– А ты не глуп, босяк! Грамотно скармливаешь лохам мои заготовочки, – хвалил он Лобковича. – Стараюсь, шеф, стараюсь! Зритель не должен видеть, как им манипулируют! – со сдержанной гордостью неизменно отвечал тот.
«О-го-го!!!» стали выпускать в эфир ежедневно, а время начала для нее подобрали самое-самое – 21 час 40 минут! Вообще к концу мая 1999 года господин Лобкович находился в зените популярности и материального благополучия. И к хозяину он стал гораздо ближе, чем когда бы то ни было. Иногда журналист приглашался на вечеринки в особняк Печорского, где играл роль шута, развлекая гостей различными экстравагантными выходками. Например, 15 мая на праздновании дня рождения Иосифа Натановича Павел в ответ на пьяное требование другого крупнейшего финансового воротилы Н-ска, господина Абрамкина, «и-забразить л-лицо п-патриот-тической оп-позиции» – проворно спустил штаны и выставил на всеобщее обозрение голый, волосатый зад, чем вызвал дикий, истерический хохот присутствующих...
В воскресенье 23 мая 1999 года Лобкович целый день наслаждался отдыхом у себя на даче в компании несовершеннолетних мальчика и девочки, взятых «на прокат» у заведующего одним из детских домов Н-ска Анатолия Тимуровича Фоменкова. Закоренелый наркоман Фоменков, всегда испытывавший острый недостаток в денежных средствах, поставил торговлю бесправными, безответными сиротами на широкую ногу. Склонный к педофилии Лобкович частенько пользовался его услугами, но последний год, в отличие от прочих клиентов-извращенцев, расплачивался не деньгами. За счет Печорского Павел осуществлял издание «научных трудов» Анатолия Тимуровича!!! Да! Да! Ни больше, ни меньше!!! Дело в том, что ополоумевший от наркотиков Фоменков внезапно решил сочетать сутенерскую деятельность с «научной», и, нанюхавшись кокаина, заново переписал историю государства Российского, выдав на-гора кучу сногсшибательных «откровений». Так, Куликовская битва, оказывается, произошла не в 1380-м, а в 1812 году, под Бородином, причем золотоордынским войском командовал татарский хан Наполеон (одновременно являвшийся египетским фараоном Тутанхамоном и основателем ислама пророком Мухаммедом), а русскую армию возглавлял Великий князь Московский Михаил III Кутузов (он же Спартак, он же Илья Муромец, он же Петр I); Древняя Греция (по совместительству Турецкая империя) находилась на территории Рязанской области и распалась в период Октябрьской революции 1917 года. Санкт-Петербург, воспетая Гомером легендарная Троя и Вавилон, в сущности, один и тот же город, основанный царем Иваном Грозным в середине XIX века, и т. д. и т. п.
Наркотические бредни свихнувшегося сутенера повергли в шок даже сверхциничного, видавшего виды Лобковича, к которому (как к старому знакомому) Анатолий Тимурович обратился с просьбой посодействовать в публикации. Неопределенно проблеяв: «Посмотрим-посмотрим», Павел помчался за советом к хозяину. К величайшему удивлению Лобковича, Иосиф Натанович отнесся к «научным изысканиям» Фоменкова более чем одобрительно и с ходу распорядился ассигновать кругленькую сумму на издание массовым тиражом «трудов» самозваного историка.
– Очень полезный бред!– с тонкой улыбкой объяснил он свое решение опешившему пресс-секретарю. – Это поможет нам расшатать и в конечном счете уничтожить национально-историческое самосознание русских, сделать их более управляемыми! Всенепременно опубликуем, а ради пущей важности протолкнем твоего наркошу в академики Н-ского отделения РАН[53]. Баксы великая сила! Кстати, все заслуги перед ним можешь приписать себе. Я знаю, ты любишь наведываться в фоменковский «курятник», но дороговато обходится. Теперь же, в благодарность за столь мощную поддержку, сутенерчик будет поставлять тебе «цыплят» бесплатно. Пользуйся на халявку да помни мою доброту! Хе-хе!!!
В результате «исторические труды» свежеиспеченного академика Фоменкова заполонили книжные прилавки, а благодетель Лобкович «пользовался» на дармовщину «цыплятами», извращаясь как черт на душу положит. Сегодняшних (одиннадцатилетних Катю и Петю) он сперва заставил заниматься сексом друг с другом, возбудившись от лицезрения, по очереди «побаловался» с обоими. Плотно пообедал («великодушно» отдав детям объедки), отдохнул пару часов, снова «порезвился», искупался в домашнем бассейне, потаращился в телевизор и рано лег спать (завтра намечался напряженный денек). Кате с Петей Лобкович велел сидеть тихо и ни в коем случае не мешать ему спать.
– Или головы отверну!!! – грозно пообещал сиротам известный журналист. Живые «игрушки», забившись в дальний угол гостиной, испуганно съежились...
– Минуточку, ребята! – сказал он. – Едва не забыл! Не мешает запастись масками! Мы ж не станем мочить всех подряд, но тем не менее не хотелось бы, чтоб наши физиономии кто-нибудь запомнил!
– Семья? – лаконично спросил Игорь.
– Не-ет! – брезгливо поджал губы Калмык. – Он холост, а больных родителей, дабы не обременяли, упрятал в дом для престарелых.
– Тогда в чем проблема?! – раздраженно поинтересовался Белецкий-старший.
– Малолетние наложники! – перекосившись в глубочайшем отвращении, сквозь зубы процедил Николай. – По слухам, господин Лобкович каждые выходные «арендует» в детском доме номер четыре (возглавляемом скандально известным псевдоисториком Фоменковым) мальчиков и девочек. В интимной жизни этот писака – извращенец-педофил.
– Н-да уж! Хорош гусь! – покачал седой головой Андрей. – Носит же земля эдакую нечисть!!!
– Убь-ю-ю-ю с-с-суку!!! – по-змеиному зашипел Гиви. – Собственноручно удавлю пидора!!!
Бандиты остолбенели, пораженные произошедшей с Грузиновым метаморфозой. Никогда прежде им не доводилось видеть Гиви в подобном состоянии! Обычно добродушное, беспечное лицо Владимира превратилось в маску гнева: кожа побелела, скулы заострились, в светлых глазах плескалась ярость... Любивший детей, подбиравший бездомных животных, довольно снисходительный к личным врагам, Владимир одновременно люто ненавидел любых извращенцев, в особенности растлителей малолетних, и предусматривал для них только одно наказание – смерть!
– Удавлю! – стиснув кулаки, хрипло повторил он. – И Фоменкова тоже!
Кононов, испытывавший аналогичные чувства, но в отличие от Гиви не проявлявший их внешне, улыбнулся краешками губ.
– Хорошо! – сказал спецназовец. – После допроса он твой, Володя! И поганого сутенера навестим... Ну, в путь?!
– Маски, – напомнил Калмык. – Пойду пороюсь в гардеробе Горелого. Покойный Иван часто ездил на рыбалку с друзьями. В любое время года. Зимой, дабы не обморозить лица, они лыжные шапочки с прорезями для глаз надевали. Обождите меня здесь, я быстро!..
– Так поступлю с каждым беглым щенком! Гы-гы!!! – объявил Анатолий Тимурович перепуганным воспитанникам.
Ночь напролет Катя с Петей вспоминали Гену, однако в конечном счете, невзирая на страх, решили попытать счастья. Будь что будет!!!
В половине четвертого утра они, окончательно оговорив детали, на цыпочках спустились по лестнице, вышли во двор и... внезапно столкнулись с пятью мужчинами в масках.
– Тихо! – прошептал один из незнакомцев, прижимая палец к губам. – Мы из СОБРа! Лобкович дома?
Петя кивнул.
– Где именно?
– В спальне, на втором этаже, – еле слышно сообщила Катя.
– Прекрасно! – удовлетворенно потер ладони другой мужчина. – Лобковича мы сейчас арестуем. Больше вы его никогда не увидите! Клянусь! Вот возьмите, – он протянул детям четыре сотенные купюры. – Доберетесь до Н-ска... но одна просьба, вернее, приказ! Отправляйтесь в город не раньше середины дня. Мы еще должны забрать Фоменкова за те же преступления!!!
«А все-таки есть на свете справедливость!» – с восхищением подумали сироты.
– И-и-и! – пронзительно взвизгнул он.
– Не спится пидорасу, – сказал первый «демон» с бельевой веревкой в руках.
– Небось совесть мучает! – насмешливо фыркнул второй.
Третий молча приблизился и без замаха резко рубанул Лобковича ребром ладони по шее. Журналист потерял сознание...
– Когда сталь раскалится добела, я прижгу тебе некоторые болевые точки, – любезно объяснил он суть приготовлений серому от ужаса Лобковичу. – Болевой фактор вытеснит из твоей башки все посторонние мысли. Ты не сможешь врать!
– У-бу-бу-му-у-у!!! – жалобно простонал Павел.
– Пидор хочет нас заверить, что и без пыток расскажет чистую правду, – недобро усмехаясь, «перевел» Андрей Белецкий.
– Убу-бу!!! Убу-бу!!! Убу-бу!!! – поспешил подтвердить журналист.
– Ой ли? – усомнился Игорь.
– Убу-у-у-у-у!!! – На глазах Лобковича выступили слезы.
– Ладно, – смилостивился спецназовец, – но не дай бог вздумаешь хитрить!!!
– Ы-ы-ы-ы!!! – Богатой мимикой потного, дрожащего лица Лобкович продемонстрировал абсолютную лояльность и готовность к плодотворному сотрудничеству.
Капитан ГРУ сорвал скотч с его рта:
– Нас интересует твой хозяин Печорский Иосиф Натанович. Ты обстоятельно, с полной откровенностью ответишь на заданные мной вопросы. Если я заподозрю тебя во лжи – не обессудь! – Игорь указал пальцем на раскаленное лезвие финки, по-прежнему «греющейся» на углях. Журналист незамедлительно нагадил в штаны. В воздухе запахло свежим дерьмом.
– Ну-с, засранец, приступим! – гадливо заткнув нос, процедил Кононов...
Павел «исповедовался» взахлеб, брызжа слюной, он назвал адреса Н-ской квартиры и загородной виллы Печорского, пространно описал системы сигнализации, схему организации охраны. Перечислил автомобили, которыми пользовался финансовый магнат (с указанием марок, цвета, годов выпуска и даже номеров!)... Кто именно является инициатором резни, Павел не знал, однако в причастности к этому своего босса нисколько не сомневался, поскольку программу «О-го-го!» и определенной направленности статьи ино-гда начинали готовить до того, как в городе происходили те или иные события!!!Иосиф Натанович заранее давал пресс-секретарю конкретную установку, Лобкович шустро стряпал очередное «разоблачение», щедро сдобренное плосковатыми остротами, а имена людей, случайнопогибших за компанию с основными фигурантами событий, и некоторые мелкие детали произошедшего он получал от шефа уже непосредственно перед выходом «О-го-го!» в эфир или перед сдачей почти законченной статьи (со специально оставленными пробелами) в печать. Наконец запас знаний Лобковича иссяк. В лесу тем временем окончательно рассвело. Солнце щедро позолотило верхушки деревьев. Звонко щебетали проснувшиеся птицы. От болота тянуло затхлой сыростью склепа...
– Он твой, Володя, – обернулся Игорь к Грузинову.
– Выкладывай, козел, домашний адрес сутенера Фоменкова! – свирепо прорычал Гиви.
– Улица Парковая, дом тринадцать, квартира одиннадцать!!! – шепелявой скороговоркой выпалил Павел.
– Ишь ты! Недалеко от моих родителей! – удивился гэрэушник.
– Когда он отправляется на работу? – Грузинов пнул Лобковича ногой в бок.
– В в-восемь ут-тра! – охнув от боли, выдавил журналист.
– Еще успею! – взглянув на часы, пробормотал Владимир, взял нож и воткнул в левый глаз Павла. Господин Лобкович умер мгновенно. Калмыков с Андреем подняли труп за руки и за ноги и, раскачав, швырнули в середину болота. Трясина засосала останки извращенца на удивление быстро, буквально проглотила, словно давным-давно дожидалась этого момента.
– Неплохо бы отдохнуть пару часов! – устало зевнул Кононов.
Никто не возражал, кроме Грузинова.
– Я к Фоменкову! – заявил он.
– Помощь нужна? – спросил Белецкий-старший.
– Спасибо! Сам справлюсь! – вежливо отказался Гиви...
Завершив в половине утра «творческий процесс», Фоменков с хрустом потянулся, нюхнул для поддержания тонуса кокаина, небрежно сполоснул физиономию холодной водой из-под крана, сменил домашний халат на костюм, спрыснулся одеколоном, вышел на лестницу и... увидел средних лет незнакомого мужчину со светлыми, искрящимися ненавистью глазами. Мужчина стоял у окна, в пролете между лестничными площадками. В правой руке он держал пистолет с глушителем. Ни испугаться, ни удивиться Фоменков не успел. Пуля попала точно в сердце, под левый сосок. Гнилая душонка торговца детьми отправилась прямым рейсом в геенну огненную, а тело вязкой квашней шлепнулось на плиточный пол.
«Совсем неплохо! – подумал Гиви. – Наглухо завалил гниду... Тем не менее перестрахуемся!» Подойдя вплотную к липовому академику, он выстрелил Фоменкову в голову, никем не замеченный покинул подъезд, уселся в машину с предусмотрительно заляпанными грязью номерами и спокойно уехал. Лишь спустя полчаса мертвого «историка» случайно обнаружили соседи...
Глава 3
Бесследное исчезновение известного журналиста, ведущего программы «О-го-го!» и одновременно его доверенного пресс-секретаря не на шутку встревожило Иосифа Натановича. Финансовый магнат интуитивно почуял: Павел пропал не случайно! Наверняка это подкоп под самого Печорского!!! В то же утро в подъезде собственного дома был найден труп протеже Лобковича – господина Фоменкова. Неизвестный киллер сперва «угостил» сутенера пулей в сердце, а затем произвел контрольный выстрел в голову. Словом, действовал в лучших традициях «профи»[54]. По причине более чем тесных контактов Фоменкова с Лобковичем Печорский сразу заподозрил связь между убийством одного и исчезновением другого. Зная, что именноих объединяло, Иосиф Натанович поручил сотрудникам «Рифа» срочно опросить всех без исключения воспитанников детдома № 4 и, получив к утру 25 мая результат, затрясся в ознобе. Согласно показаниям двух сирот (Пети с Катей), последними видевшими журналиста, в ночь с 23 на 24 мая его арестовали бойцы СОБРа, обещавшие, кстати, разобраться и с Фоменковым.
Ощущая расползающийся внизу живота предательский холодок, Печорский бросился за разъяснениями к ближайшему соратнику по операции «Приватизация», начальнику Н-ского ГУВД генерал-майору Семену Ивановичу Кесареву, однако тот категорически отрекся от какой бы то ни было причастности «органов» к случившемуся.
– Я не отдавал подобного распоряжения! – твердо заявил Семен Иванович. – А самодеятельностью мои подчиненные не занимаются! И ФСБ тут не замешано. Иначе бы я знал! С Аркадием Глебовичем Тузовым мы работаем в тесном контакте, как, впрочем, и с вами, и с господином Абрамкиным! Одним ведь делом занимаемся!!! Может, происки коммунистов?! Лобкович-то известный «демократ-правозащитник»! Пожалуй, есть смысл покопать в данном направлении!..
«Брешешь, сукин сын! – злобно подумал Печорский. – Коммунисты!!! Надо ж подобную ахинею сморозить!!! Местное отделение компартии у меня на коротком поводочке живет! Без особого разрешения пукнуть не посмеет!!! Беззубая, ручная «оппозиция», основные задачи которой создавать иллюзию плюрализма мнений, служить пугалом для либерально настроенного обывателя, а из самых радикальных периодически выпускать пар посредством шумных демонстраций с красными знаменами да трескучих речей на митингах под портретами Ленина—Сталина!!! Не-ет, родимый! Тебе явно известна истинная подоплека дела, но правду ты говорить не желаешь, поскольку... О, е-мое!!!» – Пораженный чудовищной догадкой, Иосиф Натанович «спал с лица», торопливо попрощался, примчался на свою загородную виллу и, забаррикадировавшись в кабинете, принялся лихорадочно обмозговывать сложившуюся ситуацию.
В апреле 1999 года он вместе с Абрамкиным, Кесаревым и начальником здешнего ФСБ генералом Тузовым задумал, тщательно спланировал, а в мае месяце фактически завершил тотальную «приватизацию» Н-ска, свалив всю ответственность за бесчисленные зверские убийства на бандитов. «Приватизация» сулила неслыханные доселе барыши: под полный контроль четверки попадали не только основные финансовые потоки города, но даже мелкие ручейки!!! В преддверии неумолимо надвигающихся выборов необходимо сконцентрировать в руках все деньги, вплоть до копеек! Тогда к власти придет «карманная» администрация, в городском законодательном собрании будут заседать те политические силы, которым четверка даст «добро» на существование. В общем, идиллия! Ни одна сволочь больше не помешает набивать карманы!!! Сию блестящую идею первым высказал именно Иосиф Натанович, он же сколотил коалицию, а теперь... компаньоны, похоже, замыслили от него избавиться (делить доходы на троих гораздо приятнее, чем на четверых)! Первым шагом стало устранение Лобковича – общественного рупора и личного пресс-секретаря господина Печорского! Сам по себе Лобкович им, конечно, не помеха! У журналиста хотели выведать некоторые нюансы частной жизни хозяина, могущие значительно облегчить процесс ликвидации Иосифа Натановича. По счастью, Печорский никогда не подпускал к себе Лобковича слишком близко. Использовал в качестве литературно-телевизионной проститутки. Не более!!! А потому Павел при всем желании не мог сообщить злоумышленникам ничего особо интересного. Убедившись в этом (пытали небось до посинения), волки позорные без промедления взялись за Фоменкова. Борису Казимировичу Абрамкину было хорошо известно, ктопротолкнул долбанутого наркомана в академики и финансирует издание его «трудов». Надеялись здесь зацепиться, да снова обломилось! Покойный-то Анатолий Тимурович вообще ни черта не знал! «Идиот ты, Бориска!!! – мысленно взвыл Иосиф Натанович. – Я ж ради нашего общего блага старался! Население оболванивал, а ты... ты, свинья паршивая, вообразил невесть чего!» Да!!! Вдохновитель заговора несомненно Абрамкин! Логика Казимирыча до смешного примитивна – «один магнат лучше двух»! Печорский заскрежетал зубами в отчаянии. Как же выпутаться?! На кого положиться?! Агентство «Риф»?! Все ж частная собственность. Проклятье!!! Согласно апрельскому решению четверки поганый Семка Кесарев координирует действия всехбоевиков – и милицейских, и фээсбэшных, и рифовских...
Начальник «Рифа» Василий Москаленко при проведении силовых акций подчиняется непосредственно этому гаду!!! Выходит, тупик?!
Ватной, мелко трясущейся рукой Иосиф Натанович утер залившиеся мутной влагой глаза. Затем новая страшная догадка едва не довела финансового воротилу до инсульта. А вдруг его персональная охрана в сговоре со злодеями?! Десять находящихся в доме здоровенных гориллообразных секьюрити уже на стороне врагов и лишь дожидаются приказа устроить шефу самоубийство, несчастный случай или бесследное исчезновение?! Да-а-а!!! Похоже на то!!! Например, начальник охраны Витька Потоцкий за целый день ни разу в глаза не посмотрел!!! Су-у-ука!!! И поведение остальных весьма подозрительно!!! Морды кислые, словно лимонов обожрались!.. Продались, твари!!!
Печорского охватила паника. Сердце пойманным воробьем заколотилось в чахлой груди. Тощее тело покрылось липким, дурно пахнущим потом. Левая половина онемела. Комнату заволокло зыбким черным туманом.
Еще чуть-чуть, и Кононову не довелось бы охотиться за Иосифом Натановичем, но... тут Печорского внезапно осенило: доллары!!! Москаленко любит хрустящие зеленые купюры больше всего на свете!!! Перекупить с потрохами подлеца Ваську!!! Обещать ублюдку пять миллионов баксов наличными!!! Не устоит!!! Сломается! Тем более прижимистый Абрамкин столькоему ни в жисть не отстегнет!!! Колоссальная, конечно, сумма! Умопомрачительная!!! По живому мясу отрывать придется... однако собственная шкура дороже!!! Она просто бесценна! Гм, к тому же главное начать: на первых порах обеспечить свою личную безопасность, далее повязать Москаленко кровью Абрамкина... или Кесарева... или Тузового... не суть важно! Обратно Васе по-любому дороги не будет... А со временем размеры гонорара можно сиквестировать – хе-хе! Только бы сейчас не опоздать!!! Только бы опередить пидорасов!!!
Иосиф Натанович настороженно прислушался: не крадутся ли к дверям кабинета предатели-телохранители?! В доме стояла гробовая тишина: ни звука, ни шороха. «Не получили еще команды!» – с некоторым облегчением подумал господин Печорский, набирая номер мобильного телефона начальника охранного агентства «Риф».
– Василий, ты?! – дождавшись москаленковского «алло», картаво залопотал он в трубку. – Между прочим, у меня для тебя сюрприз! Большой и о-о-очень зеленый, хе-хе!!! В темпе дуй ко мне на дачу! Клянусь, не пожалеешь!!! Да, захвати с собой пару людей, которым ямогу доверять! Подчеркиваю – я!!! Не валяй дурака. Ты все прекрасно понимаешь!!! Дуй!!! Время – деньги!!! В прямом смысле! Жду!
Отличный я психолог! – повесив трубку, самодовольно пробормотал Иосиф Натанович. – Поймал Ваську на крючок!!! Заарканил козлика!!! И никуда ты, миленок, теперича от меня не денешься!!!
«О-го-го!!!» стали выпускать в эфир ежедневно, а время начала для нее подобрали самое-самое – 21 час 40 минут! Вообще к концу мая 1999 года господин Лобкович находился в зените популярности и материального благополучия. И к хозяину он стал гораздо ближе, чем когда бы то ни было. Иногда журналист приглашался на вечеринки в особняк Печорского, где играл роль шута, развлекая гостей различными экстравагантными выходками. Например, 15 мая на праздновании дня рождения Иосифа Натановича Павел в ответ на пьяное требование другого крупнейшего финансового воротилы Н-ска, господина Абрамкина, «и-забразить л-лицо п-патриот-тической оп-позиции» – проворно спустил штаны и выставил на всеобщее обозрение голый, волосатый зад, чем вызвал дикий, истерический хохот присутствующих...
В воскресенье 23 мая 1999 года Лобкович целый день наслаждался отдыхом у себя на даче в компании несовершеннолетних мальчика и девочки, взятых «на прокат» у заведующего одним из детских домов Н-ска Анатолия Тимуровича Фоменкова. Закоренелый наркоман Фоменков, всегда испытывавший острый недостаток в денежных средствах, поставил торговлю бесправными, безответными сиротами на широкую ногу. Склонный к педофилии Лобкович частенько пользовался его услугами, но последний год, в отличие от прочих клиентов-извращенцев, расплачивался не деньгами. За счет Печорского Павел осуществлял издание «научных трудов» Анатолия Тимуровича!!! Да! Да! Ни больше, ни меньше!!! Дело в том, что ополоумевший от наркотиков Фоменков внезапно решил сочетать сутенерскую деятельность с «научной», и, нанюхавшись кокаина, заново переписал историю государства Российского, выдав на-гора кучу сногсшибательных «откровений». Так, Куликовская битва, оказывается, произошла не в 1380-м, а в 1812 году, под Бородином, причем золотоордынским войском командовал татарский хан Наполеон (одновременно являвшийся египетским фараоном Тутанхамоном и основателем ислама пророком Мухаммедом), а русскую армию возглавлял Великий князь Московский Михаил III Кутузов (он же Спартак, он же Илья Муромец, он же Петр I); Древняя Греция (по совместительству Турецкая империя) находилась на территории Рязанской области и распалась в период Октябрьской революции 1917 года. Санкт-Петербург, воспетая Гомером легендарная Троя и Вавилон, в сущности, один и тот же город, основанный царем Иваном Грозным в середине XIX века, и т. д. и т. п.
Наркотические бредни свихнувшегося сутенера повергли в шок даже сверхциничного, видавшего виды Лобковича, к которому (как к старому знакомому) Анатолий Тимурович обратился с просьбой посодействовать в публикации. Неопределенно проблеяв: «Посмотрим-посмотрим», Павел помчался за советом к хозяину. К величайшему удивлению Лобковича, Иосиф Натанович отнесся к «научным изысканиям» Фоменкова более чем одобрительно и с ходу распорядился ассигновать кругленькую сумму на издание массовым тиражом «трудов» самозваного историка.
– Очень полезный бред!– с тонкой улыбкой объяснил он свое решение опешившему пресс-секретарю. – Это поможет нам расшатать и в конечном счете уничтожить национально-историческое самосознание русских, сделать их более управляемыми! Всенепременно опубликуем, а ради пущей важности протолкнем твоего наркошу в академики Н-ского отделения РАН[53]. Баксы великая сила! Кстати, все заслуги перед ним можешь приписать себе. Я знаю, ты любишь наведываться в фоменковский «курятник», но дороговато обходится. Теперь же, в благодарность за столь мощную поддержку, сутенерчик будет поставлять тебе «цыплят» бесплатно. Пользуйся на халявку да помни мою доброту! Хе-хе!!!
В результате «исторические труды» свежеиспеченного академика Фоменкова заполонили книжные прилавки, а благодетель Лобкович «пользовался» на дармовщину «цыплятами», извращаясь как черт на душу положит. Сегодняшних (одиннадцатилетних Катю и Петю) он сперва заставил заниматься сексом друг с другом, возбудившись от лицезрения, по очереди «побаловался» с обоими. Плотно пообедал («великодушно» отдав детям объедки), отдохнул пару часов, снова «порезвился», искупался в домашнем бассейне, потаращился в телевизор и рано лег спать (завтра намечался напряженный денек). Кате с Петей Лобкович велел сидеть тихо и ни в коем случае не мешать ему спать.
– Или головы отверну!!! – грозно пообещал сиротам известный журналист. Живые «игрушки», забившись в дальний угол гостиной, испуганно съежились...
* * *
На выходе из особняка покойного Горелкина Николай Калмыков неожиданно замер как вкопанный.– Минуточку, ребята! – сказал он. – Едва не забыл! Не мешает запастись масками! Мы ж не станем мочить всех подряд, но тем не менее не хотелось бы, чтоб наши физиономии кто-нибудь запомнил!
– Семья? – лаконично спросил Игорь.
– Не-ет! – брезгливо поджал губы Калмык. – Он холост, а больных родителей, дабы не обременяли, упрятал в дом для престарелых.
– Тогда в чем проблема?! – раздраженно поинтересовался Белецкий-старший.
– Малолетние наложники! – перекосившись в глубочайшем отвращении, сквозь зубы процедил Николай. – По слухам, господин Лобкович каждые выходные «арендует» в детском доме номер четыре (возглавляемом скандально известным псевдоисториком Фоменковым) мальчиков и девочек. В интимной жизни этот писака – извращенец-педофил.
– Н-да уж! Хорош гусь! – покачал седой головой Андрей. – Носит же земля эдакую нечисть!!!
– Убь-ю-ю-ю с-с-суку!!! – по-змеиному зашипел Гиви. – Собственноручно удавлю пидора!!!
Бандиты остолбенели, пораженные произошедшей с Грузиновым метаморфозой. Никогда прежде им не доводилось видеть Гиви в подобном состоянии! Обычно добродушное, беспечное лицо Владимира превратилось в маску гнева: кожа побелела, скулы заострились, в светлых глазах плескалась ярость... Любивший детей, подбиравший бездомных животных, довольно снисходительный к личным врагам, Владимир одновременно люто ненавидел любых извращенцев, в особенности растлителей малолетних, и предусматривал для них только одно наказание – смерть!
– Удавлю! – стиснув кулаки, хрипло повторил он. – И Фоменкова тоже!
Кононов, испытывавший аналогичные чувства, но в отличие от Гиви не проявлявший их внешне, улыбнулся краешками губ.
– Хорошо! – сказал спецназовец. – После допроса он твой, Володя! И поганого сутенера навестим... Ну, в путь?!
– Маски, – напомнил Калмык. – Пойду пороюсь в гардеробе Горелого. Покойный Иван часто ездил на рыбалку с друзьями. В любое время года. Зимой, дабы не обморозить лица, они лыжные шапочки с прорезями для глаз надевали. Обождите меня здесь, я быстро!..
* * *
«Использованные» педофилом Петя с Катей не спали до рассвета. Они обсуждали план бегства из детдома, превращенного господином Фоменковым в бордель. «Лучше побираться или вовсе с голоду подохнуть, чем постоянно ублажать различных грязных свиней!» – так считал Петя. Катя была полностью согласна с товарищем по несчастью. Единственное, что смущало ребятишек, – возможная поимка и жестокая месть со стороны полубезумного наркомана-заведующего. Дети помнили, кактри месяца назад Анатолий Тимурович расправился с десятилетним Геной Линевым, рискнувшим совершить побег. Мальчика задержала на железнодорожном вокзале милиция и доставила обратно. Едва стражи порядка покинули стены интерната, озверевший академик-сутенер до полусмерти избил ребенка ногами и две недели морил голодом в темном чулане. «В воспитательных целях», как он выразился. Детский организм не вынес фоменковского «воспитания». К исходу второй недели Гена умер. Взглянув на маленький трупик, псевдоисторик ни капли не смутился, напротив – дьявольски расхохотался.– Так поступлю с каждым беглым щенком! Гы-гы!!! – объявил Анатолий Тимурович перепуганным воспитанникам.
Ночь напролет Катя с Петей вспоминали Гену, однако в конечном счете, невзирая на страх, решили попытать счастья. Будь что будет!!!
В половине четвертого утра они, окончательно оговорив детали, на цыпочках спустились по лестнице, вышли во двор и... внезапно столкнулись с пятью мужчинами в масках.
– Тихо! – прошептал один из незнакомцев, прижимая палец к губам. – Мы из СОБРа! Лобкович дома?
Петя кивнул.
– Где именно?
– В спальне, на втором этаже, – еле слышно сообщила Катя.
– Прекрасно! – удовлетворенно потер ладони другой мужчина. – Лобковича мы сейчас арестуем. Больше вы его никогда не увидите! Клянусь! Вот возьмите, – он протянул детям четыре сотенные купюры. – Доберетесь до Н-ска... но одна просьба, вернее, приказ! Отправляйтесь в город не раньше середины дня. Мы еще должны забрать Фоменкова за те же преступления!!!
«А все-таки есть на свете справедливость!» – с восхищением подумали сироты.
* * *
В эту ночь господина Лобковича терзал длинный, беспрерывный, кошмарный сон. На покрытой наждаком площадке черные, красноглазые, злобно гогочущие демоны играли голым Павлом в футбол. Вместо ворот они установили две громадные, пышущие жаром печки. Причем вратарей у бесовских «ворот» не было. В результате завывающий дурным голосом Лобкович ежеминутно попадал то в одну печь, то в другую. Плюс дерущее кожу скольжение по наждаку. Плюс мощные пинки чертей-«футболистов». В общем, жуть!!! Вдосталь поиздевавшись над журналистом, бесы скрутили его колючей проволокой, приговаривая: «Теперь займемся говнюком по-настоящему!» Лобкович забился в отчаянных попытках освободиться, заорал пуще прежнего, проснулся и... увидел нескольких людей в масках, стоящих около кровати. Не до конца опомнившийся Павел поначалу принял их тоже за демонов и обмочился со страху.– И-и-и! – пронзительно взвизгнул он.
– Не спится пидорасу, – сказал первый «демон» с бельевой веревкой в руках.
– Небось совесть мучает! – насмешливо фыркнул второй.
Третий молча приблизился и без замаха резко рубанул Лобковича ребром ладони по шее. Журналист потерял сознание...
* * *
Бесчувственного Лобковича крепко связали, заклеили рот скотчем, погрузили в багажник и не мудрствуя лукаво привезли туда же, откуда выезжала «группа захвата», но не на саму дачу Горелкина, а в окрестный лес к небольшому болотцу. Вышвырнув журналиста из багажника, Кононов взял у Калмыкова финку, развел маленький костер и, дождавшись углей, положил на них лезвие ножа.– Когда сталь раскалится добела, я прижгу тебе некоторые болевые точки, – любезно объяснил он суть приготовлений серому от ужаса Лобковичу. – Болевой фактор вытеснит из твоей башки все посторонние мысли. Ты не сможешь врать!
– У-бу-бу-му-у-у!!! – жалобно простонал Павел.
– Пидор хочет нас заверить, что и без пыток расскажет чистую правду, – недобро усмехаясь, «перевел» Андрей Белецкий.
– Убу-бу!!! Убу-бу!!! Убу-бу!!! – поспешил подтвердить журналист.
– Ой ли? – усомнился Игорь.
– Убу-у-у-у-у!!! – На глазах Лобковича выступили слезы.
– Ладно, – смилостивился спецназовец, – но не дай бог вздумаешь хитрить!!!
– Ы-ы-ы-ы!!! – Богатой мимикой потного, дрожащего лица Лобкович продемонстрировал абсолютную лояльность и готовность к плодотворному сотрудничеству.
Капитан ГРУ сорвал скотч с его рта:
– Нас интересует твой хозяин Печорский Иосиф Натанович. Ты обстоятельно, с полной откровенностью ответишь на заданные мной вопросы. Если я заподозрю тебя во лжи – не обессудь! – Игорь указал пальцем на раскаленное лезвие финки, по-прежнему «греющейся» на углях. Журналист незамедлительно нагадил в штаны. В воздухе запахло свежим дерьмом.
– Ну-с, засранец, приступим! – гадливо заткнув нос, процедил Кононов...
Павел «исповедовался» взахлеб, брызжа слюной, он назвал адреса Н-ской квартиры и загородной виллы Печорского, пространно описал системы сигнализации, схему организации охраны. Перечислил автомобили, которыми пользовался финансовый магнат (с указанием марок, цвета, годов выпуска и даже номеров!)... Кто именно является инициатором резни, Павел не знал, однако в причастности к этому своего босса нисколько не сомневался, поскольку программу «О-го-го!» и определенной направленности статьи ино-гда начинали готовить до того, как в городе происходили те или иные события!!!Иосиф Натанович заранее давал пресс-секретарю конкретную установку, Лобкович шустро стряпал очередное «разоблачение», щедро сдобренное плосковатыми остротами, а имена людей, случайнопогибших за компанию с основными фигурантами событий, и некоторые мелкие детали произошедшего он получал от шефа уже непосредственно перед выходом «О-го-го!» в эфир или перед сдачей почти законченной статьи (со специально оставленными пробелами) в печать. Наконец запас знаний Лобковича иссяк. В лесу тем временем окончательно рассвело. Солнце щедро позолотило верхушки деревьев. Звонко щебетали проснувшиеся птицы. От болота тянуло затхлой сыростью склепа...
– Он твой, Володя, – обернулся Игорь к Грузинову.
– Выкладывай, козел, домашний адрес сутенера Фоменкова! – свирепо прорычал Гиви.
– Улица Парковая, дом тринадцать, квартира одиннадцать!!! – шепелявой скороговоркой выпалил Павел.
– Ишь ты! Недалеко от моих родителей! – удивился гэрэушник.
– Когда он отправляется на работу? – Грузинов пнул Лобковича ногой в бок.
– В в-восемь ут-тра! – охнув от боли, выдавил журналист.
– Еще успею! – взглянув на часы, пробормотал Владимир, взял нож и воткнул в левый глаз Павла. Господин Лобкович умер мгновенно. Калмыков с Андреем подняли труп за руки и за ноги и, раскачав, швырнули в середину болота. Трясина засосала останки извращенца на удивление быстро, буквально проглотила, словно давным-давно дожидалась этого момента.
– Неплохо бы отдохнуть пару часов! – устало зевнул Кононов.
Никто не возражал, кроме Грузинова.
– Я к Фоменкову! – заявил он.
– Помощь нужна? – спросил Белецкий-старший.
– Спасибо! Сам справлюсь! – вежливо отказался Гиви...
* * *
В ночь с 23 на 24 мая 1999 года Анатолий Тимурович не спал. Накачавшись под завязку наркотиками, господин Фоменков «творил». Новый «научный труд» академика-сутенера назывался «Как это было». На сей раз наркоман решил взяться за расстрелянного большевиками русского царя Николая II и с жаром доказывал, будто бы тот являлся одновременно «Чингисханом, английским премьер-министром Уинстоном Черчиллем и французским писателем Александром Дюма, автором романа «Три мушкетера». Более того, по версии Фоменкова, Государь-император, оказывается, вовсе не погиб вместе с семьей летом 1918 года в Екатеринбурге, а поступил на службу в Красную Армию и в период Великой Отечественной войны прославился под именем маршала Жукова. Сын же Николая II, царевич Алексей, правит сейчас Ираком и зовется Саддамом Хусейном!!! Свои шизофренические бредни Анатолий Тимурович (в далеком прошлом преподаватель математики в средней школе) сопровождал многочисленными заумно-бессмысленными алгебраическими выкладками, способными довести до инфаркта любого мало-мальски нормального математика, и уверял, что они – неоспоримое доказательство его правоты.Завершив в половине утра «творческий процесс», Фоменков с хрустом потянулся, нюхнул для поддержания тонуса кокаина, небрежно сполоснул физиономию холодной водой из-под крана, сменил домашний халат на костюм, спрыснулся одеколоном, вышел на лестницу и... увидел средних лет незнакомого мужчину со светлыми, искрящимися ненавистью глазами. Мужчина стоял у окна, в пролете между лестничными площадками. В правой руке он держал пистолет с глушителем. Ни испугаться, ни удивиться Фоменков не успел. Пуля попала точно в сердце, под левый сосок. Гнилая душонка торговца детьми отправилась прямым рейсом в геенну огненную, а тело вязкой квашней шлепнулось на плиточный пол.
«Совсем неплохо! – подумал Гиви. – Наглухо завалил гниду... Тем не менее перестрахуемся!» Подойдя вплотную к липовому академику, он выстрелил Фоменкову в голову, никем не замеченный покинул подъезд, уселся в машину с предусмотрительно заляпанными грязью номерами и спокойно уехал. Лишь спустя полчаса мертвого «историка» случайно обнаружили соседи...
Глава 3
Если Бог решает кого-нибудь покарать, то лишает его разума.Народная пословица
Бесследное исчезновение известного журналиста, ведущего программы «О-го-го!» и одновременно его доверенного пресс-секретаря не на шутку встревожило Иосифа Натановича. Финансовый магнат интуитивно почуял: Павел пропал не случайно! Наверняка это подкоп под самого Печорского!!! В то же утро в подъезде собственного дома был найден труп протеже Лобковича – господина Фоменкова. Неизвестный киллер сперва «угостил» сутенера пулей в сердце, а затем произвел контрольный выстрел в голову. Словом, действовал в лучших традициях «профи»[54]. По причине более чем тесных контактов Фоменкова с Лобковичем Печорский сразу заподозрил связь между убийством одного и исчезновением другого. Зная, что именноих объединяло, Иосиф Натанович поручил сотрудникам «Рифа» срочно опросить всех без исключения воспитанников детдома № 4 и, получив к утру 25 мая результат, затрясся в ознобе. Согласно показаниям двух сирот (Пети с Катей), последними видевшими журналиста, в ночь с 23 на 24 мая его арестовали бойцы СОБРа, обещавшие, кстати, разобраться и с Фоменковым.
Ощущая расползающийся внизу живота предательский холодок, Печорский бросился за разъяснениями к ближайшему соратнику по операции «Приватизация», начальнику Н-ского ГУВД генерал-майору Семену Ивановичу Кесареву, однако тот категорически отрекся от какой бы то ни было причастности «органов» к случившемуся.
– Я не отдавал подобного распоряжения! – твердо заявил Семен Иванович. – А самодеятельностью мои подчиненные не занимаются! И ФСБ тут не замешано. Иначе бы я знал! С Аркадием Глебовичем Тузовым мы работаем в тесном контакте, как, впрочем, и с вами, и с господином Абрамкиным! Одним ведь делом занимаемся!!! Может, происки коммунистов?! Лобкович-то известный «демократ-правозащитник»! Пожалуй, есть смысл покопать в данном направлении!..
«Брешешь, сукин сын! – злобно подумал Печорский. – Коммунисты!!! Надо ж подобную ахинею сморозить!!! Местное отделение компартии у меня на коротком поводочке живет! Без особого разрешения пукнуть не посмеет!!! Беззубая, ручная «оппозиция», основные задачи которой создавать иллюзию плюрализма мнений, служить пугалом для либерально настроенного обывателя, а из самых радикальных периодически выпускать пар посредством шумных демонстраций с красными знаменами да трескучих речей на митингах под портретами Ленина—Сталина!!! Не-ет, родимый! Тебе явно известна истинная подоплека дела, но правду ты говорить не желаешь, поскольку... О, е-мое!!!» – Пораженный чудовищной догадкой, Иосиф Натанович «спал с лица», торопливо попрощался, примчался на свою загородную виллу и, забаррикадировавшись в кабинете, принялся лихорадочно обмозговывать сложившуюся ситуацию.
В апреле 1999 года он вместе с Абрамкиным, Кесаревым и начальником здешнего ФСБ генералом Тузовым задумал, тщательно спланировал, а в мае месяце фактически завершил тотальную «приватизацию» Н-ска, свалив всю ответственность за бесчисленные зверские убийства на бандитов. «Приватизация» сулила неслыханные доселе барыши: под полный контроль четверки попадали не только основные финансовые потоки города, но даже мелкие ручейки!!! В преддверии неумолимо надвигающихся выборов необходимо сконцентрировать в руках все деньги, вплоть до копеек! Тогда к власти придет «карманная» администрация, в городском законодательном собрании будут заседать те политические силы, которым четверка даст «добро» на существование. В общем, идиллия! Ни одна сволочь больше не помешает набивать карманы!!! Сию блестящую идею первым высказал именно Иосиф Натанович, он же сколотил коалицию, а теперь... компаньоны, похоже, замыслили от него избавиться (делить доходы на троих гораздо приятнее, чем на четверых)! Первым шагом стало устранение Лобковича – общественного рупора и личного пресс-секретаря господина Печорского! Сам по себе Лобкович им, конечно, не помеха! У журналиста хотели выведать некоторые нюансы частной жизни хозяина, могущие значительно облегчить процесс ликвидации Иосифа Натановича. По счастью, Печорский никогда не подпускал к себе Лобковича слишком близко. Использовал в качестве литературно-телевизионной проститутки. Не более!!! А потому Павел при всем желании не мог сообщить злоумышленникам ничего особо интересного. Убедившись в этом (пытали небось до посинения), волки позорные без промедления взялись за Фоменкова. Борису Казимировичу Абрамкину было хорошо известно, ктопротолкнул долбанутого наркомана в академики и финансирует издание его «трудов». Надеялись здесь зацепиться, да снова обломилось! Покойный-то Анатолий Тимурович вообще ни черта не знал! «Идиот ты, Бориска!!! – мысленно взвыл Иосиф Натанович. – Я ж ради нашего общего блага старался! Население оболванивал, а ты... ты, свинья паршивая, вообразил невесть чего!» Да!!! Вдохновитель заговора несомненно Абрамкин! Логика Казимирыча до смешного примитивна – «один магнат лучше двух»! Печорский заскрежетал зубами в отчаянии. Как же выпутаться?! На кого положиться?! Агентство «Риф»?! Все ж частная собственность. Проклятье!!! Согласно апрельскому решению четверки поганый Семка Кесарев координирует действия всехбоевиков – и милицейских, и фээсбэшных, и рифовских...
Начальник «Рифа» Василий Москаленко при проведении силовых акций подчиняется непосредственно этому гаду!!! Выходит, тупик?!
Ватной, мелко трясущейся рукой Иосиф Натанович утер залившиеся мутной влагой глаза. Затем новая страшная догадка едва не довела финансового воротилу до инсульта. А вдруг его персональная охрана в сговоре со злодеями?! Десять находящихся в доме здоровенных гориллообразных секьюрити уже на стороне врагов и лишь дожидаются приказа устроить шефу самоубийство, несчастный случай или бесследное исчезновение?! Да-а-а!!! Похоже на то!!! Например, начальник охраны Витька Потоцкий за целый день ни разу в глаза не посмотрел!!! Су-у-ука!!! И поведение остальных весьма подозрительно!!! Морды кислые, словно лимонов обожрались!.. Продались, твари!!!
Печорского охватила паника. Сердце пойманным воробьем заколотилось в чахлой груди. Тощее тело покрылось липким, дурно пахнущим потом. Левая половина онемела. Комнату заволокло зыбким черным туманом.
Еще чуть-чуть, и Кононову не довелось бы охотиться за Иосифом Натановичем, но... тут Печорского внезапно осенило: доллары!!! Москаленко любит хрустящие зеленые купюры больше всего на свете!!! Перекупить с потрохами подлеца Ваську!!! Обещать ублюдку пять миллионов баксов наличными!!! Не устоит!!! Сломается! Тем более прижимистый Абрамкин столькоему ни в жисть не отстегнет!!! Колоссальная, конечно, сумма! Умопомрачительная!!! По живому мясу отрывать придется... однако собственная шкура дороже!!! Она просто бесценна! Гм, к тому же главное начать: на первых порах обеспечить свою личную безопасность, далее повязать Москаленко кровью Абрамкина... или Кесарева... или Тузового... не суть важно! Обратно Васе по-любому дороги не будет... А со временем размеры гонорара можно сиквестировать – хе-хе! Только бы сейчас не опоздать!!! Только бы опередить пидорасов!!!
Иосиф Натанович настороженно прислушался: не крадутся ли к дверям кабинета предатели-телохранители?! В доме стояла гробовая тишина: ни звука, ни шороха. «Не получили еще команды!» – с некоторым облегчением подумал господин Печорский, набирая номер мобильного телефона начальника охранного агентства «Риф».
– Василий, ты?! – дождавшись москаленковского «алло», картаво залопотал он в трубку. – Между прочим, у меня для тебя сюрприз! Большой и о-о-очень зеленый, хе-хе!!! В темпе дуй ко мне на дачу! Клянусь, не пожалеешь!!! Да, захвати с собой пару людей, которым ямогу доверять! Подчеркиваю – я!!! Не валяй дурака. Ты все прекрасно понимаешь!!! Дуй!!! Время – деньги!!! В прямом смысле! Жду!
Отличный я психолог! – повесив трубку, самодовольно пробормотал Иосиф Натанович. – Поймал Ваську на крючок!!! Заарканил козлика!!! И никуда ты, миленок, теперича от меня не денешься!!!