Дан Виктор. Лисы и кролики

   Колобок нехотя поднялся и поковылял к указанному Михаилом месту.
   – Найдите управу на эту проходимку. Почти вся ее жизнь у меня на газах прошла. Все люди как люди, женятся, растят детей. А эта нагуляла неизвестно с кем, а потом таскалась со всякими отбросами. Извиняюсь, но как назвать мужика, который способен мочиться в подъезде. Сын тоже рано стал выпивать и хулиганить. Если бы не армия, то сидел бы сейчас в тюрьме…
   – Все это важно, но меня сейчас больше интересуют обстоятельства болезни и смерти Григория Алексеевича. Расскажите все, что вам известно. Как вы узнали о его болезни?
   – Гулял он перед сном при всякой погоде. А тут погода хорошая, а он два дня не появляется. Ни в магазин, ни на прогулку. Потом на машине Роман привез какого-то мужчину с большим портфелем. Мы думали врач, как потом оказалось, то был нотариус. А через два дня приехала скорая. Григория Алексеевича увезли в реанимацию, где он вскорости помер.
   – Когда поступил в больницу Михайлов, мы знаем. Не могли бы вы вспомнить точно дату приезда нотариуса.
   – Как же, помню. Восьмого февраля. Можете у других спросить.
   – Не стоит. Все совпадает. И врачи утверждают, что кровоизлияние произошло за несколько дней до вызова скорой.
   – Они его убили, как Берия Сталина. Недавно документальное кино видела.
   – Это недоказуемо. Человек одинокий. Мог заболеть, а соседка не сразу обнаружила.
   – Шастала она туда каждый день, у нее ключ от квартиры был. Алла, дура, сама дала, чтобы за отцом присматривала. Григорий Алексеевич еще и платил этой Лильке. Пенсия у нее маленькая, летала с места на место.
   – На суде она показала следующее. Григорий Алексеевич почувствовал легкое недомогание и попросил привезти нотариуса для оформления завещания. Он был зол на детей, что бросили его одного. На следующий день недомогание прошло, однако раз приехал нотариус, то завещание было оформлено. Продукты в холодильнике были, она наготовила еды, так как собиралась уехать на пару дней к дальней родственнице. Мы проверили, она действительно уезжала.
   – А Гриша в это время умирал.
   – Все эти сомнительные обстоятельства, и нетвердая подпись, и отсутствие нейтральных свидетелей учтены судом. Завещание признано недействительным.
   – Так ей стерве и надо! Взяла грех на душу, но осталась ни с чем. Судить ее нужно за убийство.
   – За не оказание помощи с целью получения выгоды. Так будет точнее, но недоказуемо.
   – И как таких земля носит!?
   – Спасибо за помощь. К сожалению, у меня нет времени для беседы на религиозно-философскую тему.
   – Они и Дениса убили!
   – Вы можете сообщить какие-нибудь конкретные факты? Это бы нам очень помогло.
   – Фактов нет, но я их знаю уже тридцать лет. Роман по нескольку дней дома не ночует. Мог поехать в Киев и задавить Дениса.
   – Мы это проверим. Еще раз спасибо!
   – Не сомневайтесь! Они на такое способны.
   – Между способностями и их применением большая дистанция.

3

   Михаил знал, что Прудянский, владелец фирмы «Риэл Истейт», будет ждать его в своем офисе в час дня. Об этом побеспокоился следователь городской прокуратуры Карпенко, которого Манюня определил как обычно в помощники Михаилу. Это у Прудянского работал Роман Харченко водителем и охранником.
   Старое кирпичное четырехэтажное здание на одной из центральных улиц было основательно отреставрировано и превращено в бизнес-центр. Несколько десятков мелких фирм арендовали здесь помещения. В цокольном этаже размещалось кафе, а также небольшой магазин оргтехники и канцелярских принадлежностей. Всем этим владел Прудянский. Офис его фирмы занимал второй этаж целиком.
   Секретарь, напомаженная девушка без всяких признаков индивидуальности, словно картинка с рекламного проспекта, тоже была предупреждена и без слов пропустила Михаила в кабинет.
   – В чем причина интереса городской прокуратуры к нашей законопослушной фирме? – заговорил Прудянский сразу после приветствия, едва взглянув на удостоверение.
   – Вы оформляете путевые листы для своих поездок?
   – Конечно, я езжу на служебном автомобиле. У нас не один служебный автомобиль.
   – Мне нужны путевые листы за конец марта для автомобилей, которые водил Роман Харченко.
   – Можно спросить, зачем и на каком основании?
   – Вот основание для проведения следственных мероприятий в вашей фирме, – Михаил протянул документ. – Зачем, объяснять не обязательно.
   На черепе Прудянского под короткой стрижкой заблестел пот. Круглое лицо слегка порозовело. Он вышел из-за стола.
   – Я проведу вас в бухгалтерию.
   Он шел впереди Михаила энергичной походкой. Михаил сразу отметил, что бизнесмен поддерживает хорошую физическую форму для своих сорока пяти лет.
   Отдав распоряжения властным голосом, Прудянский удалился. Пожилая женщина с усталым лицом вручила Михаилу пачку сшитых документов на полсотни листов, путевые листы за март.
   Михаил перелистал документы с конца пачки и нашел путевой лист, в котором была зафиксирована поездка в Киев с 22-го по 24-е марта. Наезд был совершен 23-го. Таким образом, Харченко имел возможность убить Дениса, если имел в своем распоряжении автомобиль и знал, где Денис жил в Киеве.
   Подавив волнение, Михаил обратился к бухгалтеру:
   – Пожалуйста, сделайте ксерокопию этого путевого листа и дайте мне лист бумаги для написания акта изъятия.
   – Может, поставите в известность Прудянского?
   Михаил обратил внимание на то, что бухгалтер, как и секретарь, за глаза называют своего хозяина по фамилии, хотя Альберт Андреевич звучит вполне благозвучно.
   – Оформим все и поставим. Зачем лишний раз отвлекать занятого человека. Мне еще нужно будет задать ему несколько вопросов.
   – Как прикажете…

* * *

   Брови на лице Прудянского полезли на лоб, когда он увидел акт изъятия и путевой лист.
   – Что-то случилось? Меня удивляет ваш интерес к этой поездке…
   – Скоро объясню. Для начала задам вам несколько вопросов. Заметил, что вы часто ездите в Киев и вообще по стране. Да, и предупредите Харченко, чтобы никуда не отлучался.
   – Пока я в офисе, без моего разрешения он не уедет.
   – Хорошо! Так что вы скажете по поводу поездок.
   – В Киеве филиал моей фирмы, есть трехкомнатная квартира, где останавливаются также мои сотрудники, чтобы не тратить дикие деньги на гостиницу. Мы работаем по всей Украине, кроме Закарпатья.
   – Почему, кроме Закарпатья?
   – Чисто географический фактор, одним словом – Карпаты. Киевский филиал обслуживает правобережную и центральную Украину, этот офис – восточную часть. В Киеве бываю не менее двух раз в месяц.
   – Вот путевой лист за неделю с 19-го по 25-е марта. Здесь записано пребывание в Киеве с 22-го по 24-е марта. Вам придется рассказать с точности до минуты, что вы там делали вечером 23-го марта с 22-х до 24-х часов.
   – Какой день недели это был? Кажется пятница?
   – Да, пятница.
   – Тогда все проще пареной репы. С девяти вечера и до двух ночи отдыхал в ночном клубе «Афродита». Вот моя визитная карточка. Поезжайте в Киев и покажите ее управляющему. Впрочем, любому из обслуги. Они подтвердят. Более того, могу позвонить, и вас там обслужат по первому разряду за мой счет. Менты ведь тоже люди. Хе-хе-хе!
   – Вы позволяете говорить со мной в таком тоне, предлагаете мелкую взятку. Я дал вам повод?
   – Извините! Стереотип мышления. Если мент, то обязательно взяточник.
   – А у нас тоже своя ментальность, свои стереотипы. Если бизнесмен, то преступник. Вор или бандит. Для начала оформим для вас подписку о невыезде.
   – На каком основании?! У меня бизнес, встречи, сделки…
   – Вы отдыхаете, болеете, а дело не стоит. Загрузите сотрудников. Вы ведь им доверяете.
   – А в чем, собственно, дело?
   – В Киеве 23-го марта совершен наезд на пешехода. Пострадавший умер. Предполагаемый тип автомобиля совпадает с вашим.
   – И это все!?
   – Нет, не все. Погибший Денис Михайлов имеет квартиру на одной площадке с матерью Романа Харченко, которая претендует по сомнительному завещанию на жилплощадь, принадлежавшую покойному отцу Дениса.
   – Я здесь причем?
   – Завещание оформлено хорошо вам известным нотариусом Славским. До недавнего времени он оформлял многие ваши сделки. Недавно он вас подвел, и вы понесли убытки. Вам пришлось заплатить судебные издержки и еще кое-что. Теперь появилась возможность продать квартиру Михайлова и поделиться с Харченко.
   – Я не покидал клуб.
   Зазвонил мобильный Прудянского.
   – На телефонные звонки прошу не отвечать, – Михаил сделал паузу, потом продолжил, когда Прудянский отключил телефон. – Зато Харченко оставался в автомобиле. Чем он обычно занимался, пока вы развлекались?
   – Шабашил. Я всегда видел по счетчику, сколько он накатал километров, но не возражал против этого. Он платил за горючее.
   – Подождите, мне нужно позвонить.
   Михаил набрал мобильный Карпенко.
   – Паша, успел перекусить? Это хорошо! А мне вот придется совмещать обед с ужином в поезде. Срочно вызови сюда эксперта. Нужно до моего отъезда получить полные отпечатки протекторов всех четырех колес джипа Прудянского. Когда вызовешь эксперта, поднимись на второй этаж в его кабинет. Тебе покажут. Весь этаж занимает фирма Прудянского. Я тебе расскажу, что делать дальше.
   – Все это домыслы! – произнес Прудянский, когда Михаил отключил телефон.
   – Пока рабочая гипотеза. Точнее, наиболее вероятная версия преступления. В нее хорошо укладываются многие факты, например, ваши попытки повлиять на результат рассмотрения апелляции.
   – Если бы попросил о помощи ваш подчиненный, вы бы отказали? Не скрою, у меня есть связи в Киеве. Поэтому ваши угрозы меня не пугают. Это дело не имеет ко мне никакого отношения. Не исключаю, конечно, что Роман мог совершить какую-либо глупость.
   – Нет у меня цели, вас запугать. Зимняя резина еще на джипе?
   – В начале апреля Роман снял, лежит в гараже. Это просто, так как я меняю резину вместе с дисками.
   – Сейчас вы поедете со следователем прокуратуры Карпенко и экспертом к вам в гараж и снимите отпечатки протекторов.
   – Мне нужно выйти в туалет.
   – Не возражаю, но я вынужден стоять за дверью кабины. Хочу исключить возможность вашего звонка по телефону, пока мы не сделаем отпечатки протекторов.
   – Как вам угодно. Не завидую вашей работе.
   – А я вашей, однако признаю ее необходимой. И врачам не завидую, хотя очень уважаю.
   Они посетили туалет вдвоем. Михаил воспользовался соседним писсуаром. Оборудование и чистота в туалете были идеальными. В мужском отделении даже имелись душевые кабины.
   В приемной их ожидал Карпенко. Они вошли в кабинет втроем.
   – Михаил Егорович, что делать дальше?
   – Проследи за господином Прудянским, пока я буду беседовать с Харченко. Не разрешай разговаривать по телефону. Когда появится эксперт, отвезете господина Прудянского на нашей машине в его гараж. Снимите отпечатки протекторов и возвращайтесь назад.
   – Ясно.
   В этот момент в кабинет заглянула секретарь.
   – Альберт Андреевич, Роман в приемной спрашивает, когда поедете на обед. Ваш мобильный не отвечает.
   – Сейчас все ему объясню, – вмешался Михаил и вышел в приемную.
   У двери кабинета с ноги на ногу переминался крепыш среднего роста с бычьей шеей и хорошо развитой мускулатурой. Лицом он был в мать и был бы весьма привлекательным, если бы не свирепое выражение лица.
   – Вы Роман Харченко? – спросил Михаил.
   – Да! А в чем дело?
   – Я следователь прокуратуры. Выйдем в холл, нужно побеседовать. Там я видел кресла.
   Свирепость на лице Романа сменилась тупой растерянностью. Он покорно последовал за Михаилом. Когда они устроились напротив друг друга, Роман успел взять себя в руки и выглядел спокойным. Видимо, армейская выучка дала о себе знать.
   – Вы знали Дениса Михайлова?
   – Еще бы, много лет. Мы были соседями.
   – Какие у вас были отношения?
   – Денис учился в старших классах, когда я пошел в школу. Какие могут быть отношения? Меньших он не обижал.
   – Ты знал, где он жил в Киеве?
   – Конечно. Бывал у него на квартире. Его отец иногда просил кое-что передать, а он посылал отцу вещи. Однажды даже телевизор. Мне не трудно, багажник большой.
   – В тот день, когда погиб Денис, вы были в Киеве. Расскажите подробно, что вы с Прудянским делали.
   – Проснулись поздно. Накануне устали в дороге. Ехали по скверной погоде. Шеф мотался по Киеву до вечера. Вечером отвез его в ночной клуб. После двух ночи поехали на квартиру.
   – Ты не спросил, какой был день.
   – Пятница была, 23-го марта.
   – Откуда узнал? Может, сам его переехал. Знал, на какой станции выходит, каким путем идет домой.
   Михаил внимательно следил за выражением лица Романа. Тот ничем себя не выдал. Мимо прошли Карпенко с Прудянским. Карпенко жестом показал, что они едут в гараж снимать отпечатки.
   – Неправда это! Квартира – затея матери. Зарабатываю хорошо, пить бросил, когда сел за руль. Возьму ссуду и куплю квартиру. Мой шеф обещал поручиться за меня. Банки ему доверяют.
   – Так все же, чем ты занимался в пятницу вечером?
   – Ладно. Слова к делу не пришьешь. Шабашил. Некоторые надираются в клубе так, что боятся садиться за руль, а ездят без водителей. Гаишники в окрестностях клуба их караулят. Развожу таких по домам. Почти всегда с девками. Платят щедро, можно сказать не считая. Некоторых хорошо знаю, отвозил не один раз. Они меня тоже знают. Подтвердят…
   – Значит алиби у вас обеспечено…
   – На кой оно мне, если я не убивал. Где клуб, а где дом Дениса…
   – Можно подумать, что туда нельзя добраться минут за тридцать или даже двадцать пять.
   – Даром теряете время.
   – Сейчас эксперт снимет отпечатки протекторов, в Киеве гаишники сравнят, тогда и поймем, кто теряет время зря.
   – Мне нечего бояться, если все будет по-честному. Шить дела вы мастера…
   – Судебные ошибки, к сожалению, бывают. Бывают и преступники, которым удается избежать наказания тем или иным способом. Со мной не случалось ни того, ни другого.
   Тут Михаил вспомнил дело о гибели депутата Бортко и понял, что он слегка соврал. Вину подозреваемых ему доказать не удалось.
   – Тогда мне повезло…
   – Сейчас оформим подписку о невыезде, и вы пока свободны.
   – Так у меня же работа…
   – Прудянский тоже не выездной. Это не надолго. Подтвердится ваше алиби – вы свободны, нет – заберем в СИЗО. Ясно?!
   – Куда уж яснее!
   Роман тяжело поднялся с кресла и удалился из офиса. Михаил задумался. Почему спокойствие и уверенность Романа не только вернулись, но и повысились к концу дознания. Самый простой ответ – Роман невиновен и убедился в том, что расследование будет объективным. Другой вариант – он пришел к выводу, что его вину следствию доказать не удастся. На основании каких слов Михаила он мог сделать такой вывод? Они с Прудянским заручились нужными свидетельскими показаниями? Или что-то другое? Нужно ехать в Киев, там все прояснится.
   Михаил позвонил Карпенко.
   – Мы только подъехали к гаражу. У тебя есть полчаса, найди себе приятное занятие, – ответил Паша.
   – Тогда я успею пообедать. Встретимся у подъезда офиса. Поедем на доклад к Манюне.

* * *

   В приемной городского прокурора секретарь вручила Михаилу пакет с фотографиями Дениса, Романа, Прудянского и его джипа в различных ракурсах.
   – Оля, доложи, пожалуйста, Николаю Петровичу, что мы ждем в приемной.
   – Он предупредил, заходите без доклада.
   Манюня пригласил сесть не здороваясь. Они уже встречались утром.
   – Как успехи? Готов к поездке в Киев? Поезд через час, доложи коротко результаты.
   – Версия сестры пока подтверждается. Есть мотив не только у Харченко, но и у его шефа Прудянского. Была возможность совершить наезд. Накануне Харченко привез Прудянского в Киев. На период времени, когда могло быть совершено преступление, у Харченко пока нет алиби. Прудянский развлекался в ночном клубе с девяти вечера до двух ночи. Харченко сразу подтвердил, что знает, где снимал комнату Денис. Он был там неоднократно. Убедившись, что Денис еще не вернулся, мог его подкараулить и сбить. Харченко утверждает, что все это время он как всегда халтурил, развозя по домам пьяных посетителей ночного клуба. Надеется, что его клиенты и охрана на входе это подтвердят. Впрочем, час времени он мог выкроить незаметно для его свидетелей. Поэтому он сам или на пару с Прудянским могут не рисковать, подстраивая ложные свидетельские показания. Отпечатки протекторов джипа Прудянского уже получены. Остается сверить с теми, что есть у киевских гаишников.