Страница:
– Надька! – сердито воскликнула Нина. – Вот уж кстати! Зачем приехала?
– По делам, – забыв поздороваться, ответила сестра.
Тут я поняла, что Нина и Надя не близнецы, просто они очень похожи, да еще у них одинаковые прически, одеты, как под копирку, и губная помада одного ярко-красного оттенка.
– Надолго приперлась? – бесцеремонно спросила Нина.
– Не знаю, – ответила Надя. – Хотя хочу вообще в столицу перебраться.
– Зачем? – быстро отреагировала сестричка. – В Москве грязь, духота, дышать нечем, цены нечеловеческие, и гастарбайтеры тучами роятся. Ей-богу, в твоей Макаровке намного лучше – лес, речка, кислород…
– Надоело две копейки из одного пустого кармана в другой перекладывать, – перебила Надя, – дела совсем в рулет свернулись. Простояла месяц на рынке, никто сборами не интересовался, ни одного пакетика не продала. Аня Вакарская сказала, что в столице мои чаи с руками оторвут – здесь и народа больше, и люди образованные, хотят здоровье в порядке держать. Чего вас перекосило? Я всего на пару месячишек к вам. Дом в Макаровке продам и свою норку в Москве куплю.
Сперанские стояли молча. Первым опомнился Вадим:
– Конечно, Надя, живи сколько хочешь. В тесноте, да не в обиде.
Продемонстрировав гостеприимство, фэншуист удалился, а в Нине проснулась фурия.
– Ага, приобретешь ты в столице жилье, как же! Здесь за скромную однушку надо миллионы отвалить! И чай из сена тут никому не нужен, этого барахла в супермаркетах и аптеках навалом. Лучше не лелей зряшные надежды, возвращайся в поселок, помирись с Семеном и живи счастливо. В Москве ты пропадешь. И учти: мы с Вадькой тебя кормить-поить не станем.
Надежда всхлипнула раз, другой, третий, разрыдалась, бросилась в ванную и заперлась. Сперанская перевела взгляд на меня. Я съежилась в ожидании урагана по имени «Нина», но хозяйка неожиданно мирно пустилась в объяснения:
– Надька меня младше на год и всю жизнь этим пользуется. Чуть что, сразу в истерику ударяется: «Я маленькая, а ты старшая, обязана меня опекать». Сколько мне из-за нее в детстве от матери доставалось! Мама давно умерла, мы стали взрослыми, а у Надюхи привычки прежние. Она гомеопат, собирает травы, корешки, составляет лечебные чаи и торгует ими на рынке, палатка у них там с мужем. Семен ее – предсказатель-колдун.
Я хихикнула и тут же замолчала, а Нина кивнула.
– Вот-вот, мне самой смешно. Мужик работает в паре со своей мамашей, Галиной. Чистый анекдот! Натуральное дурилово, но Сенька неплохо зарабатывает на гадальном печенье.
Мое любопытство зашкалило за все пределы и победило страх перед хозяйкой.
– Простите, о каких сладостях идет речь?
Нина вдруг улыбнулась.
– Наш отец был таборный цыган. Я его никогда не видела, но соседи говорили, что он выглядел умопомрачительно на фоне парней из Макаровки, вот мама и забыла про все на свете. Георгий прожил с ней три года, а после рождения Надьки собрал манатки и исчез. Надоели ему оседлая жизнь и баба с двумя младенцами. Я умом пошла в бабку по материнской линии, а Надька, похоже, удалась в папеньку-балабола. Она без царя в голове. Сенька ее в райцентре у входа на рынок стоит, и мамаша при нем. Держит плошку и кричит:
– Берите, люди, бесплатное печенье с гаданием! Ни копейки не стоит, за так народу услугу оказываем!
В будние дни у них клиентов немного, местные Сеньку хорошо знают и не ведутся, но начиная с четверга, когда москвичи на выходные на фазенду тянутся, народу лом, даже зимой. Сейчас не прежние времена, когда городские свои дощатые будки на шести сотках с наступлением холодов заколачивали, теперь у дачников есть обогреватели, батареи, автономные генераторы.
Нина замолчала, а я, расхрабрившись, снова поинтересовалась:
– Если печенье можно взять бесплатно, то как Семен зарабатывает деньги? И при чем тут вообще печенье?
Сперанская прижала ладони к животу, сдерживая смех.
– В печенюшках лежат скрученные бумажки с текстом. К примеру, таким: «Хром смотрит влево, берегись лохматого, синего, он тебе опасен».
– Белиберда какая-то, – хмыкнула я.
Нина выпрямилась и снова согнулась, уже расхохотавшись.
– Верно, смысл растолковать требуется. Печенье на халяву идет, а вот за объяснение надо отстегивать тыщи. Люди любопытны, всем охота понять, что предсказание значит.
– Ясно, – пробормотала я.
Глава 5
Глава 6
– По делам, – забыв поздороваться, ответила сестра.
Тут я поняла, что Нина и Надя не близнецы, просто они очень похожи, да еще у них одинаковые прически, одеты, как под копирку, и губная помада одного ярко-красного оттенка.
– Надолго приперлась? – бесцеремонно спросила Нина.
– Не знаю, – ответила Надя. – Хотя хочу вообще в столицу перебраться.
– Зачем? – быстро отреагировала сестричка. – В Москве грязь, духота, дышать нечем, цены нечеловеческие, и гастарбайтеры тучами роятся. Ей-богу, в твоей Макаровке намного лучше – лес, речка, кислород…
– Надоело две копейки из одного пустого кармана в другой перекладывать, – перебила Надя, – дела совсем в рулет свернулись. Простояла месяц на рынке, никто сборами не интересовался, ни одного пакетика не продала. Аня Вакарская сказала, что в столице мои чаи с руками оторвут – здесь и народа больше, и люди образованные, хотят здоровье в порядке держать. Чего вас перекосило? Я всего на пару месячишек к вам. Дом в Макаровке продам и свою норку в Москве куплю.
Сперанские стояли молча. Первым опомнился Вадим:
– Конечно, Надя, живи сколько хочешь. В тесноте, да не в обиде.
Продемонстрировав гостеприимство, фэншуист удалился, а в Нине проснулась фурия.
– Ага, приобретешь ты в столице жилье, как же! Здесь за скромную однушку надо миллионы отвалить! И чай из сена тут никому не нужен, этого барахла в супермаркетах и аптеках навалом. Лучше не лелей зряшные надежды, возвращайся в поселок, помирись с Семеном и живи счастливо. В Москве ты пропадешь. И учти: мы с Вадькой тебя кормить-поить не станем.
Надежда всхлипнула раз, другой, третий, разрыдалась, бросилась в ванную и заперлась. Сперанская перевела взгляд на меня. Я съежилась в ожидании урагана по имени «Нина», но хозяйка неожиданно мирно пустилась в объяснения:
– Надька меня младше на год и всю жизнь этим пользуется. Чуть что, сразу в истерику ударяется: «Я маленькая, а ты старшая, обязана меня опекать». Сколько мне из-за нее в детстве от матери доставалось! Мама давно умерла, мы стали взрослыми, а у Надюхи привычки прежние. Она гомеопат, собирает травы, корешки, составляет лечебные чаи и торгует ими на рынке, палатка у них там с мужем. Семен ее – предсказатель-колдун.
Я хихикнула и тут же замолчала, а Нина кивнула.
– Вот-вот, мне самой смешно. Мужик работает в паре со своей мамашей, Галиной. Чистый анекдот! Натуральное дурилово, но Сенька неплохо зарабатывает на гадальном печенье.
Мое любопытство зашкалило за все пределы и победило страх перед хозяйкой.
– Простите, о каких сладостях идет речь?
Нина вдруг улыбнулась.
– Наш отец был таборный цыган. Я его никогда не видела, но соседи говорили, что он выглядел умопомрачительно на фоне парней из Макаровки, вот мама и забыла про все на свете. Георгий прожил с ней три года, а после рождения Надьки собрал манатки и исчез. Надоели ему оседлая жизнь и баба с двумя младенцами. Я умом пошла в бабку по материнской линии, а Надька, похоже, удалась в папеньку-балабола. Она без царя в голове. Сенька ее в райцентре у входа на рынок стоит, и мамаша при нем. Держит плошку и кричит:
– Берите, люди, бесплатное печенье с гаданием! Ни копейки не стоит, за так народу услугу оказываем!
В будние дни у них клиентов немного, местные Сеньку хорошо знают и не ведутся, но начиная с четверга, когда москвичи на выходные на фазенду тянутся, народу лом, даже зимой. Сейчас не прежние времена, когда городские свои дощатые будки на шести сотках с наступлением холодов заколачивали, теперь у дачников есть обогреватели, батареи, автономные генераторы.
Нина замолчала, а я, расхрабрившись, снова поинтересовалась:
– Если печенье можно взять бесплатно, то как Семен зарабатывает деньги? И при чем тут вообще печенье?
Сперанская прижала ладони к животу, сдерживая смех.
– В печенюшках лежат скрученные бумажки с текстом. К примеру, таким: «Хром смотрит влево, берегись лохматого, синего, он тебе опасен».
– Белиберда какая-то, – хмыкнула я.
Нина выпрямилась и снова согнулась, уже расхохотавшись.
– Верно, смысл растолковать требуется. Печенье на халяву идет, а вот за объяснение надо отстегивать тыщи. Люди любопытны, всем охота понять, что предсказание значит.
– Ясно, – пробормотала я.
Глава 5
– Даша, – громко сказал Вадим, появляясь в прихожей, – мы сейчас едем за материалом. Нина, собирайся!
Дверь ванной приотворилась, высунулась голова Нади.
– Не пожрамши двинетесь? Язву заработаете. Я куриные котлетки сделала, пюре и салатик из свеклы с чесноком.
– Можно перекусить, – согласился Вадик. – Люблю картошечку!
Нина сдвинула брови.
– Где продукты взяла?
Надя вышла из санузла.
– Ругаешь меня постоянно, воспитываешь, а зря. Вовсе я не дармоедка, на шею к вам с Вадимом садиться не собираюсь. Вот, гостинцев привезла, тащила на себе здоровенные сумки. Курочку у бабы Кати купила, а свеколка, чеснок и картошка из нашего огорода. Спасибо тебе, Вадя!
– За что? – не понял фэншуист.
– Ты, когда у нас в последний раз был, посоветовал яблоню выкопать, – объяснила гостья, – сказал, что из-за нее овощи не родятся хорошие.
На лице Вадима появилось недоумение.
– Не помню.
– А тебе и не надо, – отмахнулась Надя. – Сделал людям добро – и забыл. А мы дерево убрали, и теперь у нас картошка с дыню размером, а свекла слаще меда. Идите, поешьте, я от души готовила.
Нина двинулась в сторону кухни, Вадим пошел за ней.
– Чего стоишь? – обратилась ко мне Надя. – Корни в коврик пустила? Снимай ботинки.
– Подожду хозяев в машине, – ответила я. – Работаю у Сперанских секретарем на все руки, я им не подруга.
– И чего, теперь тебе с голода помирать? – удивилась Надя. И закричала: – Нинка, можно твою помощницу накормить?
– Пусть проходит, – прозвучало в ответ.
– Слышала? Давай, шевелись, не пипканствуй, – подбодрила меня Надя.
– Не пипканствуй? – повторила я. – Это как?
– Пипканом называется человек, который обожает привлекать к себе внимание, притворяясь скромным и незаметным, – объяснила Надя. – Придет в гости, сядет в углу и на все предложения хозяев отвечает: «Ах, ах, не занимайтесь мною, я этого не достоин, съем, что дадите». Ну и так далее. В результате все присутствующие только и заняты пипканом.
– Странное слово, никогда его не слышала.
Надя засмеялась.
– И кто бы тебе его сказал? Я сама его придумала, когда с Галкой, моей свекровью, познакомилась. Хорош языком балабонить, иди поешь!
До сегодняшнего дня Нина никогда не угощала меня даже чаем без сахара. Я привожу Сперанским продукты, которые покупаю по списку, составленному хозяйкой, и отлично знаю: Нина не принадлежит к армии вдохновенных кулинарок. Она предпочитает открыть коробочку, вытащить оттуда фольгированный лоточек и запихнуть его в СВЧ-печку. Оно, конечно, легче, чем готовить самой, но у Нины лень побеждает жадность. Иногда на нее нападает желание покухарничать, и тогда она варит сардельки – до такого состояния, что у них лопается кожица, и они становятся похожи на печенье «хворост». Малоаппетитный вид еды не смущает Ниночку, она вспарывает консервную банку с зеленым горошком, вытряхивает ее содержимое на изуродованные сардельки, и, пожалуйста, праздничный ужин готов. Надя же оказалась умелой поварихой, котлеты и пюре у младшей сестры получились волшебно вкусными. Но больше всего меня поразил ароматный чай с легким привкусом миндаля и шоколада.
– Простите, что это за сорт? – не удержалась я от вопроса, опустошив чашку.
– Сбор от усталости, – пояснила Надя. – Сама его делаю, собираю растения, добавляю всякие наполнители, исключительно экологически чистые. Состав не скажу, это мой секрет.
– Да выключи ты эту хрень! – неожиданно воскликнула Нина, обращаясь к супругу. – Надоело на трупы смотреть!
– Пусть показывает, – уперся Вадим, – с телевизором веселее.
– Откуда вдруг такая страсть к кабельному каналу «КримТВ»? – удивилась Нина. – Раньше ты такими вещами не увлекался.
– А теперь пристрастился, – ответил Вадик, поднимаясь из-за стола. – Спасибо, Надя. Ну, делу время – потехе час. Едем за амулетным материалом.
– Может, завтра? – зевнула Нина. – Меня что-то в сон клонит.
Муж не скрыл удивления.
– Странно слышать от тебя подобное заявление. Сегодня вечер, когда Плутон выходит из третьей тени, это случается раз в семь с половиной месяцев, нам необходимо именно сегодня поймать белую лягушку. Иначе я не смогу сделать амулет для тетки, которая сыну невесту ищет. Надеюсь, ты помнишь, что нам с ней завтра нужно встречаться. Собирайся, дорогая. Поехали, Даша?
Я тоже встала.
– Надя, спасибо за вкусный ужин.
– А у меня изжога открылась, – простонала Нина. – Надька котлеты пережарила, взяла прогорклое масло.
– В шкафчике бутылка стояла, – возмутилась Надя, – мне и в голову не пришло, что ты просроченные продукты хранишь.
– Ой, плохо мне, – захныкала Нина, – желудок болит, глаза слипаются…
– Это грипп, – живо поставила диагноз младшая сестра. – Пусть Нинуша дома останется, а вместо нее я с вами поеду.
Вадик покусал губу.
– Когда у тебя день рождения?
– Десятого декабря, – сообщила Надя.
– Хорошо, – задумчиво протянул Вадим. – Те, кто появился на свет в этот день, обладают удивительной прозорливостью, умеют управлять своими эмоциями, к тому же умны и талантливы. Люди-кошки.
Я уже успела привыкнуть к странным заявлениям Сперанского и не задаю лишних вопросов, а Надя не сдержала удивления.
– Почему они кошки?
Вадик вскинул подбородок.
– Ангусты, великий, ныне исчезнувший народ, обитавший в Африке, делили людей на «кошек» и «собак». Первые умеют, образно говоря, сидя у норы, ждать мышь. Они не истерики, ставят перед собой цель и упорно добиваются ее год, второй, пятый, десятый, не жалуются на судьбу, не выказывают разочарования. «Кошки» внешне кажутся неэмоциональными, холодными, но на самом деле у них в душе горит пламя, они страстны, очень ранимы, могут заплакать из-за пустяка, вот только рыдать будут в одиночестве. «Собаки» иные. Лают по любому поводу. Чувства напоказ, сердце нараспашку. «Собак» считают очень тонкими, сопереживающими людьми. Позвонишь такому человеку с жалобой: «Мне в палец попала заноза» – и услышишь в ответ слова сочувствия, предложение помочь, ну и так далее. «Кошка» же просто фыркнет и посоветует: «Вытащи занозу и смажь ранку йодом». Но вот какая штука! Эмоциональная «собака», повесив трубку, через пять минут забудет о вас, а внешне равнодушная «кошка», спустя месяц, увидев, что вы разжигаете камин, неожиданно скажет: «Не бери поленья голыми руками, вспомни, как недавно загнала занозу под ноготь». Надя, ты – «кошка».
– Так это хорошо или плохо? – не поняла свояченица.
Вадим усмехнулся.
– Я светловолосый, а Даша шатенка. Это хорошо или плохо? Просто факт. Блондинка. Брюнетка. «Собака». «Кошка». Для меня важно другое: ты благодаря дате своего рождения отлично подходишь для ловли белой лягушки.
Я вышла в прихожую. Вспомнилось, как при первой нашей встрече фэншуист сказал:
– Если вы по знаку Зодиака Телец, Близнец или Рак, нам лучше не начинать беседу, я с вами работать не стану.
А я, как назло, именно Близнец. Но, поскольку мне очень-очень-очень нужна была работа, я соврала:
– Принадлежу к Скорпионам.
Вранье могло легко раскрыться, если бы Сперанский заглянул в мой паспорт, но он удовлетворенно кивнул, потом подержал в руке большой медальон, висевший у него на шее, и объявил:
– Вы приняты на службу. Айра доволен. Финансовые вопросы решайте с Ниной.
Помнится, я попыталась показать ему характеристику, полученную от семьи, где служила домработницей, но Вадим отмахнулся:
– Айра уже высказался, бумаги уберите, они не нужны.
Теперь-то я знаю, что здоровенный кулон на золотой цепочке, который всегда висит у Вадика на шее, носит имя Айра. Сперанский постоянно советуется с амулетом и никогда не сделает того, чего тот не советует совершать. Каким образом фэншуист-психолог понимает речь талисмана? С этим вопросом, пожалуйста, не ко мне.
Таинственную белую лягушку предстояло ловить в лесу, который начинался почти сразу за МКАД.
– Ты уверен, что нам сюда? – с сомнением поинтересовалась Надя, когда мы пошли по узкой тропинке.
Вадик кивнул и велел:
– Надо рассредоточиться. Я иду прямо, Даша налево, а Надя направо. Поймаете лягушку, кричите.
– Чем ее ловить? – робко поинтересовалась я.
– Руками, – пожал плечами Вадим.
– И нести к машине в кармане? – спросила я. – Надеюсь, она не выпрыгнет.
– Мертвые не скачут, – хладнокровно ответил Сперанский.
– Нам надо искать дохлую лягушку? – заморгала Надя.
– Нет, живую, – терпеливо объяснил Вадик. – Но как только возьмете ее в руки, сразу убивайте.
– Насмерть? – испугалась я.
– Конечно, – кивнул хозяин. – Нужна свежезабитая тварь, причем исключительно руками того, кому она попалась.
– Ясно! – воскликнула Надя и кинулась направо.
Вадим пошел вперед, а я свернула налево, прошла метров триста и села на пенек.
Простите, но я не способна убить живое существо. Знаю, сейчас кто-нибудь вспомнит про мои ботиночки и спросит: «Раз ты такая жалостливая, почему купила обувь из натуральной кожи?» Ответить мне нечего. Но, согласитесь, приобрести туфельки в магазине и убить лягушку – разные вещи. Так что лучше я тут посижу. Очень надеюсь, что в руки Вадика или Нади не попадет ни одна жабенка. Кстати, жаба и лягушка – разные земноводные, я это знаю. Но никогда не слышала о белых видах тех и других.
Послышалось тихое шуршание, я посмотрела вниз и ахнула. Прямо у моей ступни сидела маленькая квакушечка… белого цвета.
– Немедленно уходи… – зашипела я ей и топнула ногой.
Но попрыгунья не испугалась.
– Брысь! – воскликнула я.
– Нашла? – спросил почти рядом голос Вадима.
– Нет! – заорала я, вскочила и побежала по едва заметной тропке.
Минут через пять лес неожиданно закончился, перед глазами появилась речка, мостки и небольшой магазин с вывеской «Все для вашей рыбалки». Я перевела дух. Надеюсь, глупая лягушка избежала встречи с Вадиком. До меня снова долетел шорох, я глянула вниз и увидела все ту же лягушку. На сей раз она залезла на мой ботинок.
– Вот дура! – возмутилась я. – Иди отсюда, пока жива!
– Надя, Надя… – послышалось слева. – Ау!
– Ау! Мне никто не попался! – проорали в ответ. – А тебе?
– Нет! – завопил Вадим. – Она одна на весь лес, белоляги не живут стаями!
Я присела и осторожно взяла квакушку в руки. Та совершенно не испугалась, сидела на моей ладони, медленно моргала и мерно дышала. Тогда я подошла к мосткам и запихнула доверчивое создание под плохо оструганные доски со словами:
– Лучше иди поплавай.
– Даша! Даша! – завопил Вадик.
– Что? – отозвалась я.
– Как дела? – надрывался фэншуист.
– Плохо! – почти завизжала я, наблюдая, как серое тельце выпрыгивает из укрытия и снова лезет на мой ботинок. – Тут вообще никого нет! Даже мух!
– Ищем полчаса и возвращаемся к машине, – велел Вадик, – луна уходит из нужного положения. Ты где?
Я живо стряхнула квакушку-идиотку на землю и кинулась к магазинчику. В его окне горел свет, значит, там есть люди. Последнее, что я увидела, открыв дверь, была лягушечка, бойко прыгавшая вслед за мной по ступенькам крылечка.
Вне себя от злости на тупое создание, которое словно напрашивалось на скорую смерть, я влетела в тесно заставленную витринами комнатенку, поплотнее захлопнула дверь, привалилась к ней спиной и выдохнула:
– Фу…
Дверь ванной приотворилась, высунулась голова Нади.
– Не пожрамши двинетесь? Язву заработаете. Я куриные котлетки сделала, пюре и салатик из свеклы с чесноком.
– Можно перекусить, – согласился Вадик. – Люблю картошечку!
Нина сдвинула брови.
– Где продукты взяла?
Надя вышла из санузла.
– Ругаешь меня постоянно, воспитываешь, а зря. Вовсе я не дармоедка, на шею к вам с Вадимом садиться не собираюсь. Вот, гостинцев привезла, тащила на себе здоровенные сумки. Курочку у бабы Кати купила, а свеколка, чеснок и картошка из нашего огорода. Спасибо тебе, Вадя!
– За что? – не понял фэншуист.
– Ты, когда у нас в последний раз был, посоветовал яблоню выкопать, – объяснила гостья, – сказал, что из-за нее овощи не родятся хорошие.
На лице Вадима появилось недоумение.
– Не помню.
– А тебе и не надо, – отмахнулась Надя. – Сделал людям добро – и забыл. А мы дерево убрали, и теперь у нас картошка с дыню размером, а свекла слаще меда. Идите, поешьте, я от души готовила.
Нина двинулась в сторону кухни, Вадим пошел за ней.
– Чего стоишь? – обратилась ко мне Надя. – Корни в коврик пустила? Снимай ботинки.
– Подожду хозяев в машине, – ответила я. – Работаю у Сперанских секретарем на все руки, я им не подруга.
– И чего, теперь тебе с голода помирать? – удивилась Надя. И закричала: – Нинка, можно твою помощницу накормить?
– Пусть проходит, – прозвучало в ответ.
– Слышала? Давай, шевелись, не пипканствуй, – подбодрила меня Надя.
– Не пипканствуй? – повторила я. – Это как?
– Пипканом называется человек, который обожает привлекать к себе внимание, притворяясь скромным и незаметным, – объяснила Надя. – Придет в гости, сядет в углу и на все предложения хозяев отвечает: «Ах, ах, не занимайтесь мною, я этого не достоин, съем, что дадите». Ну и так далее. В результате все присутствующие только и заняты пипканом.
– Странное слово, никогда его не слышала.
Надя засмеялась.
– И кто бы тебе его сказал? Я сама его придумала, когда с Галкой, моей свекровью, познакомилась. Хорош языком балабонить, иди поешь!
До сегодняшнего дня Нина никогда не угощала меня даже чаем без сахара. Я привожу Сперанским продукты, которые покупаю по списку, составленному хозяйкой, и отлично знаю: Нина не принадлежит к армии вдохновенных кулинарок. Она предпочитает открыть коробочку, вытащить оттуда фольгированный лоточек и запихнуть его в СВЧ-печку. Оно, конечно, легче, чем готовить самой, но у Нины лень побеждает жадность. Иногда на нее нападает желание покухарничать, и тогда она варит сардельки – до такого состояния, что у них лопается кожица, и они становятся похожи на печенье «хворост». Малоаппетитный вид еды не смущает Ниночку, она вспарывает консервную банку с зеленым горошком, вытряхивает ее содержимое на изуродованные сардельки, и, пожалуйста, праздничный ужин готов. Надя же оказалась умелой поварихой, котлеты и пюре у младшей сестры получились волшебно вкусными. Но больше всего меня поразил ароматный чай с легким привкусом миндаля и шоколада.
– Простите, что это за сорт? – не удержалась я от вопроса, опустошив чашку.
– Сбор от усталости, – пояснила Надя. – Сама его делаю, собираю растения, добавляю всякие наполнители, исключительно экологически чистые. Состав не скажу, это мой секрет.
– Да выключи ты эту хрень! – неожиданно воскликнула Нина, обращаясь к супругу. – Надоело на трупы смотреть!
– Пусть показывает, – уперся Вадим, – с телевизором веселее.
– Откуда вдруг такая страсть к кабельному каналу «КримТВ»? – удивилась Нина. – Раньше ты такими вещами не увлекался.
– А теперь пристрастился, – ответил Вадик, поднимаясь из-за стола. – Спасибо, Надя. Ну, делу время – потехе час. Едем за амулетным материалом.
– Может, завтра? – зевнула Нина. – Меня что-то в сон клонит.
Муж не скрыл удивления.
– Странно слышать от тебя подобное заявление. Сегодня вечер, когда Плутон выходит из третьей тени, это случается раз в семь с половиной месяцев, нам необходимо именно сегодня поймать белую лягушку. Иначе я не смогу сделать амулет для тетки, которая сыну невесту ищет. Надеюсь, ты помнишь, что нам с ней завтра нужно встречаться. Собирайся, дорогая. Поехали, Даша?
Я тоже встала.
– Надя, спасибо за вкусный ужин.
– А у меня изжога открылась, – простонала Нина. – Надька котлеты пережарила, взяла прогорклое масло.
– В шкафчике бутылка стояла, – возмутилась Надя, – мне и в голову не пришло, что ты просроченные продукты хранишь.
– Ой, плохо мне, – захныкала Нина, – желудок болит, глаза слипаются…
– Это грипп, – живо поставила диагноз младшая сестра. – Пусть Нинуша дома останется, а вместо нее я с вами поеду.
Вадик покусал губу.
– Когда у тебя день рождения?
– Десятого декабря, – сообщила Надя.
– Хорошо, – задумчиво протянул Вадим. – Те, кто появился на свет в этот день, обладают удивительной прозорливостью, умеют управлять своими эмоциями, к тому же умны и талантливы. Люди-кошки.
Я уже успела привыкнуть к странным заявлениям Сперанского и не задаю лишних вопросов, а Надя не сдержала удивления.
– Почему они кошки?
Вадик вскинул подбородок.
– Ангусты, великий, ныне исчезнувший народ, обитавший в Африке, делили людей на «кошек» и «собак». Первые умеют, образно говоря, сидя у норы, ждать мышь. Они не истерики, ставят перед собой цель и упорно добиваются ее год, второй, пятый, десятый, не жалуются на судьбу, не выказывают разочарования. «Кошки» внешне кажутся неэмоциональными, холодными, но на самом деле у них в душе горит пламя, они страстны, очень ранимы, могут заплакать из-за пустяка, вот только рыдать будут в одиночестве. «Собаки» иные. Лают по любому поводу. Чувства напоказ, сердце нараспашку. «Собак» считают очень тонкими, сопереживающими людьми. Позвонишь такому человеку с жалобой: «Мне в палец попала заноза» – и услышишь в ответ слова сочувствия, предложение помочь, ну и так далее. «Кошка» же просто фыркнет и посоветует: «Вытащи занозу и смажь ранку йодом». Но вот какая штука! Эмоциональная «собака», повесив трубку, через пять минут забудет о вас, а внешне равнодушная «кошка», спустя месяц, увидев, что вы разжигаете камин, неожиданно скажет: «Не бери поленья голыми руками, вспомни, как недавно загнала занозу под ноготь». Надя, ты – «кошка».
– Так это хорошо или плохо? – не поняла свояченица.
Вадим усмехнулся.
– Я светловолосый, а Даша шатенка. Это хорошо или плохо? Просто факт. Блондинка. Брюнетка. «Собака». «Кошка». Для меня важно другое: ты благодаря дате своего рождения отлично подходишь для ловли белой лягушки.
Я вышла в прихожую. Вспомнилось, как при первой нашей встрече фэншуист сказал:
– Если вы по знаку Зодиака Телец, Близнец или Рак, нам лучше не начинать беседу, я с вами работать не стану.
А я, как назло, именно Близнец. Но, поскольку мне очень-очень-очень нужна была работа, я соврала:
– Принадлежу к Скорпионам.
Вранье могло легко раскрыться, если бы Сперанский заглянул в мой паспорт, но он удовлетворенно кивнул, потом подержал в руке большой медальон, висевший у него на шее, и объявил:
– Вы приняты на службу. Айра доволен. Финансовые вопросы решайте с Ниной.
Помнится, я попыталась показать ему характеристику, полученную от семьи, где служила домработницей, но Вадим отмахнулся:
– Айра уже высказался, бумаги уберите, они не нужны.
Теперь-то я знаю, что здоровенный кулон на золотой цепочке, который всегда висит у Вадика на шее, носит имя Айра. Сперанский постоянно советуется с амулетом и никогда не сделает того, чего тот не советует совершать. Каким образом фэншуист-психолог понимает речь талисмана? С этим вопросом, пожалуйста, не ко мне.
Таинственную белую лягушку предстояло ловить в лесу, который начинался почти сразу за МКАД.
– Ты уверен, что нам сюда? – с сомнением поинтересовалась Надя, когда мы пошли по узкой тропинке.
Вадик кивнул и велел:
– Надо рассредоточиться. Я иду прямо, Даша налево, а Надя направо. Поймаете лягушку, кричите.
– Чем ее ловить? – робко поинтересовалась я.
– Руками, – пожал плечами Вадим.
– И нести к машине в кармане? – спросила я. – Надеюсь, она не выпрыгнет.
– Мертвые не скачут, – хладнокровно ответил Сперанский.
– Нам надо искать дохлую лягушку? – заморгала Надя.
– Нет, живую, – терпеливо объяснил Вадик. – Но как только возьмете ее в руки, сразу убивайте.
– Насмерть? – испугалась я.
– Конечно, – кивнул хозяин. – Нужна свежезабитая тварь, причем исключительно руками того, кому она попалась.
– Ясно! – воскликнула Надя и кинулась направо.
Вадим пошел вперед, а я свернула налево, прошла метров триста и села на пенек.
Простите, но я не способна убить живое существо. Знаю, сейчас кто-нибудь вспомнит про мои ботиночки и спросит: «Раз ты такая жалостливая, почему купила обувь из натуральной кожи?» Ответить мне нечего. Но, согласитесь, приобрести туфельки в магазине и убить лягушку – разные вещи. Так что лучше я тут посижу. Очень надеюсь, что в руки Вадика или Нади не попадет ни одна жабенка. Кстати, жаба и лягушка – разные земноводные, я это знаю. Но никогда не слышала о белых видах тех и других.
Послышалось тихое шуршание, я посмотрела вниз и ахнула. Прямо у моей ступни сидела маленькая квакушечка… белого цвета.
– Немедленно уходи… – зашипела я ей и топнула ногой.
Но попрыгунья не испугалась.
– Брысь! – воскликнула я.
– Нашла? – спросил почти рядом голос Вадима.
– Нет! – заорала я, вскочила и побежала по едва заметной тропке.
Минут через пять лес неожиданно закончился, перед глазами появилась речка, мостки и небольшой магазин с вывеской «Все для вашей рыбалки». Я перевела дух. Надеюсь, глупая лягушка избежала встречи с Вадиком. До меня снова долетел шорох, я глянула вниз и увидела все ту же лягушку. На сей раз она залезла на мой ботинок.
– Вот дура! – возмутилась я. – Иди отсюда, пока жива!
– Надя, Надя… – послышалось слева. – Ау!
– Ау! Мне никто не попался! – проорали в ответ. – А тебе?
– Нет! – завопил Вадим. – Она одна на весь лес, белоляги не живут стаями!
Я присела и осторожно взяла квакушку в руки. Та совершенно не испугалась, сидела на моей ладони, медленно моргала и мерно дышала. Тогда я подошла к мосткам и запихнула доверчивое создание под плохо оструганные доски со словами:
– Лучше иди поплавай.
– Даша! Даша! – завопил Вадик.
– Что? – отозвалась я.
– Как дела? – надрывался фэншуист.
– Плохо! – почти завизжала я, наблюдая, как серое тельце выпрыгивает из укрытия и снова лезет на мой ботинок. – Тут вообще никого нет! Даже мух!
– Ищем полчаса и возвращаемся к машине, – велел Вадик, – луна уходит из нужного положения. Ты где?
Я живо стряхнула квакушку-идиотку на землю и кинулась к магазинчику. В его окне горел свет, значит, там есть люди. Последнее, что я увидела, открыв дверь, была лягушечка, бойко прыгавшая вслед за мной по ступенькам крылечка.
Вне себя от злости на тупое создание, которое словно напрашивалось на скорую смерть, я влетела в тесно заставленную витринами комнатенку, поплотнее захлопнула дверь, привалилась к ней спиной и выдохнула:
– Фу…
Глава 6
Худющий парень, сидевший за прилавком с книгой в руке, отложил томик.
– За вами гонится разъяренный лев?
– Нет, лягушка, – честно ответила я.
На лице продавца не дрогнул ни один мускул.
– Жабища-мутант? – поинтересовался молодой человек. – Сто пять килограммов веса и зубы длиной с метр? Не тревожьтесь, она жрет только юных блондинок.
– Немолодой шатенке можно спокойно разгуливать по лесу? – уточнила я.
Продавец рассмеялся.
– Ага. Даже оборотень из нашего болота ею не заинтересуется. Вы что хотели?
– Но за мной действительно скачет лягушка, – сердито сказала я. – Белая!
Парень засмеялся в голос.
– С Веркой пообщались? Вы вроде похожи на нормального человека. Не верьте чепухе. Белых лягушек, приносящих удачу, не существует. Это сказки. Предание.
– Никогда его не слышала, – удивилась я.
Юноша встал.
– Тысячу лет назад сын царя выстрелил из лука…
– Про Василису Прекрасную знаю, – улыбнулась я. – Кстати, самодержцы на Руси появились значительно позже, отнюдь не десять столетий назад.
Маленькая дверца в углу магазинчика приоткрылась, показалась полная женщина.
– Саша, я пойду домой.
– Ступайте, Вера Сергеевна, – милостиво разрешил продавец. А когда та исчезла из вида, добавил: – Это как раз автор местной легенды. В ее версии жабенка не превращается в красавицу, а служит женщинам – приманивает им суперженихов. Выбирает одну, ту, что понравится, и приводит ей парня, потом опять прячется в нашем лесу. Вот уже пару-тройку столетий так орудует. Наизнанку вывернется, а устроит выбранной бабе личное счастье, будет охранять свою избранницу, сделает ее богатой и так далее, и тому подобное. Жуткая глупость, но я Веру Сергеевну не останавливаю – она своими россказнями народ в мой магазин привлекает. Вот, кстати… – Александр взял с полки белую фигурку лягушки. – Послушают люди Веркину галиматью и покупают игрушку на счастье. В месяц непременно штук двадцать уходит. Такая за вами гналась?
Я подошла к прилавку.
– В природе она более серая. А ваша живая?
Саша кашлянул.
– Это игрушка. Сшита из какой-то ерунды, имитирующей лягушачью шкуру.
– Очень натурально выглядит, – протянула я. – Сколько стоит?
– Сто рублей, – заявил Саша. – Для вас сделаю скидку – девяносто девять пятьдесят.
Я полезла в сумку, которую побоялась оставить в пустой машине на шоссе, достала из кошелька пятисотрублевую купюру и попросила продавца:
– Можете ее убить?
Саша, шедший к кассе за сдачей, замер.
– Кого?
– Ее, – терпеливо пояснила я, показывая на покупку.
– Женщина, – серьезно произнес Александр, – игрушка не живая!
– Понимаю, – кивнула я, – но надо, чтобы она выглядела… как… ну… как труп. У вас это получится?
Саша почесал в затылке, помял муляж и спросил:
– Так сойдет?
– Отлично, – обрадовалась я. – Ну прямо натурально мертвая! Вот только…
– Даша! Даша! – донеслось со двора.
– Живенько сверните ей шею, и я побегу, – попросила я.
Молодой человек вытер ладонью лоб, покрутил голову жабке, потом с опаской поинтересовался:
– Хватит?
– Дарья! – заорала с улицы Надя. – Вадя, где она?
Я схватила испорченный сувенир, выскочила на крыльцо, сбежала по ступенькам, бросилась в лес и сразу налетела на Вадима.
– Я решил, что тебя демоны уволокли, – упрекнул меня работодатель. – Где ты бродила?
Я изобразила смущение, опустила взгляд, увидела на земле все ту же серую, быструю, но до изумления глупую лягушку, живо бросила на нее свою мешкообразную сумку и протянула Вадиму покупку.
– Вот!
Фэншуист по-детски обрадовался:
– Молодец! Думал, мне ее никогда не достать.
Перед тем как сесть в машину, я на всякий случай оглядела пространство перед передними и задними колесами. Лягушки нигде не было.
– Бомбу ищешь? – захихикала Надя.
– Как бы не наехать на кусок стекла или острую железку, – нашлась я.
Едва мы вошли в квартиру, как Вадик стал звать жену, но Нина не соизволила выглянуть из спальни.
– Ну и характер у моей сестрицы, – вздохнула Надя. – Делает только то, что хочет. Вот я всегда сначала о других думаю. Вадюша, как насчет чайку? Предлагаю сбор из гречихи с клюквой. Повышает иммунитет.
– С удовольствием, – согласился фэншуист.
– А ты? – повернулась ко мне Надежда.
– Если не затруднит, я еще раз выпью того, миндального, – попросила я.
– Повкусней сделаю! – азартно пообещала Надя. – У меня с собой разные чаи. А чем это в квартире воняет? Канализацию прорвало?
– Не ощущаю никакого запаха, – ответил Вадик, – пойду, помою руки.
Фэншуист направился в ванную, Надежда исчезла на кухне, а я начала снимать ботинки.
– Сюда! Скорей! Помогите! – вдруг раздался голос хозяина, и я, позабыв про далеко не чистую обувь, стремглав кинулась на зов.
Вадим стоял у раковины, безостановочно повторяя:
– На помощь! На помощь! На помощь!
Около унитаза, привалившись к нему боком, сидела одетая в халат Нина. Глаза ее были закрыты, в ванной отвратительно пахло, а рулон туалетной бумаги валялся почти у входа.
– Ой! Мама! – завизжала Надя, втискиваясь следом за мной. – Что с ней? Фу, слейте воду!
Вадик перестал твердить одно и то же, протянул руку к кнопке на верху унитаза, но я успела остановить фэншуиста.
– Не трогай!
Хозяин, не заметив, что я бесцеремонно обратилась к нему на «ты», возмутился:
– Ты чего?
– Надо вызвать врача, – сказала я, – а он определенно пожелает узнать, что с Ниной.
– Понос у нее, – скривилась Надя. – Эй, сестричка, очнись!
Хозяйка тихо застонала.
– Она жива! – выдохнул Вадик.
– А ты думал, умерла? – пробормотала я, наклоняясь к хозяйке. – Нина, вы можете встать?
– Плохо мне, – прошептала Сперанская, – совсем. Ног не чувствую.
– Звони в «Скорую», – приказала я Наде, – да побыстрей.
– Всего-то расстройство желудка, – не особенно встревожилась Надежда. – Небось слопала что-то несвежее.
– Вадим, отнеси жену в спальню, – велела я. Затем вытолкнула Надю в коридор, вышла за ней и сказала: – У твоей сестры может быть что угодно: инсульт, инфаркт, вирусная инфекция и даже холера, сейчас ее легко можно подцепить от выходцев из Азии или заразиться во время отпуска, проведенного в Индии.
– Да ну, – махнула рукой Надя, – не пори чушь.
– Не могу Нину поднять! – воскликнул Вадик. – Очень тяжелая!
Я вернулась в ванную. Нина, совсем не крупная, даже тощая женщина, но супруг не мог взять ее на руки.
– Как нам ее утащить? – продолжал ныть Вадим.
– Нина сидит на коврике, – сориентировалась я, – буду придерживать ей голову, а ты тяни подстилку. Повезем беднягу, как на санках.
– Я вызвала врача, – заявила Надя, когда мы «довезли» Сперанскую почти до середины коридора, – едет.
– Хорошо, – отдуваясь, одобрила я. – Теперь помоги нам.
Уложить Нину на кровать у нас не получилось, но мы постарались как можно комфортнее устроить несчастную на полу – подсунули ей под затылок подушку, прикрыли одеялом. Я попыталась выяснить, что произошло, но хозяйка не реагировала на вопросы. Похоже, ее состояние ухудшалось.
Врач приехал через полтора часа и оказался совсем молоденьким, на мой взгляд, ему едва ли исполнилось восемнадцать. Из-за юного возраста он старался выглядеть суровым! Он не пошел в ванную, не стал осматривать Сперанскую, а сразу заявил:
– Отравление. Или наркота.
– Нина ведет здоровый образ жизни! – возмутилась я.
– Значит, съела несвежее, – не дрогнул эскулап. – Несите ее в машину.
– Это должны делать мы? – удивился Вадик.
– А кто, я? – саркастически поинтересовался современный Гиппократ. – Позовите соседей, так все поступают. Или договаривайтесь с нашим водителем. Но ему понадобится человек в помощь.
Мне никогда до сих пор не приходило в голову, что перенос в машину лежачего, даже не крупного больного является тяжким испытанием для его родственников.
Вадик пошел звонить соседям и пропал на полчаса. Я кинулась во двор и сумела достичь консенсуса с шофером. Наглый парень решил воспользоваться бедственной ситуацией и потребовал за свои услуги пять тысяч, но после торга согласился на одну. Вадиму в конце концов тоже улыбнулась удача, хотя большинство соседей, услышав, что надо помочь дотащить до «Скорой» носилки, быстро говорили: «Сам болен. Рад бы услужить, но здоровье не позволяет».
Вадим пробежал почти до чердака, прежде чем нашел некоего Серегу, готового за ящик пива на любой подвиг.
– Везем в больницу на улице Янина, – сообщил врач, и микроавтобус, включив сирену, рванул со двора.
Я поспешила к своей таратайке.
– Эй, ты куда? – спросила Надя.
– Садитесь скорей! – не обращая внимания на вопрос, воскликнула я. – Едем в клинику.
– Вы отправляйтесь, а я квартиру уберу, – засуетилась младшая сестрица. – Чего нам троим в приемном покое делать?
Остаток вечера я провела в холодном, мрачном, воняющем хлоркой коридоре. Едва войдя внутрь здания, Вадик сел на колченогий стул и прошептал:
– Здесь висит мрак. Мебель, цвет стен, освещение – все неправильно, все приманивает боль и смерть.
Несмотря на мое критичное отношение к фэншуисту-психологу, я была с ним согласна. Мне не хотелось оставлять Вадима одного, но требовалось найти врача.
Дежурный медик явно справил шестидесятилетие, но вопреки пословице про ум и годы, похоже, не приобрел мудрости[5].
– За вами гонится разъяренный лев?
– Нет, лягушка, – честно ответила я.
На лице продавца не дрогнул ни один мускул.
– Жабища-мутант? – поинтересовался молодой человек. – Сто пять килограммов веса и зубы длиной с метр? Не тревожьтесь, она жрет только юных блондинок.
– Немолодой шатенке можно спокойно разгуливать по лесу? – уточнила я.
Продавец рассмеялся.
– Ага. Даже оборотень из нашего болота ею не заинтересуется. Вы что хотели?
– Но за мной действительно скачет лягушка, – сердито сказала я. – Белая!
Парень засмеялся в голос.
– С Веркой пообщались? Вы вроде похожи на нормального человека. Не верьте чепухе. Белых лягушек, приносящих удачу, не существует. Это сказки. Предание.
– Никогда его не слышала, – удивилась я.
Юноша встал.
– Тысячу лет назад сын царя выстрелил из лука…
– Про Василису Прекрасную знаю, – улыбнулась я. – Кстати, самодержцы на Руси появились значительно позже, отнюдь не десять столетий назад.
Маленькая дверца в углу магазинчика приоткрылась, показалась полная женщина.
– Саша, я пойду домой.
– Ступайте, Вера Сергеевна, – милостиво разрешил продавец. А когда та исчезла из вида, добавил: – Это как раз автор местной легенды. В ее версии жабенка не превращается в красавицу, а служит женщинам – приманивает им суперженихов. Выбирает одну, ту, что понравится, и приводит ей парня, потом опять прячется в нашем лесу. Вот уже пару-тройку столетий так орудует. Наизнанку вывернется, а устроит выбранной бабе личное счастье, будет охранять свою избранницу, сделает ее богатой и так далее, и тому подобное. Жуткая глупость, но я Веру Сергеевну не останавливаю – она своими россказнями народ в мой магазин привлекает. Вот, кстати… – Александр взял с полки белую фигурку лягушки. – Послушают люди Веркину галиматью и покупают игрушку на счастье. В месяц непременно штук двадцать уходит. Такая за вами гналась?
Я подошла к прилавку.
– В природе она более серая. А ваша живая?
Саша кашлянул.
– Это игрушка. Сшита из какой-то ерунды, имитирующей лягушачью шкуру.
– Очень натурально выглядит, – протянула я. – Сколько стоит?
– Сто рублей, – заявил Саша. – Для вас сделаю скидку – девяносто девять пятьдесят.
Я полезла в сумку, которую побоялась оставить в пустой машине на шоссе, достала из кошелька пятисотрублевую купюру и попросила продавца:
– Можете ее убить?
Саша, шедший к кассе за сдачей, замер.
– Кого?
– Ее, – терпеливо пояснила я, показывая на покупку.
– Женщина, – серьезно произнес Александр, – игрушка не живая!
– Понимаю, – кивнула я, – но надо, чтобы она выглядела… как… ну… как труп. У вас это получится?
Саша почесал в затылке, помял муляж и спросил:
– Так сойдет?
– Отлично, – обрадовалась я. – Ну прямо натурально мертвая! Вот только…
– Даша! Даша! – донеслось со двора.
– Живенько сверните ей шею, и я побегу, – попросила я.
Молодой человек вытер ладонью лоб, покрутил голову жабке, потом с опаской поинтересовался:
– Хватит?
– Дарья! – заорала с улицы Надя. – Вадя, где она?
Я схватила испорченный сувенир, выскочила на крыльцо, сбежала по ступенькам, бросилась в лес и сразу налетела на Вадима.
– Я решил, что тебя демоны уволокли, – упрекнул меня работодатель. – Где ты бродила?
Я изобразила смущение, опустила взгляд, увидела на земле все ту же серую, быструю, но до изумления глупую лягушку, живо бросила на нее свою мешкообразную сумку и протянула Вадиму покупку.
– Вот!
Фэншуист по-детски обрадовался:
– Молодец! Думал, мне ее никогда не достать.
Перед тем как сесть в машину, я на всякий случай оглядела пространство перед передними и задними колесами. Лягушки нигде не было.
– Бомбу ищешь? – захихикала Надя.
– Как бы не наехать на кусок стекла или острую железку, – нашлась я.
Едва мы вошли в квартиру, как Вадик стал звать жену, но Нина не соизволила выглянуть из спальни.
– Ну и характер у моей сестрицы, – вздохнула Надя. – Делает только то, что хочет. Вот я всегда сначала о других думаю. Вадюша, как насчет чайку? Предлагаю сбор из гречихи с клюквой. Повышает иммунитет.
– С удовольствием, – согласился фэншуист.
– А ты? – повернулась ко мне Надежда.
– Если не затруднит, я еще раз выпью того, миндального, – попросила я.
– Повкусней сделаю! – азартно пообещала Надя. – У меня с собой разные чаи. А чем это в квартире воняет? Канализацию прорвало?
– Не ощущаю никакого запаха, – ответил Вадик, – пойду, помою руки.
Фэншуист направился в ванную, Надежда исчезла на кухне, а я начала снимать ботинки.
– Сюда! Скорей! Помогите! – вдруг раздался голос хозяина, и я, позабыв про далеко не чистую обувь, стремглав кинулась на зов.
Вадим стоял у раковины, безостановочно повторяя:
– На помощь! На помощь! На помощь!
Около унитаза, привалившись к нему боком, сидела одетая в халат Нина. Глаза ее были закрыты, в ванной отвратительно пахло, а рулон туалетной бумаги валялся почти у входа.
– Ой! Мама! – завизжала Надя, втискиваясь следом за мной. – Что с ней? Фу, слейте воду!
Вадик перестал твердить одно и то же, протянул руку к кнопке на верху унитаза, но я успела остановить фэншуиста.
– Не трогай!
Хозяин, не заметив, что я бесцеремонно обратилась к нему на «ты», возмутился:
– Ты чего?
– Надо вызвать врача, – сказала я, – а он определенно пожелает узнать, что с Ниной.
– Понос у нее, – скривилась Надя. – Эй, сестричка, очнись!
Хозяйка тихо застонала.
– Она жива! – выдохнул Вадик.
– А ты думал, умерла? – пробормотала я, наклоняясь к хозяйке. – Нина, вы можете встать?
– Плохо мне, – прошептала Сперанская, – совсем. Ног не чувствую.
– Звони в «Скорую», – приказала я Наде, – да побыстрей.
– Всего-то расстройство желудка, – не особенно встревожилась Надежда. – Небось слопала что-то несвежее.
– Вадим, отнеси жену в спальню, – велела я. Затем вытолкнула Надю в коридор, вышла за ней и сказала: – У твоей сестры может быть что угодно: инсульт, инфаркт, вирусная инфекция и даже холера, сейчас ее легко можно подцепить от выходцев из Азии или заразиться во время отпуска, проведенного в Индии.
– Да ну, – махнула рукой Надя, – не пори чушь.
– Не могу Нину поднять! – воскликнул Вадик. – Очень тяжелая!
Я вернулась в ванную. Нина, совсем не крупная, даже тощая женщина, но супруг не мог взять ее на руки.
– Как нам ее утащить? – продолжал ныть Вадим.
– Нина сидит на коврике, – сориентировалась я, – буду придерживать ей голову, а ты тяни подстилку. Повезем беднягу, как на санках.
– Я вызвала врача, – заявила Надя, когда мы «довезли» Сперанскую почти до середины коридора, – едет.
– Хорошо, – отдуваясь, одобрила я. – Теперь помоги нам.
Уложить Нину на кровать у нас не получилось, но мы постарались как можно комфортнее устроить несчастную на полу – подсунули ей под затылок подушку, прикрыли одеялом. Я попыталась выяснить, что произошло, но хозяйка не реагировала на вопросы. Похоже, ее состояние ухудшалось.
Врач приехал через полтора часа и оказался совсем молоденьким, на мой взгляд, ему едва ли исполнилось восемнадцать. Из-за юного возраста он старался выглядеть суровым! Он не пошел в ванную, не стал осматривать Сперанскую, а сразу заявил:
– Отравление. Или наркота.
– Нина ведет здоровый образ жизни! – возмутилась я.
– Значит, съела несвежее, – не дрогнул эскулап. – Несите ее в машину.
– Это должны делать мы? – удивился Вадик.
– А кто, я? – саркастически поинтересовался современный Гиппократ. – Позовите соседей, так все поступают. Или договаривайтесь с нашим водителем. Но ему понадобится человек в помощь.
Мне никогда до сих пор не приходило в голову, что перенос в машину лежачего, даже не крупного больного является тяжким испытанием для его родственников.
Вадик пошел звонить соседям и пропал на полчаса. Я кинулась во двор и сумела достичь консенсуса с шофером. Наглый парень решил воспользоваться бедственной ситуацией и потребовал за свои услуги пять тысяч, но после торга согласился на одну. Вадиму в конце концов тоже улыбнулась удача, хотя большинство соседей, услышав, что надо помочь дотащить до «Скорой» носилки, быстро говорили: «Сам болен. Рад бы услужить, но здоровье не позволяет».
Вадим пробежал почти до чердака, прежде чем нашел некоего Серегу, готового за ящик пива на любой подвиг.
– Везем в больницу на улице Янина, – сообщил врач, и микроавтобус, включив сирену, рванул со двора.
Я поспешила к своей таратайке.
– Эй, ты куда? – спросила Надя.
– Садитесь скорей! – не обращая внимания на вопрос, воскликнула я. – Едем в клинику.
– Вы отправляйтесь, а я квартиру уберу, – засуетилась младшая сестрица. – Чего нам троим в приемном покое делать?
Остаток вечера я провела в холодном, мрачном, воняющем хлоркой коридоре. Едва войдя внутрь здания, Вадик сел на колченогий стул и прошептал:
– Здесь висит мрак. Мебель, цвет стен, освещение – все неправильно, все приманивает боль и смерть.
Несмотря на мое критичное отношение к фэншуисту-психологу, я была с ним согласна. Мне не хотелось оставлять Вадима одного, но требовалось найти врача.
Дежурный медик явно справил шестидесятилетие, но вопреки пословице про ум и годы, похоже, не приобрел мудрости[5].