Страница:
– Ты это видел?
– Видел.
– Джаг Бенич тоже был там?
– Да, но в виде тела. Он перед этим получил удар по голове известным нам тупым инструментом. Я думаю, что Вилли потом сказал ему, что это я ухлопал Мики.
– Бита как раз и есть тупой инструмент, – проворчал Клайн и потянулся к телефону.
– Куда ты собираешься звонить?
– Я собираюсь прихватить эту парочку по подозрению в убийстве. Заодно и тебя, как особо важного свидетеля, если ты и дальше будешь доводить меня.
– Подожди! Я пришел вовсе не за этим.
– Да? – остановился Клайн. – Что же тебе конкретно нужно?
– Сначала дай мне досказать. После этой легкой перепалки за мной на пикапе приехала пара рассыльных, которые отвезли меня на ассамблею ложи. Там были и Хейл, и Орланд, но я не разобрался, кто из них монарх. Кроме того, там были Вилли Селезень и Джаг Бенич. И в ходе беседы там всплыли интересные вещи.
– Ну? – заинтересовался Клайн.
– После того, как Мики получил свое, Вилли выложил мне кое-что из своего загашника. Он признал, что оказывал давление на Стоувера, чтобы заставить того продать автомобиль, и что делал он это по поручению Хейла. Хейл и Орланд очень хотели узнать, зачем я разыскиваю Стоувера. Так мы походили вокруг да около и в конечном итоге выяснилось, что существует несомненная связь между тачкой Стоувера и тем давним золотым делом. Орланд практически признал, что Гордо Насс, когда его пришили, выполнял его задание.
– Вот черт, – пробормотал Клайн. – А ведь это дело числится за нами, Макхью. У меня хватает своих забот, чтобы еще впутываться в дела ФБР. Можно составить целую телефонную книжку имен из тех, с кем имел дело Орланд. Единственный очевидный факт, связывающий Стоувера с убийством, это то, что жмурика нашли в квартире его девушки. Когда мы его найдем, мы, конечно, зададим ему и этот вопрос.
– Не исключено, что для этого тебе понадобится медиум для вызывания духов.
– Да? Ну-ка, выкладывай все остальное.
– Остальное проходит не по твоему департаменту, – сказал Макхью. – Но я вчера съездил на юг. Одним из тех, кто участвовал в захвате золота, оказался шофер леди, которой принадлежал в то время "пирс-эрроу". Во время нападения машина была у него, но пока я не знаю, использовали ли ее в этой операции. У меня это вызывает сомнения – слишком этот автомобиль бросается в глаза. Кроме того, Джонни Стоувер купил еще один "пирс" сразу же после того, как он уехал из города. Он поставил на него две новые покрышки. А потом он арендовал мастерскую и разобрал его. Зачем он это сделал, свидетель не ведает.
– Подробности, Макхью.
Макхью достал конверт из кармана и бросил его на стол.
– Это копия отчета, который я приготовил для Фута. Просто, чтобы доказать ему, что всегда готов сотрудничать.
– Ты имеешь в виду, всегда готов вмешиваться не в свои дела.
– Это уж как тебе угодно.
– Вернемся к золоту. Почему ты думаешь, что Стоувера собираются убить? Прежде всего, я сомневаюсь, что кто-то ищет его, чтобы убить.
– Прежде всего, ты должен предположить, что существует определенная связь между автомобилем и ограблением и в чем бы эта связь ни заключалась, именно здесь лежит разгадка того, куда девалось золото. Во-вторых, прежде чем восстановить автомобиль, Стоувер разобрал его до винтиков, из чего можно заключить, что он нашел то, что нужно Орланду. Поначалу за этим ничего не последовало. Но фотография автомобиля появилась в журнале, и Орланд каким-то образом увидел ее. Он, естественно, захотел вернуть автомобиль, но в то время он сидел без гроша.
– Это было раньше. А теперь он получает по пять сотен каждую неделю.
– Потому что он пошел к банкиру Хейлу и продал ему этот мыльный пузырь. Вилли Селезню поручили вести переговоры, но машину Стоувер продавать не собирался отчасти потому, что у него было соглашение с телевизионным шоу. А тут появляются ребята в черных шляпах и начинают давить на него. Одновременно растет предлагаемая ему сумма. Стоувер – не дурак. Он начал интересоваться, чем все это вызвано, поспрошал здесь и там и выяснил, кто за этим стоит. У этого малого целая научная библиотека на дому, работать он умеет, я думаю, он кое-что узнал об Орланде и об ограблении. Орланд, наверное, думал, что машина уже давно на автомобильном кладбище, но теперь выяснилось, что он ошибался, и у него появился шанс снова оказаться среди сильных мира сего.
Стоувер выяснил, что было обозначено крестиком. Он отправился туда, нашел награбленное, а вместе с ним обрел новые проблемы. Во-первых, хранение золота незаконно. Да и как сбыть с рук восемьсот фунтов такого товара? Во-вторых, даже если это и удастся провернуть, то как после этого остаться в живых?
– Неплохой вопрос, – сказал Клайн. – Взвесив все "за" и "против", не думаю, что у него есть хотя бы малейший шанс.
– Я тоже так думаю, но Стоувер не знает всех "за" и "против".
– Допустим, что это так. Что, по-твоему, мы должны делать? Заставить "Кроникл" опубликовать его "за" и "против" в спортивной колонке?
– Надо или взять Орланда, Хейла, Селезня и всех, кого ты вспомнишь, или, не трогая их, установить за ними круглосуточную слежку. Если взять только Вилли и Джага, остальные просто лягут на дно.
– Какие им при этом предъявить обвинения?
– Ты же полицейский, не я. Обвини их в онанизме, если тебе больше ничего в голову не приходит.
– Кончай выражаться.
– Это из словаря.
Клайн откинулся на спинку кресла. В деталях изучив грязные разводы на потолке, он наконец перевел взгляд на Макхью.
– На сколько их надо задержать?
– Трех дней, я думаю, будет достаточно. Я почти уверен в этом.
Расчеты Макхью основывались на том, что резервирование Голландцем самолета Бада Чэпмена связано с этим делом.
– Я не могу тебе объяснить, почему я так думаю.
– Не тебе ставить условия.
– Извини, – непреклонно заявил Макхью. – Это касается федеральной службы, деятельность которой совершенно секретна.
Клайн присвистнул.
– А хорошо, наверное, быть невидимым. Чувствуешь себя богом или чем-то в этом роде. Ну, ладно – устанавливаем слежку.
– Сойдет и это, – сказал Макхью, поднимаясь. – Я тем временем займусь другим персонажем.
– Эй, погоди, – поспешно спросил Клайн, – почему ты думаешь, что Вилли получит свое?
– Вилли провалил порученное ему дело, что само по себе плохо. Дальше. Когда я его прижал, он заговорил. Как любят говорить в телевизионных постановках, Вилли знает слишком много.
Инспектор Клайн кивнул, молча соглашаясь с ним.
– Это очень интересно, Макхью. Хорошая работа. Я не думал, что из этого хоть что-нибудь выйдет.
– Тебя еще не ударили, а ты уже стонешь, – откликнулся Макхью. – Этот документ существует в трех экземплярах. Один – у тебя, другой – у инспектора Клайна, третий – у меня. Ты знаешь, что я занимаюсь этим по собственной инициативе. Пока за мной числятся кража со взломом и нападение. Кроме того, я не сообщил властям своевременно об убийстве. Я уж не говорю о моральных терзаниях, связанных с тем, что я зарегистрировался в мотеле с двумя женщинами под вымышленным именем, воспользовался самолетом ВМФ и представился полицейским. Ничто так не огорчит мое начальство, как этот отчет о моих действиях.
– Неужели? – недоверчиво спросил Фут.
– Считай, что так, – ответил Макхью. – Теперь твоя очередь. Что удалось узнать дополнительно?
– Не много. У нас было только несколько часов. – Фут сверился со своими заметками. – Наши люди в Лос-Анджелесе беседовали с миссис Эллер и подготовили предварительный доклад. Дом, в котором пришили ребят, провернувших дело с ограблением, находился менее чем в миле от дома Эллеров в Лагуне. Ребята уже там, простукивают стены и проверяют все вокруг металлоискателем. Пока ничего.
– Разговор с хозяином магазина в Монтерее, где были куплены покрышки, нового ничего не дал. Они отправились к Томазини, и бедный старик погорел.
– Как? – выпрямился Макхью. – На чем?
– Да практически ни на чем. Оказалось, что бедный придурок гнал граппу. Ребята из Министерства финансов разломали его печку, а его самого прихватили с собой.
– Недоумки, – забушевал Макхью. – У него была хорошая граппа. Надо будет попробовать это дело замять. А кто их вообще пригласил?
– Боюсь, что это наша работа, – признался Фут. – Золото ведь принадлежало и им. Так что в этом расследовании нам приходится работать рука об руку.
– Да, – протянул Макхью. – Беда с некоторыми конторами. Ведь они предлагают своим людям ознакомиться с инструкциями и те действительно читают их.
– Мы, кроме того, увезли все, что осталось от "пирс-эрроу".
– Это-то зачем?
– Мы хотим его собрать.
Эта новость убила Макхью. Он всегда завидовал людям, которые могли позволить себе заниматься бессмысленным делом.
– Собрав его, мы сможем понять, зачем Стоуверу понадобилось разбирать его, – пояснил Фут.
– Можно мне позвонить от тебя?
– Сделай одолжение. Мне выйти?
– Господи, да нет, конечно, – Макхью начал набирать номер. – Я просто собираюсь пригласить Лорис пообедать вместе. Она одна умеет привести меня в чувство, когда у меня начинает ум за разум заходить.
– Нэйдин уже устроилась? – спросил он Лорис, запивая пивом сочную вырезку в три дюйма толщиной. Лорис опустила глаза.
– Да. Я отогнала туда ее автомобиль.
– Так в чем дело?
Ее лицо вспыхнуло. Некоторое время она жевала молча.
– Я все думаю о том, что ты сказал вчера. О том, что она получила весточку от Джонни и утаила это от нас.
– Значит, так оно и есть, – проворчал Макхью. Сотни людей, включая его самого, разыскивали Стоувера. Она знала, где он, и промолчала. Ведь, по большому счету, он и впутался в эту историю только из-за нее.
– Я этого не говорила, – негромко произнесла Лорис. – Я прямо спросила ее об этом, и она все отрицала.
– Когда это было?
– Сегодня утром. Я отправилась к ней сразу после того, как ты уехал. – Она не смогла справиться с приступом гнева и плотно закрыла глаза.
– Любимая, – нежно сказал Макхью, – да забудь ты об этом.
– Макхью, я не знала, что мне делать – то ли свернуть ей шею, то ли поплакать у нее на плече. Когда я вошла, она была в туалете. Ей было плохо. Я обычная любопытная женщина и не смогла удержаться от того, чтобы не сунуть нос на кухню и в спальню и все такое прочее. И знаешь, что обнаружила? Ничего.
– Ничего? – рассеянно отозвался Макхью. Он решил, что Лорис сама доберется до сути, и занялся своим бифштексом.
– Я знаю привычки своей сестры. Где бы она ни оказалась, через три часа кажется, что она жила здесь всегда. На кухне запас продуктов, одежда аккуратно разложена, книги, пластинки и все остальное – на своих местах. На этот раз ничего подобного, только разве что банка растворимого кофе, половина ананаса, банка селедки и еще чего-то там маринованного. Я не нашла ничего из того, что удалось забрать с ее старой квартиры. Одежда так и осталась в чемоданах.
– Может, она просто устала. Может, ее вещи еще не подвезли.
– Макхью... – судя по ее тону, Лорис готова была взорваться. Он взял ее за руки. Она дрожала, пытаясь справиться с собой. – Со мной все в порядке. Мне осталось доказать совсем немного. Я позвонила в транспортную контору. Мне сказали, что ее вещи у них на складе. Я расспросила управляющего домом. Он сказал, что Нэйдин сняла квартиру только на месяц. Мне она сказала, что подписала контракт на год.
– Продолжай, – Макхью почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо. – Это не противоречит предположению, что она готова уехать в любую минуту.
Он отодвинул от себя тарелку. Аппетит пропал окончательно. Он провел рукой по волосам.
– Нэйдин не должна была так поступать. Ни с тобой, ни со мной. Она прекрасно понимает, что мы оказались по уши в этой истории только из-за нее. После того, что произошло, я просто не могу себе представить, как она могла решиться уехать со Стоувером. Она вполне могла согласиться встретиться с ним, но только для того, чтобы первой выслушать его рассказ, но она должна была остаться с нами. Я это знаю! И нет никаких причин...
– Господи... – Лорис положила вилку. – Есть причина, Макхью. И очень серьезная.
– Да?!
– Я же сказала тебе, что она была в туалете и ей было плохо. Вспомни, что я тебе сказала о том, что у нее было из еды. Я женщина, и в таких случаях мне приходит в голову самое неприятное. Я дозвонилась до ее врача и дожала его.
Макхью рассеянно взглянул на нож, который он, не отдавая себе отчета, согнул почти пополам.
– Она беременна, – сказал он.
Лорис кивнула.
– Я убью эту сволочь.
Глава 11
Глава 12
– Видел.
– Джаг Бенич тоже был там?
– Да, но в виде тела. Он перед этим получил удар по голове известным нам тупым инструментом. Я думаю, что Вилли потом сказал ему, что это я ухлопал Мики.
– Бита как раз и есть тупой инструмент, – проворчал Клайн и потянулся к телефону.
– Куда ты собираешься звонить?
– Я собираюсь прихватить эту парочку по подозрению в убийстве. Заодно и тебя, как особо важного свидетеля, если ты и дальше будешь доводить меня.
– Подожди! Я пришел вовсе не за этим.
– Да? – остановился Клайн. – Что же тебе конкретно нужно?
– Сначала дай мне досказать. После этой легкой перепалки за мной на пикапе приехала пара рассыльных, которые отвезли меня на ассамблею ложи. Там были и Хейл, и Орланд, но я не разобрался, кто из них монарх. Кроме того, там были Вилли Селезень и Джаг Бенич. И в ходе беседы там всплыли интересные вещи.
– Ну? – заинтересовался Клайн.
– После того, как Мики получил свое, Вилли выложил мне кое-что из своего загашника. Он признал, что оказывал давление на Стоувера, чтобы заставить того продать автомобиль, и что делал он это по поручению Хейла. Хейл и Орланд очень хотели узнать, зачем я разыскиваю Стоувера. Так мы походили вокруг да около и в конечном итоге выяснилось, что существует несомненная связь между тачкой Стоувера и тем давним золотым делом. Орланд практически признал, что Гордо Насс, когда его пришили, выполнял его задание.
– Вот черт, – пробормотал Клайн. – А ведь это дело числится за нами, Макхью. У меня хватает своих забот, чтобы еще впутываться в дела ФБР. Можно составить целую телефонную книжку имен из тех, с кем имел дело Орланд. Единственный очевидный факт, связывающий Стоувера с убийством, это то, что жмурика нашли в квартире его девушки. Когда мы его найдем, мы, конечно, зададим ему и этот вопрос.
– Не исключено, что для этого тебе понадобится медиум для вызывания духов.
– Да? Ну-ка, выкладывай все остальное.
– Остальное проходит не по твоему департаменту, – сказал Макхью. – Но я вчера съездил на юг. Одним из тех, кто участвовал в захвате золота, оказался шофер леди, которой принадлежал в то время "пирс-эрроу". Во время нападения машина была у него, но пока я не знаю, использовали ли ее в этой операции. У меня это вызывает сомнения – слишком этот автомобиль бросается в глаза. Кроме того, Джонни Стоувер купил еще один "пирс" сразу же после того, как он уехал из города. Он поставил на него две новые покрышки. А потом он арендовал мастерскую и разобрал его. Зачем он это сделал, свидетель не ведает.
– Подробности, Макхью.
Макхью достал конверт из кармана и бросил его на стол.
– Это копия отчета, который я приготовил для Фута. Просто, чтобы доказать ему, что всегда готов сотрудничать.
– Ты имеешь в виду, всегда готов вмешиваться не в свои дела.
– Это уж как тебе угодно.
– Вернемся к золоту. Почему ты думаешь, что Стоувера собираются убить? Прежде всего, я сомневаюсь, что кто-то ищет его, чтобы убить.
– Прежде всего, ты должен предположить, что существует определенная связь между автомобилем и ограблением и в чем бы эта связь ни заключалась, именно здесь лежит разгадка того, куда девалось золото. Во-вторых, прежде чем восстановить автомобиль, Стоувер разобрал его до винтиков, из чего можно заключить, что он нашел то, что нужно Орланду. Поначалу за этим ничего не последовало. Но фотография автомобиля появилась в журнале, и Орланд каким-то образом увидел ее. Он, естественно, захотел вернуть автомобиль, но в то время он сидел без гроша.
– Это было раньше. А теперь он получает по пять сотен каждую неделю.
– Потому что он пошел к банкиру Хейлу и продал ему этот мыльный пузырь. Вилли Селезню поручили вести переговоры, но машину Стоувер продавать не собирался отчасти потому, что у него было соглашение с телевизионным шоу. А тут появляются ребята в черных шляпах и начинают давить на него. Одновременно растет предлагаемая ему сумма. Стоувер – не дурак. Он начал интересоваться, чем все это вызвано, поспрошал здесь и там и выяснил, кто за этим стоит. У этого малого целая научная библиотека на дому, работать он умеет, я думаю, он кое-что узнал об Орланде и об ограблении. Орланд, наверное, думал, что машина уже давно на автомобильном кладбище, но теперь выяснилось, что он ошибался, и у него появился шанс снова оказаться среди сильных мира сего.
Стоувер выяснил, что было обозначено крестиком. Он отправился туда, нашел награбленное, а вместе с ним обрел новые проблемы. Во-первых, хранение золота незаконно. Да и как сбыть с рук восемьсот фунтов такого товара? Во-вторых, даже если это и удастся провернуть, то как после этого остаться в живых?
– Неплохой вопрос, – сказал Клайн. – Взвесив все "за" и "против", не думаю, что у него есть хотя бы малейший шанс.
– Я тоже так думаю, но Стоувер не знает всех "за" и "против".
– Допустим, что это так. Что, по-твоему, мы должны делать? Заставить "Кроникл" опубликовать его "за" и "против" в спортивной колонке?
– Надо или взять Орланда, Хейла, Селезня и всех, кого ты вспомнишь, или, не трогая их, установить за ними круглосуточную слежку. Если взять только Вилли и Джага, остальные просто лягут на дно.
– Какие им при этом предъявить обвинения?
– Ты же полицейский, не я. Обвини их в онанизме, если тебе больше ничего в голову не приходит.
– Кончай выражаться.
– Это из словаря.
Клайн откинулся на спинку кресла. В деталях изучив грязные разводы на потолке, он наконец перевел взгляд на Макхью.
– На сколько их надо задержать?
– Трех дней, я думаю, будет достаточно. Я почти уверен в этом.
Расчеты Макхью основывались на том, что резервирование Голландцем самолета Бада Чэпмена связано с этим делом.
– Я не могу тебе объяснить, почему я так думаю.
– Не тебе ставить условия.
– Извини, – непреклонно заявил Макхью. – Это касается федеральной службы, деятельность которой совершенно секретна.
Клайн присвистнул.
– А хорошо, наверное, быть невидимым. Чувствуешь себя богом или чем-то в этом роде. Ну, ладно – устанавливаем слежку.
– Сойдет и это, – сказал Макхью, поднимаясь. – Я тем временем займусь другим персонажем.
– Эй, погоди, – поспешно спросил Клайн, – почему ты думаешь, что Вилли получит свое?
– Вилли провалил порученное ему дело, что само по себе плохо. Дальше. Когда я его прижал, он заговорил. Как любят говорить в телевизионных постановках, Вилли знает слишком много.
Инспектор Клайн кивнул, молча соглашаясь с ним.
* * *
Ник Фут постучал пальцем по машинописному тексту.– Это очень интересно, Макхью. Хорошая работа. Я не думал, что из этого хоть что-нибудь выйдет.
– Тебя еще не ударили, а ты уже стонешь, – откликнулся Макхью. – Этот документ существует в трех экземплярах. Один – у тебя, другой – у инспектора Клайна, третий – у меня. Ты знаешь, что я занимаюсь этим по собственной инициативе. Пока за мной числятся кража со взломом и нападение. Кроме того, я не сообщил властям своевременно об убийстве. Я уж не говорю о моральных терзаниях, связанных с тем, что я зарегистрировался в мотеле с двумя женщинами под вымышленным именем, воспользовался самолетом ВМФ и представился полицейским. Ничто так не огорчит мое начальство, как этот отчет о моих действиях.
– Неужели? – недоверчиво спросил Фут.
– Считай, что так, – ответил Макхью. – Теперь твоя очередь. Что удалось узнать дополнительно?
– Не много. У нас было только несколько часов. – Фут сверился со своими заметками. – Наши люди в Лос-Анджелесе беседовали с миссис Эллер и подготовили предварительный доклад. Дом, в котором пришили ребят, провернувших дело с ограблением, находился менее чем в миле от дома Эллеров в Лагуне. Ребята уже там, простукивают стены и проверяют все вокруг металлоискателем. Пока ничего.
– Разговор с хозяином магазина в Монтерее, где были куплены покрышки, нового ничего не дал. Они отправились к Томазини, и бедный старик погорел.
– Как? – выпрямился Макхью. – На чем?
– Да практически ни на чем. Оказалось, что бедный придурок гнал граппу. Ребята из Министерства финансов разломали его печку, а его самого прихватили с собой.
– Недоумки, – забушевал Макхью. – У него была хорошая граппа. Надо будет попробовать это дело замять. А кто их вообще пригласил?
– Боюсь, что это наша работа, – признался Фут. – Золото ведь принадлежало и им. Так что в этом расследовании нам приходится работать рука об руку.
– Да, – протянул Макхью. – Беда с некоторыми конторами. Ведь они предлагают своим людям ознакомиться с инструкциями и те действительно читают их.
– Мы, кроме того, увезли все, что осталось от "пирс-эрроу".
– Это-то зачем?
– Мы хотим его собрать.
Эта новость убила Макхью. Он всегда завидовал людям, которые могли позволить себе заниматься бессмысленным делом.
– Собрав его, мы сможем понять, зачем Стоуверу понадобилось разбирать его, – пояснил Фут.
– Можно мне позвонить от тебя?
– Сделай одолжение. Мне выйти?
– Господи, да нет, конечно, – Макхью начал набирать номер. – Я просто собираюсь пригласить Лорис пообедать вместе. Она одна умеет привести меня в чувство, когда у меня начинает ум за разум заходить.
– Нэйдин уже устроилась? – спросил он Лорис, запивая пивом сочную вырезку в три дюйма толщиной. Лорис опустила глаза.
– Да. Я отогнала туда ее автомобиль.
– Так в чем дело?
Ее лицо вспыхнуло. Некоторое время она жевала молча.
– Я все думаю о том, что ты сказал вчера. О том, что она получила весточку от Джонни и утаила это от нас.
– Значит, так оно и есть, – проворчал Макхью. Сотни людей, включая его самого, разыскивали Стоувера. Она знала, где он, и промолчала. Ведь, по большому счету, он и впутался в эту историю только из-за нее.
– Я этого не говорила, – негромко произнесла Лорис. – Я прямо спросила ее об этом, и она все отрицала.
– Когда это было?
– Сегодня утром. Я отправилась к ней сразу после того, как ты уехал. – Она не смогла справиться с приступом гнева и плотно закрыла глаза.
– Любимая, – нежно сказал Макхью, – да забудь ты об этом.
– Макхью, я не знала, что мне делать – то ли свернуть ей шею, то ли поплакать у нее на плече. Когда я вошла, она была в туалете. Ей было плохо. Я обычная любопытная женщина и не смогла удержаться от того, чтобы не сунуть нос на кухню и в спальню и все такое прочее. И знаешь, что обнаружила? Ничего.
– Ничего? – рассеянно отозвался Макхью. Он решил, что Лорис сама доберется до сути, и занялся своим бифштексом.
– Я знаю привычки своей сестры. Где бы она ни оказалась, через три часа кажется, что она жила здесь всегда. На кухне запас продуктов, одежда аккуратно разложена, книги, пластинки и все остальное – на своих местах. На этот раз ничего подобного, только разве что банка растворимого кофе, половина ананаса, банка селедки и еще чего-то там маринованного. Я не нашла ничего из того, что удалось забрать с ее старой квартиры. Одежда так и осталась в чемоданах.
– Может, она просто устала. Может, ее вещи еще не подвезли.
– Макхью... – судя по ее тону, Лорис готова была взорваться. Он взял ее за руки. Она дрожала, пытаясь справиться с собой. – Со мной все в порядке. Мне осталось доказать совсем немного. Я позвонила в транспортную контору. Мне сказали, что ее вещи у них на складе. Я расспросила управляющего домом. Он сказал, что Нэйдин сняла квартиру только на месяц. Мне она сказала, что подписала контракт на год.
– Продолжай, – Макхью почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо. – Это не противоречит предположению, что она готова уехать в любую минуту.
Он отодвинул от себя тарелку. Аппетит пропал окончательно. Он провел рукой по волосам.
– Нэйдин не должна была так поступать. Ни с тобой, ни со мной. Она прекрасно понимает, что мы оказались по уши в этой истории только из-за нее. После того, что произошло, я просто не могу себе представить, как она могла решиться уехать со Стоувером. Она вполне могла согласиться встретиться с ним, но только для того, чтобы первой выслушать его рассказ, но она должна была остаться с нами. Я это знаю! И нет никаких причин...
– Господи... – Лорис положила вилку. – Есть причина, Макхью. И очень серьезная.
– Да?!
– Я же сказала тебе, что она была в туалете и ей было плохо. Вспомни, что я тебе сказала о том, что у нее было из еды. Я женщина, и в таких случаях мне приходит в голову самое неприятное. Я дозвонилась до ее врача и дожала его.
Макхью рассеянно взглянул на нож, который он, не отдавая себе отчета, согнул почти пополам.
– Она беременна, – сказал он.
Лорис кивнула.
– Я убью эту сволочь.
Глава 11
Макхью шепотом матерился на итальянском и испанском, время от времени переходя на словенский.
– Успокойся, Макхью, – Лорис достала сигарету и теперь ждала, когда он зажжет спичку. – Это очень неприятно, но ведь и Нэйдин уже не ребенок. Она – женщина. А чтобы совершить такую ошибку, нужны усилия двух людей.
– Черт возьми, если это двое нормальных людей, то это и не ошибка вовсе. – Он протянул ей горящую спичку.
– Что ты имеешь в виду под "двумя нормальными людьми", дорогой мой?
– Господи... Тебя, меня, – объяснил он растерянно.
Она негромко рассмеялась и на щеках у нее появился румянец.
– Да? При нашей-то жизни? Только не подумай, что я тебя не люблю или что у меня хоть раз закралась мысль о том, что ты можешь оставить меня и уйти к одной из тех женщин, с которыми ты время от времени сталкиваешься. Просто я никогда не знаю, когда ты снова схватишь свой кейс и увижу ли я тебя опять. Вот такие дела.
– И что?
– Я не имею ничего против. Просто мне показалось, что ты чего-то не договариваешь. Если, конечно, ты не передумал.
– Что ты, черт возьми, имеешь в виду?
Она прищурилась.
– Я не хочу, чтобы ты сожалел о том, что сказал, не подумав. Я не хочу тебя связывать ни в чем.
– Да это и не удастся, дорогая. – Он поднялся из-за стола, достал деньги из бумажника и положил их на стол. – Тебе пора бы уже знать, что все, что я говорю, я обдумываю заранее.
Она выпятила свои пухлые губки.
– Ты отвезешь меня домой?
– Еще чего, домой, – кровь пульсировала у него в висках, когда он глядел на нее. – Тут за углом есть отель. Сарай, конечно, но кровати в номерах имеются.
Он взял ее под руку, и его пальцы с такой силой сжали ей руку, что ей стало больно. Макхью знал портье. Он свистнул ему, не сбавляя шага, поймал на ходу ключ и направил Лорис к лифту. Лифтера не было на месте. Макхью поколдовал с кнопками и, взглянув на ключ, остановил кабину на шестом этаже.
– Макхью! Лифт...
– Пусть этот сукин сын прогуляется на шестой этаж, – резко ответил он. – Тем более, что ему все равно нечего делать.
Он с силой сунул ключ в скважину, распахнул дверь, толкнул ее в комнату и захлопнул дверь.
Она зацепилась за ковер, туфелька на высоком каблуке соскочила, и она растянулась на кровати. В ее широко открытых глазах было дикое выражение, щеки пылали.
– Макхью... – в голосе смешались страх и ярость, и желание. Пуговицы сыпались с его рубашки.
– Какое славное платье. Шелк или что-то в этом роде, – сказал он хрипло. – Ужасно не хотелось бы его рвать.
Она встала и платье упало к ее ногам.
Она начала расстегивать лифчик.
– Как ты медленно это делаешь. – Одним движением руки он разорвал его. Вздрогнув, она прижалась к нему, а его сильные руки скользили по изгибам ее тела и, на мгновенье остановившись на тонких кружевах, снова с силой рванули.
Она обхватила его ногами, и они упали на постель.
Позже Макхью подумал, что сознательно хотел сделать ей больно, но она ответила тем же, и это его хриплый вскрик разорвал тишину комнаты. Его спину обожгло огнем, и он с изумлением увидел следы крови на ее пальцах, когда она снова прижалась губами к тому месту на плече, где ее зубы оставили отметину. Но теперь прикосновение ее языка было ласкающим, исцеляющим. Пожалуй, в первый раз после всего не было ни затяжки сигареты, ни обычных слов. Они молча оделись и медленно вышли из номера – высокий мужчина с синяками и ссадинами на лице и с кровью, проступившей на рубашке, на которой не хватало пуговиц, и высокая белокурая женщина, двигавшаяся с природной грацией. Лифта уже не было, и, крепко взявшись за руки, они пошли пешком по лестнице.
– Отряхни пыль с плаща и заточи кинжал, – сказал Чэпмен. – Черная птица летит сегодня.
– Выкладывай, – сказал Макхью, перевернул ящик и уселся на него. – Когда и откуда?
– Похоже, планы изменились. Мой "Гусь" зарегистрирован как международная компания, и Голландец сказал, что его это устраивает. О времени вылета разговора не было, но я должен быть готов в любой момент после захода солнца.
– И ничего о том, куда?
– Ни слова.
– Но ты хоть попытался узнать что-нибудь?
– Конечно. Я сказал, что мне нужны метеоусловия, и это была неправда, и что мне нужно заполнить формы для полета. Тогда он посмотрел на меня своими поросячьми глазками и сказал, что я чертов брехун, и это было правдой. Потом я решил изобразить жлоба и заявил, что не собираюсь терять летательный аппарат стоимостью двести тысяч за какие-то паршивые пять штук, и что теперь моя цена двадцать пять тысяч. Некоторое время он приходил в себя, но потом перестал вопить, как раненая пантера, и заплатил.
– Все двадцать пять? – изумленно спросил Макхью.
– Половину. Каковую я уже заначил и о каковой никто, кроме меня и тебя, никогда не услышит. В первую очередь, я имею в виду любопытных леди из налогового ведомства.
Макхью присвистнул.
– Что-нибудь конкретное о грузе?
– Пока ничего. Он сказал, что это его заботы. Но тут вот еще что. Пассажиров будет не двое, а трое.
– Если так пойдет, то ты и взлететь не сможешь.
– "Гусь" справится. Решать тебе, Мак. Если скажешь, что лететь не надо, он не пошевелит ни одним пером.
– Да. Но официально я здесь никто. Ты забыл?
– Ты что, милый? Не слышал новости?
– Какие еще новости?
– Ты снова главный из крыс, отвечающих за сыр.
– Черт! Кто это сказал, и с каких пор?
– Так сказал Великий Белый Отец с час назад. Можно было подумать, что генерала выпустили под залог при совершенно безнадежном деле.
– О, радость! – наконец откомментировал эту новость Макхью. – Может быть, он еще и объяснил почему?
– Насколько я знаю, дружище Фут признался своему боссу, что ты раскопал нечто, что они пропустили. А тут еще Центральное разведывательное возникло с информацией, что на счет Голландца в Берне было положено шестьсот тысяч, хотя они и не знают, почему. А тут еще адмирал, которого ты подставил со своим вчерашним полетом, начал интересоваться, почему флот должен прикрывать моего "Гуся". Все они пытаются найти какое-нибудь прикрытие, и ты как раз очень подходишь для этого.
– Ублюдки, – прошептал Макхью. – Черт, а с другой стороны, я не могу их в этом винить. Им всем надо перед кем-то отчитываться. Только нашей конторе не надо.
– Точно. Так везу я Голландца или нет?
– Я тоже умею играть в эти игры. Делай то, что ты считаешь нужным.
Бад Чэпмен рассмеялся.
– Я считаю нужным получить первым делом оставшуюся часть вышеупомянутых двадцати пяти тысяч.
– Ну, это-то само собой разумеется, – ответил Макхью и повесил трубку.
В ФБР трубку сняли после первого же гудка.
– Это Макхью. Какими судьбами ты у себя, а не распиваешь где-то кофе?
– Где ты был? – ехидно спросил Фут. – Если ты еще не слышал, то теперь ты у нас главным. И ты, дорогой начальник, нам очень нужен.
– Я тебе нужен, как триппер на конец. Я уже говорил с летуном. Что еще нового?
– Ты до сих пор даже не можешь себе позволить купить радиоприемник?
– Я заведу его себе, когда научатся выводить жучков.
– По радио об этом сообщили уже час назад. Харви Лоуэлла достали. Он, как бы это сказать, мертв.
– Лоуэлл...
– Частный детектив, который разыскивал Стоувера и припрятанное добро. Да проснись ты!
– Да, я понял. Ты знаешь где, как и почему?
– На ферме Стоувера. Следы ударов тупым орудием по голове и плечам. Примерно двенадцать часов назад. Почему, я не знаю. Если хочешь посмотреть сам, то там еще ничего не трогали. Марелл уже там и обороняется от местных жандармов.
– Обычно я теряюсь на месте преступления, но я все равно сейчас двину туда. Постараюсь не путаться у вас под ногами.
– Уж пожалуйста, – вздохнул Фут. – Это не поднимет наш авторитет в твоих глазах, но я все-таки должен тебе объяснить, что у нас на руках пара горящих дел, и мы не смогли направить троих сотрудников, чтобы постоянно приглядывать за этим местом.
– Это я знаю. Если бы у вас там кто-нибудь был, Лоуэллу не удалось бы забраться туда и кончить там свои дни.
– Это еще не все. Самое интересное в амбаре, где была мастерская.
– Я должен догадаться или тебе доставляет удовольствие казнить себя?
– Он просто прелесть, этот "пирс". Злорадствуй.
– Успокойся, Макхью, – Лорис достала сигарету и теперь ждала, когда он зажжет спичку. – Это очень неприятно, но ведь и Нэйдин уже не ребенок. Она – женщина. А чтобы совершить такую ошибку, нужны усилия двух людей.
– Черт возьми, если это двое нормальных людей, то это и не ошибка вовсе. – Он протянул ей горящую спичку.
– Что ты имеешь в виду под "двумя нормальными людьми", дорогой мой?
– Господи... Тебя, меня, – объяснил он растерянно.
Она негромко рассмеялась и на щеках у нее появился румянец.
– Да? При нашей-то жизни? Только не подумай, что я тебя не люблю или что у меня хоть раз закралась мысль о том, что ты можешь оставить меня и уйти к одной из тех женщин, с которыми ты время от времени сталкиваешься. Просто я никогда не знаю, когда ты снова схватишь свой кейс и увижу ли я тебя опять. Вот такие дела.
– И что?
– Я не имею ничего против. Просто мне показалось, что ты чего-то не договариваешь. Если, конечно, ты не передумал.
– Что ты, черт возьми, имеешь в виду?
Она прищурилась.
– Я не хочу, чтобы ты сожалел о том, что сказал, не подумав. Я не хочу тебя связывать ни в чем.
– Да это и не удастся, дорогая. – Он поднялся из-за стола, достал деньги из бумажника и положил их на стол. – Тебе пора бы уже знать, что все, что я говорю, я обдумываю заранее.
Она выпятила свои пухлые губки.
– Ты отвезешь меня домой?
– Еще чего, домой, – кровь пульсировала у него в висках, когда он глядел на нее. – Тут за углом есть отель. Сарай, конечно, но кровати в номерах имеются.
Он взял ее под руку, и его пальцы с такой силой сжали ей руку, что ей стало больно. Макхью знал портье. Он свистнул ему, не сбавляя шага, поймал на ходу ключ и направил Лорис к лифту. Лифтера не было на месте. Макхью поколдовал с кнопками и, взглянув на ключ, остановил кабину на шестом этаже.
– Макхью! Лифт...
– Пусть этот сукин сын прогуляется на шестой этаж, – резко ответил он. – Тем более, что ему все равно нечего делать.
Он с силой сунул ключ в скважину, распахнул дверь, толкнул ее в комнату и захлопнул дверь.
Она зацепилась за ковер, туфелька на высоком каблуке соскочила, и она растянулась на кровати. В ее широко открытых глазах было дикое выражение, щеки пылали.
– Макхью... – в голосе смешались страх и ярость, и желание. Пуговицы сыпались с его рубашки.
– Какое славное платье. Шелк или что-то в этом роде, – сказал он хрипло. – Ужасно не хотелось бы его рвать.
Она встала и платье упало к ее ногам.
Она начала расстегивать лифчик.
– Как ты медленно это делаешь. – Одним движением руки он разорвал его. Вздрогнув, она прижалась к нему, а его сильные руки скользили по изгибам ее тела и, на мгновенье остановившись на тонких кружевах, снова с силой рванули.
Она обхватила его ногами, и они упали на постель.
Позже Макхью подумал, что сознательно хотел сделать ей больно, но она ответила тем же, и это его хриплый вскрик разорвал тишину комнаты. Его спину обожгло огнем, и он с изумлением увидел следы крови на ее пальцах, когда она снова прижалась губами к тому месту на плече, где ее зубы оставили отметину. Но теперь прикосновение ее языка было ласкающим, исцеляющим. Пожалуй, в первый раз после всего не было ни затяжки сигареты, ни обычных слов. Они молча оделись и медленно вышли из номера – высокий мужчина с синяками и ссадинами на лице и с кровью, проступившей на рубашке, на которой не хватало пуговиц, и высокая белокурая женщина, двигавшаяся с природной грацией. Лифта уже не было, и, крепко взявшись за руки, они пошли пешком по лестнице.
* * *
Когда он появился в "Двери", его уже ждала записка с номерами телефонов, по которым следовало позвонить. Ему не хотелось разговаривать ни с Бадом Чэпменом, ни с Ником Футом. На него нахлынула сентиментальность, ему захотелось оказаться в их просторной постели, в объятиях Лорис. Ему даже пришло в голову, что когда человеку уже перевалило за тридцать пять, то самое время перестать носиться по свету, ввязываясь в различные передряги. Первым он набрал номер Бада Чэпмена.– Отряхни пыль с плаща и заточи кинжал, – сказал Чэпмен. – Черная птица летит сегодня.
– Выкладывай, – сказал Макхью, перевернул ящик и уселся на него. – Когда и откуда?
– Похоже, планы изменились. Мой "Гусь" зарегистрирован как международная компания, и Голландец сказал, что его это устраивает. О времени вылета разговора не было, но я должен быть готов в любой момент после захода солнца.
– И ничего о том, куда?
– Ни слова.
– Но ты хоть попытался узнать что-нибудь?
– Конечно. Я сказал, что мне нужны метеоусловия, и это была неправда, и что мне нужно заполнить формы для полета. Тогда он посмотрел на меня своими поросячьми глазками и сказал, что я чертов брехун, и это было правдой. Потом я решил изобразить жлоба и заявил, что не собираюсь терять летательный аппарат стоимостью двести тысяч за какие-то паршивые пять штук, и что теперь моя цена двадцать пять тысяч. Некоторое время он приходил в себя, но потом перестал вопить, как раненая пантера, и заплатил.
– Все двадцать пять? – изумленно спросил Макхью.
– Половину. Каковую я уже заначил и о каковой никто, кроме меня и тебя, никогда не услышит. В первую очередь, я имею в виду любопытных леди из налогового ведомства.
Макхью присвистнул.
– Что-нибудь конкретное о грузе?
– Пока ничего. Он сказал, что это его заботы. Но тут вот еще что. Пассажиров будет не двое, а трое.
– Если так пойдет, то ты и взлететь не сможешь.
– "Гусь" справится. Решать тебе, Мак. Если скажешь, что лететь не надо, он не пошевелит ни одним пером.
– Да. Но официально я здесь никто. Ты забыл?
– Ты что, милый? Не слышал новости?
– Какие еще новости?
– Ты снова главный из крыс, отвечающих за сыр.
– Черт! Кто это сказал, и с каких пор?
– Так сказал Великий Белый Отец с час назад. Можно было подумать, что генерала выпустили под залог при совершенно безнадежном деле.
– О, радость! – наконец откомментировал эту новость Макхью. – Может быть, он еще и объяснил почему?
– Насколько я знаю, дружище Фут признался своему боссу, что ты раскопал нечто, что они пропустили. А тут еще Центральное разведывательное возникло с информацией, что на счет Голландца в Берне было положено шестьсот тысяч, хотя они и не знают, почему. А тут еще адмирал, которого ты подставил со своим вчерашним полетом, начал интересоваться, почему флот должен прикрывать моего "Гуся". Все они пытаются найти какое-нибудь прикрытие, и ты как раз очень подходишь для этого.
– Ублюдки, – прошептал Макхью. – Черт, а с другой стороны, я не могу их в этом винить. Им всем надо перед кем-то отчитываться. Только нашей конторе не надо.
– Точно. Так везу я Голландца или нет?
– Я тоже умею играть в эти игры. Делай то, что ты считаешь нужным.
Бад Чэпмен рассмеялся.
– Я считаю нужным получить первым делом оставшуюся часть вышеупомянутых двадцати пяти тысяч.
– Ну, это-то само собой разумеется, – ответил Макхью и повесил трубку.
В ФБР трубку сняли после первого же гудка.
– Это Макхью. Какими судьбами ты у себя, а не распиваешь где-то кофе?
– Где ты был? – ехидно спросил Фут. – Если ты еще не слышал, то теперь ты у нас главным. И ты, дорогой начальник, нам очень нужен.
– Я тебе нужен, как триппер на конец. Я уже говорил с летуном. Что еще нового?
– Ты до сих пор даже не можешь себе позволить купить радиоприемник?
– Я заведу его себе, когда научатся выводить жучков.
– По радио об этом сообщили уже час назад. Харви Лоуэлла достали. Он, как бы это сказать, мертв.
– Лоуэлл...
– Частный детектив, который разыскивал Стоувера и припрятанное добро. Да проснись ты!
– Да, я понял. Ты знаешь где, как и почему?
– На ферме Стоувера. Следы ударов тупым орудием по голове и плечам. Примерно двенадцать часов назад. Почему, я не знаю. Если хочешь посмотреть сам, то там еще ничего не трогали. Марелл уже там и обороняется от местных жандармов.
– Обычно я теряюсь на месте преступления, но я все равно сейчас двину туда. Постараюсь не путаться у вас под ногами.
– Уж пожалуйста, – вздохнул Фут. – Это не поднимет наш авторитет в твоих глазах, но я все-таки должен тебе объяснить, что у нас на руках пара горящих дел, и мы не смогли направить троих сотрудников, чтобы постоянно приглядывать за этим местом.
– Это я знаю. Если бы у вас там кто-нибудь был, Лоуэллу не удалось бы забраться туда и кончить там свои дни.
– Это еще не все. Самое интересное в амбаре, где была мастерская.
– Я должен догадаться или тебе доставляет удовольствие казнить себя?
– Он просто прелесть, этот "пирс". Злорадствуй.
Глава 12
Осматривая тело экс-полицейского, Макхью пришел к выводу, что тот до последнего дрался за свою жизнь. Нос у него был разбит, губы рассечены и четыре зуба выбиты. Пальцы на левой руке были сломаны от удара острым и узким предметом. Причиной смерти была, очевидно, рана на левой стороне головы. Трудно представить, что кто-либо мог выжить, получив такой удар. Похожий на мышь судебный следователь бормотал что-то о черепно-мозговой травме. Не обращая на него внимания, Макхью повернулся к Мареллу.
– Может, есть что-нибудь по-настоящему интересное, вроде заверенного признания?
– Откуда? Мы же все это время только и делали, что стояли вокруг да ковыряли в носу, дожидаясь тебя. Люди шерифа опрашивают свидетелей, видевших, кто входил сюда, кто выходил. Рутинная процедура, но в этом случае я не думаю, что им удастся что-либо найти. Все фермы здесь далеко отстоят от дороги и друг от друга. Поскольку ты у нас главный, то и приказывай, что нам делать.
– Для начала, похороните бедолагу, – проворчал Макхью. – Откуда мне знать? Я не полицейский.
– Ну вот. Кое в чем наши мнения уже совпадают.
– Но он-то был полицейский, – сказал Макхью, кивнув в сторону тела. – Он знал, что ему нужно. Я думаю, он нашел то, что искал. И тут-то его и достали.
– Можно им сказать, чтобы увозили его?
– Да. Впрочем, подожди минутку.
Макхью подошел к телу. Оно лежало почти посередине гостиной. Комната была просторной, как во многих старых сельских домах в Калифорнии. Вдоль стен стояло несколько стульев, письменный стол и кушетка. Было невозможно сказать, началась ли схватка прямо в гостиной или только закончилась здесь. В любом случае ее исход сомнений не вызывал. Кровотечение было сильным и Лоуэлл лежал в красно-коричневой луже. На нем был серо-зеленый мятый твидовый костюм и белая спортивная рубашка. Было что-то непотребное в том, как блестела лысина Лоуэлла в лучах послеполуденного солнца.
Внимание Макхью привлекли пятна на пиджаке покойного. Он потер их пальцами. Похоже на солидол. Он распахнул пиджак и начал проверять карманы.
– Мы его уже обыскали, – сказал следователь, – его вещи лежат на столе.
– Среди них есть что-нибудь, что кажется не принадлежащим ему? – спросил Макхью.
– Старая инструкция по пользованию автомобилем. В доме таких много. Может быть, он нашел ее здесь, а может, принес с собой.
Макхью подошел к столу. Перед ним лежало то, что обычно встречается в карманах, – расческа, бумажник, ключи, футляр с визитками, карандаш и две шариковых ручки, записная книжка и блокнот. В записной книжке ему не встретилось ничего на первый взгляд примечательного. Свои записи Лоуэлл делал, используя сочетание стенографии и кода. Макхью отложил блокнот для более тщательного исследования в дальнейшем.
Корешок инструкции был измазан кровью. Макхью раскрыл ее. В ней давалось описание восьмицилиндрового "пирс-эрроу" 1934 года выпуска и рекомендации по его эксплуатации. На форзаце было написано имя Фреда Уоткинса, адрес в Сан-Франциско и номер телефона. Он сравнил почерк с записями в записной книжке Лоуэлла и решил, что это одна и та же рука.
Он передал книгу следователю.
– Свяжитесь по радио с Вашим управлением. Пусть они заглянут к этому парню и узнают, его ли это книжка, сам ли он отдал ее Лоуэллу и все остальное. Если он будет упираться, позвоните в ФБР и попросите задержать его.
– Слушаюсь, сэр.
– Есть ли какие-нибудь следы проникновения со взломом? – спросил Макхью.
– Может, есть что-нибудь по-настоящему интересное, вроде заверенного признания?
– Откуда? Мы же все это время только и делали, что стояли вокруг да ковыряли в носу, дожидаясь тебя. Люди шерифа опрашивают свидетелей, видевших, кто входил сюда, кто выходил. Рутинная процедура, но в этом случае я не думаю, что им удастся что-либо найти. Все фермы здесь далеко отстоят от дороги и друг от друга. Поскольку ты у нас главный, то и приказывай, что нам делать.
– Для начала, похороните бедолагу, – проворчал Макхью. – Откуда мне знать? Я не полицейский.
– Ну вот. Кое в чем наши мнения уже совпадают.
– Но он-то был полицейский, – сказал Макхью, кивнув в сторону тела. – Он знал, что ему нужно. Я думаю, он нашел то, что искал. И тут-то его и достали.
– Можно им сказать, чтобы увозили его?
– Да. Впрочем, подожди минутку.
Макхью подошел к телу. Оно лежало почти посередине гостиной. Комната была просторной, как во многих старых сельских домах в Калифорнии. Вдоль стен стояло несколько стульев, письменный стол и кушетка. Было невозможно сказать, началась ли схватка прямо в гостиной или только закончилась здесь. В любом случае ее исход сомнений не вызывал. Кровотечение было сильным и Лоуэлл лежал в красно-коричневой луже. На нем был серо-зеленый мятый твидовый костюм и белая спортивная рубашка. Было что-то непотребное в том, как блестела лысина Лоуэлла в лучах послеполуденного солнца.
Внимание Макхью привлекли пятна на пиджаке покойного. Он потер их пальцами. Похоже на солидол. Он распахнул пиджак и начал проверять карманы.
– Мы его уже обыскали, – сказал следователь, – его вещи лежат на столе.
– Среди них есть что-нибудь, что кажется не принадлежащим ему? – спросил Макхью.
– Старая инструкция по пользованию автомобилем. В доме таких много. Может быть, он нашел ее здесь, а может, принес с собой.
Макхью подошел к столу. Перед ним лежало то, что обычно встречается в карманах, – расческа, бумажник, ключи, футляр с визитками, карандаш и две шариковых ручки, записная книжка и блокнот. В записной книжке ему не встретилось ничего на первый взгляд примечательного. Свои записи Лоуэлл делал, используя сочетание стенографии и кода. Макхью отложил блокнот для более тщательного исследования в дальнейшем.
Корешок инструкции был измазан кровью. Макхью раскрыл ее. В ней давалось описание восьмицилиндрового "пирс-эрроу" 1934 года выпуска и рекомендации по его эксплуатации. На форзаце было написано имя Фреда Уоткинса, адрес в Сан-Франциско и номер телефона. Он сравнил почерк с записями в записной книжке Лоуэлла и решил, что это одна и та же рука.
Он передал книгу следователю.
– Свяжитесь по радио с Вашим управлением. Пусть они заглянут к этому парню и узнают, его ли это книжка, сам ли он отдал ее Лоуэллу и все остальное. Если он будет упираться, позвоните в ФБР и попросите задержать его.
– Слушаюсь, сэр.
– Есть ли какие-нибудь следы проникновения со взломом? – спросил Макхью.