Страница:
- Прочитала? - заглянул в комнату Сергей Петрович. - Забавно?
- Не совсем подходящее слово, - прошептала я. - Значит, моя память таки сохранила встречу с родной матерью. Та женщина в сером халате, в пустой комнате… Меня приводили в психиатрическую клинику!
- Да, - подтвердил Водоносов, - снимок, который я показал в начале нашей встречи, был сделан охраной в тот момент, когда Афанасия с ребенком миновала центральный вход лечебницы.
- Не знала, что в лохматые года были технические возможности для видеонаблюдения, - очнулась я.
- Имелись разные возможности, - сказал Водоносов, - но, конечно, они несравнимы с сегодняшними. Это просто фото, а не видеозапись. Преступникам в те годы было проще, камеры в СИЗО прослушивались, но не просматривались.
- Как же бабуля ухитрилась пробраться на строго охраняемую территорию? Зачем потащила внучку в сумасшедший дом? Это противоречит всякой логике, Афанасия рассказывала ребенку сказку о родителях-альпинистах, неразумно показывать девочке родную мать, - удивилась я.
Водоносов поднял руки.
- Спокойно. Старуха выполняла условие сделки.
- Какой?
Сергей Петрович сел в кресло.
- «Дети за родителей не отвечают», - так говорили в советские времена. Но на самом деле судьба малыша, чьи мать и отец оказывались за решеткой, да еще в КГБ, была крайне незавидна. Впереди крошку ждали детдом и клеймо «сын убийцы» или «дочь предателя», не важно, какой ярлык навешивали на ребенка, главное, что потом он практически не мог получить высшего образования, устроиться на престижную работу, поехать за границу и получить приличную квартиру. Афанасия Константиновна и Михаил Андреевич великолепно это понимали, потому и договорились с комитетчиками. Девочка получала новые документы и оставалась у деда с бабкой, взамен Афанасия согласилась навещать невестку, не из любви к Анне, а с целью разузнать, где спрятаны ценности. Несмотря на то что врачи официально признали Королькову безумной, у следователя Панина были сомнения в правильности диагноза. Афанасия регулярно приходила к невестке, но та никак не реагировала на свекровь. И тогда Панин велел привести к Ане дочь.
- Бабушка согласилась на такой шаг? - возмутилась я.
- А куда ей было деваться, - пожал плечами Сергей Петрович. - Ты была мала, Афанасия надеялась, что ребенок скоро забудет о встрече. Думаю, она очень хотела добиться от Ани откровенности, покажи невестка тайник, бабушку с внучкой оставили бы в покое. Но ничего не вышло, Королькова даже не приблизилась к дочери, не проявила никакого интереса к малышке. И тогда Панин сдался, оставил Анну в покое, но за Афанасией и Дашей приглядывал до своей смерти.
- За нами следили? - поразилась я.
- Хвост не ходил, и топтун у подъезда не маячил, - улыбнулся Сергей Петрович, - но если бы Афанасия вдруг сделала крупную покупку, приобрела, например, дачу, машину, нужные люди мигом бы узнали о невесть откуда взявшихся у стоматолога деньгах.
Я ринулась в бой:
- Следователь надеялся, что Игорь еще до ареста рассказал матери о тайнике? Вы не знали Афанасию Константиновну! Бабушка отличалась необыкновенной честностью, она была не из тех людей, кто продает краденое.
Сергей Петрович пожал плечами:
- Вором может стать любой, исключений нет, вопрос лишь в размере добычи. Один стащит сто рублей, а другой дрогнет только при виде миллионов.
- Глупости! - возмутилась я.
Водоносов потер затылок:
- Знаете, в какую сумму оценивается украденное вашими родителями?
- Нет, - сердито ответила я.
- На сегодняшний день примерно в сто миллионов долларов.
Я уставилась на Сергея Петровича.
- Сколько?!
- Вы не ослышались, - подтвердил Водоносов, - сто миллионов. Баксов.
- Ничего себе!
- Большой куш, - согласился Сергей Петрович. - Кое-кто пойдет на все, чтобы завладеть этими раритетами.
- Ценности небось давно проданы, они разбрелись по разным музеям и коллекционерам, - пролепетала я.
Водоносов со вкусом чихнул:
- Нет. Вещи где-то спрятаны! Хотя, когда твоя семья, приехав из Франции, внезапно построила особняк и стала жить на широкую ногу…
Кровь бросилась мне в лицо, я встала:
- Хватит. О том, что совершили незнакомые мне Игорь и Анна, я узнала сегодня от вас. Да, я подозревала, что бабушка скрывает некую семейную тайну, но не предполагала, что именно. Ни о каких музейных экспонатах я ничего не знаю. Советую вам проконсультироваться с банком, где наша семья абсолютно открыто держит свои средства, и внимательно изучить финансовые документы, тогда вы поймете, что неожиданное обогащение семьи Васильевых-Воронцовых связано с получением наследства барона Макмайера, который был женат на моей подруге Наташе
- Тише, - поморщился Водоносов. - Экая, право, спичка. Никто не выдвигает против вас обвинений.
- Мне показалось иначе, - уперлась я. - И вообще, какой смысл в этой беседе? Я не имею никакого отношения к произошедшему!
- Вот здорово, - хлопнул себя по бокам Сергей Петрович. - Это же ваши родители!
- Почему я должна вам верить? - обозлилась я. - Бабушка говорила иное, в метрике указаны Елена Ивановна и Иван Петрович.
- Документы! - Водоносов ткнул пальцем в папку.
- При современных технологиях можно состряпать любую бумагу, я видела в одном журнале фотографию, где Ленин обнимает Юрия Гагарина! Зачем вы меня позвали? - спросила я.
- Неужели вам неинтересно узнать правду о ближайших родственниках? - округлил глаза Водоносов.
- А по какой причине вы не сообщили мне о них раньше? Почему говорите о случившемся именно сейчас? - я стойко держала оборону.
Водоносов опять вынул сигареты:
- Среди украденных экспонатов самыми ценными были два кубка из чистого золота с драгоценными камнями. Мало того что в них драгметалла и всяких бриллиантов полно, вещи являются исторически уникальными, они датируются не помню каким веком и являются свадебными. Из одного пил муж, из другого молодая жена. Да, извините, забыл сказать, бокальчики-то из Китая, с ними связана какая-то местная легенда, но мне это неинтересно. А вот то, что за сей набор можно получить, по самым скромным подсчетам, около двух миллионов долларов, впечатляет.
- Да уж, - согласилась я.
- Тридцать первого декабря за час до полуночи таможня задержала в Домодедово некоего Майкла Степли, он собирался вылететь домой в Америку. Наверное, Майкл рассчитывал, что в такую ночь таможенники расслабятся и не станут тщательно досматривать пассажиров. Но, несмотря на праздник, наши ребята не потеряли бдительности и обнаружили у Майкла в сумке золотой кубок. Степли совершенно спокойно отреагировал на происшествие. Сказал, что один его приятель увлекается собиранием копий произведений искусства. Узнав, что Майкл летит в Москву по делам, он попросил его зайти к ювелиру, который сделал для коллекционера дубликат раритета.
Степли просьба не показалась обременительной, он заехал по указанному адресу, получил бокал и специальную справку, подтверждающую, что изделие изготовлено недавно и не обладает исторической ценностью.
Но таможенника что-то насторожило, Майкла не впустили в самолет, золотишко убрали в сейф, вызвали эксперта, а Степли, потребовавшего позвонить в посольство, заперли в комнате с вполне комфортными условиями - с телевизором, кофемашиной и газетами. Специалист-оценщик прибыл раньше американского дипломата и с уверенностью воскликнул:
- Это подлинник, отведите меня к задержанному.
Когда таможенники и искусствовед переступили порог комнаты, Степли был мертв.
- И что с ним случилось? - перебила я Сергея Петровича.
Водоносов откинулся на спинку кресла.
- На первый взгляд ничего особенного, сердечный приступ. Никаких следов насилия, токсикология чистая. Но потом дотошный эксперт обнаружил, что в организме Степли нарушен баланс калия. Тело еще раз изучили и нашли крохотный след от укола. Мы решили, что убийца ввел Степли лекарство, которое резко повышает уровень калия в организме, что приводит к сердечному приступу…
- А калий не определяется токсикологией, потому что является естественным для организма веществом, - вмешалась я в плавный рассказ Водоносова.
- Верно, - согласился Сергей Петрович.
- Если Майкл находился в тщательно запертой комнате, да еще в той зоне аэропорта, куда строго-настрого запрещен вход посторонним, значит, преступника следует искать среди своих, - сделала я очевидный вывод.
- Точно, - согласился Водоносов, - но после тщательного изучения места происшествия был обнаружен желатиновый шприц. Это…
Мне захотелось показать свою осведомленность, и я вновь перебила Водоносова:
- Нечто, похожее на капсулу, в которую помещают лекарство. Только шприц чуть больше и имеет крохотную иголку, это идеальный вариант для тех, кто вынужден постоянно делать себе уколы и не хочет привлекать внимание окружающих. Нужно просто вынуть из коробочки шприц, удалить защитный колпачок и вонзить в тело иголку. Пустую капсулу можно выбросить в корзину для бумаг. Из-за микроскопического объема она практически не заметна в мусоре. В России пока нет таких средств, но в Европе ими уже вовсю пользуются, я видела желатиновый шприц у одной знакомой в Париже.
- На капсуле обнаружены отпечатки Степли и никаких других, - продолжал Водоносов. - Это было самоубийство.
- По какой причине он себя убил? - изумилась я.
Сергей Петрович развел руками:
- Справка о новоделе была фальшивой. Майкл сообщил адрес, где якобы проживает ювелир, сделавший кубок, но там оказался продуктовый магазин. Он нам соврал.
- Это не повод, чтобы покончить с собой!
Водоносов нахмурился:
- В деле много странностей. Одна из них в самом кубке, их было два, и ценится именно пара! Единственный экземпляр тоже стоит немалых денег, но воровать имеет смысл оба бокала.
- Грабитель ошибся, - выдвинула я свою версию.
- Такие вещи крадут на заказ, - не согласился Сергей Петрович, - а знаток, который хочет получить раритет, не совершит оплошности. Почему Майкл вез один бокал?
- Может, набор разъединили для безопасности? Если одну его часть конфискуют, то есть шанс найти вторую, - предположила я.
- Вещи, которые умыкнули твои родители, ни разу не всплыли на поверхность, - пробурчал Сергей Петрович. - Их не выставляли на продажу ни в России, ни за границей, даже в смутные девяностые годы ни на одном аукционе в Америке или в Европе не обнаружилось следов тех ценностей. Я был уверен, что они здесь, в России, лежат в тайнике. И вот кубок! Значит, я не ошибся!
- Рада за вас, но при чем тут я?
Сергей Петрович склонил голову:
- Я верю в карму!
Мне стало смешно.
- А в черную кошку и тринадцатое число?
- Понимаю, это звучит странно, - серьезно сказал Водоносов, - но я абсолютно убежден: если родители совершили преступление, расплачиваться за это придется детям. На них посыпятся болезни, несчастья, неудачи. Надо исправить чужие ошибки, и снова обретешь здоровье и счастье. Отец разрушил храм? Сын должен построить церковь!
Я ощутила давящую усталость.
- Что ты от меня хочешь? Говори прямо!
- Мы плавно перешли на «ты», - улыбнулся Водоносов, - это хороший признак.
- Я жду ответа!
- Экспонаты по сию пору лежат в тайнике.
- Я уже поняла.
- О его местонахождении знали лишь два человека: Игорь и Анна. Поговори с матерью, вероятно, она откроет дочери тайну. Столько лет прошло, думаю, Корольковой захочется наградить тебя за годы сиротства, - выдал Сергей.
Я оторопела, но потом ядовито сказала:
- Даже если твое ведомство может организовать мне командировку на тот свет, я не соглашусь отправиться в такое путешествие. Приходи с этим предложением лет через сто накануне моих похорон, вот тогда я попытаюсь выполнить твою просьбу, отыщу в райских садах Игоря с Анной и задам им ряд вопросов!
- С Корольковой можно пообщаться сегодня, - хмыкнул Водоносов, - она жива и, надеюсь, поймет, что лучше открыть секрет дочери. Не потащит же она с собой ценности в могилу.
Глава 6
- Жива? - переспросила я.
- Да, - кивнул Водоносов.
- Мама?
- Верно.
На меня напал судорожный кашель, Водоносов сгонял на кухню и принес полный стакан воды.
- Выпей, - заботливо предложил он.
Я послушно сделала пару глотков и зашипела:
- Почему ты сразу не сказал основную новость? Приберег сообщение под занавес?
Сергей отвел глаза.
- Я решил сначала ввести тебя в курс дела.
- Где живет Анна?
- Так ты к ней поедешь?
- Да, - заорала я, - прямо сейчас! Назови улицу, номер дома, квартиру. Она замужем? Дети есть?
Водоносов вытащил из портфеля листок.
- Тут все данные. Меня интересует только тайник! Кстати, сегодня за кражу ее никто не посадит!
- Анна здорова? - спросила я.
- Из психлечебницы она давно вышла, - ответил Сергей.
- И ни разу мне не позвонила, - протянула я.
- Не хотела портить дочери биографию.
- А после перестройки? - возмутилась я.
- Вот и задай ей этот вопрос, - быстро сказал Сергей. - Наверное, у Корольковой были свои причины не видеть тебя.
В обморочном состоянии я вышла во двор и села в машину, было от чего лишиться чувств. Мои родители, оказывается, воры! А я предполагала, что отец просто бросил маму, и та попала в психушку. Кстати, насчет клиники я не ошиблась, мать провела в сумасшедшем доме не один год! Значит, я Игоревна? Мой дедушка - не мой дедушка, он отчим папы и второй муж Афанасии. Елена Ивановна и Иван Петрович Васильевы фантомы. Что еще скрыла от меня Афанасия? И как я покажусь на глаза Анне Корольковой, кстати, если верить бумажке, которую всучил мне Водоносов, моя мать еще не совсем древняя старуха.
Я повернула ключ в зажигании и медленно выехала на проспект. Что я скажу Корольковой при встрече?
- Здравствуйте, меня зовут Даша. Я ваша дочь.
Интересно, как она отреагирует на это? Захлопнет дверь? Бросится меня обнимать? Или потребует метрику.
Как будет развиваться наш разговор дальше? Мне напрямик спросить:
- Где тайник? Верни украденное, нехорошо воровать экспонаты из музея!
Глупее и не придумать. И у меня нет никаких бумаг, доказывающих, что я родная дочь Корольковой. Хотя можно показать ей фото Афанасии! Надо сейчас зарулить в Ложкино и прихватить снимок. Надеюсь, Анна вспомнит свою свекровь. Черт возьми, я не могу назвать Королькову мамой! С другой стороны, разве она может на это претендовать? Сколько раз, когда меня обижали разные люди, мне в голову приходила горькая мысль: «Эх, будь рядом со мной мама и папа, наверное, они пожалели бы доченьку. Ну почему мне приходится всего добиваться самой? Отчего нет никаких близких родственников, кроме бабушки?» Конечно, я никогда не показывала ни отчаянья, ни боли, всегда старалась улыбаться, но порой мне становилось очень горько.
На глаза навернулись слезы, руки затряслись, я с трудом припарковалась у тротуара. В памяти неожиданно ожили давние обиды.
Андрей Малеев, которого я любила со всей страстью первокурсницы, после бурного трехмесячного романа меня бросил. На прощание он сказал:
- Ты хорошая, но мать против наших отношений.
- Почему? - пролепетала я.
- Мы не пара, - серьезно ответил Малеев. - Мой отец занимает высокий пост, мать работает в министерстве, а дед генерал. Наша семья приличная, а ты сирота с неизвестным прошлым. Что ты знаешь о своих родителях?
- Они погибли в горах, - прошептала я, - увлекались альпинизмом.
Малеев хмыкнул:
- Мама думает, что твои предки загнулись от пьянства. Можешь доказать обратное?
Я пережила предательство любимого и даже сделала вид, что сама послала Андрея по известному адресу, но с тех пор решила никогда никому не говорить о своем сиротстве.
А на работе? Пять лет Даша Васильева ждала ставки старшего преподавателя, а когда вакансия наконец появилась, на нее оформили Нину Терентьеву, двадцатидвухлетнюю пигалицу, только-только получившую диплом. Я возмутилась и задала завкафедрой вопрос:
- Почему она, а не я?
- Так решил ректор, - попыталась увильнуть от ответа дама, но я загнала ее в угол и услышала горькую правду:
- У Нины отец заведует отделом в НИИ, где работает сын ректора.
И подобных оплеух жизнь мне отвешивала много! Ладно, я выбивалась в люди сама, набила многочисленные шишки, но в конце концов стала на ноги и сейчас не только материально благополучна, но и счастлива. Не все родители могут помочь детям сделать карьеру и ссудить их деньгами. Но я была лишена возможности пожаловаться маме, уткнуться в ее плечо, рассказать о своих проблемах, желаниях, надеждах и мечтах. Около меня не было близкого по духу человека! Бабуля очень любила внучку, но мне не хватало родителей, в первую очередь мамы! И пусть вам это не кажется странным, но знание, что мать умерла, меня успокаивало. Да, я понимала: она не придет, потому что с того света не возвращаются. А если человека нет, то на его помощь не надеешься и можешь придумать любой, самый лучший образ матери.
Но она оказалась жива! Ходит по тем же улицам, что и я, вероятно, мы сталкивались в метро или в магазинах и расходились в разные стороны, не зная, что являемся самыми близкими людьми на свете. Почему она так со мной поступила? За что?
Я стукнула кулаком по рулю и тут же услышала писк телефона.
- Эй, ты ревешь? - спросил Пузиков.
- В моей машине установлена видеокамера? - огрызнулась я.
- Нет, - растерялся Фима, - просто голос такой… странный… Что случилось?
Я хотела привычно ответить:
«Все супер», - но тут в груди словно что-то лопнуло.
Воздух со свистом вырвался из горла, потом полились слова, впервые в жизни со мной приключилась истерика. Слава богу, длилось это не так уж долго, минут через пять я опомнилась, вытерла лицо рукавом и прошептала:
- Извини.
- Ерунда, - ответил Фима, - перестань размазывать рукавом сопли по морде.
- Откуда ты знаешь, что я делаю?
- У тебя никогда нет в сумке носового платка, - ответил Ефим.
- Верно, - слабо улыбнулась я, - постоянно забываю положить в бардачок упаковку.
- Это ерунда, - воскликнул Пузиков, - ты ведь знакома с Алиной Карякиной?
- Естественно, - подтвердила я.
- Алинка посмотрела фильм про то, как одна американка сгорела при автомобильной аварии, потому что не смогла открыть дверь машины и разбить лобовое стекло.
Я шмыгнула носом.
- Печально.
- Вот-вот, - сказал Фима, - Карякина решила, что с ней подобное произойти не должно, и теперь всегда возит с собой молоток. Если ее заклинит в салоне, Алина живо долбанет по стеклу и вылезет наружу.
- Предусмотрительно, - одобрила я.
- Погоди, ты не дослушала. Молоток Карякина держит в багажнике.
Мне стало смешно.
- Интересно, каким образом она собирается при аварии достать инструмент?
- Женская логика, - заржал Ефим, - главное, что кувалда есть, а как ее в нужный момент вытащить, уже неинтересно! Хочешь мой совет?
- Ну?
- Выпей кофе, приведи себя в порядок, поезжай в магазин и накупи барахла. Шопинг-терапия лучшее средство от стресса.
- Я собралась к Корольковой!
- Лучше поезжай завтра!
- Нет! Сейчас!
- Ты не в форме.
- Я уже спокойна.
- А то я не слышу твой дрожащий голос.
- Глупости!
- Ярость и обида плохие помощники при непростом разговоре, - заметил Фима.
- С чего ты взял, что я гневаюсь?
Ефим протяжно вздохнул:
- Представил себя на твоем месте и испытал весьма негативные эмоции. Езжай, развейся!
- Наверное, ты прав, - согласилась я. - Почему-то я чувствую себя невероятно усталой, словно таскала на плечах бетонные блоки.
- Стресс, - повторил Фима, - в кровь поступает адреналин, он начинает будоражить человека, и происходит сосудистый спазм. Я был не прав, лучше не пей кофе, а тяпни коньячку.
- За рулем?
- Ладно, я мальчик-идиот, выпей валерьянки.
- Лучше поеду в книжный за детективами, а потом на «Горбушку» за сериалами.
- Отличная идея, - обрадовался Пузиков, - накупи фильмов про пиф-паф и наслаждайся. Хочешь еще совет?
- Давай, - разрешила я.
- Не рассказывай пока домашним про Анну, не стоит!
- Предлагаешь скрыть от них информацию о внезапно обнаруженной матери?
Фима откашлялся.
- Королькова обвинялась в воровстве.
- Сто лет назад.
- Сумма ущерба, нанесенного твоими родителями государству, огромна!
- И что? Я не участвовала в ограблении.
- Аркадий адвокат, Дегтярев полковник милиции, у них на работе могут появиться проблемы. Клиенты не станут обращаться к законнику, чьи родственники совершили преступление, а Александр Михайлович вынужден будет доложить о произошедшем начальству, таков порядок.
Я молчала.
- Получается, ты обманывала всех, указывая в анкетах, что родители скончались.
- Так ведь я не знала правду!
- И кто тебе поверит? Лучше пока держать язык за зубами, - предостерег Фима, - завтра съездишь к матери, попробуешь с ней поговорить. Вероятно, она тебя выгонит. А может, Королькова в маразме. У нее есть дети?
- Дочь Марина, - сухо ответила я, - моя сводная сестра.
- Предполагаю, эта Марина не испытает эйфории при виде Дашутки, - заявил Фима. - Небось она считает себя единственной наследницей матери. А тут, бац, еще одна доченька! Делиться придется.
- Мне не нужны их материальные блага!
- Но сестричке это неизвестно! - перебил Пузиков. - Лучше отдохни, успокойся, завтра побеседуешь с ними, и тебе станет ясно: нужно ли своих домашних напрягать.
- Ладно, - согласилась я.
- И последнее. - Пузиков упорно не желал отсоединяться. - Бедным родственникам, внезапно возникшим из небытия, никто не рад. Ты оденься поприличнее, не в джинсы, прихвати торт, конфеты подороже. А то они решат, что ты хочешь им на шею сесть.
Я молча нажала на отбой, сил слушать поучения Фимы больше не было, хотя кое в чем он безусловно прав: не следует пороть горячку.
Глава 7
Приехав на «Горбушку», я подошла к одному из ларьков и спросила:
- Чего хорошее есть?
- Сериал «Дети любви», - зевнул продавец, на бейджике которого было написано «Костя», - все пять сезонов.
- Детектив? - оживилась я.
- Не, романтическая драма.
- Фу! Хочу криминальное кино, - воскликнула я.
Парень порылся на стенде и бросил на прилавок пару коробок.
- Во! «Череп».
- А это о чем?
Торговец почесал бритую макушку.
- Американские криминалисты ищут маньяков, вскрывают трупы, изучают их. Классно!
- Ой, не надо!
- Вы ж хотели про убийства?
- Верно, но так, чтобы без трупов!
Ларечник сдвинул брови.
- Иди в третий павильон. Там Макс мультиками торгует!
- Издеваетесь?
- Неа, ты первая начала! «Дайте про убийства без трупов». Где найти такое кино?
- Не хочу смотреть репортаж из морга, - объяснила я. - Пусть кого-нибудь убьют, но тихо и не демонстрируют во весь экран окровавленное тело.
- Могу предложить советское кино про Анну Каренину, - оживился парень, - прямо для вас! Бабу убили! И ничего не показали! Один паровоз во весь экран!
Внезапно плохое настроение меня покинуло.
- Спасибо, про Анну Каренину не надо.
- А зря, - соблазнял покупательницу продавец, - лента на любой вкус! Там и любовь, и смерть, и скачки. Правда, не из современной жизни, про тысяча пятьсот тридцать седьмой год!
- Каренина бросилась под паровоз! - напомнила я.
- Ну? Вот и труп!
- В шестнадцатом веке никто про железную дорогу не знал, - я ввела его в курс дела. - Фильм снят по книге Льва Николаевича Толстого.
- Ага, - кивнул продавец, - его жена на телике программу ведет! У них там все родственники, баба в студии, мужик кинушки снимает, а ихние дети в сериале играют. Мафия!
Я потрясла головой.
- Чья жена телеведущая?
- Ну… эта… - защелкал пальцами «киновед», - забыл… имя странное! От нее еще тараканы убежали!
Я на всякий случай попятилась от прилавка, но любопытство всегда было сильнее меня, поэтому я решила уточнить, о ком говорит продавец.
- От кого сбежали тараканы?
Парень скорчил страдальческую гримасу.
- Она не умывалась… ну… из маминой спальни выходит типа кран…
- Мойдодыр! - озарило меня.
- О! - обрадовался собеседник. - В точку.
- И какое отношение он имеет к Анне Карениной? - обалдела я.
- Так у жены имя, как у той, с тараканами, - заулыбался Костя, - ща, из головы вылетело. У меня сынишка, ему жена недавно вслух читала!
- Анну Каренину? - изумилась я. - Маленькому ребенку? Конечно, нужно приучать отпрыска к классической литературе, но роман о даме, изменившей своему мужу, не лучший выбор для ребенка. И, простите, вы запамятовали, как зовут вашу супругу?
- Я че, идиот? - нахмурился Костя. - Наташка! За фигом вам про нее знать?
- Сами сказали «имя у жены заковыристое», - я попыталась превратить идиотскую беседу в разговор разумных людей.
- Так я не о Натке балакал, - засмеялся продавец, - во, про него! Мужик, Лев Толстой, снял кинушку, дюдик с любовью, а его жена на телевидении светится! Имя у бабы, как у стиха про тараканов! А моя Наташка Мишке читала! Понятно?
Я откашлялась.
- Не совсем подходящее слово, - прошептала я. - Значит, моя память таки сохранила встречу с родной матерью. Та женщина в сером халате, в пустой комнате… Меня приводили в психиатрическую клинику!
- Да, - подтвердил Водоносов, - снимок, который я показал в начале нашей встречи, был сделан охраной в тот момент, когда Афанасия с ребенком миновала центральный вход лечебницы.
- Не знала, что в лохматые года были технические возможности для видеонаблюдения, - очнулась я.
- Имелись разные возможности, - сказал Водоносов, - но, конечно, они несравнимы с сегодняшними. Это просто фото, а не видеозапись. Преступникам в те годы было проще, камеры в СИЗО прослушивались, но не просматривались.
- Как же бабуля ухитрилась пробраться на строго охраняемую территорию? Зачем потащила внучку в сумасшедший дом? Это противоречит всякой логике, Афанасия рассказывала ребенку сказку о родителях-альпинистах, неразумно показывать девочке родную мать, - удивилась я.
Водоносов поднял руки.
- Спокойно. Старуха выполняла условие сделки.
- Какой?
Сергей Петрович сел в кресло.
- «Дети за родителей не отвечают», - так говорили в советские времена. Но на самом деле судьба малыша, чьи мать и отец оказывались за решеткой, да еще в КГБ, была крайне незавидна. Впереди крошку ждали детдом и клеймо «сын убийцы» или «дочь предателя», не важно, какой ярлык навешивали на ребенка, главное, что потом он практически не мог получить высшего образования, устроиться на престижную работу, поехать за границу и получить приличную квартиру. Афанасия Константиновна и Михаил Андреевич великолепно это понимали, потому и договорились с комитетчиками. Девочка получала новые документы и оставалась у деда с бабкой, взамен Афанасия согласилась навещать невестку, не из любви к Анне, а с целью разузнать, где спрятаны ценности. Несмотря на то что врачи официально признали Королькову безумной, у следователя Панина были сомнения в правильности диагноза. Афанасия регулярно приходила к невестке, но та никак не реагировала на свекровь. И тогда Панин велел привести к Ане дочь.
- Бабушка согласилась на такой шаг? - возмутилась я.
- А куда ей было деваться, - пожал плечами Сергей Петрович. - Ты была мала, Афанасия надеялась, что ребенок скоро забудет о встрече. Думаю, она очень хотела добиться от Ани откровенности, покажи невестка тайник, бабушку с внучкой оставили бы в покое. Но ничего не вышло, Королькова даже не приблизилась к дочери, не проявила никакого интереса к малышке. И тогда Панин сдался, оставил Анну в покое, но за Афанасией и Дашей приглядывал до своей смерти.
- За нами следили? - поразилась я.
- Хвост не ходил, и топтун у подъезда не маячил, - улыбнулся Сергей Петрович, - но если бы Афанасия вдруг сделала крупную покупку, приобрела, например, дачу, машину, нужные люди мигом бы узнали о невесть откуда взявшихся у стоматолога деньгах.
Я ринулась в бой:
- Следователь надеялся, что Игорь еще до ареста рассказал матери о тайнике? Вы не знали Афанасию Константиновну! Бабушка отличалась необыкновенной честностью, она была не из тех людей, кто продает краденое.
Сергей Петрович пожал плечами:
- Вором может стать любой, исключений нет, вопрос лишь в размере добычи. Один стащит сто рублей, а другой дрогнет только при виде миллионов.
- Глупости! - возмутилась я.
Водоносов потер затылок:
- Знаете, в какую сумму оценивается украденное вашими родителями?
- Нет, - сердито ответила я.
- На сегодняшний день примерно в сто миллионов долларов.
Я уставилась на Сергея Петровича.
- Сколько?!
- Вы не ослышались, - подтвердил Водоносов, - сто миллионов. Баксов.
- Ничего себе!
- Большой куш, - согласился Сергей Петрович. - Кое-кто пойдет на все, чтобы завладеть этими раритетами.
- Ценности небось давно проданы, они разбрелись по разным музеям и коллекционерам, - пролепетала я.
Водоносов со вкусом чихнул:
- Нет. Вещи где-то спрятаны! Хотя, когда твоя семья, приехав из Франции, внезапно построила особняк и стала жить на широкую ногу…
Кровь бросилась мне в лицо, я встала:
- Хватит. О том, что совершили незнакомые мне Игорь и Анна, я узнала сегодня от вас. Да, я подозревала, что бабушка скрывает некую семейную тайну, но не предполагала, что именно. Ни о каких музейных экспонатах я ничего не знаю. Советую вам проконсультироваться с банком, где наша семья абсолютно открыто держит свои средства, и внимательно изучить финансовые документы, тогда вы поймете, что неожиданное обогащение семьи Васильевых-Воронцовых связано с получением наследства барона Макмайера, который был женат на моей подруге Наташе
[5] . А теперь до свидания.
- Тише, - поморщился Водоносов. - Экая, право, спичка. Никто не выдвигает против вас обвинений.
- Мне показалось иначе, - уперлась я. - И вообще, какой смысл в этой беседе? Я не имею никакого отношения к произошедшему!
- Вот здорово, - хлопнул себя по бокам Сергей Петрович. - Это же ваши родители!
- Почему я должна вам верить? - обозлилась я. - Бабушка говорила иное, в метрике указаны Елена Ивановна и Иван Петрович.
- Документы! - Водоносов ткнул пальцем в папку.
- При современных технологиях можно состряпать любую бумагу, я видела в одном журнале фотографию, где Ленин обнимает Юрия Гагарина! Зачем вы меня позвали? - спросила я.
- Неужели вам неинтересно узнать правду о ближайших родственниках? - округлил глаза Водоносов.
- А по какой причине вы не сообщили мне о них раньше? Почему говорите о случившемся именно сейчас? - я стойко держала оборону.
Водоносов опять вынул сигареты:
- Среди украденных экспонатов самыми ценными были два кубка из чистого золота с драгоценными камнями. Мало того что в них драгметалла и всяких бриллиантов полно, вещи являются исторически уникальными, они датируются не помню каким веком и являются свадебными. Из одного пил муж, из другого молодая жена. Да, извините, забыл сказать, бокальчики-то из Китая, с ними связана какая-то местная легенда, но мне это неинтересно. А вот то, что за сей набор можно получить, по самым скромным подсчетам, около двух миллионов долларов, впечатляет.
- Да уж, - согласилась я.
- Тридцать первого декабря за час до полуночи таможня задержала в Домодедово некоего Майкла Степли, он собирался вылететь домой в Америку. Наверное, Майкл рассчитывал, что в такую ночь таможенники расслабятся и не станут тщательно досматривать пассажиров. Но, несмотря на праздник, наши ребята не потеряли бдительности и обнаружили у Майкла в сумке золотой кубок. Степли совершенно спокойно отреагировал на происшествие. Сказал, что один его приятель увлекается собиранием копий произведений искусства. Узнав, что Майкл летит в Москву по делам, он попросил его зайти к ювелиру, который сделал для коллекционера дубликат раритета.
Степли просьба не показалась обременительной, он заехал по указанному адресу, получил бокал и специальную справку, подтверждающую, что изделие изготовлено недавно и не обладает исторической ценностью.
Но таможенника что-то насторожило, Майкла не впустили в самолет, золотишко убрали в сейф, вызвали эксперта, а Степли, потребовавшего позвонить в посольство, заперли в комнате с вполне комфортными условиями - с телевизором, кофемашиной и газетами. Специалист-оценщик прибыл раньше американского дипломата и с уверенностью воскликнул:
- Это подлинник, отведите меня к задержанному.
Когда таможенники и искусствовед переступили порог комнаты, Степли был мертв.
- И что с ним случилось? - перебила я Сергея Петровича.
Водоносов откинулся на спинку кресла.
- На первый взгляд ничего особенного, сердечный приступ. Никаких следов насилия, токсикология чистая. Но потом дотошный эксперт обнаружил, что в организме Степли нарушен баланс калия. Тело еще раз изучили и нашли крохотный след от укола. Мы решили, что убийца ввел Степли лекарство, которое резко повышает уровень калия в организме, что приводит к сердечному приступу…
- А калий не определяется токсикологией, потому что является естественным для организма веществом, - вмешалась я в плавный рассказ Водоносова.
- Верно, - согласился Сергей Петрович.
- Если Майкл находился в тщательно запертой комнате, да еще в той зоне аэропорта, куда строго-настрого запрещен вход посторонним, значит, преступника следует искать среди своих, - сделала я очевидный вывод.
- Точно, - согласился Водоносов, - но после тщательного изучения места происшествия был обнаружен желатиновый шприц. Это…
Мне захотелось показать свою осведомленность, и я вновь перебила Водоносова:
- Нечто, похожее на капсулу, в которую помещают лекарство. Только шприц чуть больше и имеет крохотную иголку, это идеальный вариант для тех, кто вынужден постоянно делать себе уколы и не хочет привлекать внимание окружающих. Нужно просто вынуть из коробочки шприц, удалить защитный колпачок и вонзить в тело иголку. Пустую капсулу можно выбросить в корзину для бумаг. Из-за микроскопического объема она практически не заметна в мусоре. В России пока нет таких средств, но в Европе ими уже вовсю пользуются, я видела желатиновый шприц у одной знакомой в Париже.
- На капсуле обнаружены отпечатки Степли и никаких других, - продолжал Водоносов. - Это было самоубийство.
- По какой причине он себя убил? - изумилась я.
Сергей Петрович развел руками:
- Справка о новоделе была фальшивой. Майкл сообщил адрес, где якобы проживает ювелир, сделавший кубок, но там оказался продуктовый магазин. Он нам соврал.
- Это не повод, чтобы покончить с собой!
Водоносов нахмурился:
- В деле много странностей. Одна из них в самом кубке, их было два, и ценится именно пара! Единственный экземпляр тоже стоит немалых денег, но воровать имеет смысл оба бокала.
- Грабитель ошибся, - выдвинула я свою версию.
- Такие вещи крадут на заказ, - не согласился Сергей Петрович, - а знаток, который хочет получить раритет, не совершит оплошности. Почему Майкл вез один бокал?
- Может, набор разъединили для безопасности? Если одну его часть конфискуют, то есть шанс найти вторую, - предположила я.
- Вещи, которые умыкнули твои родители, ни разу не всплыли на поверхность, - пробурчал Сергей Петрович. - Их не выставляли на продажу ни в России, ни за границей, даже в смутные девяностые годы ни на одном аукционе в Америке или в Европе не обнаружилось следов тех ценностей. Я был уверен, что они здесь, в России, лежат в тайнике. И вот кубок! Значит, я не ошибся!
- Рада за вас, но при чем тут я?
Сергей Петрович склонил голову:
- Я верю в карму!
Мне стало смешно.
- А в черную кошку и тринадцатое число?
- Понимаю, это звучит странно, - серьезно сказал Водоносов, - но я абсолютно убежден: если родители совершили преступление, расплачиваться за это придется детям. На них посыпятся болезни, несчастья, неудачи. Надо исправить чужие ошибки, и снова обретешь здоровье и счастье. Отец разрушил храм? Сын должен построить церковь!
Я ощутила давящую усталость.
- Что ты от меня хочешь? Говори прямо!
- Мы плавно перешли на «ты», - улыбнулся Водоносов, - это хороший признак.
- Я жду ответа!
- Экспонаты по сию пору лежат в тайнике.
- Я уже поняла.
- О его местонахождении знали лишь два человека: Игорь и Анна. Поговори с матерью, вероятно, она откроет дочери тайну. Столько лет прошло, думаю, Корольковой захочется наградить тебя за годы сиротства, - выдал Сергей.
Я оторопела, но потом ядовито сказала:
- Даже если твое ведомство может организовать мне командировку на тот свет, я не соглашусь отправиться в такое путешествие. Приходи с этим предложением лет через сто накануне моих похорон, вот тогда я попытаюсь выполнить твою просьбу, отыщу в райских садах Игоря с Анной и задам им ряд вопросов!
- С Корольковой можно пообщаться сегодня, - хмыкнул Водоносов, - она жива и, надеюсь, поймет, что лучше открыть секрет дочери. Не потащит же она с собой ценности в могилу.
Глава 6
- Жива? - переспросила я.
- Да, - кивнул Водоносов.
- Мама?
- Верно.
На меня напал судорожный кашель, Водоносов сгонял на кухню и принес полный стакан воды.
- Выпей, - заботливо предложил он.
Я послушно сделала пару глотков и зашипела:
- Почему ты сразу не сказал основную новость? Приберег сообщение под занавес?
Сергей отвел глаза.
- Я решил сначала ввести тебя в курс дела.
- Где живет Анна?
- Так ты к ней поедешь?
- Да, - заорала я, - прямо сейчас! Назови улицу, номер дома, квартиру. Она замужем? Дети есть?
Водоносов вытащил из портфеля листок.
- Тут все данные. Меня интересует только тайник! Кстати, сегодня за кражу ее никто не посадит!
- Анна здорова? - спросила я.
- Из психлечебницы она давно вышла, - ответил Сергей.
- И ни разу мне не позвонила, - протянула я.
- Не хотела портить дочери биографию.
- А после перестройки? - возмутилась я.
- Вот и задай ей этот вопрос, - быстро сказал Сергей. - Наверное, у Корольковой были свои причины не видеть тебя.
В обморочном состоянии я вышла во двор и села в машину, было от чего лишиться чувств. Мои родители, оказывается, воры! А я предполагала, что отец просто бросил маму, и та попала в психушку. Кстати, насчет клиники я не ошиблась, мать провела в сумасшедшем доме не один год! Значит, я Игоревна? Мой дедушка - не мой дедушка, он отчим папы и второй муж Афанасии. Елена Ивановна и Иван Петрович Васильевы фантомы. Что еще скрыла от меня Афанасия? И как я покажусь на глаза Анне Корольковой, кстати, если верить бумажке, которую всучил мне Водоносов, моя мать еще не совсем древняя старуха.
Я повернула ключ в зажигании и медленно выехала на проспект. Что я скажу Корольковой при встрече?
- Здравствуйте, меня зовут Даша. Я ваша дочь.
Интересно, как она отреагирует на это? Захлопнет дверь? Бросится меня обнимать? Или потребует метрику.
Как будет развиваться наш разговор дальше? Мне напрямик спросить:
- Где тайник? Верни украденное, нехорошо воровать экспонаты из музея!
Глупее и не придумать. И у меня нет никаких бумаг, доказывающих, что я родная дочь Корольковой. Хотя можно показать ей фото Афанасии! Надо сейчас зарулить в Ложкино и прихватить снимок. Надеюсь, Анна вспомнит свою свекровь. Черт возьми, я не могу назвать Королькову мамой! С другой стороны, разве она может на это претендовать? Сколько раз, когда меня обижали разные люди, мне в голову приходила горькая мысль: «Эх, будь рядом со мной мама и папа, наверное, они пожалели бы доченьку. Ну почему мне приходится всего добиваться самой? Отчего нет никаких близких родственников, кроме бабушки?» Конечно, я никогда не показывала ни отчаянья, ни боли, всегда старалась улыбаться, но порой мне становилось очень горько.
На глаза навернулись слезы, руки затряслись, я с трудом припарковалась у тротуара. В памяти неожиданно ожили давние обиды.
Андрей Малеев, которого я любила со всей страстью первокурсницы, после бурного трехмесячного романа меня бросил. На прощание он сказал:
- Ты хорошая, но мать против наших отношений.
- Почему? - пролепетала я.
- Мы не пара, - серьезно ответил Малеев. - Мой отец занимает высокий пост, мать работает в министерстве, а дед генерал. Наша семья приличная, а ты сирота с неизвестным прошлым. Что ты знаешь о своих родителях?
- Они погибли в горах, - прошептала я, - увлекались альпинизмом.
Малеев хмыкнул:
- Мама думает, что твои предки загнулись от пьянства. Можешь доказать обратное?
Я пережила предательство любимого и даже сделала вид, что сама послала Андрея по известному адресу, но с тех пор решила никогда никому не говорить о своем сиротстве.
А на работе? Пять лет Даша Васильева ждала ставки старшего преподавателя, а когда вакансия наконец появилась, на нее оформили Нину Терентьеву, двадцатидвухлетнюю пигалицу, только-только получившую диплом. Я возмутилась и задала завкафедрой вопрос:
- Почему она, а не я?
- Так решил ректор, - попыталась увильнуть от ответа дама, но я загнала ее в угол и услышала горькую правду:
- У Нины отец заведует отделом в НИИ, где работает сын ректора.
И подобных оплеух жизнь мне отвешивала много! Ладно, я выбивалась в люди сама, набила многочисленные шишки, но в конце концов стала на ноги и сейчас не только материально благополучна, но и счастлива. Не все родители могут помочь детям сделать карьеру и ссудить их деньгами. Но я была лишена возможности пожаловаться маме, уткнуться в ее плечо, рассказать о своих проблемах, желаниях, надеждах и мечтах. Около меня не было близкого по духу человека! Бабуля очень любила внучку, но мне не хватало родителей, в первую очередь мамы! И пусть вам это не кажется странным, но знание, что мать умерла, меня успокаивало. Да, я понимала: она не придет, потому что с того света не возвращаются. А если человека нет, то на его помощь не надеешься и можешь придумать любой, самый лучший образ матери.
Но она оказалась жива! Ходит по тем же улицам, что и я, вероятно, мы сталкивались в метро или в магазинах и расходились в разные стороны, не зная, что являемся самыми близкими людьми на свете. Почему она так со мной поступила? За что?
Я стукнула кулаком по рулю и тут же услышала писк телефона.
- Эй, ты ревешь? - спросил Пузиков.
- В моей машине установлена видеокамера? - огрызнулась я.
- Нет, - растерялся Фима, - просто голос такой… странный… Что случилось?
Я хотела привычно ответить:
«Все супер», - но тут в груди словно что-то лопнуло.
Воздух со свистом вырвался из горла, потом полились слова, впервые в жизни со мной приключилась истерика. Слава богу, длилось это не так уж долго, минут через пять я опомнилась, вытерла лицо рукавом и прошептала:
- Извини.
- Ерунда, - ответил Фима, - перестань размазывать рукавом сопли по морде.
- Откуда ты знаешь, что я делаю?
- У тебя никогда нет в сумке носового платка, - ответил Ефим.
- Верно, - слабо улыбнулась я, - постоянно забываю положить в бардачок упаковку.
- Это ерунда, - воскликнул Пузиков, - ты ведь знакома с Алиной Карякиной?
- Естественно, - подтвердила я.
- Алинка посмотрела фильм про то, как одна американка сгорела при автомобильной аварии, потому что не смогла открыть дверь машины и разбить лобовое стекло.
Я шмыгнула носом.
- Печально.
- Вот-вот, - сказал Фима, - Карякина решила, что с ней подобное произойти не должно, и теперь всегда возит с собой молоток. Если ее заклинит в салоне, Алина живо долбанет по стеклу и вылезет наружу.
- Предусмотрительно, - одобрила я.
- Погоди, ты не дослушала. Молоток Карякина держит в багажнике.
Мне стало смешно.
- Интересно, каким образом она собирается при аварии достать инструмент?
- Женская логика, - заржал Ефим, - главное, что кувалда есть, а как ее в нужный момент вытащить, уже неинтересно! Хочешь мой совет?
- Ну?
- Выпей кофе, приведи себя в порядок, поезжай в магазин и накупи барахла. Шопинг-терапия лучшее средство от стресса.
- Я собралась к Корольковой!
- Лучше поезжай завтра!
- Нет! Сейчас!
- Ты не в форме.
- Я уже спокойна.
- А то я не слышу твой дрожащий голос.
- Глупости!
- Ярость и обида плохие помощники при непростом разговоре, - заметил Фима.
- С чего ты взял, что я гневаюсь?
Ефим протяжно вздохнул:
- Представил себя на твоем месте и испытал весьма негативные эмоции. Езжай, развейся!
- Наверное, ты прав, - согласилась я. - Почему-то я чувствую себя невероятно усталой, словно таскала на плечах бетонные блоки.
- Стресс, - повторил Фима, - в кровь поступает адреналин, он начинает будоражить человека, и происходит сосудистый спазм. Я был не прав, лучше не пей кофе, а тяпни коньячку.
- За рулем?
- Ладно, я мальчик-идиот, выпей валерьянки.
- Лучше поеду в книжный за детективами, а потом на «Горбушку» за сериалами.
- Отличная идея, - обрадовался Пузиков, - накупи фильмов про пиф-паф и наслаждайся. Хочешь еще совет?
- Давай, - разрешила я.
- Не рассказывай пока домашним про Анну, не стоит!
- Предлагаешь скрыть от них информацию о внезапно обнаруженной матери?
Фима откашлялся.
- Королькова обвинялась в воровстве.
- Сто лет назад.
- Сумма ущерба, нанесенного твоими родителями государству, огромна!
- И что? Я не участвовала в ограблении.
- Аркадий адвокат, Дегтярев полковник милиции, у них на работе могут появиться проблемы. Клиенты не станут обращаться к законнику, чьи родственники совершили преступление, а Александр Михайлович вынужден будет доложить о произошедшем начальству, таков порядок.
Я молчала.
- Получается, ты обманывала всех, указывая в анкетах, что родители скончались.
- Так ведь я не знала правду!
- И кто тебе поверит? Лучше пока держать язык за зубами, - предостерег Фима, - завтра съездишь к матери, попробуешь с ней поговорить. Вероятно, она тебя выгонит. А может, Королькова в маразме. У нее есть дети?
- Дочь Марина, - сухо ответила я, - моя сводная сестра.
- Предполагаю, эта Марина не испытает эйфории при виде Дашутки, - заявил Фима. - Небось она считает себя единственной наследницей матери. А тут, бац, еще одна доченька! Делиться придется.
- Мне не нужны их материальные блага!
- Но сестричке это неизвестно! - перебил Пузиков. - Лучше отдохни, успокойся, завтра побеседуешь с ними, и тебе станет ясно: нужно ли своих домашних напрягать.
- Ладно, - согласилась я.
- И последнее. - Пузиков упорно не желал отсоединяться. - Бедным родственникам, внезапно возникшим из небытия, никто не рад. Ты оденься поприличнее, не в джинсы, прихвати торт, конфеты подороже. А то они решат, что ты хочешь им на шею сесть.
Я молча нажала на отбой, сил слушать поучения Фимы больше не было, хотя кое в чем он безусловно прав: не следует пороть горячку.
Глава 7
Приехав на «Горбушку», я подошла к одному из ларьков и спросила:
- Чего хорошее есть?
- Сериал «Дети любви», - зевнул продавец, на бейджике которого было написано «Костя», - все пять сезонов.
[6]
- Детектив? - оживилась я.
- Не, романтическая драма.
- Фу! Хочу криминальное кино, - воскликнула я.
Парень порылся на стенде и бросил на прилавок пару коробок.
- Во! «Череп».
- А это о чем?
Торговец почесал бритую макушку.
- Американские криминалисты ищут маньяков, вскрывают трупы, изучают их. Классно!
- Ой, не надо!
- Вы ж хотели про убийства?
- Верно, но так, чтобы без трупов!
Ларечник сдвинул брови.
- Иди в третий павильон. Там Макс мультиками торгует!
- Издеваетесь?
- Неа, ты первая начала! «Дайте про убийства без трупов». Где найти такое кино?
- Не хочу смотреть репортаж из морга, - объяснила я. - Пусть кого-нибудь убьют, но тихо и не демонстрируют во весь экран окровавленное тело.
- Могу предложить советское кино про Анну Каренину, - оживился парень, - прямо для вас! Бабу убили! И ничего не показали! Один паровоз во весь экран!
Внезапно плохое настроение меня покинуло.
- Спасибо, про Анну Каренину не надо.
- А зря, - соблазнял покупательницу продавец, - лента на любой вкус! Там и любовь, и смерть, и скачки. Правда, не из современной жизни, про тысяча пятьсот тридцать седьмой год!
- Каренина бросилась под паровоз! - напомнила я.
- Ну? Вот и труп!
- В шестнадцатом веке никто про железную дорогу не знал, - я ввела его в курс дела. - Фильм снят по книге Льва Николаевича Толстого.
- Ага, - кивнул продавец, - его жена на телике программу ведет! У них там все родственники, баба в студии, мужик кинушки снимает, а ихние дети в сериале играют. Мафия!
Я потрясла головой.
- Чья жена телеведущая?
- Ну… эта… - защелкал пальцами «киновед», - забыл… имя странное! От нее еще тараканы убежали!
Я на всякий случай попятилась от прилавка, но любопытство всегда было сильнее меня, поэтому я решила уточнить, о ком говорит продавец.
- От кого сбежали тараканы?
Парень скорчил страдальческую гримасу.
- Она не умывалась… ну… из маминой спальни выходит типа кран…
- Мойдодыр! - озарило меня.
- О! - обрадовался собеседник. - В точку.
- И какое отношение он имеет к Анне Карениной? - обалдела я.
- Так у жены имя, как у той, с тараканами, - заулыбался Костя, - ща, из головы вылетело. У меня сынишка, ему жена недавно вслух читала!
- Анну Каренину? - изумилась я. - Маленькому ребенку? Конечно, нужно приучать отпрыска к классической литературе, но роман о даме, изменившей своему мужу, не лучший выбор для ребенка. И, простите, вы запамятовали, как зовут вашу супругу?
- Я че, идиот? - нахмурился Костя. - Наташка! За фигом вам про нее знать?
- Сами сказали «имя у жены заковыристое», - я попыталась превратить идиотскую беседу в разговор разумных людей.
- Так я не о Натке балакал, - засмеялся продавец, - во, про него! Мужик, Лев Толстой, снял кинушку, дюдик с любовью, а его жена на телевидении светится! Имя у бабы, как у стиха про тараканов! А моя Наташка Мишке читала! Понятно?
Я откашлялась.