Еникеева Диля. Маленькая женская месть

   Матвей недоверчиво покачал головой и промолчал.
   - Потому я и решила назвать фирму так завуалированно. Пусть думают, что это контора, предоставляющая рабсилу, - домработниц, экономок, гувернанток, нянь и прочей обслуги. Кстати, это идея, можно набрать рабсилу, которую можно внедрить в нужную семью для сбора информации. Няня-детектив - звучит обнадеживающе, ты не находишь?
   - Что-то сомнительно... - покачал головой Матвей. - У нянь с интеллектом туговато.
   - А мы наберем специалисток с верхним образованием и могучим интеллектом. Для нас самое главное - строжайшая конспирация, чтобы никто не догадался, что наша с виду невинная гувернанточка на самом деле мисс Шерлок Холмс.
   Сделав паузу и не дождавшись ответной реакции, верная боевая подруга продолжала уже другим тоном:
   - Я прикололась Мотя, а ты даже не врубился. Что-то ты теряешь нюх на розыгрыш, мой дорогой.
   - А-а... Значит, про "Самаритянина" - это розыгрыш?
   - Нет, от идеи создания такой фирмы я отказываться не собираюсь. Для прикрытия она будет осуществлять посреднические услуги по предоставлению рабсилы, но не нянь, гувернанток и прочей домашней обслуги - таких фирм сейчас полно, - а специалистов для коммерческих фирм.
   Алла сделала паузу, ожидая ответа Матвея - догадается ли, что она с помощью "Самаритянина" хочет обеспечить сокурников высокооплачиваемой работой. Верная боевая подруга не собиралась полностью посвящать его в свой замысел, иначе самолюбивый Мотя оскорбится. Пусть он вначале согласится стать главным самаритянином, а потом она потихоньку пристроит и остальных своих знакомых. Отметив, что собеседник ни о чем не догадывается, Алла продолжила деловым тоном:
   - Понимаешь, сейчас в этой сфере имеется несостыковка. С одной стороны, коммерческим фирмам нужны хорошие специалисты. Кого-то увольняют, другие уходят на более перспективную работу, так что вакансии есть постоянно. А где взять замену? Через знакомых из деловых кругов не получается - профессионалы нужны всем, никто не отдаст и не порекомендует хорошего специалиста, а лучше возьмет его к себе на работу. Поэтому фирмам зачастую приходится давать объявления в газеты и надеяться на удачу повезет ли с новым сотрудником или нет. Если нет, увольняют и опять ищут замену методом проб и ошибок. А с другой стороны, есть целая армия классных специалистов, которые не могут найти приличную работу. Раньше люди устраивались на хорошее место по блату, по телефонному звонку, а теперь, потеряв работу, они бьются с этой проблемой в одиночку. Кто-то идет на биржу труда, но там им предоставляют неинтересные вакансии. Любой профессионал хочет трудиться по специальности, а ему, как правило, предлагают работу не в масть. Другие пытаются трудоустроиться по объявлению, но это тоже малоперспективно: коммерческая фирма боится брать кота в мешке, ведь у многих соискателей нет ни рекомендаций, ни опыта работы в таких структурах. И вот безработные профессионалы безнадежно ходят из фирмы в фирму, а на собеседовании их обычно оценивают по экстерьеру, а не по деловым качествам - за несколько минут не выяснишь, годится ли соискатель или нет, экзаменуемый может растеряться, стушеваться и не покажет себя во всей мощи своего профессионализма. Поэтому на работу берут или молодых, смазливых и длинноногих, по принципу "Не догоню, так согреюсь", то бишь, если в профессиональном отношении девица полный ноль, то хотя бы утешит шефа в постели, или тех, кто держится уверенно, с достоинством и произведет хорошее впечатление. А когда человек несколько месяцев обивал пороги разных организаций и никак не может устроиться на работу, то, сам понимаешь, держаться уверенно и с достоинством у него не очень получается. Безработный уже боится, что его и здесь не возьмут, и выглядит типичным неудачником. Посмотри, сколько сейчас объявлений в газетах: в разделе "Работа" пишется "Фирме требуется...", а в разделе "Ищу работу" - ответные объявления. И те, и другие действуют наудачу. Я хочу упорядочить этот процесс. Создать посредническую контору, где соискателями будут классные профессионалы, которых можно уверенно рекомендовать на хороший оклад в приличную фирму. И обе стороны будут взаимно удовлетворены. Как говорится, и нашим, и вашим спляшем. Разумеется, за посреднические услуги предполагается определенная мзда, но не с соискателя, а с фирмы, она не бедная, ей проще раскошелиться, чем иметь постоянную головную боль, устраивая чехарду с наймом рабсилы.
   - Ты собираешься так масштабно работать?
   - А почему бы и нет?
   - Значит, "Самаритянин" не будет фирмой прикрытия?
   - Будет, Мотя. Одно другому не мешает. Весь цимес в том, что официально эта контора не будет числиться детективным агентством, значит, не нужно светиться в органах, не нужно обзаводиться лицензией. Вполне возможно, некоторая часть соискателей будет одновременно исполнять обязанности засланного казачка, если понадобится информация. Но не будучи лицензированными частными сыщиками, они избавлены от необходимости доносить в органы, если в процессе сбора информации выяснится, что кое-кто слегка преступил закон.
   - Ага, укрывательство преступлений... - зловещим голосом произнес Матвей. - Соучастники...
   - А хоть бы и так, - беспечно отмахнулась Алла. - Угрызениями совести по этому поводу я страдать не собираюсь.
   - И ты возглавишь этот сплоченный коллектив шпионов, соучастников и укрывателей?
   - Нет, Мотя. Возглавишь этот сплоченный коллектив соучастников ты.
   - Я?! - искренне удивился Матвей. Он-то думал, что Алла просто решила поделиться своей новой идеей, а в глубине души тщил себя надеждой, что разговоры о будущей сыскной фирме лишь предлог для встречи.
   - Именно, - со всей серьезностью заверила его верная боевая подруга. Ты самая подходящая кандидатура на роль главаря сообщников, пособников и укрывателей.
   - Твое предложение так неожиданно... - растерянно произнес Матвей.
   - А ты ждал от меня предложения руки и сердца? - съехидничала Алла, от которой не укрылись томление сокурника и его красноречивые взгляды - он явно надеялся, что вечная возлюбленная наконец-то оценила его постоянство и решила перевести отношения в иную плоскость. Алла сознательно проявила жестокость, чтобы раз и навсегда лишить его иллюзий. Неформальные отношения всегда во вред делу, а она, а первую очередь была деловой женщиной.
   Матвей все ещё не мог поверить и молча смотрел на нее, ожидая, что Алла, известная прикольщица, сейчас рассмеется и скажет, что это опять розыгрыш.
   - Нет, Мотя, я тебя не разыгрываю, - развеяла та его надежды. - Ты где сейчас подвизаешься?
   - Да так... - ему не хотелось говорить на эту тему. - Работаю в одном издательстве.
   - Кем? - деловая Алла не любила неясностей.
   - Числюсь редактором.
   - А на самом деле?
   - Сочиняю рекламные тексты для шедевров отечественной беллетристики.
   - Судя по твоему кислому виду, подобная деятельность тебя не очень-то вдохновляет?
   - Нет, конечно. С души воротит от этой макулатуры, а приходится писать "Суперроман, возвышенная любовь, лихо закрученный сюжет, тонкий юмор", хотя там ни юмора, ни остроты, набор штампов и банальнейший сюжет. Народ это чтиво потребляет, вот и издают.
   - Зачем же ты в этом участвуешь? Значит, тоже соучастник процесса оболванивания наивных читательских масс.
   - А где мне прикажешь трудиться? Торговать турецко-корейским ширпотребом?
   - Потому и предлагаю тебе настоящее мужское дело, где нужно работать мозгами.
   - Но я же не детектив.
   - А это и не нужно. Для того, чтобы собирать материал, у нас есть Виталька Рылеев. Раньше он работал в частном детективном агентстве. Правда, Виталик бывший мент, но наш человек, не из продажных.
   - Что же ты его не сделаешь руководителем "Самаритянина"?
   - Виталька хороший сыщик, но не аналитик. Ментовская служба его испортила - привык больше ногами работать, чем головой. Бегать, высунув язык, собирать улики, выяснять пресловутое алиби. Это уже вчерашний день, Мотя. Консервативное мышление. Тут надо ширше мыслить. Думать, анализировать, а не бегать в поисках фактуры. А думать - это как раз то, что умеешь ты. Стирать ноги до жопы в поисках улик тебе не придется. Будешь сидеть, как Ниро Вульф, в красивом кабинете, а Виталька будет при тебе исполнять обязанности верного Арчи Гудвина.
   - Это только в книгах все просто. Почему-то детектива озаряет именно единственная верная идея, хотя для этого нет никаких оснований. Современные преступления одиночке не раскрыть.
   - Не переживай, Мотя, сыщицкой рабсилы будет предостаточно. У Витальки много толковых друзей-приятелей. Думаю, есть смысл их переманить. Они пока томятся в тоске - дела-то у них по большей части пустяковые, а мы обеспечим их настоящей работой.
   - А ты кем будешь в "Самаритянине"? Серым кардиналом? Подстрекателем? Прикрытием?
   - Я буду идейным вдохновителем и консультантом, - серьезно ответила верная боевая подруга, прогинорировав его ехидный тон. - Могу даже поработать мозгами безвозмездно, то есть даром, как говорила ученая сова из мультика про Винни Пуха.
   - И зачем это тебе нужно? Одно дело - помочь друзьям в трудной ситуации, а другое - создать полулегальную фирму да ещё с таким размахом.
   - Есть люди, которые не могут жить без острых ощущений, Мотя, - тоном учительницы, разъясняющей азы бестолковому ученику, произнесла Алла. - Это про меня.
   - Так ты не друзьям хочешь помочь, а острыми ощущениями себя обеспечить?
   - Умен ты, Мотя, не по годам, - улыбнулась она. - Сразу зришь в корень. Именно из эгоистических соображений я и встреваю в разные гнилые истории, чтобы не застояться. Грести бабки в бизнесе мне уже скучно, а с помощью "Самаритянина" моя жизнь сразу забурлит и наполнится новым смыслом.
   Матвей глядел на неё недоверчиво, пытаясь понять, говорит ли Алла правду или, как всегда, дурачится. Насчет своего эгоизма она, конечно, заливает, рисуется, ожидая опровержений, а вот в отношении любви к риску, пожалуй, права. Лихой характер сокурсницы он прекрасно знал. Но ему-то зачем острые ощущения? Он человек совсем другого склада - созерцатель, а не активный участник.
   Видя его колебания, верная боевая подруга решила пустить в ход ещё один аргумент:
   - В одной умной книге я прочла, что во многих людях скрыта потенциальная агрессия. Если она неуправляема, то тут последствия непредсказуемы. Но если направить её в полезное русло, то могут быть сокрушительные результаты. Когда моя жизнь становится однообразной, я сама лезу на рожон. Очень люблю повеселиться, а особенно пострелять. Ты же не хочешь, чтобы я влипла в историю, не так ли, друг мой, Мотя?
   - А тебе непременно нужно украшать свою жизнь проблемами? - не сдавался Матвей.
   - Непременно, - улыбнулась Алла. - Иначе мне скучно жить.
   - И какая же роль уготована мне?
   - Будешь держать меня за фалды, чтобы не очень зарывалась.
   - Вряд ли мне это удастся. Ты всегда поступала так, как считаешь нужным.
   - Верно, - согласилась Алла. - Но и слушать умных людей я умею. Раньше меня сдерживала Ларка, но теперь подружка очень ослабела здоровьем, у неё подозревали стенокардию. Теперь, правда, этот диагноз сняли, оказалось, что неврастения, но не знаю, слаще ли редьки этот хрен. Наш психиатр сказала, что у Ларки очень хрупкая нервная система, и её нужно усиленно оберегать от психотравмирующих ситуаций. Потому и хочу избавить её от стрессов. Так что Ларка уже не может исполнять обязанности держателя за фалды.
   - И ты решила привлечь меня...
   - Да, мой дорогой. Учти, это большая честь. Пораскинув мозгами, я из всех возможных кандидатур выбрала на эту роль именно тебя. Другого я бы и слушать не стала, а тебя, может быть, послушаю. Если меня занесет не в ту степь, а ты категорически вопротивишься, я покорно склоню голову и подчинюсь.
   Матвей видел, что сокурсница дурачится, но не мог придумать, как же ей агрументированно возразить. Не будет Алла ему подчиняться - это точно, она вообще никому никогда не подчинялась. Создать фирму для того, чтобы обеспечить её острыми ощущениями, - дурость.
   Верная боевая подруга будто прочла его мысли.
   - Ты правильно подумал, мой друг Мотя. Раньше я сама искала приключений на свою жопу, а теперь хочу направить свою неумеренную агрессивность в социально-позитивное русло. Сразу двух зайцев убью - и людям помогу, и сама буду в гуще событий. А когда придет час расплаты, самолично приведу приговор в исполнение.
   - Очумела, подруга? - встревожился Матвей.
   - Это я так, образно. Но сермяжная правда в моих словах есть. Зло должно быть наказано, не так ли? "Nil inultum remanebit", - "Ничто не останется без возмездия", - сказано в Евангелии от Луки. Я решила организовать фирму "Самаритянин" не только для того, чтобы помочь выбраться из жопы хорошим людям, но и для того, чтобы наказать плохих.
   - Нет, Алла, тут я тебе не помощник, - твердо произнес Матвей.
   Идея сокурсницы его совсем не воодушевила. Он не представлял себя в роли мозгового центра по расследованию криминальных ситуаций, а уж о том, чтобы кого-то карать, и речи быть не может.
   С типичным снобизмом интеллигента, не желающего запачкаться, Матвей не хотел принимать участие в сомнительных делах. Пусть сейчас время криминальное, пусть кровь и трупы стали обыденным явлениям, но это не для него. У него, Матвея Лопаткина, своя жизнь, свой маленький мирок - любимые книги, приятное одиночество в раздумьях об отвлеченных материях, привычный уклад, когда каждый следующий день прогнозируется, и заранее знаешь, что никаких потрясений не произойдет. Пусть он зарабатывает мало, но ему вполне достаточно. Ломать этот стереотип у него нет никакого желания. Зачем? Острые ощущения его не привлекают, наоборот, Матвей всегда старался держаться в стороне от событий, которые могли бы задеть его спокойно-созерцательное существование. Может быть, потому и не женился, что хотел сохранить свой привычный жизненный стереотип. Возможно, Алла стала его "вечной возлюбленной" потому, что Мотя прекрасно знал - она никогда не будет его женой. Любить на расстоянии менее обременительно, чем любить живого человека. Послушать про её лихие подвиги интересно, но участвовать в них самому, - нет уж, увольте!
   Алла наблюдала за сокурсником с легкой усмешкой. Мотя мужик умный, но отнюдь не Штирлиц. Все его мысли можно без труда прочесть по лицу. Сейчас он с типичной интеллигентской нерешительностью обдумыавет её предложение и уговаривает себя, что оно ему не подходит. Пусть потужится размышлизмами. Мотя не тот человек, который может с бухты-барахты кинуться в авантюру. Ему нужно дозреть, чтобы это было его собственное решение. Иначе потом он измучает её нытьем, что бедовая "вечная возлюбленная", пользуясь его особым к ней отношением, втянула его в гнилое дело. На такое дело человек должен пойти сознательно, а не под давлением.
   В принципе Алла вполне могла бы обойтись и без Матвея Лопаткина. Найти умного человека, способного грамотно переварить информацию, не проблема. Он будет с руки есть за то, что она даст ему возможность хорошо заработать. Но тот будет человеком со стороны, а ей хотелось помочь Моте. Что-то он совсем закис, надо его немного втряхнуть.
   Когда-то Матвей был одним из лучших на их курсе, ему прочили большое будущее. А кто он теперь? Протирает штаны в каком-то вшивом издательстве, кропает рекламные тексты на бездарную беллетристику, зарабатывает копейки. И никакого морального или материального удовлетворения от своей работы не получает. Приобрел повадки закоренелого холостяка, морда скучная, внешний вид обшарпанный. Единстсвенное его достояние - эта трехкомнатная квартира на Кутузовском, оставшаяся ему после смерти родителей. И то вся обветшала и заросла паутиной без заботливой женской руки. Сам Матвей не способен проявлять рвение на ниве домашнего хозяйства - единственный сын "высоких" родителей, он с детства рос на всем готовом, а в юности был типичным плейбоем.
   Если бы Моте пятнадцатилетней давности показали Мотю сегодняшнего, он бы ни за что не поверил, что может таким стать. Да и кто мог этому поверить? Красавец и острослов, любимец прекрасной половины курса - и вот этот побитый плесенью унылый неудачник?! Хоть бы семьей обзавелся, детишек наплодил, и то какая-никакая польза. А так... Сидит бывший острослов и любимец женщин за обшарпанным столом и морщит мозг, сочиняя очередной рекламный шедевр на низкопробное чтиво, а жизнь проходит мимо. Придумал себе сказочку, будто не женится потому, что до сих пор в неё влюблен. Сразу видно, что любовницы у него нет. Наверняка удовлетворяет себя сам, поглядывая на откровенные картинки в мужском журнале, или на крутое порно по видео.
   "Пусть побудет среди людей, дамой сердца обзаведется, а даже если и нет, то найдет какую-никакую бабешку для удовлетворения физиологических надобностей", - думала верная боевая подруга, разглядывая бывшего сокурсника с тихой жалостью и сочувствием.
   Матвей Лопаткин - не просто сокурсник. Пусть он лентяй и язва, каких свет не видывал, не менее язвителен и саркастичен, чем сама Алла, но их связывала давняя дружба.
   В студенческие годы Аллу называли "казановой в юбке". Про иных мужчин говорят: "Ни одной юбки не пропустит", а про неё можно было сказать: "Ни одним штанам не даст пройти мимо".
   - Я блядь, и этим горжусь! - нахально заявляла она своим многочисленным любовникам, если те пеняли ей на ветренность и неверность.
   - Пока с мужиком не пересплю, я не могу его до конца понять, - так объясняла она Ларисе свою позицию. - В перьях, то бишь, в одежде, он павлин. А мне интересно знать, что прячется под этими перьями. Не в буквальном смысле, то есть, не его несравненное тело, а нутро. Когда мужик сбрасывает одежду, то обнажается не только телесно, но и душевно. В койке не притворишься павлином, если ты всего лишь громкоголосый петух. Постель сразу выявляет, ху из ху. Членоимимтаторов я сразу гоню прочь, а если мужик крепок не только в отношении своего прибора, но и как личность, вот тогда с ним можно иметь дело. И не только в постели.
   Алла умудрялась оставаться в друзьях даже с бывшими любовниками - из числа тех, кого сочла достойным своей дружбы. С остальными же расставалась безжалостно, не скупясь на нелестные характеристики их сексуальных и личностных особенностей.
   - Со всем курсом пересплю и методом естественного отбора отсею всякую шваль, - дурачась, говорила она Ларисе. - А потом займусь другими курсами и так весь институт пропущу через свою койку. Не обижу и преподавателей, и институтское руководство - кто-то же должен мне помочь делать карьеру, когда я распрощаюсь с Альма матер.
   Несмотря на её показной цинизм, в чем-то Алла оказалась права. Когда её исключили из комсомола за ненормативную лексику и демонстративный отказ платить членские взносы, а потом чуть не исключили из института, за неё вступились очень многие, в том числе декан, которого она уже успела соблазнить. Ее оставили в институте, а от восстановления в комсомоле строптивая Алла отказалась сама, заявив: "Срать мне на ваш ВЛКСМ, давно собиралась выбыть сама по идейным соображениям". Сидеть бы ей за такие крамольные слова в казенном кабинете напротив сурового гэбэшного дознавателя, но опять её спасли покровители.
   - Вишь, подруга, и от моего блядства тоже есть польза, - хвалилась она Ларисе. - И тебе облегчила жизнь, а то пришлось бы мне передачи на зону слать. И за меньшие грешки людей сажали по 70-ой статье, так что моя тактика в отношении отбора друзей и заступников оказалась верной.
   А вот с Матвеем было совсем по-другому. Они тусовались в одной компании "золотой" молодежи, где романы легко складывались и так же легко затухали. Прирожденная кокетка Алла оставила без внимания лишь поклонников Ларисы и почему-то Матвея Лопаткина, хотя тот не скрывал своих чувств и ухаживал за ней с первого дня знакомства.
   - Что же ты Мотю не заманила в постель? - как-то ехидно поинтересовалась Лара.
   - А мне не требуется проверять его на вшивость с помощью койки, заявила Алла. - Мотька мне и так ясен до самого донышка. Наш человек, хоть и трепло не меньше, чем я. Это он только с виду уверенный-самоуверенный, а на самом деле закомплексованный мальчик, настоящих баб даже и не нюхал, постельных битв побаивается, опыта нет. Я же не стану вести себя в койке как невинная гимназистка, наброшусь на него со всей присущей мне страстностью, а он ещё больше раскомплексуется. Не хочется ранить его нежную душу, наш Мотя очень самолюбив. Ему сейчас и хочется, и колется. Но ничего, от желания ещё никто не умирал. А вот болезненный удар по самолюбию может подкосить нашего веселого юношу, станет он мрачным и озлобленным, чего доброго, превратится в отъявленного женоненавистника, а наша компашка понесет невосполнимую потерю, лишившись лучшего острослова. Нет уж, пусть Мотя живет в ладах с собой и хохмит и тешит себя надеждой. А мужик он без второго дна, в нем я уже разобралась.
   - А почему ты решила, что он в постели непременно опозорится? удивилась всезнайству подруги Лариса.
   - Да мне уже не обязательно с мужиком спать, чтобы понять, кто он есть, - пояснила Алла. - У меня теперь богатый опыт, и по законам диалектики количество перешло в качество. Пропустив через свою койку не одну сотню мужиков, я стала психологом-самоучкой. Научилась в людях разбираться.
   - Мотя, я не хочу ставить тебя в один ряд со своими постельными партнерами, - как-то сказала она в ответ на активные ухаживания сокурсника. - С ними я просто играюсь, а к тебе отношусь серьезно. Хоть ты и хохмач, но я же понимаю, что это лишь маска. Сама такая же - дурачусь и прикалываюсь, чтобы никто не догадался, что у меня внутри. Так что мы с тобой в чем-то похожи. Мне не хочется перед тобой притворяться, мы родственные души. А если я с тобой пересплю, это будет похоже на инцест. Любовником может быть каждый, а другом - единицы. А ты мне дорог как друг, и я не хочу рисковать.
   Матвея такое объяснение удовлетворило. Наверное, Алла была права - ему и хотелось, и вместе с тем, было страшновато стать любовником "казановы в юбке", о которой даже безжалостно брошенные любовники, которых она сочла недостойными для продолжения отношений, говорили как о "тигрице" в постели. Ему льстило то, что Алла выделила его среди остальных, найдя в нем родственную душу и назвав другом, которым дорожит.
   Ухаживать за ней и говорить о своей любви он не перестал, но в их отношениях пропал налет эротики. Алла легко переводила все в шутку, Матвей остался в качестве "вечно влюбленного", и такое положение устраивало обоих.
   Когда Алла ещё работала старшим лаборантом, а Мотя ассистентом на кафедре их родной Альма матер, они часто общались, и их словесный вялотекущий роман продолжался. Она выходила замуж, разводилась, снова выходила замуж, меняла любовников, а Матвей Лопаткин числился в её постоянных обожателях. Он с блеском защитил диссертацию, а Алла шутила, что теперь, учитывая ученую степень и трехкомнатную квартиру, Мотя завидный жених, и она рассмотрит его кандидатуру после очередного развода. Потом Алла занялась бизнесом, уговорила и Ларису, и подруги завертелись в хороводе деловой жизни. Вспоминать про "вечного влюбленного" было недосуг, у Аллы появился новый круг общения, да и дел было непроворот.
   Три с половиной года назад, на десятилетии окончания института Матвей выглядел ещё вполне прилично. В те времена он работал на кафедре, жаловался на нищенскую зарплату, но говорил об этом, как всегда, шутя:
   - Не за деньги работаем, а за идею, потому что какие ж это деньги?!
   Тогда Алла ещё не знала, что его родители погибли, и была уверена, что его папаша, как и вся бывшая номенклатура, нашел теплое местечко, и избалованному сыночку, как обычно, перепадает от родительских щедрот, а его занятие наукой больше хобби, нежели средство заработать на жизнь. Да и не то него ей тогда было - на десятилетие пришли не только их сокурсники, но и ребята со старших курсов, она была окружена плотным кольцом бывших поклонников, и Мотю быстро оттеснили в строну более бойкие Аллины обожатели, которые, как выяснилось, не перестали её обожать насмотря на десятилетний перерыв.
   На свадьбу Светланы Матвей пришел в том же костюме, что и на институтский юбилей. Наметанным глазом Алла сразу увидела, что костюму уже много-много лет, и Мотя одел его не из пренебрежения одеждой, а потому что другого у него нет. Раньше он всегда одевался с иголочки, недаром плейбой, а теперь, похоже, ходит в одном и том же костюме и на работу, и на торжества.
   - Мотя, а почему ты ушел из института? - неожиданно для себя спросила Алла и только потом поняла, что невольно задела самолюбие сокурсника.
   - В издательстве платят больше, - нехотя ответит он.
   Один из её жизненных принципов, согласно старинной испанской пословице, "Пошла танцевать - надо прижиматься". Раз уж вылезла с бестактным вопросом, нужно идти до конца и извлечь наибольшую пользу даже из невыгодной ситуации.
   - И сколько же ты сейчас получаешь?
   - Три тысячи, - уныло ответил Матвей.
   Понятно. Что для него три тысячи, когда при маме с папой он привык ни в себе не отказывать и покупать дорогие книги из категории раритететов.
   - А на кафедре у тебя какой был оклад? - продолжала допытываться Алла.
   - Полторы.
   Сокурснику этот разговор был явно неприятен. Мотя всегда любил пустить пыль в глаза и красиво швырнуть деньгами. А теперь даже не имеет возможности пригласить свою "вечную возлюбленную" поужинать в приличное заведение.
   Бравировать собственными заработками верная боевая подруга не собиралась, хотя лично для неё что полторы тысячи, что три - все едино. В её фирме даже грузчики получают больше.