Страница:
Непонятная, безотчетная ярость вспыхнула при виде этого препятствия. Обход сложен, а здесь... Всего тридцать метров стенки. До простого ската вниз! Только вперед! Поднялось жгучее желание рискнуть, "доломать" ледопад!
Подвесив ледоруб назад, к рюкзаку, вынул два блестящих сталью ледовых якоря айс-фифи. Новое, совсем недавно изобретенное средство для преодоления ледовых отвесов, необычно удобное и эффективное. О таком изящном его исполнении еще не ведали лучше зарубежные альпинисты. Закаленная пружинная сталь, удобные ручки из твердого пенопласта, остро отточенное лезвие-клюв. При минимальном весе два якоря позволяли опытным восходителям преодолевать самые крутые ледовые склоны на скорости, даже "бегом". На кошках и без кошек, в висе на стременах якоря...
Проверив рюкзак и обвязку, встал лицом к склону и пошел боком, врубаясь в ледовый склон якорями и кошками. Несколько метров, - и оказался на ледовом отвесе, между небом и темнотой ледового провала... Оступиться нельзя! Чтобы идти надежнее, надо продвигаться не только вбок, но и вверх... Ярость вновь вскипела, страх отступил...
Через несколько минут уже шел по крутому склону вниз: ледопад остался позади. Обернувшись, оценил варианты прохождения снизу. Да, наверху не ошибся, но ниже, безусловно, было бы много легче в случае выбора левого варианта по снежно-ледовому желобу...
С выката ледника-притока повернул направо, решив вдоль края ледника Каинды спуститься к карману береговой морены, видимому километрах в двух. Микропорка льда и камни морены заледенели от дождя и ветра и были столь скользкими для подошвы, что снимать кошки было рано.
День к закату... Еще один, очень нелегкий! Прошлый, похоже, был решающим! Может, пора остановиться?
Вадим почувствовал, что ситуация с "его" спасением переламывается в его пользу. Самое опасное, кажется, позади... Вместе с тем им овладело новое беспокойство, осознание новой, неведомо подкрадывающейся опасности. Все как будто хорошо, после ледопада следовало успокоиться и встать на ночлег. Но тревога не унималась, становилась сильнее. Она заставила идти вперед, пока еще можно различить камни под ногами.
Что-то случилось! Что? Что увидел? Или услышал... Вроде, ничего... Обострение чувства одиночества? Но ведь шестые сутки один... Вот еще километр позади. Теперь они пойдут быстрее...
Что это? Что за пятнышко мелькнуло там, на морене? Маленький снежник? Желтый?..
Достав из кармана пояса рюкзака монокуляр, взглянул вооруженным взглядом и ... дрожь по телу! Это палатка!.. И не какая-то! Это СВОЯ палатка, свой "желтый цыпленок", такая знакомая "полубочка" с тремя дугами, с красной полоской-вшивкой над средней дугой!.. Видны дождевые козырьки, вензели-аппликации на пологах: буква "В" и знак розы ветров.
Внутри возникли чувства, по уровню не меньшие, чем у Ассоль при первом взгляде на корабль Грея с алыми парусами. Иные чувства, но не менее глубокие и страстные... Палатка эта его, он сам ее отдал для переноски Жене Берлиной при обычном распределении походного груза между участниками...
Ребята!.. Но почему палатка одна? Где вторая? Туда!..
Флаг надежды! Эта палатка воспарила флагом надежды... Надежды на то, что он не один в этой холодной пустыне!.. Как это трудно, - быть одному!..
Но почему она одна и никого нет рядом?..
В душе смешалось все! Что ждет впереди? Радость встречи, горечь потерь?.. Что там и кто там? Вторая палатка из-за камней не появлялась. Почему же ее нет?..
Быстро и осторожно шагая по большим заледенелым камням, спускался по краю кармана морены так, чтобы не выпускать палатку из вида... Только не терять из виду!.. Казалось, чуть скрывшись за перегибом склона, она уже не появится, исчезнет как наваждение... Нет, мелькнув за камнями, она не исчезла, а приблизилась, ее контур стал четче.
Метров за пятьдесят Вадим остановился от тяжелого предчувствия и вновь нахлынувшего ощущения приближения опасности. Подал голос: "Ак!.. Сережа!.. Женя!". Ответа не последовало. Мощная сила тянула к палатке, но не меньшее усилие останавливало перед тяжелым известием. Понятно, что палатка не пуста, в ней кто-то есть, но кто?.. Неужели кто-то погиб?
Ветер опять налетел мощным порывом, стремительно неся низкие облака, чуть освещенные последними лучами заката в густых сумерках... Неизвестность давила. И тут показалось, что из палатки донесся толи вздох, толи слабый стон. Вадим бросился вперед. Машинка застежки-молнии, найденная привычным движением, послушно открыла полог...
(17* - Сераки (сераксы) - ледовые глыбы, образованные в результате растрескивания льда в различных направлениях, слово французское, дословный перевод: "белый сыр").
Наташа
Товарищи звали ее кратко Нат, иногда Ната. Последние дни казались ей странным, страшным, тяжелым сном. Это и был полусон в постоянной борьбе с болью, которая то надсадно ныла в побитом теле, то вдруг пронзала острым осколком. Но не менее острым было осознание ужаса положения. Хотя товарищи усиленно уводили ее и уходили сами от вопроса: "Где Вадим?", она поняла, что Вадим пропал в лавине, а найти его не удалось. Только Женя тихо шепнула: "Вадим исчез... Он шел последним..." Воспоминание об этом вонзилось очень остро...
Тогда, после рокового удара лавины, она потеряла сознание от боли и ее засыпало снегом. К счастью, снег не прикрыл полностью верх рюкзака, товарищи быстро нашли, откопали и очистили от снега лицо, рот, руки... Отнесли подальше, отогрели в палатке. Сознание медленно возвращалось к ней вместе с радостью спасенья, тяжелыми болями от травмы и горьким пониманием трагизма ситуации. Вадим погиб! Здесь ничего не изменишь. А кто следующий? Быть может, Я? Самая слабая и беспомощная... Она поняла, что Вадима искали целый день и две ночи. И слышала за палаткой приглушенный разговор Ака с руководителем: Ак настаивал, что дальнейшие поиски практически ничего не дадут, а вот положение всей группы сделают крайне опасным. Особенно здесь, на ледовом плато с высотой почти четыре тысячи, и с ней, тяжело травмированной участницей.
"Надо спасать девчонку!", - Ак сказал это негромко, но она услышала. Доводы Ака были убедительны, обоснованы: его, друга и напарника Вадима по многим походам, нельзя было заподозрить в эгоистическом стремлении быстрее "умыть руки" и оставить товарища в беде. Все знали, что вероятность спасения человека, попавшего в лавину, лавинообразно уменьшается с каждым часом: через 3 часа она меньше половины, через 12 часов - меньше одной десятой, а через сутки уже теряется в долях процента. Помощь нужна, горька будет встреча... И все же решение идти вниз пришло с тяжелейшей душевной горечью: все понимали, что выход оборвет и последнюю, самую малую надежду на спасение товарища...
Решили спуститься всей группой на ледник Каинды для сброса высоты и уже оттуда вестовой частью группы вызвать вертолет спасателей для вывоза Наташи. На меньшей высоте, где не так холодно и не так гуляют ветры, травмированная будет чувствовать себя лучше, да и вертолет определенно сможет сесть.
После аварии оторванность от внешнего человеческого мира ощущалась очень глубоко, и сам этот мир вдруг стал совершенно иным.
...Перед самым выходом все разом застыли в молчании. Все, не сговариваясь, поняли: прощание... Женя отвернулась, у нее приглушенно прорвались рыдания. Ребята смотрели туда, на роковой склон и скалу, на лавинный вынос в последней, несбыточной надежде на чудо...
Спуск все-таки пришел действием, отвлекшим от тяжелых мыслей, хотя уколы физической боли усилились. Их облегчала нежная забота Жени и Саши. Один из них постоянно был с ней, в то время как другие разведывали и готовили путь, спуская ее то волоком, то на руках, на самодельных носилках-волокуше из спальных мешков, палаточного тента, лыжных палок и веревочной плетенки.
Распогодилось, светило солнце, горы играли чудными переливами света, но виделись они уже не такими, как раньше. Казалось, черная тень беды лежала на них подобно дымке от защищавших глаза темных очков. Гнетуще давило осознание собственного бессилия и того, что она легла тяжелым грузом на спины товарищей. Правда, ей постоянно твердили, что такое могло случиться с каждым из них. Что именно она приняла на себя самый тяжелый удар ("...нет, самый тяжелый удар принял Вадим...") и что из всех сейчас тяжелее всего ей. Что их усилия - ерунда по сравнению с ее болью... Может быть... Но что же дальше? И сколько еще это продлится?.. Давило и сознание неопределенности своего положения. Что с ней случилось, точно не знал никто. Женя, как медик группы и единственная кроме нее женщина, предполагала, что сломаны четыре ребра, повреждены рука и ключица. Но точный характер повреждений и есть ли повреждения еще, есть ли внутренние кровоизлияния или еще что-то, все это пока неизвестно.
После завершения спуска и остановки в небольшом моренном кармане у правого края ледника Каинды ей передалось настроение некоторого колебания, овладевшего группой.
* Саша, что происходит? Ты понимаешь, лучше самая страшная правда, чем неизвестность!
* Милая, просто всех беспокоит твое состояние и то, что нас надо оставить. Вопрос - кого? Я с Женей остаюсь однозначно. Остальным, видимо, надо идти: у нас мало продуктов. Послезавтра ребята попытаются выйти к погранзаставе и вызвать вертолет. Мы с Женей подготовим площадку и нас снимут. Спи, родная, не беспокойся, все будет хорошо...
Временами тяжелый сон с кошмарами сменялся не менее тяжелым полузабытьем. Сквозь него она услышала слова мужа: Наташ, мы с Женей сходим за водичкой на ледник. Она чуть согласно кивнула и вновь отрешилась. Тяжелые сны шли бессистемной чередой. Один из них врезался в память сильнее других. Показалось, что за палаткой послышался звук, как будто звали кого-то... Потом кто-то потряс ее за больное плечо так, что острая боль пронзила насквозь. Она вскрикнула стоном-полуплачем: " Саня! Саня! Больно мне..." И вновь забылась, стараясь превозмочь боль. Бессвязные фразы и шепот срывались с ее губ...
Но боль постепенно отпустила, сознание и память стали поднимать загадочное видение, которое прошло перед ней. Она стала понимать, что это не сон, а нечто иное. Подсознанием поняла, что кто-то заходил в палатку и этот "кто-то" был мужчина, и не ее "Саинька", а другой. Но кто? Его голос, звавший ее, несомненно, ей знаком... И несколько световых бликов фонаря, выхвативших из темноты видение этого человека... Она открыла глаза. Темнота везде вокруг давит тисками одиночества. Но почему до сих пор не вернулись ребята? Они ушли днем, не поздно, еще в свете дня, и уходили-то ненадолго? Эта желтенькая палатка Вадима легко пропускает свет, в ней всегда светло при свете дня и темно ночью. Значит, уже ночь... Или?!?.. Кто он?.. Да! Этот голос, этот человек!.. Вадим!?.. Так вот что такое смерть! Близкие живые уходят и не возвращаются, зловещая темнота смыкается вокруг, приходит образами погибших товарищей! Приходит темной рукой, терзающей тело! Приходит смутными, видениями и неспособностью что-то понять!.. Темнотой и давящим одиночеством!..
"Саша!.. Женя! Я умираю, умираю! Где вы, где вы?" - прошептала она, зовя живых. Слеза поползла по ее щеке. Неужели это конец?.. Человек остается один, совсем один, без родных и друзей, только с болью души и тела, и только лики погибших приходят навязчивым видением из ужаса и мрака... Несколько минут она пролежала в напряженном оцепенении, пока вдруг не услышала, как сквозь стон порывов ветра до нее не донесся отдаленный свист. Это не свист ветра, - она поняла сразу, и эта малюсенькая "соломинка" вырвала из оцепенения. Поняла, что идет не смерть, а всего лишь тяжелое пробуждение. Что где-то рядом происходит непонятная борьба, и отважное желание бороться влилось в нее живой горячей струей. Нет!!! Прочь навязчивые мысли и кошмарные видения! Что-то случилось, и надо сражаться!
"Но что ты можешь?.. Ты, прикованная к палатке!" - больно заныл другой голос.
Что случилось, что случилось? Видимо, ребята задержались на леднике до темноты и не успели вернуться... А в темноте, не имея фонаря, не могут найти палатку. Сигнал! Сигнал, - вот что могу! Свистка нет, но у изголовья есть фонарь! Здоровой правой рукой она нащупала фонарь и зажгла его, направив на крышу палатки. Теперь палатка будет видна на расстоянии. Но лучше посветить в сторону ледника и прямым лучом, не ослабленным тканью, он пройдет дальше! С трудом расстегнув полог у головы и, отталкиваясь ногами, со стоном продвинулась к выходу и, высунув руку с фонарем наружу, посылала луч надежды в темноту ночи. Ветер трепал полог, бил им по лицу, в палатке сразу стало холоднее. "Если надо, буду светить всю ночь! С перерывами, чтобы хватило батарейки. Всю ночь!" - решила твердо, и это было ее спасением. И это было помощью им... Но откуда этот свист? У Саши свистка нет... Не помню, был ли у Жени... Свисток имел Вадим... Нет! Прочь мысли об этом...
"Мальмстрем" Каинды. Вадим Воронин
"Что случилось?.. Что же могло случиться?!" - Вадим не находил ответа. В палатке одна Натка, в бреду, в бессознательном состоянии. Но и вещи еще двух, - Саши и Жени. Неужели спаслись только трое? Вдвоем они ее вряд бы спустили... Но где эти двое?! Где они?! Наташа одна в таком состоянии не смогла бы спуститься, тем более с их вещами. И бросить ее в таком состоянии они, конечно, не могли. И уйти далеко без своих вещей... Значит, они где-то рядом. Но почему их не видно?.. Ушли и не вернулись? Все не так! Надо искать!
Что-то заставило вновь надеть рюкзак (еще не хватало ночью, в этой ледяной пустыне остаться без рюкзака!). Вынул из поясного кармана блестящий металлический свисток, отошел от палатки, и над ледником пронеслась мощная трель сигнала. Прислушался. Ответа нет. Тогда прошел полкилометра вверх по морене, вернулся дугой назад и прошел в другую сторону. Каждую минуту посылал длинный сигнальный свист во всю силу легких, прикрывая уши, а потом тщательно вслушивался в тишину, ожидая ответ. Ответа не было, как и следов на заледенелых валунах. Сумерки встали стеной, гася последние лучи заката. Мощный холодный ветер гнал над ледником низкие облака, мрачная картина которых менялась каждую минуту. Наверно, стало бы уже совсем темно, но ледник чуть блестел свежей полировкой от недавнего дождя и ветра. С этим леденящим ветром, казалось, влилось ощущение опасности, жгучей тревоги. Никак не объяснить, что это такое, но в поведении ледника и атмосферы струилось что-то непонятное, зловещее... Действовать опасно, но бездействие будет роковым!.. Стоит перевооружится, взяв в правую руку ледоруб, а лыжную палку переложить в левую. Проверил затяжку креплений кошек и внутренне напрягся, стараясь сосредоточить внимание, волю и мысли так, как их собирает охотник, чувствующий рядом раненого хищника ... Ночь погасила лучи заката и ломилась темнотой во все щели окружающих гор!..
Искать! Но где?..
Остановился. "Ты не там ищешь... Поищи-ка лучше внутри себя..." вспомнилась старая заповедь. Сдвинув под себя "сиделку" из "пенки"(18*) , присел на валун.
Так, куда они могли "смыться"? (Потом вздрагивал, вспоминая эту фразу). Вечером? Да, не "смыться", а помыться и набрать водички? Пожалуй... Попробуем версию. Здесь нет ни реки, ни ручейка, а от натечного льда мало проку. Да и не стали бы они топить воду изо льда при острой нехватке горючего... Где набирать? В ручьях на леднике, или там же, в "линзах" небольших трещинах, заполненных водой... Ледник у края ровный, ручьев и трещин не видно. Но виден широкий желоб, по которому стекает мощный поток, его он заметил, когда еще было светло. Шум слышен и сейчас. Туда! Но прежде заметим ориентиры на морене, чтобы найти палатку...
Час назад при выходе на правый край Каинды заметил на участке середины ледника мощную котловину с озером, которое накапливало воду, стекающую ручейками с нескольких квадратных километров ледового поля. Озеро имело всего один заметный водосток сначала в виде неширокой речки, все более и более сужающейся и углубляющейся в пропиленное водой ложе потока, в ледовый желоб. Желоб уходил за перегиб без видимого продолжения на дальнем поле льда. Вадим отметил тогда эту небольшую странность, но не придал ей значения. Сейчас это вспомнилось и подумалось: " А действительно, куда же уходит этот поток? Подойдя поближе, увижу. Или я просто не разглядел, как он прячется за еще одним увалом?.."
"Черт, какие скользкие камни. Гололед! Ветер ледяной после дождичка, а ледник, как каток. Хорошо, что кошки на ногах... Еще сигнал! Палатка сейчас исчезнет. Азимут... Пойду к желобу напрямую... Ну, ничего в ответ! Еще сигнал! И все-таки уже не один: Наташа и НАДЕЖДА!.. Подарочек! Ситуация! Но где же они, где?! Поток "уже" и "еще" не виден, до него метров 300... Сигнал! Где желоб?! Его нет! Он сбоку? Влево!.." Дрогнул внутри: послышалось, что сквозь звук потока донесся другой звук, - толи стон, толи приглушенный вскрик.
"Влево, влево! Сигнал! Еще! Что за ямина!? Господи, избави!.. Неужели?.." Свет фонаря вырывает из темноты картину, заставляющую вздрогнуть, попятиться и похолодеть от страшной догадки.
Ледовый склон круто уходит вниз гладким конусом, в который через глубокую щель-разрез водяной поток мощным метровым валом врывается в низ конуса и, закручиваясь по стенке, уходит в дыру-колодец шириной более метра. Выше дыры - крутая ледяная воронка глубиной метров семь, со скользким скатом, обрывающимся прямо под ногами...
"Ледовый кратер!.. Водоворот!.. Мальмстрем Каинды!" (19*)...
В это не хотелось верить! Он-то стоял надежно на острых кошках, с ледорубом в руке! А они? Они шли, беззаботно разговаривая и помахивая котелками, пока один из них не поскользнулся у этой ямы на катке и скользком вибраме ботинок... Второй попытался помочь, и они сорвались оба, скатились в поток, в колодец, под ледник, в преисподнюю!.. Саша и Женя! Боже правый!.. "Этого не может быть!!! Этого не может быть?.."
Стремительно прошел вдоль потока, широко обогнув провал-расщелину, чтобы осмотреть берег. Луч света пробивал темноту метров на десять, дальше все размывалось...
"Осмотреть берег! Осмотреть место выхода к воде, - быть может, там остались какие-то следы... Призрачная надежда!.. Ложе потока становится не таким глубоким... Что это? Это камень? Откуда здесь, на ровном льду камень? Нет! Это не камень! Бачок! Перевернутый бачок от примуса! Брошен на лед? Или просто поставлен? Рядом с потоком! Нет, брошен! Зачем? Почему? ... Нет, просто так, невзначай, они сорваться в поток не могли! Не тот народ! Здесь дело сложнее! Но неужели все же сорвались? Оба? Или один? Надо искать дальше! Где? Вверх по потоку нет смысла! Назад, вниз по потоку! Вернуться и осмотреть желоб! Ближе к краю! Осторожно!.."
(18* - Походное сиденье выполнено из толстого прямоугольного куска пенополиэтилена с тесемочной резинкой, охватывающей пояс. Такая теплоизолирующая прослойка защищает от холода и неровностей сидя на снегу или камнях.
19* - Мальмстрем - огромный фантастический водоворот, описанный в рассказе Эдгара По "Низвержение в Мальмстрем".)
Подвиг Саши Белова
Нет! Женю подвело не незнание об опасности, не невидимость риска... Ее подвело ощущение обыденности, обычности совершаемого действия в изменившихся условиях, на скользком льду и перед двукратно увеличенной силой потока после прошедшего дождя... Уже несколько раз она набирала здесь воду, и мысль об опасности потока уже отошла, стала весьма далекой. Эта мысль не проникла глубоко даже тогда, когда Саша напомнил: "Женя, осторожно! Очень скользко!.." и тогда, когда заметила, что глубина воды после дождя увеличилась вдвое! Угнетали думы о Вадиме, в ней болело осознание того, что часть ее ушла, погибла вместе с ним... Пропал не просто товарищ по группе, рухнула любовь, мечты, надежды... Ее чувство к Вадиму было еще настолько тонким, глубоким и непонятным, что в нем она боялась признаться сама себе. И лишь потеряв, ощутила всю бездну страдания любящей женщины, всю горечь тоски и безысходности потерянного сердца!..
То ли полное неведение Вадима о том чувстве, которое она тщательно скрывала, толи его равнодушие или отвлечение на другую женщину, толи наивность восприятия или заблуждение о невозможности любви, вызывали у нее иногда внутреннюю усмешку женского превосходства, временами задумчивую озабоченность, а случалось, и приступы скрытой ярости возмущения. Как! Как это он может не видеть во мне женщину?! Как он может не замечать моих взглядов, скрытый смысл моих слов, выражения лица, движений рук?! Это мужчины могут и должны прибегать в любви к отдельным силовым методам типа откровений, признаний, предложений и просьб... Женщина этого себе позволить не может! Не может! Она должна быть тоньше, а ее оружие - изощреннее!..
Она знала о разрыве Вадима с женой значительно больше, чем он знал о ее разводе с мужем. Иногда бесившее ощущение его неведения, нежелание пойти навстречу и сделать хоть маленький шаг к сближению, поднимали в ней стремление прибегнуть к помощи какой-то эмоциональной "дубинки", чтобы пробить лед равнодушия... И это произошло случайно, экспромтом. Наверное, в обычном состоянии она бы на это не решилась, но в тот вечер ее опьянило Амаретто, "Вана Таллинн" и дерзкое ощущение внутренней раскованности. В тот вечер показалось, что получается все! Внутренне все рассчитала очень точно, все до мгновения. Как занять позицию, как нанести удар легким подъемом платья, как отступить с гордо поднятой головой и как внимательно проследить за последовавшей реакцией...
Почувствовала, что "удар прошел", что его "задело", но... А что же дальше? А дальше осталась все та же неопределенность. В его взгляде явно произошла какая-то "подвижка", но в какую сторону?.. Ее охватывал ужас при одной мысли о том, что он догадался... Тогда он наградит скрытым презрением, мелким сочувствием, снисходительностью старшего брата. А то и насмешкой? Ей же нужны совсем иные отношения... Ей нужно взаимное обожание со всеми составляющими! С взаимностью внутреннего понимания и общностью устремлений. С высоким женским ощущением силы своей красоты и дарения этой красоты любимому. Со слиянием физической и духовной страсти, взаимным восприятием красоты природы, искусства, литературы, творчества. На такой основе ей хотелось построить отношения. Чтобы любовь друг к другу естественно перешла на любовь к детям, пусть еще не родившимся. Обжегшись раз!..
Осторожно переступая, Женя подошла к потоку. Здорово он усилился от прошедшего дождя!.. И стало так скользко! Ей вдруг опять вспомнились страшные мгновения бегства от лавины. А что в тот момент делал Вадим? Растерялся? Или что-то пытался сделать для спасения?.. Теперь не узнать...
Чтобы дотянуться кастрюлей до воды, она глубоко присела на одну ногу, отставив другую в сторону и, вытянув руку, погрузила кастрюлю в воду. Несущаяся вода моментально захватила кастрюлю и рванула ее за собой. Женя попыталась удержать, но силой потока ее вдруг развернуло: ненагруженная нога носком ботинка предательски заскользила по мокрому, гладкому льду! Упор в лед второй, свободной рукой и попытка удержать кастрюлю оказались тщетны: заскользила и опорная нога и в результате разворота левая нога погрузилась в воду... Поняв опасность, она выпустила кастрюлю. Поздно! Быть может, спасло бы падение на лед, полностью распластавшись, но в отпущенную долю секунды она не догадалась это сделать. Приложенный импульс движения и сила воды, уже захватившей левый ботинок, повернули ее, опрокинули и увлекли в поток!
Вскрик Жени заставил Сашу обернуться. Он увидел!!!
Женя соскользнула в воду!..
Поток подхватил ее и понес сначала медленно, потом быстрее и быстрее...
Интуитивно тут же бросил на лед вторую кастрюлю, - бачок от примуса, и схватил ледоруб обеими руками. Женька в воде!.. Сейчас ее увлечет в ледовый коридор!.. А потом в эту ямину! В этот люк!.. Женьку!.. Под ледник! В преисподнюю!!! НЕТ!!!
Он бежал по предательски скользкому льду вдоль движения Жени, параллельно потоку, в нескольких метрах... Что?.. Как спастись? Плана нет, но... Остановить это! Любой ценой! Коль ты мужик, а в руке секира!..
Женя, отличная гимнастка пловчиха, отчаянно пыталась задержаться упором в стенки ледового желоба, поскольку уцепиться за гладкий лед совершенно невозможно. Если бы удалось остановиться!.. Тогда с помощью Саши удастся и выбраться... Но упор руками, ногами и спиной не помогал: все скользило по гладким, отполированным водой стенкам, а наваливающаяся сила потока срывала, делала бесполезными все эти попытки... Еще 30-40 метров и... Коридор!.. Там уже не помочь!..
Сейчас или никогда! Остановить падение! Перегородить! Собой!
Саша резко ускорил бег, чуть обогнал Женю, и наперерез бросился в поток! У самой кромки резко развернулся и в падении, распластавшись, зарубился ледорубом, погрузив в воду только ноги с упором в дальнюю стенку желоба. Только бы Женька остановилась! Если б на ногах были кошки!..
Женя сделала все, все, но их сорвало, сорвало!!! Саша тоже оказался в воде рядом с ней. Она вцепилась в него, и теперь они сражались вместе, отчаянно отжимаясь к ледовым стенкам, захлебываясь водой, то погружаясь, то выныривая... Скольжение резко замедлилось, но их все равно сносило, тащило силой воды в ледовый коридор! Саша отчаянно пытался цепляться ледорубом.
Подвесив ледоруб назад, к рюкзаку, вынул два блестящих сталью ледовых якоря айс-фифи. Новое, совсем недавно изобретенное средство для преодоления ледовых отвесов, необычно удобное и эффективное. О таком изящном его исполнении еще не ведали лучше зарубежные альпинисты. Закаленная пружинная сталь, удобные ручки из твердого пенопласта, остро отточенное лезвие-клюв. При минимальном весе два якоря позволяли опытным восходителям преодолевать самые крутые ледовые склоны на скорости, даже "бегом". На кошках и без кошек, в висе на стременах якоря...
Проверив рюкзак и обвязку, встал лицом к склону и пошел боком, врубаясь в ледовый склон якорями и кошками. Несколько метров, - и оказался на ледовом отвесе, между небом и темнотой ледового провала... Оступиться нельзя! Чтобы идти надежнее, надо продвигаться не только вбок, но и вверх... Ярость вновь вскипела, страх отступил...
Через несколько минут уже шел по крутому склону вниз: ледопад остался позади. Обернувшись, оценил варианты прохождения снизу. Да, наверху не ошибся, но ниже, безусловно, было бы много легче в случае выбора левого варианта по снежно-ледовому желобу...
С выката ледника-притока повернул направо, решив вдоль края ледника Каинды спуститься к карману береговой морены, видимому километрах в двух. Микропорка льда и камни морены заледенели от дождя и ветра и были столь скользкими для подошвы, что снимать кошки было рано.
День к закату... Еще один, очень нелегкий! Прошлый, похоже, был решающим! Может, пора остановиться?
Вадим почувствовал, что ситуация с "его" спасением переламывается в его пользу. Самое опасное, кажется, позади... Вместе с тем им овладело новое беспокойство, осознание новой, неведомо подкрадывающейся опасности. Все как будто хорошо, после ледопада следовало успокоиться и встать на ночлег. Но тревога не унималась, становилась сильнее. Она заставила идти вперед, пока еще можно различить камни под ногами.
Что-то случилось! Что? Что увидел? Или услышал... Вроде, ничего... Обострение чувства одиночества? Но ведь шестые сутки один... Вот еще километр позади. Теперь они пойдут быстрее...
Что это? Что за пятнышко мелькнуло там, на морене? Маленький снежник? Желтый?..
Достав из кармана пояса рюкзака монокуляр, взглянул вооруженным взглядом и ... дрожь по телу! Это палатка!.. И не какая-то! Это СВОЯ палатка, свой "желтый цыпленок", такая знакомая "полубочка" с тремя дугами, с красной полоской-вшивкой над средней дугой!.. Видны дождевые козырьки, вензели-аппликации на пологах: буква "В" и знак розы ветров.
Внутри возникли чувства, по уровню не меньшие, чем у Ассоль при первом взгляде на корабль Грея с алыми парусами. Иные чувства, но не менее глубокие и страстные... Палатка эта его, он сам ее отдал для переноски Жене Берлиной при обычном распределении походного груза между участниками...
Ребята!.. Но почему палатка одна? Где вторая? Туда!..
Флаг надежды! Эта палатка воспарила флагом надежды... Надежды на то, что он не один в этой холодной пустыне!.. Как это трудно, - быть одному!..
Но почему она одна и никого нет рядом?..
В душе смешалось все! Что ждет впереди? Радость встречи, горечь потерь?.. Что там и кто там? Вторая палатка из-за камней не появлялась. Почему же ее нет?..
Быстро и осторожно шагая по большим заледенелым камням, спускался по краю кармана морены так, чтобы не выпускать палатку из вида... Только не терять из виду!.. Казалось, чуть скрывшись за перегибом склона, она уже не появится, исчезнет как наваждение... Нет, мелькнув за камнями, она не исчезла, а приблизилась, ее контур стал четче.
Метров за пятьдесят Вадим остановился от тяжелого предчувствия и вновь нахлынувшего ощущения приближения опасности. Подал голос: "Ак!.. Сережа!.. Женя!". Ответа не последовало. Мощная сила тянула к палатке, но не меньшее усилие останавливало перед тяжелым известием. Понятно, что палатка не пуста, в ней кто-то есть, но кто?.. Неужели кто-то погиб?
Ветер опять налетел мощным порывом, стремительно неся низкие облака, чуть освещенные последними лучами заката в густых сумерках... Неизвестность давила. И тут показалось, что из палатки донесся толи вздох, толи слабый стон. Вадим бросился вперед. Машинка застежки-молнии, найденная привычным движением, послушно открыла полог...
(17* - Сераки (сераксы) - ледовые глыбы, образованные в результате растрескивания льда в различных направлениях, слово французское, дословный перевод: "белый сыр").
Наташа
Товарищи звали ее кратко Нат, иногда Ната. Последние дни казались ей странным, страшным, тяжелым сном. Это и был полусон в постоянной борьбе с болью, которая то надсадно ныла в побитом теле, то вдруг пронзала острым осколком. Но не менее острым было осознание ужаса положения. Хотя товарищи усиленно уводили ее и уходили сами от вопроса: "Где Вадим?", она поняла, что Вадим пропал в лавине, а найти его не удалось. Только Женя тихо шепнула: "Вадим исчез... Он шел последним..." Воспоминание об этом вонзилось очень остро...
Тогда, после рокового удара лавины, она потеряла сознание от боли и ее засыпало снегом. К счастью, снег не прикрыл полностью верх рюкзака, товарищи быстро нашли, откопали и очистили от снега лицо, рот, руки... Отнесли подальше, отогрели в палатке. Сознание медленно возвращалось к ней вместе с радостью спасенья, тяжелыми болями от травмы и горьким пониманием трагизма ситуации. Вадим погиб! Здесь ничего не изменишь. А кто следующий? Быть может, Я? Самая слабая и беспомощная... Она поняла, что Вадима искали целый день и две ночи. И слышала за палаткой приглушенный разговор Ака с руководителем: Ак настаивал, что дальнейшие поиски практически ничего не дадут, а вот положение всей группы сделают крайне опасным. Особенно здесь, на ледовом плато с высотой почти четыре тысячи, и с ней, тяжело травмированной участницей.
"Надо спасать девчонку!", - Ак сказал это негромко, но она услышала. Доводы Ака были убедительны, обоснованы: его, друга и напарника Вадима по многим походам, нельзя было заподозрить в эгоистическом стремлении быстрее "умыть руки" и оставить товарища в беде. Все знали, что вероятность спасения человека, попавшего в лавину, лавинообразно уменьшается с каждым часом: через 3 часа она меньше половины, через 12 часов - меньше одной десятой, а через сутки уже теряется в долях процента. Помощь нужна, горька будет встреча... И все же решение идти вниз пришло с тяжелейшей душевной горечью: все понимали, что выход оборвет и последнюю, самую малую надежду на спасение товарища...
Решили спуститься всей группой на ледник Каинды для сброса высоты и уже оттуда вестовой частью группы вызвать вертолет спасателей для вывоза Наташи. На меньшей высоте, где не так холодно и не так гуляют ветры, травмированная будет чувствовать себя лучше, да и вертолет определенно сможет сесть.
После аварии оторванность от внешнего человеческого мира ощущалась очень глубоко, и сам этот мир вдруг стал совершенно иным.
...Перед самым выходом все разом застыли в молчании. Все, не сговариваясь, поняли: прощание... Женя отвернулась, у нее приглушенно прорвались рыдания. Ребята смотрели туда, на роковой склон и скалу, на лавинный вынос в последней, несбыточной надежде на чудо...
Спуск все-таки пришел действием, отвлекшим от тяжелых мыслей, хотя уколы физической боли усилились. Их облегчала нежная забота Жени и Саши. Один из них постоянно был с ней, в то время как другие разведывали и готовили путь, спуская ее то волоком, то на руках, на самодельных носилках-волокуше из спальных мешков, палаточного тента, лыжных палок и веревочной плетенки.
Распогодилось, светило солнце, горы играли чудными переливами света, но виделись они уже не такими, как раньше. Казалось, черная тень беды лежала на них подобно дымке от защищавших глаза темных очков. Гнетуще давило осознание собственного бессилия и того, что она легла тяжелым грузом на спины товарищей. Правда, ей постоянно твердили, что такое могло случиться с каждым из них. Что именно она приняла на себя самый тяжелый удар ("...нет, самый тяжелый удар принял Вадим...") и что из всех сейчас тяжелее всего ей. Что их усилия - ерунда по сравнению с ее болью... Может быть... Но что же дальше? И сколько еще это продлится?.. Давило и сознание неопределенности своего положения. Что с ней случилось, точно не знал никто. Женя, как медик группы и единственная кроме нее женщина, предполагала, что сломаны четыре ребра, повреждены рука и ключица. Но точный характер повреждений и есть ли повреждения еще, есть ли внутренние кровоизлияния или еще что-то, все это пока неизвестно.
После завершения спуска и остановки в небольшом моренном кармане у правого края ледника Каинды ей передалось настроение некоторого колебания, овладевшего группой.
* Саша, что происходит? Ты понимаешь, лучше самая страшная правда, чем неизвестность!
* Милая, просто всех беспокоит твое состояние и то, что нас надо оставить. Вопрос - кого? Я с Женей остаюсь однозначно. Остальным, видимо, надо идти: у нас мало продуктов. Послезавтра ребята попытаются выйти к погранзаставе и вызвать вертолет. Мы с Женей подготовим площадку и нас снимут. Спи, родная, не беспокойся, все будет хорошо...
Временами тяжелый сон с кошмарами сменялся не менее тяжелым полузабытьем. Сквозь него она услышала слова мужа: Наташ, мы с Женей сходим за водичкой на ледник. Она чуть согласно кивнула и вновь отрешилась. Тяжелые сны шли бессистемной чередой. Один из них врезался в память сильнее других. Показалось, что за палаткой послышался звук, как будто звали кого-то... Потом кто-то потряс ее за больное плечо так, что острая боль пронзила насквозь. Она вскрикнула стоном-полуплачем: " Саня! Саня! Больно мне..." И вновь забылась, стараясь превозмочь боль. Бессвязные фразы и шепот срывались с ее губ...
Но боль постепенно отпустила, сознание и память стали поднимать загадочное видение, которое прошло перед ней. Она стала понимать, что это не сон, а нечто иное. Подсознанием поняла, что кто-то заходил в палатку и этот "кто-то" был мужчина, и не ее "Саинька", а другой. Но кто? Его голос, звавший ее, несомненно, ей знаком... И несколько световых бликов фонаря, выхвативших из темноты видение этого человека... Она открыла глаза. Темнота везде вокруг давит тисками одиночества. Но почему до сих пор не вернулись ребята? Они ушли днем, не поздно, еще в свете дня, и уходили-то ненадолго? Эта желтенькая палатка Вадима легко пропускает свет, в ней всегда светло при свете дня и темно ночью. Значит, уже ночь... Или?!?.. Кто он?.. Да! Этот голос, этот человек!.. Вадим!?.. Так вот что такое смерть! Близкие живые уходят и не возвращаются, зловещая темнота смыкается вокруг, приходит образами погибших товарищей! Приходит темной рукой, терзающей тело! Приходит смутными, видениями и неспособностью что-то понять!.. Темнотой и давящим одиночеством!..
"Саша!.. Женя! Я умираю, умираю! Где вы, где вы?" - прошептала она, зовя живых. Слеза поползла по ее щеке. Неужели это конец?.. Человек остается один, совсем один, без родных и друзей, только с болью души и тела, и только лики погибших приходят навязчивым видением из ужаса и мрака... Несколько минут она пролежала в напряженном оцепенении, пока вдруг не услышала, как сквозь стон порывов ветра до нее не донесся отдаленный свист. Это не свист ветра, - она поняла сразу, и эта малюсенькая "соломинка" вырвала из оцепенения. Поняла, что идет не смерть, а всего лишь тяжелое пробуждение. Что где-то рядом происходит непонятная борьба, и отважное желание бороться влилось в нее живой горячей струей. Нет!!! Прочь навязчивые мысли и кошмарные видения! Что-то случилось, и надо сражаться!
"Но что ты можешь?.. Ты, прикованная к палатке!" - больно заныл другой голос.
Что случилось, что случилось? Видимо, ребята задержались на леднике до темноты и не успели вернуться... А в темноте, не имея фонаря, не могут найти палатку. Сигнал! Сигнал, - вот что могу! Свистка нет, но у изголовья есть фонарь! Здоровой правой рукой она нащупала фонарь и зажгла его, направив на крышу палатки. Теперь палатка будет видна на расстоянии. Но лучше посветить в сторону ледника и прямым лучом, не ослабленным тканью, он пройдет дальше! С трудом расстегнув полог у головы и, отталкиваясь ногами, со стоном продвинулась к выходу и, высунув руку с фонарем наружу, посылала луч надежды в темноту ночи. Ветер трепал полог, бил им по лицу, в палатке сразу стало холоднее. "Если надо, буду светить всю ночь! С перерывами, чтобы хватило батарейки. Всю ночь!" - решила твердо, и это было ее спасением. И это было помощью им... Но откуда этот свист? У Саши свистка нет... Не помню, был ли у Жени... Свисток имел Вадим... Нет! Прочь мысли об этом...
"Мальмстрем" Каинды. Вадим Воронин
"Что случилось?.. Что же могло случиться?!" - Вадим не находил ответа. В палатке одна Натка, в бреду, в бессознательном состоянии. Но и вещи еще двух, - Саши и Жени. Неужели спаслись только трое? Вдвоем они ее вряд бы спустили... Но где эти двое?! Где они?! Наташа одна в таком состоянии не смогла бы спуститься, тем более с их вещами. И бросить ее в таком состоянии они, конечно, не могли. И уйти далеко без своих вещей... Значит, они где-то рядом. Но почему их не видно?.. Ушли и не вернулись? Все не так! Надо искать!
Что-то заставило вновь надеть рюкзак (еще не хватало ночью, в этой ледяной пустыне остаться без рюкзака!). Вынул из поясного кармана блестящий металлический свисток, отошел от палатки, и над ледником пронеслась мощная трель сигнала. Прислушался. Ответа нет. Тогда прошел полкилометра вверх по морене, вернулся дугой назад и прошел в другую сторону. Каждую минуту посылал длинный сигнальный свист во всю силу легких, прикрывая уши, а потом тщательно вслушивался в тишину, ожидая ответ. Ответа не было, как и следов на заледенелых валунах. Сумерки встали стеной, гася последние лучи заката. Мощный холодный ветер гнал над ледником низкие облака, мрачная картина которых менялась каждую минуту. Наверно, стало бы уже совсем темно, но ледник чуть блестел свежей полировкой от недавнего дождя и ветра. С этим леденящим ветром, казалось, влилось ощущение опасности, жгучей тревоги. Никак не объяснить, что это такое, но в поведении ледника и атмосферы струилось что-то непонятное, зловещее... Действовать опасно, но бездействие будет роковым!.. Стоит перевооружится, взяв в правую руку ледоруб, а лыжную палку переложить в левую. Проверил затяжку креплений кошек и внутренне напрягся, стараясь сосредоточить внимание, волю и мысли так, как их собирает охотник, чувствующий рядом раненого хищника ... Ночь погасила лучи заката и ломилась темнотой во все щели окружающих гор!..
Искать! Но где?..
Остановился. "Ты не там ищешь... Поищи-ка лучше внутри себя..." вспомнилась старая заповедь. Сдвинув под себя "сиделку" из "пенки"(18*) , присел на валун.
Так, куда они могли "смыться"? (Потом вздрагивал, вспоминая эту фразу). Вечером? Да, не "смыться", а помыться и набрать водички? Пожалуй... Попробуем версию. Здесь нет ни реки, ни ручейка, а от натечного льда мало проку. Да и не стали бы они топить воду изо льда при острой нехватке горючего... Где набирать? В ручьях на леднике, или там же, в "линзах" небольших трещинах, заполненных водой... Ледник у края ровный, ручьев и трещин не видно. Но виден широкий желоб, по которому стекает мощный поток, его он заметил, когда еще было светло. Шум слышен и сейчас. Туда! Но прежде заметим ориентиры на морене, чтобы найти палатку...
Час назад при выходе на правый край Каинды заметил на участке середины ледника мощную котловину с озером, которое накапливало воду, стекающую ручейками с нескольких квадратных километров ледового поля. Озеро имело всего один заметный водосток сначала в виде неширокой речки, все более и более сужающейся и углубляющейся в пропиленное водой ложе потока, в ледовый желоб. Желоб уходил за перегиб без видимого продолжения на дальнем поле льда. Вадим отметил тогда эту небольшую странность, но не придал ей значения. Сейчас это вспомнилось и подумалось: " А действительно, куда же уходит этот поток? Подойдя поближе, увижу. Или я просто не разглядел, как он прячется за еще одним увалом?.."
"Черт, какие скользкие камни. Гололед! Ветер ледяной после дождичка, а ледник, как каток. Хорошо, что кошки на ногах... Еще сигнал! Палатка сейчас исчезнет. Азимут... Пойду к желобу напрямую... Ну, ничего в ответ! Еще сигнал! И все-таки уже не один: Наташа и НАДЕЖДА!.. Подарочек! Ситуация! Но где же они, где?! Поток "уже" и "еще" не виден, до него метров 300... Сигнал! Где желоб?! Его нет! Он сбоку? Влево!.." Дрогнул внутри: послышалось, что сквозь звук потока донесся другой звук, - толи стон, толи приглушенный вскрик.
"Влево, влево! Сигнал! Еще! Что за ямина!? Господи, избави!.. Неужели?.." Свет фонаря вырывает из темноты картину, заставляющую вздрогнуть, попятиться и похолодеть от страшной догадки.
Ледовый склон круто уходит вниз гладким конусом, в который через глубокую щель-разрез водяной поток мощным метровым валом врывается в низ конуса и, закручиваясь по стенке, уходит в дыру-колодец шириной более метра. Выше дыры - крутая ледяная воронка глубиной метров семь, со скользким скатом, обрывающимся прямо под ногами...
"Ледовый кратер!.. Водоворот!.. Мальмстрем Каинды!" (19*)...
В это не хотелось верить! Он-то стоял надежно на острых кошках, с ледорубом в руке! А они? Они шли, беззаботно разговаривая и помахивая котелками, пока один из них не поскользнулся у этой ямы на катке и скользком вибраме ботинок... Второй попытался помочь, и они сорвались оба, скатились в поток, в колодец, под ледник, в преисподнюю!.. Саша и Женя! Боже правый!.. "Этого не может быть!!! Этого не может быть?.."
Стремительно прошел вдоль потока, широко обогнув провал-расщелину, чтобы осмотреть берег. Луч света пробивал темноту метров на десять, дальше все размывалось...
"Осмотреть берег! Осмотреть место выхода к воде, - быть может, там остались какие-то следы... Призрачная надежда!.. Ложе потока становится не таким глубоким... Что это? Это камень? Откуда здесь, на ровном льду камень? Нет! Это не камень! Бачок! Перевернутый бачок от примуса! Брошен на лед? Или просто поставлен? Рядом с потоком! Нет, брошен! Зачем? Почему? ... Нет, просто так, невзначай, они сорваться в поток не могли! Не тот народ! Здесь дело сложнее! Но неужели все же сорвались? Оба? Или один? Надо искать дальше! Где? Вверх по потоку нет смысла! Назад, вниз по потоку! Вернуться и осмотреть желоб! Ближе к краю! Осторожно!.."
(18* - Походное сиденье выполнено из толстого прямоугольного куска пенополиэтилена с тесемочной резинкой, охватывающей пояс. Такая теплоизолирующая прослойка защищает от холода и неровностей сидя на снегу или камнях.
19* - Мальмстрем - огромный фантастический водоворот, описанный в рассказе Эдгара По "Низвержение в Мальмстрем".)
Подвиг Саши Белова
Нет! Женю подвело не незнание об опасности, не невидимость риска... Ее подвело ощущение обыденности, обычности совершаемого действия в изменившихся условиях, на скользком льду и перед двукратно увеличенной силой потока после прошедшего дождя... Уже несколько раз она набирала здесь воду, и мысль об опасности потока уже отошла, стала весьма далекой. Эта мысль не проникла глубоко даже тогда, когда Саша напомнил: "Женя, осторожно! Очень скользко!.." и тогда, когда заметила, что глубина воды после дождя увеличилась вдвое! Угнетали думы о Вадиме, в ней болело осознание того, что часть ее ушла, погибла вместе с ним... Пропал не просто товарищ по группе, рухнула любовь, мечты, надежды... Ее чувство к Вадиму было еще настолько тонким, глубоким и непонятным, что в нем она боялась признаться сама себе. И лишь потеряв, ощутила всю бездну страдания любящей женщины, всю горечь тоски и безысходности потерянного сердца!..
То ли полное неведение Вадима о том чувстве, которое она тщательно скрывала, толи его равнодушие или отвлечение на другую женщину, толи наивность восприятия или заблуждение о невозможности любви, вызывали у нее иногда внутреннюю усмешку женского превосходства, временами задумчивую озабоченность, а случалось, и приступы скрытой ярости возмущения. Как! Как это он может не видеть во мне женщину?! Как он может не замечать моих взглядов, скрытый смысл моих слов, выражения лица, движений рук?! Это мужчины могут и должны прибегать в любви к отдельным силовым методам типа откровений, признаний, предложений и просьб... Женщина этого себе позволить не может! Не может! Она должна быть тоньше, а ее оружие - изощреннее!..
Она знала о разрыве Вадима с женой значительно больше, чем он знал о ее разводе с мужем. Иногда бесившее ощущение его неведения, нежелание пойти навстречу и сделать хоть маленький шаг к сближению, поднимали в ней стремление прибегнуть к помощи какой-то эмоциональной "дубинки", чтобы пробить лед равнодушия... И это произошло случайно, экспромтом. Наверное, в обычном состоянии она бы на это не решилась, но в тот вечер ее опьянило Амаретто, "Вана Таллинн" и дерзкое ощущение внутренней раскованности. В тот вечер показалось, что получается все! Внутренне все рассчитала очень точно, все до мгновения. Как занять позицию, как нанести удар легким подъемом платья, как отступить с гордо поднятой головой и как внимательно проследить за последовавшей реакцией...
Почувствовала, что "удар прошел", что его "задело", но... А что же дальше? А дальше осталась все та же неопределенность. В его взгляде явно произошла какая-то "подвижка", но в какую сторону?.. Ее охватывал ужас при одной мысли о том, что он догадался... Тогда он наградит скрытым презрением, мелким сочувствием, снисходительностью старшего брата. А то и насмешкой? Ей же нужны совсем иные отношения... Ей нужно взаимное обожание со всеми составляющими! С взаимностью внутреннего понимания и общностью устремлений. С высоким женским ощущением силы своей красоты и дарения этой красоты любимому. Со слиянием физической и духовной страсти, взаимным восприятием красоты природы, искусства, литературы, творчества. На такой основе ей хотелось построить отношения. Чтобы любовь друг к другу естественно перешла на любовь к детям, пусть еще не родившимся. Обжегшись раз!..
Осторожно переступая, Женя подошла к потоку. Здорово он усилился от прошедшего дождя!.. И стало так скользко! Ей вдруг опять вспомнились страшные мгновения бегства от лавины. А что в тот момент делал Вадим? Растерялся? Или что-то пытался сделать для спасения?.. Теперь не узнать...
Чтобы дотянуться кастрюлей до воды, она глубоко присела на одну ногу, отставив другую в сторону и, вытянув руку, погрузила кастрюлю в воду. Несущаяся вода моментально захватила кастрюлю и рванула ее за собой. Женя попыталась удержать, но силой потока ее вдруг развернуло: ненагруженная нога носком ботинка предательски заскользила по мокрому, гладкому льду! Упор в лед второй, свободной рукой и попытка удержать кастрюлю оказались тщетны: заскользила и опорная нога и в результате разворота левая нога погрузилась в воду... Поняв опасность, она выпустила кастрюлю. Поздно! Быть может, спасло бы падение на лед, полностью распластавшись, но в отпущенную долю секунды она не догадалась это сделать. Приложенный импульс движения и сила воды, уже захватившей левый ботинок, повернули ее, опрокинули и увлекли в поток!
Вскрик Жени заставил Сашу обернуться. Он увидел!!!
Женя соскользнула в воду!..
Поток подхватил ее и понес сначала медленно, потом быстрее и быстрее...
Интуитивно тут же бросил на лед вторую кастрюлю, - бачок от примуса, и схватил ледоруб обеими руками. Женька в воде!.. Сейчас ее увлечет в ледовый коридор!.. А потом в эту ямину! В этот люк!.. Женьку!.. Под ледник! В преисподнюю!!! НЕТ!!!
Он бежал по предательски скользкому льду вдоль движения Жени, параллельно потоку, в нескольких метрах... Что?.. Как спастись? Плана нет, но... Остановить это! Любой ценой! Коль ты мужик, а в руке секира!..
Женя, отличная гимнастка пловчиха, отчаянно пыталась задержаться упором в стенки ледового желоба, поскольку уцепиться за гладкий лед совершенно невозможно. Если бы удалось остановиться!.. Тогда с помощью Саши удастся и выбраться... Но упор руками, ногами и спиной не помогал: все скользило по гладким, отполированным водой стенкам, а наваливающаяся сила потока срывала, делала бесполезными все эти попытки... Еще 30-40 метров и... Коридор!.. Там уже не помочь!..
Сейчас или никогда! Остановить падение! Перегородить! Собой!
Саша резко ускорил бег, чуть обогнал Женю, и наперерез бросился в поток! У самой кромки резко развернулся и в падении, распластавшись, зарубился ледорубом, погрузив в воду только ноги с упором в дальнюю стенку желоба. Только бы Женька остановилась! Если б на ногах были кошки!..
Женя сделала все, все, но их сорвало, сорвало!!! Саша тоже оказался в воде рядом с ней. Она вцепилась в него, и теперь они сражались вместе, отчаянно отжимаясь к ледовым стенкам, захлебываясь водой, то погружаясь, то выныривая... Скольжение резко замедлилось, но их все равно сносило, тащило силой воды в ледовый коридор! Саша отчаянно пытался цепляться ледорубом.