Поздно ночью Евневичев и Темирбулатов тайком закопали труп в подвале особняка...
* * *
В салоне первого класса "Боинга-747" американской авиакомпании было комфортно, тихо и малолюдно. Одного из пассажиров сильно пучило, но добротные кондиционеры быстро и качественно очищали воздух. Кое-кто, включив наушники, смотрел телевизор. На первом экране кривлялись дурацкие персонажи диснеевских мультиков. На втором - окровавленный, оскаленный вампир со смаком вгрызался в человечью шею. Молодая стюардесса с ослепительной, фарфоровой улыбкой на кукольном личике бесшумно скользила в проходе, поднося желающим еду и напитки. Ариэль Ледбитер удобно устроился в мягком кресле, потягивал апельсиновый сок со льдом и предавался приятным размышлениям. Старый масон припоминал подробности смерти колдуна Барченко и одновременно с эгоистическим удовольствием отмечал - сам он недавно обследовался в лучшей клинике Нью-Йорка, и врачи не нашли в организме Ариэля ни единого заболевания! "У вас железное здоровье, сэр, - сказал ему тогда маститый профессор Клод Ландау и добавил с непрекрытой завистью: Еще лет сто проживете. Как минимум!" Сто лет... Непостижимо долгий срок! И, главное-то, жизнь у Ледбитера не чета простым смертным!!! Он входит в узкий круг посвященных в мировую закулису, незримо властвует над сотнями миллионов людей. В том числе и над богатейшими, могущественными, являющимися, с точки зрения обывателя, вершителями судеб человечества, а в действительности служащими всего-навсего пестрой ширмой для таких, как Ариэль.
"Богатейшие! Могущественные! Вершители! Ха-ха!" - надменно усмехнулся высокопоставленный масон. Несколько часов назад он походя, короткой небрежной фразой обрек на смерть подобного "вершителя". Тонкие губы "посвященного" растянулись в горделивой, торжествующей улыбке: "Не менее ста лет безграничной, тайной власти! Суперкайф!!!"
Господин Ледбитер ошибался насчет сроков. Жить масонскому "генералу" оставалось вовсе не сто лет. И даже не сто дней.
Ровно через пять минут самолет по неизвестной причине взорвался в воздухе и ссыпался горящими обломками в воды Атлантического океана. Власти Соединенных Штатов обвинили в организации катастрофы арабских террористов и незамедлительно предприняли очередную ракетную атаку на Ирак...
Глава 8
Четыре дня спустя. Г. Москва.
Ввиду неумолимо надвигающейся смерти (и соответственно грядущих адских мук) Борисов впал в состояние, близкое к умопомешательству. Он уже догадался: убийство произойдет с подачи Ледбитера (причем наверняка при участии Левицкого), и в безумной надежде обмануть судьбу совершенно перестал выходить из особняка. Дни и ночи напролет Виктор Семенович проводил в лишенном окон подвальном помещении с толстыми бетонными стенам. (Между прочим, неподалеку от того места, где охранники зарыли останки убитой им жены.) "По крайней мере, тут снайпер не подстрелит, машину не взорвут!!!" - лихорадочно думал очумелый от страха и бессонницы "известный предприниматель". Более того, поскольку и Ледбитер и Левицкий были евреями, наш олигарх вдруг заделался ярым антисемитом и учинил среди домочадцев тщательнейшую проверку на предмет выявления "замаскированных жидов", руками которых, по мнению Борисова, его могли ликвидировать. В отличие от умников гитлеровской Германии, Виктор Семенович не занимался измерением черепов слуг и охранников, не проверял форму ушных раковин и тому подобное. (В антропологии он ни бельмеса не смыслил.) По выражению недоброй памяти товарища Ленина, олигарх "пошел другим путем", а именно: считая себя незаурядным психологом, устраивал каждому подробный допрос об этнической принадлежности предков, вплоть до седьмого колена. При этом он старательно фиксировал мельчайшие нюансы поведения испытуемого, и стоило кому замешкаться с ответом, проявить страх или неуверенность, как несчастный объявлялся "жидовской мордой", заковывался в наручники, ножные кандалы и запирался в тесной подвальной комнатушке, служившей ранее кладовой для садового инвентаря. По завершении расовой проверки, длившейся четыре дня подряд, Виктор Семенович оставил Константина Евневичева сторожить арестованных и пригласил на инструктаж Гасана Темирбулатова. Последнее время чеченец Гасан пользовался у Борисова особым доверием, и вот почему: "Мусульмане - заклятые враги евреев, - глубокомысленно рассуждал "известный предприниматель", - эвон как схлестнулись в Палестине. Глотки друг другу рвут!!! Следовательно, чечен не продаст меня пархатым. Не из преданности, нет! Просто из ненависти к тем, кто убивает и преследует его единоверцев!!!"
- Присаживайся, брат, - приветливо предложил Темирбулатову олигарх.
Поджарый, усатый, горбоносый чеченец послушно опустился на табуретку.
Обстановка в подземном убежище господина Борисова была более чем скромной: голые бетонные стены, деревянный топчан (умягченный, правда, подушками и периной), обшарпанный стол да три грубо сколоченных табурета. Массивная железная дверь и лампочка без абажура придавали помещению сходство с тюремной камерой. А сам Виктор Семенович, осунувшийся, небритый, со слезящимися, воспаленными бессонницей глазами, живо напоминал узника ШИЗО <Штрафной изолятор в местах лишения свободы.>...
- Подведем итоги! - нервически подергивая то левой, то правой щекой, глухо сказал он.
- Подведем, - согласился Гасан и заговорил с заметным кавказским акцентом: - Шестерых жидов вы разоблачили. Среди них две горничные, два охранника, ваш личный повар Лебедкин и шофер Вовка. Остались вне подозрений - садовник Петрович, второй шофер Васька да официантка Людмила.
- Ты забыл о Евневичеве! - напомнил олигарх.
- Понимаете ли, хозяин, - замялся Темирбулатов. - Костя, конечно, мой давний товарищ, но... но...
- Выкладывай, не томи! - рявкнул Борисов, вперившись в телохранителя диким, налитым кровью взглядом.
- Хорошо, хозяин! - сокрушенно вздохнул Темирбулатов. - Я тут вспомнил одну вещь... В общем, месяца три назад Евневичев проболтался, что когда получит отпуск - непременно поедет отдохнуть в Израиль. У него там живет бабка по материнской линии. Зовут вроде бы Дора Соломоновна...
- Все ясно! - заскрежетал зубами Виктор Семенович. - Можешь не продолжать! Проморгал я, старый дурень, вражину! От переутомления, наверное. Четвертые сутки почти не сплю. Спасибо, брат! Огромное спасибо! Вовремя предупредил об опасности!!! Я тебя, Гасанчик, озолочу! Клянусь! Но сперва необходимо покончить с агентами сионистов. И с находящимися под арестом, и с хитро вывернутым змеем Евневичевым! О сокрытии трупов не беспокойся. С ними разберемся после. Не велика проблема! Вот только сумеешь ли ты справиться в одиночку?!
- Сумею! - горделиво приосанился чеченец. - Мы, вайнахи, генетические воины! Перережу пархатых, как баранов! Пикнуть не успеют!!!
- Молодец, - похлопал его по плечу олигарх. - Действуй, джигит!
* * *
По распоряжению господина Борисова арестованным "жидам" (среди которых не было, кстати, ни одного еврея) не давали ни есть, ни пить. И в туалет никого не выводили. Скованным бедолагам приходилось испражняться под себя. Из камеры-кладовки тянуло зловонием и доносились горькие стоны, плач, мольбы: "Бо-о-ольно! Руки затекли! Ой, не могу больше!! Костя, у тебя есть сердце? Принеси хоть глоток воды!! За что нас так?! От-пус-ти-и-те!!!" Периодически в этот жалобный, разноголосый хор врезывались хриплые крики сошедшего с ума охранника Геры Серебрякова: "Карамба!!! Тру-ля-ля!!! Ух ты, ах ты, все мы космо-навты!!!"
Евневичев сидел около двери на перевернутом фанерном ящике, придерживал правой рукой поставленный на пол дулом вверх автомат Калашникова и насвистывал незатейливый мотивчик. Страдания заточенных в тесную каморку людей его ничуть не трогали. Двадцативосьмилетний Константин отличался редкостным эгоизмом и бездушием. "Вляпались мудилы конкретно, вяло думал амбал. - Да хрен с ними. Не я же там в говне купаюсь, от жажды подыхаю! Наше дело маленькое. Приказали стеречь - стерегу. Прикажут замочить - замочу. А виноваты, не виноваты - без разницы. Раз Виктор Семенович платит, стало быть, он и заказывает музыку! Захочет, допустим, кожу с них содрать заживо - пожалуйста! Лишь бы денежки отстегивал!"
Циничные размышления Евневичева прервал подошедший Темирбулатов с автоматом через плечо.
- Велено сейчас же расстрелять арестованных, - тихо сообщил чеченец, приводя оружие в боевую готовность.
- А жмуриков куда? - сняв "калашников" с предохранителя, поинтересовался Константин.
- Оставим пока здесь. Дальше сообразим по ходу, - лениво зевнул Гасан. - Ну, начнем?
- Начнем, - Евневичев щелкнул выключателем, зажигая свет в бывшей кладовой, отпер дверь, широко распахнул, и оба борисовских холуя начали щедро поливать свинцом сбитых в тесную кучу, измученных пленников. Грохот автоматных очередей слился с отчаянными воплями умирающих. Спустя короткий отрезок времени все было кончено. К вони, исходящей из камеры, прибавились запахи пороховой гари и крови.
- Глянь, Костя, - поменяв опустевший рожок на новый, небрежно сказал Темирбулатов. - У Герки Серебрякова цепь золотая. Вырядился, дурак, перед смертью!
- Где цепь?! - оживился жадный Евневичев.
- Да на шее.
- Не-а, не вижу! - внимательно всмотревшись в покойников, разочарованно протянул охранник. - Тебе, наверное, померещилось!
- Ничего подобного, - возразил чеченец. - Есть цепь. Вон поблескивает! У меня глаз орлиный. Недаром в горах вырос. Впрочем - ладно. Закрываем!
- Погодь, погодь! - засуетился обуянный алчностью Константин. Может, и впрямь... Если ты прав, надо прибрать золотишко! Зачем добру пропадать?! Пойду-ка проверю. Дело-то минутное!
Прислонив к стене автомат, он решительно шагнул в бывшую кладовую, поскальзываясь на окровавленных телах, приблизился к Серебрякову, и в следующую секунду пуля Гасана раскроила ему затылок. Ударившись лбом о ближайшую стену, Евневичев повалился на общую груду мертвецов.
- Жадность фраера сгубила! - хохотнул "горный орел", захлопывая дверь и задвигая тяжелый засов. - Убивать тупиц вроде тебя проще, чем овец пасти!
Продолжая внутренне посмеиваться над недотепой Костей, Гасан деловито направился наверх, в столовую. Там он застал растрепанную, дрожащую, полностью деморализованную недавними событиями официантку Людмилу.
- Куда подевались остальные?! - властно обратился к ней чеченец.
- В-вася в г-гараже. П-пет-трович в с-саду, - заикаясь прошептала женщина.
- Зови их сюда! - скомандовал Темирбулатов. - Хозяин хочет выдать вам премию. За преданность! Давай пошевеливайся. Мне некогда долго ждать!!!
Через десять минут трое "расовопроверенных" собрались в столовой и, повинуясь жесту Гасана, выстроились вдоль стены.
Людмила продолжала трястись в нервном ознобе, в дупелину пьяный Петрович бессмысленно таращил осоловелые глаза, а молоденький, глуповатый шофер Вася, наоборот, светился радостной надеждой.
- Нам большая премия причитается?! - трепеща от волнения, полюбопытствовал он.
- Очен, - усмехнулся в пышные усы "джигит" и длинной очередью от бедра уложил всех наповал...
* * *
Расхаживая взад-вперед по импровизированному бункеру, Борисов с нетерпением дожидался возвращения Темирбулатова.
- Наберу новую охрану исключительно из чеченцев, - бормотал себе под нос олигарх. - Хрен до меня жиды доберутся! Мои орлы свернут пархатых в бараний рог! Устроят им новый Холокост!!! Ух попляшете, суки!!! Ух, попры...
Неожиданно "известный предприниматель" осекся на полуслове. Из стены вышла мертвая, уже тронутая тлением Валентина с запекшейся кровью на виске и поманила мужа перепачканной в земле рукой.
- Сгинь, стерва, изыди!!! - завизжал Виктор Семенович. - Убирайся обратно в ад!!! Я тут в надежном убежище!!! Не достанете!!! Поняла?!!
Покойница отрицательно покачала головой, ехидно рассмеялась и исчезла.
Скрипнула открываемая дверь. Борисов порывисто обернулся, но, узнав Темирбулатова, вздохнул с облегчением.
- Закончил работу, брат?! - искривив губы в подобии улыбки, спросил олигарх.
- Почти, - лаконично ответил чеченец.
- Почему почти?! - негодующе вскричал "известный предприниматель". Кто остался?!
- Ты!!!
- А-а-а?! - не веря собственным ушам, вылупился Борисов, и тотчас же жесткий ботинок Гасана врезался ему в пах. Виктор Семенович с воем согнулся. Следующий удар - под ребра - повалил олигарха на пол.
- Тебя "заказал" господин Левицкий! - пиная ногами беспомощного, стонущего "хозяина", злорадно приговаривал "горный орел". - За твою поганую шкуру он заплатит миллион долларов наличными! Болван ты, Витя! Редкостный идиот! "Жидов" искоренял, ишак безмозглый! Поверил, будто у Кости Евневичева бабка-еврейка, и приказал его убить! А между тем израильскую бабушку я выдумал! Ха-ха! Евневичев - стопроцентная русская свинья! Я специально оклеветал Костика - единственного, кто мог тебя еще защитить! И последних свидетелей заодно прикончил. В доме остались только мы с тобой. Ты сейчас сдохнешь, а я позвоню Якову Натановичу, доложу об успешном выполнении задания и поеду за баксами!!!
- Но Левицкий - иудей, а ты - правоверный мусульманин! - задыхаясь, выдавил "известный предприниматель". - Как же так?!!
- А вот так! - презрительно фыркнул чеченец. - Деньги не пахнут! Прощай, дебил!
Темирбулатов поднял Борисова с пола, швырнул на топчан, придавил коленом рыхлый живот олигарха и плотно прижал подушку к перекошенному, пепельному лицу. Виктор Семенович умирал долго и трудно: дергал ногами, пытался вывернуться, задушенно хрипел... В общем, ни в какую не желал расставаться с жизнью! Но "джигит" хорошо знал свое дело. В конце концов земная оболочка "известного предпринимателя" неподвижно вытянулась на измятой перине, а бессмертная душа отправилась прямым рейсом в Пекло. Гасан поднялся, убрал подушку, на всякий случай проверил у Борисова пульс, обтерев тряпкой автомат, вложил оружие в ладони мертвеца и, удовлетворенно поцокав языком, покинул бункер.
Выйдя из особняка во двор, чеченец достал мобильный телефон и торопливо набрал номер:
- Груз доставлен, - дождавшись ответного "Алле-е-е", произнес он условную фразу. - Осталось получить расчет... А когда?.. Хорошо, буду через три часа!..
* * *
Один из боевиков Якова Натановича, некий Иннокентий Солнышкин, со снайперской винтовкой в руках терпеливо поджидал "мишень". Позицию он занял на редкость удобную - на крыше заброшенного ветхого строения в ста метрах от К-го шоссе. Отсюда открывался прекрасный сектор обстрела, а указатель "20-й километр" (у которого должна была появиться жертва) сквозь оптический прицел просматривался как на ладони. Солнышкин не знал ни имени того, кого надо убить, ни, тем более, причину. Левицкий попросту показал ему фотографию, отдал приказ на ликвидацию, назвал место, время и пообещал за "работу" двадцать тысяч долларов. Этого оказалось вполне достаточно. Больше всего на свете Иннокентий любил деньги. За них он бы мать родную шлепнул. (Даже за меньшую сумму!) А тут двадцать штук "зелени"! Шутка ли?! И самолюбию убийцы олигарх сумел польстить - перед отправлением на задание собственноручно поднес чашку кофе! "Для бодрости", - улыбчиво пояснил Яков Натанович. "Похоже, я в фаворе! - весело думал Солнышкин. - Коли дальше так пойдет - высоко поднимусь! Может, стану начальником службы безопасности шефа. А зарплата там о-го-го!!!" Иннокентий не знал, что Левицкий подсыпал в кофе медленнодействующий нигерийский яд и что примерно через восемь часов у него внезапно остановится сердце...
"Мишень" подъехала точно в установленный срок, вылезла из машины и паинькой встала возле указателя. Убийца поймал в перекрестье прицела знакомую по фотографии усатую, горбоносую физиономию.
"Наверняка чечен", - мысленно отметил Солнышкин и плавно нажал спусковой крючок...
Эпилог
На другой день в средствах массовой информации появились сообщения о скоропостижной кончине известного российского предпринимателя Виктора Семеновича Борисова. Согласно утверждениям журналистов, смерть наступила в результате кровоизлияния в мозг. (Про одиннадцать трупов в доме и об автомате в руках покойного - ни гу-гу!!!)
Об убийстве на 20-м километре К-го шоссе Гасана Темирбулатова упомянули мельком, списав данное происшествие на мафиозные разборки. А Иннокентий Солнышкин, умерший от "естественных причин" (кстати, так и не получив обещанную мзду), внимания СМИ вовсе не удостоился.
Левицкий праздновал победу. От заклятого врага избавился, "концы зачистил" - не подкопаешься! Кра-со-та!!! Олигарх строил далеко идущие планы на будущее, представлял, как развернется на полную катушку, подомнет Думу и правительство, приручит (а если не получится - уничтожит) Президента, искоренит Православие, разрушит до основания "проклятую Россию"...
Яков Натанович и не подозревал - раковые метастазы (почему-то никак себя внешне не проявлявшие) уже изъели его печень, по прошествии всего пяти недель он "сгорит" как свечка в ужасающих страданиях и составит компанию в озере огненном Барченко, Ледбитеру, Борисову, а также многим-многим другим продавшимся дьяволу глупцам.
Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою?
[Евангелие от Матфея, 16:26]
Одна из одержимых, точнее сидящий в ней бес, отвечает диким воплем: "Не тяни меня, Матерь Божия! Не хочу выходить! Ой, боюсь!" Бояться есть чего. Опытный экзорцист отправляет злых духов прямо в бездну - в вечные мучения. Так, потерпев поражение, покидают они человеческий мир. Способные проходить огонь физический, огня гееннского страшатся... Впору задуматься и грешникам: какие же мучения ждут их души, если устращают они даже духов?!
[Юрий Воробьевский. "Изгоняющий диавола". Журнал "Русский дом", 2000 год, № 11, с. 47]
Уразумев краткость нашей земной жизни, суетность всех земных приобретений и преимуществ, уразумев ужасную будущность, ожидающую тех, кто, пренебрегши Искупителем и искуплением, принесли себя всецело в жертву греху и тлению - отвратим мысленные очи наши от пристального зрения на обманчивую и обворожительную красоту мира... обратим их к страшному, но спасительному зрелищу - к ожидающей нас смерти.
[Епископ Игнатий Брянчанинов. Слово о смерти. М., 1990. С. 182]
* * *
В салоне первого класса "Боинга-747" американской авиакомпании было комфортно, тихо и малолюдно. Одного из пассажиров сильно пучило, но добротные кондиционеры быстро и качественно очищали воздух. Кое-кто, включив наушники, смотрел телевизор. На первом экране кривлялись дурацкие персонажи диснеевских мультиков. На втором - окровавленный, оскаленный вампир со смаком вгрызался в человечью шею. Молодая стюардесса с ослепительной, фарфоровой улыбкой на кукольном личике бесшумно скользила в проходе, поднося желающим еду и напитки. Ариэль Ледбитер удобно устроился в мягком кресле, потягивал апельсиновый сок со льдом и предавался приятным размышлениям. Старый масон припоминал подробности смерти колдуна Барченко и одновременно с эгоистическим удовольствием отмечал - сам он недавно обследовался в лучшей клинике Нью-Йорка, и врачи не нашли в организме Ариэля ни единого заболевания! "У вас железное здоровье, сэр, - сказал ему тогда маститый профессор Клод Ландау и добавил с непрекрытой завистью: Еще лет сто проживете. Как минимум!" Сто лет... Непостижимо долгий срок! И, главное-то, жизнь у Ледбитера не чета простым смертным!!! Он входит в узкий круг посвященных в мировую закулису, незримо властвует над сотнями миллионов людей. В том числе и над богатейшими, могущественными, являющимися, с точки зрения обывателя, вершителями судеб человечества, а в действительности служащими всего-навсего пестрой ширмой для таких, как Ариэль.
"Богатейшие! Могущественные! Вершители! Ха-ха!" - надменно усмехнулся высокопоставленный масон. Несколько часов назад он походя, короткой небрежной фразой обрек на смерть подобного "вершителя". Тонкие губы "посвященного" растянулись в горделивой, торжествующей улыбке: "Не менее ста лет безграничной, тайной власти! Суперкайф!!!"
Господин Ледбитер ошибался насчет сроков. Жить масонскому "генералу" оставалось вовсе не сто лет. И даже не сто дней.
Ровно через пять минут самолет по неизвестной причине взорвался в воздухе и ссыпался горящими обломками в воды Атлантического океана. Власти Соединенных Штатов обвинили в организации катастрофы арабских террористов и незамедлительно предприняли очередную ракетную атаку на Ирак...
Глава 8
Четыре дня спустя. Г. Москва.
Ввиду неумолимо надвигающейся смерти (и соответственно грядущих адских мук) Борисов впал в состояние, близкое к умопомешательству. Он уже догадался: убийство произойдет с подачи Ледбитера (причем наверняка при участии Левицкого), и в безумной надежде обмануть судьбу совершенно перестал выходить из особняка. Дни и ночи напролет Виктор Семенович проводил в лишенном окон подвальном помещении с толстыми бетонными стенам. (Между прочим, неподалеку от того места, где охранники зарыли останки убитой им жены.) "По крайней мере, тут снайпер не подстрелит, машину не взорвут!!!" - лихорадочно думал очумелый от страха и бессонницы "известный предприниматель". Более того, поскольку и Ледбитер и Левицкий были евреями, наш олигарх вдруг заделался ярым антисемитом и учинил среди домочадцев тщательнейшую проверку на предмет выявления "замаскированных жидов", руками которых, по мнению Борисова, его могли ликвидировать. В отличие от умников гитлеровской Германии, Виктор Семенович не занимался измерением черепов слуг и охранников, не проверял форму ушных раковин и тому подобное. (В антропологии он ни бельмеса не смыслил.) По выражению недоброй памяти товарища Ленина, олигарх "пошел другим путем", а именно: считая себя незаурядным психологом, устраивал каждому подробный допрос об этнической принадлежности предков, вплоть до седьмого колена. При этом он старательно фиксировал мельчайшие нюансы поведения испытуемого, и стоило кому замешкаться с ответом, проявить страх или неуверенность, как несчастный объявлялся "жидовской мордой", заковывался в наручники, ножные кандалы и запирался в тесной подвальной комнатушке, служившей ранее кладовой для садового инвентаря. По завершении расовой проверки, длившейся четыре дня подряд, Виктор Семенович оставил Константина Евневичева сторожить арестованных и пригласил на инструктаж Гасана Темирбулатова. Последнее время чеченец Гасан пользовался у Борисова особым доверием, и вот почему: "Мусульмане - заклятые враги евреев, - глубокомысленно рассуждал "известный предприниматель", - эвон как схлестнулись в Палестине. Глотки друг другу рвут!!! Следовательно, чечен не продаст меня пархатым. Не из преданности, нет! Просто из ненависти к тем, кто убивает и преследует его единоверцев!!!"
- Присаживайся, брат, - приветливо предложил Темирбулатову олигарх.
Поджарый, усатый, горбоносый чеченец послушно опустился на табуретку.
Обстановка в подземном убежище господина Борисова была более чем скромной: голые бетонные стены, деревянный топчан (умягченный, правда, подушками и периной), обшарпанный стол да три грубо сколоченных табурета. Массивная железная дверь и лампочка без абажура придавали помещению сходство с тюремной камерой. А сам Виктор Семенович, осунувшийся, небритый, со слезящимися, воспаленными бессонницей глазами, живо напоминал узника ШИЗО <Штрафной изолятор в местах лишения свободы.>...
- Подведем итоги! - нервически подергивая то левой, то правой щекой, глухо сказал он.
- Подведем, - согласился Гасан и заговорил с заметным кавказским акцентом: - Шестерых жидов вы разоблачили. Среди них две горничные, два охранника, ваш личный повар Лебедкин и шофер Вовка. Остались вне подозрений - садовник Петрович, второй шофер Васька да официантка Людмила.
- Ты забыл о Евневичеве! - напомнил олигарх.
- Понимаете ли, хозяин, - замялся Темирбулатов. - Костя, конечно, мой давний товарищ, но... но...
- Выкладывай, не томи! - рявкнул Борисов, вперившись в телохранителя диким, налитым кровью взглядом.
- Хорошо, хозяин! - сокрушенно вздохнул Темирбулатов. - Я тут вспомнил одну вещь... В общем, месяца три назад Евневичев проболтался, что когда получит отпуск - непременно поедет отдохнуть в Израиль. У него там живет бабка по материнской линии. Зовут вроде бы Дора Соломоновна...
- Все ясно! - заскрежетал зубами Виктор Семенович. - Можешь не продолжать! Проморгал я, старый дурень, вражину! От переутомления, наверное. Четвертые сутки почти не сплю. Спасибо, брат! Огромное спасибо! Вовремя предупредил об опасности!!! Я тебя, Гасанчик, озолочу! Клянусь! Но сперва необходимо покончить с агентами сионистов. И с находящимися под арестом, и с хитро вывернутым змеем Евневичевым! О сокрытии трупов не беспокойся. С ними разберемся после. Не велика проблема! Вот только сумеешь ли ты справиться в одиночку?!
- Сумею! - горделиво приосанился чеченец. - Мы, вайнахи, генетические воины! Перережу пархатых, как баранов! Пикнуть не успеют!!!
- Молодец, - похлопал его по плечу олигарх. - Действуй, джигит!
* * *
По распоряжению господина Борисова арестованным "жидам" (среди которых не было, кстати, ни одного еврея) не давали ни есть, ни пить. И в туалет никого не выводили. Скованным бедолагам приходилось испражняться под себя. Из камеры-кладовки тянуло зловонием и доносились горькие стоны, плач, мольбы: "Бо-о-ольно! Руки затекли! Ой, не могу больше!! Костя, у тебя есть сердце? Принеси хоть глоток воды!! За что нас так?! От-пус-ти-и-те!!!" Периодически в этот жалобный, разноголосый хор врезывались хриплые крики сошедшего с ума охранника Геры Серебрякова: "Карамба!!! Тру-ля-ля!!! Ух ты, ах ты, все мы космо-навты!!!"
Евневичев сидел около двери на перевернутом фанерном ящике, придерживал правой рукой поставленный на пол дулом вверх автомат Калашникова и насвистывал незатейливый мотивчик. Страдания заточенных в тесную каморку людей его ничуть не трогали. Двадцативосьмилетний Константин отличался редкостным эгоизмом и бездушием. "Вляпались мудилы конкретно, вяло думал амбал. - Да хрен с ними. Не я же там в говне купаюсь, от жажды подыхаю! Наше дело маленькое. Приказали стеречь - стерегу. Прикажут замочить - замочу. А виноваты, не виноваты - без разницы. Раз Виктор Семенович платит, стало быть, он и заказывает музыку! Захочет, допустим, кожу с них содрать заживо - пожалуйста! Лишь бы денежки отстегивал!"
Циничные размышления Евневичева прервал подошедший Темирбулатов с автоматом через плечо.
- Велено сейчас же расстрелять арестованных, - тихо сообщил чеченец, приводя оружие в боевую готовность.
- А жмуриков куда? - сняв "калашников" с предохранителя, поинтересовался Константин.
- Оставим пока здесь. Дальше сообразим по ходу, - лениво зевнул Гасан. - Ну, начнем?
- Начнем, - Евневичев щелкнул выключателем, зажигая свет в бывшей кладовой, отпер дверь, широко распахнул, и оба борисовских холуя начали щедро поливать свинцом сбитых в тесную кучу, измученных пленников. Грохот автоматных очередей слился с отчаянными воплями умирающих. Спустя короткий отрезок времени все было кончено. К вони, исходящей из камеры, прибавились запахи пороховой гари и крови.
- Глянь, Костя, - поменяв опустевший рожок на новый, небрежно сказал Темирбулатов. - У Герки Серебрякова цепь золотая. Вырядился, дурак, перед смертью!
- Где цепь?! - оживился жадный Евневичев.
- Да на шее.
- Не-а, не вижу! - внимательно всмотревшись в покойников, разочарованно протянул охранник. - Тебе, наверное, померещилось!
- Ничего подобного, - возразил чеченец. - Есть цепь. Вон поблескивает! У меня глаз орлиный. Недаром в горах вырос. Впрочем - ладно. Закрываем!
- Погодь, погодь! - засуетился обуянный алчностью Константин. Может, и впрямь... Если ты прав, надо прибрать золотишко! Зачем добру пропадать?! Пойду-ка проверю. Дело-то минутное!
Прислонив к стене автомат, он решительно шагнул в бывшую кладовую, поскальзываясь на окровавленных телах, приблизился к Серебрякову, и в следующую секунду пуля Гасана раскроила ему затылок. Ударившись лбом о ближайшую стену, Евневичев повалился на общую груду мертвецов.
- Жадность фраера сгубила! - хохотнул "горный орел", захлопывая дверь и задвигая тяжелый засов. - Убивать тупиц вроде тебя проще, чем овец пасти!
Продолжая внутренне посмеиваться над недотепой Костей, Гасан деловито направился наверх, в столовую. Там он застал растрепанную, дрожащую, полностью деморализованную недавними событиями официантку Людмилу.
- Куда подевались остальные?! - властно обратился к ней чеченец.
- В-вася в г-гараже. П-пет-трович в с-саду, - заикаясь прошептала женщина.
- Зови их сюда! - скомандовал Темирбулатов. - Хозяин хочет выдать вам премию. За преданность! Давай пошевеливайся. Мне некогда долго ждать!!!
Через десять минут трое "расовопроверенных" собрались в столовой и, повинуясь жесту Гасана, выстроились вдоль стены.
Людмила продолжала трястись в нервном ознобе, в дупелину пьяный Петрович бессмысленно таращил осоловелые глаза, а молоденький, глуповатый шофер Вася, наоборот, светился радостной надеждой.
- Нам большая премия причитается?! - трепеща от волнения, полюбопытствовал он.
- Очен, - усмехнулся в пышные усы "джигит" и длинной очередью от бедра уложил всех наповал...
* * *
Расхаживая взад-вперед по импровизированному бункеру, Борисов с нетерпением дожидался возвращения Темирбулатова.
- Наберу новую охрану исключительно из чеченцев, - бормотал себе под нос олигарх. - Хрен до меня жиды доберутся! Мои орлы свернут пархатых в бараний рог! Устроят им новый Холокост!!! Ух попляшете, суки!!! Ух, попры...
Неожиданно "известный предприниматель" осекся на полуслове. Из стены вышла мертвая, уже тронутая тлением Валентина с запекшейся кровью на виске и поманила мужа перепачканной в земле рукой.
- Сгинь, стерва, изыди!!! - завизжал Виктор Семенович. - Убирайся обратно в ад!!! Я тут в надежном убежище!!! Не достанете!!! Поняла?!!
Покойница отрицательно покачала головой, ехидно рассмеялась и исчезла.
Скрипнула открываемая дверь. Борисов порывисто обернулся, но, узнав Темирбулатова, вздохнул с облегчением.
- Закончил работу, брат?! - искривив губы в подобии улыбки, спросил олигарх.
- Почти, - лаконично ответил чеченец.
- Почему почти?! - негодующе вскричал "известный предприниматель". Кто остался?!
- Ты!!!
- А-а-а?! - не веря собственным ушам, вылупился Борисов, и тотчас же жесткий ботинок Гасана врезался ему в пах. Виктор Семенович с воем согнулся. Следующий удар - под ребра - повалил олигарха на пол.
- Тебя "заказал" господин Левицкий! - пиная ногами беспомощного, стонущего "хозяина", злорадно приговаривал "горный орел". - За твою поганую шкуру он заплатит миллион долларов наличными! Болван ты, Витя! Редкостный идиот! "Жидов" искоренял, ишак безмозглый! Поверил, будто у Кости Евневичева бабка-еврейка, и приказал его убить! А между тем израильскую бабушку я выдумал! Ха-ха! Евневичев - стопроцентная русская свинья! Я специально оклеветал Костика - единственного, кто мог тебя еще защитить! И последних свидетелей заодно прикончил. В доме остались только мы с тобой. Ты сейчас сдохнешь, а я позвоню Якову Натановичу, доложу об успешном выполнении задания и поеду за баксами!!!
- Но Левицкий - иудей, а ты - правоверный мусульманин! - задыхаясь, выдавил "известный предприниматель". - Как же так?!!
- А вот так! - презрительно фыркнул чеченец. - Деньги не пахнут! Прощай, дебил!
Темирбулатов поднял Борисова с пола, швырнул на топчан, придавил коленом рыхлый живот олигарха и плотно прижал подушку к перекошенному, пепельному лицу. Виктор Семенович умирал долго и трудно: дергал ногами, пытался вывернуться, задушенно хрипел... В общем, ни в какую не желал расставаться с жизнью! Но "джигит" хорошо знал свое дело. В конце концов земная оболочка "известного предпринимателя" неподвижно вытянулась на измятой перине, а бессмертная душа отправилась прямым рейсом в Пекло. Гасан поднялся, убрал подушку, на всякий случай проверил у Борисова пульс, обтерев тряпкой автомат, вложил оружие в ладони мертвеца и, удовлетворенно поцокав языком, покинул бункер.
Выйдя из особняка во двор, чеченец достал мобильный телефон и торопливо набрал номер:
- Груз доставлен, - дождавшись ответного "Алле-е-е", произнес он условную фразу. - Осталось получить расчет... А когда?.. Хорошо, буду через три часа!..
* * *
Один из боевиков Якова Натановича, некий Иннокентий Солнышкин, со снайперской винтовкой в руках терпеливо поджидал "мишень". Позицию он занял на редкость удобную - на крыше заброшенного ветхого строения в ста метрах от К-го шоссе. Отсюда открывался прекрасный сектор обстрела, а указатель "20-й километр" (у которого должна была появиться жертва) сквозь оптический прицел просматривался как на ладони. Солнышкин не знал ни имени того, кого надо убить, ни, тем более, причину. Левицкий попросту показал ему фотографию, отдал приказ на ликвидацию, назвал место, время и пообещал за "работу" двадцать тысяч долларов. Этого оказалось вполне достаточно. Больше всего на свете Иннокентий любил деньги. За них он бы мать родную шлепнул. (Даже за меньшую сумму!) А тут двадцать штук "зелени"! Шутка ли?! И самолюбию убийцы олигарх сумел польстить - перед отправлением на задание собственноручно поднес чашку кофе! "Для бодрости", - улыбчиво пояснил Яков Натанович. "Похоже, я в фаворе! - весело думал Солнышкин. - Коли дальше так пойдет - высоко поднимусь! Может, стану начальником службы безопасности шефа. А зарплата там о-го-го!!!" Иннокентий не знал, что Левицкий подсыпал в кофе медленнодействующий нигерийский яд и что примерно через восемь часов у него внезапно остановится сердце...
"Мишень" подъехала точно в установленный срок, вылезла из машины и паинькой встала возле указателя. Убийца поймал в перекрестье прицела знакомую по фотографии усатую, горбоносую физиономию.
"Наверняка чечен", - мысленно отметил Солнышкин и плавно нажал спусковой крючок...
Эпилог
На другой день в средствах массовой информации появились сообщения о скоропостижной кончине известного российского предпринимателя Виктора Семеновича Борисова. Согласно утверждениям журналистов, смерть наступила в результате кровоизлияния в мозг. (Про одиннадцать трупов в доме и об автомате в руках покойного - ни гу-гу!!!)
Об убийстве на 20-м километре К-го шоссе Гасана Темирбулатова упомянули мельком, списав данное происшествие на мафиозные разборки. А Иннокентий Солнышкин, умерший от "естественных причин" (кстати, так и не получив обещанную мзду), внимания СМИ вовсе не удостоился.
Левицкий праздновал победу. От заклятого врага избавился, "концы зачистил" - не подкопаешься! Кра-со-та!!! Олигарх строил далеко идущие планы на будущее, представлял, как развернется на полную катушку, подомнет Думу и правительство, приручит (а если не получится - уничтожит) Президента, искоренит Православие, разрушит до основания "проклятую Россию"...
Яков Натанович и не подозревал - раковые метастазы (почему-то никак себя внешне не проявлявшие) уже изъели его печень, по прошествии всего пяти недель он "сгорит" как свечка в ужасающих страданиях и составит компанию в озере огненном Барченко, Ледбитеру, Борисову, а также многим-многим другим продавшимся дьяволу глупцам.
Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою?
[Евангелие от Матфея, 16:26]
Одна из одержимых, точнее сидящий в ней бес, отвечает диким воплем: "Не тяни меня, Матерь Божия! Не хочу выходить! Ой, боюсь!" Бояться есть чего. Опытный экзорцист отправляет злых духов прямо в бездну - в вечные мучения. Так, потерпев поражение, покидают они человеческий мир. Способные проходить огонь физический, огня гееннского страшатся... Впору задуматься и грешникам: какие же мучения ждут их души, если устращают они даже духов?!
[Юрий Воробьевский. "Изгоняющий диавола". Журнал "Русский дом", 2000 год, № 11, с. 47]
Уразумев краткость нашей земной жизни, суетность всех земных приобретений и преимуществ, уразумев ужасную будущность, ожидающую тех, кто, пренебрегши Искупителем и искуплением, принесли себя всецело в жертву греху и тлению - отвратим мысленные очи наши от пристального зрения на обманчивую и обворожительную красоту мира... обратим их к страшному, но спасительному зрелищу - к ожидающей нас смерти.
[Епископ Игнатий Брянчанинов. Слово о смерти. М., 1990. С. 182]