Страница:
Уэйд велел принести кока-колу. Кэнди пристально взглянул на меня и удалился.
? Книга? ? спросил я, указывая на исписанную кипу.
? Ara. Дерьмо.
? Да ладно вам. Сколько сделали?
? Почти две трети накропал. Чертовски мало. Слыхали, откуда писатель узнает, что он выдохся?
? Ничего про писателей не слыхал.? Я набил трубку.
? Когда начинает для вдохновения перечитывать свою прежнюю писанину. Это точно. Здесь пятьсот страниц на машинке, больше ста тысяч слов. У меня книги толстые. Читатель любит толстые книги. Эти кретины думают, чем больше слов, тем лучше. Не решаюсь перечитать. И наполовину забыл, что я там насочинял. Просто боюсь взглянуть на собственную работу.
? А выглядите хорошо,? заметил я.? Прямо не верится. Вы, оказывается, сами не знали, какая у вас сила воли.
? Сейчас мне нужна не сила воли. Мне нужно такое, чего волей не добьешься. Вера в себя. Я писатель-неудачник, который потерял веру. У меня прекрасный дом, прекрасная жена и прекрасная репутация на книжном рынке. Но ни самом деле я хочу одного ? напиться и забыть.
Он потер рукой подбородок и уставился перед собой.
? Эйлин говорит, я пытался застрелиться. Это правда?
? А вы не помните? Он покачал головой.
? Ни черта, помню только, что упал и разбил голову. А потом очнулся в постели. И вы рядом. Эйлин что, позвонила вам?
? Ara. Она вам не сказала?
? Она всю неделю не слишком разговорчива. Наверно, ей уже вот докуда дошло.? Он приставил ладонь к подбородку.? Спектакль, который Лоринг здесь устроил, тоже сыграл свою роль.
? М-с Уэйд сказала, что ей это все равно.
? А что ж она еще может сказать? Между прочим, это все выдумки, но она, наверно, мне не верит. Этот парень патологически ревнив. Стоит посидеть с его женой за выпивкой в уголке, немножко посмеяться, поцеловать ее на прощанье, как он тут же решает, что вы с ней спите. А причина в том, что он сам с ней не спит.
? Что мне нравится в Беспечной Долине,? заметил я,? так это, что все здесь живут благополучной, нормальной жизнью.
Он насупился. Тут открылась дверь, вошел Кэнди с двумя бутылочками кока-колы и налил стаканы. Один он поставил передо мной, не удостоив меня взглядом.
? Ленч давай через полчаса,? сказал Уэйд,? а где у нас белая куртка?
? Выходной у меня,? ответил Кэнди с каменным лицом.? Я не кухарка, босс.
? Ничего, обойдемся холодной закуской или сандвичами с пивом,? сказал Уэйд.? У кухарки тоже выходной, Кэнди. А у меня друг пришел на ленч,
? Думаете, что он вам друг? ? презрительно осведомился Кэнди.? Жену свою спросите. Уэйд откинулся в кресле и улыбнулся.
? Придержи язык, малыш. Тебе у нас неплохо живется. Часто я прошу одолжений, а?
Кэнди смотрел в пол. Через секунду поднял голову и усмехнулся.
? Ладно, босс. Надену куртку. Наверно, будет ленч. Он бесшумно повернулся и вышел. Уэйд смотрел, как за ним закрывается дверь. Пожав плечами, взглянул на меня.
? Раньше мы их называли прислугой. Теперь зовем помощниками по хозяйству. Интересно, когда мы начнем подавать им завтрак в постель. Слишком много я ему плачу. Избаловался.
? Платите за работу или за что-то еще?
? За что, например? ? резко бросил он.
Я встал и передал ему сложенные желтые листы,
? Прочтите-ка. Очевидно, вы не помните, что просили меня это разорвать. Они были на машинке, под футляром.
Он развернул желтые странички, откинулся и стал читать. В стакане шипела нетронутая кока-кола. Читал он медленно, хмуро. Дойдя до конца, снова сложил листки и провел пальцем по краю.
? Эйлин это видела? ? осторожно спросил он.
? Не знаю. Возможно.
? Бред какой, верно?
? Мне понравилось. Особенно про то, что из-за вас умер хороший человек.
Он снова развернул бумагу, злобно разодрал ее на длинные полоски и швырнул в корзину.
? В пьяном виде можно написать и сделать что угодно,? медленно произнес он.? Все это глупость. Кэнди меня не шантажирует. Он ко мне привязан.
? Может, вам лучше опять напиться. Вспомнили бы, о чем речь. И вообще, вдруг много что вспомнили бы. Мы уже об этом говорили ? в ту ночь, когда раздался выстрел. Вероятно, секонал отшиб вам память. Но рассуждали вы вполне трезво. А теперь притворяетесь, что не помните, как сочинили эту штуку. Неудивительно, что вы не можете написать свою книгу, Уэйд. Удивительтно, как вы вообще живете.
Он потянулся вбок и открыл ящик стола. Его рука,
пошарив там, вынырнула с чековой книжкой. Он открыл ее и достал ручку.
? Я должен вам тысячу долларов,? спокойно сказал он. Сделал запись в книжке. Потом на втором листке. Вырвал чек, обошел вокруг стола и бросил его передо мной.? Теперь все в порядке?
Я откинулся, глядя на него, не притронулся к чеку и не стал отвечать. Лицо у него было напряженное и измученное. Запавшие глаза ничего не выражали.
? Вероятно, вы думаете, что я ее убил и подставил Леннокса,? медленно сказал он.? Она и вправду была потаскуха. Но женщине не разбивают голову просто за то, что она потаскуха. Кэнди знает, что я у нее бывал. Самое смешное ? я думаю, что он не скажет. Могу ошибаться, но так мне кажется.
? Это неважно,? сказал я.? Друзья Харлана Поттера его и слушать бы не стали. Кроме того, ее убили не этой бронзовой штукой. Ей прострелили голову из ее собственного револьвера.
? Может, у нее и был револьвер,? произнес он отрешенно.? Но я не знал, что ее застрелили. Об этом не писали.
? Не знали или забыли? ? спросил я.? Да, об этом не писали.
? Чего вы от меня добиваетесь, Марлоу? ? Голос у него стал сонный, почти ласковый.? Что я должен сделать? Рассказать жене? Полиции? Что в этом толку?
? Вы сказали, что из-за вас умер хороший человек.
? Это значит только, что если бы начали настоящее следствие, меня могли бы привлечь как одного ? но только одного ? из подозреваемых. И в моей жизни многое разрушилось бы.
? Я пришел не для того, чтобы обвинять вас в убийстве, Уэйд. Вас самого грызут сомнения. Известно, что вы проявляли агрессивность к своей жене. Напившись, вы теряете рассудок. Что за довод -"женщине не разбивают голову оттого, что она потаскуха". Но ведь кто-то это сделал. А на парня, которого сделали козлом отпущения, это гораздо меньше похоже, чем на вас.
Он подошел к открытой стеклянной двери и остановился, глядя, как дрожит горячий воздух над озером. Отвечать ничего не стал. Не двинулся с места и тогда, когда раздался легкий стук в дверь и Кэнди вкатил тележку, покрытую хрустящей белой скатертью, на которой стояли блюда под серебряными крышками, кофейник и две бутылки пива.
? Пиво открыть, босс? ? спросил он Уэйда.
? Принеси мне бутылку виски,? ответил Уэйд, не оборачиваясь.
? Извиняюсь, босс. Виски нету.
Уэйд резко обернулся и заорал на него, но Кэнди и глазом не моргнул. Вытянув шею, он взглянул на чек, лежавший на журнальном столике. Разобрав, что там написано, посмотрел на меня и прошипел что-то сквозь зубы. Потом перевел взгляд на Уэйда.
? Я ухожу. У меня выходной.
Он повернулся и ушел. Уэйд засмеялся.
? Я и сам достану,? резко произнес он и вышел.
Я снял крышку с блюда и увидел аккуратные треугольные сандвичи. Взял один, налил себе пива и съел сандвич стоя. Вернулся Уэйд с бутылкой и стаканом. Он сел на диван, налил приличную порцию и одним махом выпил, У заднего крыльца послышался шум мотора. Наверное, это уехал Кэнди. Я взял второй сандвич.
? Садитесь поудобнее,? предложил Уэйд.? Будем убивать время до вечера.? Он уже оживился. В голосе появилась бодрость.
? Что, Марлоу, не нравлюсь вам?
? Вы уже спрашивали, я вам ответил.
? Знаете что? Беспощадный же вы сукин сын. На все пойдете, чтобы докопаться до правды. С вас станет переспать с моей женой, пока я валяюсь пьяный и беспомощный за стенкой.
? Вы верите всему, что вам рассказывает этот специалист по метанию ножей?
Он налил себе еще виски и посмотрел его на свет.
? Нет, не всему. Красивый цвет у виски, правда? Утонуть в золотом потоке ? не так уж плохо. "Исчезнуть в полночь и без всякой муки". Как там дальше? Ах, простите, вы же не знаете. Большая литература; Вы ведь, кажется, сыщик? Напомните-ка, зачем вы здесь оказались.
Он отпил глоток и ухмыльнулся. Потом увидел на столе чек. Взял его и прочел, держа поверх стакана.
? Выписан какому-то человеку по имени Марлоу. Интересно, почему и за что. Как будто моя подпись. Глупо с моей стороны. Слишком уж я доверчивый.
? Хватит ломать комедию,? грубо сказал я.? Где ваша жена?
Он вежливо поднял глаза.
? Моя жена будет дома в положенный час. Несомненно, к тому времени я отключусь, и она сможет развлекать вас, как ей заблагорассудится. Дом будет в вашем распоряжении.
? Где револьвер? ? внезапно спросил я. Он вроде бы удивился. Я сказал, что в прошлый раз положил его в стол.
? Теперь его здесь нет, точно,? сказал он.? Можете поискать в ящиках, если угодно. Только копирку не воруйте.
Я подошел к столу и обшарил его. Нет револьвера. Интересная новость! Возможо, его спрятала Эйлин.
? Слушайте, Уэйд, я спрашиваю, где ваша жена. По-моему, ей нужно приехать домой. Не ради меня, друг мой, а ради вас. Кто-то должен при вас побыть, а я не стану ни за какие коврижки.
Он бессмысленно смотрел в пространство, все еще держа чек. Поставив стакан, разорвал чек вдоль, потом еще раз и еще, а клочки бросил на пол.
? Очевидно, сумма слишком мала,? заметил он.? Дорого же вы берете за услуги. Даже тысяча долларов и моя жена в придачу вас не устраивают. Жаль, но прибавить не могу. Себе вот добавлю.? Он похлопал по бутылке.
? Я пошел,? заявил я.
? Но почему? Вы же хотели, чтобы я что-то вспомнил. Здесь, в бутылке, моя память. Имейте терпение, старина. Вот накачаюсь как следует и расскажу вам про всех женщин, которых убил.
? Ладно, Уэйд. Посижу еще немножко. Но не с вами. Если понадоблюсь, запустите стулом в стенку.
Я вышел, оставив дверь открытой. Прошел через большую гостиную, во внутренний дворик, поставил шезлонг в тень и растянулся в нем. Холмы за озером окутывала голубая дымка. От невысоких гор на западе потянуло океанским бризом. Он очищал воздух от пыли и жары. В Беспечной Долине стояло идеальное лето, как и положено. Фирма "Райские Кущи, Инк.", число акций строго ограничено. Только для лучших людей. Никаких уроженцев Центральной Европы. Только сливки, верхний слой, милые, прелестные люди. Вроде Лорингов и Уэйдов. Чистое золото.
35
Я пролежал так полчаса, пытаясь сообразить, что делать дальше. Часть моей души желала, чтобы он напился в дымину ? посмотреть, что получится. Я думал, что ничего страшного с ним не случится в его собственном кабинете и в его собственном доме. Он мог снова упасть и разбиться, но для этого нужно пить долго. Он вливал в себя виски, как в бочку. И почему-то пьяные никогда сильно не расшибаются. Его снова могло обуять чувство вины. Скорее всего, на сей раз он просто заснет.
Другая часть души хотела бежать отсюда навсегда, но к этому внутреннему голосу я никогда не прислушивался. Если бы прислушивался, то остался бы в родном городке, работал бы в скобяной лавке, женился на дочке хозяина, завел пятерых ребятишек, читал бы им по воскресеньям юмористический раздел из газеты, давал подзатыльники за непослушание и собачился бы с женой из-за того, сколько им выделить карманных денег и какую программу разрешать смотреть по телевидению. Я мог бы даже разбогатеть ? в масштабах городка: восьми комнатный дом, две машины в гараже, курица по воскресеньям и "Ридерз Дайджест" на столике в гостиной, у жены чугунный перманент, а у меня бетонные мозги. Нет уж, друзья, угощайтесь сами. Мне подавайте большой, мрачный, грязный, преступный город.
Я встал и вернулся в кабинет. Он сидел, вяло уставившись перед собой тусклыми глазами. Бутылка виски была уже наполовину пуста. Он взглянул на меня, как лошадь глядит через забор.
? Вам чего?
? Ничего. Все в порядке?
? Не приставайте. У меня на плече сидит человечек, рассказывает мне сказки.
Я взял с тележки еще сандвич и стакан пива. Прожевал сандвич и выпил пиво, прислонившись к письменному столу.
? Знаете что? ? внезапно спросил он вполне ясным голосом.? У меня когда-то был секретарь. Для диктовки. Отказался от него. Мешало, что он сидит и ждет, когда я начну творить. Ошибка. Надо было бы его оставить. Пошли бы слухи, что я гомосексуалист. Умники, которые не умеют писать и поэтому пишут рецензии, раздули бы это и сделали мне рекламу. Ворон ворону глаз не выклюет, понимаете. Все до единого педики, черт бы их побрал. Педераст в наш век ? главный арбитр по вопросам искусства, приятель. Извращенцы теперь ? главные люди.
? Почему теперь? Их вроде всегда хватало. Он на меня не посмотрел. Говорил сам с собой. Но слышал, что я сказал.
? Конечно, еще тысячи лет назад. Особенно в эпохи расцвета искусств. Афины, Рим, Ренессанс, елизаветинский период, романтизм во Франции ? всюду их полно. Читали "Золотую ветвь"? Нет, слишком толстая книга для вас. Ну, хоть сокращенный вариант. Надо прочесть. Доказывает, что наши сексуальные привычки ? чистая условность, вроде черного галстука к смокингу. Вот я. Пишу про секс, но у меня он весь в оборочках и нормальный.
Он взглянул на меня и усмехнулся.
? Знаете что? Я обманщик. В моих героях по два с половиной метра росту, а у героинь мозоли на заду от валяния в постели с задранными коленями. Кружева и оборочки, шпаги и кареты, элегантность и беспечность, дуэли и благородная смерть. Все вранье. Они употребляли духи вместо мыла, зубы у них гнили, потому что их никогда не чистили, от ногтей пахло прокисшей подливкой. Французское дворянство мочилось у стен в мраморных коридорах Версаля, а когда вы, наконец, сдирали с прекрасной маркизы несколько слоев белья, первым делом оказывалось, что ей надо бы принять ванну. Об этом и надо писать.
? Что ж не пишете? Он фыркнул.
? Тогда жить пришлось бы в пятикомнатном доме в Комптоне, и то, если повезет.? Он потянулся к бутылке и похлопал по ней.? Скучаешь, подружка, поговорить тебе не с кем.
Он встал и вышел из комнаты, почти не шатаясь. Я стал ждать, ни о чем не думая. На озере затарахтела моторная лодка. Вскоре она появилась в поле зрения ? нос высоко задран над водой, а на буксире шел крепкий загорелый парень на акваплане. Я подошел к стеклянным дверям и увидел, как она сделала лихой разворот. Слишком быстро, чуть не перевернулась. Парень на акваплане заплясал на одной ноге, теряя равновесие, потом свалился в воду. Лодка затормозила, человек подплыл к ней ленивым кролем, потом обратно по буксиру и перекатился животом на акваплан.
Уэйд вернулся со второй бутылкой виски. Моторка набрала скорость и ушла вдаль. Уэйд поставил новую бутылку рядом со старой. Сел и насупился.
? Черт побери, неужели вы все это выпьете? Он прищурился.
? Катись отсюда. Иди домой, помой там пол в кухне или еще что. Свет загораживаешь.? Язык у него опять еле ворочался. Успел приложиться в кухне, как обычно.
? Нужен буду, позовите.
? Я еще так низко не опустился, чтоб ты мне был нужен.
? Ладно, спасибо. Побуду, пока не вернется м-с Уэйд. Знаете такого ? Фрэнка Марстона?
Он медленно поднял голову. Глаза у него разъезжались. Видно было, с каким трудом он берет себя в руки. Но на сей раз получилось. Лицо его утратило всякое выражение.
? Никогда не слыхал,? сказал он тщательно и очень медленно.? Кто он такой?
Когда я заглянул к нему в следующий раз, он спал с открытым ртом. Волосы влажные от пота, виски от него несло на милю. Губы растянуты, словно в гримасе, язык, обложен и на вид совсем сухой.
Одна из бутылок была пуста. В стакане на столе оставалось около двух дюймов виски, а другая бутылка была полна на три четверти. Пустую я поставил на тележку, выкатил ее из комнаты, потом вернулся, закрыл стеклянные двери и опустил жалюзи. Моторная лодка могла вернуться и разбудить его. Я прикрыл дверь в кабинет.
Тележку я привез на кухню ? белую с голубым, просторную и пустую. Я так и не наелся. Съел еще один сандвич, допил пиво, потом налил себе чашку кофе. Пиво выдохлось, но кофе был еще горячий. Затем я опять вышел во дворик. Прошло довольно много времени, и озеро снова вспорола моторка. Было почти четыре часа, когда я услышал далекий гуд перешедший в оглушительный вой. Надо бы запретить это по закону. Может, и есть такой закон, но парень в моторке плевать на него хотел. Бывают люди, которые обожают нарушать чужой покой. Я спустился к берегу.
На этот раз трюк удался. Водитель на повороте притормозил, и загорелый малый на акваплане откинулся назад, борясь с центробежной силой. Доска почти вышла из воды, скользя на одном краю, затем моторка выровняла курс, спортсмен удержался на акваплане, они умчались, и тем все кончилось. Волны от моторки подкатились к моим ногам? Они бились об опоры причала и подбрасывали вверх-вниз лодку на привязи. Когда я повернул обратно к дому, они еще не успокоились.
Войдя во дворик, я услышал, что со стороны кухни доносится перезвон курантов. Когда он раздался снова, я решил, что звонок-куранты может быть только у парадной двери. Я подошел к ней и открыл.
На пороге стояла Эйлин Уэйд, глядя в другую сторону. Обернувшись, она сказала:
? Прошу прощения, я забыла ключ.? Затем увидела, что это я.? Ах, я думала, это Роджер или Кэнди.
? Кэнди нет. Сегодня четверг.
Она вошла, и я закрыл дверь. Она поставила сумку на стол между диванами. Выглядела холодно и отчужденно. Сняла белые кожаные перчатки.
? Что-нибудь случилось?
? Ну, он слегка выпил. Ничего страшного. Спит на диване в кабинете.
? Он вам сам позвонил?
? Да, но не поэтому. Пригласил меня на ленч. К сожалению, мне пришлось есть одному.
? Так.? Она медленно опустилась на диван.? Знаете, я совсем забыла, что сегодня четверг. Кухарка тоже выходная. Как глупо.
? Кэнди перед уходом подал нам ленч. Ну, я, пожалуй, побегу. Надеюсь, моя машина вам не помешала подъехать? Она улыбнулась.
? Нет, проезд широкий. Чаю хотите? Сейчас сделаю.
? Хорошо.? Не знаю, почему я это сказал. Никакого чаю я не хотел. Сказал, и все.
Она сбросила полотняный жакет. Шляпы на ней не было.
? Только взгляну, как там Роджер.
Я смотрел, как она идет к двери в кабинет и открывает ее. Постояв чуть-чуть на пороге, она закрыла дверь и вернулась.
? Все еще спит. Очень крепко. Мне нужно на минутку наверх. Сейчас приду.
Я смотрел, как она забрала жакет, перчатки и сумку, поднялась по лестнице и вошла к себе в комнату. Дверь закрылась. Я решил, что надо пойти в кабинет и убрать бутылку. Если он спит, она ему не нужна.
36
От того, что стеклянные двери были закрыты, в комнате было душно, а от того, что опущены жалюзи ? полутемно. В воздухе стоял едкий запах, а тишина была слишком неподвижной. От двери до дивана было не больше пяти метров, и не успел я пройти половину, как уже понял, что на диване лежит мертвец.
Он лежал на боку, лицом к спинке, подвернув под себя согнутую руку, а другой словно прикрывая глаза от света. Между его грудью и спинкой дивана натекла лужица крови, а в ней лежал бескурковый револьвер Уэбли. Одна сторона его лица превратилась в кровавую массу.
Я нагнулся, вглядываясь в уголок широко открытого глаза, в обнаженную руку, за сгибом которой виднелось почерневшее, вздувшееся отверстие в голове. Оттуда еще сочилась кровь.
Я не стал его трогать. Кисть руки была еще теплая, но он был, несомненно, мертв. Я оглянулся в поисках записки, какого-нибудь клочка. Кроме рукописи на столе, ничего не было. Они не всегда оставляют записки. Машинка была открыта. В ней ничего не оказалось. В остальном все выглядело вполне нормально. Самоубийцы готовятся к смерти по-разному: кто напивается, кто устраивает роскошные обеды с шампанским. Кто умирает в вечернем костюме, кто вовсе без костюма. Люди убивают себя на крыше зданий, в ванных комнатах, в воде, под водой. Они вешаются в барах и травятся газом в гаражах. На этот раз все оказалось просто. Я не слышал выстрела, но он мог прозвучать, когда я был у озера и смотрел, как парень на акваплане делает поворот. Там было очень шумно. Почему так было нужно Роджеру Уэйду, я не знал. Может, он об этом и не думал. Роковой импульс просто совпал с тем, что моторист прибавил газу. Мне это не понравилось, но никому не было дела, что мне нравилось, а что нет.
Клочки чека по-прежнему валялись на полу, но я не стал их подымать. Разорванные в полоски листы, исписанные им в ту знаменитую ночь, лежали в корзине. Вот это я забрал. Достал их, убедился, что они все на месте, и спрятал в карман. Корзина была почти пуста, что облегчило Задачу. Допытываться, где же он взял револьвер, не имело смысла. Он мог лежать в любом укромном месте. В кресле или на диване, под подушкой. Мог быть на полу, за книгами, где угодно.
Я вышел и закрыл дверь. Прислушался. Из кухни что-то доносилось. Я пошел туда. На Эйлин был синий передник, а чайник только что засвистел. Она прикрутила пламя и взглянула на меня мельком и равнодушно.
? С чем будете пить чай, м-р Марлоу?
? Ни с чем, прямо так.
Я прислонился к стене и достал сигарету, просто, чтобы занять чем-то руки. Размял, скрутил ее, сломал пополам и бросил половинку на пол. Она проводила ее глазами. Я нагнулся и поднял ее. Обе половинки скатал в шарик.
Она заварила чай.
? Всегда пью со сливками и с сахаром,? сообщила она через плечо.? Странно, потому что кофе я люблю черный. Научилась пить чай в Англии. Там вместо сахара был сахарин. Когда началась война, сливки, конечно, исчезли.
? Вы жили в Англии?
? Работала. Прожила там все время блитца. Познакомилась с одним человеком... но это я вам рассказывала.
? Где вы познакомились с Роджером?
? В Нью-Йорке.
? И поженились там же? Она обернулась, наморщив лоб.
? Нет, поженились мы не в Нью-Йорке. А что?
? Просто беседую, пока чай настаивается.
Она посмотрела на окно над раковиной. Отсюда было видно озеро. Она прислонилась к раковине и стала вертеть сложенное в руках полотенце.
? Это необходимо прекратить,? сказала она,? но я не знаю как. Может быть, его надо отправить на лечение. Но я вряд ли смогу. Ведь придется подписывать какие-то бумаги, да?
С этим вопросом она повернулась ко мне.
? Он и сам мог бы это сделать,? ответил я.? То есть раньше мог бы.
Зазвонил таймер. Она повернулась обратно к раковине и перелила чай из одного чайника в другой. Потом поставила его на поднос, где уже стояли чашки. Я подошел, взял поднос и отнес его в гостиную, на столик между диванами. Она села напротив и налила нам чаю. Я взял чашку и поставил перед собой, остудить. Смотрел, как она кладет себе два куска сахару и сливки. Потом пробует.
? Что значат ваши последние слова? ? внезапно спросила она.? Что он мог сделать раньше ? лечь куда-то на лечение?
? Это я просто так, наобум. Вы спрятали револьвер, как я вас просил? Помните, утром, после того, как он разыграл наверху эту сцену.
? Спрятала? ? повторила она, нахмурившись.? Нет. Я этого никогда не делаю. Это не помогает. Почему вы спрашиваете?
? А сегодня вы забыли ключи от дома?
? Я же сказала, что да.
? Но ключ от гаража не забыли. В таких домах, как ваш, ключи от гаража и парадной двери обычно одинаковые.
? Я не брала с собой никакого ключа от гаража,? сказала она резко.? Гараж открывается отсюда. У входной двери есть переключатель. Мы часто оставляем гараж открытым. Или Кэнди идет и закрывает его.
? Понятно.
? Вы говорите что-то странное,? заметила она с явным раздражением.? Так же, как в то утро.
? В этом доме я все время сталкиваюсь со странными вещами. По ночам раздаются выстрелы, пьяные валяются на лужайке, приезжают врачи, которые не оказывают помощи. Прелестные женщины обнимают меня так, словно приняли за кого-то другого, слуги мексиканцы бросаются ножами. Жаль, что так вышло с револьвером. Но вы ведь на самом деле не любите мужа, правда? Кажется, я это уже говорил.
Она медленно поднялась с места, спокойная, как ни в чем не бывало, но цвет лиловых глаз изменился, из них исчезло выражение любезности. Потом у нее задрожали
губы.
? Там что-нибудь... что-нибудь случилось? ? спросила она очень медленно и посмотрела в сторону кабинета.
Не успел я кивнуть, как она сорвалась с места. Мгновенно очутилась у двери, распахнула ее и вбежала в кабинет. Если я ожидал дикого вопля, то просчитался. Ничего не было слышно. Чувствовал я себя паршиво. Надо было не пускать ее туда и начать с обычной болтовни насчет дурных новостей: приготовьтесь, сядьте, пожалуйста, боюсь, что произошло нечто серьезное. Чушь собачья. Когда, наконец, покончишь с этим ритуалом, выясняется, что ни от чего не уберег человека. Иногда сделал даже
хуже.
Я встал и пошел за ней в кабинет. Она стояла у дивана на коленях, прижима к груди его голову, запачканная его кровью. Она не издавала ни звука. Глаза у нее были закрыты. Не выпуская его головы, она раскачивалась на коленях, далеко откидываясь назад.
Я вышел, нашел телефон и справочник. Позвонил шерифу в ближайший участок. Не важно было в какой, они все равно передают такие вещи по радио. Потом я пошел в кухню, открыл кран и бросил желтые разорванные листки, спрятанные у меня в кармане, в электрический измельчитель мусора. За ними выбросил туда же заварку из другого чайника. Через несколько секунд все исчезло. Я закрыл воду и выключил мотор. Вернулся в гостиную, распахнул входную дверь и вышел из дома.
Должно быть, полицейская машина курсировала поблизости, потому что помощник шерифа прибыл через шесть минут. Когда я провел его в кабинет, она все еще стояла на коленях у дивана. Он сразу направился к ней.
? Простите, мэм, понимаю ваше состояние, но не надо его трогать.
Она повернула голову, с трудом поднялась на ноги.
? Книга? ? спросил я, указывая на исписанную кипу.
? Ara. Дерьмо.
? Да ладно вам. Сколько сделали?
? Почти две трети накропал. Чертовски мало. Слыхали, откуда писатель узнает, что он выдохся?
? Ничего про писателей не слыхал.? Я набил трубку.
? Когда начинает для вдохновения перечитывать свою прежнюю писанину. Это точно. Здесь пятьсот страниц на машинке, больше ста тысяч слов. У меня книги толстые. Читатель любит толстые книги. Эти кретины думают, чем больше слов, тем лучше. Не решаюсь перечитать. И наполовину забыл, что я там насочинял. Просто боюсь взглянуть на собственную работу.
? А выглядите хорошо,? заметил я.? Прямо не верится. Вы, оказывается, сами не знали, какая у вас сила воли.
? Сейчас мне нужна не сила воли. Мне нужно такое, чего волей не добьешься. Вера в себя. Я писатель-неудачник, который потерял веру. У меня прекрасный дом, прекрасная жена и прекрасная репутация на книжном рынке. Но ни самом деле я хочу одного ? напиться и забыть.
Он потер рукой подбородок и уставился перед собой.
? Эйлин говорит, я пытался застрелиться. Это правда?
? А вы не помните? Он покачал головой.
? Ни черта, помню только, что упал и разбил голову. А потом очнулся в постели. И вы рядом. Эйлин что, позвонила вам?
? Ara. Она вам не сказала?
? Она всю неделю не слишком разговорчива. Наверно, ей уже вот докуда дошло.? Он приставил ладонь к подбородку.? Спектакль, который Лоринг здесь устроил, тоже сыграл свою роль.
? М-с Уэйд сказала, что ей это все равно.
? А что ж она еще может сказать? Между прочим, это все выдумки, но она, наверно, мне не верит. Этот парень патологически ревнив. Стоит посидеть с его женой за выпивкой в уголке, немножко посмеяться, поцеловать ее на прощанье, как он тут же решает, что вы с ней спите. А причина в том, что он сам с ней не спит.
? Что мне нравится в Беспечной Долине,? заметил я,? так это, что все здесь живут благополучной, нормальной жизнью.
Он насупился. Тут открылась дверь, вошел Кэнди с двумя бутылочками кока-колы и налил стаканы. Один он поставил передо мной, не удостоив меня взглядом.
? Ленч давай через полчаса,? сказал Уэйд,? а где у нас белая куртка?
? Выходной у меня,? ответил Кэнди с каменным лицом.? Я не кухарка, босс.
? Ничего, обойдемся холодной закуской или сандвичами с пивом,? сказал Уэйд.? У кухарки тоже выходной, Кэнди. А у меня друг пришел на ленч,
? Думаете, что он вам друг? ? презрительно осведомился Кэнди.? Жену свою спросите. Уэйд откинулся в кресле и улыбнулся.
? Придержи язык, малыш. Тебе у нас неплохо живется. Часто я прошу одолжений, а?
Кэнди смотрел в пол. Через секунду поднял голову и усмехнулся.
? Ладно, босс. Надену куртку. Наверно, будет ленч. Он бесшумно повернулся и вышел. Уэйд смотрел, как за ним закрывается дверь. Пожав плечами, взглянул на меня.
? Раньше мы их называли прислугой. Теперь зовем помощниками по хозяйству. Интересно, когда мы начнем подавать им завтрак в постель. Слишком много я ему плачу. Избаловался.
? Платите за работу или за что-то еще?
? За что, например? ? резко бросил он.
Я встал и передал ему сложенные желтые листы,
? Прочтите-ка. Очевидно, вы не помните, что просили меня это разорвать. Они были на машинке, под футляром.
Он развернул желтые странички, откинулся и стал читать. В стакане шипела нетронутая кока-кола. Читал он медленно, хмуро. Дойдя до конца, снова сложил листки и провел пальцем по краю.
? Эйлин это видела? ? осторожно спросил он.
? Не знаю. Возможно.
? Бред какой, верно?
? Мне понравилось. Особенно про то, что из-за вас умер хороший человек.
Он снова развернул бумагу, злобно разодрал ее на длинные полоски и швырнул в корзину.
? В пьяном виде можно написать и сделать что угодно,? медленно произнес он.? Все это глупость. Кэнди меня не шантажирует. Он ко мне привязан.
? Может, вам лучше опять напиться. Вспомнили бы, о чем речь. И вообще, вдруг много что вспомнили бы. Мы уже об этом говорили ? в ту ночь, когда раздался выстрел. Вероятно, секонал отшиб вам память. Но рассуждали вы вполне трезво. А теперь притворяетесь, что не помните, как сочинили эту штуку. Неудивительно, что вы не можете написать свою книгу, Уэйд. Удивительтно, как вы вообще живете.
Он потянулся вбок и открыл ящик стола. Его рука,
пошарив там, вынырнула с чековой книжкой. Он открыл ее и достал ручку.
? Я должен вам тысячу долларов,? спокойно сказал он. Сделал запись в книжке. Потом на втором листке. Вырвал чек, обошел вокруг стола и бросил его передо мной.? Теперь все в порядке?
Я откинулся, глядя на него, не притронулся к чеку и не стал отвечать. Лицо у него было напряженное и измученное. Запавшие глаза ничего не выражали.
? Вероятно, вы думаете, что я ее убил и подставил Леннокса,? медленно сказал он.? Она и вправду была потаскуха. Но женщине не разбивают голову просто за то, что она потаскуха. Кэнди знает, что я у нее бывал. Самое смешное ? я думаю, что он не скажет. Могу ошибаться, но так мне кажется.
? Это неважно,? сказал я.? Друзья Харлана Поттера его и слушать бы не стали. Кроме того, ее убили не этой бронзовой штукой. Ей прострелили голову из ее собственного револьвера.
? Может, у нее и был револьвер,? произнес он отрешенно.? Но я не знал, что ее застрелили. Об этом не писали.
? Не знали или забыли? ? спросил я.? Да, об этом не писали.
? Чего вы от меня добиваетесь, Марлоу? ? Голос у него стал сонный, почти ласковый.? Что я должен сделать? Рассказать жене? Полиции? Что в этом толку?
? Вы сказали, что из-за вас умер хороший человек.
? Это значит только, что если бы начали настоящее следствие, меня могли бы привлечь как одного ? но только одного ? из подозреваемых. И в моей жизни многое разрушилось бы.
? Я пришел не для того, чтобы обвинять вас в убийстве, Уэйд. Вас самого грызут сомнения. Известно, что вы проявляли агрессивность к своей жене. Напившись, вы теряете рассудок. Что за довод -"женщине не разбивают голову оттого, что она потаскуха". Но ведь кто-то это сделал. А на парня, которого сделали козлом отпущения, это гораздо меньше похоже, чем на вас.
Он подошел к открытой стеклянной двери и остановился, глядя, как дрожит горячий воздух над озером. Отвечать ничего не стал. Не двинулся с места и тогда, когда раздался легкий стук в дверь и Кэнди вкатил тележку, покрытую хрустящей белой скатертью, на которой стояли блюда под серебряными крышками, кофейник и две бутылки пива.
? Пиво открыть, босс? ? спросил он Уэйда.
? Принеси мне бутылку виски,? ответил Уэйд, не оборачиваясь.
? Извиняюсь, босс. Виски нету.
Уэйд резко обернулся и заорал на него, но Кэнди и глазом не моргнул. Вытянув шею, он взглянул на чек, лежавший на журнальном столике. Разобрав, что там написано, посмотрел на меня и прошипел что-то сквозь зубы. Потом перевел взгляд на Уэйда.
? Я ухожу. У меня выходной.
Он повернулся и ушел. Уэйд засмеялся.
? Я и сам достану,? резко произнес он и вышел.
Я снял крышку с блюда и увидел аккуратные треугольные сандвичи. Взял один, налил себе пива и съел сандвич стоя. Вернулся Уэйд с бутылкой и стаканом. Он сел на диван, налил приличную порцию и одним махом выпил, У заднего крыльца послышался шум мотора. Наверное, это уехал Кэнди. Я взял второй сандвич.
? Садитесь поудобнее,? предложил Уэйд.? Будем убивать время до вечера.? Он уже оживился. В голосе появилась бодрость.
? Что, Марлоу, не нравлюсь вам?
? Вы уже спрашивали, я вам ответил.
? Знаете что? Беспощадный же вы сукин сын. На все пойдете, чтобы докопаться до правды. С вас станет переспать с моей женой, пока я валяюсь пьяный и беспомощный за стенкой.
? Вы верите всему, что вам рассказывает этот специалист по метанию ножей?
Он налил себе еще виски и посмотрел его на свет.
? Нет, не всему. Красивый цвет у виски, правда? Утонуть в золотом потоке ? не так уж плохо. "Исчезнуть в полночь и без всякой муки". Как там дальше? Ах, простите, вы же не знаете. Большая литература; Вы ведь, кажется, сыщик? Напомните-ка, зачем вы здесь оказались.
Он отпил глоток и ухмыльнулся. Потом увидел на столе чек. Взял его и прочел, держа поверх стакана.
? Выписан какому-то человеку по имени Марлоу. Интересно, почему и за что. Как будто моя подпись. Глупо с моей стороны. Слишком уж я доверчивый.
? Хватит ломать комедию,? грубо сказал я.? Где ваша жена?
Он вежливо поднял глаза.
? Моя жена будет дома в положенный час. Несомненно, к тому времени я отключусь, и она сможет развлекать вас, как ей заблагорассудится. Дом будет в вашем распоряжении.
? Где револьвер? ? внезапно спросил я. Он вроде бы удивился. Я сказал, что в прошлый раз положил его в стол.
? Теперь его здесь нет, точно,? сказал он.? Можете поискать в ящиках, если угодно. Только копирку не воруйте.
Я подошел к столу и обшарил его. Нет револьвера. Интересная новость! Возможо, его спрятала Эйлин.
? Слушайте, Уэйд, я спрашиваю, где ваша жена. По-моему, ей нужно приехать домой. Не ради меня, друг мой, а ради вас. Кто-то должен при вас побыть, а я не стану ни за какие коврижки.
Он бессмысленно смотрел в пространство, все еще держа чек. Поставив стакан, разорвал чек вдоль, потом еще раз и еще, а клочки бросил на пол.
? Очевидно, сумма слишком мала,? заметил он.? Дорого же вы берете за услуги. Даже тысяча долларов и моя жена в придачу вас не устраивают. Жаль, но прибавить не могу. Себе вот добавлю.? Он похлопал по бутылке.
? Я пошел,? заявил я.
? Но почему? Вы же хотели, чтобы я что-то вспомнил. Здесь, в бутылке, моя память. Имейте терпение, старина. Вот накачаюсь как следует и расскажу вам про всех женщин, которых убил.
? Ладно, Уэйд. Посижу еще немножко. Но не с вами. Если понадоблюсь, запустите стулом в стенку.
Я вышел, оставив дверь открытой. Прошел через большую гостиную, во внутренний дворик, поставил шезлонг в тень и растянулся в нем. Холмы за озером окутывала голубая дымка. От невысоких гор на западе потянуло океанским бризом. Он очищал воздух от пыли и жары. В Беспечной Долине стояло идеальное лето, как и положено. Фирма "Райские Кущи, Инк.", число акций строго ограничено. Только для лучших людей. Никаких уроженцев Центральной Европы. Только сливки, верхний слой, милые, прелестные люди. Вроде Лорингов и Уэйдов. Чистое золото.
35
Я пролежал так полчаса, пытаясь сообразить, что делать дальше. Часть моей души желала, чтобы он напился в дымину ? посмотреть, что получится. Я думал, что ничего страшного с ним не случится в его собственном кабинете и в его собственном доме. Он мог снова упасть и разбиться, но для этого нужно пить долго. Он вливал в себя виски, как в бочку. И почему-то пьяные никогда сильно не расшибаются. Его снова могло обуять чувство вины. Скорее всего, на сей раз он просто заснет.
Другая часть души хотела бежать отсюда навсегда, но к этому внутреннему голосу я никогда не прислушивался. Если бы прислушивался, то остался бы в родном городке, работал бы в скобяной лавке, женился на дочке хозяина, завел пятерых ребятишек, читал бы им по воскресеньям юмористический раздел из газеты, давал подзатыльники за непослушание и собачился бы с женой из-за того, сколько им выделить карманных денег и какую программу разрешать смотреть по телевидению. Я мог бы даже разбогатеть ? в масштабах городка: восьми комнатный дом, две машины в гараже, курица по воскресеньям и "Ридерз Дайджест" на столике в гостиной, у жены чугунный перманент, а у меня бетонные мозги. Нет уж, друзья, угощайтесь сами. Мне подавайте большой, мрачный, грязный, преступный город.
Я встал и вернулся в кабинет. Он сидел, вяло уставившись перед собой тусклыми глазами. Бутылка виски была уже наполовину пуста. Он взглянул на меня, как лошадь глядит через забор.
? Вам чего?
? Ничего. Все в порядке?
? Не приставайте. У меня на плече сидит человечек, рассказывает мне сказки.
Я взял с тележки еще сандвич и стакан пива. Прожевал сандвич и выпил пиво, прислонившись к письменному столу.
? Знаете что? ? внезапно спросил он вполне ясным голосом.? У меня когда-то был секретарь. Для диктовки. Отказался от него. Мешало, что он сидит и ждет, когда я начну творить. Ошибка. Надо было бы его оставить. Пошли бы слухи, что я гомосексуалист. Умники, которые не умеют писать и поэтому пишут рецензии, раздули бы это и сделали мне рекламу. Ворон ворону глаз не выклюет, понимаете. Все до единого педики, черт бы их побрал. Педераст в наш век ? главный арбитр по вопросам искусства, приятель. Извращенцы теперь ? главные люди.
? Почему теперь? Их вроде всегда хватало. Он на меня не посмотрел. Говорил сам с собой. Но слышал, что я сказал.
? Конечно, еще тысячи лет назад. Особенно в эпохи расцвета искусств. Афины, Рим, Ренессанс, елизаветинский период, романтизм во Франции ? всюду их полно. Читали "Золотую ветвь"? Нет, слишком толстая книга для вас. Ну, хоть сокращенный вариант. Надо прочесть. Доказывает, что наши сексуальные привычки ? чистая условность, вроде черного галстука к смокингу. Вот я. Пишу про секс, но у меня он весь в оборочках и нормальный.
Он взглянул на меня и усмехнулся.
? Знаете что? Я обманщик. В моих героях по два с половиной метра росту, а у героинь мозоли на заду от валяния в постели с задранными коленями. Кружева и оборочки, шпаги и кареты, элегантность и беспечность, дуэли и благородная смерть. Все вранье. Они употребляли духи вместо мыла, зубы у них гнили, потому что их никогда не чистили, от ногтей пахло прокисшей подливкой. Французское дворянство мочилось у стен в мраморных коридорах Версаля, а когда вы, наконец, сдирали с прекрасной маркизы несколько слоев белья, первым делом оказывалось, что ей надо бы принять ванну. Об этом и надо писать.
? Что ж не пишете? Он фыркнул.
? Тогда жить пришлось бы в пятикомнатном доме в Комптоне, и то, если повезет.? Он потянулся к бутылке и похлопал по ней.? Скучаешь, подружка, поговорить тебе не с кем.
Он встал и вышел из комнаты, почти не шатаясь. Я стал ждать, ни о чем не думая. На озере затарахтела моторная лодка. Вскоре она появилась в поле зрения ? нос высоко задран над водой, а на буксире шел крепкий загорелый парень на акваплане. Я подошел к стеклянным дверям и увидел, как она сделала лихой разворот. Слишком быстро, чуть не перевернулась. Парень на акваплане заплясал на одной ноге, теряя равновесие, потом свалился в воду. Лодка затормозила, человек подплыл к ней ленивым кролем, потом обратно по буксиру и перекатился животом на акваплан.
Уэйд вернулся со второй бутылкой виски. Моторка набрала скорость и ушла вдаль. Уэйд поставил новую бутылку рядом со старой. Сел и насупился.
? Черт побери, неужели вы все это выпьете? Он прищурился.
? Катись отсюда. Иди домой, помой там пол в кухне или еще что. Свет загораживаешь.? Язык у него опять еле ворочался. Успел приложиться в кухне, как обычно.
? Нужен буду, позовите.
? Я еще так низко не опустился, чтоб ты мне был нужен.
? Ладно, спасибо. Побуду, пока не вернется м-с Уэйд. Знаете такого ? Фрэнка Марстона?
Он медленно поднял голову. Глаза у него разъезжались. Видно было, с каким трудом он берет себя в руки. Но на сей раз получилось. Лицо его утратило всякое выражение.
? Никогда не слыхал,? сказал он тщательно и очень медленно.? Кто он такой?
Когда я заглянул к нему в следующий раз, он спал с открытым ртом. Волосы влажные от пота, виски от него несло на милю. Губы растянуты, словно в гримасе, язык, обложен и на вид совсем сухой.
Одна из бутылок была пуста. В стакане на столе оставалось около двух дюймов виски, а другая бутылка была полна на три четверти. Пустую я поставил на тележку, выкатил ее из комнаты, потом вернулся, закрыл стеклянные двери и опустил жалюзи. Моторная лодка могла вернуться и разбудить его. Я прикрыл дверь в кабинет.
Тележку я привез на кухню ? белую с голубым, просторную и пустую. Я так и не наелся. Съел еще один сандвич, допил пиво, потом налил себе чашку кофе. Пиво выдохлось, но кофе был еще горячий. Затем я опять вышел во дворик. Прошло довольно много времени, и озеро снова вспорола моторка. Было почти четыре часа, когда я услышал далекий гуд перешедший в оглушительный вой. Надо бы запретить это по закону. Может, и есть такой закон, но парень в моторке плевать на него хотел. Бывают люди, которые обожают нарушать чужой покой. Я спустился к берегу.
На этот раз трюк удался. Водитель на повороте притормозил, и загорелый малый на акваплане откинулся назад, борясь с центробежной силой. Доска почти вышла из воды, скользя на одном краю, затем моторка выровняла курс, спортсмен удержался на акваплане, они умчались, и тем все кончилось. Волны от моторки подкатились к моим ногам? Они бились об опоры причала и подбрасывали вверх-вниз лодку на привязи. Когда я повернул обратно к дому, они еще не успокоились.
Войдя во дворик, я услышал, что со стороны кухни доносится перезвон курантов. Когда он раздался снова, я решил, что звонок-куранты может быть только у парадной двери. Я подошел к ней и открыл.
На пороге стояла Эйлин Уэйд, глядя в другую сторону. Обернувшись, она сказала:
? Прошу прощения, я забыла ключ.? Затем увидела, что это я.? Ах, я думала, это Роджер или Кэнди.
? Кэнди нет. Сегодня четверг.
Она вошла, и я закрыл дверь. Она поставила сумку на стол между диванами. Выглядела холодно и отчужденно. Сняла белые кожаные перчатки.
? Что-нибудь случилось?
? Ну, он слегка выпил. Ничего страшного. Спит на диване в кабинете.
? Он вам сам позвонил?
? Да, но не поэтому. Пригласил меня на ленч. К сожалению, мне пришлось есть одному.
? Так.? Она медленно опустилась на диван.? Знаете, я совсем забыла, что сегодня четверг. Кухарка тоже выходная. Как глупо.
? Кэнди перед уходом подал нам ленч. Ну, я, пожалуй, побегу. Надеюсь, моя машина вам не помешала подъехать? Она улыбнулась.
? Нет, проезд широкий. Чаю хотите? Сейчас сделаю.
? Хорошо.? Не знаю, почему я это сказал. Никакого чаю я не хотел. Сказал, и все.
Она сбросила полотняный жакет. Шляпы на ней не было.
? Только взгляну, как там Роджер.
Я смотрел, как она идет к двери в кабинет и открывает ее. Постояв чуть-чуть на пороге, она закрыла дверь и вернулась.
? Все еще спит. Очень крепко. Мне нужно на минутку наверх. Сейчас приду.
Я смотрел, как она забрала жакет, перчатки и сумку, поднялась по лестнице и вошла к себе в комнату. Дверь закрылась. Я решил, что надо пойти в кабинет и убрать бутылку. Если он спит, она ему не нужна.
36
От того, что стеклянные двери были закрыты, в комнате было душно, а от того, что опущены жалюзи ? полутемно. В воздухе стоял едкий запах, а тишина была слишком неподвижной. От двери до дивана было не больше пяти метров, и не успел я пройти половину, как уже понял, что на диване лежит мертвец.
Он лежал на боку, лицом к спинке, подвернув под себя согнутую руку, а другой словно прикрывая глаза от света. Между его грудью и спинкой дивана натекла лужица крови, а в ней лежал бескурковый револьвер Уэбли. Одна сторона его лица превратилась в кровавую массу.
Я нагнулся, вглядываясь в уголок широко открытого глаза, в обнаженную руку, за сгибом которой виднелось почерневшее, вздувшееся отверстие в голове. Оттуда еще сочилась кровь.
Я не стал его трогать. Кисть руки была еще теплая, но он был, несомненно, мертв. Я оглянулся в поисках записки, какого-нибудь клочка. Кроме рукописи на столе, ничего не было. Они не всегда оставляют записки. Машинка была открыта. В ней ничего не оказалось. В остальном все выглядело вполне нормально. Самоубийцы готовятся к смерти по-разному: кто напивается, кто устраивает роскошные обеды с шампанским. Кто умирает в вечернем костюме, кто вовсе без костюма. Люди убивают себя на крыше зданий, в ванных комнатах, в воде, под водой. Они вешаются в барах и травятся газом в гаражах. На этот раз все оказалось просто. Я не слышал выстрела, но он мог прозвучать, когда я был у озера и смотрел, как парень на акваплане делает поворот. Там было очень шумно. Почему так было нужно Роджеру Уэйду, я не знал. Может, он об этом и не думал. Роковой импульс просто совпал с тем, что моторист прибавил газу. Мне это не понравилось, но никому не было дела, что мне нравилось, а что нет.
Клочки чека по-прежнему валялись на полу, но я не стал их подымать. Разорванные в полоски листы, исписанные им в ту знаменитую ночь, лежали в корзине. Вот это я забрал. Достал их, убедился, что они все на месте, и спрятал в карман. Корзина была почти пуста, что облегчило Задачу. Допытываться, где же он взял револьвер, не имело смысла. Он мог лежать в любом укромном месте. В кресле или на диване, под подушкой. Мог быть на полу, за книгами, где угодно.
Я вышел и закрыл дверь. Прислушался. Из кухни что-то доносилось. Я пошел туда. На Эйлин был синий передник, а чайник только что засвистел. Она прикрутила пламя и взглянула на меня мельком и равнодушно.
? С чем будете пить чай, м-р Марлоу?
? Ни с чем, прямо так.
Я прислонился к стене и достал сигарету, просто, чтобы занять чем-то руки. Размял, скрутил ее, сломал пополам и бросил половинку на пол. Она проводила ее глазами. Я нагнулся и поднял ее. Обе половинки скатал в шарик.
Она заварила чай.
? Всегда пью со сливками и с сахаром,? сообщила она через плечо.? Странно, потому что кофе я люблю черный. Научилась пить чай в Англии. Там вместо сахара был сахарин. Когда началась война, сливки, конечно, исчезли.
? Вы жили в Англии?
? Работала. Прожила там все время блитца. Познакомилась с одним человеком... но это я вам рассказывала.
? Где вы познакомились с Роджером?
? В Нью-Йорке.
? И поженились там же? Она обернулась, наморщив лоб.
? Нет, поженились мы не в Нью-Йорке. А что?
? Просто беседую, пока чай настаивается.
Она посмотрела на окно над раковиной. Отсюда было видно озеро. Она прислонилась к раковине и стала вертеть сложенное в руках полотенце.
? Это необходимо прекратить,? сказала она,? но я не знаю как. Может быть, его надо отправить на лечение. Но я вряд ли смогу. Ведь придется подписывать какие-то бумаги, да?
С этим вопросом она повернулась ко мне.
? Он и сам мог бы это сделать,? ответил я.? То есть раньше мог бы.
Зазвонил таймер. Она повернулась обратно к раковине и перелила чай из одного чайника в другой. Потом поставила его на поднос, где уже стояли чашки. Я подошел, взял поднос и отнес его в гостиную, на столик между диванами. Она села напротив и налила нам чаю. Я взял чашку и поставил перед собой, остудить. Смотрел, как она кладет себе два куска сахару и сливки. Потом пробует.
? Что значат ваши последние слова? ? внезапно спросила она.? Что он мог сделать раньше ? лечь куда-то на лечение?
? Это я просто так, наобум. Вы спрятали револьвер, как я вас просил? Помните, утром, после того, как он разыграл наверху эту сцену.
? Спрятала? ? повторила она, нахмурившись.? Нет. Я этого никогда не делаю. Это не помогает. Почему вы спрашиваете?
? А сегодня вы забыли ключи от дома?
? Я же сказала, что да.
? Но ключ от гаража не забыли. В таких домах, как ваш, ключи от гаража и парадной двери обычно одинаковые.
? Я не брала с собой никакого ключа от гаража,? сказала она резко.? Гараж открывается отсюда. У входной двери есть переключатель. Мы часто оставляем гараж открытым. Или Кэнди идет и закрывает его.
? Понятно.
? Вы говорите что-то странное,? заметила она с явным раздражением.? Так же, как в то утро.
? В этом доме я все время сталкиваюсь со странными вещами. По ночам раздаются выстрелы, пьяные валяются на лужайке, приезжают врачи, которые не оказывают помощи. Прелестные женщины обнимают меня так, словно приняли за кого-то другого, слуги мексиканцы бросаются ножами. Жаль, что так вышло с револьвером. Но вы ведь на самом деле не любите мужа, правда? Кажется, я это уже говорил.
Она медленно поднялась с места, спокойная, как ни в чем не бывало, но цвет лиловых глаз изменился, из них исчезло выражение любезности. Потом у нее задрожали
губы.
? Там что-нибудь... что-нибудь случилось? ? спросила она очень медленно и посмотрела в сторону кабинета.
Не успел я кивнуть, как она сорвалась с места. Мгновенно очутилась у двери, распахнула ее и вбежала в кабинет. Если я ожидал дикого вопля, то просчитался. Ничего не было слышно. Чувствовал я себя паршиво. Надо было не пускать ее туда и начать с обычной болтовни насчет дурных новостей: приготовьтесь, сядьте, пожалуйста, боюсь, что произошло нечто серьезное. Чушь собачья. Когда, наконец, покончишь с этим ритуалом, выясняется, что ни от чего не уберег человека. Иногда сделал даже
хуже.
Я встал и пошел за ней в кабинет. Она стояла у дивана на коленях, прижима к груди его голову, запачканная его кровью. Она не издавала ни звука. Глаза у нее были закрыты. Не выпуская его головы, она раскачивалась на коленях, далеко откидываясь назад.
Я вышел, нашел телефон и справочник. Позвонил шерифу в ближайший участок. Не важно было в какой, они все равно передают такие вещи по радио. Потом я пошел в кухню, открыл кран и бросил желтые разорванные листки, спрятанные у меня в кармане, в электрический измельчитель мусора. За ними выбросил туда же заварку из другого чайника. Через несколько секунд все исчезло. Я закрыл воду и выключил мотор. Вернулся в гостиную, распахнул входную дверь и вышел из дома.
Должно быть, полицейская машина курсировала поблизости, потому что помощник шерифа прибыл через шесть минут. Когда я провел его в кабинет, она все еще стояла на коленях у дивана. Он сразу направился к ней.
? Простите, мэм, понимаю ваше состояние, но не надо его трогать.
Она повернула голову, с трудом поднялась на ноги.