Страница:
Краем глаза Джессамин увидела несколько смутных теней, притаившихся возле самой стены, и через мгновение двое неизвестных метнулись к опушке леса на самом краю деревни. К несчастью, они бежали слишком быстро и она не смогла разглядеть их лиц.
К ее ужасу, когда Джессамин остановилась возле дома, она обнаружила, что вся передняя часть вместе с крыльцом уже охвачена пламенем. Судя по долетавшим до нее диким крикам, Агнесс и Мэвен остались внутри, оказавшись в огненной ловушке.
Девушка в отчаянии соскользнула с седла на землю, едва не угодив в стоявшую возле дома бочку с водой.
Джессамин торопливо набрала полную бадью воды, отчаянно пытаясь вытащить ее. Размахнувшись изо всех сил, она выплеснула воду на горящую дверь. Пламя злобно зашипело, выпустив огромный столб дыма, и тут же взвилось вверх. Джессамин таскала бадью за бадьей, заливая огонь, напрягая все силы, чтобы сбить пламя и прорваться внутрь дома. Если ей повезет и она зальет огонь хотя бы ненадолго, то, может быть, сумеет выпустить несчастных женщин из смертельной ловушки.
Привлеченные ревом пламени, вокруг стали кучками собираться крестьяне. Кое-кто, постояв немного, бежал к своему дому. Усиливавшийся ветер разносил повсюду искры, и каждый дрожал от страха при мысли, что достаточно одной искры, и пламя охватит всю улицу.
Джессамин обернулась к толпе, зовя на помощь. Несколько мужчин и женщин выступили вперед, неохотно послушавшись, но остальные только тихо перешептывались между собой, наблюдая за ревущим пламенем. Вне себя от бешенства, Джессамин набросилась на них с руганью, но добилась лишь того, что еще двое мужчин из толпы присоединились к ней.
Придя в отчаяние, Джессамин послала подмастерье кузнеца в трактир за помощью.
— Приведи солдат! — крикнула она ему вдогонку. — И беги что есть мочи!
Чед послушно рванул с места так, что только пятки засверкали.
В бочке показалось дно. Джессамин послала мужчин за водой к ручью, который бежал через сад.
Теперь воду приходилось таскать издалека, и Джессамин казалось, она чувствует, как истекает драгоценное время, а пламя быстро выигрывает эту битву.
Огонь у входа уже почти потух, но пламя яростно лизало крышу, и чудовищные багрово-оранжевые языки вздымались в самое небо. Клубился едкий дым, забивая легкие и заставляя слезиться глаза. Вскоре он так сгустился, что люди не видели друг друга.
Чтобы не отвлекать пи одного из мужчин, которые таскали воду из ручья, Джессамин схватила небольшое бревно и принялась колотить им в дверь, но та не поддавалась. Должно быть, Агнесс заперла ее на засов.
— Эй, парень, ну-ка дай эту штуку мне! — прозвучал за ее спиной низкий мужской голос. Сквозь густой дым Джессамин увидела, как возле нее выросла высокая фигура. Не дожидаясь, пока она выполнит его приказ, мужчина вырвал полено из ее рук и яростно забарабанил в дверь. На помощь ему бросилось еще несколько человек. Внезапно, не выдержав их напора, дверь подалась и упала, увлекая их за собой. Они с грохотом ввалились внутрь и рухнули прямо па почерневший и дымившийся пол. Кашляя и ругаясь, почти задохнувшись в густом дыму, мужчины с трудом поднялись на ноги.
— Кто-нибудь есть в доме, а, парень? — спросил их командир. Схватив Джессамин за руку, он рывком поднял ее на ноги.
— Старуха вдова с дочерью.
— Ты уверен? Проклятие, дым такой, что я ни черта не вижу!
— Я слышала, как они кричали, когда я подбежала к дому. Должно быть, они где-то внутри.
Наклонившись над кучей обгоревшего тряпья на полу, один из мужчин крикнул, что кого-то нашел. Остальные кинулись к нему, и через мгновение бесчувственные тела Агнесс и Мэвен вынесли во двор, чтобы холодный, свежий ветер привел их в чувство. А внутри дома пламя забушевало с новой силой.
Раздались испуганные крики:
— Крыша вот-вот рухнет! — И все в страхе отпрянули назад.
Началась яростная свалка, каждый старался поскорее выбраться из лома, и Джессамин чуть было не затоптали. Наконец, оказавшись снаружи в безопасности, она услышала за спиной оглушительный грохот, и горящие поленья вперемешку с полыхающими связками соломы с крыши рухнули вниз, вокруг нее дождем сыпались искры.
— Куда подевался парнишка?
Джессамин узнала голос человека, который первым прибежал на помощь.
— Ах, вот ты где, парень! Старуха пока еще жива. Насчет второй не уверен. Ее ударило по голове чем-то тяжелым.
Джессамин вскочила на ноги и помчалась за мужчиной. Толпа крестьян сгрудилась возле чего-то, напоминавшего узел грязного, обгоревшего тряпья. Агнесс чуть слышно стонала. У Мэвен на виске расплывался огромный кровоподтек, он тянулся через всю щеку, и чудовищная опухоль закрыла ей один глаз так, что его уже почти не было видно.
Встав на колени, Джессамин осторожно обхватила запястье Мэвен, потом приложила пальцы к шее и с трудом уловила едва заметный пульс.
— Она все еще жива! Давайте перенесем их в замок. Вы мне поможете?
Мужчина устало кивнул, вытирая рукавом покрытое сажей лицо. Пот катился у него по лбу, образуя на липе причудливые разводы. Повернувшись к ней спиной, он коротко велел своим людям сбегать в трактир за повозкой.
Когда выяснилось, что Агнесс осталась жива, крестьяне, боязливо перешептываясь, попятились назад. Ни одно живое существо, считали они, не могло бы выжить в таком пожаре. Теперь они были уверены в том, что она ведьма. Словно безмолвные тени, они незаметно растаяли в темноте, предоставив Джессамин заниматься женщинами, которые все еще были без сознания.
Джессамин украдкой обернулась назад, где уныло торчали обгорелые остовы стен, — это было все, что осталось от дома Агнесс. Все ее сокровища погибли в огне. Гнев на тех, чье тупое суеверие и черная зависть натворили столько бед, захлестнул Джессамин, бессильные слезы потекли по лицу. Она рассеянно смахнула их рукой, задев при этом капюшон, плаща, и он кинулся ей на плечи.
Через несколько минут появилась повозка. Джессамин слышала, как тот же повелительный мужской голос отдаст короткие приказы. Служанка в трактире сказала, что он джентльмен, хотя по одежде, подумала Джессамин, этого не скажешь. Вместо роскошного шелка или мягкого бархата на нем был темный дублет из какой-то непонятной материи, а поверх него — потертый кожаный жилет. Край длинного дорожного плаща доходил почти до самых каблуков.
— Все в порядке, парень. Показывай дорогу! — Мужчина взглянул на Джессамин и, поперхнувшись от удивления, замолчал. — Боже ты мой! Да ведь это не парень! — потрясенно пробормотал он, не в силах отвести взгляда от густых сверкающих локонов, плащом укрывших ей спину, наконец он опомнился. Джессамин показалось, что голос стал грубым и резким, когда он сказал: — Ну, девушка, не куда ехать? Где мы сможем переправиться через реку? — Неподалеку есть брод, он безопасен. Я вам покажу. Мужчина держал под уздцы ее копя. Нед все это время доблестно охранял Мерлина и сейчас яростно рычал на незнакомца, скаля желтые клыки.
Убедившись, что Агнесс и Мэвен осторожно уложили нa повозку, где поверх поклажи и бочонков наспех сооруди нечто вроде удобной постели, Джессамин вскочила в седло. Опять накинув капюшон, она молча пробормотала молитву, чтобы ей повезло и никто больше не заметил ее маскарада.
Махнув остальным, чтобы следовали за ней, Джессамин тронула коня и двинулась вперед к реке. За ней ехала повозка, окруженная всадниками.
Возле трактира кучками толпились крестьяне. Неподалеку стоял и сам трактирщик. А рядом с ним остальные путешественники. Леди и ее спутницы, спасаясь от резкого ветра, предпочли остаться в доме. Сгорая от любопытства, они то и дело выглядывали из дверей, пытаясь разглядеть, что происходит. Когда, тарахтя колесами, во двор въехала повозка, голубоглазая леди окликнула всадников, чтобы узнать, куда они едут.
Спаситель Джессамин ответил красавице на валлийском, коротко приказав дамам собираться и следовать вслед за ним в замок. По крайней мере так показалось Джессамин. И она невольно задалась вопросом: кто этот капитан, под началом которого находится эскорт леди, если он позволяет себе так вольно разговаривать со своей госпожой?
Огоньки на стенах замка и какой-то неясный шум внутри подсказали Джессамин, что кто-то успел поднять тревогу и немногочисленный гарнизон Кэрли начеку. Лучше будет, если она выедет вперед, чтобы показаться своим людям.
Знаком приказав следовавшим за ней валлийцам остановиться, Джессамин выехала вперед и громко окликнула солдат, чьи головы высовывались из узких прорезей бойниц над воротами.
Прошло несколько минут, в течение которых стражники колебались. Но вот наконец подъемный мост опустили. Тронув каблуками коня, Джессамин невольно вспомнила, что еще недавно мост не поднимали до темноты. Но сейчас, когда вокруг только и слышно что о войне, люди были напуганы и хозяева замка решили, что разумнее будет не рисковать.
— Это друзья! — крикнула Джессамин, обращаясь к Саймону.
Его поседевшая голова появилась в крохотном окошке, вырезанном в самом верху ворот. Он с любопытством разглядывал незнакомых людей.
— А кто они такие, госпожа?
Вопрос застиг ее врасплох, и Джессамин смущенно пожала плечами. Надо же, она ведь даже не удосужилась спросить! Обернувшись, она бросила взгляд через плечо на капитана, который держался в нескольких шагах позади.
— Кто просит разрешения войти? — спросила она, смешавшись, потому что невольно обратилась к нему, используя принятую в таких случаях форму.
— Лорд Рис Трейверон и леди Элинед Глинн, — хрипло отозвался за ее спиной командир. Голос этот, глубокий и резкий, с едва заметной хрипотцой, выдавал в нем человека, привычного к сражениям. Пока он говорил, взгляд его ни на минуту не отрывался от крепостных стен, и Джессамин заметила, что его ладонь крепко сжимала рукоятку тяжелого кинжала, висевшего в ножнах у бедра.
Девушка с неприятным удивлением заметила, что кое-кто из его людей уже вытащил из ножен мечи, приготовившись защищаться.
— Не обращайте внимания — просто гарнизон замка настороже, ведь ходят слухи о том, что вот-вот начнется война. Со мной вы в полной безопасности, — торопливо пробормотала Джессамин. Если хоть один из се людей поспешит пустить стрелу, она может оказаться между двух огней.
Джессамин еще никогда не оказывалась в гуще сражения, и эта идея пришлась ей не по вкусу.
— Прикажите своим людям убрать оружие! — коротко бросила она.
Услышав ее резкий, властный голос, капитан эскорта растерянно заморгал и хотел было возразить, но потом передумал. Он повернулся к своим людям, повелительно махнул рукой, и мечи, как по мановению волшебной палочки, исчезли в ножнах.
Процессия двинулась вперед к подъемному мосту, и Джессамин невольно поморщилась. Колеса повозки загрохотали по камням, к скрипу колес и людскому гомону присоединился звон подков многочисленных лошадей, и все это слилось вместе в оглушительный гул, от которого, казалось, вот-вот расколется голова.
— Тут на повозке старая Агнесс. Должно быть, пожар было видно из замка, — скупо объяснила Джессамин Саймону. Коренастая фигура старого воина преградила им дорогу, и Джессамин сразу заметила, как при ее словах омрачилось его лицо.
— Агнесс? — повторил он и окинул настороженным взглядом отряд вооруженных воинов, который следовал за повозкой. — А эти тут при чем?
— Кто-то поджег ее дом. Эти люди как раз проезжали через деревню. Они помогли мне погасить огонь и вытащили из дома и Агнесс, и Мэвен. Оказать им гостеприимство — это самое малое, чем я могу отплатить за помощь. Судя по выражению его лица, Саймон удовлетворился этим объяснением. Сделав шаг в сторону, он махнул всадникам, приглашая их следовать за ним. Когда с крепостных стен заметили отблески пожара, который, как на грех, случился как раз после появления в деревне целого отряда вооруженных людей, гарнизон замка схватился за оружие. Поскольку лорд Уолтер, хозяин замка, был прикован к постели, Саймон, как капитан гарнизона, взял командование на себя. Вскоре со стен заметили зарево пожара, и Саймон ни на минуту не усомнился, что это дело рук прибывшего отряда солдат. Поэтому, увидев, что они движутся по направлению к замку, он тут же отдал приказ сделать предупредительный выстрел, как только первый всадник окажется перед воротами. Так он и собирался сделать, как вдруг заметил во главе отряда свою госпожу.
Немало раздосадованный появлением в замке тридцати вооруженных всадников, Саймон растерянно поскреб седоватую бороду. По их говору он уже догадался, что перед ним валлийцы, и это внушало ему опасения. Не важно, верит леди Джессамин или нет в то, что прибыли они с мирными намерениями, но уж он, Саймон, позаботится, чтобы с чужестранцев ни на минуту не спускали глаз.
Повозка въехала во двор замка, и Агнесс с дочерью осторожно внесли в дом.
Отлично зная, что кое-кто из слуг имеет родственников в деревне, а следовательно, может уже проведать, что бедняжку Агнесс считают ведьмой, Джессамин решила поручить уход за ней только тем служанкам, которым она верила, как самой себе.
Первый, кого увидела Джессамин, въехав во двор, был Вильям Рис, управляющий. Он поторопился спуститься, чтобы поприветствовать путешественников. От лица хозяина замка он предложил им переночевать в Кэрли.
— Сердечно благодарим вас за доброту. Но мы, признаться, рассчитывали остановиться у родственников. Нам сказали, что Гвинетт Трейверон живет где-то в ваших краях. Так ли это? — осведомился предводитель отряда.
Опешив от подобного вопроса и не зная, что ответить, дворецкий растерянно оглянулся на Джессамин. Та разговаривала с подбежавшим грумом.
Услышав вопрос, Джессамин замерла. Ну конечно лорд Рис Трейверон! А ведь он назвал свое имя, только в суете она умудрилась не задумываясь пропустить его мимо ушей. Даже их родовое имя — Трейверон — в тот миг ничего для нее не значило. Похоже, эти валлийцы — ее дальние родственники. При одной мысли о том, что перед ней не чужие, Джессамин ощутила, как в душе ее шевельнулось какое-то теплое чувство.
— Она жила здесь. Это и есть дом леди Гвинетт Трейверон. Хотя, честно говоря, не припоминаю, чтобы она когда-нибудь говорила, что у нее есть родственник лорд Рис.
Теперь настала его очередь удивляться:
— Это ее дом?! А почему вы сказали «жила»? Разве она умерла?
— Да… несколько лет назад.
— О, мне очень жаль! Конечно, мы ничего не знали. Но вы говорите, она никогда не упоминала моего имени? Возможно, она и не подозревала о моем существовании. Я ее дальний родственник, племянник жены ее брата.
— Ну хорошо, лорд Рис, с этим все ясно. И теперь, раз уж вы здесь, мы еще раз предлагаем вам провести ночь в нашем замке. Вы согласны?
Он улыбнулся ей с высоты своего роста, и выражение, появившееся у него на лице, почему-то заставило девушку насторожиться.
Джессамин с трудом перевела дыхание. Суровый, даже жесткий взгляд, твердая линия рта, хмуро сдвинутые брови — все это исчезло как по волшебству, совершенно изменив его лицо. Теперь он показался лет на десять моложе.
— Ладно, девушка, можешь передать своей госпоже, что мы благодарим ее за гостеприимство. А сама проследи, чтобы для леди Элинед и ее женщин приготовили подходящие комнаты.
— Конечно, милорд. Я все передам госпоже. — Джессамин торопливо шагнула в сторону.
Она почти бегом направилась в замок. Теперь девушка даже радовалась, что сгустившиеся сумерки делают незаметной краску, предательски заливавшую ее щеки.
Это просто от холода или от ветра, недовольно напомнила она себе. Она вспомнила, с какой суровой надменностью этот человек взглянул на нее, и вспыхнула от негодования. Как изменилось его отношение, как только он обнаружил, что перед ним на самом деле девушка, а не деревенский парнишка! Скорее всего он видел в ней лишь какую-то служанку, которую при желании будет нетрудно затащить в постель. И Джессамин почти радостно вспомнила, какое смущение отразилось на его лице, когда он обнаружил свою ошибку. Да, хмыкнула она, лорду Рису из Трейверона суждено удивиться еще не раз!
Глава 3
К ее ужасу, когда Джессамин остановилась возле дома, она обнаружила, что вся передняя часть вместе с крыльцом уже охвачена пламенем. Судя по долетавшим до нее диким крикам, Агнесс и Мэвен остались внутри, оказавшись в огненной ловушке.
Девушка в отчаянии соскользнула с седла на землю, едва не угодив в стоявшую возле дома бочку с водой.
Джессамин торопливо набрала полную бадью воды, отчаянно пытаясь вытащить ее. Размахнувшись изо всех сил, она выплеснула воду на горящую дверь. Пламя злобно зашипело, выпустив огромный столб дыма, и тут же взвилось вверх. Джессамин таскала бадью за бадьей, заливая огонь, напрягая все силы, чтобы сбить пламя и прорваться внутрь дома. Если ей повезет и она зальет огонь хотя бы ненадолго, то, может быть, сумеет выпустить несчастных женщин из смертельной ловушки.
Привлеченные ревом пламени, вокруг стали кучками собираться крестьяне. Кое-кто, постояв немного, бежал к своему дому. Усиливавшийся ветер разносил повсюду искры, и каждый дрожал от страха при мысли, что достаточно одной искры, и пламя охватит всю улицу.
Джессамин обернулась к толпе, зовя на помощь. Несколько мужчин и женщин выступили вперед, неохотно послушавшись, но остальные только тихо перешептывались между собой, наблюдая за ревущим пламенем. Вне себя от бешенства, Джессамин набросилась на них с руганью, но добилась лишь того, что еще двое мужчин из толпы присоединились к ней.
Придя в отчаяние, Джессамин послала подмастерье кузнеца в трактир за помощью.
— Приведи солдат! — крикнула она ему вдогонку. — И беги что есть мочи!
Чед послушно рванул с места так, что только пятки засверкали.
В бочке показалось дно. Джессамин послала мужчин за водой к ручью, который бежал через сад.
Теперь воду приходилось таскать издалека, и Джессамин казалось, она чувствует, как истекает драгоценное время, а пламя быстро выигрывает эту битву.
Огонь у входа уже почти потух, но пламя яростно лизало крышу, и чудовищные багрово-оранжевые языки вздымались в самое небо. Клубился едкий дым, забивая легкие и заставляя слезиться глаза. Вскоре он так сгустился, что люди не видели друг друга.
Чтобы не отвлекать пи одного из мужчин, которые таскали воду из ручья, Джессамин схватила небольшое бревно и принялась колотить им в дверь, но та не поддавалась. Должно быть, Агнесс заперла ее на засов.
— Эй, парень, ну-ка дай эту штуку мне! — прозвучал за ее спиной низкий мужской голос. Сквозь густой дым Джессамин увидела, как возле нее выросла высокая фигура. Не дожидаясь, пока она выполнит его приказ, мужчина вырвал полено из ее рук и яростно забарабанил в дверь. На помощь ему бросилось еще несколько человек. Внезапно, не выдержав их напора, дверь подалась и упала, увлекая их за собой. Они с грохотом ввалились внутрь и рухнули прямо па почерневший и дымившийся пол. Кашляя и ругаясь, почти задохнувшись в густом дыму, мужчины с трудом поднялись на ноги.
— Кто-нибудь есть в доме, а, парень? — спросил их командир. Схватив Джессамин за руку, он рывком поднял ее на ноги.
— Старуха вдова с дочерью.
— Ты уверен? Проклятие, дым такой, что я ни черта не вижу!
— Я слышала, как они кричали, когда я подбежала к дому. Должно быть, они где-то внутри.
Наклонившись над кучей обгоревшего тряпья на полу, один из мужчин крикнул, что кого-то нашел. Остальные кинулись к нему, и через мгновение бесчувственные тела Агнесс и Мэвен вынесли во двор, чтобы холодный, свежий ветер привел их в чувство. А внутри дома пламя забушевало с новой силой.
Раздались испуганные крики:
— Крыша вот-вот рухнет! — И все в страхе отпрянули назад.
Началась яростная свалка, каждый старался поскорее выбраться из лома, и Джессамин чуть было не затоптали. Наконец, оказавшись снаружи в безопасности, она услышала за спиной оглушительный грохот, и горящие поленья вперемешку с полыхающими связками соломы с крыши рухнули вниз, вокруг нее дождем сыпались искры.
— Куда подевался парнишка?
Джессамин узнала голос человека, который первым прибежал на помощь.
— Ах, вот ты где, парень! Старуха пока еще жива. Насчет второй не уверен. Ее ударило по голове чем-то тяжелым.
Джессамин вскочила на ноги и помчалась за мужчиной. Толпа крестьян сгрудилась возле чего-то, напоминавшего узел грязного, обгоревшего тряпья. Агнесс чуть слышно стонала. У Мэвен на виске расплывался огромный кровоподтек, он тянулся через всю щеку, и чудовищная опухоль закрыла ей один глаз так, что его уже почти не было видно.
Встав на колени, Джессамин осторожно обхватила запястье Мэвен, потом приложила пальцы к шее и с трудом уловила едва заметный пульс.
— Она все еще жива! Давайте перенесем их в замок. Вы мне поможете?
Мужчина устало кивнул, вытирая рукавом покрытое сажей лицо. Пот катился у него по лбу, образуя на липе причудливые разводы. Повернувшись к ней спиной, он коротко велел своим людям сбегать в трактир за повозкой.
Когда выяснилось, что Агнесс осталась жива, крестьяне, боязливо перешептываясь, попятились назад. Ни одно живое существо, считали они, не могло бы выжить в таком пожаре. Теперь они были уверены в том, что она ведьма. Словно безмолвные тени, они незаметно растаяли в темноте, предоставив Джессамин заниматься женщинами, которые все еще были без сознания.
Джессамин украдкой обернулась назад, где уныло торчали обгорелые остовы стен, — это было все, что осталось от дома Агнесс. Все ее сокровища погибли в огне. Гнев на тех, чье тупое суеверие и черная зависть натворили столько бед, захлестнул Джессамин, бессильные слезы потекли по лицу. Она рассеянно смахнула их рукой, задев при этом капюшон, плаща, и он кинулся ей на плечи.
Через несколько минут появилась повозка. Джессамин слышала, как тот же повелительный мужской голос отдаст короткие приказы. Служанка в трактире сказала, что он джентльмен, хотя по одежде, подумала Джессамин, этого не скажешь. Вместо роскошного шелка или мягкого бархата на нем был темный дублет из какой-то непонятной материи, а поверх него — потертый кожаный жилет. Край длинного дорожного плаща доходил почти до самых каблуков.
— Все в порядке, парень. Показывай дорогу! — Мужчина взглянул на Джессамин и, поперхнувшись от удивления, замолчал. — Боже ты мой! Да ведь это не парень! — потрясенно пробормотал он, не в силах отвести взгляда от густых сверкающих локонов, плащом укрывших ей спину, наконец он опомнился. Джессамин показалось, что голос стал грубым и резким, когда он сказал: — Ну, девушка, не куда ехать? Где мы сможем переправиться через реку? — Неподалеку есть брод, он безопасен. Я вам покажу. Мужчина держал под уздцы ее копя. Нед все это время доблестно охранял Мерлина и сейчас яростно рычал на незнакомца, скаля желтые клыки.
Убедившись, что Агнесс и Мэвен осторожно уложили нa повозку, где поверх поклажи и бочонков наспех сооруди нечто вроде удобной постели, Джессамин вскочила в седло. Опять накинув капюшон, она молча пробормотала молитву, чтобы ей повезло и никто больше не заметил ее маскарада.
Махнув остальным, чтобы следовали за ней, Джессамин тронула коня и двинулась вперед к реке. За ней ехала повозка, окруженная всадниками.
Возле трактира кучками толпились крестьяне. Неподалеку стоял и сам трактирщик. А рядом с ним остальные путешественники. Леди и ее спутницы, спасаясь от резкого ветра, предпочли остаться в доме. Сгорая от любопытства, они то и дело выглядывали из дверей, пытаясь разглядеть, что происходит. Когда, тарахтя колесами, во двор въехала повозка, голубоглазая леди окликнула всадников, чтобы узнать, куда они едут.
Спаситель Джессамин ответил красавице на валлийском, коротко приказав дамам собираться и следовать вслед за ним в замок. По крайней мере так показалось Джессамин. И она невольно задалась вопросом: кто этот капитан, под началом которого находится эскорт леди, если он позволяет себе так вольно разговаривать со своей госпожой?
Огоньки на стенах замка и какой-то неясный шум внутри подсказали Джессамин, что кто-то успел поднять тревогу и немногочисленный гарнизон Кэрли начеку. Лучше будет, если она выедет вперед, чтобы показаться своим людям.
Знаком приказав следовавшим за ней валлийцам остановиться, Джессамин выехала вперед и громко окликнула солдат, чьи головы высовывались из узких прорезей бойниц над воротами.
Прошло несколько минут, в течение которых стражники колебались. Но вот наконец подъемный мост опустили. Тронув каблуками коня, Джессамин невольно вспомнила, что еще недавно мост не поднимали до темноты. Но сейчас, когда вокруг только и слышно что о войне, люди были напуганы и хозяева замка решили, что разумнее будет не рисковать.
— Это друзья! — крикнула Джессамин, обращаясь к Саймону.
Его поседевшая голова появилась в крохотном окошке, вырезанном в самом верху ворот. Он с любопытством разглядывал незнакомых людей.
— А кто они такие, госпожа?
Вопрос застиг ее врасплох, и Джессамин смущенно пожала плечами. Надо же, она ведь даже не удосужилась спросить! Обернувшись, она бросила взгляд через плечо на капитана, который держался в нескольких шагах позади.
— Кто просит разрешения войти? — спросила она, смешавшись, потому что невольно обратилась к нему, используя принятую в таких случаях форму.
— Лорд Рис Трейверон и леди Элинед Глинн, — хрипло отозвался за ее спиной командир. Голос этот, глубокий и резкий, с едва заметной хрипотцой, выдавал в нем человека, привычного к сражениям. Пока он говорил, взгляд его ни на минуту не отрывался от крепостных стен, и Джессамин заметила, что его ладонь крепко сжимала рукоятку тяжелого кинжала, висевшего в ножнах у бедра.
Девушка с неприятным удивлением заметила, что кое-кто из его людей уже вытащил из ножен мечи, приготовившись защищаться.
— Не обращайте внимания — просто гарнизон замка настороже, ведь ходят слухи о том, что вот-вот начнется война. Со мной вы в полной безопасности, — торопливо пробормотала Джессамин. Если хоть один из се людей поспешит пустить стрелу, она может оказаться между двух огней.
Джессамин еще никогда не оказывалась в гуще сражения, и эта идея пришлась ей не по вкусу.
— Прикажите своим людям убрать оружие! — коротко бросила она.
Услышав ее резкий, властный голос, капитан эскорта растерянно заморгал и хотел было возразить, но потом передумал. Он повернулся к своим людям, повелительно махнул рукой, и мечи, как по мановению волшебной палочки, исчезли в ножнах.
Процессия двинулась вперед к подъемному мосту, и Джессамин невольно поморщилась. Колеса повозки загрохотали по камням, к скрипу колес и людскому гомону присоединился звон подков многочисленных лошадей, и все это слилось вместе в оглушительный гул, от которого, казалось, вот-вот расколется голова.
— Тут на повозке старая Агнесс. Должно быть, пожар было видно из замка, — скупо объяснила Джессамин Саймону. Коренастая фигура старого воина преградила им дорогу, и Джессамин сразу заметила, как при ее словах омрачилось его лицо.
— Агнесс? — повторил он и окинул настороженным взглядом отряд вооруженных воинов, который следовал за повозкой. — А эти тут при чем?
— Кто-то поджег ее дом. Эти люди как раз проезжали через деревню. Они помогли мне погасить огонь и вытащили из дома и Агнесс, и Мэвен. Оказать им гостеприимство — это самое малое, чем я могу отплатить за помощь. Судя по выражению его лица, Саймон удовлетворился этим объяснением. Сделав шаг в сторону, он махнул всадникам, приглашая их следовать за ним. Когда с крепостных стен заметили отблески пожара, который, как на грех, случился как раз после появления в деревне целого отряда вооруженных людей, гарнизон замка схватился за оружие. Поскольку лорд Уолтер, хозяин замка, был прикован к постели, Саймон, как капитан гарнизона, взял командование на себя. Вскоре со стен заметили зарево пожара, и Саймон ни на минуту не усомнился, что это дело рук прибывшего отряда солдат. Поэтому, увидев, что они движутся по направлению к замку, он тут же отдал приказ сделать предупредительный выстрел, как только первый всадник окажется перед воротами. Так он и собирался сделать, как вдруг заметил во главе отряда свою госпожу.
Немало раздосадованный появлением в замке тридцати вооруженных всадников, Саймон растерянно поскреб седоватую бороду. По их говору он уже догадался, что перед ним валлийцы, и это внушало ему опасения. Не важно, верит леди Джессамин или нет в то, что прибыли они с мирными намерениями, но уж он, Саймон, позаботится, чтобы с чужестранцев ни на минуту не спускали глаз.
Повозка въехала во двор замка, и Агнесс с дочерью осторожно внесли в дом.
Отлично зная, что кое-кто из слуг имеет родственников в деревне, а следовательно, может уже проведать, что бедняжку Агнесс считают ведьмой, Джессамин решила поручить уход за ней только тем служанкам, которым она верила, как самой себе.
Первый, кого увидела Джессамин, въехав во двор, был Вильям Рис, управляющий. Он поторопился спуститься, чтобы поприветствовать путешественников. От лица хозяина замка он предложил им переночевать в Кэрли.
— Сердечно благодарим вас за доброту. Но мы, признаться, рассчитывали остановиться у родственников. Нам сказали, что Гвинетт Трейверон живет где-то в ваших краях. Так ли это? — осведомился предводитель отряда.
Опешив от подобного вопроса и не зная, что ответить, дворецкий растерянно оглянулся на Джессамин. Та разговаривала с подбежавшим грумом.
Услышав вопрос, Джессамин замерла. Ну конечно лорд Рис Трейверон! А ведь он назвал свое имя, только в суете она умудрилась не задумываясь пропустить его мимо ушей. Даже их родовое имя — Трейверон — в тот миг ничего для нее не значило. Похоже, эти валлийцы — ее дальние родственники. При одной мысли о том, что перед ней не чужие, Джессамин ощутила, как в душе ее шевельнулось какое-то теплое чувство.
— Она жила здесь. Это и есть дом леди Гвинетт Трейверон. Хотя, честно говоря, не припоминаю, чтобы она когда-нибудь говорила, что у нее есть родственник лорд Рис.
Теперь настала его очередь удивляться:
— Это ее дом?! А почему вы сказали «жила»? Разве она умерла?
— Да… несколько лет назад.
— О, мне очень жаль! Конечно, мы ничего не знали. Но вы говорите, она никогда не упоминала моего имени? Возможно, она и не подозревала о моем существовании. Я ее дальний родственник, племянник жены ее брата.
— Ну хорошо, лорд Рис, с этим все ясно. И теперь, раз уж вы здесь, мы еще раз предлагаем вам провести ночь в нашем замке. Вы согласны?
Он улыбнулся ей с высоты своего роста, и выражение, появившееся у него на лице, почему-то заставило девушку насторожиться.
Джессамин с трудом перевела дыхание. Суровый, даже жесткий взгляд, твердая линия рта, хмуро сдвинутые брови — все это исчезло как по волшебству, совершенно изменив его лицо. Теперь он показался лет на десять моложе.
— Ладно, девушка, можешь передать своей госпоже, что мы благодарим ее за гостеприимство. А сама проследи, чтобы для леди Элинед и ее женщин приготовили подходящие комнаты.
— Конечно, милорд. Я все передам госпоже. — Джессамин торопливо шагнула в сторону.
Она почти бегом направилась в замок. Теперь девушка даже радовалась, что сгустившиеся сумерки делают незаметной краску, предательски заливавшую ее щеки.
Это просто от холода или от ветра, недовольно напомнила она себе. Она вспомнила, с какой суровой надменностью этот человек взглянул на нее, и вспыхнула от негодования. Как изменилось его отношение, как только он обнаружил, что перед ним на самом деле девушка, а не деревенский парнишка! Скорее всего он видел в ней лишь какую-то служанку, которую при желании будет нетрудно затащить в постель. И Джессамин почти радостно вспомнила, какое смущение отразилось на его лице, когда он обнаружил свою ошибку. Да, хмыкнула она, лорду Рису из Трейверона суждено удивиться еще не раз!
Глава 3
В ноябре обычно темнеет рано.
К тому времени, когда Джессамин вышла из покоев, факелы уже горели. Задержавшись на лестнице, она помедлила и придирчиво оглядела себя в полированном металлическом диске, который обычно заменял ей зеркало.
Нынче вечером она немало потрудилась над своей внешностью, что, вообще говоря, было ей несвойственно. Конечно, после пожара просто необходимо было принять ванну и как следует вымыть пропахшие дымом волосы, но она предпочла не задумываться, что заставило ее в этот раз добавить в воду целых полфлакона драгоценной розовой эссенции. Джессамин и без того знала, что в глубине души надеется произвести самое лучшее впечатление на приехавших валлийцев. Поймав себя на этой греховной мысли, девушка почувствовала, как краска снова заливает ей щеки.
Отблеск горевшего за ее спиной факела освещал ее гладко причесанные, заплетенные в косу волосы, и в его свете они казались потоком расплавленной бронзы.
Она даже отважилась перевить пряди лентами и жемчужными нитями, а потом аккуратно закрепила их костяными гребнями, приподняв тяжелую массу волос, так что стали видны маленькие, изящные ушки. Темно-голубая атласная лента, обвивавшая ее головку, была такого же глубокого оттенка, что и нарядное платье. Джессамин выбрала свой лучший туалет. Ей сшили его из материи, которую привезли из самого Йорка. Роскошное верхнее платье из мелкотравчатого бархата было наброшено поверх шелкового нижнего, сшитого из темно-голубого шелка. Длинные рукава его были отделаны серебряными лентами. Великолепная ткань и прелестный фасон делали ее похожей на королеву, по крайней мере сама Джессамин была совершенно уверена в этом. Платье казалось ей настолько роскошным, что она всего дважды отваживалась надевать его. Да к тому же жизнь в замке Кэрли вообще не располагала к роскоши.
— Ну что, ты готова наконец?
Джессамин резко обернулась и заметила брата, который поджидал ее на лестнице. В честь приезда в замок гостей Уолтер тоже принарядился. На нем был его парадный костюм — нарядный бархатный камзол шафранового цвета, из-под которого выглядывали длинные рейтузы в красно-белую полоску. Богато украшенная золотой вышивкой перевязь низко спускалась на одно бедро. Стесняясь изуродованной ноги, Уолтер всегда выбирал фасон, который больше подходил пожилому человеку, чем такому юнцу, как он. Короткий дублет, сшитый по последней моде, и лосины, которые последнее время предпочитала носить молодежь, только привлекали внимание к его увечью.
— Мы идем в зал? — спросила его Джессамин, лихорадочно покусывая губы, чтобы они казались краснее.
— Господи, из-за чего такой переполох?! Ты только взгляни на себя — вымылась, надушилась, вырядилась в лучшее платье! Можно подумать, нас почтил своим присутствием сам король! Да еще напросился на ужин!
— Я тушила пожар, Уолтер, не забывай об этом. На меня и смотреть-то было страшно — вся в саже и золе! — довольно резко огрызнулась она, выведенная из себя саркастической усмешкой брата и звучавшей в его голосе едкой иронией. — И потом, разве это преступление — помыться и переодеться, когда в доме гости? По мне, так это обычное гостеприимство и ничего больше.
— Ох ты, Господи, можно подумать, я что-то имею против гостеприимства! Но по всей вероятности, это означает, что ты приказала приготовить что-то повкуснее и подать паше лучшее вино, разве не так?
— Вино будет только за хозяйским столом. Или тебе пришлось бы по душе, если бы они убедились, что мы питаемся ничуть не лучше наших крестьян? — понизив голос, прошипела она сквозь зубы, поскольку они уже были у входа в парадный зал.
— Плевать мне на то, что подумают эти валлийцы! Меня больше волнует, во сколько нам это обойдется, если ты намерена и дальше ублажать их, как сейчас!
— Ты что, забыл — именно они спасли Агнесс и Мэвен, они потушили пожар и вытащили их полумертвых! Тебе не кажется, что мы в долгу перед ними?!
— Ну и угостила бы их краюхой хлеба и кружкой эля прямо во дворе — по мне, так вполне достаточно! А теперь эта свора объест нас дочиста!
— Не переживай так, дорогой братец! Насколько я помню, очень скоро на выручку явится сэр Ральф, нагруженный припасами и подарками, — со сладкой улыбочкой напомнила Джессамин, прежде чем они перешагнули порог зала.
— Сука, — чуть слышно прошипел сквозь стиснутые зубы Уолтер. Хотя и достаточно громко для того, чтобы сестра его услышала.
При их приближении сидевшие за парадным столом гости подняли головы.
Лорд Рис и два его капитана шагнули вперед поприветствовать хозяина и хозяйку замка.
— Добро пожаловать в Кэрли, — сказал Уолтер, делая приветственный жест, и неловко заковылял по ступенькам, ведущим на возвышение, где стоял хозяйский стол. — Я Уолтер Дакре, лорд Кэрли, а это моя сестра, леди Джессамин.
Как злорадно подметила Джессамин, он сделал все возможное, чтобы она не заметила его изумления. Лорд Рис, увидев ее, судорожно втянул в себя воздух. Глаза его были прикованы к ее лицу, и Джессамин снова почувствовала, как предательский румянец заливает ее щеки.
Стараясь не выдать своих чувств, девушка быстро склонилась перед ним и повернулась к леди Элинед. Та, в свою очередь, присела в реверансе, но сделала вид, что не узнает Джессамин.
— Позвольте поблагодарить вас за оказанное нам гостеприимство, — высоким, резким голосом произнесла она. — В таких диких краях, как этот, очень трудно найти подходящий приют. Ведь здешние жители готовы довольствоваться самыми примитивными удобствами!
— Да, обычно так оно и есть, — охотно согласился Уолтер, по Джессамин успела заметить, как губы его изогнулись в презрительной усмешке, когда он окинул взглядом свою гостью. Хорошенькая, но недалекая. К тому же бестактная и бесчувственная. Он улыбнулся про себя, невольно сравнивая эту трещотку с сестрой, которую можно было считать кем угодно, но только не заурядной.
А если признаться откровенно, то эта леди вела себя сейчас точь-в-точь как он обычно требовал от Джессамин, будучи уверенным, что только так сестра сможет найти себе мужа. Чувствуя невольные угрызения совести, он, чтобы скрыть свое смущение, взял белую, казавшуюся необычайно хрупкой руку леди Элинед и поднес ее к губам.
— Благодарю за честь, которую вы оказали нам, согласившись остановиться в нашем замке, миледи.
Элинед послала ему очаровательную улыбку. На ее щеках цвета слоновой кости заиграл нежный румянец. Она в притворном смущении опустила длинные ресницы, но от ее зоркого взгляда не ускользнули ни юность Уолтера, ни его искривленная нога.
Джессамин повернулась и дала знак подавать на стол.
Устав от общества незнакомых людей, Уолтер, как только закончилась трапеза, торопливо извинился и вышел из-за стола. Джессамин же была па седьмом небе от счастья — она и припомнить не могла, когда еще она так весело проводила время в Кэрли. Ей и в голову не приходило уйти из зала, где царили музыка и веселье, чтобы променять этот шум и смех на промозглый холод и одиночество своей спальни.
К ее огорчению, Джессамин очень скоро убедилась, что лорд Рис решил воспользоваться уходом ее брата, чтобы приступить к расспросам. Когда она сделала движение, чтобы пересесть поближе к певцам, он, ни минуты не медля, последовал за ней. И вот в первый раз за этот долгий вечер она осталась с ним с глазу на глаз и была вынуждена поддерживать разговор.
— Скажите, почему вы утаили, что вы — хозяйка Кэрли?
— Мне показалось забавным, что вы приняли меня за обычную служанку.
— Ну, не только за служанку… Вспомните, ведь вначале я вообще счел вас мальчишкой! Леди Джессамин, прошу принять мои глубочайшие извинения за то, что я не отнесся к вам с должным уважением. Поймите меня правильно: если женщина переодевается в мужское платье и ездит верхом, как крестьянский парень, ни на что иное она и не может рассчитывать.
Джессамин ответила ему улыбкой, рассеянно вслушиваясь в его слова. Ей пришлось признать, что она добилась, чего хотела, — полностью завладела его вниманием. Увы, жаль только, что она обязана этим своему нелепому одеянию да еще разве что немыслимой для настоящей леди рискованной выходке. При этой мысли все те остроумные замечания, которые она за этот вечер не раз успела повторить про себя, мгновенно вылетели у нее из головы. Вместо этого она могла только рассеянно улыбаться ему да смущенно опускать глаза, когда в его темных загадочных глазах появлялся опасный огонек и этот горячий взгляд становился слишком уж интимным.
— Так вы прощаете мою бесцеремонность, леди Джессамин?
— Конечно. К тому же я ничуть не обиделась.
— Какой приятный сюрприз! А я-то расстраивался, воображая, что меня ожидает скучный ужин в компании безусого юнца и скучной старой девы, его сестры. А вместо этого встретил настоящее чудо красоты!
В первый раз за всю свою жизнь Джессамин багрово покраснела от неожиданности и смущения. До смерти сконфузившись, она испуганно прикрыла руками загоревшиеся щеки, стараясь скрыть краску, бросившуюся ей в лицо. Господи, до чего глупо!
— Благодарю вас за комплимент, милорд, — с трудом пробормотала она прерывистым голосом. — А если честно, я вовсе не собиралась вас дурачить. До нас доходили слухи, что в округе бродит немало вооруженных бродяг, вот я и решила, что будет безопаснее переодеться мальчиком, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания.
К тому времени, когда Джессамин вышла из покоев, факелы уже горели. Задержавшись на лестнице, она помедлила и придирчиво оглядела себя в полированном металлическом диске, который обычно заменял ей зеркало.
Нынче вечером она немало потрудилась над своей внешностью, что, вообще говоря, было ей несвойственно. Конечно, после пожара просто необходимо было принять ванну и как следует вымыть пропахшие дымом волосы, но она предпочла не задумываться, что заставило ее в этот раз добавить в воду целых полфлакона драгоценной розовой эссенции. Джессамин и без того знала, что в глубине души надеется произвести самое лучшее впечатление на приехавших валлийцев. Поймав себя на этой греховной мысли, девушка почувствовала, как краска снова заливает ей щеки.
Отблеск горевшего за ее спиной факела освещал ее гладко причесанные, заплетенные в косу волосы, и в его свете они казались потоком расплавленной бронзы.
Она даже отважилась перевить пряди лентами и жемчужными нитями, а потом аккуратно закрепила их костяными гребнями, приподняв тяжелую массу волос, так что стали видны маленькие, изящные ушки. Темно-голубая атласная лента, обвивавшая ее головку, была такого же глубокого оттенка, что и нарядное платье. Джессамин выбрала свой лучший туалет. Ей сшили его из материи, которую привезли из самого Йорка. Роскошное верхнее платье из мелкотравчатого бархата было наброшено поверх шелкового нижнего, сшитого из темно-голубого шелка. Длинные рукава его были отделаны серебряными лентами. Великолепная ткань и прелестный фасон делали ее похожей на королеву, по крайней мере сама Джессамин была совершенно уверена в этом. Платье казалось ей настолько роскошным, что она всего дважды отваживалась надевать его. Да к тому же жизнь в замке Кэрли вообще не располагала к роскоши.
— Ну что, ты готова наконец?
Джессамин резко обернулась и заметила брата, который поджидал ее на лестнице. В честь приезда в замок гостей Уолтер тоже принарядился. На нем был его парадный костюм — нарядный бархатный камзол шафранового цвета, из-под которого выглядывали длинные рейтузы в красно-белую полоску. Богато украшенная золотой вышивкой перевязь низко спускалась на одно бедро. Стесняясь изуродованной ноги, Уолтер всегда выбирал фасон, который больше подходил пожилому человеку, чем такому юнцу, как он. Короткий дублет, сшитый по последней моде, и лосины, которые последнее время предпочитала носить молодежь, только привлекали внимание к его увечью.
— Мы идем в зал? — спросила его Джессамин, лихорадочно покусывая губы, чтобы они казались краснее.
— Господи, из-за чего такой переполох?! Ты только взгляни на себя — вымылась, надушилась, вырядилась в лучшее платье! Можно подумать, нас почтил своим присутствием сам король! Да еще напросился на ужин!
— Я тушила пожар, Уолтер, не забывай об этом. На меня и смотреть-то было страшно — вся в саже и золе! — довольно резко огрызнулась она, выведенная из себя саркастической усмешкой брата и звучавшей в его голосе едкой иронией. — И потом, разве это преступление — помыться и переодеться, когда в доме гости? По мне, так это обычное гостеприимство и ничего больше.
— Ох ты, Господи, можно подумать, я что-то имею против гостеприимства! Но по всей вероятности, это означает, что ты приказала приготовить что-то повкуснее и подать паше лучшее вино, разве не так?
— Вино будет только за хозяйским столом. Или тебе пришлось бы по душе, если бы они убедились, что мы питаемся ничуть не лучше наших крестьян? — понизив голос, прошипела она сквозь зубы, поскольку они уже были у входа в парадный зал.
— Плевать мне на то, что подумают эти валлийцы! Меня больше волнует, во сколько нам это обойдется, если ты намерена и дальше ублажать их, как сейчас!
— Ты что, забыл — именно они спасли Агнесс и Мэвен, они потушили пожар и вытащили их полумертвых! Тебе не кажется, что мы в долгу перед ними?!
— Ну и угостила бы их краюхой хлеба и кружкой эля прямо во дворе — по мне, так вполне достаточно! А теперь эта свора объест нас дочиста!
— Не переживай так, дорогой братец! Насколько я помню, очень скоро на выручку явится сэр Ральф, нагруженный припасами и подарками, — со сладкой улыбочкой напомнила Джессамин, прежде чем они перешагнули порог зала.
— Сука, — чуть слышно прошипел сквозь стиснутые зубы Уолтер. Хотя и достаточно громко для того, чтобы сестра его услышала.
При их приближении сидевшие за парадным столом гости подняли головы.
Лорд Рис и два его капитана шагнули вперед поприветствовать хозяина и хозяйку замка.
— Добро пожаловать в Кэрли, — сказал Уолтер, делая приветственный жест, и неловко заковылял по ступенькам, ведущим на возвышение, где стоял хозяйский стол. — Я Уолтер Дакре, лорд Кэрли, а это моя сестра, леди Джессамин.
Как злорадно подметила Джессамин, он сделал все возможное, чтобы она не заметила его изумления. Лорд Рис, увидев ее, судорожно втянул в себя воздух. Глаза его были прикованы к ее лицу, и Джессамин снова почувствовала, как предательский румянец заливает ее щеки.
Стараясь не выдать своих чувств, девушка быстро склонилась перед ним и повернулась к леди Элинед. Та, в свою очередь, присела в реверансе, но сделала вид, что не узнает Джессамин.
— Позвольте поблагодарить вас за оказанное нам гостеприимство, — высоким, резким голосом произнесла она. — В таких диких краях, как этот, очень трудно найти подходящий приют. Ведь здешние жители готовы довольствоваться самыми примитивными удобствами!
— Да, обычно так оно и есть, — охотно согласился Уолтер, по Джессамин успела заметить, как губы его изогнулись в презрительной усмешке, когда он окинул взглядом свою гостью. Хорошенькая, но недалекая. К тому же бестактная и бесчувственная. Он улыбнулся про себя, невольно сравнивая эту трещотку с сестрой, которую можно было считать кем угодно, но только не заурядной.
А если признаться откровенно, то эта леди вела себя сейчас точь-в-точь как он обычно требовал от Джессамин, будучи уверенным, что только так сестра сможет найти себе мужа. Чувствуя невольные угрызения совести, он, чтобы скрыть свое смущение, взял белую, казавшуюся необычайно хрупкой руку леди Элинед и поднес ее к губам.
— Благодарю за честь, которую вы оказали нам, согласившись остановиться в нашем замке, миледи.
Элинед послала ему очаровательную улыбку. На ее щеках цвета слоновой кости заиграл нежный румянец. Она в притворном смущении опустила длинные ресницы, но от ее зоркого взгляда не ускользнули ни юность Уолтера, ни его искривленная нога.
Джессамин повернулась и дала знак подавать на стол.
Устав от общества незнакомых людей, Уолтер, как только закончилась трапеза, торопливо извинился и вышел из-за стола. Джессамин же была па седьмом небе от счастья — она и припомнить не могла, когда еще она так весело проводила время в Кэрли. Ей и в голову не приходило уйти из зала, где царили музыка и веселье, чтобы променять этот шум и смех на промозглый холод и одиночество своей спальни.
К ее огорчению, Джессамин очень скоро убедилась, что лорд Рис решил воспользоваться уходом ее брата, чтобы приступить к расспросам. Когда она сделала движение, чтобы пересесть поближе к певцам, он, ни минуты не медля, последовал за ней. И вот в первый раз за этот долгий вечер она осталась с ним с глазу на глаз и была вынуждена поддерживать разговор.
— Скажите, почему вы утаили, что вы — хозяйка Кэрли?
— Мне показалось забавным, что вы приняли меня за обычную служанку.
— Ну, не только за служанку… Вспомните, ведь вначале я вообще счел вас мальчишкой! Леди Джессамин, прошу принять мои глубочайшие извинения за то, что я не отнесся к вам с должным уважением. Поймите меня правильно: если женщина переодевается в мужское платье и ездит верхом, как крестьянский парень, ни на что иное она и не может рассчитывать.
Джессамин ответила ему улыбкой, рассеянно вслушиваясь в его слова. Ей пришлось признать, что она добилась, чего хотела, — полностью завладела его вниманием. Увы, жаль только, что она обязана этим своему нелепому одеянию да еще разве что немыслимой для настоящей леди рискованной выходке. При этой мысли все те остроумные замечания, которые она за этот вечер не раз успела повторить про себя, мгновенно вылетели у нее из головы. Вместо этого она могла только рассеянно улыбаться ему да смущенно опускать глаза, когда в его темных загадочных глазах появлялся опасный огонек и этот горячий взгляд становился слишком уж интимным.
— Так вы прощаете мою бесцеремонность, леди Джессамин?
— Конечно. К тому же я ничуть не обиделась.
— Какой приятный сюрприз! А я-то расстраивался, воображая, что меня ожидает скучный ужин в компании безусого юнца и скучной старой девы, его сестры. А вместо этого встретил настоящее чудо красоты!
В первый раз за всю свою жизнь Джессамин багрово покраснела от неожиданности и смущения. До смерти сконфузившись, она испуганно прикрыла руками загоревшиеся щеки, стараясь скрыть краску, бросившуюся ей в лицо. Господи, до чего глупо!
— Благодарю вас за комплимент, милорд, — с трудом пробормотала она прерывистым голосом. — А если честно, я вовсе не собиралась вас дурачить. До нас доходили слухи, что в округе бродит немало вооруженных бродяг, вот я и решила, что будет безопаснее переодеться мальчиком, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания.