Екатерина Гринева. Верный рыцарь, или Ужин в городе миллионеров

   Что-то в его тоне было от отца, уговаривающего свою маленькую дочь не глупить и быть благоразумной девочкой. Я стиснула зубы.
   Мы дошли до подъезда. Он, изловчившись, набрал код и потянул дверь на себя.
   Вместе со мной он поднялся на второй этаж и вздохнул.
   – Придется тебе немного постоять. Я не могу вытащить ключ из кармана.
   Он поставил меня на ноги, прислонив к двери. Пошарив рукой в кармане джинсов, он вытащил связку ключей и вставил один из них в замок.
   – Вот мы и дома.
   Поскольку я стояла с безучастным видом, он взял мою руку и легонько потряс ее.
   – Эй! Проходи! Только не стой как полоумная и не таращь глаза. Все уже позади.
   Спустя пару минут я уже сидела на маленькой, но очень уютной кухне с большим цветком герани на окне. Мой спаситель ставил чайник на плиту и временами посматривал на меня.
   – Слушай! Пока вода не вскипит, я бы советовал тебе пойти и переодеться во что-то сухое. Это квартира моей бабки, так что здесь вряд ли есть вещи твоего размера, но что-то подходящее найти можно. Сиди! Я сейчас найду.
   Вскоре, насвистывая, мужчина вырос передо мной с байковым халатом в руках. По-моему, такие носили в больницах. Синий халат в белый горошек.
   – Вот! Иди в ванную и переоденься. Или я уйду, а ты оставайся здесь. Выбирай: первое или второе.
   Ни слова не говоря, я встала и ушла в ванную. Там я стянула с себя мокрое платье, которое уже немного высохло, и надела халат. Он пах нафталином и еще лекарствами. Халат был мне, с одной стороны, велик, а с другой – короток. Очевидно, его хозяйка была маленькой и полной. Одна из пуговиц оторвалась и упала на пол. Я подошла ближе к зеркалу, висевшему над ванной, и посмотрела на себя. Мои глаза горели лихорадочным блеском, спутанные волосы падали на плечи небрежными прядями, около рта залегла складка, и я потрогала ее руками, cловно желая разгладить. Я даже не смогла довершить до конца дело, которое задумала, – неудачница, просто неудачница!
   Я передернула плечами и пригладила руками волосы. Что ж! Я рано или поздно доведу его до конца. Рано или поздно…
   Когда я вышла из ванной, на столе уже стояли две чашки и стеклянная сахарница.
   – Я даже не спросил: чай или кофе?
   – Мне все равно, – перебила я его.
   – Тогда кофе – за компанию. Сам я привык пить кофе. А сколько ложек сахара положить вам?
   – Сколько хотите.
   Его брови взлетели вверх. Он хотел что-то сказать, но сдержался.
   – Может, все-таки познакомимся по-человечески. Меня зовут Ярослав.
   – Вероника, – тихо сказала я, уткнувшись в чашку.
   – Очень приятно. Хотя обстоятельства, при которых мы с вами познакомились, совсем не приятные.
   При этих словах я вся сжалась в комок.
   Ярослав внимательно посмотрел на меня и бросил:
   – Извините. Я немного не в тему.
   – Послушайте, – перебила я его, – не надо думать, что я душевно больная или нервическая барышня, сиганувшая в реку из-за несчастной любви или от того, что ее бросили. Все не так. Но это мое личное дело, подробности которого я совершенно не обязана вам рассказывать. Мне совершенно все равно, что вы обо мне подумаете. Я не просила вас спасать меня, да мне это и не надо. Это – мое решение, и вы здесь абсолютно ни при чем. Вас угораздило оказаться в ненужное время в ненужном месте. Вот и все. А сейчас я буду рада, если вы оставите меня в покое.
   – Вот как! – Ярослав присвистнул.
   – И прекратите свистеть. Это действует на нервы. Особенно сейчас. – Я отодвинула чашку с кофе. – Я хочу спать. Где я могу лечь?
   – В комнате. Здесь только одна комнате. Я лягу в коридоре. Так что не волнуйтесь.
   Я кивнула и, поднявшись с табуретки, направилась в комнату. Ярослав включил ночник, и я без сил рухнула на кровать. Мне хотелось поскорее забыться и уснуть.
   Проснулась я от света, бившего прямо в глаза. Я натянула на голову одеяло, а потом вскочила как ошпаренная. Я не сразу сообразила, что делаю в незнакомой квартире. Постепенно cобытия вчерашнего дня всплыли в моей памяти. Я прислушалась. Никаких звуков в квартире не было. Похоже, я находилась в ней одна.
   Я встала и прошла на кухню. На столе лежала записка: «Скоро буду. Ушел по делам. Ярослав». И больше ничего. Я повертела записку в руках и положила ее обратно на стол. Теперь мне было ясно, что делать. Пока не пришел мой вчерашний спаситель, мне нужно срочно уходить отсюда.
   Мое платье высохло и лежало на стуле. Я натянула его на себя, взяла сумочку, лежавшую рядом, и раскрыла ее. Все на месте. Порядочный молодой человек: не сунул свой нос в чужую вещь, как это сделали бы на его месте другие.
   Я подумала, что пройдет время, и он будет вспоминать меня – смутное яркое пятно в его жизни. Красивая молодая девушка бросается ночью с моста, а он как благородный герой спасает ее и приводит домой. Точка. Финал.
   Раздались какие-то звуки, словно кто-то открывал ключом дверь. Неужели он пришел? Я прислушалась. Нет, мне показалось. Но медлить больше нельзя.
   Я вышла из квартиры и закрыла за собой дверь. Еще хорошо, что замок не надо закрывать ключом. А то мое дурацкое чувство ответственности заставило бы меня дождаться возвращения хозяина, чтобы не оставлять дверь в квартиру открытой.
   Спустившись по лестнице, я открыла тугую дверь подъезда и вышла на улицу. Во дворе никого не было, кроме двух мальчишек, возившихся с велосипедом. При моем появлении они, словно по команде, уставились на меня, раскрыв рты. Я усмехнулась: что ж, не каждый день во дворе ветхой пятиэтажки маленького провинциального городка возникает молодая девушка, словно сошедшая с обложки журнала. Да еще в ярко-красном платье.
   Я замедлила шаг и, улыбнувшись, помахала ребятам рукой. Во дворе росли большие малиновые мальвы, какие росли у нас на даче в далеком детстве. Олег ничего не рассказывал мне о своем городе. Но я представила, как он носился по этим сонным улочкам на велосипеде и купался в реке.
   Машинально я посмотрела на часы. До вечера еще далеко, а мне надо как-то убить время. И в эту минуту я ощутила, что голодна. Но денег на еду у меня все равно не было. Я не брала с собой много денег. Пошарив в сумочке, я нашла пятьдесят рублей и подумала, что на кофе мне хватит. Осталось найти кафе и расположиться там.
   Я шла по улице, не обращая внимания на взгляды. Мне было, честно, на все плевать. Я уже распростилась с этой жизнью, и мне осталось провести здесь всего лишь несколько часов, прежде чем я повторю свою вчерашнюю попытку. И в этот раз я постараюсь все предусмотреть.
   Через несколько минут я вышла к реке, и мне сразу в глаза бросилось открытое кафе с названием «Капелька». Дощатая веранда и в глубине бар, за которым стояла деваха с сонным выражением лица. Впрочем, при моем появлении сон с ее лица слетел, и она уставилась на меня с неподдельным любопытством.
   Я подошла к стойке.
   – Где у вас меню?
   Молча она сунула мне меню и снова уставилась на меня. Я чувствовала себя клоуном на арене цирка.
   – Мне, пожалуйста, один кофе. Черный и без сахара.
   – Садитесь. Вам принесут.
   Я огляделась. Все столики были свободны, кроме одного. Я села за тот, расположение которого позволяло видеть реку, и, откинув рукой назад волосы, посмотрела на противоположный берег. Там расположилась какая-то компания молодых людей, и до меня доносились веселые возгласы, смех и крики. Я поморщилась. Всякое веселье было для меня как нож по сердцу. Слишком большой контраст с моим теперешним настроением.
   – Позвольте угостить вас пивом, – раздалось рядом.
   Я повернула голову. Мужчина, с набрякшими веками и распахнутой на груди рубашкой, сидевший раньше за соседним столиком, стоял рядом, слегка покачиваясь.
   – Я не пью.
   – Почему?
   – Не хочу.
   – Непорядок, – брякнул он. – А позвольте сесть рядом?
   – Не позволяю.
   С минуту-другую он переваривал мой ответ, потом набрался решимости и придвинул к себе стул.
   – Разрешите познакомиться…
   – Девушка со мной, – раздалось сбоку.
   Я повернула голову. Рядом стоял Ярослав.
   – Как ты меня нашел? – вырвалось у меня.
   – Это было нетрудно, – улыбнулся он краешками губ. – Нужно было просто проявить минимальные дедуктивные способности. Я пришел – тебя нет. На кухне ничего не тронуто. Я понял, что ты торопилась уйти. Но потом подумал, что тебе захочется выпить кофе, прежде чем уехать из города или… – он внимательно посмотрел на меня, – остаться в нем. Видишь, как все просто.
   – Действительно, – качнула я головой. Когда я в детстве читала рассказы о Шерлоке Холмсе, то всегда удивлялась, насколько простой оказывалась разгадка. И почему, кроме Шерлока Холмса, никто не додумался до нее?
   Ярослав сел рядом.
   – И какое решение?
   – Ты о чем?
   – Ты остаешься в городе или уезжаешь?
   Принесли кофе. Блондинка поздоровалась с Ярославом и не торопилась уходить, с интересом прислушиваясь к нашему разговору.
   – Вообще-то это мое дело, – я решительно тряхнула волосами. – И я не обязана посвящать тебя в свои планы.
   – Я просто хотел уточнить: нужна ли моя помощь.
   Я резко отодвинула чашку, и темно-коричневая жидкость пролилась на стол.
   – А кто тебя об этом просит? – Я ощущала, как во мне вскипает волна бешенства. – Ты мне – никто. И я прошу не следить за мной и не преследовать. Если ты однажды вмешался в мою жизнь, это не значит, что я позволю тебе сделать то же самое и во второй раз.
   – Я это уже понял. Решительная девица.
   – Какая есть.
   – Твой кофе стынет.
   – Плевать!
   Я встала и повернулась к нему спиной.
   – Чао!
   Я пошла вдоль реки, не оборачиваясь. Тропинка подступала вплотную к темно-серой воде, поросшей у берегов камышами, похожими на острозаточенные пики.
   – Ты можешь остановиться и поговорить? – услышала я сзади.
   – Опять ты! – усмехнулась я. – Ты можешь отлепиться или нет? Я ведь могу позвать милицию и сказать, что ты меня преследуешь. Если ты хочешь провести эту ночь в тюряге – пожалуйста.
   – Я хочу тебе помочь. Неужели это такое странное желание?
   Я остановилась.
   – Очень странное. Ты даже не представляешь, насколько моя жизнь разбилась, а ты предлагаешь мне склеить разбитые осколки. Прости, но это попахивает идиотизмом. Неужели ты не понимаешь, что иногда в жизни случаются абсолютно безнадежные и тупиковые ситуации.
   – Понимаю. Поэтому я и здесь.
   – Из человеколюбия?
   – Ага. Я еще в детстве приводил домой бездомных собак и кошек. И мне за это здорово влетало от родителей.
   – А теперь мальчик вырос и хочет спасать людей. Слушай, устроился бы ты медбратом в дом престарелых. Наверное, твоя помощь там будет очень кстати.
   – Уже работал там, когда писал свой первый репортаж.
   – Ты журналист?
   – Угадала. – Он замолчал. – А теперь, может, ты мне все расскажешь?
   – Расскажу. – Я вдруг почувствовала, как устали мои ноги. Ковылять на шпильках по берегу – похоже на спортивную гимнастику. Я опустилась прямо на землю и сняла туфли. Ярослав сел сбоку. – Я расскажу тебе все с одним условием.
   – Чтобы я отстал? – усмехнулся Ярослав.
   – А ты проницателен. Бывший медбрат и поклонник дедуктивного метода. Ну и как тебе мое условие?
   – Принимаю.
   – Тогда сиди и слушай. Только постарайся не перебивать.
   – Обещаю. – Он поднял вверх руки. – Даю слово.
   Я сорвала травинку и прикусила ее передними зубами.
   – У меня муж погиб в автокатастрофе. Четыре месяца назад.
   Ярослав присвистнул.
   – Ты обещал не перебивать.
   – Это вырвалось нечаянно. Больше не буду.
   Я перевела взгляд на воду. Темная, cтоячая. Казалось, в ней не было никакой жизни, только зияющая чернота.
   – Мы ехали на машине, возвращаясь с одной вечеринки. Мы были абсолютно счастливы. Мы провели приятный вечер, и впереди нас ждала не менее приятная ночь. – Я сглотнула, воспоминания той ночи так живо, так явно встали передо мной…
   Духота, красное платье прилипло к животу и бедрам. Я скинула куртку, мне жарко. Хотя на улице еще холодно – середина марта, но я взвинчена вечером, выпитым вином. Олег смеется, сидя за рулем, пересказывает мне запомнившиеся шутки и передразнивает кое-кого из гостей. У него так это удачно получается, что я заливаюсь смехом. У меня бесшабашное, отчаянно-веселое настроение, что случается не так уж часто. Обычно Олег подтрунивает надо мной и называет меня «Царевной Несмеяной». Но в этот вечер – я в ударе. От смеха я даже тихонечко повизгиваю: так мне весело.
   Иногда мы многозначительно переглядываемся, и я провожу языком по губам. Олег уже не смеется, а смотрит на меня в упор. В его глазах вспыхивают огоньки желания.
   – Смотри на дорогу! – напоминаю я.
   – На тебя – приятней.
   И вдруг машина вильнула в сторону, и мы съехали на обочину. Мы ехали по шоссе, и по сторонам тянулись темные деревья.
   – Ты чего? – не поняла я.
   Но вместо ответа Олег рывком задрал мое платье и стал поцелуями осыпать лицо и шею. Я уже с трудом дышала и почти не помнила себя от нахлынувшего желания. Он резко расстегнул ширинку, но внезапно фары проезжавшей мимо машины осветили нас.
   – Черт! – Олег отодвинулся от меня и провел рукой по волосам. – Боюсь, что порезвиться нам не удастся.
   – Да уж! Прелести мегаполиса. Никуда не деться от людей.
   – Ладно! – Он тряхнул головой. – Прибавим скорость и скоро будем дома. Там и продолжим начатое.
   Я пригладила волосы руками.
   – Ну тогда поехали…
   Какое-то время мы ехали в молчании, но Олег, покрутив рычажок магнитолы, включил музыку. Бодрые латиноамериканские ритмы заполнили салон машины.
   Мы проехали еще немного, вдруг у Олега зазвонил мобильный.
   – Кто тут еще? – недовольно спросил он. – Номер незнаком!
   Он нажала на соединение.
   – Что? Да как вы смеете? Это что за шутка! – заорал он.
   – Что случи… – Но я не успела ничего сказать. Резко вынырнувший из-за поворота грузовик ослепил нас, и я ничего не помнила дальше, кроме сильного толчка и собственного краткого крика… Потом – провал.
   Я рассказывала Ярославу все сухо, кратко, не глядя на него, опустив, естественно, подробности наших ласк. Все остальное я передала точно. Так, как сумела.
   – Это все?
   Я кивнула.
   – Ты – Никитина! – уверенно сказал Ярослав.
   – Да. Мой муж Олег Никитин – известный хирург-пластик.
   – Я знаю. Я же журналист и помню это происшествие, которое прошло по многим информационным лентам. А кто звонил твоему мужу?
   Я пожала плечами.
   – Какой-то анонимный звонок. Ему иногда звонили разные психи, которые требовали, чтобы из них сделали Бритни Спирс или Бреда Питта. Таких людей мой муж посылал куда подальше. Поэтому ему приходилось частенько менять свою сим-карту.
   – Ясно, – протянул Ярослав. – Только как-то этот звонок получился очень уж вовремя.
   Я пожала плечами.
   – Там следователи работали. Квалифицировали как несчастный случай.
   – А водителя того грузовика нашли?
   – Машину нашли. Шоферюгу – нет. Он испугался содеянного и, бросив машину, ударился в бега. Это был какой-то эмигрант-нелегал. Работал без документов. Но, откровенно говоря, это все неинтересно. Я не могу вернуть своего мужа, без которого моя жизнь потеряла всякий смысл. Я даже удивляюсь, почему я не умерла вместе с ним. – Я замолчала. Рассказав все Ярославу, я не почувствовала облегчение, напротив, на меня навалилась страшная тяжесть, словно я все пережила снова. – Поэтому, дорогой спаситель, больше меня не спасай. Договорились?
   – Ты хочешь повторить?
   – У меня нет другого выхода.
   – Выход всегда есть.
   – Ты говоришь, как в дешевых книжках или романах. А жизнь – другое. Я каждый день после катастрофы просыпалась с мыслью о смерти. Я ждала ее, призывала, молила о ней. Пока не поняла, что я сама должна сделать это.
   – Зря!
   – Не тебе судить.
   – Ты так его любила?
 
   – Очень.
   – Счастливец.
   – Только ему это не помогло. Ни ему, ни нам.
   Я поднялась с земли.
   – А теперь мы расстанемся, и ты дал слово больше меня не преследовать. Ты помнишь об этом?
   – Помню. Но у меня есть кое-какие мысли…
   – Они мне абсолютно неинтересны, – перебила я его. – Ты можешь оставить их при себе.
   – Допустим. Но разве тебе не интересно, кто убил твоего мужа? Точнее, кто хотел вас убить?
   Если он хотел меня удивить, то попал в точку. Я замерла на месте и впилась в него взглядом.
   – Что ты хочешь этим сказать?
   – Ну сама посуди. Как-то все слишком сходится. Звонок, грузовик, водитель-нелегал, которого никто не может найти… Тебе не кажется, что в этом деле слишком много совпадений? Я не верю в такое скопление случайностей.
   – Следователи ничего не нашли, – быстро сказала я.
   – Им очередной висяк не нужен. Если все подходит под несчастный случай – быть посему. Зачем всем лишняя головная боль?
   Я молчала.
   – Ну что скажешь?
   – Ничего.
   – А как же смерть мужа? Убийца так и останется ненаказанным.
   – Ну это же только в книжках – дилетанты ловко распутывают совершенное убийство. На основании неопровержимых доказательств и оставленных улик. Вряд ли я смогу что-то сделать – мне кажется, что это просто бессмысленная потеря времени.
   – Я могу тебе помочь.
   – Человеколюбивый медбрат?
   – Считай, что во мне проснулся журналистский азарт и я хочу попробовать свои силы в этом расследовании. Так что нам все карты в руки.
   – Это ты закрутил!
   – Ничуть… Ну сама посуди! Какая-то сволочь отправляет в нокаут всю твою жизнь, а ты будешь сидеть сложа руки и ничего не предпримешь по этому поводу? Не слишком ли хороший подарок убийце? Сделал свое дело – и в кусты! Все чистенько, ни к чему не подкопаешься. Все списывают на несчастный случай и дело сдают в архив. А ты… – он замолчал.
   – Я ничего не могу пока сказать. Слишком много ты обрушил на меня информации. А потом я не уверена, что все обстояло именно так, как ты говоришь…
   – Хочешь спрятать голову в песок?
   – А пошел ты!
   Я повернулась и пошла дальше, ковыляя на каблуках. Перед моими глазами все расплывалось от слез. Внезапно я остановилась.
   – Ладно! Я согласна. Только сначала угости обедом. У меня нет ни копейки денег.
   – Идет! – И Ярослав поднял вверх большой палец. – Ты не пожалеешь о своем выборе. Я тебе обещаю.
 
   В «Лесной капельке» народу уже прибавилось. Барменша за стойкой встрепенулась при нашем появлении. Очевидно, мой внешний вид – шпильки, сильно декольтированное красное платье – даст обильную пищу для местных сплетен и слухов.
   – Наверное, меня уже записали в столичные поп-звезды, – сказала я, наклонившись к Ярославу.
   – Не сомневаюсь, что ты произвела в наших краях фурор, – усмехнулся он. – Тебя запомнят надолго. Такую эффектную молодую леди в сног-сшибательном платье. Зрелище незабываемое.
   Я ела шашлыки и салат и прислушивалась к своим ощущениям. Нет, боль никуда не делась. Она просто отступила на второй план, я чувствовала, как во мне поднимается злость на того ублюдка, который решил отправить нас на тот свет. Но маленько просчитался. Если принять во внимание теорию, что все происходит не просто так, а зачем-то, тогда следует вывод, что я осталась в живых с какой-то целью. Найти и покарать убийцу Олега. А почему бы и нет?
   Когда я закончила есть, Ярослав подался вперед.
   – А теперь я хочу, чтобы ты рассказала мне все. О работе мужа, его образе жизни, друзьях-приятелях, врагах. Короче, все. Расcказывай даже то, что тебе покажется на первый взгляд несущественным и неважным. Я потом отсею эти факты и решу, стоят ли они внимания.
   – Я боялась твоего вопроса, – призналась я. – Потому что знаю не так уж много. А потом… тебе не кажется, что кафе – не совсем подходящее для этого место. Я чувствую себя как поп-звезда на сцене. Не хватает только бурных и продолжительных аплодисментов.
   – При желании ты могла бы их сорвать.
   – Спасибо. Так что давай двигать отсюда и искать более укромное место.
   – Тогда квартира бабы Глаши.
   – Пошли туда.
   На кухне Ярослав достал блокнот и прочертил на его странице две линии.
   – Вот смотри. Эта линия – факты, поступки, слова. То, что было. А это – наши догадки и версии. Поняла?
   – Чего тут не понять! – скривилась я. – Но я уже предупреждала тебя, что знаю очень немногое.
   – Не вникала в дела мужа? – Вопрос был обидный, но я на него не отреагировала.
   – Нет. Скорее, он меня оберегал.
   – От чего?
   Я задумалась. Я пыталась стать Олегу по-настоящему близким человеком, которому он мог бы стопроцентно доверять и на кого мог бы положиться. Но мягко, ненавязчиво Олег отстранял меня от своих дел. Когда я пыталась расспросить его о работе, он отшучивался: «Ну что ты, Ник, поверь, там нет ничего романтического или захватывающего. Сплошные будни. Зачем тебе вникать в это?» В ответ на мои возражения он продолжал говорить в том же духе, пока я не отставала от него.
   Одна моя знакомая, когда я поделилась с ней своей проблемой, только фыркнула, услышав мои жалобы.
   – Чего ты паришься? Тебе нужны его заморочки? Радуйся, что мужик тебя своими темами не грузит. Чего тебе не хватает? Тебе было бы лучше, если бы он с утра до ночи о своих проблемах гудел?
   Иногда я все же подступала к Олегу с расспросами. Но он не поддавался на мои уловки. И мне приходилось оставаться при своем. То есть ни с чем.
   – Ну просто… он относился ко мне немного как к ребенку. И считал, что женщина не создана для прозаических дел.
   – Он был старше тебя?
   – На двенадцать лет. Ему тридцать пять, – сказала я, предвидя следующий вопрос. – Было тридцать пять, – поправилась я.
   – И сколько лет вы были женаты?
   – Слушай, это что – относится к твоему расследованию?
   – Самым прямым образом.
   – Четыре года. Но мне кажется, что ты хочешь побольше узнать обо мне?
   – И это есть.
   – Зачем?
   – О красивой девушке хочется знать все. Хотя вряд ли ты раскроешь все свои тайны.
   – На это даже не надейся.
   – Не буду.
   – Закурить есть?
   – Ты куришь? – Ярослав спросил это таким тоном, словно я была подростком-тинейджером, тайком от строгих родителей смолившим сигаретку.
   – Когда-то курила. Потом бросила. Но сейчас самый момент возобновить дурную привычку. Иначе я рассыплюсь на куски.
   – Ладно, кури…
   – Ты мне еще разрешаешь? – возмутилась я.
   Ярослав достал из ящика сигареты и дал мне покурить.
   – Клиника принадлежала ему?
   – Нет. Он был наемным работником. У клиники был хозяин. Но кто – я его не знаю. Кажется, он часто жил за границей, а в России бывал редко, наездами.
   – Значит, ты не стала богатой вдовой с кучей акций.
   Я усмехнулась.
   – А ты поэтому нацелился на меня? Шучу. Нет, Олег зарабатывал хорошо, и деньги у нас были. А что касается акций – здесь ты прав. Богатой вдовой я не стала.
   – И кто теперь будет возглавлять клинику?
   – Наверное, Дим Димыч, его заместитель.
   Я невольно улыбнулась, вспомнив, какими словами мой муж обычно говорил о своем заместителе. «Ну, Дим Димыч – человек серьезный. Я всегда могу на него положиться. Я ему доверяю, как самому себе. Если на работе аврал, чэпэшная ситуация или просто конфликт – Дим Димыч тут как тут. Все разрулит, поможет и подставит плечо».
   – Ты видела Дим Димыча?
   – Да. Несколько раз. На корпоративных вечеринках. Серьезный мужчина. По-моему, он шутит раз в году. Под Новый год. Ну, может быть, еще на Восьмое марта. На мой взгляд, он – типичный зануда. Но Олег его очень ценил и считал своей правой рукой. Они учились вместе и дружили еще со студенческой скамьи. Друганы – одним словом.
   – Стало быть, у Дим Димыча был повод убрать твоего мужа, – веско сказал Ярослав. – Он теперь станет во главе клиники.
   Я передернулась.
   – По-моему, ты перегибаешь палку, – сухо сказала я, потушив окурок в блюдце. – Подозревать Дим Димыча – это уже слишком. Он и так получал неплохо. Клиника приносила хороший доход, и работники не бедствовали. Вряд ли Дим Димыч пошел бы на это ради лишних денег.
   – Я обязан подозревать всех.
   – Ничего ты не обязан, – разозлилась я. – Маешься дурью. Ну чем мы сейчас с тобой занимаемся?
   – Ищем убийцу, – на полном серьезе сказал Ярослав.
   – И поэтому ты записал заместителя моего мужа в главные подозреваемые?
   – Может, ему срочно нужны были деньги? Долги, женщина…
   – Женщина у Дим Димыча? – здесь я невольно расхохоталась. – Видел бы ты его жену – не стал бы говорить такое. Это железный колобок, а Дим Димыч ярый подкаблучник. Он и шагу ступить без нее не смеет. Она руководит им и командует, как заправский командир. Конь с яйцами – говорят про таких баб. А ты… женщина…
   Я вспомнила, как мы встречали Новый год в ресторане. Было приглашено несколько сотрудников с женами, и супруга Дим Димыча пыталась стать центром внимания – маленькая женщина в крикливо-розовом платье, из которого чуть не вываливались ее груди, похожие на перезревшие дыни. Олег не выдержал и наклонился ко мне: «Не представляю, как они спят. Наверное, она лежит и командует им: а теперь возьми в рот сосок, положи руку в промежность, быстрее, быстрее, а то я не кончу. Ну и что-то в этом роде». Я с трудом удержалась, чтобы не прыснуть.
   – Нет, – я потрясла головой. – Дим Димыч и женщина – это что-то немыслимое. Из ряда вон выходящее.
   – Ладно, оставим святого Дим Димыча в покое. Если бы он слышал, какую осанну ты поешь его моральным качествам! – фыркнул Ярослав.
   – Я просто пытаюсь тебе внушить, что это бред.
   – Все бред, – согласился он. – И тем не менее твой муж… Прости, – бросил он.