Фицчарльз Мара. Терпеливый муж

   – Стоп! – скомандовал он. – Дай мне это переварить.
   – Удивлен? – поинтересовался Эндрю. – Хорошо. Умный старший брат, скажи, что бы ты сделал на моем месте?
   На минуту в комнате воцарилась тишина.
   – Я полагаю, что хорошенько обдумал бы ситуацию, взвесил все возможные варианты и, конечно, не спешил бы с принятием решения. – Он посмотрел прямо в глаза Эндрю. – Не кажется ли тебе твое поведение несколько суетливым?
   – Нет, черт побери! Она беременна. Я должен возвращаться к работе. У нас не хватает пилотов, а у замены Мерфи нет опыта. Мне некогда здесь прохлаждаться. Надо все провернуть сейчас!
   – Но жениться! – возразил Джесс. – Это не единственное решение ее проблемы, Эндрю, а ты берешь обязательство на всю жизнь.
   – Я знаю, – тяжело вздохнул Эндрю. – Я знаю. Джесс запустил пальцы в свои золотисто-каштановые волосы.
   – Надеюсь, ты отдаешь себе отчет, во что ты впутываешься? Ведь женитьба предполагает обязательства с обеих сторон. А девушка Мерфи… Как, кстати, ее зовут?
   – Кесси. Как мне узнать, что она думает обо всем этом?
   – Ты предложил ей выйти за тебя замуж, – напомнил ему Джесс. – У тебя должно быть какое-то представление о ней.
   – Это дитя! Сегодня, когда она открыла мне дверь, то была похожа на маленькую девочку, пробудившуюся ото сна. Вот только что беременна! – По мере того как росло волнение Эндрю, он переходил на повышенный тон. – Не верю, что это случайность! – Он вскочил со стула. – Она живет в семье. Думаю, что они еле сводят концы с концами. Я знаю, что он хотел бы, чтобы его ребенок ни в чем не нуждался.
   – И ты собираешься играть роль благородного рыцаря?
   – У меня есть выбор?
   – Может быть, и нет, – ответил Джесс. – Но жениться? – Он с благоговением произнес это слово.
   Но Эндрю не уловил эту интонацию в его голосе.
   – Черт! Я не намерен жениться. Моя работа – моя жизнь. Но я должен это сделать. Удача не на ее стороне.
   – Еще одна жертва?
   – Нет! – страстно возразил Эндрю. – Она живой человек с реальными проблемами. И я могу ее поддержать. Я справлюсь с одной девушкой и ее ребенком, обеспечив их едой, кровом и одеждой. Это более конкретно, чем накормить голодающие толпы.
   – Восхищаюсь твоим духом, Эндрю, и уважаю твое решение. Но ты хочешь связать себя на всю жизнь с незнакомым человеком. И мне отнюдь не безразлично, во что это тебе обойдется, я имею в виду не деньги, а эмоциональную нагрузку.
   – Откуда мне знать? Будущее покажет. Думаю, что как-нибудь справлюсь. Кроме того, Джесс, моя основная обязанность – работа. А эта так называемая женитьба – только компромисс, временная мера, способ обеспечить достойную жизнь ребенку Мерфи. Я ведь женюсь не так, как ты. Мы не собираемся жить вместе. Черт, ей только девятнадцать. Прекрати хмуриться, Джесс. Я пытаюсь исправить ошибку Мерфи.
   Джесс поднялся и посмотрел на Эндрю.
   – Как всегда, твои методы нетрадиционны.
   – Я вижу в этом единственный выход, – настаивал Эндрю.
   Его брат кивнул в задумчивости:
   – Хорошо. Мы все тебя поддержим, благородный рыцарь. Что бы ты ни делал.
   – Спасибо, – ответил Эндрю. – Я не забуду этого.
 
   Кесси прошла мимо небольшой группы людей и сделала маленький глоток из своего стакана. Она никак не ожидала, что дом Макларенов столь огромен, а его семья такая гостеприимная. Оглядев гостиную, Кесси мельком взглянула на Эндрю. Она заметила, что костюм и галстук на нем были те же, что и в тот день, когда она встретила его впервые. Хотя его наряд был официальным, он небрежно прислонился к массивной облицовке камина, оживленно разговаривая с двумя своими братьями.
   Ей с трудом верилось, что этим утром она стала его женой. Прошло всего две недели, как он предложил ей выйти за него замуж. Когда Эндрю сказал, что сделал все нужные приготовления, Кесси решила, что речь идет о юридических формальностях их бракосочетания. Она думала, что будет короткая гражданская церемония, а Эндрю, оказывается, планировал венчание в церкви с музыкой, цветами, обменом золотыми кольцами и такой милой вечеринкой в доме его родителей.
   Мерфи рассказывал, с каким энтузиазмом Эндрю всегда брался за организацию чего-либо. Она это запомнила и теперь убедилась в справедливости этих слов.
   Рассеянно слушая свою бабушку, которая, стоя позади нее, восторгалась обилием рыбных деликатесов, Кесси разглядывала человека, который теперь был ее мужем.
   Все ее чувства смешались. Она была благодарна Эндрю за то, что он переложил на себя часть забот их семьи, но ей было неловко, что ее мать не имеет возможности пригласить на обед родственников жениха.
   Хотя свадьба не была пределом мечтаний для молоденькой девушки, она могла теперь заткнуть рот сплетникам. Ее мать заплакала от радости, когда Кесси сказала ей, что выходит замуж.
   Все было хорошо, но совсем не похоже на то, что она всегда рисовала в своем воображении. Как только Кесси вспоминала о Мерфи, слезы выступали у нее на глазах.
   Она любила Мерфи, его ребенка носила под сердцем. Он должен был быть с ней рядом вместо Эндрю Макларена.
   Теперь же она замужем за человеком, которого едва знает. Правда, он очень логично убедил ее, что это лучший выход для нее и ребенка. Умом она соглашалась с ним, но при этом очень сомневалась, что когда-нибудь полюбит его. Тем более так, как Мерфи…
   Она удивлялась, что, мысленно советуясь с Мерфи, всегда делала так, как сказал бы он, хотя чувствовала некоторую обиду на Эндрю.
   Несмотря ни на что, друг Мерфи дал ей почувствовать себя сегодня невестой больше, чем она этого ожидала. Надо отдать должное – роль жениха ему удалась на славу. Время от времени она чувствовала себя так, словно была его настоящей невестой, а он – женихом, а не дублером Чарльза Мерфи. Эндрю преданно поддерживал ее за руку, постоянно улыбаясь. Больше всего ее тронули цветы, музыка и обмен кольцами в церкви.
   “Что же беспокоит меня больше всего? – задавала она себе вопрос, поднося к губам бокал. – Что же так раздосадовало? Мерфи и не подумал бы о музыке и цветах, предоставив все это ей. Он не стал бы мучить ее, советуясь относительно машины, страховки и объединения счетов, а сказал бы мне, что делать, или сделал сам. Может быть, это меня возмущает? Делая что-то важное, Эндрю всегда советуется. Это его манера. Не Мерфи. Не моя”.
   Она снова взглянула в сторону Эндрю. Когда их глаза встретились, он улыбнулся. Смущенная, Кесси отвернулась. Предыстория этой свадьбы ни для кого не была секретом. “Как только он может улыбаться и притворяться целый день? Он, кажется, легко все переносит”, – думала Кесси, хотя знала, что это не так. Чуть раньше, когда он держал ее руку в своей, его ладонь была холодной и влажной – явный признак волнения. “Было ли все его поведение вызвано желанием скрыть свое беспокойство? Заметили ли другие его возбуждение? ” – продолжала раздумывать она.
   – Кесси, – услышала она у себя за спиной мягкий и живой голос, – ты, должно быть, устала. Почему не присядешь хотя бы ненадолго?
   Она обернулась. Кесси знала, что подошедшая женщина с золотисто-каштановыми волосами – сестра Эндрю. После церемонии муж представил ее каждому члену их семьи. Теперь нужно было только вспомнить, как он ее называл.
   – Спасибо, Сара, – ответила Кесси, направившись к ближайшему стулу. – Я пока не устала, но, без сомнения, скоро сдамся.
   Сара засмеялась:
   – Моей младшей год и четыре месяца. Я чувствовала себя совершенно измученной с первого дня беременности! Муж жаловался, что я спала по двадцать часов в день.
   – Мне кажется, я не видела твоего мужа, – поддержала разговор Кесси.
   Сара прикрыла глаза и слегка кивнула:
   – Теда здесь нет.
   Когда ее взгляд встретился со взглядом Кесси, он был открытым и решительным. Сара, сохраняя доверительный тон, прикрыла своей рукой ее руку. Этот жест был исполнен понимания и сочувствия.
   – Мой муж… – начала Сара, затем остановилась в затруднении. Она собралась с духом и продолжила: – Извини, думала, что смогу сказать это сегодня, но похоже, что нет. Я вдова, Кесси.
   Кесси прижала руку ко рту.
   – Я уже смирилась со смертью Теда и живу дальше, – сказала Сара. Ее уверенное спокойствие отражало внутреннюю силу. – Сегодня… Что же, возможно, вдовство делает нас немного печальнее. Я заметила, что ты в какой-то момент готова была расплакаться.
   – Я думала о Мерфи, – прошептала Кесси. – Мне… мне не стоило…
   – Нет, стоило, – возразила Сара. – Он был другом Эндрю. Эндрю поймет! И еще хочу тебе сказать: не огорчайся, когда он закричит. Это его обычная манера говорить. Он кричит по любому поводу, потому что рыжий. Я думаю, он считает себя обязанным поддерживать свой имидж.
   Кесси скользнула взглядом по волосам Сары, затем по остальным рыжеватым головам в гостиной.
   – Только у Эндрю такой взрывной характер. Остальные умеют себя контролировать. В большинстве случаев, – добавила она.
   – Это у Джесса и у Люка волосы напоминают твои? – преодолевая смущение, отважилась задать вопрос Кесси.
   Улыбка Сары излучала теплоту и понимание.
   – У Джесса волосы золотисто-каштановые, как у меня. Он женат на Брайане. Она…
   – … темноволосая, держит ребенка на руках, – подхватила Кесси.
   – Да. По-моему, она с Сет. Двойняшки так похожи, но родители одевают их по-разному. Ноа и Бетани тоже их дети.
   Кесси кивнула:
   – Возможно, я приму приглашение Эндрю и схожу на крестины на следующей неделе. Это будет для меня хорошим началом. Не знаю, как я запомню все ваши имена.
   – Я помогу. Только не стесняйся спрашивать, – посоветовала Сара. – Теперь слушай. Вон стоят три девочки. Это Меган, Бетани и Молли. Я назвала по старшинству.
   – Меган и Молли твои?
   – Да, – подтвердила Сара. – Вот видишь, как легко.
   – Неправда. Я не могу разобраться с Джессом и Люком, не помню имен их жен. Завтра же я не смогу вспомнить, как зовут хоть одну из маленьких девочек.
   Сара похлопала Кесси по руке:
   – Это не беда. Люк женат на Мэнди. Только у Джесса и у меня по нескольку детей.
   – По нескольку, – повторила Кесси, пристраивая поудобнее руку на округлившемся животе.
   – Я прерву ваш интересный разговор? – спросил Эндрю, взглянув на руки Кесси, покоящиеся на животе. Ему в глаза бросилось вдовье кольцо Сары, он машинально тронул обручальное кольцо на своей руке.
   – Готовимся к выходу в свет, – заявила Сара.
   – Ты выглядишь усталой, Кесси, – заметил Эндрю.
   – Все в порядке.
   – Дашь знать, когда захочешь уйти. Вечером мне нужно будет собраться.
   Сара посмотрела на брата, в ее глазах мелькнуло любопытство.
   – Когда ты улетаешь?
   – Завтра. В девять пятьдесят две утра.
   – Без медового месяца? – поддела его сестра. Выражение ее глаз сменилось с любопытного на озорное.
   Эндрю снисходительно улыбнулся и кивнул:
   – Конечно. Я думаю, что мы сейчас размещаемся где-то в горах Адирондака.
   Сара тряхнула головой, выражая удовольствие:
   – Ты можешь. Ты действительно можешь!
   – Если бы не… – Он прошептал, наклонившись к сестре. – Новобрачная не в лучшем виде.
   Кесси не прислушивалась, но услышала то, что он сказал. Она почувствовала, как заливается краской от смущения.
   – Эндрю! – с упреком сказала Сара.
   – Прости, Кесси, – пробормотал он. – Я не хотел смущать тебя.
   – Это часть нашей… – начала Сара.
   – Семейной традиции? – подхватил брат.
   – Нельзя сказать, что традиции. Скорее это наша манера, – объяснила Сара. – Я не ожидала, что ты будешь ее обижать.
   – Я не обижаю.
   – Все в порядке, – заверила его Кесси. – Я поняла. Я слышала, как твои братья дразнили тебя.
   Эндрю рассерженно взглянул на нее:
   – Что ты слышала?
   – Они подшучивали, что ты неравнодушен к блондинкам, – сообщила она с усмешкой, несмотря на неодобрительный блеск в глазах ее новоиспеченного мужа.
   – Это правда, – подтвердила Сара.
   – Так, – согласился Эндрю с легким раздражением. – Я неравнодушен к блондинкам. Однако, дорогая сестра, Этан поступил более изобретательно чуть раньше. Он составил подробный список характерных черт некоторых из моих прежних спутниц.
   – Могу представить, – язвительно заметила Сара. – Полногрудые, длинноногие свисгушки.
   – Черт, Сара! Ты не лучше их!
   – Извини, – тотчас же попросила она прощения.
   – Мне пора уходить, Кесси, – неожиданно объявил Эндрю. – Пойдем попрощаемся с родителями.
   Прежде чем она успела понять, что происходит, он взял ее за руку и помог подняться со стула.
   Уходя, Кесси успела бросить через плечо:
   – Было приятно поболтать, Сара.
   – Мне тоже, – ответила сестра Эндрю, помахав рукой. Эндрю не обратил внимания на этот краткий диалог.
   Его удивили всколыхнувшиеся в нем чувства. Ему не хотелось, чтобы Кесси слушала глупые выдумки о его прошлом. Личные отношения не для всеобщего обсуждения. Это частное дело. Кроме того, Кесси – его жена. Во время перепалки с Сарой он пережил внезапный укол совести, потребность защитить свою супругу от неловкости.
   Это началось еще во время церемонии, видимо, потому, что понятие священного долга не было для него пустым звуком, несмотря на причину их брака. Повторяя за священником слова клятвы, он ощутил всю правоту того, что говорил ему Джесс, понял, что обязательства он берет на всю жизнь. Когда он оглянулся на родителей, братьев с их женами, ему стало ясно значение совершенного им. Он был женат.
   Чувства захлестнули Эндрю вновь, когда минутой позже он увидел сияние золотого кольца на пальце Кесси. Он почувствовал значение этого символа, действительно ощутил себя женатым, несмотря на нелепость ситуации.
   Эндрю собирался дома укладывать вещи. Не будет ни медового месяца, ни брачной ночи. Он отвезет Кесси к себе, а утром отправится к месту работы, чтобы снова через полмира возить продукты и медикаменты для обездоленных.

Глава 4

   Эндрю вошел в квартиру, скинул с плеча ремень сумки и бросил ее на пол. Мягкий свет лампы освещал часть гостиной. Он повернулся, его внимание привлек какой-то шорох в дверях спальни.
   – Уй, Кесси, – позвал он.
   – Энди, не ждала тебя сегодня вечером. – Ее голос был тихим, в нем чувствовалось удивление.
   – Я успел на ранний рейс, – объяснил он.
   – Ты не голоден?
   – Я бы выпил пива. Есть в холодильнике?
   – Ой, нет, – ответила Кесси, медленно направляясь на кухню.
   Эндрю застыл от удивления, уставившись на фигуру жены, вырисовывавшуюся в мягком свете лампы. Когда он уезжал три месяца назад, ее беременность, конечно, была заметна, но сейчас…
   – Господи, Кесси, ты необъятная! Сядь. Я сам возьму что-нибудь.
   – Я не инвалид…
   – Расслабься. Я вполне в состоянии обслужить себя сам.
   Он видел, как неуклюже она двинулась к дивану. Наконец Кесси улеглась, положив ноги на подушки.
   Эндрю не мог удержаться, чтобы не смотреть на нее. Он видел других беременных: сестру и свояченицу. Но это было совсем не то. Может быть, он отсутствовал, когда их фигуры теряли свои привычные очертания, а возможно, разница состояла в том, что Сара и Брайана были старше и их беременность не удивляла.
   Кесси же выглядела не более чем измученный ребенок, нарядившийся взрослой женщиной. Ни дать ни взять, перед ним лежала девочка, надевшая мамину просторную ночную рубашку и подложившая под нее для солидности пару подушек.
   Обескураженный, Эндрю опустился на диван, не сводя взгляда с ее необъятного живота. Его карие глаза чуть было не вылезли на лоб от удивления. Нагнувшись к ней, он спросил:
   – Ты хорошо себя чувствуешь?
   Когда она кивнула в ответ, он вздохнул полной грудью. Эндрю понимал, что так таращиться неприлично, но ничего не мог с собой поделать. Он был изумлен и подавлен в одно и то же время.
   – Ты такая большая. Как тебе удается двигаться?
   – Медленно. – Она забавно, отчасти натянуто улыбнулась. – Я двигаюсь не спеша.
   – Ты выглядишь усталой.
   Темные круги под глазами отчетливо выделялись на ее бледном личике. Самые разные чувства заставили его бережно коснуться ее нежной щеки. И не один раз, а дважды. Затем еще.
   В ответ Кесси прикрыла глаза и вздохнула.
   – Я устала. Сейчас уже больше десяти. Обычно я ложусь после девяти.
   Он не уходил. Сопротивляясь желанию погладить ее шелковые волосы, рассыпавшиеся по плечам, спросил:
   – Почему ты не спишь?
   Кесси бросила в его сторону озадаченный взгляд. Она была удивлена нежностью его прикосновения. Он смотрел на нее с сочувствием.
   – У тебя отекли ноги, так ведь?
   – Стали только на два размера больше.
   – Что сказал доктор?
   Кесси снисходительно улыбнулась:
   – Что я беременна.
   Эндрю не отозвался на шутку. Он был слишком встревожен. Ее лицо без косметики и волосы цвета меда, свободно падавшие на плечи, делали ее моложе, невиннее и подчеркивали усталость.
   – И это все? Он не проявляет к тебе должного внимания?
   – Естественные осложнения, ничего серьезного, – ответила она.
   – Больше, чем ты ожидала, Кесси? – спросил он тихо. Она кивнула в ответ, затем отвернулась. От Эндрю не ускользнул блеск слез в ее глазах, но он ничего не стал говорить.
   Чтобы отвлечь ее, он спросил:
   – Выпьешь что-нибудь? Может быть, освежающее, прохладное?
   – Да, пожалуйста. Хочется пить. – Она прикрыла глаза.
   Ее терзали противоречивые чувства. Эндрю Макларен официально был ее мужем. Он приехал домой, в свою квартиру, к предстоящему рождению ребенка Мерфи. Кесси была благодарна ему за присутствие и, возможно, будет еще благодарна за помощь, когда придет время. Но ее смущало, что она совершенно не знала человека, за которого так поспешно вышла замуж.
   Сегодня в ожидании его Кесси целый день размышляла о том, что ей придется провести ближайшие два месяца с незнакомым человеком. Теперь это время настало.
   С самого начала она восхищалась его уверенностью и внутренней силой, которые чувствовались во всем его облике, особенно в широком размахе плеч. Печать надменности служила ему щитом от внешнего мира.
   Его высокомерие и немногословность подавляли ее. Временами она напоминала себе, что он лучший друг Мерфи и действует в ее интересах. Еще ей хотелось верить, что редкая и мимолетная доброта Эндрю означает, что он сам неравнодушен к ней. В нынешнем положении Кесси очень нуждалась в участии.
   Услышав глубокий вздох, она заставила себя поднять отяжелевшие веки. Предмет ее мыслей был перед ней.
   Возможно, это ее прочная опора. Но прежде всего она отдавала себе отчет, что это мужчина. Рыжие волосы и веснушки делали его необыкновенно привлекательным.
   – Я подумал, что ты уснула. – Его низкий голос звучал очень мягко, успокаивающе. И еще (она упрекнула себя за то, что думает об этом) очень сексуально.
   – Нет. Я… – Она остановилась, взглянув на его губы. – Интересно, как наше соглашение будет работать?
   Эндрю по-турецки уселся на полу напротив дивана.
   – Ты имеешь в виду наш брак?
   – Да. И… нашу совместную жизнь… Я никогда не жила с мужчиной.
   Обдумывая значение сказанного ею, Эндрю в молчании рассматривал ее: изучал лицо, усмотрев тревогу и беспокойство в ее глазах. Мыслями он вернулся к Мерфи и его страстному увлечению этой девочкой, результатом чего стало это соглашение.
   Затем, прервав размышления о друге, он сказал:
   – Вы были близки с Мерфи. Считается, что все мужчины устроены одинаково… – Он пожал плечами. – Ну хорошо, не совсем одинаково, приняв во внимание все, но очень похоже. Одни неряшливее других. Мерфи, к примеру, был не очень аккуратным соседом.
   – А ты был аккуратным, да? – догадалась Кесси. – В твоей квартире не было ни пылинки, когда я приехала.
   – Справедливое обвинение, – ответил Эндрю. – Ты так можешь жить?
   – Конечно. Я предпочитаю, чтобы вещи находились на своих местах: полотенце аккуратно повешено, крышка на тюбике с зубной пастой плотно завинчена, дверцы буфета закрыты, кровать застелена.
   – Ужас! Мы отлично начинаем.
   – Нет, ты не понял. У нас в семье только сестры, мама и бабушка. В нашем доме не было мужчин. Я не знаю, что ожидать, что входит в мои обязанности. А Мерфи был единственным мужчиной, которого я видела… неодетым…
   – Ясно, – пробормотал Эндрю. – Мерфи упомянул, что ты была девственницей…
   – Как! Он сказал тебе об этом?! – оборвала его Кесси. Она была потрясена.
   – Мерфи был пьян. И скучал по тебе…
   – Но он не должен был рассказывать тебе все о нас.
   Эндрю наблюдал за ее реакцией с сочувствием. Как он понимал, смущение и негодование, вызванные заявлением Мерфи, подорвали доверие к нему со стороны Кесси.
   – Я знаю, что он не должен был так фривольно говорить о ваших отношениях, Кесси. Я не оправдываю его. Но таков уж он был. Ничего не поделаешь.
   Она поудобнее устроилась на подушках.
   – Я не понимаю, как можно обсуждать такой личный вопрос, – с неудовольствием и разочарованием произнесла она. – Все мужчины обсуждают это…
   – Нет, – возразил он. – Но Мерфи почти не контролировал себя, когда был пьян. Тебе лучше знать: он не отличался особой сдержанностью. Я не могу делать вид, что Мерфи не посвящал меня в такие вопросы, которые должен был держать при себе.
   – Я догадываюсь…
   – Допивай свой сок, – посоветовал он, – и иди в кровать, Кесси. Ты измучена.
   – Я себя чувствую нормально.
   – Ты так говоришь, но выглядишь как выжатый лимон. Тебе надо особенно позаботиться о ребенке в оставшиеся недели. – Эндрю выразительно посмотрел на ее живот. – Помочь добраться до спальни? Я заметил, что тебе трудно.
   Он осекся, обратив внимание на странное колыхание. Ему показалось, что он видел, как что-то выпятилось под ночной рубашкой, а затем пропало.
   – Это ребенок? – спросил он, зачарованный новой жизнью, расцветавшей в ней.
   Сосредоточившись на мысли о Мерфи и его распущенном языке, Кесси почти не слышала, о чем говорит Эндрю. Ей и в голову не приходило, что он наблюдает за ней.
   Она подняла на него глаза, совершенно не ожидая увидеть выражение лица, полное крайнего удивления и восхищения. Отражение этих чувств она хотела бы видеть на лице Мерфи.
   – Что… что ребенок?
   – Это… ребенок шевелится?
   Не в состоянии говорить, она только кивнула и посмотрела на Эндрю. Он подошел к ней и осторожно приложил руку к ее животу.
   Когда ребенок зашевелился снова, она еще больше удивилась его действиям. Пальцы Эндрю старались уловить малейшее движение, казалось, будто он играл с ребенком.
   Затем его взгляд скользнул от ее живота к лицу, и он улыбнулся.
   Это была открытая, красивая, искренняя улыбка. Она поняла, что случившееся удивило и обрадовало Эндрю, и ей стало стыдно. Улыбка, подобная его, могла осветить день… Или всю жизнь.
   – Ребенок Мерфи, – сказал он, – воюет. Похоже, это будет парень что надо, как и его отец.
   – Мерфи хотел сына, – мягко заметила Кесси и не почувствовала близости своего погибшего друга. Напротив, она ощутила себя действительно замужем за этим улыбающимся человеком, чья большая теплая рука так естественно защищала ее ребенка.
   Глаза Эндрю светились восхищением.
   – Мы назовем его в честь Мерфи, хорошо, Кесси?
   – Мне бы тоже этого хотелось, – согласилась она. – Если ты в самом деле этого хочешь.
   Внезапно Эндрю изменился. Его широкие рыжие брови сошлись на переносице. Глубокая морщина прорезала лоб. Мгновение назад он улыбался в несказанном блаженстве, а теперь перед ней вновь был замкнутый суровый незнакомец.
   – Это твое решение.
   Его слова, непонятно почему, прозвучали злобно и с обидой. Это так не подходило к недавнему благоговейному выражению его лица. Кесси была сбита с толку такой стремительной переменой настроения.
   – Ты… Я… – Она тщетно пыталась приподняться на диване.
   Эндрю быстро пришел ей на помощь:
   – Давай помогу.
   Кесси замотала головой.
   – Я не понимаю тебя, – прошептала она, стараясь перевести свое отяжелевшее тело в вертикальное положение. – Ты предложил мне назвать ребенка в честь Мерфи, а теперь говоришь, что это мое решение. Ты же мой муж. – Она замолчала, закусив нижнюю губу и отважно парируя его взгляд, устремленный на нее. – Это дает тебе право помочь мне в выборе имени для ребенка.
   – Это ребенок Мерфи, а не мой. Ты его мать. Тебе решать, какое дать ему имя, – ответил Эндрю. – Если бы мы были… – Резко развернувшись, он внезапно остановился.
   – Если бы мы были… что?
   – Я хотел сказать: если бы мы были действительно женаты, но это глупо. Мы женаты. – Стараясь не смотреть на Кесси, Эндрю уставился на картинку на стене. – Если бы ребенок был наш: твой и мой, то мы оба имели бы право голоса в этом вопросе. Но ребенок принадлежит тебе, значит, решать, какое имя ему носить, будешь ты.
   – Назовем его в честь Мерфи, если ты согласен, – сказала она.
   Эндрю повернулся к ней лицом, пристально посмотрел на нее и тотчас же отвел глаза.
   – Хорошо, – произнес он глухо и невыразительно.
   – Как мы уживемся, если даже такой простой разговор ставит нас в тупик.
   – Сумеем.
   – Иногда я спрашиваю себя, почему я согласилась, – с сожалением созналась Кесси.
   – У тебя не было выбора, – напомнил он ей. – А раз я не предполагал часто приезжать, то это был приемлемый вариант.
   – Ты собираешься пробыть здесь два месяца, да? Эндрю услышал в ее голосе замешательство, а во взгляде заметил промелькнувшее на миг опасение. Он готов был отказаться от этих двух месяцев. Ей ни к чему были дополнительные заботы, особенно сегодня.