— Я от тебя не откажусь. Я сказал тебе это еще в самом начале.
— А я не хочу подвергать тебя опасности из-за моего невежества и страха, — парировала она столь же решительно.
Куин всмотрелся в ее глаза и не нашел там слабости, никакой трещинки, которая помогла бы ему разрушить ее решимость. Он стремительно притянул ее к себе: только так он еще мог ее удержать. С помощью страсти. Это чувство перестало быть зверем, усмиренным твердой рукой, и, подняв голову, вдохнуло огонь его гнева и досады. Лицо Куина исказила гримаса страдания и безнадежного желания. Его силы возросли, вырвавшись за установленные им рамки.
Каприс замерла: ей показалось, будто он сорвал ее с опоры и подвесил над бездонной пропастью. Она оказалась всего в одном ударе сердца от гибели. А ведь это будет не только ее собственная гибель, но и его тоже. Она подняла руку и чуть не заплакала, когда он отпрянул от нее и его ярость стала еще сильнее.
— Пожалуйста, не делай с нами такого, — прошептала она, и голос ее был нежнее самого ласкового прикосновения.
— К черту это слово! — грубо сказал он, и пальцы его сжались сильнее, оставляя на ее теле отметины. — Ты отказалась от нас из-за старых страхов, с которыми мы вместе могли бы справиться. Я дал тебе все!
Из глаз ее полились слезы.
— Ты возненавидишь себя за это! Не уничтожай в себе поэта. Пожалуйста, Куин, не надо! — Каприс сквозь слезы смотрела ему в глаза. Она не сможет противостоять ему, если он решит овладеть ею в гневе. И дело будет не только в том, что он намного сильнее, но и в том, что она его любит: эту цепь ей не порвать. — Пожалуйста! — прошептала она в последний раз и положила голову ему на грудь.
Если он полон решимости уничтожить их обоих, она на это смотреть не будет. Она не вынесет ненависти, которую он почувствует к самому себе и которая отразится в его глазах, когда его ярость спалит их обоих.
Куин смотрел на приникшую к его груди голову Каприс. Еще мгновение все его первобытные инстинкты требовали, чтобы он действовал. Она его любит. Он заставит ее это признать. Запустив пальцы в шелковистые волосы, он оттянул ее голову назад. Ее глаза были закрыты. Из-под ее ресниц, увлажняя его рубашку, выскальзывали тихие слезы горя. Он содрогнулся всем телом. Эти слезы заставили его вспомнить ту ночь, когда Каприс плакала по нему. Его пальцы стали нежными, бережно обхватывая ее голову, а не держа в плену. Она глубоко вздохнул: ярость обладания угасла.
— Открой глаза, — приказал он хрипло. Заключенная в своем темном мире, Каприс ощутила происшедшую в нем перемену. Она подняла ресницы и заглянула в серебристые глубины его глаз.
— Я не смог бы причинить тебе физическую боль. Мне хотелось. Но я все равно не смог бы.
Каприс обхватила одной рукой его шею.
— Знаю. Но мы оба не забыли бы.
— Это правда. Ты будешь помнить, что я чуть было не сделал.
Она покачала головой.
— Нет. Я буду помнить, что, когда я попросила тебя, ты ради меня преодолел свои инстинкты и потребности. Это будет не плохим воспоминанием, а хорошим.
— Я не хочу быть воспоминанием.
— Я не стану твоим слабым местом и источником риска! Ведь ты бы рисковал из-за меня. И никакие твои логические рассуждения этого не изменят. Я всегда буду слабым звеном в твоих доспехах.
— Я могу с этим жить.
— А я не могу!
— Не хочешь.
Она прикрыла ему рот ладонью.
— Не могу. Я тебя отпущу. Я буду одна — даже если у меня в постели окажется другой мужчина. Ты всегда будешь жить в моем сердце. Но я не хочу смотреть, как ты умираешь у меня на руках.
Он внимательно смотрел на нее, только теперь осознав, что никогда еще не видел ее такой девой-воительницей. Она встречала противника без оружия, которым можно было бы себя защитить, и все равно осмеливалась вступить в бой.
— Судьбы не изменить.
Улыбка далась ей с огромным трудом, но она все-таки смогла улыбнуться.
— Но можно попытаться. — Она шагнула назад, отдаляясь от него, от его тепла. — А теперь иди, звони. Твой человек тебя ждет.
— Это не конец.
— Знаю.
Он смотрел на нее еще несколько секунд. Он говорил об одном, а Каприс думала совсем о другом. Кто из них окажется победителем?
Куин осмотрел переполненный людьми бар, расположенный в одном из самых непрезентабельных кварталах города. Такую толпу можно было бы найти в любом крупном городе. Страну позволял определить только язык. Воздух был полон дыма, подозрительности, гнева и хвастовства. Он прошел по залу, легко продвигаясь сквозь толкотню и сливаясь с окружающими: поношенные джинсы, застиранная рубашка, потертые ботинки. Вместо своих обычных дорогих часов он надел старые с пропотевшим кожаным ремешком, видавшие лучшие дни. Даже стекло, закрывающее циферблат, было поцарапано и сколото. Бутафория. Он хорошо ее знал и умел ею пользоваться. Шагнув к стойке бара, Куин посмотрел на толстяка, стоявшего за поцарапанной стойкой.
— Пива! — потребовал он, негромко и врастяжку. Рядом сидел Рольф, но Куин не обратил на него никакого внимания. Ему подали пива. Он сделал глоток, глядя в висящее над баром зеркало. Его интересовал бильярдный стол в дальнем углу помещения. Он еще не допил бутылку до половины, когда там сделали последние удары. Повернувшись, Куин неспешно прошел туда. — Хочешь сыграть? — спросил он у мужчины, оставшегося у стола.
Тот ответил хмурым взглядом.
— Нет уж, приятель. Просадил все до копейки. Найди себе другого дурака.
Швырнув кий, он ушел.
— Я могу сыграть.
Куин смерил Рольфа взглядом, словно оценивая противника, а потом коротко кивнул.
— Четвертак? Рольф поморщился и отхлебнул пива.
— Ладно. — Он подошел к этажерке выбрать себе кий. — Орел или решка?
Куин вытащил из кармана два четвертака и, назвав свой выбор, подбросил монету.
Увидев, что начинает Куин, Рольф пожал плечами.
— Тебе разбивать.
Куин опустил два четвертака в прорезь стола и выровнял шары.
— Восемь шаров?
— Лучше, чем ничего.
Меньше чем через десять минут Куин, не оглянувшись, ушел из бара. В кармане у него было на несколько долларов больше, а Рольф получил все сведения для того, чтобы покинуть страну. Куин должен был бы испытывать чувство удовлетворения. А вместо этого его инстинкты работали еще более мощно, чем вначале. Направляясь к стоянке, на которой он оставил свой неприметный автомобиль, Куин взглядом обшаривал площадку перед баром. Все казалось нормальным, никто не прятался там, где никого не должно было бы быть. Но Куин не мог избавиться от ощущения, что он или идет прямиком в ловушку, или уже в нее попал. Даже садясь в машину, он был напряжен, ожидая нападения.
Озабоченно хмурясь, он смотрел в зеркало заднего вида, проверяя, нет ли за ним «хвоста». То, что «хвоста» не оказалось, его не успокоило. Вместо того чтобы вернуться прямо в отель, Куин проехал по городу, а потом оставил машину на одной из все еще оживленных улиц. Выйдя из нее, он неспешно прошелся по тротуару, то и дело останавливаясь, словно спешить ему было абсолютно некуда. Окончательно убедившись в том, что им никто не интересуется, он вошел в универмаг, дождался удобного момента и вышел через задний ход. В переулке можно было укрываться — и он двигался скрытно. Оказавшись за три улицы от магазина, он остановил такси, доехал до другого района города и еще раз повторил ту же процедуру. Только после этого Куин решил, что может безопасно вернуться в гостиницу, где его дожидалась Каприс.
— Мы его упустили.
— Я же говорил: лучше его никого нет. Поставили ему на машину следящее устройство?
— Он ее бросил.
— Твой человек не смог его преследовать?
— Потерял уже в двух милях от бара.
— Раззявы!
Докладывающий огорченно кивнул. Его босс не отличался снисходительностью, а это задание было важным.
— Что мне теперь делать?
— Если не считать того, что надо набирать новую команду? — Человек мрачно улыбнулся, погладив пистолет, лежавший на письменном столе рядом с его левой рукой. — Я дам тебе еще один шанс. Найди его бабу.
— Мы над этим работаем.
— Работай усерднее.
Подчиненный судорожно сглотнул.
— Я вижу, ты меня понял, друг мой. Ошибок больше не будет. Я ясно выразился? Я получил приказ. Ты — тоже.
— Я понимаю.
Подчиненный встал, спеша уйти.
— Когда найдешь ее, доставишь ко мне.
Подчиненный обернулся, изумленный таким приказом.
— Сюда? — переспросил он.
— Сюда. У меня с Ромом свои счеты. Дело не только в выгодном дельце, которое наши шефы хотят поручить этому цыганскому выродку. — Пальцы мужчины сомкнулись на рукояти пистолета. На его лицо упал луч света, рельефно показав страшный шрам на правой щеке. — Я уничтожаю каждого, кто отнимает у меня добычу.
— Я не забуду, — пообещал молодой подручный, воспользовавшись возможностью уйти.
Каприс беспокойно металась по комнате, то проклиная медленное течение времени, то моля Бога, чтобы с Куином ничего не случилось. Она не подозревала, что может настолько сильно тревожиться о человеке, не входящем в ее семью. Она посмотрела на часы у кровати и нахмурилась. Он уже должен был бы вернуться. Он обещал отсутствовать не больше двух часов. Каприс прошла обратно к окну, но не задержалась у сдвинутых занавесок — как он ей и велел. Ей казалось, что время и пространство превратились в клетку, и только Куин мог выпустить ее оттуда.
Вдруг от двери донесся слабый шум. Каприс бросилась в гостиную — Куин уже закрыт за собой дверь.
— Ты задержался! Все в порядке? Не дожидаясь ответа, она кинулась к нему в объятия.
Куин прижал ее к себе, ошеломленный беспокойством, которое успел заметить в ее глазах прежде, чем она спрятала лицо у него на груди.
— Все хорошо, — прошептал он, почти не отдавая себе отчета в том, как заботливо прижимает ее к себе. — Я же сказал тебе, что все будет нормально.
Каприс возмущенно посмотрела на него.
— А я говорила тебе, что не привыкла к опасностям. Ты задержался дольше, чем обещал. — Она прикоснулась к его щеке. — Почему? Что-то случилось. Что?
Он покачал головой:
— Ничего определенного.
Она всмотрелась в его лицо. Куин уже не пытался скрывать своей озабоченности.
— Твоя интуиция подсказывает, что что-то не так?
Он глубоко вздохнул.
— Да. Я чую ловушку, — прямо сказал он, обняв ее и ведя к дивану.
— Что ты будешь делать?
— Прежде всего уберу тебя подальше от опасности.
Она нахмурилась.
— Ты считаешь, что они придут сюда? Кто бы это ни был? Но даже если и так, меня они не тронут.
— Ты же не дурочка. Мы не скрывали нашей связи.
— Я-не первая женщина в твоей жизни, — рассудительно напомнила она.
Несмотря на то, что они никогда не говорили на эту тему. Каприс знала, что Куин ее любит. Женщины из его прошлого больше не имели значения, так что можно было не стараться ни думать, ни упоминать о них.
Куин нахмурился.
— Не равняй себя с другими. Я этого не потерплю. — Он притянул ее к себе на колени. — Возьми свои слова обратно!
Положив голову ему на плечо. Каприс обняла его за шею.
— Перестань рычать, мой цыган, — прошептала она тихо, словно у стен могли быть уши. — Меня больше не тревожат призраки: ведь теперь я знаю, что они не тронули твоего сердца.
Он обхватил ее лицо изборожденными шрамами руками.
— Ты в этом уверена?
— Совершенно уверена.
Куин легко прикоснулся к ее губам, не смея взять то, чего жаждало его тело. У него было такое чувство, словно его прошлое стремительно несется к настоящему. И он не хотел, чтобы Каприс присутствовала в момент их столкновения.
— Тогда ты позволишь убрать тебя отсюда. Пока за мной гоняются, тебе тоже грозит опасность.
— Но ты же не уверен в том, что за тобой кто-то гоняется!
— Я слишком много пережил, чтобы не доверять своему чутью больше, чем зрению или слуху. Лес обложен охотниками, а добыча — я. Но ты ею не станешь. Обещаю. — Он заглянул ей в глаза. — Ты мне веришь?
Она не колебалась.
— Да.
— Спасибо. — Куин улыбнулся, впервые почувствовав, как спадает тревога, не оставлявшая его с того момента, когда он почуял ловушку. — Я устрою твой отъезд на остров сегодня же. Вещи придется оставить здесь, но я позабочусь, чтобы там тебя ждали новые.
Каприс нахмурилась.
— Что значит — отъезд на остров?
— Это — единственное место, где я более или менее могу гарантировать твою безопасность.
Тревога снова охватила его, когда он увидел в ее глазах отказ.
— Нет.
— Как это — «нет»? Ты же сказала, что веришь мне!
— Я тебе верю. Но если уеду, то нарушу слово. Это я сделать не могу. — Она уперлась руками ему в грудь, прекрасно понимая, что не сможет его оттолкнуть, если он сам этого не позволит. Секунду Куин сопротивлялся, а потом отпустил ее, продолжая смотреть прямо в глаза. — Постарайся понять. Это мой мир, моя жизнь. Мои близкие попросили меня о чем-то — в первый раз. Мне не хотелось разрушать мое будущее, но я согласилась. Я не могу идти на попятную. Я дала слово.
Куин вскочил, чувствуя, как его охватывает досада. Ему понятно было, какую власть над некоторыми людьми имеет кодекс чести. Он сам был из их числа. Каприс принимала такое решение, которое в данных обстоятельствах принял бы и он, но от этого ему не легче было смириться с ее выбором.
— Ты не знаешь, что это за люди.
— Не знаю. Но могу догадаться.
Его взгляд стал жестким.
— Нет, не можешь. Я не стану рассказывать тебе об их жестокости. Но одно тебе стоит усвоить. Им не будет дела до того, что ты, — Сент-Джеймс, что ты женщина, и что ты ни в чем не замешана. Их будет интересовать только одно: как они могут воспользоваться тобой, живой или мертвой.
— А на твоем острове есть люди, которые будут меня охранять?
На секунду его отчаяние сменилось надеждой.
— Да. Их там достаточно, чтобы охранять тебя столько времени, сколько понадобится.
— Люди, которых ты обучил, и, может быть, на которых уже полагался в подобных ситуациях?
— Да. У них большой опыт.
— И если бы тебе понадобилась помощь, ты вызвал бы одного из них или нескольких, так?
Куин заметил подвох слишком поздно и не смог прикрыться ложью.
— Да, — ответил он, проклиная собственную честность.
Каприс кивнула.
— Я уже говорила, что ты готов защищать меня, рискуя собой. Даже если бы я могла нарушить данное родителям слово, то я не согласилась бы купить мою безопасность ценой твоей. Если я укроюсь на острове, ты их не вызовешь. Ты встретишься с теми, кто за тобой охотится, один на один и, может быть, погибнешь. Я на такое пойти не могу. — Она говорила бесстрастно, но на губах ее появился странно нежный изгиб. — Я рискну остаться здесь. В этом случае ты, по крайней мере, вынужден будешь, чтобы присматривать за мной, вызвать подмогу, и эта защита пригодится и тебе.
Сжав руки в кулаки, Куин принял выбор Каприс, понимая, что не сможет заставив ее изменить решение.
— Ты говорила, что не признаешь риска. Ты лгала. Ты рискуешь своей жизнью ради меня.
— Это решать мне.
Глава 10
— А я не хочу подвергать тебя опасности из-за моего невежества и страха, — парировала она столь же решительно.
Куин всмотрелся в ее глаза и не нашел там слабости, никакой трещинки, которая помогла бы ему разрушить ее решимость. Он стремительно притянул ее к себе: только так он еще мог ее удержать. С помощью страсти. Это чувство перестало быть зверем, усмиренным твердой рукой, и, подняв голову, вдохнуло огонь его гнева и досады. Лицо Куина исказила гримаса страдания и безнадежного желания. Его силы возросли, вырвавшись за установленные им рамки.
Каприс замерла: ей показалось, будто он сорвал ее с опоры и подвесил над бездонной пропастью. Она оказалась всего в одном ударе сердца от гибели. А ведь это будет не только ее собственная гибель, но и его тоже. Она подняла руку и чуть не заплакала, когда он отпрянул от нее и его ярость стала еще сильнее.
— Пожалуйста, не делай с нами такого, — прошептала она, и голос ее был нежнее самого ласкового прикосновения.
— К черту это слово! — грубо сказал он, и пальцы его сжались сильнее, оставляя на ее теле отметины. — Ты отказалась от нас из-за старых страхов, с которыми мы вместе могли бы справиться. Я дал тебе все!
Из глаз ее полились слезы.
— Ты возненавидишь себя за это! Не уничтожай в себе поэта. Пожалуйста, Куин, не надо! — Каприс сквозь слезы смотрела ему в глаза. Она не сможет противостоять ему, если он решит овладеть ею в гневе. И дело будет не только в том, что он намного сильнее, но и в том, что она его любит: эту цепь ей не порвать. — Пожалуйста! — прошептала она в последний раз и положила голову ему на грудь.
Если он полон решимости уничтожить их обоих, она на это смотреть не будет. Она не вынесет ненависти, которую он почувствует к самому себе и которая отразится в его глазах, когда его ярость спалит их обоих.
Куин смотрел на приникшую к его груди голову Каприс. Еще мгновение все его первобытные инстинкты требовали, чтобы он действовал. Она его любит. Он заставит ее это признать. Запустив пальцы в шелковистые волосы, он оттянул ее голову назад. Ее глаза были закрыты. Из-под ее ресниц, увлажняя его рубашку, выскальзывали тихие слезы горя. Он содрогнулся всем телом. Эти слезы заставили его вспомнить ту ночь, когда Каприс плакала по нему. Его пальцы стали нежными, бережно обхватывая ее голову, а не держа в плену. Она глубоко вздохнул: ярость обладания угасла.
— Открой глаза, — приказал он хрипло. Заключенная в своем темном мире, Каприс ощутила происшедшую в нем перемену. Она подняла ресницы и заглянула в серебристые глубины его глаз.
— Я не смог бы причинить тебе физическую боль. Мне хотелось. Но я все равно не смог бы.
Каприс обхватила одной рукой его шею.
— Знаю. Но мы оба не забыли бы.
— Это правда. Ты будешь помнить, что я чуть было не сделал.
Она покачала головой.
— Нет. Я буду помнить, что, когда я попросила тебя, ты ради меня преодолел свои инстинкты и потребности. Это будет не плохим воспоминанием, а хорошим.
— Я не хочу быть воспоминанием.
— Я не стану твоим слабым местом и источником риска! Ведь ты бы рисковал из-за меня. И никакие твои логические рассуждения этого не изменят. Я всегда буду слабым звеном в твоих доспехах.
— Я могу с этим жить.
— А я не могу!
— Не хочешь.
Она прикрыла ему рот ладонью.
— Не могу. Я тебя отпущу. Я буду одна — даже если у меня в постели окажется другой мужчина. Ты всегда будешь жить в моем сердце. Но я не хочу смотреть, как ты умираешь у меня на руках.
Он внимательно смотрел на нее, только теперь осознав, что никогда еще не видел ее такой девой-воительницей. Она встречала противника без оружия, которым можно было бы себя защитить, и все равно осмеливалась вступить в бой.
— Судьбы не изменить.
Улыбка далась ей с огромным трудом, но она все-таки смогла улыбнуться.
— Но можно попытаться. — Она шагнула назад, отдаляясь от него, от его тепла. — А теперь иди, звони. Твой человек тебя ждет.
— Это не конец.
— Знаю.
Он смотрел на нее еще несколько секунд. Он говорил об одном, а Каприс думала совсем о другом. Кто из них окажется победителем?
Куин осмотрел переполненный людьми бар, расположенный в одном из самых непрезентабельных кварталах города. Такую толпу можно было бы найти в любом крупном городе. Страну позволял определить только язык. Воздух был полон дыма, подозрительности, гнева и хвастовства. Он прошел по залу, легко продвигаясь сквозь толкотню и сливаясь с окружающими: поношенные джинсы, застиранная рубашка, потертые ботинки. Вместо своих обычных дорогих часов он надел старые с пропотевшим кожаным ремешком, видавшие лучшие дни. Даже стекло, закрывающее циферблат, было поцарапано и сколото. Бутафория. Он хорошо ее знал и умел ею пользоваться. Шагнув к стойке бара, Куин посмотрел на толстяка, стоявшего за поцарапанной стойкой.
— Пива! — потребовал он, негромко и врастяжку. Рядом сидел Рольф, но Куин не обратил на него никакого внимания. Ему подали пива. Он сделал глоток, глядя в висящее над баром зеркало. Его интересовал бильярдный стол в дальнем углу помещения. Он еще не допил бутылку до половины, когда там сделали последние удары. Повернувшись, Куин неспешно прошел туда. — Хочешь сыграть? — спросил он у мужчины, оставшегося у стола.
Тот ответил хмурым взглядом.
— Нет уж, приятель. Просадил все до копейки. Найди себе другого дурака.
Швырнув кий, он ушел.
— Я могу сыграть.
Куин смерил Рольфа взглядом, словно оценивая противника, а потом коротко кивнул.
— Четвертак? Рольф поморщился и отхлебнул пива.
— Ладно. — Он подошел к этажерке выбрать себе кий. — Орел или решка?
Куин вытащил из кармана два четвертака и, назвав свой выбор, подбросил монету.
Увидев, что начинает Куин, Рольф пожал плечами.
— Тебе разбивать.
Куин опустил два четвертака в прорезь стола и выровнял шары.
— Восемь шаров?
— Лучше, чем ничего.
Меньше чем через десять минут Куин, не оглянувшись, ушел из бара. В кармане у него было на несколько долларов больше, а Рольф получил все сведения для того, чтобы покинуть страну. Куин должен был бы испытывать чувство удовлетворения. А вместо этого его инстинкты работали еще более мощно, чем вначале. Направляясь к стоянке, на которой он оставил свой неприметный автомобиль, Куин взглядом обшаривал площадку перед баром. Все казалось нормальным, никто не прятался там, где никого не должно было бы быть. Но Куин не мог избавиться от ощущения, что он или идет прямиком в ловушку, или уже в нее попал. Даже садясь в машину, он был напряжен, ожидая нападения.
Озабоченно хмурясь, он смотрел в зеркало заднего вида, проверяя, нет ли за ним «хвоста». То, что «хвоста» не оказалось, его не успокоило. Вместо того чтобы вернуться прямо в отель, Куин проехал по городу, а потом оставил машину на одной из все еще оживленных улиц. Выйдя из нее, он неспешно прошелся по тротуару, то и дело останавливаясь, словно спешить ему было абсолютно некуда. Окончательно убедившись в том, что им никто не интересуется, он вошел в универмаг, дождался удобного момента и вышел через задний ход. В переулке можно было укрываться — и он двигался скрытно. Оказавшись за три улицы от магазина, он остановил такси, доехал до другого района города и еще раз повторил ту же процедуру. Только после этого Куин решил, что может безопасно вернуться в гостиницу, где его дожидалась Каприс.
— Мы его упустили.
— Я же говорил: лучше его никого нет. Поставили ему на машину следящее устройство?
— Он ее бросил.
— Твой человек не смог его преследовать?
— Потерял уже в двух милях от бара.
— Раззявы!
Докладывающий огорченно кивнул. Его босс не отличался снисходительностью, а это задание было важным.
— Что мне теперь делать?
— Если не считать того, что надо набирать новую команду? — Человек мрачно улыбнулся, погладив пистолет, лежавший на письменном столе рядом с его левой рукой. — Я дам тебе еще один шанс. Найди его бабу.
— Мы над этим работаем.
— Работай усерднее.
Подчиненный судорожно сглотнул.
— Я вижу, ты меня понял, друг мой. Ошибок больше не будет. Я ясно выразился? Я получил приказ. Ты — тоже.
— Я понимаю.
Подчиненный встал, спеша уйти.
— Когда найдешь ее, доставишь ко мне.
Подчиненный обернулся, изумленный таким приказом.
— Сюда? — переспросил он.
— Сюда. У меня с Ромом свои счеты. Дело не только в выгодном дельце, которое наши шефы хотят поручить этому цыганскому выродку. — Пальцы мужчины сомкнулись на рукояти пистолета. На его лицо упал луч света, рельефно показав страшный шрам на правой щеке. — Я уничтожаю каждого, кто отнимает у меня добычу.
— Я не забуду, — пообещал молодой подручный, воспользовавшись возможностью уйти.
Каприс беспокойно металась по комнате, то проклиная медленное течение времени, то моля Бога, чтобы с Куином ничего не случилось. Она не подозревала, что может настолько сильно тревожиться о человеке, не входящем в ее семью. Она посмотрела на часы у кровати и нахмурилась. Он уже должен был бы вернуться. Он обещал отсутствовать не больше двух часов. Каприс прошла обратно к окну, но не задержалась у сдвинутых занавесок — как он ей и велел. Ей казалось, что время и пространство превратились в клетку, и только Куин мог выпустить ее оттуда.
Вдруг от двери донесся слабый шум. Каприс бросилась в гостиную — Куин уже закрыт за собой дверь.
— Ты задержался! Все в порядке? Не дожидаясь ответа, она кинулась к нему в объятия.
Куин прижал ее к себе, ошеломленный беспокойством, которое успел заметить в ее глазах прежде, чем она спрятала лицо у него на груди.
— Все хорошо, — прошептал он, почти не отдавая себе отчета в том, как заботливо прижимает ее к себе. — Я же сказал тебе, что все будет нормально.
Каприс возмущенно посмотрела на него.
— А я говорила тебе, что не привыкла к опасностям. Ты задержался дольше, чем обещал. — Она прикоснулась к его щеке. — Почему? Что-то случилось. Что?
Он покачал головой:
— Ничего определенного.
Она всмотрелась в его лицо. Куин уже не пытался скрывать своей озабоченности.
— Твоя интуиция подсказывает, что что-то не так?
Он глубоко вздохнул.
— Да. Я чую ловушку, — прямо сказал он, обняв ее и ведя к дивану.
— Что ты будешь делать?
— Прежде всего уберу тебя подальше от опасности.
Она нахмурилась.
— Ты считаешь, что они придут сюда? Кто бы это ни был? Но даже если и так, меня они не тронут.
— Ты же не дурочка. Мы не скрывали нашей связи.
— Я-не первая женщина в твоей жизни, — рассудительно напомнила она.
Несмотря на то, что они никогда не говорили на эту тему. Каприс знала, что Куин ее любит. Женщины из его прошлого больше не имели значения, так что можно было не стараться ни думать, ни упоминать о них.
Куин нахмурился.
— Не равняй себя с другими. Я этого не потерплю. — Он притянул ее к себе на колени. — Возьми свои слова обратно!
Положив голову ему на плечо. Каприс обняла его за шею.
— Перестань рычать, мой цыган, — прошептала она тихо, словно у стен могли быть уши. — Меня больше не тревожат призраки: ведь теперь я знаю, что они не тронули твоего сердца.
Он обхватил ее лицо изборожденными шрамами руками.
— Ты в этом уверена?
— Совершенно уверена.
Куин легко прикоснулся к ее губам, не смея взять то, чего жаждало его тело. У него было такое чувство, словно его прошлое стремительно несется к настоящему. И он не хотел, чтобы Каприс присутствовала в момент их столкновения.
— Тогда ты позволишь убрать тебя отсюда. Пока за мной гоняются, тебе тоже грозит опасность.
— Но ты же не уверен в том, что за тобой кто-то гоняется!
— Я слишком много пережил, чтобы не доверять своему чутью больше, чем зрению или слуху. Лес обложен охотниками, а добыча — я. Но ты ею не станешь. Обещаю. — Он заглянул ей в глаза. — Ты мне веришь?
Она не колебалась.
— Да.
— Спасибо. — Куин улыбнулся, впервые почувствовав, как спадает тревога, не оставлявшая его с того момента, когда он почуял ловушку. — Я устрою твой отъезд на остров сегодня же. Вещи придется оставить здесь, но я позабочусь, чтобы там тебя ждали новые.
Каприс нахмурилась.
— Что значит — отъезд на остров?
— Это — единственное место, где я более или менее могу гарантировать твою безопасность.
Тревога снова охватила его, когда он увидел в ее глазах отказ.
— Нет.
— Как это — «нет»? Ты же сказала, что веришь мне!
— Я тебе верю. Но если уеду, то нарушу слово. Это я сделать не могу. — Она уперлась руками ему в грудь, прекрасно понимая, что не сможет его оттолкнуть, если он сам этого не позволит. Секунду Куин сопротивлялся, а потом отпустил ее, продолжая смотреть прямо в глаза. — Постарайся понять. Это мой мир, моя жизнь. Мои близкие попросили меня о чем-то — в первый раз. Мне не хотелось разрушать мое будущее, но я согласилась. Я не могу идти на попятную. Я дала слово.
Куин вскочил, чувствуя, как его охватывает досада. Ему понятно было, какую власть над некоторыми людьми имеет кодекс чести. Он сам был из их числа. Каприс принимала такое решение, которое в данных обстоятельствах принял бы и он, но от этого ему не легче было смириться с ее выбором.
— Ты не знаешь, что это за люди.
— Не знаю. Но могу догадаться.
Его взгляд стал жестким.
— Нет, не можешь. Я не стану рассказывать тебе об их жестокости. Но одно тебе стоит усвоить. Им не будет дела до того, что ты, — Сент-Джеймс, что ты женщина, и что ты ни в чем не замешана. Их будет интересовать только одно: как они могут воспользоваться тобой, живой или мертвой.
— А на твоем острове есть люди, которые будут меня охранять?
На секунду его отчаяние сменилось надеждой.
— Да. Их там достаточно, чтобы охранять тебя столько времени, сколько понадобится.
— Люди, которых ты обучил, и, может быть, на которых уже полагался в подобных ситуациях?
— Да. У них большой опыт.
— И если бы тебе понадобилась помощь, ты вызвал бы одного из них или нескольких, так?
Куин заметил подвох слишком поздно и не смог прикрыться ложью.
— Да, — ответил он, проклиная собственную честность.
Каприс кивнула.
— Я уже говорила, что ты готов защищать меня, рискуя собой. Даже если бы я могла нарушить данное родителям слово, то я не согласилась бы купить мою безопасность ценой твоей. Если я укроюсь на острове, ты их не вызовешь. Ты встретишься с теми, кто за тобой охотится, один на один и, может быть, погибнешь. Я на такое пойти не могу. — Она говорила бесстрастно, но на губах ее появился странно нежный изгиб. — Я рискну остаться здесь. В этом случае ты, по крайней мере, вынужден будешь, чтобы присматривать за мной, вызвать подмогу, и эта защита пригодится и тебе.
Сжав руки в кулаки, Куин принял выбор Каприс, понимая, что не сможет заставив ее изменить решение.
— Ты говорила, что не признаешь риска. Ты лгала. Ты рискуешь своей жизнью ради меня.
— Это решать мне.
Глава 10
Куин осторожно встал с постели и замер, когда Каприс беспокойно зашевелилась. Убедившись в том, что она не проснулась, он бесшумно вышел из спальни, бережно закрыв за собой дверь. Свет он включать не стал. Когда надо было обдумать что-нибудь важное, темнота была ему верной помощницей. Как он ни спорил. Каприс стояла на своем. Она никуда не уедет. А его инстинкты предупреждали, что ей грозит опасность. Может, это подозрительность заставляла его видеть демонов там, где на самом деле их не было, но Куин так не думал. Рольф был ключом к происходящему, и в то же время Куин отказывался верить в то, что этот человек продал бы его, если бы ему за это были предложены одни только деньги. Да и его обширные связи не принесли ему никаких доказательств, что Рольф из соратника превратился во врага. Кроме того, с самим Рольфом ощущение опасности не связывалось. Нет, опасность, каков бы ни был ее источник, исходила не от Рольфа. Это означало, то в игру вступил еще один участник — тень из прошлого, где их было множество. Не зная имени, Куин мог прибегнуть только к сплошной защите, пытаясь лишь своевременно предупредить ходы противника, не больше. Как бы он ни осторожничал, предполагаемые шансы его не устраивали. Приняв решение, Куин взялся за телефон.
Ему ответил голос Киллиана, хриплый и сонный.
— Скажи мне, какое именно наблюдение ты установил за Каприс, — приказал Куин, не потрудившись назваться.
Киллиан сел в постели, хмурясь на невидимого собеседника.
— Черт тебя подери! Неужели надо будить меня в три часа ночи, чтобы спросить об этом. А где ты… впрочем, отвечать не обязательно.
— В Хьюстоне. И можешь не опрашивать — Каприс у меня в постели.
Киллиан нахмурился еще сильнее.
— Не знай я тебя так хорошо и не разделяй нас тысяча миль, я бы за такие слова снял с тебя голову и сказал бы, что так и было.
Разбуженная раздраженным голосом мужа, Силк перекатилась на бок и сонно заморгала:
— Что случилось?
Киллиан притянул ее к себе и провел пальцем по губам, призывая к молчанию.
— Дело серьезное, — пробормотал Куин, слишком остро ощущая, что в соседней комнате спит Каприс.
Киллиан напрягся.
— Насколько и для кого?
Куин выразительно выругался.
— Отчасти проблема именно в этом. Я не знаю. Пока это только предчувствие. Из тех, которые помогают выжить, если к ним прислушиваться, и ведут к верной гибели, если нет.
— Убирай ее оттуда. Я здесь все приготовлю.
— Пытался. Она отказывается уезжать. Она дала слово Лоррейн и не хочет сдвинуться с места.
Киллиан стал еще мрачнее.
— Это на Каприс не похоже. Чего ты не договариваешь?
— Она решила, что влюблена в меня, и считает, что если уедет на остров, я оставлю своих людей там, вместо того чтобы вызвать их сюда в качестве подкрепления.
— Похоже, она действительно любит, иначе не смогла бы так хорошо тебя раскусить, — заметил Киллиан. — Значит, предсказание все-таки сбывается. Спустя столько лет!
Куин тоже нахмурился.
— К черту предсказание. Если так считать, кончится тем, что она погибнет. Ты знаешь, с какими людьми мы имеем дело. Это же не детективный роман!
— Если она тебя тронула, значит, ты уже должен был бы узнать ее историю. Каприс не из тех, кто верит романам. Она слишком рано научилась недоверию, чтобы теперь легко принять его противоположность.
— Я звоню не для того, чтобы выслушивать лекцию о ней или о том, что мы друг для друга значим.
Несмотря на серьезность положения, Киллиан не мог не усмехнуться раздражению, которое Куин прежде никогда не выказывал.
— Ладно. Тогда зачем ты позвонил?
— Сказать тебе, чтобы ты не тревожился, если Каприс вдруг исчезнет в ближайшие несколько дней.
Это заявление заставило Киллиана забыть про улыбку.
— Повтори-ка еще раз.
— Я так и думал, что это заставит тебя прислушаться.
— Переходи к делу.
— Если Каприс откажется ехать на остров добровольно, я пошлю ее насильно, — просто сказал Куин.
— То есть похитишь ее.
— Если тебе так нужны ярлыки, можешь воспользоваться этим.
— У меня есть мысль получше. Разреши мне поговорить с Лоррейн и Джеффри. Ради них она вернется домой.
Куин обдумал это предложение. Территория острова полностью контролировалась, и там было безопаснее, чем в Филадельфии, какую бы охрану ни предоставил Киллиан. Но, с другой стороны, он насильно поставил бы Каприс в такое положение, которое она уже недвусмысленно отвергла.
— Можно попробовать, — медленно согласился он.
— Думаешь, она не вернется?
— Не знаю. Но одно могу сказать определенно — она ужасно разозлится, когда узнает, что я тебе звонил.
— Каприс никогда не злится. Куин коротко хохотнул:
— Спроси у Силк.
Киллиан наклонился, включил ночник и вытащил из тумбочки блокнот и карандаш.
— Дай мне номер твоего телефона. Я сейчас же сообщу обо всем Лоррейн и Джеффри. Уверен, они позвонят ей, как только примут решение.
— Если она не согласится, я увезу ее насильно, — предостерег его Куин, и его тон говорил о том, что он не потерпит вмешательства. — Она попала в такое положение из-за меня. Я дам вам всем один шанс, чтобы ее вызволить. Не ради меня, а ради нее. Не получится — тогда я действую сам.
— Ты говоришь так, как говорил я, когда Силк была в опасности.
— И чувствую, наверное, то же, — пробормотал Куин. — Та чертова фотография, которую я украл у Силк, не слишком удачна. У этой женщины стальная воля и ослиное упрямство, — с отвращением проговорил он, и его акцент стал сильнее прежнего.
Киллиан рассмеялся, теснее прижимая к себе жену.
— У этих женщин из семейства Сент-Джеймс ужасно обманчивый вид. Они кажутся мужчинам такими мягкими и беззащитными, но стоит только их обнять, как они превращаются в нечто такое, с чем ни один мужчина не имел еще дела.
— В какой-то другой момент я был бы рад подобному.
Киллиан посерьезнел.
— И это чувство я тоже помню, — со вздохом согласился он. — Хочешь сказать еще что-нибудь перед тем, как я буду разговаривать с ее родителями?
— Нет. Какие бы планы ни были приняты, они скорее всего не будут осуществлены мгновенно. Если после столь долгого времени кто-то настолько сильно хочет меня разыскать, что смог провести такие раскопки, — можно определенно сказать, что он не простой охотник.
— Меня это что-то не успокаивает.
Мрачное выражение лица Куина его тоже не успокоило бы.
— Я знаю только одного человека, который мог бы настолько сильно хотеть убрать меня.
Киллиан резко выдохнул, вспомнив, о ком идет речь.
— Густав.
— Да. Если это он, у нас есть время. Густав слишком увлекается стратегией и считает себя мастером планирования. Это единственное, что может дать нам минимальный запас времени, — откровенно сказал Куин и сразу же повесил трубку.
Не тратя времени, Киллиан позвонил Лоррейн и Джеффри, чтобы сообщить им о возникшей проблеме. Нелегко было объяснить роль, которую играл в создавшейся ситуации Куин, но он все-таки сумел это сделать, не выдав историю Куина и даже не сказав, что Каприс оказалась в опасности из-за него и его прошлого. Какое бы будущее ни ожидало человека, который помог спасти жизнь Силк, он не сделает ничего, что хоть как-то снизит его шансы.
— Я становлюсь слишком стар для такого рода потрясений, — пробурчал Джеффри. — Сначала Силк, а теперь и Каприс. А я-то считал, что мои дочери обычные молодые женщины.
Киллиан неопределенно хмыкнул, глядя на обычную представительницу женского рода, примостившуюся рядом с ним.
— По-моему, определение «обычная» не подходит ни к Силк, ни к Каприс.
Джеффри глубоко вздохнул.
— Наверное, нет. Но надеяться никому не запретишь. Я поговорю об этом с Лоррейн и обещаю, что в ближайший час мы свяжемся с Каприс. Ты обо всем распорядишься? Позвони пилоту фирмы, и пусть он за ней слетает. Надо полагать, ты пошлешь с самолетом своего человека.
— Я собираюсь лететь сам.
— Хорошо, — облегченно согласился Джеффри.
— Куин считает, что она не вернется, — предостерег его Киллиан.
Джеффри немного подумал над этими словами.
— Она сблизилась с этим человеком? По-настоящему сблизилась?
— Так мне кажется, — пробормотал Киллиан, радуясь возможности сказать правду, не подчеркивая обстоятельства чересчур сильно.
— Он из тех, кого лучше иметь в качестве друга, а не врага?
— Да.
— Ему можно доверять?
— Абсолютно во всем.
Джеффри был умным человеком, а его отношения с Киллианом, деловые и личные, длились уже несколько лет.
— Человек с прошлым.
— А существуют люди, добившиеся успеха и власти, за которыми бы не стояло прошлое?
— Нет. Может, так и лучше. Каприс не привлек бы человек, у которого в жилах течет не кровь, а водичка.
Киллиан рассмеялся.
— Да, уж это мы определенно можем гарантировать.
— Я дам тебе знать, когда она будет готова.
Киллиан не стал вновь напоминать своему собеседнику о том, что Каприс может и не согласиться уехать. У него, как и у Куина, складывалось такое ощущение, что заставить Каприс уехать можно будет только силой.
Повесив трубку, Киллиан сделал еще три звонка, позаботившись о том, чтобы «Лир» Сент-Джеймса прошел предполетную подготовку, пилот ждал приказа, и в его офисе знали о его скором отъезде. Закончив эти разговоры, он поудобнее устроился в постели и приготовился ждать. Наклонившись к Силк, Киллиан прижался к ее губам в теплом поцелуе. Все это время Силк не задала ему ни одного вопроса, но, поскольку между ними больше не существовало тайн, в вопросах нужды и не было. Силк нисколько не сомневалась в том, что он все ей расскажет.
— У тебя есть фотография Каприс?
Вопрос заставил Силк нахмуриться. Двигалась она медленно и лениво, но ее золотистые глаза смотрели неожиданно живо. Она слышала достаточно, чтобы понять, что, Каприс угрожает какая-то опасность, и могла бы задать с десяток бесполезных вопросов — но не произнесла ни слова. Зная мужа, она прочла тревогу в его взгляде, почувствовала, как выжидающе напряглось его тело. Если ему нужно отвлечься, она готова ему подыграть.
— Была — в бумажнике. Но потерялась в тот день в гараже, когда Эрик пытался меня убить.
— Не потерялась. Ее забрал Куин.
Силк нахмурилась.
— Почему? Если бы он меня попросил, я бы заказала для него копию.
Ему ответил голос Киллиана, хриплый и сонный.
— Скажи мне, какое именно наблюдение ты установил за Каприс, — приказал Куин, не потрудившись назваться.
Киллиан сел в постели, хмурясь на невидимого собеседника.
— Черт тебя подери! Неужели надо будить меня в три часа ночи, чтобы спросить об этом. А где ты… впрочем, отвечать не обязательно.
— В Хьюстоне. И можешь не опрашивать — Каприс у меня в постели.
Киллиан нахмурился еще сильнее.
— Не знай я тебя так хорошо и не разделяй нас тысяча миль, я бы за такие слова снял с тебя голову и сказал бы, что так и было.
Разбуженная раздраженным голосом мужа, Силк перекатилась на бок и сонно заморгала:
— Что случилось?
Киллиан притянул ее к себе и провел пальцем по губам, призывая к молчанию.
— Дело серьезное, — пробормотал Куин, слишком остро ощущая, что в соседней комнате спит Каприс.
Киллиан напрягся.
— Насколько и для кого?
Куин выразительно выругался.
— Отчасти проблема именно в этом. Я не знаю. Пока это только предчувствие. Из тех, которые помогают выжить, если к ним прислушиваться, и ведут к верной гибели, если нет.
— Убирай ее оттуда. Я здесь все приготовлю.
— Пытался. Она отказывается уезжать. Она дала слово Лоррейн и не хочет сдвинуться с места.
Киллиан стал еще мрачнее.
— Это на Каприс не похоже. Чего ты не договариваешь?
— Она решила, что влюблена в меня, и считает, что если уедет на остров, я оставлю своих людей там, вместо того чтобы вызвать их сюда в качестве подкрепления.
— Похоже, она действительно любит, иначе не смогла бы так хорошо тебя раскусить, — заметил Киллиан. — Значит, предсказание все-таки сбывается. Спустя столько лет!
Куин тоже нахмурился.
— К черту предсказание. Если так считать, кончится тем, что она погибнет. Ты знаешь, с какими людьми мы имеем дело. Это же не детективный роман!
— Если она тебя тронула, значит, ты уже должен был бы узнать ее историю. Каприс не из тех, кто верит романам. Она слишком рано научилась недоверию, чтобы теперь легко принять его противоположность.
— Я звоню не для того, чтобы выслушивать лекцию о ней или о том, что мы друг для друга значим.
Несмотря на серьезность положения, Киллиан не мог не усмехнуться раздражению, которое Куин прежде никогда не выказывал.
— Ладно. Тогда зачем ты позвонил?
— Сказать тебе, чтобы ты не тревожился, если Каприс вдруг исчезнет в ближайшие несколько дней.
Это заявление заставило Киллиана забыть про улыбку.
— Повтори-ка еще раз.
— Я так и думал, что это заставит тебя прислушаться.
— Переходи к делу.
— Если Каприс откажется ехать на остров добровольно, я пошлю ее насильно, — просто сказал Куин.
— То есть похитишь ее.
— Если тебе так нужны ярлыки, можешь воспользоваться этим.
— У меня есть мысль получше. Разреши мне поговорить с Лоррейн и Джеффри. Ради них она вернется домой.
Куин обдумал это предложение. Территория острова полностью контролировалась, и там было безопаснее, чем в Филадельфии, какую бы охрану ни предоставил Киллиан. Но, с другой стороны, он насильно поставил бы Каприс в такое положение, которое она уже недвусмысленно отвергла.
— Можно попробовать, — медленно согласился он.
— Думаешь, она не вернется?
— Не знаю. Но одно могу сказать определенно — она ужасно разозлится, когда узнает, что я тебе звонил.
— Каприс никогда не злится. Куин коротко хохотнул:
— Спроси у Силк.
Киллиан наклонился, включил ночник и вытащил из тумбочки блокнот и карандаш.
— Дай мне номер твоего телефона. Я сейчас же сообщу обо всем Лоррейн и Джеффри. Уверен, они позвонят ей, как только примут решение.
— Если она не согласится, я увезу ее насильно, — предостерег его Куин, и его тон говорил о том, что он не потерпит вмешательства. — Она попала в такое положение из-за меня. Я дам вам всем один шанс, чтобы ее вызволить. Не ради меня, а ради нее. Не получится — тогда я действую сам.
— Ты говоришь так, как говорил я, когда Силк была в опасности.
— И чувствую, наверное, то же, — пробормотал Куин. — Та чертова фотография, которую я украл у Силк, не слишком удачна. У этой женщины стальная воля и ослиное упрямство, — с отвращением проговорил он, и его акцент стал сильнее прежнего.
Киллиан рассмеялся, теснее прижимая к себе жену.
— У этих женщин из семейства Сент-Джеймс ужасно обманчивый вид. Они кажутся мужчинам такими мягкими и беззащитными, но стоит только их обнять, как они превращаются в нечто такое, с чем ни один мужчина не имел еще дела.
— В какой-то другой момент я был бы рад подобному.
Киллиан посерьезнел.
— И это чувство я тоже помню, — со вздохом согласился он. — Хочешь сказать еще что-нибудь перед тем, как я буду разговаривать с ее родителями?
— Нет. Какие бы планы ни были приняты, они скорее всего не будут осуществлены мгновенно. Если после столь долгого времени кто-то настолько сильно хочет меня разыскать, что смог провести такие раскопки, — можно определенно сказать, что он не простой охотник.
— Меня это что-то не успокаивает.
Мрачное выражение лица Куина его тоже не успокоило бы.
— Я знаю только одного человека, который мог бы настолько сильно хотеть убрать меня.
Киллиан резко выдохнул, вспомнив, о ком идет речь.
— Густав.
— Да. Если это он, у нас есть время. Густав слишком увлекается стратегией и считает себя мастером планирования. Это единственное, что может дать нам минимальный запас времени, — откровенно сказал Куин и сразу же повесил трубку.
Не тратя времени, Киллиан позвонил Лоррейн и Джеффри, чтобы сообщить им о возникшей проблеме. Нелегко было объяснить роль, которую играл в создавшейся ситуации Куин, но он все-таки сумел это сделать, не выдав историю Куина и даже не сказав, что Каприс оказалась в опасности из-за него и его прошлого. Какое бы будущее ни ожидало человека, который помог спасти жизнь Силк, он не сделает ничего, что хоть как-то снизит его шансы.
— Я становлюсь слишком стар для такого рода потрясений, — пробурчал Джеффри. — Сначала Силк, а теперь и Каприс. А я-то считал, что мои дочери обычные молодые женщины.
Киллиан неопределенно хмыкнул, глядя на обычную представительницу женского рода, примостившуюся рядом с ним.
— По-моему, определение «обычная» не подходит ни к Силк, ни к Каприс.
Джеффри глубоко вздохнул.
— Наверное, нет. Но надеяться никому не запретишь. Я поговорю об этом с Лоррейн и обещаю, что в ближайший час мы свяжемся с Каприс. Ты обо всем распорядишься? Позвони пилоту фирмы, и пусть он за ней слетает. Надо полагать, ты пошлешь с самолетом своего человека.
— Я собираюсь лететь сам.
— Хорошо, — облегченно согласился Джеффри.
— Куин считает, что она не вернется, — предостерег его Киллиан.
Джеффри немного подумал над этими словами.
— Она сблизилась с этим человеком? По-настоящему сблизилась?
— Так мне кажется, — пробормотал Киллиан, радуясь возможности сказать правду, не подчеркивая обстоятельства чересчур сильно.
— Он из тех, кого лучше иметь в качестве друга, а не врага?
— Да.
— Ему можно доверять?
— Абсолютно во всем.
Джеффри был умным человеком, а его отношения с Киллианом, деловые и личные, длились уже несколько лет.
— Человек с прошлым.
— А существуют люди, добившиеся успеха и власти, за которыми бы не стояло прошлое?
— Нет. Может, так и лучше. Каприс не привлек бы человек, у которого в жилах течет не кровь, а водичка.
Киллиан рассмеялся.
— Да, уж это мы определенно можем гарантировать.
— Я дам тебе знать, когда она будет готова.
Киллиан не стал вновь напоминать своему собеседнику о том, что Каприс может и не согласиться уехать. У него, как и у Куина, складывалось такое ощущение, что заставить Каприс уехать можно будет только силой.
Повесив трубку, Киллиан сделал еще три звонка, позаботившись о том, чтобы «Лир» Сент-Джеймса прошел предполетную подготовку, пилот ждал приказа, и в его офисе знали о его скором отъезде. Закончив эти разговоры, он поудобнее устроился в постели и приготовился ждать. Наклонившись к Силк, Киллиан прижался к ее губам в теплом поцелуе. Все это время Силк не задала ему ни одного вопроса, но, поскольку между ними больше не существовало тайн, в вопросах нужды и не было. Силк нисколько не сомневалась в том, что он все ей расскажет.
— У тебя есть фотография Каприс?
Вопрос заставил Силк нахмуриться. Двигалась она медленно и лениво, но ее золотистые глаза смотрели неожиданно живо. Она слышала достаточно, чтобы понять, что, Каприс угрожает какая-то опасность, и могла бы задать с десяток бесполезных вопросов — но не произнесла ни слова. Зная мужа, она прочла тревогу в его взгляде, почувствовала, как выжидающе напряглось его тело. Если ему нужно отвлечься, она готова ему подыграть.
— Была — в бумажнике. Но потерялась в тот день в гараже, когда Эрик пытался меня убить.
— Не потерялась. Ее забрал Куин.
Силк нахмурилась.
— Почему? Если бы он меня попросил, я бы заказала для него копию.