МЛГ А. Битов сказал: если сбросить на Ленинград нейтронную бомбу, то останется Петербург, а к Москве это неприложимо.
ТБ От Москвы в самом деле ничего не останется. Странно, и Москва, и Петербург - это города катастрофичные, если так можно выразиться, но катастрофичность у них, как и все остальное, очень разная. В Петербурге все катаклизмы непременно связаны с водой, с наводнениями - достаточно перечитать "Медный Всадник"; в Москве же и культурные, и исторические катастрофы связаны только с огнем. Что нам вспоминается из московской истории в первую очередь? Иван Грозный, подгребающий угольки под бояр, да пожар Москвы, учиненный поляками в 1612 году, да французами в 1812 году. Гоголь сжег свои "Мертвые Души" не в Петербурге и не в Риме, а именно в Москве. В 1918 году мужики, революционно настроенные по отношению к культурным ценностям старого мира, сожгли Шахматово, подмосковную усадьбу Блока. По всей видимости, две русские столицы основывались под разными знаками зодиака.
МЛГ "Петербургский миф" в словесности апокалиптично-хаотичен, а в живописи и графике хорошенький и стройный.
ТБ Не вижу здесь противоречия: чем пышнее и величественнее строение, тем торжественнее оно рухнет, когда настанут сроки.
МЛГ "Скверное кофе" от лица рассказчицы и "кофе простыл" от лица светского персонажа - у Берберовой.
ТБ Таинственное это слово - кофе. Что там Берберова! У Булгакова я встречал фразу: "Кофе в чашке стояло на письменном столе" ("Театральный роман", гл. 5). И у Бунина как-то мелькнула фраза: "кофе горячо и крепко". Аналогичный промах попадался мне и у Набокова. Прав был Саша Садовский (http://sadovsky.newmail.ru/), когда предлагал перевести "кофе" в средний род - во избежание ненужных затруднений.
МЛГ "Дисциплинированный энтузиазм", возбуждаемый монархом в русском народе - выражение Н. Данилевского.
ТБ На Западе русские порядки предпочитали называть "le despotisme йclarй" (в английском варианте - "enlightened despotism").
МЛГ Л. Толстой о памятнике Пушкину: стоит на площади, как дворецкий с докладом "кушать подано" (восп. И Поливанова, рукопись).
ТБ Полный текст толстовского высказывания еще интереснее: "Вот был Пушкин. Написал много всякого вздору. Ему поставили статую. Стоит он на площади etc." Это выдержка не из статьи или письма, а из устной речи Толстого. Лев Николаевич зашел как-то в гимназию, где учились его дети. В директорском кабинете он разговорился, и поведал много интересного; в это время одна дама, находившаяся там, постеснялась выйти к нему из-за шкафа, где она сидела, и, чтобы не терять зря времени, записала точную стенограмму всей беседы. Прелюбопытный документ, надо сказать, получился.
МЛГ Аканье Льва Толстого: имена "Каренина" вместо "Кореньина", "Каратаев" вместо "Коротаев". Впрочем, кто-то говорил, будто фамилия Анны от греч. carene, "голова", и делал выводы о рационализме и иррационализме.
ТБ Мне приятно поправить в этой мелочи выдающегося литературоведа: речь шла, конечно, о фамилии не Анны Карениной, а ее мужа, Алексея Александровича - откуда и производился его "головной", рассудочный характер. Об этом сообщает С. Л. Толстой в своих "Воспоминаниях".
МЛГ Персидский великий визирь Абул Касем Исмаил (Х в.) возил за собой свою 117000-ную библиотеку на 400 верблюдах по алфавиту.
ТБ Россия - тоже очень литературная страна. Как пишет Ключевский, в Москве как-то в конце 1820-х годов производилось судебное дело о некоем откупщике; его вели 15 секретарей, не считая писцов, и оно разрослось до нескольких сотен тысяч листов. Наконец было велено собрать эти бумаги и переслать их из Московского департамента в Петербург; наняли несколько десятков подвод и, нагрузив дело, отправили его в столицу. Правда, по какой-то загадочной причине все оно пропало без вести до последнего листа, "так что никакой исправник, никакой становой не могли ничего сделать, несмотря на строжайший приказ Сената; пропали листы, подводы и извозчики".
МЛГ Свеж металлический ветер осенью.
Росинки нефритовы и жемчужно круглы.
Светлый месяц чист и ясен. Красная
Акация душиста и ароматна. Надеемся,
Что Вы процветаете в постоянном благополучии...
(Китайское деловое письмо)
ТБ Китайская словесная культура - величайшая в мире; правда, она несколько своеобразна. В качестве комментария к этому тексту приведу другую цитату Гаспарова: "В Китае, писал Марко Поло, за все уголовные преступления можно от смертной казни отплатиться деньгами, кроме трех: отцеубийства, матереубийства и не по форме вложенного в конверт казенного письма".
>>>>>>>>>>>>>>><>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>
12 июня 2000 года С Днем независимости!
Ровно десять лет назад на съезде народных депутатов РСФСР была принята Декларация о независимости. Наше желание присоединиться к свободному миру в то время было настолько неистовым, что мы без разбору брали у него все подряд: вольные нравы, свободные цены - и даже государственную независимость. Давайте во всем подражать США! Если у них так хорошо получилось, почему же у нас не получится? Разделим Россию на 89 штатов, изберем президента, и будем проповедовать всему миру идеалы процветания и демократии. Империя Зла искренне и горячо покаялась в своих злодеяниях и возмечтала стать Империей Добра. России оставалось только радостно слиться в сладостных объятиях с Америкой (что, впрочем, мы не раз и проделали в начале 90-х). Остальной мир наблюдал за этим неожиданным поворотом событий весьма настороженно, но простые американцы, по-моему, так и приняли все за чистую монету. Я читал как-то в то время справочник по странам мира, изданный "Central Intelligence Agency" в 1993 году. Ну что ж, там так черным по белому и написано:
USA, Independence: 4 July 1776 (from England)
Russia, Independence: 24 August 1991 (from Soviet Union)
Что же это был такой за страшный и таинственный Soviet Union, который подчинил себе Россию на целых семь десятилетий? Французы в 1812 году просидели в этой стране всего полгода, немцы в 1940-х - четыре года, а тут так долго и с такими ужасными последствиями... Наверно, это было что-то вроде татаро-монгольского ига. От русских всего можно ожидать, в их государственном устройстве сам черт ногу сломит. Казалось бы, русская история совсем близка к американской - негров и тех освободили от крепостной зависимости в том же самом 1861 году. Но все эти войны, смуты, революции какие-то постоянные - что это за загадочные вещи? И что им на месте-то не сидится, этим русским? Давно пора оставить всю эту свою мировую историю и заняться наращиванием благосостояния нации. Государственной независимости добиться удалось - так что теперь для этого есть все условия.
29 Июня 2000 года Начало конца
Как сообщила газета "Коммерсантъ", в Лондоне разразился крупный скандал, связанный с филантропической деятельностью сети ресторанов "Бургер Кинг". Движимый самыми благородными побуждениями, "Бургер Кинг" раздавал детишкам подарочные наборы, добавив в каждый из них еще и компакт-диск с программой Net Nanny ("Сетевая Нянюшка"). "Нянюшка" - это популярный сетевой фильтр, ограждающий пользователей Интернета от любого доступа к материалам сомнительной направленности. Распространив, однако, свыше двух миллионов компактов, организаторы акции с изумлением обнаружили, что при установке "Нянюшки" первое, что возникает на экране компьютера - это список из нескольких тысяч порносайтов. Программа, оказывается, была рассчитана отнюдь не на юное поколение, рвущееся к знаниям, а на взрослых, озабоченных тем, чтобы это рвение серьезно ограничить.
Эта веселая история удивительно напоминает старый казус, описанный в "Дон-Жуане" Байрона. Воспитывая мальчика Жуана, его мать Инеса, особа необыкновенно добродетельная и высоконравственная, сильно опасалась за то, чтобы ребенок не узнал что-нибудь лишнее из школьных учебников. Жуану преподавали поэтому многие науки, "но - Боже сохрани - не биологию!". С античными классиками тоже было очень трудно, потому что, как говорит Байрон:
Мораль Анакреона очень спорна,
Овидий был распутник, как вы знаете,
Катулла слово каждое зазорно.
Конечно, оды Сафо вы читаете,
И Лонгин восхвалял ее упорно,
Но вряд ли вы святой ее считаете.
Вергилий чист, но написал же он
Свое "Formosum pastor Corydon".
Лукреция безбожие опасно
Для молодых умов, а Ювенал,
Хотя его намеренья прекрасны,
Неправильно пороки обличал:
Он говорил о ближних столь ужасно,
Что просто грубым слог его бывал!
И, наконец, чей вкус не оскорбляло
Бесстыдство в эпиграммах Марциала?
Но взрослые научились ограничивать любознательность подрастающего поколения еще очень задолго до появления "Сетевой Нянюшки":
Жуан, конечно, классиков зубрил,
Читая только школьные изданья,
Из коих мудрый ментор удалил
Все вольные слова и описанья.
Но, не имея смелости и сил
Их выбросить из книги, в примечанья
Их вынес, чтоб учащиеся вмиг
Их находили, не листая книг.
Как статуи, они стояли рядом,
Казалось, педагогика сама
Их выстроила праздничным парадом
Для юного пытливого ума.
Впрочем, то, что в байроновские времена было еще как-то уместно, теперь уже, по-моему, утратило всякий смысл. Рождаемость на Западе упала просто до неприличия, и скоро обществу придется взять на себя непривычную роль: не обуздывать излишнее рвение молодежи, как это было раньше, а наоборот, пытаться ее заохотить и склонить хоть к какому-нибудь продолжению рода. Кое-где уже так и делают. Не так давно в средствах массовой информации мелькнуло несколько сообщений о почти отчаянных усилиях испанских властей в этом направлении. Администрация небольшого городка Вильянуэва де Оскос, обеспокоенная сильной убылью населения, решила даже в связи с этим организовать "народное гуляние, переходящее в оргию". Как гласили соответствующие плакаты, "ввиду тревожного падения рождаемости в стране Организационный Комитет рад пригласить всех желающих на праздник, который может перерасти в пламенную ночь, и вы не забудете ее никогда". Власти другой испанской провинции, средиземноморского курорта Коста-дель-Соль, постановили в течение всего лета отключать освещение на пляжах с часу до двух пополуночи, причем на это время запрещено патрулировать местность и полиции - дабы дать возможность молодым людям с максимальным комфортом "высвободить свои сексуальные желания" после того, как они достаточно разогреются в барах и дискотеках. Но все усилия тщетны - современные молодые испанцы уже ничем не напоминают своего знаменитого соотечественника Дон-Жуана. Нет у них больше никаких желаний, Запад вырождается не только культурно и интеллектуально, но уже и физически. Как выразился один из депутатов эстонского парламента по этому поводу, "в эстонских постелях эту проблему уже не решить".
Но Бог с ним, с Западом, ему давно уже пора уступить место другим народам. Но что же Россия, почему у нас население сокращается еще быстрее, чем в Европе? Который век идут дискуссии о том, моложе ли русская нация западного "суперэтноса", и если моложе, то насколько именно. Не углубляясь особо в этот вопрос, могу заметить, что достаточно просто пройтись по Невскому (где сейчас, в пору белых ночей, иностранная речь слышна еще чаще, чем русская), чтобы увидеть разницу: ужасная печать вырождения явственно виднеется на лицах немцев, англичан, голландцев, шведов. Веничка Ерофеев, конечно, иронизировал над глазами нашего народа; в них действительно, может быть, "полное отсутствие всякого смысла"; но зато какая у нас свежесть лиц, "буйство глаз и половодье чувств"! Мы несомненно моложе - если не на пятьсот лет, как утверждал Л. Н. Гумилев, то все равно очень основательно. Но, как видно, наши суровые исторические испытания нам даром не прошли; как писал еще К. Н. Леонтьев, больше отмеренного нациям срока (1200 лет) прожить невозможно, а меньше - очень даже возможно. Уж не знаю, кому достанутся наши пресловутые пространства, но мы их заселить уже точно не сумеем. Когда Византия несколько сотен лет агонизировала, раздираемая на клочки Востоком и Западом, столичный Константинополь еще долго оставался в руках византийских императоров, удерживавших полуразрушенный город, окруженный, как остров, со всех сторон врагами. Мне почему-то кажется, что в России последним погибнет Петербург - единственный русский город, в который за всю его историю ни разу не ступала нога завоевателя (в то время как в Кремле кто только не сидел - и татары, и поляки, и французы, и грузин с усами). Это будет неимоверно впечатляющее зрелище - что-то похожее на "Последний день Помпеи" Брюллова, только с рушащейся на переднем плане Александровской колонной. Гибель Петербурга всегда была излюбленной мифологемой русской культуры: Пушкин писал на эту тему "Медного Всадника"; Лермонтов изображал и кистью, и пером волны бушующего моря, среди которых вздымался одинокий ангел Петропавловской крепости; Достоевского одолевала "странная, но навязчивая греза": "А что, как разлетится этот туман и уйдет кверху, не уйдет ли с ним вместе и весь этот гнилой, склизкий город, подымется с туманом и исчезнет, как дым, и останется прежнее финское болото, а посреди его, пожалуй, для красы, бронзовый всадник на жарко дышащем, загнанном коне?". Как же может еще что-то не сбыться после такого количества пророчеств?
24 Июля 2000 года Heil Stauffenberg!
Как сообщила радиостанция "Deutsche Welle", в Берлине на прошлой неделе состоялась торжественная церемония по случаю 56-й годовщины со дня покушения на Адольфа Гитлера. Поразительно, как сильно иногда с течением времени переосмысливаются исторические события. Еще немного, и немецким школьникам будут рассказывать на уроках истории о героической борьбе народов Германии с немецко-фашистскими захватчиками. И кульминационным моментом этой борьбы станет взрыв портфеля с бомбой, заботливо положенного графом Штауффенбергом к ногам фюрера на оперативном совещании 20 июля 1944 года. Граф заблуждался: ход истории невозможно переломить такими простыми средствами, как адская машина, даже самого лучшего британского производства. Как сказал Наполеон в 1812 году: "Я чувствую, что меня влечет к какой-то цели, которой я не знаю. Когда я ее достигну, достаточно будет атома, чтобы меня низвергнуть, но до тех пор все человеческие усилия против меня бессильны". Когда Штауффенберг оставил свою бомбу на полу неподалеку от Гитлера и вышел "позвонить", как он сказал, один из участников совещания, полковник Хайнц Брандт, машинально задвинул мешавший ему портфель под массивный стол с картами. В это время генерал Хейзингер делал доклад о положении дел на Восточном фронте. "Русские наступают крупными силами в западном направлении", говорил он. "Если мы немедленно не перебросим туда группу армий, произойдет непоправимое...". В этот момент раздался страшный взрыв. Стол, под которым лежал портфель с бомбой, разлетелся на куски, потолок рухнул, и густые клубы дыма заволокли помещение. Двадцать четыре человека были убиты на месте, еще несколько умерли позднее от ранений. Но сам Гитлер остался жив; он отделался легкими повреждениями и вскоре уже лично руководил подавлением мятежа.
Однако то, что не получилось в свое время у графа Штауффенберга, с легкостью удается сделать теперь современным немецким политикам. Хоть и невозможно по своей воле направить ход истории в другое русло, но нет ничего легче, чем переписать ее наново, когда историческая драма уже сыграна. Лгать при этом вовсе не обязательно: достаточно лишь слегка сместить акценты, подчеркнув одни события и затушевав другие. Впрочем, немцев можно понять. Конечно, их вина огромна и непростительна, но сколько же можно жить целому народу с постоянным сознанием своей исторической вины? Всемирная история это бесконечная череда войн, вторжений и завоеваний; вся она замешана на крови и насилии. В конце концов, от России в уходящем столетии тоже немало народов "сильно потерпели", но все же мировое сообщество совсем не третирует сейчас русских так, как немцев (несмотря на то, что Советский Союз рухнул относительно недавно, а в Германии со времен Третьего Рейха сменилось уже два поколения). Похоже, что США, олицетворяющие ныне это самое "мировое сообщество", по-прежнему придерживаются своей старой доброй доктрины: "to keep Russians out" и "to keep Germans down".
С чем же связано столь ревностное желание Америки поставить немцев на место? Вашингтонская политика - это удивительный сплав усилий самых различных групп влияния. Иногда складывается впечатление, что никакой самостоятельной американской линии в мировой политике и вовсе нет, а все решения в США принимаются под давлением тех или иных национальных лобби, выражающих волю своих стран и народов. Шестимиллионная еврейская община здесь играет далеко не последнюю роль. В чудесном старом рассказе Исаака Бабеля небезызвестный Беня Крик заявляет: "Разве со стороны Бога не ошибкой было поселить евреев в России, чтобы они мучились, как в аду. И чем было бы плохо, если бы евреи жили в Швейцарии, где их окружали бы первоклассные озера, гористый воздух и сплошные французы? Ошибаются все, даже Бог".
Еврейский Бог исправил свою ошибку - он поселил свой народ даже не в Швейцарии, а в Америке, этой стране обетованной, с ее молочными реками и кошерными берегами. Как же теперь этому народу не взять реванш, хотя бы психологический, за долгую цепь исторических унижений?
17 Сентября 2000 года Московская эстетика
Правительство Москвы приняло закон "О потребительской корзине", в котором детально расписываются потребности среднего москвича. Составители этой самой "корзины", кажется, предусмотрели все, вплоть до туалетной бумаги, которой на год каждому столичному жителю полагается целых 36 рулонов (около пяти метров в день). Тем не менее закон вызвал некоторое недовольство Юрия Лужкова, который заметил буквально следующее: "Квашеная капуста есть, а эстетического раздела нет. Человек должен реализовывать свои эстетические потребности. Тем мы и отличаемся от братьев наших... других".
Как представитель "других братьев" москвичей, могу сказать, что эстетические потребности самого Юрия Михайловича давно уже приковывают мое самое пристальное внимание. Недавно мэр Москвы осматривал свое любимое детище, храм Христа Спасителя, и, как сообщили информационные агентства, "остался не совсем доволен качеством ликов святых на стене зала - по его мнению, они слишком мрачные и угрюмые". И в самом деле: за такие деньги можно было сделать что-нибудь и повеселее. Впрочем, художественные вкусы сильных мира сего часто оказывались весьма сомнительными. Помнится, в Сикстинской капелле по распоряжению папы римского пририсовывали одно время нижнее белье к фигурам Микеланджело. Хорошо, что градостроительный порыв Лужкова ограничивается только одним городом, притом таким, которому уже ничего не страшно в архитектурном отношении. Правда, московский мэр заявил как-то мечтательно, что "он бы и Колизей достроил", но все же есть надежда, что он займется своим Третьим Римом, оставив хотя бы Первый и Второй в покое.
Год назад мне пришлось побывать в Москве, и я ехал туда, надо сказать, с большой неохотой. Однако, осмотревшись на месте, я отметил все-таки хоть и небольшие, но перемены к лучшему. Чудищ на улицах и набережных на сей раз добавилось несколько меньше, чем обычно; высокомерия и спесивой заносчивости москвичей, так неприятно действующих на приезжих, тоже чуть поубавилось. Но больше всего меня удивило, что в Москве - о чудо! - как будто перестали читать "Московский комсомолец". Я ни за что не поверил бы, что это когда-нибудь случится, если бы не увидел своими собственными глазами. Эта газета, с ее откровенно хамским подходом к русской действительности, поглощалась москвичами каждый день так жадно и неистово, как будто в ней содержались какие-то просто неслыханные истины и откровения. Непонятно, что в ней их так привлекало, но я никогда не видел, чтобы периодическое издание, да еще откровенно желтого пошиба, имело где-нибудь еще такой успех. "Московский комсомолец" стал одним из символов новой Москвы, наряду с идолом Петра I, катакомбами на Манежной площади и все тем же Храмом Лужкова-Спасителя.
Видимо, по указанию последнего все московское метро залепили поэтическими и прозаическими отрывками, имеющими хоть какое-то отношение к г. Москве, переворошив для этого, похоже, всю русскую словесность. Уж не знаю, для чего это делается; может быть, Москва испытывает некую неуверенность в своем значении и пытается преодолеть этот комплекс культурной неполноценности, доказав всем, а пуще всего себе, что она сыграла какую-то роль в русской культуре. К сожалению, там не было авторов самых проникновенных стихов о Москве, как, например, Мандельштама:
Все чуждо нам в столице непотребной:
Ее сухая черствая земля
И буйный торг на Сухаревке хлебной
И страшный вид разбойного Кремля.
Она, дремучая, всем миром правит.
Мильонами скрипучих арб она
Качнулась в путь - и полвселенной давит
Ее базаров бабья ширина.
Ее церквей благоуханных соты
Как дикий мед, заброшенный в леса,
И птичьих стай густые перелеты
Угрюмые волнуют небеса.
Она в торговле хитрая лисица,
Она пред князем - жалкая раба.
Удельной речки мутная водица
Течет, как встарь, в сухие желоба.
Или Ахматовой, под характерным названием "Третий Зачатьевский" (имеется в виду переулок в Москве; для этого города очень типичны такие наименования, как "Собачья площадка" или "Кривоколенный переулок"):
Переулочек, переул...
Горло петелькой затянул.
Тянет свежесть с Москва-реки,
В окна теплятся огоньки.
Покосился гнилой фонарь
С колокольни идет звонарь...
Как по левой руке - пустырь,
А по правой руке - монастырь,
А напротив - высокий клен
Красным заревом обагрен,
А напротив - высокий клен
Ночью слушает долгий стон.
Или ее же:
Стрелецкая луна. Замоскворечье. Ночь.
Как крестный ход идут часы Страстной недели.
Мне снится страшный сон. Неужто в самом деле
Никто, никто, никто не может мне помочь?
В Кремле не надо жить - Преображенец прав,
Там зверства дикого еще кишат микробы,
Бориса дикий страх, и всех Иванов злобы,
И Самозванца спесь взамен народных прав.
Или Евгения Баратынского:
На все свой ход, на все свои законы.
Меж люлькою и гробом спит Москва;
Но и до ней, глухой, дошла молва,
Что скучен вист и веселей салоны
Отборные, где есть уму простор,
Где властвует не вист, а разговор.
И погналась за модой новосветской,
Но погналась старуха не путем:
Салоны есть - но этот смотрит детской,
А тот, увы! - глядит гошпиталем.
20 Сентября 2000 года Слава КПСС!
В начале сентября в Нью-Йорке с большой помпой прошел так называемый "саммит тысячелетия", в котором приняли участие главы практически всех государств мира. Главным итогом саммита, на мой взгляд, стала восхитительная оговорка одного из переводчиков Организации Объединенных Наций. Во время речи президента Судана Омара Хассана Аль Башира он потерял в тексте место, которое надо было перевести, и с досадой произнес словцо, которое, я думаю, каждый из полутора сотен внимавших президентов понял и без дальнейшего перевода. В американском варианте речь президента Судана прозвучала следующим образом: "Мы в Судане не будем жалеть усилий, чтобы достигнуть этих благородных целей и сотрудничать со всеми странами мира на основе принципов... f-fuck... принципов уважения чужого выбора и невмешательства во внутренние дела".
Не правда ли, бесподобная формулировка? Переводчику за эти вольности вынесли суровое взыскание, и по-моему, совершенно напрасно: вырвавшееся у него короткое восклицание - это самая здравая реакция на могучий поток благоглупостей, изливавшийся с трибуны ООН в Нью-Йорке. Все страны мира! Сто пятьдесят президентов! И каждый, как попугай, твердит одно и то же: "всемерно содействовать росту благосостояния многонационального советского народа"... виноват, чуть-чуть по-другому: "крепить идеалы демократии и мира во всем мире"... все равно получается то же самое - всемирный съезд ЦК КПСС. Как сказал в свое время Гораций: "культурная Греция победила своего некультурного победителя". Холодная война окончилась победой Америки, но советские политические приемы восторжествовали на всем мировом пространстве. Просто слушать было тошно, что там говорили на этом саммите. Неужели у стран и народов не осталось больше никаких устремлений, кроме страстного желания слиться в объятиях друг друга? Мировая история, которая раньше двигалась жестким столкновением интересов, превратилась сейчас в какой-то грустный анекдот. Как раз в те дни, когда проходило торжественное мероприятие в Нью-Йорке, некая "Ассоциация производителей меда Македонии" подала жалобу в НАТО - в связи тем, что прошлогодние бомбардировки соседней Югославии "чуть не довели их пчел до истерики". Пчелы в Македонии "испытали серьезный стресс из-за шума самолетов", без тени иронии пишут в своей петиции производители меда, и стали в связи с этим "слишком нервными и агрессивными". Осталось только добавить в конце: "просим рассмотреть нашу жалобу и принять меры, или мы вынуждены будем обратиться в вышестоящую инстанцию", и получилась бы вылитая "телега" куда-нибудь в обком партии этак двадцатилетней давности. Только "вышестоящей инстанции" больше никакой нет - всемирный обком партии теперь находится в Вашингтоне.
ТБ От Москвы в самом деле ничего не останется. Странно, и Москва, и Петербург - это города катастрофичные, если так можно выразиться, но катастрофичность у них, как и все остальное, очень разная. В Петербурге все катаклизмы непременно связаны с водой, с наводнениями - достаточно перечитать "Медный Всадник"; в Москве же и культурные, и исторические катастрофы связаны только с огнем. Что нам вспоминается из московской истории в первую очередь? Иван Грозный, подгребающий угольки под бояр, да пожар Москвы, учиненный поляками в 1612 году, да французами в 1812 году. Гоголь сжег свои "Мертвые Души" не в Петербурге и не в Риме, а именно в Москве. В 1918 году мужики, революционно настроенные по отношению к культурным ценностям старого мира, сожгли Шахматово, подмосковную усадьбу Блока. По всей видимости, две русские столицы основывались под разными знаками зодиака.
МЛГ "Петербургский миф" в словесности апокалиптично-хаотичен, а в живописи и графике хорошенький и стройный.
ТБ Не вижу здесь противоречия: чем пышнее и величественнее строение, тем торжественнее оно рухнет, когда настанут сроки.
МЛГ "Скверное кофе" от лица рассказчицы и "кофе простыл" от лица светского персонажа - у Берберовой.
ТБ Таинственное это слово - кофе. Что там Берберова! У Булгакова я встречал фразу: "Кофе в чашке стояло на письменном столе" ("Театральный роман", гл. 5). И у Бунина как-то мелькнула фраза: "кофе горячо и крепко". Аналогичный промах попадался мне и у Набокова. Прав был Саша Садовский (http://sadovsky.newmail.ru/), когда предлагал перевести "кофе" в средний род - во избежание ненужных затруднений.
МЛГ "Дисциплинированный энтузиазм", возбуждаемый монархом в русском народе - выражение Н. Данилевского.
ТБ На Западе русские порядки предпочитали называть "le despotisme йclarй" (в английском варианте - "enlightened despotism").
МЛГ Л. Толстой о памятнике Пушкину: стоит на площади, как дворецкий с докладом "кушать подано" (восп. И Поливанова, рукопись).
ТБ Полный текст толстовского высказывания еще интереснее: "Вот был Пушкин. Написал много всякого вздору. Ему поставили статую. Стоит он на площади etc." Это выдержка не из статьи или письма, а из устной речи Толстого. Лев Николаевич зашел как-то в гимназию, где учились его дети. В директорском кабинете он разговорился, и поведал много интересного; в это время одна дама, находившаяся там, постеснялась выйти к нему из-за шкафа, где она сидела, и, чтобы не терять зря времени, записала точную стенограмму всей беседы. Прелюбопытный документ, надо сказать, получился.
МЛГ Аканье Льва Толстого: имена "Каренина" вместо "Кореньина", "Каратаев" вместо "Коротаев". Впрочем, кто-то говорил, будто фамилия Анны от греч. carene, "голова", и делал выводы о рационализме и иррационализме.
ТБ Мне приятно поправить в этой мелочи выдающегося литературоведа: речь шла, конечно, о фамилии не Анны Карениной, а ее мужа, Алексея Александровича - откуда и производился его "головной", рассудочный характер. Об этом сообщает С. Л. Толстой в своих "Воспоминаниях".
МЛГ Персидский великий визирь Абул Касем Исмаил (Х в.) возил за собой свою 117000-ную библиотеку на 400 верблюдах по алфавиту.
ТБ Россия - тоже очень литературная страна. Как пишет Ключевский, в Москве как-то в конце 1820-х годов производилось судебное дело о некоем откупщике; его вели 15 секретарей, не считая писцов, и оно разрослось до нескольких сотен тысяч листов. Наконец было велено собрать эти бумаги и переслать их из Московского департамента в Петербург; наняли несколько десятков подвод и, нагрузив дело, отправили его в столицу. Правда, по какой-то загадочной причине все оно пропало без вести до последнего листа, "так что никакой исправник, никакой становой не могли ничего сделать, несмотря на строжайший приказ Сената; пропали листы, подводы и извозчики".
МЛГ Свеж металлический ветер осенью.
Росинки нефритовы и жемчужно круглы.
Светлый месяц чист и ясен. Красная
Акация душиста и ароматна. Надеемся,
Что Вы процветаете в постоянном благополучии...
(Китайское деловое письмо)
ТБ Китайская словесная культура - величайшая в мире; правда, она несколько своеобразна. В качестве комментария к этому тексту приведу другую цитату Гаспарова: "В Китае, писал Марко Поло, за все уголовные преступления можно от смертной казни отплатиться деньгами, кроме трех: отцеубийства, матереубийства и не по форме вложенного в конверт казенного письма".
>>>>>>>>>>>>>>><>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>
12 июня 2000 года С Днем независимости!
Ровно десять лет назад на съезде народных депутатов РСФСР была принята Декларация о независимости. Наше желание присоединиться к свободному миру в то время было настолько неистовым, что мы без разбору брали у него все подряд: вольные нравы, свободные цены - и даже государственную независимость. Давайте во всем подражать США! Если у них так хорошо получилось, почему же у нас не получится? Разделим Россию на 89 штатов, изберем президента, и будем проповедовать всему миру идеалы процветания и демократии. Империя Зла искренне и горячо покаялась в своих злодеяниях и возмечтала стать Империей Добра. России оставалось только радостно слиться в сладостных объятиях с Америкой (что, впрочем, мы не раз и проделали в начале 90-х). Остальной мир наблюдал за этим неожиданным поворотом событий весьма настороженно, но простые американцы, по-моему, так и приняли все за чистую монету. Я читал как-то в то время справочник по странам мира, изданный "Central Intelligence Agency" в 1993 году. Ну что ж, там так черным по белому и написано:
USA, Independence: 4 July 1776 (from England)
Russia, Independence: 24 August 1991 (from Soviet Union)
Что же это был такой за страшный и таинственный Soviet Union, который подчинил себе Россию на целых семь десятилетий? Французы в 1812 году просидели в этой стране всего полгода, немцы в 1940-х - четыре года, а тут так долго и с такими ужасными последствиями... Наверно, это было что-то вроде татаро-монгольского ига. От русских всего можно ожидать, в их государственном устройстве сам черт ногу сломит. Казалось бы, русская история совсем близка к американской - негров и тех освободили от крепостной зависимости в том же самом 1861 году. Но все эти войны, смуты, революции какие-то постоянные - что это за загадочные вещи? И что им на месте-то не сидится, этим русским? Давно пора оставить всю эту свою мировую историю и заняться наращиванием благосостояния нации. Государственной независимости добиться удалось - так что теперь для этого есть все условия.
29 Июня 2000 года Начало конца
Как сообщила газета "Коммерсантъ", в Лондоне разразился крупный скандал, связанный с филантропической деятельностью сети ресторанов "Бургер Кинг". Движимый самыми благородными побуждениями, "Бургер Кинг" раздавал детишкам подарочные наборы, добавив в каждый из них еще и компакт-диск с программой Net Nanny ("Сетевая Нянюшка"). "Нянюшка" - это популярный сетевой фильтр, ограждающий пользователей Интернета от любого доступа к материалам сомнительной направленности. Распространив, однако, свыше двух миллионов компактов, организаторы акции с изумлением обнаружили, что при установке "Нянюшки" первое, что возникает на экране компьютера - это список из нескольких тысяч порносайтов. Программа, оказывается, была рассчитана отнюдь не на юное поколение, рвущееся к знаниям, а на взрослых, озабоченных тем, чтобы это рвение серьезно ограничить.
Эта веселая история удивительно напоминает старый казус, описанный в "Дон-Жуане" Байрона. Воспитывая мальчика Жуана, его мать Инеса, особа необыкновенно добродетельная и высоконравственная, сильно опасалась за то, чтобы ребенок не узнал что-нибудь лишнее из школьных учебников. Жуану преподавали поэтому многие науки, "но - Боже сохрани - не биологию!". С античными классиками тоже было очень трудно, потому что, как говорит Байрон:
Мораль Анакреона очень спорна,
Овидий был распутник, как вы знаете,
Катулла слово каждое зазорно.
Конечно, оды Сафо вы читаете,
И Лонгин восхвалял ее упорно,
Но вряд ли вы святой ее считаете.
Вергилий чист, но написал же он
Свое "Formosum pastor Corydon".
Лукреция безбожие опасно
Для молодых умов, а Ювенал,
Хотя его намеренья прекрасны,
Неправильно пороки обличал:
Он говорил о ближних столь ужасно,
Что просто грубым слог его бывал!
И, наконец, чей вкус не оскорбляло
Бесстыдство в эпиграммах Марциала?
Но взрослые научились ограничивать любознательность подрастающего поколения еще очень задолго до появления "Сетевой Нянюшки":
Жуан, конечно, классиков зубрил,
Читая только школьные изданья,
Из коих мудрый ментор удалил
Все вольные слова и описанья.
Но, не имея смелости и сил
Их выбросить из книги, в примечанья
Их вынес, чтоб учащиеся вмиг
Их находили, не листая книг.
Как статуи, они стояли рядом,
Казалось, педагогика сама
Их выстроила праздничным парадом
Для юного пытливого ума.
Впрочем, то, что в байроновские времена было еще как-то уместно, теперь уже, по-моему, утратило всякий смысл. Рождаемость на Западе упала просто до неприличия, и скоро обществу придется взять на себя непривычную роль: не обуздывать излишнее рвение молодежи, как это было раньше, а наоборот, пытаться ее заохотить и склонить хоть к какому-нибудь продолжению рода. Кое-где уже так и делают. Не так давно в средствах массовой информации мелькнуло несколько сообщений о почти отчаянных усилиях испанских властей в этом направлении. Администрация небольшого городка Вильянуэва де Оскос, обеспокоенная сильной убылью населения, решила даже в связи с этим организовать "народное гуляние, переходящее в оргию". Как гласили соответствующие плакаты, "ввиду тревожного падения рождаемости в стране Организационный Комитет рад пригласить всех желающих на праздник, который может перерасти в пламенную ночь, и вы не забудете ее никогда". Власти другой испанской провинции, средиземноморского курорта Коста-дель-Соль, постановили в течение всего лета отключать освещение на пляжах с часу до двух пополуночи, причем на это время запрещено патрулировать местность и полиции - дабы дать возможность молодым людям с максимальным комфортом "высвободить свои сексуальные желания" после того, как они достаточно разогреются в барах и дискотеках. Но все усилия тщетны - современные молодые испанцы уже ничем не напоминают своего знаменитого соотечественника Дон-Жуана. Нет у них больше никаких желаний, Запад вырождается не только культурно и интеллектуально, но уже и физически. Как выразился один из депутатов эстонского парламента по этому поводу, "в эстонских постелях эту проблему уже не решить".
Но Бог с ним, с Западом, ему давно уже пора уступить место другим народам. Но что же Россия, почему у нас население сокращается еще быстрее, чем в Европе? Который век идут дискуссии о том, моложе ли русская нация западного "суперэтноса", и если моложе, то насколько именно. Не углубляясь особо в этот вопрос, могу заметить, что достаточно просто пройтись по Невскому (где сейчас, в пору белых ночей, иностранная речь слышна еще чаще, чем русская), чтобы увидеть разницу: ужасная печать вырождения явственно виднеется на лицах немцев, англичан, голландцев, шведов. Веничка Ерофеев, конечно, иронизировал над глазами нашего народа; в них действительно, может быть, "полное отсутствие всякого смысла"; но зато какая у нас свежесть лиц, "буйство глаз и половодье чувств"! Мы несомненно моложе - если не на пятьсот лет, как утверждал Л. Н. Гумилев, то все равно очень основательно. Но, как видно, наши суровые исторические испытания нам даром не прошли; как писал еще К. Н. Леонтьев, больше отмеренного нациям срока (1200 лет) прожить невозможно, а меньше - очень даже возможно. Уж не знаю, кому достанутся наши пресловутые пространства, но мы их заселить уже точно не сумеем. Когда Византия несколько сотен лет агонизировала, раздираемая на клочки Востоком и Западом, столичный Константинополь еще долго оставался в руках византийских императоров, удерживавших полуразрушенный город, окруженный, как остров, со всех сторон врагами. Мне почему-то кажется, что в России последним погибнет Петербург - единственный русский город, в который за всю его историю ни разу не ступала нога завоевателя (в то время как в Кремле кто только не сидел - и татары, и поляки, и французы, и грузин с усами). Это будет неимоверно впечатляющее зрелище - что-то похожее на "Последний день Помпеи" Брюллова, только с рушащейся на переднем плане Александровской колонной. Гибель Петербурга всегда была излюбленной мифологемой русской культуры: Пушкин писал на эту тему "Медного Всадника"; Лермонтов изображал и кистью, и пером волны бушующего моря, среди которых вздымался одинокий ангел Петропавловской крепости; Достоевского одолевала "странная, но навязчивая греза": "А что, как разлетится этот туман и уйдет кверху, не уйдет ли с ним вместе и весь этот гнилой, склизкий город, подымется с туманом и исчезнет, как дым, и останется прежнее финское болото, а посреди его, пожалуй, для красы, бронзовый всадник на жарко дышащем, загнанном коне?". Как же может еще что-то не сбыться после такого количества пророчеств?
24 Июля 2000 года Heil Stauffenberg!
Как сообщила радиостанция "Deutsche Welle", в Берлине на прошлой неделе состоялась торжественная церемония по случаю 56-й годовщины со дня покушения на Адольфа Гитлера. Поразительно, как сильно иногда с течением времени переосмысливаются исторические события. Еще немного, и немецким школьникам будут рассказывать на уроках истории о героической борьбе народов Германии с немецко-фашистскими захватчиками. И кульминационным моментом этой борьбы станет взрыв портфеля с бомбой, заботливо положенного графом Штауффенбергом к ногам фюрера на оперативном совещании 20 июля 1944 года. Граф заблуждался: ход истории невозможно переломить такими простыми средствами, как адская машина, даже самого лучшего британского производства. Как сказал Наполеон в 1812 году: "Я чувствую, что меня влечет к какой-то цели, которой я не знаю. Когда я ее достигну, достаточно будет атома, чтобы меня низвергнуть, но до тех пор все человеческие усилия против меня бессильны". Когда Штауффенберг оставил свою бомбу на полу неподалеку от Гитлера и вышел "позвонить", как он сказал, один из участников совещания, полковник Хайнц Брандт, машинально задвинул мешавший ему портфель под массивный стол с картами. В это время генерал Хейзингер делал доклад о положении дел на Восточном фронте. "Русские наступают крупными силами в западном направлении", говорил он. "Если мы немедленно не перебросим туда группу армий, произойдет непоправимое...". В этот момент раздался страшный взрыв. Стол, под которым лежал портфель с бомбой, разлетелся на куски, потолок рухнул, и густые клубы дыма заволокли помещение. Двадцать четыре человека были убиты на месте, еще несколько умерли позднее от ранений. Но сам Гитлер остался жив; он отделался легкими повреждениями и вскоре уже лично руководил подавлением мятежа.
Однако то, что не получилось в свое время у графа Штауффенберга, с легкостью удается сделать теперь современным немецким политикам. Хоть и невозможно по своей воле направить ход истории в другое русло, но нет ничего легче, чем переписать ее наново, когда историческая драма уже сыграна. Лгать при этом вовсе не обязательно: достаточно лишь слегка сместить акценты, подчеркнув одни события и затушевав другие. Впрочем, немцев можно понять. Конечно, их вина огромна и непростительна, но сколько же можно жить целому народу с постоянным сознанием своей исторической вины? Всемирная история это бесконечная череда войн, вторжений и завоеваний; вся она замешана на крови и насилии. В конце концов, от России в уходящем столетии тоже немало народов "сильно потерпели", но все же мировое сообщество совсем не третирует сейчас русских так, как немцев (несмотря на то, что Советский Союз рухнул относительно недавно, а в Германии со времен Третьего Рейха сменилось уже два поколения). Похоже, что США, олицетворяющие ныне это самое "мировое сообщество", по-прежнему придерживаются своей старой доброй доктрины: "to keep Russians out" и "to keep Germans down".
С чем же связано столь ревностное желание Америки поставить немцев на место? Вашингтонская политика - это удивительный сплав усилий самых различных групп влияния. Иногда складывается впечатление, что никакой самостоятельной американской линии в мировой политике и вовсе нет, а все решения в США принимаются под давлением тех или иных национальных лобби, выражающих волю своих стран и народов. Шестимиллионная еврейская община здесь играет далеко не последнюю роль. В чудесном старом рассказе Исаака Бабеля небезызвестный Беня Крик заявляет: "Разве со стороны Бога не ошибкой было поселить евреев в России, чтобы они мучились, как в аду. И чем было бы плохо, если бы евреи жили в Швейцарии, где их окружали бы первоклассные озера, гористый воздух и сплошные французы? Ошибаются все, даже Бог".
Еврейский Бог исправил свою ошибку - он поселил свой народ даже не в Швейцарии, а в Америке, этой стране обетованной, с ее молочными реками и кошерными берегами. Как же теперь этому народу не взять реванш, хотя бы психологический, за долгую цепь исторических унижений?
17 Сентября 2000 года Московская эстетика
Правительство Москвы приняло закон "О потребительской корзине", в котором детально расписываются потребности среднего москвича. Составители этой самой "корзины", кажется, предусмотрели все, вплоть до туалетной бумаги, которой на год каждому столичному жителю полагается целых 36 рулонов (около пяти метров в день). Тем не менее закон вызвал некоторое недовольство Юрия Лужкова, который заметил буквально следующее: "Квашеная капуста есть, а эстетического раздела нет. Человек должен реализовывать свои эстетические потребности. Тем мы и отличаемся от братьев наших... других".
Как представитель "других братьев" москвичей, могу сказать, что эстетические потребности самого Юрия Михайловича давно уже приковывают мое самое пристальное внимание. Недавно мэр Москвы осматривал свое любимое детище, храм Христа Спасителя, и, как сообщили информационные агентства, "остался не совсем доволен качеством ликов святых на стене зала - по его мнению, они слишком мрачные и угрюмые". И в самом деле: за такие деньги можно было сделать что-нибудь и повеселее. Впрочем, художественные вкусы сильных мира сего часто оказывались весьма сомнительными. Помнится, в Сикстинской капелле по распоряжению папы римского пририсовывали одно время нижнее белье к фигурам Микеланджело. Хорошо, что градостроительный порыв Лужкова ограничивается только одним городом, притом таким, которому уже ничего не страшно в архитектурном отношении. Правда, московский мэр заявил как-то мечтательно, что "он бы и Колизей достроил", но все же есть надежда, что он займется своим Третьим Римом, оставив хотя бы Первый и Второй в покое.
Год назад мне пришлось побывать в Москве, и я ехал туда, надо сказать, с большой неохотой. Однако, осмотревшись на месте, я отметил все-таки хоть и небольшие, но перемены к лучшему. Чудищ на улицах и набережных на сей раз добавилось несколько меньше, чем обычно; высокомерия и спесивой заносчивости москвичей, так неприятно действующих на приезжих, тоже чуть поубавилось. Но больше всего меня удивило, что в Москве - о чудо! - как будто перестали читать "Московский комсомолец". Я ни за что не поверил бы, что это когда-нибудь случится, если бы не увидел своими собственными глазами. Эта газета, с ее откровенно хамским подходом к русской действительности, поглощалась москвичами каждый день так жадно и неистово, как будто в ней содержались какие-то просто неслыханные истины и откровения. Непонятно, что в ней их так привлекало, но я никогда не видел, чтобы периодическое издание, да еще откровенно желтого пошиба, имело где-нибудь еще такой успех. "Московский комсомолец" стал одним из символов новой Москвы, наряду с идолом Петра I, катакомбами на Манежной площади и все тем же Храмом Лужкова-Спасителя.
Видимо, по указанию последнего все московское метро залепили поэтическими и прозаическими отрывками, имеющими хоть какое-то отношение к г. Москве, переворошив для этого, похоже, всю русскую словесность. Уж не знаю, для чего это делается; может быть, Москва испытывает некую неуверенность в своем значении и пытается преодолеть этот комплекс культурной неполноценности, доказав всем, а пуще всего себе, что она сыграла какую-то роль в русской культуре. К сожалению, там не было авторов самых проникновенных стихов о Москве, как, например, Мандельштама:
Все чуждо нам в столице непотребной:
Ее сухая черствая земля
И буйный торг на Сухаревке хлебной
И страшный вид разбойного Кремля.
Она, дремучая, всем миром правит.
Мильонами скрипучих арб она
Качнулась в путь - и полвселенной давит
Ее базаров бабья ширина.
Ее церквей благоуханных соты
Как дикий мед, заброшенный в леса,
И птичьих стай густые перелеты
Угрюмые волнуют небеса.
Она в торговле хитрая лисица,
Она пред князем - жалкая раба.
Удельной речки мутная водица
Течет, как встарь, в сухие желоба.
Или Ахматовой, под характерным названием "Третий Зачатьевский" (имеется в виду переулок в Москве; для этого города очень типичны такие наименования, как "Собачья площадка" или "Кривоколенный переулок"):
Переулочек, переул...
Горло петелькой затянул.
Тянет свежесть с Москва-реки,
В окна теплятся огоньки.
Покосился гнилой фонарь
С колокольни идет звонарь...
Как по левой руке - пустырь,
А по правой руке - монастырь,
А напротив - высокий клен
Красным заревом обагрен,
А напротив - высокий клен
Ночью слушает долгий стон.
Или ее же:
Стрелецкая луна. Замоскворечье. Ночь.
Как крестный ход идут часы Страстной недели.
Мне снится страшный сон. Неужто в самом деле
Никто, никто, никто не может мне помочь?
В Кремле не надо жить - Преображенец прав,
Там зверства дикого еще кишат микробы,
Бориса дикий страх, и всех Иванов злобы,
И Самозванца спесь взамен народных прав.
Или Евгения Баратынского:
На все свой ход, на все свои законы.
Меж люлькою и гробом спит Москва;
Но и до ней, глухой, дошла молва,
Что скучен вист и веселей салоны
Отборные, где есть уму простор,
Где властвует не вист, а разговор.
И погналась за модой новосветской,
Но погналась старуха не путем:
Салоны есть - но этот смотрит детской,
А тот, увы! - глядит гошпиталем.
20 Сентября 2000 года Слава КПСС!
В начале сентября в Нью-Йорке с большой помпой прошел так называемый "саммит тысячелетия", в котором приняли участие главы практически всех государств мира. Главным итогом саммита, на мой взгляд, стала восхитительная оговорка одного из переводчиков Организации Объединенных Наций. Во время речи президента Судана Омара Хассана Аль Башира он потерял в тексте место, которое надо было перевести, и с досадой произнес словцо, которое, я думаю, каждый из полутора сотен внимавших президентов понял и без дальнейшего перевода. В американском варианте речь президента Судана прозвучала следующим образом: "Мы в Судане не будем жалеть усилий, чтобы достигнуть этих благородных целей и сотрудничать со всеми странами мира на основе принципов... f-fuck... принципов уважения чужого выбора и невмешательства во внутренние дела".
Не правда ли, бесподобная формулировка? Переводчику за эти вольности вынесли суровое взыскание, и по-моему, совершенно напрасно: вырвавшееся у него короткое восклицание - это самая здравая реакция на могучий поток благоглупостей, изливавшийся с трибуны ООН в Нью-Йорке. Все страны мира! Сто пятьдесят президентов! И каждый, как попугай, твердит одно и то же: "всемерно содействовать росту благосостояния многонационального советского народа"... виноват, чуть-чуть по-другому: "крепить идеалы демократии и мира во всем мире"... все равно получается то же самое - всемирный съезд ЦК КПСС. Как сказал в свое время Гораций: "культурная Греция победила своего некультурного победителя". Холодная война окончилась победой Америки, но советские политические приемы восторжествовали на всем мировом пространстве. Просто слушать было тошно, что там говорили на этом саммите. Неужели у стран и народов не осталось больше никаких устремлений, кроме страстного желания слиться в объятиях друг друга? Мировая история, которая раньше двигалась жестким столкновением интересов, превратилась сейчас в какой-то грустный анекдот. Как раз в те дни, когда проходило торжественное мероприятие в Нью-Йорке, некая "Ассоциация производителей меда Македонии" подала жалобу в НАТО - в связи тем, что прошлогодние бомбардировки соседней Югославии "чуть не довели их пчел до истерики". Пчелы в Македонии "испытали серьезный стресс из-за шума самолетов", без тени иронии пишут в своей петиции производители меда, и стали в связи с этим "слишком нервными и агрессивными". Осталось только добавить в конце: "просим рассмотреть нашу жалобу и принять меры, или мы вынуждены будем обратиться в вышестоящую инстанцию", и получилась бы вылитая "телега" куда-нибудь в обком партии этак двадцатилетней давности. Только "вышестоящей инстанции" больше никакой нет - всемирный обком партии теперь находится в Вашингтоне.