Джоансен Айрис. Лик бесчестья

   – Кевин Детвил… – медленно повторила Ева. – Надо быть полоумным, чтобы на такое пойти. Как правительство умудрилось проворонить психическое расстройство?
   – Разумеется, его тщательно проверяли, но много ли найдется в мире людей, которых можно выдать за американского президента? Выбор прискорбно мал. Проверка в подобных случаях преследует только цель определить, сможет ли человек держать язык за зубами и не пристрелит ли кого-нибудь сдуру, поставив в неудобное положение администрацию. Личное дело Детвила не давало поводов для беспокойства: обычный ребенок со средним уровнем интеллекта вырос в заурядного зануду. Не женат, воспитывался одной матерью, жил с ней, пока она не скончалась пять лет тому назад.
   – Кем был его отец?
   – Отец ушел из семьи, когда сын был еще маленьким. Получился типичный маменькин сынок.
   – Прекрасный материал для Лайзы Чедберн, – вставил Логан. – Из такого человека властная женщина может вылепить что угодно.
   – Но как у него хватило смелости? Вы сами назвали его заурядным занудой.
   – Вы видели пленки. Ему нравится блистать, – ответил Логан. – Представьте: вы всю жизнь скучали, и вдруг вам представляется возможность стать самым могущественным человеком на свете. Все вам козыряют, внимают каждому вашему слову. Просто Золушка мужского пола, получившая от Лайзы Чедберн хрустальную туфельку!
   – Золушка на поводке, – заметила Ева.
   – Таковы условия игры. Он привык к поводку. Есть люди, которым спокойнее в ошейнике.
   – Наверное, он чувствует себя вполне уверенно?
   – Когда ее нет поблизости, он нервничает, поэтому она старается не упускать его из виду. Она – самый главный человек в его никчемной жизни.
   – До такой степени, чтобы убить по ее прихоти президента Чедберна?
   – Вряд ли он замешан в самом убийстве, – сказал Логан. – Кишка тонка!
   – Можно подумать, вы уверены, что президент погиб насильственной смертью. Разве у вас есть доказательства?
   – Тут я снова уповаю на вашу помощь.
   Она и раньше догадывалась, что все сведется к этому, но больше не собиралась поддаваться нажиму. Ей требовалось время, чтобы переварить услышанное и решить, можно ли считать это правдой.
   – Не сомневалась, что вы это скажете.
   – У вас нет выбора.
   – Выбор есть всегда.
   – Но не всегда достойный.
   – Кто бы говорил о достоинстве!
   – По-моему, самое время включить радио, – вмешался Джил. – А вы, Ева, можете подремать. В Северной Каролине я вас разбужу.
   Логан включил радио и нашел в эфире сюиту из «Пер Гюнта» Грига.
   – Господи! – Джил забился в угол. – Умоляю, Ева, велите ему выключить этот кошмар! Будьте моей спасительницей. Я исцелюсь и без музыки.
   – Спасайтесь сами. Музыка успокаивает мне нервы. Я не заметила, чтобы вы спешили удовлетворять мои нужды. На первом месте для вас всегда стоит мистер Логан.
   – Считайте, что я ни о чем вас не просил, – простонал Джил. – В конце концов, даже к классической музыке можно привыкнуть. Пока мы дотащимся до пляжа, я разлюблю Рэбу Макинтайр и заделаюсь поклонником старины Грига.

12

   – Вы совершенно уверены, Джеймс? – спросила Лайза Чедберн Тимвика. – Долго же вам пришлось повозиться! Я не потерплю новых ошибок.
   – В данный момент Барретт-Хаус гибнет в огне. Задержка была вызвана исключительно необходимостью представить пожар результатом короткого замыкания.
   – Вы уже послали за телом? Не хватало, чтобы первыми туда прибыли деревенские пожарные!
   – Я не дурак, Лайза. Они заберут труп и доставят его в Бетесду.
   Он с трудом сдерживался, чтобы не повысить голос. Она перегнула палку, проявила чрезмерную властность. Со всеми остальными она справлялась в два счета, к одному Тимвику требовался особый подход. На людях он всегда соблюдал почтительность, но при личном общении никогда не позволял забыть, что они партнеры. Она поневоле смягчила тон.
   – Простите. Знаю, вы делаете все возможное. Просто я напугана. Чувствую себя беспомощной.
   – Как королевская кобра, заползшая в угол и обнажившая клыки.
   Такого она не ожидала. Тимвик впервые позволил себе дерзость. Дурной знак! В последнее время она замечала, что у него сдают нервы, но чтобы он сорвался на первую леди…
   – Разве я этого заслуживаю, Джеймс? Мы вместе выработали план необходимых действий. Я всегда была с вами честна.
   – Я не ожидал, что дойдет до такого… – проговорил он, помолчав. – Вы твердили, что все пройдет гладко.
   Держи себя в руках! Помни о главном. Без Тимвика тебе не обойтись. Да и он держится за свое место так же крепко, как ты за свое… Она подавила раздражение.
   – Я стараюсь, как могу. Ведь это вы не выждали положенное время там, в похоронной конторе… Если бы вы тогда удостоверились, что Доннелли довел дело до конца, всех этих проблем не возникло бы.
   – Я сидел и смотрел, как его пожирает пламя! Любой на моем месте рассудил бы, что можно спокойно удалиться. Откуда мне было знать, что для сожжения человеческого трупа нужно так много времени?
   Лайза на его месте все разузнала бы заранее, подготовилась бы, как прилежная ученица к ответственному экзамену. Винить приходилось только саму себя: она была дурой, поверив в профессионализм Тимвика.
   – Знаю и ни в чем вас не виню. Просто теперь нам надо устранить все эти осложнения… и Логана. Вы не нашли череп?
   – Судя по всему, Ева Дункан с ним работала. Но сам череп исчез. Если она действительно хороший специалист, нам следует исходить из того, что она добилась результата.
   Лайза почувствовала тошноту.
   – Ну и что? Это все равно ничего не доказывает. Главное, дискредитировать их в прессе, прежде чем они раздобудут новые доказательства. Сегодня мы сделали первый шаг в этом направлении. Ваша обязанность – найти их и постараться, чтобы они больше не смогли нам навредить.
   – Я свое дело знаю. Главное, держите в узде Детвила. На последней пресс-конференции он слишком разошелся.
   Она не нуждалась в его советах: Кевина она крепко зажала в кулаке. Тимвик сказал это, чтобы расквитаться с ней за напоминание о его роковой оплошности в похоронной конторе.
   – Вы так считаете, Джеймс? Что ж, я удвою бдительность. Вы знаете, как я ценю ваше мнение. А теперь поговорим о Дункан. До сих пор главной нашей мишенью оставался Логан, хотя она тоже может оказаться крепким орешком.
   – Я держу ее под наблюдением, но все рычаги остаются в руках Логана. Музыку заказывает он.
   – Мне все-таки хотелось бы получить исчерпывающие сведения о Дункан.
   – Вы их уже получили. Вам чего-то не хватает?
   – Подробностей о ее профессиональной деятельности и окружении.Теперь они займутся сравнением ДНК. Для этого Дункан обратится к своим знакомым.
   – Уже послезавтра они поймут, как опасно высовываться. Если удача от нас не отвернется, мы поймаем их, прежде чем они сделают следующий шаг.
   – Не слишком ли опрометчиво полагаться на одну удачу?
   – Много ли ДНК остается в костях, побывавших в огне?
   – Понятия не имею. Мы не вправе рисковать.
   – Все решения будет принимать Логан. Они не могут заявиться в генетическую лабораторию с черепом под мышкой. Мы знаем, к кому они обратятся за помощью. Я уже установил наблюдение за Ралфом Кроуфордом из университета Дьюка. Если мы не поймаем их еще раньше, они сами забредут прямиком в наши…
   – Ради бога, Джеймс!
   – Хорошо. – Он понял ее нетерпение. – Все будет в порядке.
   – Поставьте меня в известность о прибытии тела в Бетесду. – Она повесила трубку, встала и ушла в спальню. Она сомневалась, что Ева Дункан будет во всем подчиняться Логану. Судя по всему, она – женщина сильная и умная, не готовая заглядывать мужчине в рот. Кому, как не Лайзе, знать, что сильная женщина не покоряется событиям, а подстраивает их под себя? Тимвик, как всегда, преуменьшает возможности противника. Придется ей самой не спускать с Евы глаз.

* * *

   – Лайза?
   В дверях спальни стоял Кевин, накинувший красный халат Бена. Из всех вещей Бена он был неравнодушен только к этой. Он вообще питал слабость к кричащим цветам – один из многих источников головной боли для Лайзы. Ведь Бен появлялся только в черном и голубом.
   – Что-то случилось? – спросил Кевин, хмурясь. Она выдавила улыбку.
   – Небольшое затруднение с Тимвиком.
   – Я могу помочь?
   – Вряд ли. Я все сделаю сама. – Она подошла к нему, закинула руки ему на шею. От него пахло одеколоном Бена – особой смесью с преобладанием аромата лимона. Они не пренебрегали ничем, даже запахами, которые действуют на подсознание, подсказывая, кем является человек, издающий запах. Иногда, просыпаясь среди ночи, Лайза воображала, что рядом по-прежнему лежит Бен.
   – Сегодня на медицинском конгрессе ты превзошел себя, – прошептала она ему на ухо. – Ты всех очаровал.
   – Правда? – спросил он польщенно. – Мне тоже понравилось.
   – У Бена так не получилось бы. – Она одарила его ласковым поцелуем. – Ты отлично справляешься. Если бы не ты, Америка была бы втянута в войну.
   – Он был так слабоволен?
   Она только и делала, что твердила Кевину о малодушии Бена, но тому требовались все новые напоминания. Чувство вины? Нет, просто ему нравилось мнить себя спасителем мира. При такой наивности и тщеславии Кевин вряд ли мог претендовать на тонкий ум.
   – Думаешь, я бы рисковала, если бы не боялась последствий его поступков? – Лайза покачала головой. – Ты действительно был великолепен, – не унималась она. – Думаю, нам удастся протолкнуть в этом году закон о здравоохранении. Я говорила, что горжусь тобой?
   – Без тебя ничего не получилось бы.
   – Возможно. Я помогла тебе сначала, но потом ты проявил такую прыть, что… – Она прижалась к нему и сладострастно зажмурилась. – Твердость – одно из твоих главнейших достоинств. Похвала творит с тобой чудеса. Мне тоже достается несколько дюймов чуда… – Она сбросила ночную рубашку. – Ложись в постель! Я расскажу, как великолепно ты провел переговоры с японским послом.
   Он был рад повиноваться, как ребенок, тянущийся за леденцом.
   Они спали с Беном в одной постели, поэтому она не могла не затащить к себе под одеяло Кевина – иначе рухнул бы весь план. Сначала он колебался и робел, и ей пришлось лезть из кожи вон, чтобы добиться своего, не проявляя излишней агрессивности. Она могла бы прибегнуть к другим способам, чтобы им манипулировать, но этот был лучше остальных. Ее обязанность состояла в том, чтобы держать Кевина на коротком поводке. Никто еще не придумал более эффективного способа добиться этой цели, чем секс.

* * *

   Заносчивая стерва!
   Тимвик развалился в кресле и потер глаза. Он с радостью поменялся бы с Лайзой местами: она приказывает, а потом ложится спать, а он вкалывает до седьмого пота… Она разыгрывает в Белом доме императрицу, взваливая на его плечи всю грязную работу. Она хочет результатов, избегая пачкать руки, и закрывает глаза на все, что оскорбляет ее царственный взор. Это он оберегает всю хрупкую конструкцию от развала. Что бы с ней было, если бы не он?
   Ева Дункан… Инструмент в руках Логана, не более того. Раздувать ее значимость – отъявленная глупость.
   Не будь Лайза феминисткой, она бы согласилась, что основную угрозу представляет Логан.
   Не слишком ли много угроз?
   Тимвик вцепился в подлокотники кресла. Спокойно! Он делает все возможное, чтобы спасти ситуацию. И он ее спасет! Чересчур многое поставлено на карту, чтобы все бросить и сбежать. А выигрыш слишком заманчив, чтобы не попытать счастья.
   Он потянулся к телефону. Делать так, как она велит, – до поры до времени. С ее помощью он избежит разоблачения, добьется переизбрания Детвила на второй срок и возьмет бразды правления в свои руки. Пусть Лайза воображает, что всем заправляет она, – этому рано или поздно наступит конец.
   Он предоставит ей столько информации о Еве Дункан, что она подавится!

* * *

   – Очнитесь! Приехали.
   Ева открыла глаза и увидела, как Логан покидает машину.
   – Который час? – спросила она, зевая.
   – Послеполуденный. – Джил потянулся к ручке ее дверцы. – Вы проспали всю дорогу.
   Она не ожидала, что сможет уснуть с натянутыми, как канаты, нервами.
   – Вы много пережили за два дня, – ответил Джил на ее незаданный вопрос. – Я и сам ненадолго вздремнул. Сейчас самое время размяться.
   После сна в неудобной позе она с трудом вылезла из машины, с трудом выпрямилась. Логан уже поднялся по ступенькам крыльца и отпирал дверь дома. В одной руке он держал кожаную сумку с черепом Чедберна. Этот человек никогда не забывал о самом главном.
   – Готовы? – спросил Джил, подхватывая чемодан Евы.
   – Не надо, я сама.
   – Ничего. Не забудьте про свою Мэнди. Еве не хотелось в дом. Она наслаждалась прохладным влажным воздухом, шумом и ароматом моря. Она уже давно не была на побережье. Джо возил ее на остров Камберленд, чтобы помочь вырваться из ада, но та поездка ей совершенно не запомнилась. В памяти остался только сам Джо, его разговоры, его старания ее отвлечь.
   Джо… Пора ему позвонить. В последний раз Ева беседовала с ним перед поездкой на кукурузное поле. Она сознательно не втягивала его в разразившийся после этого кошмар. Но отмалчиваться было опасно: еще немного – и он нагрянет в Барретт-Хаус со штурмовым отрядом…
   Ветер срывал пену с накатывающихся на берег зеленоватых валов. Бонни нравился океан. Ева и Сандра несколько раз возили ее в Пенсаколу, где она бегала по пляжу, хохоча и подбирая ракушки…
   Ева захлопнула дверцу машины и побрела к пристани.
   – Ева! – окликнул ее Логан. Она не обернулась. Сейчас ей не хотелось его видеть, не хотелось ни о чем думать.
   Она сняла босоножки, уселась на доски и опустила ноги в воду. От холодной воды по телу пробежала сладостная дрожь. Она прижалась затылком к столбу, слушая плеск волн и вспоминая Бонни.
   – Может, сходите за ней? – не выдержал Джил. – Она сидит там уже целый час.
   – Скоро схожу, – согласился Логан. Как она одинока! – Не думаю, что она нуждается в компании.
   – Не разрешайте ей слишком много думать. Это бывает опасно. Как бы она не вообразила, что ее обижают.
   – Мне надоело ею помыкать. Лучше предоставить ее самой себе.
   – Сомневаюсь, что ее можно к чему-то принудить. Она сама выбирает направление движения.
   – Нет ничего невозможного. Заблокировать все остальные пути – и человек будет вынужден двигаться в нужном направлении.
   Логан делал это с момента встречи с ней. Неужели он остановится сейчас, послушавшись голоса совести? Нет, он вернет ее доверие и будет использовать ее дальше.
   – Ладно, я схожу за ней. – Он заторопился к Еве по песку пляжа.
   – Уйдите, Логан, – сказала она, не глядя на него.
   – Пора в дом. Вы замерзнете.
   – Приду сама, когда сочту нужным.
   Он немного постоял рядом, потом тоже присел.
   – Лучше я вас подожду. – Он снял ботинки и носки и тоже опустил ноги в воду.
   – Вы мне мешаете.
   – В последний раз я сидел вот так очень давно, еще в Японии. – Он устремил взор вдаль. – Мне не хватает времени, чтобы расслабиться.
   – Хотите втереться ко мне в доверие, Логан?
   – Возможно.
   – Ничего не выйдет.
   – Правда? Жаль! Что ж, хотя бы немного посижу. Надо же когда-то расслабляться!
   Молчание затянулось.
   – О чем вы думаете? – спросил он, устав молчать.
   – Не о Чедберне.
   – О дочери?
   Она стиснула зубы.
   – Не надейтесь меня смягчить упоминанием о Бонни. Дохлый номер!
   – Простое любопытство. Никак не возьму в толк, почему вы так увлечены опознанием черепов. Знаю, ваша дочь пропала, но не надеетесь же вы…
   – Не желаю об этом говорить!
   – Я наблюдал, как вы работали с Мэнди, потом с Беном Чедберном. Это была почти нежность.
   – Считайте, что я спятила. У любого есть свой пунктик… Успокойтесь, я не верю, что души усопших витают поблизости от их костей.
   – Вы верите в бессмертие души?
   – Иногда.
   – Только иногда?
   – Ладно, почти всегда.
   Он молча ждал продолжения.
   – Новорожденная Бонни не была похожа ни на меня, ни на мою мать, ни на кого. Она была сама собой. Чудесное создание! Разве это было бы возможно, если бы люди рождались без души?
   – И эта душа бессмертна?
   – Откуда мне знать? Думаю, что да. Надеюсь.
   – Тогда почему вы с такой страстью стремитесь возвращать эти кости родственникам? Какое это имеет значение?
   – Для меня имеет.
   – Почему?
   – Значение имеет жизнь. К ней надо относиться с уважением, а не пинать ее ногами, как никчемный мусор. У каждого должен быть… дом. У меня в детстве не было нормального дома. Мы переезжали с места на место, из мотеля в мотель. Мать была… Но она в этом не виновата. У каждого должно быть свое место, постоянный угол – такова схема мироздания. Я пыталась сотворить для Бонни дом, самый лучший дом, какой только была в силах создать, где любила бы ее, заботилась о ней. Когда Фрейзер ее убил, меня мучили кошмары, будто она лежит в лесу, и дикие звери… – Ева умолкла, потом снова заговорила срывающимся голосом:
   – Я хотела вернуть ее домой, чтобы заботиться о ней, как прежде. Он отнял у нее жизнь, но я не могла ему позволить лишить нас еще и права о ней заботиться.
   – Понимаю… – Логан понимал даже больше, чем хотел понять. – Вы все еще видите кошмары? После долгой паузы она ответила:
   – Это уже не кошмары. – Она встала, он остался сидеть. – Пойду в дом. – Она подобрала босоножки. – Надеюсь, ваше любопытство удовлетворено?
   – Не совсем. Но вы как будто не настроены дальше со мной откровенничать.
   – Не настроена. – Она смотрела на него сверху вниз. – И не воображайте, будто добились чего-то своей задушевной беседой. Я не сказала вам ничего такого, чего не сказала бы кому-то еще. Мы с Джо решили, что мне полезно разговаривать про Бонни.
   – А для меня полезны разговоры про Чедберна.
   – Сегодня мы от них воздержимся. – С этими словами она ушла.
   Суровая особа! Он таких еще не встречал. Он наблюдал, как она поднимается на крыльцо. Солнце золотило ее темно-рыжие волосы, от стройной, сильной фигуры трудно было оторвать взгляд.
   Но при всей своей силе она была очень беззащитна. Ее ничего не стоило переломить через колено. Неужели он даст этому совершиться?
   Может быть, он допустил ошибку, попытавшись восстановить с ней контакт? Она ушла, оставшись такой же независимой, как прежде, а он утратил прежнюю уверенность в себе. Более того, ему передалась частица ее беззащитности.

* * *

   – Знаешь, о чем я подумал, Лайза? – сказал Кевин ей на ухо. – Может, нам стоило бы… Как ты отнесешься к ребенку?
   Только этого не хватало!
   – Ребенок?!
   Он приподнялся на локте, не отрывая от нее глаз.
   – Очень популярный шаг! Детей все обожают. Если бы мы занялись этим прямо сейчас, он бы родился сразу после начала моего второго срока. – Он помялся. – Мне бы… Мне бы очень этого хотелось.
   Она погладила его по щеке.
   – Думаешь, мне нет? – проговорила она тихо. – Ничто так бы меня не радовало, как материнство. Я всегда хотела ребенка. Но это невозможно.
   – Почему? Ты говорила, что Чедберн не мог иметь детей. Но ведь я – не он!
   – Мне сорок пять лет, Кевин.
   – Сейчас полно лекарств, помогающих зачатию.
   Соблазн было нелегко преодолеть. Она не кривила душой, говоря, что всегда мечтала родить. Они с Беном очень старались, но… Она вспомнила, как он говорил шутя, что дети – сильный козырь для любого политика; но она в то время не заботилась о политических козырях. Ей хотелось, чтобы он принадлежал ей одной.
   А теперь об этом можно было забыть. Ее глаза наполнились слезами.
   – Лучше не будем об этом говорить. Мне становится очень больно при мысли, что это невозможно.
   – Но почему?
   – Это было был слишком сложно. У женщины моего возраста возникают различные трудности. Вдруг врач скажет, что на последних месяцах беременности я должна соблюдать постельный режим? Так иногда случается. Я не смогу разъезжать с тобой во время избирательной кампании, что для нас опасно.
   – Ты сильная и здоровая женщина! Видимо, он давно это обдумывал, раз проявил такую настойчивость.
   – Для нас это недопустимый риск. – Лайза решила использовать довод, всегда производивший на него эффект холодного душа. – Если только мы решим не баллотироваться на второй срок… Но ты – такой замечательный президент, все тобой восхищаются, ты вызываешь всеобщее уважение! Неужели ты готов всем пренебречь?
   – Ты уверена, что это настолько рискованно? – спросил он, помолчав.
   Как она и предвидела, идея отцовства сразу потеряла для него прежнюю привлекательность. Он не был способен, вкусив власти и почестей, возвратиться в безвестность.
   – Сейчас не самый подходящий момент. Но я не говорю, что мы не сможем вернуться к этой теме позже… – Она медленно провела указательным пальцем по его нижней губе. – Не сомневайся, я чрезвычайно тронута твоим отношением ко мне. Мне ничего так не хотелось бы, как…
   Ее прервал телефонный звонок. Она сняла трубку.
   – Тело доставлено в Бетесду, – доложил Тимвик. Тело… Так это и должно звучать – холодно и безлично.
   – Отлично!
   – Вам удалось связаться с Мареном?
   – Он по-прежнему где-то в пустыне. Я продолжу попытки.
   – У нас мало времени.
   – Повторяю, я беру это на себя.
   – Репортеры взяли медицинский комплекс в осаду. Может быть, пора начинать?
   – Нет, сначала дадим им пофантазировать до утра и только тогда выступим с сообщением. Пускай как следует проголодаются – это поможет им проглотить любую чушь. – Сказав это, Лайза повесила трубку.
   – Тимвик? – спросил Кевин. Она рассеянно кивнула, все еще думая о Бетесде. – Не нравится мне этот тип! Он для нас по-прежнему ценен?
   – Какой ты неблагодарный! – сказала она насмешливо. – Ведь это он тебя нашел.
   – Он обращается со мной, как с безмозглым ослом.
   – Но не прилюдно же?
   Кевин покачал головой.
   – Возможно, у тебя скоро появится возможность от него избавиться. Почему бы тебе не назначить его послом? Скажем, в Заир. Президент ты или нет?
   – Вот-вот, в Заире ему самое место! – Кевин облегченно засмеялся.
   Лайза встала и накинула халат.
   – Или вообще в Москву. Говорят, очень неудобное место.
   – Но ведь ты обещала ему, что он будет баллотироваться вместе со мной вице-президентом. Придется назвать его имя на партийном съезде. Он так легко не сдастся.
   Обещание вице-президентского поста стало той приманкой, которая потребовалась, чтобы завербовать Тимвика в союзники и помощники. Тимвик не мог пережить, что Бен обошел его при раздаче министерских постов; никогда еще Лайза не сталкивалась со столь честолюбивыми людьми, как Тимвик. Такая жгучая жажда власти могла вырасти в будущем в трудную проблему. Что ж, тогда она и будет ее решать.
   – Надо придумать, как его обойти.
   – Лучше было бы оставить вице-президентом Чета Мобри. Этот не доставит никаких хлопот.
   – Доставил бы, и еще какие, если бы мы не заняли его челночными миссиями доброй воли. Ведь он никогда не соглашался с нашей политикой. Что мешает нам поступить так же с Тимвиком?
   – Ничего, только он не… Куда ты?
   – Мне надо немного поработать. Спи!
   – Тебя взволновал звонок Тимвика? – Кевин нахмурился. – Вечно ты держишь меня в неведении!
   – Зачем тебе отвлекаться на малозначительные частности? Занимайся глобальными проблемами, а я буду улаживать мелочи.
   Он уже не хмурился.
   – Ты вернешься?
   – Да, только загляну в один файл. Хочу подготовиться к твоей встрече с Тони Блэром.
   Он упал на подушки.
   – После японцев я уложу его одной левой.
   Начинает хорохориться! Но лучше это, чем страх, охвативший его перед первым выступлением в роли Бена.
   – Постараемся, чтобы так и произошло. – Лайза послала ему воздушный поцелуй. – Спи! Я разбужу тебя, когда вернусь.
   Она закрыла дверь. Стол в соседней комнате был завален бумагами. Достав из-под них телефон, она за десять минут дозвонилась до Скотта Марена и еще за пять объяснила ему ситуацию.
   – Это не так просто, Лайза. Как я объясню свой внезапный отъезд?
   – Придумай что-нибудь. Ты же умница! Ты мне нужен, Скотт, – добавила она тихо.
   – Я постараюсь, – сказал он, поразмыслив. – Держись, Лайза. Я позвоню в больницу и распоряжусь повременить со вскрытием. Скоро буду на месте.
   Она облегченно перевела дух. Как же ей повезло, что у нее есть Скотт!
   Она включила компьютер, ввела пароль и открыла файл Евы Дункан. Ситуация неуклонно приближалась к благополучному разрешению, однако Лайзу не оставляло смутное беспокойство.
   На дисплее появилась фотография Евы. Спутанные волосы, минимум косметики, большие карие глаза, круглые очки в тонкой оправе. Волевое лицо, от которого невозможно оторвать взгляд. Увы, эта женщина не ведает основных законов власти и не пользуется правом, предоставленным ей природой. Лайза вспомнила себя на первых курсах колледжа: тогда она тоже воображала, что достаточно ума и решительности, чтобы добиться желаемого. Как же давно это было! Тогда она была такой же целеустремленной, как Ева Дункан. Но она, в отличие от Дункан, быстро поняла, что это качество только отпугивает людей. Полезнее маскировать свою страсть сладкой улыбкой.
   Но одного у Евы нельзя было отнять: она специалистка по выживанию в невероятных условиях, а Лайза уважала живучих. Она сама была из их числа, иначе не продержалась бы последние годы. Лайза с печальной улыбкой погладила лицо Евы на дисплее.