Энтони Марк. За гранью (Последняя Руна - 1)

   - Что происходит, Грейс? - прошептал побледневший от ужаса Трэвис.
   Она открыла рот, но Фолкен ее опередил.
   - Вы все слышали мой рассказ на открытии Совета и помните, наверное, что у Бледного Властелина билось в груди железное сердце. Только я не стал тогда упоминать о том, что такими же сердцами Бераш награждал своих верных рабов - чтобы крепче привязать к себе и сделать почти неуязвимыми.
   Мелия вопросительно посмотрела на Грейс.
   - А вы, миледи, откуда узнали об этом?
   Грейс вздрогнула. Меньше всего на свете ей хотелось сейчас снова возвращаться к событиям той страшной ночи в Денверском мемориальном, так круто изменившей всю ее жизнь.
   - Я однажды столкнулась с таким же случаем, - коротко пояснила она. Еще на Земле.
   - У меня в голове не укладывается, как может служить Бледному Властелину один из доверенных рыцарей короля Эмбара? - возмущенно сказал Бельтан.
   Дарж задумчиво погладил усы.
   - И для чего рабу Бераша понадобилось напяливать на себя черный балахон служителя культа Ворона? - добавил он.
   - Неужели ты еще не понял, Дарж? - возбужденно воскликнул Трэвис; он вскочил с постели, начисто забыв о только что полученной травме, и забегал по комнате. - Это же просто, как дважды два! Нет сомнений в том, что культ Ворона напрямую связан с Бледным Властелином. А это означает, что именно Бледный Властелин истинный вдохновитель заговора и заказчик убийства одного из правителей доминионов!
   Брови Фолкена изумленно поползли вверх.
   - Заговор? Убийство? - повторил он, с подозрением глядя на Трэвиса.
   Грейс и остальные члены Круга Черного Ножа обеспокоенно переглянулись.
   - По-моему, кое-кому придется нам кое-что объяснить, - заявила Мелия.
   Трэвис виновато понурился.
   - Впрочем, с этим можно потерпеть и до утра, - смягчилась волшебница, мельком окинув взглядом окровавленный труп.
   - Думаю, нам необходимо доложить об этом Совету, - высказался бард.
   - И что же ты предлагаешь им сообщить, дорогой? - прищурилась Мелия.
   Фолкен тяжело вздохнул:
   - Вряд ли нам поверят, но они должны узнать, что Бледный Властелин еще ближе к освобождению, чем мы боялись.
   Грейс содрогнулась. От слов барда повеяло могильным холодом, и она знала, что ни в этом мире, ни в каком-либо другом не найдется магии, способной с ним справиться.
   Часть пятая
   ВРАТА ЗИМЫ
   86
   Грейс смотрела в окно на унылый, серенький рассвет, со страхом думая о том, что именно ей предстоит поставить в известность короля Бореаса о творящихся в его замке темных делах.
   Ее вдруг зазнобило. Отвернувшись от окна, Грейс схватила со столика кружку с обжигающе горячим мэддоком, только что принесенную горничной, и поднесла к губам. Волшебный напиток взбодрил ее и немного поднял настроение. Вернувшись к камину, она приступила к процессу одевания. В последнее время Грейс пристрастилась к ярким тонам и по очереди перепробовала все подходящие по цвету платья из своего гардероба: желтое, зеленое, аметистовое, рубиновое. Она уже так привыкла к здешним туалетам, что чувствовала себя в этих громоздких средневековых конструкциях столь же легко и уверенно, как в майке и джинсах летним днем на улицах Денвера. Но сегодня она выбрала простое, скромное, консервативное и ужасно неудобное платье в серо-стальных тонах - ничем не отличающееся по цвету от окутывающего крепостные башни и стены утреннего тумана. Облачаясь в этот непритязательный наряд, Грейс в очередной раз с грустью вспомнила о блузке и слаксах, брошенных в огонь суеверными горничными в первый же день ее пребывания в Кейлавере. Будь они сейчас у нее под рукой, с каким удовольствием наплевала бы она на условности и прошлась в таком виде по замковым коридорам!
   Эй, а ну-ка полегче, Грейс Беккетт! Что это ты о себе возомнила? Работая в экстренной помощи, ты не могла и надеяться облегчить страдания всех нуждающихся в помощи даже в масштабах одного провинциального госпиталя в одном провинциальном городе. С чего же ты взяла, что сможешь теперь в одиночку исцелить страждущих целого мира?
   Отойдя от камина, она вдруг заметила краем глаза мелькнувший за оконным стеклом призрак: бледный и полупрозрачный, в сером кринолине, практически неотличимом от клубящегося вокруг тумана. Лишь золотисто-зеленые глаза видения ярко сияли в обрамлении пепельных локонов. Остановившись, Грейс внимательно присмотрелась к этому странному явлению. В прошлом она как-то раз уже сталкивалась с чем-то подобным. Однажды во время дежурства насмерть перепуганный пациент поведал ей, что к нему явилась Белая Дама, и со слезами уверял, что он теперь точно не доживет до полуночи. Чтобы успокоить истеричного больного, у него еще раз взяли все анализы, а самого подвергли вторичному обследованию. Результаты неопровержимо свидетельствовали, что пациент находится в удовлетворительном состоянии и его жизни ничто не угрожает. За три минуты до двенадцати Грейс лично зафиксировала смерть бедняги.
   Она встретилась глазами с призраком. По идее, ей следовало испугаться, но Грейс вместо этого улыбнулась. Видение улыбнулось в ответ. Грейс погрозила пальцем. Призрак в точности повторил ее движение. Грейс отвернулась. Оказывается, встреча с привидением вовсе не так страшна - тем более когда в роли привидения выступаешь ты сама. Допив остатки мэддока, она поставила опустевшую кружку на столик и вышла из комнаты, направляясь навстречу неизвестности.
   - Доброго вам утра, миледи.
   Голос был мрачным, но для Грейс он звучал милее и желаннее самого жизнерадостного приветствия.
   - Ах, милый Дарж! Неужели ты так и простоял всю ночь под моей дверью?
   - Не всю, миледи, - возразил рыцарь. - Время от времени я позволял себе пройтись по коридору.
   Грейс пристально вгляделась в лицо своего добровольного защитника и хранителя. Выдубленная ветром и зноем кожа, резкие складки на лбу и в уголках губ... Все как обычно. Господи, когда же он спит? Она сильно подозревала, что случается это крайне редко, и потому была вдвойне благодарна Даржу за его самопожертвование. Вообще-то особой нужды в охране Грейс не ощущала - казалось маловероятным, что люди Ворона решатся дважды за одну ночь посягнуть на ее жизнь. Но, с другой стороны, кто мог предположить, что им вообще придет в голову на нее покушаться?
   - Чем могу быть полезен, миледи? - невозмутимо спросил эмбарец.
   - Только одним, Дарж: немедленно отправляйся к себе и ложись спать. Ну пожалуйста, очень тебя прошу!
   - Просите что угодно, миледи, только не это. Сейчас не время отдыхать.
   - Регулярный недостаток сна в течение продолжительного периода зачастую вызывает галлюцинации и неконтролируемую эйфорию, - сорвалась у нее с языка зазубренная когда-то цитата из медицинского учебника.
   - Видения и блаженство? - перевел на свой лад Дарж и укоризненно покачал головой. - Я рыцарь Эмбара, миледи! Грейс закусила губу. О чем она только думает?
   - Прости, Дарж. Кстати, у меня есть для тебя поручение. Найди леди Эйрин и приведи к покоям Бореаса.
   Рыцарь коротко поклонился и послушно затопал по коридору. Грейс зажмурилась, отчетливо сознавая, что ничем не заслужила подобной преданности. "Когда-нибудь я вот так же отправлю его на верную смерть... Нет, об этом думать нельзя!" Дарж давно сделался для нее не только рыцарем-хранителем, как Бельтан для Мелии, но и близким другом. Открыв глаза, она повернулась и зашагала в обратном направлении.
   Дверь на ее стук отворил Фолкен. Выглядел он усталым и невыспавшимся. Однако, увидев, кто пришел, бард все-таки ухитрился изобразить некое подобие приветливой улыбки,
   - Рад видеть вас в добром здравии, леди Грейс. Надеюсь, минувшей ночью вас больше никто не побеспокоил?
   - Спасибо Даржу. Он всю ночь простоял на часах у меня под дверью.
   - Молодец! Настоящий рыцарь! - с уважением произнес Бельтан, появившись за спиной барда. Физиономия его показалась Грейс хмурой и свирепой, но вместо меча кейлаванец держал в руке краюху ржаного хлеба.
   Фолкен незаметно подмигнул и понизил голос:
   - Нашу дверь тоже кое-кто до утра подпирал. Ох уж мне эти рыцарские кольчуги! Стоит ее надеть, как появляется нестерпимое желание встать на одном месте и никуда не двигаться.
   Грейс поспешно зажала ладошкой рот, чтобы не прыснуть со смеху.
   - Я все слышал, - замогильным тоном объявил Бельтан, вгрызаясь зубами в краюху.
   - Теперь я понимаю, почему рыцари носят броню, - заметила Мелия. - Они ужасно чувствительны.
   Она стояла у камина, за спиной сидящего в кресле Трэвиса. Смочив в миске с горячим травяным отваром чистую тряпочку, волшебница приложила ее к шее и затылку пациента. Тот скривился от боли, но мужественно промолчал.
   - Как он? - спросила Грейс.
   - Волчанка, что вы мне дали, действует замечательно. Опухоль понемногу спадает. Полагаю, будет жить.
   - Это ты так считаешь, Мелия, - сердито буркнул Трэвис.
   - Правильно, дорогой, это мое личное мнение, - согласно кивнула волшебница. - Но не забывай, что оно единственное, которому ты можешь смело доверять.
   - Я вижу, вы куда-то собрались, леди Грейс, - снова заговорил молчавший до сих пор Фолкен.
   - Собралась, - подтвердила она, смело встретив изучающий взгляд барда. - И очень надеюсь, что вы все тоже отправитесь со мной.
   Фолкен приподнял бровь; все остальные с любопытством повернулись к Грейс, ожидая дальнейших объяснений.
   Десять минут спустя вся компания остановилась у массивных двойных дверей, ведущих в личные апартаменты короля Бореаса. Там их уже поджидали Дарж и леди Эйрин. Юная баронесса окинула Грейс и ее сопровождающих недоуменным взглядом. Волосы ее были растрепаны, в спешке накинутое платье сбилось набок. Очевидно, привыкший строго следовать букве приказа эмбарец выдернул ее прямо из постели.
   - Что случилось, Грейс? - спросила она, подавив зевок. - Что за спешка? И куда это вы все направляетесь?
   Грейс заколебалась на мгновение, но отступать было уже поздно, да и некуда.
   - Мы направляемся к королю, - сказала она. - Пора побеседовать с ним по душам.
   Васильковые глаза Эйрин испуганно округлились.
   - Могу я узнать, о чем конкретно вы собираетесь побеседовать с его величеством? - осведомилась Мелия и, не удержавшись, добавила: - По душам?
   - Обо всем! - отрезала Грейс.
   Слова ее вызвали секундную паузу, а потом все разом загалдели, перебивая друг друга. Грейс вскинула руки над головой, призывая к молчанию:
   - Тихо, друзья! Позвольте мне объяснить.
   Остальные примолкли и уставились на нее. Честно признаться, Грейс не рассчитывала, что ей так быстро удастся их утихомирить. Теперь, когда к ней было приковано всеобщее внимание, осталось только найти неотразимые аргументы, чтобы убедить спутников в правильности и необходимости, в сущности, единолично принятого ею решения.
   - Я знаю, что первой возражала против того, чтобы все рассказать Бореасу, - начала Грейс. - Но так было до прошлой ночи, когда мы узнали... Вы все в курсе, о чем мы узнали. - Она повернулась к Мелии и Фолкену. Есть вещи, о которых вам тоже следует знать, но я не стану говорить о них здесь и сейчас. Вы все поймете из моего рассказа Бореасу. Теперь о том, почему я все-таки решилась обратиться к королю. Не скрою, у меня имелись веские причины подозревать, что его величество в какой-то степени причастен к заговору с целью убийства одного из участников Совета Королей. Однако подозрения эти отпали минувшей ночью, когда мы убедились, что за всем этим стоит не кто иной, как сам Бледный Властелин.
   - Убийство? Бледный Властелин? - произнес кто-то за их спинами рокочущим басом. - Вы отдаете себе отчет в ваших словах, миледи?
   Все разом повернули головы на голос. Никто не слышал, как отворилась дверь в королевскую опочивальню, поэтому ее обитателю и удалось застигнуть их врасплох. Бореас стоял на пороге, облаченный в одну короткую ночную рубаху, едва доходившую ему до колен. Отливающие холодной сталью глаза были устремлены на Грейс. Они не пылали гневом, как можно было предположить, а, напротив, смотрели задумчиво и даже - хотя в это казалось невозможным поверить - с затаенной печалью.
   - Ваше величество! - склонилась перед королем Грейс. - Я и не знала, что вы уже проснулись.
   - Только мертвый не проснется, когда у него под дверью так громко орут, - проворчал Бореас, переводя взгляд с Грейс на окружающую ее свиту. Я вижу, миледи, у вас и моей несносной воспитанницы такой же дурной вкус в выборе знакомств, что и у моего возлюбленного племянника.
   Грейс попыталась что-то сказать в свое оправдание, но Бореас небрежным жестом заставил ее замолчать.
   - Не надо лишних слов, миледи, - сказал он. - Если уж протрубил в рог, поздно отменять атаку. Входите. Все входите. Или вы и дальше намереваетесь торчать на пороге и ждать, пока ваш законный монарх не отморозит себе меч и коронные драгоценности? Учтите, я ведь могу это расценить как оскорбление величества!
   - О нет, ни в коем случае, сир! - поспешно воскликнула Грейс и первой устремилась в спальню вслед за королем.
   Остальные последовали ее примеру. Опочивальня Бореаса ни размерами, ни убранством не превосходила покои, отведенные Грейс. Вот только кровать на ножках, высеченных из цельны: дубовых стволов, была еще массивнее, чем ее собственная, и больше походила не на предмет мебели, а на небольшую крепость.
   - Итак, миледи, о каком убийстве вы собирались мне поведать?
   Задав вопрос, Бореас повернулся к ней спиной, бесцеремонно задрал впереди сорочку, расставил мускулистые ноги и пустил мощную струю в огромный бронзовый ночной горшок. Если король рассчитывал таким способом смутить ее или вывести из равновесия, то его ожидало жестокое разочарование. Только за первый год практики Грейс вынесла и опустошила столько горшков и "уток", сколько Бореасу и за десятилетие не наполнить.
   Встав у него за спиной и не дожидаясь, пока он закончит опорожнять мочевой пузырь, Грейс, не повышая голоса, спокойно сказала:
   - В Кейлавере существует заговор, участники которого намерены убить одного из монархов, приглашенных на Совет Королей.
   Бореас, кряхтя, выдавил последние капли, повернулся и уставился на нее тяжелым взглядом, полностью игнорируя столпившихся за спиной Грейс сопровождающих.
   - И давно вам об этом известно, миледи?
   - Вот уже несколько дней, ваше величество, - не дрогнув, призналась она.
   - Почему же в таком случае вы сообщаете мне только сейчас, ваша светлость? Или вы забыли о моем поручении?
   - Я ничего не говорила вашему величеству, потому что не была уверена в вашей непричастности к заговору.
   Произнеся последнюю фразу, Грейс напряглась, ожидая бурной реакции. Как ни крути, утаивание от Бореаса столь важных сведений автоматически превращало ее в отступницу или даже изменницу, поэтому она нисколько не удивилась бы любой безобразной выходке с его стороны - вплоть до того, что он задушит ее на месте, шваркнет об стену, скормит мастифам или сам разорвет в клочки своими ручищами.
   Бореас довольно осклабился:
   - Превосходно, миледи! Великолепно! Я считаю себя неплохим знатоком человеческого характера, но вынужден признать, что вы далеко превзошли мои самые смелые ожидания.
   Грейс заранее приготовилась к вспышке королевской ярости, но оказалась совершенно не подготовлена к королевскому смеху.
   - Ваше величество... - пробормотала она растерянно. Ухмылка Бореаса сделалась еще шире.
   - Я вижу, вы не понимаете, миледи. Что ж, я объясню. Хороший шпион не оставляет без внимания ни одного предположения, даже самого невероятного. Хороший шпион подозревает всех и каждого, пока не получит доказательств противного. Вы поступили правильно и очень мудро, миледи, не принимая на веру мою собственную невиновность. Уверен, найдется немало таких, кому есть чему у вас поучиться.
   Взор короля как бы невзначай остановился на Эйрин. Баронесса вспыхнула.
   - А сейчас перейдем к делу, миледи, - продолжал Бореас, словно не замечая румянца на бархатных щечках своей юной воспитанницы. - Раз вы убедились в моей непричастности к обнаруженному вами заговору, то, может быть, откроете мне наконец, кто все это затеял?
   - Служители культа Ворона, за которыми стоит Бледный Властелин, - тихо сказала Грейс.
   Бореас с усмешкой погладил бороду.
   - Сдается мне, наш Суровый Бард уже и вас успел обратить в свою веру.
   Фолкен шагнул вперед, порываясь что-то сказать, но Грейс жестом остановила его.
   - Не надо, Фолкен! Пожалуйста. Лучше я сама. Бард встретился с ней взглядом, нехотя кивнул и отступил. Грейс собралась с духом и приблизилась к повелителю Кейлавана.
   - Вы правы, ваше величество. Я оказалась хорошей шпионкой, хотя еще недавно ни о чем таком не помышляла. И, как вы верно подметили, действительно многому научилась за минувшие недели, в том числе - не принимать на веру ничего, пусть даже все вокруг свято в этом убеждены. Вы можете сомневаться в словах Фолкена, но я своими глазами видела прямое доказательство их истинности. Так же как и все... все мои друзья. И теперь я убеждена, что Бледный Властелин существует, а исходящая от него угроза более чем реальна.
   Бореас воспринял ее вызывающий взгляд со странной невозмутимостью. В свою очередь, посмотрев в упор на Грейс, он вкрадчиво спросил:
   - С чего вы взяли, что я не верю в Бледного Властелина, миледи? Разве я когда-нибудь это утверждал?
   Слова короля порядком ошарашили не только Грейс, но и подавляющее большинство присутствующих. Кроме Мелии, которая еле заметно кивнула и загадочно усмехнулась.
   - Чему это вы так удивляетесь? - грозно сдвинул брови Бореас. - Или вы всерьез считаете своего короля тупоголовым болваном? - Он отошел от Грейс к камину, присел на корточки и принялся гладить одного из спящих у огня мастифов. - Как вы думаете, почему я затеял всю эту возню с созывом Совета Королей? Да потому что знаю, какую угрозу таит в себе пробуждение Бледного
   Властелина! А может, вы солидарны с Эминдой, утверждавшей, будто меня напугала шайка грязных разбойников?
   Грейс отрицательно затрясла головой. У нее не хватило бы воображения представить существо, способное напугать Бореаса.
   Резко поднявшись, король обратился к барду:
   - Ты помнишь свой последний визит в Кейлавер, Черная Рука? Так вот, Фолкен, я не пропустил мимо ушей твое предупреждение - хотя ты, наверное, был уверен в обратном. Я запомнил твои слова о силах Зла, вновь поднимающих голову на просторах Фаленгарта. Кое-что я тогда разузнал сам, кое-что проведали мои шпионы. Стекавшиеся ко мне сведения косвенно подтверждали твою правоту, но прямых доказательств добыть так и не удалось. Первым реальным свидетельством пробуждения Бледного Властелина стала для меня принесенная тобой на открытие Совета разбитая руна. Лишь увидав ее своими глазами, я безоговорочно поверил в неотвратимость угрозы.
   Руки Фолкена непроизвольно сжались в кулаки.
   - Отчего же тогда ваше величество не соизволили попытаться внушить вашу уверенность другим и до последнего препятствовали сделать это мне? сухим, неприязненным тоном осведомился бард.
   - Ты хороший менестрель, Фолкен, но политика из тебя никогда не получится! Да вздумай я в открытую поддержать тебя после того, что ты учинил, со скандалом прорвавшись на первое заседание и заставив себя выслушать, я немедленно потерял бы всех своих сторонников и утратил все влияние в качестве председательствующего на Совете. - Бореас неожиданно усмехнулся. - Не огорчайся, Черная Рука, твой ораторский пыл не пропал даром. Будь доволен хотя бы тем, что снял камень с моей души: я ведь вплоть до твоего появления сомневался, правильно ли поступаю, решившись на созыв Совета. С другой стороны, подгадил ты мне тоже изрядно. Если бы ты сразу не высунулся с требованием немедленного голосования и не сорвал тем самым мой тщательно продуманный план убеждения и привлечения на свою сторону колеблющихся, сейчас, возможно, все уже было бы решено в благоприятном для нас варианте. Остается надеяться, что свидетельство леди Грейс все же позволит нам рассеять сомнения и склонить чашу весов в нужном направлении.
   Фолкен так и застыл с полуоткрытым ртом. Впервые с момента знакомства Грейс видела его ошеломленным и не находящим слов. Она перевела взгляд на Бореаса. Ни ночная рубаха, ни растрепанные со сна волосы нисколько не умаляли грозной мощи и подлинно королевского величия его могучей фигуры. Если прежде Грейс считала Бореаса в первую очередь королем-воином, привыкшим к нахрапу и склонным к самодурству и сумасбродству, то теперь перед нею предстал тонкий и расчетливый политик, способный просчитать и осуществить многоходовую комбинацию.
   Но сюрпризы на этом не закончились. Мимоходом посрамив и несказанно изумив самого Сурового Барда, его величество вновь переключил внимание на Грейс.
   - Что касается вас, миледи, то вы, признаюсь, меня весьма удивили, а это, уверяю вас, не так просто сделать. Мне и в голову не приходило, что добытые вами сведения могут когда-нибудь оказаться по-настоящему полезными.
   Теперь уже у Грейс отвисла челюсть.
   - Что? - выдохнула она, с ужасом глядя на Бореаса. Король непринужденно рассмеялся:
   - Ах, миледи, только не заставляйте меня усомниться в ваших умственных способностях, умоляю вас! Не вы одна умеете хранить тайну. Самое большее, на что я мог надеяться, привлекая вас в качестве шпионки, это превратить вас - да простит мне ваша светлость столь неподобающее сравнение - в нечто вроде назойливой мухи и терпеливо выжидать, пока кому-то ваша назойливость не надоест так сильно, что он - или она - попытается вас прихлопнуть и обнаружит тем самым свои истинные намерения. Но вы проявили себя куда более талантливым и удачливым соглядатаем, чем я рассчитывал.
   Как и у Фолкена, у Грейс после таких откровений даже не нашлось подходящих слов. Выходит, все эти недели она шпионила, вынюхивала, выспрашивала и интриговала понапрасну?! Стоп, почему же понапрасну? Ведь результат-то налицо!
   - Хоть я и благодарен вам, миледи, однако новости вы принесли весьма скверные, - продолжал король, заметно помрачнев. - Особенно меня тревожит деятельность культа Ворона. Я знал, что его приверженцы потихоньку и пока тайно укрепляют свои позиции в Кейлаване, но не подозревал об их связи с Бледным Властелином.
   - Есть связь, сир, и прямая! - подтвердила Грейс и замялась на мгновение; теперь ей предстояло самое трудное: рассказать королю обо всем остальном, надеясь лишь на его благосклонность - в конце концов, именно благодаря ее деятельности сработал королевский план, и кто-то, выражаясь его словами, "попытался ее прихлопнуть". - Кроме того, ваше величество, заторопилась она, словно бросаясь в омут, - я должна вам признаться, что...
   - Ни слова больше, миледи, - мановением руки пресек ее словоизвержение Бореас. - У меня нет ни времени, ни желания выслушивать несущественные подробности. Хороший шпион должен уметь выделить главное и доложить только суть. Излишек информации иногда причиняет больше вреда, нежели ее недостаток. Я уже знаю все, что мне необходимо знать, и немедленно приму меры по пресечению деятельности культа Ворона в моем королевстве и заговорщиков в моем замке.
   В глазах у него вспыхнул огонь, в голосе зазвенела сталь. Грейс снова увидела перед собой прежнего Бореаса - упрямого, вспыльчивого, неукротимого.
   - А сейчас все убирайтесь вон из моей опочивальни! - по-медвежьи рявкнул король, угрожающе надвигаясь на Грейс.
   Та испуганно попятилась назад, склонилась в коротком реверансе и обратилась в бегство. Остальные, кто с поклоном, кто поспешно приседая даже леди Мелия, - гурьбой устремились за ней. Дверь гулко захлопнулась, отделив наконец всю компанию от рассвирепевшего монарха и его жуткой своры исполинских псов.
   - А дальше что? - подал голос Трэвис, когда они очутились в коридоре и остановились перевести дух и собраться с мыслями.
   У Грейс на его вопрос ответа пока не имелось. Все ее помыслы были связаны с закончившейся аудиенцией, и так далеко она не заглядывала. В принципе особых причин для волнения она не видела. Бореас поставлен в известность о заговоре и недвусмысленно дал им понять, что сам займется злоумышленниками. Очень может быть, что все на этом закончится - и для нее, и для ее друзей
   Зато Мелия, как всегда, за словом в карман не полезла.
   - Дальше мы отправимся завтракать, дорогой, - сказала она и вопросительно взглянула на Грейс, Эйрин и Даржа: - Предлагаю всем пойти к нам. Я угощаю. Заодно и побеседуем.
   Предложение было принято не только без возражений, но и при шумном одобрении Бельтана. На Земле Грейс и представить не могла, что ее когда-нибудь будет окружать столько друзей. А здесь почему-то казалось в порядке вещей вот так шагать всемером по коридору, весело переговариваясь и остро ощущая близость и приязнь друг друга.
   Путь их пролегал мимо парадного входа в замок. Они почти пересекли огромный холл, украшенный колоннами, и собирались углубиться в лабиринт переходов и спиральных лестниц, ведущий на верхние этажи, когда массивные двери вдруг распахнулись, впустив внутрь мощный порыв ледяного ветра, мгновенно раздувшего колоколом скромное серенькое платье Грейс. Ее спутники и спутницы разом ухватились за полы плащей, края туник, юбки и шапочки. Двери снова закрылись, отрезав проникшее в замок щупальце бушующей снаружи стихии. Грейс расправила сбившиеся оборки, подняла голову и увидела теснящуюся на пороге пеструю толпу... типажей.
   Да, другого слова, пожалуй, и не подобрать. Именно типажи, словно сошедшие со страниц какой-то невообразимой пьесы.