Страница:
Это была молодая интеллигентная женщина, и даже красивая, казалась вполне благополучной. Ивану было непонятно, что такая «нормальная», умная девушка здесь делает.
– А вы хотите проверить способности мальчика?
Женщина огляделась по сторонам и подвинулась к Ивану поближе.
– Да нет, наоборот, я хочу освободить его от его же способностей! Я врач и знаю, как это может сказаться на психике ребенка! Никита, – обернулась она к сыну, – я знаю, что тебя нужно показать специалисту, ведь не с каждым ребенком такое происходит!
– Его самого нужно показать специалистам! – дразнил ее Никита.
– Простите, а если не секрет, о чем идет речь? – спросил Иван максимально доброжелательно, чтобы в голосе не слышалось и тени иронии. Женщина пододвинулась к Ивану еще ближе и зашептала:
– Понимаете, он видит сны!
– Да что вы говорите! – покачал головою Иван.
– Но эти сны потом все в точности сбываются! Такое впечатление, что он попадает в будущее! Например, крушение башен-близнецов, Ник это событие задолго предсказал. У меня и доказательство есть. – Женщина раскрыла сумочку и вытащила из нее свернутый трубочкой рисунок и показала его Ивану. На рисунке действительно были очень хорошо, грамотно построены два небоскреба, в одном из них торчал хвост самолета и во все стороны летели красные полоски взрыва. Внизу стояла дата – 20 июня.
«А я тоже сегодня во сне китайца видел!» – хотел было пооткровенничать Иван, но подумал, что на фоне башен-близнецов его сон будет выглядеть как-то мелковато.
– Меня Еленой зовут. – Женщина протянула Ивану руку.
– Ив, – протянул свою руку Иван.
– А меня Никита! – Неожиданно ребенок соскочил с подоконника и протянул Ивану руку, разукрашенную детскими наклейками.
А в это время Лика распивала чай с великим китайским магом.
Когда она вошла, китаец сидел в углу комнаты на мягком светлом ковре скрестив ноги и сосредоточенно занимался чайной церемонией. Он переливал водичку из маленького фаянсового чайничка в миниатюрные китайские чашечки. И не отвлекаясь от процесса, поприветствовал Лику кивком головы. Лика заметила, что китаец слегка улыбается, но потом вспомнила, что это та самая маска, которая улыбается всегда… Но несмотря на маску, он казался умиротворенным и благодушным, к этому располагала его плотная комплекция и домашний халат.
– Доброе утро, – нежно пропела Лика и опустилась на мягкий ковер напротив китайца и седовласого мужчины, который, видимо, был его переводчиком. Если китаец был одет по всем правилам хиромантии – на голове круглая шапочка, какая-то накидка с иероглифами, четки на шее, то мужчина выглядел весьма респект и одет был по-европейски – серый костюм с белой рубашкой, наглаженный и дорогой. Он показался интеллигентным и симпатичным, редко встретишь такого ухоженного седовласого мужчину.
Китаец протянул Лике маленькую фарфоровую чашечку с ароматным зеленым чаем, и этот жест тут же создал располагающую простую атмосферу. Лика отхлебнула глоток невероятно ароматного, согревающего сердце напитка, и вдруг неожиданно комната медленно качнулась в сторону и поплыла перед глазами. Лика чуть не выплеснула чай себе на ноги, потому что прямо напротив увидела себя. Да это была она, но другая. Лика в детстве смотрела на Лику настоящую и о чем-то просила ее, во всяком случае выражение лица было молящее.
– Лика, плиз! Не делай этого! Я прошу тебя, не делай этого!
– Чего я не должна делать? Не спрашивать? – спросила Лика у своего двойника.
– Нет, не уходи от Ивана! Потому что сама станешь двойником!
– Я? Да я и не ухожу, а почему ты?.. – Лика не договорила, явление исчезло.
– Иногда не обязательно задавать вопросы чужому человеку, правда? Можно их задать самому себе, будущему или прошлому, – произнес китаец на чистейшем русском языке.
– Хотите еще чаю?
Лика осторожно кивнула, она не могла говорить, находясь под впечатлением от увиденного.
– Каждый человек в этом мире нуждается в поддержке, в подсказке, я отвечу на твой вопрос. Только помни – все сказанное в этой комнате воплощается именно в той форме, в которой ты его произносишь, поэтому советую хорошо подумать и вопросы формулировать правильно. Итак, ваш главный вопрос?
Лика глубоко вздохнула и неожиданно для себя произнесла:
– Я тут, понимаете, решила выйти замуж, но на самом деле я хочу другого, это не моя цель. Я хочу достичь в жизни больших высот: богатства, славы! Я хочу, чтобы рядом со мной находился богатый и могущественный мужчина!
– Я правильно понял, ты согласна поменять своего парня на положение в обществе и на продвижение в карьере…
– Дело не в нем, я сама хочу стать звездой кино или эстрады! А для этого нужен солидный покровитель, нужны большие связи, деньги!
– Но твой же парень занимается тем же, что и ты, чем он тебя не устраивает?
– Он сам нуждается в покровителе и мало чем может мне помочь! – нервничала Лика.
– Но может быть, у него море хороших качеств, а ты мечтаешь о неизвестном! – настаивал китаец.
– Да, потому что у меня есть в жизни цель! Я хочу стать звездой! А к звезде красивая жизнь прилагается! – Лике уже показалось, что он ее никогда не поймет. – Я прошу, чтобы вы мне помогли. И все!
– Ты хочешь стать звездой, независимо от того, являешься ты ею или нет?
– Не сомневайтесь! У меня есть все для этого! Голос, внешность, талант! Мне нужны только связи и случай, везение! – Лика почувствовала, что ведет себя несколько агрессивно, но почему ему все нужно доказывать?
– Скажи, тебе не важно, что весь этот набор, из которого потом возникает звездная болезнь, тебе может очень дорого стоить?
– Я готова пожертвовать всем ради этого – это цель моей жизни! А вы на самом деле можете исполнить мое желание? – с надеждой спросила Лика. – Я знаю, вы можете все!
– Раз у тебя уже есть желание, значит, оно должно исполниться! Иначе ты не поймешь его смысл и сути не узнаешь. Только по опыту могу сказать: самым мудрым является самый внимательный.
– И что это значит для меня?
– Внимание к мелочам, к деталям, к внутреннему голосу – это помощь в пути.
– Мне важно только одно – стану ли я знаменитой?
– Ну, ты видишь, как человек идет к своей цели? – обратился китаец к седовласому мужчине. – Не будем стоять у нее на дороге…
– Не будем, – кивнул седовласый.
Тогда китаец поставил свою чашечку, взял в руку два синих фарфоровых шарика и, перекатывая их, погрузился в медитацию на пару минут, потом, глядя куда-то в неведомую даль, наконец изрек:
– Да, я видел твои фото во многих журналах и вижу, что на них ты необыкновенно счастлива.
– А скоро это произойдет?
– Раньше, чем петух прокричит!
– Значит скоро! – Китаец кивнул.
– Тогда я пошла! – подскочила Лика. От радости она забыла спросить все прочие «мелочи», про маму, про маленькую сестру.
– Спасибо вам!
«Он видит мое лицо на обложке, о боже! Значит, я не зря приходила!»
Китаец слегка склонил голову, приложив к груди сложенные ладони, что означало: «Иди с миром», но тут вдруг седовласый мужчина обратился к Лике с очень странной просьбой, от которой она просто застыла у двери…
– Попроси, пожалуйста, зайти сюда твоего парня, Ивана.
– Я? То есть, а откуда вы знаете его имя?
На обратном пути машину вел Иван, потому что абсолютно протрезвел, а Лика как рыба-прилипала дергала его за руку и заклинала:
– Ив, ну расскажи, что тебе там сказали!
– Сказали, чтобы я внимательно вел машину и чтобы ты меня за руку не дергала!
– Ну а по правде?
– А по правде – сказать нечего, позвать позвали, а сказать ничего не сказали!
– А откуда они знали, что тебя зовут Иван?
– Я думаю – от тебя!
– Неправда, Ив! – возмутилась Лика. – Я им ничего не говорила!
– А откуда же они узнали?
– Китаец знает все! – безапелляционно заверила она. – Он мне сказал, что очень скоро мое лицо будет во всех модных журналах, он это видел, представляешь! О, йес! – И Лика показала небу два растопыренных пальца. – Но про тебя, Ив, я честно ничего не говорила!
– Может, они видели меня по телику?
– Кто? Они? Да они сто пудов ящик не включают, а если и включают, то на роке или попсе наверняка вырубают. Это телепатия, он прочитал твое имя в моих глазах, неужели ты не понимаешь?!
– Ну, прочитал и прочитал… Я рад, что ты счастлива! – Иван терпеть не мог сравнение с попсой.
– Нет, а что все-таки он сказал тебе? Вань, ну мне же интересно! – Лика прижалась к его руке щекой и пригрозила: – Я не буду больше с тобой разговаривать, если ты мне не ответишь!
– Сказали какую-то чушь мелкую, глупость! – сжалился Иван.
– Ага, значит, все-таки что-то сказали! Какая наглость, Ив! Я тебя туда затащила под конвоем, можно сказать, а ты от меня еще что-то скрываешь! – Лика обиженно отвернулась от Ивана, подняла воротник куртки и выглядывала из него, как нахмуренная тучка.
– Я тебе честно объясняю, мне китаец действительно ничего не говорил, – не выдержал Иван. – Одну фразу только сказал этот седой мужчина. Он просто попросил меня кое о чем.
– О чем? О чем он мог тебя попросить? – Глаза Лики округлились, а брови взлетели вверх, как две чайки над волнами.
– Он сказал, что скоро мне придется сделать какой-то там выбор и попросил меня сделать его правильно.
– И это все-е-е?! – Лика была незаслуженно разочарована.
– Абсолютно все, я даю тебе честное слово!
Черная кошка
– С прибытием, – раздалось в трубке. – Мы уже в аэропорту вас встречаем!
– Гуд! – Снегин нажал на «ок!» и наконец вздохнул свободно.
Всю эту трудную, длинную ночь его не покидали плохие предчувствия и безотчетное волнение. Он всегда недолюбливал летать самолетами, а после недавно разбившегося по неизвестной причине «Боинга-737» вообще зарекся – только на поезде. Но в этот раз не вышло, нужно было вылетать только ему и срочно. Именно в Нью-Йорке были обнаружены вспышки заражений сверхновой угрозой эпохи – веществом Тоу-ди. При заражении все случаи заканчивались одинаково: полной или частичной потерей памяти и самоосознания, то есть распадом личности. От человека оставалась одна видимая оболочка, и только время могло показать, чем это закончится для пострадавших. Но главное, что Снегин был близок, как ему казалось, к разгадке этого страшного оружия.
Пассажиры медленно подъезжали на микроавтобусе к входу в терминал. Снегин посмотрел на серые унылые стены и вдруг застыл от неожиданности: прямо у входа ни к селу ни к городу, у одной из дверей зияла крупная надпись, написанная на стене красной масляной краской: «Опасно для жизни!» Под ней, как положено, располагались череп и белые кости крест-накрест. Это было так нелепо, так негостеприимно и никак не соответствовало моменту. Снегин почувствовал, что надпись как будто скачет у него перед глазами и смеется так, будто висит здесь только ради него одного. Понятно, что ни у кого из пассажиров она не вызвала ни малейшего интереса, никто и не собирался подходить к щиту с напряжением в пять часов утра, да еще после долгого перелета. Но глядя на груду стройматериала и инструментов, на затянувшуюся реконструкцию в аэропорту, Снегин понял, что у него расшатались нервы.
«О, господи, у нас же годами строят, а потом годами стройку убирают!»
Владимир Александрович Снегин, аналитик особого отдела, часто отслеживал приближающиеся события буквально по воздуху, по едва уловимым знакам. Он изучал жизнь не в трехмерном пространстве соцреализма, а старался постигнуть четвертое и пятое измерения. Исследования возникновения и движения событий показали, что каждое предупреждает о своем появлении как минимум трижды, постепенно опускаясь из нематериального уровня на физический. Нужно только уловить эти знаки, увидеть, услышать, отличить в огромном потоке информации. Кем-то оброненная в толпе фраза может дать ответ на вопрос, подсказать будущее. Реклама на улице, слоган, песня, плакат – все вдруг как будто оживает и разговаривает с тобой, будто кто-то стоит за всем этим и направляет по нужному руслу поток мелких примет. Такое ощущение, что судьба использует все подручные материалы в качестве предупреждения или намека.
Снегин меньше всего задумывался о себе, от его решений зависела жизнь и безопасность многих людей. Мелочам он уделял большое внимание. Подойдя к паспортному контролю, он стал машинально рассматривать очередь, гладкие серые стены, персонал аэропорта, пытаясь найти какое-нибудь опровержение неприятной надписи.
Все это время чуть поодаль от Снегина переминался с ноги на ногу молодой крепкий мужчина, похожий на телохранителя. Он не сводил с него глаз, но и близко к нему не приближался. Снегин сам сделал первый шаг и обратился как к старому другу:
– Глеб, ты никогда не задумывался, что нужно сделать для того, чтобы наш персонал в аэропорту хоть когда-нибудь улыбался, как это принято в других странах?
– Я думаю, если поставить всем брекеты и с бриликами, то и рот закрываться не будет!
– Конструктивно, – согласился Снегин.
Глеб похлопал его по плечу, и стало понятно, что они близкие друзья.
После формальной процедуры на паспортном контроле пассажиры отправились к багажному терминалу. Медленно двигаясь, из черного зева выплывала лента с багажом. Высокий мужчина, прилетевший тем же рейсом, стоял впереди Снегина и ловил свой багаж, который выныривал небольшими партиями. Высокий мужчина потянулся за двумя чемоданами сразу и чуть не упал, завалившись на соседа справа. Из-под его руки выпал свернутый в трубочку журнал и шлепнулся на пол, раскрывшись картинкой на развороте. Снегин наклонился, чтобы поднять журнал и отдать владельцу, но, взглянув на картинку, отпрянул, будто его ударило током. Глеб, заметив, что Снегин наклонился, поспешил поднять с пола журнал и засмеялся, взглянув на картинку. Это была реклама нового блокбастера, американского триллера. На весь разворот красным цветом зияло название фильма: «Смерть на рассвете». На фоне шикарных машин и черного ночного неба несколько мужчин и одна женщина в черных кожаных костюмах с пистолетами в руках целились друг в друга. Обычный голливудский проект был воспринят Снегиным как-то неадекватно. Он вдруг начал хохотать, хотя ничего смешного в этой картинке не было. А его спутник передал журнал хозяину и вернулся к Снегину.
– Это реклама, Владимир Александрович, но мне она что-то напоминает…
– Нет, Глебушка, это не реклама, это – реальность! Это второе предупреждение за утро!
– Я надеюсь, что это ложная тревога. Дорогу проверили, раннее утро, нас встречают…
Глеб отошел, бережно укладывая на тележку ноутбук, сумку и клетчатый чемодан.
Да! Снегин бы и согласился, если бы не Кот. Огромный, черный и гладкий, как маленькая пантера, он еле помещался в корзине своей хозяйки. Он тряс ее, раскачивал, то и дело норовил выпрыгнуть. Корзина принадлежала полной даме в черной шляпе, обогнавшей их на эскалаторе. Завидя Снегина, Кот облизнулся и уставился ему прямо в глаза холодным, немигающим взглядом. На шее у кота и у хозяйки на шляпе красовались одинаково большие красные банты. Лица хозяйки не было видно, а вот у кошки бант был явно для отвода глаз. «Без паники – это всего лишь Кот!» «Намордник для таких котов нужно одевать, а не бант!» – подумал Снегин, глядя в зеленые глаза кошки. Но животному эта идея явно не понравилась, оно со скрипом распахнуло черную с рифленым небом пасть и вдохновенно зазевало, обнажая остренькие, как у акулы, зубки.
– А вот это уже – три! – Снегин показал Глебу на открытую кошкину пасть.
Но Глеб в этот момент искал глазами встречающих.
– Скажи, Глеб, какова вероятность встретить черную кошку с глазу на глаз ночью в аэропорту?
– На мой взгляд, никакой! Однако гляди, нас уже встречают!
«С прибытием!» – раздалось в трубке у Глеба.
– Мяу! – ответила кошка.
В зале ожидания к ним в объятия бросился высокий крепкий мужчина, который отличался таким же сложением, как и Глеб.
– Рад видеть тебя, Егор, – обнял его Снегин, – но тебя же перевели…
– Да, перевели, а потом к вам вернули, куда я без вас…
Они направились к выходу, где их ждал серебристый «Мерседес». Возле машины стоял красивый мужчина с высоким лбом и светлыми волосами, в бежевом плаще. Он улыбался теплой обаятельной улыбкой, крепко обнял Снегина и Глеба, и они сели в машину. Егор – за руль, Глеб на первом сиденье, а Снегин с Андреем сзади, им, видимо, было о чем поговорить.
– Стоило ли вам беспокоиться, отец Андрей, могли бы спокойно досыпать.
– Я еще успею отоспаться. Вы лучше скажите, это действительно Тоу-ди?
– Изобретение работает – лишает человека индивидуальности, памяти, остается одна оболочка.
– Но почему они решили испытать его в Америке, может быть, хотели отвлечь ваше внимание?
– Скорей всего! Но тогда что-то за это время должно было произойти здесь?
– Пока все как прежде…
– Мне кажется, что это видимое спокойствие. – Снегин зевнул. – Ночь без сна, а завтра, ах нет, уже сегодня на брифинг. Я обо всем доложу начальству! – то ли советовался, то ли ставил перед фактом Снегин.
– Эльвира считает, что вам необходимо «пробить» одного человека…
– Есть признаки его подозревать?
– Крупный бизнесмен Воронов разворачивает огромное строительство на Байкале!
– Наша тема! Могли бы и раньше сообщить!
– У вас был такой напряженный график, да еще Сэн Лоу.
– Передайте Эльвире, что я готов рассмотреть его кандидатуру! Пусть пригласит его в какой-нибудь ресторан…
Снегин и его спутники не обратили внимание на таксиста в аэропорту, неприметного, как и все остальные таксисты, в поношенной куртке и мятых штанах. Он, как и все, навязчиво заманивал клиентов. Они и не могли заметить, что как только парень их увидел, то моментально выскочил из здания, проводил их взглядом до машины и тут же стал заводить на руке часы.
А вот к предмету связи нужно присмотреться особо: маленький компьютер, крепящийся на руке с экраном и клавишами, а на экране вращалась голографическая заставка – многогранная стеклянная пирамида. Она то удалялась, то приближалась, заполняя все пространство экрана. Внутри пирамида делилась на несколько ярусов, в которых располагались такие же пирамиды, но поменьше. Они пристраивались друг к другу вершинами, образуя новые ярусы, и освещались мягким голубоватым светом, льющимся с вершины. На вершине пирамиды сияла последняя, заключительная пирамида, на которой отчетливо выделялись две сияющие буквы «СА». На первый взгляд ничего особенного, обыкновенная компьютерная заставка, каких может быть тысячи. Удивительным было другое – такие часы были не только у него одного.
Ей подчинялись все: влюбленные мужчины, парни на мотоциклах, огромный штат внештатных сотрудников, ей подчинялись все, кроме Него. Он подчинялся только времени и сам устанавливал правила игры, и это больно задевало ее самолюбие. «Завоевать Шефа!» – таков был ее девиз. «Подчинить, свести с ума, лишить воли, пусть он повторяет во сне ее имя, пусть он не сможет жить без нее!» Лари казалось, что она гоняется за призраком, который постоянно ускользал, ловко обходя все расставленные капканы. Больше всего ее сводило с ума то равнодушие, с которым он отдавал приказы! Так, будто бы она была незначительной пешкой в его игре. Да он просто больше не любит ее! Да, но ведь когда-то любил! Значит, еще полюбит! Хотя неправда все это – он никого никогда не любил! И вместо сердца у него – кусок железа! «Главное, преподнести Моро этот роскошный подарок!» Она представила удивление и восторг на холеном ледяном лице Шефа. Любовь, мой милый, это тоже управляемый механизм: нужно потрясти воображение, превзойти ожидания, стать единственной во всех отношениях…
«Он сам и двое ярко выраженных охранников, серый „мерс“ 26–29 МАН», – раздался мужской голос из часов, которые одновременно были и телефоном.
Теперь посмотрим, так ли все беспросветно! Она знала цель, вот она – долгожданная машина!
Женщина изогнулась, как кошка, готовая к прыжку, и нажала на газ. Одновременно с ней на газ нажали еще три черных джипа.
Тьма сгущалась, стремительно приближая рассвет.
И еще один человек в этот момент внимательно следил за изображением на экране таких же часов. Это был Моро. Он сидел в темной комнате, не зажигая света, и глаза его буквально сверлили буравчиками плазменный экран, попеременно показывающий ему отрывки происходящих событий.
Моро длинными ухоженными пальцами выбивал дробь по столу, а заметив за собой это движение, понял, что волнуется. «Неужели есть повод для волнений? – задал он вопрос себе. – Нет! – повода для волнений не было». Он был наблюдателем, внимательным и невидимым.
Неожиданно Егор, сидящий на переднем сиденье, громко присвистнул. В боковом зеркале он увидел два джипа, двигавшихся за ними.
– А вы, кажется, говорили, что в этой поездке охранники не нужны!
– Не может быть! – воскликнул Снегин, обернувшись. – Это они! Они нас вычислили. Но как? Как они узнали?! – Он был потрясен.
Андрей, казалось, был удивлен не меньше.
– О вашем приезде никто не знал, вернее, знали только мы, – растерянно пробормотал он.
– Но как, откуда они узнали время прибытия? Об этом знали только четыре человека! – хриплым и упавшим голосом произнес Снегин.
– Это точно? – Андрей кивнул и пристально посмотрел в глаза Глебу, тот ответил столь же вызывающим взглядом.
Все, кроме водителя, недоуменно переглядывались, и только Егор смотрел на дорогу, пытаясь оторваться от хвоста.
– Тогда это кто-то из нас четырех! – холодея от своей догадки, через силу промолвил Снегин.
Эта страшная мысль холодной молнией ужаса пронзила каждого. Андрей тоже почувствовал, как ужас пробрался в мозг и побежал по спине и рукам мелкими мурашками, однако он первый совладал с собой.
– Потом будем разбираться! Не хватало еще, чтобы мы сейчас все переругались, – решительно произнес Андрей.
– Нужно быстро принимать решение! – это прозвучало как приказ. Андрей умел отдавать приказы.
– Но этого не может быть! Этого не может быть! – продолжал восклицать Снегин, недоуменно переводя взгляд с Андрея на Глеба. Казалось, он был невероятно потрясен самим фактом предательства. Это единственное, чего он не мог предусмотреть.
– Никто из нас не мог! Я не верю в это! – твердил Снегин как заклинание.
– Факты, Владимир Александрович, – вещь упрямая, – проверяя в пистолете патроны, ответил ему Андрей. В таких ситуациях ему было легче действовать.
– Они могли… Я не знаю как… – размышлял вслух Снегин. – А может быть, они подстроили эту поездку только для того, чтобы нас отследить? – Глазами, полными надежды, он взглянул на Андрея, словно в нем было спасение. Ему казалось, что было важно только одно – среди них нет и не может быть предателя!
Андрей, стиснув зубы, анализировал ситуацию, и желваки его на красивом волевом лице напряженно играли.
– Может быть, вызвать подкрепление? – Андрей достал из кармана мобильный телефон и начал перебирать кнопки.
– Ни в коем случае! – схватил его за руку Снегин. – Они нас нашли! Значит, они могут нас подслушивать! – Он смотрел ему прямо в глаза. – Вы хотите, чтобы примчались их вертолеты и началась война? Попробуем уйти в зону «С»! – Это было верное решение, хотя и могло стоить всем жизни, но начинать войну… Нет, они не могли дать себя обнаружить.
Снегин сполз вниз по сиденью и закрыл глаза. У него было еще несколько минут, и он хотел все обдумать. «Как же так, он знал, что это случится, он был предупрежден… но это утро все равно застало врасплох. „Готов ли ты? – спросил он себя и ответил: – Пожалуй, готов! Во всяком случае, я чувствую, что совесть моя чиста. А раз так, то и умирать не страшно!“» Парней жалко! Особенно Глеба, к нему Снегин привык как к родному, он самый молодой! Да, жалко всех! Снегин поглядел за окно: слева деревья, справа пустыри, уходить некуда! – Нужно как можно быстрее добраться до Москвы.
– Андрей, – в ужасе прошептал Снегин, – у меня в компьютере база данных на всех! Мы не можем их потерять!
Лицо Андрея стало еще белее.
– Я же столько раз предупреждал! Столько просил! – Андрей с досадой хлопнул себя по колену и отвернулся к окну. Нежная полоска зари появилась на горизонте. – Сейчас главное – въехать в город!
– А вы хотите проверить способности мальчика?
Женщина огляделась по сторонам и подвинулась к Ивану поближе.
– Да нет, наоборот, я хочу освободить его от его же способностей! Я врач и знаю, как это может сказаться на психике ребенка! Никита, – обернулась она к сыну, – я знаю, что тебя нужно показать специалисту, ведь не с каждым ребенком такое происходит!
– Его самого нужно показать специалистам! – дразнил ее Никита.
– Простите, а если не секрет, о чем идет речь? – спросил Иван максимально доброжелательно, чтобы в голосе не слышалось и тени иронии. Женщина пододвинулась к Ивану еще ближе и зашептала:
– Понимаете, он видит сны!
– Да что вы говорите! – покачал головою Иван.
– Но эти сны потом все в точности сбываются! Такое впечатление, что он попадает в будущее! Например, крушение башен-близнецов, Ник это событие задолго предсказал. У меня и доказательство есть. – Женщина раскрыла сумочку и вытащила из нее свернутый трубочкой рисунок и показала его Ивану. На рисунке действительно были очень хорошо, грамотно построены два небоскреба, в одном из них торчал хвост самолета и во все стороны летели красные полоски взрыва. Внизу стояла дата – 20 июня.
«А я тоже сегодня во сне китайца видел!» – хотел было пооткровенничать Иван, но подумал, что на фоне башен-близнецов его сон будет выглядеть как-то мелковато.
– Меня Еленой зовут. – Женщина протянула Ивану руку.
– Ив, – протянул свою руку Иван.
– А меня Никита! – Неожиданно ребенок соскочил с подоконника и протянул Ивану руку, разукрашенную детскими наклейками.
А в это время Лика распивала чай с великим китайским магом.
Когда она вошла, китаец сидел в углу комнаты на мягком светлом ковре скрестив ноги и сосредоточенно занимался чайной церемонией. Он переливал водичку из маленького фаянсового чайничка в миниатюрные китайские чашечки. И не отвлекаясь от процесса, поприветствовал Лику кивком головы. Лика заметила, что китаец слегка улыбается, но потом вспомнила, что это та самая маска, которая улыбается всегда… Но несмотря на маску, он казался умиротворенным и благодушным, к этому располагала его плотная комплекция и домашний халат.
– Доброе утро, – нежно пропела Лика и опустилась на мягкий ковер напротив китайца и седовласого мужчины, который, видимо, был его переводчиком. Если китаец был одет по всем правилам хиромантии – на голове круглая шапочка, какая-то накидка с иероглифами, четки на шее, то мужчина выглядел весьма респект и одет был по-европейски – серый костюм с белой рубашкой, наглаженный и дорогой. Он показался интеллигентным и симпатичным, редко встретишь такого ухоженного седовласого мужчину.
Китаец протянул Лике маленькую фарфоровую чашечку с ароматным зеленым чаем, и этот жест тут же создал располагающую простую атмосферу. Лика отхлебнула глоток невероятно ароматного, согревающего сердце напитка, и вдруг неожиданно комната медленно качнулась в сторону и поплыла перед глазами. Лика чуть не выплеснула чай себе на ноги, потому что прямо напротив увидела себя. Да это была она, но другая. Лика в детстве смотрела на Лику настоящую и о чем-то просила ее, во всяком случае выражение лица было молящее.
– Лика, плиз! Не делай этого! Я прошу тебя, не делай этого!
– Чего я не должна делать? Не спрашивать? – спросила Лика у своего двойника.
– Нет, не уходи от Ивана! Потому что сама станешь двойником!
– Я? Да я и не ухожу, а почему ты?.. – Лика не договорила, явление исчезло.
– Иногда не обязательно задавать вопросы чужому человеку, правда? Можно их задать самому себе, будущему или прошлому, – произнес китаец на чистейшем русском языке.
– Хотите еще чаю?
Лика осторожно кивнула, она не могла говорить, находясь под впечатлением от увиденного.
– Каждый человек в этом мире нуждается в поддержке, в подсказке, я отвечу на твой вопрос. Только помни – все сказанное в этой комнате воплощается именно в той форме, в которой ты его произносишь, поэтому советую хорошо подумать и вопросы формулировать правильно. Итак, ваш главный вопрос?
Лика глубоко вздохнула и неожиданно для себя произнесла:
– Я тут, понимаете, решила выйти замуж, но на самом деле я хочу другого, это не моя цель. Я хочу достичь в жизни больших высот: богатства, славы! Я хочу, чтобы рядом со мной находился богатый и могущественный мужчина!
– Я правильно понял, ты согласна поменять своего парня на положение в обществе и на продвижение в карьере…
– Дело не в нем, я сама хочу стать звездой кино или эстрады! А для этого нужен солидный покровитель, нужны большие связи, деньги!
– Но твой же парень занимается тем же, что и ты, чем он тебя не устраивает?
– Он сам нуждается в покровителе и мало чем может мне помочь! – нервничала Лика.
– Но может быть, у него море хороших качеств, а ты мечтаешь о неизвестном! – настаивал китаец.
– Да, потому что у меня есть в жизни цель! Я хочу стать звездой! А к звезде красивая жизнь прилагается! – Лике уже показалось, что он ее никогда не поймет. – Я прошу, чтобы вы мне помогли. И все!
– Ты хочешь стать звездой, независимо от того, являешься ты ею или нет?
– Не сомневайтесь! У меня есть все для этого! Голос, внешность, талант! Мне нужны только связи и случай, везение! – Лика почувствовала, что ведет себя несколько агрессивно, но почему ему все нужно доказывать?
– Скажи, тебе не важно, что весь этот набор, из которого потом возникает звездная болезнь, тебе может очень дорого стоить?
– Я готова пожертвовать всем ради этого – это цель моей жизни! А вы на самом деле можете исполнить мое желание? – с надеждой спросила Лика. – Я знаю, вы можете все!
– Раз у тебя уже есть желание, значит, оно должно исполниться! Иначе ты не поймешь его смысл и сути не узнаешь. Только по опыту могу сказать: самым мудрым является самый внимательный.
– И что это значит для меня?
– Внимание к мелочам, к деталям, к внутреннему голосу – это помощь в пути.
– Мне важно только одно – стану ли я знаменитой?
– Ну, ты видишь, как человек идет к своей цели? – обратился китаец к седовласому мужчине. – Не будем стоять у нее на дороге…
– Не будем, – кивнул седовласый.
Тогда китаец поставил свою чашечку, взял в руку два синих фарфоровых шарика и, перекатывая их, погрузился в медитацию на пару минут, потом, глядя куда-то в неведомую даль, наконец изрек:
– Да, я видел твои фото во многих журналах и вижу, что на них ты необыкновенно счастлива.
– А скоро это произойдет?
– Раньше, чем петух прокричит!
– Значит скоро! – Китаец кивнул.
– Тогда я пошла! – подскочила Лика. От радости она забыла спросить все прочие «мелочи», про маму, про маленькую сестру.
– Спасибо вам!
«Он видит мое лицо на обложке, о боже! Значит, я не зря приходила!»
Китаец слегка склонил голову, приложив к груди сложенные ладони, что означало: «Иди с миром», но тут вдруг седовласый мужчина обратился к Лике с очень странной просьбой, от которой она просто застыла у двери…
– Попроси, пожалуйста, зайти сюда твоего парня, Ивана.
– Я? То есть, а откуда вы знаете его имя?
На обратном пути машину вел Иван, потому что абсолютно протрезвел, а Лика как рыба-прилипала дергала его за руку и заклинала:
– Ив, ну расскажи, что тебе там сказали!
– Сказали, чтобы я внимательно вел машину и чтобы ты меня за руку не дергала!
– Ну а по правде?
– А по правде – сказать нечего, позвать позвали, а сказать ничего не сказали!
– А откуда они знали, что тебя зовут Иван?
– Я думаю – от тебя!
– Неправда, Ив! – возмутилась Лика. – Я им ничего не говорила!
– А откуда же они узнали?
– Китаец знает все! – безапелляционно заверила она. – Он мне сказал, что очень скоро мое лицо будет во всех модных журналах, он это видел, представляешь! О, йес! – И Лика показала небу два растопыренных пальца. – Но про тебя, Ив, я честно ничего не говорила!
– Может, они видели меня по телику?
– Кто? Они? Да они сто пудов ящик не включают, а если и включают, то на роке или попсе наверняка вырубают. Это телепатия, он прочитал твое имя в моих глазах, неужели ты не понимаешь?!
– Ну, прочитал и прочитал… Я рад, что ты счастлива! – Иван терпеть не мог сравнение с попсой.
– Нет, а что все-таки он сказал тебе? Вань, ну мне же интересно! – Лика прижалась к его руке щекой и пригрозила: – Я не буду больше с тобой разговаривать, если ты мне не ответишь!
– Сказали какую-то чушь мелкую, глупость! – сжалился Иван.
– Ага, значит, все-таки что-то сказали! Какая наглость, Ив! Я тебя туда затащила под конвоем, можно сказать, а ты от меня еще что-то скрываешь! – Лика обиженно отвернулась от Ивана, подняла воротник куртки и выглядывала из него, как нахмуренная тучка.
– Я тебе честно объясняю, мне китаец действительно ничего не говорил, – не выдержал Иван. – Одну фразу только сказал этот седой мужчина. Он просто попросил меня кое о чем.
– О чем? О чем он мог тебя попросить? – Глаза Лики округлились, а брови взлетели вверх, как две чайки над волнами.
– Он сказал, что скоро мне придется сделать какой-то там выбор и попросил меня сделать его правильно.
– И это все-е-е?! – Лика была незаслуженно разочарована.
– Абсолютно все, я даю тебе честное слово!
Черная кошка
10 октября 2005 года
Седовласый господин благородного вида с короткой белой бородкой прилетел рейсом 316 из Нью-Йорка в терминал № 1 аэропорта Шереметьево в 5.00. Как только самолет приземлился и пассажиры жиденько поаплодировали пилотам за мягкую посадку, Снегин тут же включил мобильный телефон и набрал знакомый номер.– С прибытием, – раздалось в трубке. – Мы уже в аэропорту вас встречаем!
– Гуд! – Снегин нажал на «ок!» и наконец вздохнул свободно.
Всю эту трудную, длинную ночь его не покидали плохие предчувствия и безотчетное волнение. Он всегда недолюбливал летать самолетами, а после недавно разбившегося по неизвестной причине «Боинга-737» вообще зарекся – только на поезде. Но в этот раз не вышло, нужно было вылетать только ему и срочно. Именно в Нью-Йорке были обнаружены вспышки заражений сверхновой угрозой эпохи – веществом Тоу-ди. При заражении все случаи заканчивались одинаково: полной или частичной потерей памяти и самоосознания, то есть распадом личности. От человека оставалась одна видимая оболочка, и только время могло показать, чем это закончится для пострадавших. Но главное, что Снегин был близок, как ему казалось, к разгадке этого страшного оружия.
Пассажиры медленно подъезжали на микроавтобусе к входу в терминал. Снегин посмотрел на серые унылые стены и вдруг застыл от неожиданности: прямо у входа ни к селу ни к городу, у одной из дверей зияла крупная надпись, написанная на стене красной масляной краской: «Опасно для жизни!» Под ней, как положено, располагались череп и белые кости крест-накрест. Это было так нелепо, так негостеприимно и никак не соответствовало моменту. Снегин почувствовал, что надпись как будто скачет у него перед глазами и смеется так, будто висит здесь только ради него одного. Понятно, что ни у кого из пассажиров она не вызвала ни малейшего интереса, никто и не собирался подходить к щиту с напряжением в пять часов утра, да еще после долгого перелета. Но глядя на груду стройматериала и инструментов, на затянувшуюся реконструкцию в аэропорту, Снегин понял, что у него расшатались нервы.
«О, господи, у нас же годами строят, а потом годами стройку убирают!»
Владимир Александрович Снегин, аналитик особого отдела, часто отслеживал приближающиеся события буквально по воздуху, по едва уловимым знакам. Он изучал жизнь не в трехмерном пространстве соцреализма, а старался постигнуть четвертое и пятое измерения. Исследования возникновения и движения событий показали, что каждое предупреждает о своем появлении как минимум трижды, постепенно опускаясь из нематериального уровня на физический. Нужно только уловить эти знаки, увидеть, услышать, отличить в огромном потоке информации. Кем-то оброненная в толпе фраза может дать ответ на вопрос, подсказать будущее. Реклама на улице, слоган, песня, плакат – все вдруг как будто оживает и разговаривает с тобой, будто кто-то стоит за всем этим и направляет по нужному руслу поток мелких примет. Такое ощущение, что судьба использует все подручные материалы в качестве предупреждения или намека.
Снегин меньше всего задумывался о себе, от его решений зависела жизнь и безопасность многих людей. Мелочам он уделял большое внимание. Подойдя к паспортному контролю, он стал машинально рассматривать очередь, гладкие серые стены, персонал аэропорта, пытаясь найти какое-нибудь опровержение неприятной надписи.
Все это время чуть поодаль от Снегина переминался с ноги на ногу молодой крепкий мужчина, похожий на телохранителя. Он не сводил с него глаз, но и близко к нему не приближался. Снегин сам сделал первый шаг и обратился как к старому другу:
– Глеб, ты никогда не задумывался, что нужно сделать для того, чтобы наш персонал в аэропорту хоть когда-нибудь улыбался, как это принято в других странах?
– Я думаю, если поставить всем брекеты и с бриликами, то и рот закрываться не будет!
– Конструктивно, – согласился Снегин.
Глеб похлопал его по плечу, и стало понятно, что они близкие друзья.
После формальной процедуры на паспортном контроле пассажиры отправились к багажному терминалу. Медленно двигаясь, из черного зева выплывала лента с багажом. Высокий мужчина, прилетевший тем же рейсом, стоял впереди Снегина и ловил свой багаж, который выныривал небольшими партиями. Высокий мужчина потянулся за двумя чемоданами сразу и чуть не упал, завалившись на соседа справа. Из-под его руки выпал свернутый в трубочку журнал и шлепнулся на пол, раскрывшись картинкой на развороте. Снегин наклонился, чтобы поднять журнал и отдать владельцу, но, взглянув на картинку, отпрянул, будто его ударило током. Глеб, заметив, что Снегин наклонился, поспешил поднять с пола журнал и засмеялся, взглянув на картинку. Это была реклама нового блокбастера, американского триллера. На весь разворот красным цветом зияло название фильма: «Смерть на рассвете». На фоне шикарных машин и черного ночного неба несколько мужчин и одна женщина в черных кожаных костюмах с пистолетами в руках целились друг в друга. Обычный голливудский проект был воспринят Снегиным как-то неадекватно. Он вдруг начал хохотать, хотя ничего смешного в этой картинке не было. А его спутник передал журнал хозяину и вернулся к Снегину.
– Это реклама, Владимир Александрович, но мне она что-то напоминает…
– Нет, Глебушка, это не реклама, это – реальность! Это второе предупреждение за утро!
– Я надеюсь, что это ложная тревога. Дорогу проверили, раннее утро, нас встречают…
Глеб отошел, бережно укладывая на тележку ноутбук, сумку и клетчатый чемодан.
Да! Снегин бы и согласился, если бы не Кот. Огромный, черный и гладкий, как маленькая пантера, он еле помещался в корзине своей хозяйки. Он тряс ее, раскачивал, то и дело норовил выпрыгнуть. Корзина принадлежала полной даме в черной шляпе, обогнавшей их на эскалаторе. Завидя Снегина, Кот облизнулся и уставился ему прямо в глаза холодным, немигающим взглядом. На шее у кота и у хозяйки на шляпе красовались одинаково большие красные банты. Лица хозяйки не было видно, а вот у кошки бант был явно для отвода глаз. «Без паники – это всего лишь Кот!» «Намордник для таких котов нужно одевать, а не бант!» – подумал Снегин, глядя в зеленые глаза кошки. Но животному эта идея явно не понравилась, оно со скрипом распахнуло черную с рифленым небом пасть и вдохновенно зазевало, обнажая остренькие, как у акулы, зубки.
– А вот это уже – три! – Снегин показал Глебу на открытую кошкину пасть.
Но Глеб в этот момент искал глазами встречающих.
– Скажи, Глеб, какова вероятность встретить черную кошку с глазу на глаз ночью в аэропорту?
– На мой взгляд, никакой! Однако гляди, нас уже встречают!
«С прибытием!» – раздалось в трубке у Глеба.
– Мяу! – ответила кошка.
В зале ожидания к ним в объятия бросился высокий крепкий мужчина, который отличался таким же сложением, как и Глеб.
– Рад видеть тебя, Егор, – обнял его Снегин, – но тебя же перевели…
– Да, перевели, а потом к вам вернули, куда я без вас…
Они направились к выходу, где их ждал серебристый «Мерседес». Возле машины стоял красивый мужчина с высоким лбом и светлыми волосами, в бежевом плаще. Он улыбался теплой обаятельной улыбкой, крепко обнял Снегина и Глеба, и они сели в машину. Егор – за руль, Глеб на первом сиденье, а Снегин с Андреем сзади, им, видимо, было о чем поговорить.
– Стоило ли вам беспокоиться, отец Андрей, могли бы спокойно досыпать.
– Я еще успею отоспаться. Вы лучше скажите, это действительно Тоу-ди?
– Изобретение работает – лишает человека индивидуальности, памяти, остается одна оболочка.
– Но почему они решили испытать его в Америке, может быть, хотели отвлечь ваше внимание?
– Скорей всего! Но тогда что-то за это время должно было произойти здесь?
– Пока все как прежде…
– Мне кажется, что это видимое спокойствие. – Снегин зевнул. – Ночь без сна, а завтра, ах нет, уже сегодня на брифинг. Я обо всем доложу начальству! – то ли советовался, то ли ставил перед фактом Снегин.
– Эльвира считает, что вам необходимо «пробить» одного человека…
– Есть признаки его подозревать?
– Крупный бизнесмен Воронов разворачивает огромное строительство на Байкале!
– Наша тема! Могли бы и раньше сообщить!
– У вас был такой напряженный график, да еще Сэн Лоу.
– Передайте Эльвире, что я готов рассмотреть его кандидатуру! Пусть пригласит его в какой-нибудь ресторан…
Снегин и его спутники не обратили внимание на таксиста в аэропорту, неприметного, как и все остальные таксисты, в поношенной куртке и мятых штанах. Он, как и все, навязчиво заманивал клиентов. Они и не могли заметить, что как только парень их увидел, то моментально выскочил из здания, проводил их взглядом до машины и тут же стал заводить на руке часы.
А вот к предмету связи нужно присмотреться особо: маленький компьютер, крепящийся на руке с экраном и клавишами, а на экране вращалась голографическая заставка – многогранная стеклянная пирамида. Она то удалялась, то приближалась, заполняя все пространство экрана. Внутри пирамида делилась на несколько ярусов, в которых располагались такие же пирамиды, но поменьше. Они пристраивались друг к другу вершинами, образуя новые ярусы, и освещались мягким голубоватым светом, льющимся с вершины. На вершине пирамиды сияла последняя, заключительная пирамида, на которой отчетливо выделялись две сияющие буквы «СА». На первый взгляд ничего особенного, обыкновенная компьютерная заставка, каких может быть тысячи. Удивительным было другое – такие часы были не только у него одного.
* * *
Красивая, волевая, с короткой стрижкой черноволосая женщина сидела в черном джипе на одной из развилок трассы, ведущей из аэропорта к городу, и ожидала сигнал. Она буквально впилась глазами в такую же заставку на таких же, как у парня, часах, только на ее изящной руке они смотрелись как дорогое украшение. Женщина заметно переживала, и глаза ее сверкали в темноте мелкими зелеными искорками. Худая, изящная, в черной водолазке и черных кожаных джинсах, она была похожа на пантеру или черную кошку. Она смотрела на табло и считала секунды. Она подчинялась сигналу.Ей подчинялись все: влюбленные мужчины, парни на мотоциклах, огромный штат внештатных сотрудников, ей подчинялись все, кроме Него. Он подчинялся только времени и сам устанавливал правила игры, и это больно задевало ее самолюбие. «Завоевать Шефа!» – таков был ее девиз. «Подчинить, свести с ума, лишить воли, пусть он повторяет во сне ее имя, пусть он не сможет жить без нее!» Лари казалось, что она гоняется за призраком, который постоянно ускользал, ловко обходя все расставленные капканы. Больше всего ее сводило с ума то равнодушие, с которым он отдавал приказы! Так, будто бы она была незначительной пешкой в его игре. Да он просто больше не любит ее! Да, но ведь когда-то любил! Значит, еще полюбит! Хотя неправда все это – он никого никогда не любил! И вместо сердца у него – кусок железа! «Главное, преподнести Моро этот роскошный подарок!» Она представила удивление и восторг на холеном ледяном лице Шефа. Любовь, мой милый, это тоже управляемый механизм: нужно потрясти воображение, превзойти ожидания, стать единственной во всех отношениях…
«Он сам и двое ярко выраженных охранников, серый „мерс“ 26–29 МАН», – раздался мужской голос из часов, которые одновременно были и телефоном.
Теперь посмотрим, так ли все беспросветно! Она знала цель, вот она – долгожданная машина!
Женщина изогнулась, как кошка, готовая к прыжку, и нажала на газ. Одновременно с ней на газ нажали еще три черных джипа.
Тьма сгущалась, стремительно приближая рассвет.
И еще один человек в этот момент внимательно следил за изображением на экране таких же часов. Это был Моро. Он сидел в темной комнате, не зажигая света, и глаза его буквально сверлили буравчиками плазменный экран, попеременно показывающий ему отрывки происходящих событий.
Моро длинными ухоженными пальцами выбивал дробь по столу, а заметив за собой это движение, понял, что волнуется. «Неужели есть повод для волнений? – задал он вопрос себе. – Нет! – повода для волнений не было». Он был наблюдателем, внимательным и невидимым.
Неожиданно Егор, сидящий на переднем сиденье, громко присвистнул. В боковом зеркале он увидел два джипа, двигавшихся за ними.
– А вы, кажется, говорили, что в этой поездке охранники не нужны!
– Не может быть! – воскликнул Снегин, обернувшись. – Это они! Они нас вычислили. Но как? Как они узнали?! – Он был потрясен.
Андрей, казалось, был удивлен не меньше.
– О вашем приезде никто не знал, вернее, знали только мы, – растерянно пробормотал он.
– Но как, откуда они узнали время прибытия? Об этом знали только четыре человека! – хриплым и упавшим голосом произнес Снегин.
– Это точно? – Андрей кивнул и пристально посмотрел в глаза Глебу, тот ответил столь же вызывающим взглядом.
Все, кроме водителя, недоуменно переглядывались, и только Егор смотрел на дорогу, пытаясь оторваться от хвоста.
– Тогда это кто-то из нас четырех! – холодея от своей догадки, через силу промолвил Снегин.
Эта страшная мысль холодной молнией ужаса пронзила каждого. Андрей тоже почувствовал, как ужас пробрался в мозг и побежал по спине и рукам мелкими мурашками, однако он первый совладал с собой.
– Потом будем разбираться! Не хватало еще, чтобы мы сейчас все переругались, – решительно произнес Андрей.
– Нужно быстро принимать решение! – это прозвучало как приказ. Андрей умел отдавать приказы.
– Но этого не может быть! Этого не может быть! – продолжал восклицать Снегин, недоуменно переводя взгляд с Андрея на Глеба. Казалось, он был невероятно потрясен самим фактом предательства. Это единственное, чего он не мог предусмотреть.
– Никто из нас не мог! Я не верю в это! – твердил Снегин как заклинание.
– Факты, Владимир Александрович, – вещь упрямая, – проверяя в пистолете патроны, ответил ему Андрей. В таких ситуациях ему было легче действовать.
– Они могли… Я не знаю как… – размышлял вслух Снегин. – А может быть, они подстроили эту поездку только для того, чтобы нас отследить? – Глазами, полными надежды, он взглянул на Андрея, словно в нем было спасение. Ему казалось, что было важно только одно – среди них нет и не может быть предателя!
Андрей, стиснув зубы, анализировал ситуацию, и желваки его на красивом волевом лице напряженно играли.
– Может быть, вызвать подкрепление? – Андрей достал из кармана мобильный телефон и начал перебирать кнопки.
– Ни в коем случае! – схватил его за руку Снегин. – Они нас нашли! Значит, они могут нас подслушивать! – Он смотрел ему прямо в глаза. – Вы хотите, чтобы примчались их вертолеты и началась война? Попробуем уйти в зону «С»! – Это было верное решение, хотя и могло стоить всем жизни, но начинать войну… Нет, они не могли дать себя обнаружить.
Снегин сполз вниз по сиденью и закрыл глаза. У него было еще несколько минут, и он хотел все обдумать. «Как же так, он знал, что это случится, он был предупрежден… но это утро все равно застало врасплох. „Готов ли ты? – спросил он себя и ответил: – Пожалуй, готов! Во всяком случае, я чувствую, что совесть моя чиста. А раз так, то и умирать не страшно!“» Парней жалко! Особенно Глеба, к нему Снегин привык как к родному, он самый молодой! Да, жалко всех! Снегин поглядел за окно: слева деревья, справа пустыри, уходить некуда! – Нужно как можно быстрее добраться до Москвы.
– Андрей, – в ужасе прошептал Снегин, – у меня в компьютере база данных на всех! Мы не можем их потерять!
Лицо Андрея стало еще белее.
– Я же столько раз предупреждал! Столько просил! – Андрей с досадой хлопнул себя по колену и отвернулся к окну. Нежная полоска зари появилась на горизонте. – Сейчас главное – въехать в город!