Еникеева Диля. Маленькая женская месть

   Выключив воду, верная боевая подруга закуталась в махровую простыню, ещё раз посмотрела на себя в зеркало и погрозила своему отражению кулаком:
   - Ну гляди, убийца, не затрахай любовника до смерти! А то станешь серийной убийцей!
   Жребий выпал на Николая.
   - Ну повезло ему, - проговорила Алла, набирая номер его мобильника.
   Любовник ответил сразу. Даже по его лаконичному "Слушаю!", - можно сразу понять - деловой, энергичный, ценит свое время.
   - Привет, Коля, это я.
   - Здравствуй, моя дорогая, - его тон сразу стал другим. И деловым людям, оказывается, не чужды человеческие эмоции. - Соскучился. Ты теперь так редко балуешь меня встречами...
   - А я нарочно, чтобы ты сильнее соскучился и проявлял большую прыть в постели.
   - Ну, от частоты встреч это не зависит. Стоит мне тебя увидеть...
   - Увидишь, - пообещала Алла.
   - Сегодня?
   - Можно даже сию минуту.
   - К сожалению, сию минуту не получится.
   - Это что - бунт на корабле? Ты предпочитаешь свои сраные дела интимному общению с самой сексапильной женщиной в мире?!
   - Нет, моя дорогая, - по его голосу чувствовалось, что он улыбается. Ничто меня не удержит от общения с самой сексапильной женщиной в мире. Я всего лишь имел ввиду, что мне придется потратить некоторое время на дорогу.
   Алла услышала приглушенный хлопок двери, потом женский голос что-то спросил Николая.
   - Судя по посторонним звукам, ты уже в пути, - прокомментировала она услышанное.
   - Да, уже устремился к тебе. Едем на нашу квартиру?
   - Нет, приезжай ко мне. Я тут расхаживаю голая. Лень одеваться.
   - Пожалуйста, не одевайся! Я уже мысленно вижу тебя...
   - Коля, по-моему, это напоминает секс по телефону.
   - Через полчаса будет не только по телефону, - пообещал любовник.
   Ровно через полчаса Николай явился с букетом красных роз.
   - С цветом ты попал как раз в масть, - с загадочным видом произнесла Алла, но любовник понял её буквально - она любит красный цвет. Вручив букет, он разочарованно произнес:
   - А говорила, что раскаживаешь голой...
   - Простыня, по-твоему, одежда? - спросила Алла, сбрасывая её на пол.
   Видимо, Николай и в самом деле очень соскучился. Несколько быстрых движений, и любовница уже сидит на тумбочке. На пол посыпались щетки для волос, расчески, флаконы, мобильник, розы, тумбочка жалобно постанывала и с ритмичным стуком ударялась о стену, будоража воображение соседей. Мобильник запиликал в самый неподходящий момент, но любовникам было не до него.
   - Да уж... - сказала Алла через некоторое время, сползая с тумбочки. Это тот редкий случай, когда я ошиблась.
   - В чем же, моя дорогая? - спросил Николай.
   - Всегда думала, что у бизнесменов от их крутых дел ниже пояса все уже атрофировалось, и больше, чем на минет, они не тянут. А оказывается, есть ещё отдельные экземпляры...
   - С тобой даже импотент может стать гигантом секса.
   - Спасибо за комплимент. Правда же, я в сексе суперпрофессионал?
   - Вторую часть слова я бы опустил, а то, что "супер", - истинная правда.
   - Тогда мне не остается ничего иного, как доказать это на деле. Посмотрим, выдержит ли эта тумбочка тебя.
   Николай тут же оказался на том месте, где недавно сидела любовница.
   - Знаешь, что сейчас по эротическому каналу показывают передачу специально для мужчин? Называется "Милый, я сама".
   Он сдержал смешок. Алла даже из любовного свидания может сделать спектакль, но ему это нравится.
   - Не хихикай, а то все испортишь, - мнимо суровым тоном произнесла она. - Закрой глаза и предвкушай. А я сама.
   На этот раз многострадальная тумбочка уже не раскачивалась и все же чудом не рассыпалась.
   Периодическое пиликанье мобильника, чередующийся с раздающимся из комнаты трезвоном телефона им ничуть не мешало.
   - Ну как "я сама"? - спросила Алла, поднимая с пола сотовый и отключив звук.
   - Я же говорю - "супер"!
   - Коля, а ведь мы теперь два сапога пара.
   - Почему же "теперь"? Мы с тобой всегда были прекрасной парой.
   - Я имею ввиду другое. Теперь я тоже стала убийцей.
   - Что значит "тоже"?
   - Ну, ты же взорвал Светкиного мужа.
   - А, ты об этом. Следует ли из этого, что теперь ты тоже приказала кого-то взорвать?
   - Нет, я принципиальная противница заказняков. Предпочитаю расправляться самолично.
   Увидев, что любовник слегка опешил, она собрала с пола розы, прошла в комнату и уже оттуда спросила:
   - Ты не против устроиться в другом месте? А заодно и скинуть остатки одежды? Или так и будешь сидеть на тумбочке?
   - Не против, - ответил Николай, уже справившись с минутной растерянностью.
   Алла выдернула телефон из розетки, поставила розы в вазу и устроилась в кресле. Любовник сел напротив и молча смотрел на нее.
   - Вижу, что горишь любопытством, но боишься спросить... усмехнувшись, она взяла одну розу и положила её себе на грудь. - Гляди, держится! Говорят, что где-то за бугром проводят конкурс - какой вес выдержит женский бюст. Мой бы выдержал по паре полных пивных кружек. Как ты думаешь?
   - Запросто, - согласился Николай.
   Игривый тон любовницы его не обманул. Он понял - произошло что-то серьезное, но Алла дурачится, не желая показывать ему, что встревожена, и ждал, что она расскажет сама.
   - Да, Коля, я теперь тоже убийца, - с улыбкой призналась Алла.
   - И все же мне кажется, что ты немного дурачишься.
   - Есть такое дело. Но сути это не меняет.
   - Ты не хочешь мне все рассказать? Я могу чем-то помочь?
   - Только тем, что не забудешь носить мне в тюрьму передачи.
   Он видел, что она дурачится, и знал, что вряд ли посвятит его в свои проблемы, и Алла тут же оправдала его предположения:
   - Не бери в голову, Коля. Это я сказала лишь для придания остроты ощущениям. Криминал будоражит кровь и позволяет отдаваться со всей страстью. По-моему, мы уже засиделись. Ты же не поговорить пришел, а трахаться. Так что вперед. У нас большая программа.
   Как обычно, Алла проснулась в 6 утра. Пусть спала всего пару часов, но встала бодрой. Посмотрела на спящего любовника и решила его не будить. Сама она ранняя пташка, а он пусть живет в своем привычном ритме. Все ж Николай старше её на 6 лет, к тому же, любому мужчине после периода активности требуется расслабиться и набраться сил для новых свершений.
   "Заботливая я стала, однако, - мысленно понасмешничала над собой верная боевая подруга. - Точно старею и становлюсь сентиментальной".
   На цыпочках выйдя из спальни, она тихо притворила дверь и отправилась в ванную. После вчерашнего буйства плоти там повюду валялись флаконы с шампунями, бальзамами, косметическими средствами, губки-мочалки и мокрые полотенца. Стеклянный флакон с туалетной водой разбился, и в ванной до сих пор стоял сладковатый запах "Mania" от Армани. Раньше Алла по-простецки именовала эту туалетную воду "Маней", а вчера, чтобы ещё нагнать напряженности, заявила любовнику:
   - Символично, что разбился флакон именно с таким названием - "Мания", правда? Мы с тобой два маньяка.
   - Согласен только на сексуального маньяка, - ответил Николай.
   - А я не только сексуальная, но и серийная маньячка. Ты не против, если я прикончу тебя в порыве страсти?
   - Не против, - ответил он, но в глазах таился немой вопрос - а того, с кем она уже расправилась, тоже убила в порыве страсти?
   Алла не стала его разуверять. Пусть поревнует.
   - Манья-ачка я, маньячка, - напевала она, осторожно ступая босыми ногами, чтобы не порезаться об осколки. Включила душ и влезла в ванну.
   - Сексуальная, - добавил любовник, появляясь в проеме двери.
   - Ты же спал! - удивилась Алла, оборачиваясь к нему.
   - Я притворялся, - признался он, делая к ней шаг.
   - Осторожно, порежешься!
   - А я йог, - сказал Николай. Влез в ванну и задрав ногу, продемонстрировал ей неповрежденную подошву.
   Как и следовало предполагать, он не собирался ограничиваться омовением. На этот раз отвалилась никелированная ручка, за которую Алла обычно держалась, вставая из ванны. Казалось бы, была намертво привинчена, но разве шурупы в состоянии выдержать такого напора страсти!
   - Как Мамай прошел по квартире, - с умешкой констатировала Алла, оглядываясь вокруг. - Ты нанес материальный урон моему имуществу. Обязан компенсировать. Могу взять натурой.
   - Не возражаю, - согласился любовник, и вскоре материальный урон понесла кухонная утварь.
   Алла сидела на кухонном столе, болтая голыми ногами, и с интересом разглядывала валяющиеся на полу чашки, тарелки, сахарницу, салфетки, кофейник вперемешку с осколками посуды.
   - Придется купить небьющуюся посуду, а кухонную технику намертво привинчивать. Моя экономка решит, что в доме побывали грабители. За этот разгром ты понесешь заслуженное наказание - приготовишь кофе и завтрак.
   - С удовольствием, - согласился Николай и в самом деле принялся за дело.
   Для начала он пересадил любовницу со стола на кухонный диван, а та не преминула съехидничать:
   - Не надорвался, любовник?
   Потом он протер стол, споро собрал с пола уцелевшую посуду, а осколки подмел, причем, сразу нашел и щетку, и совок, между делом успел поставить на плиту турку с кофе, заглянул в холодильник и сноровисто приготовил бутерброды. Через каких-нибудь десять минут завтрак был на столе, а на кухне - полный порядок.
   Алла с немым изумлением следила за его передвижениями. Пожалуй, впервые в жизни она лишилась дара речи - ну никак не ожидала от любовника такой сноровки!
   Наконец она обрела дар речи:
   - Коля, если это экспромт, то нет слов. А если у тебя большая практика, то я, пожалуй, соглашусь выйти за тебя замуж.
   - Вот уж не думал, что именно это явится решающим фактором для принятие тобой решения.
   - Такие домохозяйские способности нельзя не оценить. Ты что, дома все делаешь сам?
   - Нет, конечно. Но практика у меня и в самом деле немалая. Когда я стажировался в Штатах, у меня не было возможности оплачивать услуги помощницы по хозяйству, пришлось научиться самому. Оказалось, что ничего невозможного нет. Ты и в самом деле согласна стать моей женой?
   - Нет, нет и ещё раз да! - проговорила любовница с набитым ртом, что не помешало ей сказать это с большим чувством.
   - Ну вот, опять ты дурачишься, - расстроился Николай.
   - Женщина - как ребенок, любит вредничать и говорить "нет". А мужчина - как ребенок, принимает это всерьез, - отшутилась Алла.
   - Значит, ты всего лишь вредничаешь? И у меня есть надежда?
   - Надейся до последней минуты. А в последнюю минуту можешь и перестать.
   Он улыбнулся и пригубил кофе. Раз она не говорит твердое "нет", значит, это можно расценивать почти как "да".
   - Почему ты ничего не ешь? Я испортила тебе аппетит?
   - Утром я ограничиваюсь только кофе.
   - А откуда знаешь, что я предпочитаю плотный завтрак?
   И в самом деле, это её заинтересовало - они впервые вместе завтракали. Обычно они встречались на квартире для свиданий. Несколько часов секса, а потом разъезжались по домам.
   - Догадался.
   - Умница. Мои килограммы нужно кормить, причем, часто и помногу. Ты сейчас поедешь в свою контору?
   - Могу остаться здесь, если ты составишь мне компанию.
   - Нет, мой дорогой, я постель с делом не путаю.
   Николай уже давно не обращал внимания на её порой резкие слова.
   - Можно приехать к тебе вечером?
   "Так он насовсем у меня поселится, - подумала Алла. - Хочет не мытьем, так катаньем".
   - Пока не знаю. Не исключено, что весь вечер будет забит.
   - Я готов приехать поздно.
   - А поздно может быть слишком поздно, - с загадочным видом произнесла она.
   Как только верная боевая подруга вошла в свой кабинет, зазвонил телефон.
   - Алла, здравствуй, - услышала она голос Нины Москвиной.
   - Привет, Нин.
   - Я вчера весь вечер не могла дозвониться ни по одному из твоих телефонов.
   "Вот кто все время трезвонил и мешал нам с Николашей предаваться любви", - подумала Алла и ответила:
   - Моталась по делам. У тебя что-то случилось?
   - Нет, ничего.
   - Как себя самочувствуешь?
   - Если честно, неважно. Давление все время скачет, никогда не думала, что в моем возрасте может быть гипертония.
   - Это у тебя от стресса. Когда привыкнешь к своему вдовствующему статусу, все обойдется. Кстати, имей ввиду, надолго застревать во вдовах очень вредно для организма. Хочешь, найду тебе утешителя, и твою гипертонию как рукой снимет?
   - Нет, Ал, пока мне ничего не хочется.
   - Тогда, моя милая, тебе нужно сходить к нашему психиатру. Я от неё много ума набралась и даже могу теперь сама ставить диагноз: у тебя депрессия.
   - Наверное, так, - согласилась Нина.
   - Тогда сегодня же тебя к ней отведу. Враз полегчает.
   - Сегодня я не смогу.
   - Тогда на днях.
   - Хорошо. Кстати, у тебя нет надежного агента по недвижимости? Боюсь обращаться к кому попало, вдруг обманут.
   - Мы с Ларкой покупали свои квартиры через агентство, но то было три года назад. Не знаю, существует ли оно до сих пор, но могу выяснить.
   - А это агентство занимается недвижимостью вне пределов Москвы?
   - Понятия не имею. Ты хочешь что-то купить или продать?
   - Хочу продать дачу.
   - Тогда тебе нужна специальная контора. У меня-то дачи нет, так что я в этом деле полный профан. Поспрошаю деловых людей, они люди со связями, у всех есть загородные особняки.
   Наконец Тамаре удалось попасть к секретарше поссовета. Следуя советам Аллы, она сразу положила заготовленный конверт на стол, и та, даже не заглядывая в документы, наизусть назвала ей несколько адресов, хозяева которых хотели продать дачу. Один из адресов был в поселке "Красная Пахра", где находилась интересующая их дача, остальные в других поселках - в ведении поссовета была довольно обширная территория. Но адрес в "Пахре" не совпал с нужным Тамаре, и она решила, что взятка позволяет ей использовать секретаршу в нужном направлении.
   - В других поселках я ещё не бывала, а в "Пахре" обошла много домов. Дом, который продается, в хорошем состоянии?
   - Ему лет тридцать, так что ремонт, конечно, потребуется.
   - Мне бы не хотелось тратить время на ремонт. Сами знаете, сколько на это нужно сил. Мне бы хотелось купить дачу, в которой можно жить уже сейчас. Утепленную, с паровым отоплением, - вдохновенно врала Тамара. - У сына астма, врач порекомендовал ему жить за городом. Не люблю я старые дома. В них такой неприятный запах. Боюсь, сыну в таком доме будет ещё хуже, чем в городском.
   - Дачи, какую вы хотите, в этом списке нет, - развела руками секретарша. - Газовое отопление некоторые хозяева провели, но дома все старые. Остальные топят печку, но вас это вряд ли устроит - нужны дрова или уголь, да и дымят печки-то, тоже уже старые, надо или перекладывать их, или устанвливать батареи и газовый котел. А ещё три дома пока без удобств. Сам-то дом отстроили, а на все остальное у хозяев денег не хватило - после кризиса многие не смогли закончить строительство. Теперь продают как есть, да пока нет желающих на недострой. Все хотят купить уже готовый, жилой дом. У нас тут пасутся несколько фирм по перепродаже недвижимости, так они как коршуны налетают, готовы передраться за лакомый кусок. Хороший новый дом в нашем районе уходит сразу - от Москвы близко, а цены невысокие, хотя район у нас хороший, речка, лес, магазины, рынки, все бытовое обслуживание. В каждом поселке есть и кафе, и парикмахерская, и школа. Богатеи здесь селиться не желают - им подавай индивидуальный проект, чтоб не как у людей. А наши дома покупают те, кто хочет поработать на земле - участки большие, а сад и огород требуют труда.
   Терпеливо выслушав монолог патриотки своего района, Тамара наконец сумела вставить слово:
   - Вот-вот, и мне тоже хочется купить добротный дом с большим участком и садом. Пусть мама с сынишкой копаются в земле, да и мы с мужем тоже с удовльствием этим займемся. Нам, горожанам, физический труд полезен. Я в "Пахре" приглядела один дом, который мне подходит. Правда, говорят, там недавно человека убили, но я без предрассудков.
   - А-а, вы про этот. Он не продается. Хозяева сами недавно его купили.
   - А может быть, вы дадите мне их адрес? Я бы сама с ними поговорила. Им, может быть, после этого печального случая не хочется там жить.
   - Ничем помочь не могу, - разочаровала её секретарша, видимо, решив, что уже и так дала немало полезной информации.
   - Скажите хотя бы фамилию владельцев, - Тамара говорила просительным тоном. - Я попробую через платную справочную выяснить их московский телефон. Поговорю, может быть, и уговорю. А они купят себе другую дачу.
   Немного поколебавшись, секретарша достала потрепанную папку и зашелестела бумагами. Наконец нашла нужные документы, но держала их так, чтобы посетительнице ничего не было видно.
   - Вот, пишите. Бурков Борис Леонидович. Номер паспорта в договоре купли-продажи указан, но вы уж извините, я вам его дать не могу, не положено. Если выяснится, что вы узнали это от меня, начальник меня сразу уволит. Он у нас лют. Уже троих секреташ уволил. А у меня двое детей и муж-пьяница.
   Тамара призадумалась, стоит ли предлагать мзду за дополнительные услуги, потом вспомнила, что в кошельке у неё всего двести рублей содержимое конверта она получила от Аллы, - и решила, что вначале попытается найти Бориса Леонидовича Буркова через справочную, а если не получится, тогда она ещё раз приедет к секретарше с новым конвертом и на этот раз уговорит её нарушить служебный долг.
   "Самаритяне" решили, что больше Тамаре появляться в поселке не стоит, и на следующий день поехала Олеся. Для конспирации она даже взяла с собой тринадцатилетнюю дочку - а вдруг той удастся подружиться с внучкой Марьи Павловны.
   Совместными усилиями ей придумали другую легенду: дескать, развелась с мужем, а он пьяница, драчун и самодур, донимает её даже после развода, на размен городской однокомнатной квартиры у неё денег нет, а снимать квартиру в Москве дорого, да и муж может выследить её или дочку, вот и приходится от него скрываться, поэтому она хочет снять часть дома в Подмосковье и жить тут постоянно, заодно выяснить, есть ли подходящая работа для неё и школа для дочки.
   Маринке, её дочери, игра в шпионов сразу пришлась по вкусу, и девочка быстро вошла в роль. Живая и общительная, она легко знакомилась с ровесниками, расспрашивала их о школе - злые ли учителя, сколько бывает каждый день уроков, много ли задают на дом.
   Олеся начала обход с другой стороны поселка, чтобы все выглядело достоверно. С одной стороны, хорошо, что многие дома пустовали, меньше мороки с опросами. Москвичи жили на дачах только летний сезон, а в конце августа, когда детям нужно готовиться к новому учебному году, поселок пустел, оставались только местные жители или пожилые родители москвичей. Но с другой стороны, мало жителей - мало свидетелей.
   Марине удалось выяснить, что в поселке пятеро ребят и четыре девочки в возрасте от тринадцати до шестнадцати лет, а у парней и девушек постарше своя компания. С Олей, внучкой Марьи Павловны, Марина познакомилась, но пока ничего интересного не выяснила.
   - Мам, нам нужно приехать сюда ещё раз. Тогда я побуду с ребятами подольше и многое разузнаю, - с горящими от возбуждения глазами сказала она Олесе. - Они собираются на окраине поселка, там стоит полуразвалившийся ничейный дом, это их штаб-квартира.
   Олеся решила посоветоваться с друзьями, а уж потом решить, стоит ли возлагать на дочь такое ответственное поручение.
   Наконец Олеся добралась и до дома Марьи Павловны. Рассказав ей дежурную легенду, она пожаловалась, что уже стерла ноги, устала, но ничего подходящего так и не нашла: дома или заперты, или там живет семья, им и самим тесно, пускать квартирантов некуда. А ей бы хотелось, чтобы был отдельный вход или небольшой домик на общем участке.
   Марья Павловна посочувствовала, угостила чаем, но подходящего помещения не нашлось и у нее. Пока они чаевничали, пришли дочь и зять Марьи Павловны и тоже сели к столу. Зятю, видно, хотелось выпить, тем более, у них гостья, и он несколько раз весьма откровенно намекнул и даже привстал, но жена на него шикнула, и он, очень огорченный, сел на свое место.
   Олеся поняла, что ключ к сердцу потенциального свидетеля найден.
   - Так замерзла, - пожаловалась она. - Сапоги прохудились, ноги все мокрые. Никак не могу согреться.
   - Нужно принять для сугреву... - зять выразительно щелкнул себя по горлу и посмотрел на суровую супругу.
   - Сиди уж, - сердитым тоном отозвалась та. - Тебе лишь бы начать, потом не остановишь.
   - Да мы по чуть-чуть, - заныл он, и тут в разговор вступила Олеся:
   - Я бы и сама не прочь выпить, но неудобно вас обременять.
   - Да какое там беспокойство! - обрадованный зять снова вскочил. - Щас мигом сбегаю до соседей, у них и домашняя настоечка есть, и кой-чего покрепче.
   - Нет-нет, - запротестовала Олеся. - Я сейчас сама схожу в магазин и куплю, если вы не против.
   Тут уж строгая супруга не стала возражать. Все ж русские люди по природе гостеприимны.
   - Не надо никуда ходить, - она встала, пошарила за печкой и извлекла бутылку водки. - Все у нас есть, да только мой Петр больно на это дело падок, вот и приходится от него прятать. Вы не думайте, он не пьянчуга, один пить ни за что не станет, а уж если гости, так непременно любит угостить. Ну, и сам не отстает.
   Олеся водку не пила, но дело требует жертв. Люба, дочь Марьи Павловны, мигом собрала на стол - домашние соленья, колбаса, картошка, сало, хлеб. Угощенье венчала бутылка водки - все как принято в настоящем русском доме.
   Когда необходимая степень доверительности была достигнута, и молодые перешли на "ты" и стали называть друг друга по именам, Олеся приступила к главному:
   - Может быть, мне снять какой-нибудь дом, где сами хозяева зимой не живут? Поживу до лета, а там, глядишь, что-нибудь придумаю. У вас тут поблизости нет такого?
   - У Николаевых можно спросить, - сказала Марья Павловна. - Их дом напротив нашего. Добротный, теплый. До мая они сюда не приезжают. Чего ж не сдать, раз дом пустует? Вы приглядите, чтоб кто не влез, да и протопите, а то когда они приезжают, дом после зимы сырой. И собака у них есть, но Николаевы её в Москву не берут - она дворовая. На зиму отдают соседям, Овсеевым, платят им за прокорм, а вы и за собакой присмотрите, и покормите. У меня где-то был их московский телефон, потом поищу.
   - Спасибо, Марья Павловна, это мне как раз подойдет. Но вдруг они не согласятся? Может быть, у вас есть телефон других соседей? А то дома пустуют, спросит некого.
   - Может, Олесю с Маринкой пустит Васильевна? - вмешался Петр. - Она давно хочет к дочке в Москву перебраться, да Митьку боится одного оставить, он пьет запоями, один пропадет. Их дом на той стороне переулка, напротив того, где хозяина убили.
   - Ой! - вскрикнула Олеся. - Я привидений боюсь. Говорят, что убитые потом бродят ночами.
   - Они ж по своему дому бродят, не по улице, - резонно возразил Петр.
   - А за что его убили?
   - За бабу, за что ж еще!
   - Не болтай, раз не знаешь, - одернула мужа Люба.
   - Это ты не знаешь, а я знаю! - торжествующе заявил Петр.
   - Да это ж его жена была! - отмахнулась она.
   - Нет, не жена, - настаивал он.
   - Ты-то откуда знаешь!
   - А вот и знаю. Жена приезжала с ним на белом "Жигуле". А эта приехала на белом "Кадиллаке".
   - Откуда в нашей глуши "Кадиллак"! - фыркнула Люба. - По нашим колдобинам только на грузовой проедешь. Да и не таков был хозяин с виду, чтоб к нему на "Кадиллаке" кто-то приезжал. Его машина обшарпанная, не новая, да и сам он не из богатых.
   - Помнишь, в среду на той неделе я был в отгуле, мотоцикл чинил? Бензобак потек, - пояснил он для Олеси. - Сначала возился во дворе, потом поездил по поселку, чтоб проверить, не потечет ли. И вот выруливаю я в наше переулок, а навстречу мне катит этот "Кадиллак", а в нем сидит такая дамочка - закачаешься!
   - А ты варежку-то и раззявил, - ревниво встряла Люба, а Олеся мысленно ругнула её за то, что сбивает мужа с нужной темы.
   Но Петр не дал себя сбить:
   - Да уж, хороша была, стерва! Машина у неё белая и сама вся в белом.
   - Да еще, небось, и блондинка, - язвительным тоном заметила брюнетка Люба.
   - Именно что блондинка, - мечтательно произнес Петр. - Жаль, лицо не разглядел - на ней была шляпа с большими полями, а спереди свисала такая сетка, как раньше носили, чтоб лица не видать. Но видно, что молодая. Едет она и смотрит на номера дома на калитках, проехала вперед, а я хотел крикнуть, что дальше все дома пустые, но эта женщина уже свернула. А когда я втаскивал мотоцикл во двор, вижу, она быстро-быстро идет пешком и входит как раз в калитку того дома, где потом хозяина убили.
   - Не наврал? - подозрительно спросила мужа Люба. И обращаясь к Олесе, пояснила: - Он когда выпьет, всегда врет с три короба. - Ты ж в тот день бутылку белого уговорил, сам же сказал, что отгул, и мотоцикл надо обмыть.
   - Это я потом с Митькой выпил, а тогда был трезвый, - возразил Петр. Да хоть Митьку спроси - он тоже видал и "Кадиллак", и эту в белом. У него на опохмелку не было, мать уехала в Москву, и Митяй бегал по поселку, искал, кто займет или нальет. Видит, что я мотоцикл чиню и говорит: "Давай я сбегаю, надо обмыть". А после мы у него посидели, и он мне: "Видал, какая краля к соседу приехала? Как картинка в журнале". Вот хочешь, на спор, ей-Богу, не вру. Щас сбегаю за Митяем, и он тебе все в точности подтвердит.