Единственная возможность для двух беглецов остаться на свободе — это выяснить, что еще помнит Фиона. Ас был уверен: за всем случившимся стоит что-то связанное с ее отцом.
Но как ее попросить снова начать вспоминать? Как уберечь ее от срывов, вроде сегодняшнего, когда она услышала, что Гарретт не стал особо вникать в ситуацию и решил все таким простым способом?
Ас понимал, что тут помочь может лишь гнев. Если он сумеет заставить ее рассердиться, она выстоит. Он не раз убеждался в том, что когда она сердита, то ее воля становится несгибаемой. Именно злость помогла ей скрыться в джунглях от человека с оружием. Гнев вынуждал ее двигаться и придавал ей мужества. А вот от страха она застывала. Плохие новости пугали ее, и Фиона замыкалась в себе.
Итак, гнев… Ас сделал большой глоток из стакана с виски.
Плохо только, что этот гнев обращен на владельца парка, потому что она все больше нравилась ему. Ас посмотрел на стакан и улыбнулся. Видимо, она значила для него больше, чем он хотел признать. Она могла рассмешить его, чего не умели другие женщины. И она шутила, даже несмотря на обстоятельства. А еще она была смелой… Хотя она не очень быстро распознавала опасность, как, например, тогда, когда в нее стреляли, но храбро восприняла этот факт.
Ас улыбнулся. К тому же, она по-детски, на редкость наивна. Ас засмеялся, но, взглянув на закрытую дверь, остановил себя. Он не хотел, чтобы она слышала его смех.
Фионе нравилось быть девочкой из большого города. Она понятия не имела, насколько она хороша. Сходство с кинозвездой казалось ей лишь шуткой, но когда он впервые увидел ее темные волосы, темные глаза, яркие губы, он…
Ас вздохнул и посмотрел в окно.
— Ты хотел ее, — прошептал он и сделал еще один глоток.
Но «хотел» не совсем то слово. Какой мужчина не захочет высокую стройную богиню?
Было нечто большее, чем просто желание. Он вспомнил, как она возненавидела дом его дяди. Ас много лет не приезжал туда, он сам был в ужасе от вида здания. Снаружи, с жуками, жить было бы безопасней, чем внутри.
Но Фиона там прибрала и после очередного срыва даже начала шутить. В конце концов, они приятно провели вечер. Многие ли женщины способны на это? Лиза бы тотчас начала жаловаться, что с ее ногтей слезает лак.
Ас допил виски. Через пару недель должна состояться свадьба с Лизой Рене. Если он не попадет в тюрьму…
Отвернувшись от окна, он уставился на кушетку. Она была достаточно большой, и на ней вполне можно спать. Сейчас ему лучше уснуть, потому что завтра они начнут поиски. Поиски чего-то… Чего? Неизвестно, и как они будут искать.
Но Ас был уверен в том, что добьется своего и сможет сделать так, чтобы Фиона все время на него злилась. Он лег на кушетку, закрыл глаза и представил Фиону в халате, в разрезе которого видна длинная-длинная нога. Она должна постоянно злиться… Постоянно.
Глава 13
Глава 14
Но как ее попросить снова начать вспоминать? Как уберечь ее от срывов, вроде сегодняшнего, когда она услышала, что Гарретт не стал особо вникать в ситуацию и решил все таким простым способом?
Ас понимал, что тут помочь может лишь гнев. Если он сумеет заставить ее рассердиться, она выстоит. Он не раз убеждался в том, что когда она сердита, то ее воля становится несгибаемой. Именно злость помогла ей скрыться в джунглях от человека с оружием. Гнев вынуждал ее двигаться и придавал ей мужества. А вот от страха она застывала. Плохие новости пугали ее, и Фиона замыкалась в себе.
Итак, гнев… Ас сделал большой глоток из стакана с виски.
Плохо только, что этот гнев обращен на владельца парка, потому что она все больше нравилась ему. Ас посмотрел на стакан и улыбнулся. Видимо, она значила для него больше, чем он хотел признать. Она могла рассмешить его, чего не умели другие женщины. И она шутила, даже несмотря на обстоятельства. А еще она была смелой… Хотя она не очень быстро распознавала опасность, как, например, тогда, когда в нее стреляли, но храбро восприняла этот факт.
Ас улыбнулся. К тому же, она по-детски, на редкость наивна. Ас засмеялся, но, взглянув на закрытую дверь, остановил себя. Он не хотел, чтобы она слышала его смех.
Фионе нравилось быть девочкой из большого города. Она понятия не имела, насколько она хороша. Сходство с кинозвездой казалось ей лишь шуткой, но когда он впервые увидел ее темные волосы, темные глаза, яркие губы, он…
Ас вздохнул и посмотрел в окно.
— Ты хотел ее, — прошептал он и сделал еще один глоток.
Но «хотел» не совсем то слово. Какой мужчина не захочет высокую стройную богиню?
Было нечто большее, чем просто желание. Он вспомнил, как она возненавидела дом его дяди. Ас много лет не приезжал туда, он сам был в ужасе от вида здания. Снаружи, с жуками, жить было бы безопасней, чем внутри.
Но Фиона там прибрала и после очередного срыва даже начала шутить. В конце концов, они приятно провели вечер. Многие ли женщины способны на это? Лиза бы тотчас начала жаловаться, что с ее ногтей слезает лак.
Ас допил виски. Через пару недель должна состояться свадьба с Лизой Рене. Если он не попадет в тюрьму…
Отвернувшись от окна, он уставился на кушетку. Она была достаточно большой, и на ней вполне можно спать. Сейчас ему лучше уснуть, потому что завтра они начнут поиски. Поиски чего-то… Чего? Неизвестно, и как они будут искать.
Но Ас был уверен в том, что добьется своего и сможет сделать так, чтобы Фиона все время на него злилась. Он лег на кушетку, закрыл глаза и представил Фиону в халате, в разрезе которого видна длинная-длинная нога. Она должна постоянно злиться… Постоянно.
Глава 13
— Доброе утро, — радостно сказала Фиона, когда Ас открыл дверь спальни.
Девушка была уже одета и сидела за маленьким столом у кровати. Когда Ас вернулся из ванной, она ему улыбнулась.
— Ладно, — сказал он. — Сдаюсь! Догадаться не в силах! Что случилось?
— Ничего, — ответила она, все еще улыбаясь.
Ас посмотрел на нее с подозрением. Он подошел к столу и увидел на нем множество исписанных листочков. Исписаны были даже меню и список предлагаемых услуг.
— Я подумала и решила, что ты прав.
— Когда такое говорит женщина, я понимаю, для чего живу.
— Я не спала почти всю ночь, — но лицу Фионы стало заметно, что она сердится. — Убеждала себя, что ты не можешь быть таким плохим, каким пытаешься казаться. А сейчас ты доказываешь, что я все-таки ошибалась.
— Рад стараться, — откликнулся он и сел на кровать. — Решила что-нибудь?
— Мне это все не нравится, но я вынуждена признать твою правоту: мы не можем сдаться, поскольку тогда нас никогда не освободят. Ты ведь тоже так думаешь?
— Да. А что ты там писала?
— Пыталась уточнить, что мы уже знаем, а что нам предстоит узнать.
— И?..
Она не ответила, так как в дверь постучали. Фиона даже моргнуть не успела, как Ас вскочил, схватил ее за локоть и вытолкал на балкон.
— Что бы ни случилось, молчи! — предупредил он и захлопнул дверь.
Фиона стояла на балконе, переходя от ярости к страху. Из комнаты доносились голоса. Казалось, в любую минуту начнут стрелять. Может, нужно поискать, как отсюда выбраться?
— Все в порядке, — сказал Ас, открывая Дверь. — Это мой брат.
И поймал выразительный взгляд Фионы: она наградила Аса очередной вспышкой ненависти. Ей снова придется с ним поговорить! Ему не следует выталкивать ее из комнаты, когда заблагорассудится.
— Я очень рада! — пропела Фиона, протягивая руку человеку, встающему с кушетки.
Позади него стоял тяжеленный чемодан.
— Так приятно встретиться с родственником… Пола, — продолжила она.
Мужчина был ниже Аса, коренастый. Фиона подумала, что рядом с братом он выглядит как портовый грузчик. Даже его руки были… Она не стала додумывать мысль до конца.
— Вы что-нибудь нашли? — спросила она, садясь напротив.
Гость переводил взгляд с одного на другого, потому что Ас сел рядом с Фионой.
— Я Майкл Таггерт, — сказал он, кладя на столик кипу бумаг. — Я занимался делом Роя Хадсона, хотя очень сложно что-нибудь выяснить за несколько дней. Хадсон и ваш отец, — он посмотрел на Фиону, — вместе рыбачили много лет назад.
— На Аляске, — выдохнула Фиона. — Да, он писал мне об этом. Ужасная рыбалка! Они так ничего и не поймали, потому что все время лил дождь.
— Верно, — подтвердил Майкл. — Мы думаем, что тогда ваш отец рассказал Рою о вас. Видимо, Хадсон пожалел дочь Серо… дочь Джона.
— Да ладно, можете называть его Серым. Как все!
— Чтобы убедиться, что мы говорим об одном и том же человеке, взгляните, — Майкл достал из чемодана фотографию. — Это ваш отец?
Фиона еще даже не дотронулась до фотографии, а у нее уже задрожали руки. Этот снимок она никогда не видела. Но она вообще видела лишь несколько фотографий своего отца. У нее, например, было всего четыре, да и то сделанные в Нью-Йорке. На этой — отец стоял рядом с Роем перед тентом, они держали в руках пустые, без рыбы, ведра и смеялись.
Глядя на фотографию, девушка отчетливо поняла: то, что она упорно не хотела признавать — правда. У ее отца действительно была другая жизнь, о которой она не знала. Не знакома она была и с человеком на фотографии. Этот смеющийся мужчина с недельной щетиной ничем не напоминал элегантного джентльмена, который водил ее с друзьями по французским ресторанам.
— Да, это мой отец, — прошептала Фиона и вернула фотографию. — И он, как выяснилось, знал Роя Хадсона. Но я не думаю, что отец обрисовал ему печальную картину жизни его дочери-сироты и растроганный Хадсон немедленно решил оставить ей все свое состояние.
— Да и твой возраст… — задумчиво произнес Ас.
— Не всем же быть восемнадцатилетними, — отрезала Фиона.
— Лиза, — пояснил Ас, увидев озадаченное лицо брата.
— Ах да, конечно, — пробормотал Майкл. — Но я пришел сказать, что мы не смогли больше ничего узнать. Эта поездка — единственная обнаруженная нами ниточка между вашим отцом и Хадсоном. И мы не нашли никакой связи между вами и Асом, или Асом и Хадсоном, или Асом и Серым. Кроме того, — Майкл перевел дыхание, — мы все считаем, что вам надо сдаться.
— Кто-то должен хорошо знать моего отца, — сказала Фиона, словно не расслышав последней фразы Майкла. — И кто-то должен быть в курсе, что мой отец сделал для этого ужасного человека.
— Она имеет в виду Хадсона, — объяснил Майклу Ас. — Все по-прежнему считают его милым и хорошим человеком?
— Плюшевым мишкой, — уточнил Майкл. — У него была довольно скучная жизнь, и его никто не замечал, пока он не придумал «Рафаэля». Как только он написал сценарий этого шоу и его стали показывать по местному телевидению, Хадсона сразу все полюбили.
— Только не я, — быстро сказала Фиона, увидев, как мужчины переглянулись.
Она встала:
— Нет, даже не начинайте думать, что он мне так сильно не нравился-, что я его зарезала! Ас мне не нравится гораздо больше, но я же его не убила!
Майкл посмотрел на брата. Ас облокотился на спинку кушетки и улыбался.
— Женщинам Ас часто не нравится, — торжественно сказал Майкл. — А почему его не любить ты? Из-за помешанности на птицах или нехватки обаяния?
Фиона наклонилась к Майклу:
— Из-за всего сразу! Он вертит мной, как хочет, и заставляет его слушаться!
— Это похоже на него. Моя жена говорит…
— Прежде, чем вы начнете обмениваться рецептами и придете к единому мнению, — прервал Ас, — нам с Фионой надо поговорить. И решить, куда мы отсюда отправимся.
— Вам некуда идти, — заявил Майкл. — Это общее мнение. У вас нет никаких шансов спастись от полиции!
— Значит, единственное, что мы можем сделать — это сдаться? — тихо спросила Фиона.
— Мне очень жаль, но, похоже, что так. Мы сделали все; что в наших силах. Здесь наши доклады. Прочитайте их, если захотите. Вдруг вам что-нибудь поможет. Да, чуть не забыл! У меня есть несколько записей «Рафаэля», когда шоу шло еще в Техасе. Я не смотрел, но, говорят, что это просто ужас.
— Тогда почему вокруг такая шумиха?
— Не знаю. Фрэнк посмотрел пару передач и сказал, что шоу отвратительно, это напрасная трата денег. Нечто из серии, как три марионетки решили стать пиратами.
— Вот будет смешно, когда заведомо провальное шоу покажут по национальному каналу, — сказал Ас.
— Тогда все, что он нам оставил, не имеет никакой ценности. Деньги не берутся из воздуха, — добавила Фиона.
— Почему бы вам сегодня днем… — снова начал Майкл.
— Мы дадим тебе знать о себе, — прервал его Ас. — Если узнаешь еще что-нибудь, тоже сообщи, — Ас намекал, что Майклу здесь больше делать нечего.
— Конечно, — Майкл заглянул в чемодан, чтобы убедиться, что он ничего не упустил. — Я позвоню через два-три часа.
— Хорошо, — ответил Ас, провожая брата до двери.
Когда он вернулся, Фиона уже читала биографию Роя Хадсона.
Фиона поняла, что теперь ее черед быть спокойной и здравомыслящей:
— Мы так ничего не выясним, если ты будешь мять документы.
Она наклонилась, чтобы поднять бумаги, но внезапно облокотилась на кушетку и замерла. Как может такая красивая комната быть похожей на тюрьму?
Мысль о тюрьме заставила ее вернуться к бумагам. Они читали доклады несколько часов подряд, не находя ничего интересного, потому что нечего было на ходить. Жизнь Роя Хадсона оказалась не богата волнующими событиями, если, конечно, не считать за них три его брака. Причинами всех трех разводов всегда были другие женщины.
— Этому плюшевому мишке все симпатизировали, — с горечью сказала Фиона. — Но могу поспорить, что никто не любил его, когда он был национальным никем.
— Противоположностью национальной знаменитости? — улыбнулся Ас.
— Точно! Нашел хоть что-нибудь?
— Ничего.
Ас читал про Серого, о котором наскребалось совсем мало информации. Он хотел прочитать все раньше Фионы, на случай, если данные придется рецензировать. Но Серый не афишировал свои дела, и репортеры о нем практически не писали.
В час дня Фиона зевнула и заявила, что пойдет в душ.
— Опять?
— Здесь особая среда. От нее у меня очень быстро пачкаются волосы.
— Когда вымоешься, мы обсудим твои ночные записи. Может, там есть что-нибудь стоящее. А я пока посмотрю видеокассету.
— Смотри, — донеслось из-за закрытой двери ванной.
Фиона просто хотела побыть одна, чтобы дать волю слезам, которые с трудом сдерживала. Всю ночь она пыталась раскрыть тайны, старалась припомнить все, что Говорил ей отец о своей жизни. Но обычно ей требовалось так много сказать ему, а Джон Беркенхолтер умел слушать…
Она встала под душ, по щекам текли слезы. Она была человеком действия, и эта медлительность сводила ее с ума. Если бы они могли хоть за что-нибудь зацепиться…
Фиона пробыла в ванной довольно долго. Войдя в комнату, она надела итальянскую шелковую блузку, похожую на мужскую, но тем не менее очень женственную. Застегивая серебряный ремень на брюках из тонкой шерсти, она подумала, что в тюрьме шелк носить не придется.
Едва она открыла дверь в гостиную, Ас выключил телевизор.
— Фрэнк был прав, — сказал Ас с отвращением. — Это самое мерзкое шоу, которое я когда-либо видел. Даже не знаю, почему оно называется «Рафаэль».
Она стояла к нему вполоборота, так что он не мог видеть ее лица. Фиона накрасилась, пытаясь скрыть слезы, но их следы еще оставались заметны.
— А почему мерзкое? — спросила она.
— Майкл приложил пару вырезок из газет Техаса и Нью-Йорка, там уже прошло несколько серий этой передачи. Вот, послушай: «„Рафаэль" — нечто среднее между фильмами „Один дома" и „Остров сокровищ". Сюжет довольно сложен. Шестеро дегенератов ищут сокровища и не останавливаются ни перед чем ради достижения своей цели. Разве этому мы хотим научить своих детей?»
Ас посмотрел на Фиону, но та молчала. Тогда он продолжил:
— «Говорят, что „Рафаэль" рассчитан на малышей, но, тем не менее, в нем явно присутствует сексуальный подтекст. В частности, гомосексуальный. В шоу нашлось место и воровству, и предательству, а вот положительного героя там нет. Ма Миллс однозначно женщина, а Ладлоу [5], который шепелявит и вечно вертит в руках свой перочинный ножик, может послужить примером подлости. У Крэддока [6]…»
— Нервный тик, — закончила Фиона и подняла голову, глаза у нее стали большими.
— Нервный тик, — прочитал Ас. — А у Хейзена [7]… — Ас оторвался от газеты и посмотрел на девушку. — Ты же сказала, что никогда не видела этого шоу.
— Дай мне газету, — попросила Фиона и, не дожидаясь, выхватила ее из его рук. — У Хейзена шрам от кисти до плеча, как будто он боролся с каким-нибудь монстром и чуть не потерял…
Фиона села на кушетку, уронив газету. Ас понял, что его спутница чем-то поражена, но чем?
— Ты смотрела это шоу раньше?
— Это сказка моего отца, — прошептала Фиона. — И называлась она не «Рафаэль», а «Раффлз». Этот ублюдок украл идею моего отца!
Ас тупо уставился на нее, затем по его лицу начала расползаться довольная улыбка. Он вскочил со стула и поднял девушку.
— Нашли! — кричал он, кружа се в танце. — Мы нашли причину!
Фиона все еще не могла прийти в себя от того, что услышала историю, которую так любила в детстве. Но Аса нисколько не смущало, что он насильно тащит Фиону за собой по комнате. Он нажал кнопку на пульте, и комната наполнилась музыкой «ZZ Тор». Девушка начала оживать, услышав дикий кислотный рок, который она и сама слушала, когда была одна и в хорошем настроении.
Она подняла руки вверх и начала кружиться, как делала, когда рядом никого не было. Сейчас рядом находился Ас. Бедро к бедру, плечо к плечу и вырывающаяся из динамиков музыка…
— Во время путешествия на Аляску, — прокричал Ас, наклоняясь к ней так, что ей пришлось прогнуться назад.
— Шел дождь, — подхватила она. — Мой отец обожал рассказывать истории.
Ас двигался, словно танцевал твист, то же самое делала и Фиона.
— Хадсон чувствовал себя виноватым! — кричал Ас. — Поэтому и завещал все дочери Серого!
— Мне! — закричала Фиона в ответ и вновь закружилась.
Она танцевала так страстно, как никогда раньше, откидывая назад голову и позволяя музыке вести ее за собой. Вдруг Ас поднял ее на руки.
— Получилось! Получилось! Получилось! — повторял он, кружась вместе с Фионой по комнате.
— Джереми терпеть не может такую музыку, — сказала Фиона.
— Лиза тоже, — ответил Ас.
— Никогда бы не подумала, что тебе она нравится. Кому угодно, только не мистеру Ловцу.
— Ты обо мне очень мало знаешь, — заявил он и осторожно опустил ее.
Они поцеловались, их руки тотчас сплелись, словно ужи. Фиона обвила ногой ногу Аса, тот схватил ее и поднял до бедра. Они стояли, прижавшись друг к другу…
Песня закончилась, диск остановился, наступила тишина. И она оглушала. Фиона пришла в себя первой.
— Я… э… — едва смогла она пролепетать, чувствуя близость его тела.
— Точно, — отозвался Ас и отпустил ее. Фиона отошла в угол. Щеки у нее горели от безумного танца и от поцелуя.
— Джереми, — она так произнесла это имя, будто оно должно было придать ей мужества. — Нам нужно помнить о них, о Джереми и Лизе. Они всем рискуют ради нас, день и ночь работают, чтобы…
— Конечно, — понял Ас. — А теперь, надеюсь, ты меня извинишь.
И он удалился в спальню.
Фиона села на кушетку, пытаясь успокоиться. Даже не думай, твердила она себе, это все ненастоящее. Если бы мы оказались вдвоем на необитаемом острове, тогда конечно. А в нормальной жизни она ни за что не взглянула бы на такого мужчину, как Ас. Ни от чего никогда не зависящего, всегда трезво смотрящего вокруг, защитившего ее, пробующего…
Она взяла пульт управления и запустила диск. Лучше думать о том, как им выпутаться из этой истории, чем о том, что было бы, если…
Девушка была уже одета и сидела за маленьким столом у кровати. Когда Ас вернулся из ванной, она ему улыбнулась.
— Ладно, — сказал он. — Сдаюсь! Догадаться не в силах! Что случилось?
— Ничего, — ответила она, все еще улыбаясь.
Ас посмотрел на нее с подозрением. Он подошел к столу и увидел на нем множество исписанных листочков. Исписаны были даже меню и список предлагаемых услуг.
— Я подумала и решила, что ты прав.
— Когда такое говорит женщина, я понимаю, для чего живу.
— Я не спала почти всю ночь, — но лицу Фионы стало заметно, что она сердится. — Убеждала себя, что ты не можешь быть таким плохим, каким пытаешься казаться. А сейчас ты доказываешь, что я все-таки ошибалась.
— Рад стараться, — откликнулся он и сел на кровать. — Решила что-нибудь?
— Мне это все не нравится, но я вынуждена признать твою правоту: мы не можем сдаться, поскольку тогда нас никогда не освободят. Ты ведь тоже так думаешь?
— Да. А что ты там писала?
— Пыталась уточнить, что мы уже знаем, а что нам предстоит узнать.
— И?..
Она не ответила, так как в дверь постучали. Фиона даже моргнуть не успела, как Ас вскочил, схватил ее за локоть и вытолкал на балкон.
— Что бы ни случилось, молчи! — предупредил он и захлопнул дверь.
Фиона стояла на балконе, переходя от ярости к страху. Из комнаты доносились голоса. Казалось, в любую минуту начнут стрелять. Может, нужно поискать, как отсюда выбраться?
— Все в порядке, — сказал Ас, открывая Дверь. — Это мой брат.
И поймал выразительный взгляд Фионы: она наградила Аса очередной вспышкой ненависти. Ей снова придется с ним поговорить! Ему не следует выталкивать ее из комнаты, когда заблагорассудится.
— Я очень рада! — пропела Фиона, протягивая руку человеку, встающему с кушетки.
Позади него стоял тяжеленный чемодан.
— Так приятно встретиться с родственником… Пола, — продолжила она.
Мужчина был ниже Аса, коренастый. Фиона подумала, что рядом с братом он выглядит как портовый грузчик. Даже его руки были… Она не стала додумывать мысль до конца.
— Вы что-нибудь нашли? — спросила она, садясь напротив.
Гость переводил взгляд с одного на другого, потому что Ас сел рядом с Фионой.
— Я Майкл Таггерт, — сказал он, кладя на столик кипу бумаг. — Я занимался делом Роя Хадсона, хотя очень сложно что-нибудь выяснить за несколько дней. Хадсон и ваш отец, — он посмотрел на Фиону, — вместе рыбачили много лет назад.
— На Аляске, — выдохнула Фиона. — Да, он писал мне об этом. Ужасная рыбалка! Они так ничего и не поймали, потому что все время лил дождь.
— Верно, — подтвердил Майкл. — Мы думаем, что тогда ваш отец рассказал Рою о вас. Видимо, Хадсон пожалел дочь Серо… дочь Джона.
— Да ладно, можете называть его Серым. Как все!
— Чтобы убедиться, что мы говорим об одном и том же человеке, взгляните, — Майкл достал из чемодана фотографию. — Это ваш отец?
Фиона еще даже не дотронулась до фотографии, а у нее уже задрожали руки. Этот снимок она никогда не видела. Но она вообще видела лишь несколько фотографий своего отца. У нее, например, было всего четыре, да и то сделанные в Нью-Йорке. На этой — отец стоял рядом с Роем перед тентом, они держали в руках пустые, без рыбы, ведра и смеялись.
Глядя на фотографию, девушка отчетливо поняла: то, что она упорно не хотела признавать — правда. У ее отца действительно была другая жизнь, о которой она не знала. Не знакома она была и с человеком на фотографии. Этот смеющийся мужчина с недельной щетиной ничем не напоминал элегантного джентльмена, который водил ее с друзьями по французским ресторанам.
— Да, это мой отец, — прошептала Фиона и вернула фотографию. — И он, как выяснилось, знал Роя Хадсона. Но я не думаю, что отец обрисовал ему печальную картину жизни его дочери-сироты и растроганный Хадсон немедленно решил оставить ей все свое состояние.
— Да и твой возраст… — задумчиво произнес Ас.
— Не всем же быть восемнадцатилетними, — отрезала Фиона.
— Лиза, — пояснил Ас, увидев озадаченное лицо брата.
— Ах да, конечно, — пробормотал Майкл. — Но я пришел сказать, что мы не смогли больше ничего узнать. Эта поездка — единственная обнаруженная нами ниточка между вашим отцом и Хадсоном. И мы не нашли никакой связи между вами и Асом, или Асом и Хадсоном, или Асом и Серым. Кроме того, — Майкл перевел дыхание, — мы все считаем, что вам надо сдаться.
— Кто-то должен хорошо знать моего отца, — сказала Фиона, словно не расслышав последней фразы Майкла. — И кто-то должен быть в курсе, что мой отец сделал для этого ужасного человека.
— Она имеет в виду Хадсона, — объяснил Майклу Ас. — Все по-прежнему считают его милым и хорошим человеком?
— Плюшевым мишкой, — уточнил Майкл. — У него была довольно скучная жизнь, и его никто не замечал, пока он не придумал «Рафаэля». Как только он написал сценарий этого шоу и его стали показывать по местному телевидению, Хадсона сразу все полюбили.
— Только не я, — быстро сказала Фиона, увидев, как мужчины переглянулись.
Она встала:
— Нет, даже не начинайте думать, что он мне так сильно не нравился-, что я его зарезала! Ас мне не нравится гораздо больше, но я же его не убила!
Майкл посмотрел на брата. Ас облокотился на спинку кушетки и улыбался.
— Женщинам Ас часто не нравится, — торжественно сказал Майкл. — А почему его не любить ты? Из-за помешанности на птицах или нехватки обаяния?
Фиона наклонилась к Майклу:
— Из-за всего сразу! Он вертит мной, как хочет, и заставляет его слушаться!
— Это похоже на него. Моя жена говорит…
— Прежде, чем вы начнете обмениваться рецептами и придете к единому мнению, — прервал Ас, — нам с Фионой надо поговорить. И решить, куда мы отсюда отправимся.
— Вам некуда идти, — заявил Майкл. — Это общее мнение. У вас нет никаких шансов спастись от полиции!
— Значит, единственное, что мы можем сделать — это сдаться? — тихо спросила Фиона.
— Мне очень жаль, но, похоже, что так. Мы сделали все; что в наших силах. Здесь наши доклады. Прочитайте их, если захотите. Вдруг вам что-нибудь поможет. Да, чуть не забыл! У меня есть несколько записей «Рафаэля», когда шоу шло еще в Техасе. Я не смотрел, но, говорят, что это просто ужас.
— Тогда почему вокруг такая шумиха?
— Не знаю. Фрэнк посмотрел пару передач и сказал, что шоу отвратительно, это напрасная трата денег. Нечто из серии, как три марионетки решили стать пиратами.
— Вот будет смешно, когда заведомо провальное шоу покажут по национальному каналу, — сказал Ас.
— Тогда все, что он нам оставил, не имеет никакой ценности. Деньги не берутся из воздуха, — добавила Фиона.
— Почему бы вам сегодня днем… — снова начал Майкл.
— Мы дадим тебе знать о себе, — прервал его Ас. — Если узнаешь еще что-нибудь, тоже сообщи, — Ас намекал, что Майклу здесь больше делать нечего.
— Конечно, — Майкл заглянул в чемодан, чтобы убедиться, что он ничего не упустил. — Я позвоню через два-три часа.
— Хорошо, — ответил Ас, провожая брата до двери.
Когда он вернулся, Фиона уже читала биографию Роя Хадсона.
* * *
— Чепуха! — сказал Ас, бросая на столик множество страниц, которые тут же рассыпались.Фиона поняла, что теперь ее черед быть спокойной и здравомыслящей:
— Мы так ничего не выясним, если ты будешь мять документы.
Она наклонилась, чтобы поднять бумаги, но внезапно облокотилась на кушетку и замерла. Как может такая красивая комната быть похожей на тюрьму?
Мысль о тюрьме заставила ее вернуться к бумагам. Они читали доклады несколько часов подряд, не находя ничего интересного, потому что нечего было на ходить. Жизнь Роя Хадсона оказалась не богата волнующими событиями, если, конечно, не считать за них три его брака. Причинами всех трех разводов всегда были другие женщины.
— Этому плюшевому мишке все симпатизировали, — с горечью сказала Фиона. — Но могу поспорить, что никто не любил его, когда он был национальным никем.
— Противоположностью национальной знаменитости? — улыбнулся Ас.
— Точно! Нашел хоть что-нибудь?
— Ничего.
Ас читал про Серого, о котором наскребалось совсем мало информации. Он хотел прочитать все раньше Фионы, на случай, если данные придется рецензировать. Но Серый не афишировал свои дела, и репортеры о нем практически не писали.
В час дня Фиона зевнула и заявила, что пойдет в душ.
— Опять?
— Здесь особая среда. От нее у меня очень быстро пачкаются волосы.
— Когда вымоешься, мы обсудим твои ночные записи. Может, там есть что-нибудь стоящее. А я пока посмотрю видеокассету.
— Смотри, — донеслось из-за закрытой двери ванной.
Фиона просто хотела побыть одна, чтобы дать волю слезам, которые с трудом сдерживала. Всю ночь она пыталась раскрыть тайны, старалась припомнить все, что Говорил ей отец о своей жизни. Но обычно ей требовалось так много сказать ему, а Джон Беркенхолтер умел слушать…
Она встала под душ, по щекам текли слезы. Она была человеком действия, и эта медлительность сводила ее с ума. Если бы они могли хоть за что-нибудь зацепиться…
Фиона пробыла в ванной довольно долго. Войдя в комнату, она надела итальянскую шелковую блузку, похожую на мужскую, но тем не менее очень женственную. Застегивая серебряный ремень на брюках из тонкой шерсти, она подумала, что в тюрьме шелк носить не придется.
Едва она открыла дверь в гостиную, Ас выключил телевизор.
— Фрэнк был прав, — сказал Ас с отвращением. — Это самое мерзкое шоу, которое я когда-либо видел. Даже не знаю, почему оно называется «Рафаэль».
Она стояла к нему вполоборота, так что он не мог видеть ее лица. Фиона накрасилась, пытаясь скрыть слезы, но их следы еще оставались заметны.
— А почему мерзкое? — спросила она.
— Майкл приложил пару вырезок из газет Техаса и Нью-Йорка, там уже прошло несколько серий этой передачи. Вот, послушай: «„Рафаэль" — нечто среднее между фильмами „Один дома" и „Остров сокровищ". Сюжет довольно сложен. Шестеро дегенератов ищут сокровища и не останавливаются ни перед чем ради достижения своей цели. Разве этому мы хотим научить своих детей?»
Ас посмотрел на Фиону, но та молчала. Тогда он продолжил:
— «Говорят, что „Рафаэль" рассчитан на малышей, но, тем не менее, в нем явно присутствует сексуальный подтекст. В частности, гомосексуальный. В шоу нашлось место и воровству, и предательству, а вот положительного героя там нет. Ма Миллс однозначно женщина, а Ладлоу [5], который шепелявит и вечно вертит в руках свой перочинный ножик, может послужить примером подлости. У Крэддока [6]…»
— Нервный тик, — закончила Фиона и подняла голову, глаза у нее стали большими.
— Нервный тик, — прочитал Ас. — А у Хейзена [7]… — Ас оторвался от газеты и посмотрел на девушку. — Ты же сказала, что никогда не видела этого шоу.
— Дай мне газету, — попросила Фиона и, не дожидаясь, выхватила ее из его рук. — У Хейзена шрам от кисти до плеча, как будто он боролся с каким-нибудь монстром и чуть не потерял…
Фиона села на кушетку, уронив газету. Ас понял, что его спутница чем-то поражена, но чем?
— Ты смотрела это шоу раньше?
— Это сказка моего отца, — прошептала Фиона. — И называлась она не «Рафаэль», а «Раффлз». Этот ублюдок украл идею моего отца!
Ас тупо уставился на нее, затем по его лицу начала расползаться довольная улыбка. Он вскочил со стула и поднял девушку.
— Нашли! — кричал он, кружа се в танце. — Мы нашли причину!
Фиона все еще не могла прийти в себя от того, что услышала историю, которую так любила в детстве. Но Аса нисколько не смущало, что он насильно тащит Фиону за собой по комнате. Он нажал кнопку на пульте, и комната наполнилась музыкой «ZZ Тор». Девушка начала оживать, услышав дикий кислотный рок, который она и сама слушала, когда была одна и в хорошем настроении.
Она подняла руки вверх и начала кружиться, как делала, когда рядом никого не было. Сейчас рядом находился Ас. Бедро к бедру, плечо к плечу и вырывающаяся из динамиков музыка…
— Во время путешествия на Аляску, — прокричал Ас, наклоняясь к ней так, что ей пришлось прогнуться назад.
— Шел дождь, — подхватила она. — Мой отец обожал рассказывать истории.
Ас двигался, словно танцевал твист, то же самое делала и Фиона.
— Хадсон чувствовал себя виноватым! — кричал Ас. — Поэтому и завещал все дочери Серого!
— Мне! — закричала Фиона в ответ и вновь закружилась.
Она танцевала так страстно, как никогда раньше, откидывая назад голову и позволяя музыке вести ее за собой. Вдруг Ас поднял ее на руки.
— Получилось! Получилось! Получилось! — повторял он, кружась вместе с Фионой по комнате.
— Джереми терпеть не может такую музыку, — сказала Фиона.
— Лиза тоже, — ответил Ас.
— Никогда бы не подумала, что тебе она нравится. Кому угодно, только не мистеру Ловцу.
— Ты обо мне очень мало знаешь, — заявил он и осторожно опустил ее.
Они поцеловались, их руки тотчас сплелись, словно ужи. Фиона обвила ногой ногу Аса, тот схватил ее и поднял до бедра. Они стояли, прижавшись друг к другу…
Песня закончилась, диск остановился, наступила тишина. И она оглушала. Фиона пришла в себя первой.
— Я… э… — едва смогла она пролепетать, чувствуя близость его тела.
— Точно, — отозвался Ас и отпустил ее. Фиона отошла в угол. Щеки у нее горели от безумного танца и от поцелуя.
— Джереми, — она так произнесла это имя, будто оно должно было придать ей мужества. — Нам нужно помнить о них, о Джереми и Лизе. Они всем рискуют ради нас, день и ночь работают, чтобы…
— Конечно, — понял Ас. — А теперь, надеюсь, ты меня извинишь.
И он удалился в спальню.
Фиона села на кушетку, пытаясь успокоиться. Даже не думай, твердила она себе, это все ненастоящее. Если бы мы оказались вдвоем на необитаемом острове, тогда конечно. А в нормальной жизни она ни за что не взглянула бы на такого мужчину, как Ас. Ни от чего никогда не зависящего, всегда трезво смотрящего вокруг, защитившего ее, пробующего…
Она взяла пульт управления и запустила диск. Лучше думать о том, как им выпутаться из этой истории, чем о том, что было бы, если…
Глава 14
— Так что ты выяснила? — спросил Ас через полчаса.
На нем был толстый шерстяной свитер, а сверху — халат, вокруг шеи обернуто полотенце.
— С тобой все в порядке? — удивилась, увидев его, Фиона.
— В порядке! — резко сказал он. — Я спросил, что ты выяснила!
— Не обязательно орать на меня. Что с тобой? Недавно все было хорошо, а сейчас ты даже не можешь быть просто вежливым? И почему ты так укутан, будто собрался на Северный полюс?
Вместо ответа Ас подошел к столу и взял телефон:
— Что ты хочешь на обед? Мой брат принесет нам все, что пожелаешь.
Она все еще не могла понять, почему он так странно одет, но тут ее осенило:
— Ты принимал холодный душ, да? Очень-очень холодный, совсем ледяной?
Ас нахмурился.
— Бутерброды с тунцом? Или ты хочешь чего-нибудь горячего?
Фиона мило улыбнулась.
— Я буду то, что ты закажешь. На твоем месте я бы еще попросила горячего кофе. Очень-очень горячего.
Ас посмотрел на нее затравленно, расстегнул халат и заказал дюжину устриц.
Фиона рассмеялась и повернулась к телевизору. Над Асом можно подшучивать сколько угодно. А вот Джереми не выносил, когда она начинала его дразнить.
— Ну, хватит! — пробубнила она. Ас сел около нее:
— А ты знаешь, что разговариваешь сама с собой?
— А ты храпишь, так что мы квиты!
— Не могла бы ты закрывать за собой тюбик с пастой? И не пользоваться моей бритвой?
— Только если ты прекратишь разбрасывать мокрые полотенца по всей ванной, — парировала она. — А еще утром ты съел всю клубнику с пирога! Учти, я больше всего люблю клубнику.
— Я тоже, — сказал Ас. — А Лиза любит бананы.
— И Джереми, — удивленно сказала Фиона и поняла, что они давно смотрят друг другу в глаза. — Клубника и банан всегда вместе.
— Они лучше всех, — подхватил Ас. — А теперь расскажи, что ты еще выяснила.
— Ничего нового.
— Не может быть!
— Почему это? — возмутилась Фиона, и ей показалось, будто она прочитала его мысли. — А, да, точно! Я же убила Роя за то, что он украл историю моего отца.
— Вот именно. Так что поведай мне все, что знаешь об этой истории.
— Хорошо, — Фиона перемотала пленку назад. — Видишь этого типа?
— Дарси.
— Верно. Один из тех, кого критики подозревают в гомосексуальности.
— Да, он пытается добиться другого мужчину.
— Нет, она пытается добиться. Дарси — это женщина. Так было в истории моего отца.
— А в чем ее суть?
— Существовал клад, пара золотых львов, которых в тысяча каком-то году некий джентльмен по имени Раффлз — не Рафаэль! — перевозил в США, но корабль затонул, и все затерялось.
— Кроме львов.
— Они тоже, но они были такие большие, что их обнаружил ныряльщик и со своими друзьями вытащил львов на берег и спрятал. Они сделали карту, объясняющую, как до них добраться. После этого они все умерли при таинственных обстоятельствах, — Фиона зло улыбнулась. — Все эти обстоятельства мой отец описал в мельчайших деталях.
— И когда он рассказал тебе эту историю?
— Вообще-то, он мне ее не рассказывал, он ее писал, пока я шесть месяцев лежала в больнице со сломанной ногой. Он каждый день присылал мне письмо с продолжением рассказа.
— Хорошо, продолжай. Что случилось дальше?
— Последний из них умер в очень странной ситуации, он…
— Ну вот, — сказал Ас. — Звонят.
Он встал, чтобы открыть дверь.
Фиона попыталась рассмотреть пришедшего, но он не показывался. Ас несколько минут поговорил с человеком, а потом вернулся, толкая перед собой столик с едой.
— Продолжай, — пробормотал он.
Он умер, но карта осталась. Много лет она висела у него на стене, и никто ни о чем не догадывался. Его домохозяйка решила, что вещица достаточно мила, и заключила ее в рамку. Когда женщина умерла, карту вместе с другим имуществом продали, чтобы погасить долги.
— Ты хочешь рыбу или цыпленка?
— Чуть-чуть того и другого, и, пожалуйста, не забирай весь салат, — попросила Фиона, добираясь до булочки. — Пока мне… Так… Сейчас мне тридцать два, а когда я сломала ногу, мне было одиннадцать, то есть…
— Двадцать один, если ты пытаешься вычислить, — закончил Ас. — Я тоже хотел эту булочку, почему ты не взяла другую, с изюмом?
— Она слишком сладкая, — Фиона разломала булку пополам, чтобы поделиться с Асом. — Передай мне масло. Мой отец очень старался, чтобы его история получилась достоверной. Более двадцати лет назад кто-то увидел карту и догадался, что в ней есть какая-то тайна. Он нашел еще пятерых и начал искать. Но они ничего не знали о львах. Они вообще не знали, что скрывает эта карта.
— А где твой отец услышал эту историю?
Едва не подавившись восхитительной, свежей едой, Фиона едва не нагрубила, но именно этого и ждал от нее Ас. Поэтому, с трудом сдержавшись, она начала спокойно повторять, как однажды на Рождество сломала ногу и провела все каникулы в одиночестве. Куда поедешь в гинее? И у нее началась истерика, когда отец написал, что не сможет приехать на Рождество.
— Я была самым несчастным ребенком на Земле, — пожаловалась она Асу. — Но отец обещал меня развлекать рассказами о своей работе. Над первым письмом я долго рыдала. Что он мог написать мне о своей работе? «Дорогая Фи, сегодня я измерил шесть акров, а завтра измерю четыре». Именно такого я и ожидала.
— Но вместо этого получила Раффлза.
— Да. У моего отца было замечательное чувство юмора. Каждый мой день рождения он присылал мне волшебные карты, изображающие далекие страны с экзотическими названиями. Например, Карамельное озеро или Кремовая гора.
— Очень экзотические, — проворчал Ас, подливая ей чай со льдом.
— Ребенку они казались просто чудесными.
— Я имел в виду… Неважно. Продолжай. Как он придумал Раффлза?
— Он каждый день придумывал что-нибудь новое. Он так писал, будто путешествует сам, и с ним еще пятеро, будто все происходит на самом деле и…
Фиона споткнулась и посмотрела на Аса. Он склонил голову над тарелкой и молчал.
— Не смей! — сказала Фиона.
— Не сметь что? — он озадаченно взглянул на нее.
Не смей на меня так смотреть, Монтгомери! Я уже видела у тебя этот взгляд. Значит, ты что-то задумал.
— А если эта история не придумана? Если все так и происходило, как описывал твой отец?
Фиона пожала плечами:
— О чем ты говоришь? Тогда я думала, что это самые забавные герои на всем свете. Но что я могла понимать? Я была маленькой, и мне нравилось, когда взрослых унижали.
— Только не говори «убивали», — сказал Ас и продолжил: — И грабили, и предавали, и…
— Точно! Теперь я вижу, как на самом деле ужасны люди. Не забудь: если все это правда, то мой отец был одним из шестерых искавших сокровище. Но я все равно в это не верю.
Ас подошел к столику с газетами.
— «У Хейзена шрам от кисти до плеча, как будто он боролся с каким-нибудь монстром и чуть не потерял руку», — зачитал он.
— Ой, нет! — прошептала Фиона. — Историю выдумали, ее украл Рой Хадсон, и поэтому его убили.
— Но согласно этому сценарию только у тебя был мотив для убийства. История принадлежала твоему отцу, и ты не хотела, чтобы Хадсон на ней заработал.
На нем был толстый шерстяной свитер, а сверху — халат, вокруг шеи обернуто полотенце.
— С тобой все в порядке? — удивилась, увидев его, Фиона.
— В порядке! — резко сказал он. — Я спросил, что ты выяснила!
— Не обязательно орать на меня. Что с тобой? Недавно все было хорошо, а сейчас ты даже не можешь быть просто вежливым? И почему ты так укутан, будто собрался на Северный полюс?
Вместо ответа Ас подошел к столу и взял телефон:
— Что ты хочешь на обед? Мой брат принесет нам все, что пожелаешь.
Она все еще не могла понять, почему он так странно одет, но тут ее осенило:
— Ты принимал холодный душ, да? Очень-очень холодный, совсем ледяной?
Ас нахмурился.
— Бутерброды с тунцом? Или ты хочешь чего-нибудь горячего?
Фиона мило улыбнулась.
— Я буду то, что ты закажешь. На твоем месте я бы еще попросила горячего кофе. Очень-очень горячего.
Ас посмотрел на нее затравленно, расстегнул халат и заказал дюжину устриц.
Фиона рассмеялась и повернулась к телевизору. Над Асом можно подшучивать сколько угодно. А вот Джереми не выносил, когда она начинала его дразнить.
— Ну, хватит! — пробубнила она. Ас сел около нее:
— А ты знаешь, что разговариваешь сама с собой?
— А ты храпишь, так что мы квиты!
— Не могла бы ты закрывать за собой тюбик с пастой? И не пользоваться моей бритвой?
— Только если ты прекратишь разбрасывать мокрые полотенца по всей ванной, — парировала она. — А еще утром ты съел всю клубнику с пирога! Учти, я больше всего люблю клубнику.
— Я тоже, — сказал Ас. — А Лиза любит бананы.
— И Джереми, — удивленно сказала Фиона и поняла, что они давно смотрят друг другу в глаза. — Клубника и банан всегда вместе.
— Они лучше всех, — подхватил Ас. — А теперь расскажи, что ты еще выяснила.
— Ничего нового.
— Не может быть!
— Почему это? — возмутилась Фиона, и ей показалось, будто она прочитала его мысли. — А, да, точно! Я же убила Роя за то, что он украл историю моего отца.
— Вот именно. Так что поведай мне все, что знаешь об этой истории.
— Хорошо, — Фиона перемотала пленку назад. — Видишь этого типа?
— Дарси.
— Верно. Один из тех, кого критики подозревают в гомосексуальности.
— Да, он пытается добиться другого мужчину.
— Нет, она пытается добиться. Дарси — это женщина. Так было в истории моего отца.
— А в чем ее суть?
— Существовал клад, пара золотых львов, которых в тысяча каком-то году некий джентльмен по имени Раффлз — не Рафаэль! — перевозил в США, но корабль затонул, и все затерялось.
— Кроме львов.
— Они тоже, но они были такие большие, что их обнаружил ныряльщик и со своими друзьями вытащил львов на берег и спрятал. Они сделали карту, объясняющую, как до них добраться. После этого они все умерли при таинственных обстоятельствах, — Фиона зло улыбнулась. — Все эти обстоятельства мой отец описал в мельчайших деталях.
— И когда он рассказал тебе эту историю?
— Вообще-то, он мне ее не рассказывал, он ее писал, пока я шесть месяцев лежала в больнице со сломанной ногой. Он каждый день присылал мне письмо с продолжением рассказа.
— Хорошо, продолжай. Что случилось дальше?
— Последний из них умер в очень странной ситуации, он…
— Ну вот, — сказал Ас. — Звонят.
Он встал, чтобы открыть дверь.
Фиона попыталась рассмотреть пришедшего, но он не показывался. Ас несколько минут поговорил с человеком, а потом вернулся, толкая перед собой столик с едой.
— Продолжай, — пробормотал он.
Он умер, но карта осталась. Много лет она висела у него на стене, и никто ни о чем не догадывался. Его домохозяйка решила, что вещица достаточно мила, и заключила ее в рамку. Когда женщина умерла, карту вместе с другим имуществом продали, чтобы погасить долги.
— Ты хочешь рыбу или цыпленка?
— Чуть-чуть того и другого, и, пожалуйста, не забирай весь салат, — попросила Фиона, добираясь до булочки. — Пока мне… Так… Сейчас мне тридцать два, а когда я сломала ногу, мне было одиннадцать, то есть…
— Двадцать один, если ты пытаешься вычислить, — закончил Ас. — Я тоже хотел эту булочку, почему ты не взяла другую, с изюмом?
— Она слишком сладкая, — Фиона разломала булку пополам, чтобы поделиться с Асом. — Передай мне масло. Мой отец очень старался, чтобы его история получилась достоверной. Более двадцати лет назад кто-то увидел карту и догадался, что в ней есть какая-то тайна. Он нашел еще пятерых и начал искать. Но они ничего не знали о львах. Они вообще не знали, что скрывает эта карта.
— А где твой отец услышал эту историю?
Едва не подавившись восхитительной, свежей едой, Фиона едва не нагрубила, но именно этого и ждал от нее Ас. Поэтому, с трудом сдержавшись, она начала спокойно повторять, как однажды на Рождество сломала ногу и провела все каникулы в одиночестве. Куда поедешь в гинее? И у нее началась истерика, когда отец написал, что не сможет приехать на Рождество.
— Я была самым несчастным ребенком на Земле, — пожаловалась она Асу. — Но отец обещал меня развлекать рассказами о своей работе. Над первым письмом я долго рыдала. Что он мог написать мне о своей работе? «Дорогая Фи, сегодня я измерил шесть акров, а завтра измерю четыре». Именно такого я и ожидала.
— Но вместо этого получила Раффлза.
— Да. У моего отца было замечательное чувство юмора. Каждый мой день рождения он присылал мне волшебные карты, изображающие далекие страны с экзотическими названиями. Например, Карамельное озеро или Кремовая гора.
— Очень экзотические, — проворчал Ас, подливая ей чай со льдом.
— Ребенку они казались просто чудесными.
— Я имел в виду… Неважно. Продолжай. Как он придумал Раффлза?
— Он каждый день придумывал что-нибудь новое. Он так писал, будто путешествует сам, и с ним еще пятеро, будто все происходит на самом деле и…
Фиона споткнулась и посмотрела на Аса. Он склонил голову над тарелкой и молчал.
— Не смей! — сказала Фиона.
— Не сметь что? — он озадаченно взглянул на нее.
Не смей на меня так смотреть, Монтгомери! Я уже видела у тебя этот взгляд. Значит, ты что-то задумал.
— А если эта история не придумана? Если все так и происходило, как описывал твой отец?
Фиона пожала плечами:
— О чем ты говоришь? Тогда я думала, что это самые забавные герои на всем свете. Но что я могла понимать? Я была маленькой, и мне нравилось, когда взрослых унижали.
— Только не говори «убивали», — сказал Ас и продолжил: — И грабили, и предавали, и…
— Точно! Теперь я вижу, как на самом деле ужасны люди. Не забудь: если все это правда, то мой отец был одним из шестерых искавших сокровище. Но я все равно в это не верю.
Ас подошел к столику с газетами.
— «У Хейзена шрам от кисти до плеча, как будто он боролся с каким-нибудь монстром и чуть не потерял руку», — зачитал он.
— Ой, нет! — прошептала Фиона. — Историю выдумали, ее украл Рой Хадсон, и поэтому его убили.
— Но согласно этому сценарию только у тебя был мотив для убийства. История принадлежала твоему отцу, и ты не хотела, чтобы Хадсон на ней заработал.