– Он сейчас отдыхает. Вы можете пойти прогуляться и вернетесь позже. Тогда он будет готов с вами встретиться.
   – Но… как он? – спросила я.
   – Еще рано что-то говорить, но он молод и здоров. Я бы сказала, что он быстро поправится. – И медсестра улыбнулась.
   Мы облегченно вздохнули, а она развернулась и исчезла за двойными дверями.
   – Я поеду домой. Позвоните мне, когда он проснется, – сказал Чед.
   – Можно, я поеду с тобой? – спросила Ким, и все они – Бет, Ким, Чед и Джош – встали.
   – Ты остаешься? – спросила Бет.
   Я кивнула и поднялась, чтобы обнять ее.
   – Я побуду с ней, – сказал Джаред.
   Бет устало улыбнулась, и Чед за руку повел ее к выходу.
   – Ты совсем без сил, – сказал Джаред. – Надо отвезти тебя домой.
   Я покачала головой:
   – Не могу оставить его здесь одного. Из-за меня его чуть не убили.
   Джаред скривился:
   – Он сам виноват, что чуть не убили.
   – Но он хотел защитить меня! – обиженно возразила я.
   – Ему сильно повезло, – пренебрежительно бросил Джаред и округлил глаза.
   – Я знаю, Джаред. Без тебя Райан истек бы кровью, а я, грубо говоря, осталась бы с одной левой рукой на всю жизнь.
   Лицо Джареда исказилось яростью, он встал с дивана и отступил от меня на шаг:
   – Это не смешно, Нина. Ты подвергалась серьезной опасности. Райан должен был разрядить ситуацию, вместо того чтобы нагнетать ее. Он слишком много смотрит телевизор. Вот такие, что хотят произвести впечатление на девчонок, заканчивают…
   – Он сделал это не для того, чтобы произвести на меня впечатление!
   – Чувства к тебе замутили ему разум. Он хотел быть героем… и вот ты здесь, исполненная чувства вины.
   – Ты ревнуешь? – спросила я, сама не веря своей догадке.
   В голове пронеслось воспоминание о напряженной позе Джареда, когда мы ехали в машине. В тот момент я была слишком огорчена, чтобы обдумать свои слова хорошенько, но в этом был смысл. Он принял мои действия за знак интимной близости. Он решил, что мы с Райаном больше чем друзья.
   Джаред выкатил глаза:
   – Если бы я и ревновал, то не из-за этого. Я привык видеть тебя с другими. Это уже традиция.
   Я подозрительно прищурилась:
   – Что ты имеешь в виду, когда говоришь «привык»?
   Джаред ответил не сразу. Он раздраженно вздохнул, на скулах заиграли желваки.
   – Я о прежних встречах. Мне приходилось видеть тебя с ним раньше.
   – С Райаном?
   – Да. В пабе, помнишь? – Глаза Джареда блуждали по сторонам, только на меня он не смотрел.
   – Помню, – сказала я, но ответ меня не убедил.
   Джаред взял меня за руку, по лицу его пробежала тень беспокойства.
   – Я очень рад, что с тобой все в порядке. Был момент, когда я думал, что опоздаю.
   – Твой разум замутился? – едко спросила я, все еще негодуя на то, что он так презрительно отозвался о храбрости Райана.
   – Что-то вроде этого, – грубо ответил Джаред, не глядя на меня.
   – Ты, похоже, не собираешься сказать правду? – Я выдернула руку из его ладони и скрестила на груди руки.
   Джаред слегка откинул голову и заглянул мне в глаза:
   – И какая это должна быть правда?
   – Ты знаешь, о чем я говорю. Ты расправился с четырьмя здоровыми мужиками. Один. Как будто это были маленькие девчонки. И ты, похоже, обладаешь ни с чем не сравнимым чувством времени: всегда знаешь, где я…
   – Я не всегда знаю, где ты… и мое чувство времени сегодня вечером не сработало.
   – Ты будешь со мной честным или нет?
   Джаред, казалось, обдумывал ответ. Я немного постояла на месте, а потом вернулась к дивану и села.
   Джаред смиренно вздохнул и пристроился рядом со мной.
   – Я хотел поцеловать тебя в тот вечер. Ты была так расстроена. Хотел утешить тебя, а сделал только хуже. – Он поморщился. – Это не специально, Нина. Знаешь, я бы многое отдал за тот поцелуй. Все так… запутанно.
   – Ты знал, что я расстроена?
   Юноша опустил глаза и вздохнул.
   – Джаред?
   Он посмотрел на меня.
   – Чего ты от меня хочешь? – взволнованно спросила я.
   – Хочу, чтобы ты была в безопасности. Хочу, чтобы ты была счастлива. Об остальном я позабочусь.
   Я кивнула:
   – Отлично.
   Он вскинул голову:
   – Отлично?
   – Отлично, – пожала плечами я.
   Лицо Джареда находилось совсем рядом, так близко, что я чувствовала на щеках тепло его дыхания. Он смотрел на мои губы, но я не смела пошевелиться из страха, что он отшатнется и я снова испытаю унижение. Я вздохнула, и Джаред заглянул мне в глаза. Он придвинулся ко мне совсем чуть-чуть, но тут зазвонил мобильник. Мы дружно выдохнули, и Джаред откинулся назад, чтобы достать телефон.
   – Райел, – резко произнес он.
   Я услышала скороговорку слов, после чего Джаред захлопнул крышку телефона и покачал головой:
   – Мне нужно идти.
   – Иди, все в порядке, – улыбнулась я.
   Он поцеловал меня в лоб, тепло губ разлилось по коже.
   – Увидимся, – сказал мой загадочный друг и направился к выходу.
   – Джаред… – торопливо произнесла я, неловко вставая с дивана.
   Он обернулся, и я улыбнулась.
   – Спасибо. Спасибо тебе большое… за все.
   Взгляд Джареда смягчился. Он сделал несколько шагов ко мне, и мои плечи впитали в себя тепло его ладоней. Скулы Джареда напряглись от волны эмоций, прокатившейся по лицу, брови сдвинулись, он осторожно прижал меня к себе и прикоснулся мягкими губами к моим губам. Потом провел обеими руками снизу вверх по моей шее и остановил ладони на щеках. Все расплылось у меня перед глазами; единственным, что я ощущала, был жар на губах, от которого дух захватывало. Казалось, в этом кратком поцелуе запечатлелась вечность. Джаред крепко прижал меня к груди, а потом отвернулся и пошел прочь по больничному холлу.
   Я сделала несколько шагов назад и плюхнулась на диван. Тяжесть положения обрушилась на меня с новой силой. Пережитая опасность, страх и смятение от увиденного – на что, оказывается, способен Джаред – бултыхались у меня в голове. Наверное, я должна была сходить с ума от беспокойства, но вместо этого я ощутила то же чувство покоя, какое охватило меня на обочине дороги предыдущей ночью. С Райаном все будет хорошо. Я крепко прижимала к груди руку, на одном из пальцев красовалось спасенное кольцо – подарок Джека.
   Мне стало немного стыдно, когда я поняла, что все это не имело отношения к моему теперешнему состоянию. Губы до сих пор горели от поцелуя Джареда.
   Я размякла на диване, повернула голову набок, чтобы опереться на мягкую спинку. Навалилась усталость, даже дыхание давалось с трудом.
   Тяжело подняв веки, я обвела взглядом ряд окон, составлявших одну из стен комнаты ожидания. По полу торопливо простучали каблучки Синтии.

Глава 5
Разоблачение

   – Нина! Ради всего святого, почему ты мне не позвонила?!
   – Со мной все хорошо, мам. Я не пострадала, – сказала я, покачиваясь под напором материнской заботы: она дергала меня за рукава и таскала из стороны в сторону, чтобы осмотреть с ног до головы. Потом крепко обхватила руками и сказала:
   – Нина Элизабет Грей, если бы с тобой что-то случилось, клянусь Богом… я бы ему этого никогда не простила.
   – Знаешь, мама, я уверена, этим хмырям совершенно все равно, простила бы ты их или нет.
   Она искоса взглянула на меня и обняла крепче.
   – Теперь это не имеет значения. Ты в безопасности, вот что важно.
   – Тебе позвонила Бет? – спросила я, стараясь держать глаза открытыми.
   – С чего бы это мне звонила Бет? – Голос матери повысился на октаву. – Разве мне нельзя самолично убедиться, что мой единственный ребенок не пострадал после того… как на него напали какие-то наркоманы? Нина, иногда ты выводишь меня из терпения! И что вообще вы делали в этом баре? В том районе тебя могли просто убить! И у тебя хватает дерзости спрашивать…
   – Ладно, мама. Ладно! Прости меня!
   Я развернула ее к себе. Синтия была на грани истерики. Обычно она не доходила до такого исступления, но сейчас ей и так было несладко; не хватало еще, чтобы меня пришили в каком-то темном закоулке.
   Синтия отстранилась от меня на расстояние вытянутой руки.
   – Ну, хватит об этом, – выдохнула она, на лицо вернулось обычное чопорное выражение. – Пошли, дорогая. За твоей машиной я кого-нибудь пришлю.
   Я покачала головой:
   – Нет, я останусь здесь и подожду, пока Райан не очнется.
   – Ты устала.
   Мама зря возражала. Нам обеим было ясно, что я не изменю решения.
   Синтия похлопала меня по коленке и встала:
   – Надеюсь, через четыре часа ты будешь лежать в своей постели. Никакие оправдания не принимаются, юная леди.
   Я кивнула вслед удалявшимся со стуком каблучкам, потом потерла глаза и откинулась на спинку дивана. Телевизор был включен на каком-то медицинском канале: говорили что-то о страховках и рецептах. Интерес к теме иссяк быстро.
   Через три часа рядом со мной появилась сестра из реанимации.
   – Нина?
   – Да? – Я села прямее и заморгала.
   – Меня зовут Дженни. Я ухаживаю за Райаном. – Она улыбнулась. – Он проснулся и спросил о тебе.
   Я встала и пошла с сиделкой к двойным дверям. Не успели мы войти, как к нам подскочила женщина с растрепанными волосами. Она была одета в коричневую униформу официантки; темные кудрявые волосы выбивались из наскоро закрученной кички.
   – Я ищу Райана Скотта! Мне сказали, он в реанимации? – выпалила она сквозь одышку.
   Дженни взглянула на меня, потом на нее:
   – Вы его…
   – Мать! Я его мама. Он здесь? С ним все в порядке? – говорила она задыхаясь. – Я Келли Скотт. Я хочу его увидеть, пожалуйста.
   Дженни улыбнулась, как бы извиняясь, и обратилась к Келли:
   – Он здесь, миссис Скотт. Я провожу вас к нему в палату.
   Я прошаркала обратно на свое место, поглядывая на часы. Согласно распоряжению Синтии, мне осталось меньше часа, чтобы добраться до дому и лечь отдыхать. Понимая, что не смогу выполнить требование матери, я достала из кармана телефон и собралась объясниться с ней. Пока я набирала номер, в дверях комнаты ожидания показалась голова Дженни.
   – Нина?
   – Да?
   Сиделка улыбнулась:
   – Он все равно хочет видеть тебя.
   – О?! – удивленно воскликнула я и быстро пошла следом за Дженни к входу в реанимацию.
   Мы оставили позади три палаты, и вот сестра отдернула тяжелую занавеску; по металлическому карнизу звякнули кольца с прищепками.
   Дженни улыбнулась, глядя влево:
   – Я нашла ее. Она не успела уйти.
   Заглянув в палату, я вздрогнула: от тела Райана тянулись трубки и провода.
   – Привет, Най, – хрипло сказал он.
   Я выдавила из себя полуулыбку:
   – Сегодня единственный день, когда я тебе это прощаю.
   Райан засмеялся, а потом поморщился.
   – Не напрягайся, малыш, – сказала Келли, ища, к какому бы месту на теле Райана прикоснуться, – повсюду были проводки, подключенные к монитору, да капельница мешала. Кончилось тем, что она зачесала назад волосы сына.
   – Мам, не суетись, – шепнул Райан, уклоняясь от ее нервных поглаживаний.
   – Чед, Бет и Джош были тут; они вернутся позже, – сказала я, трогая его за ногу.
   Райан кивнул:
   – А Джаред еще здесь?
   Я отрицательно покачала головой, отчего уголки рта Райана поднялись кверху. Не знаю, что он успел увидеть и многое ли запомнил.
   – Это хорошо, что он всюду таскается за тобой.
   Я выкатила глаза:
   – Он за мной не таскается.
   – Как же иначе объяснить его появление из ниоткуда? – не унимался Райан.
   – Кто за тобой таскается? Не тот ли человек, который напал на моего сына? – Лицо Келли озабоченно напряглось.
   – Нет, мам. Это парень, благодаря которому нас всех не убили, – сказал Райан, следя за выражением моего лица.
   Келли посмотрела на меня, ожидая разъяснений.
   Я съежилась под ее взглядом:
   – Это один мой друг; он появился как раз вовремя.
   – Как обычно, – нахмурился Райан. – Ты выглядишь ужасно. Иди поспи.
   – Еще успею выспаться, – возразила я. Сам лежит на больничной койке, да еще обо мне беспокоится.
   – Ты можешь поспать сейчас. Моя мама здесь. Мне не нужно, чтобы вы обе скулили тут по поводу каждой царапины.
   – Я не скулю, – ответила я, приняв обиженный вид.
   – Ну, ты иногда можешь и поскулить, – улыбнулся Райан и похлопал себя по щеке.
   Я обошла кругом трубки и провода, чтобы поцеловать его. Снова я находилась близ человека, обряженного в больничную одежду; от этого зрелища у меня защемило в груди – до боли знакомое чувство. Я закусила губу, чтобы побороть рвавшуюся наружу тревогу.
   – Эй! – Райан поднял руку и провел наружной стороной пальцев по моей щеке. – Я не собираюсь тут долго валяться. И я бы сделал это снова, если бы понадобилось.
   От этих слов у меня вытянулось лицо. Я знала, как он ко мне относился и чем это закончилось. Теперь я никогда не смогу поступить с ним так, чтобы он меня возненавидел.
   Я взяла его ладонь двумя руками:
   – Ты лучше сосредоточься на том, чтобы поправиться, прежде чем планировать новую поножовщину, ладно?
   Райан ухмыльнулся:
   – Спи сладко, Нина.
 
   Я вступила в кромешную тьму: занавески задернуты, свет погашен. Бет лежала, завернувшись в одеяло, и тяжело дышала. Стянув с себя пальто, я упала на кровать лицом вниз; старалась лежать спокойно и расслабиться; не хотелось ни о чем думать. Стоило только дать волю мыслям, тут же всплыли бы воспоминания о нападении: кровь, глаза отморозка с ножом, который был готов отрезать мне руку, чтобы завладеть кольцом; душераздирающий крик Райана, когда его пырнули, и ужас на лице Ким по дороге в больницу. Мне не хотелось останавливаться даже на губах Джареда. Я мечтала просто уснуть.
   От звука тихо прикрываемой двери я резко открыла глаза.
   – Бет? – позвала я, прислушиваясь, не донесется ли какой шорох с ее стороны комнаты. Она не ответила.
   Я оперлась на локти и моргала глазами, пока не увидела отчетливо, что кровать Бет пуста и аккуратно заправлена. На двери висела записка, поэтому я выпихнула себя из кровати и неторопливо зашлепала по холодному полу.
   Ушла с Чедом и Джошем в больницу.
   Увидимся там.
Бет
   Райан не останется один. Конечно, с ним наверняка была мама, но иметь рядом друзей тоже неплохо. Бет, скорее всего, вернется домой поздно, решила я и посмотрела на часы.
   Шесть часов!
   Вскочив с кровати, я завязала волосы в хвост, бросилась переодеваться и чистить зубы. Схватила ключи, и у меня засосало в желудке. Умчаться с территории университета немедленно казалось мне плохой идеей, а расчет найти что-нибудь съедобное в больнице тоже выглядел чересчур оптимистичным. Обед в «Гейте» предполагал долгую прогулку пешком по злющему холоду – это удержит меня от раздумий о более серьезных проблемах. Я застегнула молнию пальто и заперла за собой дверь.
   Вскоре я оказалась на месте. Как же я была права: дрожь пробирала меня при каждом шаге – это прекрасно отвлекло от воспоминаний о предыдущей ночи. В предвкушении оттепели, которую сулили гостеприимные двери «Гейта», я облегченно вздохнула; изо рта вылетел большой клуб пара.
   Я потянулась к дверной ручке, и тут прямо передо мной выросла фигура мужчины.
   Вздрогнув от неожиданности, я замерла.
   – Мистер Доусон?
   – Вы нашли папку? – спросил он, напряженно глядя на меня.
   Памятуя о вчерашнем нападении, я сжала руки в кулаки и засунула их в карманы. Глянув на ручку двери, отметила, что она всего в полуметре от меня, заставила себя расслабиться и сказала:
   – Мистер Розен ничего не знает о вашем деле, но я могу дать вам его номер, если хотите.
   – Так, значит, вы мне поможете? – Глаза Доусона сузились.
   – Я вообще не понимаю, с чего вы взяли, что такое настойчивое преследование побудит меня помочь вам.
   Ложь, мне было прекрасно известно, как срабатывает запугивание. Я видела, как отец много раз выигрывал в эту игру.
   – Нина, я объяснил вам, что ищу. Ваш отец и я…
   – Заключили сделку с недвижимостью. Вы сказали мне это, – перебила я. – Но я дочь своего отца, а не бизнес-партнер. Пожалуйста, позвоните мистеру Розену.
   Я потянулась к двери, но мистер Доусон перехватил мою руку и резко дернул меня к себе. Я открыла рот от неожиданности, а он прошептал мне в ухо своим нутряным рокочущим голосом:
   – Я с тобой не в игры играю, деточка. У твоего отца хранятся документы и фотографии, которые мне нужны. В последний раз я видел их у него в кабинете в папке с надписью «Порт Провиденса». Мне нужна вся папка, ты поняла меня? Если не хочешь, чтобы я взялся за твою мамочку, сделай, что сказано.
   Угроза в адрес матери придала мне отваги, и из моего горла вылетело дерзкое:
   – Держись от нее подальше!
   Мистер Доусон фыркнул:
   – Прямо как Джек… никогда не понимал, что пора уступить.
   – Мой отец никогда не уступал!
   – Вот поэтому его и убили! – прорычал Доусон и еще раз сильно дернул меня за руку.
   Я обомлела и вытаращила глаза. В это невозможно поверить! Отец умер после автомобильной катастрофы.
   Мистер Доусон вздохнул и ослабил захват:
   – Я делаю тебе одолжение, персик. Ты же не хочешь попасть в ловушку из-за этого пакета? Ведь есть люди пострашнее меня, они могут сделать кое-что и похуже. Принеси мне бумаги, и у вас с мамочкой станет гораздо меньше проблем.
   Доусон отпустил мою руку и исчез в тени соседнего здания. Я прислонилась головой к заиндевелой стеклянной двери и собиралась с силами, чтобы что-нибудь предпринять. Когда организм справился с избытком адреналина, я втянула в себя воздух и сползла на землю.
   Он не пришел. Я была в опасности, а Джаред не появился. Меня удивило одно совпадение, и я даже засомневалась, заметила ли его только сейчас или знала раньше. В тот первый раз, когда ко мне подошел мистер Доусон, Джаред тоже не прибыл, но я рассудила, что это из-за присутствия Райана, который контролировал ситуацию, и в Джареде не возникло нужды. На этот раз я осталась одна, и он был нужен мне.
   Кто-то открыл дверь, подвинув меня.
   – С вами все в порядке? – В поле зрения возник низенький черноволосый мальчик в очках; он просунул голову в полуоткрытую дверь и, смутившись от своего открытия, спросил: – Хотите зайти?
   Я с усилием поднялась и дрожащим голосом ответила:
   – Нет, спасибо.
   Потом развернулась и направилась к «Эндрюсу».
   Оборачиваться, чтобы посмотреть на удивленное лицо мальчугана, я не стала; меня гнало вперед твердое намерение вернуться в родительский дом и переворотить там все вверх дном, если понадобится. Я вбежала в холл и подлетела прямиком к открытой двери лифта, несколько раз судорожно надавила на кнопку своего этажа и прислонилась к стенке, ухватившись за поручни. Когда двери наконец стали закрываться, втиснулась мама, и створки снова расползлись в стороны.
   – Я была уверена, что ты спишь, – сказала Синтия.
   – И поэтому ты здесь? – удивленно спросила я.
   – Мне нужны причины? – Она была почти что обижена, но не стала застревать на этом, а перешла к более важным вещам. – Нина, честно говоря, ты выглядишь ужасно. Сколько ты поспала?
   – Достаточно. – Я вышла из лифта и потянула мать за собой.
   – Что ты делаешь? – возмущенно спросила она, не желая, чтобы ее подгоняли.
   – Я хочу съездить домой. Можно мне поехать с тобой?
   – Конечно.
   Уверена, матери было любопытно, с чего это вдруг я высказала такую неожиданную просьбу: с момента похорон дом превратился в моем понимании в нулевой этаж колонии для прокаженных.
   Я тянула маму за пальто, чтоб шла быстрее, и тут она резко становилась:
   – Что происходит, Нина?
   – О чем ты? – спросила я и снова дернула ее за рукав.
   – Об этом! – Мама указала взглядом на мою руку, зажавшую ее пальто. – Вот что меня удивляет. К чему такая спешка?
   Я раздраженно выдохнула:
   – Бет в больнице, а я не хочу оставаться одна. Извини, если я слишком напориста.
   – Напориста? Нина, ты не таскала меня за рукав с пяти лет. Есть еще какая-то причина, почему тебе так срочно понадобилось домой?
   Я посмотрела на нее прямо и открыто, мне не хотелось снова лгать ей.
   – Ладно, – вздохнула мама, – Роберт ждет в машине.
   По дороге Синтия без конца подправляла аккуратно закрученную французскую кичку и задавала стандартные вопросы про учебу. Мое поведение вызывало у нее подозрения, но она старалась не вдаваться в подробности, чтобы сохранить ложное чувство безопасности. Это ее обычная манера. Остальную часть пути она молчала, чтобы не испортить иллюзию такой тривиальной вещью, как правда.
   Свернув на длинную подъездную дорожку, ведущую к нашему дому, Роберт сбавил ход. Мама улыбнулась, когда он открыл для нее дверцу, и я пошла следом за родительницей к дому.
   Оказавшись внутри, я скрутила с шеи шарф, сняла шапку, пальто и под конец стянула перчатки; потерла руки, чтобы избавиться от доставшего холода в пальцах, методично прокручивая при этом в голове план дальнейших действий.
   – Нина, не застревай в дверях. Это дурной тон.
   – Пойду наверх, – ответила я мимоходом и ринулась в кабинет отца, надеясь, что на этот раз глаза меня не подведут и я отыщу то, чего не замечала прежде.
   Я обошла комнату по периметру, проводя рукой по стенам и ощупывая шероховатую поверхность. Моей целью было не сосредоточиваться ни на чем конкретном, чтобы ум оставался открытым для отыскания любых упущенных подсказок.
   Кончиками пальцев я скользила по корешкам отцовских книг; некоторые вытаскивала, заглядывала в пустоты и постукивала по стенке. Потом залезла на четвереньках под рабочий стол отца в поисках чего-нибудь необычного.
   Ничего не обнаружив, я вернулась к стене – закрытые шкафы с папками и книгами. Я снова прошлась по ним взглядом, стараясь посмотреть на знакомый ряд полок и ящиков другими глазами, ощупать по-новому, оценить, все ли на своих местах. Терпение мое иссякало, объективность тоже шла на убыль. Я снова начала перепахивать ящики с папками, как уже делала, с яростью захлопывая их и бормоча себе под нос. Потом уселась на пол напротив стола Джека, уперла локти в колени и оглядела комнату. Ответ скрывался где-то здесь; я точно упускала что-то важное.
   Задрав подбородок, я наткнулась взглядом на любимую папину картину, поднялась на ноги и дотянулась до края широкой рамы, затем передвинулась ближе к середине картины, встала на колени, заглянула под раму снизу и даже слегка отвела ее от стены. Ничего примечательного я не увидела, пошарила под картиной рукой вслепую, надеясь нащупать какой-нибудь посторонний предмет. Ничего.
   От злости я топнула ногой.
   – ПАПА!
   С вызывающим видом уперев руки в бедра, я обвела взглядом комнату. На стенах висели еще четыре картины. Я обежала их все, повторив действия, произведенные с первой картиной; четвертую вообще сорвала и обыскала с изнанки. Глядя на пустую стену, я готова была закричать от досады.
   Что же это такое? В кабинете отца ничего нет. Ни сейфа, ни потайной двери, ни…
   Ключи. На столе Джека лежали ключи. В первый раз, когда я обыскивала кабинет, то подумала, что это ключи от автомобиля. Но машина, на которой он ездил, – «ягуар» – была разбита вдребезги. Куча искореженного металла. От чего же эти ключи?
   Я так быстро рванула к столу, что врезалась бедром в угол; раздался громкий стук. Подавив крик, я согнулась пополам и оперлась о стол, чтобы не грохнуться. Одной рукой я терла ушибленное место, чтобы унять боль, а другой выдвинула ящик, в котором лежали ключи. И вот они зажаты у меня в ладони. Я пыталась вспомнить, где видела замок, к которому они могли подходить, и медленно повернула голову к шкафам, выстроившимся в ряд вдоль стены. Центральная башня с папками запиралась на замок.
   Разве отец стал бы держать на виду у всех свои секреты, подумала я про себя, доковыляла до шкафа и подергала ящик за ручку. Он оказался запертым.
   Первый ключ вошел в замочную скважину только наполовину. Я перебрала еще три ключа, легко скользнул в щель четвертый, но он не поворачивался. Попробовав еще два ключа, я стала проклинать своего отца, мистера Доусона и сам металл в моих руках. Закрыв глаза, я зажала между большим и указательным пальцами последний ключ.
   Он вставился в замок, и я повернула запястье. Началось вращательное движение, но тут же прекратилось. Ни один из ключей не подходил к ящику.
   – Черт побери! – выругалась я, швыряя связку ключей на пол.
   Я пнула шкаф, отошла от него, а потом вернулась повторить, на этот раз ниже.
   Припадая на одну ногу, я подобрала ключи, закинула их в ящик стола. Все. С меня хватит.
   Я прошла по холлу, все еще прижимая руку к зудевшему бедру, и остановилась на верхней площадке лестницы. Синтия устало говорила по телефону. Задержавшись на секунду, прежде чем сделать первый шаг, я услышала, как она произнесла мое имя.
   – С Ниной все в порядке. Она наверху, отдыхает. А чего ты ждешь от меня? Запретить ей?.. Честно говоря, ты слишком волнуешься! Она просто не хочет оставаться одна сегодня. Я слышала какой-то шум и решила, что она что-то опрокинула. Не может быть, чтобы все было так плохо… – Синтия вздохнула. – Я проверю, как она. Спокойной ночи.
   Мама обернулась и увидела меня. Я невинно помахала ей, проклиная себя за то, что попалась на подслушивании.
   – С тобой все в порядке, дорогая? – обратилась ко мне она.
   – Отлично. Врезалась в стол; ударилась бедром. Кто это был?
   Синтия пожала плечами:
   – Неужели обязательно было так громко ругаться, когда я говорю по телефону? Мои друзья считали, что я вырастила настоящую леди.
   – Извини. Я не подумала, что все так слышно.