Люблю твои пороки,
   И пьянство, и разбой,
   И утром на востоке
   Терять себя звездой.
   И всю тебя, как знаю,
   Хочу измять и взять,
   И горько проклинаю
   За то, что ты мне мать.
   --------------------------------------------
   x x x
   Пушистый звон и руга,
   И камень под крестом.
   Стегает злая вьюга
   Расщелканным кнутом.
   Шаманит лес-кудесник
   Про черную судьбу.
   Лежишь ты, мой ровесник,
   В нетесаном гробу.
   Пусть снова финский ножик
   Кровавит свой клинок.
   Тебя не потревожит
   Ни пеший, ни ездок.
   И только с перелесиц
   Сквозь облачный тулуп
   Слезу обронит месяц
   На мой завьялый труп.
   --------------------------------------------
   x x x
   Пряный вечер. Гаснут зори.
   По траве ползет туман,
   У плетня на косогоре
   Забелел твой сарафан.
   В чарах звездного напева
   Обомлели тополя.
   Знаю, ждешь ты, королева,
   Молодого короля.
   Коромыслом серп двурогий
   Плавно по небу скользит.
   Там, за рощей, по дороге
   Раздается звон копыт.
   Скачет всадник загорелый,
   Крепко держит повода.
   Увезет тебя он смело
   В чужедальни города.
   Пряный вечер. Гаснут зори.
   Слышен четкий храп коня.
   Ах, постой на косогоре
   Королевой у плетня.
   --------------------------------------------
   СЕЛЬСКИЙ ЧАСОСЛОВ
   Вл.Чернявскому
   1
   О солнце, солнце,
   Золотое, опущенное в мир ведро,
   Зачерпни мою душу!
   Вынь из кладезя мук
   Страны моей.
   Каждый день,
   Ухватившись за цепь лучей твоих,
   Карабкаюсь я в небо.
   Каждый вечер
   Срываюсь и падаю в пасть заката.
   Тяжко и горько мне...
   Кровью поют уста...
   Снеги, белые снеги
   Покров моей родины
   Рвут на части.
   На кресте висит
   Ее тело,
   Голени дорог и холмов
   Перебиты...
   Волком воет от запада
   Ветер...
   Ночь, как ворон,
   Точит клюв на глаза-озера.
   И доскою надкрестною
   Прибита к горе заря:
   ИСУС НАЗАРЯНИН
   ЦАРЬ
   ИУДЕЙСКИЙ
   2
   О месяц, месяц!
   Рыжая шапка моего деда,
   Закинутая озорным внуком на сук облака,
   Спади на землю...
   Прикрой глаза мои!
   Где ты...
   Где моя родина?
   Лыками содрала твои дороги
   Буря,
   Синим языком вылизал снег твой
   Твою белую шерсть
   Ветер...
   И лежишь ты, как овца,
   Дрыгая ногами в небо,
   Путая небо с яслями,
   Путая звезды
   С овсом золотистым.
   О путай, путай!
   Путай все, что видишь...
   Не отрекусь принять тебя даже с солнцем,
   Похожим на свинью...
   Не испугаюсь просунутого пятачка его
   В частокол
   Души моей.
   Тайна твоя велика есть.
   Гибель твоя миру купель
   Предвечная.
   3
   О красная вечерняя заря!
   Прости мне крик мой.
   Прости, что спутал я твою Медведицу
   С черпаком водовоза...
   Пастухи пустыни
   Что мы знаем?..
   Только ведь приходское училище
   Я кончил,
   Только знаю библию да сказки,
   Только знаю, что поет овес при ветре...
   Да еще
   По праздникам
   Играть в гармошку.
   Но постиг я...
   Верю, что погибнуть лучше,
   Чем остаться
   С содранною
   Кожей.
   Гибни, край мой!
   Гибни, Русь моя,
   Начертательница
   Третьего
   Завета.
   4
   О звезды, звезды,
   Восковые тонкие свечи,
   Капающие красным воском
   На молитвенник зари,
   Склонитесь ниже!
   Нагните пламя свое,
   Чтобы мог я,
   Привстав на цыпочки,
   Погасить его.
   Он не понял, кто зажег вас,
   О какой я пропел вам
   Смерти.
   Радуйся,
   Земля!
   Деве твоей Руси
   Новое возвестил я
   Рождение.
   Сына тебе
   Родит она...
   Имя ему
   Израмистил.
   Пой и шуми, Волга!
   В синие ясли твои опрокинет она
   Младенца.
   Не говорите мне,
   Что это
   В полном круге
   Будет всходить
   Луна...
   Это он!
   Это он
   Из чрева неба
   Будет высовывать
   Голову...
   --------------------------------------------
   x x x
   И небо и земля все те же,
   Все в те же воды я гляжусь,
   Но вздох твой ледовитый реже,
   Ложноклассическая Русь.
   Не огражу мой тихий кров
   От радости над умираньем,
   Но жаль мне, жаль отдать страданью
   Езекиильский глас ветров.
   Шуми, шуми, реви сильней,
   Свирепствуй, океан мятежный,
   И в солнца золотые мрежи
   Сгоняй сребристых окуней.
   --------------------------------------------
   x x x
   Не стану никакую
   Я девушку ласкать.
   Ах, лишь одну люблю я,
   Забыв любовь земную,
   На небе божью мать.
   В себе я мыслить волен,
   В душе поет весна.
   Ах, часто в келье темной
   Я звал ее с иконы
   К себе на ложе сна.
   И в час, как полночь било,
   В веселый ночи мрак
   Она как тень сходила
   И в рот сосцы струила
   Младенцу на руках.
   И, сев со мною рядом,
   Она шептала мне:
   "Смирись, моя услада,
   Мы встретимся у сада
   В небесной стороне".
   --------------------------------------------
   КАНТАТА
   Спите, любимые братья,
   Снова родная земля
   Неколебимые рати
   Движет под стены Кремля.
   Новые в мире зачатья,
   Зарево красных зарниц...
   Спите, любимые братья,
   В свете нетленных гробниц.
   Солнце златою печатью
   Стражем стоит у ворот...
   Спите, любимые братья,
   Мимо вас движется ратью
   К зорям вселенским народ.
   --------------------------------------------
   x x x
   Заметает пурга
   Белый путь.
   Хочет в мягких снегах
   Потонуть.
   Ветер резвый уснул
   На пути;
   Ни проехать в лесу,
   Ни пройти.
   Забежала коляда
   На село,
   В руки белые взяла
   Помело.
   Гей вы, нелюди-люди,
   Народ,
   Выходите с дороги
   Вперед!
   Испугалась пурга
   На снегах,
   Побежала скорей
   На луга.
   Ветер тоже спросонок
   Вскочил
   Да и шапку с кудрей
   Уронил.
   Утром ворон к березоньке
   Стук...
   И повесил ту шапку
   На сук.
   --------------------------------------------
   x x x
   Ветры, ветры, о снежные ветры,
   Заметите мою прошлую жизнь.
   Я хочу быть отроком светлым
   Иль цветком с луговой межи.
   Я хочу под гудок пастуший
   Умереть для себя и для всех.
   Колокольчики звездные в уши
   Насыпает вечерний снег.
   Хороша бестуманная трель его,
   Когда топит он боль в пурге.
   Я хотел бы стоять, как дерево,
   При дороге на одной ноге.
   Я хотел бы под конские храпы
   Обниматься с соседним кустом.
   Подымайте ж вы, лунные лапы,
   Мою грусть в небеса ведром.
   --------------------------------------------
   ПРОЩАНИЕ С МАРИЕНГОФОМ
   Есть в дружбе счастье оголтелое
   И судорога буйных чувств
   Огонь растапливает тело,
   Как стеариновую свечу.
   Возлюбленный мой! дай мне руки
   Я по-иному не привык,
   Хочу омыть их в час разлуки
   Я желтой пеной головы.
   Ах, Толя, Толя, ты ли, ты ли,
   В который миг, в который раз
   Опять, как молоко, застыли
   Круги недвижущихся глаз.
   Прощай, прощай. В пожарах лунных
   Дождусь ли радостного дня?
   Среди прославленных и юных
   Ты был всех лучше для меня.
   В такой-то срок, в таком-то годе
   Мы встретимся, быть может, вновь...
   Мне страшно, - ведь душа проходит,
   Как молодость и как любовь.
   Другой в тебе меня заглушит.
   Не потому ли - в лад речам
   Мои рыдающие уши,
   Как весла, плещут по плечам?
   Прощай, прощай. В пожарах лунных
   Не зреть мне радостного дня,
   Но все ж средь трепетных и юных
   Ты был всех лучше для меня.
   --------------------------------------------
   ПАПИРОСНИКИ
   Улицы печальные,
   Сугробы да мороз.
   Сорванцы отчаянные
   С лотками папирос.
   Грязных улиц странники
   В забаве злой игры,
   Все они - карманники,
   Веселые воры.
   Тех площадь - на Никитской,
   А этих - на Тверской.
   Стоят с тоскливым свистом
   Они там день-денской.
   Снуют по всем притонам
   И, улучив досуг,
   Читают Пинкертона
   За кружкой пива вслух.
   Пускай от пива горько,
   Они без пива - вдрызг.
   Все бредят Нью-Йорком,
   Всех тянет в Сан-Франциск.
   Потом опять печально
   Выходят на мороз
   Сорванцы отчаянные
   С лотками папирос.
   --------------------------------------------
   x x x
   Грубым дается радость.
   Нежным дается печаль.
   Мне ничего не надо,
   Мне никого не жаль.
   Жаль мне себя немного,
   Жалко бездомных собак.
   Эта прямая дорога
   Меня привела в кабак.
   Что ж вы ругаетесь, дьяволы?
   Иль я не сын страны?
   Каждый из нас закладывал
   За рюмку свои штаны.
   Мутно гляжу на окна.
   В сердце тоска и зной.
   Катится, в солнце измокнув,
   Улица передо мной.
   А на улице мальчик сопливый.
   Воздух поджарен и сух.
   Мальчик такой счастливый
   И ковыряет в носу.
   Ковыряй, ковыряй, мой милый,
   Суй туда палец весь,
   Только вот с эфтой силой
   В душу свою не лезь.
   Я уж готов. Я робкий.
   Глянь на бутылок рать!
   Я собираю пробки
   Душу мою затыкать.
   --------------------------------------------
   x x x
   Издатель славный! В этой книге
   Я новым чувствам предаюсь,
   Учусь постигнуть в каждом миге
   Коммуной вздыбленную Русь.
   Пускай о многом неумело
   Шептал бумаге карандаш,
   Душа спросонок хрипло пела,
   Не понимая праздник наш.
   Но ты видением поэта
   Прочтешь не в буквах, а в другом,
   Что в той стране, где власть Советов,
   Не пишут старым языком.
   И, разбирая опыт смелый,
   Меня насмешке не предашь,
   Лишь потому так неумело
   Шептал бумаге карандаш.
   --------------------------------------------
   x x x
   Цветы на подоконнике,
   Цветы, цветы.
   Играют на гармонике,
   Ведь слышишь ты?
   Играют на гармонике,
   Ну что же в том?
   Мне нравятся две родинки
   На лбу крутом.
   Ведь ты такая нежная,
   А я так груб.
   Целую так небрежно
   Калину губ.
   Куда ты рвешься, шалая?
   Побудь, побудь...
   Постой, душа усталая,
   Забудь, забудь.
   Она такая дурочка,
   Как те и та...
   Вот потому Снегурочка
   Всегда мечта.
   --------------------------------------------
   ПАМЯТИ БРЮСОВА
   Мы умираем,
   Сходим в тишь и грусть,
   Но знаю я
   Нас не забудет Русь.
   Любили девушек,
   Любили женщин мы
   И ели хлеб
   Из нищенской сумы.
   Но не любили мы
   Продажных торгашей.
   Планета, милая,
   Катись, гуляй и пей.
   Мы рифмы старые
   Раз сорок повторим.
   Пускать сумеем
   Гоголя и дым.
   Но все же были мы
   Всегда одни.
   Мой милый друг,
   Не сетуй, не кляни!
   Вот умер Брюсов,
   Но помрем и мы,
   Не выпросить нам дней
   Из нищенской сумы.
   Но крепко вцапались
   Мы в нищую суму.
   Валерий Яклевич!
   Мир праху твоему!
   --------------------------------------------
   ЦВЕТЫ
   I
   Цветы мне говорят прощай,
   Головками кивая низко.
   Ты больше не увидишь близко
   Родное поле, отчий край.
   Любимые! Ну что ж, ну что ж!
   Я видел вас и видел землю,
   И эту гробовую дрожь
   Как ласку новую приемлю.
   II
   Весенний вечер Синий час.
   Ну как же не любить мне вас,
   Как не любить мне вас, цветы?
   Я с вами выпил бы на "ты".
   Шуми, левкой и резеда.
   С моей душой стряслась беда.
   С душой моей стряслась беда.
   Шуми, левкой и резеда.
   III
   Ах, колокольчик! твой ли пыл
   Мне в душу песней позвонил
   И рассказал, что васильки
   Очей любимых далеки.
   Не пой! не пой мне! Пощади.
   И так огонь горит в груди.
   Она пришла, как к рифме "вновь"
   Неразлучимая любовь.
   IV
   Цветы мои! не всякий мог
   Узнать, что сердцем я продрог,
   Не всякий этот холод в нем
   Мог растопить своим огнем,
   Не всякий, длани кто простер,
   Поймать сумеет долю злую.
   Как бабочка - я на костер
   Лечу и огненность целую.
   V
   Я не люблю цветы с кустов,
   Не называю их цветами.
   Хоть прикасаюсь к ним устами,
   Но не найду к ним нежных слов.
   Я только тот люблю цветок,
   Который врос корнями в землю,
   Его люблю я и приемлю,
   Как северный наш василек.
   VI
   И на рябине есть цветы,
   Цветы - предшественники ягод,
   Они на землю градом лягут,
   Багрец свергая с высоты.
   Они не те, что на земле.
   Цветы рябин другое дело.
   Они как жизнь, как наше тело,
   Делимое в предвечной мгле.
   VII
   Любовь моя! прости, прости.
   Ничто не обошел я мимо.
   Но мне милее на пути,
   Что для меня неповторимо.
   Неповторимы ты и я.
   Помрем - за нас придут другие.
   Но это все же не такие
   Уж я не твой, ты не моя.
   VIII
   Цветы, скажите мне прощай,
   Головками кивая низко,
   Что не увидеть больше близко
   Ее лицо, любимый край.
   Ну что ж! пускай не увидать!
   Я поражен другим цветеньем
   И потому словесным пеньем
   Земную буду славить гладь.
   IX
   А люди разве не цветы?
   О милая, почувствуй ты,
   Здесь не пустынные слова.
   Как стебель тулово качая,
   А эта разве голова
   Тебе не роза золотая?
   Цветы людей и в солнь и в стыть
   Умеют ползать и ходить.
   X
   Я видел, как цветы ходили,
   И сердцем стал с тех пор добрей,
   Когда узнал, что в этом мире
   То дело было в октябре.
   Цветы сражалися друг с другом,
   И красный цвет был всех бойчей.
   Их больше падало под вьюгой,
   Но все же мощностью упругой
   Они сразили палачей.
   XI
   Мне страшно жаль
   Те красные цветы, что пали.
   Головку розы режет сталь,
   Но все же не боюсь я стали.
   Цветы ходячие земли!
   Они и сталь сразят почище,
   Из стали пустят корабли,
   Из стали сделают жилища.
   XII
   И потому, что я постиг,
   Что мир мне не монашья схима,
   Я ласково влагаю в стих,
   Что все на свете повторимо.
   И потому, что я пою,
   Пою и вовсе не впустую,
   Я милой голову мою
   Отдам, как розу золотую.
   --------------------------------------------
   БАТУМ
   Корабли плывут
   В Константинополь.
   Поезда уходят на Москву.
   От людского шума ль
   Иль от скопа ль
   Каждый день я чувствую
   Тоску.
   Далеко я,
   Далеко заброшен,
   Даже ближе
   Кажется луна.
   Пригоршиями водяных горошин
   Плещет черноморская
   Волна.
   Каждый день
   Я прихожу на пристань,
   Провожаю всех,
   Кого не жаль,
   И гляжу все тягостней
   И пристальней
   В очарованную даль.
   Может быть, из Гавра
   Иль Марселя
   Приплывет
   Луиза иль Жаннет,
   О которых помню я
   Доселе,
   Но которых
   Вовсе - нет.
   Запах моря в привкус
   Дымно-горький,
   Может быть,
   Мисс Метчел
   Или Клод
   Обо мне вспомянут
   В Нью-Йорке,
   Прочитав сей вещи перевод.
   Все мы ищем
   В этом мире буром
   Нас зовущие
   Незримые следы.
   Не с того ль,
   Как лампы с абажуром,
   Светятся медузы из воды?
   Оттого
   При встрече иностранки
   Я под скрипы
   Шхун и кораблей
   Слышу голос
   Плачущей шарманки
   Иль далекий
   Окрик журавлей.
   Не она ли это?
   Не она ли?
   Ну да разве в жизни
   Разберешь?
   Если вот сейчас ее
   Догнали
   И умчали
   Брюки клеш.
   Каждый день
   Я прихожу на пристань,
   Провожаю всех,
   Кого не жаль,
   И гляжу все тягостней
   И пристальней
   В очарованную даль.
   А другие здесь
   Живут иначе.
   И недаром ночью
   Слышен свист,
   Это значит,
   С ловкостью собачьей
   Пробирается контрабандист.
   Пограничник не боится
   Быстри.
   Не уйдет подмеченный им
   Враг,
   Оттого так часто
   Слышен выстрел
   На морских, соленых
   Берегах.
   Но живуч враг,
   Как ни вздынь его,
   Потому синеет
   Весь Батум.
   Даже море кажется мне
   Индиго
   Под бульварный
   Смех и шум.
   А сменяться есть чему
   Причина.
   Ведь не так уж много
   В мире див.
   Ходит полоумный
   Старичина,
   Петуха на темень посадив.
   Сам смеясь,
   Я вновь иду на пристань,
   Провожаю всех,
   Кого не жаль,
   И гляжу все тягостней
   И пристальней
   В очарованную даль.
   --------------------------------------------
   КАПИТАН ЗЕМЛИ
   Еще никто
   Не управлял планетой,
   И никому
   Не пелась песнь моя.
   Лишь только он,
   С рукой своей воздетой,
   Сказал, что мир
   Единая семья.
   Не обольщен я
   Гимнами герою,
   Не трепещу
   Кровопроводом жил.
   Я счастлив тем,
   Что сумрачной порою
   Одними чувствами
   Я с ним дышал
   И жил.
   Не то что мы,
   Которым все так
   Близко,
   Впадают в диво
   И слоны...
   Как скромный мальчик
   Из Симбирска
   Стал рулевым
   Своей страны.
   Средь рева волн
   В своей расчистке,
   Слегка суров
   И нежно мил,
   Он много мыслил
   По-марксистски,
   Совсем по-ленински
   Творил.
   Нет!
   Это не разгулье Стеньки!
   Не Пугачевский
   Бунт и трон!
   Он никого не ставил
   К стенке.
   Все делал
   Лишь людской закон.
   Он в разуме,
   Отваги полный,
   Лишь только прилегал
   К рулю,
   Чтобы об мыс
   Дробились волны,
   Простор давая
   Кораблю.
   Он - рулевой
   И капитан,
   Страшны ль с ним
   Шквальные откосы?
   Ведь, собранная
   С разных стран,
   Вся партия - его
   Матросы.
   Не трусь,
   Кто к морю не привык:
   Они за лучшие
   Обеты
   Зажгут,
   Сойдя на материк,
   Путеводительные светы.
   Тогда поэт
   Другой судьбы,
   И уж не я,
   А он меж вами
   Споет вам песню
   В честь борьбы
   Другими,
   Новыми словами.
   Он скажет:
   "Только тот пловец,
   Кто, закалив
   В бореньях душу,
   Открыл для мира наконец
   Никем не виданную
   Сушу".
   17 января 1925
   --------------------------------------------
   ВОСПОМИНАНИЕ
   Теперь октябрь не тот,
   Не тот октябрь теперь.
   В стране, где свищет непогода,
   Ревел и выл
   Октябрь, как зверь,
   Октябрь семнадцатого года.
   Я помню жуткий
   Снежный день.
   Его я видел мутным взглядом.
   Железная витала тень
   Над омраченным Петроградом.
   Уже все чуяли грозу,
   Уже все знали что-то,
   Знали,
   Что не напрасно, знать, везут
   Солдаты черепах из стали.
   Рассыпались...
   Уселись в ряд...
   У публики дрожат поджилки...
   И кто-то вдруг сорвал плакат
   Со стен трусливой учредилки.
   И началось...
   Метнулись взоры,
   Войной гражданскою горя,
   И дымом пламенной "Авроры"
   Взошла железная заря.
   Свершилась участь роковая,
   И над страной под вопли "матов"
   Взметнулась надпись огневая:
   "Совет Рабочих Депутатов".
   --------------------------------------------
   1 МАЯ
   Есть музыка, стихи и танцы,
   Есть ложь и лесть...
   Пускай меня бранят за "Стансы"
   В них правда есть.
   Я видел праздник, праздник мая
   И поражен.
   Готов был сгибнуть, обнимая
   Всех дев и жен.
   Куда пойдешь, кому расскажешь
   На чье-то "хны",
   Что в солнечной купались пряже
   Балаханы?
   Ну как тут в сердце гимн не высечь,
   Не впасть как в дрожь?
   Гуляли, пели сорок тысяч
   И пили тож.
   Стихи! стихи! Не очень лефте!
   Простей! Простей!
   Мы пили за здоровье нефти
   И за гостей.
   И, первый мой бокал вздымая,
   Одним кивком
   Я выпил в этот праздник мая
   За Совнарком.
   Второй бокал, чтоб так, не очень
   Вдрезину лечь,
   Я гордо выпил за рабочих
   Под чью-то речь.
   И третий мой бокал я выпил,
   Как некий хан,
   За то, чтоб не сгибалась в хрипе
   Судьба крестьян.
   Пей, сердце! Только не в упор ты,
   Чтоб жизнь губя...
   Вот потому я пил четвертый
   Лишь за себя.
   --------------------------------------------
   x x x
   Неуютная жидкая лунность
   И тоска бесконечных равнин,
   Вот что видел я в резвую юность,
   Что, любя, проклинал не один.
   По дорогам усохшие вербы
   И тележная песня колес...
   Ни за что не хотел я теперь бы,
   Чтоб мне слушать ее привелось.
   Равнодушен я стал к лачугам,
   И очажный огонь мне не мил,
   Даже яблонь весеннюю вьюгу
   Я за бедность полей разлюбил.
   Мне теперь по душе иное.
   И в чахоточном свете луны
   Через каменное и стальное
   Вижу мощь я родной стороны.
   Полевая Россия! Добольно
   Волочиться сохой по полям!
   Нищету твою видеть больно
   И березам и тополям.
   Я не знаю, что будет со мною...
   Может, в новую жизнь не гожусь,
   Но и все же хочу я стальною
   Видеть бедную, нищую Русь.
   И, внимая моторному лаю
   В сонме вьюг, в сонме бурь и гроз,
   Ни за что я теперь не желаю
   Слушать песню тележных колес.
   --------------------------------------------
   x x x
   Тихий ветер. Вечер сине-хмурый.
   Я смотрю широкими глазами.
   В Персии такие ж точно куры,
   Как у нас в соломенной Рязани.
   Тот же месяц, только чуть пошире,
   Чуть желтее и с другого края.
   Мы с тобою любим в этом мире
   Одинаково со всеми, дорогая.
   Ночи теплые, - не в воле я, не в силах,
   Не могу не прославлять, не петь их.
   Так же девушки здесь обнимают милых
   До вторых до петухов, до третьих.
   Ах, любовь! Она ведь всем знакома,
   Это чувство знают даже кошки,
   Только я с отчизной и без дома
   От нее сбираю скромно крошки.
   Счастья нет. Но горевать не буду
   Есть везде родные сердцу куры,
   Для меня рассеяны повсюду
   Молодые чувственные дуры.
   С ними я все радости приемлю
   И для них лишь говорю стихами:
   Оттого, знать, люди любят землю,
   Что она пропахла петухами.
   Июль 1925
   --------------------------------------------
   x x x
   Я иду долиной. На затылке кепи,
   В лайковой перчатке смуглая рука.
   Далеко сияют розовые степи,
   Широко синеет тихая река.
   Я - беспечный парень. Ничего не надо.
   Только б слушать песни - сердцем подпевать,
   Только бы струилась легкая прохлада,
   Только б не сгибалась молодая стать.
   Выйду за дорогу, выйду под откосы,
   Сколько там нарядных мужиков и баб!
   Что-то шепчут грабли, что-то свищут косы.
   "Эй, поэт, послушай, слаб ты иль не слаб?
   На земле милее. Полно плавать в небо.
   Как ты любишь долы, так бы труд любил.
   Ты ли деревенским, ты ль крестьянским не был?
   Размахнись косою, покажи свой пыл".
   Ах, перо не грабли, ах, коса не ручка
   Но косой выводят строчки хоть куда.
   Под весенним солнцем, под весенней тучкой
   Их читают люди всякие года.
   К черту я снимаю свой костюм английский.
   Что же, дайте косу, я вам покажу
   Я ли вам не свойский, я ли вам не близкий,
   Памятью деревни я ль не дорожу?
   Нипочем мне ямы, нипочем мне кочки.
   Хорошо косою в утренний туман
   Выводить по долам травяные строчки,
   Чтобы их читали лошадь и баран.
   В этих строчках - песня, в этих строчках - слово.
   Потому и рад я в думах ни о ком,
   Что читать их может каждая корова,
   Отдавая плату теплым молоком.
   --------------------------------------------
   x x x
   Я помню, любимая, помню
   Сиянье твоих волос.
   Не радостно и не легко мне
   Покинуть тебя привелось.
   Я помню осенние ночи,
   Березовый шорох теней,
   Пусть дни тогда были короче,
   Луна нам светила длинней.
   Я помню, ты мне говорила:
   "Пройдут голубые года,
   И ты позабудешь, мой милый,
   С другою меня навсегда".
   Сегодня цветущая липа
   Напомнила чувствам опять,
   Как нежно тогда я сыпал
   Цветы на кудрявую прядь.
   И сердце, остыть не готовясь
   И грустно другую любя,
   Как будто любимую повесть
   С другой вспоминает тебя.
   --------------------------------------------
   x x x
   Море голосов воробьиных.
   Ночь, а как будто ясно,
   Так ведь всегда прекрасно.
   Ночь, а как будто ясно,
   И на устах невинных
   Море голосов воробьиных.
   Ах, у луны такое
   Светит - хоть кинься в воду.
   Я не хочу покоя
   В синюю эту погоду.
   Ах, у луны такое
   Светит - хоть кинься в воду.
   Милая, ты ли? та ли?
   Эти уста не устали.
   Эти уста, как в струях,
   Жизнь утолят в поцелуях.
   Милая, ты ли? та ли?
   Розы ль мне то нашептали?
   Сам я не знаю, что будет.
   Близко, а может, гдей-то
   Плачет веселая флейта.
   В тихом вечернем гуде
   Чту я за лилии груди.
   Плачет веселая флейта,
   Сам я не знаю, что будет.
   --------------------------------------------
   x x x
   Плачет метель, как цыганская скрипка.
   Милая девушка, злая улыбка,
   Я ль не робею от синего взгляда?
   Много мне нужно и много не надо.
   Так мы далеки и так не схожи
   Ты молодая, а я все прожил.
   Юношам счастье, а мне лишь память
   Снежною ночью в лихую замять.
   Я не заласкан - буря мне скрипка.
   Сердце метелит твоя улыбка.
   --------------------------------------------
   x x x
   Ах, метель такая, просто черт возьми!
   Забивает крышу белыми гвоздьми.
   Только мне не страшно, и в моей судьбе
   Непутевым сердцем я прибит к тебе.
   --------------------------------------------
   x x x
   Снежная равнина, белая луна,
   Саваном покрыта наша сторона.
   И березы в белом плачут по лесам.
   Кто погиб здесь? Умер? Уж не я ли сам?
   --------------------------------------------
   x x x
   Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
   Синь очей утративший во мгле,
   Эту жизнь прожил я словно кстати,
   Заодно с другими на земле.
   И с тобой целуюсь по привычке,
   Потому что многих целовал,
   И, как будто зажигая спички,
   Говорю любовные слова.
   "Дорогая", "милая", "навеки",
   А в душе всегда одно и тож,
   Если тронуть страсти в человеке,
   То, конечно, правды не найдешь.
   Оттого душе моей не жестко
   Не желать, не требовать огня,
   Ты, моя ходячая березка,
   Создана для многих и меня.
   Но, всегда ища себе родную
   И томясь в неласковом плену,
   Я тебя нисколько не ревную,
   Я тебя нисколько не кляну.
   Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
   Синь очей утративший во мгле,
   И тебя любил я только кстати,
   Заодно с другими на земле.