Брат озабоченно смотрел ей вслед.
– Она расстроена, а я ничем не могу ее утешить. Лучше бы мне никогда не встречаться с Фолкирком!
– Филип, ваша сестра несчастна сейчас, но в будущем, если она забудет Фолкирка, это убережет ее от большего несчастья, поверьте мне. Таких людей надо избегать.
– Я вам охотно верю. Отправляемся в Темперли?
– Вам вовсе не нужно ехать со мной! Как вы будете возвращаться?
– Милая Роза! Я считаю этот вечер нашей неофициальной помолвкой. Неужели вы думаете, что я отпущу вас одну! Обратно я полечу на крыльях любви! Или, если вам будет угодно, возьму лошадь у Джона Бостока.
Смеясь, они побежали к карете. А из верхнего окна на них смотрела печальная Эмилия.
– Милый Филип, мы с вами считаем себя помолвленными, но вы должны признать, что не можете объявить о своей помолвке с Аннабеллой Келланд, а затем жениться на Розабелле Ордуэй! Это исключено. Что скажут соседи?
– Пошли они к черту! – Он улыбнулся. – Да-да, вы правы. Не может быть двух Розабелл Ордуэй. А где, кстати, ваша сестра?
Ее лицо омрачилось.
– Я не знаю, Филип. И очень волнуюсь.
– Роза, милая, не смотрите на меня так. Насколько я успел узнать Анну, она прекрасно сумеет постоять за себя и позаботиться о леди Ордуэй.
– Но с ними Джайлс Стантон, и я не уверена, что в его присутствии она в полной безопасности!
– Стантон? Джайлс Стантон? Он с ними? Почему?
– Он племянник тети Лауры и наследник Стивена. Его мать была старшей сестрой сэра Джона Ордуэя.
– Я полагал, что Джайлс во Франции или в Вене. Во всяком случае, где-то в Европе.
– Он приехал в прошлом году, когда герцог Веллингтон вернулся в Англию, но он бывает за границей.
– Тогда Анна в надежных руках. Я служил с Джайлсом Стантоном на Пиренейском полуострове. Замечательный парень.
– Да? – усомнилась Розабелла.
– На женский взгляд он немного резковат и не отличается галантностью.
– Согласна! – с чувством произнесла Розабелла.
– Но он честный человек, и лучшего сопровождающего для Анны не пожелаешь.
Розабелла надеялась на это и ждала вестей от сестры. Ее, как и Филипа, печалило то, что они не могут объявить о своей помолвке, но, не увидев Аннабсллу и не поговорив с ней, она не решалась пойти на это. Отец с ней согласился.
– Анна оказала тебе услугу, Роза, и ты не можешь прекратить этот обман, не посоветовавшись с ней.
– Конечно, папа. Но мы с Филипом…
– Хотите обручиться и пожениться за пять минут! Ох, уж эти нетерпеливые влюбленные! Вы не дети и можете подождать. Пойди погуляй и оставь меня в покое.
Розабелла брела по парку. День выдался пасмурный, по небу неслись темные тучи, ветер раскачивал ветви деревьев, и желтые листья обильно падали на землю. Зима была не за горами.
Она провела в Темперли уже почти полгода. Сколько изменений произошло в ее жизни! Как-то там Аннабелла уживается с Джайлсом Стантоном? Изменил ли он свое мнение о Розабелле Ордуэй? Бекки была уверена, что Аннабелле Джайлс нравится, но разве такое возможно? Правда, и Филип хорошо о нем отзывается…
– Что вы скажете, если я сообщу, что нашел вашу сестру, Розабелла?
Она резко обернулась и увидела Селдера. Он стоял, опершись о дерево, и с насмешкой смотрел на нее.
– Мистер Фолкирк! Что вы здесь делаете? – Розабеллу охватил ужас.
– Я подумал, что вам будет интересно узнать, где сейчас Аннабелла.
Она вскинула голову.
– Аннабелла? Что вы этим хотите сказать? Я Аннабелла.
– Разве? Это еще нужно выяснить.
– Вы говорите ерунду, сэр. Вы, кажется, узнали местонахождение миссис Ордуэй?
– Не совсем. Прелестная вдовушка Ордуэя мне не попадалась, в Бакстоне ее нет. А может, я напрасно трачу время и Розабелла Ордуэй стоит передо мной?
– Я не собираюсь вести с вами пустые разговоры, мистер Фолкирк. Либо вы знаете адрес Розы, либо нет. Если знаете и сообщите его мне, то я буду вам очень обязана. Если нет, то я не стану больше занимать ваше время… и свое тоже!
– Черт, если бы я был уверен!.. Хорошо, давайте представим, что вы – мисс Аннабелла Келланд. Я хотел бы передать Розабелле кое-что с вашего позволения.
– Я уже говорила вам, сэр, что понятия не имею, где моя сестра.
– У нее есть документы, отданные мужем. Мне они нужны. Она знает, о чем речь. Скажите ей, что я заберу их силой, если понадобится. Что это значит, она тоже знает. Вы побледнели, Розабелла. Я вам кое о чем напомнил?
– Нет, но вы угрожаете, сэр, и я очень боюсь за сестру. И прекратите называть меня Розабеллой!
– Ей не угрожает опасность, если она сделает так, как я скажу. Постарайтесь, чтобы мои слова до нее дошли. – Он повернулся и хотел уйти.
– Мистер Фолкирк!
– Да?
– Я на самом деле не знаю, где Роза. Как же я смогу ей что-либо сообщить?
– В таком случае будем надеяться, что вы найдете ее раньше, чем я. Ей приятнее будет получить сообщение от вас. Я снова загляну к вам.
– Нет! – Но крик Розабеллы не долетел до Селдера – он уже ушел.
Розабелла села на поваленное дерево. Голова у нее шла кругом. Что нужно Селдеру? Ничего ему принадлежащего ее муж никогда ей не давал. Они с тетей Лаурой не отходили от Стивена, ухаживая за ним до самой его смерти от ужасных побоев Селдера.
В бреду он бессвязно бормотал о каких-то деньгах, но, даже если бы и смог произнести что-нибудь членораздельное, все равно, кроме нее и тети Лауры, никто ничего не услышал бы. Они обе были полны решимости защитить семью от позора и скандала, которые неизбежно последовали бы, узнай кто-либо о темных делах Стивена.
Что ей теперь делать? Связаться с Аннабеллой она не может, а Фолкирк ушел. Велико было искушение довериться Филипу, переложить бремя забот на его плечи. Но она вспомнила изувеченного Стивена и закрыла лицо руками. Она не может подвергнуть той же участи своего любимого, значит, сама должна найти выход.
А вдруг Фолкирк найдет Анну до того, как она будет предупреждена о том, что он ее ищет, не сомневаясь, что она – Розабелла Ордуэй и у нее есть какая-то необходимая ему вещь? При мысли, как он может поступить с сестрой, у Розабеллы стыла кровь в жилах. Но как этому помешать?
Что она скажет Фолкирку, когда тот вернется? Поразмыслив, она пришла к выводу, что у нее нет другого выхода, как срочно написать Анне, чтобы та связалась с ней. Но если до появления Фолкирка ответа не будет, ей придется сказать ему правду – что она действительно Розабелла Ордуэй. Раз Анна в опасности – ничего другого не остается. Дрожа всем телом, Розабелла медленно направилась к дому.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
– Она расстроена, а я ничем не могу ее утешить. Лучше бы мне никогда не встречаться с Фолкирком!
– Филип, ваша сестра несчастна сейчас, но в будущем, если она забудет Фолкирка, это убережет ее от большего несчастья, поверьте мне. Таких людей надо избегать.
– Я вам охотно верю. Отправляемся в Темперли?
– Вам вовсе не нужно ехать со мной! Как вы будете возвращаться?
– Милая Роза! Я считаю этот вечер нашей неофициальной помолвкой. Неужели вы думаете, что я отпущу вас одну! Обратно я полечу на крыльях любви! Или, если вам будет угодно, возьму лошадь у Джона Бостока.
Смеясь, они побежали к карете. А из верхнего окна на них смотрела печальная Эмилия.
– Милый Филип, мы с вами считаем себя помолвленными, но вы должны признать, что не можете объявить о своей помолвке с Аннабеллой Келланд, а затем жениться на Розабелле Ордуэй! Это исключено. Что скажут соседи?
– Пошли они к черту! – Он улыбнулся. – Да-да, вы правы. Не может быть двух Розабелл Ордуэй. А где, кстати, ваша сестра?
Ее лицо омрачилось.
– Я не знаю, Филип. И очень волнуюсь.
– Роза, милая, не смотрите на меня так. Насколько я успел узнать Анну, она прекрасно сумеет постоять за себя и позаботиться о леди Ордуэй.
– Но с ними Джайлс Стантон, и я не уверена, что в его присутствии она в полной безопасности!
– Стантон? Джайлс Стантон? Он с ними? Почему?
– Он племянник тети Лауры и наследник Стивена. Его мать была старшей сестрой сэра Джона Ордуэя.
– Я полагал, что Джайлс во Франции или в Вене. Во всяком случае, где-то в Европе.
– Он приехал в прошлом году, когда герцог Веллингтон вернулся в Англию, но он бывает за границей.
– Тогда Анна в надежных руках. Я служил с Джайлсом Стантоном на Пиренейском полуострове. Замечательный парень.
– Да? – усомнилась Розабелла.
– На женский взгляд он немного резковат и не отличается галантностью.
– Согласна! – с чувством произнесла Розабелла.
– Но он честный человек, и лучшего сопровождающего для Анны не пожелаешь.
Розабелла надеялась на это и ждала вестей от сестры. Ее, как и Филипа, печалило то, что они не могут объявить о своей помолвке, но, не увидев Аннабсллу и не поговорив с ней, она не решалась пойти на это. Отец с ней согласился.
– Анна оказала тебе услугу, Роза, и ты не можешь прекратить этот обман, не посоветовавшись с ней.
– Конечно, папа. Но мы с Филипом…
– Хотите обручиться и пожениться за пять минут! Ох, уж эти нетерпеливые влюбленные! Вы не дети и можете подождать. Пойди погуляй и оставь меня в покое.
Розабелла брела по парку. День выдался пасмурный, по небу неслись темные тучи, ветер раскачивал ветви деревьев, и желтые листья обильно падали на землю. Зима была не за горами.
Она провела в Темперли уже почти полгода. Сколько изменений произошло в ее жизни! Как-то там Аннабелла уживается с Джайлсом Стантоном? Изменил ли он свое мнение о Розабелле Ордуэй? Бекки была уверена, что Аннабелле Джайлс нравится, но разве такое возможно? Правда, и Филип хорошо о нем отзывается…
– Что вы скажете, если я сообщу, что нашел вашу сестру, Розабелла?
Она резко обернулась и увидела Селдера. Он стоял, опершись о дерево, и с насмешкой смотрел на нее.
– Мистер Фолкирк! Что вы здесь делаете? – Розабеллу охватил ужас.
– Я подумал, что вам будет интересно узнать, где сейчас Аннабелла.
Она вскинула голову.
– Аннабелла? Что вы этим хотите сказать? Я Аннабелла.
– Разве? Это еще нужно выяснить.
– Вы говорите ерунду, сэр. Вы, кажется, узнали местонахождение миссис Ордуэй?
– Не совсем. Прелестная вдовушка Ордуэя мне не попадалась, в Бакстоне ее нет. А может, я напрасно трачу время и Розабелла Ордуэй стоит передо мной?
– Я не собираюсь вести с вами пустые разговоры, мистер Фолкирк. Либо вы знаете адрес Розы, либо нет. Если знаете и сообщите его мне, то я буду вам очень обязана. Если нет, то я не стану больше занимать ваше время… и свое тоже!
– Черт, если бы я был уверен!.. Хорошо, давайте представим, что вы – мисс Аннабелла Келланд. Я хотел бы передать Розабелле кое-что с вашего позволения.
– Я уже говорила вам, сэр, что понятия не имею, где моя сестра.
– У нее есть документы, отданные мужем. Мне они нужны. Она знает, о чем речь. Скажите ей, что я заберу их силой, если понадобится. Что это значит, она тоже знает. Вы побледнели, Розабелла. Я вам кое о чем напомнил?
– Нет, но вы угрожаете, сэр, и я очень боюсь за сестру. И прекратите называть меня Розабеллой!
– Ей не угрожает опасность, если она сделает так, как я скажу. Постарайтесь, чтобы мои слова до нее дошли. – Он повернулся и хотел уйти.
– Мистер Фолкирк!
– Да?
– Я на самом деле не знаю, где Роза. Как же я смогу ей что-либо сообщить?
– В таком случае будем надеяться, что вы найдете ее раньше, чем я. Ей приятнее будет получить сообщение от вас. Я снова загляну к вам.
– Нет! – Но крик Розабеллы не долетел до Селдера – он уже ушел.
Розабелла села на поваленное дерево. Голова у нее шла кругом. Что нужно Селдеру? Ничего ему принадлежащего ее муж никогда ей не давал. Они с тетей Лаурой не отходили от Стивена, ухаживая за ним до самой его смерти от ужасных побоев Селдера.
В бреду он бессвязно бормотал о каких-то деньгах, но, даже если бы и смог произнести что-нибудь членораздельное, все равно, кроме нее и тети Лауры, никто ничего не услышал бы. Они обе были полны решимости защитить семью от позора и скандала, которые неизбежно последовали бы, узнай кто-либо о темных делах Стивена.
Что ей теперь делать? Связаться с Аннабеллой она не может, а Фолкирк ушел. Велико было искушение довериться Филипу, переложить бремя забот на его плечи. Но она вспомнила изувеченного Стивена и закрыла лицо руками. Она не может подвергнуть той же участи своего любимого, значит, сама должна найти выход.
А вдруг Фолкирк найдет Анну до того, как она будет предупреждена о том, что он ее ищет, не сомневаясь, что она – Розабелла Ордуэй и у нее есть какая-то необходимая ему вещь? При мысли, как он может поступить с сестрой, у Розабеллы стыла кровь в жилах. Но как этому помешать?
Что она скажет Фолкирку, когда тот вернется? Поразмыслив, она пришла к выводу, что у нее нет другого выхода, как срочно написать Анне, чтобы та связалась с ней. Но если до появления Фолкирка ответа не будет, ей придется сказать ему правду – что она действительно Розабелла Ордуэй. Раз Анна в опасности – ничего другого не остается. Дрожа всем телом, Розабелла медленно направилась к дому.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Прошла еще одна неделя, полная тревог и опасений. Розабелле было очень трудно, встречаясь с Филипом каждый день, не показывать виду, как она мучается. Но тут пришло сообщсние из Лондона, что лорд Уинболт заболел, и Филип сразу же отправился туда. Розабелла сочувствовала Филипу, зная, как привязаны друг к другу члены их семьи, но с его отъездом ощутила облегчение, хотя ей недоставало его поддержки и спокойного присутствия рядом.
В конце недели она вновь встретила незваного гостя. Встреча произошла на прогулке.
– Это красавица мисс Келланд или очаровательная миссис Ордуэй? – неожиданно вынырнул перед ней из кустов Фолкирк.
Розабелла взяла себя в руки.
– Мистер Фолкирк! Вы меня испугали. Ну как, нашли мою сестру?
– Пока нет, но я нанял людей для ее поисков. Стантон надежно ее упрятал. Но, возможно, вам известно, где они, мисс Келланд? И вам удастся передать им весточку? А?
У Розабеллы сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Настал решающий момент: от Анны нет писем, поэтому она должна сказать Фолкирку правду!
– Не надо посылать никаких писем, Селдер. Я больше не стану увиливать. Вы сразу догадались: я – Розабелла Ордуэй.
Фолкирк подскочил к ней и впился пальцами ей в руку.
– Не называйте меня Селдером, – зашипел он. – Мое имя Фолкирк, понятно? – Он с силой ее тряхнул.
– Понятно, – сказала Розабелла. – Отпустите меня. Вы делаете мне больно.
Он отпустил ее и примирительно похлопал по руке.
– Извините. Я обычно прихожу в ярость, когда мне напоминают о других, менее счастливых временах. Значит, вы Розабелла Ордуэй? – (Она кивнула.) – Тогда скажите, где находится сверток с документами?
– Так вам нужны документы?
– Не тяните время. Вам прекрасно известно, что это за документы.
– Ошибаетесь. Я ничего не знаю о каких-либо документах. Стивен никогда про них не говорил и уж точно не отдавал их ни мне, ни леди Ордуэй.
– Нет? Трудно этому поверить!
– Придется! Клянусь, что у меня их нет!
Фолкирк вывернул ей кисть, затем прошептал на ухо:
– Поскольку вы дама, я обращаюсь с вами аккуратнее, чем с другими лгунами. Но это пока. Я от вас не отстану, поскольку полон решимости стать респектабельным, милочка, а эти документы представляют угрозу моим планам. Говорите же, где сверток? – Он снова начал выворачивать ей руку.
Розабелла вскрикнула от боли.
– Вы можете переломать мне все кости, как Стивену, но я не могу сказать того, чего не знаю. Стивен ничего мне не говорил о ваших документах. Клянусь, что это правда!
Отчаяние, прозвучавшее в голосе Розабеллы, кажется, его убедило. Фолкирк отпустил ее руку.
– Я начинаю вам верить, – неторопливо произнес он. – Вы действительно понятия не имеете, о чем я говорю. И знаете почему? Потому что вы лжете мне сейчас, а не раньше. Вы не вдова Стивена Ордуэя. Вы – Аннабелла Келланд и хотите спасти свою сестру!
Потрясенная, Розабелла уставилась на него. Вот уж этого она никак не ожидала!
– Вы ошибаетесь! Я – Розабелла Ордуэй! Клянусь!
– Клянитесь сколько угодно, дорогая!
Он схватил ее и прижал к себе.
– Вы красивы, и я это признаю. Но, как вы сказали, вас с сестрой часто путают. Все сходятся в одном – вы совершенно одинаковые, вас невозможно различить… и обе соблазнительные крошки. Если бы у меня было время, я проверил бы, поживее вы сестры или нет. По крайней мерс вы не привязаны к жалкому крысенышу мужу!
На Розабеллу смотрели черные змеиные глаза.
– Отпустите меня! – не поддаваясь страху, сказала она. – Я ничего не могу вам сообщить, и моя сестра тоже.
– Интересно… – Фолкирк улыбнулся и, наклонившись, поцеловал ее. Он так крепко держал Розабеллу за шею, что она не могла пошевельнуться.
– Мистер Фолкирк! Анна!
Он обернулся, продолжая держать Розабеллу перед собой, словно щит. Но когда увидел, кто ему помешал, сразу отпустил. Розабелла, спотыкаясь, отошла к дереву и оперлась о ствол, с трудом переводя дух. Фолкирк галантно поклонился, и его лицо осветилось улыбкой.
– Да это же мисс Уинболт! А я думал, вы в Лондоне, вместе с братом.
– Прошу извинить меня, – в голосе Эмилии звучало отвращение, – что нарушила вашу идиллию… Я и не знала, что вы так хорошо знакомы…
Фолкирк рассмеялся.
– Мы вовсе не знакомы. Я просто хотел испытать мисс Келланд, посмотреть: ее так же легко покорить, как и сестру?
– Это неправда! – прохрипела Розабелла. – Я и тогда сопротивлялась вам, и теперь сопротивляюсь, Селдер. – Он со зловещим видом повернулся к ней. У нее от страха совсем пропал голос, и она с трудом выдохнула: – Я хочу сказать… Фолкирк. Вы сразу же внушили мне ужас и омерзение, как никто другой!
– Вижу, что сестра делилась с вами своими чувствами, Аннабелла, но рассказала явно не все. Вас сразу же охватили омерзение и ужас? Какая смелая! Как вы считаете, мисс Уинболт, она на самом деле так думает?
Эмилия перевела взгляд с бледной Розабеллы на напрягшегося Фолкирка.
– Право, не знаю, сэр, – медленно произнесла она. – Но мисс Келланд дурно.
– Эмилия, пожалуйста, помогите мне дойти до дома.
– Разве вы не предпочтете общество мистера Фолкирка? – все еще натянуто сказала Эмилия.
Тот с улыбкой покачал головой.
– Прошу извинить мою невежливость, но я должен уехать – у меня дела… на севере – Если вы, Аннабелла, узнаете, где находится ваша сестра или где лежат документы, то свяжитесь со мной в Лондоне через хозяина постоялого двора «Двухголовый лебедь».
– Нет! – вскрикнула Розабелла. – Подождите! Вы должны оставить в покое мою сестру! Говорю вам… клянусь: Розабелла Ордуэй – это я!
– Скажите это ее глупцу брату, – засмеялся Фолкирк и кивнул на Эмилию. – Но будьте осторожны – он может вам поверить. Каково ему будет получить в жены вместо невинной девицы залежавшуюся вдовушку? – Он нырнул в кусты, отвязал там лошадь и, выведя на дорогу, вскочил на нее и с хохотом ускакал.
Розабелла едва держалась на ногах. Она привалилась к дереву и закрыла лицо руками. Когда же она подняла на Эмилию глаза, то увидела, что та бесстрастно на нее смотрит.
– Эмилия, вы ему поверили?
– В Лондоне мистер Фолкирк показался мне совсем другим. Я даже подумала, что наконец встретила достойного человека. Выходит, ошиблась.
– Эмилия…
– Но и вы, очевидно, не та женщина, которой я поверила…
– Верьте мне, Эмилия!
– Вы поклялись ему, что вас зовут Розабелла.
– Так оно и есть. Я сказала ему правду, но он мне не поверил, – с отчаянием произнесла Розабелла.
– Я нахожу это странным, Вы всегда называли себя Аннабеллой. Либо вы солгали ему, либо все это время обманывали нас с Филипом. И всех окружающих.
– Я… простите, но я была вынуждена. А Филипу известно, кто я на самом деле. И отцу тоже.
– А про мистера Фолкирка Филип знает?
С тяжелым сердцем и душевной болью Розабелла спросила:
– Что именно знает?
– Что между вами в прошлом была связь.
– Это неправда! Он солгал. Однако я не стану с вами спорить. Вы знакомы с Фолкирком всего месяц, а со мной дружите с Пасхи, и вам должны быть известны чувства, которые я питаю к Филипу. Вы сами решите, как вам поступить в отношении меня и мистера Фолкирка. – Розабелла выпрямилась и сделала шаг вперед. Она вся дрожала. – А теперь я вернусь домой. Вы мне поможете дойти или я пойду одна?
– Конечно же, помогу. Моя лошадь на конюшне. Я ведь заехала сказать, что завтра уезжаю в Лондон. Филип вызывает меня.
– Понятно.
– Почему вы так поступили, Анна… Розабелла? Ох, я уж и не знаю, как вас называть и что думать!..
Они медленно шли к дому. Розабелла остановилась и посмотрела на Эмилию.
– Вы познали в жизни горе, Эмилия, но, поверьте мне, ваша жизнь – это путь, устланный розами, по сравнению с тем, что пережила я. Постарайтесь не судить меня сурово. На Пасху, когда Анна предложила мне на время поменяться местами, я согласилась. Мы не думали, что доставим кому-нибудь неприятности. Это должно было продлиться месяц – полтора, никак не больше.
– Тогда почему вы задержались и не уехали?
– Я не знаю, где находится Анна! Где-то на севере с моей крестной и Джайлсом Стантоном, но где точно, понятия не имею! Она давно ничего не писала.
Они пошли дальше.
– Значит, вы подменили друг друга на Пасху? Тогда многое становится ясным. А Филип, вы говорите, знал про это?
– Сначала не знал. Только в тот день, когда у вас был прием, я ему все рассказала. Но, думаю, он догадывался еще раньше. Я люблю его, Эмилия, и не сделаю ему ничего дурного.
Эмилия промолчала. Когда они подошли к дому, она сказала:
– Не знаю, что и говорить. Для меня это потрясение. Я давно никому не верила так, как вам. Считала вас прямой, открытой, искренней. Но это были вы или ваша сестра? Вот видите, как я запуталась…
Розабелла не сразу нашлась, что ответить, – ведь Эмилия смотрела на нее так недружелюбно! Когда она собралась уезжать, Розабелла решилась:
– Я хочу попросить вас, Эмилия, ради всех нас никому не рассказывать, кто я на самом деле. Я не стану больше никого обманывать, но прежде должна посоветоваться с Анной. – Помолчав, она добавила: – Филип со мной согласен.
– Хорошо, – холодно сказала Эмилия. – От меня никто ничего не узнает. Но не просите меня не говорить брату о том, что я увидела сегодня утром.
– Но…
– Я не сплетница и сама не начну этого разговора. Если же он меня спросит, я расскажу ему правду. Не пытайтесь меня уговорить – я не стану его обманывать. До свидания… Анна.
Когда Эмилия приехала в Лондон, дед почти поправился. Филип обрадовался возможности препоручить его заботам сестры, а сам занялся делами в городе. Вечерами они подолгу засиживались за обеленным столом, и Эмилии было трудно скрывать нанесенную обиду и делать вид, что ничего не произошло. До сих пор у нее не было секретов от брата. После очередного ее увиливания от прямого вопроса Филип сказал:
– Эмилия, ты что-то неохотно говоришь о том, как обстоят дела в Темперли.
– Я почти никого оттуда не встречала, – ответила она и сделала большой глоток вина.
– Почему? Я специально просил тебя приглядывать за моей дамой сердца.
Эмилия не смогла вынести укор от обожаемого брата.
– Это уж слишком! Скажи, Фил, почему ты никогда не называешь свою «даму сердца» по имени? – выпалила она.
Наступило молчание. Затем брат произнес:
– Понятно… Выходит, Роза сказала тебе правду. Или ты сама догадалась?
– Допустим, сама догадалась, – с горечью ответила сестра.
– Но каким образом? Об этом известно только обитателям Темперли.
Эмилия не удержалась от ехидной улыбки.
– И никому больше?
– Но с кем еще ты могла общаться? С Фолкирком? – (Эмилия глотнула вина и отвела глаза.) – Тебе сказал об этом он? Но это невозможно – мы его убедили, что перед ним Анна. Почему ты смеешься?
– Да потому, что все это страшно смешно! – истерически расхохоталась Эмилия. – Я думала, что она Анна, тебе известно, что она Роза, Фолкирку она сказала, что она Роза, а он сказал… – Эмилия едва не захлебнулась от смеха, – он сказал, что не верит ей. Он думает, что она Анна! А она после этого клянется мне, что она Роза! Фил, как же трудно выловить правду из сплетенного ею клубка лжи!
Брат обошел вокруг стола и забрал у сестры бокал с вином.
– Эмилия, ты мелешь вздор. Когда состоялся этот разговор и где?
Она откинулась в кресле и в нерешительности посмотрела на него, не зная, говорить правду или нет.
– Накануне моего отъезда в Лондон. В роще. Ты лучше задавай мне вопросы, иначе я ничего не скажу!
– Черт! Это не игра! Говори сейчас же! – Эмилия со страхом взглянула на брата – ни разу в жизни она не слышала, чтобы он говорил таким тоном. Он взял ее за руку и уж спокойнее произнес: – Эмилия, это не шутки! Все очень серьезно. Я должен знать, что произошло. Ты говоришь, что в роще был Фолкирк…
– Он ее целовал. Он сказал, что хочет сравнить ее с сестрой, посмотреть, такая же ли она уступчивая. Он имел в виду Розабеллу Ордуэй, которая целовалась с ним раньше, Фил.
– Продолжай. Что ответила Роза?
– Она, конечно, все отрицала и очень рассердилась. Сказала, что всегда сопротивлялась ему. – Эмилия на мгновение задумалась. – Странно, потом она произнесла одно слово, за которое, мне показалось, он готов был ее убить.
– Что это за слово?
– Похоже на «Селдер».
– О!
– Тебе знакомо это слово?
– Это фамилия. Господи! Вот в чем дело! Селдер! Что было потом?
– Мисс Келланд выглядела совершенно больной и попросила меня помочь ей дойти до дома. Однако я была настолько зла, что предложила сделать это Фолкирку. Но он заявил, что у него нет времени, он торопится куда-то на север. Он говорил что-то про ее сестру и документы… и попросил ее связаться с ним.
– Где?
– Назвал постоялый двор «Двухголовый лебедь».
– Я знаю это место. Что еще?
– Фолкирк уже уходил, когда Роза крикнула ему, что клянется в том, что она Розабелла Ордуэй, и чтобы он оставил в покое ее сестру.
– Бедняжка! Что сказал Фолкирк?
– Он лишь расхохотался. И вроде больше ничего не сказал.
– А точнее?
– Фил, я не могу тебе это повторить.
– Пожалуйста, договаривай!
– Он сказал, что ты будешь разочарован и не захочешь жениться на залежавшейся вдовушке вместо невинной девицы.
Филип встал и сжал кулаки.
– Я готов его убить, если только он сам не попадет на виселицу! – (У сестры по щекам текли слезы.) – Успокойся, Эмми! Ты правильно поступила, рассказав все мне. У меня теперь душа не так сильно болит. А ты… ты избежала большого несчастья!
Первым побуждением Филипа было бежать на упомянутый постоялый двор и выколотить из Фолкирка правду. Но осмотрительность возобладала, и он послал туда конюха, а сам спросил у дедова врача, знает ли тот подробности о смерти Стивена Ордуэя.
– Кошмарная история, – сказал сэр Джеймс. – Коттрелл, их врач, говорил, что увечья были страшные – почти все кости сломаны. Эти две несчастные женщины – леди Ордуэй и ее невестка – ухаживали за ним. Коттрелл восхищен ими.
– Он ведь упал с лестницы в погребе, не так ли?
– Да, версия такая. – Сэр Джеймс поджал губы и отказался добавить что-либо еще, несмотря на все ухищрения Филипа. Было очевидно, что смерть Стивена Ордуэя произошла по иной причине, но врачебная этика запрещала это обсуждать.
Вернулся конюх и сообщил, что Фолкирк живет на указанном постоялом дворе, он даже заплатил за постой вперед.
Филип начал обходить клубы и прочие места, где, как он знал, частенько бывал Фолкирк, надеясь случайно с ним столкнуться. И вскоре это произошло – он действительно ненароком встретился с ним неподалеку от дома Ордуэев.
– Фолкирк! – весело воскликнул Филип. – Какая неожиданность! Вы опять пытаетесь разыскать хозяев дома?
– Нет! – Фолкирк был явно в плохом настроении. – Хотя им пора вернуться.
– Мисс Келланд тоже ничего о них не известно. Правда, последнее время я с ней не разговаривал.
– Да?
– Заболел мой дед, и я приехал в Лондон вскоре после дня рождения Эмилии. С тех пор живу здесь и почти ни с кем не общаюсь.
– А с мисс Уинболт?
Филип изобразил удивление:
– С моей сестрой? С ней, разумеется, я разговариваю. Она приехала в Лондон спустя пару дней после меня. Но времени на болтовню у нас нет. Если вас интересует, как она себя чувствует, то она вполне здорова. Вот только немного молчалива, хотя это понятно.
– Понятно? – подозрительно спросил мистер Фолкирк.
Филип снова прикинулся удивленным.
– Конечно. Она очень любит деда, и его болезнь ее пугает. Нам по пути, Фолкирк? – Они пошли рядом, Филип продолжал: – Я заходил к Стантону, чтобы узнать, где он. Меня попросила об этом мисс Келланд. Но экономка ничего не знает. А почему они вам так необходимы? Разве вы дружите со Стантоном? Мне помнится, вас интересовала миссис Ордуэй.
Фолкирк снова бросил на Филипа недоверчивый взгляд, но мистер Уинболт ничем себя не выдал.
– Да, – неохотно ответил его спутник. – У нес остались кое-какие мои бумаги.
– Бумаги?
– Буду с вами откровенен, Уинболт. Это дело деликатное. Мы с миссис Ордуэй… ну, в общем, вы представляете, как это бывает. Стивен Ордуэй был жалкой личностью, а Розабелла – красавица, да и темпераментная к тому же. Наша связь закончилась, но в то время я писал ей письма…
– И хотели бы их вернуть?
– Точно! Нежелательно, чтобы их кто-нибудь прочитал.
– Разве миссис Ордуэй отказывается отдать их?
– Она рада была бы это сделать, но ее нет.
– Почему такая срочность? Вы собираетесь вступить в брак?
Лицо Фолкирка осветилось лучезарной улыбкой.
– Очень этого хочу! Особенно теперь, когда передо мной замаячил титул лорда Банагера. Но думаю, что мисс Уинболт не примет моего предложения.
Филип с трудом сохранил самообладание. Какая наглость и какая дьявольская выдержка у этого негодяя! Он со смехом произнес:
– Вполне понимаю ваше желание иметь чистую репутацию, прежде чем связать себя семейными узами. Если я узнаю что-либо о письмах, то дам вам знать. – Они дошли до угла Арлингтон-стрит. На прощание Филип доверительно произнес: – Между прочим, Фолкирк, если увидите мисс Келланд, не упоминайте ей о письмах, хорошо? Мне бы не хотелось, чтобы она узнала, что у ее сестры была связь – она ведь всего-навсего деревенская девушка…
– Конечно, Уинболт, – не пытаясь скрыть насмешку, ответил тот. – Пожалуйста, передайте ей привет при встрече. И вашей сестре тоже. Au revoir![8]
В конце недели она вновь встретила незваного гостя. Встреча произошла на прогулке.
– Это красавица мисс Келланд или очаровательная миссис Ордуэй? – неожиданно вынырнул перед ней из кустов Фолкирк.
Розабелла взяла себя в руки.
– Мистер Фолкирк! Вы меня испугали. Ну как, нашли мою сестру?
– Пока нет, но я нанял людей для ее поисков. Стантон надежно ее упрятал. Но, возможно, вам известно, где они, мисс Келланд? И вам удастся передать им весточку? А?
У Розабеллы сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Настал решающий момент: от Анны нет писем, поэтому она должна сказать Фолкирку правду!
– Не надо посылать никаких писем, Селдер. Я больше не стану увиливать. Вы сразу догадались: я – Розабелла Ордуэй.
Фолкирк подскочил к ней и впился пальцами ей в руку.
– Не называйте меня Селдером, – зашипел он. – Мое имя Фолкирк, понятно? – Он с силой ее тряхнул.
– Понятно, – сказала Розабелла. – Отпустите меня. Вы делаете мне больно.
Он отпустил ее и примирительно похлопал по руке.
– Извините. Я обычно прихожу в ярость, когда мне напоминают о других, менее счастливых временах. Значит, вы Розабелла Ордуэй? – (Она кивнула.) – Тогда скажите, где находится сверток с документами?
– Так вам нужны документы?
– Не тяните время. Вам прекрасно известно, что это за документы.
– Ошибаетесь. Я ничего не знаю о каких-либо документах. Стивен никогда про них не говорил и уж точно не отдавал их ни мне, ни леди Ордуэй.
– Нет? Трудно этому поверить!
– Придется! Клянусь, что у меня их нет!
Фолкирк вывернул ей кисть, затем прошептал на ухо:
– Поскольку вы дама, я обращаюсь с вами аккуратнее, чем с другими лгунами. Но это пока. Я от вас не отстану, поскольку полон решимости стать респектабельным, милочка, а эти документы представляют угрозу моим планам. Говорите же, где сверток? – Он снова начал выворачивать ей руку.
Розабелла вскрикнула от боли.
– Вы можете переломать мне все кости, как Стивену, но я не могу сказать того, чего не знаю. Стивен ничего мне не говорил о ваших документах. Клянусь, что это правда!
Отчаяние, прозвучавшее в голосе Розабеллы, кажется, его убедило. Фолкирк отпустил ее руку.
– Я начинаю вам верить, – неторопливо произнес он. – Вы действительно понятия не имеете, о чем я говорю. И знаете почему? Потому что вы лжете мне сейчас, а не раньше. Вы не вдова Стивена Ордуэя. Вы – Аннабелла Келланд и хотите спасти свою сестру!
Потрясенная, Розабелла уставилась на него. Вот уж этого она никак не ожидала!
– Вы ошибаетесь! Я – Розабелла Ордуэй! Клянусь!
– Клянитесь сколько угодно, дорогая!
Он схватил ее и прижал к себе.
– Вы красивы, и я это признаю. Но, как вы сказали, вас с сестрой часто путают. Все сходятся в одном – вы совершенно одинаковые, вас невозможно различить… и обе соблазнительные крошки. Если бы у меня было время, я проверил бы, поживее вы сестры или нет. По крайней мерс вы не привязаны к жалкому крысенышу мужу!
На Розабеллу смотрели черные змеиные глаза.
– Отпустите меня! – не поддаваясь страху, сказала она. – Я ничего не могу вам сообщить, и моя сестра тоже.
– Интересно… – Фолкирк улыбнулся и, наклонившись, поцеловал ее. Он так крепко держал Розабеллу за шею, что она не могла пошевельнуться.
– Мистер Фолкирк! Анна!
Он обернулся, продолжая держать Розабеллу перед собой, словно щит. Но когда увидел, кто ему помешал, сразу отпустил. Розабелла, спотыкаясь, отошла к дереву и оперлась о ствол, с трудом переводя дух. Фолкирк галантно поклонился, и его лицо осветилось улыбкой.
– Да это же мисс Уинболт! А я думал, вы в Лондоне, вместе с братом.
– Прошу извинить меня, – в голосе Эмилии звучало отвращение, – что нарушила вашу идиллию… Я и не знала, что вы так хорошо знакомы…
Фолкирк рассмеялся.
– Мы вовсе не знакомы. Я просто хотел испытать мисс Келланд, посмотреть: ее так же легко покорить, как и сестру?
– Это неправда! – прохрипела Розабелла. – Я и тогда сопротивлялась вам, и теперь сопротивляюсь, Селдер. – Он со зловещим видом повернулся к ней. У нее от страха совсем пропал голос, и она с трудом выдохнула: – Я хочу сказать… Фолкирк. Вы сразу же внушили мне ужас и омерзение, как никто другой!
– Вижу, что сестра делилась с вами своими чувствами, Аннабелла, но рассказала явно не все. Вас сразу же охватили омерзение и ужас? Какая смелая! Как вы считаете, мисс Уинболт, она на самом деле так думает?
Эмилия перевела взгляд с бледной Розабеллы на напрягшегося Фолкирка.
– Право, не знаю, сэр, – медленно произнесла она. – Но мисс Келланд дурно.
– Эмилия, пожалуйста, помогите мне дойти до дома.
– Разве вы не предпочтете общество мистера Фолкирка? – все еще натянуто сказала Эмилия.
Тот с улыбкой покачал головой.
– Прошу извинить мою невежливость, но я должен уехать – у меня дела… на севере – Если вы, Аннабелла, узнаете, где находится ваша сестра или где лежат документы, то свяжитесь со мной в Лондоне через хозяина постоялого двора «Двухголовый лебедь».
– Нет! – вскрикнула Розабелла. – Подождите! Вы должны оставить в покое мою сестру! Говорю вам… клянусь: Розабелла Ордуэй – это я!
– Скажите это ее глупцу брату, – засмеялся Фолкирк и кивнул на Эмилию. – Но будьте осторожны – он может вам поверить. Каково ему будет получить в жены вместо невинной девицы залежавшуюся вдовушку? – Он нырнул в кусты, отвязал там лошадь и, выведя на дорогу, вскочил на нее и с хохотом ускакал.
Розабелла едва держалась на ногах. Она привалилась к дереву и закрыла лицо руками. Когда же она подняла на Эмилию глаза, то увидела, что та бесстрастно на нее смотрит.
– Эмилия, вы ему поверили?
– В Лондоне мистер Фолкирк показался мне совсем другим. Я даже подумала, что наконец встретила достойного человека. Выходит, ошиблась.
– Эмилия…
– Но и вы, очевидно, не та женщина, которой я поверила…
– Верьте мне, Эмилия!
– Вы поклялись ему, что вас зовут Розабелла.
– Так оно и есть. Я сказала ему правду, но он мне не поверил, – с отчаянием произнесла Розабелла.
– Я нахожу это странным, Вы всегда называли себя Аннабеллой. Либо вы солгали ему, либо все это время обманывали нас с Филипом. И всех окружающих.
– Я… простите, но я была вынуждена. А Филипу известно, кто я на самом деле. И отцу тоже.
– А про мистера Фолкирка Филип знает?
С тяжелым сердцем и душевной болью Розабелла спросила:
– Что именно знает?
– Что между вами в прошлом была связь.
– Это неправда! Он солгал. Однако я не стану с вами спорить. Вы знакомы с Фолкирком всего месяц, а со мной дружите с Пасхи, и вам должны быть известны чувства, которые я питаю к Филипу. Вы сами решите, как вам поступить в отношении меня и мистера Фолкирка. – Розабелла выпрямилась и сделала шаг вперед. Она вся дрожала. – А теперь я вернусь домой. Вы мне поможете дойти или я пойду одна?
– Конечно же, помогу. Моя лошадь на конюшне. Я ведь заехала сказать, что завтра уезжаю в Лондон. Филип вызывает меня.
– Понятно.
– Почему вы так поступили, Анна… Розабелла? Ох, я уж и не знаю, как вас называть и что думать!..
Они медленно шли к дому. Розабелла остановилась и посмотрела на Эмилию.
– Вы познали в жизни горе, Эмилия, но, поверьте мне, ваша жизнь – это путь, устланный розами, по сравнению с тем, что пережила я. Постарайтесь не судить меня сурово. На Пасху, когда Анна предложила мне на время поменяться местами, я согласилась. Мы не думали, что доставим кому-нибудь неприятности. Это должно было продлиться месяц – полтора, никак не больше.
– Тогда почему вы задержались и не уехали?
– Я не знаю, где находится Анна! Где-то на севере с моей крестной и Джайлсом Стантоном, но где точно, понятия не имею! Она давно ничего не писала.
Они пошли дальше.
– Значит, вы подменили друг друга на Пасху? Тогда многое становится ясным. А Филип, вы говорите, знал про это?
– Сначала не знал. Только в тот день, когда у вас был прием, я ему все рассказала. Но, думаю, он догадывался еще раньше. Я люблю его, Эмилия, и не сделаю ему ничего дурного.
Эмилия промолчала. Когда они подошли к дому, она сказала:
– Не знаю, что и говорить. Для меня это потрясение. Я давно никому не верила так, как вам. Считала вас прямой, открытой, искренней. Но это были вы или ваша сестра? Вот видите, как я запуталась…
Розабелла не сразу нашлась, что ответить, – ведь Эмилия смотрела на нее так недружелюбно! Когда она собралась уезжать, Розабелла решилась:
– Я хочу попросить вас, Эмилия, ради всех нас никому не рассказывать, кто я на самом деле. Я не стану больше никого обманывать, но прежде должна посоветоваться с Анной. – Помолчав, она добавила: – Филип со мной согласен.
– Хорошо, – холодно сказала Эмилия. – От меня никто ничего не узнает. Но не просите меня не говорить брату о том, что я увидела сегодня утром.
– Но…
– Я не сплетница и сама не начну этого разговора. Если же он меня спросит, я расскажу ему правду. Не пытайтесь меня уговорить – я не стану его обманывать. До свидания… Анна.
Когда Эмилия приехала в Лондон, дед почти поправился. Филип обрадовался возможности препоручить его заботам сестры, а сам занялся делами в городе. Вечерами они подолгу засиживались за обеленным столом, и Эмилии было трудно скрывать нанесенную обиду и делать вид, что ничего не произошло. До сих пор у нее не было секретов от брата. После очередного ее увиливания от прямого вопроса Филип сказал:
– Эмилия, ты что-то неохотно говоришь о том, как обстоят дела в Темперли.
– Я почти никого оттуда не встречала, – ответила она и сделала большой глоток вина.
– Почему? Я специально просил тебя приглядывать за моей дамой сердца.
Эмилия не смогла вынести укор от обожаемого брата.
– Это уж слишком! Скажи, Фил, почему ты никогда не называешь свою «даму сердца» по имени? – выпалила она.
Наступило молчание. Затем брат произнес:
– Понятно… Выходит, Роза сказала тебе правду. Или ты сама догадалась?
– Допустим, сама догадалась, – с горечью ответила сестра.
– Но каким образом? Об этом известно только обитателям Темперли.
Эмилия не удержалась от ехидной улыбки.
– И никому больше?
– Но с кем еще ты могла общаться? С Фолкирком? – (Эмилия глотнула вина и отвела глаза.) – Тебе сказал об этом он? Но это невозможно – мы его убедили, что перед ним Анна. Почему ты смеешься?
– Да потому, что все это страшно смешно! – истерически расхохоталась Эмилия. – Я думала, что она Анна, тебе известно, что она Роза, Фолкирку она сказала, что она Роза, а он сказал… – Эмилия едва не захлебнулась от смеха, – он сказал, что не верит ей. Он думает, что она Анна! А она после этого клянется мне, что она Роза! Фил, как же трудно выловить правду из сплетенного ею клубка лжи!
Брат обошел вокруг стола и забрал у сестры бокал с вином.
– Эмилия, ты мелешь вздор. Когда состоялся этот разговор и где?
Она откинулась в кресле и в нерешительности посмотрела на него, не зная, говорить правду или нет.
– Накануне моего отъезда в Лондон. В роще. Ты лучше задавай мне вопросы, иначе я ничего не скажу!
– Черт! Это не игра! Говори сейчас же! – Эмилия со страхом взглянула на брата – ни разу в жизни она не слышала, чтобы он говорил таким тоном. Он взял ее за руку и уж спокойнее произнес: – Эмилия, это не шутки! Все очень серьезно. Я должен знать, что произошло. Ты говоришь, что в роще был Фолкирк…
– Он ее целовал. Он сказал, что хочет сравнить ее с сестрой, посмотреть, такая же ли она уступчивая. Он имел в виду Розабеллу Ордуэй, которая целовалась с ним раньше, Фил.
– Продолжай. Что ответила Роза?
– Она, конечно, все отрицала и очень рассердилась. Сказала, что всегда сопротивлялась ему. – Эмилия на мгновение задумалась. – Странно, потом она произнесла одно слово, за которое, мне показалось, он готов был ее убить.
– Что это за слово?
– Похоже на «Селдер».
– О!
– Тебе знакомо это слово?
– Это фамилия. Господи! Вот в чем дело! Селдер! Что было потом?
– Мисс Келланд выглядела совершенно больной и попросила меня помочь ей дойти до дома. Однако я была настолько зла, что предложила сделать это Фолкирку. Но он заявил, что у него нет времени, он торопится куда-то на север. Он говорил что-то про ее сестру и документы… и попросил ее связаться с ним.
– Где?
– Назвал постоялый двор «Двухголовый лебедь».
– Я знаю это место. Что еще?
– Фолкирк уже уходил, когда Роза крикнула ему, что клянется в том, что она Розабелла Ордуэй, и чтобы он оставил в покое ее сестру.
– Бедняжка! Что сказал Фолкирк?
– Он лишь расхохотался. И вроде больше ничего не сказал.
– А точнее?
– Фил, я не могу тебе это повторить.
– Пожалуйста, договаривай!
– Он сказал, что ты будешь разочарован и не захочешь жениться на залежавшейся вдовушке вместо невинной девицы.
Филип встал и сжал кулаки.
– Я готов его убить, если только он сам не попадет на виселицу! – (У сестры по щекам текли слезы.) – Успокойся, Эмми! Ты правильно поступила, рассказав все мне. У меня теперь душа не так сильно болит. А ты… ты избежала большого несчастья!
Первым побуждением Филипа было бежать на упомянутый постоялый двор и выколотить из Фолкирка правду. Но осмотрительность возобладала, и он послал туда конюха, а сам спросил у дедова врача, знает ли тот подробности о смерти Стивена Ордуэя.
– Кошмарная история, – сказал сэр Джеймс. – Коттрелл, их врач, говорил, что увечья были страшные – почти все кости сломаны. Эти две несчастные женщины – леди Ордуэй и ее невестка – ухаживали за ним. Коттрелл восхищен ими.
– Он ведь упал с лестницы в погребе, не так ли?
– Да, версия такая. – Сэр Джеймс поджал губы и отказался добавить что-либо еще, несмотря на все ухищрения Филипа. Было очевидно, что смерть Стивена Ордуэя произошла по иной причине, но врачебная этика запрещала это обсуждать.
Вернулся конюх и сообщил, что Фолкирк живет на указанном постоялом дворе, он даже заплатил за постой вперед.
Филип начал обходить клубы и прочие места, где, как он знал, частенько бывал Фолкирк, надеясь случайно с ним столкнуться. И вскоре это произошло – он действительно ненароком встретился с ним неподалеку от дома Ордуэев.
– Фолкирк! – весело воскликнул Филип. – Какая неожиданность! Вы опять пытаетесь разыскать хозяев дома?
– Нет! – Фолкирк был явно в плохом настроении. – Хотя им пора вернуться.
– Мисс Келланд тоже ничего о них не известно. Правда, последнее время я с ней не разговаривал.
– Да?
– Заболел мой дед, и я приехал в Лондон вскоре после дня рождения Эмилии. С тех пор живу здесь и почти ни с кем не общаюсь.
– А с мисс Уинболт?
Филип изобразил удивление:
– С моей сестрой? С ней, разумеется, я разговариваю. Она приехала в Лондон спустя пару дней после меня. Но времени на болтовню у нас нет. Если вас интересует, как она себя чувствует, то она вполне здорова. Вот только немного молчалива, хотя это понятно.
– Понятно? – подозрительно спросил мистер Фолкирк.
Филип снова прикинулся удивленным.
– Конечно. Она очень любит деда, и его болезнь ее пугает. Нам по пути, Фолкирк? – Они пошли рядом, Филип продолжал: – Я заходил к Стантону, чтобы узнать, где он. Меня попросила об этом мисс Келланд. Но экономка ничего не знает. А почему они вам так необходимы? Разве вы дружите со Стантоном? Мне помнится, вас интересовала миссис Ордуэй.
Фолкирк снова бросил на Филипа недоверчивый взгляд, но мистер Уинболт ничем себя не выдал.
– Да, – неохотно ответил его спутник. – У нес остались кое-какие мои бумаги.
– Бумаги?
– Буду с вами откровенен, Уинболт. Это дело деликатное. Мы с миссис Ордуэй… ну, в общем, вы представляете, как это бывает. Стивен Ордуэй был жалкой личностью, а Розабелла – красавица, да и темпераментная к тому же. Наша связь закончилась, но в то время я писал ей письма…
– И хотели бы их вернуть?
– Точно! Нежелательно, чтобы их кто-нибудь прочитал.
– Разве миссис Ордуэй отказывается отдать их?
– Она рада была бы это сделать, но ее нет.
– Почему такая срочность? Вы собираетесь вступить в брак?
Лицо Фолкирка осветилось лучезарной улыбкой.
– Очень этого хочу! Особенно теперь, когда передо мной замаячил титул лорда Банагера. Но думаю, что мисс Уинболт не примет моего предложения.
Филип с трудом сохранил самообладание. Какая наглость и какая дьявольская выдержка у этого негодяя! Он со смехом произнес:
– Вполне понимаю ваше желание иметь чистую репутацию, прежде чем связать себя семейными узами. Если я узнаю что-либо о письмах, то дам вам знать. – Они дошли до угла Арлингтон-стрит. На прощание Филип доверительно произнес: – Между прочим, Фолкирк, если увидите мисс Келланд, не упоминайте ей о письмах, хорошо? Мне бы не хотелось, чтобы она узнала, что у ее сестры была связь – она ведь всего-навсего деревенская девушка…
– Конечно, Уинболт, – не пытаясь скрыть насмешку, ответил тот. – Пожалуйста, передайте ей привет при встрече. И вашей сестре тоже. Au revoir![8]
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
На следующее утро Филип отправился в путь очень рано. Он надеялся убедить Розабеллу вернуться с ним в Лондон. Приехав в Ширингс, он переоделся и верхом поскакал в Темперли. Там его встретила Бекки.
– Мистер Уинболт! Вот не ждали! Мисс Белла у отца.
– Благодарю вас. – Филип с решительным видом направился в комнату мистера Келланда, где отец обучал дочь игре в шахматы.
– Сэр… – начал Филип.
– Рад вас видеть, молодой человек. Но вы пришли с таким серьезным видом… Надеюсь, с лордом Уинболтом ничего не случилось?
– Нет, сэр.
– Прекрасно. Тогда сообщайте свои новости, а затем попытайтесь развеселить мою дочь. Она хмурится уже несколько дней.
– Я бы хотел поговорить с ней наедине, если вы не возражаете, сэр.
– Разумеется, не возражаю.
Розабелла не успела и слова вымолвить, как очутилась за закрытой дверью гостиной.
– Итак, Розабелла Ордуэй, – сказал Филип, – я не намерен больше ждать. Выкладывайте всю правду!
Вид у Филипа был грозный.
– Вам известно про мистера Фолкирка? – неуверенным тоном произнесла она.
– Известно. Эмилия живописала мне вашу встречу, но она оказалась свидетельницей лишь половины происходящего. Чего он от вас добивался, Роза?
Она отвернулась.
– Мистер Уинболт! Вот не ждали! Мисс Белла у отца.
– Благодарю вас. – Филип с решительным видом направился в комнату мистера Келланда, где отец обучал дочь игре в шахматы.
– Сэр… – начал Филип.
– Рад вас видеть, молодой человек. Но вы пришли с таким серьезным видом… Надеюсь, с лордом Уинболтом ничего не случилось?
– Нет, сэр.
– Прекрасно. Тогда сообщайте свои новости, а затем попытайтесь развеселить мою дочь. Она хмурится уже несколько дней.
– Я бы хотел поговорить с ней наедине, если вы не возражаете, сэр.
– Разумеется, не возражаю.
Розабелла не успела и слова вымолвить, как очутилась за закрытой дверью гостиной.
– Итак, Розабелла Ордуэй, – сказал Филип, – я не намерен больше ждать. Выкладывайте всю правду!
Вид у Филипа был грозный.
– Вам известно про мистера Фолкирка? – неуверенным тоном произнесла она.
– Известно. Эмилия живописала мне вашу встречу, но она оказалась свидетельницей лишь половины происходящего. Чего он от вас добивался, Роза?
Она отвернулась.