Страница:
– Ну! – сказал Андрей после паузы. – Что ж ты замолчала?
– А у меня больше нет вопросов.
— За державу обиделась? Так-так… Только ты все равно обязана говорить со мной, это твоя работа, ясно? Чтобы я не уснул за рулем.
Но Алена продолжала молчать.
Разбитая, вся в выбоинах и трещинах, летела под колеса дорога, и машину трясло, как на стиральной доске. Только в Белоруссии полотно покрытия стало бетонным и гладким, как взлетная полоса. Андрей повеселел, прибавил скорость, и машина торпедой полетела вперед.
– А вы говорите! – укорила его Алена. – А мы, оказывается, вон какие дороги умеем строить!
– Еще бы! – усмехнулся Андрей. – Все для фронта, все для победы! Эту дорогу Хрущев построил. По ней наши танки должны были дойти до Парижа за тридцать шесть часов! А ты вообще водишь машину?
– Я трактор вожу, – отозвалась Алена.
– А какое у тебя зрение?
— Нормальное.
– Сто процентов?
– Ну…
– А у меня триста.
– Да ладно! Триста не бывает.
– Хочешь, поспорим? – Андрей показал на ближайший столб. – Вот столб видишь?
— Вижу.
– Какая на нем цифра написана?
– Семьсот три.
— Правильно. А вон тот видишь? – И Андрей показал на следующий столб, отстоящий в километре. – Какая на нем цифра? Видишь?
– Нет, еще не вижу.
— А я вижу. Семьсот четыре.
Машина приблизилась к столбу, на нем действительно было написано «704».
— Правда, – удивилась Алена. – Семьсот четыре.
— Но это еще что! – Андрей показал на столб, только что возникший на горизонте. – Вон тот столб видишь? Какая на нем цифра?
Алена молчала.
– Вот! – сказал Андрей. – А я вижу! Семьсот пять!
— Ой, да ну вас! – сообразила Алена. – Это же километры! Делаете из меня дуру! – И обиженно перелезла на заднее сиденье, открыла там сумку-холодильник, принялась делать бутерброды.
— Ничего не дуру, – сказал Андрей. – Я тебя учу.
Открыв бардачок, он достал из него пластиковый пакет, передал Алене:
– На, надень.
– Что это? – Алена отложила готовые бутерброды и открыла пакет. В нем были дешевые клипсы, нательный серебряный крестик на дешевой цепочке и еще какая-то бижутерия. – С чего это я надену?
– Потому что я сказал! – вдруг жестко отрубил Андрей. – Ясно?
Алена, обиженно поведя плечами, надела крестик и клипсы, посмотрела в зеркальце.
– Они мне не личут…
Андрей усмехнулся:
– «Личут»! «Чё»! Ты на самом деле такая дремучая или прикидываешься?
– Ах так?! – обиделась Алена и убрала готовые бутерброды.
По всему было видно, что этот табор стоит тут целую вечность – легковые автомашины всех моделей и марок… туристические автобусы… мешочники… шоферы… челноки… беженцы с детьми…
– Блин! – в досаде выругался Андрей.
— А что здесь происходит? – не поняла Алена.
— Брест, – сообщил Андрей. – Граница на замке, Брестская крепость, железный занавес… Вот что: сиди в машине, никуда не выходи, поняла?
Алена независимо повела плечом.
– Нет! Тебе ясно? – снова жестко сказал Андрей. – Ни в туалет, никуда!
– Ну, ясно, ясно…
Изъяв ключ из рулевой колонки и защелкнув все дверные замки, Андрей стремительно убежал куда-то вперед этой длиннющей очереди.
Показав ему вслед язык, Алена нацепила свои наушники, включила плейер, достала из сумки косметичку и под очередную песню Патрисии Каас принялась изучать в зеркальце свое лицо, подводить ресницы и выщипывать брови.
Стук в окно прервал это увлекательное занятие. Алена повернулась. За окном стояла молодая симпатичная пара – девушка и парень. Оба радушно улыбались и жестами просили опустить стекло. Алена опустила.
– Красавица, вы из Москвы едете? – спросил парень.
– Да.
– Тут такая очередь – ужас! – сказала девушка.
– Люди по двое суток стоят! – сообщил парень.
– Просто безобразие, что с людьми делают! – возмутилась девушка.
– За людей не держат! – сказал парень.
– Мы тоже с Москвы, земляки, – сказала девушка. – Тебя как звать?
– Алена…
Девушка наклонилась к Алене, сказала интимно:
– Слушай, мы тут договорились, нас местные через границу другой дорогой проведут. Без всякой очереди и всего за сто баксов. Но у нас столько нету, мы ищем с кем споловинить. Вас, как земляков, можем взять с собой. Согласна?
– Ну, я не знаю… – заколебалась Алена.
– А что, в машине будете ночевать? – сказал парень. – Тут меньше суток еще никто не стоял. Они там на таможне две машины в час пропускают.
– Эй, ребята! – крикнула девушка куда-то в сторону.
К машине тут же подошли два молодых мужика.
— Слушайте, ребята! – сказал им парень. – Мы тут земляков встретили. Смотрите, какая девочка! Москвичка! Мы хотим с ними скинуться, а? За сотню четверых провезете? На этой машине и поедем…
Мужики переглянулись без большого энтузиазма.
– Да ладно вам жаться-то! – сказала им девушка. – Поехали! Аленка, открой двери…
И, не дожидаясь Алены, сама подняла защелку дверного замка…
Тем временем Андрей как раз добежал до головы автомобильной очереди.
Здесь, преграждая всем дорогу, стоял постовой пограничник с жезлом и «уоки-токи». Он держал всю очередь в так называемом накопителе, пропуская вперед, к КПП, по одной-две машины. Между ним и КПП было метров триста пустой дороги, огражденной высокой металлической сеткой.
Андрей направился к этому постовому.
– Куда? В чем дело? – грубо остановил его постовой.
— Командир, где тут старший у вас? – сказал Андрей.
– А в чем дело?
– Я с киностудии. Мне старшего.
Постовой мотнул жезлом в сторону группы таможенников и пограничников у КПП.
– Там…
Андрей торопливо прошел через пустое пространство между головой автомобильной очереди и КПП, подошел к пограничникам. Все они были молодыми, не старше тридцати.
— Ребята, кто тут у вас за старшего?
Пограничник с погонами капитана отозвался:
– Ну, я… А в чем дело?
— Замечательно! – воскликнул Андрей с такой радостью, словно встретил родного брата. — Товарищ капитан, там, в машине, Алена Бочкарева сидит!
— Какая еще Бочкарева?
— Натуральная! Актриса! Вы что? Бочкареву не знаете? Это же новая Гурченко! Она уже в трех фильмах снялась! Мы на Каннский фестиваль опаздываем! А тут очередь до утра!
Молоденький капитан нахмурился:
– Закон для всех один. Актриса – не актриса…
— Конечно, – согласился Андрей. – А если она тебя поцелует?
– И только? – усмехнулся кто-то из солдат-пограничников. – Маловато! – Солдаты рассмеялись.
— А ну кончай ржать! – приказал им капитан и повернулся к Андрею: – Ладно, покажи артистку.
— Спасибо! – обрадовался Андрей. – Стой где стоишь!
И бегом побежал назад, в конец очереди.
А добежав, остолбенел: в его машине были открыты все окна, здесь гремело радио, на сиденьях хозяйски расположилась банда из трех мужиков и какой-то бабы. Они травили Алене анекдоты и жрали бутерброды из его дорожной сумки-холодильника.
Сдерживая себя, Андрей подошел к машине, наклонился к Алене:
– В чем дело? Кто такие?
Алена гордо сообщила:
– Знакомься, Андрей, я договорилась! Они нас через границу без очереди провезут. И всего за полсотни!
Андрей еще раз оглядел эту банду и увидел, что мужик, сидевший за рулем, уже возится руками под рулевой колонкой.
Следующая секунда была наполнена сразу несколькими молниеносными действиями: левой рукой Андрей распахнул дверцу, а правой стальными, как щипцы, пальцами ухватил под затылком шею сидевшего за рулем мужика и дернул с такой силой, что тот вылетел из машины, как гнилой зуб под рукой опытного дантиста.
Остальная компания тут же сама прыснула из машины и разбежалась.
Андрей первым делом бросился к багажнику, открыл его, убедился, что все на месте, и облегченно вздохнул. Вернулся к кабине, сел за руль, пошарил пальцами под рулевой колонкой и только после этого завел машину, съехал на обочину и медленно покатил вперед вдоль всей очереди.
— Я… я не понимаю… – ошарашенно произнесла Алена.
– Понимать не надо, – сдерживая бешенство, жестко сказал Андрей. – Надо слушать, что тебе говорят. Еще минута, и тебя увезли бы в лес, изнасиловали и убили, а машину раскурочили на запчасти. С такими, как ты, лохушками тут это каждый день. Дошло?
До Алены дошло, и она, отвернувшись, молчала.
Выдохнув остатки бешенства, Андрей продолжил:
– Значит, так! Слушай внимательно. Ты актриса, звезда кино. Там стоит капитан пограничников, он тут самый главный. Поцелуешь его один раз, но так, чтобы у него ноги отнялись. Сможешь?
– Не знаю, я нецелованная, – мстительно сказала Алена.
– Не сможешь, голову оторву, – сообщил Андрей и, высунувшись из окна, крикнул постовому, торчавшему перед накопителем: – Командир! Мне капитан разрешил, старший!
Постовой жезлом показал ему проехать в накопитель, и машина пошла по дороге, окруженной высокой металлической сеткой.
Андрей внимательно осмотрел Алену, как перед решающим выходом на сцену, сказал поспешно:
– И клипсы сними! Клипсы, блин! Трактористка!
– Ну вот! – проворчала Алена. – То надень, то сними!
Они подъехали к КПП, вышли из машины и подошли к группе ухмыляющихся пограничников, которые откровенно рассматривали Алену, ожидая спектакля.
– Знакомьтесь, товарищ капитан, – сказал Андрей и тоном конферансье представил: – Алена Бочкарева! – И Алене негромко: – Ну, давай!
Рассматривая капитана, Алена произнесла:
– А что? Он симпатичный… – И добавила Андрею с подначкой: – Не то что некоторые…
Затем, работая больше на Андрея, чем на всех остальных, подошла к капитану, проникновенно посмотрела ему в глаза, картинно, как в кино, обняла его за шею, привлекла к себе и поцеловала в губы – крепким и долгим поцелуем…
Солдаты-пограничники пришли в полный восторг.
— Вот это да!
– Ну дает!
– Во кино! Артистка!
– Держитесь, товарищ капитан!..
Наконец, с нарочито громким расклеивающимся звуком, Алена отпустила капитана. Но тот, не открывая глаз, все стоял, пошатываясь…
Пограничники осмелели.
– А меня?!
– Все, товарищ капитан! Жена вас бросит!..
– Девушка, а хотите, я на вас женюсь?..
Капитан открыл глаза, молча, на ватных ногах подошел к шлагбауму и поднял его.
– Проезжайте!
– Минуточку! – крикнул кто-то из солдат. – Товарищ капитан, разрешите обратиться!
– Чего тебе? – спросил капитан.
– Мне бы хоть автограф взять! Можно?
Но Андрей и Алена, сидя в машине, уже пересекали границу, и капитан отдал честь Алене, проехавшей мимо него.
Андрей, ведя машину, тоже взял как бы под козырек и – уже за шлагбаумом – негромко произнес:
– Прощай, немытая Россия.
На пустом шоссе их машина вынужденно притормаживала, поскольку рядом катил джип, прижимая их к обочине. В джипе сидели трое поляков, и один из них, рыжий, опустив стекло, махал полицейским жезлом и кричал Андрею с польским акцентом:
– Колесо! Пан, колесо капут!
Андрей, выругавшись сквозь зубы, остановил машину.
Поляки тоже остановились, все трое вышли из джипа, подошли к «БМВ». Рыжий, стараясь взглянуть на спидометр, приказал Андрею:
– Опусти скло, пан!
Андрей опустил стекло.
– Джевенть десенджь шешть тысёнч! – прочел рыжий цифры на спидометре. – Много ездишь, пан!
Два других поляка стали осматривать машину, проверяя ее наружный вид.
— С якого року самоход? – поинтересовался рыжий.
– Да старая! – небрежно сказал Андрей. – С девяносто второго.
— Да, старая… Жалко… – огорчился рыжий. – Тут дрога небеспечна. Мы вас буджем охоронять.
— Не надо, пан, – ответил Андрей. – Дзянкую бардзо.
— Пан не розумеет, – объяснил рыжий. – Тут в пшешлым мисёнцу бандиты едного дипломата вбили, тэж ехал с дивчиной. А мы с вас не дрого возьмем, мы ж не бандиты, мы есть служба безпеки.
Алена осторожно сунула руку в сумочку и сжала там горлышко своей пустой бутылки.
– Спасибо, пан, – льстиво сказал Андрей. – Мы так проедем.
— Ты што, пан, не розумишь? – возмутился рыжий. – Мы держим эту дрогу. Мы тебе жиче зхоронили, ты нам за то вже сто доляров довжен!
— Сто долларов?! – с деланным испугом воскликнул Андрей и повторил в ужасе: – Стодолларов?! Панове, да вы что? С чего вы на нас наехали? Мы бедные туристы! Что вы с нас возьмете? – Трясущимися руками он схватил Аленину сумку и стал вышвыривать из нее в воздух Аленины трусики, косметику. – Вот! Ее трусы возьмите! Косметику! – И, словно в истерике сорвав с Алены клипсы и нательный крестик, бросил их через окно полякам. – Серьги возьмите! Крестик, если ты крещеный! Мы бедные люди…
Рыжий, подойдя вплотную к кабине, перебил его:
— Для чего пан кшычы? Если пан такий бедак, мы сами пану поможем.
– Нет, а что в самом деле? – поостыл Андрей. – Что с нас взять?
— Так допомочь тебе, пан? – спросил у него рыжий.
– Ну и помогли бы по-человечески, – проворчал Андрей. – Славяне все-таки, братья…
– Ага, старшой брат. На, тшимай! – И рыжий вдруг с такой силой двинул Андрею кулаком в нос, что кровь брызнула по всей машине и на Алену.
Андрей, схватившись за нос, упал лицом на баранку.
А рыжий, повернувшись, направился в свой джип и жестом позвал с собой остальных.
Но тут Алена в бешенстве выскочила из машины с пустой бутылкой, как с гранатой, в руке и побежала к полякам, крича рыжему:
— Ах ты, сука позорная! А кто вас от немцев спас? Мать вашу!..
Рыжий, повернувшись, легко выбил у нее бутылку из руки и уже занес свою для сокрушительного удара, но в этот миг Андрей, воспользовавшись тем, что Алена отвлекла на себя внимание поляков, выскочил из машины, молниеносно оказался возле рыжего и мощным ударом ребра ладони по шее буквально сразил того на землю.
Два других поляка бросились на Андрея, но парой ловких ударов Андрей уложил и этих.
Рыжий между тем поднялся и медведем пошел на Андрея.
Но прямым ударом в челюсть Андрей снова опрокинул его на спину.
– Это тебе от старшего брата, – произнес он и, не оглядываясь, пошел к машине.
Рыжий, однако, оказался не из слабаков. Став сначала на четвереньки, он злобно глянул на Алену:
– Курва…
И, выпрямившись, пошел за Андреем, шатаясь и роясь в кармане в поисках не то ножа, не то пистолета.
Увидев это, Алена схватила с земли свою бутылку, бросилась за рыжим, догнала и сзади саданула по черепу так, что рыжий упал навзничь и затих.
– А это от старшей сестры, – сказала Алена и села в машину.
Андрей, окровавленный, до отказа выжал педаль газа. «БМВ», переходя на форсаж, с визгом шин сорвался с места и полетел по шоссе.
Крестик и остальная бижутерия, выброшенная Андреем, остались на дороге.
В машине Алена, хлопоча и достав из сумки-холодильника бумажные салфетки, попыталась утереть кровь с лица Андрея.
– Вот сволочи!..
– Это мы легко отделались – крестиком, – усмехнулся Андрей.
Приложив руку к его лицу, Алена забормотала:
– Шла баба по речке, вела быка на нитке. Нитка порвалась…
Андрей оттолкнул ее руку.
– Отстань! С ума сошла?
— Я кровь заговариваю, меня бабка научила, – обиженно сказала Алена и попыталась вновь коснуться ладонью его лица. – Стану я на камень, кровь моя канет…
Но Андрей раздраженно ударил ее по руке:
— Отстань!
Алена, как от пощечины, отвернулась к окну. И заплакала.
– Так! – сказал он. – Час от часу не легче! И чего ты теперь ревешь? А?
– Я писать хочу.
– Нашла время!
Не сбавляя скорости, он продолжал гнать машину.
– Мне очень надо… – сказала Алена после паузы.
Андрей, срываясь, почти закричал:
– Ты что, не понимаешь, где мы? Тут нас каждую секунду могут убить!
— А что я могу сделать? – разрыдалась Алена. – Мне нужно…
Андрей ударил по тормозу так, что Алена чуть не вышибла головой стекло.
Машина вылетела на обочину и с рокотом щебенки под колесами затормозила у лесной опушки.
— Иди! Бегом! – приказал Андрей.
Выскочив из машины и держа коленки вместе, Алена посеменила в лес.
Андрей, оставшись на предрассветной дороге, настороженно смотрел по сторонам. Вокруг была тревожная тишина глухого леса и пустой дороги.
Звенели цикады.
Держа руку на рычаге скоростей, Андрей по-звериному чутко вслушивался в каждый звук.
Неожиданно что-то застучало – громко, как из пулемета.
Андрей дернулся, остро оглядывая каждый куст.
Но это оказался дятел на сосне.
Наконец Алена широким шагом выбежала из леса и стремглав припустила к машине.
Андрей перевел рычаг скоростей.
Алена, дрожа от страха, плюхнулась на переднее сиденье, и Андрей дал газ.
Но, глянув в российские паспорта Андрея и Алены, германский пограничник велел им отъехать в сторону на проверку к таможенному инспектору.
А таможенник приказал выйти из машины, осмотрел кабину, заставил открыть багажник и вытащить из него все содержимое. Потом стал рыться в ящике с инструментами, в продовольственной сумке-холодильнике, даже в косметичке Алены…
Мимо – без всякого досмотра – катили немцы и немки, австрийцы и австрийки, французы, француженки и прочие шведы – лощеные, чистенькие. И, проезжая, награждали задержанных русских высокомерно-холодным взглядом.
Андрей с индифферентным лицом следил за таможенником, но Алена занервничала:
— Я не понимаю, что он ищет?
— А все, – сказал Андрей. – Наркотики, оружие, черную икру, красную ртуть…
Между тем таможенник, проверяя все вещи, то и дело искоса поглядывал на Алену.
— А почему их не проверяют? – кивнула Алена на проезжающих европейцев.
– А они люди первого сорта, – саркастически заметил Андрей.
– А мы?
— А у нас репутация такая – или русский балет, или русская мафия. Или Ростропович, или…
– Ой, Андрей! – неожиданно спохватилась Алена. – А где сумка, которую ты мне в Москве показывал?
— Заткнись! – сквозь зубы процедил он и кивнул на таможенника. – Улыбнись ему.
– Да пошел он!
— Я сказал: улыбнись! – жестко приказал Андрей.
Алена, перехватив очередной взгляд таможенника, ослепительно улыбнулась.
Таможенник расплылся в ответной улыбке.
– Битте, фрау! Алес гут! – Он показал, что досмотр окончен, и пожелал им счастливого пути: – Гутэ райзэ!
— Данке шон, – благодарно улыбнулся ему Андрей, сел в машину и нажал на газ.
Но едва они пересекли границу, тут же свернул к сияющей неоном бензозаправочной станции. Однако остановился не на общем паркинге, а за автоматической мойкой. Здесь, в тени и удалении от проезжей публики, он извлек из-под сиденья немецкие номерные знаки, заменил ими свои российские, сунул российские под коврик багажника и заехал на мойку. Бросил монеты в автомат, нажал кнопку старта и, откинув свое сиденье до упора, закрыл глаза.
Алена сидела, с любопытством озираясь по сторонам.
Вдруг что-то грохнуло под машиной, с клацаньем ухватило ее за днище, потащило вперед, и мощные струи воды с шумом водопада обрушились на машину со всех сторон.
Алена отшатнулась.
Тут белые потоки какой-то пены закрыли все окна, а вращающиеся лопасти щеток стали хлестать кузов и стекла.
Алена испуганно глянула на Андрея.
Но он уже спал.
А спустя еще двадцать минут сияющая, как новенькая, машина Андрея, с новыми немецкими номерами, выплыла из мойки и влилась в поток таких же чистеньких машин на гудящем от напряженного движения германском автобане. Среди тысяч автомобилей, летящих по многоярусным европейским шоссе, даже самый опытный глаз не смог бы отличить их «БMВ» от немецких машин.
Пользуясь отсутствием на автобанах ограничений скорости, Андрей выжимал 170 км в час.
А Алена балдела от нового мира, летящего на нее со всех сторон:
эти сияющие на солнце громадные никелированные цистерны бензовозов…
эти чистенькие скаковые лошади в специальных загончиках на колесах…
эти растянутые лимузины…
эти яркие «жучки» новеньких «фольксвагенов» и «кузнечики» модерновых «мерседесов»…
эти двухэтажные туристические автобусы…
эти «траки»-грузовики немыслимой величины…
и чистенькие, словно игрушечные, немецкие городки…
и аккуратно возделанные поля…
и сияющие лаком трактора и комбайны…
и коровы немыслимой чистоты…
и подростки в беленьких гетрах на сельском стадионе…
и частный аэродромчик с «cесснами»…
и мальчишки, пускающие разноцветных змеев…
и бипланеристы в воздухе…
и мотоциклисты в кожаных доспехах на «харлей-дэвидсонах»…
и пятнистый дог в окне «бентли»…
и морской катер на колесах, прицепленный к тягачу…
и старинный черный автомобиль с венками на окнах…
– А это что? – спросила Алена.
– Катафалк, – сказал Андрей, обгоняя автомобиль с венками. – Покойника везут на кладбище.
— Стоп! – закричала Алена. – Не обгоняйте! Нельзя покойника обгонять! Беда будет!
Но Андрей, хмыкнув, только увеличил скорость.
Алена обиженно отвернулась.
И вдруг Андрей резко нажал на тормоз – впереди, насколько видит глаз, была гигантская пробка перед сужением дороги и указателем ограничения скорости с надписью «ACHTUNG! 30 km».
– Ну, что я сказала! – напомнила Алена.
– Блин! – огорчился Андрей и, высунувшись по пояс из окна, увидел, что пробка вызвана не какой-то стройкой или аварией, а странной для Европы и скоростного автобана проверкой – там, впереди, дорогу перекрывали полицейские машины, и группа немецких полицейских внимательно осматривала каждый проезжающий мимо них автомобиль.
Нырнув на свое место, Андрей поднял все стекла, пристегнулся ремнем безопасности и сказал Алене:
– Ты пристегнута?
– Я же говорила – нельзя покойников обгонять!
– Сиди спокойно! И не говори по-русски! Ты немая, поняла?
– А чего вы психуете? Чего нам бояться?
– Молчи… У каждого нормального человека есть причины бояться полиции. Даже у тебя, если хорошо подумаешь, – ответил Андрей, входя в однорядный строй машин и вместе со всеми медленно двигаясь к полицейскому заслону.
Там, облокотившись на свои авто, полицейские внимательно сличали с какой-то бумажкой номера проходящих машин.
Андрей приближался к ним, явно нервничая.
Наконец машина, двигавшаяся перед ними, прошла мимо полицейских, и теперь Андрей с индифферентным лицом катил к ним свой «БMВ».
Когда до полицейских оставалось метров десять, Алена вдруг спросила:
— А им улыбаться?
– Молчи! – прошипел Андрей.
Полицейские глянули на номерной знак их машины… в глаза водителю…
на пассажирку…
Андрей судорожно сжал руль, а Алена на всякий случай ответила полицейским своей ослепительной улыбкой и – машина миновала полицейский заслон!
Глядя в зеркальце заднего обзора, Андрей увидел, как кто-то из полицейских оглянулся то ли на его машину, то ли на блондинку в ней. И еще метров двести Андрей заставлял себя не увеличивать скорость. А потом – нажал до отказа на газ…
Андрей – в хорошем настроении, расслабленный – вел машину, ел и подначивал Алену:
– А сколько у тебя мужиков было? Много?
– Не ваше дело.
– А все-таки?
– Я же вам сказала: я девушка.
– В семнадцать лет?! Так не бывает.
— Во-первых, мне фактически еще нет семнадцати.
— А во-вторых?
Алена молчала.
– Ну! Во-вторых?
— Ну что вы пристали? Может, я своего принца жду? Имею право?
Солнце, обогнав машину, уходило на запад и било им в глаза…
Андрей свернул на бензоколонку.
Там хозяин колонки вставил шланг в бензобак их машины и ушел в свою будку.
Шланг запульсировал потоком бензина, на счетчике побежали цифры.
Андрей откинул свое сиденье и расслабленно закрыл глаза.
Алена осторожно включила радио, салон наполнился негромким джазом, и Алена стала сидя двигаться-подтанцовывать в ритме музыки.
Тут какая-то темная девочка-турчанка лет восьми, с ведерком в руках, подбежала к передку машины и стала мыть фары.
Алена, сидя в машине и глядя на девочку, продолжала дергаться под музыку.
Через пару секунд набежали еще какие-то мальчишки-турчата мал мала меньше, со щетками и какими-то баллончиками в руках, пеной из баллончиков залепили все стекла…
Андрей не видел этого, спал, а Алена, сидя, растанцевалась так, что глаза закрыла от кайфа.
Что-то чуть слышно клацнуло сзади, Андрей вздрогнул, открыл глаза, увидел залепленные пеной окна и вдруг пулей выскочил из кабины, метнулся к багажнику.
Багажник был открыт, в нем так же нараспашку был открыт чемодан, а пацаны-турчата уже бежали во все стороны, унося кто пиджаки, кто штаны Андрея.
Андрей сунул руку к тайнику, но тайник был прикрыт ковриком и нетронут. Андрей сел на бампер и, глядя вслед убегавшей шпане, сокрушенно вздохнул. И в этот момент перед ним возникла Алена.
– А у меня больше нет вопросов.
— За державу обиделась? Так-так… Только ты все равно обязана говорить со мной, это твоя работа, ясно? Чтобы я не уснул за рулем.
Но Алена продолжала молчать.
Разбитая, вся в выбоинах и трещинах, летела под колеса дорога, и машину трясло, как на стиральной доске. Только в Белоруссии полотно покрытия стало бетонным и гладким, как взлетная полоса. Андрей повеселел, прибавил скорость, и машина торпедой полетела вперед.
– А вы говорите! – укорила его Алена. – А мы, оказывается, вон какие дороги умеем строить!
– Еще бы! – усмехнулся Андрей. – Все для фронта, все для победы! Эту дорогу Хрущев построил. По ней наши танки должны были дойти до Парижа за тридцать шесть часов! А ты вообще водишь машину?
– Я трактор вожу, – отозвалась Алена.
– А какое у тебя зрение?
— Нормальное.
– Сто процентов?
– Ну…
– А у меня триста.
– Да ладно! Триста не бывает.
– Хочешь, поспорим? – Андрей показал на ближайший столб. – Вот столб видишь?
— Вижу.
– Какая на нем цифра написана?
– Семьсот три.
— Правильно. А вон тот видишь? – И Андрей показал на следующий столб, отстоящий в километре. – Какая на нем цифра? Видишь?
– Нет, еще не вижу.
— А я вижу. Семьсот четыре.
Машина приблизилась к столбу, на нем действительно было написано «704».
— Правда, – удивилась Алена. – Семьсот четыре.
— Но это еще что! – Андрей показал на столб, только что возникший на горизонте. – Вон тот столб видишь? Какая на нем цифра?
Алена молчала.
– Вот! – сказал Андрей. – А я вижу! Семьсот пять!
— Ой, да ну вас! – сообразила Алена. – Это же километры! Делаете из меня дуру! – И обиженно перелезла на заднее сиденье, открыла там сумку-холодильник, принялась делать бутерброды.
— Ничего не дуру, – сказал Андрей. – Я тебя учу.
Открыв бардачок, он достал из него пластиковый пакет, передал Алене:
– На, надень.
– Что это? – Алена отложила готовые бутерброды и открыла пакет. В нем были дешевые клипсы, нательный серебряный крестик на дешевой цепочке и еще какая-то бижутерия. – С чего это я надену?
– Потому что я сказал! – вдруг жестко отрубил Андрей. – Ясно?
Алена, обиженно поведя плечами, надела крестик и клипсы, посмотрела в зеркальце.
– Они мне не личут…
Андрей усмехнулся:
– «Личут»! «Чё»! Ты на самом деле такая дремучая или прикидываешься?
– Ах так?! – обиделась Алена и убрала готовые бутерброды.
13
К вечеру они были под Брестом и уперлись в хвост трехкилометровой очереди автомашин перед таможней и пограничным КПП.По всему было видно, что этот табор стоит тут целую вечность – легковые автомашины всех моделей и марок… туристические автобусы… мешочники… шоферы… челноки… беженцы с детьми…
– Блин! – в досаде выругался Андрей.
— А что здесь происходит? – не поняла Алена.
— Брест, – сообщил Андрей. – Граница на замке, Брестская крепость, железный занавес… Вот что: сиди в машине, никуда не выходи, поняла?
Алена независимо повела плечом.
– Нет! Тебе ясно? – снова жестко сказал Андрей. – Ни в туалет, никуда!
– Ну, ясно, ясно…
Изъяв ключ из рулевой колонки и защелкнув все дверные замки, Андрей стремительно убежал куда-то вперед этой длиннющей очереди.
Показав ему вслед язык, Алена нацепила свои наушники, включила плейер, достала из сумки косметичку и под очередную песню Патрисии Каас принялась изучать в зеркальце свое лицо, подводить ресницы и выщипывать брови.
Стук в окно прервал это увлекательное занятие. Алена повернулась. За окном стояла молодая симпатичная пара – девушка и парень. Оба радушно улыбались и жестами просили опустить стекло. Алена опустила.
– Красавица, вы из Москвы едете? – спросил парень.
– Да.
– Тут такая очередь – ужас! – сказала девушка.
– Люди по двое суток стоят! – сообщил парень.
– Просто безобразие, что с людьми делают! – возмутилась девушка.
– За людей не держат! – сказал парень.
– Мы тоже с Москвы, земляки, – сказала девушка. – Тебя как звать?
– Алена…
Девушка наклонилась к Алене, сказала интимно:
– Слушай, мы тут договорились, нас местные через границу другой дорогой проведут. Без всякой очереди и всего за сто баксов. Но у нас столько нету, мы ищем с кем споловинить. Вас, как земляков, можем взять с собой. Согласна?
– Ну, я не знаю… – заколебалась Алена.
– А что, в машине будете ночевать? – сказал парень. – Тут меньше суток еще никто не стоял. Они там на таможне две машины в час пропускают.
– Эй, ребята! – крикнула девушка куда-то в сторону.
К машине тут же подошли два молодых мужика.
— Слушайте, ребята! – сказал им парень. – Мы тут земляков встретили. Смотрите, какая девочка! Москвичка! Мы хотим с ними скинуться, а? За сотню четверых провезете? На этой машине и поедем…
Мужики переглянулись без большого энтузиазма.
– Да ладно вам жаться-то! – сказала им девушка. – Поехали! Аленка, открой двери…
И, не дожидаясь Алены, сама подняла защелку дверного замка…
Тем временем Андрей как раз добежал до головы автомобильной очереди.
Здесь, преграждая всем дорогу, стоял постовой пограничник с жезлом и «уоки-токи». Он держал всю очередь в так называемом накопителе, пропуская вперед, к КПП, по одной-две машины. Между ним и КПП было метров триста пустой дороги, огражденной высокой металлической сеткой.
Андрей направился к этому постовому.
– Куда? В чем дело? – грубо остановил его постовой.
— Командир, где тут старший у вас? – сказал Андрей.
– А в чем дело?
– Я с киностудии. Мне старшего.
Постовой мотнул жезлом в сторону группы таможенников и пограничников у КПП.
– Там…
Андрей торопливо прошел через пустое пространство между головой автомобильной очереди и КПП, подошел к пограничникам. Все они были молодыми, не старше тридцати.
— Ребята, кто тут у вас за старшего?
Пограничник с погонами капитана отозвался:
– Ну, я… А в чем дело?
— Замечательно! – воскликнул Андрей с такой радостью, словно встретил родного брата. — Товарищ капитан, там, в машине, Алена Бочкарева сидит!
— Какая еще Бочкарева?
— Натуральная! Актриса! Вы что? Бочкареву не знаете? Это же новая Гурченко! Она уже в трех фильмах снялась! Мы на Каннский фестиваль опаздываем! А тут очередь до утра!
Молоденький капитан нахмурился:
– Закон для всех один. Актриса – не актриса…
— Конечно, – согласился Андрей. – А если она тебя поцелует?
– И только? – усмехнулся кто-то из солдат-пограничников. – Маловато! – Солдаты рассмеялись.
— А ну кончай ржать! – приказал им капитан и повернулся к Андрею: – Ладно, покажи артистку.
— Спасибо! – обрадовался Андрей. – Стой где стоишь!
И бегом побежал назад, в конец очереди.
А добежав, остолбенел: в его машине были открыты все окна, здесь гремело радио, на сиденьях хозяйски расположилась банда из трех мужиков и какой-то бабы. Они травили Алене анекдоты и жрали бутерброды из его дорожной сумки-холодильника.
Сдерживая себя, Андрей подошел к машине, наклонился к Алене:
– В чем дело? Кто такие?
Алена гордо сообщила:
– Знакомься, Андрей, я договорилась! Они нас через границу без очереди провезут. И всего за полсотни!
Андрей еще раз оглядел эту банду и увидел, что мужик, сидевший за рулем, уже возится руками под рулевой колонкой.
Следующая секунда была наполнена сразу несколькими молниеносными действиями: левой рукой Андрей распахнул дверцу, а правой стальными, как щипцы, пальцами ухватил под затылком шею сидевшего за рулем мужика и дернул с такой силой, что тот вылетел из машины, как гнилой зуб под рукой опытного дантиста.
Остальная компания тут же сама прыснула из машины и разбежалась.
Андрей первым делом бросился к багажнику, открыл его, убедился, что все на месте, и облегченно вздохнул. Вернулся к кабине, сел за руль, пошарил пальцами под рулевой колонкой и только после этого завел машину, съехал на обочину и медленно покатил вперед вдоль всей очереди.
— Я… я не понимаю… – ошарашенно произнесла Алена.
– Понимать не надо, – сдерживая бешенство, жестко сказал Андрей. – Надо слушать, что тебе говорят. Еще минута, и тебя увезли бы в лес, изнасиловали и убили, а машину раскурочили на запчасти. С такими, как ты, лохушками тут это каждый день. Дошло?
До Алены дошло, и она, отвернувшись, молчала.
Выдохнув остатки бешенства, Андрей продолжил:
– Значит, так! Слушай внимательно. Ты актриса, звезда кино. Там стоит капитан пограничников, он тут самый главный. Поцелуешь его один раз, но так, чтобы у него ноги отнялись. Сможешь?
– Не знаю, я нецелованная, – мстительно сказала Алена.
– Не сможешь, голову оторву, – сообщил Андрей и, высунувшись из окна, крикнул постовому, торчавшему перед накопителем: – Командир! Мне капитан разрешил, старший!
Постовой жезлом показал ему проехать в накопитель, и машина пошла по дороге, окруженной высокой металлической сеткой.
Андрей внимательно осмотрел Алену, как перед решающим выходом на сцену, сказал поспешно:
– И клипсы сними! Клипсы, блин! Трактористка!
– Ну вот! – проворчала Алена. – То надень, то сними!
Они подъехали к КПП, вышли из машины и подошли к группе ухмыляющихся пограничников, которые откровенно рассматривали Алену, ожидая спектакля.
– Знакомьтесь, товарищ капитан, – сказал Андрей и тоном конферансье представил: – Алена Бочкарева! – И Алене негромко: – Ну, давай!
Рассматривая капитана, Алена произнесла:
– А что? Он симпатичный… – И добавила Андрею с подначкой: – Не то что некоторые…
Затем, работая больше на Андрея, чем на всех остальных, подошла к капитану, проникновенно посмотрела ему в глаза, картинно, как в кино, обняла его за шею, привлекла к себе и поцеловала в губы – крепким и долгим поцелуем…
Солдаты-пограничники пришли в полный восторг.
— Вот это да!
– Ну дает!
– Во кино! Артистка!
– Держитесь, товарищ капитан!..
Наконец, с нарочито громким расклеивающимся звуком, Алена отпустила капитана. Но тот, не открывая глаз, все стоял, пошатываясь…
Пограничники осмелели.
– А меня?!
– Все, товарищ капитан! Жена вас бросит!..
– Девушка, а хотите, я на вас женюсь?..
Капитан открыл глаза, молча, на ватных ногах подошел к шлагбауму и поднял его.
– Проезжайте!
– Минуточку! – крикнул кто-то из солдат. – Товарищ капитан, разрешите обратиться!
– Чего тебе? – спросил капитан.
– Мне бы хоть автограф взять! Можно?
Но Андрей и Алена, сидя в машине, уже пересекали границу, и капитан отдал честь Алене, проехавшей мимо него.
Андрей, ведя машину, тоже взял как бы под козырек и – уже за шлагбаумом – негромко произнес:
– Прощай, немытая Россия.
14
На рассвете под Познанью Андрей разбудил Алену. Она заспанно, с клипсой в одном ухе, поднялась с откинутого переднего сиденья.На пустом шоссе их машина вынужденно притормаживала, поскольку рядом катил джип, прижимая их к обочине. В джипе сидели трое поляков, и один из них, рыжий, опустив стекло, махал полицейским жезлом и кричал Андрею с польским акцентом:
– Колесо! Пан, колесо капут!
Андрей, выругавшись сквозь зубы, остановил машину.
Поляки тоже остановились, все трое вышли из джипа, подошли к «БМВ». Рыжий, стараясь взглянуть на спидометр, приказал Андрею:
– Опусти скло, пан!
Андрей опустил стекло.
– Джевенть десенджь шешть тысёнч! – прочел рыжий цифры на спидометре. – Много ездишь, пан!
Два других поляка стали осматривать машину, проверяя ее наружный вид.
— С якого року самоход? – поинтересовался рыжий.
– Да старая! – небрежно сказал Андрей. – С девяносто второго.
— Да, старая… Жалко… – огорчился рыжий. – Тут дрога небеспечна. Мы вас буджем охоронять.
— Не надо, пан, – ответил Андрей. – Дзянкую бардзо.
— Пан не розумеет, – объяснил рыжий. – Тут в пшешлым мисёнцу бандиты едного дипломата вбили, тэж ехал с дивчиной. А мы с вас не дрого возьмем, мы ж не бандиты, мы есть служба безпеки.
Алена осторожно сунула руку в сумочку и сжала там горлышко своей пустой бутылки.
– Спасибо, пан, – льстиво сказал Андрей. – Мы так проедем.
— Ты што, пан, не розумишь? – возмутился рыжий. – Мы держим эту дрогу. Мы тебе жиче зхоронили, ты нам за то вже сто доляров довжен!
— Сто долларов?! – с деланным испугом воскликнул Андрей и повторил в ужасе: – Стодолларов?! Панове, да вы что? С чего вы на нас наехали? Мы бедные туристы! Что вы с нас возьмете? – Трясущимися руками он схватил Аленину сумку и стал вышвыривать из нее в воздух Аленины трусики, косметику. – Вот! Ее трусы возьмите! Косметику! – И, словно в истерике сорвав с Алены клипсы и нательный крестик, бросил их через окно полякам. – Серьги возьмите! Крестик, если ты крещеный! Мы бедные люди…
Рыжий, подойдя вплотную к кабине, перебил его:
— Для чего пан кшычы? Если пан такий бедак, мы сами пану поможем.
– Нет, а что в самом деле? – поостыл Андрей. – Что с нас взять?
— Так допомочь тебе, пан? – спросил у него рыжий.
– Ну и помогли бы по-человечески, – проворчал Андрей. – Славяне все-таки, братья…
– Ага, старшой брат. На, тшимай! – И рыжий вдруг с такой силой двинул Андрею кулаком в нос, что кровь брызнула по всей машине и на Алену.
Андрей, схватившись за нос, упал лицом на баранку.
А рыжий, повернувшись, направился в свой джип и жестом позвал с собой остальных.
Но тут Алена в бешенстве выскочила из машины с пустой бутылкой, как с гранатой, в руке и побежала к полякам, крича рыжему:
— Ах ты, сука позорная! А кто вас от немцев спас? Мать вашу!..
Рыжий, повернувшись, легко выбил у нее бутылку из руки и уже занес свою для сокрушительного удара, но в этот миг Андрей, воспользовавшись тем, что Алена отвлекла на себя внимание поляков, выскочил из машины, молниеносно оказался возле рыжего и мощным ударом ребра ладони по шее буквально сразил того на землю.
Два других поляка бросились на Андрея, но парой ловких ударов Андрей уложил и этих.
Рыжий между тем поднялся и медведем пошел на Андрея.
Но прямым ударом в челюсть Андрей снова опрокинул его на спину.
– Это тебе от старшего брата, – произнес он и, не оглядываясь, пошел к машине.
Рыжий, однако, оказался не из слабаков. Став сначала на четвереньки, он злобно глянул на Алену:
– Курва…
И, выпрямившись, пошел за Андреем, шатаясь и роясь в кармане в поисках не то ножа, не то пистолета.
Увидев это, Алена схватила с земли свою бутылку, бросилась за рыжим, догнала и сзади саданула по черепу так, что рыжий упал навзничь и затих.
– А это от старшей сестры, – сказала Алена и села в машину.
Андрей, окровавленный, до отказа выжал педаль газа. «БМВ», переходя на форсаж, с визгом шин сорвался с места и полетел по шоссе.
Крестик и остальная бижутерия, выброшенная Андреем, остались на дороге.
В машине Алена, хлопоча и достав из сумки-холодильника бумажные салфетки, попыталась утереть кровь с лица Андрея.
– Вот сволочи!..
– Это мы легко отделались – крестиком, – усмехнулся Андрей.
Приложив руку к его лицу, Алена забормотала:
– Шла баба по речке, вела быка на нитке. Нитка порвалась…
Андрей оттолкнул ее руку.
– Отстань! С ума сошла?
— Я кровь заговариваю, меня бабка научила, – обиженно сказала Алена и попыталась вновь коснуться ладонью его лица. – Стану я на камень, кровь моя канет…
Но Андрей раздраженно ударил ее по руке:
— Отстань!
Алена, как от пощечины, отвернулась к окну. И заплакала.
– Так! – сказал он. – Час от часу не легче! И чего ты теперь ревешь? А?
– Я писать хочу.
– Нашла время!
Не сбавляя скорости, он продолжал гнать машину.
– Мне очень надо… – сказала Алена после паузы.
Андрей, срываясь, почти закричал:
– Ты что, не понимаешь, где мы? Тут нас каждую секунду могут убить!
— А что я могу сделать? – разрыдалась Алена. – Мне нужно…
Андрей ударил по тормозу так, что Алена чуть не вышибла головой стекло.
Машина вылетела на обочину и с рокотом щебенки под колесами затормозила у лесной опушки.
— Иди! Бегом! – приказал Андрей.
Выскочив из машины и держа коленки вместе, Алена посеменила в лес.
Андрей, оставшись на предрассветной дороге, настороженно смотрел по сторонам. Вокруг была тревожная тишина глухого леса и пустой дороги.
Звенели цикады.
Держа руку на рычаге скоростей, Андрей по-звериному чутко вслушивался в каждый звук.
Неожиданно что-то застучало – громко, как из пулемета.
Андрей дернулся, остро оглядывая каждый куст.
Но это оказался дятел на сосне.
Наконец Алена широким шагом выбежала из леса и стремглав припустила к машине.
Андрей перевел рычаг скоростей.
Алена, дрожа от страха, плюхнулась на переднее сиденье, и Андрей дал газ.
15
Через три часа они были на польско-германской границе. Здесь через КПП плавно шел поток чистеньких машин. Автомобили с западноевропейскими номерами пограничники пропускали вообще без досмотра.Но, глянув в российские паспорта Андрея и Алены, германский пограничник велел им отъехать в сторону на проверку к таможенному инспектору.
А таможенник приказал выйти из машины, осмотрел кабину, заставил открыть багажник и вытащить из него все содержимое. Потом стал рыться в ящике с инструментами, в продовольственной сумке-холодильнике, даже в косметичке Алены…
Мимо – без всякого досмотра – катили немцы и немки, австрийцы и австрийки, французы, француженки и прочие шведы – лощеные, чистенькие. И, проезжая, награждали задержанных русских высокомерно-холодным взглядом.
Андрей с индифферентным лицом следил за таможенником, но Алена занервничала:
— Я не понимаю, что он ищет?
— А все, – сказал Андрей. – Наркотики, оружие, черную икру, красную ртуть…
Между тем таможенник, проверяя все вещи, то и дело искоса поглядывал на Алену.
— А почему их не проверяют? – кивнула Алена на проезжающих европейцев.
– А они люди первого сорта, – саркастически заметил Андрей.
– А мы?
— А у нас репутация такая – или русский балет, или русская мафия. Или Ростропович, или…
– Ой, Андрей! – неожиданно спохватилась Алена. – А где сумка, которую ты мне в Москве показывал?
— Заткнись! – сквозь зубы процедил он и кивнул на таможенника. – Улыбнись ему.
– Да пошел он!
— Я сказал: улыбнись! – жестко приказал Андрей.
Алена, перехватив очередной взгляд таможенника, ослепительно улыбнулась.
Таможенник расплылся в ответной улыбке.
– Битте, фрау! Алес гут! – Он показал, что досмотр окончен, и пожелал им счастливого пути: – Гутэ райзэ!
— Данке шон, – благодарно улыбнулся ему Андрей, сел в машину и нажал на газ.
Но едва они пересекли границу, тут же свернул к сияющей неоном бензозаправочной станции. Однако остановился не на общем паркинге, а за автоматической мойкой. Здесь, в тени и удалении от проезжей публики, он извлек из-под сиденья немецкие номерные знаки, заменил ими свои российские, сунул российские под коврик багажника и заехал на мойку. Бросил монеты в автомат, нажал кнопку старта и, откинув свое сиденье до упора, закрыл глаза.
Алена сидела, с любопытством озираясь по сторонам.
Вдруг что-то грохнуло под машиной, с клацаньем ухватило ее за днище, потащило вперед, и мощные струи воды с шумом водопада обрушились на машину со всех сторон.
Алена отшатнулась.
Тут белые потоки какой-то пены закрыли все окна, а вращающиеся лопасти щеток стали хлестать кузов и стекла.
Алена испуганно глянула на Андрея.
Но он уже спал.
А спустя еще двадцать минут сияющая, как новенькая, машина Андрея, с новыми немецкими номерами, выплыла из мойки и влилась в поток таких же чистеньких машин на гудящем от напряженного движения германском автобане. Среди тысяч автомобилей, летящих по многоярусным европейским шоссе, даже самый опытный глаз не смог бы отличить их «БMВ» от немецких машин.
Пользуясь отсутствием на автобанах ограничений скорости, Андрей выжимал 170 км в час.
А Алена балдела от нового мира, летящего на нее со всех сторон:
эти сияющие на солнце громадные никелированные цистерны бензовозов…
эти чистенькие скаковые лошади в специальных загончиках на колесах…
эти растянутые лимузины…
эти яркие «жучки» новеньких «фольксвагенов» и «кузнечики» модерновых «мерседесов»…
эти двухэтажные туристические автобусы…
эти «траки»-грузовики немыслимой величины…
и чистенькие, словно игрушечные, немецкие городки…
и аккуратно возделанные поля…
и сияющие лаком трактора и комбайны…
и коровы немыслимой чистоты…
и подростки в беленьких гетрах на сельском стадионе…
и частный аэродромчик с «cесснами»…
и мальчишки, пускающие разноцветных змеев…
и бипланеристы в воздухе…
и мотоциклисты в кожаных доспехах на «харлей-дэвидсонах»…
и пятнистый дог в окне «бентли»…
и морской катер на колесах, прицепленный к тягачу…
и старинный черный автомобиль с венками на окнах…
– А это что? – спросила Алена.
– Катафалк, – сказал Андрей, обгоняя автомобиль с венками. – Покойника везут на кладбище.
— Стоп! – закричала Алена. – Не обгоняйте! Нельзя покойника обгонять! Беда будет!
Но Андрей, хмыкнув, только увеличил скорость.
Алена обиженно отвернулась.
И вдруг Андрей резко нажал на тормоз – впереди, насколько видит глаз, была гигантская пробка перед сужением дороги и указателем ограничения скорости с надписью «ACHTUNG! 30 km».
– Ну, что я сказала! – напомнила Алена.
– Блин! – огорчился Андрей и, высунувшись по пояс из окна, увидел, что пробка вызвана не какой-то стройкой или аварией, а странной для Европы и скоростного автобана проверкой – там, впереди, дорогу перекрывали полицейские машины, и группа немецких полицейских внимательно осматривала каждый проезжающий мимо них автомобиль.
Нырнув на свое место, Андрей поднял все стекла, пристегнулся ремнем безопасности и сказал Алене:
– Ты пристегнута?
– Я же говорила – нельзя покойников обгонять!
– Сиди спокойно! И не говори по-русски! Ты немая, поняла?
– А чего вы психуете? Чего нам бояться?
– Молчи… У каждого нормального человека есть причины бояться полиции. Даже у тебя, если хорошо подумаешь, – ответил Андрей, входя в однорядный строй машин и вместе со всеми медленно двигаясь к полицейскому заслону.
Там, облокотившись на свои авто, полицейские внимательно сличали с какой-то бумажкой номера проходящих машин.
Андрей приближался к ним, явно нервничая.
Наконец машина, двигавшаяся перед ними, прошла мимо полицейских, и теперь Андрей с индифферентным лицом катил к ним свой «БMВ».
Когда до полицейских оставалось метров десять, Алена вдруг спросила:
— А им улыбаться?
– Молчи! – прошипел Андрей.
Полицейские глянули на номерной знак их машины… в глаза водителю…
на пассажирку…
Андрей судорожно сжал руль, а Алена на всякий случай ответила полицейским своей ослепительной улыбкой и – машина миновала полицейский заслон!
Глядя в зеркальце заднего обзора, Андрей увидел, как кто-то из полицейских оглянулся то ли на его машину, то ли на блондинку в ней. И еще метров двести Андрей заставлял себя не увеличивать скорость. А потом – нажал до отказа на газ…
16
Алена делала бутерброды.Андрей – в хорошем настроении, расслабленный – вел машину, ел и подначивал Алену:
– А сколько у тебя мужиков было? Много?
– Не ваше дело.
– А все-таки?
– Я же вам сказала: я девушка.
– В семнадцать лет?! Так не бывает.
— Во-первых, мне фактически еще нет семнадцати.
— А во-вторых?
Алена молчала.
– Ну! Во-вторых?
— Ну что вы пристали? Может, я своего принца жду? Имею право?
Солнце, обогнав машину, уходило на запад и било им в глаза…
Андрей свернул на бензоколонку.
Там хозяин колонки вставил шланг в бензобак их машины и ушел в свою будку.
Шланг запульсировал потоком бензина, на счетчике побежали цифры.
Андрей откинул свое сиденье и расслабленно закрыл глаза.
Алена осторожно включила радио, салон наполнился негромким джазом, и Алена стала сидя двигаться-подтанцовывать в ритме музыки.
Тут какая-то темная девочка-турчанка лет восьми, с ведерком в руках, подбежала к передку машины и стала мыть фары.
Алена, сидя в машине и глядя на девочку, продолжала дергаться под музыку.
Через пару секунд набежали еще какие-то мальчишки-турчата мал мала меньше, со щетками и какими-то баллончиками в руках, пеной из баллончиков залепили все стекла…
Андрей не видел этого, спал, а Алена, сидя, растанцевалась так, что глаза закрыла от кайфа.
Что-то чуть слышно клацнуло сзади, Андрей вздрогнул, открыл глаза, увидел залепленные пеной окна и вдруг пулей выскочил из кабины, метнулся к багажнику.
Багажник был открыт, в нем так же нараспашку был открыт чемодан, а пацаны-турчата уже бежали во все стороны, унося кто пиджаки, кто штаны Андрея.
Андрей сунул руку к тайнику, но тайник был прикрыт ковриком и нетронут. Андрей сел на бампер и, глядя вслед убегавшей шпане, сокрушенно вздохнул. И в этот момент перед ним возникла Алена.