Страница:
Скакун чародейки быстро преодолел расстояние до пострадавших, однако рыдавшая женщина, казалось, не заметила их приближения. Подъехав к перевернутой повозке, Кайрик и Миднайт разглядели на светло-голубой юбке женщины пятна коричневой крови. Обнаженные ноги женщины были загорелыми, а руки – сильными и загрубевшими. Свалявшиеся светлые волосы закрывали ее лицо. Прижимая к своей груди тело мужчины, женщина нежно покачивала его, как бы убаюкивая.
– Вы не ранены? – спросила Миднайт, спрыгнув с лошади и подойдя к женщине.
Сейчас чародейка разглядела, что сидящая перед ней куда моложе, чем можно было подумать. Девушка, едва достигшая брачного возраста, судорожно сжимала руки, на одной из которых блестело обручальное кольцо.
На мужчине были штаны из грубой кожи и башмаки, подметки которых почти износились. По его бледно-голубой рубахе расползлось большое коричневато-красное пятно. Осмотревшись, чародейка не нашла ничего похожего на оружие.
Когда Адон присоединился к ним, Кайрик вдруг заметил, что на руке мертвеца обручального кольца нет.
– Назад! – громко закричал вор, но шестеро мужчин, внезапно появившиеся из-за серых барханов, уже окружили друзей.
Воскресший «мертвец» ухмыльнулся, одарил свою «женушку» быстрым поцелуем и потянулся за мечом, спрятанным рядом и присыпанным почерневшим песком. Женщина вытащила из-под юбки пару ножей и, вскочив на ноги, примкнула к остальным нападающим, которые окружали своих жертв, постепенно сужая кольцо.
Стоявший у обочины дороги Келемвар громко выругался, когда увидел, что его товарищи оказались в западне. Но по условиям, выдвинутым чародейкой, он должен был защищать Миднайт и остальных, поэтому без долгих размышлений ринулся на выручку. В то мгновение, когда его меч покинул ножны, что-то громко свистнуло возле уха воина. Дуновение холодного ветерка – стрела с металлическим наконечником пролетела мимо и зарылась в песок.
Позади себя Келемвар услышал чьи-то крики. Он прислушался к сердитым голосам и уловил слабый, но хорошо знакомый звук: арбалетную тетиву натянули и резко отпустили. Он повернулся и упал на колени. Его меч блеснул, расщепив две из трех стрел, которые, несомненно, были направлены в воина.
Трое лучников, выбежавших из-за барханов, стояли по другую сторону дороги и уже готовились выпустить новые стрелы. Издалека до ушей Келемвара донесся звон металла: Миднайт, Кайрик и Адон сражались.
– У нас ничего нет! – выкрикнул Келемвар и покатился по земле, уворачиваясь от новых стрел.
Одна из них просвистела у самого лица воина – ситуация была безнадежной. И не имеет значения, куда он повернется, – на этот раз один из лучников предупредит его движение. Доспехи плохо защищали Келемвара от арбалетов нападающих, к тому же непокрытая голова воина была неплохой мишенью.
Разбойники наступали. Они подошли ближе к своей цели и изменили тактику боя, начав выпускать стрелы поочередно. Через мгновение нескончаемый поток свистящей стали обрушился на Келемвара: пока третий лучник пускал стрелу, первый прицеливался.
По другую сторону каменисто-песчаного поля, у перевернутой телеги, завязался отчаянный бой. Заметив арбалет, нацеленный Кайрику в спину, Миднайт сразу подумала о заклинании, способном отклонить стрелу. Но на чары не хватило бы времени, да и кто знает, сработали бы они или нет. Чародейка пригнулась, метнув один из своих кинжалов в горло противника. И пущенная наугад стальная стрела пролетела над головой Кайрика, не причинив тому никакого вреда.
Так и не узнав о попытке лучника убить его, Кайрик набросился на главаря шайки. Однако топорик вора оказался плохой защитой против широкого меча противника, поэтому Кайрик метнулся влево, рассчитывая втянуть разбойника в ближний бой и обезоружить его. Вооруженный мечом мужчина не попался на уловку, и его клинок мелькнул на расстоянии волоска от горла Кайрика. Вор упал на спину, но успел глубоко вонзить топорик в щиколотку разбойника, чуть не отрубив тому ступню. Главарь повалился, взмахнув мечом и почти что вспоров Кайрику живот, но ловкий вор стремительно откатился в сторону и поднял оружие. Разбойник не успел издать ни звука, когда топорик перерубил ему шею.
Кайрик освободил окровавленное оружие, но вдруг острая боль пронзила тело вора – один из ножей «женушки» разбойника попал-таки в цель.
Адона, оказавшегося в стороне от Миднайт и Кайрика, стащили с коня. Боевой молот жреца оторвался от ремня, на котором висел, и упал на землю. Адон свалился рядом. Он схватил было молот, но грязный башмак одного из разбойников наступил ему на руку. Другой рукой Адон вцепился в ногу противника и дернул его на себя. Через мгновение владелец башмака полетел на землю, и священнослужитель ударил его молотом. Поднявшись, Адон резко бросился вперед, счастливо увернувшись от кинжала, который мог избавить жреца от части его густых, красиво уложенных волос вместе со скальпом. Боевой молот выручил Адона и на этот раз.
Позади послышалось какое-то движение. Резко повернувшись, Адон увидел, что его атакует очередной разбойник, целящийся своим коротким мечом прямо ему в сердце. Адон успел бы подготовиться к нападению, но тело другого разбойника с глухим ударом врезалось в бежавшего мужчину, сбив его с ног. Священнослужитель поднял глаза и увидел чародейку, вступившую в рукопашный бой с рослым детиной. Ее противник ударил коленом в живот Миднайт, облаченные в стальные перчатки руки сложились в огромный кулак, который вот-вот должен был размозжить голову чародейки.
Адон вспомнил то, чему его когда-то учили, сорвался с места и изо всех сил ударил плечом в область поясницы противника Миднайт, мгновенно переломав тому позвоночник. Разбойник повалился назад, широко раскрыв глаза. Миднайт, поднявшаяся на ноги с помощью Адона, с изумлением посмотрела на жреца.
– Служитель Сьюн должен уметь защищать дары, которыми щедро награждает его богиня! – сказал Адон и улыбнулся.
Миднайт почти рассмеялась, но, отпихнув священнослужителя с дороги, быстро выпалила заклинание. Очередной враг, выпустив оружие из рук, застыл на месте. Разбойника затрясло, словно что-то ужасное пробудилось к жизни внутри его тела, затем глаза его закрылись, плоть почернела и превратилась в камень. Маленькая слезинка выкатилась из человеческого глаза.
Миднайт замерла. Своими чарами она сразила мальчишку не более пятнадцати лет от роду. Чародейка хотела всего лишь возвести препятствие на его пути. Как ей удалось превратить парня в камень?
Изваяние вдруг взорвалось, и кусочки черного камня разлетелись в разные стороны.
Находившийся поблизости Кайрик услышал грохот взрыва. Он пытался уйти от вновь и вновь повторяющихся ножевых ударов, наносимых девушкой с безумными глазами. Поток теплой крови из раны в боку струился по ногам вора, и боль становилась сильнее с каждым движением. Кайрик споткнулся о лежащее на земле тело главаря, светло-голубая рубаха которого теперь и в самом деле окрасилась в цвет крови. Нож девушки чуть не пропорол грудь вора, и он, изловчившись, одной рукой схватил противницу за запястье, а другой – за горло.
«Она же почти ребенок», – подумал он, замешкавшись, но тут его противница свободной рукой буквально пропахала незащищенное лицо Кайрика, вонзив ногти в его щеку. Вор выворачивал руку девушки, в которой она держала нож, до тех пор, пока не послышался хруст костей. Тогда Кайрик с силой оттолкнул разбойницу прочь, и она упала на каменную землю.
Ее череп громко треснул, глаза внезапно остекленели. Кровавый ручеек потек из уголка рта девушки и заструился по щеке, спустился на шею, побежал дальше, пока не коснулся груди.
Маленькая разбойница умерла.
Что-то мрачное и ужасное возликовало внутри Кайрика, но лучшая половина его души воспротивилась этому восторгу.
Услышав шум за спиной, он повернулся. Рана напомнила о себе резкой болью, и вор упал на труп девушки. Двигаться он уже не мог, но видел, как Миднайт и Адон вступили в схватку с двумя оставшимися членами разбойничьей шайки.
Обоим разбойникам было не больше чем по двадцать лет, и потому неудивительно, что вскоре они дрогнули и отступили к своей перевернутой повозке. Быстро освободив якобы раненых лошадей от осторожно сложенных на них обломков, разбойники резко прикрикнули на животных, приказывая им подняться, и умчались прочь.
Миднайт внимательно осмотрелась вокруг, и Кайрик заметил, что пристальный взор чародейки остановился на нем. Она и Адон кинулись к нему, но вор успокаивающе поднял руку. Мгновение спустя лицо чародейки приблизилось к Кайрику. Его голова лежала на коленях у Миднайт, а ее рука нежно касалась груди вора. Он облегченно откинул голову, и Миднайт ласково коснулась его лба, но вдруг выражение ее лица изменилось.
– Кел, – тихо произнесла она, и, проследив за ее взглядом, Кайрик увидел, что группа из трех лучников все еще осаждает Келемвара.
Окликнув Адона, Миднайт вверила Кайрика заботам священнослужителя и, поднявшись, бросилась на помощь воину.
– Миднайт, постой! Ты только погубишь себя! – крикнул вслед Адон.
Миднайт замешкалась. Она понимала, что жрец прав. Келемвар был слишком далеко. Если даже она окажется рядом, ее кинжалы не смогут противостоять стрелам. Единственный способ, с помощью которого чародейка могла спасти воина, – это магия. Но тут Миднайт вспомнила о мальчишке, которого непреднамеренно убила, и образ взрывающегося каменного тела всплыл в ее памяти.
Когда дары Мистры обратились в пыль, чародейка прихватила с собой маленький мешочек с бриллиантами, рассыпавшимися в порошок. Произнеся вслух заклинание, создающее стену силы, Миднайт запустила руку в мешочек и схватила щепотку бриллиантовой пыли. Чуточку выждав, она бросила порошок, и яркая вспышка бело-голубого света озарила окрестности. Чародейку сбило с ног, а на том месте, где она только что стояла, заиграл сложный световой узор. Когда же свет рассеялся, чародейка, чувствуя себя выжатой досуха, как будто часть души вынули из ее тела, взглянула на дорогу.
Стена не появилась.
Расстроившись, Миднайт возвела глаза к небу. И чуть было не закричала, ибо там возникло нечто очень странное.
В воздухе появилось огромное пятно света, какой-то сгусток, переливающийся всеми цветами радуги. Похожий на монету, поставленную на ребро и с силой подброшенную в небо, сгусток стремительно разрастался, затмевая собой солнце.
Лучники подходили все ближе, но Келемвар еще сопротивлялся судьбе. Ему послышался странный рев, но воин приписал это действию полученных им ран. Две стрелы уже пронзили доспехи воина, но он оставался глух к боли, жгущей правую ногу и левую руку.
Лучники наступали, готовые прикончить воина, но внезапно остановились.
Указывая на небо, разбойники попятились, и Келемвар решил, что они наконец истратили все стрелы. Двое из лучников даже бросили оружие. Опустив глаза, Келемвар заметил, что его тень быстро темнеет. На землю опустилось огромное черное покрывало, и разбойники, закричав что-то на непонятном Келемвару языке, бросились бежать со всех ног.
Келемвар взглянул вверх. И лучники, и все остальное было забыто. Сгусток увеличился, и воин резко отшатнулся, когда в небесной прорехе открылось нечто похожее на невероятно большой глаз, который, бросив вниз короткий взгляд, тут же исчез.
Оторвавшись от созерцания происходящего на небе, Келемвар посмотрел туда, где находились Миднайт, Кайрик и Адон. Он едва видел их из-за спустившейся тьмы, но все же сумел разглядеть, что двое из его товарищей еще живы и несут на руках третьего.
«Адон! – подумал Келемвар. – Наверное, негодяи убили несчастного, беззащитного Адона!»
Несмотря на потерю крови и причиняющую неимоверные страдания боль, Келемвар побежал навстречу друзьям.
Кайрик тоже видел огромный глаз. Голова вора запрокинулась, когда Миднайт с Адоном отнесли его к перевернутой телеге и положили там.
Земля содрогнулась.
– Не оставляйте меня, – взмолился Кайрик.
Миднайт смущенно посмотрела на него и ласково коснулась лица вора.
– Никогда, – сказала она.
За мгновение до потери сознания Кайрик увидел знакомую фигуру, пробирающуюся сквозь вихри песка и пыли.
Миднайт бросилась навстречу Келемвару, который силился преодолеть песчаную бурю; с помощью чародейки воину удалось добраться до перевернутой повозки. Особо мощный порыв ветра ударил им в спины. Дубовые доски жалобно заскрипели, затрещали и взлетели в воздух.
– Нужно сваливать отсюда, – закричал воин, но из-за воя ветра едва услышал собственный голос.
– Кайрик ранен. Мы не можем оставить его, – крикнула в ответ Миднайт.
– Кайрик?! – удивленно воскликнул Келемвар, и стена из пыли и песка устремилась к нему. Воин отвернулся от ветра. – Мы можем нести его?
– Нет! Адон позаботился о его ранах, насколько это в его силах!
Вдруг послышался слабый шипящий звук, и земля возле чародейки и воина превратилась в пар. Крошечные белые звездочки, потрескивая, образовали в воздухе круг, и перед друзьями, прежде чем чародейка успела поднять руки и произнести заклинание, разверзлась арка в рост человека.
Из арки появился старик с огромным посохом в левой руке. На его покрытом морщинами лице ясно читалось еле сдерживаемое раздражение. Низ лица был скрыт белоснежной бородой, лежащей на груди старца. Широкополая шляпа и простой серый плащ составляли одеяние новоприбывшего. Старец взглянул на Миднайт.
– Зачем ты вызвала меня? – спросил он.
– Я тебя не вызывала! – удивилась чародейка, широко раскрыв глаза.
Старец взглянул на разрастающийся в небе просвет. Поперек трещины метались удивительные огни. Сощурив глаза, старец указал на небо.
– Твоих рук дело? – спросил он у Миднайт.
– Но я ведь…
Чародейка начала было оправдываться, однако старик прервал ее, подняв руку, затем покачал головой и отвернулся.
– Знай, что существуют более легкие способы привлечь мое внимание. Например, ты могла бы прийти в Долину Теней.
– Эльминстер! – воскликнула Миднайт, но внезапный порыв ветра отрезал ее от великого мудреца.
Облако пыли развеялось, и чародейка заметила, что старый маг уверенно и быстро творит заклинание, которое туманом поднималось ввысь, рассекая ветер. Вскоре дымка вновь окутала Эльминстера, но через мгновение туман рассеялся, и мудрец опять предстал перед Миднайт.
– Ты хоть поняла, что сотворила? – спросил Эльминстер, указав на брешь в небесах, но ответа на свой вопрос ждать не стал. – Это Смертельное Заклятие Гериона. Заклинания такого рода запрещены, хотя нарушителей запрета наказать трудно, поскольку они обычно погибают до того, как заклинание вступает в полную силу! – Эльминстер перевел дыхание и продолжал: – Кроме того, сам Герион умер более пятидесяти лет назад.
Гул наверху усилился.
– Ты можешь его остановить? – прокричал Келемвар.
– Конечно могу! – громогласно ответил старый мудрец. – Или я не Эльминстер? Это заклинание записано у тебя где-нибудь?
– Нет, – покачала головой она.
– Ты можешь вызвать его как-нибудь иначе?
– Нет, – повторила Миднайт. – Я произнесла его случайно.
– Это хорошо. Считай, что тебя предупредили. Подобные заклинания очень опасны.
Небесная воронка понемногу стала уменьшаться. Эльминстер посмотрел вверх, отошел от Миднайт и Келемвара и сосредоточил свое внимание на дыре в небесах.
Воин и чародейка молча рассматривали старика.
Руки великого кудесника двигались с удивительной быстротой, сам же он тем временем глубоким и звонким голосом произносил нараспев какие-то слова. Поле искрящейся энергии окутало старца; поток звезд пронзил серый плащ. На лбу занятого ворожбой Эльминстера проступил пот, и крошечные светящиеся глаза начали плести паутину между пальцами мага. Однако, не успев достичь своего завершения, паутина разорвалась, и серебряный кружащийся диск повис в воздухе.
Эльминстер отдал приказ, и диск взметнулся вверх, стремительно увеличиваясь в размерах. Ослепительная вспышка – и небесная брешь медленно накренилась. Подобно воздушному змею, у которого обрезали нить, небесная воронка снижалась к земле.
– О боги! – воскликнула Миднайт, лишаясь сознания, когда воронка закрыла собой все окружающее пространство.
Когда же чувства вновь вернулись к ней, оказалось, что Миднайт стоит на том же месте, где и прежде, окруженная мраком ночи.
Эльминстер глубоко вздохнул.
Небесная воронка исчезла. Одинокий лучик света истекал из сияющего голубым огнем отверстия за спиной Эльминстера. Маг строго посмотрел на Миднайт.
– Никогда больше не делай ничего подобного, – произнес он.
Миднайт отчаянно закивала головой. Услышав стон, чародейка взглянула на Келемвара и обнаружила, что воин сидит на земле, схватившись руками за голову, раскачивается из стороны в сторону и тихо стонет.
Эльминстер шагнул внутрь светящегося отверстия, и Миднайт изо всех сил закричала, стремясь остановить мага.
– Ну, что еще? – снова показалась голова старца.
– Богиня Мистра… – начала объяснять Миднайт.
Эльминстер печально взглянул на чародейку.
– Богиня погибла, – договорила она.
– Я слышал об этом, – опустив голову, сказал маг.
Повернувшись, он скрылся в сияющей арке, и извивающиеся языки пламени охватили то место, где он стоял.
Миднайт осталась одна среди ночной тьмы.
– Но она просила сказать… – произнесла потрясенная Миднайт. – Она просила передать тебе… Эльминстер! – закричала чародейка, но ее отчаянный призыв остался без ответа.
Сидя спиной к Келемвару и Миднайт, жрец не услышал их приближения и в испуге подпрыгнул, когда чародейка коснулась его плеча. Увидев друзей, Адон едва не заплакал от радости. Но когда Миднайт справилась о состоянии Кайрика, священнослужитель удивленно вытаращил на нее глаза. На его лице появилось паническое выражение, когда чародейка повторила вопрос.
Вскоре стало ясно, что Адон оглох. Почти все попытки священнослужителя прочитать по губам то, что говорят его товарищи, закончились неудачей, однако Миднайт удалось успокоить Адона: она взяла жреца за руку и буква за буквой принялась выводить слова на его ладони.
Миднайт быстро догадалась, что Адон потерял слух из-за воронки, опустившейся с неба. Священнослужитель оказался в самом сердце бури, защищенный одной лишь рассыпающейся на части телегой, тогда как чародейка и Келемвар находились рядом с Эльминстером, который, должно быть, наложил на себя и на них какую-то магическую защиту.
Миднайт осмотрела Кайрика, и, хотя вор дышал ровно и мерно, ей не удалось разбудить его. Поскольку в темноте урон, причиненный разбойничьим клинком, нельзя было оценить с уверенностью, Миднайт, надеясь на лучшее, просто перевязала раны.
В то время как чародейка занималась Адоном и Кайриком, Келемвар пытался отыскать каких-нибудь лошадей – своих или разбойничьих, – которым удалось пережить песчаную бурю. Конь чародейки и один из скакунов разбойников остались в живых. Воин подвел лошадей к Адону. Хотя Келемвар не обмолвился с ним ни словечком, священнослужитель сразу догадался, что ему следует делать.
Пока Адон отводил лошадей к месту, где горели факелы, Келемвар и Миднайт сидели возле Кайрика.
– Ты должна уплатить долг, – сказал воин.
– Что? Мы не прошли еще и половины пути, – возразила Миднайт.
– По условиям нашего соглашения я должен сопровождать тебя, пока ты не встретишься с Эльминстером из Долины Теней. Это произошло.
– Но он не пожелал выслушать меня! – закричала чародейка.
– А мне какое дело, – грубо перебил ее Келемвар. – Всякий долг должен быть уплачен.
– Отлично, – согласилась Миднайт. – Мое настоящее имя…
Келемвар ждал.
– Мое настоящее имя – Ариэль Мэнкс.
Послышался кашель, и Келемвар с Миднайт, обернувшись, увидели, как Адон помогает Кайрику поднять голову.
– Кайрик… – прошептала Миднайт и бросилась к нему.
Кайрик тихонько вскрикнул, попытавшись приподняться, но чародейка помогла ему улечься обратно на землю, и тело вора понемногу расслабилось. Келемвар стоял, наблюдая за происходящим, и сердце беспокойно билось в его груди.
– Как бы нам перенести его, Кел? У него тяжелое ранение, – спросила Миднайт.
Келемвар отвел взгляд.
– Я не рассчитывал, что…
– Надеюсь, ты не собираешься бросить его…
– Конечно нет! Но…
– Опять награда? – хмыкнула Миднайт. – Неужели то, что мы пережили вместе, для тебя ничего не значит? Ты хоть немного заботишься о нас или тебя волнует только награда?
Келемвар не ответил.
– Мне необходима твоя помощь, чтобы доставить Кайрика в Тилвертон и убедиться в том, что он способен добраться до Долины Теней. После можешь делать что пожелаешь.
Миднайт достала кошелек с деньгами, которые заработала, служа в Отряде Рыси.
– Я отдам тебе все оставшееся у меня золото.
Немного подумав, Келемвар поднял голову и заговорил:
– Из останков разбойничьей телеги мы соорудим деревянный каркас, обмотаем его парусиной от нашей палатки, и получатся носилки. Колеса остались целы, поэтому мы можем везти Кайрика за собой, тогда как сами поскачем на лошадях.
Миднайт вручила свое золото Келемвару.
– Возьми деньги сейчас. Я хочу быть уверенной в том, что ты сдержишь свое слово.
Келемвар принял золото и стал разбирать груду досок, в которую превратилась телега. Там он нашел случайно уцелевший маленький светильник. Зажигая его, воин бросил взгляд на Миднайт и заметил слезы, текущие по ее лицу.
Изуродованное тело принадлежало Тербалю, полководцу и градоначальнику Долины Теней. Каким-то образом он незаметно пробрался в город и под чужим именем попытался вступить в ряды Черной Сети. Эфзул обнаружил подлог и предложил Бэйну предоставить лазутчику ложные сведения и позволить ему вернуться в Долину. Но бог не мог оставить нанесенное ему оскорбление безнаказанным.
Тербаля подвергли нескончаемой веренице допросов, однако он упорно заявлял, что не сумел ничего разузнать о замыслах Бэйна. Но Черный Властелин не желал рисковать и потому отдал своим людям приказ: привязав шпиона к лошади, протащить его по улицам города и доставить в храм для казни. Посыльные отнесли приглашения ближайшему окружению Бэйна, и казнь стала главным событием, о котором говорили в городе.
Пришло время. Бэйн поднялся со своего трона, раздумывая, каким еще страданиям подвергнуть еще живого воина, лежащего у ног бога. Человеческие глаза блестели, и Бэйну вдруг подумалось, что этот взгляд останется прежним даже после того, как шпион попадет во владения бога Миркула.
Сановники и их жены заполнили тронный зал. Они произносили тосты во здравие своего черного господина и нараспев скандировали его имя. И вот когтистые руки бога протянулись к поверженному Тербалю. Однако, прежде чем Бэйн дотронулся кончиком своего когтя до глаза умирающего воина, внезапно вспыхнул голубовато-белый свет, и Тербаль исчез. На мгновение Бэйн замер в растерянности. Кто-то при помощи магии унес Тербаля из храма Черного Властелина, лишив бога удовольствия свершить справедливую казнь.
Песнопения прекратились.
Бэйн изучал лица своих приверженцев. Удивление и замешательство читались в их взглядах. До сих пор последователи Бэйна были непоколебимо преданы своему богу, поэтому не стоит показывать им своей слабости, думал Черный Властелин.
– Теперь от него остались одни воспоминания, – произнес Бэйн, нарочито неспешно рассекая ужасными когтями воздух. – Лазутчик отправлен мною в царство Миркула, где заплатит за свои преступления вечными страданиями!
Песнопения возобновились. Ему поверили, и Черный Властелин с облегчением вздохнул. Но все же мысль о том, что победу украли у него из-под носа, не давала богу покоя.
Спустя несколько часов Бэйн одиноко сидел в своих тайных покоях и напряженно думал.
– Эльминстер… Никто, кроме тебя, не посмел бы вмешаться в мои дела, – громко произнес бог, сжимая в руке кубок. – Скоро ты займешь место Тербаля, и твои предсмертные муки войдут в легенды моего Королевства! Я увижу не только твою смерть, но после того, как Небесная Лестница станет моей, я превращу твою драгоценную Долину Теней в груду пепла. Клянусь!
Вино из искореженного кубка пролилось на ногу Черного Властелина. Он пристально посмотрел на испорченный кубок, обрушившись на него с отборными ругательствами, однако тот так и не принял первоначальной формы. Бэйн швырнул его в дальний угол комнаты и приказал Блэкторну принести другой.
– Мой господин… – покорно опустил голову Блэкторн.
– Где наемные убийцы?
– Они уже в пути, о Бэйн. Мы ожидаем известий об их успехе.
– Вы не ранены? – спросила Миднайт, спрыгнув с лошади и подойдя к женщине.
Сейчас чародейка разглядела, что сидящая перед ней куда моложе, чем можно было подумать. Девушка, едва достигшая брачного возраста, судорожно сжимала руки, на одной из которых блестело обручальное кольцо.
На мужчине были штаны из грубой кожи и башмаки, подметки которых почти износились. По его бледно-голубой рубахе расползлось большое коричневато-красное пятно. Осмотревшись, чародейка не нашла ничего похожего на оружие.
Когда Адон присоединился к ним, Кайрик вдруг заметил, что на руке мертвеца обручального кольца нет.
– Назад! – громко закричал вор, но шестеро мужчин, внезапно появившиеся из-за серых барханов, уже окружили друзей.
Воскресший «мертвец» ухмыльнулся, одарил свою «женушку» быстрым поцелуем и потянулся за мечом, спрятанным рядом и присыпанным почерневшим песком. Женщина вытащила из-под юбки пару ножей и, вскочив на ноги, примкнула к остальным нападающим, которые окружали своих жертв, постепенно сужая кольцо.
Стоявший у обочины дороги Келемвар громко выругался, когда увидел, что его товарищи оказались в западне. Но по условиям, выдвинутым чародейкой, он должен был защищать Миднайт и остальных, поэтому без долгих размышлений ринулся на выручку. В то мгновение, когда его меч покинул ножны, что-то громко свистнуло возле уха воина. Дуновение холодного ветерка – стрела с металлическим наконечником пролетела мимо и зарылась в песок.
Позади себя Келемвар услышал чьи-то крики. Он прислушался к сердитым голосам и уловил слабый, но хорошо знакомый звук: арбалетную тетиву натянули и резко отпустили. Он повернулся и упал на колени. Его меч блеснул, расщепив две из трех стрел, которые, несомненно, были направлены в воина.
Трое лучников, выбежавших из-за барханов, стояли по другую сторону дороги и уже готовились выпустить новые стрелы. Издалека до ушей Келемвара донесся звон металла: Миднайт, Кайрик и Адон сражались.
– У нас ничего нет! – выкрикнул Келемвар и покатился по земле, уворачиваясь от новых стрел.
Одна из них просвистела у самого лица воина – ситуация была безнадежной. И не имеет значения, куда он повернется, – на этот раз один из лучников предупредит его движение. Доспехи плохо защищали Келемвара от арбалетов нападающих, к тому же непокрытая голова воина была неплохой мишенью.
Разбойники наступали. Они подошли ближе к своей цели и изменили тактику боя, начав выпускать стрелы поочередно. Через мгновение нескончаемый поток свистящей стали обрушился на Келемвара: пока третий лучник пускал стрелу, первый прицеливался.
По другую сторону каменисто-песчаного поля, у перевернутой телеги, завязался отчаянный бой. Заметив арбалет, нацеленный Кайрику в спину, Миднайт сразу подумала о заклинании, способном отклонить стрелу. Но на чары не хватило бы времени, да и кто знает, сработали бы они или нет. Чародейка пригнулась, метнув один из своих кинжалов в горло противника. И пущенная наугад стальная стрела пролетела над головой Кайрика, не причинив тому никакого вреда.
Так и не узнав о попытке лучника убить его, Кайрик набросился на главаря шайки. Однако топорик вора оказался плохой защитой против широкого меча противника, поэтому Кайрик метнулся влево, рассчитывая втянуть разбойника в ближний бой и обезоружить его. Вооруженный мечом мужчина не попался на уловку, и его клинок мелькнул на расстоянии волоска от горла Кайрика. Вор упал на спину, но успел глубоко вонзить топорик в щиколотку разбойника, чуть не отрубив тому ступню. Главарь повалился, взмахнув мечом и почти что вспоров Кайрику живот, но ловкий вор стремительно откатился в сторону и поднял оружие. Разбойник не успел издать ни звука, когда топорик перерубил ему шею.
Кайрик освободил окровавленное оружие, но вдруг острая боль пронзила тело вора – один из ножей «женушки» разбойника попал-таки в цель.
Адона, оказавшегося в стороне от Миднайт и Кайрика, стащили с коня. Боевой молот жреца оторвался от ремня, на котором висел, и упал на землю. Адон свалился рядом. Он схватил было молот, но грязный башмак одного из разбойников наступил ему на руку. Другой рукой Адон вцепился в ногу противника и дернул его на себя. Через мгновение владелец башмака полетел на землю, и священнослужитель ударил его молотом. Поднявшись, Адон резко бросился вперед, счастливо увернувшись от кинжала, который мог избавить жреца от части его густых, красиво уложенных волос вместе со скальпом. Боевой молот выручил Адона и на этот раз.
Позади послышалось какое-то движение. Резко повернувшись, Адон увидел, что его атакует очередной разбойник, целящийся своим коротким мечом прямо ему в сердце. Адон успел бы подготовиться к нападению, но тело другого разбойника с глухим ударом врезалось в бежавшего мужчину, сбив его с ног. Священнослужитель поднял глаза и увидел чародейку, вступившую в рукопашный бой с рослым детиной. Ее противник ударил коленом в живот Миднайт, облаченные в стальные перчатки руки сложились в огромный кулак, который вот-вот должен был размозжить голову чародейки.
Адон вспомнил то, чему его когда-то учили, сорвался с места и изо всех сил ударил плечом в область поясницы противника Миднайт, мгновенно переломав тому позвоночник. Разбойник повалился назад, широко раскрыв глаза. Миднайт, поднявшаяся на ноги с помощью Адона, с изумлением посмотрела на жреца.
– Служитель Сьюн должен уметь защищать дары, которыми щедро награждает его богиня! – сказал Адон и улыбнулся.
Миднайт почти рассмеялась, но, отпихнув священнослужителя с дороги, быстро выпалила заклинание. Очередной враг, выпустив оружие из рук, застыл на месте. Разбойника затрясло, словно что-то ужасное пробудилось к жизни внутри его тела, затем глаза его закрылись, плоть почернела и превратилась в камень. Маленькая слезинка выкатилась из человеческого глаза.
Миднайт замерла. Своими чарами она сразила мальчишку не более пятнадцати лет от роду. Чародейка хотела всего лишь возвести препятствие на его пути. Как ей удалось превратить парня в камень?
Изваяние вдруг взорвалось, и кусочки черного камня разлетелись в разные стороны.
Находившийся поблизости Кайрик услышал грохот взрыва. Он пытался уйти от вновь и вновь повторяющихся ножевых ударов, наносимых девушкой с безумными глазами. Поток теплой крови из раны в боку струился по ногам вора, и боль становилась сильнее с каждым движением. Кайрик споткнулся о лежащее на земле тело главаря, светло-голубая рубаха которого теперь и в самом деле окрасилась в цвет крови. Нож девушки чуть не пропорол грудь вора, и он, изловчившись, одной рукой схватил противницу за запястье, а другой – за горло.
«Она же почти ребенок», – подумал он, замешкавшись, но тут его противница свободной рукой буквально пропахала незащищенное лицо Кайрика, вонзив ногти в его щеку. Вор выворачивал руку девушки, в которой она держала нож, до тех пор, пока не послышался хруст костей. Тогда Кайрик с силой оттолкнул разбойницу прочь, и она упала на каменную землю.
Ее череп громко треснул, глаза внезапно остекленели. Кровавый ручеек потек из уголка рта девушки и заструился по щеке, спустился на шею, побежал дальше, пока не коснулся груди.
Маленькая разбойница умерла.
Что-то мрачное и ужасное возликовало внутри Кайрика, но лучшая половина его души воспротивилась этому восторгу.
Услышав шум за спиной, он повернулся. Рана напомнила о себе резкой болью, и вор упал на труп девушки. Двигаться он уже не мог, но видел, как Миднайт и Адон вступили в схватку с двумя оставшимися членами разбойничьей шайки.
Обоим разбойникам было не больше чем по двадцать лет, и потому неудивительно, что вскоре они дрогнули и отступили к своей перевернутой повозке. Быстро освободив якобы раненых лошадей от осторожно сложенных на них обломков, разбойники резко прикрикнули на животных, приказывая им подняться, и умчались прочь.
Миднайт внимательно осмотрелась вокруг, и Кайрик заметил, что пристальный взор чародейки остановился на нем. Она и Адон кинулись к нему, но вор успокаивающе поднял руку. Мгновение спустя лицо чародейки приблизилось к Кайрику. Его голова лежала на коленях у Миднайт, а ее рука нежно касалась груди вора. Он облегченно откинул голову, и Миднайт ласково коснулась его лба, но вдруг выражение ее лица изменилось.
– Кел, – тихо произнесла она, и, проследив за ее взглядом, Кайрик увидел, что группа из трех лучников все еще осаждает Келемвара.
Окликнув Адона, Миднайт вверила Кайрика заботам священнослужителя и, поднявшись, бросилась на помощь воину.
– Миднайт, постой! Ты только погубишь себя! – крикнул вслед Адон.
Миднайт замешкалась. Она понимала, что жрец прав. Келемвар был слишком далеко. Если даже она окажется рядом, ее кинжалы не смогут противостоять стрелам. Единственный способ, с помощью которого чародейка могла спасти воина, – это магия. Но тут Миднайт вспомнила о мальчишке, которого непреднамеренно убила, и образ взрывающегося каменного тела всплыл в ее памяти.
Когда дары Мистры обратились в пыль, чародейка прихватила с собой маленький мешочек с бриллиантами, рассыпавшимися в порошок. Произнеся вслух заклинание, создающее стену силы, Миднайт запустила руку в мешочек и схватила щепотку бриллиантовой пыли. Чуточку выждав, она бросила порошок, и яркая вспышка бело-голубого света озарила окрестности. Чародейку сбило с ног, а на том месте, где она только что стояла, заиграл сложный световой узор. Когда же свет рассеялся, чародейка, чувствуя себя выжатой досуха, как будто часть души вынули из ее тела, взглянула на дорогу.
Стена не появилась.
Расстроившись, Миднайт возвела глаза к небу. И чуть было не закричала, ибо там возникло нечто очень странное.
В воздухе появилось огромное пятно света, какой-то сгусток, переливающийся всеми цветами радуги. Похожий на монету, поставленную на ребро и с силой подброшенную в небо, сгусток стремительно разрастался, затмевая собой солнце.
Лучники подходили все ближе, но Келемвар еще сопротивлялся судьбе. Ему послышался странный рев, но воин приписал это действию полученных им ран. Две стрелы уже пронзили доспехи воина, но он оставался глух к боли, жгущей правую ногу и левую руку.
Лучники наступали, готовые прикончить воина, но внезапно остановились.
Указывая на небо, разбойники попятились, и Келемвар решил, что они наконец истратили все стрелы. Двое из лучников даже бросили оружие. Опустив глаза, Келемвар заметил, что его тень быстро темнеет. На землю опустилось огромное черное покрывало, и разбойники, закричав что-то на непонятном Келемвару языке, бросились бежать со всех ног.
Келемвар взглянул вверх. И лучники, и все остальное было забыто. Сгусток увеличился, и воин резко отшатнулся, когда в небесной прорехе открылось нечто похожее на невероятно большой глаз, который, бросив вниз короткий взгляд, тут же исчез.
Оторвавшись от созерцания происходящего на небе, Келемвар посмотрел туда, где находились Миднайт, Кайрик и Адон. Он едва видел их из-за спустившейся тьмы, но все же сумел разглядеть, что двое из его товарищей еще живы и несут на руках третьего.
«Адон! – подумал Келемвар. – Наверное, негодяи убили несчастного, беззащитного Адона!»
Несмотря на потерю крови и причиняющую неимоверные страдания боль, Келемвар побежал навстречу друзьям.
Кайрик тоже видел огромный глаз. Голова вора запрокинулась, когда Миднайт с Адоном отнесли его к перевернутой телеге и положили там.
Земля содрогнулась.
– Не оставляйте меня, – взмолился Кайрик.
Миднайт смущенно посмотрела на него и ласково коснулась лица вора.
– Никогда, – сказала она.
За мгновение до потери сознания Кайрик увидел знакомую фигуру, пробирающуюся сквозь вихри песка и пыли.
Миднайт бросилась навстречу Келемвару, который силился преодолеть песчаную бурю; с помощью чародейки воину удалось добраться до перевернутой повозки. Особо мощный порыв ветра ударил им в спины. Дубовые доски жалобно заскрипели, затрещали и взлетели в воздух.
– Нужно сваливать отсюда, – закричал воин, но из-за воя ветра едва услышал собственный голос.
– Кайрик ранен. Мы не можем оставить его, – крикнула в ответ Миднайт.
– Кайрик?! – удивленно воскликнул Келемвар, и стена из пыли и песка устремилась к нему. Воин отвернулся от ветра. – Мы можем нести его?
– Нет! Адон позаботился о его ранах, насколько это в его силах!
Вдруг послышался слабый шипящий звук, и земля возле чародейки и воина превратилась в пар. Крошечные белые звездочки, потрескивая, образовали в воздухе круг, и перед друзьями, прежде чем чародейка успела поднять руки и произнести заклинание, разверзлась арка в рост человека.
Из арки появился старик с огромным посохом в левой руке. На его покрытом морщинами лице ясно читалось еле сдерживаемое раздражение. Низ лица был скрыт белоснежной бородой, лежащей на груди старца. Широкополая шляпа и простой серый плащ составляли одеяние новоприбывшего. Старец взглянул на Миднайт.
– Зачем ты вызвала меня? – спросил он.
– Я тебя не вызывала! – удивилась чародейка, широко раскрыв глаза.
Старец взглянул на разрастающийся в небе просвет. Поперек трещины метались удивительные огни. Сощурив глаза, старец указал на небо.
– Твоих рук дело? – спросил он у Миднайт.
– Но я ведь…
Чародейка начала было оправдываться, однако старик прервал ее, подняв руку, затем покачал головой и отвернулся.
– Знай, что существуют более легкие способы привлечь мое внимание. Например, ты могла бы прийти в Долину Теней.
– Эльминстер! – воскликнула Миднайт, но внезапный порыв ветра отрезал ее от великого мудреца.
Облако пыли развеялось, и чародейка заметила, что старый маг уверенно и быстро творит заклинание, которое туманом поднималось ввысь, рассекая ветер. Вскоре дымка вновь окутала Эльминстера, но через мгновение туман рассеялся, и мудрец опять предстал перед Миднайт.
– Ты хоть поняла, что сотворила? – спросил Эльминстер, указав на брешь в небесах, но ответа на свой вопрос ждать не стал. – Это Смертельное Заклятие Гериона. Заклинания такого рода запрещены, хотя нарушителей запрета наказать трудно, поскольку они обычно погибают до того, как заклинание вступает в полную силу! – Эльминстер перевел дыхание и продолжал: – Кроме того, сам Герион умер более пятидесяти лет назад.
Гул наверху усилился.
– Ты можешь его остановить? – прокричал Келемвар.
– Конечно могу! – громогласно ответил старый мудрец. – Или я не Эльминстер? Это заклинание записано у тебя где-нибудь?
– Нет, – покачала головой она.
– Ты можешь вызвать его как-нибудь иначе?
– Нет, – повторила Миднайт. – Я произнесла его случайно.
– Это хорошо. Считай, что тебя предупредили. Подобные заклинания очень опасны.
Небесная воронка понемногу стала уменьшаться. Эльминстер посмотрел вверх, отошел от Миднайт и Келемвара и сосредоточил свое внимание на дыре в небесах.
Воин и чародейка молча рассматривали старика.
Руки великого кудесника двигались с удивительной быстротой, сам же он тем временем глубоким и звонким голосом произносил нараспев какие-то слова. Поле искрящейся энергии окутало старца; поток звезд пронзил серый плащ. На лбу занятого ворожбой Эльминстера проступил пот, и крошечные светящиеся глаза начали плести паутину между пальцами мага. Однако, не успев достичь своего завершения, паутина разорвалась, и серебряный кружащийся диск повис в воздухе.
Эльминстер отдал приказ, и диск взметнулся вверх, стремительно увеличиваясь в размерах. Ослепительная вспышка – и небесная брешь медленно накренилась. Подобно воздушному змею, у которого обрезали нить, небесная воронка снижалась к земле.
– О боги! – воскликнула Миднайт, лишаясь сознания, когда воронка закрыла собой все окружающее пространство.
Когда же чувства вновь вернулись к ней, оказалось, что Миднайт стоит на том же месте, где и прежде, окруженная мраком ночи.
Эльминстер глубоко вздохнул.
Небесная воронка исчезла. Одинокий лучик света истекал из сияющего голубым огнем отверстия за спиной Эльминстера. Маг строго посмотрел на Миднайт.
– Никогда больше не делай ничего подобного, – произнес он.
Миднайт отчаянно закивала головой. Услышав стон, чародейка взглянула на Келемвара и обнаружила, что воин сидит на земле, схватившись руками за голову, раскачивается из стороны в сторону и тихо стонет.
Эльминстер шагнул внутрь светящегося отверстия, и Миднайт изо всех сил закричала, стремясь остановить мага.
– Ну, что еще? – снова показалась голова старца.
– Богиня Мистра… – начала объяснять Миднайт.
Эльминстер печально взглянул на чародейку.
– Богиня погибла, – договорила она.
– Я слышал об этом, – опустив голову, сказал маг.
Повернувшись, он скрылся в сияющей арке, и извивающиеся языки пламени охватили то место, где он стоял.
Миднайт осталась одна среди ночной тьмы.
– Но она просила сказать… – произнесла потрясенная Миднайт. – Она просила передать тебе… Эльминстер! – закричала чародейка, но ее отчаянный призыв остался без ответа.
* * *
Свет от зажженных факелов не мог рассеять ночную тьму, когда Миднайт и Келемвар отправились разыскивать Кайрика и Адона. Дважды звезды вводили чародейку и воина в заблуждение, увлекая их к дороге. Они звали своих друзей, однако на их крики никто не откликался. Но вот наконец они увидели Адона и Кайрика.Сидя спиной к Келемвару и Миднайт, жрец не услышал их приближения и в испуге подпрыгнул, когда чародейка коснулась его плеча. Увидев друзей, Адон едва не заплакал от радости. Но когда Миднайт справилась о состоянии Кайрика, священнослужитель удивленно вытаращил на нее глаза. На его лице появилось паническое выражение, когда чародейка повторила вопрос.
Вскоре стало ясно, что Адон оглох. Почти все попытки священнослужителя прочитать по губам то, что говорят его товарищи, закончились неудачей, однако Миднайт удалось успокоить Адона: она взяла жреца за руку и буква за буквой принялась выводить слова на его ладони.
Миднайт быстро догадалась, что Адон потерял слух из-за воронки, опустившейся с неба. Священнослужитель оказался в самом сердце бури, защищенный одной лишь рассыпающейся на части телегой, тогда как чародейка и Келемвар находились рядом с Эльминстером, который, должно быть, наложил на себя и на них какую-то магическую защиту.
Миднайт осмотрела Кайрика, и, хотя вор дышал ровно и мерно, ей не удалось разбудить его. Поскольку в темноте урон, причиненный разбойничьим клинком, нельзя было оценить с уверенностью, Миднайт, надеясь на лучшее, просто перевязала раны.
В то время как чародейка занималась Адоном и Кайриком, Келемвар пытался отыскать каких-нибудь лошадей – своих или разбойничьих, – которым удалось пережить песчаную бурю. Конь чародейки и один из скакунов разбойников остались в живых. Воин подвел лошадей к Адону. Хотя Келемвар не обмолвился с ним ни словечком, священнослужитель сразу догадался, что ему следует делать.
Пока Адон отводил лошадей к месту, где горели факелы, Келемвар и Миднайт сидели возле Кайрика.
– Ты должна уплатить долг, – сказал воин.
– Что? Мы не прошли еще и половины пути, – возразила Миднайт.
– По условиям нашего соглашения я должен сопровождать тебя, пока ты не встретишься с Эльминстером из Долины Теней. Это произошло.
– Но он не пожелал выслушать меня! – закричала чародейка.
– А мне какое дело, – грубо перебил ее Келемвар. – Всякий долг должен быть уплачен.
– Отлично, – согласилась Миднайт. – Мое настоящее имя…
Келемвар ждал.
– Мое настоящее имя – Ариэль Мэнкс.
Послышался кашель, и Келемвар с Миднайт, обернувшись, увидели, как Адон помогает Кайрику поднять голову.
– Кайрик… – прошептала Миднайт и бросилась к нему.
Кайрик тихонько вскрикнул, попытавшись приподняться, но чародейка помогла ему улечься обратно на землю, и тело вора понемногу расслабилось. Келемвар стоял, наблюдая за происходящим, и сердце беспокойно билось в его груди.
– Как бы нам перенести его, Кел? У него тяжелое ранение, – спросила Миднайт.
Келемвар отвел взгляд.
– Я не рассчитывал, что…
– Надеюсь, ты не собираешься бросить его…
– Конечно нет! Но…
– Опять награда? – хмыкнула Миднайт. – Неужели то, что мы пережили вместе, для тебя ничего не значит? Ты хоть немного заботишься о нас или тебя волнует только награда?
Келемвар не ответил.
– Мне необходима твоя помощь, чтобы доставить Кайрика в Тилвертон и убедиться в том, что он способен добраться до Долины Теней. После можешь делать что пожелаешь.
Миднайт достала кошелек с деньгами, которые заработала, служа в Отряде Рыси.
– Я отдам тебе все оставшееся у меня золото.
Немного подумав, Келемвар поднял голову и заговорил:
– Из останков разбойничьей телеги мы соорудим деревянный каркас, обмотаем его парусиной от нашей палатки, и получатся носилки. Колеса остались целы, поэтому мы можем везти Кайрика за собой, тогда как сами поскачем на лошадях.
Миднайт вручила свое золото Келемвару.
– Возьми деньги сейчас. Я хочу быть уверенной в том, что ты сдержишь свое слово.
Келемвар принял золото и стал разбирать груду досок, в которую превратилась телега. Там он нашел случайно уцелевший маленький светильник. Зажигая его, воин бросил взгляд на Миднайт и заметил слезы, текущие по ее лицу.
* * *
Преступника, связанного по рукам и ногам, тащили по улицам Зентильской Твердыни. Тело волочилось по освещенным факелами булыжникам мостовой, и эхо разносило по переулкам крики несчастного. Бэйн немало подивился тому, что жизнь хотя и держалась на волоске, все же не оставила искалеченное человеческое тело, когда его бросили к ногам Черного Властелина.Изуродованное тело принадлежало Тербалю, полководцу и градоначальнику Долины Теней. Каким-то образом он незаметно пробрался в город и под чужим именем попытался вступить в ряды Черной Сети. Эфзул обнаружил подлог и предложил Бэйну предоставить лазутчику ложные сведения и позволить ему вернуться в Долину. Но бог не мог оставить нанесенное ему оскорбление безнаказанным.
Тербаля подвергли нескончаемой веренице допросов, однако он упорно заявлял, что не сумел ничего разузнать о замыслах Бэйна. Но Черный Властелин не желал рисковать и потому отдал своим людям приказ: привязав шпиона к лошади, протащить его по улицам города и доставить в храм для казни. Посыльные отнесли приглашения ближайшему окружению Бэйна, и казнь стала главным событием, о котором говорили в городе.
Пришло время. Бэйн поднялся со своего трона, раздумывая, каким еще страданиям подвергнуть еще живого воина, лежащего у ног бога. Человеческие глаза блестели, и Бэйну вдруг подумалось, что этот взгляд останется прежним даже после того, как шпион попадет во владения бога Миркула.
Сановники и их жены заполнили тронный зал. Они произносили тосты во здравие своего черного господина и нараспев скандировали его имя. И вот когтистые руки бога протянулись к поверженному Тербалю. Однако, прежде чем Бэйн дотронулся кончиком своего когтя до глаза умирающего воина, внезапно вспыхнул голубовато-белый свет, и Тербаль исчез. На мгновение Бэйн замер в растерянности. Кто-то при помощи магии унес Тербаля из храма Черного Властелина, лишив бога удовольствия свершить справедливую казнь.
Песнопения прекратились.
Бэйн изучал лица своих приверженцев. Удивление и замешательство читались в их взглядах. До сих пор последователи Бэйна были непоколебимо преданы своему богу, поэтому не стоит показывать им своей слабости, думал Черный Властелин.
– Теперь от него остались одни воспоминания, – произнес Бэйн, нарочито неспешно рассекая ужасными когтями воздух. – Лазутчик отправлен мною в царство Миркула, где заплатит за свои преступления вечными страданиями!
Песнопения возобновились. Ему поверили, и Черный Властелин с облегчением вздохнул. Но все же мысль о том, что победу украли у него из-под носа, не давала богу покоя.
Спустя несколько часов Бэйн одиноко сидел в своих тайных покоях и напряженно думал.
– Эльминстер… Никто, кроме тебя, не посмел бы вмешаться в мои дела, – громко произнес бог, сжимая в руке кубок. – Скоро ты займешь место Тербаля, и твои предсмертные муки войдут в легенды моего Королевства! Я увижу не только твою смерть, но после того, как Небесная Лестница станет моей, я превращу твою драгоценную Долину Теней в груду пепла. Клянусь!
Вино из искореженного кубка пролилось на ногу Черного Властелина. Он пристально посмотрел на испорченный кубок, обрушившись на него с отборными ругательствами, однако тот так и не принял первоначальной формы. Бэйн швырнул его в дальний угол комнаты и приказал Блэкторну принести другой.
– Мой господин… – покорно опустил голову Блэкторн.
– Где наемные убийцы?
– Они уже в пути, о Бэйн. Мы ожидаем известий об их успехе.