Страница:
- С каждой инъекцией сонники действуют слабее и слабее, - раздраженно пробурчал Первый. - Раньше мигом отрубался, а теперь... Да и дрыхнет гораздо меньше. Вот посмотришь, часа через два очухается и новый концерт закатит. Похлеще прежнего! Надо б скотине рот пластырем заклеить или ударом в лобешник оглушить! Возись тут с ним. Надоел, в натуре!
- Ладно тебе. Пусть поспит, - с некоторым оттенком жалости возразил Второй. - Все же человек. Видишь, как мучается? А во сне ему легче будет. Никаких проблем!
Сердобольный санитар ошибался. Сон не приносил Игорю Степановичу успокоения.
Более того - несчастный страдал во сто крат хуже, нежели наяву! Тогда он отчетливо осознавал, что продал душу дьяволу, вспоминая, как в 1990-м досадливо отмахнулся от Ангела-Хранителя, видел в мельчайших деталях отвратительный обряд инициации в масонскую ложу, а также собственные мерзопакостные деяния в последующие годы. Однако вместо раскаяния ощущал лишь глубокое отчаяние и бессильную злобу. (Правда, проснувшись, Проклов мгновенно все забывал.) Под конец сна к нему неизменно являлся гнусный, вонючий демон и всячески измывался над бывшим чиновником. На сей раз нечистый дух притащил с собой на веревке растерзанную, покрытую пятнами тления Светлану, расселся прямо в воздухе и забубнил картаво:
- Ну-с, червь земляной, полюбуйся на дочурку. Классно выглядит! Натуральная фотомодель! Она находится у нас, в теплых, хе-хе, краях!.. А известно ли тебе, недоумку, кто стал первопричиной ее нынешнего положения? Да ты же, ты, охламон! Продав душу, ты в корне переменился и соответственно воспитал стервозную, самовлюбленную сучку. Безнадежно далекую от Бога, думавшую исключительно о тряпках, о побрякушках да об удовольствиях. Она же за всю жизнь не совершила ни одного доброго дела (и не собиралась, кстати). И вот нате, пожалуйста, получите результат. Я в восхищении!!! Гы-гы-гы!!!
Игорь Степанович задыхался в беззвучных рыданиях. По изуродованному лицу дочери катились крупные кровавые слезы. Демон продолжал издеваться...
В это же самое время. Особняк олигарха Борисова.
Стоя навытяжку у себя в кабинете, Виктор Семенович получал от Ариэля Ледбитера грандиозную нахлобучку за нерадивость. Бледный до синевы олигарх трясся, потел, замирал от ужаса и страстно мечтал провалиться сквозь землю.
Нет, масонский "генерал" не кричал, не потрясал кулаками, не топал ногами и вообще - практически не проявлял эмоций. Тем не менее, Борисову мало не казалось. Уж он-то хорошо знал, что кроется за будничным, монотонным перечислением его "грехов" и чем таковое может обернуться.
- Акция против президента Лукашенко с треском провалилась, - тусклым голосом говорил Ариэль. - Ты, Виктор, напортачил дальше некуда. Уничтожил две чрезвычайно полезные для нас фигуры, а результат нулевой. Не только белорусские и российские, но даже американские спецслужбы оценивают похищение и убийство Астаховича как бездарно срежиссированный спектакль с вполне определенным заказчиком. Газетчики, конечно, клеймят, обличают, но... серьезные люди им не верят. Подброшенные тобою "улики" шиты белыми нитками. Причем шиты на редкость грубо, неряшливо. В общем, нет подходящего повода придраться по-крупному. Это с Югославией в эпоху Ельцина можно было не церемониться, вешать на нее любые абсурдные обвинения, а потом забрасывать бомбами. Да и то, если б сербы морально не сломались, дождались начала наземной операции... Впрочем, не будем отвлекаться. Короче, Белоруссия не Югославия. У белорусов с русскими военно-политический союз, совместная воинская группировка на западных границах, общая ядерная крыша. Дуриком не сунешься. Надо потихоньку, грамотно отталкивать их друг от друга, провоцировать, компрометировать, ненавязчиво стравливать. А чего добился ты? Дал в руки Лукашенко (и его сторонников в России) отличный козырь. Фактически раскрыл наши методы. Следующая провокация (пускай профессиональная) волей-неволей забуксует. Ведь уже есть прецедент. Непорядок... Идем далее. Журналист Мстиславский бесследно исчез. Ну и что? Где хоть косвенное доказательство "виновности" белорусских гэбэшников? Не трудись отвечать. Таких доказательств нет. Исчез, и все. Может, он по пьяной лавочке в канализацию провалился? Теперь о твоей работе с российским правительством, - господин Ледбитер сделал небольшую паузу, раскуривая потухшую сигару.
- Игорь Проклов подбросил туда идеи о резком увеличении налогообложения Православной Церкви, о недопущении реального преследования скинхедов! - поспешил воспользоваться моментом олигарх, однако, встретившись со жгучим взглядом старого масона, умолк, стушевался.
- Идеи надо не только "подбрасывать", но добиваться претворения их в жизнь, - назидательно молвил Ариэль. - Твой же Игорь, насколько мне известно, находится в дурдоме и на государственную службу больше не вернется.
- Я обязательно прощупаю новые пути! Изыщу возможности влияния!!! отчаянно возопил Борисов.
- Прощупывай, изыскивай, - равнодушно сказал Ледбитер, поднимаясь с кресла. - А я займусь делами. Не провожай. Сам дойду, - масонский "генерал" повернулся спиной к олигарху и шаркающей походкой покинул кабинет.
Виктор Семенович застыл истуканом, тупо таращась ему вслед. Опомнился он, лишь когда во дворе заурчал мотор отъезжающего автомобиля.
- И-и-и-и-и, - тихонечко заскулил Борисов с дрожью в поджилках, осознавая, что впал в немилость. Из левого глаза известного предпринимателя выкатилась мутная слезинка, кожа покрылась изморосью озноба, колени подогнулись, мясистый нос жалобно зашмыгал. Затем (минут через пять) тоскливый мандраж сменился неистовой истерикой. Виктор Семенович заметался по кабинету, остервенело матерясь, богохульствуя и круша мебель. Бесновался он долго, пока полностью не выдохся. Мокрый от пота олигарх уселся на пол и прохрипел с лютой ненавистью: - Валерка, гнида! Я ж тебе, паршивцу, доверял! Целиком на тебя полагался! Платил щедро! А ты подложил свинью своему благодетелю! Уж не нарочно ли?! Не подкупил ли тебя часом паскудный Левицкий?! Да наверняка подкупил! Специалист подобной квалификации опростоволосился, как последний лох?! Не верю!! Ну, предатель, ты мне сполна заплатишь!!! Будешь визжать, плакать, умолять о смерти!!! Ра-зор-ву-у-у!!!
Кликнув двух телохранителей (Константина Евневичева и Гасана Темирбулатова), Борисов вооружился сотовым телефоном и принялся вызванивать Симакова, рассчитывая заманить бывшего "особо доверенного" в особняк; неожиданно оглушить, скрутить, уволочь в подвал и подвергнуть изощренной пытке, плавно переходящей в жестокую казнь. Однако ни домашний, ни мобильный номера "предателя" не отвечали. Многочисленные послания на пейджер с требованием "срочно перезвонить" тоже не давали никаких результатов.
- Догадался, подлец, о разоблачении! На дно залег! Или даже успел за рубеж смотаться! - провозившись с телефоном не менее полутора часов, проскрипел зубами олигарх и, не находя выхода душившей его злобе, с размаху запустил мобильной трубкой в оконное стекло...
Глава 6
Виктор Семенович глубоко заблуждался. Валерий не снюхивался с Левицким, не подкладывал благодетелю "свинью" (просто обстоятельства так сложились <А вернее - Господь не позволил наемникам олигарха качественно выполнить их грязную работу.>), не "залегал на дно" и не "сматывался за рубеж". А на звонки и пейджинговые призывы "особо доверенный" не отвечал по достаточно уважительной причине - его больше не было в мире живых. Душа подонка корчилась и верещала в адском пламени, а тело... Но лучше расскажем все по порядку.
Вернувшись из минской командировки, Симаков отрапортовал шефу об успешном выполнении задания, получил недельный отпуск и впервые за много лет вдруг решил отправиться на один из курортов Черноморского побережья России. "Если понадоблюсь Борисову, то мобильник всегда под рукой, рассудил убийца, покупая билет на самолет. - Имею я, в конце концов, право на полноценный отдых?!" В южный город он прилетел под вечер, без проблем снял комнату в частном секторе, сладко проспал ночь, а наутро отправился прогуляться, но не на пляж. Почему? Да, вы правильно угадали! Маньяк возжелал "разрядки"! Сотрудники милиции на улицах попадались редко. Зато то и дело неторопливо проезжали конные казачьи патрули с нагайками. (По договоренности с местными властями, донские казаки поддерживали общественный порядок в городе.) Синие мундиры, фуражки с красными околышами, крепкие мускулистые фигуры, мужественные обветренные лица, светлые суровые глаза.
...На свою беду, Симаков не обратил на них внимания. Впрочем, не мудрено. На десятой минуте прогулки представитель секс-меньшинств "запал" на потенциальную жертву, очаровательную шестнадцатилетнюю девушку в короткой, выше колен, юбочке и целеустремленно двигался за ней по пятам. "Ишь ты, куколка! - глотая слюни, думал извращенец. - Розовенькая! Стройненькая! Кра-со-ту-ля!!! Ох, не зря я сюда приехал. Едва на охоту вышел - и почти сразу удача!!! Милашка хоть не на иномарке, но, уверен, в сотню раз вкуснее предыдущей! От той стервозы табачищем разило за километр, а эта лапушка и не курит небось. Очень свеженькое личико!!!"
Между тем ничего не подозревающая девушка свернула в парк запущенный, неухоженный, больше напоминающий лес - и легко зашагала по узкой, присыпанной гравием дорожке. Маньяк воровато осмотрелся. Никого! "Вот подходящий случай!" - возликовал он, в несколько гигантских прыжков настиг "милашку", зажал ладонью рот, затащил в кусты, повалил на землю, расстегнул штаны, уселся верхом на бьющееся в отчаянии хрупкое тело, левой рукой сдавил горло, правой достал из кармана нож, замахнулся и... пронзительно взвизгнул от дикой боли в сломанном локтевом суставе. В следующее мгновение на голову Симакова обрушился мощный удар, и выродок провалился в пучину беспамятства...
* * *
Начальник конного патруля из трех казаков подъесаул Андрей Нелюбин являлся опытнейшим, матерым воином и пользовался у станичников заслуженным уважением. К двадцати восьми годам он успел вдоволь повоевать в Чечне, на Балканах, на беспокойной границе с Абхазией, а командировку в курортный Н-ск воспринимал как вынужденный отпуск (откровенно говоря, изрядно раздражавший энергичного подъесаула). И действительно - делать ему здесь в принципе было нечего. После первого же знакомства с казачьими нагайками наглые, задиристые кавказцы (прежде нещадно терроризировавшие русское население) в спешном порядке покинули город. Криминальные элементы славянского происхождения тоже притихли, предпочитая не связываться с бескомпромиссными, не берущими взяток, скорыми на расправу донцами. На улицах воцарилась благостная тишина.
"И чего я тут забыл?! - каждый раз заступая на дежурство, мысленно ворчал Андрей. - Будто в стране "горячих точек" не осталось! Не иначе у станичного атамана башка набекрень съехала или решения "батька" принимал с тяжелейшего бодуна, не соображая, что творит. Елки зеленые! Доконала меня эта тягомотина!!!"
Тем не менее, невзирая на внутреннее недовольство, службу Нелюбин нес исправно и не давал расслабляться ни себе, ни находящимся у него в подчинении молодым казакам - Александру Тимофееву и Григорию Краснову. Эмоции - эмоциями, а дисциплина - дисциплиной! Задание атамана должно выполняться добросовестно, "от и до", пусть даже оно тебе не по нраву.
Сегодня группа Нелюбина патрулировала улицы с шести утра. Где-то до девяти подъесаул чихвостил на все лады "сумасброда-батьку" (не вслух, разумеется), но потом Андрей внезапно отбросил крамольные мысли и насторожился, как хороший сторожевой пес, учуявший злоумышленника. Спустя секунды он понял причину: средних лет мужчина со злым лицом и повадками шакала крался за белокурой юной девушкой, беспечно идущей куда-то по Цветочному бульвару.
"Гадкий тип. На сексуального маньяка смахивает", - подумал Нелюбин и вполголоса обратился к подчиненным:
- Внимание, ребята! Видите того мужика в шикарном костюме? Не нравится он мне. Давайте-ка за ним! Только аккуратно, расстояние не ближе пятидесяти метров!
Казачий разъезд осторожно двинулся за подозрительным субъектом. Минут через пятнадцать блондинка свернула в безлюдный, захламленный парк со старым, еще советским названием "Дружба народов". Очевидно, путь хотела срезать. Мужик немедля ломанулся за ней. "Точно маньяк!" - решил подъесаул, соскакивая с седла, и, оставив Краснова стеречь лошадей, вместе с Тимофеевым побежал спасать глупую девчонку. Подоспели казаки как раз вовремя. Нелюбин перехватил на лету занесенную руку с ножом; молниеносным, заученным едва ли не с пеленок приемом <Казачий рукопашный бой (так называемый "Казачий приклад") - одно из самых страшных боевых искусств мира. Большинство приемов рассчитано либо на физическое уничтожение, либо на серьезное увечье противника, причем техника основана не на реакции, а на рефлексах. Обучают "прикладу", как правило, с раннего детства. Надо отдать должное, казаки используют эту технику лишь в экстремальных ситуациях (в первую очередь на войне), но ни в коем случае не в обычных драках между собой. (Тоже выработанный с детства рефлекс, иначе бы они друг друга давно перебили.)> сломал ублюдку локтевой сустав и наглухо вырубил его ударом кулака в основание затылка. Затем он помог подняться на ноги оцепеневшей от ужаса малолетке и тихо, внушительно сказал:
- Значится так. Ты ничего не видела, ничего не знаешь. С козлом мы разберемся самостоятельно. Поняла?!
Девушка испуганно кивнула.
- Я м-могу ид-д-дти? - сильно заикаясь, пролепетала она.
- Ступай себе с Богом! - скупо улыбнулся Андрей. - И впредь будь осторожнее!
Незадачливая блондинка неуверенно вышла из кустов на дорожку, с минуту постояла пошатываясь и, опомнившись, бросилась бежать.
- Чо с этим? - пнув ногой бесчувственное тело, спросил у офицера Тимофеев.
- Ну не в милицию же сдавать! - заледенел глазами подъесаул. Законодательство нынче аховое! Гуманизм всякий развели, смертную казнь заморозили... Смотреть тошно! Тьфу! - Нелюбин смачно плюнул на траву. Короче, Саша, дуй к Краснову, - распорядился он. - Нехай отгоняет лошадей в конюшни и возвращается обратно на "уазике". Отвезем погань в укромное местечко, потолкуем по душам, а после поступим с ним по нашим, старинным законам...
* * *
В небольшой пещере с земляным полом было сыро и холодно. На каменных стенах набухли капли влаги. Сквозь входное отверстие вовнутрь проникала широкая полоса дневного света. Негромко потрескивал маленький костерок. Связанного, с заткнутым кляпом ртом Симакова колотил лихорадочный озноб, но не от холода. Пожалуй, впервые в жизни убийца испытывал столь всепоглощающий, животный страх. Ярко-серые, безжалостные глаза стоящего рядом казачьего подъесаула, казалось, выворачивали его наизнанку и недвусмысленно обещали: "Сейчас, мразь, ты получишь по заслугам!" Помимо офицера в пещере находились два молодых казака лет девятнадцати-двадцати. Один рядовой, другой урядник. Рядовой деловито возился с костром. Урядник флегматично поглаживал крепким пальцем рукоять нагайки. Томительно тянулись минуты.
- Угли готовы, старшой! - нарушил, наконец, молчание рядовой казак.
- Возьми, Гриша, нож да хорошенько нагрей, - не оборачиваясь, бросил подъесаул. - А ты, Саша, вытащи кляп, сними с него ботинки, заголи спину и переверни мордой вниз. По-моему, дерьмо жаждет "исповедоваться" перед смертью!.. Итак, приступим! - дождавшись выполнения отданных приказов, сказал он, раскрыл конфискованный у маньяка паспорт и вслух прочел: "Симаков Валерий Вадимович, тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года, уроженец города Тамбова. В настоящее время постоянно проживает в Москве". Я правильно понял?
"Особо доверенный" пробормотал нечто невразумительное.
- Ай-яй-яй! - укоризненно покачал головой офицер. - У гадины в зобу дыханье сперло. Ну-ка, ребята, прочистите ему голосовые связки!
Казаки сноровисто взялись за дело. Тимофеев придавил коленом физиономию Симакова к земле, а Краснов прижег раскаленным добела лезвием болевые точки на пятках и позвоночнике маньяка. Представитель сексуальных меньшинств утробно завыл, задергался, нагадил в штаны. В воздухе завоняло экскрементами и паленой кожей.
- Достаточно! - брезгливо сморщил нос Нелюбин и пихнул Валерия носком сапога. - Теперь, нелюдь, будешь внятно разговаривать?
- Да-а-а-а! - болезненно простонал убийца.
- Отлично. Тогда начнем сразу по существу: сколько человек ты загубил?..
Допрос продолжался около трех часов. К пытке больше прибегать не пришлось. Симаков взахлеб отвечал на любые задаваемые вопросы. Называл имена, фамилии жертв (те, которые помнил). Не нуждаясь в понуканиях, описывал подробности совершенных злодеяний. Подробности оказались столь отвратительны, что даже у сурового, далекого от сентиментальности вояки Нелюбина побелело, вытянулось лицо, а оба молодых казака с трудом сдерживали позывы к рвоте.
- Однако экземплярчик нам попался! - когда откровения маньяка иссякли, осевшим голосом произнес Андрей. - Всякого в жизни повидал, но та-а-акое! В кошмарном сне, блин, не приснится!
Подъесаул умолк, проглотил комок в горле и, совладав с собой, жестко распорядился:
- Заканчиваем, ребята! Выродка давно заждались в Преисподней!
Симакову снова заткнули рот, засунули его в заранее припасенный огромный мешок; наложили туда крупных камней и намертво затянули горловину стальной проволокой.
- У-бу-бу! Убу-у-у!! Убу-у-у-у!!! - надрывался упакованный таким образом извращенец.
- Раз-два-взяли! - хрипло скомандовал Андрей. Казаки отнесли маньяка на вершину скалы, старательно раскачали тяжелый, извивающийся мешок и с размаху швырнули в море...
Глава 7
Покинув резиденцию Борисова, господин Ледбитер велел шоферу ехать к особняку Левицкого, расположенному, кстати, неподалеку. По прошествии получаса он уже восседал важно в кабинете Якова Натановича и с удовольствием поглощал кошерный ужин, запивая еду крохотными глоточками коллекционного вина. Курчавый, рыжеватый олигарх лично прислуживал высокому гостю: с ловкостью профессионального лакея на-резал мелкими кусочками мясо, подливал в бокал ви-но, смахивал салфеткой со стола несуществующие пылинки...
- Садись, - покончив с трапезой, сытно рыгнул Ариэль, указывая Левицкому на стул.
- Что вы! Что вы! - холуйски залебезил тот. - Слишком большая честь! Лучше постою!
- Молодец! Уважаешь старших, - одобрительно усмехнулся масонский "генерал". - Ладно, Яша, слушай сюда. В принципе, ты неплохо работал последний год, хотя есть определенные недочеты, упущения...
Ледбитер не спеша перечислил, какие именно. Олигарх не возражал, не оправдывался и только часто, угодливо кивал, демонстрируя богатой мимикой сального угреватого лица: "Вы абсолютно правы, хозяин! Виноват! Всенепременно исправлюсь! Спасибо вам за мудрые наставления!!!"
Подобная покладистость пришлась Ариэлю по душе. "Куда приятнее вести дела с братьями по крови, чем с гойями, хоть и ручными, дрессированными, подумал старый масон. - Они (дрессированные гойи, в смысле), конечно, предали свой народ, осознанно или неосознанно отреклись от Христианства, усердно служат нам, из кожи вон лезут, но... кровь есть кровь <Сионисты (для которых все неевреи - недочеловеки), готовя приход антихриста, делают главную ставку на соплеменников. И недаром! Вот что пишет по данному поводу Ю.Ю. Воробьевский: "Казалось бы, не православный это подход: прислушиваться к биологизму крови. Сказано ведь, что плоть не пользует нимало, дух животворит... Но все же есть кровь, на которую повлияло вполне духовное действие: проклятие. Точнее, самопроклятие народа, возопившего: кровь Его на нас и на детях наших! И такая кровь, которая есть в жилах, может быть, самого прекраснодушного и не склонного к каббалистике человека, рано или поздно "заговорит"... Проклятая кровь поднимает из духовного подполья и связывает крепчайшими узами самых неожиданных людей. Она выводит на арену богоборчества последние людские резервы" [см. Юрий Воробьевский. Падут знамена ада. М., 2002. С. 285 - 286].>! И нет на свете уз прочнее. Я, естественно, и раньше это знал, но сегодня получил дополнительное подтверждение. Надо как-то поощрять Яшеньку. В принципе, я догадываюсь как, но пускай сам скажет!"
- Полагаю, ты исправишь допущенные ошибки, - милостиво обратился он к Левицкому. - В кратчайшие сроки, без дополнительных напоминаний. А исправив, получишь достойную награду! Пока же, в качестве аванса... Гм! Говори без утайки: что тебя в данный момент особенно тревожит, мешает в жизни?!
- Витька Борисов! - с ненавистью выпалил олигарх. - Вечно поперек дороги стоит! Дышать спокойно не дает!!! Гни-и-и-да!!!
И без того малоприятная физиономия Якова Натановича перекосилась в гримасе сатанинской злобы. Толстые губы зверски ощерились, открыв два ряда длинных заячьих зубов. Блеклые глаза полыхнули адским пламенем. Покрытые розовым пухом веснушчатые кулаки яростно стиснулись.
- Значит, Борисов? - приподняв левую бровь, с напускным безразличием уточнил Ледбитер.
- Да-а-а-а!!! - истекая ядовитыми слюнями, подтвердил Левицкий.
- Так избавься от засранца, - небрежно уронил масонский "генерал".
Олигарх сначала разинул ошалело рот, спустя секунд двадцать окончательно осмыслил услышанное; пронзительно кудахтнул, подпрыгнул в восторге, бухнулся на колени и порывисто чмокнул сморщенную, узкопалую руку Ариэля.
- Я, натурально, преклоняюсь перед вами! - горячечно прошептал он. Вы великий, могучий, справедливый!!!
- Не суетись под клиентом! - пошутил господин Ледбитер, отечески потрепал Левицкого по курчавой шевелюре и поднялся с кресла. - Я пойду, Яша. Заберу в гостинице вещи - и на самолет. Проводи до машины...
После отъезда заокеанского хозяина Яков Натанович дал полную волю распиравшим его чувствам: победно хохотал, неуклюже взбрыкивая ногами, танцевал "Семь-сорок" и горланил похабную одесскую песенку об изнасилованной старушке, коей означенное надругательство почему-то весьма понравилось.
Готс, тотс перевертотс - бабушка здорова,
Готс, тотс перевертотс - кушает компот,
Готс, тотс перевертотс - и мечтает снова
Готс, тотс перевертотс - пережить налет!
- разносился по дому назойливый, фальшивый припев. Радость Левицкого объяснялась просто: для него, в отличие от Борисова, масонская тактика "ставить на разных" не являлась тайной за семью печатями. Олигарх понимал: пока в ответ на постоянные жалобы Ледбитер уклончиво обещает "подумать, решить со временем" - трогать Виктора Семеновича нельзя. За самодеятельность рога пообломают! Зато сегодняшние слова: "Так избавься от засранца" - прямое разрешение убить заклятого врага. Выходит, облажался Витька-подлец, проштрафился крупно, списали Борисова со счетов! Ух-ха-ха!!!
Готс, тотс перевертотс - бабушка здорова!..
Наплясавшись до изнеможения и напевшись до хрипоты, Яков Натанович залпом осушил бокал вина, плюхнулся на диван, последний раз гнусно всхихикнул и начал досконально обмозговывать план ликвидации.
На улице погода резко испортилась: свирепо барабанил недавно начавшийся ливень, раскатисто громыхал гром. В темном, сумрачном небе вспыхивали бледно-голубые молнии. Однако в комнате, где устроился Левицкий, было сухо, тепло и уютно. В камине горел огонь, мягко светила хрустальная люстра, настенные часы монотонно отсчитывали секунды. Глаза осчастливленного олигарха садистски щурились, по губам блуждала дьявольская улыбка...
* * *
В тот самый момент, когда Ледбитер дал Левицкому "добро" на устранение Борисова, Виктор Семенович (перебазировавшийся из разгромленного кабинета в гостиную) внезапно вспомнил весну 1990-го года, ночной визит к нему, начинающему кооператору, смрадного демона; процедуру продажи души дьяволу, красочную картину ожидающих его за гробом вечных мук, а также обещание нечистого духа: "После заключения договора ты сразу обо всем забудешь и вспомнишь лишь перед смертью". Голова олигарха закружилась от ужаса, сердце судорожно заколотилось, тело обмякло. Он пошатнулся, упал на карачки и зарыдал навзрыд. Перед мысленным взором Борисова замаячило кошмарное видение геенны огненной; черные, обгорелые, искаженные страданием лица жарящихся там людей, обезумевшие от запредельной боли глаза, распахнутые в жутком, беззвучном вопле рты...
Вместе с тем проданная душа "известного предпринимателя" не чувствовала ни малейшего раскаяния: ни за сделку с сатаной, ни за бесчисленные совершенные в жизни преступления. Виктор Семенович ощущал только панический страх, безграничное отчаяние и еще злобу. Неистовую злобу ко всем и вся!..
Минут через десять рыдания сменились потоком грязной, остервенелой ругани. (Цитировать, извините, не буду. Противно! - И.Д.)
- Ну, чего шумишь? - лениво спросила зашедшая в гостиную супруга Борисова, Валентина Васильевна, холеная, вальяжная сорокачетырехлетняя дама в расшитом жемчугом домашнем халате.
Олигарх медленно поднял мутные, как у бешеной собаки, глаза. Потом встал на ноги и взял со стола увесистую бронзовую пепельницу. Женщина испуганно попятилась, хотела убежать, но не успела. Размашистый удар пришелся точно в висок. Валентина Васильевна рухнула на пол, словно подрубленное дерево.
- Сдохла, профура липкая, - проверив у неподвижной жены пульс, без тени сожаления констатировал Виктор Семенович.
- Ладно тебе. Пусть поспит, - с некоторым оттенком жалости возразил Второй. - Все же человек. Видишь, как мучается? А во сне ему легче будет. Никаких проблем!
Сердобольный санитар ошибался. Сон не приносил Игорю Степановичу успокоения.
Более того - несчастный страдал во сто крат хуже, нежели наяву! Тогда он отчетливо осознавал, что продал душу дьяволу, вспоминая, как в 1990-м досадливо отмахнулся от Ангела-Хранителя, видел в мельчайших деталях отвратительный обряд инициации в масонскую ложу, а также собственные мерзопакостные деяния в последующие годы. Однако вместо раскаяния ощущал лишь глубокое отчаяние и бессильную злобу. (Правда, проснувшись, Проклов мгновенно все забывал.) Под конец сна к нему неизменно являлся гнусный, вонючий демон и всячески измывался над бывшим чиновником. На сей раз нечистый дух притащил с собой на веревке растерзанную, покрытую пятнами тления Светлану, расселся прямо в воздухе и забубнил картаво:
- Ну-с, червь земляной, полюбуйся на дочурку. Классно выглядит! Натуральная фотомодель! Она находится у нас, в теплых, хе-хе, краях!.. А известно ли тебе, недоумку, кто стал первопричиной ее нынешнего положения? Да ты же, ты, охламон! Продав душу, ты в корне переменился и соответственно воспитал стервозную, самовлюбленную сучку. Безнадежно далекую от Бога, думавшую исключительно о тряпках, о побрякушках да об удовольствиях. Она же за всю жизнь не совершила ни одного доброго дела (и не собиралась, кстати). И вот нате, пожалуйста, получите результат. Я в восхищении!!! Гы-гы-гы!!!
Игорь Степанович задыхался в беззвучных рыданиях. По изуродованному лицу дочери катились крупные кровавые слезы. Демон продолжал издеваться...
В это же самое время. Особняк олигарха Борисова.
Стоя навытяжку у себя в кабинете, Виктор Семенович получал от Ариэля Ледбитера грандиозную нахлобучку за нерадивость. Бледный до синевы олигарх трясся, потел, замирал от ужаса и страстно мечтал провалиться сквозь землю.
Нет, масонский "генерал" не кричал, не потрясал кулаками, не топал ногами и вообще - практически не проявлял эмоций. Тем не менее, Борисову мало не казалось. Уж он-то хорошо знал, что кроется за будничным, монотонным перечислением его "грехов" и чем таковое может обернуться.
- Акция против президента Лукашенко с треском провалилась, - тусклым голосом говорил Ариэль. - Ты, Виктор, напортачил дальше некуда. Уничтожил две чрезвычайно полезные для нас фигуры, а результат нулевой. Не только белорусские и российские, но даже американские спецслужбы оценивают похищение и убийство Астаховича как бездарно срежиссированный спектакль с вполне определенным заказчиком. Газетчики, конечно, клеймят, обличают, но... серьезные люди им не верят. Подброшенные тобою "улики" шиты белыми нитками. Причем шиты на редкость грубо, неряшливо. В общем, нет подходящего повода придраться по-крупному. Это с Югославией в эпоху Ельцина можно было не церемониться, вешать на нее любые абсурдные обвинения, а потом забрасывать бомбами. Да и то, если б сербы морально не сломались, дождались начала наземной операции... Впрочем, не будем отвлекаться. Короче, Белоруссия не Югославия. У белорусов с русскими военно-политический союз, совместная воинская группировка на западных границах, общая ядерная крыша. Дуриком не сунешься. Надо потихоньку, грамотно отталкивать их друг от друга, провоцировать, компрометировать, ненавязчиво стравливать. А чего добился ты? Дал в руки Лукашенко (и его сторонников в России) отличный козырь. Фактически раскрыл наши методы. Следующая провокация (пускай профессиональная) волей-неволей забуксует. Ведь уже есть прецедент. Непорядок... Идем далее. Журналист Мстиславский бесследно исчез. Ну и что? Где хоть косвенное доказательство "виновности" белорусских гэбэшников? Не трудись отвечать. Таких доказательств нет. Исчез, и все. Может, он по пьяной лавочке в канализацию провалился? Теперь о твоей работе с российским правительством, - господин Ледбитер сделал небольшую паузу, раскуривая потухшую сигару.
- Игорь Проклов подбросил туда идеи о резком увеличении налогообложения Православной Церкви, о недопущении реального преследования скинхедов! - поспешил воспользоваться моментом олигарх, однако, встретившись со жгучим взглядом старого масона, умолк, стушевался.
- Идеи надо не только "подбрасывать", но добиваться претворения их в жизнь, - назидательно молвил Ариэль. - Твой же Игорь, насколько мне известно, находится в дурдоме и на государственную службу больше не вернется.
- Я обязательно прощупаю новые пути! Изыщу возможности влияния!!! отчаянно возопил Борисов.
- Прощупывай, изыскивай, - равнодушно сказал Ледбитер, поднимаясь с кресла. - А я займусь делами. Не провожай. Сам дойду, - масонский "генерал" повернулся спиной к олигарху и шаркающей походкой покинул кабинет.
Виктор Семенович застыл истуканом, тупо таращась ему вслед. Опомнился он, лишь когда во дворе заурчал мотор отъезжающего автомобиля.
- И-и-и-и-и, - тихонечко заскулил Борисов с дрожью в поджилках, осознавая, что впал в немилость. Из левого глаза известного предпринимателя выкатилась мутная слезинка, кожа покрылась изморосью озноба, колени подогнулись, мясистый нос жалобно зашмыгал. Затем (минут через пять) тоскливый мандраж сменился неистовой истерикой. Виктор Семенович заметался по кабинету, остервенело матерясь, богохульствуя и круша мебель. Бесновался он долго, пока полностью не выдохся. Мокрый от пота олигарх уселся на пол и прохрипел с лютой ненавистью: - Валерка, гнида! Я ж тебе, паршивцу, доверял! Целиком на тебя полагался! Платил щедро! А ты подложил свинью своему благодетелю! Уж не нарочно ли?! Не подкупил ли тебя часом паскудный Левицкий?! Да наверняка подкупил! Специалист подобной квалификации опростоволосился, как последний лох?! Не верю!! Ну, предатель, ты мне сполна заплатишь!!! Будешь визжать, плакать, умолять о смерти!!! Ра-зор-ву-у-у!!!
Кликнув двух телохранителей (Константина Евневичева и Гасана Темирбулатова), Борисов вооружился сотовым телефоном и принялся вызванивать Симакова, рассчитывая заманить бывшего "особо доверенного" в особняк; неожиданно оглушить, скрутить, уволочь в подвал и подвергнуть изощренной пытке, плавно переходящей в жестокую казнь. Однако ни домашний, ни мобильный номера "предателя" не отвечали. Многочисленные послания на пейджер с требованием "срочно перезвонить" тоже не давали никаких результатов.
- Догадался, подлец, о разоблачении! На дно залег! Или даже успел за рубеж смотаться! - провозившись с телефоном не менее полутора часов, проскрипел зубами олигарх и, не находя выхода душившей его злобе, с размаху запустил мобильной трубкой в оконное стекло...
Глава 6
Виктор Семенович глубоко заблуждался. Валерий не снюхивался с Левицким, не подкладывал благодетелю "свинью" (просто обстоятельства так сложились <А вернее - Господь не позволил наемникам олигарха качественно выполнить их грязную работу.>), не "залегал на дно" и не "сматывался за рубеж". А на звонки и пейджинговые призывы "особо доверенный" не отвечал по достаточно уважительной причине - его больше не было в мире живых. Душа подонка корчилась и верещала в адском пламени, а тело... Но лучше расскажем все по порядку.
Вернувшись из минской командировки, Симаков отрапортовал шефу об успешном выполнении задания, получил недельный отпуск и впервые за много лет вдруг решил отправиться на один из курортов Черноморского побережья России. "Если понадоблюсь Борисову, то мобильник всегда под рукой, рассудил убийца, покупая билет на самолет. - Имею я, в конце концов, право на полноценный отдых?!" В южный город он прилетел под вечер, без проблем снял комнату в частном секторе, сладко проспал ночь, а наутро отправился прогуляться, но не на пляж. Почему? Да, вы правильно угадали! Маньяк возжелал "разрядки"! Сотрудники милиции на улицах попадались редко. Зато то и дело неторопливо проезжали конные казачьи патрули с нагайками. (По договоренности с местными властями, донские казаки поддерживали общественный порядок в городе.) Синие мундиры, фуражки с красными околышами, крепкие мускулистые фигуры, мужественные обветренные лица, светлые суровые глаза.
...На свою беду, Симаков не обратил на них внимания. Впрочем, не мудрено. На десятой минуте прогулки представитель секс-меньшинств "запал" на потенциальную жертву, очаровательную шестнадцатилетнюю девушку в короткой, выше колен, юбочке и целеустремленно двигался за ней по пятам. "Ишь ты, куколка! - глотая слюни, думал извращенец. - Розовенькая! Стройненькая! Кра-со-ту-ля!!! Ох, не зря я сюда приехал. Едва на охоту вышел - и почти сразу удача!!! Милашка хоть не на иномарке, но, уверен, в сотню раз вкуснее предыдущей! От той стервозы табачищем разило за километр, а эта лапушка и не курит небось. Очень свеженькое личико!!!"
Между тем ничего не подозревающая девушка свернула в парк запущенный, неухоженный, больше напоминающий лес - и легко зашагала по узкой, присыпанной гравием дорожке. Маньяк воровато осмотрелся. Никого! "Вот подходящий случай!" - возликовал он, в несколько гигантских прыжков настиг "милашку", зажал ладонью рот, затащил в кусты, повалил на землю, расстегнул штаны, уселся верхом на бьющееся в отчаянии хрупкое тело, левой рукой сдавил горло, правой достал из кармана нож, замахнулся и... пронзительно взвизгнул от дикой боли в сломанном локтевом суставе. В следующее мгновение на голову Симакова обрушился мощный удар, и выродок провалился в пучину беспамятства...
* * *
Начальник конного патруля из трех казаков подъесаул Андрей Нелюбин являлся опытнейшим, матерым воином и пользовался у станичников заслуженным уважением. К двадцати восьми годам он успел вдоволь повоевать в Чечне, на Балканах, на беспокойной границе с Абхазией, а командировку в курортный Н-ск воспринимал как вынужденный отпуск (откровенно говоря, изрядно раздражавший энергичного подъесаула). И действительно - делать ему здесь в принципе было нечего. После первого же знакомства с казачьими нагайками наглые, задиристые кавказцы (прежде нещадно терроризировавшие русское население) в спешном порядке покинули город. Криминальные элементы славянского происхождения тоже притихли, предпочитая не связываться с бескомпромиссными, не берущими взяток, скорыми на расправу донцами. На улицах воцарилась благостная тишина.
"И чего я тут забыл?! - каждый раз заступая на дежурство, мысленно ворчал Андрей. - Будто в стране "горячих точек" не осталось! Не иначе у станичного атамана башка набекрень съехала или решения "батька" принимал с тяжелейшего бодуна, не соображая, что творит. Елки зеленые! Доконала меня эта тягомотина!!!"
Тем не менее, невзирая на внутреннее недовольство, службу Нелюбин нес исправно и не давал расслабляться ни себе, ни находящимся у него в подчинении молодым казакам - Александру Тимофееву и Григорию Краснову. Эмоции - эмоциями, а дисциплина - дисциплиной! Задание атамана должно выполняться добросовестно, "от и до", пусть даже оно тебе не по нраву.
Сегодня группа Нелюбина патрулировала улицы с шести утра. Где-то до девяти подъесаул чихвостил на все лады "сумасброда-батьку" (не вслух, разумеется), но потом Андрей внезапно отбросил крамольные мысли и насторожился, как хороший сторожевой пес, учуявший злоумышленника. Спустя секунды он понял причину: средних лет мужчина со злым лицом и повадками шакала крался за белокурой юной девушкой, беспечно идущей куда-то по Цветочному бульвару.
"Гадкий тип. На сексуального маньяка смахивает", - подумал Нелюбин и вполголоса обратился к подчиненным:
- Внимание, ребята! Видите того мужика в шикарном костюме? Не нравится он мне. Давайте-ка за ним! Только аккуратно, расстояние не ближе пятидесяти метров!
Казачий разъезд осторожно двинулся за подозрительным субъектом. Минут через пятнадцать блондинка свернула в безлюдный, захламленный парк со старым, еще советским названием "Дружба народов". Очевидно, путь хотела срезать. Мужик немедля ломанулся за ней. "Точно маньяк!" - решил подъесаул, соскакивая с седла, и, оставив Краснова стеречь лошадей, вместе с Тимофеевым побежал спасать глупую девчонку. Подоспели казаки как раз вовремя. Нелюбин перехватил на лету занесенную руку с ножом; молниеносным, заученным едва ли не с пеленок приемом <Казачий рукопашный бой (так называемый "Казачий приклад") - одно из самых страшных боевых искусств мира. Большинство приемов рассчитано либо на физическое уничтожение, либо на серьезное увечье противника, причем техника основана не на реакции, а на рефлексах. Обучают "прикладу", как правило, с раннего детства. Надо отдать должное, казаки используют эту технику лишь в экстремальных ситуациях (в первую очередь на войне), но ни в коем случае не в обычных драках между собой. (Тоже выработанный с детства рефлекс, иначе бы они друг друга давно перебили.)> сломал ублюдку локтевой сустав и наглухо вырубил его ударом кулака в основание затылка. Затем он помог подняться на ноги оцепеневшей от ужаса малолетке и тихо, внушительно сказал:
- Значится так. Ты ничего не видела, ничего не знаешь. С козлом мы разберемся самостоятельно. Поняла?!
Девушка испуганно кивнула.
- Я м-могу ид-д-дти? - сильно заикаясь, пролепетала она.
- Ступай себе с Богом! - скупо улыбнулся Андрей. - И впредь будь осторожнее!
Незадачливая блондинка неуверенно вышла из кустов на дорожку, с минуту постояла пошатываясь и, опомнившись, бросилась бежать.
- Чо с этим? - пнув ногой бесчувственное тело, спросил у офицера Тимофеев.
- Ну не в милицию же сдавать! - заледенел глазами подъесаул. Законодательство нынче аховое! Гуманизм всякий развели, смертную казнь заморозили... Смотреть тошно! Тьфу! - Нелюбин смачно плюнул на траву. Короче, Саша, дуй к Краснову, - распорядился он. - Нехай отгоняет лошадей в конюшни и возвращается обратно на "уазике". Отвезем погань в укромное местечко, потолкуем по душам, а после поступим с ним по нашим, старинным законам...
* * *
В небольшой пещере с земляным полом было сыро и холодно. На каменных стенах набухли капли влаги. Сквозь входное отверстие вовнутрь проникала широкая полоса дневного света. Негромко потрескивал маленький костерок. Связанного, с заткнутым кляпом ртом Симакова колотил лихорадочный озноб, но не от холода. Пожалуй, впервые в жизни убийца испытывал столь всепоглощающий, животный страх. Ярко-серые, безжалостные глаза стоящего рядом казачьего подъесаула, казалось, выворачивали его наизнанку и недвусмысленно обещали: "Сейчас, мразь, ты получишь по заслугам!" Помимо офицера в пещере находились два молодых казака лет девятнадцати-двадцати. Один рядовой, другой урядник. Рядовой деловито возился с костром. Урядник флегматично поглаживал крепким пальцем рукоять нагайки. Томительно тянулись минуты.
- Угли готовы, старшой! - нарушил, наконец, молчание рядовой казак.
- Возьми, Гриша, нож да хорошенько нагрей, - не оборачиваясь, бросил подъесаул. - А ты, Саша, вытащи кляп, сними с него ботинки, заголи спину и переверни мордой вниз. По-моему, дерьмо жаждет "исповедоваться" перед смертью!.. Итак, приступим! - дождавшись выполнения отданных приказов, сказал он, раскрыл конфискованный у маньяка паспорт и вслух прочел: "Симаков Валерий Вадимович, тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года, уроженец города Тамбова. В настоящее время постоянно проживает в Москве". Я правильно понял?
"Особо доверенный" пробормотал нечто невразумительное.
- Ай-яй-яй! - укоризненно покачал головой офицер. - У гадины в зобу дыханье сперло. Ну-ка, ребята, прочистите ему голосовые связки!
Казаки сноровисто взялись за дело. Тимофеев придавил коленом физиономию Симакова к земле, а Краснов прижег раскаленным добела лезвием болевые точки на пятках и позвоночнике маньяка. Представитель сексуальных меньшинств утробно завыл, задергался, нагадил в штаны. В воздухе завоняло экскрементами и паленой кожей.
- Достаточно! - брезгливо сморщил нос Нелюбин и пихнул Валерия носком сапога. - Теперь, нелюдь, будешь внятно разговаривать?
- Да-а-а-а! - болезненно простонал убийца.
- Отлично. Тогда начнем сразу по существу: сколько человек ты загубил?..
Допрос продолжался около трех часов. К пытке больше прибегать не пришлось. Симаков взахлеб отвечал на любые задаваемые вопросы. Называл имена, фамилии жертв (те, которые помнил). Не нуждаясь в понуканиях, описывал подробности совершенных злодеяний. Подробности оказались столь отвратительны, что даже у сурового, далекого от сентиментальности вояки Нелюбина побелело, вытянулось лицо, а оба молодых казака с трудом сдерживали позывы к рвоте.
- Однако экземплярчик нам попался! - когда откровения маньяка иссякли, осевшим голосом произнес Андрей. - Всякого в жизни повидал, но та-а-акое! В кошмарном сне, блин, не приснится!
Подъесаул умолк, проглотил комок в горле и, совладав с собой, жестко распорядился:
- Заканчиваем, ребята! Выродка давно заждались в Преисподней!
Симакову снова заткнули рот, засунули его в заранее припасенный огромный мешок; наложили туда крупных камней и намертво затянули горловину стальной проволокой.
- У-бу-бу! Убу-у-у!! Убу-у-у-у!!! - надрывался упакованный таким образом извращенец.
- Раз-два-взяли! - хрипло скомандовал Андрей. Казаки отнесли маньяка на вершину скалы, старательно раскачали тяжелый, извивающийся мешок и с размаху швырнули в море...
Глава 7
Покинув резиденцию Борисова, господин Ледбитер велел шоферу ехать к особняку Левицкого, расположенному, кстати, неподалеку. По прошествии получаса он уже восседал важно в кабинете Якова Натановича и с удовольствием поглощал кошерный ужин, запивая еду крохотными глоточками коллекционного вина. Курчавый, рыжеватый олигарх лично прислуживал высокому гостю: с ловкостью профессионального лакея на-резал мелкими кусочками мясо, подливал в бокал ви-но, смахивал салфеткой со стола несуществующие пылинки...
- Садись, - покончив с трапезой, сытно рыгнул Ариэль, указывая Левицкому на стул.
- Что вы! Что вы! - холуйски залебезил тот. - Слишком большая честь! Лучше постою!
- Молодец! Уважаешь старших, - одобрительно усмехнулся масонский "генерал". - Ладно, Яша, слушай сюда. В принципе, ты неплохо работал последний год, хотя есть определенные недочеты, упущения...
Ледбитер не спеша перечислил, какие именно. Олигарх не возражал, не оправдывался и только часто, угодливо кивал, демонстрируя богатой мимикой сального угреватого лица: "Вы абсолютно правы, хозяин! Виноват! Всенепременно исправлюсь! Спасибо вам за мудрые наставления!!!"
Подобная покладистость пришлась Ариэлю по душе. "Куда приятнее вести дела с братьями по крови, чем с гойями, хоть и ручными, дрессированными, подумал старый масон. - Они (дрессированные гойи, в смысле), конечно, предали свой народ, осознанно или неосознанно отреклись от Христианства, усердно служат нам, из кожи вон лезут, но... кровь есть кровь <Сионисты (для которых все неевреи - недочеловеки), готовя приход антихриста, делают главную ставку на соплеменников. И недаром! Вот что пишет по данному поводу Ю.Ю. Воробьевский: "Казалось бы, не православный это подход: прислушиваться к биологизму крови. Сказано ведь, что плоть не пользует нимало, дух животворит... Но все же есть кровь, на которую повлияло вполне духовное действие: проклятие. Точнее, самопроклятие народа, возопившего: кровь Его на нас и на детях наших! И такая кровь, которая есть в жилах, может быть, самого прекраснодушного и не склонного к каббалистике человека, рано или поздно "заговорит"... Проклятая кровь поднимает из духовного подполья и связывает крепчайшими узами самых неожиданных людей. Она выводит на арену богоборчества последние людские резервы" [см. Юрий Воробьевский. Падут знамена ада. М., 2002. С. 285 - 286].>! И нет на свете уз прочнее. Я, естественно, и раньше это знал, но сегодня получил дополнительное подтверждение. Надо как-то поощрять Яшеньку. В принципе, я догадываюсь как, но пускай сам скажет!"
- Полагаю, ты исправишь допущенные ошибки, - милостиво обратился он к Левицкому. - В кратчайшие сроки, без дополнительных напоминаний. А исправив, получишь достойную награду! Пока же, в качестве аванса... Гм! Говори без утайки: что тебя в данный момент особенно тревожит, мешает в жизни?!
- Витька Борисов! - с ненавистью выпалил олигарх. - Вечно поперек дороги стоит! Дышать спокойно не дает!!! Гни-и-и-да!!!
И без того малоприятная физиономия Якова Натановича перекосилась в гримасе сатанинской злобы. Толстые губы зверски ощерились, открыв два ряда длинных заячьих зубов. Блеклые глаза полыхнули адским пламенем. Покрытые розовым пухом веснушчатые кулаки яростно стиснулись.
- Значит, Борисов? - приподняв левую бровь, с напускным безразличием уточнил Ледбитер.
- Да-а-а-а!!! - истекая ядовитыми слюнями, подтвердил Левицкий.
- Так избавься от засранца, - небрежно уронил масонский "генерал".
Олигарх сначала разинул ошалело рот, спустя секунд двадцать окончательно осмыслил услышанное; пронзительно кудахтнул, подпрыгнул в восторге, бухнулся на колени и порывисто чмокнул сморщенную, узкопалую руку Ариэля.
- Я, натурально, преклоняюсь перед вами! - горячечно прошептал он. Вы великий, могучий, справедливый!!!
- Не суетись под клиентом! - пошутил господин Ледбитер, отечески потрепал Левицкого по курчавой шевелюре и поднялся с кресла. - Я пойду, Яша. Заберу в гостинице вещи - и на самолет. Проводи до машины...
После отъезда заокеанского хозяина Яков Натанович дал полную волю распиравшим его чувствам: победно хохотал, неуклюже взбрыкивая ногами, танцевал "Семь-сорок" и горланил похабную одесскую песенку об изнасилованной старушке, коей означенное надругательство почему-то весьма понравилось.
Готс, тотс перевертотс - бабушка здорова,
Готс, тотс перевертотс - кушает компот,
Готс, тотс перевертотс - и мечтает снова
Готс, тотс перевертотс - пережить налет!
- разносился по дому назойливый, фальшивый припев. Радость Левицкого объяснялась просто: для него, в отличие от Борисова, масонская тактика "ставить на разных" не являлась тайной за семью печатями. Олигарх понимал: пока в ответ на постоянные жалобы Ледбитер уклончиво обещает "подумать, решить со временем" - трогать Виктора Семеновича нельзя. За самодеятельность рога пообломают! Зато сегодняшние слова: "Так избавься от засранца" - прямое разрешение убить заклятого врага. Выходит, облажался Витька-подлец, проштрафился крупно, списали Борисова со счетов! Ух-ха-ха!!!
Готс, тотс перевертотс - бабушка здорова!..
Наплясавшись до изнеможения и напевшись до хрипоты, Яков Натанович залпом осушил бокал вина, плюхнулся на диван, последний раз гнусно всхихикнул и начал досконально обмозговывать план ликвидации.
На улице погода резко испортилась: свирепо барабанил недавно начавшийся ливень, раскатисто громыхал гром. В темном, сумрачном небе вспыхивали бледно-голубые молнии. Однако в комнате, где устроился Левицкий, было сухо, тепло и уютно. В камине горел огонь, мягко светила хрустальная люстра, настенные часы монотонно отсчитывали секунды. Глаза осчастливленного олигарха садистски щурились, по губам блуждала дьявольская улыбка...
* * *
В тот самый момент, когда Ледбитер дал Левицкому "добро" на устранение Борисова, Виктор Семенович (перебазировавшийся из разгромленного кабинета в гостиную) внезапно вспомнил весну 1990-го года, ночной визит к нему, начинающему кооператору, смрадного демона; процедуру продажи души дьяволу, красочную картину ожидающих его за гробом вечных мук, а также обещание нечистого духа: "После заключения договора ты сразу обо всем забудешь и вспомнишь лишь перед смертью". Голова олигарха закружилась от ужаса, сердце судорожно заколотилось, тело обмякло. Он пошатнулся, упал на карачки и зарыдал навзрыд. Перед мысленным взором Борисова замаячило кошмарное видение геенны огненной; черные, обгорелые, искаженные страданием лица жарящихся там людей, обезумевшие от запредельной боли глаза, распахнутые в жутком, беззвучном вопле рты...
Вместе с тем проданная душа "известного предпринимателя" не чувствовала ни малейшего раскаяния: ни за сделку с сатаной, ни за бесчисленные совершенные в жизни преступления. Виктор Семенович ощущал только панический страх, безграничное отчаяние и еще злобу. Неистовую злобу ко всем и вся!..
Минут через десять рыдания сменились потоком грязной, остервенелой ругани. (Цитировать, извините, не буду. Противно! - И.Д.)
- Ну, чего шумишь? - лениво спросила зашедшая в гостиную супруга Борисова, Валентина Васильевна, холеная, вальяжная сорокачетырехлетняя дама в расшитом жемчугом домашнем халате.
Олигарх медленно поднял мутные, как у бешеной собаки, глаза. Потом встал на ноги и взял со стола увесистую бронзовую пепельницу. Женщина испуганно попятилась, хотела убежать, но не успела. Размашистый удар пришелся точно в висок. Валентина Васильевна рухнула на пол, словно подрубленное дерево.
- Сдохла, профура липкая, - проверив у неподвижной жены пульс, без тени сожаления констатировал Виктор Семенович.