Страница:
Если у мужчины были деньги, она побуждала его их потратить, и если это оказывался человек нужного типа, она намекала ему на то, что происходило на верхнем этаже. Если мужчина заинтересовывался, она распоряжалась насчет фишек и провожала его к рулетке.
Крупье оценивали игрока по первым нескольким ставкам: азартный, осторожный, скряга, профессионал или, что было лучше всего, человек, не любящий проигрывать, который считает, что после нескольких проигрышей игра просто обязана возвратить ему все сполна.
Существовала целая система условных сигналов между Эстер Дилмейер и крупье. Если на овце было много шерсти, она оставалась рядом и приглядывала за процессом стрижки. Если нет, она возвращалась вниз и искала следующую жертву.
Она подняла голову, когда к ее столику подошла Милдред Фолкнер.
Милдред встретила ее взгляд и улыбнулась.
Эстер Дилмейер внутренне собралась. Господи, неужели ей придется иметь дело еще и с этим? Очевидно, это одна из тех женщин, мужья которых, проигравшись дотла, признаются в том, что познакомились в ночном клубе с блондинкой, потом оказались в казино и в результате спустили все деньги. Она не выносила таких мужчин, которые искали приключений, а потом являлись домой с покаянным видом, проливали крокодиловы слезы и били себя в грудь, чтобы при первой же возможности повторить все снова.
Милдред отодвинула стул и села.
– Привет, – сказала она.
Один из официантов на всякий случай появился возле столика, ожидая сигнала от Эстер Дилмейер. В заведении не нужны были сцены.
– Добрый вечер, – с холодной вежливостью ответила Эстер Дилмейер.
Милдред вздохнула.
– Я увидела, что вы сидите тут одна, – объяснила она, – так же, как и я. Честно говоря, я смертельно, безумно и безнадежно устала от мужчин. Я села за столик и заказала коктейль, и, прежде чем успела его выпить, мне уже подмигивали трое соседей. Давайте я вас чем-нибудь угощу и посижу с вами немного, а потом уйду?
Эстер Дилмейер почувствовала облегчение. Значит, дело не грозит скандалом. Она подозвала официанта.
– Еще один коктейль с шампанским? – спросила Милдред.
Блондинка кивнула.
– Сделайте два, – сказала Милдред.
– А этот унесите, – обратилась Эстер к официанту. – Он выдохся.
Она со смехом обернулась к Милдред и прибавила:
– Кажется, я чуть не заснула над своим бокалом.
Ситуация требовала определенного такта. Эстер не могла извлечь никакой выгоды из того, что будет сидеть за столом вместе с Милдред Фолкнер. С другой стороны, не будет никакого вреда, если она позволит Милдред угостить ее выпивкой.
Эстер взглянула на часы.
– Мой друг запаздывает, – сказала она.
– О, у вас свидание. Мне следовало об этом догадаться. Я не буду вас задерживать.
– Да нет, все в порядке. Не уходите. У нас вполне хватит времени выпить по бокалу. Сколько раз он заставлял меня ждать… Черт бы его побрал!
Милдред спросила:
– Мы раньше нигде с вами не встречались? Мне знакомо ваше лицо.
Эстер Дилмейер покачала головой:
– Не думаю. Я вас не помню.
– Где-то я вас видела… Постойте. Это не вы попали тогда в аварию в «Бьюике»? Ну конечно, это вы. Теперь я вспомнила. Я видела вас в машине.
– Вы видели, как мы столкнулись?
– Да. Я шла по тротуару. Если ваш друг – тот, кто вел машину, то он стоит того, чтобы его ждать.
– Кого, этого олуха? – презрительно переспросила Эстер Дилмейер. – На вид он ничего, но он полный болван. Мой парень – другой. Его зовут Шиндлер. Вот он уж точно красавчик и прекрасно об этом знает, свинья. А чем вы занимаетесь, если не секрет?
– У меня есть свое маленькое дело, несколько магазинов. Точнее, три.
Эстер Дилмейер с завистью вздохнула:
– Боже мой, как это хорошо – иметь свое дело и ни от кого не зависеть! Если бы я чему-нибудь училась и имела опыт в бизнесе, я нашла бы себе что-нибудь получше, чем это жульничество.
– Жульничество?
– Я развлекаю посетителей.
– Да, я понимаю.
– Нет, вы не понимаете. Вы не можете этого понять, пока сами не займетесь тем же. Это грязный бизнес.
– Тогда почему бы вам отсюда не уйти и не поискать чего-нибудь другого?
– А что я могу найти? Я не умею ни стенографировать, ни печатать на машинке, и мне вовсе не хочется скрести полы или наниматься в домработницы к какой-нибудь богачке, которая бережет и холит свои ручки, чтобы играть после обеда в бридж.
– Есть много разной работы для женщин, которые хорошо выглядят и умеют общаться с людьми.
– Да, я знаю. В газетах время от времени появляются такие объявления. Пару раз я попробовала по ним обратиться. Это еще хуже, чем здесь.
Милдред вгляделась в нее внимательнее и заметила выражение горечи на лице, которое наложило первые легкие морщины вокруг глаз и губ.
– Я имела в виду не это, – сказала она. – Есть и честные способы зарабатывать себе на жизнь. Иногда я беру на временную работу таких девушек, как вы, – с привлекательной внешностью, приятных в общении, умеющих сдерживать свои эмоции и быть любезными с покупателями.
На мгновение в глазах Эстер Дилмейер мелькнула надежда, и она взглянула на сидевшую напротив женщину, но это выражение тут же погасло.
– Ну да, – сказала она. – Люди покупают билеты на скачках, а потом их фотографии появляются в газетах. Такое иногда случается.
– Вам идет это платье, – сказала Милдред.
– Нравится?
– Очень.
– А ведь оно совсем не дорогое. Когда я на службе, мне нужно хорошо выглядеть, но я не могу позволить себе тратить много денег на одежду. В конце концов приобретаешь навык покупать красивые, но недорогие вещи.
– К этому цвету чудесно подошел бы букет из орхидей.
– Пожалуй. Однако мне редко дарят цветы, а сама я не покупаю орхидей.
– У меня есть букет, который я могла бы вам послать.
– Правда?
– Да. Я заказала несколько орхидей для клиента, который неожиданно заболел, и они ему не пригодились. Вы еще здесь побудете? Тогда я вам их пришлю.
– Это было бы чудесно. Огромное вам спасибо… Вы уверены, что вас это не затруднит?
– Вовсе нет. Напротив, это мне доставит удовольствие. На какое имя их прислать?
– Эстер.
– Просто Эстер?
– Так меня здесь знают. Можете написать – Эстер Дилмейер. А вас как зовут?
– Милдред.
– Очаровательное имя.
– Спасибо.
Официант принес напитки.
– За удачу, – сказала Милдред поверх краешка бокала.
– Мне она понадобится.
Помолчав, Милдред спросила:
– Вы очень сильно хотите от этого избавиться, Эстер?
– Вы имеете в виду – от моей нынешней работы?
– Да.
– Сильнее некуда. Я вам кое-что скажу. Я занимаюсь этим уже очень давно. Целых пять лет. Я сижу здесь почти всю ночь, слишком много пью, слишком много курю и почти не вижу свежего воздуха. И все это начинает на мне сказываться. Вот тогда становится действительно плохо.
Милдред кивнула.
– Ты смотришь на других людей и видишь, как на них появляется отпечаток возраста, но никогда не думаешь, что это может случиться и с тобой. А потом, в один прекрасный день, твой дружок бросает тебя потому, что встретил кого-то помоложе… Проклятье! Да будь у меня хоть малейшая возможность, я бы давно все это бросила.
– Я заметила на вашем лице выражение горечи.
Эстер Дилмейер отпила из бокала.
– А знаете почему?
– Нет.
– Мой бойфренд, тот парень, с которым вы видели меня в машине, – приятель моего босса. Так вот, недавно он себе кого-то нашел. Он пытался от меня это скрыть, но сегодня днем мне все стало ясно. Он хочет взять эту новую девицу на мое место, а меня выставить за дверь. Они думают, что я ничего не знаю. Я сижу тут и работаю, пока они сговариваются у меня за спиной. Шиндлер Колл сейчас с ней. Харви Линк, один из тех, кто управляет этим заведением, поехал в свою маленькую хижину в Сиреневом каньоне. К часу или двум утра все будет решено. И что после этого должно выражать мое лицо?
Милдред Фолкнер покачала головой.
– Дайте мне возможность честно зарабатывать деньги, и я пошлю все это к черту с такой скоростью, что у вас голова пойдет кругом, – с яростью заключила Эстер.
– Вы не хотите поработать в цветочном магазине?
– Боже, это было бы замечательно. Так вы этим занимаетесь?
– Да. Мне принадлежит «Фолкнер флауэр шопс».
Эстер Дилмейер подняла бокал к губам, потом снова поставила его на стол.
– Так вы… так вы – свояченица Боба? Значит, вы все знали про аварию – с самого начала?
Милдред встретила ее взгляд и ответила:
– Да. Я пришла сюда, чтобы попытаться выяснить, что происходит. Я хотела вытянуть из вас какую-нибудь информацию, но, увидев вас, поняла, что вы мне не враг, а просто женщина, которая пытается выжить в этом мире.
– И вы решили подкинуть мне приманку, предложив эту работу?
– Не говорите глупостей, Эстер.
– Откуда мне знать, что это не способ вытянуть из меня информацию?
– Потому что я сказала вам свое имя, глупышка. Иначе я продолжала бы водить вас за нос, пока вы не рассказали бы все, что мне нужно.
Эстер Дилмейер затянулась сигаретой.
– Да, – согласилась она, – это похоже на правду.
– Так вы хотите на меня работать?
– Что я должна сделать, чтобы получить работу?
– Вы должны как можно лучше выполнять свои обязанности, быть приветливой с посетителями, внимательно выслушивать клиентов…
– Нет, я имею в виду – как много я должна вам рассказать?
– Ничего, если вы сами этого не захотите.
Эстер Дилмейер подумала несколько секунд и ответила:
– Нет, так не пойдет. Я замешана в истории, которую хотели от вас скрыть. Я не смогу на вас работать, если не расскажу все до конца и вы не ответите мне, что все в порядке, после того как узнаете, что произошло.
– Вы действительно хотите это сделать?
– Не могу сказать, что горю желанием, но это единственный способ получить у вас работу.
– Что ж, если вы этого хотите, то можете получить работу. Но вы можете ее получить и не делая этого.
– Нет. Все должно быть честно.
– Вы знаете, где сейчас Линк? – спросила вдруг Милдред.
– Да, он в хижине и ждет эту маленькую шлюшку, чтобы…
– Но вы знаете, где находится хижина?
– Еще бы, – ответила Эстер с усмешкой. – Я тоже там была. Все девушки, которые здесь работают, там побывали.
Милдред сказала:
– Мне нужно позвонить. Пока меня не будет, запишите адрес хижины и отдайте потом мне, ладно?
Эстер кивнула.
Милдред прошла в телефонную кабинку и снова набрала телефон Мейсона.
– Думаю, вы застанете его в офисе, если позвоните туда прямо сейчас, – посоветовали ей на другом конце провода. – Он сказал, что пробудет там еще пару часов, а это было около часа назад.
Милдред позвонила в офис Мейсона и услышала голос Деллы Стрит.
– Это снова мисс Фолкнер, мисс Стрит. Я нахожусь в очень щекотливой ситуации. Мне необходимо увидеть мистера Мейсона сегодня вечером.
– Сегодня вечером?
– Да.
– Извините. Мистер Мейсон сейчас работает над важным документом и не освободится раньше полуночи. Он ни с кем не может видеться.
– Может быть, мы встретимся после полуночи?
– Боюсь, что нет. Ночью он обычно спит.
– Послушайте, это крайне важно. Я готова заплатить любую разумную сумму. Возможно, завтра утром будет уже слишком поздно.
– Почему? Что произошло?
– Я узнала, что моя сестра-инвалид переписала все свои ценные бумаги на имя мужа. Похоже, что он собирается использовать их для уплаты своих игорных долгов. Среди этих бумаг есть и пакет акций моих магазинов. К полуночи я буду знать об этом гораздо больше и… Пожалуйста, прошу вас, постарайтесь убедить мистера Мейсона…
– Подождите минуту, – сказала Делла Стрит. – Я посмотрю, что можно сделать.
Она вернулась через тридцать секунд.
– Мистер Мейсон закончит свою работу примерно к полуночи, а потом пойдет выпить чашку кофе. Если вы будете здесь около часа ночи, он вас встретит.
– Спасибо вам огромное! Да, и вот еще что, я работаю со свидетельницей. Ее имя Эстер Дилмейер. Пожалуйста, запишите это. Я постараюсь убедить ее, чтобы она пошла к вам. Если она придет, прошу вас, задержите ее там и будьте с ней поприветливей. Ей известны все факты. Скорее всего, без нее у меня ничего не выйдет.
Делла Стрит ответила:
– Мне придется выписать вам счет за эту встречу независимо от того, придете вы на нее или нет. Если вы дадите мне свое имя и адрес…
– Милдред Фолкнер. Я глава компании «Фолкнер флауэр шопс». Мой адрес – 819, Уайтли-Пайнс-драйв. У меня есть телефон. Если хотите, я могу вам перечислить какую-нибудь сумму денег еще до полуночи.
– В этом нет необходимости, – сказала Делла Стрит. – Мистер Мейсон встретится с вами в час ночи.
Милдред Фолкнер повесила трубку. Она с решительным видом вернулась к столику, где Эстер Дилмейер протянула ей сложенную бумажку.
Она спросила:
– В котором часу вы заканчиваете работу, Эстер?
– Я могу уйти в любое время после часа.
– Я хочу вас кое о чем попросить.
– О чем?
– Хочу, чтобы вы пошли в офис к Перри Мейсону. Он мой адвокат.
– Когда?
– В час ночи.
– Вы говорите о том Перри Мейсоне, который расследовал дело с убийством Тайдингса?
– Именно о нем.
– Бог мой, да это важная персона. Я всегда говорила, что если я когда-нибудь совершу убийство, то сразу после этого ограблю банк и отдам все деньги мистеру Мейсону, чтобы он вытащил меня из этой истории!
Она рассмеялась.
Милдред сказала:
– Так как насчет того, чтобы встретиться со мной в офисе мистера Мейсона ровно в час?
– Но в такое время его там не будет.
– Я уже назначила встречу.
– А зачем я вам там нужна?
– Затем, что я хочу вышвырнуть Боба Лоули из моего бизнеса. Чтобы это сделать, мне потребуется ваша помощь, и, если после этого вы устроитесь ко мне на работу, вам не будет никакого дела до того, что подумают о вас эти люди.
– Ладно, я сделаю это. Но, возможно, я задержусь на пять или десять минут.
– Хорошо, а я пришлю вам букет орхидей.
– О, не стоит беспокоиться.
– Какое тут беспокойство. У меня действительно остались орхидеи после отозванного заказа. Они пойдут к вашему платью, и я их вам пришлю.
Эстер Дилмейер наклонилась к Милдред.
– Слушайте, – сказала она, – если станете говорить с Линком, будьте осторожны. И не упоминайте о том, что мы с вами беседовали. Вообще-то обычно я не болтлива, но вы застали меня в скверном настроении, да еще это предложение работы – не помню, когда в последний раз кто-то предлагал мне что-нибудь стоящее. А откуда вы узнали насчет меня и о том, что Боб Лоули на мели?
– Я попросила его принести мне кое-какие бумаги… Впрочем, это неважно. Теперь вы должны обо всем этом забыть, Эстер. Не говорите никому даже о том, что вы со мной разговаривали.
– Заметано. А вы не говорите Линку, что я в курсе, что он решил подложить мне свинью. Пусть он думает, что я ушла от него по собственной воле. Однако он не ждет сегодня посетителей. Вам надо быть с ним поосторожней. Что касается Шиндлера Колла и этой смазливой шлюшки, которую он подцепил…
Она быстро заморгала глазами, притворно рассмеялась и заключила:
– Какое мне до них дело!
Милдред взглянула на часы:
– Разумеется, никакого. Мне пора идти. Нужно еще много сделать до назначенной встречи. Я хочу повидаться с Линком.
– Остерегайтесь Линка, – предупредила Эстер. – Он становится опасным, когда его пытаются достать. У него отвратительный характер. Если увидите, что он не хочет говорить в открытую, лучше не давите на него. И не пытайтесь запугать его Перри Мейсоном.
Милдред улыбнулась:
– Спасибо. Я буду вести себя очень тактично.
Неожиданно Эстер ее окликнула:
– Послушайте, я хочу играть с вами в честную игру. Когда я на кого-то работаю, я отдаю все, что имею, но…
– Да? – ободрила ее Милдред.
– Линк, конечно, собирается меня надуть, но, в конце концов, у нас с ним старые счеты, и я ему многим обязана.
Милдред сказала:
– Что ж, достаточно откровенно. Позвольте вернуть вам ваш же совет – будьте осторожны и остерегайтесь Линка.
Эстер улыбнулась. Улыбка вдруг изменила ее лицо.
– Не думайте, что я не понимаю, в какую опасную игру ввязалась. Линк наверняка будет меня подозревать, но я хочу покончить со всем этим… К черту! Что вам за дело до моих проблем? Увидимся ровно в час – или на минутку позже.
Глава 3
Крупье оценивали игрока по первым нескольким ставкам: азартный, осторожный, скряга, профессионал или, что было лучше всего, человек, не любящий проигрывать, который считает, что после нескольких проигрышей игра просто обязана возвратить ему все сполна.
Существовала целая система условных сигналов между Эстер Дилмейер и крупье. Если на овце было много шерсти, она оставалась рядом и приглядывала за процессом стрижки. Если нет, она возвращалась вниз и искала следующую жертву.
Она подняла голову, когда к ее столику подошла Милдред Фолкнер.
Милдред встретила ее взгляд и улыбнулась.
Эстер Дилмейер внутренне собралась. Господи, неужели ей придется иметь дело еще и с этим? Очевидно, это одна из тех женщин, мужья которых, проигравшись дотла, признаются в том, что познакомились в ночном клубе с блондинкой, потом оказались в казино и в результате спустили все деньги. Она не выносила таких мужчин, которые искали приключений, а потом являлись домой с покаянным видом, проливали крокодиловы слезы и били себя в грудь, чтобы при первой же возможности повторить все снова.
Милдред отодвинула стул и села.
– Привет, – сказала она.
Один из официантов на всякий случай появился возле столика, ожидая сигнала от Эстер Дилмейер. В заведении не нужны были сцены.
– Добрый вечер, – с холодной вежливостью ответила Эстер Дилмейер.
Милдред вздохнула.
– Я увидела, что вы сидите тут одна, – объяснила она, – так же, как и я. Честно говоря, я смертельно, безумно и безнадежно устала от мужчин. Я села за столик и заказала коктейль, и, прежде чем успела его выпить, мне уже подмигивали трое соседей. Давайте я вас чем-нибудь угощу и посижу с вами немного, а потом уйду?
Эстер Дилмейер почувствовала облегчение. Значит, дело не грозит скандалом. Она подозвала официанта.
– Еще один коктейль с шампанским? – спросила Милдред.
Блондинка кивнула.
– Сделайте два, – сказала Милдред.
– А этот унесите, – обратилась Эстер к официанту. – Он выдохся.
Она со смехом обернулась к Милдред и прибавила:
– Кажется, я чуть не заснула над своим бокалом.
Ситуация требовала определенного такта. Эстер не могла извлечь никакой выгоды из того, что будет сидеть за столом вместе с Милдред Фолкнер. С другой стороны, не будет никакого вреда, если она позволит Милдред угостить ее выпивкой.
Эстер взглянула на часы.
– Мой друг запаздывает, – сказала она.
– О, у вас свидание. Мне следовало об этом догадаться. Я не буду вас задерживать.
– Да нет, все в порядке. Не уходите. У нас вполне хватит времени выпить по бокалу. Сколько раз он заставлял меня ждать… Черт бы его побрал!
Милдред спросила:
– Мы раньше нигде с вами не встречались? Мне знакомо ваше лицо.
Эстер Дилмейер покачала головой:
– Не думаю. Я вас не помню.
– Где-то я вас видела… Постойте. Это не вы попали тогда в аварию в «Бьюике»? Ну конечно, это вы. Теперь я вспомнила. Я видела вас в машине.
– Вы видели, как мы столкнулись?
– Да. Я шла по тротуару. Если ваш друг – тот, кто вел машину, то он стоит того, чтобы его ждать.
– Кого, этого олуха? – презрительно переспросила Эстер Дилмейер. – На вид он ничего, но он полный болван. Мой парень – другой. Его зовут Шиндлер. Вот он уж точно красавчик и прекрасно об этом знает, свинья. А чем вы занимаетесь, если не секрет?
– У меня есть свое маленькое дело, несколько магазинов. Точнее, три.
Эстер Дилмейер с завистью вздохнула:
– Боже мой, как это хорошо – иметь свое дело и ни от кого не зависеть! Если бы я чему-нибудь училась и имела опыт в бизнесе, я нашла бы себе что-нибудь получше, чем это жульничество.
– Жульничество?
– Я развлекаю посетителей.
– Да, я понимаю.
– Нет, вы не понимаете. Вы не можете этого понять, пока сами не займетесь тем же. Это грязный бизнес.
– Тогда почему бы вам отсюда не уйти и не поискать чего-нибудь другого?
– А что я могу найти? Я не умею ни стенографировать, ни печатать на машинке, и мне вовсе не хочется скрести полы или наниматься в домработницы к какой-нибудь богачке, которая бережет и холит свои ручки, чтобы играть после обеда в бридж.
– Есть много разной работы для женщин, которые хорошо выглядят и умеют общаться с людьми.
– Да, я знаю. В газетах время от времени появляются такие объявления. Пару раз я попробовала по ним обратиться. Это еще хуже, чем здесь.
Милдред вгляделась в нее внимательнее и заметила выражение горечи на лице, которое наложило первые легкие морщины вокруг глаз и губ.
– Я имела в виду не это, – сказала она. – Есть и честные способы зарабатывать себе на жизнь. Иногда я беру на временную работу таких девушек, как вы, – с привлекательной внешностью, приятных в общении, умеющих сдерживать свои эмоции и быть любезными с покупателями.
На мгновение в глазах Эстер Дилмейер мелькнула надежда, и она взглянула на сидевшую напротив женщину, но это выражение тут же погасло.
– Ну да, – сказала она. – Люди покупают билеты на скачках, а потом их фотографии появляются в газетах. Такое иногда случается.
– Вам идет это платье, – сказала Милдред.
– Нравится?
– Очень.
– А ведь оно совсем не дорогое. Когда я на службе, мне нужно хорошо выглядеть, но я не могу позволить себе тратить много денег на одежду. В конце концов приобретаешь навык покупать красивые, но недорогие вещи.
– К этому цвету чудесно подошел бы букет из орхидей.
– Пожалуй. Однако мне редко дарят цветы, а сама я не покупаю орхидей.
– У меня есть букет, который я могла бы вам послать.
– Правда?
– Да. Я заказала несколько орхидей для клиента, который неожиданно заболел, и они ему не пригодились. Вы еще здесь побудете? Тогда я вам их пришлю.
– Это было бы чудесно. Огромное вам спасибо… Вы уверены, что вас это не затруднит?
– Вовсе нет. Напротив, это мне доставит удовольствие. На какое имя их прислать?
– Эстер.
– Просто Эстер?
– Так меня здесь знают. Можете написать – Эстер Дилмейер. А вас как зовут?
– Милдред.
– Очаровательное имя.
– Спасибо.
Официант принес напитки.
– За удачу, – сказала Милдред поверх краешка бокала.
– Мне она понадобится.
Помолчав, Милдред спросила:
– Вы очень сильно хотите от этого избавиться, Эстер?
– Вы имеете в виду – от моей нынешней работы?
– Да.
– Сильнее некуда. Я вам кое-что скажу. Я занимаюсь этим уже очень давно. Целых пять лет. Я сижу здесь почти всю ночь, слишком много пью, слишком много курю и почти не вижу свежего воздуха. И все это начинает на мне сказываться. Вот тогда становится действительно плохо.
Милдред кивнула.
– Ты смотришь на других людей и видишь, как на них появляется отпечаток возраста, но никогда не думаешь, что это может случиться и с тобой. А потом, в один прекрасный день, твой дружок бросает тебя потому, что встретил кого-то помоложе… Проклятье! Да будь у меня хоть малейшая возможность, я бы давно все это бросила.
– Я заметила на вашем лице выражение горечи.
Эстер Дилмейер отпила из бокала.
– А знаете почему?
– Нет.
– Мой бойфренд, тот парень, с которым вы видели меня в машине, – приятель моего босса. Так вот, недавно он себе кого-то нашел. Он пытался от меня это скрыть, но сегодня днем мне все стало ясно. Он хочет взять эту новую девицу на мое место, а меня выставить за дверь. Они думают, что я ничего не знаю. Я сижу тут и работаю, пока они сговариваются у меня за спиной. Шиндлер Колл сейчас с ней. Харви Линк, один из тех, кто управляет этим заведением, поехал в свою маленькую хижину в Сиреневом каньоне. К часу или двум утра все будет решено. И что после этого должно выражать мое лицо?
Милдред Фолкнер покачала головой.
– Дайте мне возможность честно зарабатывать деньги, и я пошлю все это к черту с такой скоростью, что у вас голова пойдет кругом, – с яростью заключила Эстер.
– Вы не хотите поработать в цветочном магазине?
– Боже, это было бы замечательно. Так вы этим занимаетесь?
– Да. Мне принадлежит «Фолкнер флауэр шопс».
Эстер Дилмейер подняла бокал к губам, потом снова поставила его на стол.
– Так вы… так вы – свояченица Боба? Значит, вы все знали про аварию – с самого начала?
Милдред встретила ее взгляд и ответила:
– Да. Я пришла сюда, чтобы попытаться выяснить, что происходит. Я хотела вытянуть из вас какую-нибудь информацию, но, увидев вас, поняла, что вы мне не враг, а просто женщина, которая пытается выжить в этом мире.
– И вы решили подкинуть мне приманку, предложив эту работу?
– Не говорите глупостей, Эстер.
– Откуда мне знать, что это не способ вытянуть из меня информацию?
– Потому что я сказала вам свое имя, глупышка. Иначе я продолжала бы водить вас за нос, пока вы не рассказали бы все, что мне нужно.
Эстер Дилмейер затянулась сигаретой.
– Да, – согласилась она, – это похоже на правду.
– Так вы хотите на меня работать?
– Что я должна сделать, чтобы получить работу?
– Вы должны как можно лучше выполнять свои обязанности, быть приветливой с посетителями, внимательно выслушивать клиентов…
– Нет, я имею в виду – как много я должна вам рассказать?
– Ничего, если вы сами этого не захотите.
Эстер Дилмейер подумала несколько секунд и ответила:
– Нет, так не пойдет. Я замешана в истории, которую хотели от вас скрыть. Я не смогу на вас работать, если не расскажу все до конца и вы не ответите мне, что все в порядке, после того как узнаете, что произошло.
– Вы действительно хотите это сделать?
– Не могу сказать, что горю желанием, но это единственный способ получить у вас работу.
– Что ж, если вы этого хотите, то можете получить работу. Но вы можете ее получить и не делая этого.
– Нет. Все должно быть честно.
– Вы знаете, где сейчас Линк? – спросила вдруг Милдред.
– Да, он в хижине и ждет эту маленькую шлюшку, чтобы…
– Но вы знаете, где находится хижина?
– Еще бы, – ответила Эстер с усмешкой. – Я тоже там была. Все девушки, которые здесь работают, там побывали.
Милдред сказала:
– Мне нужно позвонить. Пока меня не будет, запишите адрес хижины и отдайте потом мне, ладно?
Эстер кивнула.
Милдред прошла в телефонную кабинку и снова набрала телефон Мейсона.
– Думаю, вы застанете его в офисе, если позвоните туда прямо сейчас, – посоветовали ей на другом конце провода. – Он сказал, что пробудет там еще пару часов, а это было около часа назад.
Милдред позвонила в офис Мейсона и услышала голос Деллы Стрит.
– Это снова мисс Фолкнер, мисс Стрит. Я нахожусь в очень щекотливой ситуации. Мне необходимо увидеть мистера Мейсона сегодня вечером.
– Сегодня вечером?
– Да.
– Извините. Мистер Мейсон сейчас работает над важным документом и не освободится раньше полуночи. Он ни с кем не может видеться.
– Может быть, мы встретимся после полуночи?
– Боюсь, что нет. Ночью он обычно спит.
– Послушайте, это крайне важно. Я готова заплатить любую разумную сумму. Возможно, завтра утром будет уже слишком поздно.
– Почему? Что произошло?
– Я узнала, что моя сестра-инвалид переписала все свои ценные бумаги на имя мужа. Похоже, что он собирается использовать их для уплаты своих игорных долгов. Среди этих бумаг есть и пакет акций моих магазинов. К полуночи я буду знать об этом гораздо больше и… Пожалуйста, прошу вас, постарайтесь убедить мистера Мейсона…
– Подождите минуту, – сказала Делла Стрит. – Я посмотрю, что можно сделать.
Она вернулась через тридцать секунд.
– Мистер Мейсон закончит свою работу примерно к полуночи, а потом пойдет выпить чашку кофе. Если вы будете здесь около часа ночи, он вас встретит.
– Спасибо вам огромное! Да, и вот еще что, я работаю со свидетельницей. Ее имя Эстер Дилмейер. Пожалуйста, запишите это. Я постараюсь убедить ее, чтобы она пошла к вам. Если она придет, прошу вас, задержите ее там и будьте с ней поприветливей. Ей известны все факты. Скорее всего, без нее у меня ничего не выйдет.
Делла Стрит ответила:
– Мне придется выписать вам счет за эту встречу независимо от того, придете вы на нее или нет. Если вы дадите мне свое имя и адрес…
– Милдред Фолкнер. Я глава компании «Фолкнер флауэр шопс». Мой адрес – 819, Уайтли-Пайнс-драйв. У меня есть телефон. Если хотите, я могу вам перечислить какую-нибудь сумму денег еще до полуночи.
– В этом нет необходимости, – сказала Делла Стрит. – Мистер Мейсон встретится с вами в час ночи.
Милдред Фолкнер повесила трубку. Она с решительным видом вернулась к столику, где Эстер Дилмейер протянула ей сложенную бумажку.
Она спросила:
– В котором часу вы заканчиваете работу, Эстер?
– Я могу уйти в любое время после часа.
– Я хочу вас кое о чем попросить.
– О чем?
– Хочу, чтобы вы пошли в офис к Перри Мейсону. Он мой адвокат.
– Когда?
– В час ночи.
– Вы говорите о том Перри Мейсоне, который расследовал дело с убийством Тайдингса?
– Именно о нем.
– Бог мой, да это важная персона. Я всегда говорила, что если я когда-нибудь совершу убийство, то сразу после этого ограблю банк и отдам все деньги мистеру Мейсону, чтобы он вытащил меня из этой истории!
Она рассмеялась.
Милдред сказала:
– Так как насчет того, чтобы встретиться со мной в офисе мистера Мейсона ровно в час?
– Но в такое время его там не будет.
– Я уже назначила встречу.
– А зачем я вам там нужна?
– Затем, что я хочу вышвырнуть Боба Лоули из моего бизнеса. Чтобы это сделать, мне потребуется ваша помощь, и, если после этого вы устроитесь ко мне на работу, вам не будет никакого дела до того, что подумают о вас эти люди.
– Ладно, я сделаю это. Но, возможно, я задержусь на пять или десять минут.
– Хорошо, а я пришлю вам букет орхидей.
– О, не стоит беспокоиться.
– Какое тут беспокойство. У меня действительно остались орхидеи после отозванного заказа. Они пойдут к вашему платью, и я их вам пришлю.
Эстер Дилмейер наклонилась к Милдред.
– Слушайте, – сказала она, – если станете говорить с Линком, будьте осторожны. И не упоминайте о том, что мы с вами беседовали. Вообще-то обычно я не болтлива, но вы застали меня в скверном настроении, да еще это предложение работы – не помню, когда в последний раз кто-то предлагал мне что-нибудь стоящее. А откуда вы узнали насчет меня и о том, что Боб Лоули на мели?
– Я попросила его принести мне кое-какие бумаги… Впрочем, это неважно. Теперь вы должны обо всем этом забыть, Эстер. Не говорите никому даже о том, что вы со мной разговаривали.
– Заметано. А вы не говорите Линку, что я в курсе, что он решил подложить мне свинью. Пусть он думает, что я ушла от него по собственной воле. Однако он не ждет сегодня посетителей. Вам надо быть с ним поосторожней. Что касается Шиндлера Колла и этой смазливой шлюшки, которую он подцепил…
Она быстро заморгала глазами, притворно рассмеялась и заключила:
– Какое мне до них дело!
Милдред взглянула на часы:
– Разумеется, никакого. Мне пора идти. Нужно еще много сделать до назначенной встречи. Я хочу повидаться с Линком.
– Остерегайтесь Линка, – предупредила Эстер. – Он становится опасным, когда его пытаются достать. У него отвратительный характер. Если увидите, что он не хочет говорить в открытую, лучше не давите на него. И не пытайтесь запугать его Перри Мейсоном.
Милдред улыбнулась:
– Спасибо. Я буду вести себя очень тактично.
Неожиданно Эстер ее окликнула:
– Послушайте, я хочу играть с вами в честную игру. Когда я на кого-то работаю, я отдаю все, что имею, но…
– Да? – ободрила ее Милдред.
– Линк, конечно, собирается меня надуть, но, в конце концов, у нас с ним старые счеты, и я ему многим обязана.
Милдред сказала:
– Что ж, достаточно откровенно. Позвольте вернуть вам ваш же совет – будьте осторожны и остерегайтесь Линка.
Эстер улыбнулась. Улыбка вдруг изменила ее лицо.
– Не думайте, что я не понимаю, в какую опасную игру ввязалась. Линк наверняка будет меня подозревать, но я хочу покончить со всем этим… К черту! Что вам за дело до моих проблем? Увидимся ровно в час – или на минутку позже.
Глава 3
В одиннадцать тридцать Перри Мейсон открыл дверь своей частной конторы и придержал ее для Деллы Стрит.
– Тебе совсем не нужно ждать, Делла, – сказал он. – Этот документ занял меньше времени, чем я ожидал. Я посижу здесь до часу и почитаю предварительное решение суда.
– Я тоже хочу подождать.
Мейсон повесил шляпу и пальто на вешалку.
– Тебе тут нечего делать. Я сам с ней поговорю и…
– Нет, – перебила она, – я хочу остаться, потому что только что выпила чашку кофе. А это значит, что я не смогу заснуть в ближайшие полтора часа.
Мейсон вытянулся в своем шарнирном кресле. В его движениях не было ничего похожего на ту неловкость, которая часто свойственна людям с высоким ростом и худой фигурой. Многие свидетели, введенные в заблуждение его легкомысленным видом, выдумывали лживые показания в полной уверенности, что им удастся скрыть свои уловки, и слишком поздно обнаруживали перед собой человека с каменным лицом и стальным взглядом, который с воинственной яростью обрушивал на лжесвидетеля свой острый, как рапира, ум.
Но в большинстве случаев Мейсон предпочитал задушевный и свободный стиль общения. Ему не нравился слишком формальный подход к вещам, и это проявлялось как в его поведении, так и в манере вести дела.
Делла Стрит, его секретарша, со временем научилась приспосабливаться к перепадам его настроения. Между ними существовало то редкое взаимопонимание, которое возникает у двух близких по духу людей, занятых одним и тем же делом. Когда наступало трудное время, они работали с идеальной согласованностью, как хорошо сыгранная футбольная команда.
Мейсон развернул кресло и скрестил ноги на крышке стола.
– Вам следовало назначить встречу на завтра, – сказала Делла. – У вас и так был трудный день, не говоря уже о последнем документе…
Мейсон жестом руки отверг ее участие:
– Только не в этом случае. Судя по всему, у нее действительно большие проблемы.
– Откуда вы знаете? Вы даже не говорили с ней по телефону.
– Я видел твое лицо.
– Да, на меня она произвела впечатление, но я все равно не понимаю, почему нельзя было подождать до утра.
– Работа адвоката очень похожа на работу врача, – заметил Мейсон. – Врач посвящает себя заботе о теле пациента. Адвокат заботится о мозгах своих клиентов. Машина правосудия так и норовит сломаться, если ее регулярно не смазывать и не поддерживать плавный ход шестеренок. Адвокаты – те же инженеры.
Мейсон вытащил из пачки сигарету, предложил другую Делле Стрит, и они прикурили от одной спички. Мейсон, уставший после тяжелого дня, снова откинулся в кресле и расслабился, наслаждаясь прелестью полной тишины.
Минут через пять он задумчиво сказал:
– Одна из первых вещей, которой должен научиться профессионал, заключается в том, что клиент, особенно упорно настаивающий на срочности своего дела, обычно не собирается платить. Хотя я не думаю, что сейчас мы имеем дело с таким случаем.
– Вы хотите сказать, что это общее правило? – спросила Делла Стрит.
– Без сомнения. Человек, который собирается платить, задумывается о том, во что ему обойдется работа адвоката. Поэтому он не станет требовать от него каких-то экстраординарных услуг, если только в этом нет крайней необходимости. Человеку, который не собирается платить, размеры счета совершенно безразличны. Поэтому он готов поднимать адвоката ночью с постели, отрывать его от игры в гольф в субботу вечером или вызывать в офис в воскресенье. Так обычно и бывает.
– Если она из таких людей, – сказала Делла Стрит, – мы просто пошлем ей счет на пятьсот долларов.
Мейсон предложил:
– Давай попробуем позвонить ей по телефону, скажем, что я закончил работу быстрее, чем ожидал, и если она хочет прийти на встречу на час раньше, то мы не возражаем.
Едва он закончил фразу, как зазвонил телефон.
Делла подняла трубку и сказала:
– Алло… Да, это офис мистера Мейсона… Вы не можете говорить более отчетливо?.. Кто это?.. Как ваше имя?..
Она обернулась к Перри Мейсону, зажав трубку ладонью.
– Она пьяна, – шепнула Делла.
– Мисс Фолкнер? – спросил Мейсон.
– Нет. Эстер Дилмейер.
– Ах да, – кивнул Мейсон. – Свидетельница. Дай я с ней поговорю.
Делла протянула ему трубку.
Мейсон сказал:
– Алло! Что случилось, мисс Дилмейер?
Голос женщины в телефоне был таким неразборчивым, что с трудом можно было понять, что она говорит.
– Обещала… прийти в ваш офис… Не могу… Отравлена…
– В чем дело? – резко спросил Мейсон.
– Отравлена, – слабо повторил голос. – Они меня достали.
Глаза Мейсона блеснули.
– Что-что? Вы отравлены?
– Да… да…
– Вы не пьяны?
– Нет, только не сегодня… Я хотела их перехитрить… Но они успели раньше…
– Где вы?
Голос произносил слова с большим усилием, его обладательница хрипло, тяжело дышала.
– Квартира… Коробка конфет… больно… Не могу… Не могу… Пожалуйста, пришлите помощь… Вызовите полицию… Пожалуйста… Вызовите…
Разговор закончился громким стуком, как будто трубка упала на пол. Мейсон кричал: «Алло, алло!» – но ничего не услышал в ответ. Потом, спустя минуту, трубка на другом конце линии со щелчком легла на свое место.
Делла вылетела из комнаты, как только Мейсон произнес: «Вы отравлены?», чтобы связаться с телефонной станцией и попросить оператора проследить звонок, но она опоздала. Трубку на другом конце линии положили раньше, чем она успела объяснить, в чем дело. Она подождала на коммутаторе достаточно долго, чтобы убедиться, что проследить звонок невозможно, и вернулась в офис к Мейсону.
– Что случилось? – спросила она.
– Эта дама сказала, что кто-то прислал ей коробку конфет, она съела конфету и отравилась. Говорила она действительно как больная или пьяная. Вопрос теперь в том, где она, какой у нее адрес? Посмотри, нет ли Дилмейер в телефонной книге.
Делла пролистала страницы справочника.
– Ее здесь нет.
Мейсон взглянул на часы:
– Мисс Фолкнер должна знать, где она живет. Попробуй ей дозвониться.
В книге были указаны домашний адрес Милдред Фолкнер и адрес «Фолкнер флауэр шопс». В конце концов Делла дозвонилась по домашнему телефону. Ей ответил сонный, хрипловатый голос:
– Алло. Кто это?
– Это дом мисс Фолкнер?
– Да. Что вам нужно?
– Я хотела бы поговорить с мисс Фолкнер. Это очень важно.
– Ее нет.
– Вы не знаете, как с ней можно связаться?
– Нет.
– Когда она должна вернуться?
– Не знаю. Она не сообщает мне, когда вернется, а я ее не спрашиваю.
– Подождите минутку, – сказала Делла. – Не вешайте трубку. Вам знакома мисс Дилмейер – Эстер Дилмейер?
– Нет.
– Нам крайне важно узнать ее адрес.
– Послушайте, я не знаю. И прошу вас, не надо мне звонить в такое время и задавать дурацкие вопросы.
Трубку раздраженно бросили на рычаг.
Делла покачала головой и взглянула на Мейсона.
Мейсон спросил:
– Мисс Фолкнер точно не придет до часу ночи?
– Нет.
– Мы должны узнать адрес мисс Дилмейер. Мне кажется, она говорила правду.
Он отодвинул в сторону бумаги, с которыми работал для завершения последнего дела, и попросил:
– Свяжись с полицией, Делла.
Через минуту, когда полиция была на связи, Мейсон произнес в трубку:
– Это Перри Мейсон. Несколько минут назад мне позвонила женщина по имени Эстер Дилмейер. Она сказала, что говорит из квартиры. Я полагаю, что это квартира, в которой она живет, но она этого не уточняла. Я не знаю ее адреса. Я ничего не знаю и о самой женщине, кроме того, что она должна была со мной встретиться сегодня в час ночи. Она собиралась прийти в мой офис. Она свидетельница по одному делу. Но как она связана с этим делом, я не знаю.
Теперь слушайте внимательно. По телефону она сказала, что кто-то прислал ей коробку отравленных конфет. Голос у нее был очень больной. Речь была невнятна, и, похоже, потом она упала, или телефонная трубка выпала у нее из рук во время разговора. После этого трубку положили на рычаг. Кажется, она решила, что кто-то отравил ее, чтобы заставить молчать.
– Вы можете дать нам адрес?
– Нет.
– Хорошо, мы попытаемся ее найти. Посмотрим, может быть, она зарегистрирована как избиратель. Это все, что мы можем сделать.
Мейсон сказал:
– Позвоните мне и сообщите, если что-нибудь найдете. Хорошо?
– Ладно, но если у нас не будет адреса, мы ничего не сможем сделать… Где вы сейчас?
– В своем офисе.
– Вы будете там, пока мы не позвоним?
– Да.
– Хорошо. Ждите звонка.
Мейсон повесил трубку, развернулся в кресле, поднялся на ноги и встал посреди комнаты, глубоко засунув руки в карманы брюк.
– Тебе совсем не нужно ждать, Делла, – сказал он. – Этот документ занял меньше времени, чем я ожидал. Я посижу здесь до часу и почитаю предварительное решение суда.
– Я тоже хочу подождать.
Мейсон повесил шляпу и пальто на вешалку.
– Тебе тут нечего делать. Я сам с ней поговорю и…
– Нет, – перебила она, – я хочу остаться, потому что только что выпила чашку кофе. А это значит, что я не смогу заснуть в ближайшие полтора часа.
Мейсон вытянулся в своем шарнирном кресле. В его движениях не было ничего похожего на ту неловкость, которая часто свойственна людям с высоким ростом и худой фигурой. Многие свидетели, введенные в заблуждение его легкомысленным видом, выдумывали лживые показания в полной уверенности, что им удастся скрыть свои уловки, и слишком поздно обнаруживали перед собой человека с каменным лицом и стальным взглядом, который с воинственной яростью обрушивал на лжесвидетеля свой острый, как рапира, ум.
Но в большинстве случаев Мейсон предпочитал задушевный и свободный стиль общения. Ему не нравился слишком формальный подход к вещам, и это проявлялось как в его поведении, так и в манере вести дела.
Делла Стрит, его секретарша, со временем научилась приспосабливаться к перепадам его настроения. Между ними существовало то редкое взаимопонимание, которое возникает у двух близких по духу людей, занятых одним и тем же делом. Когда наступало трудное время, они работали с идеальной согласованностью, как хорошо сыгранная футбольная команда.
Мейсон развернул кресло и скрестил ноги на крышке стола.
– Вам следовало назначить встречу на завтра, – сказала Делла. – У вас и так был трудный день, не говоря уже о последнем документе…
Мейсон жестом руки отверг ее участие:
– Только не в этом случае. Судя по всему, у нее действительно большие проблемы.
– Откуда вы знаете? Вы даже не говорили с ней по телефону.
– Я видел твое лицо.
– Да, на меня она произвела впечатление, но я все равно не понимаю, почему нельзя было подождать до утра.
– Работа адвоката очень похожа на работу врача, – заметил Мейсон. – Врач посвящает себя заботе о теле пациента. Адвокат заботится о мозгах своих клиентов. Машина правосудия так и норовит сломаться, если ее регулярно не смазывать и не поддерживать плавный ход шестеренок. Адвокаты – те же инженеры.
Мейсон вытащил из пачки сигарету, предложил другую Делле Стрит, и они прикурили от одной спички. Мейсон, уставший после тяжелого дня, снова откинулся в кресле и расслабился, наслаждаясь прелестью полной тишины.
Минут через пять он задумчиво сказал:
– Одна из первых вещей, которой должен научиться профессионал, заключается в том, что клиент, особенно упорно настаивающий на срочности своего дела, обычно не собирается платить. Хотя я не думаю, что сейчас мы имеем дело с таким случаем.
– Вы хотите сказать, что это общее правило? – спросила Делла Стрит.
– Без сомнения. Человек, который собирается платить, задумывается о том, во что ему обойдется работа адвоката. Поэтому он не станет требовать от него каких-то экстраординарных услуг, если только в этом нет крайней необходимости. Человеку, который не собирается платить, размеры счета совершенно безразличны. Поэтому он готов поднимать адвоката ночью с постели, отрывать его от игры в гольф в субботу вечером или вызывать в офис в воскресенье. Так обычно и бывает.
– Если она из таких людей, – сказала Делла Стрит, – мы просто пошлем ей счет на пятьсот долларов.
Мейсон предложил:
– Давай попробуем позвонить ей по телефону, скажем, что я закончил работу быстрее, чем ожидал, и если она хочет прийти на встречу на час раньше, то мы не возражаем.
Едва он закончил фразу, как зазвонил телефон.
Делла подняла трубку и сказала:
– Алло… Да, это офис мистера Мейсона… Вы не можете говорить более отчетливо?.. Кто это?.. Как ваше имя?..
Она обернулась к Перри Мейсону, зажав трубку ладонью.
– Она пьяна, – шепнула Делла.
– Мисс Фолкнер? – спросил Мейсон.
– Нет. Эстер Дилмейер.
– Ах да, – кивнул Мейсон. – Свидетельница. Дай я с ней поговорю.
Делла протянула ему трубку.
Мейсон сказал:
– Алло! Что случилось, мисс Дилмейер?
Голос женщины в телефоне был таким неразборчивым, что с трудом можно было понять, что она говорит.
– Обещала… прийти в ваш офис… Не могу… Отравлена…
– В чем дело? – резко спросил Мейсон.
– Отравлена, – слабо повторил голос. – Они меня достали.
Глаза Мейсона блеснули.
– Что-что? Вы отравлены?
– Да… да…
– Вы не пьяны?
– Нет, только не сегодня… Я хотела их перехитрить… Но они успели раньше…
– Где вы?
Голос произносил слова с большим усилием, его обладательница хрипло, тяжело дышала.
– Квартира… Коробка конфет… больно… Не могу… Не могу… Пожалуйста, пришлите помощь… Вызовите полицию… Пожалуйста… Вызовите…
Разговор закончился громким стуком, как будто трубка упала на пол. Мейсон кричал: «Алло, алло!» – но ничего не услышал в ответ. Потом, спустя минуту, трубка на другом конце линии со щелчком легла на свое место.
Делла вылетела из комнаты, как только Мейсон произнес: «Вы отравлены?», чтобы связаться с телефонной станцией и попросить оператора проследить звонок, но она опоздала. Трубку на другом конце линии положили раньше, чем она успела объяснить, в чем дело. Она подождала на коммутаторе достаточно долго, чтобы убедиться, что проследить звонок невозможно, и вернулась в офис к Мейсону.
– Что случилось? – спросила она.
– Эта дама сказала, что кто-то прислал ей коробку конфет, она съела конфету и отравилась. Говорила она действительно как больная или пьяная. Вопрос теперь в том, где она, какой у нее адрес? Посмотри, нет ли Дилмейер в телефонной книге.
Делла пролистала страницы справочника.
– Ее здесь нет.
Мейсон взглянул на часы:
– Мисс Фолкнер должна знать, где она живет. Попробуй ей дозвониться.
В книге были указаны домашний адрес Милдред Фолкнер и адрес «Фолкнер флауэр шопс». В конце концов Делла дозвонилась по домашнему телефону. Ей ответил сонный, хрипловатый голос:
– Алло. Кто это?
– Это дом мисс Фолкнер?
– Да. Что вам нужно?
– Я хотела бы поговорить с мисс Фолкнер. Это очень важно.
– Ее нет.
– Вы не знаете, как с ней можно связаться?
– Нет.
– Когда она должна вернуться?
– Не знаю. Она не сообщает мне, когда вернется, а я ее не спрашиваю.
– Подождите минутку, – сказала Делла. – Не вешайте трубку. Вам знакома мисс Дилмейер – Эстер Дилмейер?
– Нет.
– Нам крайне важно узнать ее адрес.
– Послушайте, я не знаю. И прошу вас, не надо мне звонить в такое время и задавать дурацкие вопросы.
Трубку раздраженно бросили на рычаг.
Делла покачала головой и взглянула на Мейсона.
Мейсон спросил:
– Мисс Фолкнер точно не придет до часу ночи?
– Нет.
– Мы должны узнать адрес мисс Дилмейер. Мне кажется, она говорила правду.
Он отодвинул в сторону бумаги, с которыми работал для завершения последнего дела, и попросил:
– Свяжись с полицией, Делла.
Через минуту, когда полиция была на связи, Мейсон произнес в трубку:
– Это Перри Мейсон. Несколько минут назад мне позвонила женщина по имени Эстер Дилмейер. Она сказала, что говорит из квартиры. Я полагаю, что это квартира, в которой она живет, но она этого не уточняла. Я не знаю ее адреса. Я ничего не знаю и о самой женщине, кроме того, что она должна была со мной встретиться сегодня в час ночи. Она собиралась прийти в мой офис. Она свидетельница по одному делу. Но как она связана с этим делом, я не знаю.
Теперь слушайте внимательно. По телефону она сказала, что кто-то прислал ей коробку отравленных конфет. Голос у нее был очень больной. Речь была невнятна, и, похоже, потом она упала, или телефонная трубка выпала у нее из рук во время разговора. После этого трубку положили на рычаг. Кажется, она решила, что кто-то отравил ее, чтобы заставить молчать.
– Вы можете дать нам адрес?
– Нет.
– Хорошо, мы попытаемся ее найти. Посмотрим, может быть, она зарегистрирована как избиратель. Это все, что мы можем сделать.
Мейсон сказал:
– Позвоните мне и сообщите, если что-нибудь найдете. Хорошо?
– Ладно, но если у нас не будет адреса, мы ничего не сможем сделать… Где вы сейчас?
– В своем офисе.
– Вы будете там, пока мы не позвоним?
– Да.
– Хорошо. Ждите звонка.
Мейсон повесил трубку, развернулся в кресле, поднялся на ноги и встал посреди комнаты, глубоко засунув руки в карманы брюк.