Страница:
- Да там вообще ничего не поймешь, - Срджан повернулся на бок. - Беженцы, армейские подразделения, партизаны. И еще самолеты сверху лупят. По меньшей мере юг и восток наша армия не контролирует.
- А ты, кстати, в Косове бывал?
- Естественно, - удивился Срджан. - У меня там родственники живут. Раз десять у них гостил.
- А на юге был?
- Где именно?
- В горах. Недалеко от того места, где сходятся границы Албании и Македонии.
- А-а, возле Призрена... Был один раз, на экскурсии со школой. Там монастырь древний нам показывали. А больше в тех краях нет ничего. Километрах в пяти от города начинаются горы...
- Во-во, - кивнул Влад. - И что в этих горах?
- Ничего. Там даже никто не живет. Говорят, есть какие-то тропы, по которым контрабандисты из Албании переходят. И все.
- Понятно, - протянул Рокотов. - То есть никому этот район не нужен?
- Зачем? Горы и горы... Может, конечно, там какие-нибудь полезные ископаемые есть, но слишком уж дорого месторождение разрабатывать. А почему ты интересуешься?
- Да так. Бродят в голове разные мысли. Не обращай внимания... Ого, уже полдвенадцатого! Пора. Давай-ка передвигаться поближе к краю. И остальным скажи, чтоб приготовились...
Вознесенский пробыл в больнице четыре дня.
Он очнулся через час после избиения охранниками американского консульства, все это время провалявшись на влажном асфальте дворика. Еле выбравшись из-под арки, Иван попал в руки патрульного наряда, который доставил окровавленного человека сначала в милицейское отделение, а потом в травматологическое отделение при больнице скорой помощи. В "травме" у Ивана зафиксировали перелом трех ребер, многочисленные ушибы внутренних органов, кровоподтеки на лице и два выбитых зуба. Нос, к счастью, остался цел.
В дополнение к травмам Вознесенский получил воспаление легких.
На третий день его пребывания в больнице следственным отделом Центрального района было возбуждено уголовное дело под номером 390227 "по факту нанесения гражданину Вознесенскому тяжких телесных повреждений группой неизвестных недалеко от здания консульства США в Санкт-Петербурге". Милицейская машина стала со скрипом раскручиваться.
На первый допрос его вызвали через неделю.
Иван, как добропорядочный гражданин, явился в назначенный час и двадцать минут прождал опаздывающего следователя. За время вынужденного прозябания у запертого кабинета он вдоволь наслушался глухих вскриков из-за соседней двери. Было не совсем понятно, что там происходит - то ли в кабинете тошнит перепившего накануне стража порядка, то ли от подозреваемого получают чистосердечные показания.
Наконец явилась запыхавшаяся следователь и впустила Вознесенского к себе. Вскрики стихли.
- Итак, что вы хотите? - Женщина плюхнулась на стул, бросила на подоконник сумку и вперила в Ивана буравящий взгляд.
- Меня вызвали на десять утра, - Вознесенский
достал паспорт.
- Ага, значит, Вознесенский - это вы. Хорошо. Тут у меня материал проверочки, - следователь порылась в ящике стола и извлекла на свет Божий несколько желтоватых листков, скрепленных пластмассовой скрепкой. - Ваше заявление пока не подтверждается.
- Какое заявление? - удивился Иван.
- Ну, которое вы делали, когда вас доставили в отделение. Насчет личности нападавших. Дежурив - ! шие на демонстрации сотрудники милиции ваши слова не подтверждают, - следователь победно уставилась на собеседника.
- Но не сам же я себя избил...
- Правильно. Однако и назвать нападавших вы не можете... Слушайте, а может, не будем раздувать эту историю? Свидетелей-то все равно нет.
- Как это не будем? Меня били охранники консульства США, а не какая-нибудь шпана в темном переулке! - возмутился Иван. - Причем били в двадцати метрах от входа в консульство. Я их опознаю!
- А они заявят, что ничего подобного не было.
- Тогда откуда я их знаю? - логично парировал Вознесенский.
- Ну мало ли... Может, вы за ними следили.
- Зачем?
- Почем мне знать? - следователь начала раздражаться. - У вас могут быть на это свои причины. К примеру, корысть...
- Ясно, - Иван понимающе хмыкнул. - Считаете, что я с кем-то подрался, а потом решил свалить вину на сотрудников американского консульства, чтобы получить с них деньги... Может, я еще и пьян был?
- Этого я не утверждала...
- И правильно: пустой труд. Видите ли, я в принципе не употребляю алкоголя. Так что такой вариант отбросьте сразу.
- Зачем вы мне это говорите? - с чувством собственного превосходства заявила следователь. - Раз вы настаиваете на том, что ведете трезвый образ жизни, у меня могут родиться определенные подозрения...
Сотрудница милиции была раздражена уже третий день подряд. С того самого часа, как ей вручили материал и приказали тщательно в нем разобраться. Случай был неординарный, в подозреваемых числились работники дипломатического учреждения. А следователю меньше всего хотелось копаться в политическом Деле. Подобные дела, как правило, ничего, кроме головных болей и пинков от начальства, не сулили. Руководство самоустранилось, изображая полное невмешательство в действия следователя, и все шишки падали на голову исполнителя.
Существовала, конечно, вероятность того, что дело Удастся расследовать быстро. И по окончании принять однозначное решение - или прекратить, или в суд. Но эта вероятность была исчезающе мала. Проще говоря - на нее рассчитывать не приходилось. Так-то вот...
Следователь обречено вздохнула. Потерпевший оказался далеко не дураком и на обычный арсенал "отфутболивания" заявителя не купился. Видимо, придется с ним поработать по-настоящему. А там - либо сроки истекут, либо терпила устанет от бесконечного хождения по инстанциям и махнет рукой.
- Хорошо, - чиновница сменила тон. - Поговорим под протокол. Предупреждаю вас об ответственности за дачу ложных показаний в соответствии со статьей триста семь Уголовного Кодекса Российской Федерации. Распишитесь вот здесь...
Госсекретарь США перевернула страничку таблоида "USA Today" - и чуть не задохнулась от ярости. Настырные журналисты этой желтой газетенки выкопали-таки фотографии семнадцатилетней давности, когда истеричная Мадлен лечилась в частной неврологической клинике. О том периоде жизни она старалась не вспоминать и жестко блокировала любые упоминания даже о возможности такого лечения. Но американским "акулам пера" на ее терзания было наплевать.
Что самое подлое - красочный материал не включили в "раннюю пташку"< специальный ежедневный пресс-релиз для высших государственных чиновников США. Рассылается до. выхода газет и содержит наиболее важные и скандальные статьи.!> и не позволили Мадлен вовремя отреагировать на атаку. Теперь она поняла подтекст вопроса, заданного французским журналистом на только что прошедшей пресс-конференции. "Лягушатник" иронично поинтересовался, с кем общалась Госсекретарь в далеком тысяча девятьсот восемьдесят втором году. И Мадлен, как последняя дура, несколько минут распространялась о прекрасных, почти забытых временах, когда ее окружали интересные, разносторонние личности. Она имела в виду чиновников из Администрации Рональда Рейгана, но теперь, после этой статейки, в ее тогдашних знакомцах наверняка будут подозревать идиотов, неврастеников и даунов с висящей до пупа слюной.
Госсекретарь мельком взглянула на невозмутимого помощника. На мгновение ей показалось, что у него чуть дрогнули уголки губ. Однако вышвыривать помощника с работы из-за неподтвержденных подозрений значило расписаться в собственном сумасшествии.
И Мадлен решила обождать. В конце концов, повод придраться к помощнику можно найти всегда. Достаточно вспомнить провал переговоров в Рамбуйе.
- Что сообщают наши источники в Кремле? - проскрипела Госсекретарь, решив сделать вид, что ее абсолютно не волнуют ни "USA Today", ни содержание статьи, ни реакция читателей газеты.
- Борис не идет ни на какие уступки, - грустно сообщил помощник. - Он занял очень выгодную позицию - следует международным нормам. Видит только дипломатический путь решения Косовского кризиса. Он трижды уже подтвердил свои намерения и отступать не собирается. Да и попытки наладить с нами диалог будут выглядеть предательством в глазах русских. По опросам общественного мнения, его решение заморозить отношения с НАТО поддержали восемьдесят девять процентов граждан. Он не пойдет на дестабилизацию обстановки в стране.
- Что Козырьков?
- Выступил по телевидению, довел до сведения русских наше отношение к Милошевичу. Теперь его не приглашают ни на один телеканал. Он жалуется, что некоторые депутаты их Парламента обещали его избить. Скорее всего, врет, но такой возможности исключить нельзя... Поступают еще более тревожные сведения. Среди русских нарастает антиамериканская истерия. Вот, полюбуйтесь, - помощник выложил на стол крупную цветную фотографию. На снимке была изображена дверь в какое-то кафе и табличка на ней. - Это в Калининграде... Надпись на двух языках: "Вход с собаками и американцам запрещен".
- Я умею читать, - разозлилась Мадлен.
- Это еще не все. Начали продавать коврики для ног и половые тряпки с изображением флагов США, Великобритании и НАТО. Какая-то фирма в Петербурге наладила выпуск... Посетители кафе очень довольны.
- Выясните адрес фирмы и направьте протест в
русский МИД.
- По российским законам, эти бизнесмены не делают ничего предосудительного.
- Тогда найдите людей, которые могут с ними разобраться! - отрезала мадам. - Заплатите, в конце концов, русским полицейским, но это издевательство немедленно прекратите. Еще что-нибудь в том же
духе?
- К сожалению, да. На рынки России и некоторых стран Европы поступили туалетные "утята" с вашим портретом и бумага с изображением Клинтона, Блэра, Соланы и вас. Раскупается влет... Вот образцы. Помощник открыл "дипломат" и выложил на стол рулон бумаги и несколько пластмассовых фигурок с изогнутыми держателями.
Госсекретарь ошеломленно посмотрела на выставку народного творчества. Туалетные "утята" были выполнены с изрядной долей достоверности, перепутать ее лицо с чьим-то другим невозможно. Полиграфия на бумаге также была очень высокого качества. Неизвестные умельцы точно рассчитали потребности рынка и выдали на-гора суперходовой товар.
- Зачем вы это принесли?! - взвизгнула Мадлен и сбросила образцы на пол, заодно смахнув и настольную лампу. - Кто вас надоумил?
- Я сам... - растерялся чиновник. - Вы же всегда требовали документального подтверждения. Вот я и подумал...
- Достаточно было предъявить фотографии, а не таскать эту гадость в мой кабинет!..
"Не такая уж и гадость, - подумал помощник, запихивая туалетные принадлежности в "дипломат". Моя жена от них в восторге. И ее подруги тоже..."
Госсекретарь взяла себя в руки.
- С этим лучше поступить аналогичным образом! Пора приучать русских к тому, что нас лучше не дразнить. Вам, надеюсь, понятно? Хорошо... Сменим тему. Что известно о визите русского премьера в Югославию?
- Имитация переговоров с Милошевичем. На самом деле русские забирали обломки нашего "стелса". Поэтому они прибыли на двух самолетах, а не на одном. Во втором летела группа экспертов.
- Та-ак... - Мадлен тяжело поднялась с кресла и подошла к окну. - И никак нельзя было воспрепятствовать?
- Ну не сбивать же русского премьера, - попытался пошутить помощник. Боюсь, что в отместку они нанесли бы термоядерный удар по Венгрии или Чехии. Тем более что у нас не было уверенности, попали ли обломки "невидимки" в руки сербов.
- А почему у нас не было уверенности? У нас что, разведка совсем работать разучилась?
- Я думаю, об этом лучше спросить ЦРУ, - неожиданно резко парировал помощник. - Наши источники в дипломатических миссиях не имеют доступа к подобной информации. Тем более что месяц назад мы эвакуировали наших представителей из Белграда. А через русских идут не совсем надежные сведения. Вы же сами знаете... Особенно в последнее время, когда они почувствовали, что нужны нам. Многие наши источники намекают на необходимость повышения гонорара. А некоторые прямо заявляют, что финансовая сторона перестает их устраивать.
- Подготовьте примерную смету и пересчитайте наши расходы. Я доложу Президенту. Думаю, нам выделят дополнительные средства... В сегодняшней ситуации экономить не стоит. - Госсекретарь отошла от окна и присела на диванчик возле журнального столика. - Как себя чувствуют наши друзья в Ичкерии?
- Там что-то готовится, - помощник аккуратно перелистнул документы в своей папке. - Радикальные экстремисты поднимают голову. По всей видимости, они планируют ряд выступлений в июне - июле этого года... За последний месяц к ним прибыло около сотни талибов. Есть вероятность, что их направляет Бен Ладен. Было бы разумно информировать руководство России - даже несмотря на разногласия по Косову...
- Не время, - Мадлен подняла ладонь. - Проблема Чечни - это проблема русских. Чем больше они завязнут на Кавказе, тем проще будет разговаривать с ними на межгосударственном уровне... На всякий случай подготовьте коммюнике и выразите озабоченность торможением переговоров. Естественно, намекните на виновность Москвы.
- Русские ввязываются в скандал по отмыванию денег, - напомнил помощник.
- Ах да, действительно! Тем более. И вовремя. Немного ускорьте нужные публикации. Только следите, чтобы ненароком не подставить наших людей в русском правительстве. Ну, это детали, сами знаете, как поступить, Госсекретарь политическим языком объяснила помощнику, что всю ответственность в случае провала ему придется взять на себя. - Не переусердствуйте... - мадам нажала кнопку селектора. - Принесите кофе!
Помощник понял, что аудиенция закончена.
- Последний вопрос...
- Да?
- Журналисты интересуются подробностями спасения нашего пилота со "стелса". Капитана Коннора. Ходят какие-то странные слухи...
- А именно? - напряглась Госсекретарь.
- Пока ничего конкретного. Речь идет якобы о его попутчике, причем не американце. Утечка произошла от одного из морских пехотинцев, принимавших участие в спасательной операции. Я еще раз подчеркиваю - якобы - у Коннора был некий товарищ по несчастью, который фактически спас ему жизнь. И которого по неизвестной причине бросили в Сербии. Если факты подтвердятся хотя бы наполовину, нас ждет разбирательство в Сенате...
- Я поняла, о чем речь, - мадам с трудом сохраняла на лице безразличное выражение. - Там были албанцы из Освободительной Армии. Один из них, естественно, помогал нашему летчику. Когда Коннора спасли, албанец вернулся в свой отряд.
- Говорят, что это был не албанец...
- Тогда кто? Серб? - презрительно скривилась Госсекретарь.
- Нет... Русский, - помощник понизил голос.
- Ерунда какая. Откуда там русские? Очередная журналистская выдумка. Если реагировать на каждый подобный слух, то не останется времени на серьезные дела... Вызовите к себе начальника корпуса морской пехоты и порекомендуйте ему укоротить язык своим подчиненным. Иначе мы только и будем заниматься тем, что дезавуировать байки военных. Все, идите.
После того как за помощником закрылась дверь, мадам позвонила Ричарду Холбруку и напомнила, что тот должен ускорить решение "проблемы Коннора". Не посвященному в суть дела человеку показалось бы, что высшие государственные чиновники США обсуждают необходимость помощи сбитому над Югославией летчику, чудом спасшемуся от смерти. На самом же деле они готовили убийство. За это в Америке полагается пожизненное заключение, особенно если учесть сговор с использованием служебного положения. Но Госсекретаря и специального представителя Президента США это не волновало. На их Уровне жизнь простого пилота не воспринимается во все. Равно как и отдельные жизни остальных двухсот семидесяти миллионов простых граждан Америки.
Холбрук заверил Госсекретаря, что вопрос с Коннором будет решен в самое ближайшее время.
О приближении вертолетов возвестил двойной щелчок рации. Влад запретил переговоры в эфире, чтобы не спугнуть спасателей и раньше времени не раскрыть засаду. Справиться с атакующими боевыми вертолетами маленькому отряду было не по силам. Выиграть можно было, только ударив из-за угла. В спину. О благородстве на войне вспоминают в последнюю очередь.
Машины вывернули на прямой участок ущелья и понеслись к цели. Впереди, немного ниже транспортного "МН-53J", шел "Команч", ощупывая пространство своими системами обнаружения и классификации объектов. Блоки АТI/С, размещенные на кольцевых лазерных гироскопах, исправно докладывали на центральный компьютер о всех мельчайших препятствиях.
Экипаж десантно-транспортного вертолета держал свою машину в хвосте "Команча" и ориентировался по перемещениям ведущего. Его РЛС не фиксировали ничего подозрительного.
В паутину, сплетенную из натянутых поперек ущелья тросов, первым попал идущий на скорости сто десять километров в час "КАН-66". Несущим винтом вертолет зацепил стальную нить, клюнул носом, и тут в кольцевой канал вертикального оперения попал второй трос. Машину повело боком и почти перевернуло вверх брюхом.
В этот момент с двух сторон ущелья по попавшим в ловушку аппаратам ударили сразу четыре гранатомета. И хотя партизаны стреляли из допотопных РПГ-7< Калибр гранатомета - 40 мм, калибр гранаты - 85 и 70 мм, масса гранаты - 2, 2 кг, прицельная дальность - 500 м, начальная скорость гранаты - 300 м/с >, ни один выстрел не пропал втуне.
Первая граната, выпущенная Владом, угодила в кольцевой воздухозаборник двигателя "Команча" и вдребезги разнесла цифровую систему управления РАВЕС, гордость американской электроники. "КАН-66" потерял все свои летные возможности, а вторая граната завершила начатое, рванув позади кресла стрелка. Кабина вспучилась изнутри, во все стороны полетели съемные панели вперемешку с кусками обгоревшего мяса.
Пылающий остов "Команча" завис на тросах, будто огромная муха в гигантской паутине.
Пилот "МН-53.1" попытался сделать невозможное. Он резко увеличил общий шаг лопастей и бросил машину в противоракетный маневр. Но было слишком поздно.
Заряд РПГ-7 влетел аккурат в открытый боковой люк, чиркнул по турели пулемета и разорвался в центре десантного отсека, выбросив наружу тела двух британских спецназовцев и албанца-проводника. Второй фугас прошел сквозь дополнительный топливный бак и сдетонировал под полом пилотской кабины. "МН-53J" бросило на каменную стену. Спустя секунду взорвалось топливо.
Капкан Рокотова сработал на все сто, даже не пришлось производить дополнительные выстрелы. За три секунды боя партизаны уничтожили восемнадцать вражеских солдат и две боевые машины стоимостью больше пяти миллионов долларов.
Это был настоящий успех.
Владислав отбросил пустую трубу гранатомета и схватил рацию.
- Всем внимание! У нас час времени. Быстро прочесываем дно ущелья, собираем документы и уцелевшие приборы, и в лагерь! Не задерживаться! Выступаем через семьдесят минут. На все про все - полчаса. С учетом дороги до лагеря, как я уже говорил, час. Время пошло!
Вниз упали заранее приготовленные веревки, и по ним в темноту заскользили фигуры партизан.
Слабовидящих биолог отправил в лагерь пешком. Потери в отряде были ему ни к чему.
Перед рассветом на ущелье, где лежали сбитые вертолеты спасателей НАТО, пятнадцать истребителей-бомбардировщиков "F-111F" при поддержке трех самолетов радио-электронной борьбы "ЕF-111А Рейвн" обрушили семьдесят пять бомб М117А1 по триста сорок килограмм каждая. На втором заходе те же боевые машины сбросили тридцать планирующих бомб "Рокуэлл GBU-15" с вакуумной боевой частью.
Ничего живого в заданном квадрате остаться не могло.
Однако бомбы поразили только обломки "Торнадо" и вертолетов и сожгли тела убитых натовских военных. На момент воздушного налета партизанский отряд уже был в семи километрах к востоку.
Влад поднял голову, посмотрел на встающее за спиной зарево и весело рассмеялся. Его расчет оказался абсолютно верен - озверевшие "миротворцы" планомерно утюжили бомбами местность, где за неполные двое суток потеряли двадцать своих людей.
Рокотов перевесил автомат с одного плеча на другое, поправил рюкзак и быстрым шагом догнал цепочку уходящих по склону холма сербов. Пора было задуматься о том, что делать дальше.
Глава 5
ТИГРЫ СТАЯМИ НЕ ХОДЯТ
Они остановились в трех километрах к югу от Блажево, на ферме, принадлежащей двоюродному деду Джуро. Оружие спрятали в сарае под блоками прессованной соломы и разошлись отдыхать по комнатам огромного сельского дома.
Дед Марко был человеком зажиточным. Помимо фермы, ему в наследство досталась водяная мельница, сорок гектаров поля и пруд, где в изобилии водились здоровенные карпы.
Партизаны повалились на приготовленные кровати и тут же забылись сном. Сказались бессонная ночь и двадцатикилометровый марш-бросок с полной выкладкой. Осведомленный об их приключениях Марко неслышно скользил по собственному дому, грозно шикая на домашних, если те по недомыслию повышали на скотину голос или шумно гремели посудой. Сон героев следовало беречь. А своего внука и его товарищей Марко считал именно героями, давшими подлому врагу достойный отпор. Старик даже напевал веселый мотивчик под нос, вспоминая те далекие времена, когда со стареньким итальянским карабином в руках бил немецких захватчиков на своей земле. Особенно Марко радовало то обстоятельство, что партизанам удалось сбить именно германский самолет.
"Фрицы" получили по заслугам - как и пятьдесят четыре года назад. К восьмерым убитым Марко немцам прибавились еще двое.
Старик спустился в подвал, нацедил рюмочку ракии и подмигнул своему отражению на изогнутом стекле бутылки. Вот уже несколько лет Марко не брал в рот спиртное, городской врач, обнаруживший у старика шумы в сердце, строжайше запретил ему пить, но тут был особый случай. Грех не поднять рюмку за успех внука...
Владислав продрал глаза раньше остальных. Он бесшумно выбрался на террасу, был тут же перехвачен тетушкой Ангелиной и препровожден на кухню, где получил огромную миску овощного рагу с говядиной и половину каравая свежеиспеченного хлеба. Худощавый русский вызывал у нее жалость и стремление немедленно накормить. По мнению тетушки, сформировавшемуся еще утром, когда маленький отряд заявился на ферму, вежливый и интеллигентный Рокотов оказывал на хулиганистого и невоспитанного Джуро исключительно положительное влияние. Может быть, видя такой пример, ее племянник наконец возьмется за ум и пойдет учиться в сельскохозяйственный техникум.
Кто знает...
Влад плотно перекусил, принял из рук Ангелины кружку кофе и устроился с сигаретой в беседке, разложив на неструганом столе предметы, которые удалось собрать на месте гибели вертолетов. С трупов было снято немного - один планшет с картой местности, два бумажника с фотографиями чьих-то жен и детей, удостоверение бойца Освободительной Армии Косова и пачка разномастных бумажек с записями на албанском.
Ни целых приборов, ни неповрежденного оружия найти не удалось - все было искорежено при ударе о скалы.
Рокотов перебрал бумаги. Несколько густо исписанных листков - видимо, письма, два каких-то воззвания, инструкция по пользованию электронной записной книжкой. В общем, хлам...
"А это еще что? - Владислав покрутил в руке сложенный в несколько раз стандартный белый лист, на обеих сторонах которого проглядывали расплывчатые линии компьютерной распечатки. - Какой-то анализ, - по верху листа шла колонка цифр, а посередине - две пунктирные линии, составленные из отрезков разной длины, - похоже на молекулярный... Ба, да ведь это тест сертификации сложного белка! Мы же на четвертом курсе проходили. Постой... Какое отношение анализ белка имеет к натовским спасателям? Тем более - к албанцу. А что на оборотной стороне?.."
Рокотов, заинтригованный находкой, перевернул лист. В одном углу стояла надпись "LEVEL 4"< "Уровень 4">, в другом - извилистая линия очерчивала нечто вроде медузы, перечеркнутой жирным крестом. Сбоку от креста имелись цифры: 2582.
"Интересный листочек. И явно неслучайный... - Влад разгладил бумагу. - Эти цифири я уже видел. Причем совсем недавно. Остается вспомнить, где. Вернемся к анализу. Так: три-семь-семь-ноль-одиннадцать. Ясно, тип оборудования. Дальше: ноль-пять-ноль-четы-ре-девять-девять. Тоже понятно - пятое апреля сего года. Две недели назад. А анализ-то свежий. С пылу с жару, что называется. Может, это наркота? Не, не похоже. Белковую сертификацию героина или анашишки не проводят. Так что точно не наркота... Вес - два с лишним грамма. Некисло! Ребята на анализе не экономят. Чистота - три девятки после запятой. Тоже неплохо, даже очень... Ага, альфа-группа - семь-четыре-семь, фета-группа два-два-девять... Стоп!"
Рокотов отодвинулся от стола и потряс головой. Вытащил сигареты, но закуривать не стал. Вместо этого сорвал с росшего у беседки куста листик и сунул черенок в рот. Пожевал.
Мысли путались.
"Так, спокойно... Ошибка исключена: это анализ альфа-фета-протеина. Причем вещества - бешеное количество. Ерунда какая-то. Откуда у албанцев такие запасы? Это ж миллионы долларов. И работа огромного научного комплекса. В сарае протеин не выделить, его получают в абортариях и родильных домах. Точнее, сырьё получают. Плаценту, часть крови плода. Но чтобы собрать такое количество, потребуется по меньшей мере год. Или два. Правда, если действовать разрешенными методами. Где-то я читал, что в юго-восточной Азии недавно накрыли лабораторию по добыче сложных протеинов у новорожденных... Так-так-так... Уже теплее. Ну правильно - война, жертвы никто не считает, плюс-минус тысяча детей туда, сюда... Славно! Вот какой у вас, граждане албанцы, побочный приработок. Наркота уже не устраивает, хочется денежек побольше. Вот и трансплантационными органами приторговываете. То-то за последние два года рынок донорских тканей вырос минимум в два раза! В Боснии и Хорватии началось, тут продолжилось. Молодцы американцы с европейцами! И оружие новое испытывают, и непокорных президентов смещают, и заодно своих богатеньких буратин запчастями обеспечивают... Так сказать, чтоб не ходить по два раза. А чему удивляться? Все правильно - доноров-то в цивилизованных странах по пальцам пересчитать можно. А одних пересадок печени в год требуется не меньше ста тысяч..."
- А ты, кстати, в Косове бывал?
- Естественно, - удивился Срджан. - У меня там родственники живут. Раз десять у них гостил.
- А на юге был?
- Где именно?
- В горах. Недалеко от того места, где сходятся границы Албании и Македонии.
- А-а, возле Призрена... Был один раз, на экскурсии со школой. Там монастырь древний нам показывали. А больше в тех краях нет ничего. Километрах в пяти от города начинаются горы...
- Во-во, - кивнул Влад. - И что в этих горах?
- Ничего. Там даже никто не живет. Говорят, есть какие-то тропы, по которым контрабандисты из Албании переходят. И все.
- Понятно, - протянул Рокотов. - То есть никому этот район не нужен?
- Зачем? Горы и горы... Может, конечно, там какие-нибудь полезные ископаемые есть, но слишком уж дорого месторождение разрабатывать. А почему ты интересуешься?
- Да так. Бродят в голове разные мысли. Не обращай внимания... Ого, уже полдвенадцатого! Пора. Давай-ка передвигаться поближе к краю. И остальным скажи, чтоб приготовились...
Вознесенский пробыл в больнице четыре дня.
Он очнулся через час после избиения охранниками американского консульства, все это время провалявшись на влажном асфальте дворика. Еле выбравшись из-под арки, Иван попал в руки патрульного наряда, который доставил окровавленного человека сначала в милицейское отделение, а потом в травматологическое отделение при больнице скорой помощи. В "травме" у Ивана зафиксировали перелом трех ребер, многочисленные ушибы внутренних органов, кровоподтеки на лице и два выбитых зуба. Нос, к счастью, остался цел.
В дополнение к травмам Вознесенский получил воспаление легких.
На третий день его пребывания в больнице следственным отделом Центрального района было возбуждено уголовное дело под номером 390227 "по факту нанесения гражданину Вознесенскому тяжких телесных повреждений группой неизвестных недалеко от здания консульства США в Санкт-Петербурге". Милицейская машина стала со скрипом раскручиваться.
На первый допрос его вызвали через неделю.
Иван, как добропорядочный гражданин, явился в назначенный час и двадцать минут прождал опаздывающего следователя. За время вынужденного прозябания у запертого кабинета он вдоволь наслушался глухих вскриков из-за соседней двери. Было не совсем понятно, что там происходит - то ли в кабинете тошнит перепившего накануне стража порядка, то ли от подозреваемого получают чистосердечные показания.
Наконец явилась запыхавшаяся следователь и впустила Вознесенского к себе. Вскрики стихли.
- Итак, что вы хотите? - Женщина плюхнулась на стул, бросила на подоконник сумку и вперила в Ивана буравящий взгляд.
- Меня вызвали на десять утра, - Вознесенский
достал паспорт.
- Ага, значит, Вознесенский - это вы. Хорошо. Тут у меня материал проверочки, - следователь порылась в ящике стола и извлекла на свет Божий несколько желтоватых листков, скрепленных пластмассовой скрепкой. - Ваше заявление пока не подтверждается.
- Какое заявление? - удивился Иван.
- Ну, которое вы делали, когда вас доставили в отделение. Насчет личности нападавших. Дежурив - ! шие на демонстрации сотрудники милиции ваши слова не подтверждают, - следователь победно уставилась на собеседника.
- Но не сам же я себя избил...
- Правильно. Однако и назвать нападавших вы не можете... Слушайте, а может, не будем раздувать эту историю? Свидетелей-то все равно нет.
- Как это не будем? Меня били охранники консульства США, а не какая-нибудь шпана в темном переулке! - возмутился Иван. - Причем били в двадцати метрах от входа в консульство. Я их опознаю!
- А они заявят, что ничего подобного не было.
- Тогда откуда я их знаю? - логично парировал Вознесенский.
- Ну мало ли... Может, вы за ними следили.
- Зачем?
- Почем мне знать? - следователь начала раздражаться. - У вас могут быть на это свои причины. К примеру, корысть...
- Ясно, - Иван понимающе хмыкнул. - Считаете, что я с кем-то подрался, а потом решил свалить вину на сотрудников американского консульства, чтобы получить с них деньги... Может, я еще и пьян был?
- Этого я не утверждала...
- И правильно: пустой труд. Видите ли, я в принципе не употребляю алкоголя. Так что такой вариант отбросьте сразу.
- Зачем вы мне это говорите? - с чувством собственного превосходства заявила следователь. - Раз вы настаиваете на том, что ведете трезвый образ жизни, у меня могут родиться определенные подозрения...
Сотрудница милиции была раздражена уже третий день подряд. С того самого часа, как ей вручили материал и приказали тщательно в нем разобраться. Случай был неординарный, в подозреваемых числились работники дипломатического учреждения. А следователю меньше всего хотелось копаться в политическом Деле. Подобные дела, как правило, ничего, кроме головных болей и пинков от начальства, не сулили. Руководство самоустранилось, изображая полное невмешательство в действия следователя, и все шишки падали на голову исполнителя.
Существовала, конечно, вероятность того, что дело Удастся расследовать быстро. И по окончании принять однозначное решение - или прекратить, или в суд. Но эта вероятность была исчезающе мала. Проще говоря - на нее рассчитывать не приходилось. Так-то вот...
Следователь обречено вздохнула. Потерпевший оказался далеко не дураком и на обычный арсенал "отфутболивания" заявителя не купился. Видимо, придется с ним поработать по-настоящему. А там - либо сроки истекут, либо терпила устанет от бесконечного хождения по инстанциям и махнет рукой.
- Хорошо, - чиновница сменила тон. - Поговорим под протокол. Предупреждаю вас об ответственности за дачу ложных показаний в соответствии со статьей триста семь Уголовного Кодекса Российской Федерации. Распишитесь вот здесь...
Госсекретарь США перевернула страничку таблоида "USA Today" - и чуть не задохнулась от ярости. Настырные журналисты этой желтой газетенки выкопали-таки фотографии семнадцатилетней давности, когда истеричная Мадлен лечилась в частной неврологической клинике. О том периоде жизни она старалась не вспоминать и жестко блокировала любые упоминания даже о возможности такого лечения. Но американским "акулам пера" на ее терзания было наплевать.
Что самое подлое - красочный материал не включили в "раннюю пташку"< специальный ежедневный пресс-релиз для высших государственных чиновников США. Рассылается до. выхода газет и содержит наиболее важные и скандальные статьи.!> и не позволили Мадлен вовремя отреагировать на атаку. Теперь она поняла подтекст вопроса, заданного французским журналистом на только что прошедшей пресс-конференции. "Лягушатник" иронично поинтересовался, с кем общалась Госсекретарь в далеком тысяча девятьсот восемьдесят втором году. И Мадлен, как последняя дура, несколько минут распространялась о прекрасных, почти забытых временах, когда ее окружали интересные, разносторонние личности. Она имела в виду чиновников из Администрации Рональда Рейгана, но теперь, после этой статейки, в ее тогдашних знакомцах наверняка будут подозревать идиотов, неврастеников и даунов с висящей до пупа слюной.
Госсекретарь мельком взглянула на невозмутимого помощника. На мгновение ей показалось, что у него чуть дрогнули уголки губ. Однако вышвыривать помощника с работы из-за неподтвержденных подозрений значило расписаться в собственном сумасшествии.
И Мадлен решила обождать. В конце концов, повод придраться к помощнику можно найти всегда. Достаточно вспомнить провал переговоров в Рамбуйе.
- Что сообщают наши источники в Кремле? - проскрипела Госсекретарь, решив сделать вид, что ее абсолютно не волнуют ни "USA Today", ни содержание статьи, ни реакция читателей газеты.
- Борис не идет ни на какие уступки, - грустно сообщил помощник. - Он занял очень выгодную позицию - следует международным нормам. Видит только дипломатический путь решения Косовского кризиса. Он трижды уже подтвердил свои намерения и отступать не собирается. Да и попытки наладить с нами диалог будут выглядеть предательством в глазах русских. По опросам общественного мнения, его решение заморозить отношения с НАТО поддержали восемьдесят девять процентов граждан. Он не пойдет на дестабилизацию обстановки в стране.
- Что Козырьков?
- Выступил по телевидению, довел до сведения русских наше отношение к Милошевичу. Теперь его не приглашают ни на один телеканал. Он жалуется, что некоторые депутаты их Парламента обещали его избить. Скорее всего, врет, но такой возможности исключить нельзя... Поступают еще более тревожные сведения. Среди русских нарастает антиамериканская истерия. Вот, полюбуйтесь, - помощник выложил на стол крупную цветную фотографию. На снимке была изображена дверь в какое-то кафе и табличка на ней. - Это в Калининграде... Надпись на двух языках: "Вход с собаками и американцам запрещен".
- Я умею читать, - разозлилась Мадлен.
- Это еще не все. Начали продавать коврики для ног и половые тряпки с изображением флагов США, Великобритании и НАТО. Какая-то фирма в Петербурге наладила выпуск... Посетители кафе очень довольны.
- Выясните адрес фирмы и направьте протест в
русский МИД.
- По российским законам, эти бизнесмены не делают ничего предосудительного.
- Тогда найдите людей, которые могут с ними разобраться! - отрезала мадам. - Заплатите, в конце концов, русским полицейским, но это издевательство немедленно прекратите. Еще что-нибудь в том же
духе?
- К сожалению, да. На рынки России и некоторых стран Европы поступили туалетные "утята" с вашим портретом и бумага с изображением Клинтона, Блэра, Соланы и вас. Раскупается влет... Вот образцы. Помощник открыл "дипломат" и выложил на стол рулон бумаги и несколько пластмассовых фигурок с изогнутыми держателями.
Госсекретарь ошеломленно посмотрела на выставку народного творчества. Туалетные "утята" были выполнены с изрядной долей достоверности, перепутать ее лицо с чьим-то другим невозможно. Полиграфия на бумаге также была очень высокого качества. Неизвестные умельцы точно рассчитали потребности рынка и выдали на-гора суперходовой товар.
- Зачем вы это принесли?! - взвизгнула Мадлен и сбросила образцы на пол, заодно смахнув и настольную лампу. - Кто вас надоумил?
- Я сам... - растерялся чиновник. - Вы же всегда требовали документального подтверждения. Вот я и подумал...
- Достаточно было предъявить фотографии, а не таскать эту гадость в мой кабинет!..
"Не такая уж и гадость, - подумал помощник, запихивая туалетные принадлежности в "дипломат". Моя жена от них в восторге. И ее подруги тоже..."
Госсекретарь взяла себя в руки.
- С этим лучше поступить аналогичным образом! Пора приучать русских к тому, что нас лучше не дразнить. Вам, надеюсь, понятно? Хорошо... Сменим тему. Что известно о визите русского премьера в Югославию?
- Имитация переговоров с Милошевичем. На самом деле русские забирали обломки нашего "стелса". Поэтому они прибыли на двух самолетах, а не на одном. Во втором летела группа экспертов.
- Та-ак... - Мадлен тяжело поднялась с кресла и подошла к окну. - И никак нельзя было воспрепятствовать?
- Ну не сбивать же русского премьера, - попытался пошутить помощник. Боюсь, что в отместку они нанесли бы термоядерный удар по Венгрии или Чехии. Тем более что у нас не было уверенности, попали ли обломки "невидимки" в руки сербов.
- А почему у нас не было уверенности? У нас что, разведка совсем работать разучилась?
- Я думаю, об этом лучше спросить ЦРУ, - неожиданно резко парировал помощник. - Наши источники в дипломатических миссиях не имеют доступа к подобной информации. Тем более что месяц назад мы эвакуировали наших представителей из Белграда. А через русских идут не совсем надежные сведения. Вы же сами знаете... Особенно в последнее время, когда они почувствовали, что нужны нам. Многие наши источники намекают на необходимость повышения гонорара. А некоторые прямо заявляют, что финансовая сторона перестает их устраивать.
- Подготовьте примерную смету и пересчитайте наши расходы. Я доложу Президенту. Думаю, нам выделят дополнительные средства... В сегодняшней ситуации экономить не стоит. - Госсекретарь отошла от окна и присела на диванчик возле журнального столика. - Как себя чувствуют наши друзья в Ичкерии?
- Там что-то готовится, - помощник аккуратно перелистнул документы в своей папке. - Радикальные экстремисты поднимают голову. По всей видимости, они планируют ряд выступлений в июне - июле этого года... За последний месяц к ним прибыло около сотни талибов. Есть вероятность, что их направляет Бен Ладен. Было бы разумно информировать руководство России - даже несмотря на разногласия по Косову...
- Не время, - Мадлен подняла ладонь. - Проблема Чечни - это проблема русских. Чем больше они завязнут на Кавказе, тем проще будет разговаривать с ними на межгосударственном уровне... На всякий случай подготовьте коммюнике и выразите озабоченность торможением переговоров. Естественно, намекните на виновность Москвы.
- Русские ввязываются в скандал по отмыванию денег, - напомнил помощник.
- Ах да, действительно! Тем более. И вовремя. Немного ускорьте нужные публикации. Только следите, чтобы ненароком не подставить наших людей в русском правительстве. Ну, это детали, сами знаете, как поступить, Госсекретарь политическим языком объяснила помощнику, что всю ответственность в случае провала ему придется взять на себя. - Не переусердствуйте... - мадам нажала кнопку селектора. - Принесите кофе!
Помощник понял, что аудиенция закончена.
- Последний вопрос...
- Да?
- Журналисты интересуются подробностями спасения нашего пилота со "стелса". Капитана Коннора. Ходят какие-то странные слухи...
- А именно? - напряглась Госсекретарь.
- Пока ничего конкретного. Речь идет якобы о его попутчике, причем не американце. Утечка произошла от одного из морских пехотинцев, принимавших участие в спасательной операции. Я еще раз подчеркиваю - якобы - у Коннора был некий товарищ по несчастью, который фактически спас ему жизнь. И которого по неизвестной причине бросили в Сербии. Если факты подтвердятся хотя бы наполовину, нас ждет разбирательство в Сенате...
- Я поняла, о чем речь, - мадам с трудом сохраняла на лице безразличное выражение. - Там были албанцы из Освободительной Армии. Один из них, естественно, помогал нашему летчику. Когда Коннора спасли, албанец вернулся в свой отряд.
- Говорят, что это был не албанец...
- Тогда кто? Серб? - презрительно скривилась Госсекретарь.
- Нет... Русский, - помощник понизил голос.
- Ерунда какая. Откуда там русские? Очередная журналистская выдумка. Если реагировать на каждый подобный слух, то не останется времени на серьезные дела... Вызовите к себе начальника корпуса морской пехоты и порекомендуйте ему укоротить язык своим подчиненным. Иначе мы только и будем заниматься тем, что дезавуировать байки военных. Все, идите.
После того как за помощником закрылась дверь, мадам позвонила Ричарду Холбруку и напомнила, что тот должен ускорить решение "проблемы Коннора". Не посвященному в суть дела человеку показалось бы, что высшие государственные чиновники США обсуждают необходимость помощи сбитому над Югославией летчику, чудом спасшемуся от смерти. На самом же деле они готовили убийство. За это в Америке полагается пожизненное заключение, особенно если учесть сговор с использованием служебного положения. Но Госсекретаря и специального представителя Президента США это не волновало. На их Уровне жизнь простого пилота не воспринимается во все. Равно как и отдельные жизни остальных двухсот семидесяти миллионов простых граждан Америки.
Холбрук заверил Госсекретаря, что вопрос с Коннором будет решен в самое ближайшее время.
О приближении вертолетов возвестил двойной щелчок рации. Влад запретил переговоры в эфире, чтобы не спугнуть спасателей и раньше времени не раскрыть засаду. Справиться с атакующими боевыми вертолетами маленькому отряду было не по силам. Выиграть можно было, только ударив из-за угла. В спину. О благородстве на войне вспоминают в последнюю очередь.
Машины вывернули на прямой участок ущелья и понеслись к цели. Впереди, немного ниже транспортного "МН-53J", шел "Команч", ощупывая пространство своими системами обнаружения и классификации объектов. Блоки АТI/С, размещенные на кольцевых лазерных гироскопах, исправно докладывали на центральный компьютер о всех мельчайших препятствиях.
Экипаж десантно-транспортного вертолета держал свою машину в хвосте "Команча" и ориентировался по перемещениям ведущего. Его РЛС не фиксировали ничего подозрительного.
В паутину, сплетенную из натянутых поперек ущелья тросов, первым попал идущий на скорости сто десять километров в час "КАН-66". Несущим винтом вертолет зацепил стальную нить, клюнул носом, и тут в кольцевой канал вертикального оперения попал второй трос. Машину повело боком и почти перевернуло вверх брюхом.
В этот момент с двух сторон ущелья по попавшим в ловушку аппаратам ударили сразу четыре гранатомета. И хотя партизаны стреляли из допотопных РПГ-7< Калибр гранатомета - 40 мм, калибр гранаты - 85 и 70 мм, масса гранаты - 2, 2 кг, прицельная дальность - 500 м, начальная скорость гранаты - 300 м/с >, ни один выстрел не пропал втуне.
Первая граната, выпущенная Владом, угодила в кольцевой воздухозаборник двигателя "Команча" и вдребезги разнесла цифровую систему управления РАВЕС, гордость американской электроники. "КАН-66" потерял все свои летные возможности, а вторая граната завершила начатое, рванув позади кресла стрелка. Кабина вспучилась изнутри, во все стороны полетели съемные панели вперемешку с кусками обгоревшего мяса.
Пылающий остов "Команча" завис на тросах, будто огромная муха в гигантской паутине.
Пилот "МН-53.1" попытался сделать невозможное. Он резко увеличил общий шаг лопастей и бросил машину в противоракетный маневр. Но было слишком поздно.
Заряд РПГ-7 влетел аккурат в открытый боковой люк, чиркнул по турели пулемета и разорвался в центре десантного отсека, выбросив наружу тела двух британских спецназовцев и албанца-проводника. Второй фугас прошел сквозь дополнительный топливный бак и сдетонировал под полом пилотской кабины. "МН-53J" бросило на каменную стену. Спустя секунду взорвалось топливо.
Капкан Рокотова сработал на все сто, даже не пришлось производить дополнительные выстрелы. За три секунды боя партизаны уничтожили восемнадцать вражеских солдат и две боевые машины стоимостью больше пяти миллионов долларов.
Это был настоящий успех.
Владислав отбросил пустую трубу гранатомета и схватил рацию.
- Всем внимание! У нас час времени. Быстро прочесываем дно ущелья, собираем документы и уцелевшие приборы, и в лагерь! Не задерживаться! Выступаем через семьдесят минут. На все про все - полчаса. С учетом дороги до лагеря, как я уже говорил, час. Время пошло!
Вниз упали заранее приготовленные веревки, и по ним в темноту заскользили фигуры партизан.
Слабовидящих биолог отправил в лагерь пешком. Потери в отряде были ему ни к чему.
Перед рассветом на ущелье, где лежали сбитые вертолеты спасателей НАТО, пятнадцать истребителей-бомбардировщиков "F-111F" при поддержке трех самолетов радио-электронной борьбы "ЕF-111А Рейвн" обрушили семьдесят пять бомб М117А1 по триста сорок килограмм каждая. На втором заходе те же боевые машины сбросили тридцать планирующих бомб "Рокуэлл GBU-15" с вакуумной боевой частью.
Ничего живого в заданном квадрате остаться не могло.
Однако бомбы поразили только обломки "Торнадо" и вертолетов и сожгли тела убитых натовских военных. На момент воздушного налета партизанский отряд уже был в семи километрах к востоку.
Влад поднял голову, посмотрел на встающее за спиной зарево и весело рассмеялся. Его расчет оказался абсолютно верен - озверевшие "миротворцы" планомерно утюжили бомбами местность, где за неполные двое суток потеряли двадцать своих людей.
Рокотов перевесил автомат с одного плеча на другое, поправил рюкзак и быстрым шагом догнал цепочку уходящих по склону холма сербов. Пора было задуматься о том, что делать дальше.
Глава 5
ТИГРЫ СТАЯМИ НЕ ХОДЯТ
Они остановились в трех километрах к югу от Блажево, на ферме, принадлежащей двоюродному деду Джуро. Оружие спрятали в сарае под блоками прессованной соломы и разошлись отдыхать по комнатам огромного сельского дома.
Дед Марко был человеком зажиточным. Помимо фермы, ему в наследство досталась водяная мельница, сорок гектаров поля и пруд, где в изобилии водились здоровенные карпы.
Партизаны повалились на приготовленные кровати и тут же забылись сном. Сказались бессонная ночь и двадцатикилометровый марш-бросок с полной выкладкой. Осведомленный об их приключениях Марко неслышно скользил по собственному дому, грозно шикая на домашних, если те по недомыслию повышали на скотину голос или шумно гремели посудой. Сон героев следовало беречь. А своего внука и его товарищей Марко считал именно героями, давшими подлому врагу достойный отпор. Старик даже напевал веселый мотивчик под нос, вспоминая те далекие времена, когда со стареньким итальянским карабином в руках бил немецких захватчиков на своей земле. Особенно Марко радовало то обстоятельство, что партизанам удалось сбить именно германский самолет.
"Фрицы" получили по заслугам - как и пятьдесят четыре года назад. К восьмерым убитым Марко немцам прибавились еще двое.
Старик спустился в подвал, нацедил рюмочку ракии и подмигнул своему отражению на изогнутом стекле бутылки. Вот уже несколько лет Марко не брал в рот спиртное, городской врач, обнаруживший у старика шумы в сердце, строжайше запретил ему пить, но тут был особый случай. Грех не поднять рюмку за успех внука...
Владислав продрал глаза раньше остальных. Он бесшумно выбрался на террасу, был тут же перехвачен тетушкой Ангелиной и препровожден на кухню, где получил огромную миску овощного рагу с говядиной и половину каравая свежеиспеченного хлеба. Худощавый русский вызывал у нее жалость и стремление немедленно накормить. По мнению тетушки, сформировавшемуся еще утром, когда маленький отряд заявился на ферму, вежливый и интеллигентный Рокотов оказывал на хулиганистого и невоспитанного Джуро исключительно положительное влияние. Может быть, видя такой пример, ее племянник наконец возьмется за ум и пойдет учиться в сельскохозяйственный техникум.
Кто знает...
Влад плотно перекусил, принял из рук Ангелины кружку кофе и устроился с сигаретой в беседке, разложив на неструганом столе предметы, которые удалось собрать на месте гибели вертолетов. С трупов было снято немного - один планшет с картой местности, два бумажника с фотографиями чьих-то жен и детей, удостоверение бойца Освободительной Армии Косова и пачка разномастных бумажек с записями на албанском.
Ни целых приборов, ни неповрежденного оружия найти не удалось - все было искорежено при ударе о скалы.
Рокотов перебрал бумаги. Несколько густо исписанных листков - видимо, письма, два каких-то воззвания, инструкция по пользованию электронной записной книжкой. В общем, хлам...
"А это еще что? - Владислав покрутил в руке сложенный в несколько раз стандартный белый лист, на обеих сторонах которого проглядывали расплывчатые линии компьютерной распечатки. - Какой-то анализ, - по верху листа шла колонка цифр, а посередине - две пунктирные линии, составленные из отрезков разной длины, - похоже на молекулярный... Ба, да ведь это тест сертификации сложного белка! Мы же на четвертом курсе проходили. Постой... Какое отношение анализ белка имеет к натовским спасателям? Тем более - к албанцу. А что на оборотной стороне?.."
Рокотов, заинтригованный находкой, перевернул лист. В одном углу стояла надпись "LEVEL 4"< "Уровень 4">, в другом - извилистая линия очерчивала нечто вроде медузы, перечеркнутой жирным крестом. Сбоку от креста имелись цифры: 2582.
"Интересный листочек. И явно неслучайный... - Влад разгладил бумагу. - Эти цифири я уже видел. Причем совсем недавно. Остается вспомнить, где. Вернемся к анализу. Так: три-семь-семь-ноль-одиннадцать. Ясно, тип оборудования. Дальше: ноль-пять-ноль-четы-ре-девять-девять. Тоже понятно - пятое апреля сего года. Две недели назад. А анализ-то свежий. С пылу с жару, что называется. Может, это наркота? Не, не похоже. Белковую сертификацию героина или анашишки не проводят. Так что точно не наркота... Вес - два с лишним грамма. Некисло! Ребята на анализе не экономят. Чистота - три девятки после запятой. Тоже неплохо, даже очень... Ага, альфа-группа - семь-четыре-семь, фета-группа два-два-девять... Стоп!"
Рокотов отодвинулся от стола и потряс головой. Вытащил сигареты, но закуривать не стал. Вместо этого сорвал с росшего у беседки куста листик и сунул черенок в рот. Пожевал.
Мысли путались.
"Так, спокойно... Ошибка исключена: это анализ альфа-фета-протеина. Причем вещества - бешеное количество. Ерунда какая-то. Откуда у албанцев такие запасы? Это ж миллионы долларов. И работа огромного научного комплекса. В сарае протеин не выделить, его получают в абортариях и родильных домах. Точнее, сырьё получают. Плаценту, часть крови плода. Но чтобы собрать такое количество, потребуется по меньшей мере год. Или два. Правда, если действовать разрешенными методами. Где-то я читал, что в юго-восточной Азии недавно накрыли лабораторию по добыче сложных протеинов у новорожденных... Так-так-так... Уже теплее. Ну правильно - война, жертвы никто не считает, плюс-минус тысяча детей туда, сюда... Славно! Вот какой у вас, граждане албанцы, побочный приработок. Наркота уже не устраивает, хочется денежек побольше. Вот и трансплантационными органами приторговываете. То-то за последние два года рынок донорских тканей вырос минимум в два раза! В Боснии и Хорватии началось, тут продолжилось. Молодцы американцы с европейцами! И оружие новое испытывают, и непокорных президентов смещают, и заодно своих богатеньких буратин запчастями обеспечивают... Так сказать, чтоб не ходить по два раза. А чему удивляться? Все правильно - доноров-то в цивилизованных странах по пальцам пересчитать можно. А одних пересадок печени в год требуется не меньше ста тысяч..."