— Нет, Дорри, — нежно прервал ее Роналд. Он стоял за ее спиной. Чайник закипел, но увлеченная речью молодая женщина позабыла про него. Ее муж протянул руку и выключил газ. — Ты всегда была в моем сердце. Незаметное, успокаивающее присутствие, но необходимое, как воздух или вода. Твоя чистота, честность, ум, порой забавная наивность стали неотъемлемой частью моей жизни. Я сделал тебе предложение, поскольку хотел навечно заполучить их себе. Посмотри на меня, Дорри, верь мне, прошу тебя!
Дорин почти перестала дышать. Неужели она не ослышалась? Впрочем, не стоит надеяться на невозможное. «Она медленно, словно против воли, обернулась. Ему бы побриться, невольно подумала Дорин, чувствуя, как по телу разливается жар. Двухдневная щетина делала Роналда неотразимо сексуальным!
Он нежно положил ей руку на плечо.
— Наш брак должен был быть союзом двух друзей, знающих и уважающих друг друга, связанных долгими годами знакомства. Совместная жизнь принесла бы нам обоим много радости, дала бы многие преимущества, поэтому я настаивал на отсутствии детей. Кто знает, может, ты захотела бы их дюжину, а я в тот момент твердо решил завязать с женщинами и сексом. — Роналд неловко кашлянул. — Но, как ты, возможно, заметила, из моей затеи ничего не вышло. В конце концов я уже смотреть на тебя не мог, чтобы не думать о постели. Ты восхитительна, прекрасна, желанна…
Он вздохнул, и глаза его потемнели от презрения к самому себе.
— У меня было все, а я этого не понимал. Только когда ты ушла, до меня дошло, что же случилось. Я полюбил тебя — так, что никогда не смогу забыть, хоть и не думал, что способен на подобные чувства. Впервые я отдал сердце женщине. И не хочу иного. Мысль о том, что ты можешь навсегда уйти из моей жизни подобна смерти.
Он гладил плечи Дорин, не отрывая взгляда от ее лица. В искренности его слов не приходилось сомневаться. Волна счастья нахлынула на молодую женщину, сметая на своем пути все сомненья, горести и недоверие. Ей хотелось что-нибудь сказать, но язык словно отнялся, и она лишь подняла сияющие золотые глаза на мужа, с трудом понимая, что он продолжает говорить, а на лице его написано страдание.
— Если ты и в самом деле хочешь развестись, я не буду возражать. Но обещаю тебе, Дорри, если ты вернешься ко мне, я буду любить тебя, как никто еще не любил ни одну женщину на свете! Обещаю и клянусь!
— И Энтони? — прерывающимся голосом спросила Дорин.
От ответа зависело все. И мир замер, пока не прозвучали слова, от которых сердце молодой матери взвилось в небеса.
— Ты и он получат всю любовь моего сердца! Дорогая, умоляю, давай начнем сначала! Дай мне еще один шанс!
Казалось, еще мгновение, и Роналд опустится на колени. Никогда еще Дорин не видела мужа таким уязвимым, таким беззащитным.
— Конечно, конечно! — с трудом выговорила она, бросаясь ему на шею.
И вдруг торжественность момента прервал плач ребенка. Дорин истерически хихикнула.
С приглушенным стоном Роналд обнял жену, крепко прижал к груди, но через мгновение отпустил. На лице его играла лукавая улыбка.
— Так вот что значит быть родителем! Не беги никуда, я сам принесу малыша сюда. А уж потом попробую передать словами, какое счастье ты подарила мне, согласившись начать все сначала.
Он кинулся к двери и пока поднимался по лестнице, Дорин вспомнила, что не сказала ему самое важное.
— Рон! — пронзительно крикнула она. — Я люблю тебя! И всегда любила!
Последние сомнения, действительно ли он сможет полюбить ребенка, исчезли, стоило молодой матери увидеть мужа, бережно несущего заветный сверток. Роналд нежно прижимал малыша к сердцу, аккуратно поддерживая его голову. Лицо его освещала счастливейшая, гордая и любящая улыбка.
— Не могу предложить покормить его, — сказал он, протягивая сына жене, — но могу сбегать еще раз и принести вещи, необходимые для переодевания крошки… Дорри, я не ослышался? Ты действительно сказала, что любишь меня?
Она уже устроилась на диване с младенцем на руках. Малыш Энтони жадно принялся за еду, трогательно причмокивая. Услышав слова мужа, Дорин протянула руку и провела по двухдневной щетине.
— Тебе не мешало бы побриться. — Она ласково посмотрела на него. — Ну конечно же я тебя люблю. Всем сердцем. А разве могло быть иначе? Да я без ума от тебя с тех пор, как носила косички, а мои ноги напоминали палки.
— Спасибо, — просто сказал он и поцеловал ее в уголок рта, затем провел пальцем по груди и по шелковисто-мягкой щечке сосущего сына. — Спасибо тебе за все.
Роналд быстро поднялся, и миг спустя Дорин услышала быстрые шаги на лестнице. Через минуту он вернулся и вид у него был слегка смущенный. В руках молодой отец держал переносную колыбельку, доверху наполненную разнообразными детскими вещами.
— Я тут принес кое-что. Мне пришла мысль, что если Энтони уснет внизу, то первое в жизни Рождество проведет с родителями — все-таки это семейный праздник. Я показал бы ему рождественское дерево, а потом переодел, пока ты готовишь индейку. В конце концов, отец я или не отец? Мне надо учиться, чтобы иметь возможность помогать тебе.
— Да ради Бога! Вот тебе малыш, он в полном твоем распоряжении. Только будь осторожен!
Дорин протянула мужу Энтони, и тот, сытый и сонный, довольно улыбнулся.
Молодая женщина отправилась в кухню, хотя ей казалось, что слово» полетела» подошло бы куда больше. Окрыленная счастьем Дорин и в самом деле порхала. Все ей было в радость, даже если бы понадобилось почистить вагон картошки, и то она бы не затруднилась! Муж любит ее и малютку Энтони. Что может быть лучше?
Дрова догорали в камине. Время близилось к полуночи. Ребенок мирно спал, причмокивая во сне и время от времени пуская пузыри. Видно, малышу снилось молочко. Елка сияла, отражая огонь камина каждым своим шариком.
Дорин прижалась к плечу мужа, сонная, но такая счастливая, что не торопилась отправиться наверх. Такого счастливого Рождества у нее никогда еще не было. Время пройдет, но магия этого дня не забудется. Уже старенькие и седые, окруженные внуками, они с Роналдом будут вспоминать первое Рождество в их семейной жизни.
— Милый, — пробормотала Дорин, — этот дом принадлежит нам. Что мы с ним будем делать?
Какая же она глупая! Надо же было так испугаться дурацкого коричневого конверта! Что бы ни ответил теперь Роналд, Дорин понимала, что все будет чудесно. И не ошиблась.
— Ты же знаешь, я всегда продумываю несколько вариантов плана одновременно, учитывая различные повороты событий. — Он поцеловал ее в нос. — Так было и на сей раз. Я решил, что, если ты откажешься иметь со мной что-либо общее, дом по крайней мере у тебя будет. Ну а если, как я надеялся, ты бы вернулась ко мне — и тут есть отличный вариант. Мы сделаем к дому пристройку, и получится прекрасное жилье для миссис Симпсон. Я узнавал, проблем с этим не возникнет. Так вот, мы поселим ее сюда как постоянную экономку.
Роналд обаятельно улыбнулся, видя, что Дорин совершенно с ним согласна.
— Я спросил старушку, и она просто пришла в восторг! А мы будем приезжать сюда на уик-энды или когда захотим. Когда Энтони подрастет, он всем сердцем полюбит тихий домик. А в Лондоне мы найдем новую экономку, помоложе, у которой хватит сил исполнять заодно обязанности няни. Мне вовсе не хочется, чтобы ты превратилась в матрону, не выходящую из детской. У нас с тобой целая жизнь впереди!
— Полная любви! — добавила Дорин и неожиданно зевнула. — Да ты, кажется, все продумал как следует. Неужели на все вопросы у тебя есть ответы?
— Не на все, но на многие. А теперь, миссис Осборн, объявляется отбой. Ну, в смысле, пойдем наверх.
Роналд встал, протянул жене руки и помог ей подняться. А затем привлек к себе.
— Хотя, боюсь, сегодня нам не придется слишком много спать. — Голос его дрожал от с трудом сдерживаемых чувств. — Если же малыш проснется, я принесу его тебе. И сам переодену — у меня неплохо получается. А с утра подам завтрак прямо в кровать! Как тебе такая мысль?
— Блаженство! — Дорин обвила шею мужа руками. — Райское блаженство!
В воздухе пахло весной. Трудно было понять, откуда в таком огромном городе, как Лондон, может взяться аромат земли, сбрасывающей иго зимы, но теплый ветер веселил сердце, неся надежду на скорое лето.
— Какие у вас красивые цветы распустились под окном, — заметила Дорин, нежно улыбаясь бывшей экономке, а ныне законной супруге своего отца, миссис Линвуд.
Они с Роналдом в очередной раз заглянули в гости к ее родителям. Малыш Энтони крепко спал в уютной кроватке дома, под бдительным присмотром няни. Не то чтобы сын оказался в тягость молодым супругам, но все же и передышка была нужна.
— Еще бы! В центре Лондона это редкость, люди почему-то считают, что гораздо приятнее залить все вокруг бетоном, чтобы и травинки не пробиться. А как же они поймут, что приходит весна?
— Признаться, и мне порой не хватает просторов сельской Англии, от города устаешь… Скоро мы с Роном снова выберемся в наш уютный домик, сад наверняка весь в цвету!
— Отличная идея, — поддержал Дорин муж. — Перестройка дома уже закончена, почему бы вам не поехать с нами?
— И в самом деле, почему бы и нет. Но, дорогие мои… — Маргарет кашлянула и слегка порозовела. — Мне, право, неловко говорить вам, не мое это дело… — Она прервалась и выжидающе посмотрела на Мартина.
— Да-да, дети, то есть…
— Да что вы хотите сказать такое страшное, что и выговорить не решаетесь? — удивилась Дорин.
— Понимаешь ли, мы тут с Маргарет потолковали, и… Дорри, я, видимо, не смог воспитать из тебя человека, чтящего традиции, а о тебе, Рон, и говорить не приходится, но все же… Вы же фактически не женаты — так, живете вместе, если не считать дурацкую гражданскую церемонию свадьбой…
Эта мысль и мне приходила в голову, подумала Дорин, но так давно, кажется, вечность назад, когда все еще было очень и очень плохо. И вряд ли Рону понравится эта идея даже теперь…
— Это все? — улыбаясь спросил Роналд. — Вы не поверите, но я подумывал о том же. Наше с Дорин воссоединение явно было проявлением Божьей милости, так что обвенчаться нам просто судьба. Тем более что не хочу отказывать себе в удовольствии еще раз вступить в брак с очаровательной Дорин Линвуд, то есть, простите, Дорин Осборн. Ты согласна?
— Да, — прошептала Дорин, — конечно да.
Фата никак не подходила для молодой матери, тем более что Энтони чинно восседал на руках у няни и хитро посматривал на взрослых, словно хотел сказать: знаю я, мама с папой, вы тут во что-то интересное играете! Но белое платье невеста решила-таки надеть. Строгое, элегантное, оно необыкновенно подчеркивало красоту ее каштановых волос и удивительных золотых глаз. Роналд в явном восхищении взирал на нее.
Подружкой невесты была конечно же Патриция. Где-то в толпе гостей стоял и ее избранник — они никак не могли пожениться.
— Берешь ли ты в жены…
— Беру…
— В радости и в горе…
Слова древнейшего обряда отдавались эхом от гулких сводов старого собора, но Дорин почти не слышала их да и не видела старого священника. Слезы радости застилали ей глаза, и казалось, что ангелы с небес поют хоралы и не служка — белокрылый серафим протягивает им кольца на алой подушке. Никогда прежде она не представляла, что может быть настолько счастлива.
Позже, когда процессия выходила из церкви, Патриция улучила минутку и шепнула:
— Ну, дорогая мисс Дурнушка, ты славно потрудилась. Пятерки явно мало за использование ситуации, ставлю тебе шестерку! Желаю долгих лет счастья и много-много детишек, милая Дорри!
Дорин почти перестала дышать. Неужели она не ослышалась? Впрочем, не стоит надеяться на невозможное. «Она медленно, словно против воли, обернулась. Ему бы побриться, невольно подумала Дорин, чувствуя, как по телу разливается жар. Двухдневная щетина делала Роналда неотразимо сексуальным!
Он нежно положил ей руку на плечо.
— Наш брак должен был быть союзом двух друзей, знающих и уважающих друг друга, связанных долгими годами знакомства. Совместная жизнь принесла бы нам обоим много радости, дала бы многие преимущества, поэтому я настаивал на отсутствии детей. Кто знает, может, ты захотела бы их дюжину, а я в тот момент твердо решил завязать с женщинами и сексом. — Роналд неловко кашлянул. — Но, как ты, возможно, заметила, из моей затеи ничего не вышло. В конце концов я уже смотреть на тебя не мог, чтобы не думать о постели. Ты восхитительна, прекрасна, желанна…
Он вздохнул, и глаза его потемнели от презрения к самому себе.
— У меня было все, а я этого не понимал. Только когда ты ушла, до меня дошло, что же случилось. Я полюбил тебя — так, что никогда не смогу забыть, хоть и не думал, что способен на подобные чувства. Впервые я отдал сердце женщине. И не хочу иного. Мысль о том, что ты можешь навсегда уйти из моей жизни подобна смерти.
Он гладил плечи Дорин, не отрывая взгляда от ее лица. В искренности его слов не приходилось сомневаться. Волна счастья нахлынула на молодую женщину, сметая на своем пути все сомненья, горести и недоверие. Ей хотелось что-нибудь сказать, но язык словно отнялся, и она лишь подняла сияющие золотые глаза на мужа, с трудом понимая, что он продолжает говорить, а на лице его написано страдание.
— Если ты и в самом деле хочешь развестись, я не буду возражать. Но обещаю тебе, Дорри, если ты вернешься ко мне, я буду любить тебя, как никто еще не любил ни одну женщину на свете! Обещаю и клянусь!
— И Энтони? — прерывающимся голосом спросила Дорин.
От ответа зависело все. И мир замер, пока не прозвучали слова, от которых сердце молодой матери взвилось в небеса.
— Ты и он получат всю любовь моего сердца! Дорогая, умоляю, давай начнем сначала! Дай мне еще один шанс!
Казалось, еще мгновение, и Роналд опустится на колени. Никогда еще Дорин не видела мужа таким уязвимым, таким беззащитным.
— Конечно, конечно! — с трудом выговорила она, бросаясь ему на шею.
И вдруг торжественность момента прервал плач ребенка. Дорин истерически хихикнула.
С приглушенным стоном Роналд обнял жену, крепко прижал к груди, но через мгновение отпустил. На лице его играла лукавая улыбка.
— Так вот что значит быть родителем! Не беги никуда, я сам принесу малыша сюда. А уж потом попробую передать словами, какое счастье ты подарила мне, согласившись начать все сначала.
Он кинулся к двери и пока поднимался по лестнице, Дорин вспомнила, что не сказала ему самое важное.
— Рон! — пронзительно крикнула она. — Я люблю тебя! И всегда любила!
Последние сомнения, действительно ли он сможет полюбить ребенка, исчезли, стоило молодой матери увидеть мужа, бережно несущего заветный сверток. Роналд нежно прижимал малыша к сердцу, аккуратно поддерживая его голову. Лицо его освещала счастливейшая, гордая и любящая улыбка.
— Не могу предложить покормить его, — сказал он, протягивая сына жене, — но могу сбегать еще раз и принести вещи, необходимые для переодевания крошки… Дорри, я не ослышался? Ты действительно сказала, что любишь меня?
Она уже устроилась на диване с младенцем на руках. Малыш Энтони жадно принялся за еду, трогательно причмокивая. Услышав слова мужа, Дорин протянула руку и провела по двухдневной щетине.
— Тебе не мешало бы побриться. — Она ласково посмотрела на него. — Ну конечно же я тебя люблю. Всем сердцем. А разве могло быть иначе? Да я без ума от тебя с тех пор, как носила косички, а мои ноги напоминали палки.
— Спасибо, — просто сказал он и поцеловал ее в уголок рта, затем провел пальцем по груди и по шелковисто-мягкой щечке сосущего сына. — Спасибо тебе за все.
Роналд быстро поднялся, и миг спустя Дорин услышала быстрые шаги на лестнице. Через минуту он вернулся и вид у него был слегка смущенный. В руках молодой отец держал переносную колыбельку, доверху наполненную разнообразными детскими вещами.
— Я тут принес кое-что. Мне пришла мысль, что если Энтони уснет внизу, то первое в жизни Рождество проведет с родителями — все-таки это семейный праздник. Я показал бы ему рождественское дерево, а потом переодел, пока ты готовишь индейку. В конце концов, отец я или не отец? Мне надо учиться, чтобы иметь возможность помогать тебе.
— Да ради Бога! Вот тебе малыш, он в полном твоем распоряжении. Только будь осторожен!
Дорин протянула мужу Энтони, и тот, сытый и сонный, довольно улыбнулся.
Молодая женщина отправилась в кухню, хотя ей казалось, что слово» полетела» подошло бы куда больше. Окрыленная счастьем Дорин и в самом деле порхала. Все ей было в радость, даже если бы понадобилось почистить вагон картошки, и то она бы не затруднилась! Муж любит ее и малютку Энтони. Что может быть лучше?
Дрова догорали в камине. Время близилось к полуночи. Ребенок мирно спал, причмокивая во сне и время от времени пуская пузыри. Видно, малышу снилось молочко. Елка сияла, отражая огонь камина каждым своим шариком.
Дорин прижалась к плечу мужа, сонная, но такая счастливая, что не торопилась отправиться наверх. Такого счастливого Рождества у нее никогда еще не было. Время пройдет, но магия этого дня не забудется. Уже старенькие и седые, окруженные внуками, они с Роналдом будут вспоминать первое Рождество в их семейной жизни.
— Милый, — пробормотала Дорин, — этот дом принадлежит нам. Что мы с ним будем делать?
Какая же она глупая! Надо же было так испугаться дурацкого коричневого конверта! Что бы ни ответил теперь Роналд, Дорин понимала, что все будет чудесно. И не ошиблась.
— Ты же знаешь, я всегда продумываю несколько вариантов плана одновременно, учитывая различные повороты событий. — Он поцеловал ее в нос. — Так было и на сей раз. Я решил, что, если ты откажешься иметь со мной что-либо общее, дом по крайней мере у тебя будет. Ну а если, как я надеялся, ты бы вернулась ко мне — и тут есть отличный вариант. Мы сделаем к дому пристройку, и получится прекрасное жилье для миссис Симпсон. Я узнавал, проблем с этим не возникнет. Так вот, мы поселим ее сюда как постоянную экономку.
Роналд обаятельно улыбнулся, видя, что Дорин совершенно с ним согласна.
— Я спросил старушку, и она просто пришла в восторг! А мы будем приезжать сюда на уик-энды или когда захотим. Когда Энтони подрастет, он всем сердцем полюбит тихий домик. А в Лондоне мы найдем новую экономку, помоложе, у которой хватит сил исполнять заодно обязанности няни. Мне вовсе не хочется, чтобы ты превратилась в матрону, не выходящую из детской. У нас с тобой целая жизнь впереди!
— Полная любви! — добавила Дорин и неожиданно зевнула. — Да ты, кажется, все продумал как следует. Неужели на все вопросы у тебя есть ответы?
— Не на все, но на многие. А теперь, миссис Осборн, объявляется отбой. Ну, в смысле, пойдем наверх.
Роналд встал, протянул жене руки и помог ей подняться. А затем привлек к себе.
— Хотя, боюсь, сегодня нам не придется слишком много спать. — Голос его дрожал от с трудом сдерживаемых чувств. — Если же малыш проснется, я принесу его тебе. И сам переодену — у меня неплохо получается. А с утра подам завтрак прямо в кровать! Как тебе такая мысль?
— Блаженство! — Дорин обвила шею мужа руками. — Райское блаженство!
В воздухе пахло весной. Трудно было понять, откуда в таком огромном городе, как Лондон, может взяться аромат земли, сбрасывающей иго зимы, но теплый ветер веселил сердце, неся надежду на скорое лето.
— Какие у вас красивые цветы распустились под окном, — заметила Дорин, нежно улыбаясь бывшей экономке, а ныне законной супруге своего отца, миссис Линвуд.
Они с Роналдом в очередной раз заглянули в гости к ее родителям. Малыш Энтони крепко спал в уютной кроватке дома, под бдительным присмотром няни. Не то чтобы сын оказался в тягость молодым супругам, но все же и передышка была нужна.
— Еще бы! В центре Лондона это редкость, люди почему-то считают, что гораздо приятнее залить все вокруг бетоном, чтобы и травинки не пробиться. А как же они поймут, что приходит весна?
— Признаться, и мне порой не хватает просторов сельской Англии, от города устаешь… Скоро мы с Роном снова выберемся в наш уютный домик, сад наверняка весь в цвету!
— Отличная идея, — поддержал Дорин муж. — Перестройка дома уже закончена, почему бы вам не поехать с нами?
— И в самом деле, почему бы и нет. Но, дорогие мои… — Маргарет кашлянула и слегка порозовела. — Мне, право, неловко говорить вам, не мое это дело… — Она прервалась и выжидающе посмотрела на Мартина.
— Да-да, дети, то есть…
— Да что вы хотите сказать такое страшное, что и выговорить не решаетесь? — удивилась Дорин.
— Понимаешь ли, мы тут с Маргарет потолковали, и… Дорри, я, видимо, не смог воспитать из тебя человека, чтящего традиции, а о тебе, Рон, и говорить не приходится, но все же… Вы же фактически не женаты — так, живете вместе, если не считать дурацкую гражданскую церемонию свадьбой…
Эта мысль и мне приходила в голову, подумала Дорин, но так давно, кажется, вечность назад, когда все еще было очень и очень плохо. И вряд ли Рону понравится эта идея даже теперь…
— Это все? — улыбаясь спросил Роналд. — Вы не поверите, но я подумывал о том же. Наше с Дорин воссоединение явно было проявлением Божьей милости, так что обвенчаться нам просто судьба. Тем более что не хочу отказывать себе в удовольствии еще раз вступить в брак с очаровательной Дорин Линвуд, то есть, простите, Дорин Осборн. Ты согласна?
— Да, — прошептала Дорин, — конечно да.
Фата никак не подходила для молодой матери, тем более что Энтони чинно восседал на руках у няни и хитро посматривал на взрослых, словно хотел сказать: знаю я, мама с папой, вы тут во что-то интересное играете! Но белое платье невеста решила-таки надеть. Строгое, элегантное, оно необыкновенно подчеркивало красоту ее каштановых волос и удивительных золотых глаз. Роналд в явном восхищении взирал на нее.
Подружкой невесты была конечно же Патриция. Где-то в толпе гостей стоял и ее избранник — они никак не могли пожениться.
— Берешь ли ты в жены…
— Беру…
— В радости и в горе…
Слова древнейшего обряда отдавались эхом от гулких сводов старого собора, но Дорин почти не слышала их да и не видела старого священника. Слезы радости застилали ей глаза, и казалось, что ангелы с небес поют хоралы и не служка — белокрылый серафим протягивает им кольца на алой подушке. Никогда прежде она не представляла, что может быть настолько счастлива.
Позже, когда процессия выходила из церкви, Патриция улучила минутку и шепнула:
— Ну, дорогая мисс Дурнушка, ты славно потрудилась. Пятерки явно мало за использование ситуации, ставлю тебе шестерку! Желаю долгих лет счастья и много-много детишек, милая Дорри!