Страница:
– Геката – покровительница ведьм в вашей реальности.
Судорожно выдохнула и только сейчас поняла, что очень боялась его молчания. Саша, заметив мою реакцию, усмехнулся и поинтересовался:
– Что-то еще, Маргош?
– К сожалению, да, – с тяжелым вздохом я уставилась на ковер под ногами и едва слышно спросила: – Что ты сделал с теми шестью ведьмами?
В ответ тишина. Тишина, тишина и снова тишина! Вскинула голову, не скрывая слез, которые вдруг заполнили глаза, посмотрела на Стужева. Он больше не усмехался, не ухмылялся и даже намека на улыбку не было. Он молчал, не отрывая взгляда от меня. Но заметив слезы, с трудом, с явным усилием ответил:
– Шесть ведьм – цена за мое возвращение на Терру. Без Гекаты у меня не было и шанса.
И я вдруг больше не захотела ничего знать! Ничего! Я…
– Да – цена меня вполне устроила, – невозмутимо продолжил Стужев. – Если ты сделала верные выводы из всей этой истории, Маргош, то уже должна понимать: ведьмы – хранительницы своей реальности, и путь в другие миры открывают также именно они. Еще вопросы?!
Не знаю, кому было тяжелее в этот миг – мне спрашивать или ему отвечать. Ведь что бы он ни говорил, я видела – каждое слово дается ему с трудом. И не потому что стыдно, а потому что не хочет, чтобы я знала. А мне каждый вопрос давался не легче, и все же я спросила:
– Если шесть ведьм были ценой, почему ты сказал Генри, что не отдашь меня Гекате?
Резко выдохнув, Стужев прошипел:
– Х-х-хватит!
Я не сказала ни слова – просто стояла и смотрела на него. Молча, чувствуя, как слезы сорвались с ресниц…
Саша сжал губы, да так, что они побелели, а затем неожиданно устало ответил:
– Твое имя в списке было первым, Маргош.
Пошатнулась. Действительно пошатнулась, не веря, не желая верить, не… И как-то вдруг вспомнился разговор между Кощеем и Стужевым и насмешливый вопрос злодеюки костлявого: «Ты ее пожалел?» Я не спросила этого, я просто в полном шоке смотрела на Князя, а он… он обошел меня, прошел к постели, устало сел и чуть сгорбился, упираясь локтями в колени. Потом, не глядя на меня, начал рассказывать:
– Мне было шесть, когда накрыло ощущение, что я никакой не Володя Семенов, приемный сын двух начинающих алкоголиков, а Александр Стужев, которому Терра ведает как удалось вернуть сознание. В шесть лет ощущать себя взрослым – удовольствие не из приятных. Но это мелочи, – он вскинул голову, глянул на меня, невесело усмехнулся и продолжил: – Я начал старательно возвращать утраченные возможности. В семь пробудил Генри, накрыл его мороком, и он, официально став моим опекуном, забрал меня из семьи, которая никогда не являлась моей… и не особо к этому стремилась. С тех пор проблем с деньгами уже не было, с возможностями также – в моем распоряжении было все, что могла предоставить твоя реальность. Все, кроме одного – моего прежнего тела и, собственно, возможности вернуться. В семнадцать, исправно обучаясь в колледже, я засек первую вспышку. Не поверил даже. Начал искать и спустя два месяца обнаружил инквизиторов.
– Кого?! – Я просто обалдела от услышанного.
– Ну, понимаешь… – Он неожиданно улыбнулся и с ехидцей продолжил: – Это такие няшки глюченые с маниакальной фишкой уничтожения любых форм проводников.
– Что?! – Я просто села на пол, ноги определенно не держали.
А Стужев решил поприкалываться:
– Ну это такие челы, которые таких, как Сусанины, жизни лишают.
– Саша! – прошипела я.
Улыбнулся и поманил пальцем. Молча встала, подошла к мужу, муж потянул на себя, едва начала падать, подхватил, усадил на колени и продолжил:
– Если есть проводники, значит, есть путь. Если есть путь, значит, найдутся те, кто хочет захватить власть над ним, Маргош. Это истина. Ощутив всплеск боевой магии, я понял главное – у вас есть инквизиторы. Следовательно, имеются проводники – ведьмы. Начал искать. К сожалению, безрезультатно. В вашей реальности инквизиция получила власть в Средние века, большинство ведьм истребили, те, что сохранились в славянской культуре, научились скрываться настолько качественно, что ни одного храма Гекаты я обнаружить не сумел. В двадцать удалось выйти на группу местного Мастера. Тогда еще не твоего Георгия Денисовича.
– Он не мой, – вставила я.
Муж потянулся, нежно поцеловал и продолжил:
– Меня определили как мага, начались задания, одно за другим, я сумел показать, на что способен, и внедриться в верхушку, но… храм не нашел.
– Зачем нужен был храм? – тихо спросила я.
– Храм – энергетически наполненное место, Маргош, – объяснил Стужев, – как выделенная линия телефона, а мне нужна была именно Геката, ведь ведьмы идут по пути, не осознавая направления. Так что мне нужна была Геката, и только она.
Я обвила его шею руками, уместила голову на плече и молча ждала продолжения.
– Найти удалось случайно, – продолжил Стужев, – преследовали ведьму в Черногории и обнаружили пещеру на вершине горы. Маленькую такую, словно не тронутую рукой человека, и остальные даже не сообразили, что это. Я понял сразу. И ночью, умыкнув схваченную ведьму, вернулся с ней в храм, заставив воззвать к покровительнице. Не знаю, кто удивился сильнее – Геката, которую в кои-то веки призвали, или ведьма, обнаружившая, что у нее имеется божественное покровительство.
– Ничего себе! – только и сказала я.
– Да, было забавно, – улыбнулся Стужев. – На фоне некоторой растерянности Гекаты мне и удалось договориться, правда, она потом отошла от шока и внесла свои требования.
– Шесть ведьм? – догадалась я, вскинув голову и глядя на него.
– Догадашка. – Князь наклонился и чмокнул в нос.
А я смотрела на него и с возмущением, и с непониманием… и со слезами даже. Потому что звучит красиво – «шесть ведьм», а мы оба понимаем, что за этими словами кроется.
– Ритусь, – осторожно погладил по щеке, – извини, раскаяния не будет.
– Ну и сволочь же ты! – не сдержалась я.
– Ты знала, кому «нет» в ЗАГСе орешь, – весело ответил он.
– Так не подействовало же! – напомнила с неменьшим возмущением.
– Естественно, не подействовало, я же сволочь, – с самым невинным выражением произнес Стужев.
Хмуро смотрю на няшку, на мне женатую. Няшка нагло улыбается в ответ. Так нагло-пренагло.
– В общем она скинула на тебя деятельность по поиску ведьм, потому что ты сволочь? – поинтересовалась я.
– Нет, – улыбка стала еще шире, – потому что я редкостная сволочь.
– Надо завести Красную книгу сволочизма России. – Молчать не в моих правилах.
– Маргош, тормози. – Ухмылка у мужа стала какая-то коварно-самодовольная. – Я когда про размножение говорил, я ж не имел в виду такие масштабы, но если ты настаиваешь…
– Стужев! – заорала я, совместив вопль с попыткой вырваться.
В ответ хохот, и меня сжали в разы сильнее, удерживая на месте. Но едва отсмеявшись, Саша улыбнулся, поправил мои волосы, растрепавшиеся в момент борьбы с некоторыми надо мной потешающимися, и совершенно серьезно объяснил:
– Инициировать ведьму не так просто. Потенциальных ведьм много, а обретают силу единицы. Еще меньше способны прийти к знанию о силе, и в основном ведьмы понимают свою сущность годам к пятидесяти пяти. К этому времени они нередко лишаются мужа, но дети, внуки, престарелые родители – якоря, удерживающие женщину в рамках осознанности. И как ты думаешь, способны такие ведьмы бросить все и явиться по зову Гекаты?
– Я бы на их месте тоже не пошла, – заявила обиженно.
– Вот-вот, – улыбка у Стужева стала какая-то теплая и добрая, я даже засмотрелась. – Вот и получается, что когда они в силу входят, Геката им уже даром не нать и за деньги тоже не нать, своих проблем хватает.
– Бедная Геката, – съязвила я.
– И не говори, бедняжечка божественного происхождения. – Он хмыкнул и продолжил: – Правильно инициировать ведьму, чтобы она вошла в силу еще до двадцати, – вот была моя задача. Список содержал сорок имен.
– Сорок? – переспросила я.
– Как инициировать, не знали ни я, ни Геката, – объяснил супруг. – Так что это мне был… мм…
– Расходный материал! – догадалась я.
Сужев развел руками, от чего я на них почти повисла, и тут же снова вернулся к обниманию полулежащей на его коленях меня.
– Кобель! – прямо, откровенно и честно сообщила я.
– Да ладно, это вообще мелочи по сравнению с моими развлечениями на Терре! – отмахнулся он.
– Кобель со стажем! – резюмировала злая баба Яга, в смысле я. – Такое чувство, что меня вообще обманули и порченый товар подсунули.
– Что?! – взревел Стужев.
– На правду не обижаются, – насупилась я.
Князевские глаза заледенели.
– Ну знаешь ли, не особо приятно знать, что ты вышла замуж за мужика, которого кто только ни… пробовал, – возмущенно смотрю на Стужева.
– Рррита, – злой, хриплый голос и рык прорывающийся, – давай проведем некоторую расстановку приоритетов – это я на тебе женился! И это не меня пробовали – а я брал что хотел! Это…
– С ведьмами что? – перебила я тираду начинающей злодеюки тирановрической.
Но на меня обиделись. Отвернулись и теперь смотрели куда-то в стену, при этом продолжая крепко удерживать, и да – со мной демонстративно отказывались разговаривать.
– Саш… – осторожно позвала я.
А в ответ тишина.
– Саша.
Снова молчит.
– Нет, ну, Саш, а тебе было бы приятно, если бы я переспала с кучей парней до тебя и ты бы об этом знал?
Отмер. Мрачно взглянул на меня и поинтересовался:
– Намекаешь, что если бы я не знал, мне было бы приятнее?
Тяжело вздохнув, тихо ответила:
– Намекаю, что мне неприятно знать о том, скольким девушкам мой любимый муж разбил сердце и со сколькими он переспал.
Молчание, затем злое:
– Извини. – Я уже собиралась сказать, что извиняться поздно, как Стужев продолжил: – Понимаю, что одно дело для тебя – знать о каких-то шести гипотетических ведьмах, и совсем другое – видеть последствия моих романов с девчонками вашей школы. Прости, что так вышло, естественно, я этого не хотел. Но в то же время постарайся понять – в твоей школе я появился из-за тебя и крутился вокруг тоже из-за тебя, и так и крутился, не зная, с какой стороны подойти и… не видя в этом смысл, едва сдал шестерых инициированных Гекате.
Испуганно смотрю на Стужева, тот на меня – хмуро и зло, а потом… потом я прошептала:
– Ты даже не пытался инициировать меня…
– Я тебя пожалел! – неожиданно зло сказал Князь.
А потом встал, посадил меня на кровать и попытался уйти… Я вцепилась в его ладонь, сжала крепко-крепко, чтобы не вырвался, и тихо спросила:
– Почему?
Муж молча сел рядом и, глядя в пол, хрипло ответил:
– Хоррроший вопрос.
И тон такой… странный. Я решила в лоб спросить:
– Стужев, а что в тебе помимо поганого характера такое страшное?!
Жизненно важный вопрос, кстати. Князь искоса посмотрел на меня, чуть прищурился и ответил:
– Тебе лучше не знать.
– Хоррроший ответ.
Улыбнулся и вдруг накинулся на меня, опрокидывая на кровать и занимая позицию сверху.
– Даже не думай! – предупредила я.
– Маргош, – Стужев склонился к моим губам, – кто ж в таких ситуациях думает, мм? Тут раздумывать нечего, тут делом зани…
Телефонная трель прервала очередное умозаключение Александра, и он, резко поднявшись с постели, схватил аппарат, вслушался в сообщение, затем молча дал отбой.
– И чего там? – осторожно спросила я.
– Да так, мелочи… несущественные, – Стужев смотрел куда-то в стену. – Меня на совет пригласили.
– Какой совет? – Я села на постели.
– Стаи, – мрачно ответил супруг.
– Какой стаи?!
У меня вдруг началась паника, а еще я вспомнила, Генри говорил, что сегодня хозяин не кусается, сегодня же не полнолуние.
– Да обычная стая… обычных оборотней, – пробормотал Саша, повернулся ко мне и скомандовал: – Все, одевайся давай быстренько.
И потопал из спальни.
В широкую няшкину спину полетел мой вопль:
– Стужев, ты что, оборотень?!
Остановившийся гад, теоретически клыкастый, обернулся, поморщился и недовольно спросил:
– Ритусь, зачем же так кричать? Ну оборотень, ну с кем ни бывает, расслабься, я вообще редко перекидываюсь.
И ушел. Он ушел, а я осталась сидеть на постели, с ужасом думая, за кого вышла замуж. Хотя нет, тут нужно поставить вопрос иначе – кто на мне женился!
А я сидела на переднем сиденье рядом с ним, демонстративно пристегнувшись, сложив руки на груди и не разговаривая с супругом.
– Ритка, хватит дуться. – На меня искоса взглянули, после чего обогнали две фуры и остановились перед светофором.
– Я не дуюсь, – отвечаю сквозь зубы.
– Дуешься, у тебя щечки надутые, – парировал… муж.
– Я не дуюсь, я злюсь, Стужев, осознаешь разницу?!
С места мы сорвались со свистом шин, обогнали «бэху», подрезали маршрутку и умчались вперед к светлому будущему, в смысле нарушению оставшихся ПДД.
Молчание продлилось до окончания песенки, после чего Стужев беззаботно поинтересовался:
– Что тебя так разозлило, позволь спросить?!
– Да ничего, – хмуро смотрю на него. – Разве что возможное периодическое наличие у супруга хвоста, клыков и когтей!
– Да я редко перекидываюсь! – крутанув руль, рявкнул Алекс. – И вообще, поверь, с крыльями проблем куда больше, чем с хвостом и клыками!
Забыв дышать, молча поворачиваю голову и смотрю на Князя. Молча, но очень испуганно, а он, узрев мои округлившиеся очи, как-то чуть-чуть виновато:
– Понимаешь, до Гекаты ведь я не сразу додумался, начинал с малого… Ты дыши, Маргош, дыши, ничего страшного ведь, и вообще это все такие мелочи по сравнению с моим поганым характером. Серьезно.
Закрыв глаза я с глухим стоном откинулась на спинку кресла.
– Кстати, ты змей боишься?
– Мля, Стужев! – сорвалась я. – Ты издеваешься?!
Серо-синие глаза смотрели немного обиженно, не менее обиженным был и ответ:
– Я просто спросил, Маргош.
Попыталась успокоиться, пока он парковался возле торгового центра, и едва машина заняла место, тихо, спокойно и даже с улыбкой ответила:
– Нет, Сашенька, я не боюсь змей.
– Чудненько. – Стужев заглушил мотор, потянулся ко мне, нежно поцеловал и, отстегивая мой ремень безопасности, буднично сообщил: – А то я все не знал, как сказать. Все, Маргош, приехали, выходи.
И он вышел, обошел автомобиль, галантно открыл мне дверцу, а я сижу и представляю себе диалог: «Мама, мой муж чудовище» – «Ну что ты, доченька, у всех мужиков свои тараканы» – «Да, мам, но мой муж реально чудовище!».
– Ритусь, хватит медитировать, все равно не поможет, выходи давай, – напомнил о своем присутствии Стужев.
Молча сложила руки на груди, продолжая глядеть куда-то в приборную панель. Нет, ну просто-таки очаровательные новости в первый же день моего замужества!
– Маргош, начнем с того, что ты тоже не ангел. – Стужев все-таки гад. – Идем, Ягуся, будем тебе экипировку подбирать.
Я вышла. Князь захлопнул дверь и, взяв меня за руку, потянул к магазину, напевая:
– Как же тебе повезло, моя невеста…
– Издеваешься? – перебила я.
Искоса глянул на меня, широко улыбнулся и сменил пластинку:
– Фантазируешь на тему, откуда у меня хвост растет? – прервав напев, поинтересовался муж.
– Да нет, – я смущенно взгляд отвела, – просто на тебя засмотрелась.
И я спокойно пошла дальше, а он замер как вкопанный, и мне тоже остановиться пришлось, держит же за руку. Обернулась, а Стужев стоит, смотрит на меня и улыбается. Счастливый такой.
– Что? – сощурившись на солнце, спросила я.
– Люблю тебя, – признался Саша.
Громко признался. Парочка женщин в метре от нас окинула взглядом, парень в кепке передумал бросать бутылку в мусорный бачок и дальше пошел, оглядываясь, женщина с ребенком замедлила шаг, прислушиваясь.
А я стояла, смотрела на него и тоже улыбалась. И чувство такое, что вот-вот взлечу, высоко-высоко, куда-то под облака… В следующее мгновение Стужев шагнул ко мне, подхватил на руки, закружил и после все так же на руках понес в магазин. И если кто-то тут был против, то точно не я. Обняла его за шею тихо, млела от счастья и от чего-то такого искрящегося и светлого. Классного-классного, даже лучше чем… Да, Саше про такое говорить не стоит, но это действительно круче, чем в постели.
– Маргош, – внося меня в стеклянный лифт, позвал муж, – мы куда сначала, по белью или вещам?
Учитывая, что на мне его боксеры, ответ был закономерен:
– Белье. И если спросишь, чем меня твое не устраивает… – грозно начала я.
– Не-не-не, вот как раз на счет белья я категоричен, – смеясь произнес Стужев. – Оно должно быть исключительно твое, но выбор остается за мной.
– Что? – не поняла я.
Хитрый взгляд и уже привычное:
– Расслабься, Маргош.
Наверное, я была первая девушка в помятых джинсах и простой черной майке с изображением волка, воющего на луну, которую на руках внесли в бутик дорогущего женского белья, куда я даже в суперэлегантном платье и на шпильке не рискнула бы зайти! А Стужев рискнул, и все так же продолжая нести меня на руках, подошел к двум девушкам-продавцам, у которых на лицах улыбки застыли маской.
– Доброго дня, девчонки, – сходу начал Князь в своей любезно-издевательской манере. – Где у вас примерочная?
На секунду представила, что могли подумать эти явно бывшие модели, но девушки оказались не промах:
– Вот здесь, проходите, пожалуйста, – сказала блондинистый консультант с табличкой «Ольга» на груди.
Я уж думала, с чего такой адекват, как эта же Ольга продолжила:
– Александр Мечеславович, а…
Договорить она не успела, Князь срегировал быстрее:
– Моя жена, кстати.
Блондинка споткнулась, не удержалась и, вероятно, грохнулась бы, не успей схватиться за стойку. И вид у нее при этом был такой…
– Что? – полюбопытствовал типа ничего не понимающий Стужев.
– Вы, – девушка сглотнула, – вы… женились?
– Естественно, – и меня понесли к кабинке. – Мы, мужчины, как влюбимся, так сразу женимся. Потому что с вами, женщинами, иначе нельзя.
– Но… – и пошла за нами.
Я, кстати, уже злилась.
А Князю, как и всегда, было плевать на все на свете. Он пронес меня до кабинки, опустил на пол, подтолкнул ласковым шлепком внутрь, и едва я зашла, задернул занавеску и скомандовал:
– Раздевайся, Маргош.
Даже не думала. Скрестив руки на груди, я стояла и думала: мне ему устроить скандал сейчас или через минутку? И что это за «Ольга»?! Но возмущенной оказалась не только я, там, за занавеской, разгорелся горячий спор, причем велся он исключительно шепотом.
– Александр Мечеславович, вы не можете жениться! – шипела разгневанная блондинка.
– Это еще почему? – лениво-издевательски поинтересовался Стужев.
– Она… она… женщина! – возмущенный вскрик.
Хмыкнув, мой супруг весело ответил:
– Я в курсе, что не мужчина.
И вот тут я услышала то, чего совсем не ожидала! Вообще просто.
– Но, – блондинка гулко сглотнула, – но… но вы же князь клана Спящих, Александр Мечеславович! А она… она просто смертная!
Мне стало плохо. Мне просто стало плохо. А эти… они шептаться продолжили:
– Оленька, – наверное, еще никогда ни одно имя не звучало так оскорбительно, – менее всего я расположен выслушивать от вас, драгоценная вампиресса, на ком я должен жениться.
На этом мои нервы сдали!
– Стужев, – простонала я, сползая по стеночке, – ты еще и упырь?!
Занавеска сдвинулась. Узревший меня Алекс ободряюще улыбнулся и небрежно сообщил:
– Да ладно, Маргош, у всех свои недостатки.
Молча смотрю на его невинную улыбочку.
У блондинки сдали нервы!
– Недостатки?! – взвизгнула она. – Недостатки??? Ты, смертная, ты хоть осознаешь, что это сам князь! Сам князь, человечка гр…
Реакция у Стужева всегда была на уровне, и обхватив горло девицы, он заставил ее заткнуться. Затем повернулся ко мне, улыбнулся и с нежностью произнес:
– Минутку, малыш.
Занавеску задернул сам. А затем я услышала тихое, но наполненное яростью:
– Ольрания, не замечал ранее за вами такой откровенной невнимательности к моим словам. Я сказал – жена. У вас проблемы со слухом?
И страшный задыхающийся хрип:
– Нет, мой князь.
– Трудности с инстинктом самосохранения?
– Нет…
– Мы поняли друг друга?
– Да, мой князь.
Раздался звук чего-то упавшего. Я рванула к занавеске, одернула и увидела сидящую на полу девушку, которую, похоже, просто уронили. Блондинка потирала шею и смотрела исключительно в пол, видимо, в страхе перед Стужевым. Еще она кривилась от боли, и я абсолютно точно разглядела два острых клыка, сверкнувших под губой.
Испуганно взглянула на Сашу, но едва открыла рот, он оборвал меня спокойным:
– Я никому не позволю тебя оскорблять, даже трехсотлетнему вампиру условно-женского пола.
Блондинка испуганно посмотрела на меня, не с ненавистью, не со злостью и даже без обид, просто со страхом.
– И вы мне сочувствуете? – догадалась я.
Невольный кивок, а затем быстро отрицательно замотала головой. Поздно, я все видела. И взяв Стужева за ворот, втянула в кабинку, для очень-очень-очень серьезного разговора. Втянула молча и решительно, и только когда он, входя, закрыл занавеску, я поняла как попала.
– Ты просто мысли мои читаешь, – выдохнул Князь, сжимая в объятиях и склоняясь к моим губам.
– Даже не думай, ты, оборотне-змее-упыро-няшка! – прошипела я.
Замер, зло глядя на меня.
– Что? – шиплю дальше.
Сжал зубы, и желваки заходили на скулах.
– Это что такое было вообще?! – продолжала возмущаться я. – Стужев, я еще могу смириться с твоим поганым характером и даже калейдоскопом ипостасей… теоретически, но ты едва не убил эту… жен… вам… Ольгу, в общем!
Недоуменно выгнул бровь, после кивнул каким-то своим мыслям и вдруг широко улыбнулся. Широко-широко и нагло очень, и с намеком.
– Что?! – потребовала разъяснений я.
Рывок, и меня развернули лицом к обитой коричневым бархатом кабинке, вынуждая инстинктивно прислонить ладони к стене. Следующий рывок, и я осталась без майки, а к обнаженной спине мгновенно прижался Стужев и хрипло прошептал, целуя шею:
– Она не женщина, мой чрезмерно добрый и всем сочувствующий Маргошик. – Руки скользнули по талии, пощекотали животик, и пальцы приступили к умелому расстегиванию пуговицы и молнии. – А если бы и была ею, это не дало бы никаких прав даже косо взглянуть в твою сторону.
Теплая ладонь скользнула собственно по белью, мужскому, кстати.
– Нет, это издевательство, – прошипел Стужев. – Полный разрыв шаблона. Предвкушаешь нежные кружева, а напарываешься на…
– Ну извини, ты сам их дал, – напомнила, сдерживая улыбку.
– Ладно, я пошел отрываться по полной программе, – как-то угрожающе сообщил Кощей-младший и вышел.
А я осталась одна. Почему-то очень остро ощутив свое одиночество.
Постояла, зябко обнимая плечи, повернулась к выходу из кабинки…
И тут ураганом ворвался Стужев. Налетел, что-то швырнул на крючок и, не дав опомниться, страстно, жарко, жадно поцеловал. Голова закружилась вмиг, ноги ослабли, руки… руки никак не успели отреагировать, потому как муж остановил сумасводящие действия и, прошептав: «Меряй, Ритусь, а я там еще такое нашел», покинул примерочную кабинку.
Отдышавшись и немного придя в себя, я повернулась и увидела то, что мне предлагалось «померить»! На золотистой вешалке висел черный атласный отделанный кружевом корсет! К нему в комплекте шли абсолютно прозрачные мини-стринги с черными шнурочками и бантиком сзади! Нормальненько!
Занавеска отодвинулась, впуская любопытную рожицу няшки оборзевшей!
– Подошло?! Маргош, а чего стоим, кого ждем?
Грозный разворот к Стужеву, а он:
– Ладно, это потом, ты вот это надень, а? Только сейчас, быстренько.
И мне протянули вешалку! А с нее свисали… даже не знаю как назвать! Это не стринги, это хуже, а именно – черное кружево по бедрам и жемчужная нить собственно… собственно по тому самому месту!
Обалдевшая от увиденного, перевела взгляд с явно не нижнего, а очень эротического белья и молча посмотрела на мужа.
– Нравится? – абсолютно неверно понял мой взгляд Стужев. – Сам обалдел, когда увидел. Говорят, в нем когда ходишь, приятно очень. Так что давай, меряй, будем тебе приятное делать.
Все, это была последняя капля.
– Дорогой, – очень неласково прошипела я.
– Да, дорогая? – мгновенно включился в игру фетишист анимешный.
– Любимый, – продолжаю шипеть.
– Да, любовь моя, – просто само внимание, а не извращенец фольклорный.
Судорожно выдохнула и только сейчас поняла, что очень боялась его молчания. Саша, заметив мою реакцию, усмехнулся и поинтересовался:
– Что-то еще, Маргош?
– К сожалению, да, – с тяжелым вздохом я уставилась на ковер под ногами и едва слышно спросила: – Что ты сделал с теми шестью ведьмами?
В ответ тишина. Тишина, тишина и снова тишина! Вскинула голову, не скрывая слез, которые вдруг заполнили глаза, посмотрела на Стужева. Он больше не усмехался, не ухмылялся и даже намека на улыбку не было. Он молчал, не отрывая взгляда от меня. Но заметив слезы, с трудом, с явным усилием ответил:
– Шесть ведьм – цена за мое возвращение на Терру. Без Гекаты у меня не было и шанса.
И я вдруг больше не захотела ничего знать! Ничего! Я…
– Да – цена меня вполне устроила, – невозмутимо продолжил Стужев. – Если ты сделала верные выводы из всей этой истории, Маргош, то уже должна понимать: ведьмы – хранительницы своей реальности, и путь в другие миры открывают также именно они. Еще вопросы?!
Не знаю, кому было тяжелее в этот миг – мне спрашивать или ему отвечать. Ведь что бы он ни говорил, я видела – каждое слово дается ему с трудом. И не потому что стыдно, а потому что не хочет, чтобы я знала. А мне каждый вопрос давался не легче, и все же я спросила:
– Если шесть ведьм были ценой, почему ты сказал Генри, что не отдашь меня Гекате?
Резко выдохнув, Стужев прошипел:
– Х-х-хватит!
Я не сказала ни слова – просто стояла и смотрела на него. Молча, чувствуя, как слезы сорвались с ресниц…
Саша сжал губы, да так, что они побелели, а затем неожиданно устало ответил:
– Твое имя в списке было первым, Маргош.
Пошатнулась. Действительно пошатнулась, не веря, не желая верить, не… И как-то вдруг вспомнился разговор между Кощеем и Стужевым и насмешливый вопрос злодеюки костлявого: «Ты ее пожалел?» Я не спросила этого, я просто в полном шоке смотрела на Князя, а он… он обошел меня, прошел к постели, устало сел и чуть сгорбился, упираясь локтями в колени. Потом, не глядя на меня, начал рассказывать:
– Мне было шесть, когда накрыло ощущение, что я никакой не Володя Семенов, приемный сын двух начинающих алкоголиков, а Александр Стужев, которому Терра ведает как удалось вернуть сознание. В шесть лет ощущать себя взрослым – удовольствие не из приятных. Но это мелочи, – он вскинул голову, глянул на меня, невесело усмехнулся и продолжил: – Я начал старательно возвращать утраченные возможности. В семь пробудил Генри, накрыл его мороком, и он, официально став моим опекуном, забрал меня из семьи, которая никогда не являлась моей… и не особо к этому стремилась. С тех пор проблем с деньгами уже не было, с возможностями также – в моем распоряжении было все, что могла предоставить твоя реальность. Все, кроме одного – моего прежнего тела и, собственно, возможности вернуться. В семнадцать, исправно обучаясь в колледже, я засек первую вспышку. Не поверил даже. Начал искать и спустя два месяца обнаружил инквизиторов.
– Кого?! – Я просто обалдела от услышанного.
– Ну, понимаешь… – Он неожиданно улыбнулся и с ехидцей продолжил: – Это такие няшки глюченые с маниакальной фишкой уничтожения любых форм проводников.
– Что?! – Я просто села на пол, ноги определенно не держали.
А Стужев решил поприкалываться:
– Ну это такие челы, которые таких, как Сусанины, жизни лишают.
– Саша! – прошипела я.
Улыбнулся и поманил пальцем. Молча встала, подошла к мужу, муж потянул на себя, едва начала падать, подхватил, усадил на колени и продолжил:
– Если есть проводники, значит, есть путь. Если есть путь, значит, найдутся те, кто хочет захватить власть над ним, Маргош. Это истина. Ощутив всплеск боевой магии, я понял главное – у вас есть инквизиторы. Следовательно, имеются проводники – ведьмы. Начал искать. К сожалению, безрезультатно. В вашей реальности инквизиция получила власть в Средние века, большинство ведьм истребили, те, что сохранились в славянской культуре, научились скрываться настолько качественно, что ни одного храма Гекаты я обнаружить не сумел. В двадцать удалось выйти на группу местного Мастера. Тогда еще не твоего Георгия Денисовича.
– Он не мой, – вставила я.
Муж потянулся, нежно поцеловал и продолжил:
– Меня определили как мага, начались задания, одно за другим, я сумел показать, на что способен, и внедриться в верхушку, но… храм не нашел.
– Зачем нужен был храм? – тихо спросила я.
– Храм – энергетически наполненное место, Маргош, – объяснил Стужев, – как выделенная линия телефона, а мне нужна была именно Геката, ведь ведьмы идут по пути, не осознавая направления. Так что мне нужна была Геката, и только она.
Я обвила его шею руками, уместила голову на плече и молча ждала продолжения.
– Найти удалось случайно, – продолжил Стужев, – преследовали ведьму в Черногории и обнаружили пещеру на вершине горы. Маленькую такую, словно не тронутую рукой человека, и остальные даже не сообразили, что это. Я понял сразу. И ночью, умыкнув схваченную ведьму, вернулся с ней в храм, заставив воззвать к покровительнице. Не знаю, кто удивился сильнее – Геката, которую в кои-то веки призвали, или ведьма, обнаружившая, что у нее имеется божественное покровительство.
– Ничего себе! – только и сказала я.
– Да, было забавно, – улыбнулся Стужев. – На фоне некоторой растерянности Гекаты мне и удалось договориться, правда, она потом отошла от шока и внесла свои требования.
– Шесть ведьм? – догадалась я, вскинув голову и глядя на него.
– Догадашка. – Князь наклонился и чмокнул в нос.
А я смотрела на него и с возмущением, и с непониманием… и со слезами даже. Потому что звучит красиво – «шесть ведьм», а мы оба понимаем, что за этими словами кроется.
– Ритусь, – осторожно погладил по щеке, – извини, раскаяния не будет.
– Ну и сволочь же ты! – не сдержалась я.
– Ты знала, кому «нет» в ЗАГСе орешь, – весело ответил он.
– Так не подействовало же! – напомнила с неменьшим возмущением.
– Естественно, не подействовало, я же сволочь, – с самым невинным выражением произнес Стужев.
Хмуро смотрю на няшку, на мне женатую. Няшка нагло улыбается в ответ. Так нагло-пренагло.
– В общем она скинула на тебя деятельность по поиску ведьм, потому что ты сволочь? – поинтересовалась я.
– Нет, – улыбка стала еще шире, – потому что я редкостная сволочь.
– Надо завести Красную книгу сволочизма России. – Молчать не в моих правилах.
– Маргош, тормози. – Ухмылка у мужа стала какая-то коварно-самодовольная. – Я когда про размножение говорил, я ж не имел в виду такие масштабы, но если ты настаиваешь…
– Стужев! – заорала я, совместив вопль с попыткой вырваться.
В ответ хохот, и меня сжали в разы сильнее, удерживая на месте. Но едва отсмеявшись, Саша улыбнулся, поправил мои волосы, растрепавшиеся в момент борьбы с некоторыми надо мной потешающимися, и совершенно серьезно объяснил:
– Инициировать ведьму не так просто. Потенциальных ведьм много, а обретают силу единицы. Еще меньше способны прийти к знанию о силе, и в основном ведьмы понимают свою сущность годам к пятидесяти пяти. К этому времени они нередко лишаются мужа, но дети, внуки, престарелые родители – якоря, удерживающие женщину в рамках осознанности. И как ты думаешь, способны такие ведьмы бросить все и явиться по зову Гекаты?
– Я бы на их месте тоже не пошла, – заявила обиженно.
– Вот-вот, – улыбка у Стужева стала какая-то теплая и добрая, я даже засмотрелась. – Вот и получается, что когда они в силу входят, Геката им уже даром не нать и за деньги тоже не нать, своих проблем хватает.
– Бедная Геката, – съязвила я.
– И не говори, бедняжечка божественного происхождения. – Он хмыкнул и продолжил: – Правильно инициировать ведьму, чтобы она вошла в силу еще до двадцати, – вот была моя задача. Список содержал сорок имен.
– Сорок? – переспросила я.
– Как инициировать, не знали ни я, ни Геката, – объяснил супруг. – Так что это мне был… мм…
– Расходный материал! – догадалась я.
Сужев развел руками, от чего я на них почти повисла, и тут же снова вернулся к обниманию полулежащей на его коленях меня.
– Кобель! – прямо, откровенно и честно сообщила я.
– Да ладно, это вообще мелочи по сравнению с моими развлечениями на Терре! – отмахнулся он.
– Кобель со стажем! – резюмировала злая баба Яга, в смысле я. – Такое чувство, что меня вообще обманули и порченый товар подсунули.
– Что?! – взревел Стужев.
– На правду не обижаются, – насупилась я.
Князевские глаза заледенели.
– Ну знаешь ли, не особо приятно знать, что ты вышла замуж за мужика, которого кто только ни… пробовал, – возмущенно смотрю на Стужева.
– Рррита, – злой, хриплый голос и рык прорывающийся, – давай проведем некоторую расстановку приоритетов – это я на тебе женился! И это не меня пробовали – а я брал что хотел! Это…
– С ведьмами что? – перебила я тираду начинающей злодеюки тирановрической.
Но на меня обиделись. Отвернулись и теперь смотрели куда-то в стену, при этом продолжая крепко удерживать, и да – со мной демонстративно отказывались разговаривать.
– Саш… – осторожно позвала я.
А в ответ тишина.
– Саша.
Снова молчит.
– Нет, ну, Саш, а тебе было бы приятно, если бы я переспала с кучей парней до тебя и ты бы об этом знал?
Отмер. Мрачно взглянул на меня и поинтересовался:
– Намекаешь, что если бы я не знал, мне было бы приятнее?
Тяжело вздохнув, тихо ответила:
– Намекаю, что мне неприятно знать о том, скольким девушкам мой любимый муж разбил сердце и со сколькими он переспал.
Молчание, затем злое:
– Извини. – Я уже собиралась сказать, что извиняться поздно, как Стужев продолжил: – Понимаю, что одно дело для тебя – знать о каких-то шести гипотетических ведьмах, и совсем другое – видеть последствия моих романов с девчонками вашей школы. Прости, что так вышло, естественно, я этого не хотел. Но в то же время постарайся понять – в твоей школе я появился из-за тебя и крутился вокруг тоже из-за тебя, и так и крутился, не зная, с какой стороны подойти и… не видя в этом смысл, едва сдал шестерых инициированных Гекате.
Испуганно смотрю на Стужева, тот на меня – хмуро и зло, а потом… потом я прошептала:
– Ты даже не пытался инициировать меня…
– Я тебя пожалел! – неожиданно зло сказал Князь.
А потом встал, посадил меня на кровать и попытался уйти… Я вцепилась в его ладонь, сжала крепко-крепко, чтобы не вырвался, и тихо спросила:
– Почему?
Муж молча сел рядом и, глядя в пол, хрипло ответил:
– Хоррроший вопрос.
И тон такой… странный. Я решила в лоб спросить:
– Стужев, а что в тебе помимо поганого характера такое страшное?!
Жизненно важный вопрос, кстати. Князь искоса посмотрел на меня, чуть прищурился и ответил:
– Тебе лучше не знать.
– Хоррроший ответ.
Улыбнулся и вдруг накинулся на меня, опрокидывая на кровать и занимая позицию сверху.
– Даже не думай! – предупредила я.
– Маргош, – Стужев склонился к моим губам, – кто ж в таких ситуациях думает, мм? Тут раздумывать нечего, тут делом зани…
Телефонная трель прервала очередное умозаключение Александра, и он, резко поднявшись с постели, схватил аппарат, вслушался в сообщение, затем молча дал отбой.
– И чего там? – осторожно спросила я.
– Да так, мелочи… несущественные, – Стужев смотрел куда-то в стену. – Меня на совет пригласили.
– Какой совет? – Я села на постели.
– Стаи, – мрачно ответил супруг.
– Какой стаи?!
У меня вдруг началась паника, а еще я вспомнила, Генри говорил, что сегодня хозяин не кусается, сегодня же не полнолуние.
– Да обычная стая… обычных оборотней, – пробормотал Саша, повернулся ко мне и скомандовал: – Все, одевайся давай быстренько.
И потопал из спальни.
В широкую няшкину спину полетел мой вопль:
– Стужев, ты что, оборотень?!
Остановившийся гад, теоретически клыкастый, обернулся, поморщился и недовольно спросил:
– Ритусь, зачем же так кричать? Ну оборотень, ну с кем ни бывает, расслабься, я вообще редко перекидываюсь.
И ушел. Он ушел, а я осталась сидеть на постели, с ужасом думая, за кого вышла замуж. Хотя нет, тут нужно поставить вопрос иначе – кто на мне женился!
* * *
– Не пугайся, не пугайся, детка, – напевал Стужев, ловко нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения, несясь по городу на скорости 140 км в час.А я сидела на переднем сиденье рядом с ним, демонстративно пристегнувшись, сложив руки на груди и не разговаривая с супругом.
– Ритка, хватит дуться. – На меня искоса взглянули, после чего обогнали две фуры и остановились перед светофором.
– Я не дуюсь, – отвечаю сквозь зубы.
– Дуешься, у тебя щечки надутые, – парировал… муж.
– Я не дуюсь, я злюсь, Стужев, осознаешь разницу?!
С места мы сорвались со свистом шин, обогнали «бэху», подрезали маршрутку и умчались вперед к светлому будущему, в смысле нарушению оставшихся ПДД.
Молчание продлилось до окончания песенки, после чего Стужев беззаботно поинтересовался:
– Что тебя так разозлило, позволь спросить?!
– Да ничего, – хмуро смотрю на него. – Разве что возможное периодическое наличие у супруга хвоста, клыков и когтей!
– Да я редко перекидываюсь! – крутанув руль, рявкнул Алекс. – И вообще, поверь, с крыльями проблем куда больше, чем с хвостом и клыками!
Забыв дышать, молча поворачиваю голову и смотрю на Князя. Молча, но очень испуганно, а он, узрев мои округлившиеся очи, как-то чуть-чуть виновато:
– Понимаешь, до Гекаты ведь я не сразу додумался, начинал с малого… Ты дыши, Маргош, дыши, ничего страшного ведь, и вообще это все такие мелочи по сравнению с моим поганым характером. Серьезно.
Закрыв глаза я с глухим стоном откинулась на спинку кресла.
– Кстати, ты змей боишься?
– Мля, Стужев! – сорвалась я. – Ты издеваешься?!
Серо-синие глаза смотрели немного обиженно, не менее обиженным был и ответ:
– Я просто спросил, Маргош.
Попыталась успокоиться, пока он парковался возле торгового центра, и едва машина заняла место, тихо, спокойно и даже с улыбкой ответила:
– Нет, Сашенька, я не боюсь змей.
– Чудненько. – Стужев заглушил мотор, потянулся ко мне, нежно поцеловал и, отстегивая мой ремень безопасности, буднично сообщил: – А то я все не знал, как сказать. Все, Маргош, приехали, выходи.
И он вышел, обошел автомобиль, галантно открыл мне дверцу, а я сижу и представляю себе диалог: «Мама, мой муж чудовище» – «Ну что ты, доченька, у всех мужиков свои тараканы» – «Да, мам, но мой муж реально чудовище!».
– Ритусь, хватит медитировать, все равно не поможет, выходи давай, – напомнил о своем присутствии Стужев.
Молча сложила руки на груди, продолжая глядеть куда-то в приборную панель. Нет, ну просто-таки очаровательные новости в первый же день моего замужества!
– Маргош, начнем с того, что ты тоже не ангел. – Стужев все-таки гад. – Идем, Ягуся, будем тебе экипировку подбирать.
Я вышла. Князь захлопнул дверь и, взяв меня за руку, потянул к магазину, напевая:
– Как же тебе повезло, моя невеста…
– Издеваешься? – перебила я.
Искоса глянул на меня, широко улыбнулся и сменил пластинку:
И он шел такой пластичный, несмотря на габариты и рост, красивый до умопомрачения, эдакий обаятельный злодей, волосы по плечам, глаза светятся, одна рука крепко сжимает мою ладонь, вторая небрежно придерживает лямку моего рюкзака, который Стужев закинул к себе за плечо. А еще он так по-хулигански смотрелся в потертых джинсах, черных кроссах на толстой белоснежной подошве и в черной обтянувшей мускулистый торс майке. И он был весь такой… мой.
– Нам наплевать на то, что думают другие про нас,
На гнев богов мы просто машем рукой.
Ты нынче платишь, ну так что же? Мы с тобою сейчас,
А завтра с нами будет кто-то другой.
– Фантазируешь на тему, откуда у меня хвост растет? – прервав напев, поинтересовался муж.
– Да нет, – я смущенно взгляд отвела, – просто на тебя засмотрелась.
И я спокойно пошла дальше, а он замер как вкопанный, и мне тоже остановиться пришлось, держит же за руку. Обернулась, а Стужев стоит, смотрит на меня и улыбается. Счастливый такой.
– Что? – сощурившись на солнце, спросила я.
– Люблю тебя, – признался Саша.
Громко признался. Парочка женщин в метре от нас окинула взглядом, парень в кепке передумал бросать бутылку в мусорный бачок и дальше пошел, оглядываясь, женщина с ребенком замедлила шаг, прислушиваясь.
А я стояла, смотрела на него и тоже улыбалась. И чувство такое, что вот-вот взлечу, высоко-высоко, куда-то под облака… В следующее мгновение Стужев шагнул ко мне, подхватил на руки, закружил и после все так же на руках понес в магазин. И если кто-то тут был против, то точно не я. Обняла его за шею тихо, млела от счастья и от чего-то такого искрящегося и светлого. Классного-классного, даже лучше чем… Да, Саше про такое говорить не стоит, но это действительно круче, чем в постели.
– Маргош, – внося меня в стеклянный лифт, позвал муж, – мы куда сначала, по белью или вещам?
Учитывая, что на мне его боксеры, ответ был закономерен:
– Белье. И если спросишь, чем меня твое не устраивает… – грозно начала я.
– Не-не-не, вот как раз на счет белья я категоричен, – смеясь произнес Стужев. – Оно должно быть исключительно твое, но выбор остается за мной.
– Что? – не поняла я.
Хитрый взгляд и уже привычное:
– Расслабься, Маргош.
Наверное, я была первая девушка в помятых джинсах и простой черной майке с изображением волка, воющего на луну, которую на руках внесли в бутик дорогущего женского белья, куда я даже в суперэлегантном платье и на шпильке не рискнула бы зайти! А Стужев рискнул, и все так же продолжая нести меня на руках, подошел к двум девушкам-продавцам, у которых на лицах улыбки застыли маской.
– Доброго дня, девчонки, – сходу начал Князь в своей любезно-издевательской манере. – Где у вас примерочная?
На секунду представила, что могли подумать эти явно бывшие модели, но девушки оказались не промах:
– Вот здесь, проходите, пожалуйста, – сказала блондинистый консультант с табличкой «Ольга» на груди.
Я уж думала, с чего такой адекват, как эта же Ольга продолжила:
– Александр Мечеславович, а…
Договорить она не успела, Князь срегировал быстрее:
– Моя жена, кстати.
Блондинка споткнулась, не удержалась и, вероятно, грохнулась бы, не успей схватиться за стойку. И вид у нее при этом был такой…
– Что? – полюбопытствовал типа ничего не понимающий Стужев.
– Вы, – девушка сглотнула, – вы… женились?
– Естественно, – и меня понесли к кабинке. – Мы, мужчины, как влюбимся, так сразу женимся. Потому что с вами, женщинами, иначе нельзя.
– Но… – и пошла за нами.
Я, кстати, уже злилась.
А Князю, как и всегда, было плевать на все на свете. Он пронес меня до кабинки, опустил на пол, подтолкнул ласковым шлепком внутрь, и едва я зашла, задернул занавеску и скомандовал:
– Раздевайся, Маргош.
Даже не думала. Скрестив руки на груди, я стояла и думала: мне ему устроить скандал сейчас или через минутку? И что это за «Ольга»?! Но возмущенной оказалась не только я, там, за занавеской, разгорелся горячий спор, причем велся он исключительно шепотом.
– Александр Мечеславович, вы не можете жениться! – шипела разгневанная блондинка.
– Это еще почему? – лениво-издевательски поинтересовался Стужев.
– Она… она… женщина! – возмущенный вскрик.
Хмыкнув, мой супруг весело ответил:
– Я в курсе, что не мужчина.
И вот тут я услышала то, чего совсем не ожидала! Вообще просто.
– Но, – блондинка гулко сглотнула, – но… но вы же князь клана Спящих, Александр Мечеславович! А она… она просто смертная!
Мне стало плохо. Мне просто стало плохо. А эти… они шептаться продолжили:
– Оленька, – наверное, еще никогда ни одно имя не звучало так оскорбительно, – менее всего я расположен выслушивать от вас, драгоценная вампиресса, на ком я должен жениться.
На этом мои нервы сдали!
– Стужев, – простонала я, сползая по стеночке, – ты еще и упырь?!
Занавеска сдвинулась. Узревший меня Алекс ободряюще улыбнулся и небрежно сообщил:
– Да ладно, Маргош, у всех свои недостатки.
Молча смотрю на его невинную улыбочку.
У блондинки сдали нервы!
– Недостатки?! – взвизгнула она. – Недостатки??? Ты, смертная, ты хоть осознаешь, что это сам князь! Сам князь, человечка гр…
Реакция у Стужева всегда была на уровне, и обхватив горло девицы, он заставил ее заткнуться. Затем повернулся ко мне, улыбнулся и с нежностью произнес:
– Минутку, малыш.
Занавеску задернул сам. А затем я услышала тихое, но наполненное яростью:
– Ольрания, не замечал ранее за вами такой откровенной невнимательности к моим словам. Я сказал – жена. У вас проблемы со слухом?
И страшный задыхающийся хрип:
– Нет, мой князь.
– Трудности с инстинктом самосохранения?
– Нет…
– Мы поняли друг друга?
– Да, мой князь.
Раздался звук чего-то упавшего. Я рванула к занавеске, одернула и увидела сидящую на полу девушку, которую, похоже, просто уронили. Блондинка потирала шею и смотрела исключительно в пол, видимо, в страхе перед Стужевым. Еще она кривилась от боли, и я абсолютно точно разглядела два острых клыка, сверкнувших под губой.
Испуганно взглянула на Сашу, но едва открыла рот, он оборвал меня спокойным:
– Я никому не позволю тебя оскорблять, даже трехсотлетнему вампиру условно-женского пола.
Блондинка испуганно посмотрела на меня, не с ненавистью, не со злостью и даже без обид, просто со страхом.
– И вы мне сочувствуете? – догадалась я.
Невольный кивок, а затем быстро отрицательно замотала головой. Поздно, я все видела. И взяв Стужева за ворот, втянула в кабинку, для очень-очень-очень серьезного разговора. Втянула молча и решительно, и только когда он, входя, закрыл занавеску, я поняла как попала.
– Ты просто мысли мои читаешь, – выдохнул Князь, сжимая в объятиях и склоняясь к моим губам.
– Даже не думай, ты, оборотне-змее-упыро-няшка! – прошипела я.
Замер, зло глядя на меня.
– Что? – шиплю дальше.
Сжал зубы, и желваки заходили на скулах.
– Это что такое было вообще?! – продолжала возмущаться я. – Стужев, я еще могу смириться с твоим поганым характером и даже калейдоскопом ипостасей… теоретически, но ты едва не убил эту… жен… вам… Ольгу, в общем!
Недоуменно выгнул бровь, после кивнул каким-то своим мыслям и вдруг широко улыбнулся. Широко-широко и нагло очень, и с намеком.
– Что?! – потребовала разъяснений я.
Рывок, и меня развернули лицом к обитой коричневым бархатом кабинке, вынуждая инстинктивно прислонить ладони к стене. Следующий рывок, и я осталась без майки, а к обнаженной спине мгновенно прижался Стужев и хрипло прошептал, целуя шею:
– Она не женщина, мой чрезмерно добрый и всем сочувствующий Маргошик. – Руки скользнули по талии, пощекотали животик, и пальцы приступили к умелому расстегиванию пуговицы и молнии. – А если бы и была ею, это не дало бы никаких прав даже косо взглянуть в твою сторону.
Теплая ладонь скользнула собственно по белью, мужскому, кстати.
– Нет, это издевательство, – прошипел Стужев. – Полный разрыв шаблона. Предвкушаешь нежные кружева, а напарываешься на…
– Ну извини, ты сам их дал, – напомнила, сдерживая улыбку.
– Ладно, я пошел отрываться по полной программе, – как-то угрожающе сообщил Кощей-младший и вышел.
А я осталась одна. Почему-то очень остро ощутив свое одиночество.
Постояла, зябко обнимая плечи, повернулась к выходу из кабинки…
И тут ураганом ворвался Стужев. Налетел, что-то швырнул на крючок и, не дав опомниться, страстно, жарко, жадно поцеловал. Голова закружилась вмиг, ноги ослабли, руки… руки никак не успели отреагировать, потому как муж остановил сумасводящие действия и, прошептав: «Меряй, Ритусь, а я там еще такое нашел», покинул примерочную кабинку.
Отдышавшись и немного придя в себя, я повернулась и увидела то, что мне предлагалось «померить»! На золотистой вешалке висел черный атласный отделанный кружевом корсет! К нему в комплекте шли абсолютно прозрачные мини-стринги с черными шнурочками и бантиком сзади! Нормальненько!
Занавеска отодвинулась, впуская любопытную рожицу няшки оборзевшей!
– Подошло?! Маргош, а чего стоим, кого ждем?
Грозный разворот к Стужеву, а он:
– Ладно, это потом, ты вот это надень, а? Только сейчас, быстренько.
И мне протянули вешалку! А с нее свисали… даже не знаю как назвать! Это не стринги, это хуже, а именно – черное кружево по бедрам и жемчужная нить собственно… собственно по тому самому месту!
Обалдевшая от увиденного, перевела взгляд с явно не нижнего, а очень эротического белья и молча посмотрела на мужа.
– Нравится? – абсолютно неверно понял мой взгляд Стужев. – Сам обалдел, когда увидел. Говорят, в нем когда ходишь, приятно очень. Так что давай, меряй, будем тебе приятное делать.
Все, это была последняя капля.
– Дорогой, – очень неласково прошипела я.
– Да, дорогая? – мгновенно включился в игру фетишист анимешный.
– Любимый, – продолжаю шипеть.
– Да, любовь моя, – просто само внимание, а не извращенец фольклорный.