Страница:
– Браво! – И, когда Гейб и Дайан с отсутствующим видом повернулись к нему, он добавил: – С такими замечательными заказчиками легко работать.
Дальше потянулись довольно однообразные – внешне, во всяком случае – дни.
Утром Гейб приезжал на велосипеде на Плэсид-стрит, и они с Дайан играли в теннис. Потом каждый приступал к своим делам: Гейб ремонтировал крышу, Дайан шла в расположенную на заднем дворе мастерскую, где ее ожидали неоконченные куклы. Занимаясь ими, она размышляла над тем, что происходит сейчас в ее жизни.
Строго говоря, ничего особенного не происходило. Они с Гейбом держались друг с другом так, будто поцелуя в фотомастерской не было. Правда, время от времени Дайан ловила на себе задумчивые взгляды Гейба, однако заходить дальше этого он себе не позволял. И даже избегал прикасаться к ней.
Вечером после работы Дайан приглашала его ужинать. Затем он еще оставался на чашку кофе, и они сидели во внутреннем дворике, наслаждаясь прохладой и ведя неспешные разговоры.
Эти моменты очень нравились Дайан, правда за одним исключением: изредка Гейбу звонила по сотовой связи какая-то женщина и он беседовал с ней, всегда коротко и никогда не называя по имени. Суть этих разговоров оставалась для Дайан загадкой, которую как она ни пыталась, так и не смогла постичь.
Но она догадывалась, с кем переговаривается по мобильнику Гейб – с высокой стройной девушкой, которая в шутку отдала ему честь, прощаясь на автобусной остановке напротив кафе «Серф».
Разумеется, уверенности у Дайан не было, однако интуиция подсказывала ей, что все так и есть.
Однако незнакомка являлась для Дайан, так сказать, проблемой вторичного характера, первое же место занимал вопрос ее собственного отношения к Гейбу. Спустя несколько дней после знакомства она поняла, что больше играть в прятки с самой собой не может, и признала волнующий и одновременно тревожный факт новой влюбленности, которая завладела ею совершенно неожиданно, поставив в затруднительное положение. Ведь Дайан сейчас совсем не хотелось влюбляться!
К сожалению, сердцу, как известно, не прикажешь, но что же делать с поселившимися в нем чувствами – абсолютно неуместными, по мнению его обладательницы!
Голос здравого рассудка подсказывал Дайан, что воли эмоциям давать нельзя, наоборот, их следует всячески сдерживать и даже, по возможности, игнорировать. Чтобы, когда придет день разлуки с Гейбом, – очень скорой! – встретить его с полной невозмутимостью.
Дайан долго думала над доводами простой логики и пришла к выводу, что иного пути, кроме как согласиться с ними, у нее нет. После этого ей вроде бы стало легче, в душе возникла надежда на благополучное разрешение ситуации и она отчасти успокоилась.
В таком благостном состоянии Дайан пребывала ровно три дня, а на четвертый ее решимость подверглась испытанию. Случилось это накануне приема, в предпоследний день. В спешке заканчивая работу над ремонтом крыши – проблема там оказалась более серьезной, чем предполагалось изначально, – Гейб задержался допоздна, так что Дайан поневоле пришлось предложить ему переночевать в комнате, где он обычно принимал душ и переодевался.
Гейб спокойно поблагодарил за приглашение и двинулся наверх, чтобы принять душ перед ужином. Дайан же, чувствуя смутное волнение, пошла накрывать на стол.
Остаток вечера она провела как на иголках, все время ожидая со стороны Гейба действий интимного характера. Особенно это ощущение усилилось, когда они по обыкновению отправились пить кофе во внутренний дворик.
Еще когда шли туда – Дайан впереди с кофейником и сахарницей, Гейб следом с двумя чашками – она остро ощущала его близкое присутствие. Правда, руки у Гейба были заняты, так что ничего особенного он предпринять не мог. И потом, когда сели за белый пластиковый столик – зонт был закрыт по причине его ненадобности, – Гейб тоже бездействовал. То есть он пил кофе и беседовал с Дайан, но не вставал и не подходил к ней.
Ее же не покидало чувство, что вот-вот что-то должно произойти!
Только Гейб, по всей видимости, ничего об этом не знал, потому что продолжал спокойно обсуждать с Дайан разные темы.
Стояла тихая звездная ночь, молодой месяц плыл в распростершейся над головой черной и словно бархатистой бездне, и все вокруг или засыпало, или готовилось ко сну. А Гейб и Дайан, игнорируя величественное дыхание такого близкого в эти минуты космоса, говорили о самых обыденных вещах: о благополучно – и главное, в срок! – завершившемся ремонте крыши, о предстоящем приеме гостей, о том, кто во что нарядится на праздник, и даже высказывались в том духе, мол, хорошо, что послезавтра все это наконец кончится.
Однако, несмотря на царящее вокруг умиротворение, Дайан продолжала подспудно ждать чего-то. Поэтому, когда Гейб поставил на стол опустевшую чашку, мгновенно напряглась, выпрямившись на стуле. Но он лишь неспешно произнес, поднимаясь:
– Что-то я устал сегодня. Не обидишься, если оставлю тебя и пойду спать?
У Дайан вырвался несколько искусственный смешок.
– Вот выдумал! С чего мне обижаться? Конечно, ступай. Я тоже скоро улягусь, завтра еще столько дел.
Кивнув, Гейб направился к двери. Пока он шел, Дайан тоже поднялась из-за стола. Затем Гейб вдруг остановился и обернулся. Дайан вновь замерла, напряженно глядя на него. А он окинул ее взором и усмехнулся.
– Все-таки не зря мы так усердно играли в теннис, ты действительно похудела и замечательно выглядишь. Значит, цели своей достигла.
Дайан тоже слабо улыбнулась.
– С твоей помощью.
– Еще я хотел сказать... – Едва начав, он в нерешительности умолк.
– Да? – У Дайан мгновенно пересохло во рту. А в голове вспыхнуло: вот оно, начинается!
Гейб двинулся было в обратном направлении, но сразу же остановился.
– Впрочем, уже поздно. – Он провел ладонью по лицу. – Спокойной ночи.
Дайан кивнула, испытывая странное разочарование.
– Спокойной ночи.
Через мгновение Гейб скрылся в доме.
Вот и все, с прерывистым вздохом подумала Дайан. Стоило волноваться!
Утром они еще поиграли в теннис, затем Гейб укатил на велосипеде в город, сославшись на необходимость подготовиться к завтрашнему праздничному приему.
– Жених должен выглядеть не хуже невесты, верно? – широко усмехнулся он, покидая виллу.
После его отъезда дом словно осиротел. Некоторое время Дайан слонялась по галерее, поглядывая на потолок, который больше не будет протекать. Однако сейчас эта мысль почему-то не радовала.
Потом она спохватилась, что ей еще нужно отдать последние распоряжения фирме, занимающейся подготовкой разного рода торжеств, работники которой явятся завтра, чтобы накрыть стол перед приходом гостей.
Остаток дня она провела в мастерской, работая над куклой – портретом принцессы Дианы. У той была пара – кукольный Доди Аль-Файед, который сейчас находился на вилле, стоял в специально выделенном для готовых изделий уголке галереи. Вообще, первой Дайан изготовила фигурку принцессы, а уж потом – последнего возлюбленного той. Но спустя некоторое время решила подправить некоторые детали на портрете леди Ди. Ей хотелось добиться максимального сходства уменьшенной копии с оригиналом.
Работа помогла Дайан отчасти избавиться от чувства одиночества, возникшего после ухода Гейба.
17
18
Дальше потянулись довольно однообразные – внешне, во всяком случае – дни.
Утром Гейб приезжал на велосипеде на Плэсид-стрит, и они с Дайан играли в теннис. Потом каждый приступал к своим делам: Гейб ремонтировал крышу, Дайан шла в расположенную на заднем дворе мастерскую, где ее ожидали неоконченные куклы. Занимаясь ими, она размышляла над тем, что происходит сейчас в ее жизни.
Строго говоря, ничего особенного не происходило. Они с Гейбом держались друг с другом так, будто поцелуя в фотомастерской не было. Правда, время от времени Дайан ловила на себе задумчивые взгляды Гейба, однако заходить дальше этого он себе не позволял. И даже избегал прикасаться к ней.
Вечером после работы Дайан приглашала его ужинать. Затем он еще оставался на чашку кофе, и они сидели во внутреннем дворике, наслаждаясь прохладой и ведя неспешные разговоры.
Эти моменты очень нравились Дайан, правда за одним исключением: изредка Гейбу звонила по сотовой связи какая-то женщина и он беседовал с ней, всегда коротко и никогда не называя по имени. Суть этих разговоров оставалась для Дайан загадкой, которую как она ни пыталась, так и не смогла постичь.
Но она догадывалась, с кем переговаривается по мобильнику Гейб – с высокой стройной девушкой, которая в шутку отдала ему честь, прощаясь на автобусной остановке напротив кафе «Серф».
Разумеется, уверенности у Дайан не было, однако интуиция подсказывала ей, что все так и есть.
Однако незнакомка являлась для Дайан, так сказать, проблемой вторичного характера, первое же место занимал вопрос ее собственного отношения к Гейбу. Спустя несколько дней после знакомства она поняла, что больше играть в прятки с самой собой не может, и признала волнующий и одновременно тревожный факт новой влюбленности, которая завладела ею совершенно неожиданно, поставив в затруднительное положение. Ведь Дайан сейчас совсем не хотелось влюбляться!
К сожалению, сердцу, как известно, не прикажешь, но что же делать с поселившимися в нем чувствами – абсолютно неуместными, по мнению его обладательницы!
Голос здравого рассудка подсказывал Дайан, что воли эмоциям давать нельзя, наоборот, их следует всячески сдерживать и даже, по возможности, игнорировать. Чтобы, когда придет день разлуки с Гейбом, – очень скорой! – встретить его с полной невозмутимостью.
Дайан долго думала над доводами простой логики и пришла к выводу, что иного пути, кроме как согласиться с ними, у нее нет. После этого ей вроде бы стало легче, в душе возникла надежда на благополучное разрешение ситуации и она отчасти успокоилась.
В таком благостном состоянии Дайан пребывала ровно три дня, а на четвертый ее решимость подверглась испытанию. Случилось это накануне приема, в предпоследний день. В спешке заканчивая работу над ремонтом крыши – проблема там оказалась более серьезной, чем предполагалось изначально, – Гейб задержался допоздна, так что Дайан поневоле пришлось предложить ему переночевать в комнате, где он обычно принимал душ и переодевался.
Гейб спокойно поблагодарил за приглашение и двинулся наверх, чтобы принять душ перед ужином. Дайан же, чувствуя смутное волнение, пошла накрывать на стол.
Остаток вечера она провела как на иголках, все время ожидая со стороны Гейба действий интимного характера. Особенно это ощущение усилилось, когда они по обыкновению отправились пить кофе во внутренний дворик.
Еще когда шли туда – Дайан впереди с кофейником и сахарницей, Гейб следом с двумя чашками – она остро ощущала его близкое присутствие. Правда, руки у Гейба были заняты, так что ничего особенного он предпринять не мог. И потом, когда сели за белый пластиковый столик – зонт был закрыт по причине его ненадобности, – Гейб тоже бездействовал. То есть он пил кофе и беседовал с Дайан, но не вставал и не подходил к ней.
Ее же не покидало чувство, что вот-вот что-то должно произойти!
Только Гейб, по всей видимости, ничего об этом не знал, потому что продолжал спокойно обсуждать с Дайан разные темы.
Стояла тихая звездная ночь, молодой месяц плыл в распростершейся над головой черной и словно бархатистой бездне, и все вокруг или засыпало, или готовилось ко сну. А Гейб и Дайан, игнорируя величественное дыхание такого близкого в эти минуты космоса, говорили о самых обыденных вещах: о благополучно – и главное, в срок! – завершившемся ремонте крыши, о предстоящем приеме гостей, о том, кто во что нарядится на праздник, и даже высказывались в том духе, мол, хорошо, что послезавтра все это наконец кончится.
Однако, несмотря на царящее вокруг умиротворение, Дайан продолжала подспудно ждать чего-то. Поэтому, когда Гейб поставил на стол опустевшую чашку, мгновенно напряглась, выпрямившись на стуле. Но он лишь неспешно произнес, поднимаясь:
– Что-то я устал сегодня. Не обидишься, если оставлю тебя и пойду спать?
У Дайан вырвался несколько искусственный смешок.
– Вот выдумал! С чего мне обижаться? Конечно, ступай. Я тоже скоро улягусь, завтра еще столько дел.
Кивнув, Гейб направился к двери. Пока он шел, Дайан тоже поднялась из-за стола. Затем Гейб вдруг остановился и обернулся. Дайан вновь замерла, напряженно глядя на него. А он окинул ее взором и усмехнулся.
– Все-таки не зря мы так усердно играли в теннис, ты действительно похудела и замечательно выглядишь. Значит, цели своей достигла.
Дайан тоже слабо улыбнулась.
– С твоей помощью.
– Еще я хотел сказать... – Едва начав, он в нерешительности умолк.
– Да? – У Дайан мгновенно пересохло во рту. А в голове вспыхнуло: вот оно, начинается!
Гейб двинулся было в обратном направлении, но сразу же остановился.
– Впрочем, уже поздно. – Он провел ладонью по лицу. – Спокойной ночи.
Дайан кивнула, испытывая странное разочарование.
– Спокойной ночи.
Через мгновение Гейб скрылся в доме.
Вот и все, с прерывистым вздохом подумала Дайан. Стоило волноваться!
Утром они еще поиграли в теннис, затем Гейб укатил на велосипеде в город, сославшись на необходимость подготовиться к завтрашнему праздничному приему.
– Жених должен выглядеть не хуже невесты, верно? – широко усмехнулся он, покидая виллу.
После его отъезда дом словно осиротел. Некоторое время Дайан слонялась по галерее, поглядывая на потолок, который больше не будет протекать. Однако сейчас эта мысль почему-то не радовала.
Потом она спохватилась, что ей еще нужно отдать последние распоряжения фирме, занимающейся подготовкой разного рода торжеств, работники которой явятся завтра, чтобы накрыть стол перед приходом гостей.
Остаток дня она провела в мастерской, работая над куклой – портретом принцессы Дианы. У той была пара – кукольный Доди Аль-Файед, который сейчас находился на вилле, стоял в специально выделенном для готовых изделий уголке галереи. Вообще, первой Дайан изготовила фигурку принцессы, а уж потом – последнего возлюбленного той. Но спустя некоторое время решила подправить некоторые детали на портрете леди Ди. Ей хотелось добиться максимального сходства уменьшенной копии с оригиналом.
Работа помогла Дайан отчасти избавиться от чувства одиночества, возникшего после ухода Гейба.
17
Наконец настал день торжественного объявления помолвки Дайан и Шона Кертона.
Проснувшись, Дайан подумала, что ее бывший жених вряд ли даже помнит о том, что на сегодня назначено торжество в честь события, касающегося их обоих. Он воссоединился со своей давней сожительницей и, по-видимому, счастлив. Дайан же к этому времени, наверное, превратилась для него в далекое и туманное воспоминание.
Впрочем, сама Дайан тоже сейчас думала о романе с Шоном как о чем-то относящемся пусть и к недавнему, но все же прошлому. В данном случае поговорка о том, что клин клином вышибают, полностью оправдывала себя. Новый, олицетворяемый Гейбом клин подействовал весьма эффективно.
Гейб прибыл утром в обычное время, но приехал не на велосипеде, а на такси. Одет он был как всегда – в шорты и майку, но при себе имел специальный кофр, в котором перевозят и хранят костюмы.
– Ну как дела? – весело спросил он открывшую ему дверь Дайан. – Все готово к тому, чтобы наша помолвка была наконец торжественно объявлена?
– Все, – пасмурно кивнула она. – Только не забывай, что тебя зовут Шоном.
– И что по профессии я дантист? Хорошо, дорогая, постараюсь не забыть. Надеюсь, никто из гостей не пожелает вылечить у меня зуб?
– Я серьезно говорю, – проворчала Дайан. – Смотри не испорти все в самый ответственный момент.
– Разумеется, солнышко! Я тоже сама серьезность и далек от мысли что-либо портить. В конце концов, зря я, что ли, столько сил вложил в ремонт крыши!
– Вот именно, – буркнула Дайан.
– А дождя сегодня, скорее всего, не будет, – заметил Гейб, взглянув на небо. – Ни единого облачка... как назло!
– Не переживай, когда прибудут гости, польет как из ведра, – хмуро произнесла Дайан, отодвигаясь в сторонку, чтобы дать ему войти.
– Будем надеяться! – Гейб произнес эти слова бодро и весело, но в то же время внимательно вглядываясь в лицо Дайан.
Она не видела этого, потому что в основном смотрела себе под ноги.
– Ну что, сыграем в теннис? – уже в доме спросил Гейб.
Она удивленно взглянула на него.
– Сейчас?
– А что? – беззаботно пожал он плечами. – Времени до торжества предостаточно.
Дайан на минутку задумалась, потом кивнула.
– Хорошо. Только подожди, пока я переоденусь.
– Могу помочь, – обронил Гейб, поблескивая синими глазами. – Так сказать, на правах жениха.
Ресницы Дайан взлетели.
– Что?!
Гейб обезоруживающе улыбнулся.
– Шутка.
Без четверти три, то есть за пятнадцать минут до назначенного времени, Дайан покинула свою спальню, чтобы спуститься в холл. На ней было то самое, предназначенное для грядущего события платье, которое она некогда описывала по телефону Эмили, – шелковое, простого кроя, с круглым глубоким вырезом спереди, без всяких украшающих деталей, цвета слоновой кости, но с легким серебристым отливом. Надеть его Дайан смогла благодаря тому, что похудела, чему была обязана регулярной игре в теннис с Гейбом.
Спускаясь по ступенькам, она увидела его внизу. И от неожиданности даже на миг остановилась – в первую минуту ей показалось, что у подножия лестницы стоит посторонний человек. В следующий момент стало ясно, что это Гейб, просто непривычно одетый. На нем был смокинг и галстук-бабочка, белоснежная рубашка подчеркивала загар лица.
При виде Дайан синие глаза Гейба вспыхнули. Он обвел взглядом всю ее стройную фигуру, и на его губах медленно образовалась улыбка. С ней Гейб двинулся вверх, навстречу Дайан. Затем, восхищенно глядя на нее снизу вверх, взял за руку и помог спуститься по оставшимся ступенькам.
Каждое движение Гейба было пронизано торжественностью. Внизу он не отпустил руку Дайан, как можно было ожидать, а начал медленно поднимать. Его взгляд не отрывался от ее глаз.
Еще в начале этого действия она знала, чем оно завершится, поэтому у нее было время и возможность предотвратить дальнейшие события. Но... восторженное выражение искрящихся синих глаз завораживало, путало мысли, затмевало доводы здравого рассудка.
Словом, все кончилось тем, чем и должно было: глядя в глаза Дайан, Гейб поднес ее руку к своим губам. Только ощутив их прикосновение, она словно опомнилась и попыталась вынуть пальцы из ладони Гейба. Однако тот и не подумал отпустить их.
– Что с тобой, амазонка? – Хрипловатые звуки его голоса ласкали слух. – Сейчас ты больше похожа на испуганную девственницу. А между тем ты влюблена в меня.
Дайан вздрогнула. Как он догадался? Однако в следующий момент она сообразила, что Гейб подразумевает игру, которую они затеяли для посторонних.
Он подтвердил ее догадку, добавив:
– Ведь я твой жених, не забывай.
Дайан нервно облизнула губы.
– Не понимаю, чего ты ждешь от меня?
– Естественности! – Гейб усмехнулся. – Или ты хочешь, чтобы все пошло насмарку? Тогда нечего было и огород городить. Пойми, если ты станешь вздрагивать от каждого моего прикосновения, мне будет трудно изображать твоего жениха!
Прикусив губу, Дайан подумала, что в словах Гейба присутствует рациональное зерно. Но как же трудно было ей изображать бесстрастность в моменты, подобные случившемуся минуту назад. Глупости, вовсе не нужно ничего изображать! – промелькнуло в ее мозгу. Ведь для тебя не секрет, что ты воспылала к Гейбу нежными чувствами, верно? Вот и показывай свое истинное отношение к нему. Сейчас оно очень кстати. А Гейб ни о чем не догадается, потому что сочтет твои ласки игрой на публику. Видишь, как все просто?
– Ладно, я постараюсь хорошо сыграть роль невесты, – тихо пообещала Дайан, не глядя на Гейба.
Несколько мгновений он испытующе рассматривал ее, потом вздохнул.
– Твои намерения похвальны, но, боюсь, без репетиции не обойтись.
– Без какой репетиции? – осторожно спросила она.
Гейб слегка пожал плечами.
– Ну хотя бы поцелуя. Ведь может возникнуть такая ситуация, что нам придется поцеловаться перед гостями, и меня заранее разбирает смех, когда я представляю, как наклоняюсь к тебе, а ты шарахаешься в сторону, как от зачумленного!
Дайан быстро взглянула на него, но никакого веселья в глазах не заметила. Наоборот, он казался серьезнее, чем когда бы то ни было. От осознания этого ее объял трепет.
– И ты... э-э... хочешь...
– Чтобы мы отрепетировали поцелуй, только и всего, – невозмутимо ответил Гейб. – В фотоателье у тебя получилось неплохо, но мне нужна гарантия, что и сегодня мы не ударим в грязь лицом перед гостями.
Он помнит! – промчалось в мозгу Дайан. С течением времени она начала думать, что Гейб забыл – попросту выбросил из головы – историю с поцелуем в мастерской фотографа. Тем более что в течение всех последующих дней он проявлял завидную сдержанность, особенно позавчера, оставшись ночевать на вилле.
– Ну так как? – негромко обронил он, поглаживая тыльную сторону кисти Дайан большим пальцем. – Согласна?
Ей показалось, что еще минута – и она утонет в его синих глазах. Всего-то и требовалось – сказать «да», но именно это было труднее всего. В фотоателье все произошло спонтанно, Дайан даже не успела опомниться, здесь же требовалось осознанное решение.
Гейб легонько провел пальцами от ее запястья вверх, до локтя.
– Дайан?
Дальше тянуть было невозможно. К тому же она уже трепетала, предвкушая дальнейшее и испытывая полное безразличие к тому, какие последствия ожидают ее в будущем.
– Да.
Ей показалось, что Гейб облегченно вздохнул. Затем он зарылся пальцами в ее шелковистые волосы и склонился над лицом. Еще мгновение – и его губы прильнули к губам Дайан.
Она даже не пыталась противиться волне наслаждения, взметнувшейся откуда-то снизу и разнесшейся по всему организму. Наоборот, она прижалась к Гейбу во всю длину тела и сама обвила его шею руками.
В эту минуту он был для нее спасительным буйком посреди мечущихся волн страсти.
Впрочем, Гейб сжимал ее даже крепче, чем она его, и, по-видимому, переживал сейчас то же самое. Поцелуй захватил их обоих, увлекая в иное измерение, где не было ничего, кроме них двоих и возникшей страсти.
Голова Дайан шла кругом, она не чуяла земли под ногами, зато остро реагировала на малейшие прикосновения Гейба. Каждое новое движение вызывало в ней очередной всплеск желания.
Не в силах сдержать переливающиеся через край эмоции, Дайан издала сдавленный стон... и услышала в ответ перезвон небесных колоколов. Лишь через несколько мгновений ей удалось сообразить, что это звук дверного звонка.
Прибыли гости.
Дайан специально оставила ворота виллы открытыми, чтобы приглашенным не нужно было ждать, пока их впустят во двор. Поэтому первые гости спокойно подошли к дому, поднялись на крыльцо и нажали на кнопку звонка. Осталось лишь впустить их.
Наскоро пригладив волосы и ощущая приятную дрожь в коленях, Дайан поспешила к двери. Гейб не отставал от нее ни на шаг.
Первыми гостями – как и следовало ожидать! – оказались Эмили и ее муж Харрис. С ними прибыли двое незнакомых Дайан людей – мужчина лет тридцати пяти и немолодая дама.
– Познакомь же меня наконец со своим женихом! – Таковы были первые слова Эмили, после того как перед ней распахнулась дверь.
Сдержав обещание, подруга явилась на праздничный прием в «миленьком» кремовом платье с обилием плетеных кружев – вокруг выреза горловины, по краю подола, на коротеньких рукавчиках и даже на кокетливых кармашках.
Слегка обескураженная и нетерпеливым восклицанием Эмили, и конечно же поцелуем, который им с Гейбом пришлось прервать, Дайан отступила на шаг, жестом приглашая гостей войти.
– Сначала не мешало бы поздороваться, – многозначительно произнес Харрис, обращаясь к Эмили, но в то же время с некоторым смущением улыбаясь Дайан и Гейбу.
– Ох, простите, мои дорогие! – затараторила та. – Ради всего святого, извините! Здравствуйте! Как у вас дела? Как поживаете? Как здоровье... и вообще?
Дайан и Гейб, переглянувшись, рассмеялись.
– Добрый всем вечер, – сказала Дайан, поочередно улыбнувшись каждому из входящих в холл – Эмили, неизвестной даме, Харрису и молодому мужчине. – У нас все в порядке, спасибо. Пожалуйста, познакомьтесь, мой жених... э-э...
– Шон, – сказал Гейб.
Дайан бросила на него благодарный взгляд. Она готовила эту фразу заранее, но в самый ответственный момент – как часто бывает – произошла осечка. Догадаться несложно почему: Гейб никак не ассоциировался у Дайан с Шоном.
– Я немного волнуюсь, – словно извиняясь, пояснила она.
– Конечно, дорогая, – подхватила Эмили, пожирая взглядом Гейба. А в следующую минуту протянула ему руку. – Меня зовут Эмили.
Дайан замерла, напряженно ожидая действий Гейба. Неужели он поцелует руку Эмили, как совсем недавно ее собственную? Если да, то...
– Очень приятно, – произнес Гейб, осторожно пожимая пальцы Эмили. – Дайан много рассказывала о вас.
Дайан, всего разок обмолвившаяся в разговоре об Эмили, бросила на него восторженный взгляд.
– Правда? – протянула та, по-прежнему зачарованно глядя на Гейба.
– Конечно, – кивнул он. Затем добавил, скользнув по наряду Эмили взглядом: – Какое у вас красивое платье, миссис... э-э...
– Кертис, – подсказала Дайан.
Эмили просияла.
– О, к чему церемонии! Просто Эмили. Ведь мы теперь будем часто встречаться. – Обернувшись, она выдвинула вперед Харриса. – А это мой муж!
– Харрис, – протянул тот руку.
– Очень рад. Шон.
Они обменялись рукопожатием, после чего Харрис взглянул на немолодую даму, с несколько надменным видом наблюдавшую за происходящим.
– Мама, познакомься, пожалуйста, с нашими друзьями – Дайан и Шоном.
– О, это твоя мама? – воскликнула Дайан, мгновенно вспомнив о роли хозяйки и изобразив самую любезную улыбку, на какую только была способна. – Что же ты молчишь?! Добро пожаловать, – вежливо продолжила она, обращаясь к даме. – Я Дайан, а это Шон.
Та кивнула, мол, понятно, и произнесла глубоким контральто:
– Патриция Кертис. До замужества меня звали Патриция Айлендер. – В интонациях ее голоса сквозила некая многозначительность, смысл которой Дайан узнала через несколько минут.
Видя, что никто особенно не среагировал на звуки ее имени, Патриция явно утратила интерес к процессу знакомства, чем воспользовался Харрис, произнеся:
– А это мой родной брат, Рон Кертис.
Пока Гейб обменивался дежурными фразами с Патрицией и рукопожатием с Роном, Эмили поманила Дайан в сторонку и негромко произнесла:
– Прости, что мы с Харрисом пришли не одни. Я хотела позвонить тебе и предупредить, но, пока собиралась, это намерение вылетело у меня из головы. Патриция и Рон здесь проездом, гостили у другой родни и заодно решили навестить нас. Свалились вчера как снег на голову! С Роном я еще нахожу общий язык, но Патриция это нечто. В молодости пела в опере и с тех пор полагает, что всем должно быть известно ее имя. У нас с ней типичные отношения невестки и свекрови. – Эмили хихикнула. – Если хочу ее позлить, называю Триш, она терпеть не может, когда сокращают ее благородное имя!
Эмили собиралась что-то добавить, однако ее прервал дверной звонок: пришли еще гости. Дайан познакомила их со своим «женихом», проводила в гостиную – где на камине были заботливо расставлены обрамленные рамочками снимки работы фотографа-индийца, – предложила аперитив, а сама вернулась в холл, так как новые гости прибывали почти поминутно. Гейб в меру сил развлекал их, в том числе демонстрируя по предварительному уговору с Дайан выставленных в галерее кукол.
Проснувшись, Дайан подумала, что ее бывший жених вряд ли даже помнит о том, что на сегодня назначено торжество в честь события, касающегося их обоих. Он воссоединился со своей давней сожительницей и, по-видимому, счастлив. Дайан же к этому времени, наверное, превратилась для него в далекое и туманное воспоминание.
Впрочем, сама Дайан тоже сейчас думала о романе с Шоном как о чем-то относящемся пусть и к недавнему, но все же прошлому. В данном случае поговорка о том, что клин клином вышибают, полностью оправдывала себя. Новый, олицетворяемый Гейбом клин подействовал весьма эффективно.
Гейб прибыл утром в обычное время, но приехал не на велосипеде, а на такси. Одет он был как всегда – в шорты и майку, но при себе имел специальный кофр, в котором перевозят и хранят костюмы.
– Ну как дела? – весело спросил он открывшую ему дверь Дайан. – Все готово к тому, чтобы наша помолвка была наконец торжественно объявлена?
– Все, – пасмурно кивнула она. – Только не забывай, что тебя зовут Шоном.
– И что по профессии я дантист? Хорошо, дорогая, постараюсь не забыть. Надеюсь, никто из гостей не пожелает вылечить у меня зуб?
– Я серьезно говорю, – проворчала Дайан. – Смотри не испорти все в самый ответственный момент.
– Разумеется, солнышко! Я тоже сама серьезность и далек от мысли что-либо портить. В конце концов, зря я, что ли, столько сил вложил в ремонт крыши!
– Вот именно, – буркнула Дайан.
– А дождя сегодня, скорее всего, не будет, – заметил Гейб, взглянув на небо. – Ни единого облачка... как назло!
– Не переживай, когда прибудут гости, польет как из ведра, – хмуро произнесла Дайан, отодвигаясь в сторонку, чтобы дать ему войти.
– Будем надеяться! – Гейб произнес эти слова бодро и весело, но в то же время внимательно вглядываясь в лицо Дайан.
Она не видела этого, потому что в основном смотрела себе под ноги.
– Ну что, сыграем в теннис? – уже в доме спросил Гейб.
Она удивленно взглянула на него.
– Сейчас?
– А что? – беззаботно пожал он плечами. – Времени до торжества предостаточно.
Дайан на минутку задумалась, потом кивнула.
– Хорошо. Только подожди, пока я переоденусь.
– Могу помочь, – обронил Гейб, поблескивая синими глазами. – Так сказать, на правах жениха.
Ресницы Дайан взлетели.
– Что?!
Гейб обезоруживающе улыбнулся.
– Шутка.
Без четверти три, то есть за пятнадцать минут до назначенного времени, Дайан покинула свою спальню, чтобы спуститься в холл. На ней было то самое, предназначенное для грядущего события платье, которое она некогда описывала по телефону Эмили, – шелковое, простого кроя, с круглым глубоким вырезом спереди, без всяких украшающих деталей, цвета слоновой кости, но с легким серебристым отливом. Надеть его Дайан смогла благодаря тому, что похудела, чему была обязана регулярной игре в теннис с Гейбом.
Спускаясь по ступенькам, она увидела его внизу. И от неожиданности даже на миг остановилась – в первую минуту ей показалось, что у подножия лестницы стоит посторонний человек. В следующий момент стало ясно, что это Гейб, просто непривычно одетый. На нем был смокинг и галстук-бабочка, белоснежная рубашка подчеркивала загар лица.
При виде Дайан синие глаза Гейба вспыхнули. Он обвел взглядом всю ее стройную фигуру, и на его губах медленно образовалась улыбка. С ней Гейб двинулся вверх, навстречу Дайан. Затем, восхищенно глядя на нее снизу вверх, взял за руку и помог спуститься по оставшимся ступенькам.
Каждое движение Гейба было пронизано торжественностью. Внизу он не отпустил руку Дайан, как можно было ожидать, а начал медленно поднимать. Его взгляд не отрывался от ее глаз.
Еще в начале этого действия она знала, чем оно завершится, поэтому у нее было время и возможность предотвратить дальнейшие события. Но... восторженное выражение искрящихся синих глаз завораживало, путало мысли, затмевало доводы здравого рассудка.
Словом, все кончилось тем, чем и должно было: глядя в глаза Дайан, Гейб поднес ее руку к своим губам. Только ощутив их прикосновение, она словно опомнилась и попыталась вынуть пальцы из ладони Гейба. Однако тот и не подумал отпустить их.
– Что с тобой, амазонка? – Хрипловатые звуки его голоса ласкали слух. – Сейчас ты больше похожа на испуганную девственницу. А между тем ты влюблена в меня.
Дайан вздрогнула. Как он догадался? Однако в следующий момент она сообразила, что Гейб подразумевает игру, которую они затеяли для посторонних.
Он подтвердил ее догадку, добавив:
– Ведь я твой жених, не забывай.
Дайан нервно облизнула губы.
– Не понимаю, чего ты ждешь от меня?
– Естественности! – Гейб усмехнулся. – Или ты хочешь, чтобы все пошло насмарку? Тогда нечего было и огород городить. Пойми, если ты станешь вздрагивать от каждого моего прикосновения, мне будет трудно изображать твоего жениха!
Прикусив губу, Дайан подумала, что в словах Гейба присутствует рациональное зерно. Но как же трудно было ей изображать бесстрастность в моменты, подобные случившемуся минуту назад. Глупости, вовсе не нужно ничего изображать! – промелькнуло в ее мозгу. Ведь для тебя не секрет, что ты воспылала к Гейбу нежными чувствами, верно? Вот и показывай свое истинное отношение к нему. Сейчас оно очень кстати. А Гейб ни о чем не догадается, потому что сочтет твои ласки игрой на публику. Видишь, как все просто?
– Ладно, я постараюсь хорошо сыграть роль невесты, – тихо пообещала Дайан, не глядя на Гейба.
Несколько мгновений он испытующе рассматривал ее, потом вздохнул.
– Твои намерения похвальны, но, боюсь, без репетиции не обойтись.
– Без какой репетиции? – осторожно спросила она.
Гейб слегка пожал плечами.
– Ну хотя бы поцелуя. Ведь может возникнуть такая ситуация, что нам придется поцеловаться перед гостями, и меня заранее разбирает смех, когда я представляю, как наклоняюсь к тебе, а ты шарахаешься в сторону, как от зачумленного!
Дайан быстро взглянула на него, но никакого веселья в глазах не заметила. Наоборот, он казался серьезнее, чем когда бы то ни было. От осознания этого ее объял трепет.
– И ты... э-э... хочешь...
– Чтобы мы отрепетировали поцелуй, только и всего, – невозмутимо ответил Гейб. – В фотоателье у тебя получилось неплохо, но мне нужна гарантия, что и сегодня мы не ударим в грязь лицом перед гостями.
Он помнит! – промчалось в мозгу Дайан. С течением времени она начала думать, что Гейб забыл – попросту выбросил из головы – историю с поцелуем в мастерской фотографа. Тем более что в течение всех последующих дней он проявлял завидную сдержанность, особенно позавчера, оставшись ночевать на вилле.
– Ну так как? – негромко обронил он, поглаживая тыльную сторону кисти Дайан большим пальцем. – Согласна?
Ей показалось, что еще минута – и она утонет в его синих глазах. Всего-то и требовалось – сказать «да», но именно это было труднее всего. В фотоателье все произошло спонтанно, Дайан даже не успела опомниться, здесь же требовалось осознанное решение.
Гейб легонько провел пальцами от ее запястья вверх, до локтя.
– Дайан?
Дальше тянуть было невозможно. К тому же она уже трепетала, предвкушая дальнейшее и испытывая полное безразличие к тому, какие последствия ожидают ее в будущем.
– Да.
Ей показалось, что Гейб облегченно вздохнул. Затем он зарылся пальцами в ее шелковистые волосы и склонился над лицом. Еще мгновение – и его губы прильнули к губам Дайан.
Она даже не пыталась противиться волне наслаждения, взметнувшейся откуда-то снизу и разнесшейся по всему организму. Наоборот, она прижалась к Гейбу во всю длину тела и сама обвила его шею руками.
В эту минуту он был для нее спасительным буйком посреди мечущихся волн страсти.
Впрочем, Гейб сжимал ее даже крепче, чем она его, и, по-видимому, переживал сейчас то же самое. Поцелуй захватил их обоих, увлекая в иное измерение, где не было ничего, кроме них двоих и возникшей страсти.
Голова Дайан шла кругом, она не чуяла земли под ногами, зато остро реагировала на малейшие прикосновения Гейба. Каждое новое движение вызывало в ней очередной всплеск желания.
Не в силах сдержать переливающиеся через край эмоции, Дайан издала сдавленный стон... и услышала в ответ перезвон небесных колоколов. Лишь через несколько мгновений ей удалось сообразить, что это звук дверного звонка.
Прибыли гости.
Дайан специально оставила ворота виллы открытыми, чтобы приглашенным не нужно было ждать, пока их впустят во двор. Поэтому первые гости спокойно подошли к дому, поднялись на крыльцо и нажали на кнопку звонка. Осталось лишь впустить их.
Наскоро пригладив волосы и ощущая приятную дрожь в коленях, Дайан поспешила к двери. Гейб не отставал от нее ни на шаг.
Первыми гостями – как и следовало ожидать! – оказались Эмили и ее муж Харрис. С ними прибыли двое незнакомых Дайан людей – мужчина лет тридцати пяти и немолодая дама.
– Познакомь же меня наконец со своим женихом! – Таковы были первые слова Эмили, после того как перед ней распахнулась дверь.
Сдержав обещание, подруга явилась на праздничный прием в «миленьком» кремовом платье с обилием плетеных кружев – вокруг выреза горловины, по краю подола, на коротеньких рукавчиках и даже на кокетливых кармашках.
Слегка обескураженная и нетерпеливым восклицанием Эмили, и конечно же поцелуем, который им с Гейбом пришлось прервать, Дайан отступила на шаг, жестом приглашая гостей войти.
– Сначала не мешало бы поздороваться, – многозначительно произнес Харрис, обращаясь к Эмили, но в то же время с некоторым смущением улыбаясь Дайан и Гейбу.
– Ох, простите, мои дорогие! – затараторила та. – Ради всего святого, извините! Здравствуйте! Как у вас дела? Как поживаете? Как здоровье... и вообще?
Дайан и Гейб, переглянувшись, рассмеялись.
– Добрый всем вечер, – сказала Дайан, поочередно улыбнувшись каждому из входящих в холл – Эмили, неизвестной даме, Харрису и молодому мужчине. – У нас все в порядке, спасибо. Пожалуйста, познакомьтесь, мой жених... э-э...
– Шон, – сказал Гейб.
Дайан бросила на него благодарный взгляд. Она готовила эту фразу заранее, но в самый ответственный момент – как часто бывает – произошла осечка. Догадаться несложно почему: Гейб никак не ассоциировался у Дайан с Шоном.
– Я немного волнуюсь, – словно извиняясь, пояснила она.
– Конечно, дорогая, – подхватила Эмили, пожирая взглядом Гейба. А в следующую минуту протянула ему руку. – Меня зовут Эмили.
Дайан замерла, напряженно ожидая действий Гейба. Неужели он поцелует руку Эмили, как совсем недавно ее собственную? Если да, то...
– Очень приятно, – произнес Гейб, осторожно пожимая пальцы Эмили. – Дайан много рассказывала о вас.
Дайан, всего разок обмолвившаяся в разговоре об Эмили, бросила на него восторженный взгляд.
– Правда? – протянула та, по-прежнему зачарованно глядя на Гейба.
– Конечно, – кивнул он. Затем добавил, скользнув по наряду Эмили взглядом: – Какое у вас красивое платье, миссис... э-э...
– Кертис, – подсказала Дайан.
Эмили просияла.
– О, к чему церемонии! Просто Эмили. Ведь мы теперь будем часто встречаться. – Обернувшись, она выдвинула вперед Харриса. – А это мой муж!
– Харрис, – протянул тот руку.
– Очень рад. Шон.
Они обменялись рукопожатием, после чего Харрис взглянул на немолодую даму, с несколько надменным видом наблюдавшую за происходящим.
– Мама, познакомься, пожалуйста, с нашими друзьями – Дайан и Шоном.
– О, это твоя мама? – воскликнула Дайан, мгновенно вспомнив о роли хозяйки и изобразив самую любезную улыбку, на какую только была способна. – Что же ты молчишь?! Добро пожаловать, – вежливо продолжила она, обращаясь к даме. – Я Дайан, а это Шон.
Та кивнула, мол, понятно, и произнесла глубоким контральто:
– Патриция Кертис. До замужества меня звали Патриция Айлендер. – В интонациях ее голоса сквозила некая многозначительность, смысл которой Дайан узнала через несколько минут.
Видя, что никто особенно не среагировал на звуки ее имени, Патриция явно утратила интерес к процессу знакомства, чем воспользовался Харрис, произнеся:
– А это мой родной брат, Рон Кертис.
Пока Гейб обменивался дежурными фразами с Патрицией и рукопожатием с Роном, Эмили поманила Дайан в сторонку и негромко произнесла:
– Прости, что мы с Харрисом пришли не одни. Я хотела позвонить тебе и предупредить, но, пока собиралась, это намерение вылетело у меня из головы. Патриция и Рон здесь проездом, гостили у другой родни и заодно решили навестить нас. Свалились вчера как снег на голову! С Роном я еще нахожу общий язык, но Патриция это нечто. В молодости пела в опере и с тех пор полагает, что всем должно быть известно ее имя. У нас с ней типичные отношения невестки и свекрови. – Эмили хихикнула. – Если хочу ее позлить, называю Триш, она терпеть не может, когда сокращают ее благородное имя!
Эмили собиралась что-то добавить, однако ее прервал дверной звонок: пришли еще гости. Дайан познакомила их со своим «женихом», проводила в гостиную – где на камине были заботливо расставлены обрамленные рамочками снимки работы фотографа-индийца, – предложила аперитив, а сама вернулась в холл, так как новые гости прибывали почти поминутно. Гейб в меру сил развлекал их, в том числе демонстрируя по предварительному уговору с Дайан выставленных в галерее кукол.
18
Когда все приглашенные собрались, началась торжественная часть, ради которой, собственно, и устраивался прием, – официальное объявление помолвки. Дайан произнесла небольшую пересыпанную шутками речь, суть которой сводилась к тому, что они с Шоном решили покончить со свободной жизнью и пополнить ряды женатых людей. В конце маленького спича выступавший в роли Шона Гейб собственнически обнял Дайан, всем своим видом показывая, что больше не намерен с ней разлучаться. Потом, перекрывая одобрительные возгласы и поздравления, Дайан пригласила всех к большому столу, где несколько минут назад официанты расставили последние блюда.
Тут Гейб неожиданно произнес:
– Постой, дорогая, еще не сделано главное! – С этими словами он на глазах недоуменно нахмурившейся Дайан выудил из внутреннего кармана смокинга маленькую бархатную коробочку и что-то вынул оттуда. Затем взял руку Дайан. Мгновение – и на ее безымянном пальце сверкнул бриллиант.
– Что ты... зачем?! – изумленно ахнула та.
Гейб рассмеялся.
– Так принято, дорогая: теперь ты точно моя невеста!
Его последние слова утонули в аплодисментах. И пока гости скандировали «Шон и Дайан», «Шон и Дайан», она пристально взглянула ему в глаза, но он лишь улыбнулся.
Потом был праздничный обед, за которым не обошлось без маленьких казусов.
Одна из приглашенных вспомнила, что Шон по профессии дантист, и завела совершенно неуместный, по мнению Дайан, за столом разговор на эту тему. Гейбу пришлось выкручиваться, импровизируя на ходу. Дайан то и дело замирала, когда он произносил что-нибудь наподобие «выдрать зуб», «надраить эмаль» или «поддеть корень гаком» вместо «крючком». Не выдержав, она со смешком произнесла, что Шон частенько отзывается о своем занятии с юмором. Гейб недоуменно покосился на нее, а потом, когда разговор свернул в сторону новых технологий, допустил еще несколько оплошностей. В частности, сказал «металлоконструкции» вместо «металлокерамика» и, очевидно, по аналогии с автомобилями назвал модернизированные зубоврачебные кресла сиденьями улучшенной функциональности.
К счастью, вскоре беседа зашла о приятном для Дайан предмете – о ее куклах. Как ни странно, завел эту тему Рон, брат Харриса. К этому времени Эмили уже успела сообщить Дайан, что Рон очень состоятельный бизнесмен, делающий деньги в сфере тяжелой промышленности, и к тому же холостяк, несмотря на то что старше Харриса лет на пять.
Рона поразило сходство некоторых созданных Дайан кукол с известными личностями, чьими портретами те являлись.
– А могли бы вы сделать куклу не знаменитости, а, так сказать, обыкновенного человека? – спросил он.
Дайан рассмеялась.
– Конечно. Технология ведь одна и та же. Просто степень сходства будет понятна не каждому, а лишь тем, кто хорошо знает человека, чью внешность копирует кукла.
– Мне и не нужно, чтобы сходство определял каждый, – заметил Рон, отправив в рот ломтик запеченной говядины.
Дайан пристально взглянула на него.
– Вам?
– Ну да. Разве вы не работаете на заказ?
– Нет, – усмехнулась она. – Куклы – мое хобби, и только.
– В таком случае, простите, вы не практичный человек. Потому что могли бы делать на своем искусстве неплохие деньги.
– Возможно, но... у меня ведь работа...
Рон откинулся на спинку стула.
– Сейчас у вас отпуск, насколько мне известно. – Он бегло взглянул на Эмили, словно показывая, откуда именно получил эту информацию. – Не возьметесь ли вы за мой портрет? Забавно, знаете ли, было бы усадить в своем офисе собственную копию!
Дайан окинула его профессиональным взглядом.
– Да, наверное, я могла бы, только это потребовало бы вашего присутствия. На первом этапе, разумеется. Вам пришлось бы позировать дня два, пока я вылеплю из глины голову и...
– Два дня у меня есть, – быстро произнес Рон. – Потом я должен вернуться к своим делам. Но на два я в вашем распоряжении, если, конечно, Харрис и Эмили не станут возражать против того, что мы с мамой задержимся в их доме.
Он вопросительно взглянул на Харриса, и тот с улыбкой кивнул. Дайан же, повернувшись к Эмили, увидела на ее физиономии недовольство – ей явно не улыбалась перспектива на двое суток продлить общение со свекровью.
В следующую минуту Дайан вдруг услышала собственный голос:
– Вы с Патрицией могли бы остаться на это время у нас.
Тут Гейб неожиданно произнес:
– Постой, дорогая, еще не сделано главное! – С этими словами он на глазах недоуменно нахмурившейся Дайан выудил из внутреннего кармана смокинга маленькую бархатную коробочку и что-то вынул оттуда. Затем взял руку Дайан. Мгновение – и на ее безымянном пальце сверкнул бриллиант.
– Что ты... зачем?! – изумленно ахнула та.
Гейб рассмеялся.
– Так принято, дорогая: теперь ты точно моя невеста!
Его последние слова утонули в аплодисментах. И пока гости скандировали «Шон и Дайан», «Шон и Дайан», она пристально взглянула ему в глаза, но он лишь улыбнулся.
Потом был праздничный обед, за которым не обошлось без маленьких казусов.
Одна из приглашенных вспомнила, что Шон по профессии дантист, и завела совершенно неуместный, по мнению Дайан, за столом разговор на эту тему. Гейбу пришлось выкручиваться, импровизируя на ходу. Дайан то и дело замирала, когда он произносил что-нибудь наподобие «выдрать зуб», «надраить эмаль» или «поддеть корень гаком» вместо «крючком». Не выдержав, она со смешком произнесла, что Шон частенько отзывается о своем занятии с юмором. Гейб недоуменно покосился на нее, а потом, когда разговор свернул в сторону новых технологий, допустил еще несколько оплошностей. В частности, сказал «металлоконструкции» вместо «металлокерамика» и, очевидно, по аналогии с автомобилями назвал модернизированные зубоврачебные кресла сиденьями улучшенной функциональности.
К счастью, вскоре беседа зашла о приятном для Дайан предмете – о ее куклах. Как ни странно, завел эту тему Рон, брат Харриса. К этому времени Эмили уже успела сообщить Дайан, что Рон очень состоятельный бизнесмен, делающий деньги в сфере тяжелой промышленности, и к тому же холостяк, несмотря на то что старше Харриса лет на пять.
Рона поразило сходство некоторых созданных Дайан кукол с известными личностями, чьими портретами те являлись.
– А могли бы вы сделать куклу не знаменитости, а, так сказать, обыкновенного человека? – спросил он.
Дайан рассмеялась.
– Конечно. Технология ведь одна и та же. Просто степень сходства будет понятна не каждому, а лишь тем, кто хорошо знает человека, чью внешность копирует кукла.
– Мне и не нужно, чтобы сходство определял каждый, – заметил Рон, отправив в рот ломтик запеченной говядины.
Дайан пристально взглянула на него.
– Вам?
– Ну да. Разве вы не работаете на заказ?
– Нет, – усмехнулась она. – Куклы – мое хобби, и только.
– В таком случае, простите, вы не практичный человек. Потому что могли бы делать на своем искусстве неплохие деньги.
– Возможно, но... у меня ведь работа...
Рон откинулся на спинку стула.
– Сейчас у вас отпуск, насколько мне известно. – Он бегло взглянул на Эмили, словно показывая, откуда именно получил эту информацию. – Не возьметесь ли вы за мой портрет? Забавно, знаете ли, было бы усадить в своем офисе собственную копию!
Дайан окинула его профессиональным взглядом.
– Да, наверное, я могла бы, только это потребовало бы вашего присутствия. На первом этапе, разумеется. Вам пришлось бы позировать дня два, пока я вылеплю из глины голову и...
– Два дня у меня есть, – быстро произнес Рон. – Потом я должен вернуться к своим делам. Но на два я в вашем распоряжении, если, конечно, Харрис и Эмили не станут возражать против того, что мы с мамой задержимся в их доме.
Он вопросительно взглянул на Харриса, и тот с улыбкой кивнул. Дайан же, повернувшись к Эмили, увидела на ее физиономии недовольство – ей явно не улыбалась перспектива на двое суток продлить общение со свекровью.
В следующую минуту Дайан вдруг услышала собственный голос:
– Вы с Патрицией могли бы остаться на это время у нас.