Фетцер Эми. Жаркие ночи в «Девяти дубах»

   Отложив бумаги в сторону, Кейн еле подавил стон. Пожалуй, предстоящая пара недель будет не из легких.
   Стоя на верхней ступеньке, Феба смотрела вниз на великолепную винтовую лестницу, и представляла, как спускается по ней в шикарном бальном платье, а в холле, простирая к Фебе руки, ее ждет улыбающийся красивый мужчина, устремив на нее восхищенный взгляд.
   Улыбнувшись своим мыслям, она озорно огляделась по сторонам и, удостоверившись, что никого поблизости нет, уселась на перила и через несколько секунд ловко спрыгнула на пол в холле. Поправив сбившиеся в гармошку джинсы, она приняла скучающий вид.
   Кто-то вежливо кашлянул за ее спиной. Феба повернулась и увидела смущенного Уиллиса с подносом в руках. Она заговорщически подмигнула ему.
   – Ты ничего не видел.
   Уиллис весело улыбнулся и кивнул в ответ.
   – Как скажете, мадам.
   – Это ужин Кейна? – спросила Феба.
   – Да, мадам.
   Девушка выхватила блокнот и карандаш, торчавшие из кармана его пиджака, и быстро нацарапала несколько слов. Сложив записку, она сунула ее под кофейное блюдце на подносе.
   Если уж и это не заставит Кейна поужинать с ней, что ж, она бессильна.
   Неожиданно в дверях вырос Бенсон.
   – Мисс Феба, ужин подан, – сообщил он. – Я провожу вас в столовую.
   – Спасибо, Бенсон, как раз вовремя, я голодна как волк!
   Теплые красноватые стены столовой смотрелись строго и одновременно создавали ощущение уюта. Аппетитные запахи лимона, курицы и овощей будоражили воображение.
   Бенсон помог Фебе сесть за бесконечно длинный стол и снял серебряные крышки с тарелок.
   – Как я понимаю, Кейн не намеревается присоединиться ко мне? – осведомилась она.
   – Нет, мисс, – бесстрастно ответил Бенсон, наливая ей вино в высокий бокал тончайшего хрусталя. – Приятного аппетита, мисс Делонгпри. – сказал он и степенно вышел из столовой.
   – Понятненько, – пробормотала девушка себе под нос и скептически окинула взглядом просторное помещение. – Так, так, так. Обидно, конечно, что Кейн игнорирует меня. Что ж, делать нечего, попробую исправить положение.
   Феба ненавидела есть в одиночестве. Она взяла тарелку и направилась на кухню. На пороге слегка помедлила, увидев огромное количество неведомой ей кухонной утвари. Впрочем, что тут удивляться, если ее лучшей подругой была микроволновка!
   За столом сидели работники Кейна и смотрели телевизор. Она сразу узнала повара Жан-Клода, Уиллиса и мистера Доббса, который присматривает за собаками и лошадьми. Двух других она не знала, но, судя по одежде, они работали на плантации.
   – О, мисс Феба, заходите, – сказал Жан-Клод, искренне улыбаясь.
   Мужчины, умеющие готовить, всегда казались Фебе чрезвычайно сексуальными. Выходец из Нового Орлеана, Жан-Клод был лучшим поваром во всей округе. Помимо кулинарного таланта, он был наделен необыкновенным обаянием и в свои шестьдесят лет слыл известным ловеласом.
   – Вы не против, если я тут посижу? – спросила Феба, кивая на свободное место за столом, и смиренно добавила: – А то там так... пусто.
   – Да не вопрос! – радушно воскликнули мужчины. – Конечно, садитесь.
   Уиллис немедленно вскочил и отодвинул для нее стул.
   – Я действительно обрадовался, когда узнал, что вы приезжаете погостить у нас, – по-прежнему улыбаясь, сказал Жан-Клод.
   – Да ладно, скажи лучше, что все были просто в шоке, учитывая гостеприимство хозяина! – проговорила Феба, разрезая цыпленка, фаршированного нежнейшим крабовым мясом. Отправив кусочек в рот, она восхищенно почмокала губами.
   – Если честно, чуть-чуть, – признался Жан-Клод.
   – Сюзанна пригласила меня, но мне кажется, ей тяжело далось согласие Кейна.
   – Мисс Сюзанна – сильная женщина.
   – Я бы сказала, она всегда добивается своего.
   – Так же, как вы?
   Отломив кусочек свежевыпеченного хлеба, Феба улыбнулась:
   – В этом мне нет равных.
   – Да уж, с вами обеими не соскучишься! Помню, что вы вытворяли, когда учились в колледже! – Жан-Клод повернулся к остальным мужчинам, которые уже давно оторвались от экрана телевизора и с удовольствием следили за разговором. – Однажды захожу на кухню, Феба и Сюзанна сидят на полу и уплетают мороженое. Они решили не мелочиться и взяли сразу стаканчиков десять. Расположившись среди всего этого богатства, они принялись лопать мороженое из всех стаканчиков одновременно. Ложечку из одного, ложечку из другого...
   – Да это мы с горя: обе схлопотали двойки за семестровую работу по истории. Вот и решили оторваться, – пояснила Феба. – Только как нам потом плохо было! Я-то ладно, отделалась желудочными коликами, а Сюзанну так прочистило, что она еще пару дней зеленая ходила.
   Все сидящие за столом засмеялись.
   – Вам следовало серьезней относиться к учебе.
   – Наверное, ты прав.
   – Так вы получили в итоге зачет? – послышался голос со стороны двери.
   Все разом повернулись. На пороге стоял Кейн, прислонившись к дверному косяку. Интересно, как давно он здесь? – подумала Феба.
   В кухне повисла тяжелая тишина.
   – Да, зачет мы в конце концов получили, – помолчав, отозвалась Феба. – Не оставалось ничего другого как просто сесть и выучить. Ну, вы что, и дальше собираетесь стоять в дверях или все же присоединитесь к нам? – с вызовом спросила она.
   Кейн видел, что все в ожидании смотрят на него. Он шагнул на кухню. Зеленые глаза Фебы мгновенно вспыхнули и засветились торжеством.
   Нет, это уже слишком! Что он делает?
   – Сэр, вам подать ужин?
   – Конечно, – ответила Феба за Кейна, указывая ему на стул рядом с собой.
   Кейн сел и буквально сразу об этом пожалел. Тонкий запах духов Фебы, тепло ее тела опьяняюще подействовали на него. На ней была коротенькая джинсовая юбочка, открывающая красивые колени и стройные бедра, а глубокое декольте ярко-красного топа окончательно вывело Кейна из равновесия.
   Записка Фебы, которую он обнаружил под кофейным блюдцем, гласила: «Выходи и поиграй со мной». Эта записка была явной провокацией, и он никогда бы не поддался на нее, но манящий смех Фебы, доносившийся из кухни, заставил его спуститься.
   Жан-Клод поставил тарелку курицы с лимоном перед Кейном, и тот принялся за еду. Феба была гвоздем программы, она развлекала всех, рассказывая разные забавные истории.
   Разговор был очень оживленный, только Кейн молча жевал, думая о том, что вот уже пять лет, со дня смерти Лили, в «Девяти дубах» не было ни одной женщины. Сюзанна, изредка заглядывавшая сюда, конечно, не в счет...
   – Я видел, как вы ныряли, мисс Феба, – сказал Уиллис. – Это было нечто!
   Кейн многозначительно посмотрел на Фебу, но та стойко выдержала его взгляд и непринужденно улыбнулась Уиллису:
   – Спасибо, я обожаю плавать.
   Кейн не мог забыть ее стройных ног, покачивающихся при ходьбе бедер, мокрых блестящих волос. Он желал эту женщину, и это желание становилось все более невыносимым. Хорошо, что вокруг столько людей. Он не знал, что могло бы произойти, если бы они были одни.
   – Я была в команде по плаванию в колледже, – продолжала Феба. – Научилась нырять не сразу, сначала частенько живот отбивала, но потом как-то само получилось.
   – А я не знал, что вы еще и плаванием занимались, – сухо сказал Кейн.
   – Я удивляюсь, как вы вообще можете сидеть и писать свои книги, мисс Феба. Наверное, вам надо было стать спортсменкой или что-нибудь типа этого, – произнес Уиллис, качая головой и с восхищением поглядывая на девушку.
   Феба нервно сглотнула.
   – Как, вы знаете?
   – Мы иногда читаем газеты, – подмигнул ей Жан-Клод.
   Феба внутренне сжалась, как будто готовясь к удару. Кейн поразился столь быстрой перемене в ней. Только что она весело смеялась, а сейчас вдруг словно окаменела, тень легла на ее лицо, притушив блеск глаз.
   Кейн понятия не имел, что там у них произошло с Рэндалом Кригом, но, судя по всему, ей пришлось не сладко.
   Девушка растерянно озиралась вокруг.
   – Я полагаю, что скрывать уже нечего, раз моя тайна всплыла наружу...
   Выпуск теленовостей прервал повисшую тишину. Лицо Рэндала Крига замелькало на экране. Были еще раз упомянуты подробности его ареста и имя Фебы, которая якобы собирается продать свой новый сценарий на тему сексуальных домогательств.
   Феба, оцепенев, уставилась на экран. Кейн окликнул ее, но она не шелохнулась. Единственное, что она видела сейчас, была самодовольная ухмылка Рэндала. Направляясь к полицейской машине, он вел себя так, будто люди в форме – это его личный эскорт, встречающий особу королевских кровей.
   Волна неприятных воспоминаний нахлынула на Фебу. Этот омерзительный человек рылся в ее вещах, сидел в ее машине, преследовал ее повсюду.
   – Феба, – позвал снова Кейн.
   Она повернулась к нему, и его сердце сжалось: в ее глазах был немой страх.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

   Кейн мягко накрыл ледяную руку Фебы своей. Девушка вздрогнула и задрожала, слабо пытаясь вырваться.
   – Все нормально, Феба, здесь вы в безопасности.
   Оторопев, она уставилась на Кейна, словно пытаясь нащупать смысл только что сказанных слов. Ее до глубины души поразил его заботливый тон.
   Глядя в ее широко раскрытые глаза, Кейн нехотя убрал руку. Феба выглядела такой хрупкой и беззащитной, что у него появилось неудержимое желание обнять и успокоить ее. Но, вспомнив о присутствующих, он не стал делать этого.
   – Я – я, кажется, веду себя несколько смешно, – пробормотала Феба, краснея. – Знаю, он сейчас в тюрьме, но...
   – Мисс Феба, простите, – сказал Жан-Клод и, резко поднявшись с места, выключил телевизор. – Мне очень жаль.
   – Ты ни в чем не виноват, Жан-Клод, это все мои нервы. – Феба натянуто улыбнулась и вцепилась в свою вилку, принявшись яростно возить жареного цыпленка по тарелке.
   – Он не обидит вас в моем доме, – повторил Кейн.
   Феба подняла на него глаза и улыбнулась:
   – Именно поэтому я и здесь.
   Но Кейн видел, что улыбка получилась вымученной. Снова захотелось прижать Фебу к груди и прогнать демонов, которые мучают ее. Но он тут же одернул себя. Ему следует держаться от нее подальше. Он недостоин приближаться к такой девушке, как Феба Делонгпри.
   Что же этот ублюдок сделал с ней, если она до сих пор боится его? Кейн многое бы отдал, чтобы пообщаться с ним с глазу на глаз. Уж он бы ему преподал первоклассный урок хороших манер!
   Жан-Клод взял свежевыпеченный хлеб и понес его в кладовую. Остальные гуськом потянулись за ним, сославшись на неотложные дела. Феба и Кейн остались одни.
   – Они всегда так испаряются?
   – Да нет, просто они не привыкли сидеть со мной за одним столом, – признался Кейн. – Вы в порядке?
   – Да, более чем, – ответила Феба и начала судорожно собирать со стола грязную посуду.
   – На вашем месте я не стал бы этим заниматься. Кухня – это территория Жан-Клода, здесь он – бог.
   Как бы в подтверждение его слов вернулся Жан-Клод и выставил их обоих вон из кухни.
   – Вот видите, я был прав, так что не обижайтесь, – подмигнул Кейн, пропуская Фебу вперед.
   Вот уж чего-чего, а обижаться она на него совсем не собиралась. Наоборот, мысленно десять раз поблагодарила милейшего Жан-Клода за то, что он появился вовремя и не дал Кейну задать какие-либо вопросы. Она не хотела больше никому ничего объяснять, она устала от этой грязи!
   Кейн прямиком отправился в библиотеку, захлопнув дверь перед носом Фебы. Она поджала губы. Он просто взял и выкинул ее из головы, занявшись своими бумагами! Немыслимо! Ее кожа до сих пор хранила тепло его руки. Ох уж эти мужчины! Как может так резко забота и нежность превратиться в безразличие?
   Просмотрев отчетности по урожаю и сделав необходимые звонки своим управляющим, Кейн понял наконец, что его отвлекает: постоянные мысли о Фебе, о том, что она где-то тут, совсем рядом.
   Неожиданно его взгляд упал на полку с дисками. Он быстро нашел фильм, снятый по сценарию Делонг, и сунул его в плеер. Сверхъестественный мир наполнил комнату; сюжет был настолько запутанным, что Кейн уже через двадцать минут выключил телевизор.
   Уставившись на темный экран, Кейн размышлял о том, кому же все-таки понадобилось раскрывать личность Фебы. Конечно, это на руку Кригу, так как он запросто может сослаться па то, что все обвинения – лишь рекламный трюк. Значит, это сделали адвокаты Крига, поняв, что Фебе удобно прятаться за псевдонимом?
   Резко тряхнув головой, Кейн попытался отбросить все мысли о Фебе. Он сел за стол и углубился в работу.
   Через несколько минут раздался звонок внутренней связи.
   – Сэр, миссДелонгпри вышла в сад, – взволнованно произнес Бенсон.
   Кейн нахмурился.
   – Она может делать все, что ей заблагорассудится, я-то здесь при чем?
   – Но уже темно, собаки выпущены.
   Стиснув зубы, Кейн вскочил и пулей вылетел из дома, по пути бормоча отборнейшие проклятия. Сощурив глаза, он быстро осмотрел близлежащие тропинки и увидел Фебу у самой ограды. Из дальнего конца сада к ней неумолимо приближались две тени.
   Мгновенно оценив ситуацию, Кейн бросился наперерез.
   – Феба, собаки!
   Она оглянулась и застыла на месте.
   Кейн окликнул псов, но два огромных добермана уже повалили ее нa землю. Кейна пронзил дикий ужас: они сейчас разорвут ее. Подбежав, он с силой рванул собак за ошейники. Но вместо стона или слов благодарности он услышал ее заливистый смех.
   – Ладно, мальчики, вы весите целую тонну, лизнули разок, и хватит, – хохотала Феба, теребя блестящую шерсть.
   Но доберманы наотрез отказались выполнять то, что она сказала, наперебой тыркаясь носами ей в лицо и дружелюбно виляя хвостами. Кейн громовым голосом скомандовал им «сидеть», и на этот раз они повиновались. Он рухнул на колени н склонился над Фебой, ощупывая ее лицо, плечи и мокрые от росы голые ноги.
   – Эй, Кейн, вы что это, решили меня немного полапать?
   Он, словно не слыша издевки, продолжал проверять, не нанесли ли ей собаки увечья.
   – Они не ранили вас?
   – Нет, они меня просто приветствовали.
   – Ах, приветствовали! – прорычал Кейн.
   – Ага, я тут для них кое-чего припасла, – сказала Феба, показывая несколько бисквитных печенюшек.
   Сев на землю, Кейн провел пятерней по волосам, затем снова посмотрел на Фебу. Ее невозмутимый вид вывел его из себя.
   – Как можно быть такой идиоткой? Они могли разорвать вас на мелкие куски! – взревел он.
   – Если бы я побежала. Но я же не сделала этого. К тому же мы с Сюзанной возились с этими песиками, когда они были еще совсем маленькими щенками. Они помнят меня, – мило улыбнулась Феба, приподнимаясь на локте.
   – Это было очень давно! – отрезал Кейн.
   Он встал, сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Постепенно придя в себя, он подхватил Фебу на руки.
   Стиснув девушку в объятиях, Кейн не поверил, что она цела, что ей не угрожает опасность. Ведь всего минуту назад он мог потерять ее навсегда.
   Аккуратно поставив Фебу на землю, Кейн на секунду задержал взгляд на ее полураскрытых влажных губах. Теплое свежее дыхание манило его. Невыносимый огонь жег Кейна изнутри. Он был полностью во власти этой женщины. Кейн запрокинул ее голову назад и наклонился, почувствовав, что земля буквально качается и уходит из-под ног. Но потом вдруг резко отстранился, словно осознав, что делает.
   – Вам очень повезло, Феба, что собаки помнят вас, – мрачно проговорил Кейн.
   Почему он остановился? Почему не поцеловал ее? – подумала Феба. Они оба этого хотели. Что же случилось?
   – Эти два верзилы были нашими с Сюзанной любимчиками. Я очень обрадовалась, когда узнала, что они до сих пор здесь. И как только приехала, сразу навестила их на псарне.
   – Вы могли меня предупредить.
   – Интересно, как? – усмехнулась она. – Вы не стремитесь к общению ни с кем, не говоря уже обо мне!
   – Я очень занят. К тому же мы и так ужинали сегодня вместе.
   – Сдается мне, что это совсем не входило в ваши планы.
   Феба бросила печенье собакам. Они проглотили его за секунду и принялись лизать ей руки.
   – Кейн, вам не кажется, что у них несколько устрашающий вид? Зачем они здесь?
   Кейн недоуменно вздернул бровь.
   – Чтобы охранять территорию, естественно.
   – Точнее, чтобы охранять вас от всего остального мира?
   Его глаза предостерегающе сузились, брови сошлись на переносице.
   – Моя личная жизнь – не вашего ума дело.
   – Какая личная жизнь? Не смешите меня, ради бога. Вы не живете, а существуете! На протяжении пяти лет вы прячетесь от самого себя.
   Побледнев, Кейн повернулся на каблуках и быстрыми шагами направился к особняку, бросив на ходу:
   – Это вас совершенно не касается.
   Верные псы рысцой побежали за хозяином.
   – Кейн, послушайте, вы не думаете, что слишком далеко зашли в своем желании отгородиться от всего мира? – спросила Феба, догнав его и зашагав рядом, стараясь не отставать.
   – Мне лучше знать, как жить!
   – Я ненавижу, когда ты такой!
   – Во-первых, мы не переходили на «ты», а во-вторых, вас никто здесь не держит, – отчеканил Кейн. – Уезжайте хоть сейчас. Или живите в своей части дома, и мы практически не будем встречаться.
   – В моей части? Может быть, я чего-то не понимаю, но мне кажется...
   – Я выделяю в ваше распоряжение восточное крыло особняка и прилежащий к нему участок парка, – прервал ее Кейн. – Вы вправе заниматься чем угодно, кроме катания на лодках. Вам все ясно, мисс Делонгпри?
   – Вы забыли добавить, что моей главной обязанностью будет не докучать вам! – съязвила Феба.
   Проигнорировав ее слова, Кейн молча ускорил шаг. Она побежала за ним и схватила за руку.
   – Кейн, постой!
   – Феба, поймите, я не нуждаюсь ни в вашей, ни в чьей-либо еще помощи, – не выдержал он.
   – Да я и не думала...
   – Вот и правильно, – ответил Кейн, снова зашагав к дому.
   – Похоже, ты остался таким же самовлюбленным сопляком, как девять лет назад! – крикнула Феба ему в спину.
   Кейн остановился, медленно повернулся, окатив ее ледяным взглядом. Ей вдруг стало невыносимо стыдно за свои слова.
   – Так вы считаете, что тот поцелуй был лишь способом моего самоутверждения? – холодно осведомился он.
   – Нет, я так не считаю. Просто я тогда поняла, кто ты есть на самом деле.
   – И кто же?
   – Тот, кем и был всегда. Конечно, наш неотразимый Кейн в очередной раз получил то, чего хотел, а потом сделал вид, будто ничего не было!
   Его сердце сжалось от нахлынувшего чувства вины.
   – Феба, я не хотел тебя обидеть, – сказал он прерывающимся голосом, глядя куда-то поверх ее головы.
   – Не надо этих пустых слов! – возмутилась Феба. – Ты вел себя как последний болван! Ты сделал все, чтоб я исчезла. И я ушла! Но мне просто хочется знать, почему?
   Кейн замялся. Ну как ей объяснить?
   – Потому что... тот поцелуй... В общем, я понял, что мы друг другу не подходим.
   Феба топнула ногой, заставив Кейна посмотреть на нее.
   – Слушай, Блэкмон, хватит нести чушь! Да мы через пять минут можем оказаться в постели, и ты это знаешь не хуже, чем я! О какой несовместимости ты говоришь?
   – Секс – это другое.
   Его невыносимо тянуло к ней, но она слишком неординарна, слишком талантлива, чтобы стать его спутницей. Скучная и однообразная жизнь хозяйки поместья сломала бы ее.
   – Я согласна, но если бы ты дал нам шанс! – пробормотала она, тяжело дыша. – Ладно, забудь, это все в прошлом.
   – Только не для тебя, по-моему.
   Феба прикусила губу. Не говорить же ему о том, что она до сих пор мучается вопросом, чем бы закончился тот их поцелуй. Она гордо подняла голову и спокойно сказала:
   – Я не пытаюсь вернуть прошлое. Это пустая трата времени. Я не в силах что-либо изменить, да, честно говоря, не знаю, хотела ли я этого вообще.
   В глубине души Кейн жалел, что просто не развелся с Лили пять лет назад. Зачем он пытался ее полюбить? Это было невозможно, Лили все равно относилась к нему прохладно и возненавидела бы его в конце концов. Но она, по крайней мере, была бы сейчас жива.
   – Феба, я еще раз прошу простить меня за то, что я вас обидел.
   Феба нахмурилась, тщетно пытаясь разгадать, что за тайна прячется в глубине его грустных глаз.
   – Я принимаю ваши извинения, Кейн, – произнесла она наконец. – Обещаю не докучать вам своим присутствием и не лезть в вашу жизнь.
   Феба резко отвернулась и пошла к дому. Любимые преданные псы Кейна важно последовали за ней.
   Замечательно! Сначала его работники, теперь его собаки, кто будет следующим?
   В холле ей встретился Бенсон, который услужливо предложил принести в ее комнату бокал вина на ночь, но Феба, поблагодарив, покачала головой. По собственному печальному опыту она знала, что алкоголь не поможет ей избавиться от мучительной бессонницы. Поэтому в последнее время она наотрез отказалась и от спиртных напитков, и от снотворного, чтобы наутро не чувствовать себя разбитой.
   Улыбнувшись напоследок доброму Бенсону, Феба поднялась к себе в комнату. Дверь на балкон была открыта. Легкий ветерок нежно качнул тонкие голубые занавески, а потом мягко пробежал по ее голым ступням. Как здесь свежо. Она надеялась, что сможет наконец хорошенько выспаться.
   Взяв в руки книгу, девушка прилегла на удобной тахте. Пробежав несколько страниц глазами, она отбросила книгу и с тоской взглянула на свой нераспакованный компьютер, немым укором стоявший на столе. Феба уже несколько недель ничего не писала. Не могла. Теперь всем известно, кто такой Делонг. И все, что она напишет, люди будут рассматривать как ее личную характеристику.
   Надо что-то придумать, нужна идея.
   Феба решительно поднялась с софы, приняла горячий душ, растерла тело мягким полотенцем и накрасила ногти на ногах. Затем надела изящную ночную сорочку и халат, не забыв про любимые тапочки с кроличьими ушками. Эти тапки всегда вызывали у нее улыбку, давали возможность снова ощутить себя ребенком.
   Выйдя на балкон, она почувствовала свежий аромат ночи. Удивительный вид предстал перед ее взором. Бесконечное небо, усыпанное звездами, отражалось в неподвижной глади реки. Фантастически освещенный город, движущиеся по мосту огни машин, похожие на светлячков, показались ей чем-то нереальным.
   Феба закрыла глаза, пытаясь сконцентрировать внимание на том, чтобы найти верный путь, , идею, которую она положит в основу своего нового сценария.
   Вдруг она услышала шаги. Мороз пробежал по ее коже. Дрожа, девушка подошла к перилам и осторожно огляделась. Сад мирно спал. Внизу никого не было. Да и кто там мог быть? Она ведь не где-нибудь, а в «Девяти дубах». Здесь охрана почище, чем на зоне.
   Звук повторился. Криг? Но там же собаки, они залаяли бы, если бы кто-то проник в сад.
   Феба бросилась в комнату, захлопнув за собой балконную дверь. Необходимо срочно позвонить в полицию, узнать, не выбрался ли Рэндал Криг на свободу. Феба схватила телефонную трубку, но, одернув себя, положила ее на рычаг. Так, стоп, она приехала сюда, чтобы избавиться от этого ужаса. Надо просто успокоиться.
   Не снимая покрывала, она забралась на кровать, устроилась поудобней и, как ни странно, через десять минут уже крепко спала.
   Было далеко за полночь, когда Кейн вышел из кабинета и отправился спать. На лестнице он столкнулся с бледным Бенсоном.
   – В чем дело, Бенсон?
   – Мисс Феба, сэр. Я слышал...
   – Что слышал? – занервничал Кейн. – Говори толком.
   – Она кричала, сэр.
   Кейн бросился в восточное крыло. Дверь ее спальни была заперта, но до него доносились тихие постанывания Фебы.
   Навалившись на дверь, Кейн выломал замок и оказался в комнате. Феба лежала на кровати, сжавшись в комок, бормоча что-то сквозь прерывистое горячее дыхание. Ресницы девушки были сомкнуты.
   Сев на краешек кровати, Кейн обеими руками обнял ее за плечи.
   – Феба, проснись, это только сон, – прошептал он нежно.
   Она стала яростно вырываться из его объятий, беспорядочно размахивая руками.
   Кейн крепко прижал ее к себе и повторил:
   – Все хорошо, детка, это сон.
   Она открыла глаза и уставилась на него, хлопая длинными ресницами.
   – Это я, Кейн. Тебе приснился кошмар. Теперь нечего бояться, все позади, никто тебя не обидит. Я рядом с тобой.
   Красивые губы Фебы дрогнули, зеленые глаза наполнились слезами. Она уткнулась в его плечо и заплакала. Кейн еще крепче прижал ее к себе, нежно поглаживая по вздрагивающей спине и стараясь не думать о бархатистой коже и чудесных огненных волосах, струящихся под его ладонями. Феба отчаянно пыталась справиться со своими слезами, а Кейн – со своим телом, которое отказывалось его слушаться.
   Постепенно девушка успокоилась и, слегка отстранившись от Кейна, прошептала:
   – Прости.
   – Как долго это продолжается?
   – Несколько недель.
   – Что он сделал с тобой?
   – Не хочу вспоминать.
   Кейн понимал, что ей сейчас тяжело, и не настаивал. Наблюдая, как Феба вертит в пальцах пуговицу от его рубашки, он мечтал только об одном: пусть она дернет ее посильнее и позволит их телам коснуться друг друга!
   – Феба, сейчас ты в порядке?
   – Да, все замечательно.
   Она нежно провела пальцем по его щеке, губам. Кейн еле подавил стон. Он закрыл глаза, не в силах сдвинуться с места.
   Нет, нельзя, ты не должен... Прислушайся к голосу разума, вспомни о своей вине...
   Кейн слегка шевельнулся, желая уйти, желая остаться. Противоречивые эмоции раздирали его сердце пополам.
   Господи, что она делает? Зачем произносит его имя?..
   Через секунду Кейн почувствовал, что тонет в волнах теплого шелка ее губ.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ