Эддингс Дэвид. Алмазный трон

   — Я и сам с трудом свыкаюсь с этим нарядом.
   — Так кто же вы двое? Ты, в костюме придворного, совсем не похож на этих порхающих мотыльков из дворца.
   — А он видит самую суть вещей, — обратился к Спархоку Келтэн, — да, действительно, мы — пандионцы.
   — Положим, что так. Но к чему этот маскарад?
   — Мы слишком хорошо известны, — объяснил Спархок, — а нам нужно было передвигаться по городу неузнанными.
   Платим значительно посмотрел на окровавленную одежду Келтэна.
   — Похоже, кого-то все же не обманул ваш маскарад. Или вы просто заглядывали не в те кабаки?
   — Солдаты церкви, — пожал плечами Келтэн. — Я хотел бы сесть, по определенным причинам мне нездоровится.
   — Эй, кто-нибудь, принесите ему табурет, — крикнул Платим, потом, посмотрев на друзей, продолжил: — С чего это Рыцари Храма сражаются с солдатами церкви?
   — Дворцовые политики, — ответил Спархок. — Они заварили всю кашу.
   — Один Бог ведает правду, — благочестиво вздохнул Платим. — Так что привело вас сюда?
   — Нам нужно пересидеть некоторое время, — сказал Спархок, оглядываясь вокруг, — твой подвальчик нам очень подошел бы.
   — Извини, приятель, я бы рад приютить человека, который дрался с солдатами церкви, но здесь я занимаюсь делами, и здесь нет места для посторонних, — Платим взглянул на Келтэна, опустившегося на стул, принесенный ему каким-то оборванным нищим, — ты убил человека, который нанес тебе этот удар?
   — Это сделал он, — указал Келтэн на Спархока, — я тоже убил нескольких, но на его счету больше.
   — Я думаю, нам пора поговорить о деле, — вмешался в разговор Спархок, — ты кое-чем обязан моей семье, Платим.
   — Я не имею и не имел никогда никаких дел со знатью, разве что перережу порой несколько глоток. Так что вряд ли я мог задолжать что-нибудь твоему семейству.
   — Этот долг не имеет ничего общего с деньгами, — ответил на это Спархок, — несколько лет назад солдаты церкви почти уже повесили тебя, но мой отец остановил их.
   Платим прищурился.
   — Ты — Спархок? — удивился он. — Ты не слишком похож на своего отца.
   — Все дело в его носе, — пояснил Келтэн, — если в детстве разобьешь человеку нос достаточно сильно, это может изменить его внешность. За что тебя хотели повесить?
   — Это была ошибка. Я зарезал одного парня, на нем не было никакой формы, и откуда мне было знать, что это офицер гвардии Первосвященника? И в кошельке только-то и нашлось, что пара серебряков и пригоршня меди.
   — Ты признаешь свой долг? — настаивал Спархок.
   Платим погладил свою бороду.
   — Да.
   — Тогда мы останемся здесь.
   — Это все, что вы хотите?
   — Не совсем. Мы ищем одного человека, имя ему — Крегер. Мы хотим, чтобы твои нищеброды последили за ним. Они ведь ходят по всему городу, не так ли?
   — Понятно. Можете вы описать этого Крегера?
   — Я могу сделать больше — я могу показать вам его.
   — Ты хочешь, чтобы я куда-то шел с тобой?
   — Этого не понадобится. Не прикажешь ли ты своим людям принести какой-нибудь таз и немного чистой воды?
   — Все это найдется, но что ты такое задумал?
   — Он хочет показать тебе лицо Крегера в воде, — ответил Келтэн, — это старый трюк.
   — Я слышал, что вы, пандионцы, все владеете магией, — Платим не сумел до конца скрыть свой испуг, — но мне никогда не приходилось самому видеть ничего такого.
   — Спархок лучше меня владеет этим искусством, — сознался Келтэн.
   Один из бродяг притащил старый помятый жестяной таз со слегка замутненной водой. Спархок поставил его на пол, и склонился над ним, бормоча слова стирикского заклинания. Потом он провел над водой рукой, и в водном зеркале появилась одутловатая физиономия Крегера.
   — Его и правда видно! — восхитился Платим.
   — Это не так уж и трудно, — признался Спархок, — пусть твои люди подойдут и посмотрят. Я не могу держать его здесь все время.
   — А все же сколько времени ты можешь продержать его? — поинтересовался Платим.
   — Минут десять. Потом изображение начнет распадаться.
   — Телэн, — крикнул разбойник, — подойди сюда.
   Неряшливого вида мальчишка лет десяти подошел к ним откуда-то из дымной глубины подвала. Костюм его, из разнообразной рванины, довершал длинный красный жилет, изготовленный путем обрезания рукавов от камзола и украшенный несколькими прорехами — по всей видимости следами от ударов ножом.
   — Чего надо? — дерзко спросил он.
   — Ты можешь срисовать это? — Платим указал на лицо в воде.
   — Конечно могу. Но чего ради?
   — С того, что если ты этого не сделаешь, я надеру тебе уши.
   — Сначала поймай меня, толстяк, — ухмыльнулся Телэн, — а я бегаю побыстрее тебя.
   Спархок вытащил из кармана своего кожаного жилета серебряную монетку.
   — А это стоит твоего труда?
   Глаза Телэна заблестели.
   — За это я нарисую вам целый шедевр!
   — Все, что нам нужно — это точность.
   — Как прикажет клиент, — насмешливо ответил Телэн и поклонился, — сейчас я принесу все, что мне нужно.
   — Он действительно что-то может? — спросил Келтэн, когда мальчишка убежал к нарам у стены.
   — Я не знаток живописи, — пожал плечами Платим, — но он все время, которое у него остается от воровства и попрошайничания, проводит, рисуя картинки.
   — Не слишком ли он молод для этого дела?
   Платим рассмеялся.
   — Да у него самые ловкие пальцы во всем Симмуре. Он может выкрасть ваши собственные глаза из глазниц, и вы даже не заметите этого, пока не соберетесь на что-нибудь поглазеть.
   — Я буду иметь это в виду.
   — Боюсь, что поздно, мой друг. Когда ты пришел сюда, на тебе не было кольца?
   Келтэн изумленно посмотрел на свою левую руку. С его пальца исчезло кольцо.

6

   — Потише, Спархок, — содрогнувшись прошипел Келтэн, — мне и правда довольно-таки больно.
   — Но я должен промыть рану, прежде чем перевязать ее, — ответил Спархок, продолжая протирать рану на боку Келтэна тряпицей, смоченной в вине.
   — По-моему ты слишком стараешься, Спархок.
   Платим, переваливаясь, обогнул дымный очаг и подошел к лежанке, на которой расположился Келтэн.
   — Ну как, он в порядке? — поинтересовался он.
   — Надеюсь, — ответил Спархок, — просто он потерял много крови и теперь ему нужно восстановить силы. Сядь, — добавил он, обращаясь к своему другу. — Теперь я перевяжу тебя.
   Спархок отложил тряпицу и взял с края лежанки длинную полосу чистого полотна. Келтэн, поворчав, перевел себя в сидячее положение и Спархок принялся обматывать бинт вокруг его туловища.
   — Не так туго, — проворчал Келтэн, — должна же у меня остаться хоть какая-нибудь возможность дышать, как ты думаешь?
   — Прекрати плакаться, Келтэн.
   — Солдаты церкви, с которыми вы дрались, преследовали вас по каким-то причинам, или просто развлекались? — спросил Платим.
   — Причины были, — отвечал Спархок, завязывая узел на повязке, — случилось так, что последнее время наши отношения с первосвященником не складывались.
   — Хорошо. Для вас. Не знаю как вы, знать, но мы, простолюдины, так все его ненавидим.
   — И мы относимся к нему довольно холодно.
   — Надо же, хоть в чем-то мы сходимся. А как ты думаешь, есть у королевы Эланы шанс выздороветь?
   — Мы приложим к этому все возможные усилия.
   — Дай ей Бог. Она наша единственная надежда, — вздохнул Платим, и в его облике промелькнуло нечто человеческое, — если власть возьмет Энниас, это будет плохо для всех.
   — Платим, — удивленно проговорил Спархок, — в тебе, кажется, проснулись верноподданнические чувства?
   — Быть грабителем — не значит быть предателем, — гордо заявил разбойник, — я так же уважаю корону, как и любой человек в королевстве. Я даже уважал Алдреаса, хотя тот и был слабоват, — глаза Платима хитро блеснули, — а что, его и правда соблазнила собственная сестра? Ходили такие слухи…
   — Трудно сказать точно, — пожал плечами Спархок.
   — Всем известно, как она бесилась, когда твой отец заставил Алдреаса жениться на будущей матери королевы Эланы, — усмехнулся Платим, — она-то надеялась заполучить в мужья своего брата, а вместе с ним — трон и власть в стране.
   — Но это было бы незаконно, — вступил в разговор Келтэн.
   — Нашелся бы способ обойти закон. Да, все равно, после женитьбы Алдреаса она сразу сбежала из дворца. Говорят, ее нашли только через несколько недель в дешевом публичном доме вверх по реке. Пол-Симмура успело позабавиться с ней, пока ее смогли вытащить оттуда. — Платим искоса взглянул на двух друзей. — Что с ней сделали потом, отрубили голову?
   — Нет, — отозвался Спархок. — Она заключена в женский монастырь в Димосе. Это монастырь славится строгостью.
   — Ну наконец-то она отдохнет. Ведь принцесса Арриса была очень занятой госпожой, — Платим выпрямился, и указав на ближайшую лежанку, сказал Спархоку. — Ты можешь воспользоваться ею. Я распорядился, так что сейчас все воры и нищие в Симмуре ищут этого вашего Крегера. Если только он высунет нос на улицу, не позже чем через час мы об этом узнаем. А сейчас вам стоит отдохнуть.
   Спархок кивнул и поднялся на ноги.
   — Как ты? — спросил он Келтэна.
   — Превосходно.
   — Тебе нужно что-нибудь?
   — Разве что пива — исключительно лишь для того, что бы восстановить ту кровь, которую я потерял.

 

 
   В логове Платима невозможно было определить время, так как подвал этот не имел окон. Спархок почувствовал легкое прикосновение, и тут же проснулся, поймав разбудившую его руку.
   Телэн, давешний мальчишка-рисовальщик, стоял над ним с угрюмым сердитым видом.
   — Никогда не пытайся залезть в карман кому-нибудь, если у тебя от холода дрожат руки, — сказал ему Спархок, и, отерев с лица мальчика дождевые капли, добавил, — сегодня непогожее утро. Тебе понадобилось что-то именно в моем кармане?
   — Нет. Ты просто попался мне под руку.
   — Ты бы не хотел отдать кольцо моего друга?
   — О, я как раз и собирался отдать. Я взял его просто так, для практики, — Телэн достал из-за пазухи кольцо, и, восхищенно взглянув на него, добавил, — Я специально счистил с него кровь.
   — Я думаю Келтэн оценит эту услугу.
   — Да, кстати, я встретил того человека, которого вы ищете.
   — Крегера? Где?
   — Он остановился в публичном доме на улице Львов.
   — В публичном доме?
   — Видно, он соскучился по ласке.
   Спархок сел. Потрогав свой подбородок, он убедился, что борода из конского волоса пребывает на месте.
   — Пойдем-ка поговорим с Платимом, — сказал он.
   — Может, разбудить твоего друга?
   — Пусть спит. Не стоит тащить его под дождь сейчас, пока он еще слаб.
   Платим мирно похрапывал на своем стуле, но когда Телэн дотронулся до его плеча, сразу открыл глаза.
   — Мальчик нашел Крегера, — сказал ему Спархок.
   — Я так думаю, ты собираешься сходить туда?
   Спархок кивнул.
   — А солдаты первосвященника? Что, если они все еще ищут вас?
   — Возможно.
   — И они знают, как вы выглядите?
   — Да.
   — Тогда тебе и твоему другу далеко не уйти.
   — Придется попробовать.
   — Платим, — вступил в разговор Телэн.
   — Что?
   — Помнишь, как мы смывались из Симмура, что бы побыстрее добраться до Визела?
   Платим ухмыльнулся, и, почесывая короткими пальцами обширный живот, посмотрел на Спархока.
   — Как сильно привязан ты к своей бороде? — спросил он.
   — Не то, чтобы очень сильно. Но почему ты спрашиваешь?
   — Если бы ты согласился сбрить ее, я бы, смог бы подсказать тебе, как можно ходить по городу не узнанным.
   Спархок начал по кускам отдирать изрядно надоевшую ему бороду.
   — Ты действительно не очень-то к ней привязан, — рассмеялся Платим, и, посмотрев на Телэна, добавил: — Ступай, принеси, сам знаешь что, из того вон комода.
   Телэн отправился к огромному деревянному коробу, громоздящемуся в углу подвала, и принялся копаться в его обширных недрах. Тем временем Спархок расправлялся с последними остатками бороды на своем многострадальном лице. Когда с бородой было полностью покончено, Телэн вернулся, неся в руках старый грязный плащ и пару ботинок, больше походящих на бесформенные кожаные бурдюки.
   — Может, еще что-то можно удалить с твоего лица? — смеясь, спросил Платим.
   Спархок принял от Телэна принесенный плащ, налил на его край немного вина и мокрым углом стал тереть лицо, удаляя остатки клея и бутафорского багрового шрама.
   — А нос? — спросил Платим.
   — Нет, это настоящий.
   — Как же тебя угораздило так его искалечить?
   — Это долгая история.
   Платим пожал плечами.
   — Снимай свои ботинки и штаны и надевай это, — Платим указал на вещи, принесенные Телэном.
   Спархок снял ботинки и кожаные штаны, и Телэн обернул вокруг него плащ, закрепив его концы на плечах, так что плащ закрывал все его тело от подбородка до колен.
   Платим оценивающе оглядел его.
   — Ну, теперь надень эти ботинки и измажь ноги — они у тебя смотрятся слишком чистыми.
   Телэн еще раз навестил комод в углу и возвратился с потертой кожаной шапкой, длинным тонким посохом и комком грязной дерюги.
   — Надень шапку и обвяжи этим лоскутом глаза, — скомандовал Платим.
   Спархок повиновался.
   — Тебе хорошо видно через эту повязку?
   — Я могу различать вещи, вот, пожалуй, и все.
   — Это и не нужно, что бы ты хорошо видел. Ты сейчас — слепой. Принеси-ка ему чашку для подаяний, Телэн, — Платим снова обернулся к Спархоку, — пока ты здесь, потренируйся немного в ходьбе. Постарательнее стучи перед собой палкой да не забывай время от времени спотыкаться и наталкиваться на что-нибудь.
   — Интересная мысль, Платим. Но ведь я знаю, куда иду, не покажется ли это кому-нибудь подозрительным?
   — У тебя будет поводырь — Телэн. Вы будете просто парой обычных нищих.
   Спархок передвинул ножны и попытался скрыть под плащом свой тяжелый меч. Платим покачал головой:
   — Слишком заметно. Лучше оставить меч, а под плащом спрятать кинжал.
   — Пожалуй, ты прав, — Спархок стянул с себя перевязь с мечом и отдал толстяку в оранжевом камзоле. — Сохрани его.
   Некоторое время после этого Спархок тренировался в походке слепца, усердно стуча перед собой длинным деревянным посохом.
   — Неплохо, — оценил его старания Платим, — ты быстро схватываешь. Пожалуй, тебя уже можно выпускать на улицу. Телэн по дороге обучит тебя просить милостыню.
   Из сумерек подвала возникла фигура Телэна. Его левая нога была гротесково изогнута, и он ковылял, опираясь на костыль. На нем уже не было вызывающе-красного жилета — его заменило неприметное серое тряпье.
   — Это не причиняет тебе боли? — спросил Спархок, указывая палкой на ногу мальчика.
   — Не особо. Нужно просто ставить ногу на внешнее ребро ступни и выворачивать колено вовнутрь.
   — Выглядит весьма убедительно.
   — Еще бы. Я долго этим промышлял.
   — Ну так что, вы готовы? — прервал их беседу Платим.
   — Насколько это возможно — да. Хотя я не думаю, чтобы из меня получился хороший нищий.
   — Телэн обучит тебя основам. Это не так уж трудно. Удачи тебе, Спархок.
   — Спасибо. Я думаю, она мне сегодня понадобится.
   Была уже середина серого дождливого утра, когда Спархок и его проводник выбрались из подвала и двинулись по проулку прочь от логова Платима. Когда они проходили мимо Сэфа, стоящего на страже у дверей, толстяк не удостоил их своим вниманием.
   На улице Телэн взял Спархока за угол плаща и повел его за собой, в то время как Спархок ревностно принялся исполнять свои обязанности слепого: стучать посохом по дороге перед собой и спотыкаться на неровностях, которыми изобиловал их путь.
   — Есть несколько способов просить подаяние, — этими словами начал Телэн урок нищенства, — некоторые просто сидят, держа перед собой чашку для подаяний. Хотя, конечно, этим много не соберешь, если только день не праздничный, и ты сидишь не у церкви. Некоторые суют свою чашку прямо в лица прохожим. Это приносит больше, но если прохожий окажется раздражен чем-нибудь, то можно здорово получить на орехи. Ты у нас вроде как слепой, поэтому тебе нужен другой способ.
   — Я должен что-нибудь говорить?
   — Да, — кивнул Телэн, — нужно как-то привлекать их внимание. Самое простое — это кричать «подайте». У тебя не будет времени на длинные речи, да и люди не очень-то любят, когда нищие надолго привлекают их внимание. Если кто-нибудь решит дать тебе что-то, он постарается сделать это побыстрее. Постарайся сделать свой голос пожалобнее, как будто вот-вот заплачешь.
   — Я вижу, нищенство — это целое искусство.
   — Если нужно надуть людей, и надуть их одним-двумя словами, так вложи в них всю душу. У тебя не найдется нескольких медяков?
   — Если ты их еще не стащил. А зачем?
   — Нужно же тебе греметь чем-нибудь в чашке. К тому же, когда мы подойдем к борделю, это будет выглядеть так, будто бы ты уже что-то получил.
   — Я не успеваю следить за твоей речью, Телэн.
   — Ты хочешь дождаться Крегера у выхода из борделя? Если ты захочешь войти туда, то тебе придется иметь дело с вышибалами, а это много шуму. К тому же мадам может вызвать стражников. Так что лучше подождать снаружи.
   — Хорошо, подождем.
   — Ну вот, встанем у дверей и будем просить милостыню, пока он не войдет туда, — мальчик помолчал немного и спросил, — ты хочешь убить его? Можно мне будет посмотреть?
   — Нет. Я хочу задать ему несколько вопросов.
   — А, — разочарованно протянул Телэн.
   Дождь все усиливался, и капли воды стекали с промокшего плаща Спархока на его голые ноги.
   Они добрались до улицы Львов и свернули в проулок налево.
   — Публичный дом чуть выше, — пояснил Телэн, продолжая тащить Спархока за край плаща. Внезапно проводник остановился.
   — Что случилось? — спросил Спархок.
   — Нас опередили, — ответил мальчик, — какой-то одноногий стоит напротив входа.
   — Просит милостыню?
   — Что же еще?
   — И что теперь делать?
   — Ничего особенного, — самоуверенно ответил Телэн, — я пойду и скажу ему, чтобы он убирался.
   — Думаешь, он уйдет?
   — Еще бы, когда я скажу ему, что так велел Платим. Подожди здесь, я сейчас.
   Мальчик торопливо проковылял к дверям борделя, выкрашенным в красный цвет, и перебросился несколькими быстрыми фразами со стоящим там одноногим нищим. Некоторое время тот внимательно рассматривал Телэна, потом его отсутствующая нога каким-то чудом появилась из-под грубого рубища, и он крадучись двинулся прочь. Телэн вернулся к своему подопечному и подвел его к дверям борделя.
   — Теперь прислонись к стене и держи наготове чашку, на случай если кто пройдет мимо. Только держи ее не слишком ровно и прямо перед ними, не забывай — ты, все же, слепой.
   Цветущего вида купец проходил в этот момент мимо них, плотно завернувшись в плащ. Спархок протянул руку с чашкой и жалобным голосом проговорил:
   — Подайте…
   Купец проигнорировал его призыв.
   — Неплохо, — оценил Телэн, — только нужно еще побольше плаксивости.
   — Ты думаешь из-за этого он мне ничего не подал?
   — Да нет… Купцы всегда подают очень редко.
   По улице проходили несколько рабочих в кожаных робах. Они громко о чем-то говорили и не слишком твердо держались на ногах.
   — Подайте! — со слезами в голосе прокричал Спархок.
   — Пожалуйста, добрые люди, — добавил, шмыгая носом, Телэн, приглушенным от слез голосом, — помогите моему бедному слепому отцу и мне!
   — Почему бы нет, — пробормотал один из рабочих, шаря в карманах в поисках мелочи. Выудив медяк, он бросил его в чашку Спархока.
   — Видно, слепой проныра решил набрать денег на визит к девочкам, — сострил один из рабочих.
   — Это его дело, — пробасил самый большой из них.
   — Первая кровь, — сказал Телэн, когда рабочие отправились своей дорогой, — положи монету в карман, не стоит, чтобы в чашке было слишком много.
   В течение следующего часа Спархок с его юным учителем собрали еще с дюжину монет. Спархок даже вошел в азарт и ликовал в душе всякий раз, когда ему удавалось заполучить монетку с прохожего.
   От этого увлекательного занятия его внимание отвлек ярко раскрашенный экипаж, остановившийся в этот момент перед дверью борделя. Одетый в ливрею молодой лакей спрыгнул с задка, опустил приступку, и открыл дверцу. Из экипажа вылез человек, одетый в зеленый бархат. Спархок узнал его.
   — Я не задержусь долго, дорогой, — сказал одетый в зеленое лакею, нежно потрепав его по мальчишеской щеке. Затем, хихикнув, добавил, — мне не хотелось бы, чтобы кто-нибудь узнал что мы были здесь и решил, что я часто посещаю подобные заведения, — он закатил глаза и засеменил к красной двери, потом обернулся и сказал: — Отведите экипаж вверх по улице и ждите меня там.
   — Подайте слепому, — протянул Спархок, гремя медяками в своей чашке.
   — Прочь с дороги, — воскликнул хозяин экипажа, отмахиваясь от него как от надоедливой мухи.
   Одетый в зеленый бархат человек вошел внутрь, а его экипаж тронулся и покатил вверх по улице.
   — Странно, — пробормотал Спархок, — никогда бы не подумал, что мне придется увидеть подобное — барон Гарпарин посещает бордель.
   — Но у знати тоже ведь бывают такие же желания, правда? — сказал Телэн.
   — Да, у Гарпарина такие желания бывают, но вряд ли здешние девочки удовлетворят его. Скорей, он заинтересовался бы тобой.
   — Не беда, — краснея пробормотал Телэн.
   Спархок насупил брови.
   — Что нужно Гарпарину в том же борделе, где остановился Крегер?
   — Они знают друг друга? — спросил Телэн.
   — Вообще-то вряд ли. Гарпарин — член Королевского Совета и друг Энниаса. А Крегер — третьесортная жаба. Но если они все же встречаются здесь, я много бы отдал, чтобы узнать, о чем пойдет разговор.
   — Тогда войди внутрь.
   — Что?..
   — Это публичный дом, а слепой тоже нуждается в любви. Только не затевай драк, — Телэн осторожно огляделся. — Как войдешь, спроси Нейвин, она из людей Платима. Она отведет тебя туда, где ты сможешь все подслушать.
   — Похоже, Платим держит в руках весь город.
   — Да — ночью, а днем — Энниас.
   — Ты войдешь со мной туда?
   — Нет. Шанда не пускает в дом детей, по крайней мере — мальчиков.
   — Шанда?
   — Здешняя мадам.
   — Интересно… Так звали любовницу Крегера. Какая она из себя, эта Шанда? Худая?
   — Да. С этаким все время кислым видом.
   — Это она.
   — Она знает тебя?
   — Мы встречались один раз, лет двенадцать назад.
   — Ничего, повязка у тебя почти закрывает лицо, да и темновато там внутри. Она точно не узнает тебя, если ты еще изменишь голос. Ну иди же. Я посторожу. Я знаю всех стражников и шпионов здесь.
   — Хорошо.
   — А ты взял денег на девочку? Шанда не даст тебе и взглянуть на своих шлюх, пока ты не выложишь денег. Если у тебя нет сейчас, Я могу одолжить.
   — Надеюсь, у меня хватит и так, если, конечно, ты снова не обчистил мои карманы.
   — Мог ли я, мой господин?
   — Почему нет? Я скоро вернусь — жди.
   — Приятно поразвлечься. Я слышал, Нейвин — очень резвая девчонка.
   Не обратив на укол своего проводника внимания, Спархок открыл красную дверь борделя и вошел. Прихожая была наполнена запахом дешевых духов. Спархок старательно постукивал посохом, ощупывая пол и стены.
   — Эй! — проговорил он скрипучим голосом, — есть здесь кто-нибудь?
   Дверь в дальнем углу прихожей отворилась. В проеме показалась худая женщина, одетая в желтое бархатное платье. Грязноватые светлые волосы обрамляли лицо с застывшим на нем неодобрительным выражением.
   — Что тебе нужно? — неприязненно спросила она. — Здесь не место просить милостыню.
   — А я здесь вовсе не затем, — проскрипел Спархок, — я пришел, чтобы купить, или, по крайней мере, взять на время.
   — А деньги-то у тебя имеются?
   — Да.
   — А ну, покажи-ка.
   Спархок сунул руку под свой рваный плащ, и, вынув из кармана несколько монет, показал, держа на раскрытой ладони. Глаза женщины алчно блеснули.
   — Даже и не помышляй об этом, — предупредил ее Спархок.
   — Ты не слепой! — воскликнула она.
   — Ты наблюдательна.
   — Ладно. И чего же ты хочешь?
   — Друг посоветовал мне спросить Нейвин.
   — А, Нейвин. В последнее время многие спрашивают ее. Что ж, я пошлю за ней, после того, как ты заплатишь.
   — Сколько?
   Хозяйка назвала цену, и, получив деньги скрылась за дверью. Через некоторое время она вернулась с миловидной брюнеткой лет двадцати.
   — Вот это и есть Нейвин. Надеюсь вы хорошо проведете время.
   Притворно улыбнувшись Спархоку, мадам удалилась в свою комнату.
   — Ты ведь не настоящий слепой, правда? — кокетливо спросила Нейвин. Когда она говорила, на щеках появлялись ямочки. На ней было полупрозрачное ярко-красное платье.
   — Да, — согласился Спархок, — не настоящий.
   — Хорошо, а то я раньше никогда не бывала со слепым, и не умею с ними. Пойдем наверх, — сказала девушка и повела его к лестнице в верхнюю часть дома. — Чего бы ты хотел сейчас больше всего? — спросила она, улыбаясь ему через плечо.
   — Сейчас мне больше всего хотелось бы услышать кое-что.
   — Услышать? Но что?
   — Меня послал Платим. У Шанды есть друг, который остановился здесь. Зовут его Крегер.
   — Такой трусоватый, с противными глазками?
   — Точно. И еще — сюда только-что вошел знатный человек в зеленом. Между ними должен быть разговор. Вот мне и хотелось бы его услышать. — Он стянул с глаз надоевшую повязку.
   — Так ты вовсе не хочешь… — она не договорила и обиженно надула губы.