Страница:
У русских чрезвычайно хороши судаки и икра, которую добывают из осетра. Большую часть икры они кладут под груз и отправляют в Англию. Но такая не идет в сравнение с местной. Икру едят на хлебе с перцем и солью, и вкус у нее – как у превосходной устрицы. Речные раки крупнее, чем когда-либо виденные мною в Англии.
Я обедала с русскими в великий пост и видела, как они с аппетитом ели сырую спинку лосося. Сняв кожу, они режут спинку на большие куски, затем намешивают в тарелке масло, уксус, соль, перец и поливают этим лосося. Рыбу жарят в масле. У них есть маленькая рыбка, очень напоминающая нашего шримса; ее жарят и подают на стол в одной и той же посуде. Все дело в том, чтобы есть эту рыбку горячей и хрустящей.
Там в изобилии превосходное мясо. Хотя овцы у русских мелкие, но баранина вкусна и жирна. Есть очень хорошая телятина, однако ее мало. Говядина же исключительно хороша и дешева. У русских имеется также превосходная свинина, и они очень любят козлят, которых там множество. Их ягнята хороши. Способ приготовления пищи у русских – варка или выпечка. Они большие любители мясного бульона, который приготавливают из самого постного мяса, какое только смогут достать, и заправляют его крупой вместо овсянки, имеющей то же происхождение, а также большим количеством трав и луком. Русские часто варят суп из рыбы, пренебрегая зеленью.
Не могу сказать, что русская манера приготовления пищи мне нравится, но полагаю, что ни в одной части света англичанам не живется лучше, чем в Петербурге.
Там множество куропаток и вообще дичи, особенно дроздов-рябинников, которых в Англии называют садовыми овсянками. Они стоят всего десять копеек за пару. Здесь есть также индейки, цыплята, голуби и кролики. Гуси очень жилистые и хуже наших. В России множество зайцев, но я ни разу их не ела. Шкурки у них белые. Нет недостатка в хорошей пище, как и в хорошем ликере, кларете, бургундском, токае, араке, бренди и других превосходных напитках; русские пьют очень умеренно…
Там очень мало дождя и очень скудные фрукты. Правда, много всевозможной земляники, очень хорошей; много смородины и крыжовника. Вишни мало, и она очень плохая. Имеются груши, хотя и весьма посредственные. Но есть яблоко, называемое прозрачным. Спелое, оно такое прозрачное, что сквозь него видны семечки. По вкусу оно превосходит любые яблоки, какие я когда-либо пробовала в Англии.
Там много спаржи, фасоли, шпината и салата. Цветная капуста редка. Превосходна кочанная капуста, и имеется она в изобилии. Ее семена привозят из Архангельска. В России в избытке также репа и морковь».
С именем Петра традиция связывает появление в России картофеля, который в конце XVII века прислал в столицу мешок клубней из Голландии якобы для рассылки по губерниям для выращивания. Однако еще во времена Анны Иоанновны картофель подавали за столом Бирона как экзотическое, но далеко не редкое блюдо. Причем угощение приправляли не солью, а сахаром. По-настоящему картофель стал распространяться при Екатерине II, которая приложила к этому немало усилий.
При ней Сенат издал специальный указ, благодаря которому за рубежом был закуплен семенной картофель и разослан по всей стране. В 1764–1776 годах картофель в небольшом количестве возделывали на огородах Петербурга, Новгорода, под Ригой и в других местах. Однако еще в 30-40-х годах XIX века крестьяне устраивали «картофельные бунты», протестуя против того, что у них отбирали под картофель лучшую землю, их подвергали жестоким наказаниям за неисполнение предписаний властей, облагали различными поборами.
Кофе и чай в России появились еще в XVII веке. В 1638 году русский посол боярин Василий Старков привез царю Михаилу Федоровичу дары от монгольского Алтын-хана, в том числе – свертки с сухими чайными листьями, а позже еще одна партия чая из Китая поступила также вместе с посольством при Алексее Михайловиче. Есть также свидетельства о том, что в 1655 году кофе лечился царь Алексей Михайлович: лекари прописали ему напиток против головной боли и насморка. Однако по-настоящему популярными чай и кофе стали только во второй половине XVIII века. В 1769 году Россия заключает с Китаем первый договор на поставку чая. Но вплоть до XIX века этот напиток был еще очень дорог – примерно в десять раз дороже, чем в Европе, поскольку доставлялся в Россию торговыми караванами, а путь от Пекина до Москвы занимал более года. В Петербург чай привозили из Москвы, и до середины XIX века в столице его можно было купить только в одном специализированном магазине.
В отличие от этих продуктов, которые с трудом приживались на рынке, мороженое быстро вошло в моду, возможно, потому, что на Руси и в допетровскую эпоху готовили сласти из замороженного молока (молочный лед), или замороженного творога в сочетании с яйцами, сметаной, изюмом и сахаром. В «Новейшей и полной поваренной книге», переведенной с французского и изданной в Москве в 1791 году, имеется специальная глава под названием «Делать всякое мороженое». В ней даются указания о том, как делать мороженое из сливок, шоколада, «цитронов, или лимонов», смородины, клюквы, малины, апельсинов, белков яичных, вишен. Рецепт земляничного мороженого приводится также в оригинальной книге «Старинная русская хозяйка, ключница и стряпуха», изданной в Санкт-Петербурге в 1794 году.
При этом в еде царь был неприхотлив и ценил простые блюда русской кухни: перловую кашу с миндальным молоком (легенда утверждает, что ее великолепно готовила Екатерина Алексеевна), отварную говядину с огурцами, заливное, кислые щи.
Впрочем, на десерт он любил откушать лимбургского сыра. Торговцы из Голландии, зная об этой слабости царя, каждый раз привозили ему в Петербург гостинец (а для Екатерины – голландского полотна на рубашки).
После обеда Петр на какое-то время ложился спать, причем он не отказывался от этой привычки и бывая в гостях. Например, в «Повседневных записках» Меншикова отмечено, что 5 января 1716 года «после кушанья его величество отчасти изволил покоитца у коменданта Чемесова».
Однако многие его сподвижники предпочитали более изысканные вкусы. Барон Мейерберг, участник австрийского посольства, так описывает ассортимент блюд, посланных с царской кухни в дом, где остановились дипломаты: «Семь разных сортов паштетов, молочный суп с крупою и курицей, фрикасе из говядины с изюмом, два блюда жаркого и три разного пирожного».
Анонимный участник событий, находившийся в свите польского посла, при посещении 14 июня 1720 года Санкт-Петербургского адмиралтейства пишет: «Затем мы пошли в галерею, находящуюся на среднем этаже, где адмирал Апраксин, потчевал нас одними корабельными блюдами. копченым мясом, зельцами, ветчинами, языками, морской рыбой, а также маслом, сыром, сельдями, повидлом, солеными устрицами, лимонами, сладкими апельсинами, сухарями, осетрами. Было несколько блюд раков, но мелких. Подавали пиво и холодное полпиво, так как здесь повсюду много льда».
Все эти острые закуски запивали «вином венгерским» (вероятно, токайским), «бургонским» и русской хлебной водкой.
Впрочем, на качество водки гости часто жаловались, и, видимо, не без оснований. Так, юнкер Бергхольц, описывая ассамблею в Летнем саду, рассказывает леденящую кровь историю: «Вскоре после того появились дурные предвестники, вселившие во всех страх и трепет, а именно человек шесть гвардейских гренадер, которые несли на носилках большие чаши с самым простым хлебным вином; запах его был так силен, что оставался еще, когда гренадеры уже отошли шагов на сто и поворотили в другую аллею. Заметив, что вдруг очень многие стали ускользать, как будто завидели самого дьявола, я спросил одного из моих приятелей, тут же стоявшего, что сделалось с этими людьми и отчего они так поспешно уходят? Но тот взял меня уже за руку и указал на прошедших гренадер. Тогда я понял, в чем дело, и поскорее отошел с ним прочь. Мы очень хорошо сделали, потому что вслед за тем встретили многих господ, которые сильно жаловались на свое горе и никак не могли освободиться от неприятного винного вкуса в горле. Меня предуведомили, что здесь много шпионов, которые должны узнавать, все ли отведали из горькой чаши; поэтому я никому не доверял и притворялся страдающим еще больше других. Однако ж один плут легко сумел узнать, пил я или нет: он просил меня дохнуть на него. Я отвечал, что все это напрасно, что я давно уже выполоскал рот водою; но он возразил, что этим его не уверишь, что он сам целые сутки и более не мог избавиться от этого запаха, который и тогда не уничтожишь, когда накладешь в рот корицы и гвоздики, и что я должен также подвергнуться испытанию, чтоб иметь понятие о здешних празднествах. Я всячески отговаривался, что не могу никак пить хлебного вина; но все это ни к чему бы не повело, если б мнимый шпион не был хорошим моим приятелем и не вздумал только пошутить надо мною. Если же случится попасть в настоящие руки, то не помогают ни просьбы, ни мольбы: надобно пить во что бы то ни стало. Даже самые нежные дамы не изъяты от этой обязанности, потому что сама царица иногда берет немного вина и пьет. За чашею с вином всюду следуют майоры гвардии, чтобы просить пить тех, которые не трогаются увещаниями простых гренадер. Из ковша, величиною в большой стакан (но не для всех одинаково наполняемого), который подносит один из рядовых, должно пить за здоровье царя, или, как они говорят, их полковника, что все равно»…
Но если у петербуржца были деньги и свобода выбора, он мог пить, не опасаясь за свое здоровье. В розничной торговой сети Петербурга свободно продавались импортные вина и деликатесные продукты. Например, в мае-июне 1719 года в австериях, трактирах, постоялых дворах, на кружечных дворах и фатерных избах можно было купить «вина красные итальянские: флорентийское (флоренское), дипернич, лакрима в бутылках; вина простые французские красные в бочках и белые в бутылках: мушкатель, мушкательное крепкое, вердея, бургундское». Покупатели могли также приобрести сыры пармезанские, оливки «всяких разных цен», каперсы «также всякие», анчоусы в бочонках.
Причем цены снижались. Если в 1717 году фунт ветчины в Санкт-Петербурге стоил 6 денег, то в 1720-м – 4 денги; в 1718 году пуд коровьего масла закупался за 3 рубля 3 алтына 2 денги, а в 1720-м – 2 рубля 8 алтын 4 денги, четверть муки пшеничной, соответственно, 3 рубля 16 алтын 4 денги – 3 рубля 20 алтын и 2 рубля 20 алтын – 3 рубля 5 алтын.
В распоряжении историков есть замечательный документ – перечень спиртных напитков, закусок, холодных и горячих блюд, приготовленных для участников торжеств по случаю захвата 27 июля 1720 года в Гренгамском бою русским галерным флотом четырех шведских фрегатов. В нем также указаны продовольствие и утварь, потребовавшиеся Фельтену для приготовления праздничного обеда. Именно от этого праздника «Австерия четырех фрегатов» и получила свое название. Для того чтобы вернее передать дух эпохи, названия продуктов, блюд, напитков и т. д. даны так, как они были записаны в документе.
На праздничные столы, накрытые 9 и 10 сентября 1720 года, было выставлено: 1 ведро 2 1/2 кружки водки коричной из красного вина по цене 1 рубль 8 алтын 2 денги одна кружка; 1 ведро 4 1/2 кружки водки приказной из такого же вина (30 алтын 3 денги); 1 ведро 6 кружек водки коричной из французского вина (16 алтын 3 денги); 2 ведра 1 1/2 кружки приказной из такого же вина (10 алтын 5 денег); 4 1/2 бутылки водки персиковой по цене 1 1/2 рубля одна бутылка; 7 1/2 бутылки водки померанцевой (1 рубль 5 алтын 4 денги); 1 1/2 бутылки водки лимонной («по тому ж»); 1 ведро 7 кружек водки сосновой (5 алтын за кружку); 3 ведра водки зорной («по тому ж»); 3 1/2 кружки водки «из цвету черемхового» («по тому ж»); 2 ведра водки тминной («по тому ж»); 3 ведра водки анисовой («по тому ж»). Печально знаменитого «хлебного вина» было выпито 180 ведер (30 алтын за ведро).
Но также гостей ожидали «самые тонкие вина»: 1 ведро 3 кружки французского вина по цене 7 рублей 25 алтын за анкерок (бочка, до трех ведер. – Е. П.); 2 анкерка секта (9 рублей 6 алтын 4 денги); 35 бутылок секта (3 рубля 6 алтын 4 денги за ведро); 1 ведро 2 кружки «шпанского» (3 1/2 рубля за ведро); 82 бутылей в плетенках фронтиньяка (2 1/2 рубля за ведро); 1 анкерок 4 бутылки рейншвейна на общую сумму 20 рублей; 121 бутылку пантаку (понтаку) (13 алтын 2 денги за бутылку); 209 бутылок и плетенок шампанского (23 алтына 2 денги); 95 плетенок бургонского (21 алтын за плетенку); 164 бутылки рейнского «брантова» (горячего. – Е. П.) вина (4 алтын 3 1/2 денга за бутылку); 4 бочки без полуведра бержераку (25 рублей за бочку); 2 бочки 5 ведер 6 кружек красного вина нолина (24 рубля); 31 плетенка красного вина нолина нового («по выше писаной цене»).
Из традиционных русских напитков присутствовали: 1 бочка полубеременная (на 5 ведер, «беременная» бочка – на 10 ведер. – Е. П.) пива прошлогоднего (8 алтын 2 денги за ведро); 711 ведер пива морского «нынешнего года из нового варенья» («по тому ж»); 108 ведер полпива (5 алтын 2 денги); 84 ведра квасу приказного (3 алтына); 72 – квасу расхожего и «кислых штей» (разновидность кваса. – Е. П.) (8 алтын 2 денги); медов: 14 ведер крепкого; 15 ведер вареного; 4 1/2 ведра выкислого; 11 1/2 ведра сладкого; 1 ведро малинового, всего 45 ведер (12 алтын за ведро).
Для приготовления закусок и непосредственно в качестве приправы было использовано: 1 ведро уксуса ренского (рейнского) (1 рубль 17 алтын 4 деньги); 15 1/2 ведра уксуса столового (7 алтын 2 денги ведро); 20 лимонов свежих (4 алтына один плод); 563 лимона соленых (6 денег); 500 слив соленых (1 денга за одну сливу); 6 фунтов масла оливкового стоимостью 25 алтын; по половине анкерка каперсов (8 рублей 14 алтын 3 денги) и оливок (6 рублей); по бутылке сока белого (16 алтын 4 денги) и черного (16 алтын 4 денги); 50 кочней свежей капусты (6 денег за один овощ); четверть бочки квашеной капусты стоимостью 2 рубля; 26 ведер огурцов соленых на общую сумму 6 рублей 16 алтын 4 денги; 1 пуд 16 фунтов хрена коренчатого (6 денег за фунт).
Широко использовались также пряности, приправы, специи, напитки и овощи: 35 фунтов миндальных «ядер» (5 рублей за пуд); 2 фунта инбиря (5 алтын за фунт); 1 фунт корицы (1 рубль 20 алтын); 1 фунт гвоздики (2 рубля 16 алтын 4 денги); 1/2 фунта кардамону (3 рубля за фунт); 4 фунта перца «битого и не битого» (13 алтын 2 денги за фунт); 4 фунта чернослива (10 денег за фунт); 3 фунта сморчков сухих (1 рубля за фунт); 5 ящиков смоквей (инжира) (26 алтын 4 денги за ящик); 1 фунт мускатного цвета (3 рубля 28 алтын); 54 золотника мускатного ореха стоимостью 1 рубль 30 алтын 4 денги; 1 фунт збитню (1 рубль 16 алтын 2 денги); 12 золотников шафрана стоимостью 1 рубль 6 алтын 4 денги; 2 склянки настойки шафрана 5 фунтов горчицы стоимостью 6 алтын 4 денги; 7 четвериков луку (14 алтын 4 денги за четверик); 1 четверик с четвертью чесноку стоимостью 35 алтын; 8 пудов поваренной соли (13 алтын 2 денги за пуд).
Также поварам понадобились: по 5 пудов русского и чухонского коровьего масла (2 рубля 8 алтын 2 денги за пуд); 9 кружек орехового масла (10 алтын за кружку); 1800 куриных яиц (7 рублей за тысячу штук); 3 ведра сметаны (1 рубль 26 алтын 4 денги за ведро); 3 ведра творогу (1 рубль за ведро); 8 ведер молока (12 алтын за ведро); 38 фунтов изюму (2 рубля за пуд); 20 фунтов коринки (3 алтына 2 денги за фунт); 35 фунтов винных ягод (2 рубля за пуд); четверть трубы пастилы яблочной стоимостью 23 алтына 2 денги; 20 фунтов пшена сорочинского (10 денег за фунт).
Для приготовления популярных закусок из соленой и копченой рыбы были куплены: 6 фунтов полспинок белужьих (8 денег за фунт); 1 «прутик» (вероятно, кости рыбы. – Е. П.) весом 2 фунта («по тому ж»); 2 спинки осетриных весом 10 фунтов («по тому ж»); 2 «прутика» весом 1 1/2 фунта («по тому ж»); 10 пудов звеньев тешных осетринных (6 денег за фунт); 2 пуда звеньев белужьих (4 деньги за фунт); 35 фунтов теш межкостных (6 денег за фунт); 20 фунтов тумаков (1 рубль 16 алтын 4 денги за пуд); 130 фунтов сига (6 денег за фунт); 4 пучка визиги (6 денег за пучок); 7 лососей копченых (40 алтын за рыбину); полчетверика снетков псковских на 8 алтын 2 денги; 30 фунтов икры зернистой черной (3 алтына за фунт); 10 фунтов икры паюсной (10 денег за фунт); 10 фунтов икры армянской (икра, сдобренная пряностями, считалась афродизиаком. – Е. П.) (10 денег за фунт); 1 пуд икры красной сиговой (2 алтына 4 денги фунт), и один бочонок дорогого заморского деликатеса «устерсов», или устриц.
На мясные блюда пошло: 6 телят (2 рубля 28 алтын за голову); 5 овец (2 рубля 2 деньги за барана); 6 свиней (4 рубля 17 алтын 4 денги за голову); 45 поросят (25 алтын 4 денги за пару); 83 гуся (23 алтына 4 денги за пару); 107 уток (12 алтын 8 денег за пару); 52 курицы индейских (2 рубля за пару); 161 курица русская (17 алтын 2 денги за пару); 135 цыплят (7 алтын 4 денги за пару); 66 рябчиков (8 алтын 2 денги за пару); 11 тетеревов (14 алтын 1 денга за пару); 49 диких уток (10 алтын 2 денги за пару); 8 куликов (8 алтын за пару), а также 61 пуд говядины (1 рубль 4 алтына за пуд); 30 пудов баранины («по тому ж»); 5 пудов гусятины (9 алтын 4 денги за пуд); 100 полотков (половин тушек. – Е. П.) гусиных (2 алтына 2 1/2 денги за фунт); 40 языков (2 алтына 2 денги за фунт); 14 окороков копченых весом 4 пуда 8 фунтов (10 денег за фунт); 12 лопаток копченных весом 3 пуда 12 фунтов (8 денег за фунт); 9 пудов ветчины провесной (4 денги за фунт); 20 частей говядины копченой весом 5 пудов (5 денег за пуд); 1 пуд сала говяжья (1 рубль 4 денги); 5 рубцов (гривна за рубец); 17 пудов квашенины (5 алтын 2 денги за пуд).
Любители рыбных блюд также могли наесться вволю. Для них были приготовлены: 13 стерлядей (26 алтын 4 деньги за одну рыбину); 30 судаков (13 алтын 4 денги); 8 лососей (1 рубль 16 алтын 2 денги); 24 леща (17 алтын 2 денги); 25 язей (7 алтын 1/2 денги); 38 хариусов (4 алтына 1 денга); 50 сигов (6 денег); 210 окуней (5 денег); 50 карасей (6 денег); 60 плотвиц (4 денги); 1000 ряпушки (13 алтын 2 деньги за 100 рыб). Особой популярностью пользовались щуки. Было подано: 12 щук-«колодок» (17 алтын денги за рыбину); 12 паровых (28 алтын 4 денги); 12 малопросольных (1 рубль 12 алтын 3 денги); из 15 рыб (5 алтын 3 денги) сварили уху, 70 щук (13 алтын 4 денги) использовали в «тельное» (рыбный фарш для начинки пирогов. – Е. П.), 10 щук (23 алтына 2 денги) отварили. Также были приготовлены 10 отварных цельных лещей (16 алтын 4 денги).
На праздничные столы были выставлены 350 хлебов расхожих (4 денги за ковригу), бочонок голландских сухарей стоимостью 3 1/2 рубля, а также калачи, булки, крендели и другие выпеченные изделия, для чего было использовано 13 пудов недомерочной муки (1 рубль 6 алтын 4 денги за пуд); 11 пудов куличной муки (1 рубль за пуд); 10 пудов печной (26 алтын 4 денги за пуд); 3 четверти ситной приказной муки (3 рубля 5 алтын за четверть); 2 четверти с осминой расхожей муки (2 рубля 20 алтын за четверть).
На десерт предлагались: 6 пудов «конфектов» леденцовых и «цукерброту» (24 рубля 12 алтын 4 денги за пуд); 25 ящиков «конфектов» французских (1 рубль 10 алтын за ящик); 1 пуд 6 фунтов сахара в головках (8 рублей 16 алтын за пуд) и 1850 свежих яблок (2 рубля за 100 плодов). Посуду для многолюдного застолья одолжили в Адмиралтействе. Понадобилось: 18 блюд оловянных весом 2 пуда 28 фунтов (8 рублей за пуд олова); 4 тарелки оловянных весом 8 фунтов по той же цене; 9 дворцовых блюд оловянных весом 2 пуда 5 фунтов по той же цене; 6 дворцовых тарелок оловянных весом 12 фунтов по той же цене; 8 дворцовых сервисных тарелок оловянных весом 16 фунтов (12 рублей за пуд); 23 пары железных ножей и вилок покупных (5 алтын за пару); 366 ложек деревянных (4 алтын 2 денги пара); 7 салфеток «камчатых» (1 рубль за изделие) и 8 салфеток браных длиной два аршина (2 алтын).
Когда пришло время возвращать посуду, выяснилось, что «розбито и пропало»: 8 каранфиндов (так в эпоху Петра именовались графины. – Е. П.) (3 алтына 2 денги за изделие); 6 пивных рюмок (5 алтын); 94 рюмки «ренских» (3 алтына 2 денги); 18 стаканчиков водочных (2 алтына); 9 стаканов пивных (3 алтына). Кроме того, провиантмейстеры недосчитались: 14 ушатов (5 алтын); 10 сулей полуведерных (6 алтын 4 денги); 2 оловенника (11 алтын 4 денги за фунт); 1 оловянной кружки (13 алтын 2 денги за фунт); 5 стоек (20 алтын); 100 ковшей пивных и винных (3 денги); 2200 корешков на закупорку бутылок стоимостью 11 рублей.
Для приготовления пищи и выпечки хлеба было израсходовано 7 трехаршинных саженей дров и 30 кулей древесного угля.
За двое суток было сожжено 580 восковых свечей различной 83 формы и конфигурации общим весом 3 пуда 26 фунтов без полутрети (7 алтын 2 денги за фунт); 200 свечей «маканных» (2 рубля за пуд) и 3000 простых свечей (60 алтын за пуд). Гости выкурили 20 фунтов табаку (13 алтын 2 денги за фунт), воспользовавшись 50 трубками (2 алтына 2 деньги за одно изделие); сыграли в карты, для чего вскрыли 6 колод стоимостью 20 алтын; написали за счет казны письма (в которых, очевидно, хвастались тем, как угощал их царь), затратив на отправление почтовой корреспонденции 1/2 фунта сургуча и 17 дестей писчей бумаги (десть – русская единица счета писчей бумаги; название происходит от персидского слова dästä – рука, горсть; равнялась 24 листам бумаги. – Е. П.) стоимостью, соответственно, 20 алтын и 1 рубль 23 алтына 2 денги.
Свита императрицы
Я обедала с русскими в великий пост и видела, как они с аппетитом ели сырую спинку лосося. Сняв кожу, они режут спинку на большие куски, затем намешивают в тарелке масло, уксус, соль, перец и поливают этим лосося. Рыбу жарят в масле. У них есть маленькая рыбка, очень напоминающая нашего шримса; ее жарят и подают на стол в одной и той же посуде. Все дело в том, чтобы есть эту рыбку горячей и хрустящей.
Там в изобилии превосходное мясо. Хотя овцы у русских мелкие, но баранина вкусна и жирна. Есть очень хорошая телятина, однако ее мало. Говядина же исключительно хороша и дешева. У русских имеется также превосходная свинина, и они очень любят козлят, которых там множество. Их ягнята хороши. Способ приготовления пищи у русских – варка или выпечка. Они большие любители мясного бульона, который приготавливают из самого постного мяса, какое только смогут достать, и заправляют его крупой вместо овсянки, имеющей то же происхождение, а также большим количеством трав и луком. Русские часто варят суп из рыбы, пренебрегая зеленью.
Не могу сказать, что русская манера приготовления пищи мне нравится, но полагаю, что ни в одной части света англичанам не живется лучше, чем в Петербурге.
Там множество куропаток и вообще дичи, особенно дроздов-рябинников, которых в Англии называют садовыми овсянками. Они стоят всего десять копеек за пару. Здесь есть также индейки, цыплята, голуби и кролики. Гуси очень жилистые и хуже наших. В России множество зайцев, но я ни разу их не ела. Шкурки у них белые. Нет недостатка в хорошей пище, как и в хорошем ликере, кларете, бургундском, токае, араке, бренди и других превосходных напитках; русские пьют очень умеренно…
Там очень мало дождя и очень скудные фрукты. Правда, много всевозможной земляники, очень хорошей; много смородины и крыжовника. Вишни мало, и она очень плохая. Имеются груши, хотя и весьма посредственные. Но есть яблоко, называемое прозрачным. Спелое, оно такое прозрачное, что сквозь него видны семечки. По вкусу оно превосходит любые яблоки, какие я когда-либо пробовала в Англии.
Там много спаржи, фасоли, шпината и салата. Цветная капуста редка. Превосходна кочанная капуста, и имеется она в изобилии. Ее семена привозят из Архангельска. В России в избытке также репа и морковь».
С именем Петра традиция связывает появление в России картофеля, который в конце XVII века прислал в столицу мешок клубней из Голландии якобы для рассылки по губерниям для выращивания. Однако еще во времена Анны Иоанновны картофель подавали за столом Бирона как экзотическое, но далеко не редкое блюдо. Причем угощение приправляли не солью, а сахаром. По-настоящему картофель стал распространяться при Екатерине II, которая приложила к этому немало усилий.
При ней Сенат издал специальный указ, благодаря которому за рубежом был закуплен семенной картофель и разослан по всей стране. В 1764–1776 годах картофель в небольшом количестве возделывали на огородах Петербурга, Новгорода, под Ригой и в других местах. Однако еще в 30-40-х годах XIX века крестьяне устраивали «картофельные бунты», протестуя против того, что у них отбирали под картофель лучшую землю, их подвергали жестоким наказаниям за неисполнение предписаний властей, облагали различными поборами.
Кофе и чай в России появились еще в XVII веке. В 1638 году русский посол боярин Василий Старков привез царю Михаилу Федоровичу дары от монгольского Алтын-хана, в том числе – свертки с сухими чайными листьями, а позже еще одна партия чая из Китая поступила также вместе с посольством при Алексее Михайловиче. Есть также свидетельства о том, что в 1655 году кофе лечился царь Алексей Михайлович: лекари прописали ему напиток против головной боли и насморка. Однако по-настоящему популярными чай и кофе стали только во второй половине XVIII века. В 1769 году Россия заключает с Китаем первый договор на поставку чая. Но вплоть до XIX века этот напиток был еще очень дорог – примерно в десять раз дороже, чем в Европе, поскольку доставлялся в Россию торговыми караванами, а путь от Пекина до Москвы занимал более года. В Петербург чай привозили из Москвы, и до середины XIX века в столице его можно было купить только в одном специализированном магазине.
В отличие от этих продуктов, которые с трудом приживались на рынке, мороженое быстро вошло в моду, возможно, потому, что на Руси и в допетровскую эпоху готовили сласти из замороженного молока (молочный лед), или замороженного творога в сочетании с яйцами, сметаной, изюмом и сахаром. В «Новейшей и полной поваренной книге», переведенной с французского и изданной в Москве в 1791 году, имеется специальная глава под названием «Делать всякое мороженое». В ней даются указания о том, как делать мороженое из сливок, шоколада, «цитронов, или лимонов», смородины, клюквы, малины, апельсинов, белков яичных, вишен. Рецепт земляничного мороженого приводится также в оригинальной книге «Старинная русская хозяйка, ключница и стряпуха», изданной в Санкт-Петербурге в 1794 году.
* * *
Что Петр I действительно привнес в русскую культуру – так это моду на иностранных поваров и иностранную (преимущественно французскую) кухню. Его личным поваром стал датчанин Иоганн (Ян) Фельтен, троюродный дядя знаменитого архитектора, открывший в 1703 году трактир в самом оживленном месте Петербурга – на Санкт-Петербургском острове рядом с портом и рынком. Это была знаменитая «Австерия четырех фрегатов» (название, очевидно, происходит от «остерии» (osteria) – небольшого итальянского ресторана, обычно без напечатанного меню, с домашней обстановкой, упрощенным сервисом, низкими ценами и ориентацией на постоянных клиентов). В «Австерии» кормились чиновники, офицеры, корабельные и парусные мастера, купцы; солдаты, матросы, работные люди питались в харчевнях. 5 ноября 1704 года после закладки Адмиралтейства Петр и его приближенные, как записано в «Походном журнале», «были в Овстерии и веселились», а 2 января 1716 года государь и Меншиков в шесть часов пополудни «отъехали в австерию, где были господа генералы, сенаторы и министры и другие знатные особы и чюжестранных дворов резиденты и посланники. И отчасти веселясь, в 7-м часу зажгли феэрверк, на котором написано было „виктория“, в середине ветвь и другие фигуры. По созжении оного пускали довольно ракет и бомб; по окончании оного, паки быв мало в австерии, разъехались по домам». После назначения Фельтена в конце 1704 года царским кухмейстером его заведение стало пользоваться еще большей популярностью. В нем «каждую пятницу при желании сходились знатнейшие господа и офицеры, русские и немцы».При этом в еде царь был неприхотлив и ценил простые блюда русской кухни: перловую кашу с миндальным молоком (легенда утверждает, что ее великолепно готовила Екатерина Алексеевна), отварную говядину с огурцами, заливное, кислые щи.
Впрочем, на десерт он любил откушать лимбургского сыра. Торговцы из Голландии, зная об этой слабости царя, каждый раз привозили ему в Петербург гостинец (а для Екатерины – голландского полотна на рубашки).
После обеда Петр на какое-то время ложился спать, причем он не отказывался от этой привычки и бывая в гостях. Например, в «Повседневных записках» Меншикова отмечено, что 5 января 1716 года «после кушанья его величество отчасти изволил покоитца у коменданта Чемесова».
Однако многие его сподвижники предпочитали более изысканные вкусы. Барон Мейерберг, участник австрийского посольства, так описывает ассортимент блюд, посланных с царской кухни в дом, где остановились дипломаты: «Семь разных сортов паштетов, молочный суп с крупою и курицей, фрикасе из говядины с изюмом, два блюда жаркого и три разного пирожного».
Анонимный участник событий, находившийся в свите польского посла, при посещении 14 июня 1720 года Санкт-Петербургского адмиралтейства пишет: «Затем мы пошли в галерею, находящуюся на среднем этаже, где адмирал Апраксин, потчевал нас одними корабельными блюдами. копченым мясом, зельцами, ветчинами, языками, морской рыбой, а также маслом, сыром, сельдями, повидлом, солеными устрицами, лимонами, сладкими апельсинами, сухарями, осетрами. Было несколько блюд раков, но мелких. Подавали пиво и холодное полпиво, так как здесь повсюду много льда».
Все эти острые закуски запивали «вином венгерским» (вероятно, токайским), «бургонским» и русской хлебной водкой.
Впрочем, на качество водки гости часто жаловались, и, видимо, не без оснований. Так, юнкер Бергхольц, описывая ассамблею в Летнем саду, рассказывает леденящую кровь историю: «Вскоре после того появились дурные предвестники, вселившие во всех страх и трепет, а именно человек шесть гвардейских гренадер, которые несли на носилках большие чаши с самым простым хлебным вином; запах его был так силен, что оставался еще, когда гренадеры уже отошли шагов на сто и поворотили в другую аллею. Заметив, что вдруг очень многие стали ускользать, как будто завидели самого дьявола, я спросил одного из моих приятелей, тут же стоявшего, что сделалось с этими людьми и отчего они так поспешно уходят? Но тот взял меня уже за руку и указал на прошедших гренадер. Тогда я понял, в чем дело, и поскорее отошел с ним прочь. Мы очень хорошо сделали, потому что вслед за тем встретили многих господ, которые сильно жаловались на свое горе и никак не могли освободиться от неприятного винного вкуса в горле. Меня предуведомили, что здесь много шпионов, которые должны узнавать, все ли отведали из горькой чаши; поэтому я никому не доверял и притворялся страдающим еще больше других. Однако ж один плут легко сумел узнать, пил я или нет: он просил меня дохнуть на него. Я отвечал, что все это напрасно, что я давно уже выполоскал рот водою; но он возразил, что этим его не уверишь, что он сам целые сутки и более не мог избавиться от этого запаха, который и тогда не уничтожишь, когда накладешь в рот корицы и гвоздики, и что я должен также подвергнуться испытанию, чтоб иметь понятие о здешних празднествах. Я всячески отговаривался, что не могу никак пить хлебного вина; но все это ни к чему бы не повело, если б мнимый шпион не был хорошим моим приятелем и не вздумал только пошутить надо мною. Если же случится попасть в настоящие руки, то не помогают ни просьбы, ни мольбы: надобно пить во что бы то ни стало. Даже самые нежные дамы не изъяты от этой обязанности, потому что сама царица иногда берет немного вина и пьет. За чашею с вином всюду следуют майоры гвардии, чтобы просить пить тех, которые не трогаются увещаниями простых гренадер. Из ковша, величиною в большой стакан (но не для всех одинаково наполняемого), который подносит один из рядовых, должно пить за здоровье царя, или, как они говорят, их полковника, что все равно»…
Но если у петербуржца были деньги и свобода выбора, он мог пить, не опасаясь за свое здоровье. В розничной торговой сети Петербурга свободно продавались импортные вина и деликатесные продукты. Например, в мае-июне 1719 года в австериях, трактирах, постоялых дворах, на кружечных дворах и фатерных избах можно было купить «вина красные итальянские: флорентийское (флоренское), дипернич, лакрима в бутылках; вина простые французские красные в бочках и белые в бутылках: мушкатель, мушкательное крепкое, вердея, бургундское». Покупатели могли также приобрести сыры пармезанские, оливки «всяких разных цен», каперсы «также всякие», анчоусы в бочонках.
Причем цены снижались. Если в 1717 году фунт ветчины в Санкт-Петербурге стоил 6 денег, то в 1720-м – 4 денги; в 1718 году пуд коровьего масла закупался за 3 рубля 3 алтына 2 денги, а в 1720-м – 2 рубля 8 алтын 4 денги, четверть муки пшеничной, соответственно, 3 рубля 16 алтын 4 денги – 3 рубля 20 алтын и 2 рубля 20 алтын – 3 рубля 5 алтын.
В распоряжении историков есть замечательный документ – перечень спиртных напитков, закусок, холодных и горячих блюд, приготовленных для участников торжеств по случаю захвата 27 июля 1720 года в Гренгамском бою русским галерным флотом четырех шведских фрегатов. В нем также указаны продовольствие и утварь, потребовавшиеся Фельтену для приготовления праздничного обеда. Именно от этого праздника «Австерия четырех фрегатов» и получила свое название. Для того чтобы вернее передать дух эпохи, названия продуктов, блюд, напитков и т. д. даны так, как они были записаны в документе.
На праздничные столы, накрытые 9 и 10 сентября 1720 года, было выставлено: 1 ведро 2 1/2 кружки водки коричной из красного вина по цене 1 рубль 8 алтын 2 денги одна кружка; 1 ведро 4 1/2 кружки водки приказной из такого же вина (30 алтын 3 денги); 1 ведро 6 кружек водки коричной из французского вина (16 алтын 3 денги); 2 ведра 1 1/2 кружки приказной из такого же вина (10 алтын 5 денег); 4 1/2 бутылки водки персиковой по цене 1 1/2 рубля одна бутылка; 7 1/2 бутылки водки померанцевой (1 рубль 5 алтын 4 денги); 1 1/2 бутылки водки лимонной («по тому ж»); 1 ведро 7 кружек водки сосновой (5 алтын за кружку); 3 ведра водки зорной («по тому ж»); 3 1/2 кружки водки «из цвету черемхового» («по тому ж»); 2 ведра водки тминной («по тому ж»); 3 ведра водки анисовой («по тому ж»). Печально знаменитого «хлебного вина» было выпито 180 ведер (30 алтын за ведро).
Но также гостей ожидали «самые тонкие вина»: 1 ведро 3 кружки французского вина по цене 7 рублей 25 алтын за анкерок (бочка, до трех ведер. – Е. П.); 2 анкерка секта (9 рублей 6 алтын 4 денги); 35 бутылок секта (3 рубля 6 алтын 4 денги за ведро); 1 ведро 2 кружки «шпанского» (3 1/2 рубля за ведро); 82 бутылей в плетенках фронтиньяка (2 1/2 рубля за ведро); 1 анкерок 4 бутылки рейншвейна на общую сумму 20 рублей; 121 бутылку пантаку (понтаку) (13 алтын 2 денги за бутылку); 209 бутылок и плетенок шампанского (23 алтына 2 денги); 95 плетенок бургонского (21 алтын за плетенку); 164 бутылки рейнского «брантова» (горячего. – Е. П.) вина (4 алтын 3 1/2 денга за бутылку); 4 бочки без полуведра бержераку (25 рублей за бочку); 2 бочки 5 ведер 6 кружек красного вина нолина (24 рубля); 31 плетенка красного вина нолина нового («по выше писаной цене»).
Из традиционных русских напитков присутствовали: 1 бочка полубеременная (на 5 ведер, «беременная» бочка – на 10 ведер. – Е. П.) пива прошлогоднего (8 алтын 2 денги за ведро); 711 ведер пива морского «нынешнего года из нового варенья» («по тому ж»); 108 ведер полпива (5 алтын 2 денги); 84 ведра квасу приказного (3 алтына); 72 – квасу расхожего и «кислых штей» (разновидность кваса. – Е. П.) (8 алтын 2 денги); медов: 14 ведер крепкого; 15 ведер вареного; 4 1/2 ведра выкислого; 11 1/2 ведра сладкого; 1 ведро малинового, всего 45 ведер (12 алтын за ведро).
Для приготовления закусок и непосредственно в качестве приправы было использовано: 1 ведро уксуса ренского (рейнского) (1 рубль 17 алтын 4 деньги); 15 1/2 ведра уксуса столового (7 алтын 2 денги ведро); 20 лимонов свежих (4 алтына один плод); 563 лимона соленых (6 денег); 500 слив соленых (1 денга за одну сливу); 6 фунтов масла оливкового стоимостью 25 алтын; по половине анкерка каперсов (8 рублей 14 алтын 3 денги) и оливок (6 рублей); по бутылке сока белого (16 алтын 4 денги) и черного (16 алтын 4 денги); 50 кочней свежей капусты (6 денег за один овощ); четверть бочки квашеной капусты стоимостью 2 рубля; 26 ведер огурцов соленых на общую сумму 6 рублей 16 алтын 4 денги; 1 пуд 16 фунтов хрена коренчатого (6 денег за фунт).
Широко использовались также пряности, приправы, специи, напитки и овощи: 35 фунтов миндальных «ядер» (5 рублей за пуд); 2 фунта инбиря (5 алтын за фунт); 1 фунт корицы (1 рубль 20 алтын); 1 фунт гвоздики (2 рубля 16 алтын 4 денги); 1/2 фунта кардамону (3 рубля за фунт); 4 фунта перца «битого и не битого» (13 алтын 2 денги за фунт); 4 фунта чернослива (10 денег за фунт); 3 фунта сморчков сухих (1 рубля за фунт); 5 ящиков смоквей (инжира) (26 алтын 4 денги за ящик); 1 фунт мускатного цвета (3 рубля 28 алтын); 54 золотника мускатного ореха стоимостью 1 рубль 30 алтын 4 денги; 1 фунт збитню (1 рубль 16 алтын 2 денги); 12 золотников шафрана стоимостью 1 рубль 6 алтын 4 денги; 2 склянки настойки шафрана 5 фунтов горчицы стоимостью 6 алтын 4 денги; 7 четвериков луку (14 алтын 4 денги за четверик); 1 четверик с четвертью чесноку стоимостью 35 алтын; 8 пудов поваренной соли (13 алтын 2 денги за пуд).
Также поварам понадобились: по 5 пудов русского и чухонского коровьего масла (2 рубля 8 алтын 2 денги за пуд); 9 кружек орехового масла (10 алтын за кружку); 1800 куриных яиц (7 рублей за тысячу штук); 3 ведра сметаны (1 рубль 26 алтын 4 денги за ведро); 3 ведра творогу (1 рубль за ведро); 8 ведер молока (12 алтын за ведро); 38 фунтов изюму (2 рубля за пуд); 20 фунтов коринки (3 алтына 2 денги за фунт); 35 фунтов винных ягод (2 рубля за пуд); четверть трубы пастилы яблочной стоимостью 23 алтына 2 денги; 20 фунтов пшена сорочинского (10 денег за фунт).
Для приготовления популярных закусок из соленой и копченой рыбы были куплены: 6 фунтов полспинок белужьих (8 денег за фунт); 1 «прутик» (вероятно, кости рыбы. – Е. П.) весом 2 фунта («по тому ж»); 2 спинки осетриных весом 10 фунтов («по тому ж»); 2 «прутика» весом 1 1/2 фунта («по тому ж»); 10 пудов звеньев тешных осетринных (6 денег за фунт); 2 пуда звеньев белужьих (4 деньги за фунт); 35 фунтов теш межкостных (6 денег за фунт); 20 фунтов тумаков (1 рубль 16 алтын 4 денги за пуд); 130 фунтов сига (6 денег за фунт); 4 пучка визиги (6 денег за пучок); 7 лососей копченых (40 алтын за рыбину); полчетверика снетков псковских на 8 алтын 2 денги; 30 фунтов икры зернистой черной (3 алтына за фунт); 10 фунтов икры паюсной (10 денег за фунт); 10 фунтов икры армянской (икра, сдобренная пряностями, считалась афродизиаком. – Е. П.) (10 денег за фунт); 1 пуд икры красной сиговой (2 алтына 4 денги фунт), и один бочонок дорогого заморского деликатеса «устерсов», или устриц.
На мясные блюда пошло: 6 телят (2 рубля 28 алтын за голову); 5 овец (2 рубля 2 деньги за барана); 6 свиней (4 рубля 17 алтын 4 денги за голову); 45 поросят (25 алтын 4 денги за пару); 83 гуся (23 алтына 4 денги за пару); 107 уток (12 алтын 8 денег за пару); 52 курицы индейских (2 рубля за пару); 161 курица русская (17 алтын 2 денги за пару); 135 цыплят (7 алтын 4 денги за пару); 66 рябчиков (8 алтын 2 денги за пару); 11 тетеревов (14 алтын 1 денга за пару); 49 диких уток (10 алтын 2 денги за пару); 8 куликов (8 алтын за пару), а также 61 пуд говядины (1 рубль 4 алтына за пуд); 30 пудов баранины («по тому ж»); 5 пудов гусятины (9 алтын 4 денги за пуд); 100 полотков (половин тушек. – Е. П.) гусиных (2 алтына 2 1/2 денги за фунт); 40 языков (2 алтына 2 денги за фунт); 14 окороков копченых весом 4 пуда 8 фунтов (10 денег за фунт); 12 лопаток копченных весом 3 пуда 12 фунтов (8 денег за фунт); 9 пудов ветчины провесной (4 денги за фунт); 20 частей говядины копченой весом 5 пудов (5 денег за пуд); 1 пуд сала говяжья (1 рубль 4 денги); 5 рубцов (гривна за рубец); 17 пудов квашенины (5 алтын 2 денги за пуд).
Любители рыбных блюд также могли наесться вволю. Для них были приготовлены: 13 стерлядей (26 алтын 4 деньги за одну рыбину); 30 судаков (13 алтын 4 денги); 8 лососей (1 рубль 16 алтын 2 денги); 24 леща (17 алтын 2 денги); 25 язей (7 алтын 1/2 денги); 38 хариусов (4 алтына 1 денга); 50 сигов (6 денег); 210 окуней (5 денег); 50 карасей (6 денег); 60 плотвиц (4 денги); 1000 ряпушки (13 алтын 2 деньги за 100 рыб). Особой популярностью пользовались щуки. Было подано: 12 щук-«колодок» (17 алтын денги за рыбину); 12 паровых (28 алтын 4 денги); 12 малопросольных (1 рубль 12 алтын 3 денги); из 15 рыб (5 алтын 3 денги) сварили уху, 70 щук (13 алтын 4 денги) использовали в «тельное» (рыбный фарш для начинки пирогов. – Е. П.), 10 щук (23 алтына 2 денги) отварили. Также были приготовлены 10 отварных цельных лещей (16 алтын 4 денги).
На праздничные столы были выставлены 350 хлебов расхожих (4 денги за ковригу), бочонок голландских сухарей стоимостью 3 1/2 рубля, а также калачи, булки, крендели и другие выпеченные изделия, для чего было использовано 13 пудов недомерочной муки (1 рубль 6 алтын 4 денги за пуд); 11 пудов куличной муки (1 рубль за пуд); 10 пудов печной (26 алтын 4 денги за пуд); 3 четверти ситной приказной муки (3 рубля 5 алтын за четверть); 2 четверти с осминой расхожей муки (2 рубля 20 алтын за четверть).
На десерт предлагались: 6 пудов «конфектов» леденцовых и «цукерброту» (24 рубля 12 алтын 4 денги за пуд); 25 ящиков «конфектов» французских (1 рубль 10 алтын за ящик); 1 пуд 6 фунтов сахара в головках (8 рублей 16 алтын за пуд) и 1850 свежих яблок (2 рубля за 100 плодов). Посуду для многолюдного застолья одолжили в Адмиралтействе. Понадобилось: 18 блюд оловянных весом 2 пуда 28 фунтов (8 рублей за пуд олова); 4 тарелки оловянных весом 8 фунтов по той же цене; 9 дворцовых блюд оловянных весом 2 пуда 5 фунтов по той же цене; 6 дворцовых тарелок оловянных весом 12 фунтов по той же цене; 8 дворцовых сервисных тарелок оловянных весом 16 фунтов (12 рублей за пуд); 23 пары железных ножей и вилок покупных (5 алтын за пару); 366 ложек деревянных (4 алтын 2 денги пара); 7 салфеток «камчатых» (1 рубль за изделие) и 8 салфеток браных длиной два аршина (2 алтын).
Когда пришло время возвращать посуду, выяснилось, что «розбито и пропало»: 8 каранфиндов (так в эпоху Петра именовались графины. – Е. П.) (3 алтына 2 денги за изделие); 6 пивных рюмок (5 алтын); 94 рюмки «ренских» (3 алтына 2 денги); 18 стаканчиков водочных (2 алтына); 9 стаканов пивных (3 алтына). Кроме того, провиантмейстеры недосчитались: 14 ушатов (5 алтын); 10 сулей полуведерных (6 алтын 4 денги); 2 оловенника (11 алтын 4 денги за фунт); 1 оловянной кружки (13 алтын 2 денги за фунт); 5 стоек (20 алтын); 100 ковшей пивных и винных (3 денги); 2200 корешков на закупорку бутылок стоимостью 11 рублей.
Для приготовления пищи и выпечки хлеба было израсходовано 7 трехаршинных саженей дров и 30 кулей древесного угля.
За двое суток было сожжено 580 восковых свечей различной 83 формы и конфигурации общим весом 3 пуда 26 фунтов без полутрети (7 алтын 2 денги за фунт); 200 свечей «маканных» (2 рубля за пуд) и 3000 простых свечей (60 алтын за пуд). Гости выкурили 20 фунтов табаку (13 алтын 2 денги за фунт), воспользовавшись 50 трубками (2 алтына 2 деньги за одно изделие); сыграли в карты, для чего вскрыли 6 колод стоимостью 20 алтын; написали за счет казны письма (в которых, очевидно, хвастались тем, как угощал их царь), затратив на отправление почтовой корреспонденции 1/2 фунта сургуча и 17 дестей писчей бумаги (десть – русская единица счета писчей бумаги; название происходит от персидского слова dästä – рука, горсть; равнялась 24 листам бумаги. – Е. П.) стоимостью, соответственно, 20 алтын и 1 рубль 23 алтына 2 денги.
Свита императрицы
24 января 1722 года Петр I создает «Табель о рангах» для женских придворных чинов по примеру немецкого и французского дворов. В него должны были входить:
– обер-гофмейстерины;
– жены действительных тайных советников – II класс;
– действительные статс-дамы;
– действительные камер-девицы – IV класс, равный рангу жен президентов коллегий;
– гоф-дамы – V класс, равный женам бригадиров (не получил значительного распространения);
– гоф-девицы – VI класс, равный женам полковников (не получил значительного распространения);
– камер-девицы.
Однако эта Табель о рангах строго никогда не соблюдалась. Большинство званий присваивалось лишь номинально, их обладательницы числились «в отпуску».
Так, например, статс-дамой Екатерины была Матрена Монс, сестра Виллима Монса и Анны Монс (Анны-Маргреты фон Монсон), бывшей любовницы Петра I. Однако Матрена вскоре стала супругой московского губернатора генерала Федора Николаевича Балка и появлялась при дворе лишь по случаю.
Собственно свиту Екатерины составляли четыре камер-юнкера и четыре фрейлины (от нем. фройляйн (Fraulein) – барышня). Хотя в более поздние времена фрейлины не могли быть замужними; выйдя замуж, они покидали двор, но при Петре I этого правила еще не существовало. Камер-юнкеры были обязаны следить за состоянием сел и деревень, пожалованных государыне ее супругом, а также монастырей, находившихся под особым покровительством императрицы. Они рассылали по имениям ревизоров, совершали покупки и продажи земель, принимали на службу в ведомство государыни, разбирали споры между управляющими или между монахинями и настоятельницами в монастырях, назначали жалованье, награды и «вспомоществование», т. е. материальную помощь, заведовали устройством празднеств и гуляний, вели закупку тканей или их отделку у заграничных поставщиков.
Среди фрейлин особо выделялась камер-фрау, заведовавшая женским гардеробом высочайших особ во дворце и прислуживавшая им при одевании. По распоряжению Петра, камер-фрау подыскивалась «из немок», так как они были хорошо знакомы с европейским женским платьем. Тем не менее камер-фрау Екатерины была не немка, а «русская шотландка» Мария Даниловна Гамильтон, дочь Виллема (Уильяма) Гамильтона, двоюродного брата Евдокии Григорьевны (Мэри) Гамильтон, жены Артамона Матвеева. Судьба Марии была трагична. Влюбившись в царского денщика Ивана Михайловича Орлова, она несколько раз беременела от него и вызывала у себя выкидыш либо убивала новорожденных детей. Когда дело раскрылось, Петр приговорил Марию за детоубийство к смертной казни: «Девку Марью Гамонтову, что она с Иваном Орловым жила блудно и была от него брюхата трижды и двух ребенков лекарствами из себя вытравила, а третьего удавила и отбросила, за такое душегубство, также она же у царицы государыни Екатерины Алексеевны крала алмазные вещи и золотые (червонцы), в чем она с двух розысков повинилась, казнить смертию. А Ивана Орлова свободить, понеже он о том, что девка Мария Гамонтова была от него брюхата и вышеписанное душегубство детям своим чинила, и как алмазные вещи и золотые крала, не ведал – о чем она, девка, с розыску показала имянно».
– обер-гофмейстерины;
– жены действительных тайных советников – II класс;
– действительные статс-дамы;
– действительные камер-девицы – IV класс, равный рангу жен президентов коллегий;
– гоф-дамы – V класс, равный женам бригадиров (не получил значительного распространения);
– гоф-девицы – VI класс, равный женам полковников (не получил значительного распространения);
– камер-девицы.
Однако эта Табель о рангах строго никогда не соблюдалась. Большинство званий присваивалось лишь номинально, их обладательницы числились «в отпуску».
Так, например, статс-дамой Екатерины была Матрена Монс, сестра Виллима Монса и Анны Монс (Анны-Маргреты фон Монсон), бывшей любовницы Петра I. Однако Матрена вскоре стала супругой московского губернатора генерала Федора Николаевича Балка и появлялась при дворе лишь по случаю.
Собственно свиту Екатерины составляли четыре камер-юнкера и четыре фрейлины (от нем. фройляйн (Fraulein) – барышня). Хотя в более поздние времена фрейлины не могли быть замужними; выйдя замуж, они покидали двор, но при Петре I этого правила еще не существовало. Камер-юнкеры были обязаны следить за состоянием сел и деревень, пожалованных государыне ее супругом, а также монастырей, находившихся под особым покровительством императрицы. Они рассылали по имениям ревизоров, совершали покупки и продажи земель, принимали на службу в ведомство государыни, разбирали споры между управляющими или между монахинями и настоятельницами в монастырях, назначали жалованье, награды и «вспомоществование», т. е. материальную помощь, заведовали устройством празднеств и гуляний, вели закупку тканей или их отделку у заграничных поставщиков.
Среди фрейлин особо выделялась камер-фрау, заведовавшая женским гардеробом высочайших особ во дворце и прислуживавшая им при одевании. По распоряжению Петра, камер-фрау подыскивалась «из немок», так как они были хорошо знакомы с европейским женским платьем. Тем не менее камер-фрау Екатерины была не немка, а «русская шотландка» Мария Даниловна Гамильтон, дочь Виллема (Уильяма) Гамильтона, двоюродного брата Евдокии Григорьевны (Мэри) Гамильтон, жены Артамона Матвеева. Судьба Марии была трагична. Влюбившись в царского денщика Ивана Михайловича Орлова, она несколько раз беременела от него и вызывала у себя выкидыш либо убивала новорожденных детей. Когда дело раскрылось, Петр приговорил Марию за детоубийство к смертной казни: «Девку Марью Гамонтову, что она с Иваном Орловым жила блудно и была от него брюхата трижды и двух ребенков лекарствами из себя вытравила, а третьего удавила и отбросила, за такое душегубство, также она же у царицы государыни Екатерины Алексеевны крала алмазные вещи и золотые (червонцы), в чем она с двух розысков повинилась, казнить смертию. А Ивана Орлова свободить, понеже он о том, что девка Мария Гамонтова была от него брюхата и вышеписанное душегубство детям своим чинила, и как алмазные вещи и золотые крала, не ведал – о чем она, девка, с розыску показала имянно».