Страница:
богини (VI тысячелетие до н.э.), а также изображение рожающей
северной женщины (Х -- ХII вв.) (рис. 110) или ацтекской богини
(XIV в.) (рис. 110-а), скульптурное изображение которой
воспроизведено на знаменитой фреске Диего Риверы и т.п. Культ
русских рожаниц неразрывно связан с общечеловеческим культом
Великой матери, повсеместно распространенным по всему Древнему
миру. Прообразы Великой матери встречаются во всех древнейших
цивилизациях, включая протославянскую (рис. 111), и уходят в
самые глубины человеческого прошлого -- вплоть до палеолита.
Символика Великой кормящей матери просматривается в
гипертрофированных женских признаках (особенно грудей)
многочисленных каменных статуэток, найденных на территории
Евразии (рис. 112). Каждая из таких "венер" --
обобщенно-собирательный символ женского естества --
деторождения и детокормления. В дальнейшем символика
материнского начала претерпела изменения. Была канонизирована,
к примеру, многогрудость, что нашло свое законченное воплощение
в классическом образе Артемиды Эфесской (рис. 113).
Важным для понимания жизнетворящих функций Бога Рода и
рожаниц является истолкование космогонических мифов -- и в
частности индоевропейских -- как обобщенного опыта половой
жизни, процесса зачатия и родов. С этой точки зрения космогония
вообще сродни эмбриогонии, поэтому каждый человек носит в себе
подсознательные сведения о собственной эмбриональной жизни,
появлении на свет в процессе родов, а космогонический миф дает
людям возможность косвенным образом снова пережить -- через
макроскопическую проекцию -- свое прошлое внутриутробное
состояние и соответствующие ощущения30.
Перенос на Космос выводов из житейского сексуального опыта
-- это лишь одна сторона проблемы. Вторая же состоит в том, что
в космическо-небесных силах видели и первоисточник сексуальной
энергии -- мужской и женской. В наибольшей степени данный
аспект был развит в тайных оргиастических мистериях и ритуалах,
а впоследствии получил отражение в многочисленных трактатах о
любви -- китайских, индийских, японских, арабских и т.п. По
канонам христианским половая любовь всегда считалась чем-то
греховным, требующим очищения и жесткой регламентации. Однако в
народных традициях, несмотря на преследования со стороны церкви
и властей, оставалась неискоренимой языческая вера в тайные,
главным образом -- небесные силы, которые якобы и обусловливали
всю гамму любовных чувств, управляя ими как в положительном,
так и в отрицательном направлении. Александр Блок, написавший о
поэзии русских заговоров и заклинаний главу для "Истории
русской литературы", называл это постоянным ощущением древней
души любовного единения с природой31.
В народном сознании таинственная и правящая всем миром
сила -- могучая и которой "нет конца" -- связывалась в основном
с понятным каждому образом огня (пламени), его качествами и
производимыми им действиями: "ажги ты, сила могучая, ее кровь
горючую, ее сердце кипучее на любовь к полюбовному молодцу".
Стихия огня, скрывающая в себе все потенции любви, теснейшим
образом сопрягается с силами небесными. "Зажечь горячую кровь и
ретивое сердце", чтоб кипели они да горели, можно лишь встав
"под утреннюю зорю, под красное солнце, под млад месяц, под
частые ярые звезды". (При этом поминается и древняя Прародина
мировых цивилизаций с полярной горой Меру посреди Вселенной:
"Под частыми ярыми звездами стоит гора белокаменна..."32
В представлении многих народов Небо -- не только часть или
полное выражение Космоса, но и активная сторона
космогонического или теогонического процесса. В большинстве
древних культур Небо имело мужское обличие (редкое исключение
-- древнеегипетская мифология, где Небо -- Нут -- женского
рода), оно наделялось мужской потенцией и представлялось с ясно
выраженной мужской атрибутикой. В связи с распространенными
сказаниями о браке Земли и Неба Млечный путь представлялся
фаллосом Небесного Бога. Так, древние греки полагали, что
Млечный путь -- гигантский фаллос Бога Урана. Отголоском
общеарийских воззрений может служить русская народная сказка из
сборника "Русских заветных сказок" А.Н.Афанасьева о волшебном
кольце, благодаря которому фаллос героя вытягивается на семь
верст и достигает неба33. Аналогичные мотивы обнаруживаются в
символике погребальных курганов, где наряду с отдельными
небесными светилами воспроизводится весь Млечный путь в виде
гигантского детородного члена (рис. 114).
Впрочем, имеются и другие объяснения и соответственно
народные наименования Млечного пути. У индоевропейских народов
со времени, зафиксированного в Гомеровой "Одиссее", небесная
река из звезд именуется Повозкой (или Возом, или Телегой).
Названий Млечного пути множество и у каждого народа -- самые
разные, только в польском языке их зафиксировано около сотни. У
северных народов Млечный путь -- Лось, хотя у финно-угорских
суоми, карелов, мордовцев, марийцев, коми, удмуртов, манси --
это Путь Птиц (Путь Диких Гусей, Журавлиная Дорога). У
некоторых славянских народов Млечный путь именовался точно так
же: Гусиная (Журавлиная) дорога. Тюрки, арабы, иранцы, армяне,
албанцы, венгры и балканские славяне именовали Млечный путь --
Дорогой, устланной соломой, тунгусские народы -- Лыжным следом,
чукчи и коряки -- Пыльной рекой; корейцы -- Серебряной рекой;
китайцы, японцы, вьетнамцы -- Небесной рекой и т.д.
Укоренившееся в современном русском языке и обиходе
название Млечного пути несомненно сопряжено с древними
мифологическими представлениями о сказочной Молочной реке или
благословенной стране, где текут молочные реки (Беловодье).
Интерес Голубиной книги к вопросу о происхождении утренней
и вечерней зари обусловлен тем, что в общеарийской
мифологической традиции зори представлялись плодом соития Неба
и Земли (сама заря, то есть покраснение неба, воочию
демонстрировала такой процесс соития).
В славянской и всей индоевропейской культуре особенно
развит и распространен был культ утренней Зари (рис.
115), предвозвестницы дневного света (рассвет). По
древнеиндийской традиции Утренняя заря (богиня Ушас) -- дочь
неба. В славянском фольклоре утренняя заря зовется Оком (или
окном) Божьим. "Зори утренни от очей Господних", --
подтверждает Голубиная книга. Отсюда понятна однокоренная
родственность слов "заря-зори" с лексическим гнездом: "взор";
"зоркий"; "зрак", "зреть", "позор", "зариться". Иначе: слова,
означающие небесный или огненный свет (ср.: "зарево"),
родственны словам со смыслом "видеть-глаз".
В русском языке и народно-поэтических воззрениях понятия
"зари-зорьки" относятся к числу наиболее стойких и
укоренившихся: от ласкательного эпитета "зоренька ясная" и
сказочных имен Заря-богатырь, Иван-Зорькин (ср. также кличку
животных -- Зорька) до древнейших присловий и заговоров.
Владимир Даль приводит пример подобных народных
представлений. Так, о Солнце говорили: "По заре зарянской
катится шар вертлянский -- никому его не обойти, не объехать".
Сохранился также текст заговора, с которым нагая бабка обносит
нагого младенца вокруг бани. "Заря, зарина, заря скорина,
возьми с раба Божия младенца зыки и рыки дневные и ночные". По
народным повериям, жизнь ребенка с момента рождения зависит от
животворящей силы зари.
У восточных славян и русских Утренняя Заря, прогонявшая
Ночь, считалась Девой-воительницей, Победительницей Тьмы и
одновременно -- Матерью Солнца, которое она в прямом смысле
рожала каждый божий день, подобно тому, как птица сносит яйцо.
Такое представление восходит к самым глубинам протоарийского
мировоззрения, впоследствии расщепившегося на самостоятельные,
но во многом перекрещивающиеся индоевропейские мифологии.
Рудиментами первичного миросозерцания (в Ригведе оно
представлено концентрированно в виде Богини Утренней Зари --
Ушас) можно считать такие русские сказочные образы, как
Ненаглядная Красота, Марья Моревна, Царь-Девица, которые
первоначально, как доказал А.Н.Афанасьев, были тождественны
Богине Утренней Зари.
В фольклоре сохранились и другие осколки древнейшей
общеиндоевропейской мифологемы: Заря -- мать, Солнце -- сын или
дочь. "Без утренней зорюшки солнышко не взойдет", -- гласит
пословица. В Архангельской губернии записан заговор, обращенный
к ночному небу и утренней заре: "Заря-зорница, красная девица,
сама мати и царица, светел месяц, часты звезды... Среди ночи
приди ко мне хоть красной девицей, хоть матерью-царицей". В
новгородской Хлудовской псалтири конца XIII века есть
миниатюра: огнеобразная дева несет в руках Солнце, имя ее, как
гласит подпись, "Зоря утрьняя"34.
Представление о жизнедарящей роли зари уходит своими
корнями в самые глубины протоиндоевропейских верований. В
Ригведе собрано около 20 гимнов, посвященных Богине утренней
зари Ушас -- создательнице света, воспламеняющей своими лучами
Небо, своего отца, с которым Богиня находится в
кровосмесительном браке (слияние зари и неба воспринималось как
акт совокупления). Ушас олицетворяет вечный свет, который был,
есть и будет и если исчезает ночью, то на время; Ушас -- гарант
его неизбежного возрождения (в этом смысле в Ригведе она
именуется "знаменем бессмертия").
Отзвук имен светозарных Божеств слышится в культурах
разных эпох и народов: пророк Заратуштра (греч. Зороастр);
женские восточные имена -- Зара, Зарема, Зарина. Были попытки
сблизить с общеиндоевропейскими корнями "зор -- зар" (ср. укр.
зирка -- заря) имя древнеегипетского бога Осириса (Озириса),
истолкованного как Зарид, т.е. Озаренный или Осиянный.
Взаимодействие между индоевропейской и семитско-хамитской
культурами и мифологиями на разных отрезках исторического
развития бесспорно. Бесспорны также древние контакты между
этносами. Так, статуэтка Осириса была найдена в Томской области
(а статуэтка Амона -- в Пермской области)35. Что касается
генеологической связи, то следует отталкиваться от подлинного
древнеегипетского звучания имени бога Осириса. В европейские
языки вошел его древнегреческий эквивалент, который на
древнеегипетском языке прочитывается как Усир (это при том, что
в древнеегипетском письме гласные звуки отсутствуют).
Если сближать смысловое значение Осириса с озаренностью,
то тогда напрашиваются и некоторые фонетические параллели:
древнеегипетское имя Усир созвучно с древнеиндийским Ушас, а
последнее приводит к русскому "ужас", что объяснимо только в
том случае, если исходить из общеизвестных функций Бога Осириса
как владыки Царства мертвых, царя Преисподней и главного судии
на Страшном суде. Все становится на свои места, если вспомнить,
что зори бывают как утренние, так и вечерние: первые приносят
нарождение дневного света, а последние -- его смерть. Можно
подобрать еще одно объяснение тому на первый взгляд
необъяснимому факту, почему имя Богини Утренней Зари -- Ушас
превратилось в русский "ужас": это -- инцест (кровосмесительный
брак) дочери с отцом -- ужасное и преступное прелюбодеяние с
точки зрения развитых родовых отношений.
Космическую сущность любви, о чем писали многие мыслители
Запада и Востока, -- в лапидарной форме выразил Данте: "Любовь,
что движет солнце и светила". В русском народном мировоззрении
(как и в мировоззрении других народов) обнаруживается иной
аспект данной темы: сам человек оказывается сыном или дочерью
небесных светил, тем самым образуя с ними небесно-космическую
семью.
Впечатляющим носителем жизнетворящего начала природы
выступает хорошо известный древнерусский и общеславянс-кий Бог
-- Ярило (рис. 116), олицетворяв-ший мужское естество и
весеннее плодородие. Имя Ярилы, воплощавшего яростное
детородное (сексуальное) начало, одновременно сливалось с
понятием "яркий", "яр", "яровой" (весенний). В конечном счете и
сам Бог и его имя восходит к гиперборейским временам
общеиндоевропейской этнической нерасчлененности и сопряжено с
именем и функциями Бога Гермеса ("ярого месяца", о чем уже
говорилось в предыдущей главе).
Весенний праздник Ярилы, доживший до ХХ века и детально
описанный этнографами, по существу являлся исторически
трансформированным на славянской почве хорошо известного
дионисийского культа с непристойным органистическим действом.
Аналогичным образом непременным атрибутом русского Ярилы был
подчеркнут большой фаллос, сделанный из полена, а само
празднество завершалось имитацией полового акта. В данной форме
он является отголоском тех далеких древнеиндоевропейских
верований, в соответствии с которыми для достижения плодородия
и получения высокого урожая требовалось оплодотворить женщину
на вспаханном поле.
Несмотря на подчеркнуто непристойный характер, Ярилин
праздник отмечался в России повсеместно еще в начале ХХ века,
правда, не в одни и те же дни. Вот доподлинные свидетельства
современников. В Костроме отправляли похороны Ярилы во
Всесвятское заговенье. Старик, одетый в изодранное платье, нес
в гробу куклу Ярилы в виде мужчины с выпяченными наружу
естественными частями. Пьяные женщины провожали куклу с
рыданиями, а потом зарывали в землю. В Галиче и Кинешме
Костромской губернии представителем Ярилы выбирали старика,
упаивали вусласть и забавлялись над ним. (Все это отголоски
древних дионисийских необузданных празднеств, непременным
атрибутом которых было бесконтрольное употребление опьяняющих
напитков.) Девушки устраивали вокруг пьяного деда,
персонифицирующего Ярилу, веселые хороводы.
В Тверской губернии в первое воскресенье после Петрова дня
девушки и парни собирались плясать и веселиться в честь Ярилы.
Матери охотно отпускали своих дочерей на это гуляние
поневеститься. Женихи высматривали невест, а невесты женихов.
Общение носило более чем вольный характер. Во время разгула
любовью занимались под ветвистыми деревьями. В некоторых
местностях Казанской губернии поселяне обоего пола плясали в
честь Ярилы на полях, где перед этим окропляли скот священною
водою.
В Воронеже в Ярилин день люди всех возрастов и обеих
полов, нарядившись, как в самый большой праздник, собирались с
рассветом дня за городом на большой площади. Всеобщее разгулье
выражалось в песнях и плясках. Из числа мужчин выбирали Ярилу,
наряжали его в пестрое платье, украшали цветами, лентами и
бубенчиками, лицо нарумянивали. Дети возвещали шествие Ярилы
барабанным боем. Начинался всеобщий разгул, который обычно
завершался страшным кулачным боем (заметим, что кулачный бой --
одна из древнейших ритуальных игр индоевропейцев)36.
Русский корень "яр" происходит от древнеарийского "ар" и
обнаруживает свои следы в глубинах тысячелетий и в культурах
различных народов: арии, Арджуна (один из главных героев
"Махабхараты"), Иран (русифицированное название страны:
первоначально Арьянам -- "страна ариев"); Аргус --
древнегреческий тысячеглазый великан, персонифицирующий
звездное небо; Арес -- древнегреческий Бог войны; Ярри --
хеттский Бог войны; Эрос (Эрот) -- древнегреческий Бог любви,
одно из четырех космических первоначал.
Эрос и Ярила -- разнозвучащие имена (с единой корневой
праосновой) общего праиндоевропейского Божества, почитавшегося
нашими далекими прапредками в те стародавние времена, когда и
протоэллины и протославяне были слиты в единый пранарод с
единым языком и верованиями. Лишним подтверждением тому служит
происхождение имени Геры -- древнегреческой Богини, супруги
Зевса. Яростно-мстительная и необузданно-вспыльчивая натура
Геры -- точное воплощение ее первобожественной сущности,
связанной с яростью как космическо-природно-человеческой
стихией. Но и само имя Геры первоначально звучало как Яра.
Славянские имена Ярослав, Ярополк, Яровит генетически являются
однокоренными имени Гера; точно так же и имя самого знаменитого
древнегреческого героя Геракла генетически является
однокоренным имени Ярилы и созвучным (фонетически и
семантически) славянскому Ярославу.
Нет сомнения, что имена и древнегреческого Ареса (сына
Геры), и хеттского Ярри возникли из одного и того же языкового
и мифологического субстрата. Хетты -- исчезнувший
индоевропейский народ, живший во 2-м тысячелетии до н.э. в
Малой Азии, на территории современной Турции. Русское и
общеславянское слово "хата" ("дом") родственно аналогичному
понятию в хеттском языке: корень входит в название самого
народа -- с учетом чередования гласных "о" и "е", а столица
Хеттского государства именовалась Хата. Рядом с хеттской в
Месопотамии существовала и развивалась шумерская и аккадская
(ассировавилонская) культура. Шумерийцы говорили на языке,
происхождение которого точно не установлено. Язык ассирийцев и
вавилонян был семитским. Поэтому исключительный интерес
представляет сходство и несомненное родство имен
индоевропейских Богов войны, хеттского -- Ярри (Иарри) и
древнегреческого Ареса с акадским богом войны Эрром (Ирром). В
конечном счете последний оказывается генетически родственным
русскому Яриле.
Космическая сущность бога Ярилы обнаруживается при
проекции календарно-обрядовых функций на природно-циклические
процессы, которые, как известно, обусловлены космическими
причинами: движением Земли вокруг Солнца при вращении самой
Земли, что создает соответствующую картину звездного неба,
движением Солнца относительно других звезд и наоборот, скрытых
галактических факторов, и растянутых во времени соответствующих
физических процессов, неизбежно влияющих и на земную жизнь.
Власть Богов над пространством и временем предполагала
управление циклическими изменениями в природе: сменой времен
года, месяцев, недель, суток, дня и ночи -- что все вместе и
порознь увязывалось с круговоротом движения Солнца, Луны,
планет и звезд. Отсюда вытекают и более обобщенные, по существу
философские представления о "вечном возвращении", т.е.
возрождении времени, и циклических круговоротах во Вселенной.
Все это в конечном счете привязывалось к космогоническому
природотворческому акту, и в зависимости от биокосмических
ритмов строились как летоисчисление, так и вся
хозяйственно-бытовая жизнь: сельские работы, охота и
рыболовство, водная навигация, праздники и обычаи37. В свою
очередь исчисление суточного, недельного, месячного и годового
времени возможно лишь на солнечно(лунно)-световой основе:
световые циклы -- объективный базис всякого календаря.
В индоевропейских языках есть группа понятий для
обозначения годовых и вообще -- временных циклов, в основе
которых лежит древнейший корень "яр" ("йар", "аэр")38. Он
образует древнеиранское (авестийское) слово "год", лежит в
основе древнегреческого понятия, означающего "время года", и
безо всяких изменений воспроизводится в современном немецком
языке: "йар" (Jahr) "год". В древнерусском языке слово
"яра" означало лишь одно время года -- весну, но в
реконструированном прославянском языке этим словом обозначался
целый или, как говорили в народе, круглый год (кстати, одно из
точных определений цикличности времени и изменений в природе).
Отсюда и происходит имя древнерусского весенне-солнечного и
жизнеродного божества Ярилы -- хозяина времени и зачинателя
года. Весной начинается пробуждение природы и отсчет нового
естественного жизненного цикла, устроителем и распорядителем
которого выступает Ярило.
Современное русское слово "год" также древнейшего
происхождения. Его лексическая основа восходит к санскритскому
многозначному слову "gу", в первую очередь служащему для
обозначения понятий "бык" и "корова" (это значение сохранилось
в современном русском языке "говядина", образованного от
устаревшего ныне "говядо", означавшего всякую крупную рогатую
скотину -- быка, вола, корову), а также в производном от
"говядо" и ставшем бранным слове "говно". Но санскритское
"gу" означает также "звезды" и "лучи света" (и кроме
того, "речь" -- откуда русское "говорить"), что, несомненно,
раскрывает его космические корни и делает понятным
астрально-циклическое происхождение самого слова "год".
С неотвратимым воздействием неведомых космических сил (в
том числе и астрально-природных циклов) связано понятие "рок",
имеющее временнуе происхождение (ср.: "срок"). В древнерусском
языке оно означало не только "судьбу" (как это имеет место в
современном языке), но и "год" (в украинском языке это значение
сохранилось и поныне). Этимологически понятие "рока" восходит к
санскритскому слову "rac", где оно означает в первую
очередь "созидать", "творить", "создавать", "устраивать",
"упорядочивать", что в целом соответствует пониманию Космоса
как упорядочивающего начала. Но космическая сущность рока
предполагает наличие в нем неких непреодолимых законов в виде
неизбежной судьбы. Роковая предопределенность -- это вовсе не
божеское предначертание. Это -- несравненно большее, глубинное
и непостижимое. В мифологической традиции против рока и судьбы
бессильны любые Боги. Вселенская неотвратимость рока определяет
жизнь людей и ход истории. Как и другие космически насыщенные
категории, рок связан с речью или ее эквивалентами. Само слово
"речь" является производным от однокоренного ему слова "рок"
(ср.: "реку", т.е. "говорю", "пророк"). К этому же лексическому
гнезду примыкают слова "рокот" и "рык".
Известна и смягченная трактовка образа Ярилы, сближение
его с Богами солнечного пантеона и даже отождествление с
Солнцем, как это сделано в весенней сказке А.Н.Островского
"Снегурочка". Великий русский драматург опирался на
нижегородскую трактовку языческого мифа о Яриле -- Боге Солнца,
любви и плодородия. Дожившая до наших дней легенда гласит: в
стародавние времена Земля пребывала во мраке и стуже, но пришел
Бог Ярила и озарил ее своим светом, согрел своим теплом.
Тогда-то и родился из недр Земли Человек. Был он сначала
несмышленышем, пока не просветил его разум Ярила своей молнией.
С тех пор и стал человек властелином во Вселенной39.
В своем беллетризованном переложении древнерусских легенд
и преданий Островский использовал образ и другого славянского
Божества -- Леля, придав ему чисто человеческие черты. О
Леле слышали очень многие, но подробностей не знает толком
никто. Бесспорно лишь одно: Лель -- Бог любви. Далее мнения
расходятся. Одни уподобляют его мальчику, наподобие греческого
Эрота или римского Амура-Купидона; вырастая, Лель превращается
в Полеля. Другие склоняются к признанию в далеком прошлом
развитого культа Бога любви, сведения о котором оказались
начисто утраченными. Третьи вообще считают Леля литературным
вымыслом, берущим начало от мифологов польского Возрождения и
Просвещения.
Действительно, прямых летописных свидетельств о Леле не
сохранилось, есть лишь косвенные -- фольклорные и
лингвистические. Например, хорошо всем знакомый припев русских
и других славянских песен "люли-люли" восходит к первоформе
"ой, лелю!", где "лелю" -- звательный падеж от имени Лель.
Его-то, Бога любви, и призывают поющие и танцующие. Точно так
же русское слово "лелеять" означает высшее проявление любви и
нежности.
Древним народом, заложившим вместе с пеласгами и эллинами
основу греческого этноса, были лелеги. Страбон называет лелегов
кочевниками, по пути их передвижения всюду оставались курганы.
Они были союзниками троянцев и разделили с ними горечь
поражения. В наименовании народа "лелеги" явственно проступает
имя Бога Леля. Данная корневая основа обнаруживается и в других
словах, в частности -- в названиях птиц: русск. "лелек, лелька"
-- козодой; укр. "лелит" -- сова; польск. "лелит" -- сова, сыч;
турецк. "lдilдk" -- аист. Хорошо известны также русские
женские имена Леля и Ляля, и их вовсе не обязательно
трактовать, как уменьшительные от общеевропейского имени Елена.
Несомненные функции животворящего плодородия
обнаруживаются и у знаменитого русского "скотьего Бога"
Велеса (Волоса), покровителя стад и символа неотделимого
от их количества богатства. Относительно происхождения его на
первый взгляд простого имени за последние два столетия было
выдвинуто немало версий40. Однако, несмотря на оригинальность
некоторых соображений, не приходится особенно сомневаться в
тесной связи имени Велеса со смысловым и лексическим гнездом,
куда входят слова "велеть", "повелевать", "великий" и их
дальнейшие трансформации "воля", "владение", "власть", "вельми"
и т.д. В конечном счете Волос-Велес оказывается семантически
сопряженным с понятиями "вол" ("бык") и "волот" ("великан").
Кроме того, совсем неслучайным представляется и корень "лес" во
втором слоге имени "скотьего Бога". Возможно прочтение
"в[еликан] лес[а]" -- или "лесной великан". Не исключено, что
здесь оказались наложенными друг на друга несколько смыслов.
Любопытно, что от имени Бога Волоса образовано одно из
русских народных наименований созвездия Плеяд -- Волосыни.
Волосыни -- дочери Волоса-Велеса. Тем самым обнаруживается
космоургическая и звездно-творительная сущность "скотьего
Бога". Одновременно прослеживаются параллели с другими образами
северной женщины (Х -- ХII вв.) (рис. 110) или ацтекской богини
(XIV в.) (рис. 110-а), скульптурное изображение которой
воспроизведено на знаменитой фреске Диего Риверы и т.п. Культ
русских рожаниц неразрывно связан с общечеловеческим культом
Великой матери, повсеместно распространенным по всему Древнему
миру. Прообразы Великой матери встречаются во всех древнейших
цивилизациях, включая протославянскую (рис. 111), и уходят в
самые глубины человеческого прошлого -- вплоть до палеолита.
Символика Великой кормящей матери просматривается в
гипертрофированных женских признаках (особенно грудей)
многочисленных каменных статуэток, найденных на территории
Евразии (рис. 112). Каждая из таких "венер" --
обобщенно-собирательный символ женского естества --
деторождения и детокормления. В дальнейшем символика
материнского начала претерпела изменения. Была канонизирована,
к примеру, многогрудость, что нашло свое законченное воплощение
в классическом образе Артемиды Эфесской (рис. 113).
Важным для понимания жизнетворящих функций Бога Рода и
рожаниц является истолкование космогонических мифов -- и в
частности индоевропейских -- как обобщенного опыта половой
жизни, процесса зачатия и родов. С этой точки зрения космогония
вообще сродни эмбриогонии, поэтому каждый человек носит в себе
подсознательные сведения о собственной эмбриональной жизни,
появлении на свет в процессе родов, а космогонический миф дает
людям возможность косвенным образом снова пережить -- через
макроскопическую проекцию -- свое прошлое внутриутробное
состояние и соответствующие ощущения30.
Перенос на Космос выводов из житейского сексуального опыта
-- это лишь одна сторона проблемы. Вторая же состоит в том, что
в космическо-небесных силах видели и первоисточник сексуальной
энергии -- мужской и женской. В наибольшей степени данный
аспект был развит в тайных оргиастических мистериях и ритуалах,
а впоследствии получил отражение в многочисленных трактатах о
любви -- китайских, индийских, японских, арабских и т.п. По
канонам христианским половая любовь всегда считалась чем-то
греховным, требующим очищения и жесткой регламентации. Однако в
народных традициях, несмотря на преследования со стороны церкви
и властей, оставалась неискоренимой языческая вера в тайные,
главным образом -- небесные силы, которые якобы и обусловливали
всю гамму любовных чувств, управляя ими как в положительном,
так и в отрицательном направлении. Александр Блок, написавший о
поэзии русских заговоров и заклинаний главу для "Истории
русской литературы", называл это постоянным ощущением древней
души любовного единения с природой31.
В народном сознании таинственная и правящая всем миром
сила -- могучая и которой "нет конца" -- связывалась в основном
с понятным каждому образом огня (пламени), его качествами и
производимыми им действиями: "ажги ты, сила могучая, ее кровь
горючую, ее сердце кипучее на любовь к полюбовному молодцу".
Стихия огня, скрывающая в себе все потенции любви, теснейшим
образом сопрягается с силами небесными. "Зажечь горячую кровь и
ретивое сердце", чтоб кипели они да горели, можно лишь встав
"под утреннюю зорю, под красное солнце, под млад месяц, под
частые ярые звезды". (При этом поминается и древняя Прародина
мировых цивилизаций с полярной горой Меру посреди Вселенной:
"Под частыми ярыми звездами стоит гора белокаменна..."32
В представлении многих народов Небо -- не только часть или
полное выражение Космоса, но и активная сторона
космогонического или теогонического процесса. В большинстве
древних культур Небо имело мужское обличие (редкое исключение
-- древнеегипетская мифология, где Небо -- Нут -- женского
рода), оно наделялось мужской потенцией и представлялось с ясно
выраженной мужской атрибутикой. В связи с распространенными
сказаниями о браке Земли и Неба Млечный путь представлялся
фаллосом Небесного Бога. Так, древние греки полагали, что
Млечный путь -- гигантский фаллос Бога Урана. Отголоском
общеарийских воззрений может служить русская народная сказка из
сборника "Русских заветных сказок" А.Н.Афанасьева о волшебном
кольце, благодаря которому фаллос героя вытягивается на семь
верст и достигает неба33. Аналогичные мотивы обнаруживаются в
символике погребальных курганов, где наряду с отдельными
небесными светилами воспроизводится весь Млечный путь в виде
гигантского детородного члена (рис. 114).
Впрочем, имеются и другие объяснения и соответственно
народные наименования Млечного пути. У индоевропейских народов
со времени, зафиксированного в Гомеровой "Одиссее", небесная
река из звезд именуется Повозкой (или Возом, или Телегой).
Названий Млечного пути множество и у каждого народа -- самые
разные, только в польском языке их зафиксировано около сотни. У
северных народов Млечный путь -- Лось, хотя у финно-угорских
суоми, карелов, мордовцев, марийцев, коми, удмуртов, манси --
это Путь Птиц (Путь Диких Гусей, Журавлиная Дорога). У
некоторых славянских народов Млечный путь именовался точно так
же: Гусиная (Журавлиная) дорога. Тюрки, арабы, иранцы, армяне,
албанцы, венгры и балканские славяне именовали Млечный путь --
Дорогой, устланной соломой, тунгусские народы -- Лыжным следом,
чукчи и коряки -- Пыльной рекой; корейцы -- Серебряной рекой;
китайцы, японцы, вьетнамцы -- Небесной рекой и т.д.
Укоренившееся в современном русском языке и обиходе
название Млечного пути несомненно сопряжено с древними
мифологическими представлениями о сказочной Молочной реке или
благословенной стране, где текут молочные реки (Беловодье).
Интерес Голубиной книги к вопросу о происхождении утренней
и вечерней зари обусловлен тем, что в общеарийской
мифологической традиции зори представлялись плодом соития Неба
и Земли (сама заря, то есть покраснение неба, воочию
демонстрировала такой процесс соития).
В славянской и всей индоевропейской культуре особенно
развит и распространен был культ утренней Зари (рис.
115), предвозвестницы дневного света (рассвет). По
древнеиндийской традиции Утренняя заря (богиня Ушас) -- дочь
неба. В славянском фольклоре утренняя заря зовется Оком (или
окном) Божьим. "Зори утренни от очей Господних", --
подтверждает Голубиная книга. Отсюда понятна однокоренная
родственность слов "заря-зори" с лексическим гнездом: "взор";
"зоркий"; "зрак", "зреть", "позор", "зариться". Иначе: слова,
означающие небесный или огненный свет (ср.: "зарево"),
родственны словам со смыслом "видеть-глаз".
В русском языке и народно-поэтических воззрениях понятия
"зари-зорьки" относятся к числу наиболее стойких и
укоренившихся: от ласкательного эпитета "зоренька ясная" и
сказочных имен Заря-богатырь, Иван-Зорькин (ср. также кличку
животных -- Зорька) до древнейших присловий и заговоров.
Владимир Даль приводит пример подобных народных
представлений. Так, о Солнце говорили: "По заре зарянской
катится шар вертлянский -- никому его не обойти, не объехать".
Сохранился также текст заговора, с которым нагая бабка обносит
нагого младенца вокруг бани. "Заря, зарина, заря скорина,
возьми с раба Божия младенца зыки и рыки дневные и ночные". По
народным повериям, жизнь ребенка с момента рождения зависит от
животворящей силы зари.
У восточных славян и русских Утренняя Заря, прогонявшая
Ночь, считалась Девой-воительницей, Победительницей Тьмы и
одновременно -- Матерью Солнца, которое она в прямом смысле
рожала каждый божий день, подобно тому, как птица сносит яйцо.
Такое представление восходит к самым глубинам протоарийского
мировоззрения, впоследствии расщепившегося на самостоятельные,
но во многом перекрещивающиеся индоевропейские мифологии.
Рудиментами первичного миросозерцания (в Ригведе оно
представлено концентрированно в виде Богини Утренней Зари --
Ушас) можно считать такие русские сказочные образы, как
Ненаглядная Красота, Марья Моревна, Царь-Девица, которые
первоначально, как доказал А.Н.Афанасьев, были тождественны
Богине Утренней Зари.
В фольклоре сохранились и другие осколки древнейшей
общеиндоевропейской мифологемы: Заря -- мать, Солнце -- сын или
дочь. "Без утренней зорюшки солнышко не взойдет", -- гласит
пословица. В Архангельской губернии записан заговор, обращенный
к ночному небу и утренней заре: "Заря-зорница, красная девица,
сама мати и царица, светел месяц, часты звезды... Среди ночи
приди ко мне хоть красной девицей, хоть матерью-царицей". В
новгородской Хлудовской псалтири конца XIII века есть
миниатюра: огнеобразная дева несет в руках Солнце, имя ее, как
гласит подпись, "Зоря утрьняя"34.
Представление о жизнедарящей роли зари уходит своими
корнями в самые глубины протоиндоевропейских верований. В
Ригведе собрано около 20 гимнов, посвященных Богине утренней
зари Ушас -- создательнице света, воспламеняющей своими лучами
Небо, своего отца, с которым Богиня находится в
кровосмесительном браке (слияние зари и неба воспринималось как
акт совокупления). Ушас олицетворяет вечный свет, который был,
есть и будет и если исчезает ночью, то на время; Ушас -- гарант
его неизбежного возрождения (в этом смысле в Ригведе она
именуется "знаменем бессмертия").
Отзвук имен светозарных Божеств слышится в культурах
разных эпох и народов: пророк Заратуштра (греч. Зороастр);
женские восточные имена -- Зара, Зарема, Зарина. Были попытки
сблизить с общеиндоевропейскими корнями "зор -- зар" (ср. укр.
зирка -- заря) имя древнеегипетского бога Осириса (Озириса),
истолкованного как Зарид, т.е. Озаренный или Осиянный.
Взаимодействие между индоевропейской и семитско-хамитской
культурами и мифологиями на разных отрезках исторического
развития бесспорно. Бесспорны также древние контакты между
этносами. Так, статуэтка Осириса была найдена в Томской области
(а статуэтка Амона -- в Пермской области)35. Что касается
генеологической связи, то следует отталкиваться от подлинного
древнеегипетского звучания имени бога Осириса. В европейские
языки вошел его древнегреческий эквивалент, который на
древнеегипетском языке прочитывается как Усир (это при том, что
в древнеегипетском письме гласные звуки отсутствуют).
Если сближать смысловое значение Осириса с озаренностью,
то тогда напрашиваются и некоторые фонетические параллели:
древнеегипетское имя Усир созвучно с древнеиндийским Ушас, а
последнее приводит к русскому "ужас", что объяснимо только в
том случае, если исходить из общеизвестных функций Бога Осириса
как владыки Царства мертвых, царя Преисподней и главного судии
на Страшном суде. Все становится на свои места, если вспомнить,
что зори бывают как утренние, так и вечерние: первые приносят
нарождение дневного света, а последние -- его смерть. Можно
подобрать еще одно объяснение тому на первый взгляд
необъяснимому факту, почему имя Богини Утренней Зари -- Ушас
превратилось в русский "ужас": это -- инцест (кровосмесительный
брак) дочери с отцом -- ужасное и преступное прелюбодеяние с
точки зрения развитых родовых отношений.
Космическую сущность любви, о чем писали многие мыслители
Запада и Востока, -- в лапидарной форме выразил Данте: "Любовь,
что движет солнце и светила". В русском народном мировоззрении
(как и в мировоззрении других народов) обнаруживается иной
аспект данной темы: сам человек оказывается сыном или дочерью
небесных светил, тем самым образуя с ними небесно-космическую
семью.
Впечатляющим носителем жизнетворящего начала природы
выступает хорошо известный древнерусский и общеславянс-кий Бог
-- Ярило (рис. 116), олицетворяв-ший мужское естество и
весеннее плодородие. Имя Ярилы, воплощавшего яростное
детородное (сексуальное) начало, одновременно сливалось с
понятием "яркий", "яр", "яровой" (весенний). В конечном счете и
сам Бог и его имя восходит к гиперборейским временам
общеиндоевропейской этнической нерасчлененности и сопряжено с
именем и функциями Бога Гермеса ("ярого месяца", о чем уже
говорилось в предыдущей главе).
Весенний праздник Ярилы, доживший до ХХ века и детально
описанный этнографами, по существу являлся исторически
трансформированным на славянской почве хорошо известного
дионисийского культа с непристойным органистическим действом.
Аналогичным образом непременным атрибутом русского Ярилы был
подчеркнут большой фаллос, сделанный из полена, а само
празднество завершалось имитацией полового акта. В данной форме
он является отголоском тех далеких древнеиндоевропейских
верований, в соответствии с которыми для достижения плодородия
и получения высокого урожая требовалось оплодотворить женщину
на вспаханном поле.
Несмотря на подчеркнуто непристойный характер, Ярилин
праздник отмечался в России повсеместно еще в начале ХХ века,
правда, не в одни и те же дни. Вот доподлинные свидетельства
современников. В Костроме отправляли похороны Ярилы во
Всесвятское заговенье. Старик, одетый в изодранное платье, нес
в гробу куклу Ярилы в виде мужчины с выпяченными наружу
естественными частями. Пьяные женщины провожали куклу с
рыданиями, а потом зарывали в землю. В Галиче и Кинешме
Костромской губернии представителем Ярилы выбирали старика,
упаивали вусласть и забавлялись над ним. (Все это отголоски
древних дионисийских необузданных празднеств, непременным
атрибутом которых было бесконтрольное употребление опьяняющих
напитков.) Девушки устраивали вокруг пьяного деда,
персонифицирующего Ярилу, веселые хороводы.
В Тверской губернии в первое воскресенье после Петрова дня
девушки и парни собирались плясать и веселиться в честь Ярилы.
Матери охотно отпускали своих дочерей на это гуляние
поневеститься. Женихи высматривали невест, а невесты женихов.
Общение носило более чем вольный характер. Во время разгула
любовью занимались под ветвистыми деревьями. В некоторых
местностях Казанской губернии поселяне обоего пола плясали в
честь Ярилы на полях, где перед этим окропляли скот священною
водою.
В Воронеже в Ярилин день люди всех возрастов и обеих
полов, нарядившись, как в самый большой праздник, собирались с
рассветом дня за городом на большой площади. Всеобщее разгулье
выражалось в песнях и плясках. Из числа мужчин выбирали Ярилу,
наряжали его в пестрое платье, украшали цветами, лентами и
бубенчиками, лицо нарумянивали. Дети возвещали шествие Ярилы
барабанным боем. Начинался всеобщий разгул, который обычно
завершался страшным кулачным боем (заметим, что кулачный бой --
одна из древнейших ритуальных игр индоевропейцев)36.
Русский корень "яр" происходит от древнеарийского "ар" и
обнаруживает свои следы в глубинах тысячелетий и в культурах
различных народов: арии, Арджуна (один из главных героев
"Махабхараты"), Иран (русифицированное название страны:
первоначально Арьянам -- "страна ариев"); Аргус --
древнегреческий тысячеглазый великан, персонифицирующий
звездное небо; Арес -- древнегреческий Бог войны; Ярри --
хеттский Бог войны; Эрос (Эрот) -- древнегреческий Бог любви,
одно из четырех космических первоначал.
Эрос и Ярила -- разнозвучащие имена (с единой корневой
праосновой) общего праиндоевропейского Божества, почитавшегося
нашими далекими прапредками в те стародавние времена, когда и
протоэллины и протославяне были слиты в единый пранарод с
единым языком и верованиями. Лишним подтверждением тому служит
происхождение имени Геры -- древнегреческой Богини, супруги
Зевса. Яростно-мстительная и необузданно-вспыльчивая натура
Геры -- точное воплощение ее первобожественной сущности,
связанной с яростью как космическо-природно-человеческой
стихией. Но и само имя Геры первоначально звучало как Яра.
Славянские имена Ярослав, Ярополк, Яровит генетически являются
однокоренными имени Гера; точно так же и имя самого знаменитого
древнегреческого героя Геракла генетически является
однокоренным имени Ярилы и созвучным (фонетически и
семантически) славянскому Ярославу.
Нет сомнения, что имена и древнегреческого Ареса (сына
Геры), и хеттского Ярри возникли из одного и того же языкового
и мифологического субстрата. Хетты -- исчезнувший
индоевропейский народ, живший во 2-м тысячелетии до н.э. в
Малой Азии, на территории современной Турции. Русское и
общеславянское слово "хата" ("дом") родственно аналогичному
понятию в хеттском языке: корень входит в название самого
народа -- с учетом чередования гласных "о" и "е", а столица
Хеттского государства именовалась Хата. Рядом с хеттской в
Месопотамии существовала и развивалась шумерская и аккадская
(ассировавилонская) культура. Шумерийцы говорили на языке,
происхождение которого точно не установлено. Язык ассирийцев и
вавилонян был семитским. Поэтому исключительный интерес
представляет сходство и несомненное родство имен
индоевропейских Богов войны, хеттского -- Ярри (Иарри) и
древнегреческого Ареса с акадским богом войны Эрром (Ирром). В
конечном счете последний оказывается генетически родственным
русскому Яриле.
Космическая сущность бога Ярилы обнаруживается при
проекции календарно-обрядовых функций на природно-циклические
процессы, которые, как известно, обусловлены космическими
причинами: движением Земли вокруг Солнца при вращении самой
Земли, что создает соответствующую картину звездного неба,
движением Солнца относительно других звезд и наоборот, скрытых
галактических факторов, и растянутых во времени соответствующих
физических процессов, неизбежно влияющих и на земную жизнь.
Власть Богов над пространством и временем предполагала
управление циклическими изменениями в природе: сменой времен
года, месяцев, недель, суток, дня и ночи -- что все вместе и
порознь увязывалось с круговоротом движения Солнца, Луны,
планет и звезд. Отсюда вытекают и более обобщенные, по существу
философские представления о "вечном возвращении", т.е.
возрождении времени, и циклических круговоротах во Вселенной.
Все это в конечном счете привязывалось к космогоническому
природотворческому акту, и в зависимости от биокосмических
ритмов строились как летоисчисление, так и вся
хозяйственно-бытовая жизнь: сельские работы, охота и
рыболовство, водная навигация, праздники и обычаи37. В свою
очередь исчисление суточного, недельного, месячного и годового
времени возможно лишь на солнечно(лунно)-световой основе:
световые циклы -- объективный базис всякого календаря.
В индоевропейских языках есть группа понятий для
обозначения годовых и вообще -- временных циклов, в основе
которых лежит древнейший корень "яр" ("йар", "аэр")38. Он
образует древнеиранское (авестийское) слово "год", лежит в
основе древнегреческого понятия, означающего "время года", и
безо всяких изменений воспроизводится в современном немецком
языке: "йар" (Jahr) "год". В древнерусском языке слово
"яра" означало лишь одно время года -- весну, но в
реконструированном прославянском языке этим словом обозначался
целый или, как говорили в народе, круглый год (кстати, одно из
точных определений цикличности времени и изменений в природе).
Отсюда и происходит имя древнерусского весенне-солнечного и
жизнеродного божества Ярилы -- хозяина времени и зачинателя
года. Весной начинается пробуждение природы и отсчет нового
естественного жизненного цикла, устроителем и распорядителем
которого выступает Ярило.
Современное русское слово "год" также древнейшего
происхождения. Его лексическая основа восходит к санскритскому
многозначному слову "gу", в первую очередь служащему для
обозначения понятий "бык" и "корова" (это значение сохранилось
в современном русском языке "говядина", образованного от
устаревшего ныне "говядо", означавшего всякую крупную рогатую
скотину -- быка, вола, корову), а также в производном от
"говядо" и ставшем бранным слове "говно". Но санскритское
"gу" означает также "звезды" и "лучи света" (и кроме
того, "речь" -- откуда русское "говорить"), что, несомненно,
раскрывает его космические корни и делает понятным
астрально-циклическое происхождение самого слова "год".
С неотвратимым воздействием неведомых космических сил (в
том числе и астрально-природных циклов) связано понятие "рок",
имеющее временнуе происхождение (ср.: "срок"). В древнерусском
языке оно означало не только "судьбу" (как это имеет место в
современном языке), но и "год" (в украинском языке это значение
сохранилось и поныне). Этимологически понятие "рока" восходит к
санскритскому слову "rac", где оно означает в первую
очередь "созидать", "творить", "создавать", "устраивать",
"упорядочивать", что в целом соответствует пониманию Космоса
как упорядочивающего начала. Но космическая сущность рока
предполагает наличие в нем неких непреодолимых законов в виде
неизбежной судьбы. Роковая предопределенность -- это вовсе не
божеское предначертание. Это -- несравненно большее, глубинное
и непостижимое. В мифологической традиции против рока и судьбы
бессильны любые Боги. Вселенская неотвратимость рока определяет
жизнь людей и ход истории. Как и другие космически насыщенные
категории, рок связан с речью или ее эквивалентами. Само слово
"речь" является производным от однокоренного ему слова "рок"
(ср.: "реку", т.е. "говорю", "пророк"). К этому же лексическому
гнезду примыкают слова "рокот" и "рык".
Известна и смягченная трактовка образа Ярилы, сближение
его с Богами солнечного пантеона и даже отождествление с
Солнцем, как это сделано в весенней сказке А.Н.Островского
"Снегурочка". Великий русский драматург опирался на
нижегородскую трактовку языческого мифа о Яриле -- Боге Солнца,
любви и плодородия. Дожившая до наших дней легенда гласит: в
стародавние времена Земля пребывала во мраке и стуже, но пришел
Бог Ярила и озарил ее своим светом, согрел своим теплом.
Тогда-то и родился из недр Земли Человек. Был он сначала
несмышленышем, пока не просветил его разум Ярила своей молнией.
С тех пор и стал человек властелином во Вселенной39.
В своем беллетризованном переложении древнерусских легенд
и преданий Островский использовал образ и другого славянского
Божества -- Леля, придав ему чисто человеческие черты. О
Леле слышали очень многие, но подробностей не знает толком
никто. Бесспорно лишь одно: Лель -- Бог любви. Далее мнения
расходятся. Одни уподобляют его мальчику, наподобие греческого
Эрота или римского Амура-Купидона; вырастая, Лель превращается
в Полеля. Другие склоняются к признанию в далеком прошлом
развитого культа Бога любви, сведения о котором оказались
начисто утраченными. Третьи вообще считают Леля литературным
вымыслом, берущим начало от мифологов польского Возрождения и
Просвещения.
Действительно, прямых летописных свидетельств о Леле не
сохранилось, есть лишь косвенные -- фольклорные и
лингвистические. Например, хорошо всем знакомый припев русских
и других славянских песен "люли-люли" восходит к первоформе
"ой, лелю!", где "лелю" -- звательный падеж от имени Лель.
Его-то, Бога любви, и призывают поющие и танцующие. Точно так
же русское слово "лелеять" означает высшее проявление любви и
нежности.
Древним народом, заложившим вместе с пеласгами и эллинами
основу греческого этноса, были лелеги. Страбон называет лелегов
кочевниками, по пути их передвижения всюду оставались курганы.
Они были союзниками троянцев и разделили с ними горечь
поражения. В наименовании народа "лелеги" явственно проступает
имя Бога Леля. Данная корневая основа обнаруживается и в других
словах, в частности -- в названиях птиц: русск. "лелек, лелька"
-- козодой; укр. "лелит" -- сова; польск. "лелит" -- сова, сыч;
турецк. "lдilдk" -- аист. Хорошо известны также русские
женские имена Леля и Ляля, и их вовсе не обязательно
трактовать, как уменьшительные от общеевропейского имени Елена.
Несомненные функции животворящего плодородия
обнаруживаются и у знаменитого русского "скотьего Бога"
Велеса (Волоса), покровителя стад и символа неотделимого
от их количества богатства. Относительно происхождения его на
первый взгляд простого имени за последние два столетия было
выдвинуто немало версий40. Однако, несмотря на оригинальность
некоторых соображений, не приходится особенно сомневаться в
тесной связи имени Велеса со смысловым и лексическим гнездом,
куда входят слова "велеть", "повелевать", "великий" и их
дальнейшие трансформации "воля", "владение", "власть", "вельми"
и т.д. В конечном счете Волос-Велес оказывается семантически
сопряженным с понятиями "вол" ("бык") и "волот" ("великан").
Кроме того, совсем неслучайным представляется и корень "лес" во
втором слоге имени "скотьего Бога". Возможно прочтение
"в[еликан] лес[а]" -- или "лесной великан". Не исключено, что
здесь оказались наложенными друг на друга несколько смыслов.
Любопытно, что от имени Бога Волоса образовано одно из
русских народных наименований созвездия Плеяд -- Волосыни.
Волосыни -- дочери Волоса-Велеса. Тем самым обнаруживается
космоургическая и звездно-творительная сущность "скотьего
Бога". Одновременно прослеживаются параллели с другими образами