Страница:
– Умоляю, уйдите.
– Значит, это ты!
– Пожалуйста, спуститесь вниз.
– Как бы не так! – обозлилась я. – Впрочем, ладно, временно покину квартиру, но вернусь сюда вместе с милицией!
Незнакомка позеленела, раскрыла рот, и тут в прихожую вышла другая женщина, полная, растрепанная и тоже в байковом халате.
– Вам че надо? – с места в карьер налетела она на меня.
Я тут же узнала голос, мне звонила не худая баба, а эта толстуха. Решив, несмотря ни на что, выяснить, откуда она раздобыла наш телефон, я уперла левую руку в бок, открыла рот и… тут увидела лицо худышки.
Тощая, жердеобразная фигура маячила за жирной тумбой. На лице пятидесятилетней особы запечатлелось такое отчаяние, что все заготовленные слова застряли у меня в горле. Маленькая щуплая ручонка была крепко прижата ко рту – незнакомка явно молила о молчании.
– Ошибка вышла, – выдавила я из себя, – ищу Петровых… Таню и Катю.
– И не фиг людей беспокоить, – завелась толстуха, – приперлась, влезла! Нету тут таких, отродясь не квартировали! А ты, Лидка, куда глядишь? За каким хреном двери распахиваешь? В Москве живем, тут кругом сволочь одна или воры!
– Прости, тетя Клава, – прошептала Лида, – случайно вышло, руки сами дверку распахнули.
– Дура ты, – рявкнула Клава, – а вам прощевайте, шукайте Петровых в другом месте, здесь их точно нет, тут мы живем, Ивановы. Я с Лидкой! Ну, че стоишь, выпихивай ее!
Я сделала шаг назад. В Ложкино, конечно, звонила Клава, ее гнусавый тембр не спутаешь с другим. Но отчего Лида перепугана до смерти? С какой стати, стоя за спиной хамоватой родственницы, прижимает пальцы к губам и умоляюще глядит на меня? И при чем тут Александр Михайлович?
Из глубины квартиры донесся телефонный звонок, Клава развернулась и ушла, бросив на ходу:
– Дверь не забудь запереть хорошенько.
– Спасибо, – зашептала Лида, – похоже, вы хороший человек, пожалуйста, уходите, иначе мне очень плохо придется.
– Откуда ты знаешь Дегтярева?
Лида окончательно пришла в замешательство:
– Кого?
– Не кривляйся, имя Александра Михайловича тебе отлично знакомо!
– Он… да… а… нет, – залепетала тетка, – уходите скорее, сейчас Клава вернется, и такое приключится, что и подумать страшно.
– Лидка, – донеслось из коридора, – вход затворила?
– Не уйду, пока не объяснитесь! – прошипела я.
По щеке Лиды поползла слеза, мне стало не по себе, на языке уже завертелось: «Ладно, прощайте», – но тут хозяйка в полуобморочном состоянии пролепетала:
– Езжайте вниз, там зоомагазин открыт, подождите меня в тепле, скоро спущусь.
Я молча кивнула и направилась к лифту.
Лида появилась в торговом зале минут через двадцать, я не только успела купить кучу косточек для собак и игрушечных мышей для кошек, но и вволю полюбоваться на бойко снующих в аквариуме черепах, рыбок и рептилий. В особый восторг привел меня хамелеон с вращающимися глазами. Все-таки человек – самое некрасивое и неаккуратное создание природы, даже хвоста у него нет, а ведь он мог очень пригодиться нам, в особенности женщинам. Многодетные мамочки, у которых в каждой руке по малышу, мучаются, совершая покупки в магазинах, задача у них – сложная: ну как ухватить полную сумку? Вернее, чем? При наличии хвоста сия проблема отпала бы сама собой: повесила кошелку на отросток позвоночника – и в путь. Хотя нет, хвост лучше протянуть детям, а торбу взять в руки. Представляю, какие статьи печатали бы глянцевые журналы: «Голый хвост – писк сезона» или «Фитнес сделает хвост до неузнаваемости подтянутым». Интересно, наши «метелки» были бы волосатыми? Если да, то на телевидении появилась бы реклама всяких средств для придания пышности…
– Извините, что задержала, – тихо прожурчало сбоку.
Я вздрогнула, бог с ним, с хвостом, лучше иметь уши, как у кошки, и глаза хамелеона, вот тогда к тебе точно никто не подкрадется незаметно.
– Сразу было не уйти, – продолжала Лида, – пришлось подождать, пока тетя Клава сядет сериал смотреть. Простите, а вы кто?
– Дарья Васильева, – спокойно ответила я, – подруга Александра Михайловича Дегтярева, которого твоя тетя Клава отчего-то называет родственником. Но точно знаю, полковник не женат, мы живем в одном доме много лет, и никаких баб около Дегтярева нет. Так в чем дело? Лучше не врать, потому что, почуяв ложь, отправлюсь в милицию.
Лида вспыхнула огнем.
– Вам звонила тетя Клава?
– Именно так.
– Прямо назвалась? Здрассти, меня Клавой кличут?
Я нахмурилась.
– Даже не начинайте выворачиваться. Нет, она не сообщила ни имени, ни фамилии, но Клава имеет хорошо запоминающийся голос, и еще она назвала ваш адрес.
– Саша – мой муж, – промямлила Лида.
Я отшатнулась к аквариуму.
– Дегтярев?
– Ну… да.
– Александр Михайлович?
– Э… э… да! Только это разные Дегтяревы.
– Простите, ничего не понимаю.
– Очень просто, в Москве имеются два Александра Михайловича, – бойко заявила Лида, – что тут удивительного?
– Дегтяревы?
– Ага.
– Интересное совпадение.
– Случается, – дрожащим голоском подхватила баба, – у актеров такого полно, вот, например, Васильева, их вроде несколько, еще Чурикова. Одна в кино снимается, другая «Фабрику звезд» ведет.
– Ловко, – протянула я, – а еще, они оба Александры Михайловичи и оба проживают в Ложкине!
– Нет, – шепнула Лида, – мой у нас обретался, а потом пропал, вот почему тетя взъелась, она вас по справке небось нашла, но дали ей не тот телефончик.
Я повернулась и пошла к выходу.
– Вы куда? – кинулась за мной Лида.
– Поеду на работу к Дегтяреву, – мирно сообщила я, – пусть там проверят, что за двойник появился у сотрудника.
Лида вцепилась в рукав моей куртки.
– Стойте.
– Зачем?
– Не надо никуда ходить.
– Почему?
– Не надо.
– У меня иное мнение по сему поводу.
– Остановитесь, – лепетала Лида, но я выдернулась из ее цепких, тощих ручонок и вмиг оказалась у «Пежо».
– Ну, пожалуйста, – взмолилась тащившаяся сзади Лида, – ну, ладно, расскажу вам правду!
Я открыла дверцу.
– Садись, но имей в виду, еще одно вранье…
– Нет, нет, – затрясла головой тетка, – вы только выслушайте внимательно, а то не поймете. Уж не знаю, с чего начать!
– С самого начала.
Лида влезла в «Пежо» и неожиданно воскликнула:
– Ой, какая машина шикарная! Первый раз в такой сижу, дорогая небось?
Я промолчала, все в этой жизни относительно. Шейх из Саудовской Аравии, обладатель нефтяных скважин, постесняется использовать «Пежо» в качестве будки для дворовой собаки, а для бедной пенсионерки произведение французских автомобилестроителей – недостижимая роскошь.
– А откуда у вас деньги? – бесцеремонно поинтересовалась Лида.
– Ты работаешь в налоговой полиции? – прищурилась я. – Можешь не стараться, наша семья платит необходимые отчисления государству и спит спокойно.
– Что вы, – замахала руками Лида, – какая полиция! Просто хотела начать разговор.
– Очень мило!
– В том смысле, что некоторым везет, вот как вам, богатая семья, а мне… Да за все тридцать лет копейки лишней не имела!
Я оперлась о руль.
– Извини за бестактность, но сколько тебе лет? Неужели тридцать?
Честно говоря, я полагала, что Лида, отбросив ненужное в данной ситуации кокетство, сообщит:
– Да нет, завтра пятьдесят исполнится.
Но тетка вздохнула и тихо ответила:
– Не совсем, двадцать восемь сравнялось.
– Сколько? – весьма невежливо переспросила я.
– Выгляжу немного старше, – понурилась Лида.
«Ничего себе немного», – чуть было не ляпнула я, но сдержалась и вымолвила иную, впрочем, тоже не совсем удачную фразу:
– Ты же наполовину седая!
Лида глянула в боковое зеркало.
– Вы об этих прядях?
– Да.
– Это мелирование, хотела модно выглядеть, а получилась ерунда. Да чего ждать, если ходишь в дешевую парикмахерскую?
Глава 3
Глава 4
– Значит, это ты!
– Пожалуйста, спуститесь вниз.
– Как бы не так! – обозлилась я. – Впрочем, ладно, временно покину квартиру, но вернусь сюда вместе с милицией!
Незнакомка позеленела, раскрыла рот, и тут в прихожую вышла другая женщина, полная, растрепанная и тоже в байковом халате.
– Вам че надо? – с места в карьер налетела она на меня.
Я тут же узнала голос, мне звонила не худая баба, а эта толстуха. Решив, несмотря ни на что, выяснить, откуда она раздобыла наш телефон, я уперла левую руку в бок, открыла рот и… тут увидела лицо худышки.
Тощая, жердеобразная фигура маячила за жирной тумбой. На лице пятидесятилетней особы запечатлелось такое отчаяние, что все заготовленные слова застряли у меня в горле. Маленькая щуплая ручонка была крепко прижата ко рту – незнакомка явно молила о молчании.
– Ошибка вышла, – выдавила я из себя, – ищу Петровых… Таню и Катю.
– И не фиг людей беспокоить, – завелась толстуха, – приперлась, влезла! Нету тут таких, отродясь не квартировали! А ты, Лидка, куда глядишь? За каким хреном двери распахиваешь? В Москве живем, тут кругом сволочь одна или воры!
– Прости, тетя Клава, – прошептала Лида, – случайно вышло, руки сами дверку распахнули.
– Дура ты, – рявкнула Клава, – а вам прощевайте, шукайте Петровых в другом месте, здесь их точно нет, тут мы живем, Ивановы. Я с Лидкой! Ну, че стоишь, выпихивай ее!
Я сделала шаг назад. В Ложкино, конечно, звонила Клава, ее гнусавый тембр не спутаешь с другим. Но отчего Лида перепугана до смерти? С какой стати, стоя за спиной хамоватой родственницы, прижимает пальцы к губам и умоляюще глядит на меня? И при чем тут Александр Михайлович?
Из глубины квартиры донесся телефонный звонок, Клава развернулась и ушла, бросив на ходу:
– Дверь не забудь запереть хорошенько.
– Спасибо, – зашептала Лида, – похоже, вы хороший человек, пожалуйста, уходите, иначе мне очень плохо придется.
– Откуда ты знаешь Дегтярева?
Лида окончательно пришла в замешательство:
– Кого?
– Не кривляйся, имя Александра Михайловича тебе отлично знакомо!
– Он… да… а… нет, – залепетала тетка, – уходите скорее, сейчас Клава вернется, и такое приключится, что и подумать страшно.
– Лидка, – донеслось из коридора, – вход затворила?
– Не уйду, пока не объяснитесь! – прошипела я.
По щеке Лиды поползла слеза, мне стало не по себе, на языке уже завертелось: «Ладно, прощайте», – но тут хозяйка в полуобморочном состоянии пролепетала:
– Езжайте вниз, там зоомагазин открыт, подождите меня в тепле, скоро спущусь.
Я молча кивнула и направилась к лифту.
Лида появилась в торговом зале минут через двадцать, я не только успела купить кучу косточек для собак и игрушечных мышей для кошек, но и вволю полюбоваться на бойко снующих в аквариуме черепах, рыбок и рептилий. В особый восторг привел меня хамелеон с вращающимися глазами. Все-таки человек – самое некрасивое и неаккуратное создание природы, даже хвоста у него нет, а ведь он мог очень пригодиться нам, в особенности женщинам. Многодетные мамочки, у которых в каждой руке по малышу, мучаются, совершая покупки в магазинах, задача у них – сложная: ну как ухватить полную сумку? Вернее, чем? При наличии хвоста сия проблема отпала бы сама собой: повесила кошелку на отросток позвоночника – и в путь. Хотя нет, хвост лучше протянуть детям, а торбу взять в руки. Представляю, какие статьи печатали бы глянцевые журналы: «Голый хвост – писк сезона» или «Фитнес сделает хвост до неузнаваемости подтянутым». Интересно, наши «метелки» были бы волосатыми? Если да, то на телевидении появилась бы реклама всяких средств для придания пышности…
– Извините, что задержала, – тихо прожурчало сбоку.
Я вздрогнула, бог с ним, с хвостом, лучше иметь уши, как у кошки, и глаза хамелеона, вот тогда к тебе точно никто не подкрадется незаметно.
– Сразу было не уйти, – продолжала Лида, – пришлось подождать, пока тетя Клава сядет сериал смотреть. Простите, а вы кто?
– Дарья Васильева, – спокойно ответила я, – подруга Александра Михайловича Дегтярева, которого твоя тетя Клава отчего-то называет родственником. Но точно знаю, полковник не женат, мы живем в одном доме много лет, и никаких баб около Дегтярева нет. Так в чем дело? Лучше не врать, потому что, почуяв ложь, отправлюсь в милицию.
Лида вспыхнула огнем.
– Вам звонила тетя Клава?
– Именно так.
– Прямо назвалась? Здрассти, меня Клавой кличут?
Я нахмурилась.
– Даже не начинайте выворачиваться. Нет, она не сообщила ни имени, ни фамилии, но Клава имеет хорошо запоминающийся голос, и еще она назвала ваш адрес.
– Саша – мой муж, – промямлила Лида.
Я отшатнулась к аквариуму.
– Дегтярев?
– Ну… да.
– Александр Михайлович?
– Э… э… да! Только это разные Дегтяревы.
– Простите, ничего не понимаю.
– Очень просто, в Москве имеются два Александра Михайловича, – бойко заявила Лида, – что тут удивительного?
– Дегтяревы?
– Ага.
– Интересное совпадение.
– Случается, – дрожащим голоском подхватила баба, – у актеров такого полно, вот, например, Васильева, их вроде несколько, еще Чурикова. Одна в кино снимается, другая «Фабрику звезд» ведет.
– Ловко, – протянула я, – а еще, они оба Александры Михайловичи и оба проживают в Ложкине!
– Нет, – шепнула Лида, – мой у нас обретался, а потом пропал, вот почему тетя взъелась, она вас по справке небось нашла, но дали ей не тот телефончик.
Я повернулась и пошла к выходу.
– Вы куда? – кинулась за мной Лида.
– Поеду на работу к Дегтяреву, – мирно сообщила я, – пусть там проверят, что за двойник появился у сотрудника.
Лида вцепилась в рукав моей куртки.
– Стойте.
– Зачем?
– Не надо никуда ходить.
– Почему?
– Не надо.
– У меня иное мнение по сему поводу.
– Остановитесь, – лепетала Лида, но я выдернулась из ее цепких, тощих ручонок и вмиг оказалась у «Пежо».
– Ну, пожалуйста, – взмолилась тащившаяся сзади Лида, – ну, ладно, расскажу вам правду!
Я открыла дверцу.
– Садись, но имей в виду, еще одно вранье…
– Нет, нет, – затрясла головой тетка, – вы только выслушайте внимательно, а то не поймете. Уж не знаю, с чего начать!
– С самого начала.
Лида влезла в «Пежо» и неожиданно воскликнула:
– Ой, какая машина шикарная! Первый раз в такой сижу, дорогая небось?
Я промолчала, все в этой жизни относительно. Шейх из Саудовской Аравии, обладатель нефтяных скважин, постесняется использовать «Пежо» в качестве будки для дворовой собаки, а для бедной пенсионерки произведение французских автомобилестроителей – недостижимая роскошь.
– А откуда у вас деньги? – бесцеремонно поинтересовалась Лида.
– Ты работаешь в налоговой полиции? – прищурилась я. – Можешь не стараться, наша семья платит необходимые отчисления государству и спит спокойно.
– Что вы, – замахала руками Лида, – какая полиция! Просто хотела начать разговор.
– Очень мило!
– В том смысле, что некоторым везет, вот как вам, богатая семья, а мне… Да за все тридцать лет копейки лишней не имела!
Я оперлась о руль.
– Извини за бестактность, но сколько тебе лет? Неужели тридцать?
Честно говоря, я полагала, что Лида, отбросив ненужное в данной ситуации кокетство, сообщит:
– Да нет, завтра пятьдесят исполнится.
Но тетка вздохнула и тихо ответила:
– Не совсем, двадцать восемь сравнялось.
– Сколько? – весьма невежливо переспросила я.
– Выгляжу немного старше, – понурилась Лида.
«Ничего себе немного», – чуть было не ляпнула я, но сдержалась и вымолвила иную, впрочем, тоже не совсем удачную фразу:
– Ты же наполовину седая!
Лида глянула в боковое зеркало.
– Вы об этих прядях?
– Да.
– Это мелирование, хотела модно выглядеть, а получилась ерунда. Да чего ждать, если ходишь в дешевую парикмахерскую?
Глава 3
Я молча стала разглядывать Лиду. Милые мои, неправда, что красота и богатство идут рука об руку. Вовсе не обязательно одеваться в дорогих бутиках, чтобы выглядеть очаровательно. Надо так подбирать вещи, чтобы они скрывали недостатки и подчеркивали достоинства. Вот сейчас на Лиде мешковатая куртка мышиного цвета, длиной почти до колен, из-под нее торчит юбка, прикрывающая лодыжки, далее виднеются сапожки на платформе. Но молодой женщине, худенькой, почти бестелесной, следовало купить себе яркий, короткий пуховик, коими полны сейчас магазины и рынки, а вместо идиотской тряпки, болтающейся на талии, нужно приобрести узкие брючки или джинсы. Вот тогда Лида перестанет казаться палкой, замотанной в дерюгу, а будет выглядеть стройной особой, чьи изящные бедра вызовут зависть у большинства женского населения. И вовсе нет необходимости гоняться за штанами от ведущих кутюрье, можно взять самые недорогие брюки, главное ведь, чтобы «костюмчик сидел»!
Потом, прическа! Да, согласна, множество женских проблем, с которыми не справились ни психолог, ни психоаналитик, легко разрешит парикмахер. Вы представить себе не можете, до какой степени легко приукрасить или, наоборот, изуродовать даму при помощи ножниц и краски! Лида явно попала в руки к горе-цирюльнику. Девушку следовало тонировать, допустим, в рыжий цвет, сделать ей спиральную химию, и тогда яркий тон освежит бледное лицо, а жидкие волосы покажутся пышными. И что толку ныть постоянно:
– У меня не хватает средств на дорогой салон!
Так и быть, открою вам тайну. Все элитные парикмахерские Москвы имеют учеников. Будущие мастера тренируются сначала на простых процедурах, например, мытье головы, но в конце концов наступает момент, когда «студентам» пора взять в руки ножницы. Но на ком им, простите, приобретать навыки? Ни одна клиентка дорогого салона, дама, способная вышвырнуть немереные тысячи за стрижку и укладку, не разрешит прикоснуться к своим волосам ученице. И что делать? Вот тут и наступает ваш час.
Сначала хватаем справочник и выписываем телефоны супердорогих салонов, затем методично обзваниваем их, произнося одну и ту же фразу:
– Хочу послужить для вас моделью.
Будьте готовы к вопросам администратора типа:
– Какой длины у вас волосы? Вьются ли они? Делали ли химию?
Спокойно отвечайте на все, вполне вероятно, что услышите в ответ:
– Извините, мы не нуждаемся в моделях, – или: – Приходите через полгода, записали вас в лист ожидания.
Не надо расстраиваться, терзайте телефон дальше, где-нибудь да найдется местечко. Конечно, стричь или красить вас станет ученица, но рядом с ней обязательно будет стоять мастер, суперпрофессионал, который подправит прическу, и вы получите восхитительную голову за копеечную цену. А если продемонстрируете хорошее воспитание, похвалите ученицу, скажете пару ласковых слов девушкам на ресепшн, то место модели останется вашим на долгие годы. Кстати, маникюрщиц и педикюрщиц тоже обучают на добровольцах, надо просто обратиться в центры, где они получают образование.
И еще: помада стоимостью в тысячу рублей и «мазилка» в десять раз дешевле смотрятся на губах одинаково, пудра и тушь тоже не кричат о том, где их взяли. Поэтому, правильно подобрав косметику на триста рублей, станете выглядеть на три тысячи долларов, главное, не ныть: «Ах, нету денег», а смело рулить в магазины, посещать распродажи, старательно рыться в корзинах у касс, куда сбрасывают «уценку».
Кстати, еще один совет! У вас нет денег на хорошие французские духи, а предстоит свидание с любимым мужчиной?
С самым гордым видом входим в большой магазин и сообщаем продавщице:
– Хочу приобрести новый парфюм, какой тут самый модный?
Вас отведут к полкам и станут предлагать всякие ароматы. Девушка в форменной одежде начнет брызгать из флакончиков на бумажку и давать вам понюхать полоску.
Выбирайте понравившийся запах и заявляйте:
– Вроде ничего, теперь на себе попробую.
Затем берите тестер и обшикивайтесь от души, обливайтесь смело, вам не сделают замечаний, потому что духи – вещь хитрая, на бумаге они имеют один аромат, а на женской коже другой, причем вы и ваша подруга, обрызгавшись одной и той же новинкой, станете источать разные запахи.
Щедро наплескав на себя сногсшибательные духи, начинайте кашлять и со словами: «Вау, аллергия началась», – покидайте лавку.
Французские духи стойкие, будете волшебно пахнуть целые сутки. Кстати, хитрые иностранки давно применяют эту мульку. Парижанки, например, очень экономны, если не сказать скаредны, поэтому перед работой многие из них залетают в парфюмерный отдел, пользуются тестером и уносятся в облаке волшебного аромата.
Даже не имея денег, можно выкрутиться и не выглядеть мочалкой, только не надо падать духом, ныть, как делает сейчас Лида, старательно рассказывающая о своей тяжелой жизни. Хотя, похоже, судьба и в самом деле не дарила женщине мешков со счастьем.
Своего отца девочка не знала, ее мать Светлана, в отличие от многих женщин, честно сказала дочери:
– А шут его знает, куда делся! Алиментов с него не стребовать, расписаны не были, ты вообще-то случайно получилась, мне уже давно не двадцать было, хотела аборт сделать, а потом решила: фиг с ней, нехай живет.
Услыхав откровения безалаберной матери, Лида испытала настоящий ужас. Как, ее, значит, собирались убить? Вот так, запросто? Она никогда бы не появилась на свет? Значит, Лидочка топчет землю по чистой случайности?
Новость настолько ошарашила девочку, что она стала жить с извиняющейся улыбкой на лице, с одной стороны, ощущая огромный дискомфорт, с другой – невероятную благодарность к маме, а как же иначе? Ведь именно мамочка позволила ей появиться на свет божий.
Светлана же не желала иметь никаких заморочек с дочерью, сдала сначала в ясли, затем на пятидневку в садик. До семи лет Лидочка в основном жила в детских учреждениях, в родную квартиру попадала лишь в пятницу вечером. Светлана дочь не притесняла, покупала той немудреные игрушки и простые обновки, она не пила, не курила, но очень хотела выйти замуж, а наличие в доме ребенка мешало ее матримониальным планам. К тому же Светлане, бухгалтеру по образованию, приходилось порой сидеть на службе сутками. Но кто мог позаботиться о малышке? Близких-то родственников не было, конечно же, крохотной Лидочке было лучше на государственном обеспечении, в садике кормили, вовремя укладывали спать, а еще там было весело. Лида, в отличие от многих детей, тосковала в родных стенах. Да разве они были родными? Отчим домом являлся садик, там стояла любимая кроватка и имелись привычные игрушки. А у мамы спать приходилось на большой софе и лялькаться с двумя потрепанными куклами.
Переход в школу оказался трудным для Лиды, в семь лет ей пришлось научиться самой греть обед, открывать дверь, мыться в огромной ванне.
Когда Лидочке исполнилось пятнадцать, мама неожиданно бросила работу бухгалтера. Желание заполучить мужа превратилось у нее в манию, и она решила круто изменить свою жизнь. Светлана нанялась проводницей на железную дорогу. Расчет был прост: в бухгалтерии толкутся одни бабы, а в вагоне можно встретить приятного холостого мужчину и связать с ним жизнь.
Теперь Лида осталась практически одна, мама каталась на поезде Москва – Владивосток – Москва, а девочка старалась нормально учиться и вела хозяйство. Никаких угрызений совести Светлана не испытывала, вернувшись после рейса, быстро мылась и уносилась либо к подружкам, либо на какую-нибудь дискотеку для одиноких теток. Лида кисла дома, друзей у нее не было, девочка стеснялась убогости квартиры, поэтому никого не звала в гости. А одноклассники считали скромность Лидочки спесью, застенчивость – гадким снобизмом и не приглашали девочку ни на какие вечеринки, дни рождения или гулянки. Жизнь проносилась мимо Лиды, после уроков она приходила домой, варила себе макароны и усаживалась у телевизора. Странно, но Лидочка Иванова не толстела, а худела от подобного образа жизни.
Вот Светлана, так та отрывалась на полную катушку, в ее судьбе постоянно появлялись мужчины, но… на один рейс. Замужества никто из мимолетных любовников не предлагал.
Лида закончила восемь классов и пошла учиться на бухгалтера – попытать свои силы на ином поприще ей даже в голову не пришло.
Светлана продолжала кататься по железной дороге, надежда выйти замуж не оставляла ее, и в конце концов судьба сжалилась над уже немолодой женщиной. Ей посчастливилось получить предложение руки и сердца от военного по имени Петр, а фамилия у него была, как у будущей жены, – Иванов.
Обрадованная сверх меры, Светлана не обратила внимания на недостатки партнера. Петр был, мягко говоря, некрасив, не имел жилплощади, ютился в общежитии, зарабатывал копейки, но это был единственный человек, произнесший волшебные слова:
– Выходи за меня.
И Светочка с закрытыми глазами ринулась в омут счастья.
Она моментально бросила работу проводницы, вновь стала бухгалтером и прописала Петю у себя.
Даже у Лидочки начали возникать вопросы. Если благоприобретенный отец – военный, то почему он не ходит на службу? Отчего целыми днями валяется на диване и пьет пиво?
В конце концов девушка осторожно осведомилась у мамы:
– Петр в отпуске?
– На пенсии, – отмахнулась Света, – вот наше государство какое! Человек и в Афганистане служил, и в Чечне, а его вон вышибли, копейки не дают!
Лидочка притихла, в душе, правда, копошились сомнения: если «папочка» воевал в Афганистане, то как же он попал в Чечню? Да еще совсем недавно? Неужели мужчину за пятьдесят могли поставить под ружье? И потом, бывшим офицерам платят пенсию, пусть и небольшую, но дают ее регулярно, а Петр не получал ни копейки.
Но чтобы не расстраивать счастливую мамусечку, Лида молчала. Впрочем, жизнь шла хорошо. Петр в конце концов слез с дивана и начал заниматься ремонтом, сколотил бригаду, стал наниматься к людям. В качестве помощницы он вызвал из деревни свою сестру Клаву Иванову, та умела красить потолки, стены, класть плитку.
Лиде пришлось спать на кухне, в их однокомнатной квартире стало очень тесно. Мама и Петр раскладывали на ночь софу, Клава устраивалась на надувном матрасе в коридоре.
Летом Светлана и Петр поехали в деревню, к его родным, Клава осталась в Москве. Мама, собираясь в путь, предложила дочери:
– Хочешь с нами?
Обрадованная Лидочка закивала, но тут Клава пнула девушку в бок и шепнула:
– Не езди.
– Почему? – удивилась Лида. – Меня мама в первый раз отдохнуть зовет.
– Не надо, плохо кончится, – сухо ответила Клава. – Эх, жалко Светку, хорошая баба, только Петька мозги ей запудрил, она ничего не видит, никого не слышит, разум потеряла. Но ты-то нормальная! Сиди дома. Я своего брата хорошо знаю, от него одно горе, впрочем, сама с ними отправлюсь, может, уберегу, а ты тут одна поживи.
Сама не понимая почему, Лида послушалась Клаву и осталась дома. Веселая Светочка вместе с мужем и Клавдией умотала в Тульскую область, через пять дней оттуда пришло известие: Петр Иванов убил свою жену.
Когда почти ослепшая от слез Лидочка явилась по вызову в милицию, на ее голову хлынул поток невероятных сведений. Петр никогда не был военным, добрую половину жизни мужик провел на зоне за убийство своих жен. Первую, Елизавету, зарезал, вторую, Нину, задушил, а Светочку избил до сметри.
– Просто обалдеть можно, – в сердцах восклицал следователь, – что за дуры вы, бабы, а? Знать о двух убийствах и идти за мерзавца замуж.
– Мамочка была не в курсе, – лепетала Лида.
Милиционер с жалостью поглядел на девушку.
– Ага! Она тебе просто не говорила, ведь прописывала урода к себе, оформляла документы. Вот, сделай выводы, никогда не связывайся с судимым, что бы там народ ни кричал, зря за решетку не упрячут, да еще по убойной статье.
Поджидавшая дома Клава только вздохнула и обняла Лиду.
– Ты знала правду? – воскликнула девушка.
– Да, – кивнула Клава, – конечно. Лиза наша была, деревенская, а Нинку он из Москвы привез. Ревнивый Петька, страсть, а если выпьет, разум теряет.
– Почему же маме не сказала? – шептала Лидочка.
– Так сто раз твердила! – отозвалась Клава. – А она в ответ: «Хоть и сестра ты Петяне, а злобина. Судьба у моего мужа несчастная, прошмандовки попадались, сами виноваты, изменяли супругу, вот он и не стерпел. А я порядочная, он со мной по-другому себя ведет». И чем закончилось? Уж не гони меня в деревню, там жить невмоготу. Буду тебе вместо матери.
Лидочка кивнула, она не хотела куковать одна.
Клавдия и впрямь постаралась заменить Лиде мать, тетка по-прежнему занималась ремонтом чужих квартир и имела безупречную репутацию. Патологически честная Клава старательно молчала о наличии брата, мотавшего очередной срок за убийство, и заказчики охотно нанимали работящую маляршу. Впрочем, Петру дали такой срок, что ждать его обратно было незачем, – если мужик и доживет до свободы, то за ворота выйдет стариком.
Клава заботилась о Лиде, покупала той вещи, правда, на свой вкус, готовила еду и никогда не ездила в деревню.
– Нет там никого, – ответила она однажды на вопрос Лиды, – все перемерли, Петька сидит, изба развалилась.
Через некоторое время Лидочке начало казаться, что они с Клавой всю жизнь провели вместе. Если честно, то Света никогда так не беспокоилась о Лиде, как богоданная тетка. Клавдия купила мобильный телефон и, если девушка задерживалась на работе, всегда звонила и спрашивала:
– Ты где? Давай у метро встречу! Еще пристанет кто.
Лида мрачно улыбалась, никакого к себе интереса со стороны мужчин она не замечала, никто не желал причинить ей зла, впрочем, добра тоже, кавалеров у тихой, застенчивой, по-старушечьи одетой Лиды не было никогда. А девушке очень хотелось найти вторую половинку, встретить своего принца.
Год тому назад у Клавы заболел желудок, да так сильно, что тетку пришлось отвезти в больницу. Врачи диагностировали язву и, вполне удачно сделав Клаве операцию, посоветовали женщине съездить в санаторий. Малярша, никогда не отдыхавшая в здравницах, вдруг сказала:
– Есть у меня кой-чего, копила на смерть, да, видно, поживу еще, может, и впрямь отправиться пить воду?
Лидочка сбегала к своему начальнику и выпросила для Клавы путевку, с большой скидкой. Здесь уместно сказать, что Лида трудится бухгалтером в крупной туристической фирме и до этого момента, в отличие от других сотрудников, никогда не заикалась ни о каких одолжениях.
В начале марта Клавдия уехала в Карловы Вары, аж на тридцать дней, а Лида осталась одна. Через двое суток девушка пожалела, что у них нет кошки, уж больно тоскливо было в доме, до того плохо и тихо, что Лидочка потопала в полночь в круглосуточный супермаркет, за пиццей.
Когда девушка собралась оплатить покупку, кассирша тихо сказала:
– Другим бы не сказала, но ты же постоянная покупательница. Не бери, дрянь сплошная. Тесто как картонка, начинка кислая.
– Спасибо, – ответила Лида, – а какую прихватить?
– Все дерьмо! Лучше торт купи.
– Мне пиццу охота.
Кассирша чихнула, потом взяла свою сумочку, порылась в ней, вытащила визитку и сунула Ивановой.
– Вот, звони, на дом привезут через полчаса, их контора тут в двух шагах, ночью пробок нет.
– Ой, наверное, дорого, – испугалась Лида.
– Дешевле полуфабрикатов, – усмехнулась кассирша, – еще напиток бесплатно. Сама их зову, поверь, отличные пиццы привозят.
Лидочка глянула на бейджик «Эсфирь Гринберг», прикрепленный на блузке девушки, и сказала:
– Спасибо, Эсфирь.
– Не за что, – кивнула сотрудница супермаркета.
Лидочка прибежала домой и воспользовалась советом милой Фиры. Кассирша не обманула, не прошло и пятнадцати минут, как в квартире Лиды возник мужчина с картонной коробкой в руке.
– Пиццу заказывали? – глуховатым баритоном спросил он.
– Да.
– Куда поставить?
– На кухню.
– Я в ботинках.
– Ничего, идите.
Доставщик добрел до указанного помещения, откинул крышку и сказал:
– Посмотрите, все ли в порядке?
У Лидочки сильно закружилась голова, но не от аромата, который издавала очень вкусная лепешка с сыром, а от вида мужчины, который, не замечая произведенного на девушку впечатления, профессионально вежливо вопрошал:
– Напиток какой?
– Да, – невпопад сообщила Лида.
– Колу, пепси, фанту?
– Да.
– Вот чек.
– Да.
– Если можно, без сдачи.
– Да.
Повисло молчание, потом мужчина поторопил Лиду:
– Пожалуйста, расплатитесь.
– Да.
– Я жду!
Оцепеневшая Лидочка с огромным трудом пришла в себя… Здесь многие из вас, наверное, скептически улыбнулись: «Ну разве можно вот так, мгновенно, влюбиться в первого встречного?» Но Лида просто потеряла голову.
Потом, прическа! Да, согласна, множество женских проблем, с которыми не справились ни психолог, ни психоаналитик, легко разрешит парикмахер. Вы представить себе не можете, до какой степени легко приукрасить или, наоборот, изуродовать даму при помощи ножниц и краски! Лида явно попала в руки к горе-цирюльнику. Девушку следовало тонировать, допустим, в рыжий цвет, сделать ей спиральную химию, и тогда яркий тон освежит бледное лицо, а жидкие волосы покажутся пышными. И что толку ныть постоянно:
– У меня не хватает средств на дорогой салон!
Так и быть, открою вам тайну. Все элитные парикмахерские Москвы имеют учеников. Будущие мастера тренируются сначала на простых процедурах, например, мытье головы, но в конце концов наступает момент, когда «студентам» пора взять в руки ножницы. Но на ком им, простите, приобретать навыки? Ни одна клиентка дорогого салона, дама, способная вышвырнуть немереные тысячи за стрижку и укладку, не разрешит прикоснуться к своим волосам ученице. И что делать? Вот тут и наступает ваш час.
Сначала хватаем справочник и выписываем телефоны супердорогих салонов, затем методично обзваниваем их, произнося одну и ту же фразу:
– Хочу послужить для вас моделью.
Будьте готовы к вопросам администратора типа:
– Какой длины у вас волосы? Вьются ли они? Делали ли химию?
Спокойно отвечайте на все, вполне вероятно, что услышите в ответ:
– Извините, мы не нуждаемся в моделях, – или: – Приходите через полгода, записали вас в лист ожидания.
Не надо расстраиваться, терзайте телефон дальше, где-нибудь да найдется местечко. Конечно, стричь или красить вас станет ученица, но рядом с ней обязательно будет стоять мастер, суперпрофессионал, который подправит прическу, и вы получите восхитительную голову за копеечную цену. А если продемонстрируете хорошее воспитание, похвалите ученицу, скажете пару ласковых слов девушкам на ресепшн, то место модели останется вашим на долгие годы. Кстати, маникюрщиц и педикюрщиц тоже обучают на добровольцах, надо просто обратиться в центры, где они получают образование.
И еще: помада стоимостью в тысячу рублей и «мазилка» в десять раз дешевле смотрятся на губах одинаково, пудра и тушь тоже не кричат о том, где их взяли. Поэтому, правильно подобрав косметику на триста рублей, станете выглядеть на три тысячи долларов, главное, не ныть: «Ах, нету денег», а смело рулить в магазины, посещать распродажи, старательно рыться в корзинах у касс, куда сбрасывают «уценку».
Кстати, еще один совет! У вас нет денег на хорошие французские духи, а предстоит свидание с любимым мужчиной?
С самым гордым видом входим в большой магазин и сообщаем продавщице:
– Хочу приобрести новый парфюм, какой тут самый модный?
Вас отведут к полкам и станут предлагать всякие ароматы. Девушка в форменной одежде начнет брызгать из флакончиков на бумажку и давать вам понюхать полоску.
Выбирайте понравившийся запах и заявляйте:
– Вроде ничего, теперь на себе попробую.
Затем берите тестер и обшикивайтесь от души, обливайтесь смело, вам не сделают замечаний, потому что духи – вещь хитрая, на бумаге они имеют один аромат, а на женской коже другой, причем вы и ваша подруга, обрызгавшись одной и той же новинкой, станете источать разные запахи.
Щедро наплескав на себя сногсшибательные духи, начинайте кашлять и со словами: «Вау, аллергия началась», – покидайте лавку.
Французские духи стойкие, будете волшебно пахнуть целые сутки. Кстати, хитрые иностранки давно применяют эту мульку. Парижанки, например, очень экономны, если не сказать скаредны, поэтому перед работой многие из них залетают в парфюмерный отдел, пользуются тестером и уносятся в облаке волшебного аромата.
Даже не имея денег, можно выкрутиться и не выглядеть мочалкой, только не надо падать духом, ныть, как делает сейчас Лида, старательно рассказывающая о своей тяжелой жизни. Хотя, похоже, судьба и в самом деле не дарила женщине мешков со счастьем.
Своего отца девочка не знала, ее мать Светлана, в отличие от многих женщин, честно сказала дочери:
– А шут его знает, куда делся! Алиментов с него не стребовать, расписаны не были, ты вообще-то случайно получилась, мне уже давно не двадцать было, хотела аборт сделать, а потом решила: фиг с ней, нехай живет.
Услыхав откровения безалаберной матери, Лида испытала настоящий ужас. Как, ее, значит, собирались убить? Вот так, запросто? Она никогда бы не появилась на свет? Значит, Лидочка топчет землю по чистой случайности?
Новость настолько ошарашила девочку, что она стала жить с извиняющейся улыбкой на лице, с одной стороны, ощущая огромный дискомфорт, с другой – невероятную благодарность к маме, а как же иначе? Ведь именно мамочка позволила ей появиться на свет божий.
Светлана же не желала иметь никаких заморочек с дочерью, сдала сначала в ясли, затем на пятидневку в садик. До семи лет Лидочка в основном жила в детских учреждениях, в родную квартиру попадала лишь в пятницу вечером. Светлана дочь не притесняла, покупала той немудреные игрушки и простые обновки, она не пила, не курила, но очень хотела выйти замуж, а наличие в доме ребенка мешало ее матримониальным планам. К тому же Светлане, бухгалтеру по образованию, приходилось порой сидеть на службе сутками. Но кто мог позаботиться о малышке? Близких-то родственников не было, конечно же, крохотной Лидочке было лучше на государственном обеспечении, в садике кормили, вовремя укладывали спать, а еще там было весело. Лида, в отличие от многих детей, тосковала в родных стенах. Да разве они были родными? Отчим домом являлся садик, там стояла любимая кроватка и имелись привычные игрушки. А у мамы спать приходилось на большой софе и лялькаться с двумя потрепанными куклами.
Переход в школу оказался трудным для Лиды, в семь лет ей пришлось научиться самой греть обед, открывать дверь, мыться в огромной ванне.
Когда Лидочке исполнилось пятнадцать, мама неожиданно бросила работу бухгалтера. Желание заполучить мужа превратилось у нее в манию, и она решила круто изменить свою жизнь. Светлана нанялась проводницей на железную дорогу. Расчет был прост: в бухгалтерии толкутся одни бабы, а в вагоне можно встретить приятного холостого мужчину и связать с ним жизнь.
Теперь Лида осталась практически одна, мама каталась на поезде Москва – Владивосток – Москва, а девочка старалась нормально учиться и вела хозяйство. Никаких угрызений совести Светлана не испытывала, вернувшись после рейса, быстро мылась и уносилась либо к подружкам, либо на какую-нибудь дискотеку для одиноких теток. Лида кисла дома, друзей у нее не было, девочка стеснялась убогости квартиры, поэтому никого не звала в гости. А одноклассники считали скромность Лидочки спесью, застенчивость – гадким снобизмом и не приглашали девочку ни на какие вечеринки, дни рождения или гулянки. Жизнь проносилась мимо Лиды, после уроков она приходила домой, варила себе макароны и усаживалась у телевизора. Странно, но Лидочка Иванова не толстела, а худела от подобного образа жизни.
Вот Светлана, так та отрывалась на полную катушку, в ее судьбе постоянно появлялись мужчины, но… на один рейс. Замужества никто из мимолетных любовников не предлагал.
Лида закончила восемь классов и пошла учиться на бухгалтера – попытать свои силы на ином поприще ей даже в голову не пришло.
Светлана продолжала кататься по железной дороге, надежда выйти замуж не оставляла ее, и в конце концов судьба сжалилась над уже немолодой женщиной. Ей посчастливилось получить предложение руки и сердца от военного по имени Петр, а фамилия у него была, как у будущей жены, – Иванов.
Обрадованная сверх меры, Светлана не обратила внимания на недостатки партнера. Петр был, мягко говоря, некрасив, не имел жилплощади, ютился в общежитии, зарабатывал копейки, но это был единственный человек, произнесший волшебные слова:
– Выходи за меня.
И Светочка с закрытыми глазами ринулась в омут счастья.
Она моментально бросила работу проводницы, вновь стала бухгалтером и прописала Петю у себя.
Даже у Лидочки начали возникать вопросы. Если благоприобретенный отец – военный, то почему он не ходит на службу? Отчего целыми днями валяется на диване и пьет пиво?
В конце концов девушка осторожно осведомилась у мамы:
– Петр в отпуске?
– На пенсии, – отмахнулась Света, – вот наше государство какое! Человек и в Афганистане служил, и в Чечне, а его вон вышибли, копейки не дают!
Лидочка притихла, в душе, правда, копошились сомнения: если «папочка» воевал в Афганистане, то как же он попал в Чечню? Да еще совсем недавно? Неужели мужчину за пятьдесят могли поставить под ружье? И потом, бывшим офицерам платят пенсию, пусть и небольшую, но дают ее регулярно, а Петр не получал ни копейки.
Но чтобы не расстраивать счастливую мамусечку, Лида молчала. Впрочем, жизнь шла хорошо. Петр в конце концов слез с дивана и начал заниматься ремонтом, сколотил бригаду, стал наниматься к людям. В качестве помощницы он вызвал из деревни свою сестру Клаву Иванову, та умела красить потолки, стены, класть плитку.
Лиде пришлось спать на кухне, в их однокомнатной квартире стало очень тесно. Мама и Петр раскладывали на ночь софу, Клава устраивалась на надувном матрасе в коридоре.
Летом Светлана и Петр поехали в деревню, к его родным, Клава осталась в Москве. Мама, собираясь в путь, предложила дочери:
– Хочешь с нами?
Обрадованная Лидочка закивала, но тут Клава пнула девушку в бок и шепнула:
– Не езди.
– Почему? – удивилась Лида. – Меня мама в первый раз отдохнуть зовет.
– Не надо, плохо кончится, – сухо ответила Клава. – Эх, жалко Светку, хорошая баба, только Петька мозги ей запудрил, она ничего не видит, никого не слышит, разум потеряла. Но ты-то нормальная! Сиди дома. Я своего брата хорошо знаю, от него одно горе, впрочем, сама с ними отправлюсь, может, уберегу, а ты тут одна поживи.
Сама не понимая почему, Лида послушалась Клаву и осталась дома. Веселая Светочка вместе с мужем и Клавдией умотала в Тульскую область, через пять дней оттуда пришло известие: Петр Иванов убил свою жену.
Когда почти ослепшая от слез Лидочка явилась по вызову в милицию, на ее голову хлынул поток невероятных сведений. Петр никогда не был военным, добрую половину жизни мужик провел на зоне за убийство своих жен. Первую, Елизавету, зарезал, вторую, Нину, задушил, а Светочку избил до сметри.
– Просто обалдеть можно, – в сердцах восклицал следователь, – что за дуры вы, бабы, а? Знать о двух убийствах и идти за мерзавца замуж.
– Мамочка была не в курсе, – лепетала Лида.
Милиционер с жалостью поглядел на девушку.
– Ага! Она тебе просто не говорила, ведь прописывала урода к себе, оформляла документы. Вот, сделай выводы, никогда не связывайся с судимым, что бы там народ ни кричал, зря за решетку не упрячут, да еще по убойной статье.
Поджидавшая дома Клава только вздохнула и обняла Лиду.
– Ты знала правду? – воскликнула девушка.
– Да, – кивнула Клава, – конечно. Лиза наша была, деревенская, а Нинку он из Москвы привез. Ревнивый Петька, страсть, а если выпьет, разум теряет.
– Почему же маме не сказала? – шептала Лидочка.
– Так сто раз твердила! – отозвалась Клава. – А она в ответ: «Хоть и сестра ты Петяне, а злобина. Судьба у моего мужа несчастная, прошмандовки попадались, сами виноваты, изменяли супругу, вот он и не стерпел. А я порядочная, он со мной по-другому себя ведет». И чем закончилось? Уж не гони меня в деревню, там жить невмоготу. Буду тебе вместо матери.
Лидочка кивнула, она не хотела куковать одна.
Клавдия и впрямь постаралась заменить Лиде мать, тетка по-прежнему занималась ремонтом чужих квартир и имела безупречную репутацию. Патологически честная Клава старательно молчала о наличии брата, мотавшего очередной срок за убийство, и заказчики охотно нанимали работящую маляршу. Впрочем, Петру дали такой срок, что ждать его обратно было незачем, – если мужик и доживет до свободы, то за ворота выйдет стариком.
Клава заботилась о Лиде, покупала той вещи, правда, на свой вкус, готовила еду и никогда не ездила в деревню.
– Нет там никого, – ответила она однажды на вопрос Лиды, – все перемерли, Петька сидит, изба развалилась.
Через некоторое время Лидочке начало казаться, что они с Клавой всю жизнь провели вместе. Если честно, то Света никогда так не беспокоилась о Лиде, как богоданная тетка. Клавдия купила мобильный телефон и, если девушка задерживалась на работе, всегда звонила и спрашивала:
– Ты где? Давай у метро встречу! Еще пристанет кто.
Лида мрачно улыбалась, никакого к себе интереса со стороны мужчин она не замечала, никто не желал причинить ей зла, впрочем, добра тоже, кавалеров у тихой, застенчивой, по-старушечьи одетой Лиды не было никогда. А девушке очень хотелось найти вторую половинку, встретить своего принца.
Год тому назад у Клавы заболел желудок, да так сильно, что тетку пришлось отвезти в больницу. Врачи диагностировали язву и, вполне удачно сделав Клаве операцию, посоветовали женщине съездить в санаторий. Малярша, никогда не отдыхавшая в здравницах, вдруг сказала:
– Есть у меня кой-чего, копила на смерть, да, видно, поживу еще, может, и впрямь отправиться пить воду?
Лидочка сбегала к своему начальнику и выпросила для Клавы путевку, с большой скидкой. Здесь уместно сказать, что Лида трудится бухгалтером в крупной туристической фирме и до этого момента, в отличие от других сотрудников, никогда не заикалась ни о каких одолжениях.
В начале марта Клавдия уехала в Карловы Вары, аж на тридцать дней, а Лида осталась одна. Через двое суток девушка пожалела, что у них нет кошки, уж больно тоскливо было в доме, до того плохо и тихо, что Лидочка потопала в полночь в круглосуточный супермаркет, за пиццей.
Когда девушка собралась оплатить покупку, кассирша тихо сказала:
– Другим бы не сказала, но ты же постоянная покупательница. Не бери, дрянь сплошная. Тесто как картонка, начинка кислая.
– Спасибо, – ответила Лида, – а какую прихватить?
– Все дерьмо! Лучше торт купи.
– Мне пиццу охота.
Кассирша чихнула, потом взяла свою сумочку, порылась в ней, вытащила визитку и сунула Ивановой.
– Вот, звони, на дом привезут через полчаса, их контора тут в двух шагах, ночью пробок нет.
– Ой, наверное, дорого, – испугалась Лида.
– Дешевле полуфабрикатов, – усмехнулась кассирша, – еще напиток бесплатно. Сама их зову, поверь, отличные пиццы привозят.
Лидочка глянула на бейджик «Эсфирь Гринберг», прикрепленный на блузке девушки, и сказала:
– Спасибо, Эсфирь.
– Не за что, – кивнула сотрудница супермаркета.
Лидочка прибежала домой и воспользовалась советом милой Фиры. Кассирша не обманула, не прошло и пятнадцати минут, как в квартире Лиды возник мужчина с картонной коробкой в руке.
– Пиццу заказывали? – глуховатым баритоном спросил он.
– Да.
– Куда поставить?
– На кухню.
– Я в ботинках.
– Ничего, идите.
Доставщик добрел до указанного помещения, откинул крышку и сказал:
– Посмотрите, все ли в порядке?
У Лидочки сильно закружилась голова, но не от аромата, который издавала очень вкусная лепешка с сыром, а от вида мужчины, который, не замечая произведенного на девушку впечатления, профессионально вежливо вопрошал:
– Напиток какой?
– Да, – невпопад сообщила Лида.
– Колу, пепси, фанту?
– Да.
– Вот чек.
– Да.
– Если можно, без сдачи.
– Да.
Повисло молчание, потом мужчина поторопил Лиду:
– Пожалуйста, расплатитесь.
– Да.
– Я жду!
Оцепеневшая Лидочка с огромным трудом пришла в себя… Здесь многие из вас, наверное, скептически улыбнулись: «Ну разве можно вот так, мгновенно, влюбиться в первого встречного?» Но Лида просто потеряла голову.
Глава 4
Вздрогнув, девушка вытащила кошелек, отсчитала бумажки и протянула их своему «принцу». Мужчина взял купюры и случайно коснулся пальцев Лиды, ту словно током дернуло, доставщик выронил деньги.
– Ты одна дома? – вдруг спросил он.
– Да, – почти теряя сознание, прошептала девушка.
– Твой заказ последний, – улыбнулся доставщик, – могу домой ехать.
Потом взглянул на Лиду и тихо-тихо спросил:
– Ты не прочь съесть ее вдвоем?
– Да, – еле слышно выдохнула старая дева.
Думаю, мне не следует вам рассказывать, чем завершился визит мужчины. Лишь утром, угощая кавалера завтраком, Лида догадалась спросить:
– Ты одна дома? – вдруг спросил он.
– Да, – почти теряя сознание, прошептала девушка.
– Твой заказ последний, – улыбнулся доставщик, – могу домой ехать.
Потом взглянул на Лиду и тихо-тихо спросил:
– Ты не прочь съесть ее вдвоем?
– Да, – еле слышно выдохнула старая дева.
Думаю, мне не следует вам рассказывать, чем завершился визит мужчины. Лишь утром, угощая кавалера завтраком, Лида догадалась спросить: