Темпл! Яркого воспоминания о ней не затмило ничто за истекшие годы. Сама того не подозревая, она околдовала Дамона. Желание, много лет дремавшее в нем, обернулось теперь глубокой страстью.
Мысли вихрем кружились в голове у Темпл. Интересно, о чем думает Дамон? Может, он ненавидит ее и считает своим врагом? Она внимательно следила, как меняется выражение его красивого лица, как растягиваются в улыбке полные губы.
С удивлением признавшись себе, что могла бы полюбить его, Темпл снова ощутила странное волнение в груди. За эти дни оно стало уже знакомо ей. Может, это начало любви? Догадывается ли Дамон о ее чувствах? Он разбудил в девушке желание, и сейчас сердце ее кричало: «Я хочу тебя, Дамон Силоне, и мечтаю, чтобы ты пожелал меня!»
Она не сомневалась, что он страстный любовник… и, наверное, нежный…
– У тебя удивительные глаза, – глухо проговорил Дамон. – Они то проницательные и настороженные, то нежные и печально-задумчивые. – Он приблизился к Темпл, и она затрепетала. – Ты замерзла? – Дамон слегка обнял ее за плечи.
От этого прикосновения по телу Темпл разлилось блаженное тепло, а колени ослабели. Дамон погладил ее руки, упиваясь их гладкой кожей. Господи, как же он хочет эту женщину! Неужели Темпл не догадывается? Неужели не видит, как он сгорает от желания?
– Тебе пора возвращаться в дом, – тихо сказал Дамон.
– Да, – ответила Темпл, но не двинулась с места, ибо не могла оторваться от гипнотического взгляда его черных бархатных глаз. Она опять задрожала, но вовсе не от ночного холода.
Дамон снял плащ и накинул на ее обнаженные плечи, вытянув из-под воротника медово-каштановые волосы. Шелковистые пряди тонкими золотыми нитями заструились у него в пальцах. Это прикосновение еще больше воспламенило Дамона. Он тяжело вздохнул, стиснул зубы и крепко прижал к себе Темпл, зарывшись лицом в ее мягкие душистые волосы.
– Темпл, о Темпл, – простонал он. – Mio Dio, io desidero voi! [1]
Склонив голову, Дамон приник к ее губам в страстном поцелуе. Его пылкость потрясла девушку. Откуда-то из самой глубины Темпл поднялась мощная волна желания, заставила ее отвечать на жаркие ласки Дамона и его требовательный поцелуй. Не помня себя, она прильнула дрожащим телом к его крепкой груди. Девушку охватило смятение, ибо она никогда не предполагала, что поцелуй может быть таким!
Дамон медленно поднял голову и заглянул в прекрасное лицо Темпл. Его удивила та страсть, с которой она ответила на его жадный поцелуй. Темпл раскрыла затуманенные желанием глаза, и сердце Дамона чуть не выскочило из груди. Дрожа всем телом, он провел пальцами по ее нежной щеке. От этой ласки Темпл покрылась мурашками и снова тесно прижалась к нему.
Завладевшие ими эмоции были настолько сильными, что Дамон едва держался на ногах. Он не хотел прикасаться к Темпл, а уж тем более целовать ее, но, дотронувшись до шелковистой кожи, вдохнув дурманящий аромат волос, совершенно забылся. И сейчас, чувствуя вкус ее поцелуя на своих влажных губах, он понимал, что не сможет отступить. Надо овладеть ею, связать сердце этой девушки узами любви – такими же прочными, какими она уже связала его.
Глава 5
Глава 6
Мысли вихрем кружились в голове у Темпл. Интересно, о чем думает Дамон? Может, он ненавидит ее и считает своим врагом? Она внимательно следила, как меняется выражение его красивого лица, как растягиваются в улыбке полные губы.
С удивлением признавшись себе, что могла бы полюбить его, Темпл снова ощутила странное волнение в груди. За эти дни оно стало уже знакомо ей. Может, это начало любви? Догадывается ли Дамон о ее чувствах? Он разбудил в девушке желание, и сейчас сердце ее кричало: «Я хочу тебя, Дамон Силоне, и мечтаю, чтобы ты пожелал меня!»
Она не сомневалась, что он страстный любовник… и, наверное, нежный…
– У тебя удивительные глаза, – глухо проговорил Дамон. – Они то проницательные и настороженные, то нежные и печально-задумчивые. – Он приблизился к Темпл, и она затрепетала. – Ты замерзла? – Дамон слегка обнял ее за плечи.
От этого прикосновения по телу Темпл разлилось блаженное тепло, а колени ослабели. Дамон погладил ее руки, упиваясь их гладкой кожей. Господи, как же он хочет эту женщину! Неужели Темпл не догадывается? Неужели не видит, как он сгорает от желания?
– Тебе пора возвращаться в дом, – тихо сказал Дамон.
– Да, – ответила Темпл, но не двинулась с места, ибо не могла оторваться от гипнотического взгляда его черных бархатных глаз. Она опять задрожала, но вовсе не от ночного холода.
Дамон снял плащ и накинул на ее обнаженные плечи, вытянув из-под воротника медово-каштановые волосы. Шелковистые пряди тонкими золотыми нитями заструились у него в пальцах. Это прикосновение еще больше воспламенило Дамона. Он тяжело вздохнул, стиснул зубы и крепко прижал к себе Темпл, зарывшись лицом в ее мягкие душистые волосы.
– Темпл, о Темпл, – простонал он. – Mio Dio, io desidero voi! [1]
Склонив голову, Дамон приник к ее губам в страстном поцелуе. Его пылкость потрясла девушку. Откуда-то из самой глубины Темпл поднялась мощная волна желания, заставила ее отвечать на жаркие ласки Дамона и его требовательный поцелуй. Не помня себя, она прильнула дрожащим телом к его крепкой груди. Девушку охватило смятение, ибо она никогда не предполагала, что поцелуй может быть таким!
Дамон медленно поднял голову и заглянул в прекрасное лицо Темпл. Его удивила та страсть, с которой она ответила на его жадный поцелуй. Темпл раскрыла затуманенные желанием глаза, и сердце Дамона чуть не выскочило из груди. Дрожа всем телом, он провел пальцами по ее нежной щеке. От этой ласки Темпл покрылась мурашками и снова тесно прижалась к нему.
Завладевшие ими эмоции были настолько сильными, что Дамон едва держался на ногах. Он не хотел прикасаться к Темпл, а уж тем более целовать ее, но, дотронувшись до шелковистой кожи, вдохнув дурманящий аромат волос, совершенно забылся. И сейчас, чувствуя вкус ее поцелуя на своих влажных губах, он понимал, что не сможет отступить. Надо овладеть ею, связать сердце этой девушки узами любви – такими же прочными, какими она уже связала его.
Глава 5
Внезапно громкий крик прорезал тишину ночи.
Ослепленные страстью, Дамон и Темпл не заметили, как небо озарилось оранжево-красными всполохами, а ветер стал необычно теплым.
Дамон резко обернулся и вздрогнул, увидев зловещее зарево в небе.
– О Боже! – воскликнул он.
– Что это, Дамон? – испуганно вскрикнула Темпл и, судорожно вцепившись в его руку, посмотрела ему в лицо.
И снова послышались крики:
– Fuoco! Fuoco!
– Не отходи от меня! – Дамон привлек Темпл к себе. – Не отходи ни на шаг, понятно? – Его темные глаза смотрели решительно, и девушка кивнула. – На вилле пожар! «Fuoco» – это пожар.
Взяв Темпл под руку, Дамон быстро направился к дому. Темпл едва поспевала за ним.
Не зная, где именно пожар, она очень испугалась за Эрин. Лишь потом Темпл подумала про большой красивый дом, в котором родился и вырос Дамон. Этот дом так приветливо встретил ее, словно приглашал остаться здесь навсегда. Неужели вилла Силоне сгорит?
Когда они выбежали из парка на открытое пространство, Темпл увидела огромные клубы дыма, поднимавшиеся к небу. Оранжевые языки пламени взвивались все выше и выше, озаряя темноту ночи. Тут девушка с облегчением поняла, что пожар не в большом доме, а в конюшнях.
Темпл задыхалась от дыма, стоя рядом с Эрин в живой цепочке, которая передавала ведра с водой. Люди старались потушить пламя, охватившее конюшни. Было нестерпимо жарко и светло как днем.
У Темпл ломило руки, шея онемела и невыносимо болела. Она вытерла пот со лба и верхней губы. На искаженном усталостью лице остались черные разводы. Ей казалось, что она больше не выдержит, но тут кто-то сменил ее. Едва держась на ногах, девушка отступила на несколько шагов назад и в полном изнеможении рухнула на колени. Опустив голову, она оглядела свою перепачканную рубашку и темные от копоти руки и плотнее запахнулась в плащ Дамона.
Между тем пламя подбиралось к крыше второй конюшни, где содержали племенных лошадей. Из груди Темпл вырвался крик ужаса, по щекам ручьем потекли слезы.
– Господи, пожалуйста! – взмолилась она. – Пожалуйста, останови огонь!
Услышав пронзительный вопль какой-то девушки, Темпл вскочила. Она не разобрала слов, но видела, куда та показывает. Горящая ветка раскидистого дерева угрожающе нависала над крышей конюшни, осыпая ее искрами, а через секунду с треском обломилась и упала.
Страх придал силы уставшей Темпл. Она ринулась к конюшне, думая лишь о том, чтобы выпустить лошадей! Она слышала сквозь рев огня их испуганное ржание и тревожный перестук копыт. Животные бились в стойлах, охваченные паникой.
Лишь несколько человек заметили, что огонь перекинулся на крышу конюшни. Темпл распахнула огромные двери, подбежала к первому стойлу, откинула засовы и открыла воротца, потом устремилась к следующему стойлу. Она как вихрь носилась по длинному проходу, а мужчины, следовавшие за ней, выводили спасенных лошадей во двор.
Огонь распространялся с невероятной скоростью. На чердаке занялось сухое сено, и грозное пламя уже полыхало вовсю. Темпл подбежала к последнему стойлу, в котором стояла лучшая кобыла Дамона по кличке Гордая, и дернула засов, но щеколда не поддавалась. Заклинило! Испуганная лошадь металась, раздувая ноздри, вставала на дыбы и била копытами.
– Успокойся, девочка! – бормотала Темпл, лихорадочно дергая щеколду. – Все будет хорошо, я выведу тебя отсюда. Господи, помоги! – в отчаянии крикнула Темпл, видя, что огонь подобрался уже совсем близко.
Наконец засов поддался, и воротца распахнулись. Темпл протянула руки к кобыле. Гордая в панике отпрянула назад, и хрупкая девушка, протиснувшись между нею и боковой стенкой, схватила лошадь за гриву и вытянула из стойла. Удушливый дым обжигал горло, Темпл кашляла, но упорно тащила лошадь вперед к открытым дверям конюшни.
– Ну еще немножко, – просила Темпл, – совсем чуточку!
Конюшню заволокло дымом. От слабости у девушки подкашивались ноги и кружилась голова. На полу горело сено. Увидев огонь, кобыла в страхе рванулась назад.
Подол рубашки Темпл загорелся. Девушка быстро нагнулась и стала прибивать на себе огонь, на мгновение выпустив из рук гриву лошади. Гордая, поднявшись на дыбы, ударила копытом девушку, как безумная рванулась к открытым дверям и выскочила в ночь.
В этот момент раздался громкий треск. Темпл подняла голову, увидела прямо над собой горящую балку и застыла в оцепенении. Балка с грохотом рухнула вниз. Девушка пронзительно закричала.
Дамон прибивал огонь мокрым одеялом. Роско работал рядом, выплескивая на пламя полные ведра воды. Улучив момент, Дамон поискал глазами Темпл и увидел, что она стоит в цепочке и передает воду к горящим конюшням.
Она казалась маленькой и усталой. К счастью, вскоре ее сменил Эмиль, дворецкий. Дамон видел, как Темпл, пошатываясь, отошла и в изнеможении опустилась на землю. Сердце его рвалось к ней, он восхищался ее храбростью и стойкостью.
Дамон продолжал бороться с огнем, радуясь, что его люди, действуя быстро и решительно, сумели спасти лошадей и увести их на пастбища подальше от этого ада. Тело его болело, глаза разъедал густой дым.
В горячем удушливом воздухе летала зола. Дамон снова поискал глазами Темпл, но не нашел ее. Тогда он внимательно оглядел цепочку людей, передающих воду. Темпл там не было. Оглядевшись, Дамон увидел, что конюшня с племенными лошадьми уже охвачена пламенем, и бросился туда, крикнув отцу, чтобы тот продолжал работать.
Навстречу ему бежали люди, уводившие лошадей в безопасное место. Ворвавшись в горящую конюшню, Дамон сквозь завесу дыма увидел, как Темпл тащит за собой кобылу.
Услышав треск, Дамон поднял глаза и увидел горящую балку. Через мгновение он бросил взгляд на Темпл. Ее лицо исказил ужас. Объятая пламенем балка затрещала. Дамон метнулся к Темпл.
Ее крик прорезал воздух. Оба упали на пол. Тяжелая балка рухнула в нескольких дюймах от них, задев ногу Дамона. Его пронзила острая боль. Затуманенный страданием взгляд Дамона задержался на девушке, лежавшей под ним. Глаза ее были закрыты, лоб залит кровью и перепачкан золой.
Огонь быстро распространялся по конюшне. С огромным трудом Дамон поднялся и подхватил Темпл на руки. При каждом шаге от боли в раненой ноге темнело в глазах, но Дамон прижимал свою драгоценную ношу к сердцу и, пошатываясь, шел сквозь бушующее пламя к выходу.
К хозяину подбежал Эмиль, за ним следовала Эрин.
– Я сам понесу свою жену, – сказал Дамон дворецкому, когда тот попытался взять на руки Темпл. Хромая и спотыкаясь, молодой человек направился к дому.
– Но, синьор, вы же ранены! – встревожился Эмиль. – Позвольте мне…
– Я сам ее понесу! – резко бросил Дамон. Заметив, что Эрин идет за ними, и понимая, как она беспокоится, он попросил ее сбегать за чистой водой, тряпками и всем тем, что может понадобиться Темпл.
Войдя в дом, Дамон понес жену в спальню, бережно опустил на кровать, сел рядом и, осторожно касаясь ее лба своими длинными пальцами, осмотрел рану. Не дожидаясь прихода Эрин, он снял с себя сорочку и вытер кровь со лба и щеки Темпл.
Испуганная Эрин принесла тазик с теплой водой и тряпки. Она хотела обмыть рану Темпл, но Дамон сделал это сам. Лицо его было бледным и напряженным.
Оказывая Темпл первую помощь, Дамон что-то ласково приговаривал по-итальянски. Эрин, не понимавшая ни слова, подошла поближе. Ее взгляд был прикован к окровавленному лицу девушки.
Дамон убрал волосы со лба Темпл. Его движения были такими нежными, а в темных глазах светилась такая озабоченность, что у Эрин перехватило дыхание.
«Темпл ему небезразлична», – с облегчением подумала она. Человек, за которого Темпл вышла замуж, любит ее! Гувернантка улыбнулась.
– Эрин, – обратился к ней Дамон, – найди, пожалуйста, Эмиля и скажи ему, чтобы послал за доктором. – Он взглянул на Темпл. – Моей жене нужна срочная помощь. Пусть Эмиль едет сам, если больше некому.
Эрин тут же пошла искать Эмиля. Дамон смочил тряпку и снова протер лицо Темпл, смывая кровь и золу. Какая она бледная и слабая! Он поднялся и посмотрел на нее. Темпл поправится, непременно поправится!
Дамон обмер, когда, влетев в конюшню, увидел, как Темпл тащит за собой испуганную кобылу. Он кричал ей, велел бросить животное и бежать к выходу, но его голос тонул в громком ржании лошадей, криках людей и реве огня.
Подойдя к окну, он уперся руками в раму, прислонился лбом к холодному стеклу и вгляделся во тьму. В небе еще горело красное зарево, а люди бегали по двору, но пожар уже затухал.
Конечно, ему следовало бы пойти туда, но Дамон не мог заставить себя бросить Темпл. Рассеянно потирая болевшую ногу, молодой человек в страхе спрашивал себя, успел ли он спасти девушку. Может, слишком поздно заметил горящую балку?
Он действовал стремительно, но ему казалось, что все происходит неестественно медленно, как в кошмаре. Вот Гордая встала на дыбы… вот задела копытом лоб Темпл… разбитое лицо девушки… страх… ее крик…
Обернувшись, Дамон посмотрел на лежавшую в постели красавицу – его жену! Об этой женщине он всегда мечтал, и подумать страшно, как быстро мог ее потерять! Дамон живо вспомнил огонь, подбиравшийся к Темпл и угрожавший поглотить ее. Да, ему едва удалось вынести ее из горящего ада.
– Ты и не знаешь, милая, – прошептал он, – как много для меня значишь. Без тебя моя жизнь не имела бы никакого смысла.
Подойдя к кровати, Дамон нагнулся и ласково погладил Темпл по щеке:
– Ты моя судьба, любимая. Когда-нибудь и я стану твоей судьбой, – тихо добавил он и легко коснулся ее губ. – Когда-нибудь! – шепотом повторил он.
Темпл застонала, и гувернантка подбежала к кровати.
– Темпл? Темпл, это я, Эрин. Ты меня слышишь, милая?
Девушка открыла глаза, слабо улыбнулась и подняла руку, а Эрин, обливаясь слезами, схватила ее.
– Ох, Темпл! – голос ее срывался.
– Дорогая Эрин, – прошептала Темпл, – почему ты плачешь?
– Ты меня так напугала. – Эрин всхлипнула. – Ты долго не приходила в сознание… лежала неподвижная, бледная… О, Темпл, это был такой ужас!
– И сколько же я пролежала? – спросила девушка. Горло ее саднило.
– Три дня! Три страшных дня! Ты ни разу не шевельнулась, не произнесла ни звука. Врач сказал, что нужно время, но три дня! – Эрин взволнованно расхаживала по комнате, заламывая руки.
– Эрин, перестань ходить взад и вперед! – потребовала Темпл. – А пожар… был сильный? Много выгорело?
– Сгорела главная конюшня, – начала Эрин, присев на край кровати, – пострадало несколько лошадей, но не сильно. Конюшню для племенных лошадей можно восстановить, а какую-то часть придется отстроить заново. Кое-кто из работников получил легкие травмы, но ничего серьезного. Ранена только ты… и Дамон.
– Дамон? – Глаза Темпл расширились, и она села на постели. От резкого движения у нее закружилась голова. Она поднесла дрожащую руку ко лбу. – Дамон пострадал? Сильно? Что с ним, Эрин?
– Не огорчайся, Темпл. – Гувернантка осторожно уложила девушку. – Тебе нельзя…
– Говори, Эрин! – потребовала Темпл. – Дамон сильно пострадал?
– Несколько мелких ожогов на теле и руках, – сообщила Эрин. – По словам врача, все заживет, и рубцов не останется. А вот с ногой похуже. Она у него сильно болит.
– Нога? Но что случилось? Ожоги – я понимаю, а нога? – Вдруг ее осенила догадка. – Он сломал ногу, да? Или… покалечился? О Господи, этого я не вынесу!
Темпл представила себе Дамона верхом на Гордой и, вмиг ослабев, подумала, что, может быть, ему уже никогда не удастся скакать по рощам, оглядывая свое прекрасное имение.
Лоб девушки покрылся холодным потом, лицо мертвенно побледнело. Эрин поспешила успокоить подругу:
– Нет-нет, Темпл, ничего страшного! Дамону на ногу упала балка, когда он бросился к тебе на помощь в конюшне. – Она внимательно наблюдала за девушкой. – Твой муж спас тебе жизнь, Темпл. Если бы балка упала на тебя… – Эрин умолкла.
– Так значит, Дамон пострадал из-за меня, – задумчиво и серьезно сказала Темпл. – А я… не знала. Не видела его в конюшне, когда пыталась спасти Гордую…
Итак, Дамон спас ее, рискуя жизнью, и при этом получил травму. А может, Эрин что-то скрывает? Вдруг он пострадал намного серьезнее, чем она говорит?
Темпл вдруг поняла, что должна увидеть Дамона. Ради себя самой.
– А где он сейчас? – тихо спросила она.
– В комнате напротив. – Эрин все так же внимательно следила за девушкой.
Хорошо зная Темпл, она догадывалась, что Дамон ей небезразличен. Этот мужчина тронул сердце девушки прежде, чем она узнала, что он Дамон Силоне. Между ними, бесспорно, возникло взаимное притяжение.
Эрин своими глазами видела, как раненый Дамон вынес Темпл из огня, заботливо прижимая ее к груди. А ведь сам он страдал от боли! Дворецкий предложил ему помощь, но Дамон отверг ее. А какой невыразимой нежностью светились его темные глаза, когда он обмывал лицо девушки!
Пока врач обрабатывал ей раны, Дамон сидел у постели жены, не обращая внимания на советы доктора прилечь и принять лекарство от боли. Только на рассвете Эрин и Эмиль наконец-то убедили его выпить бульон. Несмотря на страшную боль в ноге, Дамон оставался рядом с женой – ждал, когда она очнется, смотрел на нее, иногда задремывая от усталости.
Эрин прибегла к крайнему средству: всыпала лауданум в крепкий бульон и заставила Дамона выпить его. Когда молодого человека сморил сон, она позвала Эмиля, и тот вместе со слугами перенес хозяина в комнату напротив и уложил на кровать. Дамон проспал часов двенадцать.
– Мне надо его увидеть, Эрин! – Темпл поднялась. – Я должна пойти к Дамону. – Она ухватилась за спинку кровати, но отмахнулась от подбежавшей подруги. – Нет, Эрин, пожалуйста! У меня только небольшая слабость, а так я прекрасно себя чувствую.
– Темпл, ты должна лежать. Дамона увидишь позже. Клянусь тебе, он вне опасности. Я же сказала…
– Ну как ты не поймешь, Эрин? – раздраженно перебила ее Темпл. – Мне надо это сделать! – Она накинула халатик и твердо взглянула на подругу. – Дамон пострадал из-за меня. Я должна увидеть его ради себя самой и убедиться, что с ним все в порядке. Пожалуйста, пойми!
– Да, милая, я понимаю, – тихо проговорила Эрин, глядя, как Темпл выходит в коридор. – И понимаю гораздо больше, чем ты, – добавила она все так же тихо.
Ослепленные страстью, Дамон и Темпл не заметили, как небо озарилось оранжево-красными всполохами, а ветер стал необычно теплым.
Дамон резко обернулся и вздрогнул, увидев зловещее зарево в небе.
– О Боже! – воскликнул он.
– Что это, Дамон? – испуганно вскрикнула Темпл и, судорожно вцепившись в его руку, посмотрела ему в лицо.
И снова послышались крики:
– Fuoco! Fuoco!
– Не отходи от меня! – Дамон привлек Темпл к себе. – Не отходи ни на шаг, понятно? – Его темные глаза смотрели решительно, и девушка кивнула. – На вилле пожар! «Fuoco» – это пожар.
Взяв Темпл под руку, Дамон быстро направился к дому. Темпл едва поспевала за ним.
Не зная, где именно пожар, она очень испугалась за Эрин. Лишь потом Темпл подумала про большой красивый дом, в котором родился и вырос Дамон. Этот дом так приветливо встретил ее, словно приглашал остаться здесь навсегда. Неужели вилла Силоне сгорит?
Когда они выбежали из парка на открытое пространство, Темпл увидела огромные клубы дыма, поднимавшиеся к небу. Оранжевые языки пламени взвивались все выше и выше, озаряя темноту ночи. Тут девушка с облегчением поняла, что пожар не в большом доме, а в конюшнях.
Темпл задыхалась от дыма, стоя рядом с Эрин в живой цепочке, которая передавала ведра с водой. Люди старались потушить пламя, охватившее конюшни. Было нестерпимо жарко и светло как днем.
У Темпл ломило руки, шея онемела и невыносимо болела. Она вытерла пот со лба и верхней губы. На искаженном усталостью лице остались черные разводы. Ей казалось, что она больше не выдержит, но тут кто-то сменил ее. Едва держась на ногах, девушка отступила на несколько шагов назад и в полном изнеможении рухнула на колени. Опустив голову, она оглядела свою перепачканную рубашку и темные от копоти руки и плотнее запахнулась в плащ Дамона.
Между тем пламя подбиралось к крыше второй конюшни, где содержали племенных лошадей. Из груди Темпл вырвался крик ужаса, по щекам ручьем потекли слезы.
– Господи, пожалуйста! – взмолилась она. – Пожалуйста, останови огонь!
Услышав пронзительный вопль какой-то девушки, Темпл вскочила. Она не разобрала слов, но видела, куда та показывает. Горящая ветка раскидистого дерева угрожающе нависала над крышей конюшни, осыпая ее искрами, а через секунду с треском обломилась и упала.
Страх придал силы уставшей Темпл. Она ринулась к конюшне, думая лишь о том, чтобы выпустить лошадей! Она слышала сквозь рев огня их испуганное ржание и тревожный перестук копыт. Животные бились в стойлах, охваченные паникой.
Лишь несколько человек заметили, что огонь перекинулся на крышу конюшни. Темпл распахнула огромные двери, подбежала к первому стойлу, откинула засовы и открыла воротца, потом устремилась к следующему стойлу. Она как вихрь носилась по длинному проходу, а мужчины, следовавшие за ней, выводили спасенных лошадей во двор.
Огонь распространялся с невероятной скоростью. На чердаке занялось сухое сено, и грозное пламя уже полыхало вовсю. Темпл подбежала к последнему стойлу, в котором стояла лучшая кобыла Дамона по кличке Гордая, и дернула засов, но щеколда не поддавалась. Заклинило! Испуганная лошадь металась, раздувая ноздри, вставала на дыбы и била копытами.
– Успокойся, девочка! – бормотала Темпл, лихорадочно дергая щеколду. – Все будет хорошо, я выведу тебя отсюда. Господи, помоги! – в отчаянии крикнула Темпл, видя, что огонь подобрался уже совсем близко.
Наконец засов поддался, и воротца распахнулись. Темпл протянула руки к кобыле. Гордая в панике отпрянула назад, и хрупкая девушка, протиснувшись между нею и боковой стенкой, схватила лошадь за гриву и вытянула из стойла. Удушливый дым обжигал горло, Темпл кашляла, но упорно тащила лошадь вперед к открытым дверям конюшни.
– Ну еще немножко, – просила Темпл, – совсем чуточку!
Конюшню заволокло дымом. От слабости у девушки подкашивались ноги и кружилась голова. На полу горело сено. Увидев огонь, кобыла в страхе рванулась назад.
Подол рубашки Темпл загорелся. Девушка быстро нагнулась и стала прибивать на себе огонь, на мгновение выпустив из рук гриву лошади. Гордая, поднявшись на дыбы, ударила копытом девушку, как безумная рванулась к открытым дверям и выскочила в ночь.
В этот момент раздался громкий треск. Темпл подняла голову, увидела прямо над собой горящую балку и застыла в оцепенении. Балка с грохотом рухнула вниз. Девушка пронзительно закричала.
Дамон прибивал огонь мокрым одеялом. Роско работал рядом, выплескивая на пламя полные ведра воды. Улучив момент, Дамон поискал глазами Темпл и увидел, что она стоит в цепочке и передает воду к горящим конюшням.
Она казалась маленькой и усталой. К счастью, вскоре ее сменил Эмиль, дворецкий. Дамон видел, как Темпл, пошатываясь, отошла и в изнеможении опустилась на землю. Сердце его рвалось к ней, он восхищался ее храбростью и стойкостью.
Дамон продолжал бороться с огнем, радуясь, что его люди, действуя быстро и решительно, сумели спасти лошадей и увести их на пастбища подальше от этого ада. Тело его болело, глаза разъедал густой дым.
В горячем удушливом воздухе летала зола. Дамон снова поискал глазами Темпл, но не нашел ее. Тогда он внимательно оглядел цепочку людей, передающих воду. Темпл там не было. Оглядевшись, Дамон увидел, что конюшня с племенными лошадьми уже охвачена пламенем, и бросился туда, крикнув отцу, чтобы тот продолжал работать.
Навстречу ему бежали люди, уводившие лошадей в безопасное место. Ворвавшись в горящую конюшню, Дамон сквозь завесу дыма увидел, как Темпл тащит за собой кобылу.
Услышав треск, Дамон поднял глаза и увидел горящую балку. Через мгновение он бросил взгляд на Темпл. Ее лицо исказил ужас. Объятая пламенем балка затрещала. Дамон метнулся к Темпл.
Ее крик прорезал воздух. Оба упали на пол. Тяжелая балка рухнула в нескольких дюймах от них, задев ногу Дамона. Его пронзила острая боль. Затуманенный страданием взгляд Дамона задержался на девушке, лежавшей под ним. Глаза ее были закрыты, лоб залит кровью и перепачкан золой.
Огонь быстро распространялся по конюшне. С огромным трудом Дамон поднялся и подхватил Темпл на руки. При каждом шаге от боли в раненой ноге темнело в глазах, но Дамон прижимал свою драгоценную ношу к сердцу и, пошатываясь, шел сквозь бушующее пламя к выходу.
К хозяину подбежал Эмиль, за ним следовала Эрин.
– Я сам понесу свою жену, – сказал Дамон дворецкому, когда тот попытался взять на руки Темпл. Хромая и спотыкаясь, молодой человек направился к дому.
– Но, синьор, вы же ранены! – встревожился Эмиль. – Позвольте мне…
– Я сам ее понесу! – резко бросил Дамон. Заметив, что Эрин идет за ними, и понимая, как она беспокоится, он попросил ее сбегать за чистой водой, тряпками и всем тем, что может понадобиться Темпл.
Войдя в дом, Дамон понес жену в спальню, бережно опустил на кровать, сел рядом и, осторожно касаясь ее лба своими длинными пальцами, осмотрел рану. Не дожидаясь прихода Эрин, он снял с себя сорочку и вытер кровь со лба и щеки Темпл.
Испуганная Эрин принесла тазик с теплой водой и тряпки. Она хотела обмыть рану Темпл, но Дамон сделал это сам. Лицо его было бледным и напряженным.
Оказывая Темпл первую помощь, Дамон что-то ласково приговаривал по-итальянски. Эрин, не понимавшая ни слова, подошла поближе. Ее взгляд был прикован к окровавленному лицу девушки.
Дамон убрал волосы со лба Темпл. Его движения были такими нежными, а в темных глазах светилась такая озабоченность, что у Эрин перехватило дыхание.
«Темпл ему небезразлична», – с облегчением подумала она. Человек, за которого Темпл вышла замуж, любит ее! Гувернантка улыбнулась.
– Эрин, – обратился к ней Дамон, – найди, пожалуйста, Эмиля и скажи ему, чтобы послал за доктором. – Он взглянул на Темпл. – Моей жене нужна срочная помощь. Пусть Эмиль едет сам, если больше некому.
Эрин тут же пошла искать Эмиля. Дамон смочил тряпку и снова протер лицо Темпл, смывая кровь и золу. Какая она бледная и слабая! Он поднялся и посмотрел на нее. Темпл поправится, непременно поправится!
Дамон обмер, когда, влетев в конюшню, увидел, как Темпл тащит за собой испуганную кобылу. Он кричал ей, велел бросить животное и бежать к выходу, но его голос тонул в громком ржании лошадей, криках людей и реве огня.
Подойдя к окну, он уперся руками в раму, прислонился лбом к холодному стеклу и вгляделся во тьму. В небе еще горело красное зарево, а люди бегали по двору, но пожар уже затухал.
Конечно, ему следовало бы пойти туда, но Дамон не мог заставить себя бросить Темпл. Рассеянно потирая болевшую ногу, молодой человек в страхе спрашивал себя, успел ли он спасти девушку. Может, слишком поздно заметил горящую балку?
Он действовал стремительно, но ему казалось, что все происходит неестественно медленно, как в кошмаре. Вот Гордая встала на дыбы… вот задела копытом лоб Темпл… разбитое лицо девушки… страх… ее крик…
Обернувшись, Дамон посмотрел на лежавшую в постели красавицу – его жену! Об этой женщине он всегда мечтал, и подумать страшно, как быстро мог ее потерять! Дамон живо вспомнил огонь, подбиравшийся к Темпл и угрожавший поглотить ее. Да, ему едва удалось вынести ее из горящего ада.
– Ты и не знаешь, милая, – прошептал он, – как много для меня значишь. Без тебя моя жизнь не имела бы никакого смысла.
Подойдя к кровати, Дамон нагнулся и ласково погладил Темпл по щеке:
– Ты моя судьба, любимая. Когда-нибудь и я стану твоей судьбой, – тихо добавил он и легко коснулся ее губ. – Когда-нибудь! – шепотом повторил он.
Темпл застонала, и гувернантка подбежала к кровати.
– Темпл? Темпл, это я, Эрин. Ты меня слышишь, милая?
Девушка открыла глаза, слабо улыбнулась и подняла руку, а Эрин, обливаясь слезами, схватила ее.
– Ох, Темпл! – голос ее срывался.
– Дорогая Эрин, – прошептала Темпл, – почему ты плачешь?
– Ты меня так напугала. – Эрин всхлипнула. – Ты долго не приходила в сознание… лежала неподвижная, бледная… О, Темпл, это был такой ужас!
– И сколько же я пролежала? – спросила девушка. Горло ее саднило.
– Три дня! Три страшных дня! Ты ни разу не шевельнулась, не произнесла ни звука. Врач сказал, что нужно время, но три дня! – Эрин взволнованно расхаживала по комнате, заламывая руки.
– Эрин, перестань ходить взад и вперед! – потребовала Темпл. – А пожар… был сильный? Много выгорело?
– Сгорела главная конюшня, – начала Эрин, присев на край кровати, – пострадало несколько лошадей, но не сильно. Конюшню для племенных лошадей можно восстановить, а какую-то часть придется отстроить заново. Кое-кто из работников получил легкие травмы, но ничего серьезного. Ранена только ты… и Дамон.
– Дамон? – Глаза Темпл расширились, и она села на постели. От резкого движения у нее закружилась голова. Она поднесла дрожащую руку ко лбу. – Дамон пострадал? Сильно? Что с ним, Эрин?
– Не огорчайся, Темпл. – Гувернантка осторожно уложила девушку. – Тебе нельзя…
– Говори, Эрин! – потребовала Темпл. – Дамон сильно пострадал?
– Несколько мелких ожогов на теле и руках, – сообщила Эрин. – По словам врача, все заживет, и рубцов не останется. А вот с ногой похуже. Она у него сильно болит.
– Нога? Но что случилось? Ожоги – я понимаю, а нога? – Вдруг ее осенила догадка. – Он сломал ногу, да? Или… покалечился? О Господи, этого я не вынесу!
Темпл представила себе Дамона верхом на Гордой и, вмиг ослабев, подумала, что, может быть, ему уже никогда не удастся скакать по рощам, оглядывая свое прекрасное имение.
Лоб девушки покрылся холодным потом, лицо мертвенно побледнело. Эрин поспешила успокоить подругу:
– Нет-нет, Темпл, ничего страшного! Дамону на ногу упала балка, когда он бросился к тебе на помощь в конюшне. – Она внимательно наблюдала за девушкой. – Твой муж спас тебе жизнь, Темпл. Если бы балка упала на тебя… – Эрин умолкла.
– Так значит, Дамон пострадал из-за меня, – задумчиво и серьезно сказала Темпл. – А я… не знала. Не видела его в конюшне, когда пыталась спасти Гордую…
Итак, Дамон спас ее, рискуя жизнью, и при этом получил травму. А может, Эрин что-то скрывает? Вдруг он пострадал намного серьезнее, чем она говорит?
Темпл вдруг поняла, что должна увидеть Дамона. Ради себя самой.
– А где он сейчас? – тихо спросила она.
– В комнате напротив. – Эрин все так же внимательно следила за девушкой.
Хорошо зная Темпл, она догадывалась, что Дамон ей небезразличен. Этот мужчина тронул сердце девушки прежде, чем она узнала, что он Дамон Силоне. Между ними, бесспорно, возникло взаимное притяжение.
Эрин своими глазами видела, как раненый Дамон вынес Темпл из огня, заботливо прижимая ее к груди. А ведь сам он страдал от боли! Дворецкий предложил ему помощь, но Дамон отверг ее. А какой невыразимой нежностью светились его темные глаза, когда он обмывал лицо девушки!
Пока врач обрабатывал ей раны, Дамон сидел у постели жены, не обращая внимания на советы доктора прилечь и принять лекарство от боли. Только на рассвете Эрин и Эмиль наконец-то убедили его выпить бульон. Несмотря на страшную боль в ноге, Дамон оставался рядом с женой – ждал, когда она очнется, смотрел на нее, иногда задремывая от усталости.
Эрин прибегла к крайнему средству: всыпала лауданум в крепкий бульон и заставила Дамона выпить его. Когда молодого человека сморил сон, она позвала Эмиля, и тот вместе со слугами перенес хозяина в комнату напротив и уложил на кровать. Дамон проспал часов двенадцать.
– Мне надо его увидеть, Эрин! – Темпл поднялась. – Я должна пойти к Дамону. – Она ухватилась за спинку кровати, но отмахнулась от подбежавшей подруги. – Нет, Эрин, пожалуйста! У меня только небольшая слабость, а так я прекрасно себя чувствую.
– Темпл, ты должна лежать. Дамона увидишь позже. Клянусь тебе, он вне опасности. Я же сказала…
– Ну как ты не поймешь, Эрин? – раздраженно перебила ее Темпл. – Мне надо это сделать! – Она накинула халатик и твердо взглянула на подругу. – Дамон пострадал из-за меня. Я должна увидеть его ради себя самой и убедиться, что с ним все в порядке. Пожалуйста, пойми!
– Да, милая, я понимаю, – тихо проговорила Эрин, глядя, как Темпл выходит в коридор. – И понимаю гораздо больше, чем ты, – добавила она все так же тихо.
Глава 6
– Кавур так просто не сдастся. – Дамон устало вздохнул.
Темпл замерла, взявшись за ручку приоткрытой двери. Девушка хорошо слышала, что говорили в комнате.
– Нет, – продолжал Дамон, – Сардиния для него – лишь прелюдия к осуществлению гораздо более смелого плана. Он намерен добиться политического объединения всего итальянского полуострова под руководством Виктора Эммануила Второго.
– Но это не так просто сделать! – возразил мужской голос с легким французским акцентом.
– Да, конечно, – согласился Дамон, – но трудности его не пугают. Кавур – человек влиятельный и весьма решительный. Он добьется своего.
– Я слышал, он имел какой-то секретный разговор с нашим другом Гарибальди, – заметил незнакомец, но Темпл показалось, что это скорее вопрос, чем утверждение.
– Да, – подтвердил Дамон, – мне сообщили об этом.
– Боже мой! Этот человек покровительствует тайным обществам, встречается с Наполеоном Третьим, а теперь еще с Гарибальди! Он помогает королю в реформировании сардинской армии. С помощью дипломатических связей привлекает на сторону Сардинии иностранные силы. Кавур дерзко пользуется властью для достижения своих целей. Интересно, что он предпримет дальше?
– Дальше? – Дамон весело блеснул глазами и повернулся на большой кровати. – Дальше он собирается укрепить союз между Сардинией и Францией, ибо полагает, что помощь Франции – самый лучший способ изгнать австрийцев из Италии.
Темпл видела лежавшего на кровати Дамона. Он то и дело беспокойно ворочался, словно ему что-то мешало. Дамона прикрывала до пояса лишь тонкая простыня. Торс оставался обнаженным.
Скользнув мысленным взглядом под простыню, Темпл вспыхнула и задрожала от волнения. Она вспомнила страстные поцелуи, объятия в парке в ночь пожара и затрепетала.
Из комнаты опять донесся густой низкий голос Дамона:
– Кавур старательно и умело добивается дружбы с Луи Наполеоном. Он чувствует, что тот будет ему полезен. Кавур наверняка призовет Наполеона на помощь, и это случится скоро, очень скоро.
– Так ты полагаешь, время подходит? – встревожился гость и взволнованно провел рукой по волосам.
– Да.
– Значит, ты знаешь что-то, чего не знаю я?
– Нет, мой друг. – Дамон покривился от боли и потер раненую ногу. – Я ничего не знаю, только нутром чую это, и, наверное, не только я. Пожар ясно показал, что кто-то сильно забеспокоился.
– Пожар был не случаен, – согласился собеседник Дамона. – Мне сказал Роско.
Темпл вздрогнула. Значит, кто-то поджег конюшни! Но зачем?
– Нас пытались остановить, – заметил Дамон. – Они пойдут на все и за ценой не постоят. Для меня до сих пор загадка, откуда у них информация.
– Может, от кого-то из твоих людей? – предположил гость.
– Нет! – убежденно возразил Дамон. – Я доверяю своим людям, Пьер, и уверен, среди них нет ни шпионов, ни предателей.
– Тогда кто же? – взволнованно спросил Пьер.
– Господи, если бы я знал! – Дамон устало покачал головой и откинулся на подушку. – У меня нет ответа.
Услышав, что у нее за спиной открылась дверь, Темпл обернулась, увидела Эрин и приложила палец к губам. Потом вернулась в свою комнату и поманила за собой подругу.
Темпл задумчиво смотрела в окно. Шел сильный дождь. Вернувшись к себе, она беспокойно ходила по спальне, пересказывая Эрин подслушанное. Оказывается, кто-то поджег конюшни и замышляет дальнейшие действия, возможно, гибельные для них.
Эрин, разумеется, отчитала воспитанницу за то, что она подслушивала.
– Все это тебя не касается. Не суй нос куда не надо, милочка! – Эрин погрозила ей пальцем, словно Темпл была еще ребенком.
Но девушка не могла так просто оставить все это. Дамон чем-то расстроен, его явно тревожит неизвестный предатель. Он сказал, что доверяет своим людям. Но каким? Сборщикам олив, конюхам? О чем вообще шла речь?
Она слышала, конечно, про Луи Наполеона, Гарибальди и Кавура. Это известные, влиятельные люди. А король! Господи, в чем же замешан ее муж? Что у него с ними общего и кто этот француз, Пьер? Может быть, эти связи Дамона смертельно опасны?
Темпл решила непременно выяснить это, хоть и понимала, что может узнать о Дамоне неприятные вещи. Впрочем, в глубине души она очень надеялась, что ему не грозит опасность и дело его правое.
Раздался оглушительный раскат грома, и Темпл вздрогнула. Молнии пронзали ночное небо, короткими вспышками освещая все вокруг.
Девушка опять начала ходить по комнате, думая о Дамоне. Она остановилась перед камином, глядя на горящие угли, потом со вздохом опустилась на колени. Огонь завораживал ее.
Темпл преследовали мысли о Дамоне. Она вспоминала волнующий взгляд его темных глаз, низкий голос, нежные ласки, поцелуй. Как бы ей хотелось, чтобы он провел с ней эту долгую одинокую ночь!
Заснуть мешала не гроза. Темпл всегда любила звуки дождя, ветра и грома. Но сегодня она никак не могла успокоиться.
Подняв голову, девушка взглянула на каминные часы. Господи, уже почти три! Почему же ей не спится?
Вот если бы здесь был Дамон, она прижалась бы к его широкой груди, согрелась и успокоилась бы. Боже, о чем она думает? Темпл тряхнула головой и поднялась, удивленная и смущенная своими мыслями. Странно, какие глупости лезут ей в голову!
Она снова заметалась по комнате, как загнанный в клетку зверь. Взгляд ее опять упал на часы. Прошло всего пять минут! Как медленно тянется время, когда им не дорожишь, и как быстро оно бежит, если ценишь каждую минуту!
«Дамон, Дамон…» – назойливо стучало в висках. Темпл размышляла о своих чувствах к нему. Гнев ее иссяк, и она даже не знала почему. Перед пожаром девушка таяла в объятиях Дамона, отвечала на его ласки, дрожа от желания. Ей хотелось забыть свои обидные слова и пылкие клятвы. Догадавшись, что незнакомец в роще – Дамон, она поняла: ей не удастся ненавидеть его. Темпл неудержимо влекло к нему. Один взгляд темных страстных глаз, одно прикосновение опытной руки – и тело ее загоралось огнем желания.
Наконец Темпл осознала, что необычное беспокойство вызвано противоречивыми чувствами, терзающими ее душу. Чувства же эти – не что иное, как первые вестники любви. У Темпл заныло сердце. Она считала, что Дамон никогда не разделит ее чувства, ибо его тоже принудили к этому браку.
Девушка выскользнула в коридор, подкралась к комнате Дамона, открыла дверь и остановилась, выжидая, пока глаза привыкнут к темноте. Потом, тихо подойдя к кровати, посмотрела на Дамона – своего мужа и вместе с тем еще не мужа.
На столике возле кровати тускло горела лампа, освещая мягким светом лицо спящего. Он лежал на спине, вытянув одну руку, а другую закинув за голову. Сон смягчил тонкие прекрасные черты. Черные волосы разметались по подушке. Одна прядь упала на лоб.
Темпл, замерев, смотрела на мужчину, который казался ей самим совершенством. Интересно, будет ли их сын похож на него? Унаследует ли он гордый, властный облик Дамона? Девушка вдруг опомнилась.
Господи, да что это с ней? Она еще не была близка с Дамоном, а уже думает о ребенке! Еще не была близка? Но ведь Темпл поклялась остаться его женой только на бумаге! А теперь мечтает о ребенке, о сыне Дамона!
Затрепетав от желания, она склонилась к Дамону, услышала его ровное дыхание, увидела, как мерно вздымается его сильная широкая грудь. Дрожа от волнения, Темпл любовалась его лицом, гладкой загорелой кожей, сильными руками. Ей хотелось погладить темные завитки волос на груди и животе Дамона.
«Господи, помоги мне! – взмолилась девушка, тяжело вздохнув. – Я хочу его!» Она уже не впервые признавалась себе, что желает своего мужа.
«Я ведь не хотела вступать в брак с этим человеком, считала, что не полюблю его! Но прошло лишь несколько дней, и все изменилось. Я люблю Дамона, желаю его и даже мечтаю о ребенке!»
Что же так притягивало Темпл в Дамоне Силоне? Что пробудило в ней страсть? Почему она жаждала ответного чувства? Этот опасный и загадочный мужчина мог очаровать любую женщину и добиться чего угодно. Такой мужчина заслуживал любви.
Темпл замерла, взявшись за ручку приоткрытой двери. Девушка хорошо слышала, что говорили в комнате.
– Нет, – продолжал Дамон, – Сардиния для него – лишь прелюдия к осуществлению гораздо более смелого плана. Он намерен добиться политического объединения всего итальянского полуострова под руководством Виктора Эммануила Второго.
– Но это не так просто сделать! – возразил мужской голос с легким французским акцентом.
– Да, конечно, – согласился Дамон, – но трудности его не пугают. Кавур – человек влиятельный и весьма решительный. Он добьется своего.
– Я слышал, он имел какой-то секретный разговор с нашим другом Гарибальди, – заметил незнакомец, но Темпл показалось, что это скорее вопрос, чем утверждение.
– Да, – подтвердил Дамон, – мне сообщили об этом.
– Боже мой! Этот человек покровительствует тайным обществам, встречается с Наполеоном Третьим, а теперь еще с Гарибальди! Он помогает королю в реформировании сардинской армии. С помощью дипломатических связей привлекает на сторону Сардинии иностранные силы. Кавур дерзко пользуется властью для достижения своих целей. Интересно, что он предпримет дальше?
– Дальше? – Дамон весело блеснул глазами и повернулся на большой кровати. – Дальше он собирается укрепить союз между Сардинией и Францией, ибо полагает, что помощь Франции – самый лучший способ изгнать австрийцев из Италии.
Темпл видела лежавшего на кровати Дамона. Он то и дело беспокойно ворочался, словно ему что-то мешало. Дамона прикрывала до пояса лишь тонкая простыня. Торс оставался обнаженным.
Скользнув мысленным взглядом под простыню, Темпл вспыхнула и задрожала от волнения. Она вспомнила страстные поцелуи, объятия в парке в ночь пожара и затрепетала.
Из комнаты опять донесся густой низкий голос Дамона:
– Кавур старательно и умело добивается дружбы с Луи Наполеоном. Он чувствует, что тот будет ему полезен. Кавур наверняка призовет Наполеона на помощь, и это случится скоро, очень скоро.
– Так ты полагаешь, время подходит? – встревожился гость и взволнованно провел рукой по волосам.
– Да.
– Значит, ты знаешь что-то, чего не знаю я?
– Нет, мой друг. – Дамон покривился от боли и потер раненую ногу. – Я ничего не знаю, только нутром чую это, и, наверное, не только я. Пожар ясно показал, что кто-то сильно забеспокоился.
– Пожар был не случаен, – согласился собеседник Дамона. – Мне сказал Роско.
Темпл вздрогнула. Значит, кто-то поджег конюшни! Но зачем?
– Нас пытались остановить, – заметил Дамон. – Они пойдут на все и за ценой не постоят. Для меня до сих пор загадка, откуда у них информация.
– Может, от кого-то из твоих людей? – предположил гость.
– Нет! – убежденно возразил Дамон. – Я доверяю своим людям, Пьер, и уверен, среди них нет ни шпионов, ни предателей.
– Тогда кто же? – взволнованно спросил Пьер.
– Господи, если бы я знал! – Дамон устало покачал головой и откинулся на подушку. – У меня нет ответа.
Услышав, что у нее за спиной открылась дверь, Темпл обернулась, увидела Эрин и приложила палец к губам. Потом вернулась в свою комнату и поманила за собой подругу.
Темпл задумчиво смотрела в окно. Шел сильный дождь. Вернувшись к себе, она беспокойно ходила по спальне, пересказывая Эрин подслушанное. Оказывается, кто-то поджег конюшни и замышляет дальнейшие действия, возможно, гибельные для них.
Эрин, разумеется, отчитала воспитанницу за то, что она подслушивала.
– Все это тебя не касается. Не суй нос куда не надо, милочка! – Эрин погрозила ей пальцем, словно Темпл была еще ребенком.
Но девушка не могла так просто оставить все это. Дамон чем-то расстроен, его явно тревожит неизвестный предатель. Он сказал, что доверяет своим людям. Но каким? Сборщикам олив, конюхам? О чем вообще шла речь?
Она слышала, конечно, про Луи Наполеона, Гарибальди и Кавура. Это известные, влиятельные люди. А король! Господи, в чем же замешан ее муж? Что у него с ними общего и кто этот француз, Пьер? Может быть, эти связи Дамона смертельно опасны?
Темпл решила непременно выяснить это, хоть и понимала, что может узнать о Дамоне неприятные вещи. Впрочем, в глубине души она очень надеялась, что ему не грозит опасность и дело его правое.
Раздался оглушительный раскат грома, и Темпл вздрогнула. Молнии пронзали ночное небо, короткими вспышками освещая все вокруг.
Девушка опять начала ходить по комнате, думая о Дамоне. Она остановилась перед камином, глядя на горящие угли, потом со вздохом опустилась на колени. Огонь завораживал ее.
Темпл преследовали мысли о Дамоне. Она вспоминала волнующий взгляд его темных глаз, низкий голос, нежные ласки, поцелуй. Как бы ей хотелось, чтобы он провел с ней эту долгую одинокую ночь!
Заснуть мешала не гроза. Темпл всегда любила звуки дождя, ветра и грома. Но сегодня она никак не могла успокоиться.
Подняв голову, девушка взглянула на каминные часы. Господи, уже почти три! Почему же ей не спится?
Вот если бы здесь был Дамон, она прижалась бы к его широкой груди, согрелась и успокоилась бы. Боже, о чем она думает? Темпл тряхнула головой и поднялась, удивленная и смущенная своими мыслями. Странно, какие глупости лезут ей в голову!
Она снова заметалась по комнате, как загнанный в клетку зверь. Взгляд ее опять упал на часы. Прошло всего пять минут! Как медленно тянется время, когда им не дорожишь, и как быстро оно бежит, если ценишь каждую минуту!
«Дамон, Дамон…» – назойливо стучало в висках. Темпл размышляла о своих чувствах к нему. Гнев ее иссяк, и она даже не знала почему. Перед пожаром девушка таяла в объятиях Дамона, отвечала на его ласки, дрожа от желания. Ей хотелось забыть свои обидные слова и пылкие клятвы. Догадавшись, что незнакомец в роще – Дамон, она поняла: ей не удастся ненавидеть его. Темпл неудержимо влекло к нему. Один взгляд темных страстных глаз, одно прикосновение опытной руки – и тело ее загоралось огнем желания.
Наконец Темпл осознала, что необычное беспокойство вызвано противоречивыми чувствами, терзающими ее душу. Чувства же эти – не что иное, как первые вестники любви. У Темпл заныло сердце. Она считала, что Дамон никогда не разделит ее чувства, ибо его тоже принудили к этому браку.
Девушка выскользнула в коридор, подкралась к комнате Дамона, открыла дверь и остановилась, выжидая, пока глаза привыкнут к темноте. Потом, тихо подойдя к кровати, посмотрела на Дамона – своего мужа и вместе с тем еще не мужа.
На столике возле кровати тускло горела лампа, освещая мягким светом лицо спящего. Он лежал на спине, вытянув одну руку, а другую закинув за голову. Сон смягчил тонкие прекрасные черты. Черные волосы разметались по подушке. Одна прядь упала на лоб.
Темпл, замерев, смотрела на мужчину, который казался ей самим совершенством. Интересно, будет ли их сын похож на него? Унаследует ли он гордый, властный облик Дамона? Девушка вдруг опомнилась.
Господи, да что это с ней? Она еще не была близка с Дамоном, а уже думает о ребенке! Еще не была близка? Но ведь Темпл поклялась остаться его женой только на бумаге! А теперь мечтает о ребенке, о сыне Дамона!
Затрепетав от желания, она склонилась к Дамону, услышала его ровное дыхание, увидела, как мерно вздымается его сильная широкая грудь. Дрожа от волнения, Темпл любовалась его лицом, гладкой загорелой кожей, сильными руками. Ей хотелось погладить темные завитки волос на груди и животе Дамона.
«Господи, помоги мне! – взмолилась девушка, тяжело вздохнув. – Я хочу его!» Она уже не впервые признавалась себе, что желает своего мужа.
«Я ведь не хотела вступать в брак с этим человеком, считала, что не полюблю его! Но прошло лишь несколько дней, и все изменилось. Я люблю Дамона, желаю его и даже мечтаю о ребенке!»
Что же так притягивало Темпл в Дамоне Силоне? Что пробудило в ней страсть? Почему она жаждала ответного чувства? Этот опасный и загадочный мужчина мог очаровать любую женщину и добиться чего угодно. Такой мужчина заслуживал любви.