Элизабет готова была в эту минуту задушить Макгрегора!
   – Я ожидаю своего спутника, – с достоинством сказала она.
   Хэнк положил ладонь на плечо девушки и с усмешкой заметил:
   – Можешь считать, что ты его уже нашла. Покосившись, Элизабет холодно посмотрела в глаза ковбоя.
   – Уберите свою руку, – решительно заявила она.
   – Ох, как мы умеем говорить! – воскликнул Хэнк и сжал ее плечо.
   – Хэнк, оставь ее в покое, – снова вступил в разговор приятель.
   Однако Хэнк придвинулся к Элизабет поближе и, обдавая запахом перегара, продолжал:
   – Бьюсь об заклад, это одна из «курочек» мисс Хэтти. У нее всегда самые красивые девочки в городе.
   Элизабет отошла в сторону от наступавшего на нее мужчины, но он вдруг схватил ее за руку. Книги с громким стуком упали на деревянный тротуар. Элизабет смерила пьяного ублюдка гневным взглядом.
   – Немедленно отпустите меня, – сказала она ровным и холодным голосом, несмотря на охватившую ее в душе панику.
   – Хэнк, сделай лучше то, что говорит тебе леди, – нетерпеливо произнес второй мужчина.
   Но Хэнк не хотел слушать советов своего напарника.
   – Сейчас мы с тобой отправимся к Хэтти и хорошо проведем...
   – Эта леди ожидает меня.
   Голос Макгрегора помог Элизабет мгновенно снять владевшее, ею напряжение. Глянув поверх плеча Хэнка, она с благодарностью посмотрела, на долгожданного Макгрегора. Высокий и широкоплечий, одетый во все черное, с лицом, скрытым большими полями шляпы, он казался мрачным, но удивительно красивым и отважным воином. Эш стоял неподвижно, – воплощение мужской силы и мощи.
   – Но я первый увидел эту леди, – возразил Хэнк, с улыбкой поглядывая на Элизабет. – А ты, приятель, пройди чуть дальше и найди себе другую девочку.
   – Повторяю: эта леди ожидает меня, – произнес Эш тоном, не терпящим возражения.
   Элизабет почувствовала, как от уверенного голоса Макгрегора с нотками собственника ей становится нестерпимо жарко. Он подоспел на помощь, и этого было вполне достаточно, чтобы простить Макгрегора, хотя именно по его вине Элизабет попала в неприятную историю.
   – Отойди от нее, – сказал Эш тихим, но угрожающим голосом. – Отойди немедленно.
   Элизабет дрожала всем телом, но не от страха: смелость уверенного в себе Эша кружила ей голову и пьянила, как вино.
   – Хэнк, делай, как тебе говорят, – испуганно заговорил его напарник. – Оставь леди в покое.
   Сердито нахмурившись, Хэнк отвернулся от Элизабет.
   – Послушай, приятель, я... – Он взглянул на Макгрегора и сразу умолк. Взгляд противника заставил его забыть обо всем на свете. Хэнк, смотрел на человека в черном, как на дьявола, сошедшего на землю за его грешной душой.
   Губы Эша тронула усмешка, он угрожающе приказал:
   – Проваливай отсюда. Хэнк нервно сглотнул.
   – Да, сэр. Мы не желаем, леди ничего плохого, – промямлил он запинающимся голосом.
   Эш продолжал стоять, не двигаясь.
   – Проваливай, – повторил он. Поспешно кивнув головой, Хэнк, отскочил от Макгрегора.
   – Да, сэр.
   Бессильно припав к окну, Элизабет смотрела вслед удаляющемуся Хэнку и его приятелю, которые спешно, скрылись за углом.
   Макгрегор даже пальцем не пошевелил! Он прогнал двух подонков одним только взглядом! Такого Элизабет не ожидала.
   Озабоченно хмурясь, Эш внимательно осмотрел девушку.
   – Они обидели вас? – спросил он.
   – Нет, – с хрипотцой в голосе ответила Элизабет. – Со мной все в порядке. Благодарю вас за помощь.
   Эш кивнул, после чего нагнулся и стал подбирать упавшие книги. Элизабет, как зачарованная, следила за каждым его движением. Она все никак не могла опомниться от только что виденного.
   – Вы даже его не ударили, – растерянно произнесла она.
   Подняв книги, лежавшие около ее ног, Эш удивленно вскинул голову и спросил:
   – А вы хотели, чтобы я его ударил?
   – Нет, конечно. Просто, удивлена, вот и все.
   Эш сильнее нахмурился, и меж темных крыльев бровей пролегли морщинки. Он выпрямился, держа на сгибе руки три книги. Четвертую взял в правую руку, разглядывая золотые буквы, тисненные на кожаном переплете.
   – Вы думаете, что дикари решают проблемы только с помощью кулаков? – невесело усмехнулся Эш. – Или используют дубинки?
   – Я вовсе не хотела...
   – Вы считаете, все, что должен знать и уметь человек, содержится здесь? – Он помахал книгой о правилах хорошего тона.
   – Не совсем так, – отозвалась Элизабет, – но правильно вести себя должен уметь каждый. Именно это и помогает нам всем жить в обществе.
   – А говорится ли в этой книге, как следует поступать женщине, когда ее домогается мужчина? – насмешливо поинтересовался Эш.
   Элизабет почувствовала, как пересохло у нее во рту.
   – Нет, – ответила она. – Но должна сказать, что вы прекрасно...
   – Что, черт возьми, вы делали в таверне? – резко перебил ее Эш.
   – Искала вас, – ответила она.
   – Вы решили, что таверна – единственное место, где можно найти меня, и мне подобных?
   Гнев в его голосе не вывел из себя Элизабет: девушка с достоинством выдержала сердитый взгляд Эша.
   – Да, мне пришла в голову такая мысль. Эш повернулся, и не спеша, направился к экипажу.
   – Я никогда не любил, таскаться по трактирам, – бросил он через плечо.
   Девушка поспешила за ним.
   – Я всегда стараюсь не заставлять людей ждать меня, – выпалила она, тяжело дыша.
   – Я вернулся сюда рано, но подумал, что вы, как многие женщины, опоздаете. Поэтому зашел в лавку в конце улицы. И пробыл там пару минут.
   Элизабет не терпелось спросить, что он там купил, но удержалась от любопытства.
   – Я стараюсь всегда приходить вовремя. Мне кажется, что заставлять ждать себя крайне невежливо и неприлично, – повторила она.
   На смуглой от загара щеке Эша дрогнул мускул.
   – Я все время забываю, что вы не такая, как все женщины, – насмешливо заметил он.
   Эти слова больно ранили ее самолюбие, но она не показала вида. Какое ей дело до того, что он считает? Что она значительно проигрывает по сравнению с другими женщинами? Что и в самом деле это неприятно слышать?
   – Похоже, не все мужчины считают меня недостаточно красивой, чтобы работать у мисс Хэтти. Тот тип, которого вы прогнали, принял меня за одну из «девочек Хэтти».
   На губах Эша заиграла злая улыбка. Когда Элизабет посмотрела в его глаза, она пожалела, что снова заговорила на эту тему.
   – Послушайте, леди Бет, – с усмешкой сказал ей Эш. – Вы понимаете, что нетрезвый мужчина плохо видит?
   – Знаю. – Элизабет бросило в краску от таких слов.
   – Конечно, этому человеку могут просто-напросто нравиться худые девушки. Я слышал, что некоторые даже предпочитают такой тип женщин, – невозмутимо продолжал Эш.
   Элизабет молилась в душе, чтобы проходившие мимо нарядные леди и джентльмены не слышали этих слов.
   «Этот мерзавец просто хочет вывести меня из себя, вот и все! – молча злилась она. – Но у него ничего из этого не выйдет! Она просто не будет обращать внимания на его слова. Даст ему понять, что ей абсолютно все равно, что он говорит. И на эту тему больше дискутировать не станет».
   Однако когда они садились в экипаж, не удержалась от язвительного замечания:
   – Тем не менее, мистер Макгрегор, что бы вы ни говорили, большинство мужчин, предпочитает все же, стройных дам, а не пышнотелых.
   – Вы так думаете? – Эш окинул фигуру спутницы холодным беспристрастным взглядом, как эксперт, оценивающий не слишком привлекательное произведение искусства.
   – А мне кажется, что мужчина, обнимавший всю ночь худосочную женщину, наутро встанет весь в синяках, – стараясь казаться равнодушным, сказал Эш.
   Первый раз в жизни ей захотелось ударить его, Эша Макгрегора! Но Элизабет не выдала своих чувств, а только улыбнулась в ответ.
   – Я думаю, что мужчина, привыкший к прелестям женщин, которые в силу профессии притворяются влюбленными в клиентов за то, что он платит им, рано или поздно не могут уже отличить качество от количества, – невозмутимо заявила она.
   – Это верно лишь в отношении мужчин, которые платят женщинам за их услуги, – ответил Эш, бросая книги в маленький кожаный ящик позади сиденья. Потом он повернулся к девушке и, усмехнувшись добавил:
   – Но я никогда и ни за что не плачу женщинам.
   Элизабет поняла, что пора прекратить бессмысленный и глупый спор. И как можно скорее.
   – Вы очень самонадеянны, мистер Макгрегор.
   – Мною все и всегда, остаются довольны, – все с той же самоуверенностью отреагировал он.
   – Дело в том, что женщины, с которыми вы привыкли общаться, ничего большего от мужчины и не ожидают.
   Опустив густые черные ресницы, он скользнул взглядом по бюсту Элизабет, и по его телу растеклась приятная истома.
   – Я бы этого не сказал. Девочки мисс Хэтти по-настоящему требовательны.
   Элизабет подошла к нему вплотную и сжала кулачки. Сейчас ей все равно, что могут подумать о ней люди на улице.
   – Они требуют уважения и ласки? И преданности друг другу? – гневно выкрикнула она.
   – Нет, мэм. Все, чего эти женщины хотят, так это провести время, – ответил Эш.
   Элизабет, как ни пыталась, не могла отмахнуться от навязчивых картин, которые рисовало ее воображение. Она видела Эша в окружении хорошеньких пышногрудых красоток, которые ласкали его так откровенно, что ей становилось не по себе. Эти миражи были такими яркими и живыми, как написанные маслом полотна. Они дразнили девушку, своей греховностью и откровенным неприличием, пробуждая в то же время чувство жгучей ревности.
   – Настоящая леди будет ждать от вас не только утоления своей страсти, мистер Макгрегор, – с чувством продолжила Элизабет. – Ей, необходимы любовь, нежность и... желание создать семью, построить свой дом. Настоящей леди нужно больше, чем минутное удовольствие.
   С лица Эша сошла улыбка, серьезными стали и глаза.
   – Насколько я знаю, леди могут только требовать. Давать что-то взамен они не любят, – сказал он.
   – Возможно, вы спешите с выводами, – ответила Элизабет.
   – Да, мэм. – С этими словами он взялся ладонью за локоть девушки, и она сразу почувствовала тепло его руки. – Может быть, – продолжал он, – поскольку мой личный опыт в этих делах не велик.
   Эш смотрел на ее губы с таким видом, что у нее перехватывало дыхание. «Сейчас он меня поцелует, – подумала она. – Прижмет к себе и поцелует. Прямо здесь, на улице, на глазах у всех. И она не станет искать слова, которые бы остановили его».
   – На этот раз я делаю правильно, леди Бет? – спросил Эш.
   Вопрос застал ее врасплох.
   – Что вы сказали? – переспросила она.
   Эш заулыбался, и его удивительно красивые глаза наполнились мягким светом.
   – Джентльмен так должен помогать леди подняться в экипаж? – спросил он с улыбкой.
   Эти слова вернули Элизабет с небес на землю. Она вспомнила, что они не одни и находятся на улице. Спорить же на улице, к тому же на щекотливую тему, было неприлично.
   – Да, – ответила девушка и, шагнув в экипаж, тяжело опустилась на сиденье, оставляя свое, уязвленное самолюбие на тротуаре.

ГЛАВА 8

   Эш украдкой смотрел на леди, сидевшую рядом с ним в экипаже. Взгляд – прямой, с достоинством поднята голова. Неподвижная и холодная, как снежная королева. Именно такой представлял себе Эш настоящую леди.
   Он не был близко знаком ни с одной из них, но знал мужчин, женатых на таких вот снежных королевах. Те часто сетовали на холодность своих жен, которых с самого рождения учили быть глыбами льда при всех обстоятельствах. Несчастному приходилось жить бок о бок с женщиной, которая даже сам брак считала чуть ли не верхом неприличия. Жена-леди отказывалась раздеваться перед мужем, иногда позволяя ему в полной темноте слегка приподнимать подол ночной рубашки для исполнения супружеского долга, оставаясь при этом неподвижной и бесстрастной. Многие джентльмены, оставив фригидных жен дома, отправлялись за удовольствиями к мисс Хэтти. Эш не понимал мужчин, бравших в жены сухих, строгих и чопорных дам. Прежде чем решиться провести остаток жизни с женщиной, неплохо бы знать, есть ли в ней искорка страсти. Если есть, то под влиянием чувств любящего мужа из нее разгорится настоящее пламя.
   Эш уже убедился: у леди Бет искорка есть. Под внешней ледяной оболочкой бушевала яркая и горячая страсть. Отблеск ее он видел в глазах девушки, слышал в спокойном, резковатом, по-английски, голосе, который никогда не поднимался до крика, как бы разгневана она ни была. И уж совсем он почувствовал ее, когда целовал на террасе. Бушевавший в ней огонь воспламенял и его.
   По мнению Эша, Элизабет была леди странной. Она верила в любовь, преданность и считала, что сможет удовлетворить мужа в постели. Это распаляло его любопытство. Безумно хотелось сорвать с нее одежды, долго целовать и ласкать нежное белое тело. Он хотел убедиться, действительно ли в ней так много огня, как ему показалось.
   «Опомнись, парень, – сказал себе Эш. – Не хватало, чтобы ты по уши влюбился в высокомерную и холодную девицу, которая относится к тебе, как к пещерному ископаемому».
   Но, тем не менее, ему было неприятно видеть на плече Элизабет грязные руки пьяного ублюдка. Бог свидетель – он с трудом сдержался, чтобы не сломать ему шею. Конечно, Бет только и ждала, что он набросится на ковбоя, как бешеный пес.
   Эта маленькая гордячка считает его дикарем, недостойным дышать с ней одним воздухом. Но он отплатит той же монетой, больно заденет ее самолюбие – самое уязвимое место чопорной леди.
   «Ее слова – это бумеранг», – убеждал себя Эш и считал свои действия абсолютно справедливыми. Но легче на душе не становилось.
   Обернувшись назад, он запустил руку в ящичек за сиденьем, задев при этом Элизабет. Она резко отстранилась, наградив его уничтожающим взглядом, и со строгим лицом продолжала смотреть прямо перед собой.
   Эшу захотелось схватить ее за плечи, развернуть и поцеловать. Он стиснул зубы. С того дня, когда она стремительно ворвалась в его жизнь, ему постоянно хочется ее целовать. Интересно, что говорится об этом в книге о правилах хорошего тона? Конечно, с его стороны это полное безумие – схватить женщину и целовать ее, даже если она сама напрашивается на это.
   Эш хорошо знал женщин и понимал, что Элизабет хоть и считает его дикарем, но явно испытывает к нему интерес и желание.
   Вытащив из ящичка небольшую коробку, которую спрятал до того, как увидел Элизабет у таверны, он положил ее между собой и девушкой.
   – Хотите? – Эш вытащил шоколадную конфету и помахал ею перед носом Элизабет, искушая ее, словно рыбак осторожную форель. – Ларсон делает самые лучшие шоколадные конфеты в городе, – объяснил Эш. Сделав глубокий вдох, он с наслаждением втянул в себя сладкий запах и положил конфету в рот.
   Элизабет растерянно заглянула в коробку.
   – Значит, когда я была в книжной лавке, вы заходили в кондитерскую? – удивленно спросила она.
   Эш с удовольствием смаковал конфету, которая таяла у него во рту.
   – А что в этом такого? – спросил он. – Разве мужчина не может любить шоколад?
   – Конечно, может, – согласилась Элизабет.
   Из-под полей ее шляпки выглядывали золотистые мягкие волосы. Ветер вздувал легкие пряди, и они падали на изумленное лицо девушки.
   – Но я никак не ожидала, что вы любите шоколад!
   Эш нахмурился.
   – Потому, что я дикарь, далекий от цивилизации?
   – Просто мне кажется, что вы и сладкий шоколад – вещи несовместимые, – призналась она.
   Услышав такие слова, Эш невольно улыбнулся. Одно он мог сказать с полной уверенностью: она всегда говорит то, что у нее на уме.
   Положенная на сиденье коробка с конфетами была со стороны Эша попыткой примирения.
   – Угощайтесь, – повторил он.
   – Спасибо, – отозвалась девушка.
   Макгрегор стал внимательно смотреть на улицу, протянувшуюся перед ними, краем глаза наблюдая, как Элизабет, не спеша, расстегивает на перчатке две крошечные перламутровые пуговицы чуть выше кисти. Ни одна из знакомых ему женщин никогда не носила перчаток, а эта знакомая леди никогда их не снимала, словно на ее руках было такое, чего она не хотела показывать окружающим. Так же старательно она скрывала и свою грудь. Открытым оставалось ее милое личико, а об остальном, можно было только догадываться. Он, не отрываясь, смотрел, как Элизабет снимает с руки лайковую перчатку, обнажая белую узкую ладонь. Это зрелище его взволновало.
   Странно, с ним никогда не случалось подобного, даже когда одна из девочек Хэтти снимала перед ним платье. Да, при виде изящной ручки с ним творилось что-то невообразимое!
   – Осторожно! – закричала вдруг Элизабет и схватила его за руку.
   Эш вовремя посмотрел на дорогу и рывком повернул лошадей в сторону от кареты, мчавшейся им навстречу. Замечтавшись, он забыл об осторожности, и экипаж выехал на встречную полосу. Почтовая карета, громыхая колесами по булыжной мостовой, промчалась мимо. Кучер бросил на Эша многозначительный взгляд, означавший, что он – просто идиот.
   «Нет, я больше чем просто идиот, – подумал о себе Эш. – Я наверняка лишился рассудка, если вид обнаженной девичьей руки, так меня воспламенил». – Тяжело вздохнув, Эш посмотрел на Элизабет, судорожно вцепившуюся в его руку.
   – Простите, – тихо извинился он. Элизабет заставила себя улыбнуться.
   – Эта карета заняла собой, чуть ли не всю дорогу, – произнесла она взволнованно.
   Эш чувствовал, как горела его рука от прикосновения нежной ладони.
   – Но меня она не переплюнула! – с усмешкой ответил он.
   – Слава Богу, все обошлось, – облегченно вздохнула она.
   «Да, благодаря кучеру почтовой кареты», – подумал Эш.
   Сердце его бешено колотилось, но не от пережитого испуга.
   Эш смотрел на дорогу, стараясь не думать о странной леди, но украдкой наблюдал за каждым ее движением, с трепетом ощущая на ноге прикосновение ее шуршащей юбки.
   Осторожно, словно боясь сделать что-то не так, Элизабет опустила тонкую белую руку в коробку с конфетами. Вытащив маленький темно-коричневый комочек, она поднесла его к нежным розовым губкам и легонько, как котенок сметану, лизнула. В воображении Эша это движение приобрело эротический смысл.
   – Вы специально упражняетесь, чтобы казаться грозным и неприступным? – спросила вдруг Элизабет.
   Сбитый с толку, вопросом, Эш озадаченно спросил:
   – Простите?
   – Мне просто интересно знать: ваш свирепый вид возникает сам собой, независимо от желания, или вы специально тренируетесь, чтобы казаться опасным для окружающих?
   Лицо Эша сразу стало суровым.
   – Я и в самом деле опасен.
   Элизабет долго и с интересом смотрела на него, словно решая головоломку.
   – Но я почему-то в этом сомневаюсь, – сказала она, наконец.
   В ее голосе прозвучало что-то такое, от чего ему стало неуютно, – словно сломав преграды, которые он вокруг себя возводил, она заглянула ему прямо в душу.
   Элизабет занялась лакомством. Она ела, как человек, давно знающий его вкус: свою первую шоколадную конфету она съела в далеком детстве.
   – Вы упражняетесь перед зеркалом, чтобы изобразить взгляд, который пугает при встрече с вами? – повторила свой вопрос Элизабет.
   Эш недоуменно посмотрел на спутницу.
   – Я не понимаю, о чем вы говорите? – признался он.
   – Когда вы хотите кого-нибудь напугать, вы смотрите на человека так. – С этими словами Элизабет повернулась к Эшу, прищурив глаза и плотно сжав губы. – Вы тренируетесь, чтобы казаться таким злым?
   Эш не смог сдержать улыбки.
   – Вы что, решили стать разбойницей? – усмехнулся он.
   Девушка пожала плечами:
   – Мне просто интересно, только и всего. Она облизала губы, быстро пробежав по ним кончиком влажного языка. От этого движения во рту Эша стало сухо. Ему безумно захотелось осторожно коснуться кончиком своего языка губ девушки и слизнуть с них остатки шоколада.
   – Мне показалось, что вам даже нравится пугать людей, – заметила Элизабет, доедая конфету. – Вы и сейчас это делаете. Смотрите на меня так, словно хотите схватить и выбросить из экипажа.
   Да, ему и в самом деле хотелось в эту минуту схватить ее, но не выбросить, а крепко прижать к себе, чтобы ощутить все прелести, которые скрывались под строгим платьем. Эш не отводил взгляда от лошадей, сдерживаясь, чтобы не стегануть их что было сил и не заставить мчаться галопом. Чем меньше времени он будет проводить с этой леди наедине, тем лучше будет им обоим.
   – Должна предупредить: зловещее выражение на вашем лице может вызвать летальный исход, – не унималась Элизабет.
   Эш настороженно покосился на нее, не понимая.
   – Летальный исход? – переспросил он. Девушка кивнула. Несмотря на блеск, в глазах, лицо ее оставалось серьезным.
   – Когда мы приедем в Лондон, вам придется встречаться с пожилыми леди и джентльменами, – начала терпеливо объяснять Элизабет. – Вы должны помнить: эти люди всегда живут уединенно. И я боюсь, как бы вы не напугали кого-нибудь из них до смерти своим устрашающим взглядом. Вас с легкостью можно принять за ангела-мстителя, спустившегося на землю.
   – Ангела-мстителя? – усмехнулся Эш. Элизабет подняла вверх изогнутую бровь.
   – Возможно, более подходящим словом будет «дьявол», – предположила она.
   – Да, может быть. Но вас, как мне кажется, я не напугал.
   Элизабет облизала после конфеты кончик пальца, вновь дав Эшу пищу для эротической ассоциации.
   – Просто я правильно поняла ваш взгляд. Ее слова застали Эша врасплох.
   – Что же, интересно знать, вы поняли? – в замешательстве спросил он.
   Элизабет улыбнулась, довольная собой.
   – Ваш взгляд похож на вызов, – ответила она. – Мне кажется, вы пользуетесь своим взглядом, чтобы держать людей на расстоянии. Вы похожи на одну из американских гремучих змей, которые угрожающе щелкают хвостами. Хотите, чтобы люди вас боялись.
   Натянув вожжи, Эш остановил экипаж у входа в большой белый дом Рэдклиффа. Несколько мгновений он, не отрываясь, смотрел на коричневые вожжи, стараясь подавить в себе страстное желание обнять Элизабет. Эш не знал, что с ним происходит, но порой ему хотелось задушить Элизабет: она не имела права вмешиваться в его жизнь. Но уже в следующую минуту он страстно желал нежно держать ее в своих объятиях.
   – Послушайте, леди, никогда в жизни мне не приходилось пугать людей. Они сами меня боялись, – уверенно произнес он.
   Элизабет сидела молча. Он чувствовал ее внимательный и пристальный взгляд. Ему казалось, что она хочет докопаться до его сущности, разобраться в его характере и поведении, словно распустить клубок запутанных ниток.
   – Вам нелегко было расти без нормальной семьи, – сказала она, наконец.
   Эш крепко сжал вожжи. Лошади беспокойно переминались, позвякивая сбруей.
   – Я сомневаюсь, что вы когда-нибудь меня поймете, – процедил он сквозь зубы. – Поэтому не пытайтесь это делать.
   Элизабет сделала глубокий долгий вдох. Казалось, что силу она черпала из воздуха.
   – Мне придется это сделать, – упрямо заявила она.
   Эш бросил на девушку суровый и тяжелый взгляд, как бы желая напомнить, что живут они в разных мирах.
   – Это еще зачем? – подозрительно спросил он. Элизабет улыбнулась, и красивые серые глаза загорелись мягким светом.
   – Я должна помочь вам вернуться домой, – сказала она. – Бабушка и дедушка так долго вас ждали.
   Эш ответил, глядя девушке прямо в глаза и стараясь не пропасть в их бездне:
   – Я не смогу стать тем, кем не являюсь на самом деле.
   – Да, не можете, – подтвердила девушка. – Но вы можете стать тем, кем вы родились, если только постараетесь.
   Крошка шоколада на уголке девичьих губ не давала Эшу покоя, дразнила и манила слизнуть ее кончиком языка. Он не выдержал и смахнул ее пальцем, отчего Элизабет вздрогнула.
   – Не можете же вы войти в дом с шоколадом на губах, – объяснил свой поступок Эш.
   – О-о! – На какой-то миг лицо Элизабет стало озабоченным. – Вы совсем меня не слушаете...
   Эш не мог заставить себя внимательно слушать. Поднеся палец к губам, он слизнул шоколадную крошку. В широко раскрытых глазах Элизабет появилось смущение и что-то еще, кажется, восхищение им.
   Пробежав кончиком языка по внезапно пересохшим от волнения губам, Элизабет продолжала:
   – Я уверена, что пройдет какое-то время, и вы поймете, что должны жить в Англии, вместе со своей семьей.
   – Я уже говорил, что не смогу оправдать ничьих надежд, – напомнил Эш. – Вашему опекуну я пообещал пробыть там только шесть месяцев. Дольше я не останусь.
   Элизабет рассердилась:
   – У вас поразительно упрямая натура, мистер Макгрегор!
   Он улыбнулся, хотя ему было совсем не смешно.
   – Может быть. Я просто хорошо знаю, кто я такой, что из себя, представляю и кем должен быть.
   Серые глаза Элизабет были серьезными, как у судьи, собирающегося вынести приговор.
   – А я сомневаюсь, что вы во всем этом можете быть уверены, мистер Макгрегор, – возразила она.
   У Элизабет была удивительная способность заглядывать ему прямо в душу. И она видела то, чего он сам видеть не хотел.
   Помогая Элизабет выйти из экипажа, Эш старался не обращать внимания на свое учащенно забившееся сердце. Он проводил ее в большой белый особняк, с грустью понимая, что никогда не станет своим в ее мире.
 
   Стоя, у окна гостиной, Элизабет смотрела вслед Макгрегору, который шел по кирпичной дорожке к ольхе, где была привязана его лошадь. Дерево стояло в стороне от ворот. Он шел быстро и легко, каждое движение было исполнено неизъяснимой грации. Даже на расстоянии этот человек необычайно волновал девушку. Никогда еще она не испытывала ничего подобного. Никогда раньше так не ощущала свою живую плоть.