Отогнав мрачные мысли, Клэр отметила про себя, какой удачный ход совершила Присцилла, предоставив Сильвестру именно этого коня — коня черного, словно сажа. Конь подходил темной измученной поэтической душе Сильвестра как нельзя лучше, и Клэр даже мысленно поаплодировала хитрой вдовушке.
   Очевидно, Том тоже понял тактику миссис Прингл, потому что тихонько заметил:
   — Похоже, она всерьез взялась за этого писаку.
   Клэр хихикнула:
   — Ну что вы, Том!
   Он пожал плечами:
   — Остается надеяться, что она будет довольна сделкой. Тебе бы понравилось каждый день за утренним кофе видеть его отсутствующий взгляд и погруженную в раздумья о тщете всего земного фигуру?
   — Но она и не будет этого видеть! Сильвестр никогда не завтракает. Он общается со своей музой допоздна и редко встает до обеда.
   — О господи!
   Лицо Тома приняло комично-болезненное выражение, и Клэр вдруг стало совсем легко и весело. Она рассмеялась и весело крикнула:
   — Счастливого Рождества, Присцилла! С Рождеством, Сильвестр!
   Заливистый смех Присциллы зазвенел в колючем утреннем воздухе, а Сильвестр скривился, и Клэр была почти уверена, что услышала его недовольное «Ба!».
   Но даже Сильвестр Аддисон-Аддисон не сумел испортить Клэр настроения. Они с Томом обменялись понимающими взглядами, Том подмигнул ей, протянул руку и ненадолго сжал ее ладонь. Клэр была абсолютно счастлива!
   Сильвестр с Присциллой подъехали поближе, и обе пары продолжали прогулку уже вчетвером. Присцилла всю дорогу трещала как сорока. Клэр улыбалась и время от времени вставляла свои замечания. Том тоже мило улыбался. Зато Сильвестр хмуро смотрел на пейзаж, словно старался игнорировать компанию, которую считал недостойной себя.
   — Вчера мы очень приятно провели вечер, Клэр. Мистер Партингтон, я считаю, что ваш прием был просто великолепен! Рождество всегда пышно праздновалось в усадьбе Партингтонов. Я вне себя от радости, что вы решили продолжить традицию!
   — Это все идея Клэр, миссис Прингл.
   — Ба! — сказал Сильвестр.
   — Но без вас ничего подобного бы не произошло, Том. Вы были душой праздника. — Клэр улыбнулась ему, а он улыбнулся ей в ответ.
   — Уверена, вы правы, Клэр, милочка. Сегодня утром я говорила Сильвестру, что покойный мистер Партингтон был бы просто поражен, если бы увидел, какой очаровательной стала усадьба в эти дни. — Присцилла одарила Аддисона сияющей улыбкой.
   — Ба! — выдавил из себя тот.
   Присцилла снова рассмеялась, и ее радостный, несдерживаемый смех заразил Клэр. Кроме всего прочего, ее заинтриговало такое обилие междометий в речи Сильвестра. Однако на веселую вдовушку это никоим образом не действовало — угрюмость своего приятеля она просто-напросто игнорировала.
   — А вы станете поддерживать традицию открывать доступ в усадьбу Партингтонов по весне, мистер Партингтон? — поинтересовалась Присцилла. — Клэр развела вокруг просто необыкновенные сады.
   — Мне нравится идея открыть усадьбу для гостей весной, миссис Прингл. Клэр, — заявил Том с многозначительным видом, — может все. Она, знаете ли, превосходный работник.
   Клэр залилась краской.
   Миссис Прингл радостно рассмеялась.
   Том пригласил Присциллу и Сильвестра вечером на ужин. Дайана тоже пришла и довольно эффективно вывела Джедидайю из мечтательного транса. Поскольку слуг отпустили, Клэр и Дайане пришлось самим приготовить ужин, но они очень удачно воспользовались тем, что осталось после вчерашнего приема.
   Счастливая компания распевала рождественские гимны далеко за полночь. После ужина начал падать легкий снежок, но никто из гостей этого не заметил. В огромном камине весело горел огонь, и Клэр с удовольствием отметила многозначительные взгляды, которыми обменивались Дайана и Джедидайя. Теперь, когда она знала, что Том не питает к Дайане тайного влечения, она позволила себе порадоваться за влюбленную парочку. Она также заметила, что миссис Прингл и Сильвестр держатся за руки, хотя вдове это нравится гораздо больше, чем писателю.
   Что же касается Тома, Клэр не сомневалась: будь на улице в десять раз холоднее, одной его улыбки хватило бы, чтобы ее согреть.

17

   После того как ушел последний гость, в голове Клэр еще звучали мелодии, и она, позабыв о своей обычной сдержанности, проделала несколько па вальса в прихожей усадьбы Партингтонов. Джедидайя отправился провожать Дайану, они с Томом остались одни, и Клэр решила, что сегодняшний вечер был лучшим в ее жизни. Она чувствовала себя абсолютно непринужденно и была счастлива, сознавая, что любит мужчину, который отвечает ей взаимностью. Конечно, жизнь несовершенна, но даже если Том разлюбит ее, узнав, какую тайну она скрывает, по крайней мере у нее останется сегодняшняя ночь!
   Смеясь, Том обнял ее и закружился в вальсе вместе с ней.
   — Ты счастлива, радость моя?
   — Конечно! У меня еще не было такого удивительного Рождества.
   — У меня тоже.
   — Большое тебе спасибо!
   — За что?
   — За что? Да за все!
   Том перестал вальсировать, но не выпустил Клэр из своих объятий. Приподняв голову, она смотрела на него и радовалась, что сняла свои очки. Без них ее мир был расплывчатым, а милое лицо Тома казалось каким-то мерцающим пятном без четких очертаний. Клэр боялась, что если бы видела его четко, то просто лишилась бы чувств.
   — Не за что меня благодарить, Клэр. Ведь это ты сделала все для того, чтобы эти праздники были необыкновенными. Все распланировала и подготовила. Я только давал деньги и рад, что они у меня теперь имеются. Ты за эти несколько недель показала мне, что без таланта и целеустремленности деньги — ничто.
   — Мне очень приятно это слышать. Спасибо, Том.
   — Спасибо тебе, Клэр!
   Его лицо вдруг стало четче. Клэр беспомощно заморгала, когда поняла, что он просто-напросто наклонился к ней поближе. Ее трепещущее сердце тревожно замерло и опустилось. В нем зародилась безумная надежда.
   «Господи, неужели он, несмотря ни на что, собирается снова меня поцеловать?»
   Клэр поклялась себе, что, если это произойдет, она больше не убежит. Неважно, что за этим последует, она не станет убегать! Потому что сегодня ее ночь. И пусть при мысли о том, что Том будет любить ее так, как мужчина любит женщину, у нее подгибаются колени. Клэр знала, что подгибаются они не от страха. Объятия Тома совсем не похожи на те, что она наблюдала в детстве, поскольку они продиктованы искренним чувством. То, что происходит между мужчиной и женщиной, омерзительно, если вызвано приступом животной страсти. Но низкая, циничная похоть не имеет ничего общего с тем желанием, которое разбудил в ней Том. Поэтому Клэр с нетерпением ожидала, когда его лицо окажется еще ближе.
   — Я так сильно хочу тебя, Клэр… Черт побери, я тебя так хочу! — прошептал он, и сердце ее воспарило.
   Том поклялся себе, что не отпустит ее сегодня ночью. Сегодня он намеревался сделать эту женщину своей, доказать ей, что она должна принадлежать только ему.
   Нежно, с беспредельной осторожностью, он прижал свои губы к ее губам, молясь про себя, чтобы Клэр не сопротивлялась. Но она, похоже, и не собиралась противиться. Том удивленно раскрыл глаза, когда она обвила его шею руками и прижалась к нему всем телом.
   — Клэр?
   — Я люблю тебя, Том!
   Эти слова прозвучали для него музыкой, и Том уже более настойчиво поцеловал ее. Однако он решил не торопить события: поспешность могла ее напугать, а Том не был уверен, что сможет смириться с еще одним разочарованием.
   Внезапно он почувствовал, как пальцы Клэр скользнули ему в волосы, а нога потерлась о его колено, и чуть было не потерял контроль над собой. Что это с ней сегодня? Где ее обычная стеснительность?
   Его ладони начали ощупывать ее шелковистую кожу там, где только он мог достать.
   Том пожалел, что благопристойные барышни норовят напялить на себя столько одежды. В этот вечер Клэр надела простое шерстяное платье; материя была мягкая и податливая, но под ней оказалось множество препятствий, причем некоторые даже на китовом усе. Том никак не мог почувствовать мягкость ее нежного, изящного тела. Он неторопливо пытался проникнуть за эти барьеры — пока не почувствовал, что ее дрожащие пальцы стараются справиться с пуговицами его сюртука. Тут он пренебрег осторожностью и позволил своим рукам сжать ее груди. Клэр моментально отреагировала, и у Тома вырвался стон, когда она приподнялась на цыпочки, чтобы почувствовать твердость его плоти.
   — Пожалуйста, люби меня сегодня, Том!
   Том не был уверен, что в пылу своего желания правильно ее понял, и выдохнул:
   — Что?
   Улыбнувшись ему, Клэр радостно обнаружила, что все ее внутренние запреты исчезли. Единственное, чего ей хотелось сегодня, — это почувствовать прикосновение рук Тома на своей обнаженной коже. Она думала лишь о его поцелуях. В первый раз в жизни Клэр чувствовала себя красивой, живой и чувственной. И пусть завтра она снова станет скучной Клэр Монтегю, ей все равно! Этот мужчина хочет ее, и сегодня она верит ему.
   — Люби меня, дорогой! Отнеси меня в свою постель и люби меня, Том. Пожалуйста, люби меня!
   Клэр увидела, как его прекрасные глаза широко раскрылись, а потом закрылись. Он застонал. Потом одним быстрым движением, отчего Клэр вскрикнула, Том поднял ее на руки и направился к лестнице. Положив голову на его широкое плечо, Клэр восхищалась силой, мужеством и благородством Тома. Он научит ее искусству любви, сделает ее своей; она узнает наконец, почему о любви слагают стихи, из-за нее сходят с ума.
   Внезапно в голове ее мелькнула мысль, что своим новым опытом она сможет воспользоваться в одном из будущих романов. Но Клэр тут же приказала себе забыть о своих книгах, если хочет получить удовольствие. А она этого хочет! Клэр крепко прижалась к Тому и с радостью подумала, что с этого момента вся ее жизнь изменится. Она станет его любовницей — восхитительно-безнравственная перспектива!
   Она больше не будет чопорной экономкой Клэр Монтегю, которая пряталась за омерзительным прошлым и пуританской внешностью. Ведь если говорить правду, она всегда жаждала любви и поклонения. И сегодня она любима — любима тем единственным мужчиной, о котором мечтала столько лет!
   Даже если Том не сможет простить ей обмана, если ей никогда больше не придется снова испытать его любви, по крайней мере у нее останутся воспоминания о сегодняшней ночи, которые она будет хранить и лелеять в своей памяти!
   Когда Том пронес Клэр мимо двери, ведущей в ее комнату, она затрепетала. Он несет ее в свою постель! Почему-то это показалось Клэр доказательством того, что Том действительно любит ее и хочет, чтобы она навсегда осталась в его жизни.
   «Конечно, Том Партингтон не стал бы заманивать женщину в постель лживыми обещаниями, — думала Клэр. — Подобная порочная тактика — обычный прием мужчин, похожих на моего отца. Том Партингтон не способен на подобную низость и предательство!»
   Том пнул ногой дверь в свою комнату, она с грохотом ударилась о стену, но он был слишком занят, чтобы обращать внимание на подобные пустяки.
   — Ты уверена, Клэр? — хрипло спросил он. — Ты точно уверена? Я так долго тебя хотел, что не в силах буду остановиться. Поэтому лучше скажи сейчас.
   — Я уверена, Том, — прошептала Клэр. — Ведь я люблю тебя.
   И это была чистая правда: любовь переполняла ее сердце.
   — О господи, Клэр! — хрипло пробормотал Том, кладя ее на кровать.
   Она упала на мягкий матрас и подняла на Тома глаза.
   — Дай мне рассмотреть тебя, Клэр, — неуверенно попросил он. — Позволь мне посмотреть на твое восхитительное тело. Я понимаю, это тебя шокирует, но ты так прекрасна, так элегантна и восхитительна, что я хочу разглядеть тебя!
   «Он хочет разглядеть меня! Меня! Костлявую Клэр Монтегю! Он считает меня элегантной и восхитительной…»
   От переполнявших ее чувств Клэр едва не лишилась дара речи.
   — О да, Том! Я тоже хочу увидеть тебя, — прошептала она.
   Клэр никогда не предполагала, что одежду можно сорвать с себя так быстро. Через пару секунд Том уже стоял у постели совершенно обнаженный, и от вида его поразительной мужественности у нее перехватило дыхание.
   — Боже мой! — пробормотала Клэр, снова радуясь, что не надела очки: она не была уверена, что смогла бы вынести это великолепие, если бы видела все четко.
   — Я не хотел тебя шокировать, Клэр, — смущенно произнес Том.
   — Нет. Я вовсе не шокирована, — солгала Клэр. — Ты просто такой… такой прекрасный! — И это уже не было ложью.
   Ей еще не доводилось видеть такого вызывающе красивого тела. Плечи Тома были широкими и мускулистыми, руки — сильными и жилистыми, грудь, покрытая светло-каштановыми волосами, отливающими злотом в свете свечи, бугрилась мышцами.
   Опустив глаза ниже, Клэр невольно охнула и отвела взгляд.
   При этом она успела заметить, что Том сжимает кулаки, словно с трудом сдерживается.
   — Ты не испугалась, Клэр?
   — Н-н-нет, — сказала она. — Я не боюсь, просто… Просто со мной такое впервые.
   Клэр увидела, как напрягся Том, и решила, что не стоит больше продлевать его агонию. Она села на кровати и под его горящим взглядом расстегнула свое платье из мягкой шерстяной ткани. Глаза его округлились, и Клэр почувствовала, что краснеет, но его страсть придавала ей смелости. Она распахнула лиф, стянула платье с плечей и спустила его к ногам.
   Том застонал.
   Не спуская с него глаз, Клэр расстегнула крючки корсета и бросила этот инструмент пыток на пол. Оставшись только в короткой сорочке и панталончиках, она улыбнулась и принялась медленно развязывать тесемки сорочки.
   Похоже, этот жест оказался провокационным. Том со стоном вожделения бросился к ней и докончил начатое Клэр. Моментально сорвал с нее остатки одежды, повалил на постель и сам лег рядом. Веки Клэр сомкнулись, когда она почувствовала его руки на тех частях своего тела, которых сама касалась разве что в ванной.
   Прикосновения Тома разожгли в ней огонь, а когда он взял в рот напрягшийся сосок ее маленькой округлой груди и начал ласкать внутреннюю поверхность бедра, Клэр была уверена, что вот-вот потеряет сознание.
   — Все хорошо, Клэр. Не бойся. Я хочу, чтобы тебе было хорошо.
   Его ищущие пальцы отыскали влажное теплое средоточие ее страсти, и Клэр сдавленно застонала, выгнув бедра.
   — Да! — шептал Том. — О да, Клэр! Ты такая прекрасная! Такая красивая!
   Его слова, произнесенные хриплым шепотом, заставили Клэр целиком отдаться влечению, постепенно растущему в ней. Затем последовал мощный и быстрый оргазм, Клэр выдохнула: «Том!» — и утонула в волнах наслаждения, потеряв способность ясно мыслить.
   Когда она наконец снова вернулась к действительности, то почувствовала, что Том обнимает и ласкает ее с какой-то особенной нежностью. Веки ее затрепетали, глаза раскрылись, и она увидела его милое улыбающееся ей лицо.
   В горле у нее пересохло, тело обмякло.
   — Боже милосердный! — с трудом выдавила она из себя.
   — В жизни не видел ничего прекраснее, — прошептал Том. — Надеюсь, тебе не будет очень больно, Клэр.
   «Больно? Что он имеет в виду?»
   Клэр, словно издалека, увидела, что Том ложится на нее сверху. Когда она почувствовала, как его плоть проникает в сокровенную ее глубину, то вспомнила, что действительно именно сейчас ей должно стать больно.
   Клэр улыбнулась: она готова к боли, ей теперь все равно. После того, что Том сделал для нее, Клэр сочла, что ради него вынесет любую муку.
   Одним мощным толчком Том вошел в нее.
   — Прости, Клэр, — простонал он. — Прости, дорогая. Я больше не причиню тебе боли.
   Клэр осмелилась открыть глаза и поняла, что Тому стоит больших усилий сдерживаться, чтобы теперь, когда между ними уже не было никакого барьера, не начать двигаться. Она улыбнулась и сказала:
   — Пожалуйста, Том. Я люблю тебя. Мне совсем не больно.
   Его лицо сразу перестало быть таким напряженным, и она поняла, что сказала именно то, что он от нее ждал.
   Странно, но спустя мгновение боль стала постепенно затухать. А когда Клэр поняла, какое удовольствие Том получает от близости с ней, она снова почувствовала прилив желания. К тому времени, когда Том, излив в нее свое семя, застонал и, обессиленный, опустился рядом с ней, Клэр тоже приближалась к оргазму. Однако она не успела его испытать и почувствовала легкое разочарование, что все так быстро закончилось.
   «Ничего, в другой раз будет еще лучше, — умиротворенно думала она. — Ведь это не последний раз. У нас еще будет много-много таких ночей!»
 
   Утро было морозным и чистым, все вокруг покрывал хрустящий, сверкающий снег. Клэр проснулась в объятиях любимого человека и посмотрела в незашторенное окно его комнаты. Солнечные искры бриллиантами играли на заснеженных просторах; казалось, что поля уходят в бесконечность. Небо было синим, как глаза Тома Партингтона, и Клэр решила, что никогда еще не была так счастлива.
   — Доброе утро! — услышала она хрипловатый шепот, почувствовала, как дыхание Тома коснулось ее щеки, и по ее телу пробежала дрожь.
   — Доброе утро.
   — Как ты себя чувствуешь, Клэр? Тебе было не очень больно? Я не хотел причинить тебе боль!
   — Я прекрасно себя чувствую, Том, — сказала она чистую правду. — Я чувствую себя просто превосходно!
   — Отлично.
   Том был удивлен, что этим утром и сам чувствовал себя на подъеме. Обычно, просыпаясь рядом с женщиной, он ощущал легкое беспокойство, будет ли она выполнять их взаимное соглашение. Конечно, за исключением тех случаев, когда он гостил у своих родителей и наведывался к соблазнительной вдовушке Коломбине, с которой у него была договоренность еще с подросткового возраста. Однако этим утром Том ощущал не только просветление ума, но и прилив какой-то необыкновенной энергии. Казалось, он готов завоевывать весь мир, и это чувство было ему совершенно непривычно. Однако Том пребывал в абсолютной уверенности, что возникло оно от близости Клэр. Было замечательно ощущать ее рядом в постели и знать: она принадлежит ему, здесь ее место.
   Вглядываясь в ее лицо с полосками солнечных лучей, проникших через окно, он тихо произнес:
   — Ты так красива, Клэр!
   Она засмущалась и уткнулась лицом ему в плечо. Он обнял ее и сказал с негромким смешком:
   — Это правда, ты сама знаешь!
   — Нет, не знаю, — приглушенно раздалось откуда-то из-под подушки.
   Но Том не сомневался в том, что это правда. Черты лица у нее были не столь точеными, как у Дайаны или у его матери, но овал лица чистый. Том считал, что у Клэр классическое лицо, которое будет милым и прекрасным, даже когда ей исполнится семьдесят пять лет. Том готов был поспорить на любые деньги и надеялся, что доживет до того момента, чтобы убедиться в собственной правоте.
   Он легонько поцеловал ее в шею.
   — Спасибо, Клэр. Ты сделала меня счастливейшим из смертных.
   Клэр что-то ответила, но он не расслышал, потому что она все еще говорила, уткнувшись в подушку. Чувствуя потребность видеть ее, Том ласково перевернул Клэр на спину. Щеки ее чуть-чуть порозовели, а прекрасные карие, оленьи, глаза смотрели так ласково, что он просто не мог ее не поцеловать. Однако ему нужно было срочно выяснить один вопрос, поскольку от этого зависело его будущее.
   — Ты ведь останешься со мной, Клэр? По-моему, мы прекрасно подходим друг другу во всех отношениях. Конечно, ты это и сама видишь. Надеюсь, ты согласна, что для мужчины любовница гораздо важнее жены?
   Клэр вздохнула, не открывая глаз, и Том забеспокоился, почему она не отвечает ему.
   Он слегка потряс ее за плечо.
   — Так решено? Ты останешься со мной, Клэр?
   Наконец она открыла глаза, и Том нахмурился, увидев испуг на ее лице.
   «Черт возьми, неужели она хочет уклониться от прямого ответа?!»
   Клэр протянула руку и погладила его колючий подбородок своими длинными тонкими пальцами.
   — Могу сказать только одно: я люблю тебя, Том. Да ты и сам это знаешь.
   Сердце Тома готово было разорваться. Она говорила эти слова и раньше, но с каждым разом он чувствовал себя все более уверенно. А сейчас он и вовсе был несказанно доволен собой. Повернув голову, он поцеловал ее в ладонь и заметил, как она глубоко вздохнула от удовольствия.
   — Ты самая удивительная женщина из всех, с кем мне доводилось встречаться, Клэр, — заверил он ее, потому что, во-первых, это была правда, а во-вторых, сказать это было гораздо легче, нежели произнести три заветных слова.
   — Спасибо.
   — Значит, все решено? — Том снова принялся целовать ее в шею.
   — Видишь ли… Это будет зависеть… от некоторых обстоятельств.
   Он поднял голову и бросил на нее быстрый взгляд.
   — Что ты хочешь этим сказать?
   — Я? Я хочу сказать… О господи! — Клэр вдруг резко села, опершись о спинку кровати, и натянула простыню до подбородка.
   — В чем дело, Клэр?
   «Пропади все пропадом! Какого дьявола эта женщина колеблется?»
   Том пытался подавить свою досаду, но у него это плохо получалось. Он бросил на Клэр недовольный взгляд. Она повесила голову и выглядела очень несчастной.
   — Прости меня, Том! Не мог бы ты дать мне немного времени? Боюсь, тебе обо мне еще не все известно.
   Том тоже сел и запустил пальцы в волосы. Когда Клэр вот так вздрагивала от страха перед ним, это только злило его еще больше. Надеясь успокоиться, он сделал глубокий вдох.
   — Ради бога, Клэр, если я чего-то не знаю, скажи мне! Мы ведь уже так много рассказали друг другу. Мне казалось, между нами не осталось ничего недосказанного. Если только… О господи! Неужели ты замужем?
   Как только эти слова слетели с его языка, он тут же понял, что этого быть не может. Она ведь была девственницей!
   Клэр так резко тряхнула головой, что Том почувствовал себя виноватым. Он погладил ее по плечу.
   — Нет. Конечно же, нет! Прости, Клэр. Но почему ты не хочешь сказать мне, в чем проблема? Ты что же, мне совсем не доверяешь?
   С неизбывной тоской она печально произнесла:
   — Разумеется, я доверяю тебе, Том. А вот мне доверять нельзя…
   «Боже правый! Этого только не хватало!»
   — Почему же нельзя, Клэр? Вот я, например, тебе доверяю.
   — Спасибо…
   Голос ее задрожал, и Том решил, что будет лучше на нее сейчас не давить. Когда-нибудь она сама расскажет обо всем.
   Внезапно в коридоре раздался какой-то стук. Том заметил, как Клэр замерла и бросила испуганный взгляд на дверь.
   — Господи боже мой! Это, должно быть, Салли открывает ставни. Который час? — Теперь в голосе ее слышалась тревога.
   — Семь с чем-то. Не беспокойся, ты не проспала.
   — Как ты не понимаешь?! Нельзя, чтобы меня здесь увидели!
   Она выбралась из кровати, прихватив с собой простыню. Том усмехнулся.
   — Салли не войдет сюда, поверь мне.
   Замотавшись в простыню, Клэр в панике воскликнула:
   — Но она может заглянуть в мою комнату! И что она тогда подумает?
   Том посмотрел на завернутую в простыню Клэр с горящими щеками и высовывающимися из-под белой материи босыми ногами.
   «Боже правый, да я просто одержим этой женщиной!» — подумал он.
   — Не волнуйся о том, что тебя могут увидеть, радость моя! Ведь здесь я хозяин. Никто не посмеет тебя уволить!
   — Ладно, скажу ей, что выходила прогуляться на рассвете, — пробормотала Клэр, не обращая на него внимания.
   В простыне она была похожа на греческую богиню. Тому захотелось схватить ее, отнести назад в кровать и ласкать целую неделю, но он решил, что она, пожалуй, станет возражать.
   Указав пальцем на простыню, Том заметил:
   — Еще можно сказать Салли, что вы с Дайаной решили поклоняться восходу солнца в тогах.
   Несмотря на явное замешательство, Клэр все-таки хихикнула.
   — Тогда проследи, пожалуйста, чтобы Салли ушла из коридора, а я перебегу в свою комнату.
   Том пронаблюдал, как она сломя голову бросилась в свою комнату, таща за собой простыню, и не удержался от улыбки.
   «Господи, что со мной делает эта женщина! А она и представления не имеет о такой своей власти. Возможно, в этом ее главное очарование…»
 
   Умываясь, Клэр радовалась своей предусмотрительности. Если бы она заранее не запаслась водой, ей пришлось бы спускаться вниз, на кухню, в это самое знаменательное утро ее жизни.
   Клэр посмотрела в зеркало и засмеялась от радости. Она давно привыкла считать себя никому не нужной старой девой — более того, почти превратила себя в таковую! — и теперь с трудом верила, что стала наконец женщиной.
   Клэр подошла к окну и раздвинула занавески. Снег ковром покрывал луг и клоками лежал на деревьях. Установилась самая настоящая зима, и ей показалось, что сама природа своей чистотой великодушно благословляет их союз.
   Нетронутый снег расстилался куда хватало взгляда. Позднее на нем останутся следы людей и животных, но сейчас Клэр могла представить, что они с Томом — единственные люди на всем белом свете. Она распахнула окно и от избытка чувств сделала такой глубокий вдох, что чуть было не обморозила себе легкие. Но ей было все равно. Она чувствовала себя прекрасно.
   «Однако нельзя быть такой счастливой, только что поднявшись с постели мужчины, который не является твоим мужем!» — напомнила себе Клэр. У нее возникло подозрение, что это ощущение счастья — результат ее недопустимого воспитания, но она отмахнулась от него.
   — Все это чепуха, — сказала она морозному дню. — Пусть мой отец — настоящий негодяй, мы с Томом ничуточки на него не похожи. Ведь Том даже просил меня, чтобы я осталась в усадьбе Партингтонов навсегда!