Страница:
– У него там бывали иностранцы, – сказал Мазур. – Черт их знает, кто они такие и сколько весят у себя дома… Такая забава, мне сдается, по плечу только богатеньким, и очень.
– Это все ваши домыслы, – отрезал Лаврик. – Ничем не подкрепленные. Повторяю, вас неизмеримо практичнее было бы попросту убрать, а не затевать грандиозную акцию со втягиванием парочки импортных спецслужб. Чересчур уж быстро, если принять ваш вариант, вас смогли установить… Для коммерсанта, пусть разжиревшего на дурной сверхприбыли, сроки все-таки фантастические. Вы еще бегали по тайге, а в Эрлангене уже полным ходом разворачивалась операция по вашей компрометации? Да мать вашу, каким чудом ваш коммерсант ухитрился прознать про операцию «Меч-рыба»? Что, я вам должен объяснять насчет круга посвященных?
– Вот и поискали бы среди посвященных… – огрызнулся Мазур чисто инстинктивно, тут же почувствовав, что вышло прямо-таки по-детски.
Лаврик поднял брови:
– Ну, капитан… Вам не кажется, что это уже попахивает паранойей? По некоему зловещему совпадению некий «крот» в больших звездах оказался добрым знакомцем хозяина «Заимки», где вы изволили проводить отпуск? И они быстренько договорились уничтожить вашу репутацию? Вы сами-то в такие совпадения верите? Хоть немножечко? – Он поиграл портсигаром. – Лично мне гораздо более соответствующим истине представляется другой вариант. Фрегат это вы. И работали вы в тесном контакте с обоими покойничками из «Синильги» – Ярополовым и его боссом. Вполне возможно, вы и в самом деле побывали на «Заимке». И что-то у вас там не сложилась, что-то пошло наперекор вашим ожиданиям. Скажем, вы нервничали и рвались за бугор. А там решили, что вы, в принципе, и не нужны более, что «Меч-рыбу» по каким-то их соображениям гораздо выгоднее провалить с шумом и плясками… И пешки вроде тех двоих больше не нужны.
Не такая уж редкость в практике разведки. Тут опять что-то произошло. По чести говоря, я готов допустить еще, что вы запаниковали, ударились в бега, вы как-никак битый волк, рыбка пиранья, и ухлопать вас отнюдь не просто… И начались ковбойские приключения. С этого момента ваши показания истине, очень может быть, более или менее соответствуют… Хоть и далеко не во всем. Как насчет такой гипотезы, дружище Фрегат?
Мазур сидел, сгорбившись, устало смотрел на него. Не было сил шумно протестовать, бить себя в грудь. Он понимал, что идет ко дну, как оброненный за борт колун, но решительно не представлял, что можно сказать или сделать.
Не находил лазеек в хитро сплетенной сети обвинения, куда можно просунуть хотя бы голову. Лазеек…
– Постойте, – сказал он. – А нападение на трассе, по дороге в Ермолаево? Это что, мне тоже привиделось? И похищение, и все прочее? Есть три свидетеля, помимо меня…
У него упало сердце, когда адмирал, даже не дослушав, ухмыльнулся с таким видом, словно только и ждал этой реплики:
– А я-то ломаю голову, когда вы сошлетесь на этот триллерочек… Будем его углубленно разрабатывать? Ну давайте… Только потом, чур, не хныкать. Договорились? – он повернулся к Крайко, так и молчавшему все время разговора. – Пригласите коллегу, давненько ждет, сердешный…
Глава 7
– Это все ваши домыслы, – отрезал Лаврик. – Ничем не подкрепленные. Повторяю, вас неизмеримо практичнее было бы попросту убрать, а не затевать грандиозную акцию со втягиванием парочки импортных спецслужб. Чересчур уж быстро, если принять ваш вариант, вас смогли установить… Для коммерсанта, пусть разжиревшего на дурной сверхприбыли, сроки все-таки фантастические. Вы еще бегали по тайге, а в Эрлангене уже полным ходом разворачивалась операция по вашей компрометации? Да мать вашу, каким чудом ваш коммерсант ухитрился прознать про операцию «Меч-рыба»? Что, я вам должен объяснять насчет круга посвященных?
– Вот и поискали бы среди посвященных… – огрызнулся Мазур чисто инстинктивно, тут же почувствовав, что вышло прямо-таки по-детски.
Лаврик поднял брови:
– Ну, капитан… Вам не кажется, что это уже попахивает паранойей? По некоему зловещему совпадению некий «крот» в больших звездах оказался добрым знакомцем хозяина «Заимки», где вы изволили проводить отпуск? И они быстренько договорились уничтожить вашу репутацию? Вы сами-то в такие совпадения верите? Хоть немножечко? – Он поиграл портсигаром. – Лично мне гораздо более соответствующим истине представляется другой вариант. Фрегат это вы. И работали вы в тесном контакте с обоими покойничками из «Синильги» – Ярополовым и его боссом. Вполне возможно, вы и в самом деле побывали на «Заимке». И что-то у вас там не сложилась, что-то пошло наперекор вашим ожиданиям. Скажем, вы нервничали и рвались за бугор. А там решили, что вы, в принципе, и не нужны более, что «Меч-рыбу» по каким-то их соображениям гораздо выгоднее провалить с шумом и плясками… И пешки вроде тех двоих больше не нужны.
Не такая уж редкость в практике разведки. Тут опять что-то произошло. По чести говоря, я готов допустить еще, что вы запаниковали, ударились в бега, вы как-никак битый волк, рыбка пиранья, и ухлопать вас отнюдь не просто… И начались ковбойские приключения. С этого момента ваши показания истине, очень может быть, более или менее соответствуют… Хоть и далеко не во всем. Как насчет такой гипотезы, дружище Фрегат?
Мазур сидел, сгорбившись, устало смотрел на него. Не было сил шумно протестовать, бить себя в грудь. Он понимал, что идет ко дну, как оброненный за борт колун, но решительно не представлял, что можно сказать или сделать.
Не находил лазеек в хитро сплетенной сети обвинения, куда можно просунуть хотя бы голову. Лазеек…
– Постойте, – сказал он. – А нападение на трассе, по дороге в Ермолаево? Это что, мне тоже привиделось? И похищение, и все прочее? Есть три свидетеля, помимо меня…
У него упало сердце, когда адмирал, даже не дослушав, ухмыльнулся с таким видом, словно только и ждал этой реплики:
– А я-то ломаю голову, когда вы сошлетесь на этот триллерочек… Будем его углубленно разрабатывать? Ну давайте… Только потом, чур, не хныкать. Договорились? – он повернулся к Крайко, так и молчавшему все время разговора. – Пригласите коллегу, давненько ждет, сердешный…
Глава 7
ПЛОВЕЦ ИЗ ТОПОРА ХРЕНОВЫЙ
Несмотря на всю нелепую жуть ситуации, у Мазура легонько ворохнулось в сердце любопытство: что они еще там затеяли, твари? Стоит ли ожидать помощи от Морского Змея, никогда не бросавшего своих? Не может же он всерьез поверить…
Он думал, что Крайко выйдет, но тот снял трубку, набрал короткий внутренний номер и бросил:
– Пригласите.
Через пару минут появился лощеный субъект в штатском, с терпеливо-брезгливой физиономией опытного врача, вынужденного каждодневно лицезреть уродства и сифилитиков. Если что Мазур и ненавидел в жизни сильнее глубинных бомб – то именно такие физиономии.
– Уж извините, что заставили ждать представителя братской конторы, – сказал адмирал, – но сначала требовалось решить чисто военные вопросы…
Лощеный сложной гримасой дал понять, что все прекрасно понимает и ничуть не обижен. Потом глянул вопросительно:
– Простите?
– Полковник Трунов, начальник отдела военной прокуратуры округа, – глядя честнейшими глазами, произнес Лаврик и предъявил гостю удостоверение.
Судя по лицу пришельца, там именно так все и написано. Мазур и не порывался внести ясность, понятно. Если пошарить у Лаврика по карманам, там можно, пожалуй, отыскать и корочки мажордома шведского королевского дворца – если во дворце есть мажордом…
– Капитан Благоволин, старший следователь. – Он тоже в знак доброй воли предъявил орленый краснокожий документ. – Разрешите приступить?
– Приступайте, – благодушно разрешил адмирал. Капитан уселся напротив Мазура, профессионально посмурнев лицом, выдернул из темно-красной папочки разграфленный типографским способом лист бумаги:
– Должен вас предупредить об ответственности за дачу ложных показаний… – пробубнил он скороговоркой классическую формулу. – Гражданин Мазур Кирилл Степанович?
Мазур хмуро кивнул.
– Прошу отвечать, – сказал капитан.
– Мазур Кирилл Степанович, – сказал Мазур.
– Воинское звание?
– Инженер-капитан первого ранга.
– Место прохождения службы?
– Плавбаза «Камчатка», Балтийский флот, – отчеканил Мазур заученно.
Капитан задал еще несколько формальных вопросов, занес в нужные графы короткие ответы, помолчал с внушительным видом. «Ну давай, мудак, – мысленно поторопил его Мазур. – Что вы там еще приготовили?»
– Итак, гражданин Мазур… – протянул капитан. – В каких вы находились отношениях с гражданином Нефедовым Виктором Ильичом?
«Хороший вопрос, – подумал Мазур. – Гадай теперь, что отвечать. Может, в квартире у сопляка все же был микрофончик? Или за ней следили и засекли их с Кацубой? Ситуация…»
– Простите, не припоминаю…
– Да? – капитан сунул ему под нос фотографию, где Нефедов Е.И. безмятежно смотрел в объектив и о сложностях жизни, похоже, не задумывался. – А может, припомните?
– А, ну да… – медленно начал Мазур. – Это тот, что издает «Шантарского скандалиста»?
– Именно. А с гражданкой Бойченко Елизаветой Григорьевной знакомы?
– Вот это – нет, – искренне сказал Мазур, догадываясь, конечно, что речь идет о Лизочке-с-характером, но не собираясь облегчать капитану работу.
– Да? Посмотрите, может, и ее припомните?
– Ну да, Лиза… – сказал Мазур. – Но ни отчества, ни фамилии я и не знал…
– Значит, знакомы с обоими?
– Смотря что назвать знакомством. Я у него вчера был дома.
– На предмет?
«А, пропади все пропадом», – подумал Мазур и сказал:
– Собственно, не я придумал туда идти…
– А кто?
– Майор Щербак, зам по хозчасти командира данной воинской части, – не без легкой мстительности сказал Мазур.
– Есть такой, – благодушно кивнув, сообщил капитану Лаврик.
– И с какой целью вы надумали посетить гражданина Нефедова у него на квартире?
Мазур решил перейти на классический канцелярит:
– В последнем номере «Шантарского скандалиста» была опубликована статья, задевающая честь и достоинство означенного майора Щербака, в связи с чем майор попытался установить источники информации, использованной гражданином Нефедовым в его клеветнической статье…
– Не так быстро, – попросил капитан. – Клеветнической… И что было потом?
– А ничего, – натужно улыбнувшись, сказал Мазур. – Гражданка Бойченко проинформировала нас, что гражданин Нефедов был в свое время завербован тем самым учреждением, к коему вы имеете честь принадлежать, и уверила, что именно вышеназванное учреждение снабдило гражданина Нефедова данным материалом, в приказном порядке обязав опубликовать материал в поименованной ранее газете…
Капитан и бровью не повел – старательно записал все, поставил точку.
Спросил:
– С вашей стороны к гражданину Нефедову применялись меры физического воздействия?
– Ни боже мой, – сказал Мазур. – После столь сенсационного признания мы квартиру попросту покинули. Оба мы с майором Шербаком – люди законопослушные и понимаем все тонкости оперативной работы столь серьезного учреждения…
Он заметил, что капитан записал его ответ в виде краткого: «Нет». И заторопился:
– Эй, я это подписывать не буду…
– Почему?
– Искажаете ответы, – сказал Мазур.
– Ничего подобного. Я спросил, применялись ли вами к Нефедову меры физического воздействия, и ваш ответ перевел как «нет». Я был неправ?
– Правы, – сказал Мазур. – Только вы все же мои слова внесите в протокольчик…
– Пожалуйста, – пожал плечами капитан и старательно вывел несколько строчек. – Быть может, с вашей стороны имели место угрозы убийством или причинением телесных повреждений?
– Ничего подобного.
– А относительно гражданки Бойченко?
– Девочку мы вообще не задевали, – сказал Мазур. – Тем более что она как раз и сообщила нам реабилитирующие гражданина Нефедова факты.
– Реабилитирующие?
– Ну конечно, – с простецким видом сказал Мазур. – Мы-то решили, что он попросту искал дешевой сенсации. Но если человек выполнял негласное задание столь серьезного учреждения, то это совсем другое дело…
Откровенно говоря, он питал зыбкие надежды, что удастся столкнуть Лаврика с этим лощеным гусем. Не получилось, увы, – адмирал ничуть не заинтересовался столь сенсационными и пикантными откровениями…
– Они что, подали жалобу? – спросил Мазур.
Капитан с откровенной издевкой глянул ему в глаза:
– Да нет. В нынешнем своем состоянии подавать жалобу им было бы крайне затруднительно. Гражданин Нефедов и гражданка Бойченко найдены убитыми в квартире, которую вы имели неосторожность посетить. Не угодно ли?
Он достал несколько черно-белых фотографий и веером раскинул их перед Мазуром, словно опытная гадалка – карты. Адмирал, подавшись вперед, поднял брови. Зрелище, признаться, было малоаппетитное, даже для тех, кто к смерти привык давно: молодого любителя сенсаций, запутавшегося в играх с серьезными конторами, Мазур узнал сразу, а вот Лизе, судя по всему, пуля угодила в затылок, и выходное отверстие пришлось на лицо…
– Ну, а я какое к этому имею отношение? – спросил Мазур.
– Где вы были в момент убийства?
«Болван, – тоскливо подумал Мазур,ничего умнее не мог придумать?»
И сказал:
– Вы мне сначала напомните, когда убийство произошло, сам я совершенно не в курсе…
– Меж девятнадцатью и девятнадцатью тридцатью.
Мазур облегченно вздохнул:
– Тогда придется вас разочаровать. Мы вернулись на базу около шести, и сразу же меня… гм, посадили под присмотр пары ангелов-хранителей. Один ангел неотступно торчал у дверей, а второй гулял под окном. Так что алиби у меня железобетонное.
Адмирал милостивым наклонением головы подтвердил это, стоило капитану вопросительно воззриться на него. Однако не похоже, чтобы капитана это повергло в печаль, наоборот, он выглядел вполне удовлетворенным. А значит, следовало ждать очередных сюрпризов…
– В каких отношениях вы находились с гражданином Лобановым Семеном Сергеевичем?
– Я о таком гражданине впервые слышу, – сказал Мазур, не кривя душой. – Может, вы мне его предъявите? Если не вживую, то хотя бы в виде фотографии?
– Пожалуйста.
Мазур долго разглядывал совершенно незнакомую физиономию, вернул снимок, мотнул головой:
– Впервые вижу.
Даже если мысленно подрисовать бороду и усы, изменить прическу – личность сия была ему незнакома.
Капитан с непроницаемым видом вытягивал из папки несколько исписанных убористым почерком листков:
– Гражданин Лобанов, начальник службы безопасности акционерного общества «Синильга», был задержан нами сегодня, в девять часов утра, в результате оперативно-розыскных мероприятий, суть которых я раскрывать, простите, не буду. Под давлением улик сознавшись в двойном убийстве, гражданин Лобанов заявил, что оно было совершено по приказу лица, идентифицированного нами как капитан первого ранга Мазур Кирилл Степанович. В свое время гражданин Лобанов получил от гражданина Ярополова… данная личность вам тоже неизвестна?
– Известна, – вынужден был сознаться Мазур.
– Прекрасно. Так вот, Лобанов, находившийся в зависимости от Ярополова как согласно служебному положению, так и имеющимся в распоряжении Ярополова компрометирующим материалам на Лобанова, неоднократно был вынужден выполнять поручения, находившиеся в прямом противоречии с законом. В начале августа Ярополов представил ему лицо, впоследствии идентифицированное как Мазур Кирилл Степанович, и заявил, что Лобанов обязан выполнять любые распоряжения последнего. Встреча состоялась на базе отдыха акционерного общества «Синильга», находящейся в тайге и более известной, как «Северная заимка». – Он упоенно декламировал свою канцелярщину, казалось, вот-вот начнет помахивать авторучкой, как дирижерской палочкой. – У гражданина Лобанова во время пребывания на «Северной заимке» создалось впечатление, что в отношениях меж данной парой – Мазур и Ярополов – подчиненное положение занимает скорее последний, что, по мнению Лобанова, нашло подтверждение в происшедшем на его глазах инциденте… – Он вытащил из кармана аудио-кассету и чуточку растерянно обвел взглядом контрразведчиков. – Простите, у вас магнитофона не найдется? Я как-то не подумал…
Повелительный взгляд адмирала – и Крайко полез в шкаф. Особисты люди запасливые, магнитофон там, конечно, отыскался. Разыгралась короткая мимическая сценка: капитан инстинктивно отстранил руку с кассетой, когда Крайко потянулся было ее забрать, они переглянулись, хохотнули, и Крайко широким гостеприимным жестом пригласил Благоволина к столику с магнитофоном.
Тот перемотал пленку, послушал при минимальной громкости, остался стоять рядом, словно боялся, что кто-то нападет и вырвет бесценную улику.
Стенографист вопросительно уставился на Лаврика и, увидев недвусмысленный жест, торопливо схватил новый карандаш.
– …его там чаще звали Адмиралом. Такое впечатление, в шутку. Или Кириллом, – послышалась чуть испуганная скороговорка. – Адмирал – это, конечно, не зря, кто-то говорил, он моряк… Военный, не торговый.
– Вам это достоверно известно? – спросил гораздо более спокойный голос, в котором Мазур легко опознал благоволинский.
– Ну, я бы не сказал… Помню, был разговор мимоходом. Не станешь же расспрашивать всерьез, сами понимаете. Мало ли что. В нашем деле голову отрывают и за то, что молчишь, и за то, что языком треплешь… Но кто-то говорил, что он моряк, точно. Даже шутка промелькнула насчет Балтийского флота…
– Расскажите подробно об имевшем место инциденте…
– Котором?
– О драке меж Ярополовым и Мазуром.
– А… Ну, это был не инцидент, а самая обычная бытовушка. Шерше ля фам, один, стало быть, пошел шерше, а другой уже тем временем нашел.
– Вы мне давайте тут без зубоскальства. В вашем положении только и зубоскалить…
– В моем положении, капитан, только и зубоскалить – хуже все равно не будет, хоть посмеяться…
– Лобанов!
– Понял, молчу… В общем, эта адмиральская красоточка, даром что законная супруга, не особенно и протестовала, когда ее пытались уманить в темный уголок. А потом получился прокол. Я за хозяйским столом не сидел, не больно-то приглашали, зато адмирал с Прохором Петровичем квасили по-черному… вы уж простите, я босса именно так называть привык, когда он на «Заимке», настрого было вдолблено: кто его сдуру назовет настоящим имечком, вылетит оттуда, как ракета…
– Я понял. Продолжайте.
– В общем Прохор с Адмиралом кушали водочку тет-а-тет, а Олечку отчего-то не позвали, и она скучала. Ну, Коля Ярополов такого не стерпел, тот еще кобелино, он и взялся развеивать ей скуку, как умел. И нет бы ее увести куда подальше – залегли прямо в адмиральских покоях. Думали, он задержится. А он ни с того ни с сего поперся в свои апартаменты – может, взять что… Как я понял, Коля только-только взялся ее разоблачать – а тут нарисовался Адмирал. Вы бы видели, как он Колю мудохал…
– Ну, и что вы здесь видите необычного? – послышался смешок Благоволина. – По-моему, самая обычная картина…
– Необычное в том, что Коля и пальцем не шевельнул, пока его Адмирал возил на пинках по коридору. Абсолютно это на него не похоже. Будь ты хоть раззаконный муж, хоть самый почетный гость, не стал бы Коля плюхи сносить с христианским смирением… Не тот типаж. А он, я вам говорю, гнулся, как последняя шестерка. Вот тогда я и понял, что Адмирал – та еще карта в колоде… Имеет право учить сапогом по морде. Такое Коля разве что от Прохора Петровича снес бы, да и то под вопросом… Отмудохал его Адмирал, как проститутку Троцкого, разве что без ледоруба, голыми руками. Да такому ледоруб и не нужен, я таких приемчиков в жизни не видел…
– Что было потом?
– А ничего особенного. Попинал Колю, навесил пару плюх женушке – и пошел дальше пить. А я убрался подальше от греха, повел Колю синяки зализывать. А назавтра улетел в Шантарск, как раз вертолет туда подался…
Благоволин выключил магнитофон, выщелкнул кассету и убрал ее в карман:
– Что скажете?
– Не было ничего подобного, – сказал Мазур.
– Но в «Северной заимке» вы с женой были?
– Капитан, если вы не возражаете… – решительно вмешался Лаврик. – Пребывание гражданина Мазура на «Заимке» – отдельная тема, которая скорее в нашей компетенции, и мне не хотелось бы ее затрагивать преждевременно. Или вы настаиваете?
– В общем, не особенно, – сказал Благоволин. – Это может и подождать, мне другие аспекты прояснить хочется в первую очередь… – Он вернулся к столу и занял прежнее место напротив Мазура. – Так вот, гражданин Лобанов показал далее, что седьмого сентября, около полуночи, встречался с вами возле ресторана «Шантара». Вы, подъехав на машине марки «Волга», передали ему пистолет «ТТ» китайского производства с глушителем и запасной обоймой и приказали с помощью данного оружия совершить ликвидацию Виктора Нефедова, особо оговорив число – то самое, в которое убийство и произошло…
– Я с ним не встречался, – сказал Мазур.
– В таком случае, где вы были седьмого?
Ответить было легко. Нельзя было ответить. Седьмого, около полуночи, Мазур с Големом как раз и наблюдали за дачей Прохора – куда вскоре ворвались… Предъявлять подобное алиби, конечно, безумие.
Все это в какой-то миг пронеслось у Мазура в голове, и он, как мог небрежнее, сказал:
– Здесь был, на базе. В расположении.
– Это можно уточнить? – повернулся капитан к Лаврику.
– Уточним, – пообещал тот. – Дело нехитрое.
– Итак, гражданин Мазур?
– Все, что я мог сказать, сказал, – произнес Мазур. – Ваш Лобанов брешет, как сивый мерин, – вот и вся истина.
– Другими словами, вы категорически отказываетесь подтвердить его показания?
– Отказываюсь, – сказал Мазур. – Любые его показания. И те, что у вас есть, и те, что он еще даст.
– Откуда такая уверенность?
– Оттого, что я его в жизни не видел, – сказал Мазур.
– Вы понимаете, что последует очная ставка?
– Понимаю.
– Что подобные показания мы обязаны рассмотреть со всей серьезностью?
– Что тут непонятного?
– Распишитесь, – он подождал, пока Мазур вдумчиво перечитает и распишется, спрятал все свои бумаги, уставился на Мазура откровенно хозяйским взглядом. – Товарищ полковник, как вы понимаете, неизбежна очная ставка и прочие формальности…
Судя по его взгляду, он жаждал Мазура, словно семиклассник-девственник смазливую соседку по парте. Еще немного, и пустит слюни. Мазур поневоле ощутил себя конфеткой, попавшей в руки двух капризных ребятишек.
– Я все прекрасно понимаю, капитан, – сказал Лаврик не без металла в голосе. – Как видите, на данном этапе я вам оказал все возможное содействие. Не скрою, еще и потому, что наши цели где-то перекрывались… Но сейчас, уж простите, нам с этим гражданином еще нужно какое-то время вдумчиво поработать… У вас есть возражения?
Возражений у капитана имелась масса, достаточно взглянуть на его разочарованную физиономию, но он их благоразумно удержал при себе. Лаврик знал, какие документы себе нарисовать: перед военной прокуратурой «сосед» поневоле должен был стушеваться, потому что сам, подобно армейцам, под этой веселой конторой ходит…
Уходя, капитан послал Мазуру столь откровенный взгляд, означавший что-то вроде: «Как я жажду нашей новой встречи, милый!», что даже стенографист выдавил из себя кислую улыбку, не говоря уж об адмирале с Крайко, ухмылявшихся предельно откровенно, с адресованной Мазуру жестокой насмешкой.
– Надо же, как он с вами жаждет побеседовать, дружище Фрегат… – протянул Лаврик.
– Я не Фрегат, – сказал Мазур.
– Да уж какой из вас фрегат… – согласился адмирал. – Скорее топор, который плавает хреново… Интересные новости нам принес в клювике «сосед», верно? Ну, так зачем вам понадобилось мочить бедного мальчика?
– Это они… Они сами, – сказал Мазур, чувствуя себя полным идиотом.
– «Соседи»?
– Да.
– А им – зачем? Из врожденной подлости? – Лаврик досадливо поморщился. – Да им этот мальчишечка был крайне необходим живым – чтобы дополнить увлекательные показания этого Лобанова…
– Думаете?
– Не думаю – уверен, – сказал адмирал. – Потому что успел кое-что проверить. Интересная мозаика складывается, дражайший Кирилл Степанович. Неопровержимо установлено, что Нефедову дал деньги на издание газеты и помог побыстрее получить лицензию не кто иной, как Ярополов. А магазинчик и та квартира, откуда вы столь киногенично освобождали своих «товарищей по плену», как столь же неопровержимо доказано, принадлежат все той же фирмочке «Синильга», которая с таким постоянством всплывает в связи с вами, о чем ни зайдет речь… – Он на миг озверел лицом и пристукнул ладонью по столу. – Я вас умоляю: хватит мне преподносить старую песню о компрометации! Не-ло-гич-но! Уж простите профессионала – нелогично и глупо! Если принять этот вариант, мы обнаружим, что они вас «компрометировали» ценой ощутимейших для себя потерь. Засвечены их люди – мы ведь быстренько установим тех, кто провел инсценировку вашего «похищения», засвечены их объекты. Мало того этот их Лобанов вдруг признается в двойном убийстве для того только, чтобы доставить вам побольше неприятностей! Это даже не «мыльная опера» – боевик для дошколят «Пузырь, соломинка и лапоть»! Что там у вас еще в запасе? Все сговорились против вас – и «соседи» тоже? Весь мир идет на вас войной? Бедное мое дитятко… – Он был в непритворной ярости, хоть и старался сдерживаться. – Вы мне лучше объясните, почему убивец Лобанов валит все именно на вас! Его босс мертв, Ярополов мертв – вот вам два прекрасных кандидата, на которых любой мало-мальски смышленый злодей с радостным визгом и повесил бы все, начиная от Адама и кончая вчерашней аварией молоковоза возле зверосовхоза! И попробуйте вы его уличить! Нет, он отчего-то прицепился к вам… Где вы были вечером седьмого?
– На базе.
– На фуязе, – сказал Лаврик. – Капитан, каюсь, у меня в отношении к вам начинает рождаться этакая легонькая брезгливость – то ли вы меня упорно считаете дураком, то ли сами не продумали все, как следует… Мы же не в расположении зачуханного стройбата, в конце-то концов! Перемещения машин вашей группы в журнале, как и надлежало, не регистрировались, но часовые проинструктированы… Ваша «Волга», где, кроме вас, находился еще один орелик, предположительно – старший лейтенант Бирюков, покинула базу чуть позже одиннадцати вечера и вернулась около часа ночи. Где вы раскатывали?
– Бог ты мой, – сказал Мазур. – Да за водкой ездили, если уж откровенно. Я вам могу во всех подробностях киоск на Кутеванова, где мы затарились «Абсолютом», описать и даже нарисовать. И киоскершу описать могу: Саша Бирюков ее минут десять в гости зазывал, она его хорошо должна помнить. Меня малость похуже, я в сторонке торчал, не до девочек было…
Голема пришлось сдать – все равно его вычислят максимум через полчаса.
Ничего страшного, впрочем: он о таком раскладе заранее предупрежден и будет с железным упорством держаться легенды, благо «Абсолют» они покупали именно там, и с юной ларечницей Сашка заигрывал достаточно долго, чтобы запомнила как следует… Как они брали комбинезоны со склада, как клали назад, не видела ни одна собака, оружие и гильзы покоятся на дне Шантарского водохранилища в километре от берега – тут все чисто, комар носу не подточит.
Однако, похоже, все это как раз против него и оборачивается…
– Значит, за рулем был все-таки Бирюков?
– Да, – сказал Мазур. – Это криминал?
– Вот смотрю я на вас, капитан, и, честное слово, сожалею о позабытых временах «активного следствия»… – признался Лаврик. – Впрочем, нельзя сказать, что они канули в забытье во всей полноте…
– Валяйте, – сказал Мазур. – Раз пошла такая пьянка… Вы уже наверняка пролистали мое досье, прекрасно знаете, что не противопоказан мне ни пантопон, ни прочие «микстурки правды». Я просто требую, в конце концов, чтобы меня побыстрее накачали пантопоном или иной гадостью…
«Вообще-то и без его соизволения накачают, и весьма скоро, надо полагать.
Ну и ладушки. Конечно, может очень быстро выплыть на свет божий убийство Прохора, но лучше уж отвечать за него, чем оказаться в роли источника по кличке Фрегат».
Он думал, что Крайко выйдет, но тот снял трубку, набрал короткий внутренний номер и бросил:
– Пригласите.
Через пару минут появился лощеный субъект в штатском, с терпеливо-брезгливой физиономией опытного врача, вынужденного каждодневно лицезреть уродства и сифилитиков. Если что Мазур и ненавидел в жизни сильнее глубинных бомб – то именно такие физиономии.
– Уж извините, что заставили ждать представителя братской конторы, – сказал адмирал, – но сначала требовалось решить чисто военные вопросы…
Лощеный сложной гримасой дал понять, что все прекрасно понимает и ничуть не обижен. Потом глянул вопросительно:
– Простите?
– Полковник Трунов, начальник отдела военной прокуратуры округа, – глядя честнейшими глазами, произнес Лаврик и предъявил гостю удостоверение.
Судя по лицу пришельца, там именно так все и написано. Мазур и не порывался внести ясность, понятно. Если пошарить у Лаврика по карманам, там можно, пожалуй, отыскать и корочки мажордома шведского королевского дворца – если во дворце есть мажордом…
– Капитан Благоволин, старший следователь. – Он тоже в знак доброй воли предъявил орленый краснокожий документ. – Разрешите приступить?
– Приступайте, – благодушно разрешил адмирал. Капитан уселся напротив Мазура, профессионально посмурнев лицом, выдернул из темно-красной папочки разграфленный типографским способом лист бумаги:
– Должен вас предупредить об ответственности за дачу ложных показаний… – пробубнил он скороговоркой классическую формулу. – Гражданин Мазур Кирилл Степанович?
Мазур хмуро кивнул.
– Прошу отвечать, – сказал капитан.
– Мазур Кирилл Степанович, – сказал Мазур.
– Воинское звание?
– Инженер-капитан первого ранга.
– Место прохождения службы?
– Плавбаза «Камчатка», Балтийский флот, – отчеканил Мазур заученно.
Капитан задал еще несколько формальных вопросов, занес в нужные графы короткие ответы, помолчал с внушительным видом. «Ну давай, мудак, – мысленно поторопил его Мазур. – Что вы там еще приготовили?»
– Итак, гражданин Мазур… – протянул капитан. – В каких вы находились отношениях с гражданином Нефедовым Виктором Ильичом?
«Хороший вопрос, – подумал Мазур. – Гадай теперь, что отвечать. Может, в квартире у сопляка все же был микрофончик? Или за ней следили и засекли их с Кацубой? Ситуация…»
– Простите, не припоминаю…
– Да? – капитан сунул ему под нос фотографию, где Нефедов Е.И. безмятежно смотрел в объектив и о сложностях жизни, похоже, не задумывался. – А может, припомните?
– А, ну да… – медленно начал Мазур. – Это тот, что издает «Шантарского скандалиста»?
– Именно. А с гражданкой Бойченко Елизаветой Григорьевной знакомы?
– Вот это – нет, – искренне сказал Мазур, догадываясь, конечно, что речь идет о Лизочке-с-характером, но не собираясь облегчать капитану работу.
– Да? Посмотрите, может, и ее припомните?
– Ну да, Лиза… – сказал Мазур. – Но ни отчества, ни фамилии я и не знал…
– Значит, знакомы с обоими?
– Смотря что назвать знакомством. Я у него вчера был дома.
– На предмет?
«А, пропади все пропадом», – подумал Мазур и сказал:
– Собственно, не я придумал туда идти…
– А кто?
– Майор Щербак, зам по хозчасти командира данной воинской части, – не без легкой мстительности сказал Мазур.
– Есть такой, – благодушно кивнув, сообщил капитану Лаврик.
– И с какой целью вы надумали посетить гражданина Нефедова у него на квартире?
Мазур решил перейти на классический канцелярит:
– В последнем номере «Шантарского скандалиста» была опубликована статья, задевающая честь и достоинство означенного майора Щербака, в связи с чем майор попытался установить источники информации, использованной гражданином Нефедовым в его клеветнической статье…
– Не так быстро, – попросил капитан. – Клеветнической… И что было потом?
– А ничего, – натужно улыбнувшись, сказал Мазур. – Гражданка Бойченко проинформировала нас, что гражданин Нефедов был в свое время завербован тем самым учреждением, к коему вы имеете честь принадлежать, и уверила, что именно вышеназванное учреждение снабдило гражданина Нефедова данным материалом, в приказном порядке обязав опубликовать материал в поименованной ранее газете…
Капитан и бровью не повел – старательно записал все, поставил точку.
Спросил:
– С вашей стороны к гражданину Нефедову применялись меры физического воздействия?
– Ни боже мой, – сказал Мазур. – После столь сенсационного признания мы квартиру попросту покинули. Оба мы с майором Шербаком – люди законопослушные и понимаем все тонкости оперативной работы столь серьезного учреждения…
Он заметил, что капитан записал его ответ в виде краткого: «Нет». И заторопился:
– Эй, я это подписывать не буду…
– Почему?
– Искажаете ответы, – сказал Мазур.
– Ничего подобного. Я спросил, применялись ли вами к Нефедову меры физического воздействия, и ваш ответ перевел как «нет». Я был неправ?
– Правы, – сказал Мазур. – Только вы все же мои слова внесите в протокольчик…
– Пожалуйста, – пожал плечами капитан и старательно вывел несколько строчек. – Быть может, с вашей стороны имели место угрозы убийством или причинением телесных повреждений?
– Ничего подобного.
– А относительно гражданки Бойченко?
– Девочку мы вообще не задевали, – сказал Мазур. – Тем более что она как раз и сообщила нам реабилитирующие гражданина Нефедова факты.
– Реабилитирующие?
– Ну конечно, – с простецким видом сказал Мазур. – Мы-то решили, что он попросту искал дешевой сенсации. Но если человек выполнял негласное задание столь серьезного учреждения, то это совсем другое дело…
Откровенно говоря, он питал зыбкие надежды, что удастся столкнуть Лаврика с этим лощеным гусем. Не получилось, увы, – адмирал ничуть не заинтересовался столь сенсационными и пикантными откровениями…
– Они что, подали жалобу? – спросил Мазур.
Капитан с откровенной издевкой глянул ему в глаза:
– Да нет. В нынешнем своем состоянии подавать жалобу им было бы крайне затруднительно. Гражданин Нефедов и гражданка Бойченко найдены убитыми в квартире, которую вы имели неосторожность посетить. Не угодно ли?
Он достал несколько черно-белых фотографий и веером раскинул их перед Мазуром, словно опытная гадалка – карты. Адмирал, подавшись вперед, поднял брови. Зрелище, признаться, было малоаппетитное, даже для тех, кто к смерти привык давно: молодого любителя сенсаций, запутавшегося в играх с серьезными конторами, Мазур узнал сразу, а вот Лизе, судя по всему, пуля угодила в затылок, и выходное отверстие пришлось на лицо…
– Ну, а я какое к этому имею отношение? – спросил Мазур.
– Где вы были в момент убийства?
«Болван, – тоскливо подумал Мазур,ничего умнее не мог придумать?»
И сказал:
– Вы мне сначала напомните, когда убийство произошло, сам я совершенно не в курсе…
– Меж девятнадцатью и девятнадцатью тридцатью.
Мазур облегченно вздохнул:
– Тогда придется вас разочаровать. Мы вернулись на базу около шести, и сразу же меня… гм, посадили под присмотр пары ангелов-хранителей. Один ангел неотступно торчал у дверей, а второй гулял под окном. Так что алиби у меня железобетонное.
Адмирал милостивым наклонением головы подтвердил это, стоило капитану вопросительно воззриться на него. Однако не похоже, чтобы капитана это повергло в печаль, наоборот, он выглядел вполне удовлетворенным. А значит, следовало ждать очередных сюрпризов…
– В каких отношениях вы находились с гражданином Лобановым Семеном Сергеевичем?
– Я о таком гражданине впервые слышу, – сказал Мазур, не кривя душой. – Может, вы мне его предъявите? Если не вживую, то хотя бы в виде фотографии?
– Пожалуйста.
Мазур долго разглядывал совершенно незнакомую физиономию, вернул снимок, мотнул головой:
– Впервые вижу.
Даже если мысленно подрисовать бороду и усы, изменить прическу – личность сия была ему незнакома.
Капитан с непроницаемым видом вытягивал из папки несколько исписанных убористым почерком листков:
– Гражданин Лобанов, начальник службы безопасности акционерного общества «Синильга», был задержан нами сегодня, в девять часов утра, в результате оперативно-розыскных мероприятий, суть которых я раскрывать, простите, не буду. Под давлением улик сознавшись в двойном убийстве, гражданин Лобанов заявил, что оно было совершено по приказу лица, идентифицированного нами как капитан первого ранга Мазур Кирилл Степанович. В свое время гражданин Лобанов получил от гражданина Ярополова… данная личность вам тоже неизвестна?
– Известна, – вынужден был сознаться Мазур.
– Прекрасно. Так вот, Лобанов, находившийся в зависимости от Ярополова как согласно служебному положению, так и имеющимся в распоряжении Ярополова компрометирующим материалам на Лобанова, неоднократно был вынужден выполнять поручения, находившиеся в прямом противоречии с законом. В начале августа Ярополов представил ему лицо, впоследствии идентифицированное как Мазур Кирилл Степанович, и заявил, что Лобанов обязан выполнять любые распоряжения последнего. Встреча состоялась на базе отдыха акционерного общества «Синильга», находящейся в тайге и более известной, как «Северная заимка». – Он упоенно декламировал свою канцелярщину, казалось, вот-вот начнет помахивать авторучкой, как дирижерской палочкой. – У гражданина Лобанова во время пребывания на «Северной заимке» создалось впечатление, что в отношениях меж данной парой – Мазур и Ярополов – подчиненное положение занимает скорее последний, что, по мнению Лобанова, нашло подтверждение в происшедшем на его глазах инциденте… – Он вытащил из кармана аудио-кассету и чуточку растерянно обвел взглядом контрразведчиков. – Простите, у вас магнитофона не найдется? Я как-то не подумал…
Повелительный взгляд адмирала – и Крайко полез в шкаф. Особисты люди запасливые, магнитофон там, конечно, отыскался. Разыгралась короткая мимическая сценка: капитан инстинктивно отстранил руку с кассетой, когда Крайко потянулся было ее забрать, они переглянулись, хохотнули, и Крайко широким гостеприимным жестом пригласил Благоволина к столику с магнитофоном.
Тот перемотал пленку, послушал при минимальной громкости, остался стоять рядом, словно боялся, что кто-то нападет и вырвет бесценную улику.
Стенографист вопросительно уставился на Лаврика и, увидев недвусмысленный жест, торопливо схватил новый карандаш.
– …его там чаще звали Адмиралом. Такое впечатление, в шутку. Или Кириллом, – послышалась чуть испуганная скороговорка. – Адмирал – это, конечно, не зря, кто-то говорил, он моряк… Военный, не торговый.
– Вам это достоверно известно? – спросил гораздо более спокойный голос, в котором Мазур легко опознал благоволинский.
– Ну, я бы не сказал… Помню, был разговор мимоходом. Не станешь же расспрашивать всерьез, сами понимаете. Мало ли что. В нашем деле голову отрывают и за то, что молчишь, и за то, что языком треплешь… Но кто-то говорил, что он моряк, точно. Даже шутка промелькнула насчет Балтийского флота…
– Расскажите подробно об имевшем место инциденте…
– Котором?
– О драке меж Ярополовым и Мазуром.
– А… Ну, это был не инцидент, а самая обычная бытовушка. Шерше ля фам, один, стало быть, пошел шерше, а другой уже тем временем нашел.
– Вы мне давайте тут без зубоскальства. В вашем положении только и зубоскалить…
– В моем положении, капитан, только и зубоскалить – хуже все равно не будет, хоть посмеяться…
– Лобанов!
– Понял, молчу… В общем, эта адмиральская красоточка, даром что законная супруга, не особенно и протестовала, когда ее пытались уманить в темный уголок. А потом получился прокол. Я за хозяйским столом не сидел, не больно-то приглашали, зато адмирал с Прохором Петровичем квасили по-черному… вы уж простите, я босса именно так называть привык, когда он на «Заимке», настрого было вдолблено: кто его сдуру назовет настоящим имечком, вылетит оттуда, как ракета…
– Я понял. Продолжайте.
– В общем Прохор с Адмиралом кушали водочку тет-а-тет, а Олечку отчего-то не позвали, и она скучала. Ну, Коля Ярополов такого не стерпел, тот еще кобелино, он и взялся развеивать ей скуку, как умел. И нет бы ее увести куда подальше – залегли прямо в адмиральских покоях. Думали, он задержится. А он ни с того ни с сего поперся в свои апартаменты – может, взять что… Как я понял, Коля только-только взялся ее разоблачать – а тут нарисовался Адмирал. Вы бы видели, как он Колю мудохал…
– Ну, и что вы здесь видите необычного? – послышался смешок Благоволина. – По-моему, самая обычная картина…
– Необычное в том, что Коля и пальцем не шевельнул, пока его Адмирал возил на пинках по коридору. Абсолютно это на него не похоже. Будь ты хоть раззаконный муж, хоть самый почетный гость, не стал бы Коля плюхи сносить с христианским смирением… Не тот типаж. А он, я вам говорю, гнулся, как последняя шестерка. Вот тогда я и понял, что Адмирал – та еще карта в колоде… Имеет право учить сапогом по морде. Такое Коля разве что от Прохора Петровича снес бы, да и то под вопросом… Отмудохал его Адмирал, как проститутку Троцкого, разве что без ледоруба, голыми руками. Да такому ледоруб и не нужен, я таких приемчиков в жизни не видел…
– Что было потом?
– А ничего особенного. Попинал Колю, навесил пару плюх женушке – и пошел дальше пить. А я убрался подальше от греха, повел Колю синяки зализывать. А назавтра улетел в Шантарск, как раз вертолет туда подался…
Благоволин выключил магнитофон, выщелкнул кассету и убрал ее в карман:
– Что скажете?
– Не было ничего подобного, – сказал Мазур.
– Но в «Северной заимке» вы с женой были?
– Капитан, если вы не возражаете… – решительно вмешался Лаврик. – Пребывание гражданина Мазура на «Заимке» – отдельная тема, которая скорее в нашей компетенции, и мне не хотелось бы ее затрагивать преждевременно. Или вы настаиваете?
– В общем, не особенно, – сказал Благоволин. – Это может и подождать, мне другие аспекты прояснить хочется в первую очередь… – Он вернулся к столу и занял прежнее место напротив Мазура. – Так вот, гражданин Лобанов показал далее, что седьмого сентября, около полуночи, встречался с вами возле ресторана «Шантара». Вы, подъехав на машине марки «Волга», передали ему пистолет «ТТ» китайского производства с глушителем и запасной обоймой и приказали с помощью данного оружия совершить ликвидацию Виктора Нефедова, особо оговорив число – то самое, в которое убийство и произошло…
– Я с ним не встречался, – сказал Мазур.
– В таком случае, где вы были седьмого?
Ответить было легко. Нельзя было ответить. Седьмого, около полуночи, Мазур с Големом как раз и наблюдали за дачей Прохора – куда вскоре ворвались… Предъявлять подобное алиби, конечно, безумие.
Все это в какой-то миг пронеслось у Мазура в голове, и он, как мог небрежнее, сказал:
– Здесь был, на базе. В расположении.
– Это можно уточнить? – повернулся капитан к Лаврику.
– Уточним, – пообещал тот. – Дело нехитрое.
– Итак, гражданин Мазур?
– Все, что я мог сказать, сказал, – произнес Мазур. – Ваш Лобанов брешет, как сивый мерин, – вот и вся истина.
– Другими словами, вы категорически отказываетесь подтвердить его показания?
– Отказываюсь, – сказал Мазур. – Любые его показания. И те, что у вас есть, и те, что он еще даст.
– Откуда такая уверенность?
– Оттого, что я его в жизни не видел, – сказал Мазур.
– Вы понимаете, что последует очная ставка?
– Понимаю.
– Что подобные показания мы обязаны рассмотреть со всей серьезностью?
– Что тут непонятного?
– Распишитесь, – он подождал, пока Мазур вдумчиво перечитает и распишется, спрятал все свои бумаги, уставился на Мазура откровенно хозяйским взглядом. – Товарищ полковник, как вы понимаете, неизбежна очная ставка и прочие формальности…
Судя по его взгляду, он жаждал Мазура, словно семиклассник-девственник смазливую соседку по парте. Еще немного, и пустит слюни. Мазур поневоле ощутил себя конфеткой, попавшей в руки двух капризных ребятишек.
– Я все прекрасно понимаю, капитан, – сказал Лаврик не без металла в голосе. – Как видите, на данном этапе я вам оказал все возможное содействие. Не скрою, еще и потому, что наши цели где-то перекрывались… Но сейчас, уж простите, нам с этим гражданином еще нужно какое-то время вдумчиво поработать… У вас есть возражения?
Возражений у капитана имелась масса, достаточно взглянуть на его разочарованную физиономию, но он их благоразумно удержал при себе. Лаврик знал, какие документы себе нарисовать: перед военной прокуратурой «сосед» поневоле должен был стушеваться, потому что сам, подобно армейцам, под этой веселой конторой ходит…
Уходя, капитан послал Мазуру столь откровенный взгляд, означавший что-то вроде: «Как я жажду нашей новой встречи, милый!», что даже стенографист выдавил из себя кислую улыбку, не говоря уж об адмирале с Крайко, ухмылявшихся предельно откровенно, с адресованной Мазуру жестокой насмешкой.
– Надо же, как он с вами жаждет побеседовать, дружище Фрегат… – протянул Лаврик.
– Я не Фрегат, – сказал Мазур.
– Да уж какой из вас фрегат… – согласился адмирал. – Скорее топор, который плавает хреново… Интересные новости нам принес в клювике «сосед», верно? Ну, так зачем вам понадобилось мочить бедного мальчика?
– Это они… Они сами, – сказал Мазур, чувствуя себя полным идиотом.
– «Соседи»?
– Да.
– А им – зачем? Из врожденной подлости? – Лаврик досадливо поморщился. – Да им этот мальчишечка был крайне необходим живым – чтобы дополнить увлекательные показания этого Лобанова…
– Думаете?
– Не думаю – уверен, – сказал адмирал. – Потому что успел кое-что проверить. Интересная мозаика складывается, дражайший Кирилл Степанович. Неопровержимо установлено, что Нефедову дал деньги на издание газеты и помог побыстрее получить лицензию не кто иной, как Ярополов. А магазинчик и та квартира, откуда вы столь киногенично освобождали своих «товарищей по плену», как столь же неопровержимо доказано, принадлежат все той же фирмочке «Синильга», которая с таким постоянством всплывает в связи с вами, о чем ни зайдет речь… – Он на миг озверел лицом и пристукнул ладонью по столу. – Я вас умоляю: хватит мне преподносить старую песню о компрометации! Не-ло-гич-но! Уж простите профессионала – нелогично и глупо! Если принять этот вариант, мы обнаружим, что они вас «компрометировали» ценой ощутимейших для себя потерь. Засвечены их люди – мы ведь быстренько установим тех, кто провел инсценировку вашего «похищения», засвечены их объекты. Мало того этот их Лобанов вдруг признается в двойном убийстве для того только, чтобы доставить вам побольше неприятностей! Это даже не «мыльная опера» – боевик для дошколят «Пузырь, соломинка и лапоть»! Что там у вас еще в запасе? Все сговорились против вас – и «соседи» тоже? Весь мир идет на вас войной? Бедное мое дитятко… – Он был в непритворной ярости, хоть и старался сдерживаться. – Вы мне лучше объясните, почему убивец Лобанов валит все именно на вас! Его босс мертв, Ярополов мертв – вот вам два прекрасных кандидата, на которых любой мало-мальски смышленый злодей с радостным визгом и повесил бы все, начиная от Адама и кончая вчерашней аварией молоковоза возле зверосовхоза! И попробуйте вы его уличить! Нет, он отчего-то прицепился к вам… Где вы были вечером седьмого?
– На базе.
– На фуязе, – сказал Лаврик. – Капитан, каюсь, у меня в отношении к вам начинает рождаться этакая легонькая брезгливость – то ли вы меня упорно считаете дураком, то ли сами не продумали все, как следует… Мы же не в расположении зачуханного стройбата, в конце-то концов! Перемещения машин вашей группы в журнале, как и надлежало, не регистрировались, но часовые проинструктированы… Ваша «Волга», где, кроме вас, находился еще один орелик, предположительно – старший лейтенант Бирюков, покинула базу чуть позже одиннадцати вечера и вернулась около часа ночи. Где вы раскатывали?
– Бог ты мой, – сказал Мазур. – Да за водкой ездили, если уж откровенно. Я вам могу во всех подробностях киоск на Кутеванова, где мы затарились «Абсолютом», описать и даже нарисовать. И киоскершу описать могу: Саша Бирюков ее минут десять в гости зазывал, она его хорошо должна помнить. Меня малость похуже, я в сторонке торчал, не до девочек было…
Голема пришлось сдать – все равно его вычислят максимум через полчаса.
Ничего страшного, впрочем: он о таком раскладе заранее предупрежден и будет с железным упорством держаться легенды, благо «Абсолют» они покупали именно там, и с юной ларечницей Сашка заигрывал достаточно долго, чтобы запомнила как следует… Как они брали комбинезоны со склада, как клали назад, не видела ни одна собака, оружие и гильзы покоятся на дне Шантарского водохранилища в километре от берега – тут все чисто, комар носу не подточит.
Однако, похоже, все это как раз против него и оборачивается…
– Значит, за рулем был все-таки Бирюков?
– Да, – сказал Мазур. – Это криминал?
– Вот смотрю я на вас, капитан, и, честное слово, сожалею о позабытых временах «активного следствия»… – признался Лаврик. – Впрочем, нельзя сказать, что они канули в забытье во всей полноте…
– Валяйте, – сказал Мазур. – Раз пошла такая пьянка… Вы уже наверняка пролистали мое досье, прекрасно знаете, что не противопоказан мне ни пантопон, ни прочие «микстурки правды». Я просто требую, в конце концов, чтобы меня побыстрее накачали пантопоном или иной гадостью…
«Вообще-то и без его соизволения накачают, и весьма скоро, надо полагать.
Ну и ладушки. Конечно, может очень быстро выплыть на свет божий убийство Прохора, но лучше уж отвечать за него, чем оказаться в роли источника по кличке Фрегат».