Страница:
Как только войдете во вкус, рекомендую постепенно увеличивать градус нервозности. Пускай ваши слушатели перебивают вас язвительными репликами или бомбардируют вопросами, желательно самыми провокационными. Такую же суровую выучку прошел в детстве и Тайгер Вудс. Когда его отец Эрл играл с ним в гольф, то всячески мешал юному Тайгеру исполнять свинг – то пронзительно вскрикнет во время замаха, то бросит в него мячиком, а то встанет так, чтобы его тень попала в поле зрения мальчика. По словам Эрла, эти трюки жутко бесили Тайгера и портили его свинг. Однажды в ответ на очередную пакость родителя он не вышел из себя, как обычно, а лишь с улыбкой взглянул на него – и как ни в чем не бывало продолжил свинг. И Эрл понял, что добился, чего хотел: с тех пор ничто и никогда не могло отвлечь Тайгера во время свинга – ни вопли болельщиков, ни подначки соперников, ни назойливое внимание прессы.
Подводя итог, скажу одно: самое главное – практика, практика и еще раз практика. И времени она требует немало. Встречались мне среди клиентов чудаки, уверенные, что я за пару дней помогу им изжить многолетнюю привычку драматизировать стресс. Но как ни хорош я в своей профессии психолога, даже мне это не по силам. Нужно тренироваться не одну тысячу раз, чтобы сломать старые привычки и усвоить новые. И запомните: выдающиеся исполнители беспокоятся только в одном-единственном случае: когда сердце не бьется учащенно. Словом, пока не полюбите свое волнение и не оцените его преимуществ, великим исполнителем вам не стать.
Между прочим, Джейми Кент весьма преуспел. Он сделал себе имя и с успехом выступает с Техасским симфоническим оркестром; его приглашают в Американский симфонический оркестр и в Денверский филармонический. Выступал он и перед президентом США. Ему теперь только в радость играть при аншлаге, особенно если в зале важные персоны. Словом, дерзайте и помните: только полюбив стресс, вы научитесь мыслить экстраординарно, как свойственно тем, для кого сверхдостижения – образ жизни. В следующей главе я подробнее расскажу, что это такое – мыслить экстраординарно.
3. Мудрость Йоги
Как создать собственную реальность и распространить ее на других
Вы верите в «свободу выбора», не правда ли?
Подводя итог, скажу одно: самое главное – практика, практика и еще раз практика. И времени она требует немало. Встречались мне среди клиентов чудаки, уверенные, что я за пару дней помогу им изжить многолетнюю привычку драматизировать стресс. Но как ни хорош я в своей профессии психолога, даже мне это не по силам. Нужно тренироваться не одну тысячу раз, чтобы сломать старые привычки и усвоить новые. И запомните: выдающиеся исполнители беспокоятся только в одном-единственном случае: когда сердце не бьется учащенно. Словом, пока не полюбите свое волнение и не оцените его преимуществ, великим исполнителем вам не стать.
Между прочим, Джейми Кент весьма преуспел. Он сделал себе имя и с успехом выступает с Техасским симфоническим оркестром; его приглашают в Американский симфонический оркестр и в Денверский филармонический. Выступал он и перед президентом США. Ему теперь только в радость играть при аншлаге, особенно если в зале важные персоны. Словом, дерзайте и помните: только полюбив стресс, вы научитесь мыслить экстраординарно, как свойственно тем, для кого сверхдостижения – образ жизни. В следующей главе я подробнее расскажу, что это такое – мыслить экстраординарно.
3. Мудрость Йоги
Точнее – Йоги Берры[5]. Я хочу научить вас мыслить так, как он. Да-да, я не шучу. Хотя сомневаюсь, что генеральный директор вспомнит это имя, подыскивая консультанта по повышению личной эффективности своих топ-менеджеров. Да и сам Йоги Берра как-то не тянет на гиганта мысли. В нашем представлении для развития карьеры требуются ум, облагороженный образованием, железная логика и проницательность, чтобы всегда быть на шаг впереди остальных. Тут Йоги Берру нельзя поставить нам в пример с его восемью классами школы и кругом чтения, который начинается и заканчивается комиксами. Даже на фоне спортсменов своего поколения, в массе не слишком-то образованных, дурашливый Берра смотрелся как недоросль, которого природа, чтобы не быть уж слишком скупой, одарила незаурядным талантом к бейсболу. Его исковерканная логика и веселое презрение к синтаксису создали ему славу главного комика Америки. Чего стоят хотя бы такие его перлы: «На самом деле я не говорил ничего из того, что говорил», «Это дежавю мы уже проходили», «Мелочи бывают огромны» или «Будь мир идеален, он не был бы идеальным».
Но не будем забывать, что Лоренс Питер Берра, в детстве прозванный «йогой», потому что любил сидеть по-турецки, по праву занимает место в Зале славы бейсбола и удостоился этой чести совсем не за количество высказанных вслух нелепостей. При скромных физических данных он был признан самым ценным игроком Американской лиги, отыграл за «Нью-Йорк Янкиз» 17 сезонов, в 14 мировых чемпионатах десять раз завоевал с «Янкиз» титул чемпиона мира и стал одним из самых успешных тренеров. Пусть он недоучка и New York Times предпочитает комиксы, пусть мир у него в голове перевернут с ног на голову, зато этот парень – гениальный игрок или, в нашем контексте, гений результативного исполнения. Гениальность его, по моему мнению, в том, что он постиг самую суть игры. Выражаясь его же собственными словами,
Многие возразят, что выдающиеся личности талантливы от рождения и простым смертным до них не дотянуться. Я же убежден, и в следующих семи главах собираюсь убедить в этом и вас, что все дело не в генах, а в том, как мыслят личности выдающиеся.
Вот самое подходящее, на мой взгляд, определение неординарно мыслящего человека: это тот, кто видит мир и свое место в нем сквозь персональную призму. Ему нет дела, что его считают оригиналом или даже немного сумасшедшим. Его мнение о самом себе ни в малейшей степени не зависит от мнений окружающих. Пусть весь мир мыслит категориями рациональности и верит в общие ценности, да только для него все это не указ. Так считают все выдающиеся личности, которые двигают мир по пути прогресса. Идеи Коперника, Галилея, Ньютона подвергались осмеянию до тех пор, пока не были восприняты обществом как научные истины. Но разве не они совершили великие прорывы в естествознании? В истории коммерции тоже наблюдаются вечные трения между привычным продуктом и «очередным новшеством». Не без борьбы завоевали мир такие обычные для нас вещи, как бумажные деньги или, например, кредитные карточки.
Между тем нетривиально мыслящих людей крупные корпорации никогда не жаловали. Считалось, что эти отщепенцы и возмутители спокойствия только мешают персоналу сплотиться в одну большую дружную семью и следовать общим курсом. Приход глобализации открыл горизонты для талантливых одиночек. «Границы рухнули, и открылся мгновенный доступ к талантам, независимо от того, где они находятся физически. Как на национальном, так и на мировом уровне идет жестокая драка за идеи и экстраординарные мозги, – отмечает глава American Express Кеннет Чено. – И полем битвы теперь стал весь мировой рынок». Так что, господа бизнесмены, пока не поздно, поищите своего Йоги Берру – тем, кто желает двигаться вперед и вверх, достанет ума позаимствовать у него мудрости.
Не расстраивайтесь, если вам кажется, что природа обделила вас этим замечательным качеством. Мышление – это всего лишь привычка, а значит, вещь наживная. Главное – научитесь жить в своем собственном мире, в том, каким вы хотите его видеть и в каком хотите жить. И еще – позаботьтесь, чтобы вашими действиями управляла ваша индивидуальная реальность – а не та, какой она видится всем вокруг или складывается в силу конкретных событий.
Но не будем забывать, что Лоренс Питер Берра, в детстве прозванный «йогой», потому что любил сидеть по-турецки, по праву занимает место в Зале славы бейсбола и удостоился этой чести совсем не за количество высказанных вслух нелепостей. При скромных физических данных он был признан самым ценным игроком Американской лиги, отыграл за «Нью-Йорк Янкиз» 17 сезонов, в 14 мировых чемпионатах десять раз завоевал с «Янкиз» титул чемпиона мира и стал одним из самых успешных тренеров. Пусть он недоучка и New York Times предпочитает комиксы, пусть мир у него в голове перевернут с ног на голову, зато этот парень – гениальный игрок или, в нашем контексте, гений результативного исполнения. Гениальность его, по моему мнению, в том, что он постиг самую суть игры. Выражаясь его же собственными словами,
бейсбол – это на 90 % психология.Это как минимум. Если в личности Йоги Берры я вижу парадигму выдающегося умения действовать в условиях стресса, так это потому, что в игре он всегда был «погружен в свой собственный мир», недаром его считали немного «с приветом». Но что с того? Что за радость быть обыкновенным? Подозреваю, что и вы взяли в руки мою книгу как раз потому, что вам надоело быть «как все» и хочется стать лучшим. А лучшие со своим экстраординарным мышлением не вмещаются в прокрустово ложе нормальности. Отсюда и их достижения, открытия, инновации. Значит, и вы должны научиться мыслить, как они, – экстраординарно.
Многие возразят, что выдающиеся личности талантливы от рождения и простым смертным до них не дотянуться. Я же убежден, и в следующих семи главах собираюсь убедить в этом и вас, что все дело не в генах, а в том, как мыслят личности выдающиеся.
Вот самое подходящее, на мой взгляд, определение неординарно мыслящего человека: это тот, кто видит мир и свое место в нем сквозь персональную призму. Ему нет дела, что его считают оригиналом или даже немного сумасшедшим. Его мнение о самом себе ни в малейшей степени не зависит от мнений окружающих. Пусть весь мир мыслит категориями рациональности и верит в общие ценности, да только для него все это не указ. Так считают все выдающиеся личности, которые двигают мир по пути прогресса. Идеи Коперника, Галилея, Ньютона подвергались осмеянию до тех пор, пока не были восприняты обществом как научные истины. Но разве не они совершили великие прорывы в естествознании? В истории коммерции тоже наблюдаются вечные трения между привычным продуктом и «очередным новшеством». Не без борьбы завоевали мир такие обычные для нас вещи, как бумажные деньги или, например, кредитные карточки.
Между тем нетривиально мыслящих людей крупные корпорации никогда не жаловали. Считалось, что эти отщепенцы и возмутители спокойствия только мешают персоналу сплотиться в одну большую дружную семью и следовать общим курсом. Приход глобализации открыл горизонты для талантливых одиночек. «Границы рухнули, и открылся мгновенный доступ к талантам, независимо от того, где они находятся физически. Как на национальном, так и на мировом уровне идет жестокая драка за идеи и экстраординарные мозги, – отмечает глава American Express Кеннет Чено. – И полем битвы теперь стал весь мировой рынок». Так что, господа бизнесмены, пока не поздно, поищите своего Йоги Берру – тем, кто желает двигаться вперед и вверх, достанет ума позаимствовать у него мудрости.
Не расстраивайтесь, если вам кажется, что природа обделила вас этим замечательным качеством. Мышление – это всего лишь привычка, а значит, вещь наживная. Главное – научитесь жить в своем собственном мире, в том, каким вы хотите его видеть и в каком хотите жить. И еще – позаботьтесь, чтобы вашими действиями управляла ваша индивидуальная реальность – а не та, какой она видится всем вокруг или складывается в силу конкретных событий.
Как создать собственную реальность и распространить ее на других
Великие отличаются тем, что сами изобретают призму, чтобы через нее мир виделся таким, каким они хотят его видеть. Если призма искажает их картину мира, они взамен нее изобретают новую. Как Йоги Берра. С детства он мечтал играть в Высшей лиге бейсбола. После восьмого класса Йоги бросил школу и поступил рабочим на угольный склад. «В три часа я смывался, чтобы поиграть в бейсбол», – вспоминает Берра. Но его босса не устраивали эти отлучки, и он указал нерадивому работнику на дверь. Это было в разгар Великой депрессии, и юному Йоги приходилось помогать семье. Он устроился развозить пепси-колу, но по утрам, глядя в зеркало на свое отражение, видел вовсе не рассыльного со склада, а бейсболиста-профи, что совсем не добавляло ему энтузиазма. Трудился он спустя рукава и караулил момент, чтобы сбежать на бейсбол. Так что и здесь Берра не задержался. Потом была обувная фабрика, где ему платили «17 долларов в неделю, самые большие деньги, какие я тогда видывал», но работа стала мешать бейсболу, и он без сожаления бросил ее. Его семья при свойственном итальянцам житейском прагматизме никак не могла взять в толк, зачем тратить столько сил на занятие, которое не способно тебя прокормить. Но Йоги так мечтал о Высшей лиге, что освоил игру на всех девяти позициях.
В 16 лет он пробовал поступить в команду родного города «Сент-Луис Кардиналс», но не тут-то было. Ее владелец Бранч Рики, про которого говорили, что у него несравненный нюх на таланты, забраковал Берру да еще и припечатал, что с такими слабыми физическими данными Высшая лига ему не светит. Йоги был расстроен, но и не думал сдаваться. Даже мнение такого знатока, как Бранч Рики, не поколебало его уверенности в своих блестящих бейсбольных перспективах. «Сам-то я считал, что вполне подхожу для бейсбола», – вспоминает он. Год спустя Берру пригласили в «Янкиз».
Итак, подростком Йоги отлично усвоил основу основ высокой личной эффективности: он смотрел на мир сквозь свою «йогоберровскую» призму и заставил-таки «Янкиз» сделать то же самое. Тренер «Янкиз» разглядел в юноше будущую звезду, а Рики – нет и крупно прогадал. Обладателям высших достижений это свойственно – они так твердо верят в свои таланты, так зациклены на собственной мечте, что даже близкие нередко держат их за «психов» или «чокнутых» – до той поры, пока «псих» не прославится на весь мир. А все потому, что он истово верил в себя, даже если этому еще не было никаких реальных подтверждений.
Майклу Деллу в 15 лет позволили купить его первый компьютер. Не успел он внести его в дом, как немедленно разобрал на части, что, естественно, привело родителей в ярость. «Им казалось, что компьютеру конец, а я просто хотел разобраться, как он работает». С тех пор Майкл пропадал в местных магазинах по продаже компьютеров и даже сбегал с уроков, если это мешало осваивать основы любимого дела. Он быстро сообразил, что хотя компьютеры IBM продают за $3000, детали, из которых они состоят, можно купить за шесть-семь сотен. Он принялся собирать компьютеры для друзей, и вскоре не только составил конкуренцию магазинам, но и получал приличную прибыль, чтобы покупать «всякую всячину, какой увлекаются старшеклассники».
Так Делл проложил себе путь в компьютерный бизнес, еще не встав со школьной скамьи. Когда он отправился на учебу в колледж при Техасском университете, на заднем сиденье его машины громоздились три компьютера его собственной сборки. После занятий Майкл спешил к себе в комнату, которую превратил в компьютерную мастерскую: на модернизированные им PC образовался хороший спрос среди однокашников и преподавателей. Вскоре молва о нем вышла за пределы университета, и его маленький бизнес закрутился: к нему на апгрейд свозили свои компьютеры врачи, юристы и бизнесмены Остина. Делл выправил себе лицензию штата на продажу компьютеров и начал перебивать у местных магазинов заказы штата на PC. Ему стало не до учебы.
И тут грянул гром – встревоженные известием о систематических прогулах чада, родители Майкла спешно прибыли в Остин и уже были на пути к нему в кампус. Он чудом успел затолкать в душевую и прикрыть занавеской компьютеры разной степени завершенности до того, как прибыли папа с мамой. «Пора покончить с этой компьютерной ерундой и сосредоточиться на учебе, – с порога заявил отец. – Разберись со своими приоритетами. Ты уже решил, чем будешь заниматься в жизни?» – «Конкурировать с IBM», – скромно ответил сын. Но папа юмора не оценил.
А Майкл Делл и не думал шутить. Он с детства знал, что компьютеры – его призвание. Он понял, какие гигантские возможности откроются в этой индустрии, если снабдить персональными компьютерами бизнес, все компании от мала до велика. Это сделает PC самым востребованным устройством ХХ в. Словом, в свои 18 лет Майкл знал точный ответ на вопрос отца: единственное, чего он хочет, – создавать лучшие компьютеры, чем IBM, продавать их напрямую пользователям и стать «номером один» в отрасли. Правда, он предпочел помалкивать об этом, потому что «иначе предки решили бы, что я спятил».
Через пять лет недоучка Майкл Делл в ходе IPO своей компании Dell Computers – созданной на заработанные им в каникулы $1000 – собрал $35 млн, увеличив ее рыночную капитализацию до $85 млн. Еще через десять лет, в 1999 г., его компания стала крупнейшим в США розничным торговцем PC и – как и было обещано – потеснила на пьедестале IBM. Она и по сей день впереди IBM и HP, а с 2003 г. успешно борется за рынок потребительской электроники с Sony и той же HP, причем ведет продажи исключительно через Интернет. В свои 38 лет Майкл Делл – один из самых успешных людей в бизнесе. Он заставил всех смотреть на мир через свою личную призму.
В те же годы, что и Делл, по ту сторону Атлантики, в Лондоне подрастал другой мальчик, который тоже был не в ладах с учебой. Его звали Ричард Брэнсон. Ныне это знаменитый «авантюрный капиталист» и основатель компаний Virgin Music и Virgin Atlantic Airways. Из-за дислексии Ричарду не давалось чтение, и его IQ оставлял желать много лучшего, но в отличие от Делла Брэнсону повезло родиться в семействе, где независимость суждений и эксцентричность считались нормой, и впоследствии его родня с готовностью раскошеливалась на его безумные коммерческие затеи. «У меня в роду с обеих сторон непочтение к традициям и устоям, – писал Брэнсон. – Родители с детства внушали мне, что мы рождены, чтобы изменить этот мир». Ему же оставалось только поверить им. Он поверил и смотрит на мир через семейную призму Брэнсонов. Школу Ричард окончил с грехом пополам, зато основал молодежный журнал, который имел потрясающий успех. Напутствуя его в жизнь, директор школы сказал: «Мои поздравления, Брэнсон. Предсказываю тебе, что ты либо станешь миллионером, либо сядешь в тюрьму».
Брэнсон в два счета нашел новаторское применение своему журналу с нехитрым названием Student Magazine — с точки зрения канонов брендинга слишком убогим и безликим, – наладив продажу по почте дешевых грампластинок с рок-н-ролльными записями. В каком-то маркетинговом обзоре он вычитал, что британские школьники тратят на диски львиную долю карманных денег. Потом журнал дал финансовую течь, но денежки от фанатов рока поступали исправно. Последовавший крах Student Брэнсона не смутил, как не смутило и то, что он ни бельмеса не понимал в музыке – Ричард с ходу ввязался в музыкальный бизнес. Единственное, над чем он ломал голову, – как назвать новую компанию? Юная сотрудница журнала предложила неплохой вариант: «А что, если Virgin[6]? Тем более что мы и впрямь невинны в этом бизнесе, как дети».
Когда общенациональная забастовка почтовых служащих едва не похоронила продажу дисков по почте, Брэнсон и его «девственники» подсуетились и открыли музыкальный магазин, хотя «не имели ни малейшего понятия, как эта штука работает». В начале 1970-х гг. на британском рынке доминировали магазины двух розничных компаний, продавцы которых, наводившие тоску одним видом своей униформы бурого или грязно-синего оттенка, с нескрываемым презрением относились к длинноволосым меломанам-хиппи. А Брэнсон считал, что в магазине должна царить атмосфера веселья и наэлектризованности, более комфортная для молодежи. Консультанты по бизнес-стратегиям наверняка высмеяли бы его задумку, но вопреки прогнозам магазин Virgin очень скоро завоевал сердца лондонцев.
Брэнсон освоился и узрел для себя массу возможностей в музыкальном бизнесе. Звукозаписывающие студии, как он слышал, из-за неповоротливости еле справлялись с потоком заказов, нередко вынуждая начинающих музыкантов записываться ни свет ни заря, а обстановка казенщины напрочь убивала дух творчества. Брэнсон решил, что под студию лучше всего подошел бы большой старый дом, где и места всем хватит, и творческую атмосферу для рок-музыкантов создать проще. Недолго думая он купил подходящий особняк в лондонском предместье, хотя деньги пришлось взять в кредит в банке. Недостающую сумму добавила его незамужняя тетка. И дело пошло! К концу 1972 г. у Virgin было 14 магазинов в Лондоне и в каждом крупном городе Англии. Еще через год появились первые релизы, в том числе композиция «Трубчатые колокольчики» Майка Олдсфилда, которая заняла верхнюю строку в британских чартах LP (долгоиграющих пластинок) и разошлась тиражом более 13 млн копий. Молодость и отсутствие опыта не помешали Брэнсону завоевать Америку – в 23 года он отправился в Нью-Йорк подписывать с Atlantic Records контракт на распространение музыкальной продукции Virgin в США. Вскоре под лейблом Virgin появляются записи самого скандального представителя субкультуры панков Sex Pistols, а затем – Бой Джорджа, чей феноменальный успех в 1983 г. принес компании 11 млн. И вот уже Virgin стоит вровень с ведущими музыкальными конгломератами мира. А все потому, что Брэнсон заставил своих хулителей (а их были легионы) смотреть на музыкальный бизнес через его, «брэнсоновскую» призму.
Не останавливаясь на достигнутом, неугомонный Брэнсон штурмует все подряд сферы бизнеса. Он печатает книги, делает кино, а в 1984 г. с единственным арендованным Boeing-747 «Джамбо» открывает авиакомпанию Virgin Atlantic Airways. В начинающий воздушное сообщение полет по маршруту Лондон – Нью-Йорк Брэнсон пригласил 250 журналистов. То-то они веселились, когда сочиняли заметки про чудика, который вздумал основать авиакомпанию с одним самолетом, да и тот ему не принадлежит. А Брэнсон и их посрамил, когда через 19 лет его улыбающаяся физиономия украсила обложку Fortune. Внутри помещалась статья, где говорилось, что «Ричард Брэнсон – не самый лучший в мире бизнесмен, не самый удачливый и далеко не самый богатый, зато он больше всех веселится». Этот чудаковатый предприниматель сколотил миллиардное состояние «только и делая то, от чего консультанты по бизнес-стратегиям настоятельно предостерегают» нормальных предпринимателей. А он поплевывает на критику и знай себе открывает все новые и новые компании под брендом Virgin: Virgin Megastores (супермаркеты), Virgin Rail (железнодорожные перевозки), Virgin Direct (финансовые услуги), Virgin Mobile (сотовая связь) и даже Virgin Cola (свое рекламное панно Брэнсон умудрился пристроить на нью-йоркской Таймс-сквер прямо под гигантским билбордом Coca-Cola!). Сегодня империя Брэнсона насчитывает порядка двух сотен компаний, разбросанных по всему миру.
Сам Брэнсон объясняет свой успех тем, что открыт переменам, что никогда не утвердит бизнес-план, если он не сулит «забавы», и что его компания «выезжает за счет индивидуалистов». Мало того что Ричард окружает себя такими же эксцентричными личностями (в 1985 г. Брэнсон безапелляционно заявил, что первым облетит планету на воздушном шаре), он еще и поощряет всех в Virgin создавать свою «индивидуальную реальность», не жалеет миллионов, чтобы поддержать самые причудливые их идеи, и каждый месяц собственноручно пишет письма каждому из пяти тысяч своих служащих, напоминая, что веселье превыше прибыли. А когда стюардесса его авиакомпании открыла салон для новобрачных – разумеется, Virgin Brides, – Брэнсон, чтобы ярче обыграть имя бренда, обрядился в подвенечное платье.
Согласитесь, «нормального» в личности Брэнсона и в помине нет. Дерзкие фантазеры и провидцы Делл и Брэнсон взирают на мир с тех же позиций, что и великие спортсмены, – из тех, кого пресса нарекла «психами» или «спесивцами». Достаточно вспомнить коллегу Йоги Берры по спорту и по Залу славы Теда Уильямса, который ни за что не соглашался снять бейсболку в знак приветствия тысячам восторженных фанатов. Из той же оперы и Деннис Родман, вечный объект насмешек за свои диковинные татуировки, пирсинги и неописуемый цвет волос – а ведь, если бы не он, Майкл Джордан не вывел бы «Чикаго Буллз» в многократные чемпионы НБА. А разве не хорош менее эпатажный, но не менее «заносчивый» Тайгер Вудс? Не он ли скандализировал спортивную общественность, когда в 1996 г. заявил, что бросает Стэнфорд, чтобы начать карьеру профессионального гольфиста, и уже заключил с Nike и Titleist контракты на $60 млн (!). Его нисколько не смутили вопли прессы: «Пусть этот выскочка сначала покажет, на что способен!», он лишь подлил масла в огонь, когда, выиграв турнир, объявил, что «играл не в полную силу». Правда, критики умолкли, когда два месяца спустя он победил в Лас-Вегасе, побив рекорд Джека Никлауса в «Мастерс». Это стало сюрпризом для всех, но только не для Вудса. На вопрос, ожидал ли он такого скорого триумфа, Тайгер Вудс невозмутимо ответил: «Конечно!»
Итак, картина ясна: тем, кто не укладывается в привычные рамки и выделяется из толпы, мы привыкли навешивать нелицеприятные ярлыки. Кое в чем эти «психи», «безумцы» и «выскочки» оправдывают свои прозвища: они действительно мыслят иначе, чем мы, – ярко, свободно, неординарно, отчего и видят так отчетливо, что наш хваленый «здравый смысл» гроша ломаного не стоит, когда дело касается таких тяжелых неразрешимых проблем, как, скажем, терроризм или бедность. Если бы Делл, или Брэнсон, или Йоги Берра захотели взглянуть на мир через нашу привычную призму – так, как это «нормально», «принято», «заведено», у них бы ничего не вышло. Что-то у них внутри яростно противится «обычности», господствующей в нашем обществе. А Брэнсон, по его собственному признанию, от души развлекается, «высовываясь и взбалтывая затхлую атмосферу заседаний советов директоров по всему миру».
Мы привыкли говорить о «свободе выбора», не замечая, что давно и надолго приковали себя к «нормальности» и как огня боимся выделиться. Для того-то я трачу столько бумаги, рассказывая о «сумасбродствах» Берры, Делла, Брэнсона: вы должны крепко уяснить себе, как разительно отличается от нашего мышление тех, над кем не властны здравый смысл и общественное мнение, кто глух к критике и свято верит в свою звезду. Это на первых порах мы потешаемся над их сумасбродством, а потом с тайной завистью смотрим на них снизу вверх и объявляем гениями. Лучше уж присоединиться к этому клубу экстраординарно мыслящих и самим давать пищу для восторгов, вы не находите? Так давайте учиться мыслить неординарно – везде и всегда.
В 16 лет он пробовал поступить в команду родного города «Сент-Луис Кардиналс», но не тут-то было. Ее владелец Бранч Рики, про которого говорили, что у него несравненный нюх на таланты, забраковал Берру да еще и припечатал, что с такими слабыми физическими данными Высшая лига ему не светит. Йоги был расстроен, но и не думал сдаваться. Даже мнение такого знатока, как Бранч Рики, не поколебало его уверенности в своих блестящих бейсбольных перспективах. «Сам-то я считал, что вполне подхожу для бейсбола», – вспоминает он. Год спустя Берру пригласили в «Янкиз».
Итак, подростком Йоги отлично усвоил основу основ высокой личной эффективности: он смотрел на мир сквозь свою «йогоберровскую» призму и заставил-таки «Янкиз» сделать то же самое. Тренер «Янкиз» разглядел в юноше будущую звезду, а Рики – нет и крупно прогадал. Обладателям высших достижений это свойственно – они так твердо верят в свои таланты, так зациклены на собственной мечте, что даже близкие нередко держат их за «психов» или «чокнутых» – до той поры, пока «псих» не прославится на весь мир. А все потому, что он истово верил в себя, даже если этому еще не было никаких реальных подтверждений.
Майклу Деллу в 15 лет позволили купить его первый компьютер. Не успел он внести его в дом, как немедленно разобрал на части, что, естественно, привело родителей в ярость. «Им казалось, что компьютеру конец, а я просто хотел разобраться, как он работает». С тех пор Майкл пропадал в местных магазинах по продаже компьютеров и даже сбегал с уроков, если это мешало осваивать основы любимого дела. Он быстро сообразил, что хотя компьютеры IBM продают за $3000, детали, из которых они состоят, можно купить за шесть-семь сотен. Он принялся собирать компьютеры для друзей, и вскоре не только составил конкуренцию магазинам, но и получал приличную прибыль, чтобы покупать «всякую всячину, какой увлекаются старшеклассники».
Так Делл проложил себе путь в компьютерный бизнес, еще не встав со школьной скамьи. Когда он отправился на учебу в колледж при Техасском университете, на заднем сиденье его машины громоздились три компьютера его собственной сборки. После занятий Майкл спешил к себе в комнату, которую превратил в компьютерную мастерскую: на модернизированные им PC образовался хороший спрос среди однокашников и преподавателей. Вскоре молва о нем вышла за пределы университета, и его маленький бизнес закрутился: к нему на апгрейд свозили свои компьютеры врачи, юристы и бизнесмены Остина. Делл выправил себе лицензию штата на продажу компьютеров и начал перебивать у местных магазинов заказы штата на PC. Ему стало не до учебы.
И тут грянул гром – встревоженные известием о систематических прогулах чада, родители Майкла спешно прибыли в Остин и уже были на пути к нему в кампус. Он чудом успел затолкать в душевую и прикрыть занавеской компьютеры разной степени завершенности до того, как прибыли папа с мамой. «Пора покончить с этой компьютерной ерундой и сосредоточиться на учебе, – с порога заявил отец. – Разберись со своими приоритетами. Ты уже решил, чем будешь заниматься в жизни?» – «Конкурировать с IBM», – скромно ответил сын. Но папа юмора не оценил.
А Майкл Делл и не думал шутить. Он с детства знал, что компьютеры – его призвание. Он понял, какие гигантские возможности откроются в этой индустрии, если снабдить персональными компьютерами бизнес, все компании от мала до велика. Это сделает PC самым востребованным устройством ХХ в. Словом, в свои 18 лет Майкл знал точный ответ на вопрос отца: единственное, чего он хочет, – создавать лучшие компьютеры, чем IBM, продавать их напрямую пользователям и стать «номером один» в отрасли. Правда, он предпочел помалкивать об этом, потому что «иначе предки решили бы, что я спятил».
Через пять лет недоучка Майкл Делл в ходе IPO своей компании Dell Computers – созданной на заработанные им в каникулы $1000 – собрал $35 млн, увеличив ее рыночную капитализацию до $85 млн. Еще через десять лет, в 1999 г., его компания стала крупнейшим в США розничным торговцем PC и – как и было обещано – потеснила на пьедестале IBM. Она и по сей день впереди IBM и HP, а с 2003 г. успешно борется за рынок потребительской электроники с Sony и той же HP, причем ведет продажи исключительно через Интернет. В свои 38 лет Майкл Делл – один из самых успешных людей в бизнесе. Он заставил всех смотреть на мир через свою личную призму.
В те же годы, что и Делл, по ту сторону Атлантики, в Лондоне подрастал другой мальчик, который тоже был не в ладах с учебой. Его звали Ричард Брэнсон. Ныне это знаменитый «авантюрный капиталист» и основатель компаний Virgin Music и Virgin Atlantic Airways. Из-за дислексии Ричарду не давалось чтение, и его IQ оставлял желать много лучшего, но в отличие от Делла Брэнсону повезло родиться в семействе, где независимость суждений и эксцентричность считались нормой, и впоследствии его родня с готовностью раскошеливалась на его безумные коммерческие затеи. «У меня в роду с обеих сторон непочтение к традициям и устоям, – писал Брэнсон. – Родители с детства внушали мне, что мы рождены, чтобы изменить этот мир». Ему же оставалось только поверить им. Он поверил и смотрит на мир через семейную призму Брэнсонов. Школу Ричард окончил с грехом пополам, зато основал молодежный журнал, который имел потрясающий успех. Напутствуя его в жизнь, директор школы сказал: «Мои поздравления, Брэнсон. Предсказываю тебе, что ты либо станешь миллионером, либо сядешь в тюрьму».
Брэнсон в два счета нашел новаторское применение своему журналу с нехитрым названием Student Magazine — с точки зрения канонов брендинга слишком убогим и безликим, – наладив продажу по почте дешевых грампластинок с рок-н-ролльными записями. В каком-то маркетинговом обзоре он вычитал, что британские школьники тратят на диски львиную долю карманных денег. Потом журнал дал финансовую течь, но денежки от фанатов рока поступали исправно. Последовавший крах Student Брэнсона не смутил, как не смутило и то, что он ни бельмеса не понимал в музыке – Ричард с ходу ввязался в музыкальный бизнес. Единственное, над чем он ломал голову, – как назвать новую компанию? Юная сотрудница журнала предложила неплохой вариант: «А что, если Virgin[6]? Тем более что мы и впрямь невинны в этом бизнесе, как дети».
Когда общенациональная забастовка почтовых служащих едва не похоронила продажу дисков по почте, Брэнсон и его «девственники» подсуетились и открыли музыкальный магазин, хотя «не имели ни малейшего понятия, как эта штука работает». В начале 1970-х гг. на британском рынке доминировали магазины двух розничных компаний, продавцы которых, наводившие тоску одним видом своей униформы бурого или грязно-синего оттенка, с нескрываемым презрением относились к длинноволосым меломанам-хиппи. А Брэнсон считал, что в магазине должна царить атмосфера веселья и наэлектризованности, более комфортная для молодежи. Консультанты по бизнес-стратегиям наверняка высмеяли бы его задумку, но вопреки прогнозам магазин Virgin очень скоро завоевал сердца лондонцев.
Брэнсон освоился и узрел для себя массу возможностей в музыкальном бизнесе. Звукозаписывающие студии, как он слышал, из-за неповоротливости еле справлялись с потоком заказов, нередко вынуждая начинающих музыкантов записываться ни свет ни заря, а обстановка казенщины напрочь убивала дух творчества. Брэнсон решил, что под студию лучше всего подошел бы большой старый дом, где и места всем хватит, и творческую атмосферу для рок-музыкантов создать проще. Недолго думая он купил подходящий особняк в лондонском предместье, хотя деньги пришлось взять в кредит в банке. Недостающую сумму добавила его незамужняя тетка. И дело пошло! К концу 1972 г. у Virgin было 14 магазинов в Лондоне и в каждом крупном городе Англии. Еще через год появились первые релизы, в том числе композиция «Трубчатые колокольчики» Майка Олдсфилда, которая заняла верхнюю строку в британских чартах LP (долгоиграющих пластинок) и разошлась тиражом более 13 млн копий. Молодость и отсутствие опыта не помешали Брэнсону завоевать Америку – в 23 года он отправился в Нью-Йорк подписывать с Atlantic Records контракт на распространение музыкальной продукции Virgin в США. Вскоре под лейблом Virgin появляются записи самого скандального представителя субкультуры панков Sex Pistols, а затем – Бой Джорджа, чей феноменальный успех в 1983 г. принес компании 11 млн. И вот уже Virgin стоит вровень с ведущими музыкальными конгломератами мира. А все потому, что Брэнсон заставил своих хулителей (а их были легионы) смотреть на музыкальный бизнес через его, «брэнсоновскую» призму.
Не останавливаясь на достигнутом, неугомонный Брэнсон штурмует все подряд сферы бизнеса. Он печатает книги, делает кино, а в 1984 г. с единственным арендованным Boeing-747 «Джамбо» открывает авиакомпанию Virgin Atlantic Airways. В начинающий воздушное сообщение полет по маршруту Лондон – Нью-Йорк Брэнсон пригласил 250 журналистов. То-то они веселились, когда сочиняли заметки про чудика, который вздумал основать авиакомпанию с одним самолетом, да и тот ему не принадлежит. А Брэнсон и их посрамил, когда через 19 лет его улыбающаяся физиономия украсила обложку Fortune. Внутри помещалась статья, где говорилось, что «Ричард Брэнсон – не самый лучший в мире бизнесмен, не самый удачливый и далеко не самый богатый, зато он больше всех веселится». Этот чудаковатый предприниматель сколотил миллиардное состояние «только и делая то, от чего консультанты по бизнес-стратегиям настоятельно предостерегают» нормальных предпринимателей. А он поплевывает на критику и знай себе открывает все новые и новые компании под брендом Virgin: Virgin Megastores (супермаркеты), Virgin Rail (железнодорожные перевозки), Virgin Direct (финансовые услуги), Virgin Mobile (сотовая связь) и даже Virgin Cola (свое рекламное панно Брэнсон умудрился пристроить на нью-йоркской Таймс-сквер прямо под гигантским билбордом Coca-Cola!). Сегодня империя Брэнсона насчитывает порядка двух сотен компаний, разбросанных по всему миру.
Сам Брэнсон объясняет свой успех тем, что открыт переменам, что никогда не утвердит бизнес-план, если он не сулит «забавы», и что его компания «выезжает за счет индивидуалистов». Мало того что Ричард окружает себя такими же эксцентричными личностями (в 1985 г. Брэнсон безапелляционно заявил, что первым облетит планету на воздушном шаре), он еще и поощряет всех в Virgin создавать свою «индивидуальную реальность», не жалеет миллионов, чтобы поддержать самые причудливые их идеи, и каждый месяц собственноручно пишет письма каждому из пяти тысяч своих служащих, напоминая, что веселье превыше прибыли. А когда стюардесса его авиакомпании открыла салон для новобрачных – разумеется, Virgin Brides, – Брэнсон, чтобы ярче обыграть имя бренда, обрядился в подвенечное платье.
Согласитесь, «нормального» в личности Брэнсона и в помине нет. Дерзкие фантазеры и провидцы Делл и Брэнсон взирают на мир с тех же позиций, что и великие спортсмены, – из тех, кого пресса нарекла «психами» или «спесивцами». Достаточно вспомнить коллегу Йоги Берры по спорту и по Залу славы Теда Уильямса, который ни за что не соглашался снять бейсболку в знак приветствия тысячам восторженных фанатов. Из той же оперы и Деннис Родман, вечный объект насмешек за свои диковинные татуировки, пирсинги и неописуемый цвет волос – а ведь, если бы не он, Майкл Джордан не вывел бы «Чикаго Буллз» в многократные чемпионы НБА. А разве не хорош менее эпатажный, но не менее «заносчивый» Тайгер Вудс? Не он ли скандализировал спортивную общественность, когда в 1996 г. заявил, что бросает Стэнфорд, чтобы начать карьеру профессионального гольфиста, и уже заключил с Nike и Titleist контракты на $60 млн (!). Его нисколько не смутили вопли прессы: «Пусть этот выскочка сначала покажет, на что способен!», он лишь подлил масла в огонь, когда, выиграв турнир, объявил, что «играл не в полную силу». Правда, критики умолкли, когда два месяца спустя он победил в Лас-Вегасе, побив рекорд Джека Никлауса в «Мастерс». Это стало сюрпризом для всех, но только не для Вудса. На вопрос, ожидал ли он такого скорого триумфа, Тайгер Вудс невозмутимо ответил: «Конечно!»
Итак, картина ясна: тем, кто не укладывается в привычные рамки и выделяется из толпы, мы привыкли навешивать нелицеприятные ярлыки. Кое в чем эти «психи», «безумцы» и «выскочки» оправдывают свои прозвища: они действительно мыслят иначе, чем мы, – ярко, свободно, неординарно, отчего и видят так отчетливо, что наш хваленый «здравый смысл» гроша ломаного не стоит, когда дело касается таких тяжелых неразрешимых проблем, как, скажем, терроризм или бедность. Если бы Делл, или Брэнсон, или Йоги Берра захотели взглянуть на мир через нашу привычную призму – так, как это «нормально», «принято», «заведено», у них бы ничего не вышло. Что-то у них внутри яростно противится «обычности», господствующей в нашем обществе. А Брэнсон, по его собственному признанию, от души развлекается, «высовываясь и взбалтывая затхлую атмосферу заседаний советов директоров по всему миру».
Мы привыкли говорить о «свободе выбора», не замечая, что давно и надолго приковали себя к «нормальности» и как огня боимся выделиться. Для того-то я трачу столько бумаги, рассказывая о «сумасбродствах» Берры, Делла, Брэнсона: вы должны крепко уяснить себе, как разительно отличается от нашего мышление тех, над кем не властны здравый смысл и общественное мнение, кто глух к критике и свято верит в свою звезду. Это на первых порах мы потешаемся над их сумасбродством, а потом с тайной завистью смотрим на них снизу вверх и объявляем гениями. Лучше уж присоединиться к этому клубу экстраординарно мыслящих и самим давать пищу для восторгов, вы не находите? Так давайте учиться мыслить неординарно – везде и всегда.
Вы верите в «свободу выбора», не правда ли?
Наверняка вы считаете, что способность к мышлению закладывается генетически, как, например, цвет и форма глаз. «Я-то знаю, как устроены мои мозги», – говорите вы себе. Если вы чересчур самокритичны и привыкли безжалостно анализировать свои слова и поступки, если ни в чем не решаетесь выйти за пределы общепринятого, значит, ваши мозги – вернее, то, как они работают, – и есть самое крупное препятствие на вашем пути к сверхдостижениям.
Радуйтесь, это исправимо! Мышление – не генетический признак, а привычка, преходящий, изменяемый, программируемый и адаптируемый навык. Не верьте, когда говорят, что этот родился «с мозгами» и ему все удается, а тот обречен прозябать, потому что «голова у него не так устроена». Вранье, от начала и до конца! Пусть Брэнсон или Берра от рождения мыслят экстраординарно, но они всю жизнь усердно взращивали и оттачивали этот талант! Даже Брэнсон, выходец из семейства законченных оригиналов, волен был идти или не идти по той же стезе, что его родня, и прислушиваться ли к брани и критике, которые обрушивали на него соотечественники.
Ни удачные гены, ни воспитание сами по себе не гарантируют успеха в жизни. Вам решать, менять ли свое мышление. Учтите только, что на этом пути вы столкнетесь с инерцией укоренившейся у вас привычки мыслить, выработанной воспитанием и образованием. Ваш мозг привык действовать по уже отработанной схеме. Это как с условными рефлексами – чем больше практиковать какое-то действие в ответ на определенный раздражитель, тем более прочны и интенсивны соответствующие синаптические связи, а значит, тем увереннее результирующая реакция. Передача информации между соседними нейронами (от аксона пресинаптической клетки к дендритам постсинаптической) называется нейротрансмиссией и осуществляется за счет того, что в зоне контакта между ними – синапсе – высвобождается химическое вещество, называемое нейромедиатором (к ним относятся дофамин, серотонин, эпинерфин, ацетилхолин и ряд других). Нейромедиаторы движутся через синапс и прикрепляются к рецепторам дендритов получающей (постсинаптической) клетки, стимулируя или подавляя ее ответную реакцию (синапсы бывают как возбуждающие, так и тормозные). Присоединение нейромедиатора к дендритам получающей клетки выполняет функцию поворота ключа: получающая клетка активируется, в ней возникает потенциал действия. После того как информация, принесенная нейромедиатором, получена и обработана, он дезактивируется. Позже нейромедиаторы могут быть использованы вновь. Чем чаще возбуждается нервная клетка, тем больше оптимизируется нейротрансмиссия для поддержания «изобилия» сигналов. Этот процесс называется «обучением Хебба» и действует в обоих направлениях. Если пресинаптический и постсинаптический нейроны активны в одно и то же время, сила связи между ними возрастает; если хотя бы один не активен – уменьшается. Когда связь не поддерживается, объем нейромедиаторов сокращается, и рецепторные участки дендритов отмирают. В следующий раз, когда потребуется активировать данную синаптическую связь, в передаче сигнала будет участвовать меньший объем нейромедиаторов, и результирующая реакция мозга будет слабее.
Радуйтесь, это исправимо! Мышление – не генетический признак, а привычка, преходящий, изменяемый, программируемый и адаптируемый навык. Не верьте, когда говорят, что этот родился «с мозгами» и ему все удается, а тот обречен прозябать, потому что «голова у него не так устроена». Вранье, от начала и до конца! Пусть Брэнсон или Берра от рождения мыслят экстраординарно, но они всю жизнь усердно взращивали и оттачивали этот талант! Даже Брэнсон, выходец из семейства законченных оригиналов, волен был идти или не идти по той же стезе, что его родня, и прислушиваться ли к брани и критике, которые обрушивали на него соотечественники.
Ни удачные гены, ни воспитание сами по себе не гарантируют успеха в жизни. Вам решать, менять ли свое мышление. Учтите только, что на этом пути вы столкнетесь с инерцией укоренившейся у вас привычки мыслить, выработанной воспитанием и образованием. Ваш мозг привык действовать по уже отработанной схеме. Это как с условными рефлексами – чем больше практиковать какое-то действие в ответ на определенный раздражитель, тем более прочны и интенсивны соответствующие синаптические связи, а значит, тем увереннее результирующая реакция. Передача информации между соседними нейронами (от аксона пресинаптической клетки к дендритам постсинаптической) называется нейротрансмиссией и осуществляется за счет того, что в зоне контакта между ними – синапсе – высвобождается химическое вещество, называемое нейромедиатором (к ним относятся дофамин, серотонин, эпинерфин, ацетилхолин и ряд других). Нейромедиаторы движутся через синапс и прикрепляются к рецепторам дендритов получающей (постсинаптической) клетки, стимулируя или подавляя ее ответную реакцию (синапсы бывают как возбуждающие, так и тормозные). Присоединение нейромедиатора к дендритам получающей клетки выполняет функцию поворота ключа: получающая клетка активируется, в ней возникает потенциал действия. После того как информация, принесенная нейромедиатором, получена и обработана, он дезактивируется. Позже нейромедиаторы могут быть использованы вновь. Чем чаще возбуждается нервная клетка, тем больше оптимизируется нейротрансмиссия для поддержания «изобилия» сигналов. Этот процесс называется «обучением Хебба» и действует в обоих направлениях. Если пресинаптический и постсинаптический нейроны активны в одно и то же время, сила связи между ними возрастает; если хотя бы один не активен – уменьшается. Когда связь не поддерживается, объем нейромедиаторов сокращается, и рецепторные участки дендритов отмирают. В следующий раз, когда потребуется активировать данную синаптическую связь, в передаче сигнала будет участвовать меньший объем нейромедиаторов, и результирующая реакция мозга будет слабее.