– Я куплю тебе десять таких же.
– Ну, и кто тут после этого ненормальный?
– Я. И мы оба знаем, кто свёл меня с ума.
Мадена говорила что-то ещё – но я был на абсолютно другой волне. И вернулся к реальности только тогда, когда она застонала, прикусив губу, и откинулась на подушку, прикрыв глаза.
– Ненормальный. Нормальные мужчины не набрасываются на приличных девушек.
– А приличные девушки не спят с мужчинами на втором свидании, – отпарировал я.
– Это было третье. И ещё театр. Ой!
Мадена отбросила покрывало и перебралась на другую сторону кровати.
– Что такое? – спросил я, включая ночник.
– Там что-то пушистое… и тёплое!
Кошка, довольная капитуляцией врага, блаженно растянулась на шёлковых простынях.
– Это всего лишь Ингрид, – рассмеялся я. – Ты ей явно понравилась – обычно она не приближается к моей спальне, если я не один. И уж точно не забирается в кровать. Да не бойся. Она не укусит.
Мадена протянула руку и потрепала кошку за ухом. Та довольно заурчала.
– Какая славная!
– Если ты соберёшься в душ – это тут, рядом. Только осторожно. Они, наверное, спят на ковре.
– Они? – удивлённо переспросила Мадена.
– Да. Ещё кошка. И кот.
– У тебя тут целый зоопарк!
Животные действительно дремали на ковре, тесно прижавшись к друг другу.
– А у них любовь, – улыбнулась Мадена.
– Что-то вроде того. Их трое – и они друг друга очень любят. Шведская семья.
Завтра я покажу тебе их деток.
Я поднялся и достал из шкафа халат, после чего повернулся и посмотрел на Мадену.
Она тут же завернулась в покрывало.
– Не смотри. Ты меня смущаешь.
– У тебя красивое тело.
– Прекрати. – Мадена повернулась ко мне спиной.
– И где же мой фотоаппарат?
– Перестань! – Теперь она завернулась в покрывало с головой, оставив только глаза.
– Паранджа тебе к лицу. Что будет пить моя женщина? Виски, вино, водку, коньяк, апельсиновый сок? (Мадена) Скользнувший по подушке лучик солнца заставил меня приоткрыть глаза и сонно оглядеться. Сначала я не поняла, что же, собственно, произошло с моей спальней.
Шёлковое постельное бельё я видела исключительно в красивых фильмах, ровно как и дорогие ковры. В моей спальне не было ни больших ваз с засушенными цветами, ни бархатных занавесок, шитых золотом. И откуда тут взялся музыкальный центр?
Брайан сидел в кресле у окна и читал книгу. Впрочем, чтение его не захватывало – он то и дело поднимал голову от страниц и с задумчивым видом смотрел в окно.
Я приподнялась на кровати и с улыбкой посмотрела на него.
– Доброе утро.
Брайан повернулся ко мне и отложил книгу.
– Доброе утро, милая. Рановато ты проснулась.
– Не люблю спать допоздна.
– А я в выходные частенько грешу подобным.
Я закуталась в покрывало и, приблизившись к окну, примостилась в одном из кресел.
– А сегодня ты встал рано.
– Да. Я давно не сплю. Приснился дурной сон – так и не смог снова забыться.
– Какой сон?
– Про отца. Мне часто снится подобное. Прошлое заявляет о себе и напоминает, что забыть его у меня не получится.
– Может, тебе просто стоит смириться с этим?
Брайан закурил и взял со стола пепельницу.
– Проблема в том, что я не умею смиряться. Как тебе спалось? Не было холодно?
Я удивлённо распахнула глаза.
– Холодно? Совсем наоборот!
– Ну, значит, я сделал правильно, достав покрывало. Вообще-то я постоянно мёрзну – круглый год сплю под пуховым одеялом.
– Что же, тебя не греет горячая персидская кровь?
– Вероятно, она слишком удачно разбавлена польской.
– А вот и неправда. Вчера я убедилась в обратном.
Брайан развёл руками.
– Мнение со стороны зачастую бывает объективным. Тебе не кажется, что ты сидишь слишком далеко от меня? – Он поманил меня пальцем. – Я не очень хорошо тебя слышу.
Я перебралась к нему на колени, и он, обняв меня, приложил ухо к моей груди.
– А, вот как бьётся сердце влюблённой женщины.
– Так бьётся сердце женщины, у которой до вчерашнего вечера не было мужчины полгода.
– Сердце довольной и влюблённой женщины, – тут же поправил сам себя Брайан. – Или женщина чем-то недовольна?
– Даже не знаю. Может быть, да, а, может, и нет… разве можно определиться всего за одну ночь?…
Мы решили позавтракать на веранде. Сегодня было тепло – и, кроме того, я, горожанка, почти не знавшая, что такое природа, не могла упустить момент и не насладиться чистым воздухом. Или, по крайней мере, совсем не таким, как в мегалополисе. Крошечный район – несколько домов, которые утопали в зелени, никакого шума машин, никакой толпы – только тишина. Если бы существовал Рай на Земле, то его разместили бы именно здесь.
Пока Брайан накрывал на стол, я улучила минутку и позвонила родителям. Трубку поднял отец – и я сразу подумала о том, что слышать маму мне хотелось гораздо больше.
– Мы звонили тебе трижды, Мадена, – заявил отец. – Ты не думаешь, что это чересчур? Мы с мамой должны гадать, где ты и что с тобой происходит?
– Нет, конечно, – поспешно ответила я. – У меня всё хорошо, папа, не волнуйся.
Просто я в гостях.
– Со вчерашнего вечера? Ты ночевала у Шели?
– Не совсем…
– У тебя нет своей собственной постели, Мадена, и ты ночуешь у мужчин?
– Папа, мне уже двадцать пять. Может быть, ты перестанешь говорить мне подобное?
– Ты и в семьдесят будешь моей дочерью, и я буду говорить тебе всё, что захочу.
Надеюсь, ты познакомишь нас с молодым человеком?
Я посмотрела на Брайана, который расставлял принесённую посуду.
– Конечно, папа, но не сейчас. Понимаешь, мы знакомы всего-то неделю, и…
– Ты поехала домой к мужчине, которого знаешь только семь дней, Мадена?
– Послушай, папа, это не телефонный разговор. На следующей неделе я заеду к вам – и мы это обсудим.
– И не забудь захватить с собой своего нового ухажёра. Очень хочется посмотреть на человека, из-за которого ты бросила Питера.
– При чём тут Питер? Я не общаюсь с ним уже полгода!
– Ты сошла с ума, Мадена? Твоя мать уже шила тебе свадебное платье! Ты так легко расстаёшься с человеком, который был рядом с тобой почти три года?
– Пусть другая дура выходит замуж за этого ублюдка. Мне хватило.
– Всё, Мадена, разговор окончен. Точнее, мы его ещё начнём. Позже. И я бы посоветовал тебе сходить на исповедь, дорогая. В последнее время ты делаешь много глупостей.
Я отложила сотовый телефон и, подперев рукой щёку, стала разглядывать стеклянный кувшин с соком.
– Обычно я не завтракаю, – заговорил Брайан, присаживаясь. – Но для гостей делаю исключение. Извини, я немного подслушал твой разговор. Как родители?
– Отлично. Умирают от желания познакомиться с тобой. Особенно папа.
Брайан медленно вернул на тарелку кусочек огурца и поднял на меня глаза.
– Познакомиться? Со мной? У тебя серьёзное лицо, но ты ведь шутишь, правда?
Я поставила перед собой чашку с кофе и потянулась за сливками.
– Понимаешь… как бы это объяснить… мой отец – очень строгий человек, и взгляды у него консервативные. И он… очень волнуется по поводу моей личной жизни. Конечно, ещё есть сестра – но ей уже не вправить мозги. И есть брат – но он ещё слишком мал, у него в голове только учёба. Вообще, мне было бы очень приятно, если бы ты поужинал с нами. Вот увидишь – у нас отличная семья.
Брайан кивнул и снова принялся за салат.
– Остаётся надеяться, что я понравлюсь твоему отцу гораздо больше, чем Питер.
– Ну, и ты тоже про Питера? Хватит! Тем более, что он тебе и в подмётки не годится.
– Хотелось бы верить. Просто я не из тех людей, которые умеют сделать из себя кого-то другого для того, чтобы произвести должное впечатление. Меня не так воспитали. Я умею быть только собой.
– Вот и хорошо! Так у тебя будет гораздо больше шансов понравиться папе. Питер из кожи вон лез, чтобы заработать репутацию хорошего человека. – Я помолчала. – До сих пор удивляюсь, как сразу не поняла, что он такой сукин сын.
– Они с Синди нашли друг друга. Хотя не думаю, что это продлится дольше месяца – для неё понятия "мужчина" и "много денег" неразделимы.
Я помогла Брайану убрать со стола, после чего мы снова вернулись на веранду допивать кофе.
– Ну так что? Придёшь к нам в гости на следующей неделе? – спросила я.
– Увы, смогу только в выходные. Очень много работы. Ах, кстати. Вон там, в углу.
Посмотри.
В углу я обнаружила большую плетёную корзину. Внутри, на подушке, лежали крошечные котята.
– Какие чудесные! – Я присела на корточки, чтобы получше разглядеть малышей. – Они же ещё совсем маленькие…
Кошка, дремавшая рядом, тут же открыла глаза.
– Ой! – Я поднялась и поспешно отошла. – А она меня не покусает?
– Если не будешь трогать котят – нет.
– Ты оставишь их себе?
– Отдам в хорошие руки. А одного приберегу для тебя. Какой тебе больше нравится?
Я снова посмотрела на котят.
– Не знаю даже. Все такие хорошенькие… мне нравится вон тот, серый с белым.
Только вот не знаю, разрешит ли моя хозяйка взять животное. Она их ненавидит.
– Я не очень хорошего мнения о людях, которые не любят животных, – заметил Брайан, возвращаясь за стол. – И вообще, почему бы тебе не найти другую квартиру?
– Вряд ли удастся найти что-то ещё за такую мизерную сумму.
– Что значит – вряд ли? Удастся, конечно. Я поговорю с Иганом – он обязательно что-то найдёт.
Я рассмеялась.
– А если не найдёт – я буду жить у тебя?
– Почему бы и нет? Тебе тут не нравится?
– Тут прекрасно. – Я подошла к перилам веранды и несколько секунд молча оглядывала сад. – Наверное, это мечта – так жить. Тишина и покой. С утра тебя будит не шум машин, а пение птиц. Завтракаешь на свежем воздухе, читаешь в саду, гуляешь.
– Да, тут действительно хорошо. Именно шум машин нервировал меня в городе. А тут можно спокойно остаться наедине со своими мыслями. Правда, иногда одиноко.
Хочешь, я тебя сфотографирую?
Я покачала головой.
– Нет, нет. Я не люблю фотографироваться. И ужасно выхожу на фотографиях.
– Подожди. Я сейчас.
Брайан ушёл и вернулся через несколько минут. В руках он держал фотоаппарат, упакованный в тёмно-серый бархатный чехол.
– Не надо, – повторила я, глядя на то, как он бережно достаёт фотоаппарат.
– Не знаю таких слов. – Брайан поднял фотоаппарат и направил на меня объектив. – Он у меня уже пять лет. И – ни одного неудачного кадра. Веришь?
– Конечно, – улыбнулась я.
– Ну тогда сделай одолжение – попозируй немного.
Брайан отснял несколько кадров, после чего опустил фотоаппарат и жестом подозвал меня.
– О, хорошо получилось! – похвалил он сам себя. – Особенно вторая и третья.
Глянь-ка.
– И правда! Я никогда так хорошо не получалась…
– Я же говорил – это волшебный фотоаппарат.
– Да. И фотограф тоже волшебный.
Брайан обнял меня одной рукой за плечи, и мы замерли, глядя вдаль.
– Знаешь, – заговорил он, – я давно хотел тебе сказать. Я рад, что ты появилась в моей жизни. Когда я встретил тебя, то подумал, что ты можешь оказаться той женщиной, которая меня освободит.
– Освободит? От чего?
– От другой женщины.
– Я помню, ты говорил. А она сделала что-то плохое?
Брайан спрятал руки в карманы и, повернувшись ко мне боком, присел на перила.
– На твой вопрос существует много ответов, Мадена. Но ни один из них не является правильным. Хорошо, плохо… может, что-то там ещё.
– Может быть, тебе станет легче, если ты кому-то это расскажешь и попросишь совета?
– А что мне могут посоветовать? Перестать жить наполовину? Постараться забыть?
Наверное, я пытаюсь не слишком усердно – но забыть не получается. Сначала я думал, что не могу забыть это потому, что слишком взволнован – я очень эмоциональный человек по натуре. Потом я думал, что слишком слаб и не могу найти в себе силы расстаться с прошлым. Но это что-то маленькое и незаметное, что постоянно копошится в душе. Десять лет – не достаточно ли для того, чтобы забыть первую любовь? Но я ищу её в каждой женщине. И не нахожу. – Брайан посмотрел на меня. – Может, я просто-напросто несчастный человек?
– Не думаю. Ты ведь сам говорил, что у каждого своё счастье.
– Ты удивительная женщина – ещё никто так успешно не запоминал весь мой бред. – Он глянул на часы. – Так. Времени у нас нет. Рэй, конечно, может подождать – но я не люблю опаздывать. Посмотрим фотографии вечером – помнишь, я тебе обещал? Ты ведь… останешься на ночь?
Я опустила глаза.
– Даже не знаю. Завтра на работу.
– Я тебя отвезу. И, кроме того, я не могу представить себе ночь без тебя.
– Ты что, серьёзно?
– Да. Я уже считаю дни до следующих выходных.
Рэй оказался невысоким мужчиной с ярко-голубыми глазами и улыбкой, которая могла бы очаровать кого угодно.
– Никаких мистеров и сэров, – предупредил он сразу после того, как они с Брайаном обменялись рукопожатиями.
– Это мой коллега. Рэймонд Но можно просто Рэй. А это – Мадена, – представил меня Брайан.
– Какое красивое имя! Под стать красивой женщине. – Рэй поцеловал мне руку, после чего древним восточным жестом выразил расположение. – Благославляю вас, дети мои.
– Хватит валять дурака, Рэй, – рассмеялся Брайан.
– Послушай, что я тебе скажу. – Рэй поднял указательный палец. – Я видел твоих женщин, Брайан. Были и пошикарнее, чего греха таить – но у всех тех женщин не было жизни в глазах. А у этой женщины она есть. У неё есть душа. И, – обратился он ко мне, – я никогда не говорю таких вещей просто так. Брайан подтвердит.
– Не говорит, – тут же подтвердил Брайан. – И не красней – это правда.
Я сжала руками порозовевшие щёки и улыбнулась.
– Не стойте, проходите и садитесь, – предложил Рэй. – Надья спустится через пару минут. Детей отец с мамой забрали на ярмарку – Боже, хоть одни выходные без их бесконечных воплей. Что будем пить? У меня есть отличное вино – его не стыдно предложить даже дорогим гостям.
Пока Брайан открывал вино и наполнял бокалы, Рэй подошёл к музыкальному центру и с сосредоточенным видом начал рыться в дисках.
– Что ты там ищешь? – полюбопытствовал Брайан.
– Мне предстоит пройти тест на гостеприимство, – ответил Рэй, не отрываясь от своего занятия. – Иными словами – угадать, какую музыку любит леди.
– Можно ставить всё, что угодно, – улыбнулась я. – В плане музыки леди – человек абсолютно всеядный.
Рэй взял с полки один из дисков и открыл коробочку.
– Всеядных людей не бывает – мне ли не знать. – Он поставил диск в проигрыватель и нажал на play. – Ну, кто это, Брайан?
– "Depeche Mode". Это тот диск, который я тебе подарил?
– Он самый. – Рэй повернулся ко мне. – Угадал?
– Ещё как. Тест пройден успешно.
– Не знал, что ты их слушаешь, – обратился ко мне Брайан. – Кстати, у меня в машине есть пара дисков "Depeche Mode". Держу пари, "Beatles", которых я постоянно слушаю, тебе уже наскучили.
– Вовсе нет! – возразила я. – Их я тоже очень люблю.
Рэй разместился в кресле и с интересом посмотрел на нас.
– Надо же. Оказывается, Брайан, не только мы с тобой любим старьё.
– Добрый день, – раздался со стороны лестницы чей-то голос. – Прошу прощения – я немного припозднилась.
Я инстинктивно повернула голову – и на несколько секунд затаила дыхание. Я встречала много красивых женщин – но по сравнению с этой все они были жалкими уродинами. Смуглая кожа, резкие черты лица, лучистые тёмно-ореховые глаза, иссиня-чёрные волосы, горделивая осанка и великолепная, наверное, даже идеальная фигура – отвести взгляд от жены Рэя не представлялось возможным. Простое белое платье Надье очень шло – впрочем, такой женщине пошла бы любая одежда, даже рваньё за пару долларов.
– Рэй, у нас гости, а я не одета и не причёсана! – упрекнула мужа Надья, подходя к нам – двигалась она с завораживающим изяществом дикой кошки. – Почему ты меня не предупредил?
– Всё в порядке, дорогая. Я знал, что ты очаруешь нашу гостью в каком угодно виде. Как ты заметила, я не ошибся.
Я поспешно отвела глаза и смущённо улыбнулась.
– А если бы я вышла в халате? Что бы ты сказал тогда?
– Что я предпочитаю видеть свою жену без халата, что же ещё?
Надья подошла к Брайану и поцеловала его в щёку.
– Привет. Ты сегодня просто светишься от счастья.
– А ты отлично выглядишь. Впрочем, как и всегда, – ответил ей Брайан. – Это Надья, жена Рэя. Будущий доктор востоковедения и счастливая мать двоих – а вскоре и троих – детей. А это Мадена. В будущем – преуспевающий адвокат.
Надья наклонилась ко мне и наградила поцелуем, оставив запах совершенно фантастических духов.
– Очень приятно, милая. Ты очаровательна! Неужели Брайан наконец-то нашёл женщину себе под стать?
– Давно пора, – буркнул Рэй и положил руку на подлокотник кресла. – Иди ко мне, милая. Мы не виделись целых три часа – я по тебе соскучился.
Эти слова могли бы показаться шуткой, если бы не взгляд Рэя – взгляд человека, который любит свою жену до беспамятства. Той самой любовью, которая встречается очень редко – и счастливы люди, которые испытали её хотя бы на миг.
Надья присела, и Рэй обнял её.
– Стоило мне вздремнуть – и ты уже выпил? Ну, разве это дело?
– Уже семь лет я твержу тебе одно и то же – я пьянею, как только к тебе прикасаюсь.
Надья сказала пару слов на непонятном языке, и Рэй что-то ответил ей. Она улыбнулась и ласково потрепала его по волосам.
– Это фарси, – пояснил мне он. – Она предпочитает слышать слова любви на родном языке. Кстати, я привёз её из Ирана, вот.
И в подтверждение своих слов Рэй гордо поднял голову.
– Вот как? – удивилась я. – Надо же! Иногда любовь так далеко.
– Ближе, чем мы думаем. – Рэй снова посмотрел на жену. – Я прав, дорогая?
– Конечно, любимый. Но почему же ты не приглашаешь гостей к столу?
Мы отказались от еды, но Рэй и Надья принадлежали к тем людям, гостеприимству которых невозможно было сопротивляться. Поэтому нам пришлось-таки отправиться в столовую и отведать шоколадный торт.
Надья, разумеется, готовила великолепно – у меня не было сомнений в том, что она обладает всеми достоинствами, которыми может обладать женщина.
– Если бы не эти торты, я бы весил раза в два меньше, – заметил Рэй, разливая чай.
– Но тогда бы от тебя ничего не осталось, милый, – возразила Надья.
– Глупости, – заговорил Брайан. – Во всяком случае, сбросить пару килограмм ему не помешало бы.
– Только не начинай свои лекции о спорте и здоровом питании! – отмахнулся Рэй. – Я до конца своих дней буду есть пиццу и пить кока-колу. А спорт я на дух не переношу. Разве что… ну, ты знаешь, тот, которым обычно занимаются по ночам. А, может, мне начать танцевать?
Брайан взял со стола салфетку.
– А что, неплохая идея. Вместо бильярда поедем на танцы?
– Ты танцуешь? – поинтересовалась я.
– Как Майкл Джексон и Джон Траволта в одном лице! – поспешил похвалить друга Рэй.- Впрочем, что я говорю? Он их за пояс заткнёт – это точно.
– Это интересно. – Надья повернулась к Брайану. – Почему я об этом не знала?
Брайан со смехом махнул на Рэя рукой.
– Вот уж Джон Траволта и Майкл Джексон! Горазд ты преувеличивать, Рэй. И танцую я довольно-таки посредственно…
– Ладно тебе прибедняться. Я помню, как ты тогда танцевал в клубе. Все рты пооткрывали.
– О, и я помню, – улыбнулась Надья. – Ноги несли меня к вам, но я беседовала с молодыми людьми. На важные темы. – Она глянула на Рэя, после чего добавила: – Где ты научился танцевать восточные танцы?
– В университете. Тем же, где и классические – танго, вальс…
– Я люблю танго. Надо как-нибудь выбраться в клуб на танцы! Вчетвером. – Она посмотрела на меня. – Ты любишь танцевать, Мадена?
– Да, но, – я посмотрела на торт в тарелке, – если я съем ещё чуть-чуть, то, боюсь, не влезу в вечернее платье…
Надья изогнула аккуратные брови и раздосадованно тряхнула головой.
– Ах, брось, милая! У нас с тобой великолепные фигуры – нам не повредит и пять шоколадных тортов. Брайан, Рэй, я вас не слышу.
– Не повредит и десять, – дружно уверили нас мужчины.
Когда от торта остались только крошки, Надья поднялась – но Рэй покачал головой.
– Нет-нет, я уберу сам. А ты развлеки гостей.
– Спасибо, милый, – ответила она и немного устало улыбнулась. – Что-то я не очень хорошо себя чувствую. Наверное, бледно выгляжу.
– Вот уж нет – выглядишь, как уже было сказано, отлично. Да и что может быть прекраснее, чем женщина, которая носит в себе маленькую жизнь?
– Женщина, которая носит в себе две маленьких жизни, – как бы между прочим заметил Брайан, помогая Рэю собирать посуду.
– Ах, – вздохнула Надья и положила руку на живот. – Ты явно меня переоценил!
– Ну, тогда не будем торопить события. Вы идёте играть с нами?
– Конечно! – поспешила ответить я.
Надья сделала скучное лицо.
– Когда эти двое вместе, то компания им не нужна. Они обсуждают машины и сотрудниц и рассказывают друг другу понятные только им шутки – иногда по-арабски.
Тебе будет скучно в их обществе.
– В этих словах рациональное звено, – кивнул Брайан, взглянув на надувшегося Рэя.
– С Надьёй, дорогая, тебе будет гораздо интереснее.
Надья задумчиво потёрла щёку.
– Чем бы нам заняться? Может, устроим поход по магазинам?
– О, только не это! – взмолилась я. – Ненавижу магазины!
Рэй довольно потёр руки.
– Вот так раз! Брайан нашёл идеальную женщину, а Надья – идеальную подругу.
– Признаться, я тоже не люблю магазины, – снова заговорила Надья, после чего бросила взгляд на свои часики. – Кажется, я знаю, чем мы займёмся. Через час придёт мой косметолог – и у нас с тобой будет очень приятный день. Даже приятнее, чем у наших мужчин. Мне надо переодеться. Поднимешься со мной или будешь скучать в одиночестве?
Спальня Надьи была оформлена в нежно-голубых тонах. Хотя комната скорее являлась спальней-кабинетом – кроме кровати, туалетного столика и шкафа тут находился письменный стол и книжные полки, на которых было столько литературы, что разбегались глаза.
– Рэй решил, что мне нужна отдельная спальня, – вздохнула Надья. – Ох уж мне эта американская ментальность и стремление к равноправию! Хотя иногда я тут сплю – ненавижу спать в нашей кровати, когда он задерживается на работе или не ночует дома. А вообще – я тут работаю. Прости за беспорядок.
Надья кивнула на письменный стол – среди бумаг я заметила портативный компьютер и несколько книг, которые по размеру напоминали словари или энциклопедии.
– По профессии я арабист, – продолжила она свой монолог, достав из шкафа майку и джинсы. – Два арабиста в семье – это опасно Мы постоянно спорим. "Я хочу тебя так же сильно, как "Хизбалла" хотела выиграть вторую ливанскую войну". "Но ведь она её выиграла". "Не говори глупостей! Мы ведь оба знаем, что это не так!". И так далее. А между спорами мы живём душа в душу. Вон, там фотографии. Посмотри.
Я подошла к небольшому камину и стала разглядывать фотографии – их было немного, но создавалось впечатление, что у каждой есть душа, и каждая живёт своей жизнью.
– Это в Москве – оттуда приехал отец Рэя, – прокомментировала Надья свадебное фото. – Мы сразу решили, что свадьба будет там. Хотя у его отца сначала чуть не случился сердечный приступ, когда он узнал, кто я и откуда… но теперь всё хорошо, мы очень дружим. На этом фото я на втором месяце беременности… – Надья порозовела, после чего указала на следующие снимки. – Это Дубаи, это Прага, это Венеция, это Париж, это Рим… а это, – Надья кивнула на фотографию двух детей,
– Саид и Дауд. Саид старший, ему скоро семь. Дауду четыре.
– С ума сойти, они так похожи на вас обоих! – восхищённо выдохнула я. – Расскажи, как вы познакомились с Рэем?
Надья присела у зеркала и взяла щётку для волос.
– Поистине фантастическая история. Каждый вторник мы с моей младшей сестрой Фатмой ходили на рынок. Вот в один из вторников туда и попал Рэй. Мы увидели друг друга в толпе, наши взгляды встретились всего лишь на пару секунд – но я словно окаменела от неожиданности. Ещё никогда я не видела таких глаз.
Разумеется, трусиха Фатма сразу потянула меня за руку, иностранный господин ей не понравился – и мы ушли. Но Рэй не оставлял нас ни на секунду – он бродил вокруг моего дома, каждый день приходил на рынок и искал меня там. А потом просил моей руки у моего отца. Не просил – умолял, стоял перед ним на коленях.
Думаю, ты понимаешь, что ответил мой отец, мусульманин-шиит, религиозный человек, наглому американцу. Рэй уехал ни с чем – но отступать не собирался. Он вернулся через год, пришёл к моему отцу и заявил, что вернётся домой только со мной, так как не может без меня жить. И, как ни странно, отец сменил гнев на милость.
– Действительно, это чудо, – улыбнулась я. – И ты уехала с ним? Оставила дом, семью?
Надья достала из небольшого ящичка ленту и начала заплетать волосы в косу.
– Сначала я не хотела никуда ехать. Я плакала и упиралась. Но Рэю сопротивляться невозможно – он уговорит кого угодно. А если уговорить не получается – может стукнуть кулаком по столу и сказать, что мужчина тут именно он. И всё сразу становится на свои места. Пожалуй, они с Брайаном в этом плане похожи. – Надья наконец-то закончила приводить себя в порядок и повернулась ко мне. – Ах, кстати, если мы уже заговорили про Брайана. Ты можешь не отвечать на мой вопрос, если он покажется тебе слишком нескромным или же чересчур личным – но как вы вообще друг друга нашли? С первого взгляда заметно, что у вас нет ничего общего. Как вы познакомились?
– Ну, и кто тут после этого ненормальный?
– Я. И мы оба знаем, кто свёл меня с ума.
Мадена говорила что-то ещё – но я был на абсолютно другой волне. И вернулся к реальности только тогда, когда она застонала, прикусив губу, и откинулась на подушку, прикрыв глаза.
– Ненормальный. Нормальные мужчины не набрасываются на приличных девушек.
– А приличные девушки не спят с мужчинами на втором свидании, – отпарировал я.
– Это было третье. И ещё театр. Ой!
Мадена отбросила покрывало и перебралась на другую сторону кровати.
– Что такое? – спросил я, включая ночник.
– Там что-то пушистое… и тёплое!
Кошка, довольная капитуляцией врага, блаженно растянулась на шёлковых простынях.
– Это всего лишь Ингрид, – рассмеялся я. – Ты ей явно понравилась – обычно она не приближается к моей спальне, если я не один. И уж точно не забирается в кровать. Да не бойся. Она не укусит.
Мадена протянула руку и потрепала кошку за ухом. Та довольно заурчала.
– Какая славная!
– Если ты соберёшься в душ – это тут, рядом. Только осторожно. Они, наверное, спят на ковре.
– Они? – удивлённо переспросила Мадена.
– Да. Ещё кошка. И кот.
– У тебя тут целый зоопарк!
Животные действительно дремали на ковре, тесно прижавшись к друг другу.
– А у них любовь, – улыбнулась Мадена.
– Что-то вроде того. Их трое – и они друг друга очень любят. Шведская семья.
Завтра я покажу тебе их деток.
Я поднялся и достал из шкафа халат, после чего повернулся и посмотрел на Мадену.
Она тут же завернулась в покрывало.
– Не смотри. Ты меня смущаешь.
– У тебя красивое тело.
– Прекрати. – Мадена повернулась ко мне спиной.
– И где же мой фотоаппарат?
– Перестань! – Теперь она завернулась в покрывало с головой, оставив только глаза.
– Паранджа тебе к лицу. Что будет пить моя женщина? Виски, вино, водку, коньяк, апельсиновый сок? (Мадена) Скользнувший по подушке лучик солнца заставил меня приоткрыть глаза и сонно оглядеться. Сначала я не поняла, что же, собственно, произошло с моей спальней.
Шёлковое постельное бельё я видела исключительно в красивых фильмах, ровно как и дорогие ковры. В моей спальне не было ни больших ваз с засушенными цветами, ни бархатных занавесок, шитых золотом. И откуда тут взялся музыкальный центр?
Брайан сидел в кресле у окна и читал книгу. Впрочем, чтение его не захватывало – он то и дело поднимал голову от страниц и с задумчивым видом смотрел в окно.
Я приподнялась на кровати и с улыбкой посмотрела на него.
– Доброе утро.
Брайан повернулся ко мне и отложил книгу.
– Доброе утро, милая. Рановато ты проснулась.
– Не люблю спать допоздна.
– А я в выходные частенько грешу подобным.
Я закуталась в покрывало и, приблизившись к окну, примостилась в одном из кресел.
– А сегодня ты встал рано.
– Да. Я давно не сплю. Приснился дурной сон – так и не смог снова забыться.
– Какой сон?
– Про отца. Мне часто снится подобное. Прошлое заявляет о себе и напоминает, что забыть его у меня не получится.
– Может, тебе просто стоит смириться с этим?
Брайан закурил и взял со стола пепельницу.
– Проблема в том, что я не умею смиряться. Как тебе спалось? Не было холодно?
Я удивлённо распахнула глаза.
– Холодно? Совсем наоборот!
– Ну, значит, я сделал правильно, достав покрывало. Вообще-то я постоянно мёрзну – круглый год сплю под пуховым одеялом.
– Что же, тебя не греет горячая персидская кровь?
– Вероятно, она слишком удачно разбавлена польской.
– А вот и неправда. Вчера я убедилась в обратном.
Брайан развёл руками.
– Мнение со стороны зачастую бывает объективным. Тебе не кажется, что ты сидишь слишком далеко от меня? – Он поманил меня пальцем. – Я не очень хорошо тебя слышу.
Я перебралась к нему на колени, и он, обняв меня, приложил ухо к моей груди.
– А, вот как бьётся сердце влюблённой женщины.
– Так бьётся сердце женщины, у которой до вчерашнего вечера не было мужчины полгода.
– Сердце довольной и влюблённой женщины, – тут же поправил сам себя Брайан. – Или женщина чем-то недовольна?
– Даже не знаю. Может быть, да, а, может, и нет… разве можно определиться всего за одну ночь?…
Мы решили позавтракать на веранде. Сегодня было тепло – и, кроме того, я, горожанка, почти не знавшая, что такое природа, не могла упустить момент и не насладиться чистым воздухом. Или, по крайней мере, совсем не таким, как в мегалополисе. Крошечный район – несколько домов, которые утопали в зелени, никакого шума машин, никакой толпы – только тишина. Если бы существовал Рай на Земле, то его разместили бы именно здесь.
Пока Брайан накрывал на стол, я улучила минутку и позвонила родителям. Трубку поднял отец – и я сразу подумала о том, что слышать маму мне хотелось гораздо больше.
– Мы звонили тебе трижды, Мадена, – заявил отец. – Ты не думаешь, что это чересчур? Мы с мамой должны гадать, где ты и что с тобой происходит?
– Нет, конечно, – поспешно ответила я. – У меня всё хорошо, папа, не волнуйся.
Просто я в гостях.
– Со вчерашнего вечера? Ты ночевала у Шели?
– Не совсем…
– У тебя нет своей собственной постели, Мадена, и ты ночуешь у мужчин?
– Папа, мне уже двадцать пять. Может быть, ты перестанешь говорить мне подобное?
– Ты и в семьдесят будешь моей дочерью, и я буду говорить тебе всё, что захочу.
Надеюсь, ты познакомишь нас с молодым человеком?
Я посмотрела на Брайана, который расставлял принесённую посуду.
– Конечно, папа, но не сейчас. Понимаешь, мы знакомы всего-то неделю, и…
– Ты поехала домой к мужчине, которого знаешь только семь дней, Мадена?
– Послушай, папа, это не телефонный разговор. На следующей неделе я заеду к вам – и мы это обсудим.
– И не забудь захватить с собой своего нового ухажёра. Очень хочется посмотреть на человека, из-за которого ты бросила Питера.
– При чём тут Питер? Я не общаюсь с ним уже полгода!
– Ты сошла с ума, Мадена? Твоя мать уже шила тебе свадебное платье! Ты так легко расстаёшься с человеком, который был рядом с тобой почти три года?
– Пусть другая дура выходит замуж за этого ублюдка. Мне хватило.
– Всё, Мадена, разговор окончен. Точнее, мы его ещё начнём. Позже. И я бы посоветовал тебе сходить на исповедь, дорогая. В последнее время ты делаешь много глупостей.
Я отложила сотовый телефон и, подперев рукой щёку, стала разглядывать стеклянный кувшин с соком.
– Обычно я не завтракаю, – заговорил Брайан, присаживаясь. – Но для гостей делаю исключение. Извини, я немного подслушал твой разговор. Как родители?
– Отлично. Умирают от желания познакомиться с тобой. Особенно папа.
Брайан медленно вернул на тарелку кусочек огурца и поднял на меня глаза.
– Познакомиться? Со мной? У тебя серьёзное лицо, но ты ведь шутишь, правда?
Я поставила перед собой чашку с кофе и потянулась за сливками.
– Понимаешь… как бы это объяснить… мой отец – очень строгий человек, и взгляды у него консервативные. И он… очень волнуется по поводу моей личной жизни. Конечно, ещё есть сестра – но ей уже не вправить мозги. И есть брат – но он ещё слишком мал, у него в голове только учёба. Вообще, мне было бы очень приятно, если бы ты поужинал с нами. Вот увидишь – у нас отличная семья.
Брайан кивнул и снова принялся за салат.
– Остаётся надеяться, что я понравлюсь твоему отцу гораздо больше, чем Питер.
– Ну, и ты тоже про Питера? Хватит! Тем более, что он тебе и в подмётки не годится.
– Хотелось бы верить. Просто я не из тех людей, которые умеют сделать из себя кого-то другого для того, чтобы произвести должное впечатление. Меня не так воспитали. Я умею быть только собой.
– Вот и хорошо! Так у тебя будет гораздо больше шансов понравиться папе. Питер из кожи вон лез, чтобы заработать репутацию хорошего человека. – Я помолчала. – До сих пор удивляюсь, как сразу не поняла, что он такой сукин сын.
– Они с Синди нашли друг друга. Хотя не думаю, что это продлится дольше месяца – для неё понятия "мужчина" и "много денег" неразделимы.
Я помогла Брайану убрать со стола, после чего мы снова вернулись на веранду допивать кофе.
– Ну так что? Придёшь к нам в гости на следующей неделе? – спросила я.
– Увы, смогу только в выходные. Очень много работы. Ах, кстати. Вон там, в углу.
Посмотри.
В углу я обнаружила большую плетёную корзину. Внутри, на подушке, лежали крошечные котята.
– Какие чудесные! – Я присела на корточки, чтобы получше разглядеть малышей. – Они же ещё совсем маленькие…
Кошка, дремавшая рядом, тут же открыла глаза.
– Ой! – Я поднялась и поспешно отошла. – А она меня не покусает?
– Если не будешь трогать котят – нет.
– Ты оставишь их себе?
– Отдам в хорошие руки. А одного приберегу для тебя. Какой тебе больше нравится?
Я снова посмотрела на котят.
– Не знаю даже. Все такие хорошенькие… мне нравится вон тот, серый с белым.
Только вот не знаю, разрешит ли моя хозяйка взять животное. Она их ненавидит.
– Я не очень хорошего мнения о людях, которые не любят животных, – заметил Брайан, возвращаясь за стол. – И вообще, почему бы тебе не найти другую квартиру?
– Вряд ли удастся найти что-то ещё за такую мизерную сумму.
– Что значит – вряд ли? Удастся, конечно. Я поговорю с Иганом – он обязательно что-то найдёт.
Я рассмеялась.
– А если не найдёт – я буду жить у тебя?
– Почему бы и нет? Тебе тут не нравится?
– Тут прекрасно. – Я подошла к перилам веранды и несколько секунд молча оглядывала сад. – Наверное, это мечта – так жить. Тишина и покой. С утра тебя будит не шум машин, а пение птиц. Завтракаешь на свежем воздухе, читаешь в саду, гуляешь.
– Да, тут действительно хорошо. Именно шум машин нервировал меня в городе. А тут можно спокойно остаться наедине со своими мыслями. Правда, иногда одиноко.
Хочешь, я тебя сфотографирую?
Я покачала головой.
– Нет, нет. Я не люблю фотографироваться. И ужасно выхожу на фотографиях.
– Подожди. Я сейчас.
Брайан ушёл и вернулся через несколько минут. В руках он держал фотоаппарат, упакованный в тёмно-серый бархатный чехол.
– Не надо, – повторила я, глядя на то, как он бережно достаёт фотоаппарат.
– Не знаю таких слов. – Брайан поднял фотоаппарат и направил на меня объектив. – Он у меня уже пять лет. И – ни одного неудачного кадра. Веришь?
– Конечно, – улыбнулась я.
– Ну тогда сделай одолжение – попозируй немного.
Брайан отснял несколько кадров, после чего опустил фотоаппарат и жестом подозвал меня.
– О, хорошо получилось! – похвалил он сам себя. – Особенно вторая и третья.
Глянь-ка.
– И правда! Я никогда так хорошо не получалась…
– Я же говорил – это волшебный фотоаппарат.
– Да. И фотограф тоже волшебный.
Брайан обнял меня одной рукой за плечи, и мы замерли, глядя вдаль.
– Знаешь, – заговорил он, – я давно хотел тебе сказать. Я рад, что ты появилась в моей жизни. Когда я встретил тебя, то подумал, что ты можешь оказаться той женщиной, которая меня освободит.
– Освободит? От чего?
– От другой женщины.
– Я помню, ты говорил. А она сделала что-то плохое?
Брайан спрятал руки в карманы и, повернувшись ко мне боком, присел на перила.
– На твой вопрос существует много ответов, Мадена. Но ни один из них не является правильным. Хорошо, плохо… может, что-то там ещё.
– Может быть, тебе станет легче, если ты кому-то это расскажешь и попросишь совета?
– А что мне могут посоветовать? Перестать жить наполовину? Постараться забыть?
Наверное, я пытаюсь не слишком усердно – но забыть не получается. Сначала я думал, что не могу забыть это потому, что слишком взволнован – я очень эмоциональный человек по натуре. Потом я думал, что слишком слаб и не могу найти в себе силы расстаться с прошлым. Но это что-то маленькое и незаметное, что постоянно копошится в душе. Десять лет – не достаточно ли для того, чтобы забыть первую любовь? Но я ищу её в каждой женщине. И не нахожу. – Брайан посмотрел на меня. – Может, я просто-напросто несчастный человек?
– Не думаю. Ты ведь сам говорил, что у каждого своё счастье.
– Ты удивительная женщина – ещё никто так успешно не запоминал весь мой бред. – Он глянул на часы. – Так. Времени у нас нет. Рэй, конечно, может подождать – но я не люблю опаздывать. Посмотрим фотографии вечером – помнишь, я тебе обещал? Ты ведь… останешься на ночь?
Я опустила глаза.
– Даже не знаю. Завтра на работу.
– Я тебя отвезу. И, кроме того, я не могу представить себе ночь без тебя.
– Ты что, серьёзно?
– Да. Я уже считаю дни до следующих выходных.
Рэй оказался невысоким мужчиной с ярко-голубыми глазами и улыбкой, которая могла бы очаровать кого угодно.
– Никаких мистеров и сэров, – предупредил он сразу после того, как они с Брайаном обменялись рукопожатиями.
– Это мой коллега. Рэймонд Но можно просто Рэй. А это – Мадена, – представил меня Брайан.
– Какое красивое имя! Под стать красивой женщине. – Рэй поцеловал мне руку, после чего древним восточным жестом выразил расположение. – Благославляю вас, дети мои.
– Хватит валять дурака, Рэй, – рассмеялся Брайан.
– Послушай, что я тебе скажу. – Рэй поднял указательный палец. – Я видел твоих женщин, Брайан. Были и пошикарнее, чего греха таить – но у всех тех женщин не было жизни в глазах. А у этой женщины она есть. У неё есть душа. И, – обратился он ко мне, – я никогда не говорю таких вещей просто так. Брайан подтвердит.
– Не говорит, – тут же подтвердил Брайан. – И не красней – это правда.
Я сжала руками порозовевшие щёки и улыбнулась.
– Не стойте, проходите и садитесь, – предложил Рэй. – Надья спустится через пару минут. Детей отец с мамой забрали на ярмарку – Боже, хоть одни выходные без их бесконечных воплей. Что будем пить? У меня есть отличное вино – его не стыдно предложить даже дорогим гостям.
Пока Брайан открывал вино и наполнял бокалы, Рэй подошёл к музыкальному центру и с сосредоточенным видом начал рыться в дисках.
– Что ты там ищешь? – полюбопытствовал Брайан.
– Мне предстоит пройти тест на гостеприимство, – ответил Рэй, не отрываясь от своего занятия. – Иными словами – угадать, какую музыку любит леди.
– Можно ставить всё, что угодно, – улыбнулась я. – В плане музыки леди – человек абсолютно всеядный.
Рэй взял с полки один из дисков и открыл коробочку.
– Всеядных людей не бывает – мне ли не знать. – Он поставил диск в проигрыватель и нажал на play. – Ну, кто это, Брайан?
– "Depeche Mode". Это тот диск, который я тебе подарил?
– Он самый. – Рэй повернулся ко мне. – Угадал?
– Ещё как. Тест пройден успешно.
– Не знал, что ты их слушаешь, – обратился ко мне Брайан. – Кстати, у меня в машине есть пара дисков "Depeche Mode". Держу пари, "Beatles", которых я постоянно слушаю, тебе уже наскучили.
– Вовсе нет! – возразила я. – Их я тоже очень люблю.
Рэй разместился в кресле и с интересом посмотрел на нас.
– Надо же. Оказывается, Брайан, не только мы с тобой любим старьё.
– Добрый день, – раздался со стороны лестницы чей-то голос. – Прошу прощения – я немного припозднилась.
Я инстинктивно повернула голову – и на несколько секунд затаила дыхание. Я встречала много красивых женщин – но по сравнению с этой все они были жалкими уродинами. Смуглая кожа, резкие черты лица, лучистые тёмно-ореховые глаза, иссиня-чёрные волосы, горделивая осанка и великолепная, наверное, даже идеальная фигура – отвести взгляд от жены Рэя не представлялось возможным. Простое белое платье Надье очень шло – впрочем, такой женщине пошла бы любая одежда, даже рваньё за пару долларов.
– Рэй, у нас гости, а я не одета и не причёсана! – упрекнула мужа Надья, подходя к нам – двигалась она с завораживающим изяществом дикой кошки. – Почему ты меня не предупредил?
– Всё в порядке, дорогая. Я знал, что ты очаруешь нашу гостью в каком угодно виде. Как ты заметила, я не ошибся.
Я поспешно отвела глаза и смущённо улыбнулась.
– А если бы я вышла в халате? Что бы ты сказал тогда?
– Что я предпочитаю видеть свою жену без халата, что же ещё?
Надья подошла к Брайану и поцеловала его в щёку.
– Привет. Ты сегодня просто светишься от счастья.
– А ты отлично выглядишь. Впрочем, как и всегда, – ответил ей Брайан. – Это Надья, жена Рэя. Будущий доктор востоковедения и счастливая мать двоих – а вскоре и троих – детей. А это Мадена. В будущем – преуспевающий адвокат.
Надья наклонилась ко мне и наградила поцелуем, оставив запах совершенно фантастических духов.
– Очень приятно, милая. Ты очаровательна! Неужели Брайан наконец-то нашёл женщину себе под стать?
– Давно пора, – буркнул Рэй и положил руку на подлокотник кресла. – Иди ко мне, милая. Мы не виделись целых три часа – я по тебе соскучился.
Эти слова могли бы показаться шуткой, если бы не взгляд Рэя – взгляд человека, который любит свою жену до беспамятства. Той самой любовью, которая встречается очень редко – и счастливы люди, которые испытали её хотя бы на миг.
Надья присела, и Рэй обнял её.
– Стоило мне вздремнуть – и ты уже выпил? Ну, разве это дело?
– Уже семь лет я твержу тебе одно и то же – я пьянею, как только к тебе прикасаюсь.
Надья сказала пару слов на непонятном языке, и Рэй что-то ответил ей. Она улыбнулась и ласково потрепала его по волосам.
– Это фарси, – пояснил мне он. – Она предпочитает слышать слова любви на родном языке. Кстати, я привёз её из Ирана, вот.
И в подтверждение своих слов Рэй гордо поднял голову.
– Вот как? – удивилась я. – Надо же! Иногда любовь так далеко.
– Ближе, чем мы думаем. – Рэй снова посмотрел на жену. – Я прав, дорогая?
– Конечно, любимый. Но почему же ты не приглашаешь гостей к столу?
Мы отказались от еды, но Рэй и Надья принадлежали к тем людям, гостеприимству которых невозможно было сопротивляться. Поэтому нам пришлось-таки отправиться в столовую и отведать шоколадный торт.
Надья, разумеется, готовила великолепно – у меня не было сомнений в том, что она обладает всеми достоинствами, которыми может обладать женщина.
– Если бы не эти торты, я бы весил раза в два меньше, – заметил Рэй, разливая чай.
– Но тогда бы от тебя ничего не осталось, милый, – возразила Надья.
– Глупости, – заговорил Брайан. – Во всяком случае, сбросить пару килограмм ему не помешало бы.
– Только не начинай свои лекции о спорте и здоровом питании! – отмахнулся Рэй. – Я до конца своих дней буду есть пиццу и пить кока-колу. А спорт я на дух не переношу. Разве что… ну, ты знаешь, тот, которым обычно занимаются по ночам. А, может, мне начать танцевать?
Брайан взял со стола салфетку.
– А что, неплохая идея. Вместо бильярда поедем на танцы?
– Ты танцуешь? – поинтересовалась я.
– Как Майкл Джексон и Джон Траволта в одном лице! – поспешил похвалить друга Рэй.- Впрочем, что я говорю? Он их за пояс заткнёт – это точно.
– Это интересно. – Надья повернулась к Брайану. – Почему я об этом не знала?
Брайан со смехом махнул на Рэя рукой.
– Вот уж Джон Траволта и Майкл Джексон! Горазд ты преувеличивать, Рэй. И танцую я довольно-таки посредственно…
– Ладно тебе прибедняться. Я помню, как ты тогда танцевал в клубе. Все рты пооткрывали.
– О, и я помню, – улыбнулась Надья. – Ноги несли меня к вам, но я беседовала с молодыми людьми. На важные темы. – Она глянула на Рэя, после чего добавила: – Где ты научился танцевать восточные танцы?
– В университете. Тем же, где и классические – танго, вальс…
– Я люблю танго. Надо как-нибудь выбраться в клуб на танцы! Вчетвером. – Она посмотрела на меня. – Ты любишь танцевать, Мадена?
– Да, но, – я посмотрела на торт в тарелке, – если я съем ещё чуть-чуть, то, боюсь, не влезу в вечернее платье…
Надья изогнула аккуратные брови и раздосадованно тряхнула головой.
– Ах, брось, милая! У нас с тобой великолепные фигуры – нам не повредит и пять шоколадных тортов. Брайан, Рэй, я вас не слышу.
– Не повредит и десять, – дружно уверили нас мужчины.
Когда от торта остались только крошки, Надья поднялась – но Рэй покачал головой.
– Нет-нет, я уберу сам. А ты развлеки гостей.
– Спасибо, милый, – ответила она и немного устало улыбнулась. – Что-то я не очень хорошо себя чувствую. Наверное, бледно выгляжу.
– Вот уж нет – выглядишь, как уже было сказано, отлично. Да и что может быть прекраснее, чем женщина, которая носит в себе маленькую жизнь?
– Женщина, которая носит в себе две маленьких жизни, – как бы между прочим заметил Брайан, помогая Рэю собирать посуду.
– Ах, – вздохнула Надья и положила руку на живот. – Ты явно меня переоценил!
– Ну, тогда не будем торопить события. Вы идёте играть с нами?
– Конечно! – поспешила ответить я.
Надья сделала скучное лицо.
– Когда эти двое вместе, то компания им не нужна. Они обсуждают машины и сотрудниц и рассказывают друг другу понятные только им шутки – иногда по-арабски.
Тебе будет скучно в их обществе.
– В этих словах рациональное звено, – кивнул Брайан, взглянув на надувшегося Рэя.
– С Надьёй, дорогая, тебе будет гораздо интереснее.
Надья задумчиво потёрла щёку.
– Чем бы нам заняться? Может, устроим поход по магазинам?
– О, только не это! – взмолилась я. – Ненавижу магазины!
Рэй довольно потёр руки.
– Вот так раз! Брайан нашёл идеальную женщину, а Надья – идеальную подругу.
– Признаться, я тоже не люблю магазины, – снова заговорила Надья, после чего бросила взгляд на свои часики. – Кажется, я знаю, чем мы займёмся. Через час придёт мой косметолог – и у нас с тобой будет очень приятный день. Даже приятнее, чем у наших мужчин. Мне надо переодеться. Поднимешься со мной или будешь скучать в одиночестве?
Спальня Надьи была оформлена в нежно-голубых тонах. Хотя комната скорее являлась спальней-кабинетом – кроме кровати, туалетного столика и шкафа тут находился письменный стол и книжные полки, на которых было столько литературы, что разбегались глаза.
– Рэй решил, что мне нужна отдельная спальня, – вздохнула Надья. – Ох уж мне эта американская ментальность и стремление к равноправию! Хотя иногда я тут сплю – ненавижу спать в нашей кровати, когда он задерживается на работе или не ночует дома. А вообще – я тут работаю. Прости за беспорядок.
Надья кивнула на письменный стол – среди бумаг я заметила портативный компьютер и несколько книг, которые по размеру напоминали словари или энциклопедии.
– По профессии я арабист, – продолжила она свой монолог, достав из шкафа майку и джинсы. – Два арабиста в семье – это опасно Мы постоянно спорим. "Я хочу тебя так же сильно, как "Хизбалла" хотела выиграть вторую ливанскую войну". "Но ведь она её выиграла". "Не говори глупостей! Мы ведь оба знаем, что это не так!". И так далее. А между спорами мы живём душа в душу. Вон, там фотографии. Посмотри.
Я подошла к небольшому камину и стала разглядывать фотографии – их было немного, но создавалось впечатление, что у каждой есть душа, и каждая живёт своей жизнью.
– Это в Москве – оттуда приехал отец Рэя, – прокомментировала Надья свадебное фото. – Мы сразу решили, что свадьба будет там. Хотя у его отца сначала чуть не случился сердечный приступ, когда он узнал, кто я и откуда… но теперь всё хорошо, мы очень дружим. На этом фото я на втором месяце беременности… – Надья порозовела, после чего указала на следующие снимки. – Это Дубаи, это Прага, это Венеция, это Париж, это Рим… а это, – Надья кивнула на фотографию двух детей,
– Саид и Дауд. Саид старший, ему скоро семь. Дауду четыре.
– С ума сойти, они так похожи на вас обоих! – восхищённо выдохнула я. – Расскажи, как вы познакомились с Рэем?
Надья присела у зеркала и взяла щётку для волос.
– Поистине фантастическая история. Каждый вторник мы с моей младшей сестрой Фатмой ходили на рынок. Вот в один из вторников туда и попал Рэй. Мы увидели друг друга в толпе, наши взгляды встретились всего лишь на пару секунд – но я словно окаменела от неожиданности. Ещё никогда я не видела таких глаз.
Разумеется, трусиха Фатма сразу потянула меня за руку, иностранный господин ей не понравился – и мы ушли. Но Рэй не оставлял нас ни на секунду – он бродил вокруг моего дома, каждый день приходил на рынок и искал меня там. А потом просил моей руки у моего отца. Не просил – умолял, стоял перед ним на коленях.
Думаю, ты понимаешь, что ответил мой отец, мусульманин-шиит, религиозный человек, наглому американцу. Рэй уехал ни с чем – но отступать не собирался. Он вернулся через год, пришёл к моему отцу и заявил, что вернётся домой только со мной, так как не может без меня жить. И, как ни странно, отец сменил гнев на милость.
– Действительно, это чудо, – улыбнулась я. – И ты уехала с ним? Оставила дом, семью?
Надья достала из небольшого ящичка ленту и начала заплетать волосы в косу.
– Сначала я не хотела никуда ехать. Я плакала и упиралась. Но Рэю сопротивляться невозможно – он уговорит кого угодно. А если уговорить не получается – может стукнуть кулаком по столу и сказать, что мужчина тут именно он. И всё сразу становится на свои места. Пожалуй, они с Брайаном в этом плане похожи. – Надья наконец-то закончила приводить себя в порядок и повернулась ко мне. – Ах, кстати, если мы уже заговорили про Брайана. Ты можешь не отвечать на мой вопрос, если он покажется тебе слишком нескромным или же чересчур личным – но как вы вообще друг друга нашли? С первого взгляда заметно, что у вас нет ничего общего. Как вы познакомились?