Страница:
— Доставил тебе удовольствие, только и всего, — ответил Алек.
«Если женщина оказывает сопротивление, как следует ублажи ее, чтобы она охотно отправилась к тебе на ложе».
Поморщившись, Кэтрин мысленно обругала «Руководство для повесы» за то, что оно отравляет полученное удовольствие. Она открыла глаза и увидела перед собой лицо Алека.
— И это все, что ты… намерен сделать со мной? — не выдержав, спросила Кэтрин.
Он убрал руку, все еще находившуюся у Кэтрин между ног, и одернул ей юбки.
— Пока что. Я не лишаю невинных девушек девственности. — Наклонившись, он нежно поцеловал Кэтрин в грудь. — А вот когда мы поженимся…
Мысль о том, какие вольности Алек может позволить себе в качестве мужа, породила трепет во всем теле Кэтрин.
Она решительно отогнала от себя грешные мысли. Слишком неподходящим было время и место для того, чтобы предаваться мечтам. Они касались сейчас слишком серьезных вопросов.
Кэтрин села и поправила на груди рубашку.
— Я пока еще не дала своего согласия на брак с тобой. Да ты в общем даже толком и не просил меня об этом.
Алек тоже сел. Он выглядел очень серьезным.
— Хорошо. Я прошу тебя об этом сейчас. Ты выйдешь за меня замуж, Кэтрин?
— Почему ты этого хочешь?
Похоже, этот вопрос привел Алека в замешательство. Он немного помолчал, а затем ответил:
— Потому что ты единственная женщина, на которой я способен жениться.
Кэтрин нервно сглотнула. Алек не говорил ничего о любви, но и она не говорила об этом. Если делать выбор между Сидни, который говорил, что любит ее, хотя вел себя совсем не как любящий мужчина, и Алеком, который обращался с ней как с любимой женщиной, хотя и не произносил слов любви, она предпочла бы Алека.
«Ты едва знаешь его», — подсказывал Кэтрин здравый смысл.
Но ничто не имело значения, когда Алек находился рядом, когда целовал и ласкал ее.
—Да, — произнесла шепотом Кэтрин, раньше чем успела пожалеть об этом. — Да, я выйду за тебя замуж.
— Хорошо, — проговорил Алек и припал к губам Кэтрин продолжительным, обжигающим поцелуем, который снова пробудил у нее волнение в крови.
Когда она положила ладонь ему на талию, он отстранился и простонал:
— Мы должны остановиться. — Он кивнул в сторону двери: — Слышишь?
Кэтрин уловила нарастающий шум за стеной, свидетельствующий о том, что представление закончилось.
— Люди будут здесь с минуты на минуту, — сказал Алек. — Ты ведь не хочешь, чтобы нас застали в таком виде?
Кэтрин зарделась при мысли о подобной возможности.
— Разумеется, нет.
Шум снаружи все усиливался, и Алек быстро поднялся.
— Слава Богу, я запер наружную дверь. — Он быстро надел рубашку, затем помог Кэтрин привести себя в порядок. — Я выйду через задний ход, а ты останешься здесь в рубашке. Они решат, что ты сняла костюм, а надеть платье без чьей-либо помощи не смогла.
Алек огляделся вокруг, желая убедиться, что не осталось никаких свидетельств произошедшего здесь между ним и Кэтрин.
— Сегодня я поговорю с твоей матерью. Завтра пошлю объявление в газету.
— Алек, не говори сегодня о нашей женитьбе.
Алек нахмурился и недоумевающе посмотрел на Кэтрин:
— Почему?
— Я вначале хотела бы сказать об этом Сидни.
В глазах Алека появился опасный блеск. Он шагнул к Кэтрин:
— Пошли ему письмо. А еще лучше пусть он прочитает об этом в газете. Он ведь поэт, а поэты, как мне говорили, читают много.
— Я была почти обручена с Сидни большую часть своей жизни. Он заслуживает по крайней мере того, чтобы я лично сообщила ему об этом.
— Понятно, — сердито сказал Алек и отвернулся. — И сколько же ты вынудишь меня ждать? Сидни сейчас в деревне, и ты не знаешь, когда он вернется.
— Имение лорда Нейпира совсем близко от Лондона. Я заеду к матери Сидни, чтобы узнать адрес, после чего пошлю письмо с сообщением, что хочу его видеть. Если он не приедет в течение нескольких дней, мы будем вольны объявлять о нашей женитьбе.
— Мы и сейчас вольны, — ворчливо заметил Алек. При виде брюзжащего Алека Кэтрин не смогла сдержать улыбки.
— Знаешь, ты просто восхитителен, когда ревнуешь. Суровые морщины на лице Алека постепенно разгладились.
— Восхитителен, говоришь? Может, ты еще скажешь, что я мил?
— Ты действительно мил. — Кэтрин положила ладонь ему на руку. — Большую часть времени.
Алек притянул ее к себе и поцеловал, сделав это с каким-то вызовом. Сердце Кэтрин готово было выпрыгнуть из груди.
— А в остальное время? — спросил Алек. — Какой я в остальное время?
— Единственный мужчина, за которого я могла бы выйти замуж.
Взгляд Алека потеплел, он нежно дотронулся пальцем до нижней губы Кэтрин.
— Господи, где мне найти терпение, чтобы дождаться того момента, когда мы поженимся и ты станешь моей? У меня нет сил уходить от тебя сейчас.
От этих слов у Кэтрин стало тепло в груди. Она улыбнулась и прильнула к Алеку. Он наклонился к ее губам, но в этот момент заскрипела входная дверь и послышался громкий стук.
— Проклятие! — Алек отпрянул от Кэтрин. — Я должен идти. Если они не войдут через переднюю дверь, то направятся к задней и я окажусь в ловушке.
Дверь снова заскрипела.
— Мисс? — донесся до Кэтрин обеспокоенный голос. — Вы здесь?
— Я здесь! — откликнулась Кэтрин. — Сейчас открою. Она хотела сказать Алеку, что увидится с ним во дворе, но его уже не было в комнате.
Глава 16
Пока карета катилась к городскому дому, Алек старался не обращать внимания на бесконечные излияния миссис Меривейл по поводу его «мужественных подвигов». Его мысли были заняты Кэтрин, он видел только ее. Кэтрин сидела напротив в скромном платье, однако это платье теперь ничего не скрывало от Алека, потому что он знал, как выглядят ее груди, какая у нее нежная кожа… какая страстная натура скрывается под личиной сдержанности.
«Когда же я смогу снова потрогать и ощутить тебя на вкус?» Алеку становилось жарко, стоило ему лишь представить себе, как Кэтрин губами прижимается к его груди, как ее зубки слегка покусывают его сосок, а язычок скользит по…
Господи, где найти силы, чтобы выдержать все эти муки до их брачной ночи? Пользуясь темнотой в карете, Алек незаметно для миссис Меривейл погладил Кэтрин по бедру. Почувствовав это, она сначала широко раскрыла глаза, затем, бросив осторожный взгляд на мать, игриво толкнула Алека ногой. Он мгновенно весь напрягся, что было совсем некстати, ибо бриджи у него были слишком тесные, а напротив сидела его будущая теща.
Алек усилием воли смирил в себе желание. Хотел ли он какую-либо другую женщину столь же сильно?
Если даже и хотел когда-то, то сейчас Алек этого не помнил. Кэтрин была необыкновенной. Кто еще отважился бы согласиться на его предложение принять участие в рискованном представлении?
Не говоря уже о том, что он открыл ей секреты, которые любая другая женщина сочла бы шокирующими. Только не Кэтрин. Она нашла их всего лишь интригующими.
Слава Богу, что она не знает худшие из его секретов. Он должен во что бы то ни стало утаить их от нее до свадьбы.
А что потом? После того как они поженятся и приедут в его имение, она узнает, насколько он беден, и, вероятно, сразу поймет, что причиной его интереса к ней были деньги.
Ей это совершенно не понравится. А когда Алек откроет ей, что является побочным сыном развратника…
Алек постарался прогнать от себя неприятные мысли. Не имеет значения, что подумает Кэтрин. К тому времени, когда она узнает все секреты Алека, будет уже поздно что-то предпринимать, и ей останется только смириться.
Она не будет дуться слишком долго — Алек был в этом уверен. Он просто воспользуется страстностью ее натуры в борьбе против нее самой и будет доставлять ей удовольствие так часто, что она в конце концов простит ему обман.
Алек улыбнулся, представив себе сцену примирения и их будущую счастливую жизнь.
Однако вначале нужно добиться, чтобы Кэтрин вышла за него. Это означает, что он должен очень сильно увлечь Кэтрин, чтобы ей и в голову не приходило интересоваться его финансами.
— Мы так и не совершили верховую прогулку в парк, — произнес он. — Может быть, завтра?
— Не могу. Завтра я буду занята, я говорила вам об этом. Ах да, Ловелас. Кэтрин собиралась навестить мать Ловеласа. Черт бы побрал этого поэта!
— Простите, я забыл. А как насчет завтрашнего вечера, праздника в доме Холландов?
Кэтрин вздохнула:
— Мы не приглашены. Мы с мамой вращаемся в иных кругах, нежели вы.
— Мы приглашены! Ты видишь не все приглашения, которые мы получаем, — проговорила миссис Меривейл, а когда Кэтрин удивленно вскинула бровь, вдруг стала сосредоточенно поправлять юбку. — Просто я отказалась, вот и все. Эта леди Холланд слишком скандальная особа, чтобы с ней имела дело моя дочь. Она разведена, вы только представьте!
— Эта разведенная женщина — любимица всех в Лондоне, за исключением слишком ярых приверженцев морали, мама. Ты никогда не отказалась бы от ее приглашения. — Кэтрин грустно улыбнулась Алеку. — Просто мама не хочет, чтобы вы знали, что мы находимся на более низкой ступени социальной лестницы и даже такая «скандальная» женщина, как леди Холланд, не намерена приглашать нас на вечер.
— Кэтрин, право же!
— Все в порядке, миссис Меривейл, — проговорил Алек. — Я ухаживаю за вашей дочерью вовсе не из-за ее высоких связей, уверяю вас.
Кэтрин наградила Алека такой теплой улыбкой, от которой его снова бросило в жар.
— Если вы не приглашены, — продолжил он, — я тоже не пойду. Этот вечер может оказаться неподходящим для такого респектабельного джентльмена, как я.
Миссис Меривейл радостно проговорила:
— Ты слышишь, мой ангел? Его сиятельство — образец соблюдения приличий!
У Кэтрин в улыбке дрогнули губы.
— Да, мама. Мы все должны следовать его безукоризненному примеру.
— А ты беспокоилась, что он способен на безрассудные поступки!
— Не может быть, — притворно возмутился Алек. — Мисс Меривейл, неужели вы думали обо мне так?
— Пожалуй, нет, — ответила с милой улыбкой Кэтрин. — Хотя я до сих пор пытаюсь определить ваш истинный характер.
Это и обеспокоило Алека. Кэтрин согласилась выйти за него замуж, однако… не вполне ему доверяла. Ему следует быть начеку.
— Если у вас нет других встреч или приглашений на завтрашний вечер, — проговорила миссис Меривейл, — вы должны пообедать с нами.
— Это будет большой честью для меня, — последовал ответ Алека. — А на следующий вечер я хотел бы сопровождать вас на ужин к леди Пьюрфой по случаю ее дня рождения. А если у вас нет приглашения…
— Мы приглашены, — с облегчением произнесла Кэтрин и улыбнулась. — Леди Пьюрфой и мама — давние подруги.
— О да! — с готовностью подхватила миссис Меривейл, — Мы были как три горошины из одного стручка до моего замужества — я, леди Пьюрфой и леди Ловелас… — Мама осеклась. — Конечно, леди Ловелас и я больше не общаемся друге другом. Я даже не знаю, будет ли она там, и…
— Все в порядке, мама, — перебила Кэтрин. — Его сиятельство — настоящий джентльмен. Он понимает подобные вещи.
Алек поморщился. Другими словами, бывший претендент на руку Кэтрин мог оказаться там. Малоприятная перспектива!
— В таком случае все решено. Послезавтра я заеду за вами в восемь часов.
— А завтра мы ждем вас к обеду, — добавила миссис Меривейл.
Однако даже перспектива провести два вечера вместе с Кэтрин не могла улучшить настроения Алека. Одна лишь мысль о том, что она может оказаться рядом с Сидни, отравляла существование.
Что, если этот напыщенный осел попытается заставить Кэтрин изменить свое решение? Или, хуже того, попытается поцеловать ее? От этой мысли Алеку становилось плохо.
Господи, что с ним происходит? Неужели он ревнует? Даже бывшая любовница никогда не возбуждала в нем подобного чувства. Почему оно вдруг проявилось по отношению к Кэтрин? Находясь рядом с ней, он должен сохранять спокойствие и благоразумие.
«Следуй правилам. Не дай страсти помешать достижению цели».
Приехав в городской дом Меривейлов, Алек обратился к матери Кэтрин:
— Миссис Меривейл, могу я поговорить с вашей дочерью наедине?
Миссис Меривейл в раздумье перевела взгляд на Кэтрин:
— Полагаю, вы провели сегодня наедине с моей дочерью достаточно времени. — Она улыбнулась. — Но думаю, еще несколько минут можно.
Она зашагала прочь по коридору, а Алек и Кэтрин направились в гостиную. Едва они вошли, Алек заключил Кэтрин в объятия и стал так жарко целовать, словно хотел найти утешение своему беспокойству в сладостном тепле ее губ.
С трудом отстранившись от него, Кэтрин недоуменно спросила:
— Алек, что с тобой?
— Это чтобы ты помнила обо мне, когда встретишься с Ловеласом. В том случае, если он прибегнет к моей тактике — соблазнить тебя и переманить на свою сторону.
В глазах Кэтрин блеснули озорные искорки.
— Что произошло с мужчиной, который побуждал меня попробовать поцелуи другого мужчины и говорил, что мне нужна основа для сравнения? Вероятно, ты прав: если Сидни снова поцелует меня, я смогу сделать соответствующий…
Алек заставил Кэтрин замолчать, накрыв ее губы поцелуем — таким долгим и крепким, что она совершенно растаяла в его объятиях.
— Это за то, дерзкая девчонка, что тебе доставляет удовольствие мучить меня, — ворчливо проговорил он, оторвавшись наконец от губ Кэтрин.
— Ты просто дождись, когда мы поженимся, — шутливо произнесла она.
— Я не уверен, что меня хватит до того времени, если мы постоянно будем видеться с Ловеласом, — продолжал ворчать Алек.
— Обещай, что будешь корректен с ним на ужине у леди Пьюрфой, — попросила Кэтрин.
Алек нахмурился:
— Буду весьма корректен. Если же он попытается поцеловать тебя, я исключительно вежливо заставлю его катиться куда-нибудь в соседнее графство.
— Алек, ты не должен…
— Конечно, не должен. Я шучу. — Вскинув брови, Алек добавил: — Или шучу лишь наполовину. Однако обещаю, что не поставлю тебя в неловкое положение.
— А когда мы поженимся, ты не будешь ставить меня в неловкое положение?
— Постараюсь не быть слишком ревнивым мужем, если ты имеешь в виду именно это.
Кэтрин закусила нижнюю губу:
— А мне… ты не будешь давать повод ревновать тебя? Я знаю, что многие джентльмены любят пофлиртовать, но…
Алек коснулся пальцем ее губ, призывая замолчать.
— Я не из числа многих джентльменов. И намерен делить ложе только с женщиной, на которой женюсь. Знаешь, некоторые джентльмены считают, что верность существует.
— Надеюсь. Потому что я не намерена мириться с неверностью — я тоже не такая, как большинство леди.
— Я пришел к этому выводу сразу же, как только познакомился с тобой, дорогая. Именно это мне в тебе и нравится, — с улыбкой добавил Алек.
— Значит, мы понимаем друг друга, — смягчившись, ответила Кэтрин.
В коридоре послышалось покашливание, и Алек разочарованно застонал.
— Твоя мама подает сигнал, что мне надо уходить.
Кэтрин вздохнула. Алек повернулся, чтобы уйти, но она задержала его:
— Хочу, чтобы ты знал: ты был прав — поцелуй Сидни не оправдал моих ожиданий.
— Я это понял.
— Ты так уверен в себе? — вскинулась Кэтрин.
— Если бы ты получила удовольствие от поцелуя Сидни, то не позволила бы мне ухаживать за тобой, — просто объяснил Алек. — Ты не стала бы шутить с такими чувствами.
— В таком случае почему я согласилась на твой план?
— Потому что в глубине души хотела выйти за меня замуж, а это как бы давало тебе оправдание, почему ты со мной. — Улыбнувшись, Алек посмотрел на ладонь Кэтрин, которая лежала на изгибе его руки. — И потому что ты не можешь оторваться от меня, а я не могу оторваться от тебя.
Фыркнув, Кэтрин убрала руку, но Алек поймал ее и поднес к губам, поцеловал затянутую в перчатку ладонь, затем кончик каждого пальца. Она тепло улыбнулась.
— Сладкого тебе сна, дорогая. Потому что нам не удастся хорошо поспать, когда мы поженимся.
Алеку стоило немалых усилий приказать кучеру «Поехали!», поскольку в этот момент он хотел лишь одного: посадить Кэтрин в карету и увезти в Гретна-Грин.
Но это было бы весьма неразумно: за похищение наследниц мужчин вешали, так что ему придется смириться и провести в одиночестве еще несколько беспокойных ночей до первой брачной ночи с Кэтрин.
Размышляя на эту тему, Алек наконец добрался до отеля, где в холле его встретил нежданный визитер.
— Эмсон! — воскликнул Алек, увидев приближающегося к нему пожилого дворецкого. — Что ты делаешь в Лондоне?
Эмсон остался в Эденморе даже тогда, когда ушли многие из слуг семейства Айверсли. Они опасались, что Алек не сумеет привести в порядок пришедшее в запустение имение.
— Мистер Дейвс прислал меня сюда, чтобы привезти вас домой.
Дейвс был его новым управляющим в Эденморе. У Алека все внутри похолодело.
— Что случилось?
Бросив осторожный взгляд вокруг, Эмсон отвел Алека в сторону:
— Это все кошмарный мистер Харрис Ипсуич. Он возвратился из поездки в Шотландию, где навещал свою сестру. Мистер Дейвс ездил туда вчера, чтобы привезти новые культиваторы и плуги, которые вы заказали для сева ячменя, но Харрис говорит, что хочет получить за все наличными.
— Но его сын согласился на кредит.
— Дело в том, что мистер Харрис оставил строгие инструкции: никому из Эденмора ничего не поставлять в кредит, — однако юный мастер Харрис говорит…
— Что я уговорил его, как оно и было на самом деле. Сын Харриса понимает наши трудности. — Алек вздохнул. — Ладно, я напишу ему записку и объясню, что собираюсь жениться на девушке с большим приданым. Если он сможет подождать еще немного…
— Записка его не убедит, милорд. Вы должны приехать лично. Это единственное условие. Мистер Дейвс говорит, что если вы не добудете эти плуги…
— Я знаю… не смогу засеять новый сорт ячменя на своем неухоженном поле. А арендаторы не станут пытаться это сделать на своих полях, пока не убедятся в успехе. Если я хочу увеличить наши доходы, то должен расширить посевные площади и поднять урожайность.
— Мистер Дейвс говорит, что семя должно лечь в землю сейчас, иначе придется ждать до следующего года.
— Без культиваторов эту целину не поднять. Проклятие! Тысяча проклятий! — Возможно, не следовало спешить нанимать нового управляющего с его сверхсовременными идеями.
Но что еще он мог сделать? Прежний управляющий воровал без зазрения совести. Алек обнаружил это уже через два дня после того, как принял поместье. Арендаторы, задавленные все возрастающими налогами, были не способны начать что-то новое. Они были счастливы уже тем, что могли заработать себе на жизнь.
Новый управляющий пытается изменить существующее положение дел, однако арендаторы, хотя и ненавидели старого управляющего, пока еще не прониклись доверием к мистеру Дейвсу. Или же к самому Алеку. И не только они, если судить по поведению Харриса.
Алек провел рукой по волосам. Проклятие, что же делать? Можно было бы заказать оборудование в деревне Фен-бридж, что рядом с его имением, но деревня слишком мала, чтобы обеспечить поставку в полном объеме.
К сожалению, на Харриса Алек воздействовать не мог. Харрис поставлял сельхозоборудование почти всем землевладельцам в Суффолке. Так что он даже не поморщится, если какой-то обедневший граф снимет свой заказ.
— Как я могу улучшить положение дел в своем имении, если никто не хочет предоставить мне ни единого шанса? — с горечью произнес Алек. — Харрис мне не доверяет, арендаторы мне не доверяют…
— Это не совсем верно, милорд. Но вы должны понимать: поскольку вы часто отсутствуете, проводя время в городе, некоторые из арендаторов думают…
— Что я папенькин сынок. Но у меня нет выбора. Я должен выгодно жениться — это единственный вариант поправить дела. И это означает, что я должен сейчас находиться в Лондоне.
— Если вы не хотите получить культиваторы, милорд. — Старый Эмсон всегда выражал свои мысли прямолинейно. Он ушел со своего поста несколько лет назад, после того как женился. Но когда ушел и заменивший его дворецкий, старый граф попросил Эмсона вернуться и поработать до тех пор, пока дела в Эденморе не улучшатся. Он до сих портам и оставался, и поскольку работал всего лишь за обещание, что ему когда-то заплатят, чувствовал себя свободным и говорил то, что думал.
Алек сокрушенно вздохнул:
— Хорошо, я приеду.
— Это займет всего один день. После этого вы снова сможете возвратиться в Лондон. Если мы отправимся на почтовых в ночь, то уже утром будем в имении.
— Да. — Решив дела с Харрисом, Алек сможет вернуться послезавтра, чтобы отвезти Кэтрин на бал к леди Пьюрфой. К сожалению, ему придется пропустить назначенный на завтра обед с Кэтрин. — Мы можем взять карету. Это будет быстрее, к тому же я смогу немного поспать перед встречей с Харрисом.
— Брать карету в такой ситуации? — недовольным тоном спросил Эмсон. — Вы так увлеклись светскими забавами?
Алек возмущенно вскинул бровь:
— К твоему сведению, я одолжил карету у моего… гм… делового партнера.
Эмсон все еще видел в нем, Алеке, шестнадцатилетнего неумеху, избалованного молодого барчука.
— Мне необходима карета, чтобы ухаживать за богатой наследницей, — продолжил объяснять Алек. — Остается лишь надеяться, что лорд Дрейкер не узнает, как далеко я на ней отправился.
Это сообщение взволновало даже невозмутимого Эмсона.
— Вы одолжили карету у виконта? О Боже! Алек грустно улыбнулся:
— Такие вот отчаянные времена. — Он указал на конюшни: — Дай мне несколько минут, чтобы собраться и оставить записку для моей нареченной.
Эмсон согласно кивнул:
— Я посмотрю за лошадьми.
Алек попросил у прислуги бумагу и быстро написал Кэтрин записку, затем передал ее одному из посыльных:
— Отнеси это по указанному на конверте адресу, хорошо?
— Да, милорд.
— Передай письмо слуге-мужчине, который откроет дверь, скажи, что это для мисс Меривейл, и уходи. Не задерживайся. — Алек сделал паузу. — Лучше отправляйся туда днем. В это время леди совершают визиты и ее не будет дома.
— Да, милорд, — ответил мальчишка с несколько озадаченным видом.
— Ты никому не должен говорить, откуда пришел. Только оставь письмо слуге и уходи. Мужчина у дверей не станет спрашивать обо мне, а если случайно мисс Меривейл или миссис Меривейл окажутся дома, они не смогут ничего у тебя спросить, если ты быстро уйдешь. Это ясно?
— Да, милорд, я понимаю.
— Хорошо. — Алеку меньше всего хотелось, чтобы Кэтрин или, хуже того, миссис Меривейл узнали, что он проживает в отеле. Это наверняка возбудит у них подозрения.
А он должен во что бы то ни стало избежать этого сейчас, когда окончательный успех был так близок.
Глава 17
Визит Кэтрин к леди Ловелас протекал так, как и ожидалось. Поначалу ее светлость настаивала на том, чтобы именно она передала Сидни письмо от Кэтрин. Однако Кэтрин оставалась непреклонной в своей решимости самой отправить послание. В конце концов леди Ловелас призналась, что Сидни в самом деле находится в имении лорда Нейпиpa. Было не так-то просто заполучить нужный ей адрес, но Кэтрин это все же удалось.
Вернувшись домой и отправив письмо Сидни, она почувствовала себя не у дел и решила почитать что-нибудь, но, перелистав с полдюжины книжек, отбросила их и стала беспокойно расхаживать по гостиной.
Что происходит? Чтение обычно помогало Кэтрин забыть о неприятностях, но не сегодня. Слишком цветистый или витиеватый слог стихотворения напоминал ей об остроумных комментариях Алека и вызывал смех. А любовные стихи, в которых говорилось о рубиновых устах и сладостных поцелуях, заставляли возвращаться к воспоминаниям о прикосновениях Алека.
Кэтрин тихонько ругнулась. Это он виноват. То, что он делал с ней накануне вечером, мешало ей мыслить и рассуждать трезво. И это ее пугало.
И все же она не сожалеет о своем согласии выйти за Алека замуж. Она полностью изменила свое прежнее мнение о нем. Он сумел убедить Кэтрин, что страсть не может быть постыдной и что вполне можно иметь мужа, который совмещает в себе страстность и ответственность, который возбуждает и в то же время абсолютно надежен.
Мысль о том, чтобы выйти замуж за графа Айверсли, сделалась для Кэтрин еще более привлекательной. Она не может дождаться очередного его поцелуя, их новой встречи, того дня, когда они обменяются клятвами и когда он…
— Отпустите меня! Я сказал вам, что ему не требуется никакого ответа! — донесся до нее из коридора незнакомый пронзительный голос.
Кэтрин выглянула из комнаты и увидела Томаса, который тащил к ней мальчишку в ливрее, не переставая при этом приговаривать:
— Ах ты, упрямый щенок! Ну почему бы тебе не сделать так, как хочет твой хозяин? Ты отлыниваешь от своих обязанностей, тебе лишь бы проболтаться где-нибудь в парке!
«Если женщина оказывает сопротивление, как следует ублажи ее, чтобы она охотно отправилась к тебе на ложе».
Поморщившись, Кэтрин мысленно обругала «Руководство для повесы» за то, что оно отравляет полученное удовольствие. Она открыла глаза и увидела перед собой лицо Алека.
— И это все, что ты… намерен сделать со мной? — не выдержав, спросила Кэтрин.
Он убрал руку, все еще находившуюся у Кэтрин между ног, и одернул ей юбки.
— Пока что. Я не лишаю невинных девушек девственности. — Наклонившись, он нежно поцеловал Кэтрин в грудь. — А вот когда мы поженимся…
Мысль о том, какие вольности Алек может позволить себе в качестве мужа, породила трепет во всем теле Кэтрин.
Она решительно отогнала от себя грешные мысли. Слишком неподходящим было время и место для того, чтобы предаваться мечтам. Они касались сейчас слишком серьезных вопросов.
Кэтрин села и поправила на груди рубашку.
— Я пока еще не дала своего согласия на брак с тобой. Да ты в общем даже толком и не просил меня об этом.
Алек тоже сел. Он выглядел очень серьезным.
— Хорошо. Я прошу тебя об этом сейчас. Ты выйдешь за меня замуж, Кэтрин?
— Почему ты этого хочешь?
Похоже, этот вопрос привел Алека в замешательство. Он немного помолчал, а затем ответил:
— Потому что ты единственная женщина, на которой я способен жениться.
Кэтрин нервно сглотнула. Алек не говорил ничего о любви, но и она не говорила об этом. Если делать выбор между Сидни, который говорил, что любит ее, хотя вел себя совсем не как любящий мужчина, и Алеком, который обращался с ней как с любимой женщиной, хотя и не произносил слов любви, она предпочла бы Алека.
«Ты едва знаешь его», — подсказывал Кэтрин здравый смысл.
Но ничто не имело значения, когда Алек находился рядом, когда целовал и ласкал ее.
—Да, — произнесла шепотом Кэтрин, раньше чем успела пожалеть об этом. — Да, я выйду за тебя замуж.
— Хорошо, — проговорил Алек и припал к губам Кэтрин продолжительным, обжигающим поцелуем, который снова пробудил у нее волнение в крови.
Когда она положила ладонь ему на талию, он отстранился и простонал:
— Мы должны остановиться. — Он кивнул в сторону двери: — Слышишь?
Кэтрин уловила нарастающий шум за стеной, свидетельствующий о том, что представление закончилось.
— Люди будут здесь с минуты на минуту, — сказал Алек. — Ты ведь не хочешь, чтобы нас застали в таком виде?
Кэтрин зарделась при мысли о подобной возможности.
— Разумеется, нет.
Шум снаружи все усиливался, и Алек быстро поднялся.
— Слава Богу, я запер наружную дверь. — Он быстро надел рубашку, затем помог Кэтрин привести себя в порядок. — Я выйду через задний ход, а ты останешься здесь в рубашке. Они решат, что ты сняла костюм, а надеть платье без чьей-либо помощи не смогла.
Алек огляделся вокруг, желая убедиться, что не осталось никаких свидетельств произошедшего здесь между ним и Кэтрин.
— Сегодня я поговорю с твоей матерью. Завтра пошлю объявление в газету.
— Алек, не говори сегодня о нашей женитьбе.
Алек нахмурился и недоумевающе посмотрел на Кэтрин:
— Почему?
— Я вначале хотела бы сказать об этом Сидни.
В глазах Алека появился опасный блеск. Он шагнул к Кэтрин:
— Пошли ему письмо. А еще лучше пусть он прочитает об этом в газете. Он ведь поэт, а поэты, как мне говорили, читают много.
— Я была почти обручена с Сидни большую часть своей жизни. Он заслуживает по крайней мере того, чтобы я лично сообщила ему об этом.
— Понятно, — сердито сказал Алек и отвернулся. — И сколько же ты вынудишь меня ждать? Сидни сейчас в деревне, и ты не знаешь, когда он вернется.
— Имение лорда Нейпира совсем близко от Лондона. Я заеду к матери Сидни, чтобы узнать адрес, после чего пошлю письмо с сообщением, что хочу его видеть. Если он не приедет в течение нескольких дней, мы будем вольны объявлять о нашей женитьбе.
— Мы и сейчас вольны, — ворчливо заметил Алек. При виде брюзжащего Алека Кэтрин не смогла сдержать улыбки.
— Знаешь, ты просто восхитителен, когда ревнуешь. Суровые морщины на лице Алека постепенно разгладились.
— Восхитителен, говоришь? Может, ты еще скажешь, что я мил?
— Ты действительно мил. — Кэтрин положила ладонь ему на руку. — Большую часть времени.
Алек притянул ее к себе и поцеловал, сделав это с каким-то вызовом. Сердце Кэтрин готово было выпрыгнуть из груди.
— А в остальное время? — спросил Алек. — Какой я в остальное время?
— Единственный мужчина, за которого я могла бы выйти замуж.
Взгляд Алека потеплел, он нежно дотронулся пальцем до нижней губы Кэтрин.
— Господи, где мне найти терпение, чтобы дождаться того момента, когда мы поженимся и ты станешь моей? У меня нет сил уходить от тебя сейчас.
От этих слов у Кэтрин стало тепло в груди. Она улыбнулась и прильнула к Алеку. Он наклонился к ее губам, но в этот момент заскрипела входная дверь и послышался громкий стук.
— Проклятие! — Алек отпрянул от Кэтрин. — Я должен идти. Если они не войдут через переднюю дверь, то направятся к задней и я окажусь в ловушке.
Дверь снова заскрипела.
— Мисс? — донесся до Кэтрин обеспокоенный голос. — Вы здесь?
— Я здесь! — откликнулась Кэтрин. — Сейчас открою. Она хотела сказать Алеку, что увидится с ним во дворе, но его уже не было в комнате.
Глава 16
Повеса не должен позволять долгу становиться на пути наслаждения, если он не хочет, чтобы лекции о выращивании урожая были его единственным развлечением.
Аноним. Руководство для повесы
Пока карета катилась к городскому дому, Алек старался не обращать внимания на бесконечные излияния миссис Меривейл по поводу его «мужественных подвигов». Его мысли были заняты Кэтрин, он видел только ее. Кэтрин сидела напротив в скромном платье, однако это платье теперь ничего не скрывало от Алека, потому что он знал, как выглядят ее груди, какая у нее нежная кожа… какая страстная натура скрывается под личиной сдержанности.
«Когда же я смогу снова потрогать и ощутить тебя на вкус?» Алеку становилось жарко, стоило ему лишь представить себе, как Кэтрин губами прижимается к его груди, как ее зубки слегка покусывают его сосок, а язычок скользит по…
Господи, где найти силы, чтобы выдержать все эти муки до их брачной ночи? Пользуясь темнотой в карете, Алек незаметно для миссис Меривейл погладил Кэтрин по бедру. Почувствовав это, она сначала широко раскрыла глаза, затем, бросив осторожный взгляд на мать, игриво толкнула Алека ногой. Он мгновенно весь напрягся, что было совсем некстати, ибо бриджи у него были слишком тесные, а напротив сидела его будущая теща.
Алек усилием воли смирил в себе желание. Хотел ли он какую-либо другую женщину столь же сильно?
Если даже и хотел когда-то, то сейчас Алек этого не помнил. Кэтрин была необыкновенной. Кто еще отважился бы согласиться на его предложение принять участие в рискованном представлении?
Не говоря уже о том, что он открыл ей секреты, которые любая другая женщина сочла бы шокирующими. Только не Кэтрин. Она нашла их всего лишь интригующими.
Слава Богу, что она не знает худшие из его секретов. Он должен во что бы то ни стало утаить их от нее до свадьбы.
А что потом? После того как они поженятся и приедут в его имение, она узнает, насколько он беден, и, вероятно, сразу поймет, что причиной его интереса к ней были деньги.
Ей это совершенно не понравится. А когда Алек откроет ей, что является побочным сыном развратника…
Алек постарался прогнать от себя неприятные мысли. Не имеет значения, что подумает Кэтрин. К тому времени, когда она узнает все секреты Алека, будет уже поздно что-то предпринимать, и ей останется только смириться.
Она не будет дуться слишком долго — Алек был в этом уверен. Он просто воспользуется страстностью ее натуры в борьбе против нее самой и будет доставлять ей удовольствие так часто, что она в конце концов простит ему обман.
Алек улыбнулся, представив себе сцену примирения и их будущую счастливую жизнь.
Однако вначале нужно добиться, чтобы Кэтрин вышла за него. Это означает, что он должен очень сильно увлечь Кэтрин, чтобы ей и в голову не приходило интересоваться его финансами.
— Мы так и не совершили верховую прогулку в парк, — произнес он. — Может быть, завтра?
— Не могу. Завтра я буду занята, я говорила вам об этом. Ах да, Ловелас. Кэтрин собиралась навестить мать Ловеласа. Черт бы побрал этого поэта!
— Простите, я забыл. А как насчет завтрашнего вечера, праздника в доме Холландов?
Кэтрин вздохнула:
— Мы не приглашены. Мы с мамой вращаемся в иных кругах, нежели вы.
— Мы приглашены! Ты видишь не все приглашения, которые мы получаем, — проговорила миссис Меривейл, а когда Кэтрин удивленно вскинула бровь, вдруг стала сосредоточенно поправлять юбку. — Просто я отказалась, вот и все. Эта леди Холланд слишком скандальная особа, чтобы с ней имела дело моя дочь. Она разведена, вы только представьте!
— Эта разведенная женщина — любимица всех в Лондоне, за исключением слишком ярых приверженцев морали, мама. Ты никогда не отказалась бы от ее приглашения. — Кэтрин грустно улыбнулась Алеку. — Просто мама не хочет, чтобы вы знали, что мы находимся на более низкой ступени социальной лестницы и даже такая «скандальная» женщина, как леди Холланд, не намерена приглашать нас на вечер.
— Кэтрин, право же!
— Все в порядке, миссис Меривейл, — проговорил Алек. — Я ухаживаю за вашей дочерью вовсе не из-за ее высоких связей, уверяю вас.
Кэтрин наградила Алека такой теплой улыбкой, от которой его снова бросило в жар.
— Если вы не приглашены, — продолжил он, — я тоже не пойду. Этот вечер может оказаться неподходящим для такого респектабельного джентльмена, как я.
Миссис Меривейл радостно проговорила:
— Ты слышишь, мой ангел? Его сиятельство — образец соблюдения приличий!
У Кэтрин в улыбке дрогнули губы.
— Да, мама. Мы все должны следовать его безукоризненному примеру.
— А ты беспокоилась, что он способен на безрассудные поступки!
— Не может быть, — притворно возмутился Алек. — Мисс Меривейл, неужели вы думали обо мне так?
— Пожалуй, нет, — ответила с милой улыбкой Кэтрин. — Хотя я до сих пор пытаюсь определить ваш истинный характер.
Это и обеспокоило Алека. Кэтрин согласилась выйти за него замуж, однако… не вполне ему доверяла. Ему следует быть начеку.
— Если у вас нет других встреч или приглашений на завтрашний вечер, — проговорила миссис Меривейл, — вы должны пообедать с нами.
— Это будет большой честью для меня, — последовал ответ Алека. — А на следующий вечер я хотел бы сопровождать вас на ужин к леди Пьюрфой по случаю ее дня рождения. А если у вас нет приглашения…
— Мы приглашены, — с облегчением произнесла Кэтрин и улыбнулась. — Леди Пьюрфой и мама — давние подруги.
— О да! — с готовностью подхватила миссис Меривейл, — Мы были как три горошины из одного стручка до моего замужества — я, леди Пьюрфой и леди Ловелас… — Мама осеклась. — Конечно, леди Ловелас и я больше не общаемся друге другом. Я даже не знаю, будет ли она там, и…
— Все в порядке, мама, — перебила Кэтрин. — Его сиятельство — настоящий джентльмен. Он понимает подобные вещи.
Алек поморщился. Другими словами, бывший претендент на руку Кэтрин мог оказаться там. Малоприятная перспектива!
— В таком случае все решено. Послезавтра я заеду за вами в восемь часов.
— А завтра мы ждем вас к обеду, — добавила миссис Меривейл.
Однако даже перспектива провести два вечера вместе с Кэтрин не могла улучшить настроения Алека. Одна лишь мысль о том, что она может оказаться рядом с Сидни, отравляла существование.
Что, если этот напыщенный осел попытается заставить Кэтрин изменить свое решение? Или, хуже того, попытается поцеловать ее? От этой мысли Алеку становилось плохо.
Господи, что с ним происходит? Неужели он ревнует? Даже бывшая любовница никогда не возбуждала в нем подобного чувства. Почему оно вдруг проявилось по отношению к Кэтрин? Находясь рядом с ней, он должен сохранять спокойствие и благоразумие.
«Следуй правилам. Не дай страсти помешать достижению цели».
Приехав в городской дом Меривейлов, Алек обратился к матери Кэтрин:
— Миссис Меривейл, могу я поговорить с вашей дочерью наедине?
Миссис Меривейл в раздумье перевела взгляд на Кэтрин:
— Полагаю, вы провели сегодня наедине с моей дочерью достаточно времени. — Она улыбнулась. — Но думаю, еще несколько минут можно.
Она зашагала прочь по коридору, а Алек и Кэтрин направились в гостиную. Едва они вошли, Алек заключил Кэтрин в объятия и стал так жарко целовать, словно хотел найти утешение своему беспокойству в сладостном тепле ее губ.
С трудом отстранившись от него, Кэтрин недоуменно спросила:
— Алек, что с тобой?
— Это чтобы ты помнила обо мне, когда встретишься с Ловеласом. В том случае, если он прибегнет к моей тактике — соблазнить тебя и переманить на свою сторону.
В глазах Кэтрин блеснули озорные искорки.
— Что произошло с мужчиной, который побуждал меня попробовать поцелуи другого мужчины и говорил, что мне нужна основа для сравнения? Вероятно, ты прав: если Сидни снова поцелует меня, я смогу сделать соответствующий…
Алек заставил Кэтрин замолчать, накрыв ее губы поцелуем — таким долгим и крепким, что она совершенно растаяла в его объятиях.
— Это за то, дерзкая девчонка, что тебе доставляет удовольствие мучить меня, — ворчливо проговорил он, оторвавшись наконец от губ Кэтрин.
— Ты просто дождись, когда мы поженимся, — шутливо произнесла она.
— Я не уверен, что меня хватит до того времени, если мы постоянно будем видеться с Ловеласом, — продолжал ворчать Алек.
— Обещай, что будешь корректен с ним на ужине у леди Пьюрфой, — попросила Кэтрин.
Алек нахмурился:
— Буду весьма корректен. Если же он попытается поцеловать тебя, я исключительно вежливо заставлю его катиться куда-нибудь в соседнее графство.
— Алек, ты не должен…
— Конечно, не должен. Я шучу. — Вскинув брови, Алек добавил: — Или шучу лишь наполовину. Однако обещаю, что не поставлю тебя в неловкое положение.
— А когда мы поженимся, ты не будешь ставить меня в неловкое положение?
— Постараюсь не быть слишком ревнивым мужем, если ты имеешь в виду именно это.
Кэтрин закусила нижнюю губу:
— А мне… ты не будешь давать повод ревновать тебя? Я знаю, что многие джентльмены любят пофлиртовать, но…
Алек коснулся пальцем ее губ, призывая замолчать.
— Я не из числа многих джентльменов. И намерен делить ложе только с женщиной, на которой женюсь. Знаешь, некоторые джентльмены считают, что верность существует.
— Надеюсь. Потому что я не намерена мириться с неверностью — я тоже не такая, как большинство леди.
— Я пришел к этому выводу сразу же, как только познакомился с тобой, дорогая. Именно это мне в тебе и нравится, — с улыбкой добавил Алек.
— Значит, мы понимаем друг друга, — смягчившись, ответила Кэтрин.
В коридоре послышалось покашливание, и Алек разочарованно застонал.
— Твоя мама подает сигнал, что мне надо уходить.
Кэтрин вздохнула. Алек повернулся, чтобы уйти, но она задержала его:
— Хочу, чтобы ты знал: ты был прав — поцелуй Сидни не оправдал моих ожиданий.
— Я это понял.
— Ты так уверен в себе? — вскинулась Кэтрин.
— Если бы ты получила удовольствие от поцелуя Сидни, то не позволила бы мне ухаживать за тобой, — просто объяснил Алек. — Ты не стала бы шутить с такими чувствами.
— В таком случае почему я согласилась на твой план?
— Потому что в глубине души хотела выйти за меня замуж, а это как бы давало тебе оправдание, почему ты со мной. — Улыбнувшись, Алек посмотрел на ладонь Кэтрин, которая лежала на изгибе его руки. — И потому что ты не можешь оторваться от меня, а я не могу оторваться от тебя.
Фыркнув, Кэтрин убрала руку, но Алек поймал ее и поднес к губам, поцеловал затянутую в перчатку ладонь, затем кончик каждого пальца. Она тепло улыбнулась.
— Сладкого тебе сна, дорогая. Потому что нам не удастся хорошо поспать, когда мы поженимся.
Алеку стоило немалых усилий приказать кучеру «Поехали!», поскольку в этот момент он хотел лишь одного: посадить Кэтрин в карету и увезти в Гретна-Грин.
Но это было бы весьма неразумно: за похищение наследниц мужчин вешали, так что ему придется смириться и провести в одиночестве еще несколько беспокойных ночей до первой брачной ночи с Кэтрин.
Размышляя на эту тему, Алек наконец добрался до отеля, где в холле его встретил нежданный визитер.
— Эмсон! — воскликнул Алек, увидев приближающегося к нему пожилого дворецкого. — Что ты делаешь в Лондоне?
Эмсон остался в Эденморе даже тогда, когда ушли многие из слуг семейства Айверсли. Они опасались, что Алек не сумеет привести в порядок пришедшее в запустение имение.
— Мистер Дейвс прислал меня сюда, чтобы привезти вас домой.
Дейвс был его новым управляющим в Эденморе. У Алека все внутри похолодело.
— Что случилось?
Бросив осторожный взгляд вокруг, Эмсон отвел Алека в сторону:
— Это все кошмарный мистер Харрис Ипсуич. Он возвратился из поездки в Шотландию, где навещал свою сестру. Мистер Дейвс ездил туда вчера, чтобы привезти новые культиваторы и плуги, которые вы заказали для сева ячменя, но Харрис говорит, что хочет получить за все наличными.
— Но его сын согласился на кредит.
— Дело в том, что мистер Харрис оставил строгие инструкции: никому из Эденмора ничего не поставлять в кредит, — однако юный мастер Харрис говорит…
— Что я уговорил его, как оно и было на самом деле. Сын Харриса понимает наши трудности. — Алек вздохнул. — Ладно, я напишу ему записку и объясню, что собираюсь жениться на девушке с большим приданым. Если он сможет подождать еще немного…
— Записка его не убедит, милорд. Вы должны приехать лично. Это единственное условие. Мистер Дейвс говорит, что если вы не добудете эти плуги…
— Я знаю… не смогу засеять новый сорт ячменя на своем неухоженном поле. А арендаторы не станут пытаться это сделать на своих полях, пока не убедятся в успехе. Если я хочу увеличить наши доходы, то должен расширить посевные площади и поднять урожайность.
— Мистер Дейвс говорит, что семя должно лечь в землю сейчас, иначе придется ждать до следующего года.
— Без культиваторов эту целину не поднять. Проклятие! Тысяча проклятий! — Возможно, не следовало спешить нанимать нового управляющего с его сверхсовременными идеями.
Но что еще он мог сделать? Прежний управляющий воровал без зазрения совести. Алек обнаружил это уже через два дня после того, как принял поместье. Арендаторы, задавленные все возрастающими налогами, были не способны начать что-то новое. Они были счастливы уже тем, что могли заработать себе на жизнь.
Новый управляющий пытается изменить существующее положение дел, однако арендаторы, хотя и ненавидели старого управляющего, пока еще не прониклись доверием к мистеру Дейвсу. Или же к самому Алеку. И не только они, если судить по поведению Харриса.
Алек провел рукой по волосам. Проклятие, что же делать? Можно было бы заказать оборудование в деревне Фен-бридж, что рядом с его имением, но деревня слишком мала, чтобы обеспечить поставку в полном объеме.
К сожалению, на Харриса Алек воздействовать не мог. Харрис поставлял сельхозоборудование почти всем землевладельцам в Суффолке. Так что он даже не поморщится, если какой-то обедневший граф снимет свой заказ.
— Как я могу улучшить положение дел в своем имении, если никто не хочет предоставить мне ни единого шанса? — с горечью произнес Алек. — Харрис мне не доверяет, арендаторы мне не доверяют…
— Это не совсем верно, милорд. Но вы должны понимать: поскольку вы часто отсутствуете, проводя время в городе, некоторые из арендаторов думают…
— Что я папенькин сынок. Но у меня нет выбора. Я должен выгодно жениться — это единственный вариант поправить дела. И это означает, что я должен сейчас находиться в Лондоне.
— Если вы не хотите получить культиваторы, милорд. — Старый Эмсон всегда выражал свои мысли прямолинейно. Он ушел со своего поста несколько лет назад, после того как женился. Но когда ушел и заменивший его дворецкий, старый граф попросил Эмсона вернуться и поработать до тех пор, пока дела в Эденморе не улучшатся. Он до сих портам и оставался, и поскольку работал всего лишь за обещание, что ему когда-то заплатят, чувствовал себя свободным и говорил то, что думал.
Алек сокрушенно вздохнул:
— Хорошо, я приеду.
— Это займет всего один день. После этого вы снова сможете возвратиться в Лондон. Если мы отправимся на почтовых в ночь, то уже утром будем в имении.
— Да. — Решив дела с Харрисом, Алек сможет вернуться послезавтра, чтобы отвезти Кэтрин на бал к леди Пьюрфой. К сожалению, ему придется пропустить назначенный на завтра обед с Кэтрин. — Мы можем взять карету. Это будет быстрее, к тому же я смогу немного поспать перед встречей с Харрисом.
— Брать карету в такой ситуации? — недовольным тоном спросил Эмсон. — Вы так увлеклись светскими забавами?
Алек возмущенно вскинул бровь:
— К твоему сведению, я одолжил карету у моего… гм… делового партнера.
Эмсон все еще видел в нем, Алеке, шестнадцатилетнего неумеху, избалованного молодого барчука.
— Мне необходима карета, чтобы ухаживать за богатой наследницей, — продолжил объяснять Алек. — Остается лишь надеяться, что лорд Дрейкер не узнает, как далеко я на ней отправился.
Это сообщение взволновало даже невозмутимого Эмсона.
— Вы одолжили карету у виконта? О Боже! Алек грустно улыбнулся:
— Такие вот отчаянные времена. — Он указал на конюшни: — Дай мне несколько минут, чтобы собраться и оставить записку для моей нареченной.
Эмсон согласно кивнул:
— Я посмотрю за лошадьми.
Алек попросил у прислуги бумагу и быстро написал Кэтрин записку, затем передал ее одному из посыльных:
— Отнеси это по указанному на конверте адресу, хорошо?
— Да, милорд.
— Передай письмо слуге-мужчине, который откроет дверь, скажи, что это для мисс Меривейл, и уходи. Не задерживайся. — Алек сделал паузу. — Лучше отправляйся туда днем. В это время леди совершают визиты и ее не будет дома.
— Да, милорд, — ответил мальчишка с несколько озадаченным видом.
— Ты никому не должен говорить, откуда пришел. Только оставь письмо слуге и уходи. Мужчина у дверей не станет спрашивать обо мне, а если случайно мисс Меривейл или миссис Меривейл окажутся дома, они не смогут ничего у тебя спросить, если ты быстро уйдешь. Это ясно?
— Да, милорд, я понимаю.
— Хорошо. — Алеку меньше всего хотелось, чтобы Кэтрин или, хуже того, миссис Меривейл узнали, что он проживает в отеле. Это наверняка возбудит у них подозрения.
А он должен во что бы то ни стало избежать этого сейчас, когда окончательный успех был так близок.
Глава 17
Если вы хотите быть удачливым повесой, то должны научиться искусству обмана. Гораздо лучше быть обманщиком, чем обманутым.
Аноним. Руководство для повесы
Визит Кэтрин к леди Ловелас протекал так, как и ожидалось. Поначалу ее светлость настаивала на том, чтобы именно она передала Сидни письмо от Кэтрин. Однако Кэтрин оставалась непреклонной в своей решимости самой отправить послание. В конце концов леди Ловелас призналась, что Сидни в самом деле находится в имении лорда Нейпиpa. Было не так-то просто заполучить нужный ей адрес, но Кэтрин это все же удалось.
Вернувшись домой и отправив письмо Сидни, она почувствовала себя не у дел и решила почитать что-нибудь, но, перелистав с полдюжины книжек, отбросила их и стала беспокойно расхаживать по гостиной.
Что происходит? Чтение обычно помогало Кэтрин забыть о неприятностях, но не сегодня. Слишком цветистый или витиеватый слог стихотворения напоминал ей об остроумных комментариях Алека и вызывал смех. А любовные стихи, в которых говорилось о рубиновых устах и сладостных поцелуях, заставляли возвращаться к воспоминаниям о прикосновениях Алека.
Кэтрин тихонько ругнулась. Это он виноват. То, что он делал с ней накануне вечером, мешало ей мыслить и рассуждать трезво. И это ее пугало.
И все же она не сожалеет о своем согласии выйти за Алека замуж. Она полностью изменила свое прежнее мнение о нем. Он сумел убедить Кэтрин, что страсть не может быть постыдной и что вполне можно иметь мужа, который совмещает в себе страстность и ответственность, который возбуждает и в то же время абсолютно надежен.
Мысль о том, чтобы выйти замуж за графа Айверсли, сделалась для Кэтрин еще более привлекательной. Она не может дождаться очередного его поцелуя, их новой встречи, того дня, когда они обменяются клятвами и когда он…
— Отпустите меня! Я сказал вам, что ему не требуется никакого ответа! — донесся до нее из коридора незнакомый пронзительный голос.
Кэтрин выглянула из комнаты и увидела Томаса, который тащил к ней мальчишку в ливрее, не переставая при этом приговаривать:
— Ах ты, упрямый щенок! Ну почему бы тебе не сделать так, как хочет твой хозяин? Ты отлыниваешь от своих обязанностей, тебе лишь бы проболтаться где-нибудь в парке!