Страница:
– Ага, вот каков тот, о коем положено мне возвестить, – сказал старик, и Егор ощутил на себе взгляд затянутых бельмами глаз. – И все говорит о том, что ты явился в наш мир, дабы его спасти…
Седовласый ткнул посохом вверх, прямо в Аладдина, и едва не сбил его, точно муху.
– Эй, поаккуратнее! – взвизгнул шарахнувшийся в сторону советчик. – Прорицатель хренов!
– Да, я прорицатель, – подтвердил старик, похоже, слышавший Аладдина не хуже, чем остальных. – И я пришел сюда, дабы предречь то, что случится неминуемо! Тот, кто подчинил себе полчища алчные, падет! И земли вздохнут свободно, и весы качнутся в иную сторону!
Глотка у дедугана была луженой, напрягшись, он вполне мог перекричать целый стадион разъяренных фанатов. Посетители корчмы внимали ему в почтительном молчании, лишь потрескивали угли в очаге, и храпел кто-то из забытых под столом пьяниц.
– Скоро, скоро придет иное! – Посох с грохотом ударился в пол, и здание качнулось. – И луч света воссиял в темном царстве! И вот он, этот луч, та искра, из которой разгорится пламя!
Поднялась морщинистая длань, и узловатый палец указал на Егора.
Тот вздрогнул, поняв, что стал центром всеобщего внимания, и с трудом отогнал желание спрятаться под стол.
– Так будет! – возопив в последний раз, старик кивнул и затопал обратно к двери.
– Эй, постой, почтенный… – заюлил вокруг него хозяин. – Разве ты не останешься? Куда идти на ночь глядя? Я угощу тебя диким медом и акридами… прикажу наловить, уложу спать на угловатых камнях.
– Путь зовет меня, я должен идти во тьму, дабы нести свет, – туманно отозвался старик и вышел вон.
А Егор торопливо опустошил собственную кружку.
– Нас почтил визитом сам Таундес Быстрорукий, – сказал Акимэль, рассматривая собеседника с новым интересом. – Был воином, прославленным полководцем. Но после удара булавой по голове ослеп, чуток сошел с ума и обрел вещий дар. Вот уже больше десяти лет бродит по северным землям, редко когда проводит сутки на одном месте, вообще нечасто бывает под крышей. Но зато тому дому, в котором он остановился на ночлег, боги даруют счастье и изобилие… Да, не зря я заметил в тебе что-то необычное.
Егор попытался изобразить улыбку, но вышла жалкая гримаса: на него пялились со всех сторон, глядели с удивлением, любопытством, а слуги Пожирателя – с откровенной ненавистью.
Да, теперь они точно не дадут ему уйти просто так…
– Уф, с этими пророками каши не сваришь, – пожаловался Аладдин. – Мало того, что у меня до сих пор в башке звенит от его ора, так еще и сохранить инкогнито не вышло, и все такое. Скоро последний бонд в окрестностях будет знать, кто ты такой, и слухи поползут… Хотя, может быть, это и неплохо? Вдруг этот эльф все же решит стать твоим спутником? Попробуй его уговорить!
– Э… хм, ну… ты мне не поможешь? – выдавил Егор.
Усевшийся на край стола советчик возвел глаза к потолку и схватился за голову, показывая, как он оценивает такое «красноречие».
– Ускользнуть от этих парней? – эльф кивнул в сторону слуг Пожирателя.
– Да, от них.
– Не хочется мне в это ввязываться, – Акимэль заглянул в кувшин и поморщился, обнаружив, что тот пуст. – Ваши геройские дела не для простых людей, эльфов или гоблинов. Любой, пошедший за одним из таких, как ты, почти гарантированно попадает в песни и легенды, но лишается шанса прожить спокойную, нормальную жизнь. Свою жизнь я, правда, не назову ни спокойной, ни нормальной, но она меня устраивает и менять ее я не хочу.
– А как же этот, Три Пальца? Он же – зло! – воскликнул Егор.
– А ты, значит, добро? – Акимэль усмехнулся. – Не все так просто, друг. Такие, как он, нужны не меньше таких, как ты, и без одного не было бы другого. Ладно, так и быть. Я выведу тебя, помогу стряхнуть погоню, но на этом, клянусь Серебряным Оком, наши пути разойдутся.
– С паршивого эльфа хоть уха клок, – прокомментировал Аладдин.
– Удрать попробуем до рассвета, – сказал Акимэль. – Я сам тебя найду, а теперь отправляйся спать…
Помимо трапезного зала и кухни на первом этаже корчмы размещались две большие спальни, каждая на пятнадцать человек. Тут не имелось кроватей, только лавки, достаточно широкие, чтобы с них не упасть, но при этом без всякого намека на подушки или одеяла.
– Вот тут твое место, – сказал провожавший Егора хозяин, указывая на лавку, что находилась у самого окна.
Все прочие были заняты, на них храпели, сопели и причмокивали мужики, не так давно поглощавшие свинину и пиво в общем зале. Царивший тут запах намекал на проблемы с пищеварением, расставленные там и сям сапоги с повешенными на них портянками воздух тоже не озонировали.
– А как… – начал Егор, собравшийся возмутиться насчет подобных условий, но хозяин не стал его слушать, просто развернулся и ушел.
Естественно, что он утащил с собой и свечу, и в помещении стало темно. Через окно, затянутое бычьим пузырем, протиснулся слабый лунный свет.
– А вот так, – довольно сердито заявил Аладдин. – Давай ложись и закрывай глаза, будем работать.
– Ну, ты ваще! Я спать хочу!
– Не геройское это дело – спать! – невидимый во мраке советчик, находившийся сейчас где-то за спиной Егора, хихикнул. – Я обязан провести с тобой краткий ликбез на тему «Нифигляндия: обзор мира, и все такое». Иначе ты так и будешь выглядеть, как сегодня, распоследним лохом. А когда организовать столь нужное мероприятие, как не сейчас? Днем, поверь мне, будет некогда.
Егор застонал, но, понимая, что спорить с Аладдином все равно что плевать в воздух, делать этого не стал. Стащил сапоги, улегся на лавку, предсказуемо твердую, но хотя бы гладкую и лишенную заноз, и с тяжким вздохом произнес:
– Ну давай, бухти… как космические корабли бороздят просторы Большого театра…
Аладдин хихикнул еще раз, голова у Егора закружилась, и он провалился во что-то, очень похожее на сон, но при этом лишенное отрывочности и бессвязности ночных видений. Он увидел громадный мир, плоский и круглый, точно блин, окруженный со всех сторон океаном, и понял, что это и есть Нифигляндия, призвавшая героя для борьбы с черным магом.
А дальше понеслось – Егора мотало туда и сюда, он видел ядовитые зеленые джунгли юга, заброшенные храмы в белоснежной пустыне, величественные города и плывущие по морям корабли с разноцветными парусами. Лицезрел башни, выстроенные магами-отшельниками в диких горах, обширные поля и необозримые степи, по которым кочевали не только люди.
А прямо в ухо лился голос, негромкий и монотонный, совсем не похожий на голос Аладдина:
– Город Фаридо, – вещал он. – Последние двести лет – столица Фаридийского королевства, центр ремесла и торговли. Семнадцать лет назад на трон воссел Тарги Пятый, прозванный Забиякой, нынче он поражен тяжкой немочью, и на наследство претендуют его брат Варток и двое сыновей…
Информация текла потоком, ее было очень много, подробности сыпались грудами, имена сменялись именами, даты – датами, а Егор слушал, будучи не в силах остановить эту лекцию.
Как-то обдумывать то, что он узнавал, времени не было, но все же Егор сумел сообразить, где находится в данный момент: на северной окраине цивилизованного мира, в лесистой области, что тянется вдоль Зубастых гор и никому вроде бы не принадлежит.
Он узнал об эльфах оседлых и эльфах кочевых, о гоблинах, что обладают уникальным талантом уживаться со всеми другими расами, но зато не могут создать собственного единого государства, о жителях подземелий, где встречались не только гномы, об Островах – громадном архипелаге, раскинувшемся на пространстве, которого хватило бы на целый материк.
Затем Егору показали тех, кого жители Нифигляндии именовали богами: могучих, но при этом почти неразумных, безмысленных, но дающих этому миру возможность существовать.
Серебряным Оком в этом мире именовали Луну, покровительницу странников.
Аш-Райтан, Скрытый Владыка, повелевал тьмой и смертью.
Помимо них имелись два десятка других, каждый со своей «областью ответственности», атрибутами, священными символами, храмами и фанатичными последователями.
Узнав все о богах, Егор понял, что в голове у него образовалась не просто каша, а каша, сваренная из нескольких видов крупы, и что она давит изнутри на стенки черепа, готовясь разорвать его. Ощущение было мерзкое, а занудный голос и не думал останавливаться, начав повествовать о том, какая в мире Нифигляндии существует магия и кто как ей пользуется.
Видение прервалось так же внезапно, как и началось, и Егор осознал, что лежит на лавке, шея затекла, башка трещит как с похмелья, а в приоткрытое окно врывается свежий воздух.
Аладдин вился сверху, точно ворон над трупом, и корчил страшные рожи.
– Вставай, друг, – шепотом сказали за окном, и Егор понял, кто его разбудил: Акимэль, как и обещал, явился на рассвете. – Надо уходить, пока слуги Пожирателя не продрали глаза.
– А? Да, сейчас…
Егор встал с лавки, помассировал затылок и принялся натягивать сапоги.
За окном было довольно светло, доносились негромкие птичьи трели.
– Выбирайся в окно, – велел эльф, когда Егор поднялся на ноги. – Через зал незамеченным не пройти.
Отошедшая в сторону рама громко скрипнула, и усевшийся на подоконник Егор обмер, боясь услышать, что резкий звук разбудил кого-то из соседей по комнате. Но обошлось, никто не поднял головы, даже не заворочался, чей-то прервавшийся храп зазвучал вновь.
Егор вздохнул и вывалился наружу, прямо под ноги Акимэлю.
Тот был готов в дорогу – за спиной мешок, из-за плеча выглядывает древко лука, у пояса – небольшой, словно игрушечный топор.
– Это чтобы черепа разбивать, – перехватив взгляд Егора, пояснил эльф. – Метать его можно, ну и для остального годится: дров нарубить, обтесать что-нибудь. Удобная штуковина.
Вылетевший из окошка Аладдин издевательски заухмылялся: наверняка знал, подлец, что на Земле такие вещи, как эльфы и топор, считаются несовместимыми, что остроухих воителей в кино или в книгах обязательно изображают с луком или в крайнем случае – с длинным узким мечом.
– Пошли, – Акимэль махнул рукой и зашагал вовсе не к воротам, а куда-то за сараи, пристроенные к корчме с правой стороны.
Обойдя ее с тыла, оказались у частокола, выглядевшего тут немного пониже, чем в других местах. Эльф осмотрелся, прислушался, взлетел на его гребень точно белка по стволу сосны и замер, невероятным образом удерживая равновесие.
Егор только рот раскрыл.
– Забирайся, – сказал Акимэль, и вниз полетела веревка.
– Ну, я попробую.
Егор вспомнил, как на уроке физкультуры в школе мучился, пытаясь взобраться по канату, поплевал на ладони и полез вверх, надеясь, что не сильно опозорится.
К его удивлению, все оказалось не так сложно – ободрав ладони, он взобрался на частокол и спрыгнул на другую сторону. Эльф легко и изящно приземлился рядом, смотал веревку и убрал ее в мешок.
– Ой, герой! – захихикал Аладдин, попросту перелетевший через преграду. – Как мешок с дерь…
Он замолчал, и в тот же миг из чащобы, окружавшей корчму, донесся заливистый свист. В ответ засвистели с нескольких сторон, и заросли зашевелились, пропуская вооруженных мечами людей. Егор вздрогнул, узнав рыжего, с которым вчера сцепился, а также могучего дядьку с кожаным ремешком.
Стоило признать, что попытка бегства не удалась.
– Вот мы и встретились снова, – сказал могучий обладатель ремешка. – К тебе, остроухий, у нас нет претензий. Можешь валить на все четыре стороны. А тебя, парень, – взгляд темных, спокойных глаз обратился на Егора, – мы просто убьем. Твою душу возьмет Пожиратель, и все будут довольны.
Эльф оскалился и зашипел, точно кот, рука его потянулась к топору.
Егор замер, открыв рот и не зная, что предпринять.
Аладдин заулыбался и пробормотал себе под нос:
– Сейчас будет сюрприз…
Круглое море расположено на северо-востоке Нифигляндии, и на его берегах обитают представители многих рас. На востоке, где лежат Розовые горы, к нему примыкают владения гномов, с юго-запада, где простираются степи, порой являются кочующие эльфы, негостеприимные северные области населяют свирепые и необщительные тролли.
А прямо с юга, где в море множеством рукавов впадает река Еконг, высится город, известный по всему миру как Сто Башен. И знаменит он не только тем, что в последние две тысячи лет ни разу не был взят врагом, но еще и тем, что тут расположена Небесная Пирамида.
Подобная рукотворной горе, поднимается она среди меньших строений, и вершина ее ночами светится, испуская в небеса похожий на копье белоснежный луч. А внутри, за голубыми стенами, тусуются лучшие маги Нифигляндии, посвятившие жизнь постижению тайн естества и борьбе со злом.
Тут учат молодых чародеев, придумывают новые заклинания и волшебные приспособления, а также противостоят Тьме, что порой воплощается в могучих колдунах, стремящихся к власти над всем миром.
Сегодня, ранним утром второго дня второго летнего месяца, что носит среди людей имя саможар, в тот час, когда большинство горожан еще спали, в Небесной Пирамиде царило необычное оживление.
Ученики, лишенные еще права на бороду и на посох, бегали по лестницам, доставляя из кладовых разные ингредиенты, потребные для хитрого и долгого колдовства. Ну а маги постарше толпились в главном заклинательном покое на верхнем ярусе строения и творили воистину необычное волшебство.
Проникни в этот покой невежда, он бы унюхал чадящие жаровни, набитые ароматными и вонючими ингредиентами, услышал бормотание, выкрики и протяжное шипение, увидел бы плавающие по воздуху облака разноцветного дыма, многочисленные вспышки всех цветов радуги.
Но не понял бы ничего.
Даже чародей средней руки не смог бы разобраться в происходящем, скорее оторвал бы и слопал собственную бороду.
– Ага, готово! – обрадованно воскликнул главнейший из магов Пирамиды в тот момент, когда в окошко покоя заглянуло только-только высунувшееся из-за горизонта солнце.
Звали этого чародея Вавасидха, седая борода его достигала пола, возраст перевалил за два века, а мантия была такой белоснежной, что даже пылинки не осмеливались садиться на нее.
– Слава нашему упорству и уму! – воскликнул Пешвамитра, второй в иерархии чародей, умом как раз не отличавшийся, зато обладавший неплохими способностями к продвижению по карьерной лестнице, то бишь наглостью, хитростью и полным отсутствием совести.
Маги, конечно, кое в чем отличаются от обычных смертных, но отнюдь не во всем.
– Тихо ты! – осадил его Вавасидха, не питавший иллюзий относительно способностей заместителя. – Осталось подсечь и вытащить результат, чтобы все его увидели…
Находившиеся в заклинательном покое два десятка чародеев замерли и затаили дыхание, глядя, как их предводитель бестрепетно шагнул к центру магического рисунка, туда, где клубился серовато-розовый дым и в нем угадывались очертания пюпитра с уложенным на него листом пергамента.
Пара заклинаний, и дым рассеялся, нарисованный углем на полу круг погас, став обычным сплетением черных линий. А Вавасидха протянул руку и взял листок, на котором виднелась яркая картинка, похожая на высококачественную фотографию.
С нее напряженно улыбался темноволосый молодой человек, чью голову окружало яркое белое сияние.
– Точно, герой, и он прибыл в наш мир вчера, – сказал Вавасидха, вглядевшись в ряд символов, идущих в нижней части картинки. – С ним СУКА, его не видно, но параметры магического поля не оставляют сомнений. Зовут этого парня Егор… хм, имя, конечно, банальное, но ничего, сойдет…
Маги загалдели, точно орава вырвавшихся с урока школьников.
– И что теперь? – осмелился спросить Пешвамитра.
– А теперь мы можем вытереть со лбов честный трудовой пот и закатить вечеринку. – Вавасидха выглянул в окно и поправился: – А точнее, утренник. Ты отправишься в город за девочками, Лохаваджья спустится в подвал за вином и попутно даст пинка поварам…
– Но как же так! – подал голос самый молодой маг, начавший отращивать бороду всего год назад и поэтому по сравнению с коллегами выглядевший крайне несолидно. – Разве мы не должны помочь герою? Объединить с ним силы, чтобы повергнуть Трех Пальцев и сокрушить зло…
Вавасидха посмотрел на него по-отечески – с мягким, но непреклонным осуждением:
– Сразу видно, что тебе еще совершенствоваться и совершенствоваться в чародейских науках. Мы много лет, не покладая рук и… всего прочего, трудились, сдерживая Мрак. Теперь пришел герой, и даже последнему дураку ясно, что он свалит Темного Властелина одной левой, ибо таково его предназначение. А от нас требуется лишь не мешать.
Молодой маг засопел и отвел взгляд.
– Так, чего замерли? – Вавасидха свирепо воззрился на подчиненных. – Или я отдал непонятные приказы? Ты – за девчонками, ты – на кухню и за вином, ты – проследи, чтобы все тут убрали… Гуляем, братва!
Маги, как уже говорилось, кое в чем отличаются от обычных смертных, но отнюдь не во всем. В том, что касается перекладывания ответственности на чужие плечи, они дадут сто очков вперед кому угодно.
Глава 3
Седовласый ткнул посохом вверх, прямо в Аладдина, и едва не сбил его, точно муху.
– Эй, поаккуратнее! – взвизгнул шарахнувшийся в сторону советчик. – Прорицатель хренов!
– Да, я прорицатель, – подтвердил старик, похоже, слышавший Аладдина не хуже, чем остальных. – И я пришел сюда, дабы предречь то, что случится неминуемо! Тот, кто подчинил себе полчища алчные, падет! И земли вздохнут свободно, и весы качнутся в иную сторону!
Глотка у дедугана была луженой, напрягшись, он вполне мог перекричать целый стадион разъяренных фанатов. Посетители корчмы внимали ему в почтительном молчании, лишь потрескивали угли в очаге, и храпел кто-то из забытых под столом пьяниц.
– Скоро, скоро придет иное! – Посох с грохотом ударился в пол, и здание качнулось. – И луч света воссиял в темном царстве! И вот он, этот луч, та искра, из которой разгорится пламя!
Поднялась морщинистая длань, и узловатый палец указал на Егора.
Тот вздрогнул, поняв, что стал центром всеобщего внимания, и с трудом отогнал желание спрятаться под стол.
– Так будет! – возопив в последний раз, старик кивнул и затопал обратно к двери.
– Эй, постой, почтенный… – заюлил вокруг него хозяин. – Разве ты не останешься? Куда идти на ночь глядя? Я угощу тебя диким медом и акридами… прикажу наловить, уложу спать на угловатых камнях.
– Путь зовет меня, я должен идти во тьму, дабы нести свет, – туманно отозвался старик и вышел вон.
А Егор торопливо опустошил собственную кружку.
– Нас почтил визитом сам Таундес Быстрорукий, – сказал Акимэль, рассматривая собеседника с новым интересом. – Был воином, прославленным полководцем. Но после удара булавой по голове ослеп, чуток сошел с ума и обрел вещий дар. Вот уже больше десяти лет бродит по северным землям, редко когда проводит сутки на одном месте, вообще нечасто бывает под крышей. Но зато тому дому, в котором он остановился на ночлег, боги даруют счастье и изобилие… Да, не зря я заметил в тебе что-то необычное.
Егор попытался изобразить улыбку, но вышла жалкая гримаса: на него пялились со всех сторон, глядели с удивлением, любопытством, а слуги Пожирателя – с откровенной ненавистью.
Да, теперь они точно не дадут ему уйти просто так…
– Уф, с этими пророками каши не сваришь, – пожаловался Аладдин. – Мало того, что у меня до сих пор в башке звенит от его ора, так еще и сохранить инкогнито не вышло, и все такое. Скоро последний бонд в окрестностях будет знать, кто ты такой, и слухи поползут… Хотя, может быть, это и неплохо? Вдруг этот эльф все же решит стать твоим спутником? Попробуй его уговорить!
– Э… хм, ну… ты мне не поможешь? – выдавил Егор.
Усевшийся на край стола советчик возвел глаза к потолку и схватился за голову, показывая, как он оценивает такое «красноречие».
– Ускользнуть от этих парней? – эльф кивнул в сторону слуг Пожирателя.
– Да, от них.
– Не хочется мне в это ввязываться, – Акимэль заглянул в кувшин и поморщился, обнаружив, что тот пуст. – Ваши геройские дела не для простых людей, эльфов или гоблинов. Любой, пошедший за одним из таких, как ты, почти гарантированно попадает в песни и легенды, но лишается шанса прожить спокойную, нормальную жизнь. Свою жизнь я, правда, не назову ни спокойной, ни нормальной, но она меня устраивает и менять ее я не хочу.
– А как же этот, Три Пальца? Он же – зло! – воскликнул Егор.
– А ты, значит, добро? – Акимэль усмехнулся. – Не все так просто, друг. Такие, как он, нужны не меньше таких, как ты, и без одного не было бы другого. Ладно, так и быть. Я выведу тебя, помогу стряхнуть погоню, но на этом, клянусь Серебряным Оком, наши пути разойдутся.
– С паршивого эльфа хоть уха клок, – прокомментировал Аладдин.
– Удрать попробуем до рассвета, – сказал Акимэль. – Я сам тебя найду, а теперь отправляйся спать…
Помимо трапезного зала и кухни на первом этаже корчмы размещались две большие спальни, каждая на пятнадцать человек. Тут не имелось кроватей, только лавки, достаточно широкие, чтобы с них не упасть, но при этом без всякого намека на подушки или одеяла.
– Вот тут твое место, – сказал провожавший Егора хозяин, указывая на лавку, что находилась у самого окна.
Все прочие были заняты, на них храпели, сопели и причмокивали мужики, не так давно поглощавшие свинину и пиво в общем зале. Царивший тут запах намекал на проблемы с пищеварением, расставленные там и сям сапоги с повешенными на них портянками воздух тоже не озонировали.
– А как… – начал Егор, собравшийся возмутиться насчет подобных условий, но хозяин не стал его слушать, просто развернулся и ушел.
Естественно, что он утащил с собой и свечу, и в помещении стало темно. Через окно, затянутое бычьим пузырем, протиснулся слабый лунный свет.
– А вот так, – довольно сердито заявил Аладдин. – Давай ложись и закрывай глаза, будем работать.
– Ну, ты ваще! Я спать хочу!
– Не геройское это дело – спать! – невидимый во мраке советчик, находившийся сейчас где-то за спиной Егора, хихикнул. – Я обязан провести с тобой краткий ликбез на тему «Нифигляндия: обзор мира, и все такое». Иначе ты так и будешь выглядеть, как сегодня, распоследним лохом. А когда организовать столь нужное мероприятие, как не сейчас? Днем, поверь мне, будет некогда.
Егор застонал, но, понимая, что спорить с Аладдином все равно что плевать в воздух, делать этого не стал. Стащил сапоги, улегся на лавку, предсказуемо твердую, но хотя бы гладкую и лишенную заноз, и с тяжким вздохом произнес:
– Ну давай, бухти… как космические корабли бороздят просторы Большого театра…
Аладдин хихикнул еще раз, голова у Егора закружилась, и он провалился во что-то, очень похожее на сон, но при этом лишенное отрывочности и бессвязности ночных видений. Он увидел громадный мир, плоский и круглый, точно блин, окруженный со всех сторон океаном, и понял, что это и есть Нифигляндия, призвавшая героя для борьбы с черным магом.
А дальше понеслось – Егора мотало туда и сюда, он видел ядовитые зеленые джунгли юга, заброшенные храмы в белоснежной пустыне, величественные города и плывущие по морям корабли с разноцветными парусами. Лицезрел башни, выстроенные магами-отшельниками в диких горах, обширные поля и необозримые степи, по которым кочевали не только люди.
А прямо в ухо лился голос, негромкий и монотонный, совсем не похожий на голос Аладдина:
– Город Фаридо, – вещал он. – Последние двести лет – столица Фаридийского королевства, центр ремесла и торговли. Семнадцать лет назад на трон воссел Тарги Пятый, прозванный Забиякой, нынче он поражен тяжкой немочью, и на наследство претендуют его брат Варток и двое сыновей…
Информация текла потоком, ее было очень много, подробности сыпались грудами, имена сменялись именами, даты – датами, а Егор слушал, будучи не в силах остановить эту лекцию.
Как-то обдумывать то, что он узнавал, времени не было, но все же Егор сумел сообразить, где находится в данный момент: на северной окраине цивилизованного мира, в лесистой области, что тянется вдоль Зубастых гор и никому вроде бы не принадлежит.
Он узнал об эльфах оседлых и эльфах кочевых, о гоблинах, что обладают уникальным талантом уживаться со всеми другими расами, но зато не могут создать собственного единого государства, о жителях подземелий, где встречались не только гномы, об Островах – громадном архипелаге, раскинувшемся на пространстве, которого хватило бы на целый материк.
Затем Егору показали тех, кого жители Нифигляндии именовали богами: могучих, но при этом почти неразумных, безмысленных, но дающих этому миру возможность существовать.
Серебряным Оком в этом мире именовали Луну, покровительницу странников.
Аш-Райтан, Скрытый Владыка, повелевал тьмой и смертью.
Помимо них имелись два десятка других, каждый со своей «областью ответственности», атрибутами, священными символами, храмами и фанатичными последователями.
Узнав все о богах, Егор понял, что в голове у него образовалась не просто каша, а каша, сваренная из нескольких видов крупы, и что она давит изнутри на стенки черепа, готовясь разорвать его. Ощущение было мерзкое, а занудный голос и не думал останавливаться, начав повествовать о том, какая в мире Нифигляндии существует магия и кто как ей пользуется.
Видение прервалось так же внезапно, как и началось, и Егор осознал, что лежит на лавке, шея затекла, башка трещит как с похмелья, а в приоткрытое окно врывается свежий воздух.
Аладдин вился сверху, точно ворон над трупом, и корчил страшные рожи.
– Вставай, друг, – шепотом сказали за окном, и Егор понял, кто его разбудил: Акимэль, как и обещал, явился на рассвете. – Надо уходить, пока слуги Пожирателя не продрали глаза.
– А? Да, сейчас…
Егор встал с лавки, помассировал затылок и принялся натягивать сапоги.
За окном было довольно светло, доносились негромкие птичьи трели.
– Выбирайся в окно, – велел эльф, когда Егор поднялся на ноги. – Через зал незамеченным не пройти.
Отошедшая в сторону рама громко скрипнула, и усевшийся на подоконник Егор обмер, боясь услышать, что резкий звук разбудил кого-то из соседей по комнате. Но обошлось, никто не поднял головы, даже не заворочался, чей-то прервавшийся храп зазвучал вновь.
Егор вздохнул и вывалился наружу, прямо под ноги Акимэлю.
Тот был готов в дорогу – за спиной мешок, из-за плеча выглядывает древко лука, у пояса – небольшой, словно игрушечный топор.
– Это чтобы черепа разбивать, – перехватив взгляд Егора, пояснил эльф. – Метать его можно, ну и для остального годится: дров нарубить, обтесать что-нибудь. Удобная штуковина.
Вылетевший из окошка Аладдин издевательски заухмылялся: наверняка знал, подлец, что на Земле такие вещи, как эльфы и топор, считаются несовместимыми, что остроухих воителей в кино или в книгах обязательно изображают с луком или в крайнем случае – с длинным узким мечом.
– Пошли, – Акимэль махнул рукой и зашагал вовсе не к воротам, а куда-то за сараи, пристроенные к корчме с правой стороны.
Обойдя ее с тыла, оказались у частокола, выглядевшего тут немного пониже, чем в других местах. Эльф осмотрелся, прислушался, взлетел на его гребень точно белка по стволу сосны и замер, невероятным образом удерживая равновесие.
Егор только рот раскрыл.
– Забирайся, – сказал Акимэль, и вниз полетела веревка.
– Ну, я попробую.
Егор вспомнил, как на уроке физкультуры в школе мучился, пытаясь взобраться по канату, поплевал на ладони и полез вверх, надеясь, что не сильно опозорится.
К его удивлению, все оказалось не так сложно – ободрав ладони, он взобрался на частокол и спрыгнул на другую сторону. Эльф легко и изящно приземлился рядом, смотал веревку и убрал ее в мешок.
– Ой, герой! – захихикал Аладдин, попросту перелетевший через преграду. – Как мешок с дерь…
Он замолчал, и в тот же миг из чащобы, окружавшей корчму, донесся заливистый свист. В ответ засвистели с нескольких сторон, и заросли зашевелились, пропуская вооруженных мечами людей. Егор вздрогнул, узнав рыжего, с которым вчера сцепился, а также могучего дядьку с кожаным ремешком.
Стоило признать, что попытка бегства не удалась.
– Вот мы и встретились снова, – сказал могучий обладатель ремешка. – К тебе, остроухий, у нас нет претензий. Можешь валить на все четыре стороны. А тебя, парень, – взгляд темных, спокойных глаз обратился на Егора, – мы просто убьем. Твою душу возьмет Пожиратель, и все будут довольны.
Эльф оскалился и зашипел, точно кот, рука его потянулась к топору.
Егор замер, открыв рот и не зная, что предпринять.
Аладдин заулыбался и пробормотал себе под нос:
– Сейчас будет сюрприз…
Круглое море расположено на северо-востоке Нифигляндии, и на его берегах обитают представители многих рас. На востоке, где лежат Розовые горы, к нему примыкают владения гномов, с юго-запада, где простираются степи, порой являются кочующие эльфы, негостеприимные северные области населяют свирепые и необщительные тролли.
А прямо с юга, где в море множеством рукавов впадает река Еконг, высится город, известный по всему миру как Сто Башен. И знаменит он не только тем, что в последние две тысячи лет ни разу не был взят врагом, но еще и тем, что тут расположена Небесная Пирамида.
Подобная рукотворной горе, поднимается она среди меньших строений, и вершина ее ночами светится, испуская в небеса похожий на копье белоснежный луч. А внутри, за голубыми стенами, тусуются лучшие маги Нифигляндии, посвятившие жизнь постижению тайн естества и борьбе со злом.
Тут учат молодых чародеев, придумывают новые заклинания и волшебные приспособления, а также противостоят Тьме, что порой воплощается в могучих колдунах, стремящихся к власти над всем миром.
Сегодня, ранним утром второго дня второго летнего месяца, что носит среди людей имя саможар, в тот час, когда большинство горожан еще спали, в Небесной Пирамиде царило необычное оживление.
Ученики, лишенные еще права на бороду и на посох, бегали по лестницам, доставляя из кладовых разные ингредиенты, потребные для хитрого и долгого колдовства. Ну а маги постарше толпились в главном заклинательном покое на верхнем ярусе строения и творили воистину необычное волшебство.
Проникни в этот покой невежда, он бы унюхал чадящие жаровни, набитые ароматными и вонючими ингредиентами, услышал бормотание, выкрики и протяжное шипение, увидел бы плавающие по воздуху облака разноцветного дыма, многочисленные вспышки всех цветов радуги.
Но не понял бы ничего.
Даже чародей средней руки не смог бы разобраться в происходящем, скорее оторвал бы и слопал собственную бороду.
– Ага, готово! – обрадованно воскликнул главнейший из магов Пирамиды в тот момент, когда в окошко покоя заглянуло только-только высунувшееся из-за горизонта солнце.
Звали этого чародея Вавасидха, седая борода его достигала пола, возраст перевалил за два века, а мантия была такой белоснежной, что даже пылинки не осмеливались садиться на нее.
– Слава нашему упорству и уму! – воскликнул Пешвамитра, второй в иерархии чародей, умом как раз не отличавшийся, зато обладавший неплохими способностями к продвижению по карьерной лестнице, то бишь наглостью, хитростью и полным отсутствием совести.
Маги, конечно, кое в чем отличаются от обычных смертных, но отнюдь не во всем.
– Тихо ты! – осадил его Вавасидха, не питавший иллюзий относительно способностей заместителя. – Осталось подсечь и вытащить результат, чтобы все его увидели…
Находившиеся в заклинательном покое два десятка чародеев замерли и затаили дыхание, глядя, как их предводитель бестрепетно шагнул к центру магического рисунка, туда, где клубился серовато-розовый дым и в нем угадывались очертания пюпитра с уложенным на него листом пергамента.
Пара заклинаний, и дым рассеялся, нарисованный углем на полу круг погас, став обычным сплетением черных линий. А Вавасидха протянул руку и взял листок, на котором виднелась яркая картинка, похожая на высококачественную фотографию.
С нее напряженно улыбался темноволосый молодой человек, чью голову окружало яркое белое сияние.
– Точно, герой, и он прибыл в наш мир вчера, – сказал Вавасидха, вглядевшись в ряд символов, идущих в нижней части картинки. – С ним СУКА, его не видно, но параметры магического поля не оставляют сомнений. Зовут этого парня Егор… хм, имя, конечно, банальное, но ничего, сойдет…
Маги загалдели, точно орава вырвавшихся с урока школьников.
– И что теперь? – осмелился спросить Пешвамитра.
– А теперь мы можем вытереть со лбов честный трудовой пот и закатить вечеринку. – Вавасидха выглянул в окно и поправился: – А точнее, утренник. Ты отправишься в город за девочками, Лохаваджья спустится в подвал за вином и попутно даст пинка поварам…
– Но как же так! – подал голос самый молодой маг, начавший отращивать бороду всего год назад и поэтому по сравнению с коллегами выглядевший крайне несолидно. – Разве мы не должны помочь герою? Объединить с ним силы, чтобы повергнуть Трех Пальцев и сокрушить зло…
Вавасидха посмотрел на него по-отечески – с мягким, но непреклонным осуждением:
– Сразу видно, что тебе еще совершенствоваться и совершенствоваться в чародейских науках. Мы много лет, не покладая рук и… всего прочего, трудились, сдерживая Мрак. Теперь пришел герой, и даже последнему дураку ясно, что он свалит Темного Властелина одной левой, ибо таково его предназначение. А от нас требуется лишь не мешать.
Молодой маг засопел и отвел взгляд.
– Так, чего замерли? – Вавасидха свирепо воззрился на подчиненных. – Или я отдал непонятные приказы? Ты – за девчонками, ты – на кухню и за вином, ты – проследи, чтобы все тут убрали… Гуляем, братва!
Маги, как уже говорилось, кое в чем отличаются от обычных смертных, но отнюдь не во всем. В том, что касается перекладывания ответственности на чужие плечи, они дадут сто очков вперед кому угодно.
Глава 3
Мерцающие топи
– Ага-га! – заорали у Егора прямо за спиной.
Участок частокола с грохотом и треском рухнул наземь, в стороны полетели щепки и комья земли. В проем вырвался некто огромный, вооруженный здоровенной дубиной, и ринулся на слуг Пожирателя.
Рыжий взмахнул мечом, лязгнуло, и погнутое оружие улетело в заросли.
Раздалось звучное «тум-тум-тум», и возжаждавшие Егоровой смерти негодяи принялись падать наземь, как сбитые кегли. Гигант с дубиной размахивал ей с такой скоростью, что выглядел размазанным пятном, и время от времени вопил, нечленораздельно, но откровенно азартно.
– Клянусь Серебряным Оком… – удивленно пробормотал Акимэль.
– Беги, чего замер! – рявкнул Аладдин, и ноги Егора, ранее хозяина сообразившие, что нужно делать, пришли в движение.
Он метнулся вдоль ограды, краем глаза заметил, что эльф ринулся следом. Забежал в лес, по лицу хлестнули ветки, так что пришлось вскинуть руку и закрыть лицо. Споткнувшись, едва не врезался башкой в толстую ель, затем влетел ногой в муравейник…
– Стой! – гаркнул Акимэль.
– Э… да? – Егор с трудом остановился и принялся стирать с лица пот и налипшие иголки.
– За нами кто-то идет, – топор был уже в руках эльфа, на узкой физиономии застыла хищная гримаса. – Если это враг, то встретим его как полагается, если тот, кто я думаю… Давай сюда.
Они засели за здоровенным выворотнем, и Егор совершил подвиг, постаравшись дышать потише. Даже попытался зажать рот, но быстро понял, что это опрометчивый поступок – голова чуть не лопнула.
Через мгновение и сам услышал тяжелые шаги, треск сучьев, а затем увидел громадную фигуру с дубиной на плече.
– Это кто? – спросил он.
– Бешеный Соня, – отозвался Акимэль. – Он нас спас. Эй, друг, мы тут!
Здоровяк завертел головой, заулыбался и направился в сторону выворотня. Только сейчас Егор смог его хорошо рассмотреть – очень светлые волосы, зеленые глаза, нос картошкой и добродушное лицо; одет в кожаную куртку с нашитыми кое-где копытами, ну и дубина – всем дубинам дубина.
Такой не устыдился бы и сам Геракл.
– Вот вы где, – радостно сказал Бешеный Соня. – Вовремя я. Как выскочу! Отведали они моих ударов! Парочка все, того! Остальные не сразу в погоню пустятся!
И он засмеялся счастливым детским смехом.
– А вообще откуда ты взялся? Зачем вмешался? – принялся спрашивать эльф.
Сверху, меж ветвей, кружил Аладдин, и физиономия у него была на диво довольная – ни дать ни взять заботливая матушка, удачно сосватавшая засидевшуюся в девках дочь.
– Да как же! – Бешеный Соня искренне удивился. – Вчера я все слышал! И понял, что хочу к герою в сподвижники! – он посмотрел на Егора с искренним обожанием, и тот почувствовал себя немного неловко. – Ведь нужны? Верные руки и сильные сердца? Или наоборот?
– Скажи ему чего-нибудь, – ласково посоветовал Аладдин. – Это твой первый сподвижник. Смотри, какие мышцы! Как он сражался! Ух, этот парень нам точно пригодится! Хотя бы для того, чтобы красиво пасть в последней схватке у стен логовища Зла.
– Ну… хм… э, я рад, что ты пойдешь со мной, – сказал Егор.
– И я рад, – на физиономии великана появилась улыбка.
– Ладно вам, радоваться потом будем, – вмешался Акимэль. – Сейчас надо уйти подальше да замести следы. Что-то подсказывает мне, что выжившие парни с переломанными ребрами и разбитыми башками отправятся за нами в погоню. Так что ноги в руки и вперед.
И эльф повел их в чащобу, куда-то на северо-запад, прочь от стоящей на перекрестке корчмы.
Примерно через километр ноги Егора вспомнили, что им так и не дали отдохнуть после вчерашнего перехода. Вскоре напомнили о себе мозоли, и возникло сильное желание попросить о привале. Но он посмотрел на прямую спину Акимэля, обернулся, чтобы глянуть в лицо легко шагавшему Бешеному Соне, и решил, что проявлять слабость герою не к лицу.
Эльф гнал их безжалостно, заставлял выписывать петли, тащиться вверх по ручью, вода в котором была невыносимо холодной. Несколько раз замирал, прислушивался, затем удовлетворенно кивал, и они шагали дальше, забираясь все глубже и глубже в чащу.
Егор шел на автопилоте, не чувствуя ног и не глядя по сторонам, брюхо подводило от голода, а в голове мелькали воспоминания о том мире, что еще недавно казался единственно существующим: Санек… одногруппники… пары, курсовые и зачеты… работа и Петрович…
И как ни странно, все это сегодня выглядело много более привлекательным, чем вчера.
– Пожалуй, достаточно, – сказал Акимэль и остановился так резко, что Егор едва не налетел на него.
Переведя дыхание, он огляделся: они стояли на пригорке, а во все стороны, сколько хватало взгляда, простирался березняк – белые стволы с черными черточками, мягкая зелень листвы.
– Что значит – достаточно? – спросил Бешеный Соня.
– А то, что я пойду своим путем, обычным, какой подскажет мне Ночная Странница, а вы своим, геройским, прямиком в легенду, – объяснил эльф. – Приятно было познакомиться, но продолжать знакомство я не намерен.
– А, вот как… – протянул Егор, ощущая разочарование: до последнего верил, что чернокудрый эльф, показавший себя хорошим, честным человеком и отважным бойцом, останется с ним. – Можно тебя на пару слов?
– Конечно.
Они отошли чуток в сторонку, и Егор спросил, понизив голос:
– А что это за парень? И почему его называют Бешеным Соней?
Аладдин, считавший, видимо, что подслушивать – одна из прямых обязанностей советчика, и поэтому зависший над самой макушкой Акимэля, нахмурился и покачал головой:
– Ты что, сомневаешься в сподвижнике? Стыдись!
– Зовут его на самом деле Махот, – сказал эльф. – Он… ну, немного странный.
– Тоже по голове получил? – уточнил Егор, вспомнив вчерашнего слепца с тяжелым посохом.
– Нет, этот всегда был такой. Сколько я его знаю – мотается по всему среднему северу, от реки Риаро до Большого озера. Работал охранником караванов, святым бойцом храма Сверкающего в Секлии. Почему Бешеный – ты сам видел, отчего Соня – скоро узнаешь. – Акимэль подмигнул Егору и похлопал его по плечу. – Удачи тебе, герой, если сработаешь красиво, то я сложу о тебе песню.
Он махнул Махоту, двинулся на запад и вскоре исчез меж березовых стволов.
– Эй, ты чего там? – спросил Бешеный Соня.
– Сейчас, – ответил Егор, отыскав взглядом Аладдина. – Мне нужно посоветоваться кое с кем, э… воззвать к светлым силам, чтобы они послали мой ум куда полагается… – Дальше он продолжил требовательным шепотом: – Ну, и куда нам идти дальше? Где это твой Некрополь?
– Не так быстро, ради всех богов Вселенной! – Советчик положил ногу на ногу, словно уселся на невидимое кресло, и принялся загибать пальцы: – Во-первых, это не так близко, и добраться туда без снаряжения и припасов невозможно. Во-вторых, ближайшее место, где можно прикупить все потребное и увеличить количество сподвижников – Ставир, вольный город у истоков реки Ферт. В-третьих, он лежит на востоке, и поэтому предлагаю двинуться туда…
– Что ты все о сподвижниках? – перебил Егор. – Так уж они мне нужны?
– Конечно, а как же! – Аладдин вытаращил глаза. – Кто будет славно погибать в битвах с прислужниками Тьмы? Кого ты будешь оплакивать, и за кого ты будешь мстить главному злодею? Без сподвижников обходятся только лохи, а настоящие герои всегда идут с толпой. Сечешь?
– И еще в обход… – буркнул Егор, вспомнив песенку из старого фильма.
Он посмотрел в ту сторону, где топтался Махот Бешеный Соня, вспомнил, как рухнул частокол, как под ударами огромной дубины летели в стороны слуги Пожирателя, и подумал, что путешествовать с этим парнем будет по крайней мере безопаснее, да и веселее.
СУКА с крыльями, любящий нравоучения и ехидные высказывания, для нормального общения не годился.
– Эй, Махот! – позвал Егор. – Дорогу в Ставир знаешь?
– Ага! – радостно отозвался великан.
– Тогда веди. Надо бы туда попасть.
– Завтра к вечеру придем, – пообещал Бешеный Соня, и они зашагали через лес.
Примерно спустя час стало ясно, что Махот в принципе не любитель поболтать, но сегодня он решил пойти наперекор привычкам, поскольку сбылась его давняя мечта – поучаствовать в настоящем геройском приключении. Из рассказа выяснилось, что он с детства знал о своем предназначении и всегда готовился – много дрался, защищал обиженных, за что частенько получал по шее, а при первой возможности удрал из дома, дабы пуститься в странствия.
Участок частокола с грохотом и треском рухнул наземь, в стороны полетели щепки и комья земли. В проем вырвался некто огромный, вооруженный здоровенной дубиной, и ринулся на слуг Пожирателя.
Рыжий взмахнул мечом, лязгнуло, и погнутое оружие улетело в заросли.
Раздалось звучное «тум-тум-тум», и возжаждавшие Егоровой смерти негодяи принялись падать наземь, как сбитые кегли. Гигант с дубиной размахивал ей с такой скоростью, что выглядел размазанным пятном, и время от времени вопил, нечленораздельно, но откровенно азартно.
– Клянусь Серебряным Оком… – удивленно пробормотал Акимэль.
– Беги, чего замер! – рявкнул Аладдин, и ноги Егора, ранее хозяина сообразившие, что нужно делать, пришли в движение.
Он метнулся вдоль ограды, краем глаза заметил, что эльф ринулся следом. Забежал в лес, по лицу хлестнули ветки, так что пришлось вскинуть руку и закрыть лицо. Споткнувшись, едва не врезался башкой в толстую ель, затем влетел ногой в муравейник…
– Стой! – гаркнул Акимэль.
– Э… да? – Егор с трудом остановился и принялся стирать с лица пот и налипшие иголки.
– За нами кто-то идет, – топор был уже в руках эльфа, на узкой физиономии застыла хищная гримаса. – Если это враг, то встретим его как полагается, если тот, кто я думаю… Давай сюда.
Они засели за здоровенным выворотнем, и Егор совершил подвиг, постаравшись дышать потише. Даже попытался зажать рот, но быстро понял, что это опрометчивый поступок – голова чуть не лопнула.
Через мгновение и сам услышал тяжелые шаги, треск сучьев, а затем увидел громадную фигуру с дубиной на плече.
– Это кто? – спросил он.
– Бешеный Соня, – отозвался Акимэль. – Он нас спас. Эй, друг, мы тут!
Здоровяк завертел головой, заулыбался и направился в сторону выворотня. Только сейчас Егор смог его хорошо рассмотреть – очень светлые волосы, зеленые глаза, нос картошкой и добродушное лицо; одет в кожаную куртку с нашитыми кое-где копытами, ну и дубина – всем дубинам дубина.
Такой не устыдился бы и сам Геракл.
– Вот вы где, – радостно сказал Бешеный Соня. – Вовремя я. Как выскочу! Отведали они моих ударов! Парочка все, того! Остальные не сразу в погоню пустятся!
И он засмеялся счастливым детским смехом.
– А вообще откуда ты взялся? Зачем вмешался? – принялся спрашивать эльф.
Сверху, меж ветвей, кружил Аладдин, и физиономия у него была на диво довольная – ни дать ни взять заботливая матушка, удачно сосватавшая засидевшуюся в девках дочь.
– Да как же! – Бешеный Соня искренне удивился. – Вчера я все слышал! И понял, что хочу к герою в сподвижники! – он посмотрел на Егора с искренним обожанием, и тот почувствовал себя немного неловко. – Ведь нужны? Верные руки и сильные сердца? Или наоборот?
– Скажи ему чего-нибудь, – ласково посоветовал Аладдин. – Это твой первый сподвижник. Смотри, какие мышцы! Как он сражался! Ух, этот парень нам точно пригодится! Хотя бы для того, чтобы красиво пасть в последней схватке у стен логовища Зла.
– Ну… хм… э, я рад, что ты пойдешь со мной, – сказал Егор.
– И я рад, – на физиономии великана появилась улыбка.
– Ладно вам, радоваться потом будем, – вмешался Акимэль. – Сейчас надо уйти подальше да замести следы. Что-то подсказывает мне, что выжившие парни с переломанными ребрами и разбитыми башками отправятся за нами в погоню. Так что ноги в руки и вперед.
И эльф повел их в чащобу, куда-то на северо-запад, прочь от стоящей на перекрестке корчмы.
Примерно через километр ноги Егора вспомнили, что им так и не дали отдохнуть после вчерашнего перехода. Вскоре напомнили о себе мозоли, и возникло сильное желание попросить о привале. Но он посмотрел на прямую спину Акимэля, обернулся, чтобы глянуть в лицо легко шагавшему Бешеному Соне, и решил, что проявлять слабость герою не к лицу.
Эльф гнал их безжалостно, заставлял выписывать петли, тащиться вверх по ручью, вода в котором была невыносимо холодной. Несколько раз замирал, прислушивался, затем удовлетворенно кивал, и они шагали дальше, забираясь все глубже и глубже в чащу.
Егор шел на автопилоте, не чувствуя ног и не глядя по сторонам, брюхо подводило от голода, а в голове мелькали воспоминания о том мире, что еще недавно казался единственно существующим: Санек… одногруппники… пары, курсовые и зачеты… работа и Петрович…
И как ни странно, все это сегодня выглядело много более привлекательным, чем вчера.
– Пожалуй, достаточно, – сказал Акимэль и остановился так резко, что Егор едва не налетел на него.
Переведя дыхание, он огляделся: они стояли на пригорке, а во все стороны, сколько хватало взгляда, простирался березняк – белые стволы с черными черточками, мягкая зелень листвы.
– Что значит – достаточно? – спросил Бешеный Соня.
– А то, что я пойду своим путем, обычным, какой подскажет мне Ночная Странница, а вы своим, геройским, прямиком в легенду, – объяснил эльф. – Приятно было познакомиться, но продолжать знакомство я не намерен.
– А, вот как… – протянул Егор, ощущая разочарование: до последнего верил, что чернокудрый эльф, показавший себя хорошим, честным человеком и отважным бойцом, останется с ним. – Можно тебя на пару слов?
– Конечно.
Они отошли чуток в сторонку, и Егор спросил, понизив голос:
– А что это за парень? И почему его называют Бешеным Соней?
Аладдин, считавший, видимо, что подслушивать – одна из прямых обязанностей советчика, и поэтому зависший над самой макушкой Акимэля, нахмурился и покачал головой:
– Ты что, сомневаешься в сподвижнике? Стыдись!
– Зовут его на самом деле Махот, – сказал эльф. – Он… ну, немного странный.
– Тоже по голове получил? – уточнил Егор, вспомнив вчерашнего слепца с тяжелым посохом.
– Нет, этот всегда был такой. Сколько я его знаю – мотается по всему среднему северу, от реки Риаро до Большого озера. Работал охранником караванов, святым бойцом храма Сверкающего в Секлии. Почему Бешеный – ты сам видел, отчего Соня – скоро узнаешь. – Акимэль подмигнул Егору и похлопал его по плечу. – Удачи тебе, герой, если сработаешь красиво, то я сложу о тебе песню.
Он махнул Махоту, двинулся на запад и вскоре исчез меж березовых стволов.
– Эй, ты чего там? – спросил Бешеный Соня.
– Сейчас, – ответил Егор, отыскав взглядом Аладдина. – Мне нужно посоветоваться кое с кем, э… воззвать к светлым силам, чтобы они послали мой ум куда полагается… – Дальше он продолжил требовательным шепотом: – Ну, и куда нам идти дальше? Где это твой Некрополь?
– Не так быстро, ради всех богов Вселенной! – Советчик положил ногу на ногу, словно уселся на невидимое кресло, и принялся загибать пальцы: – Во-первых, это не так близко, и добраться туда без снаряжения и припасов невозможно. Во-вторых, ближайшее место, где можно прикупить все потребное и увеличить количество сподвижников – Ставир, вольный город у истоков реки Ферт. В-третьих, он лежит на востоке, и поэтому предлагаю двинуться туда…
– Что ты все о сподвижниках? – перебил Егор. – Так уж они мне нужны?
– Конечно, а как же! – Аладдин вытаращил глаза. – Кто будет славно погибать в битвах с прислужниками Тьмы? Кого ты будешь оплакивать, и за кого ты будешь мстить главному злодею? Без сподвижников обходятся только лохи, а настоящие герои всегда идут с толпой. Сечешь?
– И еще в обход… – буркнул Егор, вспомнив песенку из старого фильма.
Он посмотрел в ту сторону, где топтался Махот Бешеный Соня, вспомнил, как рухнул частокол, как под ударами огромной дубины летели в стороны слуги Пожирателя, и подумал, что путешествовать с этим парнем будет по крайней мере безопаснее, да и веселее.
СУКА с крыльями, любящий нравоучения и ехидные высказывания, для нормального общения не годился.
– Эй, Махот! – позвал Егор. – Дорогу в Ставир знаешь?
– Ага! – радостно отозвался великан.
– Тогда веди. Надо бы туда попасть.
– Завтра к вечеру придем, – пообещал Бешеный Соня, и они зашагали через лес.
Примерно спустя час стало ясно, что Махот в принципе не любитель поболтать, но сегодня он решил пойти наперекор привычкам, поскольку сбылась его давняя мечта – поучаствовать в настоящем геройском приключении. Из рассказа выяснилось, что он с детства знал о своем предназначении и всегда готовился – много дрался, защищал обиженных, за что частенько получал по шее, а при первой возможности удрал из дома, дабы пуститься в странствия.