Страница:
— Плотность потока растет, — озабоченно заметил Порнов. — Куда же ты лезешь, куда?!
Договорить он не успел; яркий сполох на блистере заставил его отшатнуться; Порнов выругался.
— Что случилось? По нам стреляют? — испуганно спросила Мич.
— Вроде того... Один из ваших взорвался; сейчас волна пойдет, камни с собой потащит...
Аккомпанементом к его словам на экране сверкнула новая вспышка; затем еще одна.
— Люди гибнут, — сдавленно сказал Порнов. — Хоть враги, а все равно жалко.
— Ты лучше нас с тобой пожалей, — сказала Мич. — Нас-то волной не заденет?
— Не знаю, — пробормотал Порнов. — Я не думал, что они в поле сунутся; посчитать надо...
— Так посчитай; разнюнился тут!
Соревнуясь со стрекотом метеоритов по броне, Порнов застучал по клавишам.
— За одним прикинь, что будет, если вся эскадра начнет по нам из фазеров стрелять. И фотонные торпеды посчитай!
— Да брось ты, — не прекращая работы, возразил Порнов. — У них там по курсу дюжина перехватчиков толчется; уйма народу...
— Пфе, — фыркнула Мич. — Даже в голову не бери; смело считай их за булыжники!
— Волна нас догонит через десять минут; это на самом выходе из астероидов, — Порнов закончил расчет и вновь взялся за штурвал. — Там придется развернуться... Короче, не бойся; как-нибудь прорвемся.
— А про эскадру что? — не унималась Мич.
— Про эскадру ничего, — сказал Порнов. — Где она сейчас, я точно не знаю; обзор я убрал, антенны втянул. Да они и без надобности; через кирпичную кладку мы еще глядеть не научились. Надеюсь, и они нас не видят.
Словно в ответ на его слова, в кабине стало белым-бело; светофильтр порновского шлема среагировал мгновенно, затеняя все окружающее.
— Все-таки ... — начал Порнов, наблюдая беспросветную серую мглу.
— Фазер, — закончила Мич. — Судя по силе потока, главный калибр. Радуйся, что не попали; кажется, они и впрямь нас не видят.
— Я радуюсь, радуюсь... — живо отреагировал Порнов. — Вот только рулить как? — поинтересовался он. — Я же не вижу ни фига!
— Интересно, а как вы обычно летаете?
— Обычно мы на исправных катерах летаем; там кабина автоматически затеняется... Долго он еще так сверкать будет?
— Пока батарейки не сядут.
— Попробую включить затемнение вручную. То есть на ощупь. Главное, — не промахнуться...
Мич почувствовала, как ее рвануло вверх; одновременно в динамике раздалась раздраженная ругань Порнова.
— Что случилось? — спросила Мич.
— Колпак открылся... сдуру, — проворчал Порнов. — Ты там хорошо держишься?
— Надо было раньше спрашивать...
Только тут Мич испугалась по-настоящему.
— А если бы я улетела? — воскликнула она. — Что бы я стала делать?
— Нашла бы себе подходящий астероид; стала бы на нем жить— поживать, — сказал Порнов. — Розу бы стала выращивать; в одной нашей сказке принц жил на астероиде и выращивал розу...
— Слушай, хватит на сегодня сказок; а если серьезно?!
— Почем я знаю, если серьезно... Огурцы, наверное, выращивал; или помидоры, — глубокомысленно заметил Порнов. — У меня мать, например, папайю выращивает и эту... как ее... уругулу! Все, не мешай; мне крышу на место вернуть надо; хватит вшей вымораживать.
— Это ты про Вставалкина? Тогда уж блох... Если не мышей.
— Ч-ч-черт! Про штурмана-то я и забыл; вот интересно, его в космос не унесло?
— Вряд ли; ты его основательно... прибил.
Несколько минут Мич слышала лишь частое нервное дыхание Порнова; внезапно он опять возопил и выругался.
— Что-то опять не так? — участливо спросила Мич. — Уж вроде больше «не так» и быть не может?
— Чуть себя не катапультировал, — пожаловался Порнов. — Гонял бы сейчас среди астероидов на кресле-каталке...
— Ты там полегче, — забеспокоилась Мич. — Куда я без тебя? Я этой бандурой управлять не умею!
— Я больно умею, — сказал Порнов. — Электроника хренова; напридумывали тут. Вот раньше пилотам лафа была — рычажки, штурвальчики; всегда Робуру Завоевателю завидовал...
— Что, много завоевал?
— Да нет; завоевал-то совсем немного; так, все воздушное пространство Земли.
— Ого!
— Представляешь? Несешься ты, куда глаза глядят, и ни одна зараза тебя догнать не может...
— Очень актуально! Как я понимаю, и это тоже сказки?!
— Это научная фантастика! — гордо заметил Порнов. — Все, крышку я закрыл; а как затемнение включить — так и не понял; ничего, похоже, у ребят на эскадре как раз весь запал вышел.
В кабине и в самом деле посветлело; вскоре Порнов мог различить не то что индикацию на пульте, но и иней, блестящей коркой покрывший шкуру вервольфа.
— Ни хрена ему не сделалось, — констатировал Порнов. — С такой шерстью он теперь на снегу спать может... А чего это у него морда обледенела? Он что, все-таки дышит?
— Может, и дышит, — ответила Мич. — Я в зомби плохо разбираюсь; я все больше по высшим чувствам специализировалась; помнить — забыть, полюбить — разлюбить...
— ...убить — оживить, — подхватил Порнов. — Я знаю. И про полюбить знаю; в смысле высоких чувств... Анекдот такой есть.
Тут он услышал, как Мич принялась отщелкивать присоски и возопил:
— Молчу уже, молчу! Пристегнись немедленно! Сейчас переворот будем делать!
— Смотри у меня, — запальчиво произнесла Мич. — Так; а сам-то куда потопал?
— Вот хочу штурмана закрепить, — ответил Порнов, направляясь к креслу с оборотнем.
— Боишься ты его, все-таки, — сказала Мич с удовлетворением. — Бои-и-ишься!
— Боюсь, — согласился Порнов. — Боюсь, что он при перевороте со своей жердочки свалится; хорошо, если хладным трупом; а если оживет? Устал я уже вас разнимать и по разным углам растаскивать...
И Порнов накрепко приторочил человековолка ремнями к креслу.
— Точно; раньше бы я тебя за такие слова убила, — задумчиво произнесла Мич. — А теперь вот лежу — и ничего!..
— К хорошему быстро привыкаешь, — сказал Порнов. — Сейчас станет еще веселее; полминуты полного кайфа; выключаю маршевый!
Сразу стало легко и приятно; незаметная и изматывающая, как хроническая болезнь, перегрузка растворилась, исчезла.
— Здорово! — восхитилась Мич. — Дальше так и полетим?
— Увы, — вздохнул Порнов. — Я и рад бы тебя побаловать; но каждая секунда на счету.
Работая маневровыми двигателями, катер совершил разворот.
— Теперь, как порядочные люди, поедем, — сказал Порнов, — лицом вперед. Держись, включаю двигатель.
Тело опять налилось вместо крови ртутью; Мич заныла от разочарования.
— Слушай, я женщина хрупкая, кость у меня тонкая; долго мне тут еще расплющенной камбалой лежать?
Она не удержалась и добавила:
— Сам там в кресле отдыхает!
— Махнем, не глядя, — с готовностью предложил Порнов. На экранах перед ним небо очистилось от камней; катер выходил из метеоритов.
— Отцепляйся от пола и попробуй встать, — обернулся он к Мич. — Хотя бы на четвереньки.
— Ни за что, — запротестовала Мич. — Ни на четвереньки, никак. Я девушка не только хрупкая, но и гордая. Ты потом где-нибудь напьешься и будешь всем хвастаться: «Вот, была у меня одна знакомая принцесса. Поставил я ее...»
— Гм! — прервал тираду Порнов. — Чего только человек не наговорит, лишь бы пальцем лишний раз не шевельнуть...
— А что я такого сказала? — спросила Мич с подозрением.
— Раз такая гордая, вставай на ноги и иди пешком, — не стал вдаваться в подробности Порнов. — В полный рост.
— Не пойду я никуда, — запротестовала Мич. — Я передумала; мне и здесь неплохо.
Она подумала и добавила:
— Большое спасибо за заботу.
— Большое пожалуйста, — сказал Порнов. — Только к пульту тебе все равно идти придется; кто-то же мне должен показать, куда лететь.
— А я-то думаю, чего это ты вдруг таким галантным стал, — уныло объявила Мич. — Ну-ка, помоги мне.
Поддерживаемая Порновым, с превеликим трудом она села.
— И теперь еще идти куда-то? — осведомилась Мич, тяжело дыша. — Да я и на четвереньках шагу не сделаю; умру тут же... К черту гордость; давай, тащи меня, как мешок; разрешаю!
— Она разрешает, — изумился Порнов. — Я что — двужильный? Мне же тоже нелегко!
— Ты пока подумай, а я лягу, — с готовностью предложила Мич, приноравливаясь откинуться на спину.
— Сидеть, — строго сказал Порнов. Собрался с силами, ухватил Мич под микитки и поволок к пульту. Принцесса айкала и ойкала; но в итоге была благополучно водружена на трон; Порнов примостился у ее ног и долго хрипел и булькал, приходя в себя.
— Вот сюда полетим, — Мич бодро ткнула пальчиком в экран; в противоперегрузочном кресле она чувствовала себя намного лучше. — Вот здесь, на экваторе, они нас долго не найдут; масса заповедников, чертова уйма островов, гористый ландшафт... Сюда полетим.
Скрипя суставами, Порнов вскарабкался повыше, на подлокотник, и принялся разглядывать точку будущей посадки. Чужая планета сияла с телевизионного экрана до боли знакомым голубым светом.
— На Землю похожа, — Порнов позволил себе немножко ностальгии. — Интересно, как там?
— Так себе; плюс семьдесят, и влажность — сто, — не поняла его грусти Мич.
— Кто в лес, кто по дрова, — вздохнул Порнов и потянулся к штурвалу. — Подберите ножки, ваше высочество; я хоть на краешек присяду.
Задвинутая вглубь кресла, Мич некоторое время безучастно наблюдала перед собой широкую белую спину Порнова; вскоре, впрочем, безделье ей надоело.
— Ты хоть говори, что делаешь, — попросила она. — Совсем не видно ничего.
— Я же учил тебя обращаться со скафандром; выведи себе на стекло шлема индикацию с пульта.
— Ну да, учил, — недовольно сказала Мич. — Один раз показал — и все!
— Ох уж мне эта память девичья... У тебя там компьютер встроенный; поговори с ним, он тебя всему научит. Только мне не мешай... пожалуйста.
— Ве-е-ежливый, — протянула Мич. — Вот как дам сейчас кулаком по загривку!
Но не дала, нет; напротив, еще больше подобрала ноги под себя, освобождая Порнову лишний кусочек сидения. Завозилась, приноравливаясь к новой позе; кресло раскачивалось. Порнов гневно задвигал ушами, но сдержался и вслух ничего не сказал. Рядом с планетой катер слушался руля все хуже и хуже; как они будут садиться, Порнов представлял себе крайне смутно.
Глава 10
Часть 2
Глава 1
Договорить он не успел; яркий сполох на блистере заставил его отшатнуться; Порнов выругался.
— Что случилось? По нам стреляют? — испуганно спросила Мич.
— Вроде того... Один из ваших взорвался; сейчас волна пойдет, камни с собой потащит...
Аккомпанементом к его словам на экране сверкнула новая вспышка; затем еще одна.
— Люди гибнут, — сдавленно сказал Порнов. — Хоть враги, а все равно жалко.
— Ты лучше нас с тобой пожалей, — сказала Мич. — Нас-то волной не заденет?
— Не знаю, — пробормотал Порнов. — Я не думал, что они в поле сунутся; посчитать надо...
— Так посчитай; разнюнился тут!
Соревнуясь со стрекотом метеоритов по броне, Порнов застучал по клавишам.
— За одним прикинь, что будет, если вся эскадра начнет по нам из фазеров стрелять. И фотонные торпеды посчитай!
— Да брось ты, — не прекращая работы, возразил Порнов. — У них там по курсу дюжина перехватчиков толчется; уйма народу...
— Пфе, — фыркнула Мич. — Даже в голову не бери; смело считай их за булыжники!
— Волна нас догонит через десять минут; это на самом выходе из астероидов, — Порнов закончил расчет и вновь взялся за штурвал. — Там придется развернуться... Короче, не бойся; как-нибудь прорвемся.
— А про эскадру что? — не унималась Мич.
— Про эскадру ничего, — сказал Порнов. — Где она сейчас, я точно не знаю; обзор я убрал, антенны втянул. Да они и без надобности; через кирпичную кладку мы еще глядеть не научились. Надеюсь, и они нас не видят.
Словно в ответ на его слова, в кабине стало белым-бело; светофильтр порновского шлема среагировал мгновенно, затеняя все окружающее.
— Все-таки ... — начал Порнов, наблюдая беспросветную серую мглу.
— Фазер, — закончила Мич. — Судя по силе потока, главный калибр. Радуйся, что не попали; кажется, они и впрямь нас не видят.
— Я радуюсь, радуюсь... — живо отреагировал Порнов. — Вот только рулить как? — поинтересовался он. — Я же не вижу ни фига!
— Интересно, а как вы обычно летаете?
— Обычно мы на исправных катерах летаем; там кабина автоматически затеняется... Долго он еще так сверкать будет?
— Пока батарейки не сядут.
— Попробую включить затемнение вручную. То есть на ощупь. Главное, — не промахнуться...
Мич почувствовала, как ее рвануло вверх; одновременно в динамике раздалась раздраженная ругань Порнова.
— Что случилось? — спросила Мич.
— Колпак открылся... сдуру, — проворчал Порнов. — Ты там хорошо держишься?
— Надо было раньше спрашивать...
Только тут Мич испугалась по-настоящему.
— А если бы я улетела? — воскликнула она. — Что бы я стала делать?
— Нашла бы себе подходящий астероид; стала бы на нем жить— поживать, — сказал Порнов. — Розу бы стала выращивать; в одной нашей сказке принц жил на астероиде и выращивал розу...
— Слушай, хватит на сегодня сказок; а если серьезно?!
— Почем я знаю, если серьезно... Огурцы, наверное, выращивал; или помидоры, — глубокомысленно заметил Порнов. — У меня мать, например, папайю выращивает и эту... как ее... уругулу! Все, не мешай; мне крышу на место вернуть надо; хватит вшей вымораживать.
— Это ты про Вставалкина? Тогда уж блох... Если не мышей.
— Ч-ч-черт! Про штурмана-то я и забыл; вот интересно, его в космос не унесло?
— Вряд ли; ты его основательно... прибил.
Несколько минут Мич слышала лишь частое нервное дыхание Порнова; внезапно он опять возопил и выругался.
— Что-то опять не так? — участливо спросила Мич. — Уж вроде больше «не так» и быть не может?
— Чуть себя не катапультировал, — пожаловался Порнов. — Гонял бы сейчас среди астероидов на кресле-каталке...
— Ты там полегче, — забеспокоилась Мич. — Куда я без тебя? Я этой бандурой управлять не умею!
— Я больно умею, — сказал Порнов. — Электроника хренова; напридумывали тут. Вот раньше пилотам лафа была — рычажки, штурвальчики; всегда Робуру Завоевателю завидовал...
— Что, много завоевал?
— Да нет; завоевал-то совсем немного; так, все воздушное пространство Земли.
— Ого!
— Представляешь? Несешься ты, куда глаза глядят, и ни одна зараза тебя догнать не может...
— Очень актуально! Как я понимаю, и это тоже сказки?!
— Это научная фантастика! — гордо заметил Порнов. — Все, крышку я закрыл; а как затемнение включить — так и не понял; ничего, похоже, у ребят на эскадре как раз весь запал вышел.
В кабине и в самом деле посветлело; вскоре Порнов мог различить не то что индикацию на пульте, но и иней, блестящей коркой покрывший шкуру вервольфа.
— Ни хрена ему не сделалось, — констатировал Порнов. — С такой шерстью он теперь на снегу спать может... А чего это у него морда обледенела? Он что, все-таки дышит?
— Может, и дышит, — ответила Мич. — Я в зомби плохо разбираюсь; я все больше по высшим чувствам специализировалась; помнить — забыть, полюбить — разлюбить...
— ...убить — оживить, — подхватил Порнов. — Я знаю. И про полюбить знаю; в смысле высоких чувств... Анекдот такой есть.
Тут он услышал, как Мич принялась отщелкивать присоски и возопил:
— Молчу уже, молчу! Пристегнись немедленно! Сейчас переворот будем делать!
— Смотри у меня, — запальчиво произнесла Мич. — Так; а сам-то куда потопал?
— Вот хочу штурмана закрепить, — ответил Порнов, направляясь к креслу с оборотнем.
— Боишься ты его, все-таки, — сказала Мич с удовлетворением. — Бои-и-ишься!
— Боюсь, — согласился Порнов. — Боюсь, что он при перевороте со своей жердочки свалится; хорошо, если хладным трупом; а если оживет? Устал я уже вас разнимать и по разным углам растаскивать...
И Порнов накрепко приторочил человековолка ремнями к креслу.
— Точно; раньше бы я тебя за такие слова убила, — задумчиво произнесла Мич. — А теперь вот лежу — и ничего!..
— К хорошему быстро привыкаешь, — сказал Порнов. — Сейчас станет еще веселее; полминуты полного кайфа; выключаю маршевый!
Сразу стало легко и приятно; незаметная и изматывающая, как хроническая болезнь, перегрузка растворилась, исчезла.
— Здорово! — восхитилась Мич. — Дальше так и полетим?
— Увы, — вздохнул Порнов. — Я и рад бы тебя побаловать; но каждая секунда на счету.
Работая маневровыми двигателями, катер совершил разворот.
— Теперь, как порядочные люди, поедем, — сказал Порнов, — лицом вперед. Держись, включаю двигатель.
Тело опять налилось вместо крови ртутью; Мич заныла от разочарования.
— Слушай, я женщина хрупкая, кость у меня тонкая; долго мне тут еще расплющенной камбалой лежать?
Она не удержалась и добавила:
— Сам там в кресле отдыхает!
— Махнем, не глядя, — с готовностью предложил Порнов. На экранах перед ним небо очистилось от камней; катер выходил из метеоритов.
— Отцепляйся от пола и попробуй встать, — обернулся он к Мич. — Хотя бы на четвереньки.
— Ни за что, — запротестовала Мич. — Ни на четвереньки, никак. Я девушка не только хрупкая, но и гордая. Ты потом где-нибудь напьешься и будешь всем хвастаться: «Вот, была у меня одна знакомая принцесса. Поставил я ее...»
— Гм! — прервал тираду Порнов. — Чего только человек не наговорит, лишь бы пальцем лишний раз не шевельнуть...
— А что я такого сказала? — спросила Мич с подозрением.
— Раз такая гордая, вставай на ноги и иди пешком, — не стал вдаваться в подробности Порнов. — В полный рост.
— Не пойду я никуда, — запротестовала Мич. — Я передумала; мне и здесь неплохо.
Она подумала и добавила:
— Большое спасибо за заботу.
— Большое пожалуйста, — сказал Порнов. — Только к пульту тебе все равно идти придется; кто-то же мне должен показать, куда лететь.
— А я-то думаю, чего это ты вдруг таким галантным стал, — уныло объявила Мич. — Ну-ка, помоги мне.
Поддерживаемая Порновым, с превеликим трудом она села.
— И теперь еще идти куда-то? — осведомилась Мич, тяжело дыша. — Да я и на четвереньках шагу не сделаю; умру тут же... К черту гордость; давай, тащи меня, как мешок; разрешаю!
— Она разрешает, — изумился Порнов. — Я что — двужильный? Мне же тоже нелегко!
— Ты пока подумай, а я лягу, — с готовностью предложила Мич, приноравливаясь откинуться на спину.
— Сидеть, — строго сказал Порнов. Собрался с силами, ухватил Мич под микитки и поволок к пульту. Принцесса айкала и ойкала; но в итоге была благополучно водружена на трон; Порнов примостился у ее ног и долго хрипел и булькал, приходя в себя.
— Вот сюда полетим, — Мич бодро ткнула пальчиком в экран; в противоперегрузочном кресле она чувствовала себя намного лучше. — Вот здесь, на экваторе, они нас долго не найдут; масса заповедников, чертова уйма островов, гористый ландшафт... Сюда полетим.
Скрипя суставами, Порнов вскарабкался повыше, на подлокотник, и принялся разглядывать точку будущей посадки. Чужая планета сияла с телевизионного экрана до боли знакомым голубым светом.
— На Землю похожа, — Порнов позволил себе немножко ностальгии. — Интересно, как там?
— Так себе; плюс семьдесят, и влажность — сто, — не поняла его грусти Мич.
— Кто в лес, кто по дрова, — вздохнул Порнов и потянулся к штурвалу. — Подберите ножки, ваше высочество; я хоть на краешек присяду.
Задвинутая вглубь кресла, Мич некоторое время безучастно наблюдала перед собой широкую белую спину Порнова; вскоре, впрочем, безделье ей надоело.
— Ты хоть говори, что делаешь, — попросила она. — Совсем не видно ничего.
— Я же учил тебя обращаться со скафандром; выведи себе на стекло шлема индикацию с пульта.
— Ну да, учил, — недовольно сказала Мич. — Один раз показал — и все!
— Ох уж мне эта память девичья... У тебя там компьютер встроенный; поговори с ним, он тебя всему научит. Только мне не мешай... пожалуйста.
— Ве-е-ежливый, — протянула Мич. — Вот как дам сейчас кулаком по загривку!
Но не дала, нет; напротив, еще больше подобрала ноги под себя, освобождая Порнову лишний кусочек сидения. Завозилась, приноравливаясь к новой позе; кресло раскачивалось. Порнов гневно задвигал ушами, но сдержался и вслух ничего не сказал. Рядом с планетой катер слушался руля все хуже и хуже; как они будут садиться, Порнов представлял себе крайне смутно.
Глава 10
Империя атакует сзади
Мич тем временем успокоилась и принялась болтать с компьютером, пытаясь вычислить уровень его интеллекта. Тип процессора и количество памяти тот ей сообщил сразу; а вот загадку «два конца, два кольца — посередине гвоздик» отгадывать отказался напрочь.
— Из семнадцати определений слова «конец» одно является идиомой бранного характера; употребление этого слова в литературном и деловом языке недопустимо!
Порнов захихикал: «Ай да кибер, ай да молодец; подловил-таки нашу скромницу»; Мич возмутилась, что подобного она даже себе и помыслить не могла; а если кому-то везде непристойности мерещатся, то это их проблемы.
— Это ты про кого, — уточнил Порнов, — про кибера или про меня?
— Про вас про всех, — обобщила Мич. — Что экипаж, что роботы — все куда-то не туда повернутые.
— Полетаешь тут год-другой с суровым мужским коллективом, еще не так повернешься, — заметил Порнов. — Что же до кибера — ты бы его еще о смысле жизни спросила.
— А что, сгорел бы?!
— Сгореть бы не сгорел, а успокоительного в воздушную смесь точно добавил бы; это же тебе не «медбрат», кибер первого класса; так, третий сорт. Команды понимает; юмор — нет.
Мич для пробы приказала вывести ей на забрало изображение с порновского терминала; робот безропотно подчинился.
— То-то же, — заметила она удовлетворенно. — Давай другой экран; еще; еще.
— Ух ты, — воскликнула она неожиданно. — Что это у нас с астероидным облаком такое?
— А что с ним? — поинтересовался Порнов.
— Белое пятнышко какое-то; словно фонариком через простыню светят.
— Знаю я этот фонарик, — проворчал Порнов. — До сих пор из-за него зайчики в глазах бегают... Это эскадра идет через астероиды.
— Ты как будто только этого и ждал, — сказала Мич. — Уж больно спокойный.
— А что я должен был ждать? Что они вдруг плюнут на нас с тобой и по своим делам разбегутся?
— Они могли бы не лезть в астероиды, — неуверенно предположила Мич, — а, например, облететь их...
— И потерять полсуток? Ты же знаешь свою сестрицу; идти напролом, по головам и трупам — не ее ли любимое хобби? Да какое хобби — смысл жизни!
— Ладно, ладно, уболтал; и что дальше?
— Дальше вот что: я думаю, через полчаса всей толпой они вывалятся по эту сторону астероидного поля. Мы как раз достигнем атмосферы. Не станут же они гвоздить из фазера по родной планете?!
— Из фазера — не станут; но вот запеленговать нас и вести до точки посадки — это запросто. Мы приземлимся, они выйдут на орбиту и ка-а-ак...
— Это — вряд ли! — хитро прищурившись, заметил Порнов с великим сомнением.
Дальше все произошло так, как он предсказал. Из серого холодного облака, плюясь гейзерами сияющей плазмы, расшвыривая далеко в космос горящие ошметки расплавленной породы, одна за другой вынырнули ощетинившиеся тысячей лазерных лучей черные махины крейсеров; Порнов удовлетворенно отметил, что ни одного перехватчика рядом не было.
— Может быть, части из них удалось вернуться и сесть на базовые корабли, — предположил Порнов. — Но скорее всего, она их просто бросила.
— Очень сомневаюсь, — заметила Мич. — Я думаю, большую часть спалила фазером; а оставшихся послала вперед брандерами — выжигать собой туннель для главных кораблей.
— Что за женщина, — покачал головой Порнов, наблюдая, как эскадра гасит лучи противометеоритных пушек и разжигает ходовые реакторы.
— Когда мы родились, нас с сестрами друг от друга отличить нельзя было, — сказала Мич. — И что с нею стало...
— Вот-вот, — сказал Порнов, в поте лица орудуя штурвалом; голубая планета перед ним заняла весь экран; сквозь пелену белых облаков можно уже было разглядеть бирюзовую равнину океана. — Я так себе и представляю, как она смотрит на свой экран, печально разглядывает наш кораблик и думает: — Боже мой! Моя родная сестра связалась с какими-то уродами; что с ней стало...
Договорить Порнову не удалось; грохот взрыва рванулся из наушников; корабль ощутимо вздрогнул и нырнул вбок. Порнов чуть не выпал из кресла; но Мич, опоясав его руками, удержала за штурвалом.
— Хреновый из меня телепат, — пожаловался Порнов. — Что-то она совсем другое себе думает!
— И если смотрит на нас, — сказала Мич, — то через сетку прицела... Опять!
Снова взрыв, лязг удара по броне; снова нырок вбок. Взвыли сирены; на экран дисплея снизу вверх вылетели желтые строки рапорта о повреждениях.
— Бадам-бадам! — воскликнул Порнов. — Как метко садят; даже сам завидую!
— Канониры у нее всегда были хоть куда, — сказала Мич.
— Хорошо еще, лазером лупят, — порадовался Порнов, — подкалиберным. Похоже, все еще убивать не желают, в плен взять хотят.
— Скорее, просто пристреливаются, — разочаровала его Мич.
— Третьего звонка ждать не будем? — спросил Порнов и не слушая ответа, отжал штурвал; катер клюнул носом и пошел вниз, в атмосферу.
— Что это вон там такое? — цепь зеленых островов на экваторе была подернута серой дымкой.
— Вулканы, — ответила Мич, — действующие. Сейсмически опасный район; у нас его еще мертвой зоной зовут.
— Здравствуй, моя Сара, Сара дорогая; здравствуй, моя Сара — и прощай, — замурлыкал свой любимый мотивчик Порнов, все более отжимая штурвал и все круче сваливая катер. — Ты зашухерила Барона с Соломоном, и теперь маслину получай...
— Ты, барон Соломон, — окликнула его Мич, намертво вцепившись в болтающееся перед ней туловище, — обязательно из всех возможных мест на карте надо выбрать самое опасное?
— Легко спрятаться — легко найти, — сказал Порнов. — А тут такая крыша из дыма и пепла; грех пропустить.
Вскоре бьющийся и прыгающий катер и впрямь окружила непрозрачная каша из мельчайших частиц пепла.
— Ну, видишь что-нибудь?! — ликовал Порнов, как ребенок. — Я думаю, они нас потеряли... Смотри — мимо!
Неподалеку от левого крыла серый кисель расколола белая молния электрического разряда.
— Это не Лео, это всамделишная молния, — сказала Мич. — Мы вдобавок еще и в грозу въехали. Новый вулкан, видать, нарождается; вот погода и лютует...
— Нам же лучше, — гнул свое Порнов. — Какой дурак сунется в эту...
Куда должен сунуться дурак, Мич не расслышала. Ужасающий хруст раздался наверху; корабль дернуло назад так, будто он воткнулся в гору; кабина встала вертикально.
Порнова, как морковку из грядки, выдернуло из объятий Мич и швырнуло на штурвал; на груди скафандра коротко протрещало, строки на стекле шлема перекосило; Порнов выругался.
— Падаем! — выкрикнула Мич, наблюдая суматошное мелькание цифр на табло альтиметра. — Порнов, штурвал...
— Держи меня, — воскликнул Порнов, засовывая руки под себя и нашаривая штурвал. В отвесно пикирующем корабле на миг воцарилась невесомость и Порнов тщетно пытался найти хоть какую-то точку опоры.
— Да перестань ты так выть! Всю душу вынимаешь... — простонала Мич, пытаясь одновременно удержаться в кресле и подцепить за что-нибудь Порнова.
— При чем здесь я? — удивился Порнов, хватаясь наконец за рога штурвала. Тут наши друзья разом смолкли; наступившее молчание прервал низкий неистовый вой.
— Штурман! — вскричали они хором.
Это и в самом деле был штурман. Разряд молнии, попавшей в кабину, вновь гальванизировал вервольфа. Острыми, как бритва, когтями он разрезал кожаные ремни, стянувшие узкую грудь, и повис в воздухе, цепляясь за подлокотники своего кресла. Он вовсю греб лапами, стараясь подплыть к Мич поближе, и угрожающе скалил свою клыкастую морду.
— Скажи: Изю-ю-юмь! — Порнов припомнил оборотню его шутку и изо всех сил поволок штурвал на себя. Он вознамерился убить двух зайцев сразу: вытащить корабль из смертельного пике и расплющить вервольфа о заднюю стенку кабины.
Штурвал послушно вытянулся вперед, однако невесомость не исчезла; катер продолжал стремительно падать. Порнов нервно оглядел экраны; строчки рапорта неисправностей сменили цвет с предупреждающего желтого на угрожающий бордовый. «Отказ ускорителей, отказ главной тяги, — читал Порнов, — отказ шасси... Вот — отказ электропривода».
— Все, каюк; электроника накрылась, — выкрикнул Порнов, одним толчком загоняя штурвал обратно в пульт. — Прыгать надо!
— Куда, в океан?!
Порнов глянул на дисплей; до ближайшего берега было не меньше десяти морских миль.
— Попробую переключиться на резервный контур, — сказал он, щелкая тумблерами. — Катер русский; кроме электроники, тут еще и гидравлика должна быть.
— Ну-ка, — он вновь взялся за штурвал; на сей раз тот почти не стронулся с места. — Есть! Мич, брось меня теребить; ручку хватай!
Мич соскользнула вниз и почти легла в кресле; уперлась согнутыми в коленях ногами в край пульта; в руках у нее оказалась левая рукоять штурвала; в правую вцепился Порнов.
— И — раз!
Мич, коротко простонав, выпрямила ноги; ось штурвала вытянулась из пульта на пару сантиметров; штурман провалился вниз; окровавленный прут метнулся ему навстречу, но оборотень извернулся и чудом миновал его; оторвался от кресла и, перебирая лапами, уплыл из поля зрения.
— Нох айн маль, — крикнул Порнов, и Мич послушно съехала обратно к пульту.
— И — раз!
Штурман полетел на пол позади кресел; вонзил когти в пластик, сгруппировался и приготовился прыгнуть Порнову на спину.
— И — два!
Очередной рывок утащил зверя вглубь кабины; когти вспороли покрытие, отбрасывая вбок желтые спирали пластмассовой стружки.
— И — три!
Живой мертвец кувыркнулся через голову и впечатался в стену; шея его с отчетливым хрустом переломилась. Голова вывалила длинный, с желобком по середине, розовый язык и отвисла вбок на резиновом шланге шеи; алая заря в зрачках зомби слегка притухла, и он успокоился на коврике у дверей.
Нелегко приходилось, впрочем, не только вервольфу; с каждым рывком штурвал выходил из пульта все меньше и меньше; Мич теряла силы с удивившей ее саму быстротой.
— Все, больше не могу; без ауры — как без рук, ослабла совсем, — оправдывалась она, — ноги не сгибаются...
— Твоим... ногам... надо... — Порнов тянул штурвал в одиночку, отвоевывая миллиметр за миллиметром, — ...памятник поставить!
Катер выравнивался; на альтиметре бежали теперь только три крайние правые цифры — сотни, десятки, метры; и их смена все более замедлялась.
— Девятьсот метров, восемьсот, семьсот, — шептала Мич в ухо Порнову. — Порнов, миленький, еще немножко... шестьсот метров до моря осталось!
Порнов пыхтел и тянул штурвал, изредка мотая головой, чтобы стряхнуть каплю пота с носа; руки и плечи от непомерной тяжести стали чужими, непослушными.
— Это же не «этажерка», — скаламбурил он и сам не заметил игры слов, — не «фарман» или «ньюпор» какой-нибудь... Сто тонн металла, поди подними. Все; считайте, что я утонул!
Он бессильно провалился вниз, в паз между пультом и креслом, и уже там уставился на застывшее прямо перед носом число. Первые четыре знака — километры до планеты — твердо стояли в нулях; три последних — показывали «300»; постояли и нехотя перещелкнулись на «301».
— До моря рукой подать, — сказала Мич тревожно. — Мне кажется, я слышу плеск волн.
— Не. Волнуйся. Это. Я. Воду. Пью, — обнадежил ее Порнов.
— Я тоже хочу! Я тоже!
— Блин. Скажи: «Воды». Слева. Появится. Трубка.
— Вот оно — счастье, — заметила Мич между глотками. — Теперь бы еще сесть удачно.
— Разве что на воду, — деловито сказал Порнов, напившись. — Говорю же — каюк машине; ни сманеврировать, ни шасси выпустить.
— Что же, мы так и будем лететь? — недоуменно спросила Мич.
— Ну-у-у... до ближайшей высокой горы, — чересчур уж спокойно ответил Порнов, продолжая сидеть внизу в какой-то выжидающей позе. — Как снаряд летим; ни нырнуть, ни повернуть...
— Кстати, до берега рукой подать, — Мич начала тревожиться из-за бездействия Порнова.
— Знаю, — процедил Порнов. — Сиди спокойно, не крутись... На тебе!
Мич и сообразить ничего не успела; Порнов стремительно согнулся, ухватился руками за подлокотник и рывком взлетел на воздух, выбросив обе ноги рядом с креслом.
Сбоку и снизу от Мич мерзко мяргнуло; пронесся стукоток откатившегося крупного тела.
— Называется, подкрался; рысь чокнутая, — осклабился Порнов и обратился к Мич. — Пусти меня; быстрей!
Мич безропотно повиновалась; отодвигаясь вбок, она невольно обернулась. Ее испуганный возглас утонул в пронзительном волчьем вое; оборотень возился у дверей в кабину, поднимаясь на четвереньки; волчья морда гуляла независимо от тела вправо — влево, шаря диким взором по сторонам. Внезапно красные глаза остановились на Мич; зверь ургнул и по-собачьи, быстро-быстро щелкая когтями, ринулся к девушке.
Буммм! Удар последовал совсем с другой стороны; Порнова буквально вбило в кресло поверх охнувшей Мич; зомби же на полпути снесло с ног и вновь покатило к дверям.
— Держись за поручни; я колпак открыл, — запоздало крикнул Порнов; он дергал и дергал привязной ремень, безуспешно пытаясь пристегнуть и себя и девушку; длины ремня явно не хватало. — Будем катапультироваться; дай только пристегнусь!
— Ой, ползет, ползет, ползет!!! — завизжала Мич.
Как альпинист по вертикали, резко и крепко вбивая когти-крючья, человек-волк упорно полз к своей вершине; врывающийся в кабину шквальный ветер разглаживал бурые волосы на острой морде; волк морщил нос и скалил пасть, обнажая розовые десны; взъерошенная шерсть на туловище пластами переваливалась из стороны в сторону, показывая седой подшерсток.
— Он уже близко; Порнов, стартуй!
— Ремень! — отчаянно выкрикнул Порнов, но сделать ничего не сумел. Повинуясь воле до смерти перепуганной Мич, рука его откинула щиток на подлокотнике и утопила кнопку аварийной катапульты.
Грохнул взрыв; перегруженное сиденье взмыло вверх; разбалансированное, оно закувыркалось и по пологой дуге ушло вбок от корабля.
Почти сразу из него выпала одна фигурка; вторая немедленно последовала за ней.
Кресло, сбросив седоков, выровнялось и выбросило вверх парашют; порыв ветра подхватил его и, перекинув через черту прибоя, унес вглубь окутанной дымом неизвестной земли.
...Сидящий на пальме краб, оставив в покое недопиленную плодоножку крупного фиолетового фрукта, проследил своими глазками-стебельками за всей этой воздушной чехардой; особое внимание его привлек прыгающий на волнах блестящий шар шлема, который океанский прибой неумолимо нес к берегу. Краб отметил на берегу точку, куда должно было выбросить шар, и вновь принялся отсекать от ножки крупную голову плода, методично орудуя твердыми, как сталь, и острыми, как скальпель, костяными ножницами своих клешней.
— Из семнадцати определений слова «конец» одно является идиомой бранного характера; употребление этого слова в литературном и деловом языке недопустимо!
Порнов захихикал: «Ай да кибер, ай да молодец; подловил-таки нашу скромницу»; Мич возмутилась, что подобного она даже себе и помыслить не могла; а если кому-то везде непристойности мерещатся, то это их проблемы.
— Это ты про кого, — уточнил Порнов, — про кибера или про меня?
— Про вас про всех, — обобщила Мич. — Что экипаж, что роботы — все куда-то не туда повернутые.
— Полетаешь тут год-другой с суровым мужским коллективом, еще не так повернешься, — заметил Порнов. — Что же до кибера — ты бы его еще о смысле жизни спросила.
— А что, сгорел бы?!
— Сгореть бы не сгорел, а успокоительного в воздушную смесь точно добавил бы; это же тебе не «медбрат», кибер первого класса; так, третий сорт. Команды понимает; юмор — нет.
Мич для пробы приказала вывести ей на забрало изображение с порновского терминала; робот безропотно подчинился.
— То-то же, — заметила она удовлетворенно. — Давай другой экран; еще; еще.
— Ух ты, — воскликнула она неожиданно. — Что это у нас с астероидным облаком такое?
— А что с ним? — поинтересовался Порнов.
— Белое пятнышко какое-то; словно фонариком через простыню светят.
— Знаю я этот фонарик, — проворчал Порнов. — До сих пор из-за него зайчики в глазах бегают... Это эскадра идет через астероиды.
— Ты как будто только этого и ждал, — сказала Мич. — Уж больно спокойный.
— А что я должен был ждать? Что они вдруг плюнут на нас с тобой и по своим делам разбегутся?
— Они могли бы не лезть в астероиды, — неуверенно предположила Мич, — а, например, облететь их...
— И потерять полсуток? Ты же знаешь свою сестрицу; идти напролом, по головам и трупам — не ее ли любимое хобби? Да какое хобби — смысл жизни!
— Ладно, ладно, уболтал; и что дальше?
— Дальше вот что: я думаю, через полчаса всей толпой они вывалятся по эту сторону астероидного поля. Мы как раз достигнем атмосферы. Не станут же они гвоздить из фазера по родной планете?!
— Из фазера — не станут; но вот запеленговать нас и вести до точки посадки — это запросто. Мы приземлимся, они выйдут на орбиту и ка-а-ак...
— Это — вряд ли! — хитро прищурившись, заметил Порнов с великим сомнением.
Дальше все произошло так, как он предсказал. Из серого холодного облака, плюясь гейзерами сияющей плазмы, расшвыривая далеко в космос горящие ошметки расплавленной породы, одна за другой вынырнули ощетинившиеся тысячей лазерных лучей черные махины крейсеров; Порнов удовлетворенно отметил, что ни одного перехватчика рядом не было.
— Может быть, части из них удалось вернуться и сесть на базовые корабли, — предположил Порнов. — Но скорее всего, она их просто бросила.
— Очень сомневаюсь, — заметила Мич. — Я думаю, большую часть спалила фазером; а оставшихся послала вперед брандерами — выжигать собой туннель для главных кораблей.
— Что за женщина, — покачал головой Порнов, наблюдая, как эскадра гасит лучи противометеоритных пушек и разжигает ходовые реакторы.
— Когда мы родились, нас с сестрами друг от друга отличить нельзя было, — сказала Мич. — И что с нею стало...
— Вот-вот, — сказал Порнов, в поте лица орудуя штурвалом; голубая планета перед ним заняла весь экран; сквозь пелену белых облаков можно уже было разглядеть бирюзовую равнину океана. — Я так себе и представляю, как она смотрит на свой экран, печально разглядывает наш кораблик и думает: — Боже мой! Моя родная сестра связалась с какими-то уродами; что с ней стало...
Договорить Порнову не удалось; грохот взрыва рванулся из наушников; корабль ощутимо вздрогнул и нырнул вбок. Порнов чуть не выпал из кресла; но Мич, опоясав его руками, удержала за штурвалом.
— Хреновый из меня телепат, — пожаловался Порнов. — Что-то она совсем другое себе думает!
— И если смотрит на нас, — сказала Мич, — то через сетку прицела... Опять!
Снова взрыв, лязг удара по броне; снова нырок вбок. Взвыли сирены; на экран дисплея снизу вверх вылетели желтые строки рапорта о повреждениях.
— Бадам-бадам! — воскликнул Порнов. — Как метко садят; даже сам завидую!
— Канониры у нее всегда были хоть куда, — сказала Мич.
— Хорошо еще, лазером лупят, — порадовался Порнов, — подкалиберным. Похоже, все еще убивать не желают, в плен взять хотят.
— Скорее, просто пристреливаются, — разочаровала его Мич.
— Третьего звонка ждать не будем? — спросил Порнов и не слушая ответа, отжал штурвал; катер клюнул носом и пошел вниз, в атмосферу.
— Что это вон там такое? — цепь зеленых островов на экваторе была подернута серой дымкой.
— Вулканы, — ответила Мич, — действующие. Сейсмически опасный район; у нас его еще мертвой зоной зовут.
— Здравствуй, моя Сара, Сара дорогая; здравствуй, моя Сара — и прощай, — замурлыкал свой любимый мотивчик Порнов, все более отжимая штурвал и все круче сваливая катер. — Ты зашухерила Барона с Соломоном, и теперь маслину получай...
— Ты, барон Соломон, — окликнула его Мич, намертво вцепившись в болтающееся перед ней туловище, — обязательно из всех возможных мест на карте надо выбрать самое опасное?
— Легко спрятаться — легко найти, — сказал Порнов. — А тут такая крыша из дыма и пепла; грех пропустить.
Вскоре бьющийся и прыгающий катер и впрямь окружила непрозрачная каша из мельчайших частиц пепла.
— Ну, видишь что-нибудь?! — ликовал Порнов, как ребенок. — Я думаю, они нас потеряли... Смотри — мимо!
Неподалеку от левого крыла серый кисель расколола белая молния электрического разряда.
— Это не Лео, это всамделишная молния, — сказала Мич. — Мы вдобавок еще и в грозу въехали. Новый вулкан, видать, нарождается; вот погода и лютует...
— Нам же лучше, — гнул свое Порнов. — Какой дурак сунется в эту...
Куда должен сунуться дурак, Мич не расслышала. Ужасающий хруст раздался наверху; корабль дернуло назад так, будто он воткнулся в гору; кабина встала вертикально.
Порнова, как морковку из грядки, выдернуло из объятий Мич и швырнуло на штурвал; на груди скафандра коротко протрещало, строки на стекле шлема перекосило; Порнов выругался.
— Падаем! — выкрикнула Мич, наблюдая суматошное мелькание цифр на табло альтиметра. — Порнов, штурвал...
— Держи меня, — воскликнул Порнов, засовывая руки под себя и нашаривая штурвал. В отвесно пикирующем корабле на миг воцарилась невесомость и Порнов тщетно пытался найти хоть какую-то точку опоры.
— Да перестань ты так выть! Всю душу вынимаешь... — простонала Мич, пытаясь одновременно удержаться в кресле и подцепить за что-нибудь Порнова.
— При чем здесь я? — удивился Порнов, хватаясь наконец за рога штурвала. Тут наши друзья разом смолкли; наступившее молчание прервал низкий неистовый вой.
— Штурман! — вскричали они хором.
Это и в самом деле был штурман. Разряд молнии, попавшей в кабину, вновь гальванизировал вервольфа. Острыми, как бритва, когтями он разрезал кожаные ремни, стянувшие узкую грудь, и повис в воздухе, цепляясь за подлокотники своего кресла. Он вовсю греб лапами, стараясь подплыть к Мич поближе, и угрожающе скалил свою клыкастую морду.
— Скажи: Изю-ю-юмь! — Порнов припомнил оборотню его шутку и изо всех сил поволок штурвал на себя. Он вознамерился убить двух зайцев сразу: вытащить корабль из смертельного пике и расплющить вервольфа о заднюю стенку кабины.
Штурвал послушно вытянулся вперед, однако невесомость не исчезла; катер продолжал стремительно падать. Порнов нервно оглядел экраны; строчки рапорта неисправностей сменили цвет с предупреждающего желтого на угрожающий бордовый. «Отказ ускорителей, отказ главной тяги, — читал Порнов, — отказ шасси... Вот — отказ электропривода».
— Все, каюк; электроника накрылась, — выкрикнул Порнов, одним толчком загоняя штурвал обратно в пульт. — Прыгать надо!
— Куда, в океан?!
Порнов глянул на дисплей; до ближайшего берега было не меньше десяти морских миль.
— Попробую переключиться на резервный контур, — сказал он, щелкая тумблерами. — Катер русский; кроме электроники, тут еще и гидравлика должна быть.
— Ну-ка, — он вновь взялся за штурвал; на сей раз тот почти не стронулся с места. — Есть! Мич, брось меня теребить; ручку хватай!
Мич соскользнула вниз и почти легла в кресле; уперлась согнутыми в коленях ногами в край пульта; в руках у нее оказалась левая рукоять штурвала; в правую вцепился Порнов.
— И — раз!
Мич, коротко простонав, выпрямила ноги; ось штурвала вытянулась из пульта на пару сантиметров; штурман провалился вниз; окровавленный прут метнулся ему навстречу, но оборотень извернулся и чудом миновал его; оторвался от кресла и, перебирая лапами, уплыл из поля зрения.
— Нох айн маль, — крикнул Порнов, и Мич послушно съехала обратно к пульту.
— И — раз!
Штурман полетел на пол позади кресел; вонзил когти в пластик, сгруппировался и приготовился прыгнуть Порнову на спину.
— И — два!
Очередной рывок утащил зверя вглубь кабины; когти вспороли покрытие, отбрасывая вбок желтые спирали пластмассовой стружки.
— И — три!
Живой мертвец кувыркнулся через голову и впечатался в стену; шея его с отчетливым хрустом переломилась. Голова вывалила длинный, с желобком по середине, розовый язык и отвисла вбок на резиновом шланге шеи; алая заря в зрачках зомби слегка притухла, и он успокоился на коврике у дверей.
Нелегко приходилось, впрочем, не только вервольфу; с каждым рывком штурвал выходил из пульта все меньше и меньше; Мич теряла силы с удивившей ее саму быстротой.
— Все, больше не могу; без ауры — как без рук, ослабла совсем, — оправдывалась она, — ноги не сгибаются...
— Твоим... ногам... надо... — Порнов тянул штурвал в одиночку, отвоевывая миллиметр за миллиметром, — ...памятник поставить!
Катер выравнивался; на альтиметре бежали теперь только три крайние правые цифры — сотни, десятки, метры; и их смена все более замедлялась.
— Девятьсот метров, восемьсот, семьсот, — шептала Мич в ухо Порнову. — Порнов, миленький, еще немножко... шестьсот метров до моря осталось!
Порнов пыхтел и тянул штурвал, изредка мотая головой, чтобы стряхнуть каплю пота с носа; руки и плечи от непомерной тяжести стали чужими, непослушными.
— Это же не «этажерка», — скаламбурил он и сам не заметил игры слов, — не «фарман» или «ньюпор» какой-нибудь... Сто тонн металла, поди подними. Все; считайте, что я утонул!
Он бессильно провалился вниз, в паз между пультом и креслом, и уже там уставился на застывшее прямо перед носом число. Первые четыре знака — километры до планеты — твердо стояли в нулях; три последних — показывали «300»; постояли и нехотя перещелкнулись на «301».
— До моря рукой подать, — сказала Мич тревожно. — Мне кажется, я слышу плеск волн.
— Не. Волнуйся. Это. Я. Воду. Пью, — обнадежил ее Порнов.
— Я тоже хочу! Я тоже!
— Блин. Скажи: «Воды». Слева. Появится. Трубка.
— Вот оно — счастье, — заметила Мич между глотками. — Теперь бы еще сесть удачно.
— Разве что на воду, — деловито сказал Порнов, напившись. — Говорю же — каюк машине; ни сманеврировать, ни шасси выпустить.
— Что же, мы так и будем лететь? — недоуменно спросила Мич.
— Ну-у-у... до ближайшей высокой горы, — чересчур уж спокойно ответил Порнов, продолжая сидеть внизу в какой-то выжидающей позе. — Как снаряд летим; ни нырнуть, ни повернуть...
— Кстати, до берега рукой подать, — Мич начала тревожиться из-за бездействия Порнова.
— Знаю, — процедил Порнов. — Сиди спокойно, не крутись... На тебе!
Мич и сообразить ничего не успела; Порнов стремительно согнулся, ухватился руками за подлокотник и рывком взлетел на воздух, выбросив обе ноги рядом с креслом.
Сбоку и снизу от Мич мерзко мяргнуло; пронесся стукоток откатившегося крупного тела.
— Называется, подкрался; рысь чокнутая, — осклабился Порнов и обратился к Мич. — Пусти меня; быстрей!
Мич безропотно повиновалась; отодвигаясь вбок, она невольно обернулась. Ее испуганный возглас утонул в пронзительном волчьем вое; оборотень возился у дверей в кабину, поднимаясь на четвереньки; волчья морда гуляла независимо от тела вправо — влево, шаря диким взором по сторонам. Внезапно красные глаза остановились на Мич; зверь ургнул и по-собачьи, быстро-быстро щелкая когтями, ринулся к девушке.
Буммм! Удар последовал совсем с другой стороны; Порнова буквально вбило в кресло поверх охнувшей Мич; зомби же на полпути снесло с ног и вновь покатило к дверям.
— Держись за поручни; я колпак открыл, — запоздало крикнул Порнов; он дергал и дергал привязной ремень, безуспешно пытаясь пристегнуть и себя и девушку; длины ремня явно не хватало. — Будем катапультироваться; дай только пристегнусь!
— Ой, ползет, ползет, ползет!!! — завизжала Мич.
Как альпинист по вертикали, резко и крепко вбивая когти-крючья, человек-волк упорно полз к своей вершине; врывающийся в кабину шквальный ветер разглаживал бурые волосы на острой морде; волк морщил нос и скалил пасть, обнажая розовые десны; взъерошенная шерсть на туловище пластами переваливалась из стороны в сторону, показывая седой подшерсток.
— Он уже близко; Порнов, стартуй!
— Ремень! — отчаянно выкрикнул Порнов, но сделать ничего не сумел. Повинуясь воле до смерти перепуганной Мич, рука его откинула щиток на подлокотнике и утопила кнопку аварийной катапульты.
Грохнул взрыв; перегруженное сиденье взмыло вверх; разбалансированное, оно закувыркалось и по пологой дуге ушло вбок от корабля.
Почти сразу из него выпала одна фигурка; вторая немедленно последовала за ней.
Кресло, сбросив седоков, выровнялось и выбросило вверх парашют; порыв ветра подхватил его и, перекинув через черту прибоя, унес вглубь окутанной дымом неизвестной земли.
...Сидящий на пальме краб, оставив в покое недопиленную плодоножку крупного фиолетового фрукта, проследил своими глазками-стебельками за всей этой воздушной чехардой; особое внимание его привлек прыгающий на волнах блестящий шар шлема, который океанский прибой неумолимо нес к берегу. Краб отметил на берегу точку, куда должно было выбросить шар, и вновь принялся отсекать от ножки крупную голову плода, методично орудуя твердыми, как сталь, и острыми, как скальпель, костяными ножницами своих клешней.
Часть 2
Папуас Гандубас
Глава 1
Порнов, спешащий краем моря
Что ж, дорогой читатель, самое время вернуться теперь к нашему герою; я Порнова имею в виду, а не краба, пилящего очередной плод, или улетевшего в неизвестность несчастного штурмана Вставалкина. Он все еще там, где мы его оставили; сидит под пальмой, чешет макушку и растерянно озирает горизонт; ругаться, правда, перестал; все сказал.