— Чем ехидничать, обучили бы лучше какому-нибудь приличному осветительному заклинанию. В вашей всезнающей голове такие наверняка имеются.
   — Безусловно. Но ты вроде еще вчера была категорически против использования черной магии.
   Хм… ну да… была… и что с того? На всякий случай я уточнила:
   — А разрешенных заклинаний подобного плана нет?
   — Есть. И, думается мне, ты их уже изучала. Так почему не пользуешься? — Судя по ехидной ухмылке, ответ на этот вопрос Зенедину был прекрасно известен.
   — Света чуть, а сил требуется много, — пожаловалась я.
   — Ох… маломощные пошли волшебники, то ли дело в наше время, — тоскливо вздохнул дракон, явно издеваясь. — Хорошо, расскажу тебе парочку заклинаний, но потом. Сейчас давай про дело.
   Я немедленно изобразила полнейшее внимание.
   — Напомни, где, по словам садовника, он провел вечер и ночь убийства?
   — На краю городка, цветы сажал.
   Зенедин взглянул на меня, словно ожидая чего-то, но, ничего не увидев, махнул хвостом и продолжил:
   — А кто у нас живет на самом краю?
   — Мадам Гретель Арно, — машинально ответила я и наконец поняла: — Но ведь тогда она непременно должна была его заметить. Значит, Тьорк мне соврал? Нужно допросить его еще раз.
   — Не торопись, — решительно пресек Зенедин мои попытки немедленно отправиться вытряхивать из Тьорка правду. — У каждой медали две стороны. Допустим на секунду, что садовник тебя не обманул.
   Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы понять.
   — Но тогда мадам Арно лукавила и ее не было дома в это время. А как же нам узнать, как обстояло все в действительности?
   Дракон, выглядевший на редкость довольным вальяжно развалился на краю обрыва и изрек:
   — Спешить совершенно некуда. Пока нам вполне достаточно этого небольшого, но существенного расхождения в показаниях. И в этом свете тебе тем более стоит съездить в Льон. Отвечай зачем.
   Приготовившись долго слушать, я вздрогнула от неожиданности, но сообразила и бодро отчиталась:
   — Во-первых, поискать тех, кто знал мсье Галя Траэра, а во-вторых, покопаться в прошлом мадам Арно.
   — Замечательно. Налицо явный прогресс. Попробуй выяснить, с чего вдруг мадам Арно решила покинуть приют и пойти на работу в Академию Магии.
   — Хорошо. — Я кивнула. — А еще неочевидные советы будут?
   — Не хочу мусорить тебе мозги своими предположениями. Ориентируйся по ситуации. Надеюсь, тебе уже доводилось бывать в Льоне?
   Я вспомнила, как весело было нам с Дэйвом на льонском рынке. Брат покупал мне сахарных улиток и водил кататься на карусели… Сообразив, что дракон ждет моего ответа, кивнула:
   — Неоднократно к тому же. Местный рынок один из двух крупнейших в стране, и со многими из тамошних торговцев я хорошо знакома.
   — Значит, — резюмировал Зенедин, перемещаясь к пещере, — проблем с ориентировкой не ожидается. Перейдем к вопросам освещения.

Глава 7

   В которой путешествие в Льон начинается с катастрофы, но затем уцелевшая героиня проводит обзорную экскурсию по городу, придирчиво выбирает сыщика, кормит оцелота волшебным обедом и устраивает вылазку в приют дриад
 
   Вернувшись вчера вечером (точнее, сегодня ночью) от дракона, я отправила нашим с Дэйвом старым льонским друзьям послание, и утром в моем почтовом ящике уже лежало, краснея грифом «сверхсрочно», письмо. В нем совершенно недвусмысленно сообщалось, что моя троюродная тетушка, обитающая в деревне под Льоном, очень серьезно больна и перед смертью желает повидать любимую племянницу, чтобы завещать ей свой разваливающийся деревянный домик в деревне и пару стареющих коз. Вооружившись сей душещипательной бумажкой, я последовательно обошла всех профессоров, объясняя, почему меня не будет на занятиях пару дней, и клятвенно обещая по возвращении наверстать упущенное. Естественно, к тем, кто был в курсе моего нахождения под следствием — ректору и его заместительнице, я не совалась, робко надеясь, что они будут слишком заняты и моего отсутствия не заметят. Надежда эта по большей части базировалась на появившемся на всех углах объявлении, гласившее что двадцать третьего числа состоится ежегодный бал, посвященный дню рождения Академии Магии. Если учесть, что на дворе было девятнадцатое, то предположение о плотной занятости руководства становилось весьма правдоподобным.
   Как только вторая на сегодня, она же последняя, практика подошла к концу, я тут же направилась домой. Ночью у нас с Фарькой состоялась долгая дискуссия на извечную тему «брать или не брать». Все мои попытки убедительно рассказать неуступчивому зверю про сложности предполагаемого совместного путешествия натыкались на хмурую, напряженную спину, и достаточно быстро он вышел победителем. Когда на мой вопрос, как же мы поступим с его новым красивым ошейником, мне заявили, что это совершенно не проблема и завтра меня обеспечат добровольцем, на которого мы переоденем сие незатейливое украшение, я лишь махнула рукой и сдалась. Теперь же, после того как Фарь лишился трайсера, он с горделивым видом, довольный собой и окружающим миром, возлежал на диване рядом с подружкой, наблюдая за моими сборами.
   — И кто останется за старшего? Кто проследит за домом в отсутствие хозяйки? — уже сидя на скурре, укоризненно вопросила я.
   На безмятежной мордочке Фарьки не мелькнуло ни малейших сомнений.
   — Мэрион, — ни секунды не колеблясь вякнул он.
   Я собралась было насмешливо фыркнуть, но вовремя вспомнила, что в отличие от умственных хозяйственные способности моей соседки выше всяких похвал, и от развернутых комментариев по данному вопросу воздержалась, сказала лишь:
   — Держись крепче, — и взлетела, направляясь к излучине Каппы.
   Зенедина в сгущающихся уже сумерках разглядеть было невозможно, но после того, как я описала над каменной площадкой третий круг, вверх взметнулся столб пламени. Усмехнувшись, я произнесла изученное вчера заклинание, соорудив на ладони небольшой светящийся шарик, и сбросила его вниз, второй раз за вечер поморщившись от ослабевшего, но все еще ощутимого следа темного заклятия. После того как моя маленькая луна благополучно зависла ярдах в пяти над площадкой, я помахала невидимому дракону рукой и, не тратя более попусту время, устремилась к столице.
   Способов попасть из Теннета в Льон насчитывалось несколько. Особые экстремалы могли воспользоваться скурром, но я на подобное мероприятие вряд ли когда-нибудь отважусь, несколько часов быстрого полета, сидя на небольшой доске, — слишком уж напряженно. Далее существовали столь привычные для моего детства трясущиеся и медленно ползущие от города к городу по разбитым дорогам фургоны. Несколько комфортабельнее, но такими же по скорости были и баржи, неспешно спускающиеся вниз по Каппе, которая вскоре после Ауири неожиданно забывала о своем горном прошлом и превращалась в приличную, уважающую себя широкую реку. Но, увы, эти два способа подходили для тех, у кого или очень мало денег, или много времени, я же тратить два с половиной дня на путешествие в одну сторону себе позволить никак не могла. С завистливым вздохом я подумала о порталах, способных перенести меня в Льон за доли секунды, но подобный вариант годился лишь отъявленным богатеям — слишком мало магов были способны оказывать подобные услуги, и слишком много сил у них это отнимало. Соответственной трудозатратам была и цена.
   Так что мне оставался лишь один способ передвижения — поморщившись при мысли о реакции брата на подобные незапланированные траты, я приземлилась у взлетно-посадочной площадки ковров-самолетов. После недолгой процедуры взвешивания меня, сумки, скурра и Фаря, очень довольного вниманием, уделяемым его персоне, проводник предоставил мне минимальный для наших габаритов ковер, и мы, с грехом пополам разместившись, отправились в путь.
   Скорость наше летучее транспортное средство развивало вполне приличную — около семидесяти миль в час, так что часов через девять подобного полета мы должны были прибыть в Льон.
   Силовое поле, расположенное спереди, кое-как защищало от сильного встречного ветра, но только если я не вытягивалась во всю, пусть даже и небольшую, длину ковра. В который раз проклиная свою извечную дурацкую привычку к экономии, не позволившую мне взять современный ковер, оборудованный трехсторонним полем, я сползла на передний край, завернулась в любезно прилагаемый фирмой плед и в свете взошедшей луны оглядывала проплывающие внизу окрестности. Ничего интересного, правда, так и не обнаружилось — лес да река, так что это занятие мне очень быстро наскучило, и я, свернувшись калачиком посредине, завела с Фарькой неспешную беседу на отвлеченные темы, довольно быстро перешедшую в сон.
   Пробуждение оказалось хуже некуда — на посадочную площадку транспортной фирмы в Льоне ковер приземлился наподобие топора, немилосердно тряхнув мое замерзшее и отекшее за ночь тело. Фарька отреагировал на подобное обращение пронзительным недовольным визгом, к которому довольно быстро присоединилась моя возмущенная ругань, стоило только мне обнаружить свежую царапину, идущую почти через весь скурр. При виде выражения моего лица представитель принимающей стороны, с любезной улыбкой появившийся было из близстоящего здания, как-то сразу увял и робко попятился. Не тут-то было…
   — Простите, можно вас на минуточку? — тоном, не предвещающим ничего хорошего, окликнула я.
   — О, конечно, — отозвался он с профессиональной вежливостью, делая несколько неуверенных шагов навстречу.
   Где-то через полчаса я, успокоенная и вполне умиротворенная, сидела на мягком диване и пила вторую чашку горячего травяного чая со штруделем, а насытившийся Фарь, с неприлично раздутым брюхом, дремал рядышком.
   Когда чай подходил к концу, в комнате появился знакомый уже любезный юноша с чеком наперевес.
   — Надеюсь, двухсот марок в качестве компенсации понесенного вами по нашей невнимательности и расхлябанности морального и материального ущерба будет достаточно? — осведомился он.
   Я вполне удовлетворилась бы и сотней, благо эта сумма почти втрое превышала стоимость билета, но знать об этом никому не обязательно. Милостиво кивнув, я убрала чек в сумочку и попросила:
   — Будьте добры, достаньте мне самую свежую карту города.
   Требуемое я получила довольно быстро и, доедая достойный всяких похвал штрудель, изучала хитросплетение улиц. Констатировав, что особых перемен со времени моего последнего посещения не произошло, я закинула на одно плечо сумку, на другое Фаря и, выйдя на улицу, оседлала пострадавший скурр.
   Найти дом Журио Аскольетти, старого приятеля Дэйва, с первой попытки не получилось, и я порядком поплутала в узеньких темных переулках. Когда же мне это окончательно надоело, то, сдавшись, я взлетела над крышами, сумела толком сориентироваться и за пять минут прибыла на место. Журио как и следовало ожидать, дома не оказалось, но меня ожидали. Хрупкое, молчаливое создание, представившееся его дочерью, проводило меня в отведенную комнату и сообщило, что все, находящееся в доме, к моим услугам. Собственно, в этом я и так не сомневалась.
   Жаль, но в данный момент ничего из вышеупомянутого всего мне не требовалось. Наскоро распаковав немногочисленные вещи, я привела себя в порядок и отбыла по делам. С надоедливым, прилипчивым Фарем на плече, естественно. Оцелот наотрез отказался оставаться один в, как он выразился, «новом, незнакомом городе, сплошь пропитанном пугающими запахами». Тут ему было сложно возразить, поскольку от Теннета Льон отличался кардинально. Начать хотя бы с того, что основан был этот первый в стране большой город более тысячи лет назад колонистами, приплывшими из-за северных гор, и с тех пор неумолимо рос во всех направлениях. Сообразно этому формировалась и архитектура: район активно действующего и по сей день порта больше всего напоминал трущобы — маленькие одно— и двухэтажные домики, построенные по большей части из досок, ранее бывших кораблями, узкие, загаженные улочки, поперек почти каждой из которых валялся обкуренный грузчик или в стельку пьяный матрос. Один раз, лет в шестнадцать, под конвоем Дэйва и двух его самых внушительных друзей, я сходила на ознакомительную экскурсию и с тех пор старательно обходила район порта стороной.
   Слева от гавани вдоль берега тянулись бесчисленные рыбачьи поселения, на несколько миль утянутыe сетями и уставленные лодками. Люди, здесь живущие, редко выбирались в город, и в основном лишь для того, чтобы продать свой улов и прикупить продуктов, так что частью города эту территорию было считать довольно затруднительно, все рассматривали поселки рыбаков как пригород, по недоразумению расположившийся слишком близко, и каждую осень, когда начинал дуть северо-западный ветер, совет города рассматривал вопрос об их переселении, но безуспешно.
   Настоящий же Льон располагался к югу от порта. Именно в центральном районе находились самые красивые дома, чистые парки, тенистые бульвары и гуляли местные аристократы, в карманы которых стекалась большая часть крутящихся в Льоне денег. За центром, максимально далеко от приносящего доход моря, селились люди победнее, средний класс, так сказать. Именно они занимались строительством домов, пошивом одежды, выпечкой хлеба и прочими маловажными с точки зрения не замечающей их аристократии работами и обеспечивали город дворниками и трубочистами.
   Но самое сердце Льона находилось справа от порта, между ним и рекой. Территорию, сравнимую размерами с портом, занимал рынок, на котором можно было купить практически все, что угодно. Правда, сначала приходилось хорошенько поискать и виртуозно поторговаться, но результат превосходил все ожидания. Именно отсюда началось мое знакомство с городом, и я до сих пор помнила, как поразило меня столь огромное пространство, на котором каждую минуту совершалось несколько сделок на сумму от пенни до не одной тысячи марок. На льонском рынке пересекались все торговые пути, за счет него процветал город, и именно там целыми днями пропадал Журио.
   Население города своим разнообразием поражало воображение ничуть не меньше, чем архитектура: более пеструю толпу сложно было себе представить. Фарька, рожденный и выросший в Теннете изначально строившемся как город для людей, в буквальном смысле потерял дар речи и судорожно глотал ртом воздух в тщетных попытках издать хоть какой-нибудь, не обязательно даже осмысленный звук. И немудрено — толпа на улицах практически целиком состояла из полукровок — туда-сюда, спеша по своим неотложным делам, сновали потомки эльфов, гномов, дриад. Мне показалось даже, что я разглядела парочку чистокровных вампиров, а уж пожилой эльф, порхавший над толпой, точно не был плодом моего невыспавшегося воображения. Хорошо хоть, никто из эльфийских полукровок крыльев не унаследовал — представив себе летучего гнома, я расхохоталась так, что чуть не свалилась со скурра.
   Закончив импровизированную обзорную экскурсию для оцелота, я опустилась на один из центральных бульваров, уселась на скамейку в тени толком пока не распустившихся деревьев и попыталась составить план ближайших действий. Времени у меня мало, а успеть надо много, следовательно, гулять по парку в ожидании конца рабочего дня Журио нельзя, придется искать другие пути, нежели испросить помощи у аборигена, знающего все ходы и выходы в Льоне.
   Прямо сразу лететь в приют дриад мне совершенно не хотелось, сначала стоило бы прозондировать почву и хоть в чем-то разобраться.
   — Фарь, — позвала я безмятежно прыгающего по газону оцелота. — Как найти в городе следы человека, зная лишь его имя?
   Зверек на секунду замер, недоуменно на меня взглянул с выражением вроде «а сама думать никогда не пробовала?» и, гордо задрав нос, изрек:
   — По'иция.
   После чего шмыгнул в кусты.
   — Тоже мне мыслитель нашелся! — крикнула я вслед. — Как я пойду в полицию, если мне под арестом в Теннете смирно сидеть положено?
   Но здравое зерно в совете Фарьки все же имелось. Полиция, конечно, даже не рассматривается, но вот от детективного агентства хуже точно не станет… никому, кроме Дэйва, которому оплачивать счет. Хотя, стоп! У меня же есть честно заработанные двести марок. Повеселев, я подозвала Фарьку и полетела в центр, искать внушающую доверие вывеску.
   Да уж, привередливость до добра точно не доведет. Первое агентство показалось мне слишком обшарпанным, у второго не устроило название, в третье я даже вошла, но, завидев внутри потного, одышливого да еще и неряшливо одетого мужчину, со скучающим видом разглядывающего потолок, поспешно ретировалась, сопровождаемая ворчанием оцелота, явно недовольного подобной придирчивостью. Эхом выговора, учиненного мне Фарькой, где-то в глубине подсознания плескалась мысль, что детективных агентств в городе отнюдь не десятки и возможные варианты скоро грозят закончиться.
   — Хорошо, — сдалась я. — Зайдем в первое более-менее приличное.
   Данное оцелоту обещание пришлось сдержать, и вскоре я, хоть и без большого энтузиазма, все же перешагнула порог очередной конторы. Юноша, в одиночестве расхаживающий по несуразно большой комнате с чашкой кофе в руках, тут же обернулся ко мне.
   — Добрый день, мадемуазель. — Он широко улыбнулся, но затем, похоже, вспомнил, что к детективам просто так не обращаются, и тут же придал лицу чересчур похоронное выражение. — Чем могу вам помочь? Хотите кофе? — И, явно окончательно запутавшись, протянул свою чашку.
   — По'дем о'сюда, — испуганно глядя на сыщика предложил Фарька.
   — Ни за что, — прошипела я и, отказавшись от кофе, уселась на диван. Детектив тут же пристроился на стуле напротив, ненароком выплеснув по пути на ковер часть содержимого своей чашки.
   Сгорая от желания вернуться в одно из посещенных ранее агентств, я взяла себя в руки и заговорила:
   — И вам добрый день. Позвольте представиться, Айлия Нуар. — Выжидающе взглянув на собеседника, я обнаружила на его лице совершенно отрешенное выражение и помахала рукой. — Мсье?
   — Простите, — очнулся он. — Что вы сказали?
   — Ничего особенно важного, — не удержавшись, съязвила я. — Просто назвала свое имя — мадемуазель Айлия Нуар.
   — Очень приятно. — Собеседник вскочил с места и ринулся ко мне с явным желанием пожать руку, но, быстро стушевавшись, вернулся к стулу, уселся и все же сообразил представиться: — Пьер Кре.
   — Взаимно, — улыбнулась я, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться в голос или, того хуже, не поинтересоваться, удалось ли ему помочь хотя бы одному клиенту решить возникшие проблемы.
   Пока я боролась с собой, мсье Кре вспомнил о профессиональных обязанностях и услужливо осведомился:
   — Чем мы можем вам помочь?
   Достав из кармана пластинку с кое-как сооруженным мной магическим изображением мсье Траэра, я сообщила:
   — Мне крайне необходима вся информация, которую вы сможете найти об этом человеке. Его имя — мсье Галь Траэр. Пятнадцать лет назад он появился в Теннете, а до той поры, по имеющимся у меня сведениям, предположительно проживал в Льоне. Главным образом меня интересуют его враги. Не вступал ли он в конфликты, не переходил ли кому дорогу. Надеюсь, вы понимаете, о чем я?
   — Безусловно, — горячо заверил меня воодушевившийся сыщик. — Как срочно вам нужны эти сведения?
   — Вчера. — Я усмехнулась: — Если серьезно, то завтра. Крайний срок послезавтра. Успеете?
   Ни секунды не колеблясь, мсье Кре кивнул, нахлобучил на голову видавшую виды шляпу и, галантно пропустив меня вперед, вышел на улицу.
   — Ну, я пошел работать, — потирая ладони, сообщил он.
   — До встречи.
   Я двинулась было к скурру, как вдруг меня совершенно бесцеремонно схватили за плечо.
   — Мадемуазель, а как мне с вами связаться? — поинтересовался мсье Кре, боязливо отдернув руку.
   — Я сама к вам зайду. Завтра, около двух.
   — Договорились. — Развернувшись, сыщик резво унесся вдаль, придерживая сползающую набок шляпу.
   Проводив его несколько ошарашенным взглядом, я спросила Фаря:
   — И какие будут идеи насчет дальнейшего времяпрепровождения?
   — О'едать, — с энтузиазмом подпрыгнул зверек на моем плече.
   Мысль действительно была весьма и весьма неплоха, так что я не мешкая полетела в сторону рынка, в квартале от главного входа в который находился самый необычный трактир из всех, что я встречала в жизни, да еще и с самой вкусной кухней в придачу. Заправляло этим выдающимся заведением семейство эльфов, по неизвестным причинам покинувшее Риони и обосновавшееся в Льоне практически одновременно с основанием города. В процессе готовки они вовсю использовали магию, так что разобрать из каких ингредиентов приготовлено то или иное блюдо, зачастую оказывалось совершенно невозможно. Цены в трактире кусались, но я уже лет десять входила в число любимых клиентов, которых кормили практически даром, да и то только потому, что мы с Дэйвом наотрез отказывались есть бесплатно и настойчиво требовали счет. Мотив же подобного поведения, с первого взгляда очень неразумного, был прост — как верно заметил брат, когда подобное достается бесплатно, его перестаешь ценить, а по отношению к кухне дядюшки Юниэля это тягчайшее из преступлений.
   В предвкушении вкусного и необычного обеда, украшенного хорошей компанией, я приземлилась около небольшого палисадника и с удовольствием констатировала, что прошедшие годы не оставили видимого следа на моем любимом трактире. Газон, одинаковый во все сезоны, так же зеленел, натертое до блеска дерево, из которого было построено здание, лучилось теплым светом, а из дверей тянуло умопомрачительными ароматами эльфийской стряпни.
   Проглотив слюнки, я покрепче схватила Фарьку, шагнула внутрь и оказалась в полутьме большого зала. Несколько секунд я стояла на пороге, давая глазам возможность привыкнуть к резко изменившемуся освещению, и уже почти собралась отправиться за угловой столик у стойки, как ко мне подлетел дядюшка Юниэль и, толком не дав опомниться, поднял в воздух.
   — Айлия, девочка! Как давно мы тебя не видели. Дай посмотрю, какая ты стала. — С этими словами он прямо в воздухе выпустил меня из объятий и отлетел на пару шагов. Я приготовилась падать, но тут же с удивлением обнаружила, что тело мое парит в паре ярдов от пола, не испытывая никакого желания подчиняться силе тяготения. Хитро подмигнув, хозяин соизволил вернуть меня на пол и, усадив на привычное место, удовлетворенно заметил:
   — Выглядишь замечательно. Дэйв, к слову сказать, тоже. Он недавно заезжал, все мечется из города в город, хотя уже вполне мог бы осесть на одном месте. Что есть-то будешь, а то я болтаю, а ты наверняка голодная? — спохватился он.
   Я пожала плечами.
   — Положусь на ваш вкус. Совершенно уверена: за пару лет моего отсутствия на вашей кухне появились новые шедевры.
   Лицо собеседника озарила довольная улыбка.
   — Как же без этого? Мы не стоим на месте, ведь и конкуренты не дремлют. А что будет твой спутник?
   — Фарька-то? Как обычно, примется таскать еду из моей тарелки. Но от вашего липового мёда он уж точно не откажется.
   Снова одарив меня радушной улыбкой, дядюшка Юниэль полетел на кухню отдавать распоряжения. Я же наконец смогла спокойно оглядеться.
   Народу в зале, как и следовало ожидать в середине дня, было совсем немного, и среди посетителей преобладали потомки эльфов, как в первом поколении, так и лишь с легкой примесью крови древнего летающего народа. За дальним столиком расположилась парочка гномов, очевидно так же, как и я, только сегодня утром прибывших в Льон и подкрепляющих свои силы перед походом на рынок. А в самом центре сидела компания заезжих издалека, похоже даже из-за Туманных гор, туристов, немного неуверенно обрывающая лепестки роз цветом от красного до белого, лежащих перед ними на блюде. Лепестки, правда, мгновенно отрастали заново. Поймав удивленный взгляд одного из незнакомцев, я понимающе усмехнулась. Потребляемое ими ассорти из особо приготовленных тончайших ломтиков рыбы я попробовала в одно из первых моих появлений у Юниэля и до сих пор помню свой восторг, когда обнаружилось, что вкус отросшего лепестка не имеет ничего общего с недавно съеденным.
   Тем временем, устав от ассорти, туристы протянули руки к картофельным крокетам, взрывающимся во рту фейерверком разнообразных начинок. Я в предвкушении уставилась на них, стараясь предугадать выражения лиц, но в этот момент появившийся с кухни хозяин трактира заслонил мне весь обзор.
   — Начни с этого, — посоветовал дядюшка Юниэль, ставя передо мной внушительных размеров фарфоровое блюдо, над которым парило облачко чего-то совершенно непонятного, больше всего похожего на миниатюрные желтые тучки. Привыкнув, что здесь спорить и тем более задавать вопросы совершенно бесполезно, я поднесла к блюду ложку, и небольшое количество общей тучи перекочевало на нее. Отправив кушанье в рот, я благодарно кивнула ждущему моей реакции хозяину.
   — Уже можно просить добавки? Фарька, приступай.
   Обычно храбрый оцелот, свернувшись в клубок на моих коленях, с явным подозрением косился на предлагаемую пищу.
   — Не бойся, дурачок, — поспешила я его успокоить. — Это просто сыр. Точнее, не совсем просто, но тебе понравится.
   Услышав, что на обед предлагается его любимое кушанье, Фарь, больше не сомневаясь, вспрыгнул на стол, быстро подскочил к блюду, цапнул кусочек и молнией отскочил в сторону, чем вызвал ироничную улыбку дядюшки Юниэля. Убедившись, что ничего плохого не случилось, он отважился прожевать добычу и уже через секунду, сидя к тучкам вплотную, деловито их поглощал.