Джеймс Хэдли Чейз. Запомни мои слова (сборник)

   Денни закурил сигарету.
   – Вы, знаете ли, довольно неприятная персона. Мне чертовски жаль, что я с вами связался.
   Герда усмехнулась:
   – Ладно, перестаньте валять дурака. Вы хотите Стеллу. Я знаю, что хотите. Вы были бы рады, если бы меня тут не было и вы бы смогли покейфовать с ней наедине. У вас полно денег. У меня их нет. Мне нужны деньги. Не стану притворяться. Я должна их добыть. Скажите мне, мистер Мерлин, сколько вы уплатите, чтобы заполучить Стеллу на одну ночку?
   Денни внезапно побледнел и сделал шаг к ней.
   – Закрой свою пасть, ты – сука! – выпалил он. – Я уже сыт тобой по горло. Поэтому заткнись, понимаешь?
   Она стояла совершенно невозмутимая и глядела на него с улыбкой на тонких губах.
   – Значит ли это, что вы все обдумали? – спросила она, выложив яичницу с ветчиной на тарелку и протягивая ему. – А пока съешьте это. Я пойду и потороплю Стеллу. Я тоже хочу принять ванну.
   Она вышла, а он стоял, глядя ей вслед с озадаченным видом.
   Стелла еще нежилась в ванне, когда вошла Герда. Она подняла глаза и улыбнулась.
   – Я заставила тебя ждать, дорогуша? – спросила Стелла, откинувшись на локти и поддерживая ладонями свои груди.
   Герда деловито осмотрела ее красивую белую фигурку и присела на край ванны.
   – Нет, – сказала она, – не спеши. Нам надо кое о чем поговорить.
   Стелла нахмурилась.
   – Что тебе нужно теперь? – Она сделала ударение на слове теперь.
   – Что мне нужно? – переспросила Герда. – А как ты сама думаешь? – Ее жесткие глаза внезапно засияли. – Там поедают ветчину с яйцами пятьсот тысяч долларов. Мне нужен от них всего лишь кусочек.
   Стелла ничего не сказала, только взболтнула ногами воду.
   – Выходи и начинай с ним… Он размяк от тебя, поэтому обойдется с тобой как надо. А затребовать с него плату – это я беру на себя.
   Стелла покачала головой.
   – Нет, – взмолилась она, кусая губы. – Нет… нет… нет!
   – Ты сможешь это сделать. Это будет легко. Я пойду спать, а ты пойдешь к нему. Скажешь, что очень боишься ветра. Поиграй с ним. Задай ему работу. Он только и ждет, чтобы ты начала. Потом я войду, а ты можешь пойти спать. Тебе не надо заходить с ним далеко… Достаточно лишь чуточку его разгорячить.
   Стелла снова покачала головой: «Нет».
   – Подумай, что это нам даст. Я смогу выбить из него не меньше тысячи. Подумай, что это значит. Мы сможем поселиться в лучшем отеле Майами. Мы сможем накупить шмоток и жрать все, что захотим.
   Стелла закрыла лицо ладонями:
   – А когда деньги кончатся, ты опять найдешь, кому меня продать. Как ты делала в Дейтона-Бич, как ты делала в Бруклине, в Нью-Джерси. Нет… нет… нет!
   Герда медленно поднялась во весь свой рост.
   – Ты – единственный капитал, каким мы располагаем, – сказала она. – Ты захотела пойти со мной, не так ли? Я не просила тебя об этом. Ты думаешь, мне трудно управиться самой? Я всегда сама управляюсь. Я работы не боюсь. Я сильная, не то, что ты. Тебе хотелось быть со мной? Как, ты думаешь, мы будем жить, если ты не станешь мне помогать? Ты думаешь, мне приятно делать то, что я делаю, чтобы доставить тебе сносную жизнь? Если бы мужчины хотели меня и платили за меня, ты думаешь, мне было бы наплевать? Неужели ты не можешь отвлечься от своего тела? Забудь, что оно есть ты. Используй его для нашей выгоды, как певица использует свой голос.
   Стелла вылезла из ванны и завернулась в полотенце. Ее немножко трясло.
   – Сколько еще времени мне придется делать это? – спросила она. – Ты меня больше не любишь? Неужели для тебя ничего не значит, что мной так пользуются?
   Герда приблизилась к ней, полуприкрыв глаза. Она поняла, что добилась своего и теперь надо проявить доброту.
   Когда Стелла, завернувшись в голубое полотенце, вошла в кухню, Денни уже покончил с едой. Он смешивал себе коктейли, выпил шесть бокалов подряд и чувствовал себя намного лучше. Стеллу он приветствовал радостной ухмылкой. Голубое полотенце ей очень шло.
   – Как вы себя чувствуете? – спросил он. – Выглядите вы великолепно. Выпейте джина с «дюбонне». Сумеете состряпать себе что-нибудь? Я всю жизнь мечтал научиться стряпать, но так и не научился.
   Стелла выпила коктейль и принялась готовить себе ужин.
   – А вы не хотите принять ванну, мистер Мерлин? – спросила она.
   Денни мотнул головой:
   – Нет, мне и так хорошо. Вместо ванны я приму еще парочку питья.
   Она повернулась к рашперу, ожидая, когда он разогреется. Стоя спиной к нему, она чуточку ослабила полотенце, а потом завернулась поплотнее, чтобы на полотенце не брызгал шипящий жир.
   Денни видел стройные очертания ее фигуры, мягкую линию ягодиц, и внезапно его охватило нестерпимое вожделение. Он отвернулся и выпил еще.
   – А где ваша малоприятная подруга? – хмуро спросил он.
   Стелла замерла.
   – Герда? – Она взглянула на него через плечо. – Что значит – малоприятная?
   Денни пожал плечами:
   – Ничего. Я забыл, что она ваша подруга.
   – Герда в ванной. И выйдет оттуда не скоро. Она любит мокнуть. Она сказала, что приготовит себе ужин сама. Мы ужинаем как-то по-странному. Надо бы всем вместе сесть за стол.
   – Сколько вам лет? – спросил Денни, подойдя к плите, чтобы оттуда наблюдать за ней. – Сейчас вы выглядите как хорошенькая девочка.
   Стелла покраснела:
   – О, мне уже девятнадцать. Будет двадцать в конце месяца.
   – Жаль, что вы ведете такой образ жизни. Я хочу сказать: неужели у вас нет родителей или еще кого-то, кто бы присматривал за вами?
   Стелла разбила яйцо на сковородку.
   – Нет, – сказала она. – Полагаю, что нет. Я живу неплохо, поверьте, мистер Мерлин. Правда, сейчас мы попали в полосу затруднений. Нам немного не повезло. Квартирная хозяйка забрала в уплату все наши вещи…
   Она оборвала себя и огорченно шмыгнула носом.
   Денни подошел поближе:
   – Эта ваша Герда. Я не думаю, чтобы она была подходящей подругой для такой девушки, как вы. Скажите мне, не попадаете ли вы иногда в беду именно из-за нее?
   Стелла взглянула на него с негодованием:
   – Герда относится ко мне чудесно.
   Денни пожал плечами и отвернулся. Он не мог понять, в чем тут дело. Стелла не выглядит бродяжкой, продолжал он говорить себе. Он мог бы поклясться, что она вовсе не принадлежит к этому типу. Однако почему же Герда сделала ему такое предложение? Почему она была абсолютно уверена, что Стелла согласится? Может ли быть так, что он просто понравился Стелле? К этому времени коктейли сделали свое дело, он немного опьянел и обрел большую уверенность в себе. Получится веселенькая шутка, если Стелла ему отдастся, а Герда будет этому потворствовать.
   Он последовал за Стеллой в столовую и уселся напротив нее, наблюдая, как она с аппетитом поглощает свой ужин. Ветер и дождь хлестали в стены так, что весь дом дрожал. Денни и Стелле даже пришлось повышать голос при разговоре. Когда она закончила свой ужин, он настоял на том, что сам унесет ее тарелку на кухню, и вернулся оттуда с новым запасом коктейля. Стелла сидела на большой кушетке возле камина. Полотенце чуть свисало набок, открыв ее стройные обнаженные ноги. Как только он вошел, она торопливо одернула голубую ткань, но он уже как следует все разглядел.
   Кровь бросилась ему в голову. Он подошел и сел рядом с ней.
   Она спросила:
   – Вам нравится быть богатым?
   Это его немного испугало.
   – Ну, конечно, – сказал он. – А почему вы об этом спрашиваете?
   – Знаете, деньги так много значат для некоторых людей. Но для меня они не значат ничего. Однажды я видела мужчину, который держал в руке стодолларовый банкнот. Он был страшно доволен собой.
   Денни рассмеялся. Он вытащил из заднего кармана большой бумажник.
   – А вы видели когда-нибудь тысячедолларовый банкнот? – спросил он, пользуясь случаем, чтобы предстать перед ней в лучшем виде. – А я вовсе не выгляжу самодовольным, не правда ли?
   Он открыл бумажник и вынул толстую пачку денег. У него было с собой восемь тысячедолларовых банкнотов и много стодолларовых. Стелла побледнела.
   – О, – проговорила она, – уберите это. Нельзя, чтобы…
   Позади них голос Герды тихо произнес:
   – Ага, вот они. Достаточно денег, чтобы прожить много месяцев. Поехать в Линкольн-Род и купить все, что захочется. Пойти к Дашу или к Миллеру. Питаться у Аллена. Майами падет перед нами на колени.
   Денни захлопнул бумажник и круто повернулся к ней:
   – Откуда, черт возьми, вы тут взялись?
   Герда устремила на него взгляд своих зеленых глаз, они были как кусочки стекла, без выражения, сияющие и непроницаемые.
   – Вам очень повезло, мистер Мерлин, – сказала она. – Сейчас я пойду спать. Может быть, завтра ураган прекратится. И мы отправимся вскоре каждый своим путем. Я думаю, что никогда вас не забуду. – Она пошла к двери и обернулась на ходу. – На твоем месте я тоже пошла бы спать, Стелла, – бросила она подруге. – Мистер Мерлин уже клюет носом. Спокойной ночи. – Она вышла и бесшумно прикрыла за собой дверь.
   Денни взглянул на Стеллу:
   – Что она этим хотела сказать… что никогда меня не забудет?
   Стелла выглядела очень растерянной.
   – Я не знаю, – пробормотала он. – Мне тоже хотелось бы знать.
   Наступило молчание, и слышнее стало, как завывает ветер. Денни выдавил смешок:
   – Так или иначе, она пошла спать. Выпьете еще?
   Стелла отказалась и сделала движение, чтобы подняться, но Денни ее остановил.
   – Не уходите, – попросил он. – Я все время надеялся, что мы останемся одни. Я хочу поговорить с вами. Я хочу слышать ваш голос. И давайте для начала создадим уют. – Он встал и выключил свет. Комнату теперь освещало лишь пламя камина. Он подошел и сел к ней поближе. – Вам здесь нравится? – спросил он, вручая ей бокал. – Давайте выпьем вдвоем. В конце концов, вечер еще только начинается. А мы, может, пробудем здесь несколько дней. Нам надо лучше узнать друг друга.
   Стелла поставила бокал на столик возле себя.
   – Я должна идти, – сказала она. – Правда, мистер Мерлин, мне нельзя оставаться с вами. Это… это неприлично.
   – А вы попробуйте называть меня просто Денни. Это же такой удивительный случай – встретиться на дороге, как мы, и укрываться от урагана в чьем-то чужом доме, греясь у жаркого огня. Послушайте, Стелла. Ведь это как в волшебной сказке. К этому нельзя относиться как к обыкновенному дню.
   – О, я понимаю, Денни. Но мне правда нельзя оставаться здесь. Герда подумает…
   Он просунул руку между спинкой кушетки и ее плечами и склонился над ней.
   – А вам не все ли равно, что подумает Герда? – спросил он. – Нельзя ли остановить время хотя бы на часок? Позвольте мне сказать вам, что я вас люблю. Что вы самое распрекрасное существо в этом уродливом мире. Ураган слабеет и бледнеет перед вашей красотой. Посмотрите на меня, Стелла, неужели мы не можем отправиться в волшебную страну всего лишь на часок? Нельзя ли нам забыть, что вы есть вы, а я есть я? Не хочется ли вам покинуть этот мир и отправиться со мной?
   Он привлек ее к себе. Побледневшая, чуть не в обмороке от страха, Стелла не сопротивлялась.
   Денни коснулся губами ее губ и почувствовал, что они ему уступают. Он жадно прижал ее к себе. Он был глух к урагану, бушующему снаружи, и слеп к доводам рассудка. Стелла возбуждала его, как ни одна женщина до сих пор. Его рука скользнула под голубую ткань и обнажила ее плечи.
   В свете каминного огня он увидел дивную белизну и опрокинул Стеллу на кушетку, чтобы лечь сверху. Он спрятал лицо в прохладу ее грудей и издал тихий блаженный стон.
   Прокравшись в комнату, словно темная тень, над ними возникла Герда. Пламя камина играло в ее остекленевших глазах. Стелла взглянула через плечо Денни и подавила крик ужаса, увидев, как внезапно взметнулась рука Герды, сжимая что-то блестящее.
   Стелла попыталась оттолкнуть Денни, но блестящий предмет быстро опустился, и Денни обессиленно распластался на ней, захлебываясь удушливым кашлем. С диким воплем Стелла столкнула его на пол и вскочила.
   – Что ты наделала? – крикнула она Герде. – Что ты наделала? – Она подбежала к лампе и включила свет.
   Герда стояла над Денни. Ее лицо было белым и жестким. Она сказала, не глядя на Стеллу:
   – Заткнись! Ни звука.
   Денни перекатился на бок и сделал попытку приподняться на локте. Длинный кухонный нож с тонким лезвием вошел глубоко в его шею. Стелла увидела торчащую серебристую рукоятку и в ужасе прижала пальцы к губам. Кровь пропитывала белую рубашку Денни и капала на ковер. Он дотянулся рукой до рукоятки, как будто все еще не веря, что это могло случиться. Он заговорил хриплым, сдавленным голосом, глядя на Герду:
   – Это сделали вы?
   Герда ничего не сказала. Она смотрела на красную лужицу, расплывающуюся по кремовому ковру.
   – Не могла оставить меня в покое? – прохрипел Денни. – Боже мой, какой же я дурак, что связался с вами двумя. Вы охотились за деньгами. Я и не подумал, что вы такие мерзавки. Думаете, они принесут вам счастье? Чего вы стоите и пялитесь на меня? Вызовите врача. Вы что, хотите, чтобы я истек кровью до смерти?
   – Ради Бога! – испуганно воскликнула Стелла. – Герда, вызови доктора, ради Бога!
   Герда ей бросила:
   – Заткнись! – И отошла от Денни с гримасой отвращения.
   – Ты хочешь, чтобы я умер? – В глазах Денни появился ужас. – Помоги мне! Не глазей. Помоги мне, ты – сука! Разве ты не видишь, что я истекаю кровью?
   Стелла бросилась ничком на кушетку и забилась в истерике. Снаружи продолжал реветь ветер, дождь громко барабанил по крыше.
   Герда сделала быстрый шаг вперед и с размаху отвесила Стелле пощечину. Стелла перекатилась на спину и умолкла с открытым ртом.
   – Тебе велено заткнуться, – грубо сказала Герда. – Ты это понимаешь?
   Сделав страшное усилие, Денни поднялся на колени, а потом встал и выпрямился. Он стоял, держась за спинку стула, и из его горла вырывалось сдавленное рыдание.
   – Помоги мне, Стелла, – взмолился он. – Не дай мне умереть, Стелла… помоги мне.
   Он схватился за рукоятку ножа и попытался его вытащить.
   И тут его пронзила такая сильная боль, что он рухнул на колени.
   Стелла соскочила с кушетки и выбежала из комнаты. Она вернулась через мгновение с полотенцем.
   – Вот! – крикнула она неистово Герде. – Останови у него кровь.
   Герда выхватила у нее полотенце и подошла к Денни. Она взялась за рукоятку ножа и выдернула его из раны. Денни издал жалобный вопль, напоминавший ржание лошади. Кровь хлынула из него алым потоком. Он упал ничком и начал скрести ногтями запятнанный кровью ковер. На мгновение его тело скорчилось в судороге, и тут же он расслабился и затих. Кровь еще какое-то время продолжала литься из раны, пока, наконец, не перестала.
   Обе девушки стояли и молча смотрели на него. Стелла была не в состоянии ни двинуться с места, ни отвести от него глаз. Взгляд Герды был тверд, непроницаем и холоден. Она произнесла очень спокойно:
   – Теперь он мертв. Тебе лучше уйти на кухню.
   Стелла подбежала к ней:
   – Ты не должна. Я знаю, что ты собираешься сделать. Ты собираешься забрать эти деньги. Ты убила его из-за них, ведь так?
   – Теперь они ему не нужны, – сказала Герда. – Выйди в другую комнату, а то я на тебя рассержусь.
   Стелла спрятала лицо в ладони и неверной походкой вышла из комнаты. Когда она захлопнула за собой дверь, шум урагана возрос до ужасающего крещендо.
   Герда не колебалась. Она осторожно обошла лежащего на ковре Денни, стараясь не наступить на кровавое пятно, и вытащила бумажник из заднего кармана его брюк. Она вынула тысячные банкноты и остальные более мелкие купюры и запихнула бумажник обратно в карман. Некоторое время она стояла, глядя на деньги, потом крепко сжала их пальцами и облегченно вздохнула. «Наконец-то, – подумала она, – я свободна. Ничто теперь не имеет значения. Я могу жить так, как я хочу». О мертвеце она больше не думала. С ним все.
   Она нашла Стеллу на кухне, тихо рыдавшую и дрожавшую от ужаса. Не обращая на нее внимания, она начала надевать свою полупросохшую одежду. Она засунула пачку банкнотов в карман своих брюк, поморщившись, натянула сырой черный свитер и только тогда поглядела на Стеллу.
   – Сейчас же оденься, – приказала она. – И прекрати хныканье. Это теперь ни к чему.
   Стелла не услышала приказа, и Герда, потеряв терпение, принялась трясти ее за плечи.
   – Одевайся, ты – дура! – орала он. – Ты меня слышишь?
   Стелла тупо взглянула на нее и начала ломать руки.
   Герда сорвала с нее полотенце и принялась собирать в дорогу. Стелла стояла совсем неподвижно и не переставала рыдать, как ребенок в истерике, позволяя Герде вертеть ее во все стороны, напяливая мокрый жакет и юбку. Когда наконец все было готово, Герда снова встряхнула ее за плечи. Нет, Стелла сейчас не годилась в помощницы, а работа предстояла нелегкая.
   Она толкнула Стеллу на стул.
   – Оставайся здесь, – распорядилась она. – И не двигайся, пока я за тобой не приду.
   Она прошла через холл и открыла входную дверь. Дождь все еще лил как из ведра, но ветер немного утих. Она отважилась выйти и обнаружила, что можно передвигаться без особых затруднений.
   Она вернулась в дом и собрала одежду Денни. Все это и чемодан она перенесла в машину. Потом сняла ковер с заднего сиденья и поволокла в дом. Она набросила ковер на Денни, закатала труп и вытащила его под проливной дождь. Она открыла заднюю дверцу «линкольна» и втащила тяжелый труп в машину. Это отняло у нее немало времени, но в конце концов она это сделала.
   Она промокла насквозь. Ее одежда прилипла к телу и стала как грубо намалеванный слой краски. В полном изнеможении она затолкала наконец Денни в машину, налила себе изрядную порцию виски, выпила залпом и почувствовала себя лучше.
   Пока все идет хорошо, сказала она себе, оглядывая чудовищный беспорядок в комнате. Но невозможно оставить все это в таком виде. Существовал лишь один быстрый способ уничтожения такого рода улик. Она вспомнила, что видела запасную канистру с бензином в багажнике «линкольна», вышла и достала ее. Оставив канистру в холле, она направилась на кухню.
   Стелла сидела на прежнем месте. Она перестала плакать, но все еще дрожала.
   – Мы смываемся отсюда, – сказала Герда. – Возьми же себя в руки, ради Бога!
   Услышав ее голос, Стелла вздрогнула.
   – Уходи прочь! – выкрикнула она. – Я не хочу тебя больше видеть. О Боже, что же мне теперь делать? Зачем ты меня в это втянула?
   Герда выдержала паузу и заговорила очень мягко:
   – Что ты хочешь этим сказать? Ты виновата настолько же, насколько и я.
   Стелла вскочила. Она была немного не в себе.
   – Я знала, что ты так все повернешь, – закричала она. – Но я не убивала его. Я никогда не хотела этого. Я не хотела, чтобы он лез ко мне с любовью. Ты меня заставила! Ты! Слышишь? Ты все это задумала!
   Герда нахмурилась:
   – Возьми себя в руки. Если ты хочешь покончить со всем этим, соберись с мозгами и помоги мне.
   – Оставь меня… убирайся! Он мне говорил, что ты плохая, но я ему не поверила. Он предупреждал насчет тебя. О, как ты могла это сделать!
   Она закрыла лицо руками и снова принялась рыдать.
   Внезапно на лице Герды появилось какое-то странное выражение. Она стала выглядеть старой и уродливой.
   – Неужели ты не понимаешь, что я старалась не только для себя. Для тебя тоже. Мы теперь богаты, Стелла. Мы больше не будем побираться. Тебе не надо будет ложиться ни с каким мужчиной. Все это в прошлом. Ведь это кое-чего стоит.
   – Зачем ты мне об этом говоришь? – возразила Стелла. – Неужели убийство для тебя пустяк? Неужели ты так жестока и бесчувственна, что тебя не пугает ужасная вещь, которую ты совершила?
   Герда пожала плечами:
   – О, очень хорошо. Что же нам теперь делать? Позвать копов?
   Стелла стукнула по столу кулачками.
   – Мы не можем больше ничего, – воскликнула она. – Мы не можем его оживить. Ты покончила с нами обоими!
   – Я перетащила его в машину, – сказала Герда. – Мы утопим его и машину в реке. Там очень глубоко. Его никогда не найдут. А мы найдем другого попутчика до Майами. С деньгами можно жить, ни о чем не беспокоясь.
   Стелла перестала плакать и внимательно посмотрела на нее.
   – Так вот что ты собираешься сделать, – прошептала она. – А как насчет дома и кровавых пятен? Как ты думаешь избавиться от этого?
   – Я подожгу дом. Подумают, что он сгорел от молнии.
   Стелла отступила на шаг.
   – Да, он был прав. Ты страшно плохая. Для тебя не существует ничего, кроме тебя самой. Действуй. Делай, что задумала. Я не смогу тебя остановить. Я скорее пойду на панель, чем останусь с тобой. Я больше не хочу тебя видеть.
   Герда задумчиво поглядела на нее.
   – Но я не могу позволить тебе вот так уйти, – сказала она рассудительно. – Ты можешь проболтаться. Я очень люблю тебя, Стелла. Но ты не должна уж слишком испытывать мое терпение.
   Ее голос звучал ровно, без интонаций, и глаза странно сияли.
   Стелла покачала головой.
   – Я не собираюсь, – обещала она. – Тебе не надо меня бояться. Я сейчас же уйду из этого дома и надеюсь, что больше мы никогда не увидимся.
   Она оправилась от истерики, и ей казалось, что она видит перед собой ясную цель. Ее единственной мыслью было убежать как можно дальше от Герды.
   Герда протянула руку.
   – В память о том, что мы были счастливы, не хочешь ли обняться на прощание? Я понимаю, что поступила плохо, но… – Она грустно опустила глаза. – Что есть добро? Подойди, Стелла, скажи мне: «Прощай», – и я пожелаю тебе удачи.
   Стелла поколебалась, а потом все же подошла к ней.
   – Бог да поможет тебе, Герда, – произнесла она. – Больше этого не сможет никто.
   Протянулись две руки и сомкнулись, как стальные крючья, на ее горле.
   – Ты глупая болтливая дурочка, – сказала Герда, глядя Стелле в глаза. – Ты думала, я тебе доверюсь? Ты думала, что у меня будет хоть минутка покоя, если ты вольна рассказать обо всем первому мужчине, с которым займешься любовью? Что мне с того, что тебя больше со мной не будет? Найдутся сотни девчонок, таких же, как ты, чтобы разделить со мной мои восемь тысяч долларов. Можешь убираться с Денни. Слышишь? Можешь убираться вместе с ним.
   Она повалила Стеллу на пол и придавила ее коленями. Распластавшаяся на полу, Стелла бешено сопротивлялась, но силы были неравными. Герда держала ее за горло словно клещами, нажимая коленями на грудь. Из-за того, что она ухватилась за горло не так, как следовало, у Герды ушло много времени на то, чтобы задушить Стеллу. Но наконец Герда поднялась на ноги, сгибая и разгибая уставшие пальцы. Взглянув на Стеллу, она ощутила приступ жалости, но лишь на одно мгновение. Ветер перестал завывать, и каждая минута была дорога.
   Она подхватила мертвую девушку на руки и почти бегом направилась к машине. Она свалила второй труп поверх первого и захлопнула дверцу. Потом бегом вернулась в дом. Потребовалось всего лишь несколько минут, чтобы расплескать по комнатам бензин, и, когда она вышла, сквозь ставни уже начали выбиваться языки пламени. Она отогнала машину к концу дорожки и оглянулась. Дом был весь в огне. Длинные языки пламени лизали крышу. Столб черного дыма плыл по ветру. Ее порадовало, что дом будет полностью сожран пожаром за очень короткий срок. Она выехала на шоссе.
   Все еще лил дождь, но ветер утих. Вдали она увидела огоньки Форт-Пирса. Она подумала, что в худшем случае можно добраться туда пешком.
   Она вела машину, и рядом с шоссе сияла во мгле река. Наконец она выбрала подходящее место и поставила машину носом к реке. Она вышла и посмотрела направо и налево. На длинном прямом шоссе не было видно ни одного приближающегося автомобиля. Регулируя рукоятку дросселя, она ни разу не заглянула в заднее отделение салона «линкольна». Она почувствовала, как ее охватывает дрожь. Она встала на подножку и включила передачу, а затем, когда машина двинулась вперед, соскочила и остановилась, наблюдая за происходящим.
   Машина подъехала к крутому берегу и, казалось, помедлила в неуверенности, а потом подскочила и прыгнула в реку. Герда подбежала и увидела, как машина идет ко дну, оставляя за собой огненную полосу. Ей показалось, что «линкольн» упал в ревущую печь, а не в реку. Она отступила на пару шагов, надеясь, что теперь машина погребена навеки.
   Через час она услышала рев приближающегося грузовика. Все это время она упорно шла вперед, обеспокоенная тем, что замерзает и нервничает. Дождь перестал, но ее одежда была по-прежнему мокрой и прилипала при ходьбе. Она встала посредине проезжей части и махнула рукой грохотавшему грузовику. Послышался визг тормозов, и она подбежала к кабине.
   Смутное очертание мужчины наклонилось к ней из кабины. Он удивленно уставился на нее.
   – В Форт-Пирс? – спросила она, пытаясь разглядеть его лицо. – Не сможете ли меня подбросить?
   Он распахнул дверцу кабины.
   – Конечно, – сказал он. – Залезайте.
   Она вскарабкалась и села рядом с ним. Он отпустил тормоз, и машина покатилась. Он был крупным мужчиной, и затененный абрис его лица придавал ему сходство с человекообразной обезьяной. Он тоже рассматривал ее из-под треснувшего козырька кепки.
   – Ты откуда, детка? – спросил он грубым гнусавым голосом.
   – Из Дейтона-Бич, – ответила Герда, растирая руки и клацая зубами. – Попала в ураган, пряталась какое-то время, а потом решила идти пешком.
   – Ага, – произнес мужчина, сплюнув из окошка кабины. – Там один дом горит возле дороги. Должно быть, от молнии.
   Герда на это ничего не сказала. Она чувствовала себя усталой, и ей хотелось уснуть.