Дарина Гордина. Сансара

   – Я сейчас, сейчас подождите…
   Иван разворачивал груду искореженного железа. Нашел!
   То, что он увидел в следующую минуту, привело его в ужас, он реально ощутил, как волосы на голове встают дыбом. Отброшенный взрывной волной возле кирпичной стены лежал окровавленный седой мужчина. Снегин не успел уйти, он не успел отползти на нужное расстояние, взрыв раздался на секунду раньше. Он лежал в густой темной крови, которая текла из глубокой раны. Волосы и лицо – все было черным от взрыва. Но несмотря на рану и боль, он узнал Ивана и протянул к нему руку и хрипло прошептал: «Дай руку!» Иван склонился над ним и осторожно приподнял его голову.
   – Потерпите, пожалуйста! Сейчас! Слышите, едет милиция! Сейчас приедет «скорая», вы только живите! Не умирайте, пожалуйста!
   Но седой продолжал шептать: «Дай правую руку, Иван!..» Он искал ладонь Ивана, который в этот момент пытался разорвать рубаху, чтобы перевязать ему раны.
   – Зачем вам моя рука?
   Может быть, он хочет, чтобы я закрыл рукой его рану. Иван посмотрел на ужасающую дыру в груди и понял, что раненый не дотянет до «скорой». Мужчина смотрел на Ивана с мольбой, а Иван непонятно почему вдруг почувствовал, что пошевелить-то рукой не может, не то чтобы ее протянуть. И вдруг прямо возле уха Иван услышал тихий детский голос: «Дай же ему руку, миленький!» Он резко оглянулся, но вокруг не было ни души. «Что за чертовщина, о господи!» Умирающий закрыл глаза, и голова его упала набок. Иван опомнился и быстро схватил двумя руками его сухую холодную ладонь. Вспышка тока невероятной силы подняла его вверх и стукнула о землю. Луч света, яркий, как молния, вспыхнул перед глазами и погас! Это ток! Он убил меня током! Должно быть, у мужчины были слишком наэлектризованные руки! С хронологической точностью, в обратном порядке – от сегодняшнего дня до самого детства – пронеслась перед Иваном лента его короткой жизни. «Все – я умер, вместе с ним», – решил Иван. Но вдруг откуда-то из темноты появился незнакомец в длинном черном плаще с капюшоном. Иван видел его как бы сверху: «Отлетела моя душа!» – подумал Иван. Человек расставил руки широко в стороны и прокричал куда-то в небо: «Да будь ты проклят, Элион! Будь проклят ты – получивший Дар такой ценой!» В ответ на его слова разверзлось небо и метнуло молнию, ударили раскаты грома и хлынули косые потоки ливня. Яростный крик человека был еще страшнее, чем он сам. Поразительным было другое – эти слова адресовались Ивану!

Хранитель

Вечер 12 октября 2005 года

   «Быстрее, скорей, еще быстрее». – Никита торопился, ему необходимо было дорисовать картинку из этого страшного сна. Нужно успеть, пока никто из родителей не проснулся! Мальчик сидел на кровати в детской комнате, включив настольную лампу. Вокруг валялись разбросанные карандаши и фломастеры, у него было мало времени и очень важное дело. Он пытался наскоро запечатлеть персонажей только что увиденного ролика! Во сне происходили невероятные события: сначала погоня, потом драка, взрыв, погибли люди! Это могло означать, что нечто подобное где-то уже произошло или вот-вот случится! И если он успеет все это нарисовать, если успеет воссоздать образы и сжечь бумагу, то есть надежда, что беду можно успеть предотвратить! Так сказал ему мастер Сэн Лоу. Он подтвердил предположение Никиты, что все события, которые ему снятся, вовсе не сон. Что у Никиты есть дар в одной из фаз своего сна попадать в другую реальность, которая переходит из тонкого мира в физический. «Из семени причины возникает росток событий». «И если бы я был обученным человеком, – думал Никита, – я бы мог этими событиями управлять прямо во сне. Но я не умею, – честно признавался он себе, – поэтому единственное, что я могу сделать – это перенести ощущения сна на рисунок». Лоу сказал, что даже если он нарисован условно или коряво, то запечатлеет реальность как фотография. Если приснится что-то плохое – то нужно его сжечь. Чтобы в жизни подобное не случилось. Тогда его действия будут похожи на уничтожение компьютерного файла. Только делать это нужно умеючи – нужно понять, как формируются события будущего. Для этого необходимо поучиться в настоящей школе для одаренных детей. Сам Никита ничего не умеет. Он чувствовал, что ему угрожает опасность от неизвестного дядьки в плаще. Этот странный человек снится и снится ему уже третий раз, он страшен: он черный и небо вокруг него черное. Вот все, что сегодня снилось: седой мужчина, которого он видел у мастера Сэн Лоу, ранен, а тот символистичный парень Иван, которого он встретил у китайца, пытается его спасти. А черный, в плаще, как бы наблюдает за всем со стороны и кружится, как большая черная птица! Машина взрывается, седой человек пытается протянуть руку к парню, а тот почему-то медлит и не дает ему руку. Никита тоже просит его: «Дай руку, миленький!» Но как только Иван сделал это, что-то внезапно вспыхнуло, наверное, короткое замыкание! Какие-то яркие вспышки осветили двор, и седой мужчина умер, а Иван исчез. Выходит, Никита еще и виноват в этом: нечего лезть с подсказками, если сам ничего не понимаешь! Вот два последних персонажа: пижон, уводящий девушку, он такой смешной в фиолетовом костюме, но какой-то черный изнутри. Вот, все готово! Теперь нужно пробраться на кухню и все сжечь. Главное, чтобы его не обнаружила за этим занятием мама! Она последнее время проверяет прямо с утра все его альбомы, листики, тетрадки. Просто стала какой-то разведслужбой, а не мамой. Все говорит, что за него переживает… Кто же так переживает, только изводит его! Теперь взяла за моду раз в месяц класть его в свою клинику на три дня на проверку.
   Дурак он дурак! Ведь гораздо лучше бы было согласиться поехать с китайцем в его школу. Тогда бы он был хотя бы среди единомышленников и его бы не доставали. Китаец очень понравился Никите, зря он так долго сопротивлялся и не хотел к нему заходить, он даже снял перед ним свою маску, чтобы Ник увидел его приятное и доброжелательное лицо.
   А значит, он очень сильно доверял Никите, этим поневоле загордишься. Потом разоткровенничался и рассказал, что никакой он и не китаец вовсе, а выходец из бурят, в детстве жил в России, пока к нему не приехал настоящий китаец и не увез его учиться к себе в школу. Ему было тогда семь, а мне уже девять, и мастер Сэн Лоу даже огорчился, сказал, что он немного опоздал, что долго искал меня и что скоро, может быть, уже поздно учиться. Мама спросила, что же ей со мной делать. Он ответил, что нужно правильно меня развивать и направлять мои способности и что лучше Сэн Лоу этого не сделает никто. А седой мужчина это подтвердил. Он объяснил, что мастер Сэн Лоу владеет техникой скоростного обучения йоге Патанджали и методом по развитию сидх (мистических способностей). Что это познание тонких законов физики, которые пока не может объяснить наука, но очень скоро ученые эти законы откроют, и все люди смогут их познать. Но можно не дожидаться победы научного знания, а сразу заняться делом. Потом он широко заулыбался и объявил маме, что будет счастлив, если Никиту отдадут в его школу. Мама при одной мысли об этом зарыдала и сказала, что это только через ее труп!
   Тогда мастер Лоу попросил Никиту пройти такой тест: он разложил перед ним на столе кучу всяких безделушек, в основном это были женские украшения. Медальончики и кулоны, подвески и серьги, маленькие и большие. Одних медальончиков Ник насчитал штук тридцать, и все разные: со знаками Зодиака, расписанные по эмали, украшенные камнями, с фигурками и даже со скелетом. Из этой кучи дребедени он должен был выбрать один, свой. Лоу так и сказал: «Какой из них твой? Решай сердцем, не умом, бери, который почувствуешь, к которому лежит твое сердце». А что тут думать – вот этот кругленький, железный, смотрит на него и как будто подмигивает. Он не был ни таким красивым, ни нарядным, как все остальные, но для Никиты не было других, он протянул руку, взял медальончик на веревочке и прочитал на нем меленькую надпись:

   «1331 – два отражения, видит и один. Тайна их скрыта, и тайна внутри – все открывает число 33».

   – Загадка какая-то.
   Лоу спросил, не знаю ли я, что означает эта надпись? Я сказал, что, наверное, это шарада из журнала. Ответ, конечно, был неверный. Но Лоу, несмотря на это, Никиту поблагодарил. Он погладил его по голове и сказал маме, что его способности нужно не подавлять, а правильно развивать. Они со временем будут только усиливаться и без должного руководства действительно могут начать разрушать его здоровье. Вот тут мама как врач обрадовалась тому, что он подтвердил ее мысли.
   И тогда Сэн Лоу предложил забрать Никиту с собой в специальную школу, где обучают таких, как он.
   И тут все изменилось с точностью до наоборот: если сначала Никита не хотел идти к китайцу, мама его силком тащила, то теперь мама уперлась, напряглась и как-то от Сэн Лоу отшатнулась – испугалась, что сына могут у нее отобрать. А Нику, наоборот, стало интересно как никогда в жизни…
   Мастер просил маму не отвечать категорично, а просто пойти подумать, потому что ее мнение может и измениться. Но мама ответила, что это абсолютно исключено и что она никогда не поменяет своего решения.
   – Только через мой труп! – неосмотрительно настаивала она. На что Лоу лишь покачал головой.
   Но после этого посещения ее как подменили, она стала изводить его своей заботой, просто жизни ему не дает! Постоянно проверяет его в своей клинике на разных аппаратах, таскает по врачам. Все время требует рассказывать, что ему снилось. А рисунки нашла один раз и тут же потащила его к психоаналитику. Вот папа – другой вопрос: он так завален делами, что ему нет ни до чего дела, он только говорит, что Ник умница, что из него выйдет брокерский гений, что, имея такие способности, он станет великим стратегом на бирже валют. Папа иногда заступается за Никиту: «Ленка, перестань изводить парня своими опытами, он же не морская свинка!» Но этим маму не остановишь, она его мнение игнорирует. Поэтому папа не особая для него защита. Никита надел мягкие тапочки и вышел крадучись в коридор. До кухни нужно было пройти мимо спальни родителей, напротив спит пудель Граф, перед Графом миска, нужно ее не зацепить ногой, тогда Граф не залает, но даже если тявкнет, то мама подскочит и тогда – конец делу венец. Ник благополучно прошел спальню, потом прополз мимо заворочавшегося пса, который только фыркнул во сне. Подходя к кухне, он почувствовал легкий холод, как от ветра. Наверное, он похолодел от страха, но фух, кажется, пронесло! Никита распахнул дверь на кухню и обмер: у открытого окна стоял папа и курил сигарету. Вот откуда доносился холод.
   Павел курил, не зажигая света и выпуская дым в темноту, Никита никогда раньше не заставал отца за этим занятием, он вообще не курил. Наоборот, всегда пропагандировал здоровый образ жизни. «Что-то особенное должно было случиться, чтобы он закурил», – подумал Никита. Павел дернулся, одновременно дернулся и мальчик. Павел мгновенно сжал пальцами сигарету и выбросил ее в окно, было очевидно, что Никита застал отца врасплох, то же можно было сказать и о Никите, который прятал за спину рисунки.
   – Ты что не спишь? – спросил отец. Было видно, что ему неприятно появление сына.
   – А ты? Ты что, папа, куришь? – удивился Никита.
   – Мне не спится, у меня был трудный день, сынок, очень трудный. Ты свет не включай, а то мама проснется и нам с тобой влетит, на кухне накурено! А ты чего встал?
   – А я, папа, просто хочу попить воды.
   – А, понял, тогда пей быстро и уходи давай. – Павел снова повернулся к окну.
   Никита только и хотел того, чтобы уйти. Он налил для правдивости в стакан минералки и поковылял в свою комнату. Папа так и остался у окна, видимо встречать рассвет. Так что о том, чтобы осуществить план, нечего было и думать. И что? Теперь погибнет седой или уже погиб! Нику стало противно от своей немощи, от того, что он маленький и от всех зависит, что не с кем даже поговорить, вот только с Графом. Противно, что он занимается черт-те чем, а где-то мастер Сэн Лоу обучает таких, как он, мальчишек необыкновенным вещам. Никита готов был разрыдаться. Он зашел в свою комнату и закрыл дверь. И вдруг внезапно кто-то сзади напал на него. Чья-то сильная рука в перчатке зажала ему рот, мешая дышать, он не мог вырваться, рука держала его так крепко, что он не мог даже шевельнуться…

Первый урок

   – Отпущу, только молчи! – раздался за спиной мужской голос. – Будешь молчать?
   Никита кивнул. Ночной гость развернул Никиту к себе – это был мастер Сэн Лоу!
   Он поднес указательный палец к губам: «Т-с-с!»
   – Я так ждал, так звал вас, мастер Лоу, я… – Ник глядел на него, как Колумб, узревший наконец-то Америку.
   – Прости, что пришлось применить силу, не хотелось, чтобы ты закричал от неожиданности.
   Страх и ужас Никиты быстро сменились на восторг и счастье.
   – Вот тебе твоя первая ошибка – ты сомневался, ты звал меня, но в глубине души не верил в то, что это может произойти. Запомни, я твой мастер, я сам выбрал тебя и всегда приду к тебе на помощь, если в сердце твоем будет вера. Это тебе первый урок.
   Сэн Лоу сел напротив него на ковер и продолжал:
   – Настоящий учитель никогда не отказывается от ученика, даже если тот сам откажется от учителя. Ученику можно совершать ошибки. Учитель же должен быть безупречным!
   Сэн Лоу проницательно смотрел на Никиту, будто вглядывался в его душу.
   – Ты должен мне доверять. Ученик всегда должен доверять учителю. Ты мой ученик? Отвечай без оглядки на родителей, это только твой выбор. И ты уже достаточно взрослый, чтобы сделать его.
   – Да! – радостно воскликнул Никита. – Я теперь хочу всегда быть с вами!
   – Судя по всему, ты понял, что это серьезно. Но скажу тебе, один я искал тебя. Ты тоже очень хотел встретить меня, а когда-то давно, в другой жизни, мы не хотели разлучаться друг с другом. Ты забыл, а я сдержал слово и нашел тебя.
   – А почему я ничего не помню?
   – Потому, что так должно быть. А кто помнит? Люди в основной своей массе не помнят прошлого и ни о чем не задумываются. На все вопросы им отвечает телевизор. Ты все забыл для того, чтобы спокойно жить, чтобы тебе легче было учиться в твоей материалистической школе.
   – Тебе не нравится моя школа, мастер Лоу? – Никита задал этот вопрос, хотя она и ему самому не нравилась.
   – Нет, почему же? – здание хорошее, компьютеры в каждом классе. Только никто не учит главному!
   – Чему?
   – Ник, кому нужны знания, в которых ничего не известно о самом человеке? О смерти и бессмертии, о Вечности и Вселенной, частью которой человек является… Люди так нуждаются в познании своей души, самих себя, а им говорят обо всем, но только не об этом. А если люди вокруг ничего не знают о природе души и духа, их можно считать слепыми. А когда человек слеп – его можно убедить в чем угодно. Ты хочешь навсегда остаться слепым?
   – Нет, – замотал головой Никита.
   – Тогда не будем терять времени, покажи, что ты там нарисовал. – Сэн Лоу уже пару раз бросал взгляд на картинки, валявшиеся на полу.
   Когда Сэн Лоу так неожиданно появился, они автоматически выпали из рук Никиты.
   – Это правда, он погиб? – спросил Лоу, показывая на коряво нарисованного человечка с бородкой, лежащего в луже крови.
   – Вот и я хотел это у вас спросить, – подхватил Ник.
   – Видеть события, как это видишь ты, – это только твой дар, Никита. И мой долг помогать тебе стать тем, кем ты должен быть.
   – Так вы не знаете, погиб седой человек или нет?
   – Судя по всему – да, слишком много взаимосвязанных событий. Теперь нужно искать следующего Элиона.
   – Кого?
   – Теперь нужно искать того парня! – Сэн Лоу внезапно обнял его. – Ты не представляешь, Ник, как я рад, что ты согласился!
   Ник и представить себе не мог, что он был способен на такой порыв чувств. Лоу взял рисунки Никиты, скомкал их, положил на свои ладони, и внезапно бумага сама воспламенилась. Листки скручивались и горели каким-то холодным синеватым пламенем, при этом лицо Сэн Лоу не выражало ни страха, ни боли, он только сосредоточенно смотрел, как догорают листки. Когда они начали рассыпаться, мастер Лоу подошел к окну и вытряхнул пепел, рассеяв его по ветру. Потом взял со стола стакан с водой, брызнул на руки, стряхнув след от пепла. На его руках Ник не увидел следов от ожога.
   Он смотрел на мастера Лоу с восторгом и вдохновением, который еще шире раскрыл окно и встал на подоконник.
   – Ник, ты мне сейчас очень помог, и я вернусь к тебе в тот момент, когда ты без меня не справишься.
   – А я уже не хочу быть без тебя! – бросился к нему Ник.
   – Не хочу и не могу – это не одно и то же, на всякий случай будь, как пионэр, всегда готов!
   Это было смешно, Никита никогда не слышал о пионэрах, наверное, это индейцы в прериях, но в следующую секунду Ник забыл о них, потому что мастер Сэн Лоу сделал шаг из окна и взвился в небо.

Один из нас

   Иван очнулся и открыл глаза. Жив! Кажется, цел, только где он? Деревянный сруб потолка из светлого дерева желтоватым куполом висел над головой, опираясь на дышащие хвоей стены. Крепкий деревенский дом – терем, в комнате горит свет, а вокруг такая удивительная тишина, такой покой, что казался безжизненным. Ни фига себе история! Значит, его спасли и увезли в деревню. Интересно, кто? Иван приподнялся на локте и тут же упал на большой деревянный настил. Он находился еще как будто во сне, где продолжались стрелялки и догонялки, потом взрыв – он потерял сознание. А вот что было потом? Может быть, его похитили как опасного свидетеля? Но тогда почему не убили? Но нет, когда похищают, то связывают, а тут постель постелили. Нужно попытаться обнаружить хозяев.
   Иван сполз с кровати, как мешок картошки, плюхнулся на пол. Странно – тело не подчинялось ему совсем, может быть, его чем-то обкололи? Голова раскалывалась, а тело ныло, как после драки, но ни синяков, ни следов от уколов Иван на себе не обнаружил.
   Кое-как добрался ползком до массивной деревянной двери, толкнул ее и отшатнулся – перед ним зияла черная пустота: огромное ночное небо с низкими яркими звездами как из окна космического корабля бросилось навстречу с галактическим размахом.
   – Ё-мое! – только и мог вымолвить Иван, вдохнув необыкновенно чистый, густой, насыщенный кислородом воздух, такой спелый и вкусный, что мог заменить и воду, и хлеб. Иван дышал полной грудью и не мог надышаться. Он давно отвык от чистого живительного воздуха, и у него даже закружилась голова. Постепенно зрение привыкло к темноте, и он начал различать шум, похожий на раскачивание деревьев. Ни огней, ни фонарика, но явно ощущался запах хвои, наверное, и правда лес. «Швеция – нет, бери выше, – ободрил себя Иван. – Швейцария?!» Он поежился, воздух был холодный, закрыл массивную дверь и обратил внимание, что на ней нет ни крючка, ни засова, ага, значит, закрывается только снаружи, замком. Кто его притащил? Скорее всего, спит где-то в другом месте, а свет оставили заботливо, чтобы он спросонья не испугался чужого места. Значит, не похитители, а друзья! Дверь не заперли, наверно, еще и потому, что отсюда некуда идти. Но это и утешает, значит, и чужие здесь не ходят. Но кто же здесь хозяин? «И что теперь? – спросил сам у себя Иван и сам же ответил: Нужно, Ваня, потихоньку ползти на хауз». – Он приподнялся еще раз, но ощущение того, что его били, не проходило, тело ломило и хотелось спать. Кто бил, когда, за что он ничего и не помнил… Но помнил, что кто-то его за что-то проклинал, наверное, это был кадр из фильма, но какого, опять не помнил. «Только бы поспать!»
   Иван добрался до своего деревянного настила, благо, что невысоко, забрался на матрац, крепко сбитый из какой-то пахучей травы, и отрубился снова, не больно-то анализируя происходящее. И снилось ему огромное, крутящееся «чертово колесо», все почему-то объятое пламенем. Люди, вертящиеся в нем, плакали и кричали, а Иван смотрел на это жуткое зрелище со стороны, и ему казалось, что эта картина ему что-то напоминает, но что именно, он вспомнить не мог. Тут перед ним закривлялась насмешливая маска китайца Лоу. «САНСАРА, – подсказал китаец, – так называется это колесо», – и улетел, так и не поведав Ивану, как потушить этот пожар. Иван решил, что когда он проснется следующий раз, то очутится у себя дома или найдет всему объяснение.
   Второй раз очнулся утром, во все щели пробивались теплые и радостные лучи солнца. Утро обещало быть добрым. Слышно было, как на улице заливались птицы, и еще, кажется, не показалось – мычала корова, и что совершенно точно – орал во все горло петух. Вот оно, значит, не сон! Значит – Швейцария! И ночное видение оказалось правдой! Иван повернул голову и ойкнул: напротив него стояла девушка с густой светлой косой в переднике и чистила над ведром картошку, шкурки тонким серпантином падали в ведро, рядом стоял таз с водой, куда эта картошка с хлюпаньем и отправлялась! Иван пошевелился, и девушка тут же подняла на него глаза.
   – Доброе утро! Выспался?
   Боже, какие же это были глаза, как два чистых озера, даже неприлично было так ее разглядывать: светлая кожа, изящный нос, широкая улыбка, типичная русская красавица!
   – Доброе утро, – ответил Иван и подумал, что страшен он, наверное не в меру. Стыдно перед девушкой, хорошо бы помыться…
   Он отдернул одеяло, но, обнаружив, что на нем почти нет одежды, тут же задернул его снова. Кому, интересно, понабилась его одежда? Слава богу, хоть плавки оставили.
   – Одежду я постирала и повесила сушить, – опередила его вопрос девушка, – над печкой сохнет, скоро высохнет. Вот, наденьте-ка пока. – Она подала Ивану белую чистую мужскую рубаху и бриджи до колен, практически его размера, и белое полотенце.
   – Вода за домом в рукомойнике, там же и туалет, простите, но до снегов у нас все на улице – хоть это и аскетично. Зато банька есть и венички, вечером протопим!
   – Чего? – Иван даже покраснел, наверное, он ее не понял, она что, собирается его пригласить в баньку на двоих? Нужно и правда умыться. Он схватил одежду, полотенце и выскочил на улицу. Ну и пейзаж ожидал его за воротами! Дом крепкий, деревянный, как терем в два этажа, стоял на самой опушке леса, на пригорке, поэтому небо в ночи казалось таким огромным. За домом располагалось небольшое хозяйство: корова, куры, маленький бычок. Лес был тут же, за калиткой, на расстоянии двадцати метров. Настоящее чудо: глубокий, хвойный, первозданный, сказочный, русский. Иван подошел к умывальнику и поглядел на себя в маленькое зеркало, прибитое над ним. Красавец, нечего сказать – щетина минимум двухдневная, лицо от долгого сна помятое, да и стрижка без укладки – просто кошмар! А на такую девушку все-таки нужно произвести впечатление! Иван заметил на полочке бритвенные принадлежности и зубную пасту. Они были слегка влажные, значит, кто-то здесь недавно брился. В доме есть мужчина и кроме него! Вот интересно знать кто: муж или отец? Иван намылил лицо, снял щетину, почистил зубы и пробежался в лес. Желтая высохшая после лета трава росла по пояс, как попало, и не казалась слишком утоптанной. Роса обжигала, как холодный душ, можно было в ней купаться. Тело, затекшее от долгого лежания, радовалось каждому движению и сладостно ныло. А где же боль? Вспомнил Иван недавнее свое состояние – боль прошла, и тело даже стало как-то крепче. Иван облился из ведра водой, растерся полотенцем докрасна и надел чистую одежду. Вот оно, счастье! В таком виде можно ей и на глаза показаться, и все наконец выяснить!
   Ив вернулся в дом, свежевыбритый, сияющий чистотой, но, к своему удивлению, застал девушку за совершенно невозможным занятием. Она сама пекла хлеб! Ловко вынимая только что выпеченный хлеб из большой русской печи одной рукой, другой она уже ставила на его место новый замес.
   Ив так засмотрелся на эту красоту, что все вопросы сами отпали. Девушка взглянула на него, возможно, и оценила, потому что чуть смутилась и занялась делом – налила из кувшина молоко в большую глиняную кружку и поставила на стол перед Иваном, а рядом положила каравай горячего ржаного хлеба.
   – Я в шоке! Нет, правда, я в отпаде, вы фея лесная или эльф?
   У Ивана был настолько ошарашенный вид, что девушка рассмеялась и залилась румянцем. От этого она стала еще красивее, и все в ней было натуральное: коса, передник, румянец, теперь еще и поит натуральным молоком!
   – Как вас зовут? – Он протянул свою руку: – Ив!
   – А меня Аня!
   – Замечательно, простое русское имя. Эн, я знаете, очень люблю имена сокращать. Мое имя, самое простое – Иван! А называют Ив. Эн и Ив получается! – И тут они оба рассмеялись, как выяснилось, каждый по своей причине: Ив от того, что эти простые имена невольно обозначили какую-то близость, а Аня – потому что у Ивана от молока и кружки на лице нарисовались белые усы. Так они радостно хохотали, глядя друг на друга, пока внезапно дверь не открылась, и на пороге не появился высокий светлый мужчина со связкой дров. Мужчина снял сапоги, опустил дрова на пол, снял телогрейку и повернулся к Ивану.