Страница:
В походах я встречал группы с очень разным отношениям к ледовым разрывам: от откровенно боязливого до опасно-пренебрежительного. Обычно у групп со средним уровнем подготовки отношение вполне нормальное, уважительное и спокойное. А вот у некоторых достаточно искушенных групп, прошедших не один сложный ледопад, наблюдалась явная недооценка опасности «ровного», закрытого ледничка. Заметьте, при хороших знаниях об этой опасности...
Памиро-Алай, Матча, август 1987 г. Записано 03.10.97 г. Статья опубликована с небольшими изменениями под названием «Коварные трещины» в газете «Вольный ветер», № 38, с. 11.
Е.В. Буянов, А. Щеголев
Опасность камнепадов
Камень!!!
Памиро-Алай, Матча, август 1987 г. Записано 03.10.97 г. Статья опубликована с небольшими изменениями под названием «Коварные трещины» в газете «Вольный ветер», № 38, с. 11.
Е.В. Буянов, А. Щеголев
«Воронки»
Эта трагичная история пролегла у меня в душе следом таинственной загадки. Я ее услышал только сейчас, спустя 23 года, после того похода по Высокому Алаю в 1983-м году с переходом по леднику Абрамова. Историю рассказал мне Саша Щеголев, – участник моей группы.
Спустя 15 лет после этого похода в романе «Истребители аварий» я немного «нафантазировал». Придумал драматический фрагмент событий, когда двое моих героев чуть не погибают в мощном водосливе потока, уходящем через отверстие с водоворотом вниз, под ледник. Сам я такую ситуацию представлял «теоретически» возможной, но все же несколько «надуманной», поскольку не видел воронок с водоворотами на леднике, и не слышал ничего о гибели людей в таких воронках. Правда, озера и даже фонтан воды на леднике я однажды видел, и видел мощные потоки на леднике Абрамова, текущие в ледовых желобах. Там же, на леднике Абрамова, было много и других неожиданных находок: валялись обрывки кабеля, доски, железная арматура и много другого хлама. Все из-за соседства метеостанции. А у самой метеостанции на морене слышался то шум вертолета, то стрекочущий звук мотоцикла, на котором метеорологи катались по леднику...
А сейчас в личном разговоре Саша случайно поведал мне, что при выходе на ледник Абрамова он немного задержался и имел небольшой разговор с гляциологом. Я помню, как этот парень вышел нам навстречу из небольшой времянки на берегу реки, через которую там перекинут сборный железный мосток и натянут трос с приспособлениями для замера стока воды. Гляциолог рассказал Саше, что у них недавно произошел несчастный случай, – бесследно пропал на леднике их молодой сотрудник, изучавший интенсивность водостоков на леднике. Этот сотрудник был аспирантом и готовил диссертацию. Для изучения режимов водослива он привез с собой целый рюкзак с пузырьками специальной жидкости-красителя. Большая часть потоков, текущих по поверхности ледника, уходила вниз, под ледник в трещины и водосливы, некоторые из которых образовывали отвесные колодцы со своеобразными водяными воронками наверху из-за закрутки воды. Края колодцев были очень мокрыми и скользкими. Ширина некоторых таких колодцев с водосливами была вполне достаточна для того, чтобы в них мог провалиться человек.
Подойдя к колодцу, аспирант выливал в поток порцию красителя и замечал время. А партнеры внизу, у места выхода горной речки из-под ледника, отмечали, в какое время появлялась вода, подкрашенная этим красителем. Таким способом определяли время прохождения воды через ледник из разных его точек, и делали выводы о скоростях и направлениях водотоков через ледник...
Но в один из дней аспирант не вернулся с ледника. Долгие поиски были безуспешны, – его так и не нашли. Постепенно поняли, что он, видимо, пропал в одном из этих водосливов, поскольку крупных трещин в нижней части ледника не было. Вероятно, он поскользнулся на льду края водослива и сорвался в поток. На переходах по пологому льду он не использовал кошки и ледоруб (не говоря уже о страховке веревкой на ледобурах), и зацепиться ему было не за что...
Вот так я получил факт горького подтверждения своей литературной фантазии... Факт редкой, достаточно своеобразной опасности ледника, которая в определенных обстоятельствах сумела «найти» свою жертву...
Сейчас моя память поднимает подробности того похода с вопросом: «А, может, ты и раньше слышал эту историю»?.. Но не могу я пока найти в «дальних» уголках памяти ни самой этой истории, ни вида водяных воронок. Может, боль этого события передалась мне каким-то экстрасенсорным путем? Я сам не «верю» в «необъяснимые» паранормальные явления (я верю в то, что все они объяснимы на определенном уровне понимания)... Но кто знает, где граница между полетом фантазии и механизмами нашего восприятия? Может, Саша рассказал эту историю кому-то из товарищей, а я услышал ее во сне, и хранил ее в глубинах памяти без понимания, откуда и как она пришла?.. Или я услышал ее, как некий «посторонний» разговор в отдалении, без вслушивания и понимания?.. И уже много позже она «проросла» из подсознания, как литературная фантазия?..
А небольшие круглые дырку-трубу я встретил на леднике Безенги в этом году. Она имела диаметр около 20 см, ее немного искривленный канал уходил вглубь ледника примерно на 2 м, а ниже он был наполнен прозрачной водой. Расположенные радиально кристаллы льда образовывали в теле ледника своеобразную трубу с толщиной стенки около 6 см. Рядом обнаружили подобное образование, но без внутреннего отверстия, – кристаллы льда радиально сходились в его центре. Образуются такие «вещи» в результате определенного режима таяния и замерзания льда. Я, правда, заподозрил, что они, может, имеют и искусственное происхождение – в результате бурения льда гляциологами для извлечения и изучения цилиндрического «керна». А потом дырка от керна заполняется водой, расширяется, зимой замерзает, и образуются вот такие каналы с ледовыми кристаллами... Надо бы их спросить...
07.12.06
Спустя 15 лет после этого похода в романе «Истребители аварий» я немного «нафантазировал». Придумал драматический фрагмент событий, когда двое моих героев чуть не погибают в мощном водосливе потока, уходящем через отверстие с водоворотом вниз, под ледник. Сам я такую ситуацию представлял «теоретически» возможной, но все же несколько «надуманной», поскольку не видел воронок с водоворотами на леднике, и не слышал ничего о гибели людей в таких воронках. Правда, озера и даже фонтан воды на леднике я однажды видел, и видел мощные потоки на леднике Абрамова, текущие в ледовых желобах. Там же, на леднике Абрамова, было много и других неожиданных находок: валялись обрывки кабеля, доски, железная арматура и много другого хлама. Все из-за соседства метеостанции. А у самой метеостанции на морене слышался то шум вертолета, то стрекочущий звук мотоцикла, на котором метеорологи катались по леднику...
А сейчас в личном разговоре Саша случайно поведал мне, что при выходе на ледник Абрамова он немного задержался и имел небольшой разговор с гляциологом. Я помню, как этот парень вышел нам навстречу из небольшой времянки на берегу реки, через которую там перекинут сборный железный мосток и натянут трос с приспособлениями для замера стока воды. Гляциолог рассказал Саше, что у них недавно произошел несчастный случай, – бесследно пропал на леднике их молодой сотрудник, изучавший интенсивность водостоков на леднике. Этот сотрудник был аспирантом и готовил диссертацию. Для изучения режимов водослива он привез с собой целый рюкзак с пузырьками специальной жидкости-красителя. Большая часть потоков, текущих по поверхности ледника, уходила вниз, под ледник в трещины и водосливы, некоторые из которых образовывали отвесные колодцы со своеобразными водяными воронками наверху из-за закрутки воды. Края колодцев были очень мокрыми и скользкими. Ширина некоторых таких колодцев с водосливами была вполне достаточна для того, чтобы в них мог провалиться человек.
Подойдя к колодцу, аспирант выливал в поток порцию красителя и замечал время. А партнеры внизу, у места выхода горной речки из-под ледника, отмечали, в какое время появлялась вода, подкрашенная этим красителем. Таким способом определяли время прохождения воды через ледник из разных его точек, и делали выводы о скоростях и направлениях водотоков через ледник...
Но в один из дней аспирант не вернулся с ледника. Долгие поиски были безуспешны, – его так и не нашли. Постепенно поняли, что он, видимо, пропал в одном из этих водосливов, поскольку крупных трещин в нижней части ледника не было. Вероятно, он поскользнулся на льду края водослива и сорвался в поток. На переходах по пологому льду он не использовал кошки и ледоруб (не говоря уже о страховке веревкой на ледобурах), и зацепиться ему было не за что...
Вот так я получил факт горького подтверждения своей литературной фантазии... Факт редкой, достаточно своеобразной опасности ледника, которая в определенных обстоятельствах сумела «найти» свою жертву...
Сейчас моя память поднимает подробности того похода с вопросом: «А, может, ты и раньше слышал эту историю»?.. Но не могу я пока найти в «дальних» уголках памяти ни самой этой истории, ни вида водяных воронок. Может, боль этого события передалась мне каким-то экстрасенсорным путем? Я сам не «верю» в «необъяснимые» паранормальные явления (я верю в то, что все они объяснимы на определенном уровне понимания)... Но кто знает, где граница между полетом фантазии и механизмами нашего восприятия? Может, Саша рассказал эту историю кому-то из товарищей, а я услышал ее во сне, и хранил ее в глубинах памяти без понимания, откуда и как она пришла?.. Или я услышал ее, как некий «посторонний» разговор в отдалении, без вслушивания и понимания?.. И уже много позже она «проросла» из подсознания, как литературная фантазия?..
А небольшие круглые дырку-трубу я встретил на леднике Безенги в этом году. Она имела диаметр около 20 см, ее немного искривленный канал уходил вглубь ледника примерно на 2 м, а ниже он был наполнен прозрачной водой. Расположенные радиально кристаллы льда образовывали в теле ледника своеобразную трубу с толщиной стенки около 6 см. Рядом обнаружили подобное образование, но без внутреннего отверстия, – кристаллы льда радиально сходились в его центре. Образуются такие «вещи» в результате определенного режима таяния и замерзания льда. Я, правда, заподозрил, что они, может, имеют и искусственное происхождение – в результате бурения льда гляциологами для извлечения и изучения цилиндрического «керна». А потом дырка от керна заполняется водой, расширяется, зимой замерзает, и образуются вот такие каналы с ледовыми кристаллами... Надо бы их спросить...
07.12.06
Опасность камнепадов
Камень!!!
Это обычный тревожный возглас в горном походе, и раздается он всегда, когда опасно падает камень или какой-то другой предмет: кусок льда, упущенное снаряжение...
Оля стояла крайней справа, ближе всего к скалам, и камень шел прямо на нее... Камень большой, массой в несколько десятков килограммов... Ей нужно было сделать шаг в сторону! Она метнулась туда, сюда, и... камень ее задел!
Эта группа нашей секции была во многом и «моей» группой: четверо участников, включая Олю, начинали горные походы в моей «единичке» 1977 года и к первой нашей памирской экспедиции 1980 года «доросли» до «четверки». Одним из участников этой группы был и мой отец, который в тот драматический момент стоял рядом с Олей...
...Удар был сильным! Оля упала навзничь, повиснув на самостраховке, и на короткое время потеряла сознание. Ее спустили на ближайшую площадку, уложили в поставленную наспех палатку, привели в чувство и оказали первую помощь. Руководитель группы Виктор В. направил одного из участников, Юру Панькова, в альпинистский лагерь Ачик-Таш за помощью альпинистов. Юра бегом добрался до альплагеря.
В международном лагере на луковой поляне (отсюда альпинисты ходят на пик Ленина, 7134 м) тогда оставалась небольшая группка альпинистов, готовившаяся к отъезду. Пять опытных ребят, взяв акью (спасательные сани-волокушу) и веревки, быстро поднялись к месту аварии и спустили Олю вниз. Хвала сильным! Оля стойко перенесла почти 300-километровый путь до Ошской больницы. Там у нее обнаружили переломы шести ребер, ключицы и лучевой кости предплечья правой руки. В больницу попал и руководитель группы: сильная психологическая травма его подкосила обострением, казалось, давно залеченной язвы желудка... Как могли, мы постарались его утешить...
Слетевший камень был чуть-чуть потревожен ведущим участником, который взялся за него, но тут же отпустил, поняв, что камень еле держится на разрушенной скале. Через три минуты камень «созрел» и покатился на стоявших внизу...
Наша же группа проходила этот самый перевал «50 лет Октября» (в Сев. Отроге Заалая от вершины Раздельной) три дня спустя и мы еще не знали о случившемся. Я заметил на осыпи обрывки лекарственных упаковок. Они сильно размокли от снега и потускнели от солнца, и мы не придали им значения...
Скоро я почувствовал эти скалы! Когда пришлось лазанием с рюкзаком пройти пятиметровую стенку (зажима для веревки у меня тогда еще не было). Ухватиться можно было только за веревку: все остальное шаталось под руками и ногами. Чувствую, что лежащий сверху камень вот-вот скатится прямо в лицо. Прошу убрать его стоящему надо мной товарищу, который уже вылез на полку без рюкзака, по другому маршруту. Он поднимает камень и предупреждает, что сейчас сбросит его вниз. Прижимаюсь к скале и даю согласие. Полкирпича падают мне на каску с высоты двух метров. Ощущение не из приятных! Неужели нельзя было сбросить мимо головы? Конечно, он не хотел попасть в стоящих ниже... Наконец, вылез. Советую другим здесь не ходить. Находим новый, более безопасный вариант подъема...
– Гарик, скалы очень разрушены! Будь осторожен!
– Гарик, полезли здесь, по снегу, в обход скал! – присоединяется ко мне Юра Иванов.
Но Георгий Николаевич, Гарик Худницкий, наш руководитель, решает лезть по скалам.
– Страховка готова...
В многолетней истории нашей секции, секции Гарика Худницкого, в десятках успешных горных походов, это был единственный случай тяжелой травмы... Мы позаботились, чтобы Оля получила хорошее лечение, устроили ее в Военно-Медицинскую академию, регулярно навещали. Оля поправилась, и дальнейшая ее судьба сложилась благополучно: она окончила институт, вышла замуж, вырастила сына... Иногда я ее встречал на маршруте 15-го троллейбуса. Жаль только, что потерял ее тогда наш коллектив: после всего она дала слово маме не ходить в горы. Да, волею случая ей перепало существенно больше, чем, например, мне, или другим, чей путь в горах был значительно длиннее... Была у нас еще одна характерная травмочка, также связанная с камнями, еще тогда в Дигории, в 1977-м. Володя, племянник Гарика, попытался остановить рукой скатывающийся из-под ног камень. В следующее мгновение другой камень ударил его по руке, припечатав ее к первому... Володю пришлось проводить вниз в больницу, но через несколько дней он продолжил поход... После этого у нас появилась строжайшая инструкция: камни руками не останавливать! Только ледорубом! В крайнем случае, ногами (которые все же защищены ботинками)...
Володя кроме туризма занимался и альпинизмом и был как бы «племянником» всей секции, олицетворяя наше некое «родство» с альпинистами. На сборе альпинистов с ним приключилась еще одна опасно-камнепадная история. На крымских скалах по расщелине на него спустили целый рой крупных камней. Он вжался в небольшую скальную нишу... Камни повредили ему ногу, сорвали рюкзак и набили на спине большую кровавую шишку-гематому. Но он остался жив и залечил раны без последствий... Об этом случае я вспомнил в 1986 году при спуске с перевала Цухбун. Спуск по веревке завел меня в расщелину скал с камнями, скрепленными только травой и конгломератом. Стало ясно, что даже если я не потревожу эти камни, их мне или другим на голову может сбросить ушедшая в расщелину веревка... Оглядевшись, я ушел от расщелины в сторону, заложив косой дюльфер сбоку, по отвесной монолитной стенке. Легко спустившись, я присел внизу и так же направил остальных участников. Спуск прошел без эксцессов...
Да, косой дюльфер – эффективный технический прием, часто позволяющий уменьшить опасность камнепада. Такой спуск сложнее прямого, т. к. появляется эффект маятника из-за момента силы тяжести относительно точки подвеса. Приходится идти на трении... В ряде случаев это неудобство можно преодолеть или уменьшить, закрепив веревку внизу и повесив дополнительные оттяжки сбоку, или закинув веревку на надежные, монолитные выступы скал. Преимущества косого дюльфера состоят в том, что:
– отклонение в стороны позволяет обойти наиболее опасные участки (камнепадные желоба, участки с плохо лежащими камнями;
– сброшенные собственной веревкой камни падают не прямо на вас, а сбоку;
– он позволяет уйти в сторону от верхних участников, спускающих на вас камни; это и веревку уводит в сторону от возможных повреждений этими камнями.
По тем же причинам косой подъем и косые перила могут быть более безопасны, чем прямой подъем по линии падения воды. Конечно, возможность применения косого дюльфера во многом определяется выбранным рельефом скалы, т. е. тактикой спуска, возможностью бокового движения. Оно возможно на достаточно ровных скалах без расщелин и выступов. Надо помнить, что боковое движение при дюльфре может быть причиной сброса камней спусковой и страховочной веревками...
Конечно, наиболее мощный тактический прием ухода от камнепада – движение по гребню. Расщелины и кулуары существенно увеличивают опасность камнепада – в них устремляются падающие обломки. Опасные зоны надо покидать возможно быстрее!
Обычная, стандартная логика действий при сходе камнепада: постараться увидеть камень и уклониться. Такие действия эффективны, если камень летит не очень быстро и хорошо виден на фоне рельефа. Однако в ряде случаев действовать надо по другой схеме: по принципу «укрытия» или «прикрытия». Надо заранее видеть на рельефе возможности укрытия за выступом скал, в углублении, в нише, за крупным камнем. Чтобы скала защитила своей массой и отразила камень, чтобы камни прошли поверху. Укрытием может служить и трещина: в книге В.Шатаева «Категория трудности» описан уникальный случай спасения от очень мощного камнепада путем прыжка в ледовую трещину, в рандклюфт (между скалой и ледником). В данном случае сыграл роль еще один фактор, о котором надо знать: фактор прикрытия от камней собственным рюкзаком (рюкзак еще и остановил падение в трещине). Да, рюкзак может служить прикрытием от некрупных камней.
...1983 год, Памиро-Алай, перевал Двойной. На подъеме подходим к скальному кулуару, идущему слева направо под отвесной стенкой скал. Внезапно в воздухе раздается зловещий шелест. Бах! Бах! Бах! На осыпи возникают фонтанчики пыли от ударов камней. Люда Бурышева резко оборачивается и в этот момент камень ударяет по осыпи в 30 см от ее руки, которую обжигают горячие осколки... Камни небольшие, 100–200 граммов, но скорость падения огромна и уследить за ними на фоне скал невозможно! Вот здесь и стоило прикрыться рюкзаком... Все обошлось, мы быстро покинули опасное место. Отвесная стена скал опасна в случае, когда она имеет верхний, пологий скат, «крышу», с которой скатываются камни. Конечно, «крыша» не так опасна, если она содержит каровое углубление...
Прием уклонения неэффективен при цепном развитии камнепада. Я однажды наблюдал очень мощный цепной камнепад на ребре Буревестника (при спуске с памирского фирнового плато в 1988 году). Кто-то «из наших» спустил с гребня камень на боковой скат. Камень вызвал цепную реакцию камнепада: каждый новый задетый камень катился вниз, сбивая несколько других. Уже в 200 метрах ниже камнепад падал сплошным «одеялом» над разрушенными скалами, колыхался волнами над крупными неровностями крутого склона. Хорошо, что ниже, сбоку от ребра никого не было: уклониться от этой лавины было бы невозможно. Но имелись отдельные выступы скал и перегибы склона, которые могли служить местом укрытия...
Тактически надо стремиться двигаться так, чтобы уходить от опасных мест, а если и проходить их, то максимально быстро и не оборудовать в таких местах пункты страховки.
Надо помнить, что всегда опасны сужения склона над осыпными или снежными конусами выноса. Даже при совершенно ровном с виду характере склона над таким сужением: небольшая вогнутость всегда есть и камни, в отличие от снарядов, «падают в воронку», в крупные углубления рельефа.
Перевал Северный Белаг, 1986, Дигория. Спустились и сидя внизу обсуждаем перипетии спуска. Вдруг видим, как со скал обрушивается тяжелый обломок где-то в полтонны весом и, расколовшись на три куска, пропахивает, «проутюживает» то самое место, где полчаса назад у нас был пункт страховки и временами стояло до четырех участников. В сужении над снежным конусом! Вовремя же нас пронесло!
Каска должна быть очень надежной, прочной и удобной. Если ее при закрепленных ремнях можно снять с головы, то это не каска, а жалкий «чепчик»! При ударе мелкого камня каска должна его отразить. А при ударе крупного камня каска должна отразить голову, сделав удар касательным, менее опасным. Самые тяжелые, летальные (смертельные) исходы при камнепаде обычно связаны с попаданиями в голову. Поэтому надо любой ценой стремиться уйти головой от камня! Вспоминается рассказ Игоря Николаевича Остроухова, известного туриста, нашего наставника по инструкторским походам...В конце похода один из участников шел без каски и случайный некрупный, но быстро летящий камень нашел именно эту незащищенную голову! Счастье, что он ее не пробил, только чиркнув касательно! Такую огромную шишку мало кто видел! Она годилась для книги рекордов Гиннеса! Черно-сине-красная, с переливами всех цветов радуги!
Сейчас можно рассказывать о ней со смехом, зная, что все кончилось благополучно. Тогда же им было не до шуток! Голова! Пока цела, подумай о каске!
В моей походной практике были два опасных случая прямого попадания камней (они описаны в статьях «Тогда, на Орто-Каре...» и «Микроаварии Южного Цители»). Оба случая окончились достаточно благополучно. В первом из них тяжелых последствий удалось избежать благодаря тому, что участница укрылась головой в снежной нише, вытоптанной на пункте страховки, камень ударил по рюкзаку и перекатился: удар получился касательным. Уклониться от камня не удалось, но удалось частично укрыться от него и частично «прикрыться» рюкзаком. Без этого исход мог быть очень тяжелым...
В другом случае срыв острого каменного обломка был вызван ударом о скалу более мелкого камня. Падение обломка и попытки уклониться от него вызвали срыв двух участников, причем один из них был сбит обломком, упавшим сверху на клапан рюкзака... Хорошая тренированность участников позволила им остановить срыв, когда обломок соскользнул мимо... Для этого случая характерно проявление неожиданных, случайных вторичных факторов камнепада: срыв падающим камнем другого, более крупного, срыв участников из-за падения камней...
Весьма опасны могут быть вторичные последствия травм, вызванных камнепадом или ударами при срывах.Эти последствия могут быть более тяжелыми и опасными, чем первичные травмы в том случае, если они нарушают нормальные физиологические функции организма. Особенно опасны нарушения дыхания и кровообращения (дыхательных путей и сердца, снабжающих организм обогащенной кислородом кровью)... Участница А. в результате падения камня получила травму на перевале Средний (Центральный Кавказ, Приэльбрусье). Ей повредило нижнюю челюсть, произошло кровоизлияние в горло, затруднившее дыхание. Это вызвало кислородное голодание (гипоксию), нарушившую нормальное кровоснабжение головного мозга. Товарищи позаботились о быстрой доставке пострадавшей в больницу Тырныауза, не догадываясь об истинной причине ее тяжелого состояния. Дальнейшее долгое лечение состояло не столько в лечении самой травмы, сколько в преодолении последствий травмы головного мозга из-за гипоксии (объяснение этой аварии дал мне Сергей Фарбштейн, профессиональный врач). Возможны и другие опасные вторичные, производные последствия, вызванные камнепадом, прежде всего, повреждения снаряжения и срыв участников.
Рассказанный мне случай на перевале Сарыташ (Фанские горы): после камнепада участник, уверенно нагружая веревку, подходит к пункту страховки. И тут окрестности оглашаются отборными «эпитетами» в адрес всей вселенной: у самого узла перильная веревка перебита и держится «на двух ниточках»... Немного посмотрев вниз и подумав, что могло бы произойти, участник воздает хвалу господу за эти две ниточки... Конечно, после камнепада надо проверять целостность снаряжения, прежде всего, веревок.
Надо внимательно относиться к выбору мест не только для пунктов страховки, но и для остановок на отдых, особенно для ночлега: лучше поступиться удобствами, чем получить травму или даже просто находиться в тревоге оттого, что в любой момент в кого-то может попасть камень...
Случай со мной, под перевалом Даутская Щель (1981, З.Кавказ): на спуске задержались и заночевали прямо под перевалом, на скальном острове. Ночью в тревоге несколько раз просыпался, слушая, как по кулуарам «пощелкивают» камни... Не слишком приятные звуки...
А вот эту трагично-воспетую камнепадную историю рассказал мне известный альпинист Борис Лазаревич Кашевник. Случилась она в том самом, кажется, 1966 году, когда снимался фильм «Вертикаль». Группа Кашевника совершала восхождение на пик Вольной Испании. На участке известного маршрута («5Б») вылезали на полку, рекомендуемую в описаниях как возможное место ночлега. Здесь несколько раз ночевали альпинисты. Рассказ Кашевника звучал примерно так:
– ...У края полки забит крюк-«морковка»: зацепка – лучше некуда... Вышел. Вдруг – бах! Камень с такой силой разбивается о скалу, что бьет в лицо потоком горячего воздуха с песком! Бросаю взгляд вниз: новая, только что купленная немецкая веревка повреждена в двух местах. Вытаскиваю ее, перевязываю поврежденные места и усиленно подгоняю партнеров. Скорее, скорее!!! Они быстро вылезают на площадку, и мы в темпе покидаем опасное место, в сторону и вверх, по скалам... Оттуда видим, как опять и опять площадку простреливают свистящие в воздухе камни... По возвращении в альплагерь предупреждаем, что данное место опасно, его надо обходить! Но спустя неделю происходит трагедия: на том самом месте камень попадает в голову Георгию Живлюку. Смерть была мгновенной... Георгий был в составе группы ленинградского СКА, которая незадолго до этого на леднике Кашка-Таш встречалась и общалась со съемочной группой «Вертикали», гоняли чаи с Высоцким и другими артистами... И под впечатлением от случая гибели только что такого живого и веселого парня, Владимир Высоцкий написал строчки:
Оля стояла крайней справа, ближе всего к скалам, и камень шел прямо на нее... Камень большой, массой в несколько десятков килограммов... Ей нужно было сделать шаг в сторону! Она метнулась туда, сюда, и... камень ее задел!
Эта группа нашей секции была во многом и «моей» группой: четверо участников, включая Олю, начинали горные походы в моей «единичке» 1977 года и к первой нашей памирской экспедиции 1980 года «доросли» до «четверки». Одним из участников этой группы был и мой отец, который в тот драматический момент стоял рядом с Олей...
...Удар был сильным! Оля упала навзничь, повиснув на самостраховке, и на короткое время потеряла сознание. Ее спустили на ближайшую площадку, уложили в поставленную наспех палатку, привели в чувство и оказали первую помощь. Руководитель группы Виктор В. направил одного из участников, Юру Панькова, в альпинистский лагерь Ачик-Таш за помощью альпинистов. Юра бегом добрался до альплагеря.
В международном лагере на луковой поляне (отсюда альпинисты ходят на пик Ленина, 7134 м) тогда оставалась небольшая группка альпинистов, готовившаяся к отъезду. Пять опытных ребят, взяв акью (спасательные сани-волокушу) и веревки, быстро поднялись к месту аварии и спустили Олю вниз. Хвала сильным! Оля стойко перенесла почти 300-километровый путь до Ошской больницы. Там у нее обнаружили переломы шести ребер, ключицы и лучевой кости предплечья правой руки. В больницу попал и руководитель группы: сильная психологическая травма его подкосила обострением, казалось, давно залеченной язвы желудка... Как могли, мы постарались его утешить...
Слетевший камень был чуть-чуть потревожен ведущим участником, который взялся за него, но тут же отпустил, поняв, что камень еле держится на разрушенной скале. Через три минуты камень «созрел» и покатился на стоявших внизу...
Наша же группа проходила этот самый перевал «50 лет Октября» (в Сев. Отроге Заалая от вершины Раздельной) три дня спустя и мы еще не знали о случившемся. Я заметил на осыпи обрывки лекарственных упаковок. Они сильно размокли от снега и потускнели от солнца, и мы не придали им значения...
Скоро я почувствовал эти скалы! Когда пришлось лазанием с рюкзаком пройти пятиметровую стенку (зажима для веревки у меня тогда еще не было). Ухватиться можно было только за веревку: все остальное шаталось под руками и ногами. Чувствую, что лежащий сверху камень вот-вот скатится прямо в лицо. Прошу убрать его стоящему надо мной товарищу, который уже вылез на полку без рюкзака, по другому маршруту. Он поднимает камень и предупреждает, что сейчас сбросит его вниз. Прижимаюсь к скале и даю согласие. Полкирпича падают мне на каску с высоты двух метров. Ощущение не из приятных! Неужели нельзя было сбросить мимо головы? Конечно, он не хотел попасть в стоящих ниже... Наконец, вылез. Советую другим здесь не ходить. Находим новый, более безопасный вариант подъема...
– Гарик, скалы очень разрушены! Будь осторожен!
– Гарик, полезли здесь, по снегу, в обход скал! – присоединяется ко мне Юра Иванов.
Но Георгий Николаевич, Гарик Худницкий, наш руководитель, решает лезть по скалам.
– Страховка готова...
...Юра лезет в обход скал (внизу: Г. Худницкий и Г.Хлебников, Сев. Памир, 1980).
Трах!!! От скалы отваливаются два куска килограммов под сто каждый! Резко назад и в сторону, с прыжком, Гарик, как кошка, в долю секунды уворачивается от них. Обломки скатываются в боковой кулуар, по которому внизу начинает бушевать камнепад. Как хорошо, что там никого нет! Незлобиво ругнувшись, уже без разрешения, Юра пристегивает страховочную веревку и лезет по снегу в обход скал. Спад напряжения и эта сцена вызывают у меня приступ легкого веселья (ХИ-ХИ-ХИ, стараюсь сдерживаться, про себя). Гарик некоторое время с интересом рассматривает небольшой камень, размером в ладонь. Потом показывает его нам, говоря, что обрушение скалы произошло после того, как он вынул этот камень из скал, захватив его в качестве зацепки. А на камешке многое держалось... Дальше мы взобрались без особых приключений...В многолетней истории нашей секции, секции Гарика Худницкого, в десятках успешных горных походов, это был единственный случай тяжелой травмы... Мы позаботились, чтобы Оля получила хорошее лечение, устроили ее в Военно-Медицинскую академию, регулярно навещали. Оля поправилась, и дальнейшая ее судьба сложилась благополучно: она окончила институт, вышла замуж, вырастила сына... Иногда я ее встречал на маршруте 15-го троллейбуса. Жаль только, что потерял ее тогда наш коллектив: после всего она дала слово маме не ходить в горы. Да, волею случая ей перепало существенно больше, чем, например, мне, или другим, чей путь в горах был значительно длиннее... Была у нас еще одна характерная травмочка, также связанная с камнями, еще тогда в Дигории, в 1977-м. Володя, племянник Гарика, попытался остановить рукой скатывающийся из-под ног камень. В следующее мгновение другой камень ударил его по руке, припечатав ее к первому... Володю пришлось проводить вниз в больницу, но через несколько дней он продолжил поход... После этого у нас появилась строжайшая инструкция: камни руками не останавливать! Только ледорубом! В крайнем случае, ногами (которые все же защищены ботинками)...
Володя кроме туризма занимался и альпинизмом и был как бы «племянником» всей секции, олицетворяя наше некое «родство» с альпинистами. На сборе альпинистов с ним приключилась еще одна опасно-камнепадная история. На крымских скалах по расщелине на него спустили целый рой крупных камней. Он вжался в небольшую скальную нишу... Камни повредили ему ногу, сорвали рюкзак и набили на спине большую кровавую шишку-гематому. Но он остался жив и залечил раны без последствий... Об этом случае я вспомнил в 1986 году при спуске с перевала Цухбун. Спуск по веревке завел меня в расщелину скал с камнями, скрепленными только травой и конгломератом. Стало ясно, что даже если я не потревожу эти камни, их мне или другим на голову может сбросить ушедшая в расщелину веревка... Оглядевшись, я ушел от расщелины в сторону, заложив косой дюльфер сбоку, по отвесной монолитной стенке. Легко спустившись, я присел внизу и так же направил остальных участников. Спуск прошел без эксцессов...
Да, косой дюльфер – эффективный технический прием, часто позволяющий уменьшить опасность камнепада. Такой спуск сложнее прямого, т. к. появляется эффект маятника из-за момента силы тяжести относительно точки подвеса. Приходится идти на трении... В ряде случаев это неудобство можно преодолеть или уменьшить, закрепив веревку внизу и повесив дополнительные оттяжки сбоку, или закинув веревку на надежные, монолитные выступы скал. Преимущества косого дюльфера состоят в том, что:
– отклонение в стороны позволяет обойти наиболее опасные участки (камнепадные желоба, участки с плохо лежащими камнями;
– сброшенные собственной веревкой камни падают не прямо на вас, а сбоку;
– он позволяет уйти в сторону от верхних участников, спускающих на вас камни; это и веревку уводит в сторону от возможных повреждений этими камнями.
По тем же причинам косой подъем и косые перила могут быть более безопасны, чем прямой подъем по линии падения воды. Конечно, возможность применения косого дюльфера во многом определяется выбранным рельефом скалы, т. е. тактикой спуска, возможностью бокового движения. Оно возможно на достаточно ровных скалах без расщелин и выступов. Надо помнить, что боковое движение при дюльфре может быть причиной сброса камней спусковой и страховочной веревками...
Конечно, наиболее мощный тактический прием ухода от камнепада – движение по гребню. Расщелины и кулуары существенно увеличивают опасность камнепада – в них устремляются падающие обломки. Опасные зоны надо покидать возможно быстрее!
Обычная, стандартная логика действий при сходе камнепада: постараться увидеть камень и уклониться. Такие действия эффективны, если камень летит не очень быстро и хорошо виден на фоне рельефа. Однако в ряде случаев действовать надо по другой схеме: по принципу «укрытия» или «прикрытия». Надо заранее видеть на рельефе возможности укрытия за выступом скал, в углублении, в нише, за крупным камнем. Чтобы скала защитила своей массой и отразила камень, чтобы камни прошли поверху. Укрытием может служить и трещина: в книге В.Шатаева «Категория трудности» описан уникальный случай спасения от очень мощного камнепада путем прыжка в ледовую трещину, в рандклюфт (между скалой и ледником). В данном случае сыграл роль еще один фактор, о котором надо знать: фактор прикрытия от камней собственным рюкзаком (рюкзак еще и остановил падение в трещине). Да, рюкзак может служить прикрытием от некрупных камней.
...1983 год, Памиро-Алай, перевал Двойной. На подъеме подходим к скальному кулуару, идущему слева направо под отвесной стенкой скал. Внезапно в воздухе раздается зловещий шелест. Бах! Бах! Бах! На осыпи возникают фонтанчики пыли от ударов камней. Люда Бурышева резко оборачивается и в этот момент камень ударяет по осыпи в 30 см от ее руки, которую обжигают горячие осколки... Камни небольшие, 100–200 граммов, но скорость падения огромна и уследить за ними на фоне скал невозможно! Вот здесь и стоило прикрыться рюкзаком... Все обошлось, мы быстро покинули опасное место. Отвесная стена скал опасна в случае, когда она имеет верхний, пологий скат, «крышу», с которой скатываются камни. Конечно, «крыша» не так опасна, если она содержит каровое углубление...
Спуск с перевала Суган (3А, Ц.Кавказ, 1986 г.).
...1986 год, Кавказ, перевал Суган. На спуске временами возникают характерные звуки, – то «пропеллерный» (от закрученных камней), то просто короткий шумовой. Ясно, что над головой, в тумане низких облаков что-то пролетает. Камни! Чувства, конечно, не из приятных: вот-вот в тебя или кого-то другого может попасть камень. Стараюсь выбирать путь так, чтобы максимально прижаться к скалам, хотя бы частично укрываясь за выступами. И под защитой этих выступов оборудую пункты страховки. При первой возможности «сваливаюсь» дюльфером под крутой козырек скал...Прием уклонения неэффективен при цепном развитии камнепада. Я однажды наблюдал очень мощный цепной камнепад на ребре Буревестника (при спуске с памирского фирнового плато в 1988 году). Кто-то «из наших» спустил с гребня камень на боковой скат. Камень вызвал цепную реакцию камнепада: каждый новый задетый камень катился вниз, сбивая несколько других. Уже в 200 метрах ниже камнепад падал сплошным «одеялом» над разрушенными скалами, колыхался волнами над крупными неровностями крутого склона. Хорошо, что ниже, сбоку от ребра никого не было: уклониться от этой лавины было бы невозможно. Но имелись отдельные выступы скал и перегибы склона, которые могли служить местом укрытия...
Тактически надо стремиться двигаться так, чтобы уходить от опасных мест, а если и проходить их, то максимально быстро и не оборудовать в таких местах пункты страховки.
Надо помнить, что всегда опасны сужения склона над осыпными или снежными конусами выноса. Даже при совершенно ровном с виду характере склона над таким сужением: небольшая вогнутость всегда есть и камни, в отличие от снарядов, «падают в воронку», в крупные углубления рельефа.
На крутом взлете перевала ОПТЭ (Матча, 1987, снимок снизу).
Перевал ОПТЭ, 1987, Матча. Гарик предупреждает, что сейчас сбросит мешающий ему камень. Мы готовы. Сильно размахнувшись, он бросает камень в сторону. Тот сначала катится прямо вниз, как «надо», а потом упрямо все-таки поворачивает в нашу сторону. А мы в сужении, на самостраховках, сместиться вбок практически невозможно... Как можем, «вжимаемся» в склон... Камень проходит рядом, менее чем в метре... Через такие сужения часто поднимаются! Если уж нельзя обойти такое место, надо позаботиться, чтобы в нем не оказалась станция страховки, чтобы в нем не скапливались участники. А проходить его надо поодиночке и максимально быстро, использовать наблюдателей для предупреждения...Перевал Северный Белаг, 1986, Дигория. Спустились и сидя внизу обсуждаем перипетии спуска. Вдруг видим, как со скал обрушивается тяжелый обломок где-то в полтонны весом и, расколовшись на три куска, пропахивает, «проутюживает» то самое место, где полчаса назад у нас был пункт страховки и временами стояло до четырех участников. В сужении над снежным конусом! Вовремя же нас пронесло!
Перевал Сев. Белаг: два кулуара. Кулуар слева безопасен для спуска. Кулуар справа имеет сужение, в которое постоянно падают камни.
Удар камнем менее опасен, если камень не успел набрать скорость, если удар не прямой, а касательный, если вы прикроетесь рюкзаком... В Фанских горах камень попал мне в корпус... Но удар был неопасным: камень не успел набрать скорость и ударил не прямо по ребрам, а «пощекотал» их через плотный ремень обвязки...Каска должна быть очень надежной, прочной и удобной. Если ее при закрепленных ремнях можно снять с головы, то это не каска, а жалкий «чепчик»! При ударе мелкого камня каска должна его отразить. А при ударе крупного камня каска должна отразить голову, сделав удар касательным, менее опасным. Самые тяжелые, летальные (смертельные) исходы при камнепаде обычно связаны с попаданиями в голову. Поэтому надо любой ценой стремиться уйти головой от камня! Вспоминается рассказ Игоря Николаевича Остроухова, известного туриста, нашего наставника по инструкторским походам...В конце похода один из участников шел без каски и случайный некрупный, но быстро летящий камень нашел именно эту незащищенную голову! Счастье, что он ее не пробил, только чиркнув касательно! Такую огромную шишку мало кто видел! Она годилась для книги рекордов Гиннеса! Черно-сине-красная, с переливами всех цветов радуги!
Сейчас можно рассказывать о ней со смехом, зная, что все кончилось благополучно. Тогда же им было не до шуток! Голова! Пока цела, подумай о каске!
В моей походной практике были два опасных случая прямого попадания камней (они описаны в статьях «Тогда, на Орто-Каре...» и «Микроаварии Южного Цители»). Оба случая окончились достаточно благополучно. В первом из них тяжелых последствий удалось избежать благодаря тому, что участница укрылась головой в снежной нише, вытоптанной на пункте страховки, камень ударил по рюкзаку и перекатился: удар получился касательным. Уклониться от камня не удалось, но удалось частично укрыться от него и частично «прикрыться» рюкзаком. Без этого исход мог быть очень тяжелым...
В другом случае срыв острого каменного обломка был вызван ударом о скалу более мелкого камня. Падение обломка и попытки уклониться от него вызвали срыв двух участников, причем один из них был сбит обломком, упавшим сверху на клапан рюкзака... Хорошая тренированность участников позволила им остановить срыв, когда обломок соскользнул мимо... Для этого случая характерно проявление неожиданных, случайных вторичных факторов камнепада: срыв падающим камнем другого, более крупного, срыв участников из-за падения камней...
Весьма опасны могут быть вторичные последствия травм, вызванных камнепадом или ударами при срывах.Эти последствия могут быть более тяжелыми и опасными, чем первичные травмы в том случае, если они нарушают нормальные физиологические функции организма. Особенно опасны нарушения дыхания и кровообращения (дыхательных путей и сердца, снабжающих организм обогащенной кислородом кровью)... Участница А. в результате падения камня получила травму на перевале Средний (Центральный Кавказ, Приэльбрусье). Ей повредило нижнюю челюсть, произошло кровоизлияние в горло, затруднившее дыхание. Это вызвало кислородное голодание (гипоксию), нарушившую нормальное кровоснабжение головного мозга. Товарищи позаботились о быстрой доставке пострадавшей в больницу Тырныауза, не догадываясь об истинной причине ее тяжелого состояния. Дальнейшее долгое лечение состояло не столько в лечении самой травмы, сколько в преодолении последствий травмы головного мозга из-за гипоксии (объяснение этой аварии дал мне Сергей Фарбштейн, профессиональный врач). Возможны и другие опасные вторичные, производные последствия, вызванные камнепадом, прежде всего, повреждения снаряжения и срыв участников.
Рассказанный мне случай на перевале Сарыташ (Фанские горы): после камнепада участник, уверенно нагружая веревку, подходит к пункту страховки. И тут окрестности оглашаются отборными «эпитетами» в адрес всей вселенной: у самого узла перильная веревка перебита и держится «на двух ниточках»... Немного посмотрев вниз и подумав, что могло бы произойти, участник воздает хвалу господу за эти две ниточки... Конечно, после камнепада надо проверять целостность снаряжения, прежде всего, веревок.
Надо внимательно относиться к выбору мест не только для пунктов страховки, но и для остановок на отдых, особенно для ночлега: лучше поступиться удобствами, чем получить травму или даже просто находиться в тревоге оттого, что в любой момент в кого-то может попасть камень...
Случай со мной, под перевалом Даутская Щель (1981, З.Кавказ): на спуске задержались и заночевали прямо под перевалом, на скальном острове. Ночью в тревоге несколько раз просыпался, слушая, как по кулуарам «пощелкивают» камни... Не слишком приятные звуки...
А вот эту трагично-воспетую камнепадную историю рассказал мне известный альпинист Борис Лазаревич Кашевник. Случилась она в том самом, кажется, 1966 году, когда снимался фильм «Вертикаль». Группа Кашевника совершала восхождение на пик Вольной Испании. На участке известного маршрута («5Б») вылезали на полку, рекомендуемую в описаниях как возможное место ночлега. Здесь несколько раз ночевали альпинисты. Рассказ Кашевника звучал примерно так:
– ...У края полки забит крюк-«морковка»: зацепка – лучше некуда... Вышел. Вдруг – бах! Камень с такой силой разбивается о скалу, что бьет в лицо потоком горячего воздуха с песком! Бросаю взгляд вниз: новая, только что купленная немецкая веревка повреждена в двух местах. Вытаскиваю ее, перевязываю поврежденные места и усиленно подгоняю партнеров. Скорее, скорее!!! Они быстро вылезают на площадку, и мы в темпе покидаем опасное место, в сторону и вверх, по скалам... Оттуда видим, как опять и опять площадку простреливают свистящие в воздухе камни... По возвращении в альплагерь предупреждаем, что данное место опасно, его надо обходить! Но спустя неделю происходит трагедия: на том самом месте камень попадает в голову Георгию Живлюку. Смерть была мгновенной... Георгий был в составе группы ленинградского СКА, которая незадолго до этого на леднике Кашка-Таш встречалась и общалась со съемочной группой «Вертикали», гоняли чаи с Высоцким и другими артистами... И под впечатлением от случая гибели только что такого живого и веселого парня, Владимир Высоцкий написал строчки: