Страница:
На дозорной площадке они были одни. Грозовые тучи относило на восток, и окрестности залило светом яркое солнце. Поскольку белый ястреб появился поздним вечером, можно было заключить, что он пролежал в забытьи немало времени.
— Внизу, накрывают завтрак. Пошли перекусим!
Завтрак в трапезной цитадели на этот раз проходил в избранном кругу: Эльг прогнал всех учеников, оставив при себе только Эдана. Люди чувствовали себя несколько напряжённо, Бринн тоже больше отмалчивался. Один старина Гони болтал без умолку и временами отпускал такие остроты, что могли бы рассмешить и покойника. Казалось, его запас шуток, анекдотов и хохмочек был неиссякаем (впоследствии выяснилось, что именно так оно и есть на самом деле).
— Ты забыл спросить, каким образом я тебя нашёл, — невзначай заметил он.
— Думаю, скорее следовало бы спросить — «зачем?», — улыбнулся Бринн.
— Вообще, я нечасто посещаю здешние края, — признался старина Гони. — У вас тут довольно скучно, а я, как тебе известно, предпочитаю находиться в центре событий. Однако на сей раз судьба совершенно случайно привела меня в эти дикие горы. Один встреченный по пути орёл донёс до моих ушей слух, будто ты объявился вновь и находишься в гостях у прославленного своим благородством мужа, нашего любезнейшего хозяина, — он кивнул Учителю, — и я сказал себе: «Навешу-ка я знаменитого...» — простите, как вас теперь прозывают?
— Эльг.
— Странно. Мне помнится другое имя. Впрочем, это неважно. «Навещу-ка я знаменитого Учителя из цитадели Гориас и заодно повидаю старого приятеля» — воистину, таково было моё решение!
— Неужели ты явился сюда исключительно из вежливости? — спросил Бринн. — Всем испокон веков известно, что Гонор т'Ллуд ничего не делает просто так!
Ханаль коротко кивнул.
— Да, кстати, говоря о деле, — продолжил он, поедая десерт. — У меня появилась грандиозная идея. Давно собираюсь посетить своих старых знакомых, чтобы получить с них один должок. Не хочешь составить компанию? Мои друзья не очень-то любят отдавать долги, поэтому, думаю, там будет очень весело.
— А где живут твои друзья? — осведомился Бринн.
— Тут недалеко, — неопределённо помахал рукой Гони. — В стране болгов!
Услышав такое, Эдан чуть не подавился гусиной ножкой, которую старательно обгладывал. Волги представлялись ему скорее персонажами из сказок и легенд о бесстрашных витязях прошлого, нежели реальным народом. Тем не менее, если хотя бы четверть из всех преданий об этих существах соответствовала действительности, ничего хорошего от визита в места их проживания ждать не приходилось.
Существовало несколько версий о происхождении племени болгов: то ли они были одним из первых творений Создателя или его помощника Гофанно-на; то ли населяли землю одновременно с Создателем и никакой связи между Старшим Кузнецом и их происхождением не имелось. Так или иначе, свирепые болги — великаны и могущественные чародеи — во всех легендах выступали как вечные соперники Племён Ллуда, Ллира и Ллеу почти не уступавшие им в силе. Обычно страна болгов описывалась как мрачное место, покрытое безжизненными огнедышащими горами, где из земли били горячие гейзеры. В горных долинах, полускрытые облаками сернистых испарений, высились неприступные замки правителей злобных великанов. Одним словом, отличный маршрут для прогулки, если вам не дорога собственная жизнь.
Ханаль, тем не менее, был настроен более оптимистично.
— Смотаемся к болтам, прихватим одну вещицу и — домой!
— Какой же долг ты думаешь с них получить?
— О, это слишком долгая история, чтобы рассказывать её во всех подробностях. Дело вот в чём. Некоторое время назад я нанялся на службу к одному из их владетельных вождей. По условиям нашего соглашения в случае успешного выполнения порученной мне работы я могу ровно через год и день явиться к нему и назвать свою цену. А поскольку князь имел неосторожность пообещать мне «всё, что ни пожелаешь», я не собираюсь скромничать. Боюсь, болги откажутся отдать честно заработанную награду, когда узнают, что именно мне требуется. Придётся забрать её самому — это будет справедливо!
— И что же ты хочешь в награду за свою службу?
— Сущие пустяки, одну безделицу. Называется она меч Торнора, — признался старина Гони.
После этих слов в зале повисла напряжённая тишина. Эдан, конечно, слышал предание о мече Торнора. Торнором звали великого героя, которого Младшие Боги выставили против воинства болгов. Его доспехи и вооружение создали сами боги; клинок же сковал по просьбе Племён сам Гофаннон, первый из кузнецов. Меч приходился по руке всякому, кто бы его ни взял, и, как говорят, мог сразить любого великана с первого удара. Великий Герой одолел несметные полчища врагов, но и сам пал в сражении на Чёрных Полях; со времён той самой битвы на вытоптанных и выжженных землях не найдешь ни одного кустика, ни единой травинки. Шестеро его сыновей, недолго думая, поделили всё вооружение между собой; однако при этом они здорово повздорили. Меч же Торнора достался болгам: Великий Герой, умирая, метнул свой клинок в голову вождя великанов и сразил его наповал. Тело болги унесли с поля сражения вместе с мечом, и с тех пор о нём не было ни слуху ни духу. Было очевидно, что великаны никогда не отдадут Ханалю оружие, от которого погибло столько их соплеменников. Однако последнего это, похоже, нисколько не смущало.
— Всем известно: болги весьма скаредный народишко. В любом замке у них тонны различного барахла, украденного, выменянного или захваченного на поле битвы. Думаю, они не обеднеют от потери одного старого меча. А мы выполним благородную миссию — вернём человечеству священную реликвию, волею судеб оказавшуюся в руках врага!
— Неужели ты собираешься вернуть меч наследникам Торнора? — искренне удивился Бринн.
— Ну, не совсем так... — слегка замялся Ханаль. — Думаю, это бы опять вызвало бесконечные споры о том, кто из шести сыновей или их потомков имеет больше прав на владение клинком. В прошлый раз раздел имущества их папаши чуть было не довёл братьев до драки. А младший, как известно, вообще остался ни с чем! Вероятно, можно найти другого временного хранителя реликвии. У меня как раз есть отличная кандидатура на примете...
— И кто же это?
— Я!.. Впрочем, думаю, что мы всё обсудим, когда меч будет у нас в руках, — поспешно добавил старина Гони.
— Скажи, Гони, а почему братья обделили младшего сына Торнора? — поинтересовался Эдан.
— О, на сей счёт есть одна очень печальная легенда. Разве Учитель не рассказывал её тебе?
— Я предпочитаю не забивать своим ученикам голову всяческими глупостями, — сердито бросил Эльг. Ханаль заговорщицки подмигнул ему:
— Напрасно! Итак, от Великого Героя братьям в наследство остались бронзовые шлем, панцирь, поножи, налокотники, копьё, а также почти неношеные сапоги и лук с колчаном. Поделили они имущество следующим образом: старший сын, Ург, получил шлем, Варду достался панцирь, Нарситу — сапоги и копьё, Хольдеру — поножи и налокотники, а Торду —лук, который туповатому от рождения братцу сплавили по той причине, что его всё равно никто не смог натянуть. Что же касается младшего сына, Фехтне, то он к дележу не поспел. В то время бедняга пребывал вдали от дома, а братья как-то позабыли его пригласить. Они вообще считали его слабоумным, поскольку Фехтне постоянно пропадал в глухих лесах и горах, якшался с колдунами, встречался с демонами и древними духами, набираясь от них мудрости. Когда он явился, наследство уже было разделено, и он застал в дверях лишь одного Хольдера, который по какой-то причине немного задержался.
«Должна же мне остаться какая-нибудь память об отце! Отдай хотя бы налокотники!» — взмолился Фехтне. На это Хольдер ответил ему витиеватой фразой, повторить которую в приличном обществе у меня не поворачивается язык. И именно тогда Фехтне проклял пятерых своих братьев, пообещав, что рано или поздно соберёт в своих руках всё наследство Торнора. Чем он и занимается, по моим сведениям, по сей день. С переменным успехом. Правилен ли мой рассказ, Учитель из цитадели Гориас? Не упустил ли я чего?
— Если не вдаваться в подробности, ты рассказал всё правильно, — подтвердил Эльг, подливая себе ещё сидра.
— Ну а что мне с того, если ты получишь меч Торнора? — осведомился Бринн.
— Много ли ты совершил подвигов?
— Я? Ни одного...
— Начинать никогда не поздно! Это будет первый. К тому же, как я уже сказал, в любом замке болгов есть чем поживиться, если успеешь вовремя распрощаться с гостеприимными хозяевами. Думаю, ты со своим жрецом не останешься внакладе.
— Каким жрецом?
— Разве Эдан не твой жрец? — искренне удивился Ханаль. — Так посвяти его, жалко, что ли? Парнишка смышлёный, воспитанный...
Тут старый Эльг звучно прокашлялся, пытаясь привлечь к себе внимание беседующих:
— Минуточку! Может быть, я всё-таки имею право голоса по данному вопросу?
— Разумеется. Без вашего согласия о ритуале не может быть и речи, — серьёзно подтвердил Бринн.
— Насколько мне известно, переход человека в статус жреца нигде не означает потери места в общине, — заметил Ханаль, — но в нашем случае хозяин цитадели Гориас является главой семьи и может вынести свой вердикт. Таков обычай.
— Я должен немного подумать, — важно заявил Эльг.
Боги не возражали. Ханаль завёл разговор о достоинствах и недостатках различных сортов сидра, и все участники трапезы приступили к истреблению винных запасов цитадели.
После завтрака Эльг подозвал своего ученика:
— Эдан, рассказывал ли я тебе историю нашей встречи?
— Да, Учитель, и не один раз.
— Расскажу снова. Впервые я увидел тебя, тогда ещё совсем маленького мальчика, сидящим рядом со сточной канавой. Мальчуган увлечённо лепил из грязи крепость. Внезапно я заметил, как пролетавший мимо кречет на миг уселся на его голову. Малыш засмеялся и не прогнал хищную птицу. Кречет немного передохнул и вновь взмыл в небо, не причинив ребёнку вреда. Нетрудно было истолковать такое чудесное знамение, и я взял тебя к себе учеником, сполна выплатив твоему хозяину щедрый выкуп серебром.
— С тех пор вы распоряжаетесь моей судьбой, Учитель.
— С другой стороны, — задумчиво продолжал Эльг, — то обстоятельство, что именно тебе посчастливилось обнаружить Бринна и освободить его из ледяного плена, также может быть истолковано как особый знак. Весьма благоприятный знак. Поэтому я не буду противиться судьбе и задерживать тебя при себе. Не скрою, на твой счёт у меня были особые планы...
— Понимаю, Учитель.
— ...Но не в наших силах изменить предначертание. Покинешь мой дом вместе с богами; однако не забывай — ты у меня в долгу. Когда придут сроки выплатить долг, я отыщу тебя или само предначертание приведёт тебя к моему порогу.
— Ага, решение принято! — так старина Гони приветствовал появление нашего героя в трапезной. Светлоликий бог старательно вытряхивал последние капли медовухи из опустевшего кувшина себе в кубок. Оторвавшись от этого увлекательного занятия, он произнёс: — Не тяни, начинай обряд!
— По правде говоря, не представляю, что я должен делать, — признался Бринн.
— Просто скажи: «Эдан, отныне ты мой верховный жрец!» «Верховный», поскольку других всё равно пока не имеется.
— Эдан, отныне ты мой верховный жрец! — послушно повторил за ним Бринн.
Молодой человек ничего особенного не почувствовал и даже немного засомневался в том, что обряд посвящения удался.
— Это всё?
— Всё. От души поздравляю, — похлопал его по плечу Ханаль. — Смотрю вот на вас, и вспоминается собственная бурная молодость. Мы с моим первосвященником, бывало, славно проводили время. Иной раз половина континента пыталась нас изловить после очередной совершенно безобидной шутки или весёлого розыгрыша!
Сборы не заняли бы много времени, но Ханаль определённо не торопился в путь. В цитадели Гориас он провёл три недели, выпив при этом полугодовой запас пива и заслужив стойкую славу дамского угодника во время частых отлучек в деревню. Свободные часы он проводил вместе с Бринном и его новоиспечённым жрецом на площадке для тренировок.
Смотреть на его упражнения собиралось всё маленькое население крепости во главе со старым Эль-гом. А посмотреть было на что: в учебных поединках его партнёры оказывались в самых комичных ситуациях, которые только можно вообразить. Они спотыкались на ровном месте, лупили сами себя, путались в собственном снаряжении. Портупеи с ножнами закручивались узлом, невзначай оплетая запястья их владельца; шлем внезапно наезжал на нос, и боец терял ориентацию. В самый неудачный момент завязки туфель распускались и переплетались между собой. Ханаль обладал неисчерпаемым знанием разнообразных экстравагантных приёмов, финтов и трюков, которые многие воины считают не очень-то благородными.
Дни шли один за другим; луна успела единожды народиться и состариться, и Эдан уже начат было забывать о предстоящем опасном путешествии, как однажды после обеда старина Гони внезапно сообщил:
— Пора в дорогу. Завтра истекает положенный мне срок.
Через час все трое собрались у кольца стоячих камней. Никакой поклажи у них с собой не имелось: Ханаль отмахнулся от идеи взять с собой провиант и снаряжение, пообещав Эдану, что они им не понадобятся.
Старина Гони красовался в своём «птичьем» плаще; в руке у него была горсть странных шипастых шариков, заменявших ему оружие. Бринн вообще не нёс оружия; что же касается Эдана, то молодой человек подобрал себе лучшее из того, что ему мог предложить крепостной арсенал.
— Откуда ты только выкопал такое старьё? — поморщился Ханаль, завидев Эдана в отличном панцире, составленном из ста двадцати восьми железных пластин. — Ох уж мне эта болгская привычка развешивать у себя на теле блестящие и звенящие предметы, от которых никакого проку! Позже подберём тебе какую-нибудь одёжку поприличнее!
Необычная троица двинулась в путь. Впереди уверенно шествовал бог-шутник, распевая песню сомнительного содержания на странном языке. Бринн и его жрец послушно шли за своим провожатым. Они быстро удалялись от дома, и со временем Эдан начал понимать, что окружающий их пейзаж чем-то неуловимо отличается от знакомых с детства мест. Чем дольше они шли, тем сильнее становились заметны различия. Менялась форма деревьев, странно вытянулись тени; изменились очертания гор. Даже небо приобрело странный розоватый оттенок.
— Гони, где это мы? — спросил Эдан у провожатого.
— Не обращай внимания, сынок. Я и сам-то толком не знаю.
Изменения в окружающем мире становились всё разительнее: теперь тропу окружали плотным строем высокие деревья и кустарники, оплетённые лианами фиолетового оттенка; затем путь вел их по казавшейся бескрайней засушливой степи; степь, в свою очередь, сменялась горами, а те — бескрайними лесами. Но самое поразительное открытие, которое сделал Эдан, состояло в следующем: оказалось совершенно невозможным сфокусировать свой взгляд на каком-либо из окружающих его предметов. Стоило молодому человеку присмотреться к широкому пальмовому листу или придорожному камню, как они мгновенно расплывались у него перед глазами. Казалось, мир вокруг путников может восприниматься только в целом, а по отдельности его объекты попросту не существуют.
Эдан сказал об этом Ханалю, но тот только посмеялся над его опасениями.
— Всё в порядке. Доверься мне, я хорошо помню дорогу, — успокоил он своего попутчика.
— Мне кажется, мир вокруг нас нереален, — пожаловался ему Эдан. — Вот, например, та скала, на верхушке которой виднеется уступчатая башня: если не смотреть на неё внимательно, то вроде бы всё в порядке. Но как только я хочу разглядеть башню поподробнее, она словно ускользает от меня.
— Нереален, говоришь? — усмехнулся бог. — Много ли ты, малец, понимаешь в реальности? Что вообще такое «реальность»?
— Думаю, это всё то, что нас окружает, — осторожно предположил Эдан.
— Глупости! Реальность — всего лишь сумма восприятия твоих органов чувств, и не более того. У каждого — своя «реальность». Моё восприятие мира отличается от твоего. Это вполне естественно — я ведь, в конце концов, бог из Племени Ллуда, а ты — смертный человек. У меня своя реальность, а у тебя — своя. Хочешь, я изменю твоё видение мира так, чтобы ты видел всё вокруг только в разных оттенках зелёного (что Ханаль тотчас же и проделал)? Ну как, нравится? Теперь век будешь жить в зелёном мире, если не попросишь дядюшку Гони вернуть тебя обратно.
— Но мир-то остался тот же, — запротестовал наш герой, невольно любуясь изумрудными силуэтами своих попутчиков на фоне салатного неба. — Просто ты с помощью какого-то фокуса заставил меня видеть всё в зелёном свете.
— А вот тут ты в корне не прав, — твёрдо заявил Ханаль, подобрал с земли обкатанную гальку и внезапно метнул её в молодого человека. Камушек со звонким щелчком отскочил от Эданова-лба, и тот, охнув, начал потирать ушибленное место.
— Больно? — участливо поинтересовался Ханаль.
— Ещё бы!
Старина Гони подобрал упавшую гальку и поднёс камень вплотную к его глазам:
— Ну-ка, взгляни!
Стоило пристально посмотреть на него, как он расплывался подобно всему остальному вокруг.
— Так камушек всё же реален или не реален? — с иронией в голосе спросил бог-шутник. — Подумай хорошенько, а не то придётся придумать какой-нибудь более весомый аргумент!
— Не стоит! — торопливо произнёс Эдан. — По-моему, я уже всё понял.
С каждым часом горы, обступавшие путников со всех сторон, становились всё круче и всё меньше растительности оставалось на каменистых склонах. Приходилось обходить застывшие лавовые потоки и причудливые нагромождения скал. С неба посыпались лёгкие, как пух, чёрные хлопья вулканического пепла. Из глубоких трещин с шипением вырывался пар. Судя по тому, как неуютно выглядели эти края, они приближались к цели своего необычного путешествия. Впереди замаячили две башни ужасающих размеров, выстроенные с обеих сторон устья глубокого ущелья. По ущелью проходила дорога, вымощенная шестиугольными каменными плитами.
— Добро пожаловать в Страну Болтов, друзья! — радостно произнёс Ханаль. — Перед собой вы можете лицезреть путь, ведущий в княжество Эоху, одно из пограничных государств этих невежественных и тупых созданий.
— Скажи, а каким путём мы сюда попали? — не удержался Эдан. — Сдаётся мне, мы сейчас очень далеко от дома.
— Далеко — не то слово! — хмыкнул бог-шутник — а вот каким образом я так быстро привёл вас сюда, пусть останется моим маленьким секретом. Это полезное умение, вероятно, ещё не раз мне понадобится, когда придёт время откуда-нибудь быстро смыться!
Странная троица направилась прямо к ущелью. Как выяснилось, вход хорошо охранялся: два стражника тотчас преградили им путь. Волги оказались существами высотой примерно в два человеческих роста. Внешне они походили на людей, однако непривычные пропорции трёхглазых лиц и шестипалые когтистые руки указывали на то, что к роду человеческому они не относятся. Стражи были одеты в наборные пластинчатые доспехи, спускавшиеся ниже колен. Шлемов они не носили. Каждый в правой руке держал круглый щит с заточенной стальной кромкой (большинство болгов от рождения левши). Оба были вооружены копьями десяти локтей в длину с раздвоенными наконечниками. Выражение, запечатленное на их физиономиях, не давало повода для оптимизма.
— Эй, кто такие? — прогрохотал голос.
— Меня зовут Гонор. Ваш властитель ждёт меня в гости, и, если вы не пропустите меня и моих друзей, я подвешу вас обоих вверх ногами вон на той башне! — дружелюбно заверил их Ханаль.
Эдан с удивлением заметил, что понял всё из сказанного, хотя мог поклясться, что никогда не учил языка болгов. Старина Гони любезно пояснил ему:
— Ничего странного. Пока ты рядом с Великими из Племён Ллуда и Ллеу, ты будешь понимать всё вместе с нами. Что же касается лично меня, то я знаю почти все из существующих языков.
Страж о чём-то посовещался со своим напарником, после чего вновь обратился к ним:
— Можете проходить. Нас предупредили, вождь ждёт вас на своей свадьбе.
ГЛАВА IV
— Внизу, накрывают завтрак. Пошли перекусим!
Завтрак в трапезной цитадели на этот раз проходил в избранном кругу: Эльг прогнал всех учеников, оставив при себе только Эдана. Люди чувствовали себя несколько напряжённо, Бринн тоже больше отмалчивался. Один старина Гони болтал без умолку и временами отпускал такие остроты, что могли бы рассмешить и покойника. Казалось, его запас шуток, анекдотов и хохмочек был неиссякаем (впоследствии выяснилось, что именно так оно и есть на самом деле).
— Ты забыл спросить, каким образом я тебя нашёл, — невзначай заметил он.
— Думаю, скорее следовало бы спросить — «зачем?», — улыбнулся Бринн.
— Вообще, я нечасто посещаю здешние края, — признался старина Гони. — У вас тут довольно скучно, а я, как тебе известно, предпочитаю находиться в центре событий. Однако на сей раз судьба совершенно случайно привела меня в эти дикие горы. Один встреченный по пути орёл донёс до моих ушей слух, будто ты объявился вновь и находишься в гостях у прославленного своим благородством мужа, нашего любезнейшего хозяина, — он кивнул Учителю, — и я сказал себе: «Навешу-ка я знаменитого...» — простите, как вас теперь прозывают?
— Эльг.
— Странно. Мне помнится другое имя. Впрочем, это неважно. «Навещу-ка я знаменитого Учителя из цитадели Гориас и заодно повидаю старого приятеля» — воистину, таково было моё решение!
— Неужели ты явился сюда исключительно из вежливости? — спросил Бринн. — Всем испокон веков известно, что Гонор т'Ллуд ничего не делает просто так!
Ханаль коротко кивнул.
— Да, кстати, говоря о деле, — продолжил он, поедая десерт. — У меня появилась грандиозная идея. Давно собираюсь посетить своих старых знакомых, чтобы получить с них один должок. Не хочешь составить компанию? Мои друзья не очень-то любят отдавать долги, поэтому, думаю, там будет очень весело.
— А где живут твои друзья? — осведомился Бринн.
— Тут недалеко, — неопределённо помахал рукой Гони. — В стране болгов!
Услышав такое, Эдан чуть не подавился гусиной ножкой, которую старательно обгладывал. Волги представлялись ему скорее персонажами из сказок и легенд о бесстрашных витязях прошлого, нежели реальным народом. Тем не менее, если хотя бы четверть из всех преданий об этих существах соответствовала действительности, ничего хорошего от визита в места их проживания ждать не приходилось.
Существовало несколько версий о происхождении племени болгов: то ли они были одним из первых творений Создателя или его помощника Гофанно-на; то ли населяли землю одновременно с Создателем и никакой связи между Старшим Кузнецом и их происхождением не имелось. Так или иначе, свирепые болги — великаны и могущественные чародеи — во всех легендах выступали как вечные соперники Племён Ллуда, Ллира и Ллеу почти не уступавшие им в силе. Обычно страна болгов описывалась как мрачное место, покрытое безжизненными огнедышащими горами, где из земли били горячие гейзеры. В горных долинах, полускрытые облаками сернистых испарений, высились неприступные замки правителей злобных великанов. Одним словом, отличный маршрут для прогулки, если вам не дорога собственная жизнь.
Ханаль, тем не менее, был настроен более оптимистично.
— Смотаемся к болтам, прихватим одну вещицу и — домой!
— Какой же долг ты думаешь с них получить?
— О, это слишком долгая история, чтобы рассказывать её во всех подробностях. Дело вот в чём. Некоторое время назад я нанялся на службу к одному из их владетельных вождей. По условиям нашего соглашения в случае успешного выполнения порученной мне работы я могу ровно через год и день явиться к нему и назвать свою цену. А поскольку князь имел неосторожность пообещать мне «всё, что ни пожелаешь», я не собираюсь скромничать. Боюсь, болги откажутся отдать честно заработанную награду, когда узнают, что именно мне требуется. Придётся забрать её самому — это будет справедливо!
— И что же ты хочешь в награду за свою службу?
— Сущие пустяки, одну безделицу. Называется она меч Торнора, — признался старина Гони.
После этих слов в зале повисла напряжённая тишина. Эдан, конечно, слышал предание о мече Торнора. Торнором звали великого героя, которого Младшие Боги выставили против воинства болгов. Его доспехи и вооружение создали сами боги; клинок же сковал по просьбе Племён сам Гофаннон, первый из кузнецов. Меч приходился по руке всякому, кто бы его ни взял, и, как говорят, мог сразить любого великана с первого удара. Великий Герой одолел несметные полчища врагов, но и сам пал в сражении на Чёрных Полях; со времён той самой битвы на вытоптанных и выжженных землях не найдешь ни одного кустика, ни единой травинки. Шестеро его сыновей, недолго думая, поделили всё вооружение между собой; однако при этом они здорово повздорили. Меч же Торнора достался болгам: Великий Герой, умирая, метнул свой клинок в голову вождя великанов и сразил его наповал. Тело болги унесли с поля сражения вместе с мечом, и с тех пор о нём не было ни слуху ни духу. Было очевидно, что великаны никогда не отдадут Ханалю оружие, от которого погибло столько их соплеменников. Однако последнего это, похоже, нисколько не смущало.
— Всем известно: болги весьма скаредный народишко. В любом замке у них тонны различного барахла, украденного, выменянного или захваченного на поле битвы. Думаю, они не обеднеют от потери одного старого меча. А мы выполним благородную миссию — вернём человечеству священную реликвию, волею судеб оказавшуюся в руках врага!
— Неужели ты собираешься вернуть меч наследникам Торнора? — искренне удивился Бринн.
— Ну, не совсем так... — слегка замялся Ханаль. — Думаю, это бы опять вызвало бесконечные споры о том, кто из шести сыновей или их потомков имеет больше прав на владение клинком. В прошлый раз раздел имущества их папаши чуть было не довёл братьев до драки. А младший, как известно, вообще остался ни с чем! Вероятно, можно найти другого временного хранителя реликвии. У меня как раз есть отличная кандидатура на примете...
— И кто же это?
— Я!.. Впрочем, думаю, что мы всё обсудим, когда меч будет у нас в руках, — поспешно добавил старина Гони.
— Скажи, Гони, а почему братья обделили младшего сына Торнора? — поинтересовался Эдан.
— О, на сей счёт есть одна очень печальная легенда. Разве Учитель не рассказывал её тебе?
— Я предпочитаю не забивать своим ученикам голову всяческими глупостями, — сердито бросил Эльг. Ханаль заговорщицки подмигнул ему:
— Напрасно! Итак, от Великого Героя братьям в наследство остались бронзовые шлем, панцирь, поножи, налокотники, копьё, а также почти неношеные сапоги и лук с колчаном. Поделили они имущество следующим образом: старший сын, Ург, получил шлем, Варду достался панцирь, Нарситу — сапоги и копьё, Хольдеру — поножи и налокотники, а Торду —лук, который туповатому от рождения братцу сплавили по той причине, что его всё равно никто не смог натянуть. Что же касается младшего сына, Фехтне, то он к дележу не поспел. В то время бедняга пребывал вдали от дома, а братья как-то позабыли его пригласить. Они вообще считали его слабоумным, поскольку Фехтне постоянно пропадал в глухих лесах и горах, якшался с колдунами, встречался с демонами и древними духами, набираясь от них мудрости. Когда он явился, наследство уже было разделено, и он застал в дверях лишь одного Хольдера, который по какой-то причине немного задержался.
«Должна же мне остаться какая-нибудь память об отце! Отдай хотя бы налокотники!» — взмолился Фехтне. На это Хольдер ответил ему витиеватой фразой, повторить которую в приличном обществе у меня не поворачивается язык. И именно тогда Фехтне проклял пятерых своих братьев, пообещав, что рано или поздно соберёт в своих руках всё наследство Торнора. Чем он и занимается, по моим сведениям, по сей день. С переменным успехом. Правилен ли мой рассказ, Учитель из цитадели Гориас? Не упустил ли я чего?
— Если не вдаваться в подробности, ты рассказал всё правильно, — подтвердил Эльг, подливая себе ещё сидра.
— Ну а что мне с того, если ты получишь меч Торнора? — осведомился Бринн.
— Много ли ты совершил подвигов?
— Я? Ни одного...
— Начинать никогда не поздно! Это будет первый. К тому же, как я уже сказал, в любом замке болгов есть чем поживиться, если успеешь вовремя распрощаться с гостеприимными хозяевами. Думаю, ты со своим жрецом не останешься внакладе.
— Каким жрецом?
— Разве Эдан не твой жрец? — искренне удивился Ханаль. — Так посвяти его, жалко, что ли? Парнишка смышлёный, воспитанный...
Тут старый Эльг звучно прокашлялся, пытаясь привлечь к себе внимание беседующих:
— Минуточку! Может быть, я всё-таки имею право голоса по данному вопросу?
— Разумеется. Без вашего согласия о ритуале не может быть и речи, — серьёзно подтвердил Бринн.
— Насколько мне известно, переход человека в статус жреца нигде не означает потери места в общине, — заметил Ханаль, — но в нашем случае хозяин цитадели Гориас является главой семьи и может вынести свой вердикт. Таков обычай.
— Я должен немного подумать, — важно заявил Эльг.
Боги не возражали. Ханаль завёл разговор о достоинствах и недостатках различных сортов сидра, и все участники трапезы приступили к истреблению винных запасов цитадели.
После завтрака Эльг подозвал своего ученика:
— Эдан, рассказывал ли я тебе историю нашей встречи?
— Да, Учитель, и не один раз.
— Расскажу снова. Впервые я увидел тебя, тогда ещё совсем маленького мальчика, сидящим рядом со сточной канавой. Мальчуган увлечённо лепил из грязи крепость. Внезапно я заметил, как пролетавший мимо кречет на миг уселся на его голову. Малыш засмеялся и не прогнал хищную птицу. Кречет немного передохнул и вновь взмыл в небо, не причинив ребёнку вреда. Нетрудно было истолковать такое чудесное знамение, и я взял тебя к себе учеником, сполна выплатив твоему хозяину щедрый выкуп серебром.
— С тех пор вы распоряжаетесь моей судьбой, Учитель.
— С другой стороны, — задумчиво продолжал Эльг, — то обстоятельство, что именно тебе посчастливилось обнаружить Бринна и освободить его из ледяного плена, также может быть истолковано как особый знак. Весьма благоприятный знак. Поэтому я не буду противиться судьбе и задерживать тебя при себе. Не скрою, на твой счёт у меня были особые планы...
— Понимаю, Учитель.
— ...Но не в наших силах изменить предначертание. Покинешь мой дом вместе с богами; однако не забывай — ты у меня в долгу. Когда придут сроки выплатить долг, я отыщу тебя или само предначертание приведёт тебя к моему порогу.
— Ага, решение принято! — так старина Гони приветствовал появление нашего героя в трапезной. Светлоликий бог старательно вытряхивал последние капли медовухи из опустевшего кувшина себе в кубок. Оторвавшись от этого увлекательного занятия, он произнёс: — Не тяни, начинай обряд!
— По правде говоря, не представляю, что я должен делать, — признался Бринн.
— Просто скажи: «Эдан, отныне ты мой верховный жрец!» «Верховный», поскольку других всё равно пока не имеется.
— Эдан, отныне ты мой верховный жрец! — послушно повторил за ним Бринн.
Молодой человек ничего особенного не почувствовал и даже немного засомневался в том, что обряд посвящения удался.
— Это всё?
— Всё. От души поздравляю, — похлопал его по плечу Ханаль. — Смотрю вот на вас, и вспоминается собственная бурная молодость. Мы с моим первосвященником, бывало, славно проводили время. Иной раз половина континента пыталась нас изловить после очередной совершенно безобидной шутки или весёлого розыгрыша!
* * *
Сборы не заняли бы много времени, но Ханаль определённо не торопился в путь. В цитадели Гориас он провёл три недели, выпив при этом полугодовой запас пива и заслужив стойкую славу дамского угодника во время частых отлучек в деревню. Свободные часы он проводил вместе с Бринном и его новоиспечённым жрецом на площадке для тренировок.
Смотреть на его упражнения собиралось всё маленькое население крепости во главе со старым Эль-гом. А посмотреть было на что: в учебных поединках его партнёры оказывались в самых комичных ситуациях, которые только можно вообразить. Они спотыкались на ровном месте, лупили сами себя, путались в собственном снаряжении. Портупеи с ножнами закручивались узлом, невзначай оплетая запястья их владельца; шлем внезапно наезжал на нос, и боец терял ориентацию. В самый неудачный момент завязки туфель распускались и переплетались между собой. Ханаль обладал неисчерпаемым знанием разнообразных экстравагантных приёмов, финтов и трюков, которые многие воины считают не очень-то благородными.
Дни шли один за другим; луна успела единожды народиться и состариться, и Эдан уже начат было забывать о предстоящем опасном путешествии, как однажды после обеда старина Гони внезапно сообщил:
— Пора в дорогу. Завтра истекает положенный мне срок.
Через час все трое собрались у кольца стоячих камней. Никакой поклажи у них с собой не имелось: Ханаль отмахнулся от идеи взять с собой провиант и снаряжение, пообещав Эдану, что они им не понадобятся.
Старина Гони красовался в своём «птичьем» плаще; в руке у него была горсть странных шипастых шариков, заменявших ему оружие. Бринн вообще не нёс оружия; что же касается Эдана, то молодой человек подобрал себе лучшее из того, что ему мог предложить крепостной арсенал.
— Откуда ты только выкопал такое старьё? — поморщился Ханаль, завидев Эдана в отличном панцире, составленном из ста двадцати восьми железных пластин. — Ох уж мне эта болгская привычка развешивать у себя на теле блестящие и звенящие предметы, от которых никакого проку! Позже подберём тебе какую-нибудь одёжку поприличнее!
Необычная троица двинулась в путь. Впереди уверенно шествовал бог-шутник, распевая песню сомнительного содержания на странном языке. Бринн и его жрец послушно шли за своим провожатым. Они быстро удалялись от дома, и со временем Эдан начал понимать, что окружающий их пейзаж чем-то неуловимо отличается от знакомых с детства мест. Чем дольше они шли, тем сильнее становились заметны различия. Менялась форма деревьев, странно вытянулись тени; изменились очертания гор. Даже небо приобрело странный розоватый оттенок.
— Гони, где это мы? — спросил Эдан у провожатого.
— Не обращай внимания, сынок. Я и сам-то толком не знаю.
Изменения в окружающем мире становились всё разительнее: теперь тропу окружали плотным строем высокие деревья и кустарники, оплетённые лианами фиолетового оттенка; затем путь вел их по казавшейся бескрайней засушливой степи; степь, в свою очередь, сменялась горами, а те — бескрайними лесами. Но самое поразительное открытие, которое сделал Эдан, состояло в следующем: оказалось совершенно невозможным сфокусировать свой взгляд на каком-либо из окружающих его предметов. Стоило молодому человеку присмотреться к широкому пальмовому листу или придорожному камню, как они мгновенно расплывались у него перед глазами. Казалось, мир вокруг путников может восприниматься только в целом, а по отдельности его объекты попросту не существуют.
Эдан сказал об этом Ханалю, но тот только посмеялся над его опасениями.
— Всё в порядке. Доверься мне, я хорошо помню дорогу, — успокоил он своего попутчика.
— Мне кажется, мир вокруг нас нереален, — пожаловался ему Эдан. — Вот, например, та скала, на верхушке которой виднеется уступчатая башня: если не смотреть на неё внимательно, то вроде бы всё в порядке. Но как только я хочу разглядеть башню поподробнее, она словно ускользает от меня.
— Нереален, говоришь? — усмехнулся бог. — Много ли ты, малец, понимаешь в реальности? Что вообще такое «реальность»?
— Думаю, это всё то, что нас окружает, — осторожно предположил Эдан.
— Глупости! Реальность — всего лишь сумма восприятия твоих органов чувств, и не более того. У каждого — своя «реальность». Моё восприятие мира отличается от твоего. Это вполне естественно — я ведь, в конце концов, бог из Племени Ллуда, а ты — смертный человек. У меня своя реальность, а у тебя — своя. Хочешь, я изменю твоё видение мира так, чтобы ты видел всё вокруг только в разных оттенках зелёного (что Ханаль тотчас же и проделал)? Ну как, нравится? Теперь век будешь жить в зелёном мире, если не попросишь дядюшку Гони вернуть тебя обратно.
— Но мир-то остался тот же, — запротестовал наш герой, невольно любуясь изумрудными силуэтами своих попутчиков на фоне салатного неба. — Просто ты с помощью какого-то фокуса заставил меня видеть всё в зелёном свете.
— А вот тут ты в корне не прав, — твёрдо заявил Ханаль, подобрал с земли обкатанную гальку и внезапно метнул её в молодого человека. Камушек со звонким щелчком отскочил от Эданова-лба, и тот, охнув, начал потирать ушибленное место.
— Больно? — участливо поинтересовался Ханаль.
— Ещё бы!
Старина Гони подобрал упавшую гальку и поднёс камень вплотную к его глазам:
— Ну-ка, взгляни!
Стоило пристально посмотреть на него, как он расплывался подобно всему остальному вокруг.
— Так камушек всё же реален или не реален? — с иронией в голосе спросил бог-шутник. — Подумай хорошенько, а не то придётся придумать какой-нибудь более весомый аргумент!
— Не стоит! — торопливо произнёс Эдан. — По-моему, я уже всё понял.
* * *
С каждым часом горы, обступавшие путников со всех сторон, становились всё круче и всё меньше растительности оставалось на каменистых склонах. Приходилось обходить застывшие лавовые потоки и причудливые нагромождения скал. С неба посыпались лёгкие, как пух, чёрные хлопья вулканического пепла. Из глубоких трещин с шипением вырывался пар. Судя по тому, как неуютно выглядели эти края, они приближались к цели своего необычного путешествия. Впереди замаячили две башни ужасающих размеров, выстроенные с обеих сторон устья глубокого ущелья. По ущелью проходила дорога, вымощенная шестиугольными каменными плитами.
— Добро пожаловать в Страну Болтов, друзья! — радостно произнёс Ханаль. — Перед собой вы можете лицезреть путь, ведущий в княжество Эоху, одно из пограничных государств этих невежественных и тупых созданий.
— Скажи, а каким путём мы сюда попали? — не удержался Эдан. — Сдаётся мне, мы сейчас очень далеко от дома.
— Далеко — не то слово! — хмыкнул бог-шутник — а вот каким образом я так быстро привёл вас сюда, пусть останется моим маленьким секретом. Это полезное умение, вероятно, ещё не раз мне понадобится, когда придёт время откуда-нибудь быстро смыться!
Странная троица направилась прямо к ущелью. Как выяснилось, вход хорошо охранялся: два стражника тотчас преградили им путь. Волги оказались существами высотой примерно в два человеческих роста. Внешне они походили на людей, однако непривычные пропорции трёхглазых лиц и шестипалые когтистые руки указывали на то, что к роду человеческому они не относятся. Стражи были одеты в наборные пластинчатые доспехи, спускавшиеся ниже колен. Шлемов они не носили. Каждый в правой руке держал круглый щит с заточенной стальной кромкой (большинство болгов от рождения левши). Оба были вооружены копьями десяти локтей в длину с раздвоенными наконечниками. Выражение, запечатленное на их физиономиях, не давало повода для оптимизма.
— Эй, кто такие? — прогрохотал голос.
— Меня зовут Гонор. Ваш властитель ждёт меня в гости, и, если вы не пропустите меня и моих друзей, я подвешу вас обоих вверх ногами вон на той башне! — дружелюбно заверил их Ханаль.
Эдан с удивлением заметил, что понял всё из сказанного, хотя мог поклясться, что никогда не учил языка болгов. Старина Гони любезно пояснил ему:
— Ничего странного. Пока ты рядом с Великими из Племён Ллуда и Ллеу, ты будешь понимать всё вместе с нами. Что же касается лично меня, то я знаю почти все из существующих языков.
Страж о чём-то посовещался со своим напарником, после чего вновь обратился к ним:
— Можете проходить. Нас предупредили, вождь ждёт вас на своей свадьбе.
ГЛАВА IV
— Какая ещё свадьба? — удивился Бринн. — Ты нам не говорил, что мы приглашены на торжество!
— Скоро сами всё поймёте, — туманно пообещал Ханаль своим попутчикам.
Через несколько часов пути их взору открылась величественная картина; в небольшой горной долине, на берегу бурлящего асфальтового озера, возвышались стены и башни неприступной крепости вождя одного из крупнейших болгских племенных союзов. Слева от подъездной дороги, у самого уреза чёрной пузырящейся массы, торчала цепочка вкопанных столбов с висевшими на них оковами. Эдану почудилось, что он сквозь клубящийся желтоватый туман заметил на дальнем из них безвольно обвисшее тело.
— Кто это там?
— Ничего особенного, — пожал плечами Ханаль. — По приказу местного правителя здесь развешивают осуждённых на казнь пленников или государственных преступников, когда таковые появляются. После пары суток мучений на столбе несчастному предложат искупаться в этом озере. Плавание в горячей асфальтовой массе — великое искусство, освоить которое пока не удавалось, по моим сведениям, никому из смертных. Словом, советую вести себя на предстоящем празднике поосторожнее, если не хочешь завтра на рассвете украсить собой один из пустующих столбов!
Ворота, сложенные из огромных каменных блоков, закрывались двумя литыми бронзовыми створками ста локтей в высоту. К ним вёл подвесной мост, переброшенный через расселину такой глубины, что при взгляде вниз кружилась голова.
Ханаль подошёл к воротам и с размаху пнул по металлической поверхности ногой. Сильный удар гулко отозвался в бронзовых створках. Однако никакой реакции не последовало.
— Можно подумать, они там все заснули! — проворчал старина Гони и ударил посильнее. На этот раз массивные ворота задрожали, а по окрестным горам прокатилось громоподобное эхо.
— Эй, кто там ломает дверь? — произнесла недовольная физиономия болга, выглянувшая наконец из-за зубцов боевой галереи.
— Отворяй, гости пожаловали! — рявкнул ему в ответ Ханаль.
— Не будет мне сегодня покоя! — заныл стражник, и ворота начали медленно, со скрипом открываться. — И почему моё дежурство всегда приходится на какое-нибудь торжественное мероприятие? О злая судьба!
— Думаю, судьба здесь ни при чём, — ухмыльнулся бог-шутник. — Просто тебя недолюбливает твой сержант!
Встречать гостей вышел сам Донн, вождь болгов племени Эоху.
Вождь был довольно высок даже для своего народа, носил роскошный панцирь, каждую из пластин которого украшала гравировка с изображением мифологических сцен. Его булава, по всей видимости, использовалась не только в качестве церемониального оружия. Верхнюю часть лица вождя закрывала позолоченная бронзовая трёхглазая личина, оставлявшая открытой длинную бороду; по последней местной мо-Де во множество её тонких косичек была вплетена серебряная проволока.
— Приветствую тебя, о Гонор т'Ллуд! В добрый час явился ты с друзьями под мой кров!
— Привет и тебе, о великий вождь Донн, — ответствовал ему Ханаль. — Я пришёл за своей наградой.
— Ты непременно получишь её. Но сначала будьте гостями на моей свадьбе! — Вождь широким взмахом шестипалой руки пригласил всех троих следовать за ним.
— Не сомневаюсь, что получу свою награду. А пока я и мои друзья будем рады повеселиться у тебя в гостях.
Болг утвердительно кивнул головой:
— В этот чудесный день мои гости будут пить, есть и веселиться вволю. Никто не уйдёт недовольным — надолго запомнится всем свадьба Донна! Кстати, не составишь ли ты мне завтра партию-другую в шашки? Здесь так непросто найти достойного партнёра! Помнится, в былые времена мы славно проводили с тобой вечера за игровой доской.
— Посмотрим, — уклончиво ответил Ханаль — Откровенно говоря, я побаиваюсь играть с тобой, вождь, ибо знаю: ты очень не любишь проигрывать. Шашки для меня — лишь средство приятно провести время. Не хочется лишний раз вызывать твой гнев себе на голову!
Князь запрокинул голову и оглушительно загоготал .
— Неужели ты с тех самых пор держишь на меня обиду, Гони? — спросил он, по-приятельски потрепав бога по плечу. — Теперь ты мой лучший друг, а разве настоящие друзья могут повздорить из-за каких-то шашек?
— Разумеется нет! — воскликнул Ханаль и ь ответ так хлопнул князя по спине, что тот даже cлегка зашатался.
— Извини, приятель. Меня ждут дела. Встретимся на пиру! — промолвил Донн, восстановив равновесие, и двинулся в сторону кухни. Два бога и человек проследовали во внутренние покои, быстро смешавшись с толпой приглашённых.
Судя по суматохе, царившей в просторных залах княжеского замка, подготовка к свадебному пиру была в полном разгаре. Повсюду сновали слуги, разнося подносы с разнообразной снедью; из кухни доносился запах жарящихся на вертелах оленьих туш. Большинство из ожидавшихся гостей прибыли, а кое-кто уже успел основательно напиться. Эдан с удивлением отметил среди присутствующих немалое количество обыкновенных людей. Между гостей были также и весьма необычные существа. В демоническом происхождении некоторых из них сомневаться не приходилось. Ханаль поминутно с кем-то учтиво раскланивался; то тут, то там его приветливо окликали по имени — казалось, с ним знакомо не менее половины местного высшего света.
— Скоро сами всё поймёте, — туманно пообещал Ханаль своим попутчикам.
Через несколько часов пути их взору открылась величественная картина; в небольшой горной долине, на берегу бурлящего асфальтового озера, возвышались стены и башни неприступной крепости вождя одного из крупнейших болгских племенных союзов. Слева от подъездной дороги, у самого уреза чёрной пузырящейся массы, торчала цепочка вкопанных столбов с висевшими на них оковами. Эдану почудилось, что он сквозь клубящийся желтоватый туман заметил на дальнем из них безвольно обвисшее тело.
— Кто это там?
— Ничего особенного, — пожал плечами Ханаль. — По приказу местного правителя здесь развешивают осуждённых на казнь пленников или государственных преступников, когда таковые появляются. После пары суток мучений на столбе несчастному предложат искупаться в этом озере. Плавание в горячей асфальтовой массе — великое искусство, освоить которое пока не удавалось, по моим сведениям, никому из смертных. Словом, советую вести себя на предстоящем празднике поосторожнее, если не хочешь завтра на рассвете украсить собой один из пустующих столбов!
Ворота, сложенные из огромных каменных блоков, закрывались двумя литыми бронзовыми створками ста локтей в высоту. К ним вёл подвесной мост, переброшенный через расселину такой глубины, что при взгляде вниз кружилась голова.
Ханаль подошёл к воротам и с размаху пнул по металлической поверхности ногой. Сильный удар гулко отозвался в бронзовых створках. Однако никакой реакции не последовало.
— Можно подумать, они там все заснули! — проворчал старина Гони и ударил посильнее. На этот раз массивные ворота задрожали, а по окрестным горам прокатилось громоподобное эхо.
— Эй, кто там ломает дверь? — произнесла недовольная физиономия болга, выглянувшая наконец из-за зубцов боевой галереи.
— Отворяй, гости пожаловали! — рявкнул ему в ответ Ханаль.
— Не будет мне сегодня покоя! — заныл стражник, и ворота начали медленно, со скрипом открываться. — И почему моё дежурство всегда приходится на какое-нибудь торжественное мероприятие? О злая судьба!
— Думаю, судьба здесь ни при чём, — ухмыльнулся бог-шутник. — Просто тебя недолюбливает твой сержант!
Встречать гостей вышел сам Донн, вождь болгов племени Эоху.
Вождь был довольно высок даже для своего народа, носил роскошный панцирь, каждую из пластин которого украшала гравировка с изображением мифологических сцен. Его булава, по всей видимости, использовалась не только в качестве церемониального оружия. Верхнюю часть лица вождя закрывала позолоченная бронзовая трёхглазая личина, оставлявшая открытой длинную бороду; по последней местной мо-Де во множество её тонких косичек была вплетена серебряная проволока.
— Приветствую тебя, о Гонор т'Ллуд! В добрый час явился ты с друзьями под мой кров!
— Привет и тебе, о великий вождь Донн, — ответствовал ему Ханаль. — Я пришёл за своей наградой.
— Ты непременно получишь её. Но сначала будьте гостями на моей свадьбе! — Вождь широким взмахом шестипалой руки пригласил всех троих следовать за ним.
— Не сомневаюсь, что получу свою награду. А пока я и мои друзья будем рады повеселиться у тебя в гостях.
Болг утвердительно кивнул головой:
— В этот чудесный день мои гости будут пить, есть и веселиться вволю. Никто не уйдёт недовольным — надолго запомнится всем свадьба Донна! Кстати, не составишь ли ты мне завтра партию-другую в шашки? Здесь так непросто найти достойного партнёра! Помнится, в былые времена мы славно проводили с тобой вечера за игровой доской.
— Посмотрим, — уклончиво ответил Ханаль — Откровенно говоря, я побаиваюсь играть с тобой, вождь, ибо знаю: ты очень не любишь проигрывать. Шашки для меня — лишь средство приятно провести время. Не хочется лишний раз вызывать твой гнев себе на голову!
Князь запрокинул голову и оглушительно загоготал .
— Неужели ты с тех самых пор держишь на меня обиду, Гони? — спросил он, по-приятельски потрепав бога по плечу. — Теперь ты мой лучший друг, а разве настоящие друзья могут повздорить из-за каких-то шашек?
— Разумеется нет! — воскликнул Ханаль и ь ответ так хлопнул князя по спине, что тот даже cлегка зашатался.
— Извини, приятель. Меня ждут дела. Встретимся на пиру! — промолвил Донн, восстановив равновесие, и двинулся в сторону кухни. Два бога и человек проследовали во внутренние покои, быстро смешавшись с толпой приглашённых.
Судя по суматохе, царившей в просторных залах княжеского замка, подготовка к свадебному пиру была в полном разгаре. Повсюду сновали слуги, разнося подносы с разнообразной снедью; из кухни доносился запах жарящихся на вертелах оленьих туш. Большинство из ожидавшихся гостей прибыли, а кое-кто уже успел основательно напиться. Эдан с удивлением отметил среди присутствующих немалое количество обыкновенных людей. Между гостей были также и весьма необычные существа. В демоническом происхождении некоторых из них сомневаться не приходилось. Ханаль поминутно с кем-то учтиво раскланивался; то тут, то там его приветливо окликали по имени — казалось, с ним знакомо не менее половины местного высшего света.