Денисон Джанель. Просто улыбнись!

   Все это время Раф сидел напротив Лорен и спокойно слушал их разговор. В конце интервью Джейсон наконец повернулся к Рафу.
   — Я хочу извиниться за свое поведение. — Его тон был небрежным, но искренним.
   — Взаимно, — ответил Раф.
   — Ты не возражаешь, если я задам один вопрос не для печати?
   Раф пожал плечами. На его лице читалась осторожность.
   — Хорошо.
   — Что заставило тебя выполнить просьбу Чада?
   — Я отказывался, — тихо признался Раф. — Но пару дней назад изменил свое решение. Сначала я сделал это из личных соображений, которые не хочу обсуждать. Теперь, встретясь с Чадом, вижу, что поступил правильно, потому что мальчик заслужил шанс исполнить свою мечту. Побывав здесь, он поймет, что мир полон счастливых неожиданностей, и будущее, которое его ожидает, не такое уж страшное.
   У Лорен пересохло в горле от глубокой откровенности Рафа. Его слова повторяли ее мысли о «Светлом начале». В них крылась причина того, почему фонд стал самой важной частью ее жизни. И еще… Лорен увидела, что под маской грубого ковбоя Раф прячет ранимую и сострадательную душу.
   В глазах Джейсона вспыхнуло уважение. Коротко поклонившись, он поднялся и пожал руку Рафу и Лорен. Но ладонь Лорен он чуть дольше задержал в своих пальцах.
   — Приятных дней в Седар-Крике, — улыбнулся он.
   — Спасибо, — Лорен осторожно высвободила ладонь.
   Джейсон отошел от их столика, но, сделав несколько шагов, обернулся. На его лице играла очаровательная мальчишеская усмешка.
   — Говорите, вы пробудете здесь до воскресенья? Значит, вы свободны в пятницу вечером?
   Лорен не успела ответить, ее опередил Раф.
   — Она занята, — властно рявкнул он. Лорен с удивлением взглянула на Рафа. Посетители за соседними столиками тоже обернулись в их сторону.
   — Занята? — Лорен не скрывала изумления.
   — Мы обедаем в «Домике Лося». Полная неожиданность!
   — Что ж, прекрасно! — Она перевела взгляд на Джейсона, терпеливо ожидающего ответа. — Мне жаль, но у меня, кажется, другие планы.
   Джейсон усмехнулся, не скрывая разочарования.
   — Понимаю.
   Молодой человек вышел. Еще какую-то минуту в зале царила тишина.
   Раф вынул бумажник из заднего кармана джинсов и извлек из него достаточную сумму, чтобы оплатить счет и оставить щедрые чаевые. Наклонившись через столик, Лорен улыбнулась.
   — Знаете, мистер Далтон, мы должны восстановить ваши заржавевшие светские манеры. Вы совершенно забыли, как назначать свидания.
   — По-моему, я ничего не говорил о свидании. Лорен спрятала улыбку.
   — Тогда о чем ты говорил?
   — Я предложил пообедать в ресторане, чтобы тебе не заниматься готовкой дома.
   — Какое неромантическое объяснение! Он впился взглядом в ее лицо, ожидая ядовитого отказа, но вместо этого увидел веселую улыбку. Лорен молча согласилась на завуалированное приглашение.
   Когда они уже все втроем вышли из ресторана и направлялись в магазин кормов, Лорен быстро схватила его за руку, заставив остановиться.
   — Раф, то, что ты сказал Джейсону про Чада…
   — Не делай из мухи слона, — сердито оборвал девушку Раф, пока она не наградила его незаслуженной похвалой.
   — Но…
   — Никаких «но». Я не желаю обсуждать свои слова. — Особенно теперь, когда он все еще привыкал к тому, что Чад нарушил его затворничество. За последние пару дней Раф понял о смысле жизни гораздо больше, чем за последний год.
   Лорен сузила глаза.
   — Ты такой упрямый! — раздраженно произнесла она.
   Раф насмешливо поднял брови.
   — Странно слышать этот упрек от мисс Упрямство.
   Лорен забавно сморщила носик. Раф растерянно моргнул. Будь он проклят, если однажды не рассмеется над ее гримасами! Он едва не рассмеялся сейчас, но его грудь была как будто сдавлена. Это было так странно — словно он хотел засмеяться, но забыл, как это делается. Похоже, его жизнь стала столь унылой и холодной, что он не может наслаждаться даже такой естественной вещью, как смех.
   — Чад! Лорен! Раф!
   Голос сестры спас Рафа от печальных мыслей.
   — Кристин! — Чад первым подбежал к Кристине. Она вышла из супермаркета с Джейкобом, который нес сумку с продуктами. Мальчик обнял обоих и сразу же выпалил, что он завтракал в ресторане Фрэн и познакомился с Рэнди.
   Когда Чад пересказал все новости, Кристина повернулась к Рафу и Лорен.
   — В магазине возле кассы много приглашений, я выбрала вот это. Чаду должно понравиться.
   Она протянула Рафу ярко-желтый билет, но тот не смог заставить себя взять его в руки. Жирные черные буквы сообщали, что завтра состоится ежегодное августовское родео в Коди. Воспоминания нахлынули на Рафа, и далеко не все из них были приятными. В последний раз на родео в Коди он выступал еще зеленым юнцом, когда был жив отец.
   Нет, эти воспоминания Раф не хотел воскрешать.
   — Почему бы тебе с Джейкобом не взять Чада? — хмуро проговорил Раф.
   Кристина с сомнением посмотрела на брата.
   — Мне кажется, ты должен поехать с ним…
   — Нет! — категорично бросил Раф. Слишком поздно он заметил, что Лорен наблюдает за ним. Слишком поздно он понял, что его рука рассеянно потирает больное бедро.
   Кристина вздохнула, но ничего не сказала.
   Плечи Чада разочарованно поникли, но он не стал протестовать.
   Джейкоб увидел реакцию мальчика, и в его глазах засветились забота и понимание.
   — Ты не возражаешь, если мы возьмем завтра Чада на родео? — спросил он у Лорен. — Если хочешь, можешь поехать с нами.
   Лорен приподняла мальчику подбородок Чада и ободряюще улыбнулась.
   — Знаете, будет просто замечательно, если вы возьмете Чада на родео, а я лучше останусь и составлю компанию Рафу.
   Раф открыл рот, чтобы возразить, но понял, что не сможет ее переубедить.
   — Я спрошу, не захочет ли Салли с мужем тоже поехать, чтобы Чаду было веселее с Рэнди, предложила Кристина и получила в награду восхищенный взгляд Чада.
   Лорен бросила взгляд поверх страниц, надеясь увидеть появление Рафа. Почти два часа назад Кристина и Джейкоб забрали Чада. С тех пор Лорен сидела на крыльце, читала книгу и раздумывала, не пойти ли ей к Рафу или лучше предоставить его самому себе.
   Со вчерашнего дня Раф был молчалив и холоден. Не такой грубый, как раньше, но все же далекий и неприступный. Определенно у него была веская причина не ездить на родео. Но Лорен не могла оставить Рафа наедине с его проблемами.
   Конечно, лучше всего было бы дать ему время самому справиться с тем, что его Гложет. Однако Лорен не хотела ни отмалчиваться, ни делать вид, будто все в порядке. Она не из тех, кто пасует перед трудностями. Раф с его темным прошлым, гнетущими его тайнами и показной грубостью давно уже заинтриговал девушку. Скорее всего, Раф погубит себя, если не избавится от комплекса вины из-за трагедии, которая произошла на родео. А ведь он не настолько грубый и бесчестный человек, чтобы навсегда лишиться радости и счастья.
   О, Лорен очень хотелось видеть его счастливым!
   Отложив роман, она отправилась на кухню. Сделала несколько бутербродов, помыла виноградные гроздья и упаковала печенье, испеченное Кристиной. Уложив еду в коробку, добавила две банки содовой из холодильника и решительно зашагала к хозяйственным пристройкам.
   Рафа она нашла в служебной комнате. Он сидел за столом, склонившись над кипой документов и журналов. Темные волосы спадали до самых бровей. Рукава рубашки были закатаны, обнажая сильные загорелые руки. Несмотря на глубокую сосредоточенность, Раф выглядел каким-то домашним, беззащитным и невероятно привлекательным.
   Она могла бы смотреть на него часами, ощущая волнующее тепло во всем теле и медленно нарастающее желание…
   Лорен прогнала прочь ненужные мысли и постучала по стене. Раф удивленно поднял голову. Казалось, он не слышал, как она вошла. Он не нахмурился, и Лорен сочла это хорошим признаком. Значит, ее визит ему не так уж и неприятен.
   Она шагнула вперед, заметив, как внимательно Раф смотрит на ее ноги. Сегодня Лорен надела шорты и топ. Хотя в одежде не было ничего вызывающего или откровенного, огонь в мужских глазах смутил ее.
   Лорен кивнула на коробку.
   — Ты ничего не ел, и я подумала, что ты проголодался…
   Откинувшись на спинку стула, Раф сложил руки на груди.
   — Да, похоже, у меня внезапно проснулся аппетит, — прошептал он.
   Лорен едва не покраснела от двусмысленности ответа.
   — Хорошо. У тебя есть одеяло? — спросила Лорен и вздрогнула оттого, что внесла свою лепту в эту двусмысленность.
   — Одеяло? — с интересом переспросил Раф. — Зачем? . — Мы могли бы постелить его под деревом во дворе и перекусить там.
   — А почему мы не можем поесть здесь?
   — Потому что здесь слишком душно, — терпеливо пояснила Лорен.
   Уголки его губ дернулись, словно он хотел улыбнуться, но так и не решился. Проклятый упрямец! Он никогда не улыбается!
   Лорен вздохнула.
   — Пойдем, Раф. Сегодня великолепный день. Уверена, тебе не помешает небольшой перерыв. Раф промолчал, но Лорен почувствовала, что он готов сдаться.
   — Не заставляй меня упрашивать тебя, Далтон.
   — Да, не стоит этого делать, — Раф поднялся из-за стола. — Уговорила. Пошли во двор.
   Спустя несколько минут они сидели в тени дерева на старом одеяле, и Раф с удовольствием поедал бутерброды.
   Наслаждаясь его аппетитом, Лорен открыла обе банки содовой.
   — Итак, почему ты не захотел поехать на родео? — спросила Лорен и тоже взялась за бутерброд.
   Раф прекратил жевать, в его взгляде появилась настороженность. Лорен была готова к любой грубости, но, к ее удивлению, он даже не нахмурился. Она потрясение смотрела на него. Как он изменился со дня их первой встречи! Если рядом с ним будет понимающая женщина, он превратится в очень милого человека.
   Укоризненно покачав головой, Раф взял банку с содовой и сделал большой глоток.
   — Как я не догадался, что у тебя были тайные причины вытащить меня на пикник? Лорен не возражала против его слов.
   — Зато ты не можешь меня обвинить в безразличии.
   Раф попробовал изобразить раздражение, но быстро сдался.
   — Ты любишь ясность во всем, верно?
   — Мне нравится разгадывать загадки. А ты, Раф Далтон — одна большая тайна. — Она взяла виноградную гроздь и бросила в рот ягодку. — А теперь расскажи, почему ты отказался от поездки.
   Раф расправился с очередным бутербродом и пожал плечами.
   — Всего лишь потому, что мне вредно много двигаться.
   Лорен ехидно улыбнулась.
   — Лжешь.
   Раф с досадой поджал губы. Он не ожидал, что Лорен не примет его оправдания.
   — Расскажи мне правду, Раф, — мягко попросила девушка. — Пожалуйста!
   — Зачем тебе правда?
   Потому что я хочу знать о тебе все — кем ты был и кем ты стал, что превратило тебя из веселого ковбоя в угрюмого отшельника… Лорен наклонила голову.
   — Когда человек рассказывает о том, что его гложет, ему становится легче. Если ты поделишься со мной своими проблемами, то почувствуешь себя лучше.
   Раф с сомнением взглянул на девушку.
   — Это помогает детям, с которыми я работаю, добавила Лорен.
   — Я взрослый мужчина, — едко напомнил Раф.
   — Ты постоянно обвиняешь себя, хотя то, что случилось, вовсе не обязательно является твоей ошибкой. Многие дети винят себя в гибели родителей, — объяснила Лорен. — Дело не в возрасте.
   Раф не ответил. Он погрузился в себя, в свои мысли и воспоминания. Лорен спокойно ела бутерброд, не делая попыток продолжить беседу. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы Раф доверил ей свои тайны. Но она не могла давить на него. Следующий ход должен сделать он.
   И ее терпение было вознаграждено.
   — Я отказался от поездки не только из-за несчастного случая, — очень спокойно заговорил Раф. — Родео в Коди напоминает мне о далеком прошлом…
   — Это хорошие воспоминания?
   — С примесью плохих, — признался Раф, отщипнув несколько виноградин, и надолго замолчал.
   — Расскажи.
   — Я начинал свою карьеру с родео в Коди…
   Вернее, мой отец подтолкнул меня выступать, когда я был еще мальчиком. Хотя на самом деле я не был готов к соревнованиям, — признался Раф. — Мой отец тоже был наездником, но не настолько хорошим, чтобы участвовать в родео. Поэтому он сделал ставку на меня.
   Лорен подтянула колени к груди и обвила руки вокруг ног.
   — Он мечтал сделать тебя чемпионом?
   — Да. Я хотел завоевать уважение отца, а победа казалась единственным способом достичь этого. Соревнования, победы и чемпионский титул превратились в навязчивую идею. В очень разрушительную идею, — в его голосе слышалась ненависть к самому себе.
   Лорен протянула Рафу горсть шоколадного печенья.
   — А как твоя мать относилась к твоим соревнованиям?
   — Она была тихой женщиной и никогда не спорила с отцом. Мама умерла от пневмонии, когда мне было двенадцать. — В глазах Рафа отразилась боль. — Отца настолько поглотили соревнования и победы, что мы все время куда-то ездили, вместо того чтобы жить с мамой и Кристиной. Кристине пришлось позвонить по телефону и буквально умолять отца приехать к больной маме. Мы приехали домой днем, а вечером мама умерла. — Он горестно вздохнул. — Я увлекся идеей отца, мечтой о славе и пренебрег самыми важными людьми в моей жизни — матерью и Кристиной.
   — Для ребенка нормально верить отцу… Его черты исказились негодованием.
   — Мой эгоизм не ограничивался только этим, Лорен. После смерти матери отец всего несколько дней был в трауре, а потом мы отправились на следующее родео. Кристина осталась дома с другом семьи. У нас был план соревнований, тренировок, взносы за участие были уплачены, и ничто не могло остановить отца от выполнения его мечты.
   Лорен проглотила комок в горле. Она видела перед собой смущенного, запутавшегося в жизни мальчика.
   — И ты продолжал выступать? — спокойно спросила Лорен, подозревая, что Раф рассказал далеко не все.
   — Да. Вместо того чтобы жить с сестрой, мы с отцом продолжали ездить на соревнования. — Раф доел печенье и улегся на одеяле, искоса глядя на Лорен. — Знаешь, в чем заключается ирония? Отец хотел, чтобы я выиграл кубок Лиги профессиональных ковбоев, но я впервые стал чемпионом, когда отец умер от сердечного приступа.
   Лорен улыбнулась, надеясь смягчить обиду Рафа на несправедливую судьбу.
   — Твое звание чемпиона по-прежнему для тебя предмет гордости.
   — Ты думаешь? — Раф задержал на ней взгляд, полный горечи. — Я заплатил большую цену за титул чемпиона. Я едва не убил себя и еще одного ковбоя. Вряд ли этим можно гордиться; он провел рукой по волосам. — Я унаследовал от отца все то, что презирал в нем, — требовательность, агрессивность, эгоизм… Я ненавижу все, что старик сделал со мной, но его уроки так въелись в мою душу, что я убедил подростка взяться за то, к чему он не был готов.
   Лорен подавленно молчала. У нее не было слов, чтобы успокоить такую глубокую и сильную боль.
   С тяжелым вздохом Раф перекатился на спину, подложил руки под голову и устремил взгляд на редкие облака в синем небе.
   — И знаешь, что самое ужасное? Я не смогу растить детей. Я знаю о любви и о жизни только то, чему меня научил отец. Но вовсе не это я хотел бы передать своему ребенку. — Раф вздрогнул всем телом и крепко зажмурился, словно хотел спрятаться от чего-то страшного. — И, черт побери, никакой я не герой! — грубо проговорил он.
   Лорен с состраданием смотрела на Рафа. Он, с его ранимой душой, сейчас больше походил на одинокого мальчика, чем на циничного мужчину. Она хотела бы сказать Рафу, что он ошибается, что из него получится прекрасный отец. Но ведь он все равно не поверит! Однако в ее силах отвлечь его от проблем и боли, хотя бы на время. Лорен наклонилась к Рафу и осторожно поцеловала его в губы.
   Раф открыл глаза. И прежде чем Лорен успела отпрянуть, его рука обвила се шею. Их лица разделяло всего несколько дюймов.
   — Зачем? — с любопытством спросил Раф своим низким голосом.
   Лорен облизала внезапно пересохшие губы.
   — Мне нравится целоваться с тобой. Нравится чувствовать твое тепло. Страсть… И мне хочется еще… — Серые глаза Рафа жарко вспыхнули от столь потрясающей откровенности. Лорен покраснела, но не удержалась:
   — Ты тоже чувствуешь что-то особенное?
   Раф отвел глаза. Сердце Лорен замерло. Раф убрал руку и поднялся.
   — Меня ждет работа, — сказал он, глядя мимо нее. — Спасибо за еду.
   Лорен провожала взглядом уходящего Рафа. Горячая волна желания все еще бродила в ее крови. Упрямый мужчина! Он не желает вспоминать о своем прошлом и точно так же не желает принимать во внимание настоящее — внезапно возникшее между ними чувство.

Глава 7

   Раф нервничал. Он в сотый раз повторял, что подарок для Лорен вызван всего лишь заботой о ее нежной коже, но так и не убедил себя в этом. Он купил женский стетсон, преследуя двойную цель. В конце концов пришлось признаться себе, что ему хочется видеть лучистую улыбку Лорен, которая согрела бы его одинокую душу. Ему нравилось, как по-детски непосредственно девушка восхищается самыми простыми вещами, как сияют от удовольствия ее синие глаза.
   Раф направился к переднему крыльцу. Мисс Ричмонд нравится пить кофе именно там. Крошечная морщинка прорезала его лоб. Странно, что Лорен так много значит для него! Просыпаясь, Раф первым делом думал о Лорен, и днем все его мысли занимала только она. Хуже всего было ночью, когда приходили воспоминания о ее поцелуях, коротких объятиях и возникало желание провести рядом с ней всю ночь до рассвета.
   Раф привязался к Лорен сильнее, чем ко всем женщинам, с которыми заводил романы. Конечно, он побаивался незнакомых чувств, но желал быть с ней. И ее характер нравился ему не меньше, чем внешность.
   Остановившись у двери, Раф залюбовался тихой прелестной картиной. Лорен потягивала кофе из кружки и смотрела на лошадей на лугу. Розовая футболка подчеркивала свежий цвет ее лица, а джинсы обрисовывали длинные красивые ноги. Сегодня Лорен распустила волосы, и они свободно спадали на плечи, чуть завиваясь на кончиках.
   На мгновение Рафу показалось, что Лорен принадлежит этому дому и… ему. Его охватила тоска. Как жаль, что это невозможно! Раф тряхнул головой, прогоняя прочь слишком вольные мысли. Мисс Ричмонд вела насыщенную жизнь в городе, занималась любимым делом. Через три дня она покинет Седар-Крик, и ему останутся только воспоминания…
   Раф вышел на крыльцо. Лорен обернулась на звук шагов и встретила его одной из своих очаровательных улыбок.
   — Я люблю это место, — сказала девушка с легким вздохом. — Здесь тихо и спокойно. Особенно утром.
   Подойдя ближе к ней, Раф провел пальцем по полям шляпы, которую держал в руках.
   — Если бы ты приехала в Вайоминг зимой, тебе бы понравилось здесь гораздо меньше. Зима у нас длинная и морозная. А во время снегопадов и метелей мы целиком отрезаны от внешнего мира.
   — Все зависит от того, с кем ты проводишь это время, — ответила Лорен с легкой улыбкой. От ее прозрачного намека у Рафа вскипела кровь в жилах. Лорен вновь глотнула кофе и опустила глаза на бежевый стетсон. — О, ты купил себе новую шляпу?
   Чувствуя себя ужасно неуклюжим, Раф протянул ей свой подарок.
   — Нет, я купил ее тебе.
   Лорен посмотрела на него, но вес еще не решалась взять подарок. Раф нервно добавил:
   — Твоя нежная кожа обгорит, если ты не будешь защищать ее.
   Прекрасная улыбка, на которую так надеялся Раф, расцвела на губах Лорен, заставляя его сердце сжаться. Девушка поставила кружку на перила и взяла шляпу.
   — Ничего себе! Теперь у меня есть собственный стетсон. Я стану настоящим ковбоем?
   — По крайней мере на ближайшие три дня. Ее улыбка померкла от напоминания о скором расставании. Раф с удивлением понял, что боится отъезда Лорен сильнее, чем совсем недавно — встречи с ней. Лорен пленила не только его. Она, с ее обаянием и открытым сердцем, очаровала всех жителей Седар-Крика. Когда вчера Раф ездил в город за стетсоном, несколько знакомых подошли к нему, чтобы сказать, как они привязались к его гостье. Похоже, все здесь переживали за дальнейшую жизнь Чада и восхищались бескорыстным жестом Рафа. После того как Раф старательно избегал людей в течение целого года, ему трудно было поверить в искренность их похвал. Но все же между ними установилось хрупкое перемирие. Казалось, люди простили Далтону его грубость и угрюмость за заботливое отношение к мальчику.
   А ведь всему причиной Лорен. Она решительно изменила его жизнь. Она отказалась поверить в его испорченность, даже узнав правду о трагедии на родео. Так или иначе, Лорен умела повернуть каждый факт его прошлого в положительную сторону, пока Раф не начал верить, что слишком строго осудил себя.
   — Ну, что скажешь?
   Голос Лорен вернул его на землю. Девушка, надев шляпу, вопросительно смотрела на Рафа. У него перехватило дыхание. Лорен выглядела невероятно хорошенькой.
   — Вполне сносно, — ответил Раф, сдвигая шляпу чуть назад, чтобы видеть искрящиеся радостью глаза и навсегда оставить их в своей памяти.
   — Спасибо за подарок, — сказала Лорен и вдруг импульсивно приблизилась к Рафу. Положив руку ему на грудь, она приподнялась на цыпочках и звонко поцеловала его в щеку.
   Жаркая волна окатила Рафа. Внезапно он словно услышал ее слова: «Мне нравится целоваться с тобой… Ты тоже чувствуешь что-то особенное?»
   Тогда он не ответил на вопрос, потому что правда испугала его. О да, он чувствовал то же самое влечение, о котором говорила Лорен. Он хотел Лорен Ричмонд и душой, и телом. Но этот голод не утолить простым поцелуем. Эта жажда была сильнее всех чувств, которые испытывал Раф.
   И если они пойдут навстречу своим желаниям, возникнут новые проблемы. Еще три дня, и Лорен вернется в Калифорнию, к своей работе, к своему фонду и к более подходящим женихам, которых ей подберет миссис Ричмонд. Еще три дня, и Лорен навсегда исчезнет из его жизни. И постарается» забыть ковбоя со Среднего Запада… .Увы, мысленные уговоры не помогали. Рафу, как и прежде, хотелось унести Лорен в свою спальню и заниматься с ней любовью до рассвета. Но чтобы утолить эту чувственную жажду, не хватит одной ночи. Раф боялся, что, если они настолько сблизятся, он влюбится в нее навсегда. И больше не сможет оставаться прежним отшельником.
   — Эй, Раф! — крикнул Чад, выходя на крыльцо. На нем были новенькие кожаные брюки, подаренные Кристиной и Джейкобом. — Ты обещал показать мне, как метать лассо. У тебя есть время сегодня утром?
   — Конечно. Ведь я обещал, не так ли? — Раф повернулся к Лорен. — Хочешь научиться бросать веревку?
   — Разумеется! — весело ответила Лорен и подмигнула Чаду.
   Они направились к пустому загону, где Раф взял две подходящие веревки. Одну из них он вручил сгорающему от нетерпения Чаду.
   — Тяжело ловить быка, если его нет, — поддразнила Рафа Лорен.
   Губы его дрогнули. В последнее время ему становилось все труднее и труднее сдерживать улыбку.
   — Для начала мы можем бросать веревку на столбы и бочки, — неторопливо проговорил Раф. — Новичкам трудно работать даже с неподвижной мишенью.
   Весь следующий час Раф терпеливо объяснял своим ученикам, как вязать петлю, как размахиваться и бросать веревку, чтобы она затянулась на столбе. Чад сумел сделать несколько удачных попыток.
   — Хорошее начало, — похвалил мальчика Раф. — Смотри, все дело в твоем запястье. Расслабь руку и позволь веревке скользить самой, пока не почувствуешь, что настал нужный момент.
   — Тяжелая работа, — добродушно призналась Лорен, встряхивая уставшую руку. Ее лицо блестело от пота, а глаза казались темно-синими. — Мне нужен перерыв. Не хотите чего-нибудь выпить, мальчики?
   — Лимонад, пожалуйста, — сказал Чад, не отрывая взгляда от бочки, на которую он собирался набросить петлю. Мальчик выглядел уставшим, но слишком увлеченным, чтобы уйти.
   Лорен отдала веревку Рафу.
   — Уже уходишь?
   Молодая женщина упрямо вздернула подбородок.
   — Стетсон делает меня похожей на ковбоя, но, к сожалению, не помогает мне стать настоящим ковбоем. — Она смешно сморщила нос. — Похоже, теперь я могу только разносить напитки, усмехнувшись, она направилась к воротам.
   Раф начал вязать петлю большего, чем обычно, размера.
   — Тебе не трудно выровнять вон ту копну сена? — вежливо сказал Раф ей вдогонку.
   Он с наслаждением наблюдал, как девушка идет в дальний конец загона, покачивая бедрами.
   — Значит, хочешь узнать, как набрасывать веревку на лошадь?
   Чад следом за Рафом сделал несколько шагов в сторону Лорен. Ничего не подозревающая девушка складывала сено. Понимающая улыбка озарила лицо мальчика, когда он увидел хитрые огоньки в глазах Рафа.
   — Да, — прошептал Чад, опуская веревку, чтобы не упустить ни одного движения Рафа.
   — Что случилось? — спросила Лорен, поворачиваясь к ним.
   — Все нормально, — сказал Раф, — медленно подходя ближе. — Теперь будь хорошей девочкой, стой на месте…
   Он не ожидал, что она послушается, и Лорен, конечно же, не послушалась. Она подозрительно взглянула на Рафа и сделала два шага в сторону.
   — Раф, что ты задумал?
   Раф раскручивал веревку, поднимая все выше.
   — Ну, я собираюсь набросить петлю на норовистую лошадку.
   Она задохнулась от негодованием, хотя игривые огоньки в ее глазах подсказали Рафу, что она будет хорошим соперником.